Восп-я на остановках моей жизни. Кн. 3. Гл. 26

                Глава 26
    А тем временем закончился очередной период обучения курсантов для действующих войск. Весь личный состав, кроме тех, кого оставили на постоянную службу здесь в полку (как нас) -  был отправлен к новому месту службы. И полк одновременно готовился принять новое пополнение и начать его обучение.

   И вот, наконец-то,   и к нам пришел радостный день, когда все - наша служба завершена и окончена. Это случилось 1 ноября 1975 года. Накануне, был зачитан соответствующий приказ об очередных присвоениях воинских званий, объявление благодарностей и т.д. Моим родителям, например, в награду отправили благодарственной письмо от командования части. 

  Все необходимые документы для увольнения соответствующие службы штаба полка уже подготовили, осталось только их получить. Нас увольняемых, а также кто остался в полку, включая офицеров, построили после обеда на строевом плацу. Командир части полковник А.Чернов с трибуны поблагодарил нас за службу и выразил уверенность,  что мы найдем себя на гражданке и будем своим трудом крепить могущество СССР.

  И приказал зам. командиру полка по тылу подполковнику Потанину готовить нас к отправке. Да, ты не ошибся, мой дорогой читатель, это именно тот офицер, которому больше всего досталось от приезжего генерала.
 
   Подполковник прошел мимо нашего строя, указывая на нарушения формы одежды и  приказал устранить все и через час снова построиться на плацу для проверки.  Мы понуро побрели в свои роты. Тех, у кого было все в порядке с формой одежды, их набралось совсем немного.  Двоякое к ним отношение было у нас, "лентяи" хреновы. С ними все ясно.

  Кто-то что-то, конечно, попытался сделать так по мелочи. А большинство нас плюнули на это дело,  ведь жалко такую красоту было портить. И  решили оставить все как есть. Будет, что будет. Дальше гауптвахты не сошлют, мест не хрена там на всех не хватит. Через час дневальные в каждой роте дали команду "дембелям" выходить строиться на плац.

   Мы медленно потянулись к середине плаца. На нем, по-моему,  в гордом  одиночестве был только Потанин, который нервно ходил там взад-вперед. Остальные офицеры -   комбаты, начальники штабов батальонов и др. кучковались у входа на плац. Он опять начал на нас кричать, стыдить и угрожать. Сволочь "немецкий", решил отыграться на нас за генерала.

    Дал команду нам снова разойтись и устранить нарушение формы одежды.  И построение назначал опять через час или что-то около этого.   Кто-то и на этот раз  попытался сделать по мелочи. А большинство - даже пальцем не пошевелило. Демонстративно собрались в курилке и нервно сделали перекур.

  Все понимали, что нашла коса на камень, наступил самый кульминационный и решающий момент: кто первый сдастся, тот и проиграет.
 
    Вышли на построение, а этот "упырь" еще пуще стал хорохориться. Но безрезультатно. Страху он не мог нагнать. Просто был не способен на это, - у него  кишка тонка. Не его это дело, солдат отчитывать. Слабак был, одним словом.

   А мы уже не  могли больше молчать и стали уже откровенно роптать, выказывая свое недовольство на учиненный беспредел. Славу Богу на крыльцо штаба вышел "батя"  командир части А.Чернов и приказал этому "борзому" офицеру  быстро явиться к нему.

   Одновременно, он назначил громогласно подполковника Комлева, другого своего зама  (по боевой подготовке) ответственным за нашу отправку. Обстановка несколько разрядилась, но у нас полностью пропало настроение. Словно кошки наплевали в душу. А по существу, так и произошло.  Блин, опять "дохтура" надо!
 
   А ведь были другие офицеры, которые только одним своим авторитетом наводили страх и ужас на весь личный состав, включая и офицеров. К завоеванию авторитета они шли долгие годы, не изменяя себе и зря пустых слов на ветер не бросали.  Но при этом, ответственность и справедливость были для них превыше всего.

    Таким офицером был начальник штаба полка подполковник Игрищин. Его в полку боялись как огня. Даже не хочется думать, что было бы, если бы "батя" случайно назначил ответственным за нашу отправку его. Ну, случайностей не могло быть, все закономерно. "Батя", возможно, разыграл свою, какую-ту игру? Кто знает их "подковерные" игры?

   Бросил сначала, как шавку Потанина на нас, тот полаял и что? А потом "батя" указал ему на его истинное место, назначив вместо него другого офицера.  Но все равно, мы не в обиде на полковника. Ведь он здорово и самое главное во время  - снизил существенно градус возникшей напряженности.
 
   Вскоре получили все необходимые документы в штабе. А машины, их было несколько тентованных грузовиков, нетерпеливо уже урчали своими мощными моторами, призывая нас в путь. А мы тепло прощались с теми, кто к нам сам подходил, включая и офицеров.  Сохраняя навсегда в памяти, - друг друга!
            
   И вот прозвучала  последняя для нас команда:         
  - По машинам!
 
    «Прощай родная "Тула-50, войсковая часть  01073"! Ты, навечно останешься в нашей памяти, и мы благодарны тебе за все». Так или примерно так думал каждый из нас, окинув своим прощальным взглядом полк.
    Доказательством этого, безусловно, являются вот эти мои воспоминания о годах службы в Туле-50, изложенные здесь  на страницах этой книги для Вас, мои дорогие!
 
             ***
  Нас демобилизовавшихся из полка было, наверное, человек под 90. Автомобильной колонной приехали к железнодорожному вокзалу ст.Чернь. Спешились.  На вокзале в кассе какое-то время  шло оформление проездных документов по направлениям, куда каждому надо добраться или прямым маршрутом либо пересадочным рейсом. Нам совсем недолго пришлось находиться на этой станции. Я имею в виду меня и моего армейского друга Сергея Козлова.
 
   Мы с ним загодя решили, что я два или три дня  поживу у него. Естественно, он сам это предложил. Я, безусловно, согласился. Единственно, я сказал ему, что мне обязательно надо вернуть домой к 7 ноября. До проходящего поезда на Москву нам оставалось, какое время. Как, впрочем, и для других наших товарищей, которые тоже были в ожидании своего часа отбытия.

 Помню, что мы несколько человек из батальона пришли  в какой-то сквер, который был неподалеку от ж/д вокзала. Было уже темновато и прохладно. Но снега на улицах еще точно не было. Это я хорошо помню. По пути в сквер купили вина и закуску,  расположились  на скамейках.

  Кто-то сидел, кто-то стоял - так за разговорами, смехом и перекуром, попивая вино (наверняка, опять был какой-нибудь портвейн, но очень любимый народом)  потихонечку и коротали время. Потом попрощались друг с другом тепло с очень крепкими солдатскими объятиями и рукопожатиями. Конечно - со словами до скорой встречи. А как, оказалось, расстались навсегда и навечно.
 
  Примерно через 5 часов мы на всех парах прибыли в Москву, добавляя паром сил электротяги железному коню. Курский вокзал осадил нашего скорого коня. Время приближалось к полуночи. Если мне память не изменяет, то Сергей решил взять такси до Сходни. Я сказал хорошо и что я тоже в доле. Там у него родной дом, где  тогда жили его  мама и бабушка. С вокзала он позвонил домой.

   Мать взяла трубку. Она еще не ложилась и сказала, что ждала и сердцем чувствовала, что к вечеру прибудем обязательно. Сергей написал ей и про меня, что приедем вдвоем. Так что для них это не было неожиданностью.  Добрались  в Сходню довольно таки быстро. Серега, по-моему, в отпуске не был. Да это уже и неважно было.

    Я-то знал, что у него на душе твориться. Высадились из машины. Постояли у подъезда, перекурили. А жили они в обычной панельной пятиэтажки, коих в Союзе было уйма.  Мама встретила его, понятное дело со слезами радости на глазах и улыбкой счастья на лице. Бабушка уже была тоже на ногах и слезы катились по ее старческому лицу. Сергей, как мог, успокаивал их обоих.
 
    Тут же мама накрыла небольшой стол. Чуть посидели с дороги и все легли спать.  Проснулись довольно таки поздновато. И немного, погодя поехали с Сергеем в Москву. На Казанском вокзале в воинской кассе оформил плацкартный билет на обратный фирменный поезд "Башкирия" в Уфу. Если не ошибаюсь, билет взял на 5 ноября.

   Потом побывали на Красной площади, сфотографировались. Специально для этого в Москву прибыли в военной форме.
 
  Уверяю Вас, как и обещал: я был осторожен и к своим армейским ботинкам не подпускал ни одного интуриста, чтобы  ни сняли их с меня и не нанесли ущерб военному имуществу Советской Армии, а заодно и мне! 

  Фотограф сразу сказал, когда будут готовы и можно будет  забрать фото. Побродили по улицам города. Пообедали - то ли в ГУМе или ЦУМе (не помню) истинно московским фирменным блюдом: зеленым горошком с двумя сосисками и пончиком, запивая какао. Сосиски  обильно сами сдобрили горчицей. Если, кто помнит,  горчица стояла на всех столах  во всех системах общепита. Причем она была бесплатная.  В то время ее называли, почему-то, "профсоюзным масло".
 
   Нет нужды, лишний раз говорить, что при передвижении по Москве мы держали глаз востро. Чтобы, случайно, не нарваться на военный патруль. Не знаю как им, но нам встречи с патрулем и на хрен не нужны были. Мы же понимаем с Вами друг друга и Вы же поняли о чем я?

  К вечеру вернулись в Сходню на электричке. И потом, в другие дни всегда пользовались этим видом транспорта. Мать с бабушкой собрали на стол и накормили нас, угостили одной другой рюмочкой.
 
   Потом мы с Сергеем пошли к его девушке, с которой он дружил со школы. Несколько забегая вперед, скажу, что они потом поженились и родили сына. А шли к ней очень долго через какой-то лес или парк. По всей видимости,  она жила, где-то у черта на куличках. Однако, читатель, не принимай это всерьез. Насколько мне помниться это был деревянный двухэтажный барак (может, ошибаюсь, кирпичный дом?).

  Во всяком случае, отчетливо помню, что в подъезде лестницы и площадки на этажах были деревянными. Помню, что встреча его с Надей, так звали одноклассницу,  была короткой. У нее  дома было какое-то застолье.  Я их оставил в подъезде, а сам вышел на улицу и там ждал. Сергей вскоре появился и был очень раздражен. Он, конечно, прояснял ситуацию и называл причину, но я просто не помню сейчас.

  По пути домой он заходил к друзьям и одноклассникам и пригласил их на завтра к себе отметить его возвращение из армии. С матерью о вечере он переговорил заранее.
 
   Вернулись поздно. На следующий день с утра мать со своей сестрой и бабушкой начали готовиться к вечеру. Мы с Серегой сходили в магазин за необходимым для вечера. Блин опять набрали портвейна и опять в бутылках по 0,75 л (похоже, в другой таре его не было). А что я Вам говорил, - без него в Союзе было просто невозможно!

 А нам сегодня еще надо обязательно забрать свои фотографии. Серега еще когда, ходили в магазин надел свою гражданскую одежду. А мать нашла, какую Серегину куртку - примерил вроде  годиться.   Погладил свой новый костюм с рубашкой, и двинулись покорять Москву. Предупреждаю ее покорить, оказалось опять невозможно.

И мы с Сергеем ограничились только тем, что с Красной площади забрали фотографии и восвояси вернулись обратно в Сходню.
 
   Вечером пришли приглашенные одноклассники и друзья. Судя по фотографии всего вместе с нами,  набралось 12 человек, включая мать и бабушку. Каждый парень был со своей девчонкой, одна или две пары, как мне помниться, уже были женаты.  Вечер прошел удивительно хорошо и замечательно.
 
   На следующий день поехали к Вовке Хватову. Моему бывшему однокласснику. Помните, я у него в отпуске проездом был. Поехали часам к трем дня. Рассчитали, что к этому времени он уже от занятий освободиться. Если, блин с утра опять за шахматы не сел играть.  Чтобы ни идти с пустыми руками, прошли через магазин.

 Отгадайте, что было куплено? Не поверите, но опять все тот, же пресловутый портвейн в больших бутылках!  И кое-какая небогатая закуска к нему.  Что за дела?  Пьем, пьем, а он, этот чертов портвейн ни как не кончается.
 
  Собственно говоря, я затем и пришел к Хватову. Чтобы, во-первых, повидаться, а во-вторых, - задать чисто риторический вопрос. Когда, наконец-то, будет выпит весь портвейн? Серега с такой постановкой вопроса был полностью согласен.Заранее докладываю: выпить его весь нам таки и не удалось?
 
   Вовка на этот раз оказался у себя в общежитии. И не только в общежитии, а даже в своей комнате. Поэтому в этот раз нам не надо было объявлять его розыск по местному сарафанному радио. Обнялись для приличия. Познакомил Серегу и Вовку друг с другом.

   Честно сказать, кто был с Вовкиной стороны, не помню. И был ли его друг, которого я в прошлый приезд окрестил как Бывалый? Не знаю. Посидели за разговорами. Возможно, я и задал ему свой  чисто риторический вопрос о портвейне. И возможно, он мне на него дал ответ, сходив  в магазин.  И принес все тот же нескончаемый портвейн.

  В общем, визит прошел в дружеской обстановке. Обе стороны были вполне удовлетворены встречей и остались довольны друг другом.
 
  Возвращались в Сходню поздно на последней электричке - пьяными и довольными. Серега несколько раз прикладывался покемарить, я не давал. А то уедим, черте знает куда. Мне ведь здесь все незнакомо!
 
   На следующий день нас, на обед пригласила тетка Сереги. Родная сестра матери.  Поехали все вместе, включая и бабушку, добирались на перекладном транспорте. Она жила, по-моему, в своем доме. А где совсем не помню. Так вот насыщенно проходили в гостях мои московские дни.

 К сожалению, они быстро пролетели.    Завтра надо на вокзал и мне предстоит  дальняя дорога к моему дому. К своим родным и близким.
 
   Мама и бабушка Сергея собрали меня в дорогу. Напекли пирожков разных. Благословили и мы с Сергеем поехали на вокзал. Честно сказать, приезжал ли Вовка Хватов меня провожать, не помню.  А с Сергеем очень тепло распрощались и на том расстались.

  Как я и писал раньше, наша дружба продолжалась и была крепка до самого последнего его дня. Жаль, что он рано ушел из жизни.
продолжение следует...