Путь воды о тихой силе активизма Урсулы К. Ле Гуин

Джули Филлипс размышляет о том, как любимый автор на протяжении всей своей жизни помогал демократии

Автор : Джули Филлипс

3 Января 2025 года

В последние два месяца я часто вспоминала эссе, которое Урсула К. Ле Гуин опубликовала в своём блоге в ноябре 2016 года. Это было одно из её последних длинных эссе, и она написала его в то время, когда, как и многие люди сейчас, была шокирована, беспокоилась о будущем своей страны и не знала, как лучше реагировать.

«Американцы проголосовали за политику страха, гнева и ненависти, и те из нас, кто выступает против этой политики, теперь пытаются понять, как мы можем эффективно противостоять ей», — написала она. Она хотела защитить свою страну, но опасалась, что возмущение может вовлечь людей с благими намерениями в порочный круг действий и реакций. «Я ищу сообщество, где я могла бы состоять, или способ вести себя так, чтобы поведение тех, кому я противостою, не определяло моё поведение».

В поисках ответов она обратилась к «Дао Дэ Цзин», древней книге Лао-цзы, полной мудрости для неспокойных времён. Следуя парадоксальному идеалу Лао-цзы вэй у вэй, «делай, ничего не делая», она советовала сохранять стойкость, «отказываясь вступать в бой с агрессором на его условиях». Вместо того чтобы давать отпор, она призывала к терпению, состраданию и храбрости. «Защищать дело, не сражаясь, не нападая, не проявляя агрессии, — утверждала она, — это действие. Это проявление силы. Это требует контроля ”.

В то же время, когда благородство не помогало и казалось необходимым дать отпор, я не понимала, как воплотить её слова в полезные действия.

Она предложила обратиться к силе воды, которая:

«…уступает дорогу всему, что твёрже её, не сопротивляется, обтекает препятствия, принимает всё, что в неё попадает… и всё же остаётся собой и всегда движется в том направлении, в котором должна двигаться. Океанские приливы подчиняются Луне, в то время как великие течения открытого моря продолжают свой путь под водой. Вода остаётся собой и продолжает свой путь, стекая вниз и вперёд, над землёй или под землёй, испаряясь, поднимаясь в виде тумана, пара, облаков, возвращаясь на землю в виде дождя, наполняя море. У воды нет только одного пути. У неё бесконечное множество путей, она выбирает любой из них, она крайне оппортунистична, и вся жизнь на Земле зависит от этого пассивного, податливого, неопределённого, приспосабливающегося, изменчивого элемента.»

Хотя изображение было красивым, мне хотелось, чтобы к нему прилагалось что-то менее туманное. В то время, когда благородные намерения потерпели крах и казалось необходимым дать отпор, я не понимал, как воплотить её слова в полезные действия. Бесконечные способы делать что? Куда идти?

Если бы у Ле Гуин было время, она бы наверняка сказала больше и, возможно, изменила бы своё мнение: она всегда была готова поспорить с собой и взглянуть на вещи под другим углом. Тем не менее, изучая жизнь Ле Гуин и узнавая больше о её политической деятельности, я понял, что вода может описывать её собственную политическую практику.

Она сформировалась в 1950-е годы, в десятилетие нападок правых на интеллектуальную свободу и экономическое равенство. В 1954 году, в возрасте 24 лет, она следила за слушаниями, на которых её друга Роберта Оппенгеймера лишили допуска к секретной информации, и в письме домой назвала отказ президента вмешаться «постыдным и презренным». Много лет спустя она рассказала мне о своём разочаровании, когда в 1952 году был избран Эйзенхауэр. «Тогда я почувствовала и всегда чувствовала, что это был очень важный выбор, который сделала страна, — сказала она. — «Давайте забудем всё то, что мы сейчас называем социализмом, и [что мы] отвергаем как принадлежащее врагу». И, боже, это было нечто грандиозное. Я знаю, что мы всегда были такими: я только что [пере]читала «Гроздья гнева» и вспомнила, насколько яростными антисоциалистами, антикоммунистами, антипрофсоюзниками всегда была огромная часть Америки. Но был и сильный либеральный элемент, и именно тогда вы начали чувствовать, что он действительно находится под угрозой и действительно ослабевает».

В те годы она искала в даосском учении о инь, женском начале, связанном с водой, подтверждение женской силы, не признающей авторитарных иерархий. В 1962 году, когда она была матерью маленьких детей в Портленде, штат Орегон, она услышала, как физик-ядерщик и ветеран Манхэттенского проекта Лео Силард говорил о разрушительном потенциале ядерной войны. На фоне напряжённых отношений с Советским Союзом правительство США возобновило испытания ядерного оружия в пустыне Невада, и жители Портленда опасались радиоактивного заражения.

Через несколько дней после выступления Силарда Ле Гуин присоединилась к тому, что она назвала «нелепой, но благонамеренной группой домохозяек», в первой из серии протестов в городе. «Женщины Портленда за мир» были небольшой группой представительниц среднего класса; некоторые привели с собой детей, а некоторые держали в руках чёрные зонты, словно защищаясь от радиоактивных осадков, с лозунгом «Мир — наше убежище». Ле Гуин продемонстрировала, как можно выглядеть респектабельно в костюме, шляпе и на каблуках, а когда она увидела, что журналист правого толка делает снимки, она бросила ему вызов, кокетливо подмигнув.

Она испытывала смешанные чувства по поводу своей активной деятельности, опасаясь, что это помешает ей писать или сделает её творчество дидактическим. В 1963 году она написала в личном дневнике: «Моя работа — хорошо писать, а не носить плакаты. На данный момент ты не можешь делать и то, и другое». На полях, споря сама с собой, она ответила: «Чушь!» Позже она поняла, что антивоенное движение дало ей возможность отделить политику от творчества и направить её в отдельное русло.

Однако её идеи неизбежно возвращались в её творчество. Она прочла «О гражданском неповиновении» Торо, что привело её к Кингу и Ганди. Её мысли о ненасилии вдохновили её на создание «Слова для мира — лес», в котором также отразилось её неприятие войны во Вьетнаме. В октябре 1969 года, в неделю своего сорокалетия, она и её муж Чарльз Ле Гуин приняли участие в национальном дне протеста. На следующий день она описала Вирджинии Кидд, своему агенту и подруге, чередующиеся чувства воодушевления и сомнения:

«Вчера мы прошли маршем мира через центр Портленда до самых доков. Фантастическая толпа, от 3000 до 5000 человек, по их подсчётам; это самая большая толпа, в которой я когда-либо участвовала за все те годы, что угрюмо шагала с плакатами «Мир сейчас». Очень впечатляюще. Я всегда ужасно расстраиваюсь из-за своей политической активности, но должна сказать, что был один прекрасный момент, когда все просто сели (прямо перед самыми большими магазинами в центре города) и молчали пять минут. Несколько тысяч человек, молча сидящих на Пятой улице, обладают неожиданным буддийским величием. — Студенты тоже очень красивы, с их великолепными волосами, бархатными оперными юбками и пальто в стиле Дикого Билла Хикока. Но потом мне пришлось ехать домой на автобусе и слушать реакцию зрителей. Больше всего меня поразил пожилой худощавый мужчина: «Если бы у меня был сын и он был бы в этом мирном сброде, я бы его убил». Кажется, это подводит итог всей ситуации, не так ли?»

В следующем году в Портленде был подожжён военкомат. Через две недели после стрельбы в Кентском университете полиция жестоко разогнала студентов, занявших Парк-Блокс в Портленде. А в ноябре 1972 года Макговерн с большим отрывом проиграл Ричарду Никсону.

В политике часто приходится действовать, но не получать того, чего ты хочешь. Я могу понять растущее разочарование Ле Гуин по мере того, как продолжалась война, её отчаяние из-за поляризации, её уныние после поражения Макговерна. И когда этой осенью я регистрировала избирателей, меня воодушевляло то, что она тоже выполняла неблагодарную работу по организации голосования. После того, как она закончила «Левую руку тьмы» в 1968 году, она работала в предвыборном штабе Юджина Маккарти, заполняя конверты и составляя информационные бюллетени в его офисе в Орегоне. В 1972 году, справившись с набросками первого черновика своего романа «Обездоленные», она печатала информационные бюллетени для Макговерна. Она сказала Кидду: «Я им нравлюсь, потому что я грамотно пишу и умею считать символы, чтобы колонки не смещались. Этому я научилась четыре года назад, работая на штаб Маккарти».

После поражения демократов на выборах из-за коррумпированного президента она на какое-то время отошла от политики, чтобы представить альтернативы в своих произведениях. Она предложила читателям поразмышлять о власти и справедливости в своём рассказе «Те, кто уходит из Омеласа», в котором она представляет общество, чьё счастье зависит от страданий одного ребёнка. Если бы ребёнка пощадили, страдали бы все. В опубликованной версии большинство может жить с этим условием, которое влияет на их счастье, в то время как некоторые предпочитают покинуть Омелас и отправиться в неизвестном направлении. Но в своих первоначальных заметках она отказалась от сделки: она планировала, что посетители Омеласа спасут ребёнка, зная, что обрекают на гибель всех остальных.

Роман «Обездоленные», опубликованный в 1974 году, отчасти вырос из её размышлений о гражданском неповиновении и ненасильственном сопротивлении. Это привело её к пацифистскому анархизму и вопросу о том, как бы выглядело общество без частной собственности и государства. Ле Гуин не была уверена, что такое радикальное отсутствие иерархии совместимо с человеческой природой. Но, перечитывая роман этой осенью, я почувствовал себя спокойнее, когда представил, что люди управляются не количеством голосов, а чувством ответственности друг перед другом. Попасть в этот мир, Анаррес, в своём воображении — значит отказаться от предположения, что капитализм и выборная власть — это нормально. Попасть в него в октябре этого года— значит отдохнуть от олигархов-миллиардеров и предвыборного стресса. На Анарресе нет ни политиков, ни начальников, ни зарплат, ни полиции, «нет законов, кроме единственного принципа взаимной помощи между людьми», и «нет правительства, кроме единственного принципа свободного объединения». Его цели не в будущем — в том, чего мы можем достичь когда-нибудь, когда проведём идеальную кампанию или выберем идеальных кандидатов, — а в самом процессе. Его жители практикуют политику средств, а не целей.

У анаррети есть только одно слово для обозначения «работы» и «игры». Но есть слово kleggich, которое переводится как «тяжёлая работа», необходимые задачи, которые поддерживают жизнедеятельность домохозяйств и общества. Ле Гуин никогда не переставала выступать с демонстрациями и требовать перемен, иногда нетерпеливо, иногда конфронтационно. Но она также посвящала себя небольшим действиям, направленным на поддержку своего города и его сообществ. Она написала в местную газету, попросив читателей The Oregonian спасти сериал «Звёздный путь» в 1960-х и одобрить библиотечные абонементы в 1990-х. Когда городские власти срубили любимое каштановое дерево перед её домом, её письмо с протестом вызвало живой отклик у общественных организаций, которые поддержали её как защитницу городской экологии. Когда национальное рекламное агентство попросило её записать радиорекламу для кампании Smokey the Bear — «Только вы можете предотвратить лесные пожары» — она с радостью согласилась.

Она много лет работала в комитетах публичной библиотеки Портленда, всегда стремясь сделать книги, информацию и само здание доступными для жителей города. Когда новый директор предложил перенести отдел периодических изданий в менее привлекательное для бездомных место, Ле Гуин написала в знак протеста: «В течение многих лет использование этой комнаты сонными стариками, которым больше некуда пойти, было полем битвы между респектабельным и сострадательным — часто в одной и той же душе. Тот факт, что до сих пор сострадание всегда преобладало, не стоит недооценивать». Некоторое время она редактировала информационный бюллетень «Друзья библиотеки», публикуя новости, иллюстрации и карикатуры.

Она выступала перед порлендскими группами, выступающими за право на аборт. Она входила в совет директоров организаций, занимающихся искусством. Она много раз читала лекции в благотворительных целях: в книжных магазинах, на писательских семинарах, в приюте для женщин, против голода, цензуры, СПИДа. Узнав всё это, я подумала, что «путь воды» может выглядеть примерно так: работа по дому или клеггич неравнодушного гражданина.

Возможности одного человека ограничены. В 2008 году Ле Гуин спросили, что даёт ей надежду на будущее. Она ответила: «Возраст, и необъятность, и невероятная сложность Земли и всех её обитателей. Как бы мы ни пытались уменьшить её до наших размеров, у нас ничего не выйдет; и в нашей неудаче заключена наша надежда». Величие Вселенной и относительная скромность человеческого влияния — истины, признаваемые как Лао-цзы, так и научной фантастикой, хотя только первая, возможно, в полной мере отражает парадоксы надежды в неудачах, успеха в разумном бездействии.

В 1982 году интервьюер из научно-фантастического журнала спросил Ле Гуин, что бы она сделала, чтобы спасти мир. Она нетерпеливо ответила: «Синтаксис подразумевает дополнительное предложение, начинающееся с «если… Что бы я сделала, чтобы спасти мир, если бы была всемогущей? Но я не всемогущая, так что вопрос тривиален. Что бы я сделала, чтобы спасти мир, если бы была женщиной средних лет из среднего класса? Писала бы романы и беспокоилась».

Если «беспокойство» можно перевести как «забота», то она сочетала своё видение будущего с заботой о том, что достойно заботы здесь и сейчас. Я думаю, что это может быть частью ответа на её вопрос о том, как обрести контроль, не борясь за него: через участие в местных проектах, продолжая писать и прислушиваясь к голосам писателей, которые «видят альтернативы тому, как мы живём сейчас, и могут видеть сквозь наше охваченное страхом общество… другие способы существования».

Ле Гуин считала, что у автора есть моральное обязательство не призывать к отчаянию. По мере того, как политика гнева и страха возвращается к власти, я пытаюсь найти поддержку в том, что она делала, и надежду в конце её эссе, где она пишет о том, что верит не в разрушительную силу воды, а в её питательную красоту. «Шум дождя. Шум фонтана. Яркий танец водяных брызг из садового шланга, запах влажной земли».


перевод - Rinsant 04.01.2025