Чистосердечное признание гл. 4

Глава 4

Окутанная сверкающей от электрического света мыльной пеной, Нина лежала в ванне и вспоминала, когда ей пришла такая идея пойти по бабушкиным стопам и выбрать профессию оперативного работника.
Отец Нины, хирург.  Когда она спрашивала его совета, а отец всегда для неё был авторитетом, он советовал не спешить с выбором профессии.
 – Тебе осталось два года до окончания школы, чтобы определиться с выбором профессии. Судя по стопке книг на твоём столе, тебя затянула романтика милицейских будней? Жаль, что по нашим с мамой стопам ты категорически не хочешь идти.  К сожалению, я не понимаю этой работы, поэтому не имею права тебе что-то советовать. Но, как мне кажется, ловить бандитов – это чисто мужская работа. Но я не буду тебя отговаривать. У тебя есть ещё время сделать правильный выбор. И лучше советчика, чем твоя бабушка, ты не найдёшь. Она профи в этом деле и как специалист, и как женщина, ей есть что тебе скзать. Позвони, поговори.
– Да, Ниночка, – подключалась мама Нины, – я думаю, что романтическая настроенность, которая сейчас в тебе присутствует, и которую ты черпаешь из кинофильмов и книг, потом, когда ты вплотную столкнёшься с действительностью, выбранной профессии, может тебе навредить. Когда человек узнаёт всю подноготную своей профессии, и она для него становится бременем, а он по каким-то причинам, обстоятельствам не решается её оставить, то в нём рождается равнодушие к тому, что он делает. А это страшно. И для него, и для других. Равнодушие растет, как и раковая опухоль, медленно, но необратимо. А удалять её надо оперативно. Конечно, оперативная или следственная работа не менее важна, чем наша с отцом. А что ты выберешь, это только тебе решать. Знаешь, терапия и хирургия тоже одного поля ягоды, но разные по своей сути. Терапевт находит, хирург ликвидирует. Можно и так сказать. Отец прав, тебе надо поговорить с бабушкой, чтобы знать, какому делу ты хочешь посвятить свою жизнь.
– Мне повезло с семьёй. Родители правильно сделали, что отпустили меня поступать именно в Москву. Чтобы бабушка понемногу знакомила меня с выбранным мной делом, внедряла в эту неизвестную атмосферу. Нет, я себя больше никем не вижу, даже несмотря на трупы и всё остальное, что приходится видеть. Интересно, а этот майор женат? Ничего так себе мужчина. Симпаляга со шрамом на лице. Да, Нина Константиновна, и о чём это вы думаете?
И Дмитрий Серов думал о Нине. Ему она сразу понравилась, как только вошла, нет, влетела на место преступления. А то, что она оказалась внучкой Нины Ильиничны, стало поводом позвонить ей.
– Это здорово, когда ум не мешает красивой женщине, – Дмитрий улыбнулся, вспоминая встречу с Ниной.
Майор Серов пошёл по стопам своего отца. Он погиб при задержании одного из участников преступной группировки, когда учёба Дмитрия в автодорожном техникуме, в который он поступил по его настоянию, подходила к концу. После его окончания он и года не отработал по специальности. Товарищи отца помогли ему поступить в Школу милиции ГУВД. В этот год Нине Ильиничне предложили попробовать себя в преподавании. Но через год к ней приехала внучка, и она решила отказаться от роли преподавателя.


***

Решив пока не беспокоить Марину, Нина собралась добыть информацию о Романе через её постоянных клиенток, которых разыскала Настя.
– Да, и помощница, и фотограф из модельного агентства Стеллы должны что-то знать, слышать о нём. Григорий пригласил их сегодня прийти на Петровку, – думала Нина, – собираясь на службу.
Фотограф Эдик был похож скорее на хиппи, чем на фотографа. На его затылке красовались длинные дреды, собранные в один большой пучок ярким шнуром. Его джинсы по последней моде  "в стиле гранж" уж слишком были рваными. На футболке красовался принт из больших разноцветных клякс и модная яркая толстовка. На обоих запястьях болталось множество различных фенечек и каких-то причудливых браслетов.
– Вы можете сначала меня допросить, – спросил он Нину.
– Проходите. Только мы вас не будем допрашивать. Просто поговорим. Хорошо?
– Да мне фиолетово, лишь бы скорее отпустили.
– Спешите?
– Конечно. Теперь наше агентство закрыто. Беру заказы. Жить на что-то надо, – объяснил он Нине, – приходится работать на свадьбах, торжествах.
– А при Стелле не надо было подрабатывать? Она хорошо оплачивала ваш труд?
– Мне хватало. Знаете, сейчас каждая вторая девчонка мечтает стать моделью. Стелла серьёзно подходит, извините, подходила к своему делу. Но подработка для меня никогда не была лишней. Как говорится, денег много не бывает.
– Понятно. Значит, девушек хватало? Она что, всех подряд брала под своё крыло? Это, кажется, дорогое удовольствие.
– Да не то чтобы подряд. Но кто не подходил, платил за портфолио и, скажем так, пробный месяц обучения. Всех желающих она делила по группам. Одна группа из тех, кто серьёзно хотел заняться модельным бизнесом. Вторая группа – это та, кто для себя, кто из лишнего самомнения о себе. Так, перед подружками покрасоваться. Третья - кому нужна хорошая походка, осанка и портфолио. Из всех девушек она постепенно выбирала кандидаток в особую группу. Вот с ними она и занималась основательно.
– А потом?
– А потом пристраивала. Кого у нас, а некоторых пристроила во Франции и в Германии. Ещё где-то. Я в этом не участвовал, поэтому не интересовался, что дальше и кто куда.
– Даже так? Она что сама отвозила их в эти страны?
– Несколько раз сама. Но ей тяжело было. Чаще она их отправляла, а там их встречал её помощник Жан.
К Нине вдруг пришла неожиданная версия:
– А что, если это агентство «Стелла» занималось отправкой девушек  за кордон для других целей?
Но она не стала спрашивать об этом фотографа и, попросив его не покидать город, отпустила. Помощница Стеллы была полной противоположностью фотографу. Средних лет дама с умеренным макияжем, в стильном длинном лёгком пальто и элегантной сумочкой.
– Татьяна Борисовна, скажите, ваше агентство занималось только подготовкой девушек для модельного бизнеса?
– Да. Но некоторым нужно было просто хорошее портфолио для своих целей.
– Да? А где ещё его требуют?
– Ну, мало ли. Стасик, это наш стилист и Эдик фотограф, так они нарасхват. Девчонки, кто в артисты хотел податься. Да, сейчас некоторые предлагают себя агентам для устройства на хорошую работу.
– Например, в порнобизнес.
– В этот раздел бизнеса нужны другие фотографии. Мы этим не занимались.
– А для устройства девушек на различную работу в других странах тоже портфолио нужно?
– Послушайте, на что вы намекаете? Ничем противозаконным мы не занимаемся. То есть не занимались.
– Но девушек переправляли в различные страны?
– Конечно. У Стеллы были связи в Германии, Франции. С кем она работала в своё время, с теми она поддерживала контакты.
– И получала свой процент за каждую отправленную девушку?
– Этот  процент окупал только дополнительные средства, потраченные на обучение девушки.
– Так и ваши услуги были платными.
– Да, но не каждой девушке предлагалась работа в иностранном агентстве.
– Завтра списки с данными отправленных девушек, пожалуйста, передайте нашему сотруднику. И скажите, Жан был посредником и любовником Стеллы?
– Ох, и Эдик! Всё-то он знает. Жан был помощником. А насчёт любовника… Я свечку не держала.
– Понятно. А вы как к Стелле относились?
– Как я могла к ней относиться? Она моя начальница, я подчинённая. Если вы хотите спросить, были ли мы подругами? Между нами были дружеские отношения, но не более того. До особых откровений не доходило. Она умела держать дистанцию, а я держалась за эту работу. В наше время, в моём возрасте, мне уже тяжело найти нормальную работу.
– Скажите, на ваш взгляд, какие отношения у Стеллы были со своей сестрой.
– Я знаю, что она стала калекой по вине своей сестры. Но не более того. Кажется, её Мариной зовут? Так вот, Марина ни разу не была в агентстве. Так что ничего не могу сказать по этому поводу.
– Когда Стелла последний раз вывозила за рубеж своих воспитанниц?
– Давно. Не помню. Ей тяжело было вообще передвигаться на близкие расстояния, а уж на дальние тем более.
– Когда она последний раз была за границей и где?
– Давно. Что я говорю? Где-то год назад она была на похоронах своего друга в Германии. И потом была. Она ездила оформлять на себя его наследство.
– Так друг или муж? Его имя.
– Роман.
– Наследство большое?
– Спрашивать было не корректно. Но она сама поделилась, что приличное. Квартиры, дом, автомастерская. Машины.
– А что с ним стало, с этим Романом?
– Убили. Это Жан рассказал, что его кто-то застрелил на улице. Я подробностей не знаю. Вы у сестры спросите. Она должна знать. Наверное. Или Жана спросите.
– В смысле, спросить Жана? У вас есть его телефон?
– Конечно. Вот, – она написала номер телефона.
– Так это наш российский номер, – удивилась Нина.
– Конечно. Жан сейчас в Москве.
– Уезжать не собирается? Его адрес, – Нина набрала номер мобильного Шурика, –
Шура, срочно зайдите ко мне.
– Так уезжать он не собирается? – переспросила она собеседницу.
– Куда ему уезжать? Теперь оплачивать квартиру в Париже некому. А жизнь там дорогая.
– Так всё-таки он был любовником Стеллы?
– Ну, теперь чего скрывать. Был. Вот его адрес. Но возможно, он поменял уже квартиру. Я с ним давно не общалась.
– Так чего вы, Татьяна Борисовна? Взрослая женщина. Я вас не из праздного любопытства спрашивала. Мы всё равно бы узнали. Зачем скрывать очевидные вещи? Любовник, помощник, – получив пропуск и предупреждение не выезжать из города, Татьяна покинула кабинет Нины.
– Шурик, вот номер телефона Жана, которого я поручила вам найти и привезти, и его адрес.
– Товарищ майор, будет сделано.
– Да, квартира наверняка съёмная.
– Понятно, –  ответил Шурик.
– Так что стоим? В самом деле, давайте, товарищ лейтенант, работайте.
День продолжился с опроса стилиста Стаса, которого привёз Григорий.
– Иногда я сопровождал девчонок  для участия в показах. Моё дело, чтобы они всегда выглядели на все сто. Остальное было делом Жана. Он был доверенным лицом Стеллы за рубежом.
– Она состояла с ним в близких отношениях?
– Не знаю… Вообще, она замужняя женщина.
– В смысле? – удивилась Нина.
– В том смысле, что у неё в Германии муж жил.
– И звали его Роман?
– Да.
– Откуда вам это известно? Татьяне что, не известен этот факт, а с вами она поделилась?
– Что вы! Стелла разве поделится? Жан однажды проболтался. Мы с ним выпили так основательно. Слово за слово он и раскололся.
– Послушайте, кто такой этот Жан? Профессия у него имеется?
– Профессия? – Стас ухмыльнулся, – конечно, альфонс профессиональный.
– Господи… что за люди? Почему он вернулся в Россию? Он вам не сказал? Что во Франции богатенькие дамочки исчезли?
– Француженки разборчивые. Абы кого кормить не будут. Да и вообще, это у нас сейчас пошла такая мода, мужиков кормить, пока они гуляют. Деньги у дамочек есть, вот и тешатся.
– А как муж Стеллы смотрел на её увлечения?
– Вот этого я сказать не могу. Да я слышал, убили его.
– Так может, Жан и убрал препятствие?
– Во-первых, он такой же Жан, как я, Луи. Ванька, он Жуков. Представляете?
– Что, классику любите?
– Уважаю.
– А во-вторых? – спросила Нина.
– Ему не киллером быть, а бабочек сачком ловить.
– Понятно. Вопросов больше нет. Свободны. Но из города пока не уезжайте, – Нина подписала пропуск.
– Понял.
– Отлично. И если что, мы вас ещё вызовем.
Через некоторое время в кабинет вошёл парень субтильной внешности. Длинные волнистые волосы были собраны в хвост. В одном ухе, в пусете или серьге сверкал небольшой бриллиант. От попадания солнечных лучей он пускал то светлые, отдающие желтизной, то холодные голубоватые стрелы. На пальце красовался перстень с чёрным ониксом, с такими же по размеру тремя бриллиантами. На одном запястье болталась массивная золотая цепь, на другом из-за накрахмаленного манжета белой рубашки виднелись дорогие часы. Дорогой костюм, парфюм, которым он был орошён, всё говорило, что Стелла заботилась о благополучии своего возлюбленного.
Задав ему необходимые стандартные  вопросы, она на некоторое время остановила свой задумчивый взгляд на Жане, от которого ему стало некомфортно, и он заёрзал на стуле.
– Вы что-то хотели у меня спросить? – почему-то покраснев, спросил он, не выдержав долгой паузы.
– Что? – Нина очнулась от своих дум, – а, конечно. Не просто же так мы вас сюда доставили. Откуда Стелла брала средства, чтобы содержать своё агентство, пошивочное ателье, которое не приносило особой прибыли, да и вас?
– Она получала процент за каждую подготовленную девочку. И потом муж ей высылал ежемесячно приличную сумму, – ответил Жан, смутившись ещё больше.
– Готовили девочек к чему?
– Не понял…
– Что вам не понятно? К чему готовили девчонок? Судя по фото, выбирали самых симпатичных моделей, фактурных.
– Вы намекаете на порно? Что вы! Мы сотрудничали с агентами из престижных модельных агентств.
– Конечно. И все вывезенные девочки у вас становились вторыми Щейк или Водяновыми?
– Конечно, нет. Нам так не везло. Но…
– Но вам хватало.
– Знаете, денег много не бывает… а потом, знаете, мы не вправе отслеживать судьбы взрослых девиц, которые выбрали свой собственный путь в этой жизни. У кого-то получилось дальнейшее сотрудничество с агентами. Пусть не на первых ролях. Но, знаете, их контракты существенно отличались по размеру от контрактов в нашей стране. И у нас, в России у девочек было больше шансов танцевать стриптиз в клубах или, как вы говорите, идти на панель, чем сверкать на подиуме.
– Что вы конкретно можете сказать о Романе, муже Стеллы?
– Ничего.
– Что, она вам не рассказывала о муже, который снабжал, в частности, и вас деньгами?
– Знаете, мне совершенно было безразлично, откуда она брала деньги и в частности, для меня. Вообще она обещала мне квартиру купить в Москве. И не успела.
– Так, так… Не успела, потому что мужа убили? Вы с ним встречались?
– Было. Только один раз.
– И…
– Всё обошлось мирно. Он просто предупредил меня, чтобы я не вздумал обидеть Стеллу.
– А вы обидели, поэтому убили Романа. А потом убили Стеллу, потому что она не  выполнила своего обещания?
– Вы что? Это он угрожал мне. Он сказал, что если что, то убьёт меня, – испугано произнёс Жан, – но убили его, – как-то торжественно добавил он.
Нина понимала, что будет странно, если этот альфонс окажется убийцей. Но ей захотелось напугать его. Она чуть не выпалила: ещё не вечер. С сожалением покачав головой, она подписала пропуск.
– Свободен, – сказала она.
Нина не успела отойти от разговора с Жаном, как в кабинет вошла Настя.
– Товарищ майор, Инна Степановна Хохлова, клиентка Марины Сташевич.
– Хорошо, – сказала она Насте, – садитесь, – предложила она женщине средних лет с очень крупными формами.
– А что, с Мариночкой что-то случилось? – обеспокоенно спросила она, вытирая пот на лице.
– А должно было что-то случиться?
– Да уж, не дай Бог! Главное жива, здорова. Тогда почему вы меня вызвали?
– Инна Степановна, вы давно знакомы с Мариной?
– Давно. Лет десять, а то и больше. Марина, мой ангел спаситель. Вы же видите, какая я? Это всё гормоны. Болею я. Диабет проклятый. Да ещё куча разного. А одеться нормально хочется. Я какая никакая, а женщина, – она чуть не пустила слезу, но тут же спохватившись, спросила, – так Марину в чём-то обвиняют?
– Успокойтесь. Ни в чём мы её не обвиняем. Просто нас интересует один вопрос.
Вы с Мариной общались довольно долгое время. Она рассказывала вам о неком Романе? О муже своей сестры?
– О муже? А что, у Стеллы был муж? Впервые слышу. Знаете, Марина не любитель делиться, разговаривать на личные темы. А я её не принуждала к этому. В основном это у меня рот не закрывался. Знаете, общаюсь мало из-за своих болячек. Так всё с ней делюсь. А она очень хорошая. Такая внимательная. Выслушает, утешит. И к психологу никакому ходить не надо.
– Инна Степановна, так что вы знаете о муже Стеллы?
– Простите, я вечно отвлекаюсь. Так, ничего. Говорю же, только от вас сейчас узнала о нём. Знаю только, что Мариночке пришлось продать ателье. Из-за этого Мариночка лишилась многих клиентов. Но я к ней приеду хоть на край света. У неё руки золотые! Знаете, портной, что парикмахер. Привыкнешь к одному и всё. Переключиться на другого невозможно. Вот она, что ни выкроет, прямо как надо. Одевай, носи и радуйся.
– Инна Степановна, всё же может, что-то вспомните по поводу этого Романа?
– О Романе ничего не могу сказать. Не слышала. Не знаю. Но однажды была свидетелем, как Стелла довела до слёз Мариночку. Она мерки с меня снимала, а сестра позвонила ей. Уж не знаю, что она говорила Марине, но Марина ей в сердцах отвечала:
Стелла, когда это прекратится? У меня дети. Всё, что могла, я сделала для тебя. Больше бесплатно ничего я не буду делать. И не надейся. Потом отключила телефон и швырнула его в сторону. Я спросила, что случилось. А она говорит, что платье для показа какого-то она должна была сшить, но больше для сестры шить не будет. Говорит, и сил нет, и желания. И вообще, Марина стала выглядеть уставшей. Я вот подумала, может она заболела. Предложила ей обратиться к врачу. Провериться. От такой нервной жизни, как у неё, всё может быть. Всё-таки стерва эта Стелла, вот что я вам скажу.
– А что ещё такого нервного у неё случилось?
– Как что? Сестра ободрала её до нитки. Муж запил. Это же нервы. А все болезни от нервов.
После ухода Хохловой Нина поняла, что придётся Марину вызывать на Петровку и выяснить, почему она скрывала от расследования то, что Стелла была замужем, что Романа, о котором она ранее отзывалась положительно, уже нет в живых. Не может она не знать таких фактов. Не хотела говорить о наследстве, которое на неё упало после смерти сестры? Может, дело в завещании?
– Если верить её же рассказам, то Роман владел немаленькой недвижимостью, да ещё если к его недвижимости прибавить квартиру Стеллы, то… Чем не повод для убийства? Надо мне переговорить с полковником. Пусть найдёт возможность выяснить подробности убийства Романа. Может Стелла его заказала ради своего любовника?
С этим она вошла в кабинет к Метелину.
– Валерий Михайлович, вы поймите, любая информация лишней не будет. А вдруг у этого Романа  всё же есть какие-то родственники? Поймите, надо знать, за что его убили.
– Как ты это видишь? Его убили в Германии. Во что ты меня впрягаешь?
– Не вас. Ну, Валерий Михайлович, дорогой. Вас впрягли в это дело? Вот. Вы этой дамочке и дайте задание. Всего-то надо узнать: кто, за что и когда. Я так поняла, заказчица, это чья-то жена с большими возможностями?
– Не знаю, какие у неё возможности, чтобы дать ответы на твои вопросы, но знаю точно, что возможность намылить вот эту мою шею, –  полковник постучал ребром ладони по своей шее, – у неё точно имеется. Ой! Иди уже!
– Спасибо, товарищ полковник.
– Возможности нашла, – пробурчал полковник.
***
Нина Ильинична, недовольно освободив руки от налипшего теста, торопливо подошла к трезвонившему стационарному телефону. Пока она дошла до читального столика, на котором он стоял, телефон замолк. Но только она собралась вернуться к затеянным пирогам, звонок прозвучал опять.
– Алло! – с некоторым раздражением в голосе сказала она.
– Добрый день. Я могу услышать Нину Ильиничну Поташову?
– Это я. С кем имею честь общаться? – ответила она.
– Нина Ильинична, вы меня не помните. Да и не должны помнить. Столько прошло времени. Я ваш бывший студент по школе милиции.
– Но почему? Возможно, и помню, хотя вы правы, столько лет пролетело.
Нина Ильинична действительно помнила только одного своего студента. Это был Дима Серов. Но запомнила она его не потому, что он был самый молодой её студент и хватал всё на лету, а потому, что одно время работала с его отцом Серёгой Серовым, убитом во время одного задержания. Одно дело, когда из жизни уходит незнакомый человек. Обидно, жалко. Но когда какая-то мразь убивает отличного опера, который с тобой работал бок обок и не раз выручал тебя в трудную минуту… К тому же любимиц всего отдела: весельчак и настоящий товарищ, его потеря стала трагедией для всех, кто с ним служил, дружил или просто общался. У Нины Ильиничны сжалось сердце от догадки. Но она не стала торопить события.
– Меня зовут Дмитрий Сергеевич Серов, – прозвучало в трубке.
– Дима! – радостно воскликнула она, довольная тем, что предчувствие её не обмануло, – Дима! Как хорошо, что ты нашёл меня. Я очень рада твоему звонку.
– Нина Ильинична, раньше как-то неудобно было тревожить вас. А тут недавно познакомился с вашей внучкой. И вот решил напомнить о себе.
– Обидно, что вспомнил из-за внучки. Но я рада, что вообще вспомнил обо мне. Так, сегодня к ужину жду тебя. Быть непременно. Кстати, будут пироги. И конечно, моя внучка, – подумав, что встреча ребят, возможно, их судьба, радостно ответила она Дмитрию.
– Понял. Ваше приказание будет исполнено, – ответил ей Дмитрий.
– Надеюсь, что раз номер телефона тебе известен, адрес повторять не надо?
– Так точно, товарищ подполковник.
– Всё, жду, – Нина Ильинична положила трубку и в приподнятом настроении вошла в кухню.
Пироги, как никогда получились отменными. Вечером, празднично накрыв стол к ужину и приодевшись, она не могла дождаться прихода Димы. Но когда он пришёл, она обрадовалась и удивилась его большому сходству с отцом.
– Дима, ты ещё больше стал походить на Серёгу, – приняв от него букет цветов, она обняла гостя.
До возвращения Нины они с Димой успели, и вспомнить его отца, и помянуть его.
Открыв своим ключом дверь, Нина тихо вошла в кухню и с удивлением увидела бабушку, со слезами на глазах что-то рассказываемую неожиданному гостю. Ещё больше её удивило, что у обоих были наполненные водкой рюмки.
– Ничего себе чего, – удивлённо проговорила Нина.
– А вот и внучка моя вернулась. Знакомься, это сын моего друга, сослуживца Сергея Серова. Вот сидим, Ниночка, вспоминаем. А у меня сердце кровью обливается от такой несправедливости.
– Так мы уже вроде как знакомы, – всё ещё удивлённо ответила Нина.
– Это очень даже хорошо, что знакомы, – сказала бабушка, подморгнув довольно улыбающемуся Диме, – присоединяйся к нам.
– Обязательно. Вы ещё повспоминайте, а я пока переоденусь… В общем, я скоро.
Нина была удивлена, но всё же рада появлению Дмитрия.
– Хорошо, что наши с бабушкой симпатии схожи. Надо же, как бывает. Посмотрим, что из этого получится.