Шампанское. Новогодняя миниатюра 4

Пробка с оглушительным хлопком вылетела из тёмно-зелёной бутылки и, маниакальным пинболом, пересчитала подвески на люстре, книжки на полке и древние бабушкины фонарики на ёлке. Там и успокоилась.

— Шоб тобой отныне только коты игрались! — обругала Юлия пробку, решив, что ничего не будет подметать, пока не допьёт шампанское. Шампанское её мнение не разделяло. Вместо того чтобы послушно литься в бокал, пена взмыла к потолку, покружилась с остатками люстры и приземлилась на ту же злополучную ёлку.

— Да твоего ж Периньона! Шоб тебе там колко было! — воскликнула Юлия. Казалось, что весь мир сегодня был против неё. Хотя, почему только сегодня? Просто именно сегодня она хотела сделать паузу в череде неудач и спокойно встретить Новый год с бокалом дорогого шампанского. Неужели даже раз в жизни нельзя?

— Ой, больно! — незамедлительно согласилась пена от шампанского, спрыгнула с ёлки и приняла вид классического гастарбайтера, почему-то в набедренной повязке. — Ваше третье желание, свет моих очей и луна моего небосвода?

Юлия перекошенно уставилась на «пену». Ей очень хотелось верить в чудо, а не в Кащенко. И, после глупой потери первых двух желаний, каждое слово было на счету. Что же загадать? Новое нормальное шампанское? Новую люстру? Новую жизнь? Всё это казалось мелочным... Мелочным, суетным и бренным, как гамак дяденьки Хемуля.

— Ты на волю-то вообще хочешь? — поинтересовалась Юлия. Пропагандируемую мультиками и Голливудом тягу всех спасать и освобождать она переросла четверть века назад.

— Честно? Не очень... — помолчав, ответил шампанский Джинн.

— А что хочешь?

— Э...

— Понятно, — проницательно кивнула головой женщина, — значит, не грузим друг друга желаниями и требованиями...

Они смотрели на фейерверки, пили недорогое шампанское и совсем уж пошлое пиво, ели руками настоящий узбекский плов, как готовила бабушка Джинна веков пятнадцать назад и закусывали его современными сухариками с паприкой. И даже Юлина кошка была счастлива, гоняя по квартире пробку от шампанского.

(с) Алиса Шёбель-Пермякова, 2025