Украинские сказки 37

---
     Из проекта Самоглядное Зеркало, Самогляд Родаруса. Энциклопедия сказок Русского мира. Сказки родственных народов. Это народы, не имеющие своей земли в России. Сказки, когда-то переведенные, но со временем стали сказываться на русском языке. Это не все, конечно, сказки, тут их 37, а всего в проекте 1212.
============
Всего украинцев 45 миллионов, были подсчёты, которые выводили на цифру в 50 миллионов. На Украине их 35 миллионов, в России 4 миллиона, в США и Канаде до 2 миллионов.
     По своему происхождению этот народ из восточных славян. Считаются третьими по численности среди славян после России и Польши. Есть на Украине русины, полищуки, гуцулы, лемки.
     Общаются между собой на мове и русском языке.
     В украинской сказке много волшебств, авантюрных сюжетов, бытового характера устного происхождения с установкой на выдумку, рассказываемые с развлекательной или дидактической целью и передаваемые всегда из уст в уста.
     +++++++++++++++++
------
     Белый Полянин. Украинские сказки!!
=======
     В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик и имел два сына. И растут они не по годам, а по часам; так растут, как из воды идут.
     Отдал их батька в школу, и они там так грамоты набрались - почище того, который их обучал.
     Вот приходит старший сын к отцу и говорит ему:
     — Отец мой возлюбленный! Дай мне лучок и стрелок пучок: я поеду себе рыцарства доставать.
     Батька его заплакал, дал ему коня. И поехал он аж в десятое царство. Выехал в степь, раскинул себе шатер и лег на двенадцать суток спать. Проснулся и начал с бабою воевать.
     Не большое время пробыл - пробыл семь лет, и подрос брат его меньший. Приходит тот младший брат к батьке и говорит:
     — Отец мой возлюбленный! Дай мне лучок и стрелок пучок - я поеду себе рыцарства доставать.
     Дал и ему отец коня и все, провожает его и говорит:
     — Поезжай, — говорит, — сын мой милый Иван, поезжай, Бог с тобою! Если тебе в степи вдруг придется с каким-нибудь рыцарем биться, то сначала расспроси, как его звать - а то вдруг наткнешься на брата. Тебя звать Сухобродзенко Иван, а он Сухобродзенко Василь.
     Сел тот на коня и поехал. Едет аж в десятое царство. Вдруг видит - в степи стоит шатер, возле него стоит конь, пламя пьет и ярую пшеницу ест. Пустил коня к коню - конь с конем не бьется; пустил хорта1 к хорту - хорт с хортом не кусается; пустил сокола к соколу - сокол сокола не клюет. Входит тот молодец в шатер - а там лежит богатырь, на двенадцать суток спать лег. Он около него походил-походил и сам в том шатре лег спать - двенадцать суток спать, на тринадцатые проснуться.
     Незадолго просыпается тот старший; вдруг видит - лежит кто-то возле него! Схватил меч и хотел ему снести голову с плеч, а потом задумался: "Если, — думает, — он на меня сонного не напал, то и я его не трону. Пусть проспится, и я его расспрошу, кто он есть такой".
     Выспался тот, проснулся; умылся, помолился Богу. А старший не знает еще, что это его брат; стал принимать его как гостя, стали они пить чай. Напились чаю, вот он и говорит:
     — Ну, теперь сядем на коней и поедем в степь биться!
     Поехали; начали биться. Ударились раз - отскочили, ударились в другой раз - отскочили, потом разогнались в третий раз - старший меньшому хотел было голову с плеч снять. Но меньшой вспомнил отцовское слово, да взял и упал с коня и говорит:
     — Постой, не бейся! Скажи, кто ты такой?
     Тот говорит ему:
     — Я Сухобродзенко Василь.
     А меньший ему говорит:
     — А я Сухобродзенко Иван.
     Тогда старший брат соскочил с коня, обхватил его за шею, заплакал и говорит:
     — Мы с тобой родные братья; хватит биться, пойдем в шатер!
     Отпраздновали встречу, и старший брат говорит:
     — Ну, братец, ты отдыхай, а я поеду в степь: ведь уже седьмой год я воюю с бабою, и сейчас должен ехать с ней воевать.
     — Поеду и я с тобой, — говорит меньший.
     — Нет, ты оставайся, ведь ты еще молоденький, не рубака, так чтобы тебя там не убили. Поеду я сам.
     Тот подождал немного, пока брат скрылся, оседлал своего коня и поехал за ним вдогонку. Приезжает, видит - тот уже воюет. Он слез с коня, как махнет мечом - то враги на тот бок, как полова, а на этот бок, как солома. Видит, что баба убегает, он погнался за нею. Она в нору хотела - только он догнал ее у норы; как махнул мечом, так и отрубил ей половину зада. Она-таки так и убежала в нору. Стоит он над норою и жалеет, что только половину отрубил.
     А старший брат ходит меж трупов и ищет его, думает, что он уже давно убитый:
     — Ах, Боже мой, только нажил себе брата, а он уже убитый!
     Вдруг видит - его брат сидит над норою и плачет.
     — Отчего ты, мой братик, плачешь?
     — Как же, — говорит тот, — мне не плакать, если в эту нору убежала проклятая баба.
     — Да черт ее бери: пусть убегает.
     — Э, нет, — говорит, — не хочу! Я ее, такую-сякую, вытяну. Рви конские кожи да плети канат!
     Сплели канат, и отправился он в ту нору, а брату говорит:
     — Ну, гляди же: как я дерну, чтоб ты меня вытаскивал!
     Входит туда, видит - сидит девица-красавица и платки вышивает. Увидевши его, говорит:
     — Слыхом слыхать, Сухобродзенко богатыря в глаза видать. Зачем ты, — говорит, — сюда так глубоко забился?
     — Сюда, — говорит, — побежала баба, так я хочу ее одолеть.
     — Не одолеешь ты ее, — говорит она. — Вот если возьмешь меня за себя, то я тебе помогу, и ты тогда ее одолеешь.
     — Я тебя, — говорит, — за себя не возьму. А вот есть у меня наверху старший брат - так за него иди.
     — Иди же, — говорит, — и посмотри за печь: она сидит у ткацкого станка и войско ткет.
     Идет он и видит: сидит на одной половинке зада баба. На этот бок челнок кинет - люлька2 и бердак3, на тот бок кинет - войско и казак.
     Он подходит и говорит:
     — Здравствуй, бабка.
     — А, здравствуй, собачий сын! Отрубил мне половину зада, да еще и сюда пришел! Ну что, будем биться или мириться?
     — Нет, баба, не за тем я сюда забрался, чтобы мириться!
     — Ну, пойдем на точок4, давай биться.
     Как взялись биться, взялись биться. ни он ее, ни она его. Баба утомилась и говорит:
     — Сыпь, дочка, поднего горох, а под меня уголь.
     А дочка как подсыпет под него уголь, а под нее горох, так та баба только коленями бах-бах-бах, а он ее сверху!
     Баба начала снова кричать дочке:
     — Сыпь, негодная, под него горох!
     А дочка взяла да и еще ей подбавила гороху. Баба упала, и он ее убил. После вдвоем с дочкою понабирали всякого дорогого одеяния; он дернул за канат, и их вытащили наверх. И отдал он ту дивчину старшему брату в жены, и поехали они к шатру.
     Он, млад юноша, изморился и лег спать; а она говорит мужу:
     — Ты долго воевал; отдохни, клади голову мне на колени. У меня, — говорит потом она, — есть сестра еще краше, чем я. (Она думает, что тот спит, а тот все слышит. )
     — А где же она? — спрашивает ее муж.
     — Украл Белый Полянин в жены себе.
     — А как же ее зовут?
     — Прекрасная Настасья.
     Иван встал, умылся и оседлал коня. Старший брат и спрашивает его:
     — Куда ты, мой братик, едешь?
     — А что же, — говорит, — братец: тебе достал жинку, поеду и себе доставать. — И поехал
     Приезжает он в десятое царство. Видит - стоит хатка. Он к той хатке - помолился Богу; баба отворила двери, а у бабы голова обручем сбита.
     — А, слыхом слыхать Сухобродзенка богатыря и в глаза видать; то было слышно, теперь и в глаза видно. По воле или по неволе?
     — По воле, — говорит он, — ведь добрый молодец на ходит по неволе.
     — Куда тебя Бог несет?
     — Что, старуха, не слышала ли, где Белый Полянин? Сам белый, поле белое, хорты белые - все белое!
     — Не слышала, — говорит. — Иди к моей средней сестре, может, та тебе скажет. Нечего тебе, голубчику, и поесть дать; вот возьми разве головку капусты: может, где попаришь да съешь
     Он взял и поехал. Стоит хатка. Он к той хатке молитву сотворил. Баба отворила двери - двумя обручами у ней голова сбита.
     — Слыхом слыхать, Сухобродзенка богатыря в глаза видать. Куда тебя Бог несет?
     — А что, — говорит, — старуха почтенная, — не слышала ли ты чего про Белого Полянина? Сам белый, поле белое, хорты белые, кони белые - все белое.
     — Нет, — говорит, — не слышала; поезжай к моей старшей сестре: может она знает. Нечего тебе, голубчику, дать на дорогу; вот возьми разве пшенной крупицы немножко, может, где кашу сваришь.
     Поехал дальше. Видит - хатка. Он сотворил к той хатке молитву, баба отворила двери - тремя железными обручами у нее голова сбита.
     — Слыхом слыхать, превеликого богатыря Сухобродзенка Ивана в глаза видать, то было слышно, а теперь и в глаза видно.
     — Не видала ли, старуха, — спрашивает тот, — Белого Полянина? Сам белый, конь белый - все белое.
     — Не видала, — говорит. — Иди к моему старшему сыну. Если он тебе не скажет, то уже никто не скажет. Нечего тебе, мой голубчик, дать поесть; одного-единственного поросенка имею, возьми хотя бы уж его: где-нибудь зарежешь себе и поживишься.
     Поехал он. Видит: идет заяц, и четверо маленьких зайчаток лезут за ним, так бедные исхудали! Он взял головку капусты, ращзрезал на четыре части и кинул им. Зайчики пожисились, а заяц и говорит ему:
     — Спасибо тебе, Сухобродзенко Иван, что ты моих деток подкрепил. Я тебе большую услугу окажу.
     — Едет он, как вдруг видит: идет утка и малюсеньких утят ведет. Бедные малыши поотставали; он поглядел на них - взял да и высыпал им пшено. Они подкрепилися, а старая утка и говорит ему:
     — Спасибо тебе, Сухобродзенко Иван, что ты деток моих немножко подкрепил; я когда-нибудь большую услугу тебе окажу.
     А он подумал: "Господи, Боже мой, какую услугу она может мне оказать, ведь она сама такая маленькая!"
     Поехал дальше. Видит: идет волк и ведет за собой волчат, — те волчата поотставали. Он глядел-глядел на них, и жалко ему стало маленьких волчаток; вот он взял да и кинул меж них того поросенка, они разорвали его и подкрепились. Тогда волк оборачивается и говорит ему:
     — Спасибо тебе, Сухобродзенко Иван, что ты моих деток подкормил; за то я тебе может когда-нибудь большую услугу окажу.
     Поехал он. Приезжает в десятое царство, видит - стоит хатка. Он к той хатке сотворил молитву, святой Юрий отворил.
     — Слыхом слыхать Сухобродзенко Ивана превеликого богатыря в глаза видать. Зачем Бог так далеко занес?
     — Не слыхали ли чего про Белого Полянина?
     — Нет, — говорит святой Юрий, — ничего не слыхал. Погоди: я своих хортов созову: если они не найдут, то уже никто на свете тебе не скажет.
     Поставил Ивана за дверьми, а сам вышел и крикнул. Как пошли звери - полон двор нашло! Всякие тут были.
     — Ну что, — спрашивает, — все собрались?
     — Все, — говорят. — Только еще нет хромой волчицы.
     — А не слыхали ли, — говорит, чего про Белого Полянина?
     — Нет, — говорят. — Кажись, оассказывали, что его хорты да той волчице ногу перекусили; а больше мы не слыхали.
     Вот идет та старая волчица. Идет и шкандыбает.
     — Ах ты, — говорит, — старая кривуля, почему ты так задержалась? Не слыхала ли часом чего про Белого Полянина: сам белый, поле белое, кони белые, хорты белые - все белое?
     — Как, — говорит она, — хозяин, не слыхала, когда в его дворе мне его же хорты ногу перекусили!
     Вот святой Юрий распустил всех, а е оставил и говорит ему:
     — Ну, — говорит, — гляди ж: как будешь идти и она будет спрашивать, видишь ли ты город, говори "не вижу", аж пока не придешь к городу и не увидишь заставы, а то она боится хортов.
     Берет он ее на коня и поехали. Только она говорит:
     — А видишь ли, Сухобродзенко, город Белого Полянина?
     — Нет, — говорит, — не вижу.
     Проехали немного, она снова спрашивает:
     — Видишь ли?
     Он уже совсем видит, а говорит:
     — Нет, не вижу.
     Когда подъезжают уже к заставе, она и спрашивает:
     — Ну что, уже видишь?
     — Вижу, — говорит.
     Она как слетит с коня, как махнет - да так, что и конем не догонишь, даже и хромота прошла, так хортов боялась!
     Прошел он заставу, видит - стоит хатка. Он молитву сотворил. Отворила двери старая баба.
     — Слыхом слыхать, Сухобродзенко Ивана в глаза видать!
     — А что, — говорит, — бабуня, не знаешь ли ты Белого Полянина?
     — Как, — говорит, — не знать мне, если я его баба. А на что он тебе?
     — Я хочу взять у него Прекрасную Настасью себе в жены.
     — Помогай тебе Боже.
     — Пойдите, бабуся, и расспросите ее, когда он из дому поедет; и скажите ей, что приехал такой-то и такой-то и хочет ее украсть.
     Пошла баба. Приходит к ней и говорит:
     — Прекрасная Настасья, приехал, — говорит, — великий славный богатырь Сухобродзенко Иван и хочет тебя себе в жены украсть!
     — Боже, — говорит, — ему помоги: я давно сама того хочу.
     — А где ж твой муж?
     — Поехал, — говорит, — на охоту. Скажи Ивану, если у него есть время, пусть сразу приезжает и забирает меня.
     Приехал он, забрал ее, заплатил бабе и поехал. Едет он, едет, приезжает в десятое царство
     А Белый Полянин со своим Гнатом Булатом, верным слугою, возвращается с охоты. Бьет своего коня плетью меж ушами:
     — Ну, — кричит, — скорей к Прекрасной Настасье на чай поспевай!
     Конь ему говорит:
     — Пане любый, пане милый, уже Прекрасной Настасьи нет.
     — А где же она? — говорит Белый Полянин.
     — Сильный богатырь Сухобродзенко Иван украл.
     — Ничего, мой конь, — говорит. — Еще мы приедем, вспашем, насеем жита, жито вырастет, сожнем, намолотим, наварим пива, напьемся и поедем догонять - то и тогда догоним.
     А конь только на трех ногах. Приехали домой, сделали так, как сказал Белый Полянин; после погнался в погоню и догнал Сухобродзенка и отнял Прекрасную Настасью, а его порубил, посек как капусту, и коня его также порубил.
     Лежат они оба порубаные. Идет зайчик, посмотрел - узнал его сел да и плачет:
     — Это же мой хозяин, тот, что моих деток голодных накормил.
     Летит уточка и спрашивает:
     — Зайчик, зайчик, отчего ты плачешь?
     — Как же, — говорит, — мне не плакать, если это лежит порубаный мой хозяин, что моих деток покормил.
     Утка узнала его и говорит:
     — Он ведь и моих деток покормил.
     Сели они и вдвоем начали плакать. Идет волк и спрашивает:
     — Зайчик-братик, отчего ты плачешь?
     — Как же, — говорит, — мне не плакать, если он моих деток покормил, а теперь я ему не могу ничем помочь!
     Волк сел о тоже стал плакать:
     — И моих, — говорит, — деток он покормил.
     Втроем уже плачут. Вот уточка и говорит им:
     — Чего мы плачем, надо что-то придумать для него!
     Утка полетела, а зайчик побежал за нею; волку же они сказали, чтоб он стерег:
     — Гляди же, — говорят, — волк, стереги его и не тронь; и не смотри, что мы такие маленькие, мы тебя тоже можем посечь, как он посеченный лежит.
     Побежал зайчик к гончару и украл два горшочка; один прицепил уточке под правое крылышко, другой под левое. Зайчик побежал, уточка полетела.
     Прибежал зайчик в Чуй-лес. В том Чуй-лесе есть родничок с исцеляющей и оживляющей водой, а возле него стоят двенадцать человек сторожей. Уточка села на яблоне, а зайчик начал бегать между ними: вот-вот они его схватят.
     — Ба, братцы, зайчик! Если б мы его поймали, было бы чем пообедать.
     Шесть человек побежали за ним, он бегает между ними - они его едва не схватят. А он все так делает, чтобы только отвести их от родничка.
     — Братья, — кричат они, — дайте помощи - поймаем зайчика!
     Вот и те от родничка - да за зайчиком. А уточка с дерева спорхнула к родничку, набрала исцеляющей и оживляющей воды и полетела. Они как оглянулись - бросили зайчика и к родничку, а зайчик за уточкой побежал, и след его простыл.
     Прибегают, а волк все сидит и стережет.
     — Ну что, — говорят, — волк: не трогал?
     — Ей Богу, — говорит, — не трогал!
     Вот они помазали исцеляющей водой - он стал целым, помазали оживляющей - он ожил.
     — Вот, — говорит, — как я заснул!
     — Эге, — говорят, — пане любый: посмотри на своего коня, и ты бы так заснул!
     Помазали коня, он сделался целым и ожил.
     Догадался Иван, что у него отнял Белый Полянин Настасью; вернулся назад. Приезжает.
     — Здравствуй, — говорит, — старая!
     — Здравствуй, Иван! Он же ведь тебя как капусту порубил!
     — Нет, — гворит Сухобродзенко, — то он не меня порубил, а куль соломы. Пойди, старуха, и попроси Настасью: пусть она допытается, где он такого коня добыл?
     Пошла старуха и говорит:
     — Здравствуй, Настасья Прекрасная; приехал Сухобродзенко Иван!
     — Он же, — говорит, — его как капусту порубил!
     — Нет, — говорит, — то не его, а куль соломы. Просит он тебя, чтоб ты разведала, где Белый Полянин такого коня взял?
     Приезжает Белый Полянин, Настасья его и спрашивает:
     — Что я тебе хочу сказать: скажи мне, где ты такого коня взял, что как мы далеко ни убежали, а ты нас все-таки догнал?
     — Прекрасная Настасья, за тех коней, — говорит, — теряют свои головы. Есть, — говорит, — Чуй-лес; в том лесу есть три бабы, и у одной из них есть три кобылы. Кто тех трех кобыл выпасет три дня, тот заработает коня; а кто не устережет и упустит, тот потеряет свою голову.
     Она все рассказала старухе, а та все пересказала Ивану. Он поклонился той бабе и пошел.
     Шел-шел, уже в десятое царство зашел, есть ему очень захотелось. Видит он - над дорогою гнездо шершней. Он полез на дерево, как вдруг матка выскакивает из гнезда и говорит ему:
     — Слыхом слыхать, Сухобродзенко Ивана в глаза видать. Зачем ты так высоко к нам забрался?
     — Не спрашивай, — говорит, — потому что я очень есть хочу, и вас всех с гнездом съем!
     — Не ешь, — говорит она, — я тебе великую услугу окажу!
     Подумал он, подумал - оставил их и пошел.
     Видит - муравьиная куча. Матка выскочила и говорит:
     — Слыхом слыхать, Сухобродзенка Ивана в глаза видать! Зачем ты нас разоряешь?
     — Не спрашивай, — говорит, — я так есть хочу, что так вас всех с кучей и съем!
     — Не ешь, — говорит, — я тебе большую услугу окажу.
     Подумал-подумал он и пошел дальше.
     Идет по-над морем, вдруг видит - по песку лезет рак, сам высох весь, а живой. Он поглядел - такой, что и есть нечего - взял да и кинул в воду. Рак окунулся, вынырнул и говорит:
     — Спасибо тебе, Сухобродзенко Иван, что ты меня спас, я тебе великую услугу окажу.
     Пошел он дальше, видит - шесты, на каждом шесте голова надета, только на одном нет головы. Вот он и думает: "Вот тут-то моя голова и поляжет!" Идет дальше, видит - хатка, а в той хатке старая бабка. Вот он и говорит:
     — Здравствуй, бабка! У тебя ли здесь, — говорит, — кобыл пасти?
     — У меня, — говорит она. — Если три дня выпасешь - возьмешь коня, а если погубишь - голову потеряешь. Ночуй, — говорит, — у меня, а я тем временем пойду кобылок бабить5, чтоб тебе был конь за эти три дня.
     Пошла она, а ее дочка ему и говорит:
     — Иди, — говорит, — не ужинай, а пойди послушай, что она им будет говорить, когда будет бабить.
     Пошел он и слушает, а она и говорит:
     — Глядите вы, такие-сякие, как он погонит вас пасти, то чтобы вы мне убежали в Чуй-лес, тогда там он вас не найдет.
     Он вернулся в хату, а дивчина и спрашивает его:
     — Ну как, слышал?
     — Слышал, — говорит.
     — Ну гляди же, стереги хорошо, а то пропадешь!
     Поужинал он, лег спать. Рано вставши, собирается гнать кобылок на пастбище. бабка ему и говорит:
     — Ну гляди же, паси хорошо. Возьми лучок - убьешь тетервачок, возьми лучонка - убьешь зайчонка, и как смеркаться станет, то чтобы ты и кобылок пригнал, и тетерю принес, и зайца.
     Дала ему сонный пирожок и говорит:
     — Как захочешь полдничать, то пополдничаешь.
     Погнал он, пасет. Захотелось ему есть; вот он съел тот пирожок и заснул. Проснулся - нигде нет кобылок. Плакал он, плакал, а что поделаешь? тогда он встал, натянул лучок - убил тетервачок, натянул лучонка - убил зайчонка. Летит к нему шершень и спрашивает:
     — Пане любый, пане милый, чего ты плачешь?
     — Как же мне, мушка, не плакать, если я не уберег кобылок?
     Шершень как крикнет, как свистнет - как начали со всех сторон лететь шершни; вот он им и говорит:
     — Глядите мне, чтоб кобылки были сей же час!
     Полетели они и нашли их в Чуй-лесе аж в яру. Как начали их кусать - те не выдержали, давай бежать. Вот и пригнали их прямо к Ивану. Он тогда взял добрый дрюк и погнал их домой. Загнал в конюшню, а сам заходит в хату.
     — Ну что, — спрашивает баба, — пригнал кобылок?
     — Пригнал, — говорит.
     — А зайчика принес?
     — Принес.
     — А тетервачок есть?
     — Есть, — говорит.
     — Ну, садись ужинать, а я пойду бабить к кобылам.
     Дивчина снова говорит ему:
     — Не ужинай, а иди слушать, что она им будет говорить. Пошел он, вдруг слышит: она кобыл лупит дрюком и кричит:
     — Я же вам, негодные, говорила, чтоб вы от него убежали!
     — Мы, бабуся, — говорят, — убегали, да что-то рыженькое, маленькое как начало нас гонять, так мы аж до него прибежали.
     — Ну, глядите же: чтоб завтра вы мне убежали в такой лес, чтоб вас там и птица не нашла! Залезете в гнилую колоду - там никто не найдет.
     На другой день рано она снова дает ему сонный пирожок и говорит:
     — Возьми лучок - убьешь тетервачок, возьми лучонка - убьешь зайчонка, и чтоб кобылок пригнал!
     Он снова съел тот пирожок и заснул. Просыпается - нету кобыл. Он сел и плачет. Натянул лучок - убил тетервачок, натянул лучонка - убил зайчонка. Маленькая комашечка приползает к нему и спрашивает:
     — Чего ты плачешь?
     — А как же мне не плакать, если мои кобылки поубегали?
     — Погоди, не плачь!
     Полезла сразу к своим, и созвала всех, и пошли они в лес, и нашли кобыл в лесу, в гнилой колоде; как начали их кусать, то аж до него пригнали. Он их пригнал домой, сам заходит в хату. Баба его спрашивает:
     — Ну что, пригнал?
     — Пригнал, — говорит.
     — А тетервачка и зайчика принес?
     — Принес.
     — Ну, иди ужинай, а я пойду к кобылкам бабить. Еще день попасешь - и будешь иметь коня.
     А дивчина снова говорит:
     — Иди, смотри, что она будет делать им.
     Пошел он и видит, что она бьет их дрюком и кричит:
     — Почему же вы, негодные, не убежали?
     — Мы, бабуся, убежали, да что-то маленькое-рыженькое как начало нас кусать, то мы и прибежали назад.
     — Ну, глядите же: чтоб завтра вы поубегали в море. Там вас уже никто не найдет.
     На другой день дала ему сонный пирожок и говорит:
     — На, возьми лучок - убей тетервачок, возьми лучонка - убей зайчонка, и чтоб кобылок пригнал.
     Он съел пирожок и заснул. Просыпается - ан нету кобыл. Он сел и плачет: знает, что они в море, но как же выгнать их оттуда? Вдруг лезет рак и спрашивает его:
     — Пане любый, пане милый, чего ты плачешь?
     Тот ему и сказал.
     — Стой, — говорит рак, — не плачь, — может, я тебе помогу!
     Как крикнет, как свистнет - сбежались все раки, и большие, и малые. Вот тот рак и говорит им:
     — Чтоб вы мне сейчас же выгнали из моря тех кобылок!
     Они нырнули, как начали их там кусать - кобылы не выдержали и выскочили к нему. Вот он их погнал дрюком, пригнал к бабе.
     — Ну, садись же ты ужинать, а я пойду бабить, чтоб тебе завтра было чем заплатить.
     А дивчина ему и говорит:
     — Иди, — говорит, — смотри, что она будет делать.
     Пошел он и слышит, как баба кричит:
     — Чтобы мне сейчас же было по жеребенку, такие вы проклятые, не умели спрятаться!
     Жеребята стали перед нею. Она взяла и из двоих хороших вынула печенку и легкое и вложила в самого плохого.
     Вот дивчина ему и говорит:
     — Как будет она тебе давать хорошего коня - не бери, ведь ты же видел, что они пустые; а скажи, что за три дня службы не следует брать хорошего коня. И уздечки хорошей не бери, а проси из лычка.
     Переночевали. Вот идут в конюшню, она и говорит:
     — Ну, бери которого хочешь жеребенка - вот стоит хорошенький, бери!
     — Нет, — говорит, — бабуня, я того не хочу; дайте мне этого, поганенького, и дайте мне лыковую уздечку, чтоб на мне греха не было, что за три дня службы столько набрал.
     Взнуздал его и ведет. А конь ему и говорит:
     — Пане мой любый, позволь мне отлучиться на эту ночь: пусть я мать пососу.
     — Иди, — говорит.
     Тот пошел, высосал мать, высосал теток, высосал бабу, высосал и дочку - и приходит к нему, и говорит:
     — Ну, пане мой любый, садись теперь на меня.
     — А разве ты меня, — говорит Иван, — удержишь?
     — Удержу, — говорит конь, — или не удержу - это увидишь; а вот лучше скажи мне, как тебя нести: выше ли леса стоячего, ниже ли облака ходячего?
     — Нет, — говорит, — неси меня по земле. И неси к Настасье Прекрасной.
     Понес он. Принес его к той бабе на заставе. Вот входит он в хату и говорит:
     — Здравствуй, бабуся!
     — А, здравствуй, Иван Сухобродзенко; а я уже думала, что ты не живешь на свете.
     — Нет, — говорит, — бабуся, живой! Пойди-ка и спроси Настасью, когда Белого Полянина не будет дома. Теперь уж я ее украду.
     Пошла баба и говорит:
     — Приехал, — говорит, — Сухобродзенко Иван. Он спрашивает, когда Белого Полянина не будет дома, чтоб тебя украсть.
     — Скажи ему, бабуся, что теперь самое время, потому что Белого Полянина нет дома, поехал на охоту.
     Приходит баба к нему и рассказывает. Вот он на коня да туда. Взял Настасью и убежал с нею.
     Возвращается Белый Полянин с охоты, погоняет своего коня и говорит ему:
     — А ну, поспевай быстрее к Настасье на чай!
     — Гей, гей, — говорит конь, — нечего нам торопиться, потому что уже твоей Настасьи Прекрасной нет и не будет: ее украл сильный могучий богатырь Иван Сухобродзенко.
     — Как, — говорит, — Иван Сухобродзенко? Я же его как капусту посек!
     — Нет, — говорит конь, — это ты не его посек, а куль соломы.
     — Ну, — говорит, — это еще ничего, пускай убегает; а мы еще вспашем, посеем жито, сожнем, соберем, смелем, наварим пива, напьемся и тогда поедем - то и тогда догоним и отберем Настасью.
     — Нет, пане мой любый, если думаешь догонять, то поедем сразу, потому что потом будет уже поздно; ведь у него теперь конь - мой родной брат.
     — Если так, то поедем. Уж я ему покажу, как чужих жинок красть!
     Поехали. Тот конь летит выше дерево стоячего, а он его меж ушей тесаком бьет и все погоняет. Вот уже догоняют, вот догонят. Только Сухобродзенков конь оборачивается к своему брату коню Белого Полянина и говорит ему:
     — Неужели, — говорит, — брат мой милый, ты против меня пойдешь? Мы же, — говорит, — сыны одной матки!
     — Что же, — говорит ему тот, — я буду делать, если он меня меж ушей тесаком бьет?
     — Подними, — говорит, — ты его под облака да стряхни там, вот он и погибнет.
     Поднял тот Белого Полянина под облака, стряхнул, упал тот на землю и вдребезги разбился, и поползли из него гады, змеи, жабы, ящерицы и всякая нечисть.
     Сухобродзенко взял его коня и слугу Гната Булата себе и поехал. Теперь уже поехал домой к отцу.
     Ехали целый день, вечером остановились ночевать. Вот Сухобродзенко с женою заснул, а Гнат Булат не спит. Вдруг слышит: на дерево сели кукушки, и одна говорит:
     — Едет, — говорит, — славный богатырь Сухобродзенко Иван домой. А дома батька родной, мать не родная; батька рад, мать не рада. Как приедут домой, будет ему первая смерть: даст ему мать на ночь белую сорочку; он как ее наденет, сразу умрет. Кто эти слова слышит и перескажет, тот по колено каменным станет.
     Записал эти слова Гнат Булат и молчит, никому не говорит. Его господа утром встали и поехали. Ехали целый день, а вечером остановились на ночлег. Они напились чаю, поужинали и заснули, а Гнат Булат не спит. Снова прилетели кукушки, и одна говорит:
     — Едет славный богатырь, Сухобродзенко Иван домой гостить. А дома батька родной, мать не родная; батька рад, мать не рада. Будет ему другая смерть: как приедут домой, как сядут ужинать, то она ему даст стакан вина; он как выпьет, так сразу у него в середине зогорится, и он умрет. Кто это слышит и перескажет, тот по пояс каменным станет.
     Записал и это Гнат Булат и молчит. Утром встали и поехали дальше. Вечером снова остановились ночевать, снова прилетают кукушки и одна говорит:
     — Едет, — говорит кукушка, — богатырь Сухобродзенко Иван в гости к батьке. Батька родной, мать не родная; батька рад, мать не рада. Будет ему третья смерть. Как он заснет, мать перекинется гадюкою и укусит его, и он от того умрет. Кто это слышит и перескажет, тот по шею каменным станет.
     И это записал Гнат Булат. На другой день утром они встали и поехали.
     Теперь уже приезжают домой. Батька так рад, так целует их, так обнимает, такой веселый! Мать также весела, словно и она рада.
     После ужина, когда они шли спать, она дает ему белую сорочку на ночь. Гнат Булат это видел, взял да ту сорочку спалил, а ему дал другую.
     На другой день за ужином она подносит ему стакан вина и просит его выпить. Он только что хотел выпить, как Гнат Булат вырвал у него из рук стакан и бросил. Вино разлилось, и где оно разлилось, там пол выгорел. Он немножко посердился на Гната Булата, что тот вырвал у него из рук стакан, да и успокоился.
     На третий вечер, когда они легли спать, она перекинулась гадиной и лезет к ним в хату. А Гнат Булат не забыл, что третья кукушка сказал, стал за дверями и дожидается. Только она к кровати - а он как махнет саблею, да не попал в гадюку, а перерубил ножку у кровати. Кровать перекинулась, а Сухобродзенко и проснулся, да и видит, что Гнат Булат стоит и меч поднял вверх, — а гадюка уже убежала. Вот он и говорит:
     — А, — говорит, — такой-то ты верный слуга! Ты меня зарезать хотел. Подожди же, я тебя отблагодарю: будешь ты меня помнить.
     И хотел он его на смерть осудить. Только тот и говорит ему:
     — Постой, — говорит, — не осуждай меня на смерть; так уж и быть: я тебе все расскажу.
     — Ну, — говорит, — рассказывай, послушаем.
     Вот он и рассказал то, что слышал от тех трех кукушек, и как рассказал, то по шею каменным стал. Вот тогда Сухобродзенко и увидел, что за человек был Гнат Булат, и жалко ему его очень стало, а не знает, как ему помочь.
     Вот лег он спать, и снится ему, что приходит к нему какой-то очень старенький дед и говорит ему: "Если ты хочешь, чтобы твой Гнат Булат был таким, как и прежде, то посади на тот камень, в котором теперь Гнат Булат, свое дитя и пойди позови палача, пусть он ему голову отсечет, и как кровь с того дитяти пойдет и попадет на камень, то тот камень распадется, и Гнат Булат выйдет".
     Проснулся Сухобродзенко, схватил дитя, побежал и посадил на камень, а сам пошел за палачом. Только пока он ходил - дитя упало и разбило себе нос; кровь попала на камень, камень раскололся, и Гнат Булат вышел.
     Возвращается Сухобродзенко и видит, что Гнат Булат носит его дитя по двору. Вот тогда он очень обрадовался и задал пир на весь мир. Я там был, мед-вино пил, по бороде текло, а в рот не попало. Забили меня в гармату6 и как выстрелили, то я залетел аж в эту хату, и теперь тут сижу.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Ведьмы на Лысой горе. Украинские сказки!!
=======
     Была у мужика жена-ведьма. Только наступит глухая полночь, проснется он, а жены возле него и нету, оглядится он кругом, хата на крючок заперта, сенцы на задвижке, а ее нету. Он и думает себе: «Давай-ка выслежу».
     Прикинулся раз спящим и дождался полночи. Жена встала, засветила каганец, достала с полки пузыречек с каким-то снадобьем, взяла черепочек, влила туда из пузырька того снадобья, насыпала сажи, размешала, положила серы и купоросу, сбросила с себя сорочку, положила на постель, накрыла ее рядном, а сама помазала себе мочалкой с черепочка подмышками, да и вылетела через устье печи в трубу.
     Поднялся мужик, намазал и себе подмышками, сам тоже вылетел вслед за ней. Летит она, а он за ней. Пролетели они уже все села и города, стали к Киеву подлетать, как раз к Лысой горе. Смотрит мужик, — а там церковь, возле церкви кладбище, а на кладбище ведьм с ведьмаками и не счесть, и каждая со свечкой, а свечки так и пылают.
     Оглянулась ведьма, видит — за ней муж летит, она к нему и говорит:
     — Чего ты летишь? Видишь, сколько тут ведьм, как увидят тебя, и дохнуть тебе не дадут — так и разорвут тебя в клочья.
     Потом дала она ему белого коня и говорит:
     — На тебе этого коня, да скачи поскорей домой!
     — Сел он на коня и. вмиг дома очутился. Поставил его у яслей, а сам вошел в хату и лег спать. Утром просыпается, глядь — и жена возле него лежит. Пошел он тогда к коню наведаться. Пришел, а на том месте, где коня привязывал, воткнута возле сена большая верба с ободранной корой. Вошел в хату и рассказывает жене, что вместо коняки стоит один лишь дрючок.
     — Возьми, — говорит жена, — этот дрючок и спрячь его в сарай под навес, а то как увидят ведьмы, будет тебе горе, а ночью встань да выбрось его через порог, тогда ничего не будет.
     Лег он на следующую ночь спать, а в полночь проснулся и пошел в сарай. И только выкинул вербу за порог, а из нее враз конь сделался и как загремит копытами, как загремит по улице, и кто его знает, куда он и скрылся.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Ворона и рак. Украинские сказки!!
=======
     Летела ворона по-над морем, смотрит — рак лезет; хап его и понесла в лес, чтобы, усевшись где-нибудь на ветке, хорошенько закусить. Видит рак, что приходится пропадать и говорит вороне:
     — Эй, вороно, вороно! Знав я твого батька и твою матір — славні люди були!
     — Угу! — ответила ворона, не раскрывая рта.
     — І братів і сестер твоїх знав, що за добрі люди!
     — Угу!
     — Та вже хоч вони і гарні люди, а тобі не рівня. Мені здається, що й на світі нема розумнішого над тебе.
     — Эге! — крякнула ворона во весь рот и упустила рака в море.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Вьюн и щука. Украинские сказки!!
=======
     Однажды щука захватила вьюна в таком уголке, что и податься ему было некуда. Вот видит он, что беда неминучая, и говорит:
     — А вы, матушка-голубушка, уже исповедались?
     — Нет.
     — Так ступайте, я вас поисповедаю, а потом уж меня и съедите.
     Она его спрашивает:
     — А где же ты меня исповедовать будешь?
     — Да тут есть и церковка.
     Вот она и послушала его, идут к церковке. А он подвел ее к верше и говорит:
     — Идите за мной.
     Влезли они в вершу, а ей уже назад не выбраться, а для вьюна-то семнадцать дверей в той верше; вот вылез он быстро, бегает вокруг верши и говорит ей:
     — Сиди, святоша, пока придет рыбак-мехоноша!
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Дед и рак. Украинские сказки!!
=======
     Жили-были дед да баба; жили они у моря, детей у них не было. Наловит, бывало, дед рыбы, баба нажарит, поедят, да еше и останется. Вот она и жалуется:
     — Были бы у нас детки, остаточки бы и поели. И пошли они к какой-то бабке, и помогла она им так, что оказалось у них двое деток. А как детки появились, почти перестала рыба ловиться; что дед ни поймает, баба нажарит, детей накормит, сами поедят остаточки, да и сидят голодные. Они опять жаловаться:
     — Как не было детей, было что и поесть, а теперь сидим голодные.
     Бог и прибрал детей. А когда прибрал, то и вовсе перестала рыба ловиться.
     — Вот, господи, — жалуются, — как были дети, хоть возле них кормились, а как не стало детей — и рыбы не стало.
     Вышел дед раз к морю, стал рыбачить, да и поймал рака. Принес домой.
     — Разведи, — говорит, — огонь, хоть рака испечем. А рак и говорит:
     — Эй, дед, не пеки ты меня, а ступай к морю да окуни по локоть руки на том месте, где ты меня поймал.
     Пошел дед и вытащил целый мешок денег. Накупил сразу, что ему было надобно, да скоро те деньги и прожил. Вот как прожился, опять за рака.
     — Разведи, баба, огонь, будем рака печь. А рак у него все время был где-то в чулане запрятан, Рак и просит:
     — Не пеки меня, дед, а ступай на то место, где меня поймал, да стань по колени в воду.
     Пошел дед, влез в воду и вытащил большой мешок денег. И так дед на те деньги разбогател, что и лавками обзавелся. Однажды рак ему и говорит:
     — Ступай, дед, посватай за меня царевну.
     — Как же я буду за тебя сватать, ежели ты рак?
     — Да ступай, — говорит, — сватай! Пошел дед к царю.
     — Выдавайте, — говорит, — вашу царевну за моего рака замуж!
     — За какого-такого рака?
     — Да так-таки за простого рака.
     — Как же за него, — говорит, — отдавать, если он рак? Ну, ладно, скажи своему раку, отдадим, когда будут у него такие слуги, как у меня, и такой же дворец, да еще от его дворца к моему будет мост — одна доска серебряная, другая золотая, один столб золотой, а другой серебряный, один гвоздь серебряный, другой золотой, а по тому мосту как будет ехать, чтобы сады цвели, а когда возвращаться — чтобы уже и плоды поспели.
     Приходит дед, да и рассказывает раку.
     — Что ж, — говорит, — это можно.
     Вот поднялся утром дед да так испугался: кровать у него и дворец еще получше царского. Садится он в карету и рака с собой кладет, едут по мосту — вдоль него сады цветут.
     Что тут делать? Надо царевне идти за рака. Обвенчались они, а он днем за печкой живет, а ночью молодцем становится.
     Вот и подглядела царевна, где он свою скорлупу прячет, взяла ее и сожгла.
     Проснулся он утром и к скорлупе. Ох, беда — а ее нету.
     — Ну, — говорит, — если ты не хотела меня ждать, пока сроки исполнятся, то не скоро теперь увидишь. Да вот возьми разве железные черевички, как порвутся они, то, может, я и вернусь. — Сказал и пошел.
     Вот живет она и живет, уже о нем и забыла, вдруг видит рвутся у ней черевички, тут и он возвращается.
     И стали они жить с той поры счастливо.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Заячье сало. Украинские сказки!!
=======
     Собрался раз пан в далёкую дорогу. Сел в коляску, парой лошадей запряжённую, взял с собой кучера Грицка и поехал.
     Едут они, едут, едут они, едут — на дороге ни шинка, ни хаты, ни человека встречного. Скучно пану. Грицко песни поёт, Грицко на лошадей покрикивает, а пан молчит. Не пристало ему, видишь ли, с простым мужиком разговаривать.
     Ну, ехали-ехали, молчали-молчали, да пану и тошно от скуки стало. А тут как раз выскочил из лесу заяц. Вот пан и повёл разговор:
     — Видал, Грицко, зайца?
     — Эге.
     — Хорош, Грицко, заяц?
     — Угу.
     — Ну, уж скажешь! Да разве ж это заяц?! Вот у меня в лесу зайцы, так зайцы! Да сколько их! Я их из-за границы привёз на расплод. Чуешь?
     — Ого.
     — Так вот, привёз из-за границы, и их расплодилось, как маковинок в маке. Собрался я раз на охоту, взял с собой десять загонщиков. Они стали на меня зайцев гнать: одного, другого, десятого, сотни, тысячи… Да ты чуешь, Грицко?
     — Эге.
     — Ну, они гонят, а я только «бах!», «бах!». Набил их десятков пять. Не веришь?
     — Почему не верю? Бывает. Опять едут. Опять молчат.
     — Грицко, а Грицко, — говорит пан, — одного зайца я убил такого большого — ну, как баран. Как сняли с него шкуру, стали сало топить, так вытопили полпуда. Вот какие у меня зайцы!
     — Бывает…
     — Да, пожалуй, и пуд вытопили.
     Грицко слушал-слушал, да как крикнет коням:
     — Но-о-о, милые, скоро тот мост, что под брехунами ломается!
     Услыхал пан и говорит:
     — Вот, Грицко, какие зайцы бывают… Правда, полпуда в нём не было, а фунтов десять таки вытопили.
     — Известно, заяц зайцем.
     Едут дальше. Пан в коляске ёрзает:
     — А что, Грицко, скоро будет тот мост, что ты говорил?
     — Да, скоро, пан.
     — Знаешь, Грицко, пожалуй, на том зайце и десяти фунтов сала не было. Так, фунта три — четыре.
     — Да мне что? Пусть хоть так… Вот ещё немного проехали.
     — А что, Грицко, скоро тот мост будет?
     — Да, скоро, пан. Вот-вот только в долину спустимся.
     — Постой, Грицко, не гони лошадей. Они устали. А знаешь, тот зайчишка совсем не жирный был, так — чуть-чуть.
     — Ну, бог с ним. Вот и долина, пан.
     — Гм, знаешь, Грицко, какой это к чёрту заяц был! Кожа да кости. Ни жиринки на нём не было. Совсем паршивенький зайчишка. Даже мяса путного не нарастил.
     — Известно, — говорит Грицко, — заяц зайцем. Спустились в долину, пан и спрашивает:
     — А где же, Грицко, тот мост?
     — А он, пан, растопился, как то заячье сало, про которое вы рассказывали.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Знахарь. Украинские сказки!!
=======
     Жил-был убогий мужик и пошел в батраки наниматься. И где его ни нанимали, какую плату ни давали, не берет он.
     — Научите, — говорит, — понимать, что птицы и звери говорят, тогда наймусь.
     Понятно, никто такого не знает. Вот раз и встречает его дед.
     — Наймись, — говорит, — ко мне.
     — А научите понимать, что какая птица и какой зверь говорят?
     — Ладно, — говорит, — научу, только ты должен мне целый год ту работу делать, которую я задам. Как отработаешь, научу, а не отработаешь, не научу.
     Вот и стал он на работу, и надо было ему неугасимую печь топить. Дает ему дед пару лошадей и говорит:
     — Будешь на этих лошадях дрова подвозить, а кормить их будешь углями, но смотри, чтобы печь не угасала. А как чуть малость затухнет, вся работа твоя пропала.
     Сказал это и исчез. Вот как взялся он возить, возит для той печи дрова, а никак не навозит, только кинет, уже и нету. Стал он раз лошадей кормить, а они ему и говорят:
     — Не клади нам углей, а дай хоть сена немного, тогда мы и сами управимся.
     Положил он им сена, — прежде возил рук не покладая, а теперь уже возит помаленьку, отдыхает, а печка все не угасает. Прослужил мужик год, пошел за расчетом.
     — Ну, — говорит дед, — иди, теперь ты все будешь знать.
     Ушел он, идет и идет, и виднеется на шляху трактир.
     «Вот, думает, там и заночую». Вдруг слышит — сидит ворон и каркает:
     — Этот трактир ночью сгорит, и кто в нем заночует, тот в беду попадет!
     Он все понял и не зашел в трактир. Идет дальше, глядь — едет извозчик.
     — Здравствуй!
     — Здравствуй!
     Расспросили один другого, кто да откуда, а извозчик и говорит:
     — Нанимайся ко мне.
     — Хорошо, — говорит, — наймусь.
     — А где ж, — спрашивает он хозяина, — нам ночевать?
     — Да там вон, в трактире, пожалуй. — Нет, хозяин, лучше мы в степи остановимся.
     Вот остановились, только легли спать, а батрак и слышит, что собачка, которая за извозчиком всю дорогу бежала, лает:
     — Эй, подымайтесь, трактир горит!
     Разбудил он хозяина, тот благодарит его, что он ему отсоветовал в трактире этом ночевать. Еще больше начинает ему верить. Вот, не доезжая немного до дома, услыхал батрак, о чем воробьи меж собой щебечут, и говорит хозяину:
     — У вас дома золотые и серебряные лавки обокрадены и хозяйка ваша так опечалилась, что все при себе нож носит: только вас увидит, так сама себя и порешит. А мы, — говорит, — оставим за столько-то верст свои фуры, а сами войдем в дом, а только выйдет она, мы сзади и отымем у нее нож.
     Так и сделали. Пришли, и только хозяйка на перелаз, а они ее за руки.
     — Ничего, — говорит, — не тужи, было бы только семейство благополучно.
     Вот сели работники ужинать, а тот знахарь между ними. Едят и косточки под стол бросают, а собака, что с хозяином в дороге была, и завела ссору с дворовым псом.
     — Ты, — говорит, — тут хозяйского добра не устерег, а за косточкой, вишь, лезешь.
     — А разве ж, — говорит пес, — от своего вора убережешься? Все золото и серебро вон там в навозной куче и до сих пор лежит закопано.
     А знахарь все это понимает и после ужина приходит к хозяину:
     — Вон там-то, — говорит, — все ваше добро закопано. С того времени хозяин так его полюбил, что вскоре выдал за него свою дочь и к себе в зятья взял. Вот живут они, а другие купцы и стали молодой выговаривать:
     — Что ж это ты за батрака вышла? Ты разведай, как он вое это узнает, вот мы его и уничтожим. Она и начала:
     — Скажи да скажи, как это ты все делаешь?
     — Да ежели я скажу, тотчас и помру. А ей нипочем, она все свое толкует.
     — Ну, так обряжай меня, — говорит, — к смерти, давай чистую сорочку.
     Вот обрядился, на лавку надо ложиться, а он говорит:
     — Пойду хоть кур покормлю.
     Взял корец проса, вышел на подворье. Подбегают куры, петуха нет. После подбегает и петух:
     — Ах вы, такие-сякие, — кричит, — я как найду где зернышко, сам не ем, вас созываю, а вы вот меня и не позвали. Не надо вам, как дурак наш хозяин жене своей, доверяться, а надо вас за косы таскать.
     Он и догадался тогда — и в хату, вмиг жену за косы.
     — Вот, — говорит, — как я узнаю! Оттаскал ее хорошенько, а потом стали они жить мирно.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Иван Сученко и Белый Полянин. Украинские сказки!!
=======
     Начинается сказка от сивки, от бурки, от вещей каурки. На море, на океане, на острове на Буяне стоит бык печеный, возле него лук толченый; и шли три молодца, зашли да позавтракали, а дальше идут — похваляются, сами собой забавляются: были мы, братцы, у такого-то места, наедались пуще, чем деревенская баба теста! Это присказка, сказка будет впереди.
     В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь на гладком месте, словно на скатерти, сроду не имел у себя детей. Пришел до него нищий. Царь его пытает:
     — Не знаешь ли ты, что мне такое сделать, чтоб были у меня дети?
     Он ему отвечает:
     — Собери-ка ты мальчиков да девочек — семилеток, чтоб девочки напряли, а мальчики выплели за одну ночь невод; тем неводом вели изловить в море леща златоперого и дай его царице съесть.
     Вот поймали леща златоперого, отдали в кухню изжарить; поварка вычистила, вымыла леща, кишки собаке бросила, помои отдала трем кобылам выпить, сама оглодала косточки, а рыбу царица скушала. Вот разом родили: царица сына, и поварка сына, и собака сына, а три кобылы ожеребились тремя жеребятами. Царь дал им всем имена: Царенко Иван, Поваренко Иван и Сученко Иван.
     Растут они, добрые молодцы, не по дням, не по часам, а по минутам, выросли большие, и посылает Иван Сученко Ивана-царевича до царя:
     — Поди попроси, чтоб позволил нам царь оседлать тех трех коней, что кобыли принесли, да поехать по городу погулять-покататься.
     Царь позволил; они поседлали коней, выехали за город и начали меж собой говорить:
     — Чем нам у батюшки у царя жить, лучше в чужие земли поедем!
     Вот они взяли купили железа, сделали себе по булаве — каждая булава в девять пудов, и погнали коней.
     Немного погодя говорит Иван Сученко:
     — Как нам, братцы, будет путь держать, когда нет у нас ни старшего, ни младшего? Надо так сделать, чтоб был у нас старший брат.
     Царенко говорит, что меня отец старшим поставил, а Сученко — свое, что надо силу попробовать — по стрелке бросить. Кидают стрелки один за другим; сначала Царенко Иван, за Царенком Поваренко, за Поваренком Сученко. Едут не далеко, не близко — аж лежит Царенкова стрелка, немного подальше того упала Поваренкова стрелка, а Сученковой нигде не видать! Едут всё вперед да вперед — и заехали за тридевять земель в тридесятое царство, в иншее государство — аж там лежит Сученкова стрелка.
     Тут и порешили: Царенко будет меньшой брат, Поваренко — подстарший, а Сученко — самый наистарший, и пустились опять в путь-дорогу. Смотрят — перед ними степь расстилается, на той степи палатка разбита, у палатки конь стоит, ярую пшеницу ест, медовой сытой запивает. Посылает Иван Сученко Ивана-царевича:
     — Пойди узнай: кто в палатке?
     Вот Царенко приходит в палатку, а там на кровати Белый Полянин лежит. И ударил его Белый Полянин мизинцем по лбу — Царенко упал; он взял его да под кровать и бросил. Посылает Сученко Ивана Поваренка; Белый Полянин и этого ударил мизинцем по лбу и бросил под кровать. Сученко ждал, ждал, не дождался; прибегает туда сам, как ударит Белого Полянина раз — он и глаза под лоб! После вынес его из палатки, свежий ветерок пахнул, Белый Полянин ожил и просит:
     — Не убивай меня! Прими за самого меньшого брата!
     Иван Сученко его помиловал.
     Вот все четыре брата поседлали своих коней и поехали пущами да рощами; долго ли, коротко ли ехали — стоит перед ними дом в два этажа под золотой крышею. Зашли в этот дом — везде чисто, везде убрано, напитков, наедков вдоволь запасено, а живых людей нет никого; подумали-подумали и положили пока здесь проживать — дни коротать. Утром три брата на охоту поехали, а Ивана-царевича дома оставили за хозяйством смотреть. Он наварил, нажарил к обеду всякой всячины, сел на лавке да трубку покуривает. Вдруг едет старый дед в ступе, толкачом подпирается, под ним ковета на семь саженей лита, и просит милостыни. Царенко дает ему целый хлеб; дед не за хлеб, за него берется, крючком да в ступу, толк-толк, снял у него со спины полосу до самых плечей, взял половою натер да под пол бросил. Вернулись братья с охоты, спрашивают Царенка:
     — Никого у тебя не было?
     — Я никого не видал; разве вы кого?
     — Нет, и мы не видали!
     На другой день дома остался Иван Поваренко, а те на охоту поехали. Наварил обедать, сел на лавке и курит трубку — аж едет дед в ступе, толкачом подпирается, под ним ковета на семь саженей лита, и просит милостыни. Поваренко дает ему булку; он не за булку, а за него, крючком да в ступу, толк-толк, снял кожу до самых плечей, половою натер да под пол бросил. Вернулись братья с охоты и спрашивают:
     — Никого у тебя не было?
     — Нет, никого! А вы разве видели?
     — Нет, и мы не видали!
     На третий день дома остался Белый Полянин. Наварил обедать, сел на лавке и курит трубку — аж едет дед в ступе, толкачом подпирается, под ним ковета на семь саженей лита, и просит милостыни. Белый Полянин дает ему булку; он не за булку, а за него, крючком да в ступу, толк-толк, снял кожу до самых плечей, половою натер да под пол бросил. Приехали братья с охоты:
     — Ты никого не видал?
     — Нет, никого; а вы?
     — И мы тож!
     На четвертый день остался дома Иван Сученко. Наварил обедать, сел на лавке и курит трубку — аж опять едет старый дед в ступе, толкачом подпирается, под ним ковета на семь саженей лита, и просит милостыни. Сученко дает ему булку; он не за булку, а за него, крючком да в ступу — ступа и разбилась. Иван Сученко ухватил деда за голову, притащил до вербового пня, расколол пень надвое да всадил дедову бороду в расщелину, а сам — в горницу. Вот едут его братья, меж собой разговаривают.
     — Что, братцы, вам ничего не случилось? — спрашивает Царенко. — А у меня так рубаха совсем к телу присохла!
     — Ну, и нам досталось! До спины доторкнуться нельзя. Проклятый дед! Верно, он и Сученку содрал.
     Приехали домой:
     — А что, Сученко Иван, никого у тебя не было?
     — Был один нахаба, так я ему по-своему задал!
     — Что ж ты ему сделал?
     — Пень расколол да бороду всадил.
     — Пойдем посмотрим!
     Пришли на деда смотреть, а его и след простыл! Как попал он в тиски, начал биться, рваться и таки выворотил весь пень с корнем и унес с собой на тот свет; а с того света он приходил до своего дома под золотою крышею.
     Братья пошли по его следам, шли-шли — стоит гора: в той горе ляда; взяли ее отворили, привязали до каната камень и опустили в нору; как достали камнем дно, вытянули его назад и привязали до каната Ивана Сученка. Говорит Сученко:
     — Через три дня как встряхну канат — сейчас меня вытягайте!
     Вот опустили его на тот свет. Он вспомнил про царевен, что покрали на тот свет три змия:
     — Пойду их шукать!
     Шел-шел — стоит двухэтажный дом; вышла оттуда девка.
     — Чего, русский человек, коло нашего двора ходишь?
     — А ты что за спрос? Дай-ка мне наперед воды — глаза промыть, накорми меня, напой, да тогда и спрашивай.
     Она принесла ему воды, накормила, напоила и повела к царевне.
     — Здравствуй, прекрасная царевна!
     — Здравствуй, добрый молодец! Чего сюда зашел?
     — За тобою; хочу с твоим мужем воевать.
     — Ох, не отымешь ты меня! Мой муж дюже сильный, с шестью головами!
     — Я и с одною, да буду воевать, как мне бог поможет!
     Царевна его за двери спрятала — аж летит змий.
     — Фу, русска кость воня!
     — Ты, душечка, на Руси летал, русской кости напахал! — говорит царевна, подает ему ужинать, а сама тяжело вздохнула.
     — Чего, голубка, так тяжело вздыхаешь?
     — Как мне не вздыхать! Четвертый год за тобою, не видела ни отца, ни матери. Ну что, если бы кто-нибудь из моих родных да сюда пришел, что б ты ему сделал?
     — Что сделал? Пил да гулял бы с ним.
     На те речи выходит из-за дверей Иван Сученко.
     — А Сученко! Здравствуй; зачем пришел: биться или мириться?
     — Давай биться! Дми точок!
     Змий дунул — у него стал чугунный точок с серебряными пругами, а Сученко дунул — у него серебряный с золотыми пругами. Ударил он змия раз и убил до смерти, в пепел перепалил, на ветер перепустил; царевна дала ему кольцо, он взял и пошел дальше.
     Шел-шел — опять двухэтажный дом; вышла ему навстречу девка и спрашивает:
     — Чего ты, русский человек, коло нашего двора ходишь?
     — А ты что за спрос? Дай наперед мне воды — глаза промыть, накорми, напои, да тогда и спрашивай!
     Вот она принесла ему воды, накормила его, напоила и к царевне проводила.
     — Чего ты пришел? — говорит царевна.
     — За тобою; хочу с твоим мужем воевать.
     — Куда тебе воевать с моим мужем! Мой муж дюже сильный, с девятью головами!
     — Я и с одною, да буду с ним воевать, как мне бог поможет!
     Царевна спрятала гостя за двери — аж летит змий.
     — Фу, как русска кость воня!
     — Это ты по Руси летал, русской кости напахал! — говорит царевна, стала подавать ужинать и тяжело вздохнула.
     — Чего ты, душечка, вздыхаешь?
     — Как мне не вздыхать, когда я ни отца, ни матери не вижу. Что б ты сделал, если бы кто-нибудь из моих родных сюда пришел?
     — Пил да гулял бы с ним.
     Иван Сученко выходит из-за дверей.
     — А, Сученко! Здравствуй, — говорит змий. — Чего ты пришел сюда: биться или мириться?
     — Станем биться! Дми точок!
     Змий дунул — у него стал чугунный точок с серебряными пругами, а Иван Сученко дунул — у него серебряный с золотыми пругами; ударил он змия и убил до смерти, в пепел перепалил, на ветер перепустил. Царевна ему дала кольцо; он взял и пошел дальше.
     Шел-шел — опять такой же дом с двумя этажами. Вышла навстречу девка:
     — Чего, русский человек, коло нашего двора ходишь?
     — Ты прежде воды дай — глаза промыть, накорми, напои, да тогда и спрашивай!
     Она принесла ему воды, накормила, напоила и к царевне проводила.
     — Здравствуй, Иван Сученко! Чего ты пришел?
     — За тобою; хочу тебя у змия отнять.
     — Куда тебе отнять! Мой муж дюже сильный, с двенадцатью головами!
     — Я и с одною, а его повоюю, коли бог поможет!
     Входит в горницу, а там двенадцатиглавый змий дрыхнет: как змий вздохнет, так весь потолок ходоном заходит! А его сорокапудовая булава в кутку стоит. Иван Сученко свою булаву в куток поставил, а змиеву взял; размахнулся, как ударит змия — пошел гул по всему двору! С дому крышу сорвало! Убил Иван Сученко двенадцатиглавого змия, в пепел перепалил, на ветер перепустил. Царевна дает ему кольцо и говорит:
     — Будем со мною жить!
     А он зовет ее с собою.
     — Как же я свое богатство брошу?
     Взяла все свое богатство, в золотое яйцо своротила и отдала Ивану Сученку; он положил то яйцо в карман и вместе с нею пошел назад до ее сестер. Подстаршая царевна своротила свое богатство в серебряное яйцо, а самая меньшая — в медное, и ему ж отдали.
     Приходят они вчетвером до норы; Иван Сученко привязал меньшую царевну и встряхнул канат.
     — Как тебя, — говорит, — вытянут наверх, то покличь: Царенко! Он отзовется: га! А ты скажи: я твоя!
     После привязал другую царевну и опять встряхнул канат, чтоб наверх тянули:
     — Как тебя вытянут, то покличь: Поваренко! Он отзовется: га! А ты скажи: я твоя!
     Стал третью царевну до каната привязывать и говорит ей:
     — Как тебя вытянут, ты молчи — моя будешь!
     Вытянули эту царевну, она молчит; вот Белый Полянин рассердился и, как стали тянуть Ивана Сученко, взял да и перерезал канат.
     Сученко упал, приподнялся и пошел до старого деда. Дед его пытает:
     — Чего ты пришел?
     — Биться!
     Начали воевать; бились-бились, устали и бросились до воды. Дед ошибся, дал Сученку сильной воды напиться, а сам простой выпил. Стал Иван Сученко осиливать; дед ему и говорит:
     — Не добивай меня! Возьми себе в погребе кремень, кресало да трех сортов шерсть — в беде пригодится.
     Иван Сученко взял кремень, кресало и трех сортов шерсть; вырубил огонь и припалил серую шерсть — бежит до него серый конь, из-под копыт шматья летят, изо рта пар пышет, из ушей дым столбом.
     — Много ль нужно времени, пока ты меня на тот свет вынесешь?
     — А столько, сколько нужно людям, чтоб обед наварить!
     Сученко припалил вороную шерсть — бежит вороной конь, из-под копыт шматья летят, изо рта пар пышет, из ушей дым валит.
     — Скоро ль ты меня на тот свет вынесешь?
     — Люди пообедать не успеют!
     Припалил рыжую шерсть — бежит рыжий конь, из-под копыт шматья летят, изо рта пар пышет, из ушей дым валит.
     — Скоро ль ты меня на тот свет вынесешь?
     — Плюнуть не успеешь!
     Сел на того коня и очутился на своей земле.
     Приходит до золотаря.
     — Я, — говорит, — буду твоим помощником!
     Меньшая царевна приказывает золотарю:
     — Сделай мне к свадьбе золотой перстень!
     Он взялся за ту работу, а Иван Сученко говорит:
     — Постой, я тебе перстень сделаю, а ты мне мешок орехов дай.
     Золотарь принес ему мешок орехов; Иван Сученко орехи поел, золото молотком разбил, вынул царевнино колечко, вычистил и отдал хозяину. Царевна приходит в субботу за кольцом; глянула:
     — Ах, какое прекрасное колечко! Я такое отдала Ивану Сученку, да его нет на этом свете!
     И просит золотаря к себе на свадьбу. На другой день золотарь пошел на свадьбу, а Иван Сученко дома остался, припалил серую шерсть — бежит до него серый конь.
     — Чего ты меня требуешь?
     — Надо на весильном доме трубу сорвать!
     — Садись на меня, заглянь в левое ухо, выглянь в правое!
     Он заглянул в левое ухо, а в правое выглянул — и стал такой молодец, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Поскакал и снял трубу с дома; тут все закричали, перепугались, свадьба разъехалась.
     Другая царевна принесла золото, просит кольцо сделать. Иван Сученко говорит золотарю:
     — Дай мне два мешка орехов, я тебе кольцо сделаю.
     — Ну что ж? Сделай.
     Сученко орехи поел, золото молотком разбил, вынул царевнино кольцо, вычистил и отдал. Царевна увидала кольцо:
     — Ах, какое славное! Я точно такое отдала Ивану Сученку, да его теперь нет на этом свете!
     Взяла кольцо и зовет золотаря на свадьбу. Тот пошел на свадьбу, а Иван Сученко припалил вороную шерсть — бежит вороной конь.
     — Чего ты от меня требуешь?
     — Надо сорвать с весильного дома крышу.
     — Сядь на меня; в левое ухо заглянь, в правое выглянь!
     Он заглянул в левое ухо, выглянул в правое — стал молодец молодцом! Конь понес его так шибко, что сорвал с дома крышу; все закричали, принялись стрелять в коня, только не попали; свадьба опять разъехалась.
     Вот и старшая царевна просит, чтобы ей колечко сделали.
     — Не хотела я, — говорит, — за Белого Полянина замуж идти, да, видно, бог так судил!
     Иван Сученко говорит золотарю:
     — Дай мне три мешка орехов, я тебе кольцо сделаю.
     Опять орехи поел, золото молотком разбил, вынул царевнино кольцо, вычистил и отдал. В субботу приходит царевна за кольцом, глянула:
     — Ах, какое славное колечко! Боже мой! Где ты достал этот перстень? Я точно такой отдала тому, кого любила.
     И просит золотаря:
     — Приходи завтра на свадьбу ко мне!
     На другой день золотарь пошел на свадьбу, а Иван Сученко дома остался, припалил рыжую шерстину — бежит рыжий конь.
     — Чего ты от меня требуешь?
     — Неси меня как хочешь, только бы нам вперед ехать — потолок на весильном доме сорвать, а назад ехать — Белого Полянина за чуб взять!
     — Сядь на меня, в левое ухо заглянь, в правое выглянь!
     Понес его рыжий конь шибко-шибко. Туда едучи — Сученко потолок с дома снял, а назад едучи — ухватил Белого Полянина за чуб, поднялся высоко вверх и бросил его наземь: Белый Полянин на кусочки разбился. А Иван Сученко опустился вниз, обнялся, поцеловался с своею невестою; Иван-царевич и Поваренко ему обрадовались; все они обвенчались на прекрасных царевнах и стали жить вместе богато и счастливо.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Казак Заколко. Украинские сказки!!
=======
     В конце XV или самом начале XVI веков в Испании в городе Севильи в семье дона Теодоро Хосе Переса родился наследник, которого назвали Хуаном Антонио. Дон Перес был небогатым испанским идальго, то есть дворянином поэтому вынужден был искать дополнительный заработок, чтобы достойно обеспечить свою семью. Для испанского дворянина достойным дополнительным заработком было только участие в кориде, то есть бое быков. Лишь это позволяло ему не запятнать свое дворянское достоинство. На кориде основу зрелища даёт тореадор, который как раз и машет красной стороной своего плаща - мулеты перед мордой быка, которая быка и злит. Помогают тореадору два пикадора с пиками на конях и матадор, который тоже на коне и со шпагой. Шпага по-испански называется эспада, поэтому матадора тоже иногда называют эспадой. Шпагой матадор в конце кориды закалывает быка. Дон Теодоро как раз и был матадором.
     Любой идальго всегда с ранней юности должен хорошо владеть и шпагой и конём. Поэтому с 6-7 лет дон Теодоро начал готовить дона Хуана в матадоры, приучал его к коню и обучал его владению шпагой. Так что к 16 годам дон Хуан уже впервые был на кориде в качестве матадора, а к 18 годам дон Хуан был вполне известным квалифицированным матадором в Севильи. Как раз в это время в Неаполе в Италии умер его дядя по матери и оставил дону Хуану богатое наследство, но при условии, что дон Хуан его получит только по приезде в Неаполь. Кто откажется от богатства?
     И поэтому через месяц дон Хуан уже плыл из Барселоны в Неаполь на купеческом корабле. Однако попасть в Неаполь ему было не суждено. По дороге на море разыгрался очень сильный шторм, который отнёс корабль к берегам Марокко, где его заметила турецкая галера, захватила его, а людей превралита в рабов. Дон Хуан отчаянно сражался своей шпагой, но был оглушон сзади, обезаружен и связан.
     Молодой, красивый, сильный испанец заинтересовал турецкого капитана и он оставил дона Хуана у себя рабом. Так как во время боя от пуль погибло несколько гребцов-рабов, то турецкий капитан приказал приковать к лавке гребцов дона Хуана на место одного из убитых, а эспаду дона Хуана повесил у себя в каюте как трофей.
     Для Хуана настали тяжёлые времена. Приковали его между двумя запорожскими казаками с одной стороны и двумя с другой. Хуан не знал ни турецкого, ни тем более украинского языков. Однако уже через полгода Хуан не только понимал запорожцев, а и пытался объясняться с ними на их языке. Так что через год его разговор уже был такой же как и у запорожцев. Казаки научили его и турецкому языку.
     Два года прошло в плавании по Средиземному и Эгейскому морям. Наконец галера зашла в Стамбул и оттуда направилась через Босфор в Черное море в Кафу на невольнический рынок, чтобы взять новых рабов: украицев и русских, — и привезти их на продажу в Стамбул. Тогдашняя Кафа — это современная Феодосия, куда татары и поставляли тогда ясак на невольничий рынок как тогда называли татары и турки попавших в неволю наших людей. Татары крымские и нагайские за время, когда они нападали на Украину, вывезли с Украины столько невольников, сколько жило тогда всех людей на Украине. Почему-то об этом сейчас украинские историки не сильно вспоминают. А почему? Не понятно.
     Получалось, что Хуан всё дальше и дальше удалялся от своей родной Испании, зато запорожцы всё ближе и ближе приближались к своей родной Украине и к своей любимой Хортице, острову на Днепре перед порогами на котором была Запорожская Сечь.
     И опять сильный шторм резко всё изменил, а именно он загнал турецкую галеру почти к современной Евпатории, да так разыгрался, что турецкий капитан решил переждать его хоть в какой-то ближайшей бухте. Знал бы он чем ему это обернется, то боялся бы берега больше чем шторма. Всё дело было в том, что в кромешной тьме спрятались от шторма несколько запорожских чаек с казаками, которые буквально незадолго перед штормом вышли из Днепровско-Бугского лимана для охоты на турок. Турки не заметили запорожцев, зато запорожцы хорошо видели турецкую галеру. И как только турецкая галера спустила все паруса, остановилась и отдала якоря запорожцы в кромешной тьме и полной тишине окружили её и бросились на абордаж. Увидя лезущих на галеру со всех бортов запорожцев, турки сперва на несколько мгновений растерялись, а когда попытались обороняться, было уже поздно и сделать они ничего уже не могли. Запорожцы всех турок перебили, рабов освободили, одели и вооружили. Конечно Хуан тоже был освобождён, одет и вооружен. Хуан воспользовался случаем и вернул себе свою шпагу вместе с капитанским кошельком.
     Захватив галеру, запарожцы сперва хотели её затопить или сжечь, но вовремя передумали ведь запорожские чайки не смогли бы взять на борт всех бывших рабов и поэтому было решено доставить всех освобожденных на Украину на турецкой же галере. Пришлось бывшим невольникам снова сесть за вёсла и галера уже пошла не в Кафу за новыми невольниками, а повезла своих бывших невольников из турецкого рабства к свободе на Украину к Хортице. А, если бы бывших невольников высадили на Крымском берегу, то они снова бы попали в рабство к татарам, а затем и к туркам.
     В то время турки ещё не построили Очаковскую крепость, которая запирала выход из Днепровско-Бугского лимана запорожским чайкам в Черное море, и поэтому бывшая турецкая галера и запорожские чайки спокойно вошли из Черного моря в Днепровско-Бугский лиман, а затем по Днепру поднялись к Днепровским порогам, где уже можно было добраться по берегу и до Хортицы, то есть вернуться на Запорожскую Сечь.
     Сколько же было восторга и радости, когда старые запорожские казаки встретили бывших рабов и своих старых товарищей, которых они уже давно считали погибшими. На этом празднике только Хуан был чужим, но не долго — за него вступились его товарищи по галере и предложили ему вступить в Запарожское братство. Хуан понимал, что не скоро увидит свою любимую Испанию и своих близких, что ехать ему в Испанию будет нужно через всю Европу, а для этого нужно много денег. Кроме этого за те годы, что он провёл в рабстве, у него столько накопилось ненависти к туркам, что он сразу же согласился и попросил только, чтобы его приняли в тот же кош, к которому принадлежали его друзья-запорожцы по галере.
     На казацком кругу Хуану пришлось сперва рассказать — кто он и откуда, а после того, как круг согласился принять новенького в казаки, новый член казацкого братства получил и новое имя. Очень часто в казаки просились беглые крестьяне из польских панских усадеб, которые не хотели сохранять своё старое имя, чтобы их польские владельцы не имели больше никакого права на бывших крестьян. Это правило со временем стало действовать на всех вновь принимаемых на Сечь.
     Когда Хуан вошел в круг, поклонился по запорожскому обычаю на все четыре стороны и назвался - дон Хуан Антонио Перес из города Севильи в Испании; испанский идальго, то есть дворянин и матадор; сын дона Теодора Хосе Переса тоже испанского идальго и матадора, то тут же пошли вопросы: «И что за город Севилья и где эта страна Испания и кто такие идальго и матадоры?». —
     С Испанией и Севильей разобрались быстро, на то, что идальго — это испанский дворянин, ответили просто: «Забудь об этом — на Сечи все равны» - А вот с матадором произошла заминка. Хуану пришлось долго объяснять казакам, что такое корида, то есть бой быков; что это за испанское народное развлечение; кто такие и что они делают на кориде — тореадор, пикадоры и матадор. Короче Хуан как смог так и объяснил казакам что такое испанская корида. Рассказ его так заинтересовал казацкий круг, что казаки захотели чтобы Хуан им показал кориду.
     Воля запорожского казацкого круга закон для всех, даже для гетьмана. Пришлось Хуану заняться организацией хотя бы приблизительной кориды. Для этого он пригласил в помощь двух своих побратимов по турецкой галере запорожских казаков Сову и Стрыбайхату. Все трое сели на коней, все казаки отошли подальше. Хуан взял свою шпагу, чтобы заколоть бычка. Сова и Стрыбайхата привязали красные тряпки на казацкие пики, пригнали из ближайшего стада молодого бычка и «корида» началась.
     Сова и Стрыбайхата по очереди подъезжали к бычку и махали перед его мордой тряпками. Бычок удивленно смотрел и спокойно дожёвывал свою травку. Казаки хохатали от души, Хуан выжидал; давая казакам насладиться необычным для Сечи зрелищем.
     Среди казаков был казак Гопацюра, который получил своё прозвище за то, что очень любил танцевать гопака, танцевал его везде где только можно было и где никому и в голову бы не пришло танцевать. Надо отдать должное танецевал Гопацюра гопака лучше наших лучших танцоров из ансамбля имени Верёвки, хотя весь мир удивляется нашему ансамблю.
     Так вот Семен Гопацюра выскочил перед бычком и стал перед ним вытанцовывать в своих красных шароварах. Тем самым он стал играть роль тореадора, но при этом танцуя гопака.
     Когда бычок набычился на Гопацюру и пошел его бадать, Семен отскочил в сторону, а потом вообще перескочил через бычка. Бычок недоуменно заматал головой.
     Получилось смесь кориды и древнекритских игр с быком, сдобренная отменным украинским танцем. И Сова, и Стрыбайхата, да и Хуан хохатали вместе со всеми казаками от души так весело, что их хохот, наверное, было слышно и в Киеве.
     Чтобы понять, что произошло дальше нужно кое-что объяснить. Бык в ярости не видит то, что у него под ногами, а корова видит. Поэтому то, что на кориде проделывают тореадоры с быком, они с коровой так спокойно не смогли бы проделать. Корова — не бык. Поэтому, когда Гопацюра просто стоя плясал перед бычком, бычок его видел, а , когда он стал плясать в присядку, то для бычка он исчез. Семен не знал этой особенности бычка и именно в этот момент Семен Гопацюра впервые придумал одно из лучших па гопака — это когда танцор не поднимаясь из присядки поочередно выбрасывает ноги в перед, а руки разводит в стороны и улыбается во весь рот как-будто это ему очень легко. Это па так красиво выглядело, что казаки закричали одобрительно: «Слава!» - Гопацюре за это его нововведение в танец. И представьте себе удивление ,Гопацюры, когда бычок промчался мимо него, смотря совсем в другую сторону.
     Семен застыл в присядке буквально на одной ноге от всего этого. Он такой реакции бычка не ожидал.
     А в это время на другой стороне происходило следующие. Из-за угла куреня выехал на коне казак Петро Тримайхата. Петро даже будучи мертвецки пьяным мог ехать, но, если оказывался на ногах, то после хорошей пьянки в шинке или хате он обязательно выходил наружу и у ближайшего угла любого строения останавливался лицом к углу и обняв угол, засыпал по-йоговски, а после сна мог снова продолжать пить или идти куда угодно. За эту особенность его прозвали Тримайхата так как получилось что он держит хату. Тримайхата спешился и дойдя до угла куреня, обнял угол и заснул. Тримайхата был казаком высоким и одет был в ярко-красные шаровары, очень широкие и поэтому полыхавшие на ветру. Так вот именно эти шаровары и понравились бычку. На них он и помчался. А Тримайхата уже спокойно спал и его храп раздавался на всю округу.
     Казаки обмерли — ведь ещё немного и бычок так бы зазвездил по шароварам Тримайхаты, что тому мало бы не показалось. Сова и Стыбайхата даже на конях не успели бы спасти Тримайхату. Судилось это Хуану. Хуан лихо подскакал и одним ударом шпаги прямо в сердце убил бычка прямо за несколько метров от его цели. Бычок пробежал ещё несколько шагов и упал буквально рядом с вожделенными шароварами. Тримайхата даже не проснулся, только храп его достиг таких «высот» до которых он никогда раньше и в будущем не добирался. На площади раздался всеобщий вздох облегчения и казаки закричали: «Слава!» - Хуану.
     Так на Хортице в первый и последний раз была «Корида». А бык, хоть и был заколот по-испански, пошёл на всеобщий украинский обед.
     После «кориды» круг проголосовал за принятие Хуана в казаки тем более, что Стрыбайхата и Сова рассказывали, как хорошо Хуан дрался с турками и поручилсь за него. Дальше наступила очередь кошевого атамана, который сказал следущее: «Всё теперь ты казак, клянись верой и правдой защищать свою новую родину и свой новый народ. Ну, а звать мы тебя будем не Хуаном, а Иваном по нашему. Твоего отца звали Теодоро — так будешь Федоровичем, а прозвище твоё будет Заколко. Уж больно лихо работаешь ты своей шпагой» - На этом и остановились.
     Хуана теперь уже Ивана побрили и постригли под запорожца, оставив ему запорожские усы и оселедець, то есть запорожский, казацкий чуб. И такой из него получился запорожець, что любо-дорого было посмотреть. Так началась у Ивана Заколко настоящая запорожская жизнь с походами, стычками, битвами и попойками. Всё как у всех казаков. Со временем уже новые казаки и не подозревали, что Иван не родом с Украины. Прошло ещё несколько лет и когда Иван стал уже реестровым казаком, судьба снова резко изменила его жизнь.
     Иван был казаком в сотне своего побратима Петра Стрыбайхаты. Сам Петр был под 2 метра роста и 5 пудов веса и, если начинал танцевать гопака в шинке или хате, то бедное строение ходило под ним ходуном так, что казалось оно подпригивает вместе с Петром. За это он и получил в своё время своё прозвище. А второй побратим Ивана Хома Сова получил своё прозвище за то, что умел очень тихо ходить, видеть в темноте и ухать как сова.
     Так вот однажды на Сечь пришло известие, что нагайские татары напали на Украину. Сотня Стрыбайхаты и пошла на перехват с заданием узнать вся ли нагайская орда пошла в набег или её часть. Сотня проскакала сотню верст и уже на пути следования татар с ясырем залягла в одном довольно большом овраге, выставив дозорных. Костры не зажигали, ждали татар. И они появились вместе с ясырём: мужчинами, женщинами, девушками и детьми. Татар было человек 80 — не очень много. То ли они отстали от своих, то ли сами решили сделать набег, узнать потом было уже не у кого, так как казаки сперва стреляли, а потом и саблями порубали и убили всех татар, не стреляли потому, что не хотели шума.
     Иван как всегда своей шпагой последнего татарина заколол как раз того, который вел девушку, мальчика и двух юношей. Казаки переловилил татарских коней, собрали оружие, вооружили мужчин и юношей, посадили их на татарских коней, а оставшихся женщин, девушек и детей посадили к себе на коней сзади. И поехали подальше от этого места, поближе к спасительному лесу, если за этим отрядом есть ещё татары.
     Иван посадил позади себя как раз ту девушку, которую спас. И только сейчас заметил как она красива: настоящая блондинка с синими-синими глазами, яркокрасными губами, красивыми чертами лица и очень ладной, стройной и красивой фигурой. Таких девушек он никогда не видел.
     А каким взглядом она его одарила, когда он её освобождал. Иван понял только сейчас. Сердце Ивана после Испании впервые ёкнуло. Когда же девушка, обнимая его чтобы не упасть с лошади, прижалась к нему и Иван ощутил её тепло, голова Ивана закружилась. До этого с ним ничего подобного никогда не происходило. По дороге при скачке им пришлось преодолеть овраг и спускаясь вниз, при езде девушка невольно коснулась его шеи губами и не удержалась от поцелуя легкого-легкого, однако Иван сразу понял что впервые в жизни влюбился.
     Короче, когда казаки доставили освобожденных к ближайшему украинскому городу, Иван признался в любви и попросил её стать его женой. Наталка тоже призналась, что полюбила его ещё тогда, когда он её освобождал и дала своё согласие на брак. Мальчик, которого Иван освободил тоже, оказался её младшим братом. На неделю Иван оставил Наталку с братом в одной семье. Вместе со своей сотней вернулся на Сечь, отпросился у атамана; выкопал спрятанное на Хортице золото и отправился к любимой.
     Обосновались они в Полтаве, где позднее и была свадьба, на которой были все его побратимы запорожцы. Гуляли неделю. Потом был медовый месяц в своей хате. Потом Иван ещё ни один раз бывал в походах со своим кошем. Но это не помешало им с Наталкой заиметь 3 сыновей и 3 дочек.
     Брат Наталки, когда вырос, тоже стал казаком-запарожцем. А дети выросли и разбрелись по всей Украине от Запада до Востока. От Ивана Заколко и пошли Заколко на Украине, хотя нельзя сказать, что все Заколко только от него, ведь подобное прозвище мог получить и кто-либо другой на Сечи.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Как бедняк избавился от злыдней. Украинские сказки!!
=======
     Один крестьянин был таким бедным, что часто и он сам, и его семья ложились спать голодными. А был он работящий мужик, трудился с утра до вечера, да всё без толку. Как говорится, в таких руках и золото камнем станет. Бился несчастный, как рыба об лед, но никак не мог избавиться от нищеты. То град побьёт его посевы, то мор унесёт вола, то все куры передохнут.
     А был тот бедняк искусным гусляром, второго такого во всей деревне не сыщешь. Поэтому его часто звали на свадьбы и гулянья народ повеселить. И всегда люди давали ему что-нибудь за его игру. Однажды в воскресенье вернулся он домой со свадьбы хмельной да весёлый и принёс кусок сала и каравай ситного хлеба. Давно его ребятишки не видывали такого лакомства. Накормил он голодных детей, а потом взял гусли и заиграл хороводную песню. Повскакала детвора со своих мест и пустилась в пляс: гоп-гоп, гоп-гоп!
     Пляшут дети, веселятся, а отец смотрит на них и не может нарадоваться.
     Вдруг он заметил, что вместе с ними кружатся в хороводе какие-то маленькие уродцы, страшные и противные: с длинными ручонками и злыми глазенками, с кривыми ножонками и тонкими шейками. И так их много - не перечесть!
     Удивился бедняк и перестал играть. Мигом человечки всполошились, засуетились, затолкались, бросились к печке и юркнули под неё.
     — Кто вы такие? — спросил бедняк. А уродцы и отвечают ему из-под печки тоненькими голосами:
     — Мы - злыдни. Больше всего мы довольны, когда кто-нибудь работает от зори до зори за кусок черствого хлеба и щепотку соли и ходит вечно голодный.
     "Ага! — догадался бедняк. — Поэтому мне так не везёт. Это из-за них я не могу свести концы с концами!"
     — Хорошо ли вам там, под печкой? — спросил крестьянин злыдней. А они хором ответили:
     — Где уж там хорошо! Такая теснота и духота, что задохнуться можно. Разве ты не видишь, сколько нас расплодилось?
     — Коль так, сделаю-ка я вам гнездо поудобнее!
     Сказав это, бедняк сбегал под навес, принёс большой глиняный кувшин с двумя ушками и крикнул злыдням:
     — А ну, вылезайте из-под печки, размещайтесь в новом доме!
     Выскочили злыдни, запрыгали от радости и влезли в глиняный кувшин. А крестьянин спрашивает их:
     — Все вы здесь?
     — Все! Все!
     — Не остался ли какой-нибудь хромоножка под печкой?
     — Нет! Нет! Мы все здесь. Нет среди нас хромоножек.
     А крестьянин только того и ждал: закрыл он кувшин крышкой, замазал тестом, отнёс его в поле и бросил в овраг под кривую дикую грушу.
     "Теперь мне, может, и повезёт" , — подумал он и довольно потёр рук и.
     Прошло полгода, а, может, и больше. Крестьянину действительно повезло: за чтобы он ли взялся - всё у него спорилось. Рожь ли посеет - по самую грудь вырастет, зерно налитое, тяжёлое; свинья опоросится - двадцать розовых поросят принесёт, куры по два яйца в день сносят. И поля у него всем на загляденье, и хозяйство!
     Вольготная жизнь пришла в крестьянский дом. Не плачут больше голодные малыши, ходят чистенькие, опрятные, словно господские дети. Соседи диву даются, никак понять не могут, откуда это бедняку такое счастье привалило.
     А в этой деревне жил жадный и завистливый богач. Пошёл он к крестьянину и стал у него выведывать, как это ему удалось избавиться от нищеты: уж не нашёл ли он горшок с золотыми или ,может, добрый волшебник повадился к нему?
     — Клада я не нашёл и дьявол мне не помог, — ответил крестьянин. — Просто я работаю, не покладая рук, поэтому мы и за жили богаче.
     — А разве ты раньше не так трудился?
     — Работал я так же, да вот. — не выдержал крестьянин, — злыдни мне мешали. За что ни возьмусь - всё они мне пакостят. А когда я их прогнал, пошло у меня дело на лад.
     — Как же ты их прогнал? — спросил богач.
     Крестьянин рассказал ему, как он избавился от злыдней.
     — А куда ты отнёс кувшин?
     — В овраг, под кривую грушу. Попрощался богач и побежал прямо в овраг. Нашёл он кувшин и открыл крышку. Высыпались из кувшина злыдни, словно горох. А богач и говорит:
     — Эй, злыдни, выходите на волю! Ступайте опять к своему хозяину. Он уже разбогател и очень соскучился по вас.
     — Ой, нет! — запищали злыдни. — Мы боимся его. Он опять придумает какую-нибудь ловушку и уж тогда нам не сдобровать. Уж лучше ты нам помоги, ты такой добрый, мы с тобой пойдём. Испугался богач и бросился бежать. А злыдни - за ним. Прибежал он домой и, еле переводя дух от усталости, крепко-накрепко запер за собой дверь. Но злыдни пролезли сквозь щели в дом, да так схоронились в потайных уголках - днём с огнём их не сыщешь! И расплодилось их, развелось такое множество, словно тараканов за печкой.
     И начал богач беднеть: скотина у него передохла, коней украли, волки задрали овец, а однажды ночью сгорел и дом. Успел богач спастись в одном исподнем белье. Остался завистник гол, как кол, стал ещё беднее, чем раньше наш крестьянин. Горько раскаивался богач да было уже поздно.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Как дед ходил в школу. Украинские сказки!!
=======
     Жил-был бедный дед. Как-то собрался он и пошёл в сельскую управу. Встретил там учителя с сигарой в зубах. Говорит ему дед:
     — Курите! Всё курите!
     — Может, и вы бы закурили, дедушка? И угостил деда сигарой. Спрашивает дед:
     — Скажите мне, пан учитель, как это вы курите дорогие сигары, а у меня не на что купить и простого табака?
     — Потому, что я в школе учился - ответил учитель.
     Идёт дед и думает: "Пойду-ка и я завтра в школу". На следующий день приходит в школу.
     — Что вам, дедушка? — спрашивает учитель.
     — Да вот пришёл в школу.
     — Э, дедушка, опоздали вы малость.
     — Ну, тогда будьте здоровы.
     На другой день дед ранёхонько встал и опять в школу.
     — Что вам, дедушка?
     — Вот пришёл я в школу пораньше, а то вы вчера сказали, что опоздал малость.
     Учитель смеётся:
     — Да не так я говорил, дед! Не к уроку ты опоздал, а учить тебя уже поздно - больно стар.
     — И то правда.
     Повернул дед домой. Идёт и на дороге находит сумку. Взял её, открыл - а сумка полна денег. Зажили дед с бабой припеваючи.
     Только как-то поссорились они. Стукнул дед бабу по затылку. Рассердилась баба, да и донесла, что дед забрал чужую сумку с деньгами.
     Таскают деда в полицию, допрашивают, бьют. Нашёлся и пан - хозяин той сумки.
     И вызывают деда в суд. Судья спрашивает:
     — Нашёл ты, дед, деньги?
     — Нашёл.
     — А когда нашёл?
     — Да когда в школу ходил.
     Посмотрел судья: деду уже лет семьдесят, а пан совсем молодой. "Нет. Деньги не этого пана". И остались деньги у деда.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Как конь с быком в запуски бегали. Украинские сказки!!
=======
     Заспорили раз бык с конем, кто из них быстрей бегает. Конь говорит, что он быстрей, а бык:
     — Я бы мог быстрей тебя побежать, да силы у меня больно много, вот я и боюсь, чтоб земля подо мной не провалилась. Ну, а все-таки побежали они взапуски.
     Вот бык бежал, бежал, подбежал к канаве, да и покатился в нее. Лежит и думает: Вот уж и земля подо мной проваливается.
     С той поры быки уже и не бегают, а бегают только тогда, когда их хворостиной ударишь.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Как кот ходил с лисом сапоги покупать. Украинские сказки!!
=======
     Вот загрустил раз кот, что подходит зима, а сапог-то и нет. Собрался он в город, идёт покупать сапоги себе и жене. Прошёл немалую часть дороги, повстречался с лисом. Лис ему и говорит:
     — Куда это вы, пан Котовский, идёте? Кот отвечает:
     — Иду в город себе и жене сапоги покупать, а то вот подходит зима, босому ходить холодно. А лис говорит:
     — Тут есть хороший сапожник Волчок, ступай и купишь себе сапоги.
     Идёт лис впереди, а кот следом за ним, и завёл лис кота в чащу. А кот глупый, не знает, что живут лисы в чащах, он-то ведь сельский, в лесу ему бывать не приходится. Только очутились они в чаще, а лис и говорит коту:
     — Давай деньги, а не то тебе смерть!
     А кот говорит:
     — Смилуйся, уж я куплю сапоги и тебе, и жене, и детям, только отпусти ты меня отсюда живым.
     Сговорились и идут вдвоём в город сапоги покупать. Подошли уже к городу, а лис идёт крадучись, говорит коту, что в самый-то город идти ему боязно. А кот всё зовёт лиса в город. Зашли они в одну узкую улицу, и оставил кот лиса у калитки, а сам пошёл посмотреть, есть ли готовые сапоги. Увидели люди лиса на дорожке - окружили его, поймали, хвост оторвали да ещё избили.
     Вырвался лис и домой побежал, уж не стал и сапог дожидаться.
     Вернулся кот, а лиса не застал, только кучка людей на этом месте.
     Пошёл кот в лавку, купил себе и жене сапоги и позвал с собою пса Брыська, чтобы тот домой его проводил, чтобы лис его не убил.
     А лис вышел против кота с женой и двумя старшими сыновьями, чтобы убить кота за то, что пришлось домой без хвоста воротиться. Увидел кот лиса и говорит Брыську:
     — Вот он меня уже дожидается! Отвечает Брысько:
     — Не бойся, постой, вот я с ним сейчас поздороваюсь.
     Подходят они друг к другу поближе: как набросился пёс на лиса и разорвал его, а старший сынок стал лиса защищать, пёс и его убил, а остальные убежали.
     Собрался Брысько домой возвращаться, а кот за добрую помощь пригласил его к себе в гости.
     И жил себе с той поры кот привольно и беззаботно. А лисы, если встретятся где, бывало, в лесу с Брыськом, то уж его опасались. А котик с тех пор больше с вероломным лисом никогда не встречался.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Как мужик со спесивым паном пообедал. Украинские сказки!!
=======
     Жил когда-то на свете пан, богатый да спесивый. Ни с кем знаться не желал. А мужиков и совсем за людей не признавал: от них дух нехороший — землей пахнет. И приказывал своим лакеям гнать мужиков подальше.
     Собрались раз мужики, стали о пане говорить. Один говорит:
     — Я нашего пана близко видал — на поле повстречал.
     Другой говорит:
     — А я вчера через ограду заглянул — видел, как пан на балконе кофей пьет.
     Подошел к ним самый бедный мужичишка, послушал и стал смеяться.
     — Эки,— говорит,— важности! Да я не то что через забор на пана посмотрю, захочу — пообедаю с ним!
     — Где тебе с паном пообедать! Да он тебя как увидит, прикажет в шею вытолкать и близко к дому не подпустит! — отвечают ему.
     Стали мужики пререкаться, спорить.
     — Брешешь ты! — кричат.
     — А вот и не брешу!
     — Ну, если пообедаешь с паном — получишь от нас три мешка пшеницы да двух волов, а не пообедаешь — будешь делать все, что прикажем.
     — Согласен! — отвечает мужик.
     Пошел он в панскую усадьбу. Завидели его лакеи, выскочили, хотели мужика гнать.
     — Постойте! — говорит мужик. — Есть у меня для пана хорошая весть.
     — Какая твоя весть?
     — Никому не скажу, одному пану скажу!
     Пошли лакеи к пану, докладывают: так, мол, и так. Любопытно стало пану: не просить мужик пришел, а с какой-то вестью. Может, от того польза какая будет. Приказал он лакеям:
     — Пустите мужика!
     Пропустили лакеи бедного мужика. Вышел к нему пан и спрашивает:
     — Что у тебя за весть?
     Мужик на лакеев глянул и говорит:
     — Мне бы, пан, с тобой с глазу на глаз поговорить.
     Взяло пана любопытство: что такое? Велел он лакеям уйти.
     Как остались они вдвоем, мужик тихонько говорит:
     — Скажи мне, милостивый пан: сколько стоит кусок золота с конскую голову?
     — А тебе зачем? — спрашивает пан.
     — Надобно мне.
     У пана глаза разгорелись, руки затряслись. "Э,— думает,— неспроста мужик спрашивает! Видно, он клад нашел. "
     Стал он допытываться:
     — Скажи, мужичок, на что тебе знать это?
     Вздохнул мужик и говорит:
     — Ну, коли не хочешь сказать — твоя воля. А мне недосуг — обедать идти надобно!
     Пан и спесь свою забыл, от жадности трясется: "Обдурю я этого мужика — выманю у него золото!"
     Говорит пан мужику:
     — Вот что, мужичок: зачем тебе домой спешить? Коли ты голоден, пообедай со мной!
     Крикнул лакеям своим:
     — Живей на стол накрывайте, горилки нам несите!
     Лакеи — раз-раз! — живо стол накрыли, закусок, горилки подали.
     Стал пан потчевать мужика:
     — Пей, мужичок! Ешь, мужичок! Вдоволь ешь! Не стесняйся.
     Мужик и ест и пьет, не отказывается. А пан знай ему все подкладывает да наливает.
     Накормил, напоил пан мужика до отвала и говорит:
     — Ну, теперь ступай скорее — неси мне кусок золота с конскую голову! Я с ним лучше распорядиться сумею. А тебе награда будет — карбованец подарю!
     — Нет, пан, не принесу я тебе это золото!
     — Да почему же, мужичок?
     — А потому, что у меня его нету.
     — Как так — нету? А зачем же ты спрашивал, сколько оно стоит?
     — А так, для интересу.
     Разлютовался пан, посинел весь, затопал ногами, закричал:
     — Пошел вон, дурень!
     А мужик ему в ответ:
     — Ой, паночек мой милостивый! Не такой уж я дурень безголовый, как ты думаешь: я и над тобой потешился, и три мешка пшеницы и двух круторогих воликов выиграл. Дурню это не по разуму! С тем и ушел.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Как пастух перехитрил царевну. Украинские сказки!!
=======
     У царя была дочь невиданной красоты и необыкновенного ума. Много женихов приходило просить её руки, но ни один из них не мог сравниться умом с царевной. И тогда царь объявил по всем землям, что выдаст дочь за того, кто загадает ей три загадки, которые она не сумеет разгадать.
     Но и в других царствах-государствах не нашлось достойного жениха.
     Про необыкновенную царевну услышал пастух с Карпатских гор.
     — Что за диво живёт в царских палатах? А вдруг я перехитрю её и возьму себе в жёны?! — сказал пастух товарищам.
     С этими словами сел пастух на коня и поехал во дворец. Захотелось ему воды попить. Прилёг у колодца, зачерпнул шапкой воды и пьёт. Пока пил, конь хлеб в торбе съел.
     "Есть одна загадка!" - подумал пастух и поехал дальше.
     В тёмном лесу сбился с дороги. Стал к деревьям присматриваться, с какой стороны мох растёт, чтобы дорогу найти. Нашёл и подумал:
     "Есть вторая загадка!"
     И поехал дальше. Очень хотелось ему найти в лесу ещё и третью загадку. И видит пастух охотника, который целится в зайца.
     "Есть и третья загадка!" - обрадовался хлопец.
     Прошло много дней, много ночей, пока добрался пастух до царского дворца.
     — Приехал я, добрый царь, дочь у тебя сватать!
     — Мою дочь? — удивился царь. — Многие хотели иметь её своей женой, да ума-разума у них не хватало!
     — А я засватаю!
     Царю понравился хлопец, и велел он открыть перед пастухом царские ворота. Привели его к царевне. Она даже не посмотрела на пастуха. Говорит:
     — Слушаю твои загадки!
     — Первая загадка: хлеб съел коня.
     Сколько ни гадала царевна, разгадать не могла.
     — Не знаю! — говорит.
     — Хлеб съел коня, царевна моя, это так: был у меня конь, я заслужил его за многие годы работы. Раз съел он хлеб из моей торбы, а хлеб был отравленный. Вот и погиб мой бедный конь - выходит, хлеб его съел.
     Выслушала царевна небылицу и сказала, что такое могло быть.
     — Хорошая загадка. Я бы никогда не разгадала.
     — Вторая загадка: глухие и слепые, а дорогу показывают. Думает царевна, думает и опять не может разгадать.
     — И эту не разгадаю.
     — Это деревья, царевна, — ответил пастух. — Мы в лесу по деревьям узнаём, где север, а где юг.
     Опять согласилась царевна, что загадка правильная.
     — Какая же третья загадка? — спрашивает она.
     — Есть и третья: мясо убежало, а железо осталось на месте.
     Сколько ни ломала голову умная царевна, но разгадать и третью загадку не смогла.
     — И этой не отгадаю призналась девушка.
     — Охотник стрелял в зайца - говорит хлопец. — Заяц убежал, а охотник с ружьём остался на месте.
     Хотел царь или не хотел, но отдал дочь за простого хлопца с Карпатских гор, который был умнее царских сыновей.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Козел и баран. Украинские сказки!!
=======
     Жили себе муж и жена, и были у них козел и баран. Вот и говорит муж жене:
     — Ох, жинка, давай мы прогоним козла да барана, а то они у нас только даром хлеб едят. А ну убирайтесь, козел да баран, прочь, чтоб и ноги вашей здесь не было. Сшили козел да баран торбу и пошли.
     Идут и идут, вдруг видят - лежит среди поля волчья голова.
     Баран здоровый да бестолковый, а козел хоть и смелый, да не очень-то силен.
     — Бери, баран, голову. Ты посильней.
     — Ох, бери ты, козел, ты ведь посмелей.
     Взяли вдвоем и бросили в торбу. Идут и идут, вдруг видят - костер горит.
     — Пойдем и мы туда! Там и заночуем, чтобы нас волки не съели.
     Подходят, а это волки кашу варят.
     — А здорово, молодцы!
     — Здравствуйте, братцы, здравствуйте! Еще каша не кипит, как раз вашего мяса положить.
     Тут-то и баран испугался, а козел давно уже перепуган. Козел надумал.
     — А подай, — говорит он барану, — волчью голову. Баран приносит.
     — Да не эту, а покрупней. Баран снова несет, ту же самую.
     — Да подай еще покрупней!
     Тут уж волки испугались, стали думать и гадать, как бы удрать отсюда.
     — Славная, братцы, компания, и каша кипит, да нечем ее долить; схожу-ка я по воду. — И пошел волк. — Да ну вас к бесу, пропади вы пропадом с вашей компанией!
     Стал второй думать-гадать, как бы удрать:
     — Вот вражий сын! Пошел, да и сидит, кашу долить нечем. Возьму-ка я корягу да пригоню его, как собаку. Убежал и тоже не вернулся. А третий сидел-сидел:
     — Вот я уж пойду, так их обоих, проклятых, пригоню-ю!
     Побежал, только его и видели.
     — Ох, братец-баран, скорей за кашу примемся, съедим да из куреня уберемся.
     А волки сошлись в поле, да и одумались.
     — Э, да что нам троим козла и барана бояться? Вот пойдем мы их, вражьих сынов, съедим.
     Пришли, а те быстро управились, уже из куреня убрались, побежали да на дуб взобрались.
     Стали волки думать-гадать, как бы им догнать козла да барана.
     Пустились следом и нашли их на дубе. Козел небоязливый, взобрался на самый верх, а баран трусливый - так пониже его.
     — Ложись, — говорят волки старшому, — ты старшой, вот и поколдуй, как нам добить их.
     Лег волк и начал колдовать. Баран на ветке сидит, так и дрожит, да как упадет на волка. А козел посмелей, не растерялся, да как закричит:
     — Подай мне колдуна!
     Волки перепугались, насилу ноги унесли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Комар оводу не товарищ. Украинские сказки!!
=======
     Летит овод, по сторонам поглядывает, а под кустиком в холодке комар сидит. Овод и говорит ему:
     — Полетим, брат, за компанию!
     — Э, тебе-то хорошо, у тебя одни только рёбра, а я человек толстый, солнца боюсь.
     — Ну, если так, то прощай.
     — Доброго здоровья, — ответил комар.
     Только село солнышко, летит комар, песенку напевает, а сам думает: "Встречу коня либо человека, вот и съем!" Глядь-на сухой ветке сидит, надувшись, овод и подрёмывает.
     — А, здорово, дружок! — говорит комар, толкнув овода ногой.
     — Ну, что? Здорово, — отвечает спросонок овод.
     — Полетим, брат, теперь за компанию!
     — Не полечу, холодно, да и боюсь жупан росой замочить.
     — Ну, так прощай! Видно, овод комару не товарищ!
     — Доброй ночи, — ответил овод, потёр задние ножки одну о другую, да и захрапел.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Кот и лис. Украинские сказки!!
=======
     Вот загрустил раз кот, что подходит зима, а сапог-то и нет. Собрался он в город, идет покупать сапоги себе и жене. Прошел немалую часть дороги, повстречался с лисом.
     Лис ему и говорит:
     — Куда это вы, пан Котовский, идете? Кот отвечает:
     — Иду в город себе и жене сапоги покупать, а то вот подходит зима, босому ходить холодно. А лис говорит:
     — Тут есть хороший сапожник Волчок, ступай и купишь себе сапоги.
     Идет лис впереди, а кот следом за ним, и завел лис кота в чащу. А кот глупый, не знает, что живут лисы в чащах, он-то ведь сельский, в лесу ему бывать не приходится. Только очутились они в чаще, а лис и говорит коту:
     — Давай деньги, а не то тебе смерть! А кот говорит:
     — Смилуйся, уж я куплю сапоги и тебе, и жене, и детям, только отпусти ты меня отсюда живым.
     Сговорились и идут вдвоем в город сапоги покупать.
     Подошли уже к городу, а лис идет крадучись, говорит коту, что в самый-то город идти ему боязно. А кот все зовет лиса в город. Зашли они в одну узкую улицу, и оставил кот лиса у калитки, а сам пошел посмотреть, есть ли готовые сапоги. Увидели люди лиса на дорожке — окружили его, поймали, хвост оторвали да еще избили.
     Вырвался лис и домой побежал, уж не стал и сапог дожидаться.
     Вернулся кот, а лиса не застал, только кучка людей на этом месте.
     Пошел кот в лавку, купил себе и жене сапоги и. позвал с собою пса Брыська, чтобы тот домой его проводил, чтобы лис его не убил.
     А лис вышел против кота с женой и двумя старшими сыновьями, чтобы убить кота за то, что пришлось домой без хвоста воротиться. Увидел кот лиса и говорит Брыську:
     — Вот он меня уже дожидается! Отвечает Брысько:
     — Не бойся, постой, вот я с ним сейчас поздороваюсь.
     Подходят они друг к другу поближе; как набросился пес на лиса и разорвал его; а старший сынок стал лиса защищать, пес и его убил, а остальные убежали.
     Собрался Брысько домой возвращаться, а кот за добрую помощь пригласил его к себе в гости.
     И жил себе с той поры кот привольно и беззаботно. А лисы, если встретятся где, бывало, в лесу с Брыськом, то уж его опасались. А котик с тех пор больше с вероломным лисом никогда не встречался.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Котик и петушок. Украинские сказки!!
=======
     Жили-были котик да петушок и побратались. Понадобилось котику пойти по дрова, вот и говорит он петушку:
     — Ты, петушок, сиди на печи да ешь калачи, а я пойду по дрова, а придет лисичка, то не отзывайся.
     Ушел.
     Прибежала лисичка, стала петушка из хаты выманивать:
     — Братец петушок, открой! Братец петушок, открой! А не откроешь, оконце выбью, борщок съем и тебя заберу. А петушок в ответ:
     — Тоток! Тоток! Не велел коток. Выбила лисичка оконце, съела борщок и схватила петушка. Несет его, а он кличет котика, поет: Котик, Братик, Несет меня лиса За кленовые леса, За крутые горы, За быстрые воды!.
     Вот услыхал котик, прибежал, отнял петушка, принес домой и опять наказывает:
     — Смотри ж, петушок, как придет лисичка, не откликайся, я теперь уйду дальше!
     И ушел.
     А лисичка уж и бежит. Стук-стук в оконце!
     — Братец петушок, открой! А не откроешь, оконце выбью, борщок съем и тебя заберу. А петушок все:
     — Тоток! Тоток! Не велел коток! Выбила лисичка окошко, съела весь борщ и его схватила, несет. А петушок снова: Котик, Братик, Несет меня лиса За кленовые леса, За крутые горы, За быстрые воды!.
     Пропел раз — не слышит котик; запел второй раз, погромче. Прибежал котик, отнял его, принес домой и говорит:
     — Теперь я пойду далеко-далеко, и как ты ни кричи, а я не услышу. Молчи, не откликайся лисичке. Ушел, а лисичка тут как тут.
     — Братец петушок, открой! Братец петушок, открой, а не откроешь, оконце выбью, борщок съем и тебя возьму.
     А петушок:
     — Тоток! Тоток! Не велел коток!
     Выбила лисичка окошко, съела борщ и его схватила. Несет, а петушок поет раз, второй, третий. Котик не услышал, а лисичка понесла петушка домой.
     Вечером приходит котик домой — нет петушка, он крепко огорчился, а потом сделал себе маленькую бандуру, взял торбу, молоток и пошел к лисичкиной хатке, стал и заиграл: А у лиски-лиски новый двор И четыре дочки на подбор, Пятый Пилипок, Да и то мой! Пилипок, Пилипок, выйди, посмотри, Как бубны бубнят, как сурны сурнят — погляди!
     А лисичка паляницы пекла. Вот не вытерпела старшая дочка и говорит:
     — Мама, пойду я посмотрю, кто это так ладно играет, и паляницу возьму. А лисичка говорит:
     — Ступай! — и дала ей паляницу.
     Дочка вышла, а котик цок, да по лбу ее, да в писаную торбу, и снова играет.
     Вот вторая лисичкина дочка выбежала из хатки, а котик — цап ее за виски да в писаную торбу, а сам на бандуре играет да так жалобно поет: Ой у лиски-лиски новый двор И четыре дочки на подбор…
     Выбежала третья, а он цап ее за виски. Выбежала четвертая, он и ее тоже. Выбежал сынок Пилипок, а он и его. Сидят теперь все пятеро лисенят в писаной торбе.
     Завязал тогда котик торбу веревочкой, идет в лисичкину хату. Вошел, видит — лежит петушок еле живой. Перышки на нем поободраны и ножка оторвана. А в печи уже и вода греется, чтобы было в чем петушка сварить.
     Схватил котик петушка за хвостик и говорит:
     — Братец петушок, встрепенись!
     Встрепенулся петушок, хотел было на ноги подняться и закукарекать, да не может. Нету одной ноги. Взял тогда котик оторванную ножку, приставил ее, перышки воткнул в хвост. Петушок вскочил, закукарекал.
     Вот тогда поели они все, что было в лисичкиной хате, горшки-миски побили, а сами домой воротились.
     И живут себе счастливо там и сейчас и хлеб жуют, а петушок теперь, что бы котик ему ни говорил, во всем его слушается. Беда разуму научила.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Кошелёчек. Украинские сказки!!
=======
     Жили себе муж и жена, и была у них пара волов, а у соседей повозка. Вот как подойдёт, бывало, воскресенье или праздник какой, то и берёт себе кто-нибудь из них волов и повозку и едет в церковь или в гости, а на следующее воскресенье — другой, так между собой и делились.
     Вот раз баба и говорит старику, чьи волы были:
     — Отведи волов на базар и продай, а мы себе купим лошадей и повозку, будем сами по воскресеньям в церковь и к родичам ездить. Да и то сказать — ведь сосед свою повозку не кормит, а нам приходится кормить.
     Накинул старик верёвку волам на рога и повел. Ведёт по дороге, догоняет его человек на коне.
     — Здорово!
     — Здорово!
     — А куда ты волов ведёшь?
     — Продавать.
     — Променяй мне волов на коня.
     — Давай!
     Променял он волов на коня, едет на коне. А тут навстречу ему ведёт человек на ярмарку корову.
     — Здорово!
     — Здорово!
     — А куда это ты едешь?
     — Вел я на ярмарку волов продавать, да на коня променял.
     — Променяй мне коня на корову.
     — Давай!
     Поменялись. Ведёт он корову, а тут человек свинью гонит. '
     — Здорово!
     — Здорово!
     — А куда это ты корову ведёшь?
     — Да вел я на ярмарку волов, да на коня променял, а коня на корову.
     — Променяй мне корову на свинью.
     — Давай!
     Гонит он свинью, а тут человек ведёт овцу.
     Расспросили друг друга.
     — Променяй свинью на овцу.
     — Давай!
     Гонит уже; дед овцу, а тут человек несёт продавать гуся.
     Расспросили друг друга.
     — Променяй овцу на гусыню.
     — Давай!
     Прошёл дед немного с гусыней, несёт человек петуха. Разговорились.
     — Променяй гусыню на петуха.
     — Давай!
     Несёт дед петуха, а тут нашёл человек на дороге пустой кошелёчек. Разговорились.
     — Вот нашёл я кошелёк, променяй петуха на кошелёчек!
     — Давай!
     Спрятал дед кошелёк, идёт себе на ярмарку. Подходит к городу — надо переезжать реку на пароме, а ему за перевоз заплатить нечем. Перевозчики ему говорят:
     — Дашь хоть этот кошелёк, то перевезем.
     Отдал он.
     А стоял там чумацкий обоз. Как узнали у него чумаки , за что он выменял кошелёчек, стали над ним смеяться.
     — Что тебе, — говорят, — жинка за это сделает?
     — Да ничего! Скажет: «Слава Богу, что хоть сам живой воротился».
     Вот и побились они об заклад: коли скажет жена так, отдадут ему чумаки все двенадцать гружёных возов да ещё с батогами в придачу. Выбрали одного из обоза и послали к его старухе.
     Вот приходит он.
     — Здравствуйте!
     — А ты про своего старика слыхала?
     — Нет, не слыхала.
     — Да он волов на коня променял.
     — Вот хорошо! Волы недорого сто;ят, как-нибудь и соберёмся купить.
     — Да и коня променял на корову.
     — Это ещё лучше: будет у нас молоко.
     — Да и корову на свинью променял.
     — И то хорошо: будут у нас поросяточки, а то как заговенья или разговляться, всё покупать приходится.
     — Да и свинью на овцу променял.
     — И то хорошо: будут у нас ягняточки да шерсточка, будет мне что в спасовку прясть.
     — Да и овцу променял на гусыню.
     — И то хорошо: будут у нас крашенки и перья.
     — Да и гусыню на петуха променял.
     — О, это ещё лучше! Будет петушок по утрам петь, нас на работу будить.
     — Да и петуха на кошелёк променял.
     — И это хорошо. Как кто что заработает — он, или я, или дети, — в кошелёк складывать будем.
     — Да он и кошелёк то за перевоз отдал.
     — Ну что ж, слава Богу, что хоть сам живой воротился.
     Вот чумакам и нечего делать — отдали они ему все двенадцать возов.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Летучий корабль. Украинские сказки!!
=======
     Жили-были мужик да баба. Жили они в любви и согласии. И был у них сынок Коля. Однажды Колина мать захворала неведомой болезнью и умерла. Погоревал мужик, погоревал, а пото;м опять женился, так как трудно ему было без жены с хозяйством управляться.
     Сперва Коле хорошо жилось. Мачеха любила его, как родного сына. Но прошёл год-другой и будто кто-то подменил мачеху. Стала она донимать Колю разной работой, да всё время ругать и попрекать. Наработается он за день, так устанет, что еле-еле до постели доберётся, а мачеха всё недовольна. Но Коля был добрый, терпел и никогда не жаловался отцу, чтобы не огорчать его. Так дожил он до пятнадцати лет.
     Как-то раз злая мачеха положила Коле в торбу чёрствых корок и послала его в лес по дрова. А до леса далеко идти было — десять вёрст с гаком. Шёл, шёл бедный мальчик, задумался о своём горьком житье, затужил и заплакал. Вдруг видит — подходит к нему седой старичок и говорит:
     — Здорово, сынок! Куда путь держишь?
     — Здравствуй, дедушка, — отвечает Коля — Иду я в лес по дрова.
     — А что ты, сынок, плачешь?
     — Да как же мне, дедушка, не плакать? Горькое у меня житьё. Нет у меня родной матушки. А мачеха совсем заморила работой и впроголодь держит. И доброго слова от неё не слышу — одни только попрёки.
     Вздохнул старик, покачал головой и говорит:
     — Вот оно что. Ну ладно, сынок. Давай сядем, отдохнём и поедим. Вынимай из торбы, что там у тебя есть.
     — Да ты, дедушка, и есть не станешь. У меня в торбе одни только чёрствые корки.
     — Ничего, давай, что есть.
     Сошли они с дороги и сели на травку. Сунул Коля руку в торбу и вынул не корки, что мачеха положила, а мягкий пшеничный каравай. Удивился он, а старик посмеивается:
     — Вот видишь, сынок, что у тебя в торбе было. А ты говорил, что не стану я есть.
     Смотрит Коля на хлеб и не знает, что сказать, а старик говорит:
     — Ешь, сынок. И я с тобой поем.
     Стали они есть. Давно Коля не едал такого вкусного хле;ба. Наелся вволю, а от каравая ломоть остался. Положил он его в торбу, а в ней другой каравай. Ещё больше удивился Коля. А старик поблагодарил его за угощение и сказал:
     — Слушай, сынок, что я тебе скажу. Добрый ты хлопец, а живёшь худо. Хочу я тебе помочь. Ежели ты меня послушаешься, хорошо жить станешь. Ступай в лес и разыщи там поляну, на которой растёт большой дуб. Стукни по тому дубу три раза топором, а сам ложись ничком и лежи, покуда к тебе люди не подойдут. Начнут они тебе разные вещи предлагать, но ты не вставай, а от всего отказывайся. А вот когда они спросят: «Не нужен ли тебе, мо;лодец, летучий корабль?» — ты мигом встань и ответь: «Нужен мне летучий корабль!» Тут он и появится перед тобой. Садись на корабль, поднимай пaрус и отправляйся в престольный град. И кого ни увидишь по дороге, забирай с собой!
     Поблагодарил Коля старика. Пото;м они попрощались. Старик пошёл своей доро;гой, а Коля в лес отправился. Отыскал он в лесу поляну, на которой большой дуб стоял. Ударил по нему три раза топором и лёг ничком на землю. Прошло немного времени, слышит Коля — подходят к нему люди и спрашивают:
     — Эй, мо;лодец, не хочешь ли ты поесть?
     — Нет, не хочу, — отвечает Коля.
     — Может, тебе денег надо?
     — Нет, не надо.
     — Может, наряды дорогие хочешь?
     — И дорогих нарядов не хочу!
     Чего только не предлагали Коле неведомые люди, от всего он отказывался. Наконец, спросили его люди:
     — Не нужен ли тебе, мо;лодец, летучий корабль?
     Тут Коля мигом вскочил на ноги и говорит:
     — Нужен мне летучий корабль!
     И сразу же появился перед ним летучий корабль. Сел Коля на корабль, натянул парус и полетел.
     Летит, летит, а сам всё на землю смотрит. Вдруг видит он — идёт по дороге мужик и несёт за спиной корзину с хлебом.
     Подлетел к нему Коля и спрашивает:
     — Куда ты, добрый человек, идёшь?
     — Иду в село за хлебом, проголодался я.
     — Да ведь у тебя за спиной полная корзина хле;ба!
     — А мне этого хле;ба — один раз куснуть!
     Подивился Коля — ну и прожорливый мужик! Вспомнил он наказ старика и говорит:
     — Садись, добрый человек, на корабль. Полетим в престольный град, там хле;ба много.
     Согласился мужик, и полетели они дальше вдвоём. Летели, летели, видят — лежит на дороге мужик, прижался ухом к земле и слушает. Остановил Коля свой корабль и говорит:
     — Здравствуй, добрый человек! Что это ты делаешь?
     — Да вот слушаю, что в престольном граде люди говорят.
     — А мы как раз туда летим. Садись с нами!
     Согласился мужик, и полетел корабль дальше.
     Летели они, летели, видят — стои;т на дороге стрело;к и прицеливается, а кругом ничего не видно.
     Поздоровался с ним Коля и спрашивает:
     — В кого это ты целишься? Ведь никого поблизости нет.
     — А я по близкой цели не стреляю, — отвечает стрело;к. — Я всё по дальним стреляю. Вот сейчас в престольном граде сидит на кресте колокольни муха. И хочу я, чтобы моя стрела попала этой мухе в правый глаз.
     — Неужто ты за столько вёрст муху разглядел?
     — Это что! — ответил стрело;к. — Я ещё дальше вижу.
     — А мы как раз в столицу летим. Садись с нами!
     Согласился стрело;к, и полетел корабль дальше.
     Летели они, летели, видят — по дороге человек на одной ноге скачет, а другая у него к у;ху привязана.
     — Здравствуй, добрый человек, — сказал Коля. — Что это ты на одной ноге скачешь?
     — А потому я скачу на одной ноге, — отвечает человек, — что ежели на обе стану, за пять шагов весь свет обойду. А я не хочу.
     — Куда же ты идёшь?
     — В столицу.
     — Садись с нами!
     Сел человек на летучий корабль, и полетели они дальше.
     Летели, летели, видят — ходит по берегу озера какой-то мужик, будто что-то ищет. Подлетел Коля к нему и спрашивает:
     — Что ты тут ходишь и ищешь, добрый человек?
     — Пить хочу, — отвечает мужик, — да никак воды; не найду.
     — Да ведь перед тобой целое озеро! Что же ты не пьёшь?
     — А много ли в нём воды;! Мне и на один глоток не хватит!
     — Тогда садись с нами! Мы в столицу летим. А она на большой реке стои;т, напьёшься вволю!
     Сел мужик, и полетели они дальше.
     Летели они, летели, видят — идёт мужик к лесу, а сам тащит на спине целую вязанку дров.
     Подлетел к нему Коля и спрашивает:
     — Почему же ты, добрый человек, несёшь дрова в лес? Ведь в лесу можно нарубить дров, сколько хочешь!
     А мужик отвечает:
     — Это дрова не простые, а волшебные. Ежели кто меня обидит, то я эти поленья на землю брошу, и появится непобедимое войско — тут тебе и пехота, и артиллерия, и кавалерия!
     — А не хочешь ли ты полететь с нами в столицу?
     Согласился мужик. Полетели они дальше и повстречали ещё одного мужика. Идёт он и тащит мешок соломы. Поздоровался с мужиком Коля и спрашивает:
     — Куда это ты солому несёшь?
     — В село.
     — Неужто в селе соломы нет?
     — Есть, да не такая. Не простая у меня солома. Какая бы жарища не стояла, как бы солнышко не пекло, только раскидаю эту солому — сразу холодно станет и всё вокруг инеем покроется.
     — Хочешь полететь с нами в престольный град?
     Согласился мужик, и полетели они дальше. Долго они летели, нет ли, но прилетели в столицу царства. А у царя этого царства была дочь-красавица. Когда Коля посадил свой корабль на площади, то весь город сбежался поглядеть на такое чудо. Как увидела царевна летучий корабль, захотелось ей покататься на нём. Пригласила она Колю во дворец и стала упрашивать:
     — Покатай меня на летучем корабле. Хочется мне поглядеть на столицу с высоты!
     А Коля говорит:
     — Покатаю я ту пригожую де;вицу, которая согласится замуж за меня выйти.
     Пошла царевна к отцу и говорит ему:
     — Очень мне хочется покататься на летучем корабле. А этот деревенщина хочет, чтобы я за это замуж за него вышла. Как же я, царевна, за крестьянина выйду? Надо что-то придумать.
     Стали царь с царевной думать и гадать, как завладеть летучим кораблём. И решили они погубить Колю хитростью. Вызвал царь Колю во дворец и говорит:
     — Ладно, согласен я выдать свою дочь за тебя замуж. Присылай сватов, а я им выставлю угощенье — со;рок караваев и сорокаведёрную бочку вина. Ежели они всё это в один присест съедят, отдам за тебя дочку, а нет — вот мой меч, твоя голова с плеч!
     Услышал всё это Слухало и рассказал товарищам.
     Приходит Коля из дворца, голову повесил и вздыхает. Хотел он было сесть на летучий корабль да и улететь из столицы подобру-поздорову. Но тут подошли к нему Объедало с Опивалом и говорят:
     — Что ты, Коля, пригорюнился, или забыл про нас? Мы тебе поможем. Посылай нас сватать царевну!
     Обрадовался Коля и послал их во дворец.
     Пришли сваты во дворец, сели за стол. Объедало как принялся уплетать — все со;рок караваев съел и ещё просит. А Опивало одним духом выпил сорокаведёрную бочку вина и тоже ещё просит.
     Удивился царь. Никогда он ещё таких обжор и выпивох не видел. Пошёл к царевне, и стали они опять думать и гадать, как бы Колю со свету сжить. Придумали новую задачу. Вызвал царь Колю во дворец и говорит:
     — Отдам за тебя дочку, но сперва ты должен подарить ей обручальное кольцо. А кольцо это находится в дальнем царстве, за тридевять земель отсюда. Ежели ты за три часа не принесёшь это кольцо — прикажу отрубить тебе голову.
     Услыхал всё это Слухало и рассказал товарищам.
     Приходит Коля мрачнее тучи. Не знает, что и делать. Уж не лучше ли, думает, улететь ему из столицы, пока голова цела? А Скороход и говорит ему;
     — Что ты, Коля, пригорюнился? Я тебе помогу. Не через три, а через два часа будет у тебя кольцо для царевны.
     Отвязал Скороход ногу от у;ха, сделал пару шагов и очутился в тридевятом царстве. Раздобыл обручальное кольцо и повернул обратно. Шагнул раз, и захотелось ему вдруг отдохнуть немного. Прилёг Скороход под тенистым дубом да и заснул глубоким сном.
     Ждёт Коля Скорохода. Два часа уже; прошло, а его всё нет и нет. Встревожился он. «Пропал я», — думает. Увидел Слухало, что Коля ни живой, ни мёртвый сидит, подошёл к нему и спрашивает:
     — Что с тобой?
     — Да вот, говорил Скороход, что воротится через два часа, а уже; третий час на исходе. Пропала моя головушка!
     Приложил тогда Слухало ухо к земле и давай слушать. Послушал и говорит:
     — Не горюй, Коля. Спит он, такой-сякой, под дубом. Спит-храпит, носом посвистывает!
     — Что же мы теперь делать будем? — спрашивает Коля. — Как его разбудить?
     Тут Стрело;к и говорит:
     — Не бойся, я его сейчас разбужу!
     Взял он ружьё, прицелился и пальнул прямо в дуб. Сбила пуля ветку. Упала она на Скорохода. Проснулся он, вскочил на ноги и руками всплеснул.
     — Как же это я так заспался?
     Шагнул раз — и очутился перед Колей. Взял Коля у него обручальное кольцо и побежал во дворец.
     — Вот тебе, царевна, колечко. Принёс я его вовремя.
     Удивились царь с царевной. Стали они опять думать и гадать, как погубить Колю. И придумали. Снова вызвал царь его во дворец и говорит:
     — Надо тебе, мо;лодец, перед свадьбой в баню сходить, помыться да попариться.
     — Ладно, — сказал Коля.
     А царевна в это время велела слугам чугунную баню докрасна накалить. Подойти к ней нельзя, не то что мыться. А Слухало слышал, как царь с царевной договаривались погубить Колю, и рассказал товарищам.
     Повели слуги Колю в баню, а за ним Морозко со своей соломой пошёл. Подходят они к бане, а из двери прямо огнём пышет, от жару дух захватывает. Подскочили слуги, втолкнули Колю и Морозку в баню и дверь заложили. Но Морозко раскинул солому, и в бане вмиг сделалось так холодно, что даже стены покрылись инеем.
     Прошёл час-другой. Кликнул царь своих слуг:
     — Ступайте в баню, поглядите, что там делается. Наверно, от жениха с мужиком только зола осталась.
     Пошли слуги в баню, отворили дверь. А Коля сидит на печи и говорит:
     — Плохая у царя банька! Так холодно, будто никогда её не топили. Замёрзли мы совсем!
     Побежали слуги к царю и рассказали про это чудо.
     Удивились царь с царевной, и снова принялись думать и гадать, как им Колю со свету сжить. Решили они силой отобрать у него летучий корабль, а самого в темницу бросить и уморить голодом.
     Вызвал царь генералов, приказал им собрать свои полки и взять Колю в плен.
     А Слухало, конечно, всё это услышал и рассказал товарищам.
     Испугался Коля — никогда он не воевал и войны не видал. Решил он сесть на свой корабль и улететь подальше от этого ненавистного царства. Но тут подошёл к нему мужик с вязанкой дров и говорит:
     — Чего ты, Коля, испугался? Я тебе помогу с царским войском справиться.
     А в это время царские полки вышли на площадь и окружили летучий корабль.
     Снял мужик свою вязанку с плеч и начал бросать полешки во все стороны. Появилось перед царскими полками непобедимое войско — и пехота, и кавалерия, и артиллерия. Стои;т войско и ждёт сигнала, чтобы войну начать. Подал Коля сигнал, и ударило волшебное войско по царским полкам. Не успели царь с царевной оглянуться, как все их солдаты разбежались кто куда, а сами они в плену оказались. Отправил Коля царя в ту самую баню, в которой его живьём сжечь хотели. Пото;м подошёл к царевне и говорит:
     — Не хочу я жениться на тебе. Хотели вы с царём погубить меня, да ничего не вышло. Помогли мне мои товарищи. И придётся тебе сейчас выбирать: либо уйти прочь из этого царства-государства, либо сидеть в чугунной бане со своим отцом, покуда не замёрзнете.
     Упала царевна перед Колей на колени и принялась молить его о прощении. Поклялась, что станет доброй и хорошей, упрашивала его жениться на ней.
     Но Коля не женился на царевне, а прогнал её вместе с царём прочь. Народ был этому очень рад, потому что Коля освободил его из-под власти злого царя.
     И никогда с той поры в этом государстве никакого царя не было.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Лисичка и журавель. Украинские сказки!!
=======
     Жили-были Лисичка и Журавль. Однажды они в лесу повстречались. Да так подружились!
     Зовёт Лисичка Журавля к себе в гости:
     — Приходи, — говорит, — Журавлик, приходи, лебедь мой! Я для тебя, как для себя постараюсь. Я для тебя, как для себя. Как не откликнуться на такое приглашение!
     Вот приходит Журавль. А Лисичка наварила кашки с молочком, размазала по тарелке и приглашает:
     — Угощайся, Журавлик, угощайся, миленький!
     Журавль к тарелке — стучал, стучал клювом, ничего ухватить не может.
     А Лисичка принялась за еду — раз да раз языком, сама всю кашу и вылизала.
     Вылизала и говорит Журавлю:
     — Извини, Журавушка, — что имела, того не жалела, а больше угостить нечем.
     — Что ж, спасибо, — отвечает Журавль. — Теперь, Лисичка, ты ко мне в гости приходи.
     — Приду, Журавлик, приду, лебедь мой!
     На том и расстались.
     Вот уже Лисичка идёт к Журавлю в гости. А Журавль наварил такой вкуснятины: взял и мяса, и свеколки, и картошечки — всего-всего, накрошил меленько, сложил в кувшинчик с узким горлышком и говорит:
     — Угощайся, милая подружка, не стесняйся!
     Лисичка к кувшинчику — голова не влезает! Она сюда, она туда, она и боком, и стоя, и лапкой, и заглядывает, и принюхивается…
     А Журавль не зевает: всё клювом в кувшинчик, всё в кувшинчик. Потихоньку-помаленьку — и съел всё, что наварил. А потом говорит:
     — Ты уж извини, Лисонька, что имел, того не жалел. А больше и угостить нечем.
     Ох и разгневалась Лисичка! Так рассердилась, что и поблагодарить забыла, как принято, как положено.
     Так, видно, ей Журавушкино угощенье по вкусу пришлось!
     С той поры и не водится с Журавлями.
     +++++++++++++++++++++++++
------
     Лисичка-кумушка. Украинские сказки!!
=======
     Захотелось лисичке медом полакомиться. Все она мясцо одно ест, а сладенького-то и нет.
     — Пойти бы, — говорит, — к пчелам, что ли, похозяйничать.
     Пришла на пасеку, да так это удобненько перед ульем уселась и лапу туда засунула, чтобы медку достать. А пчелам это не понравилось: как вылетят они из улья, как нападут на лисичку!. Ух, как бросится она с пасеки! Бежит, только носом крутит да на пчел жалуется.
     — Ой, боже мой! какой мед сладенький, а пчелы какие ж горькие!
     Прибежала домой. Вся морда распухла, лежит. Лежала-лежала, думала-думала, а меду так хочется.
     — Пойду, — говорит, — к медведю. Попрошусь к нему жить, у него меду много. Приходит.
     — Братец медведь, а что я тебе скажу? А тот только урчит. А лисичка:
     — Да не урчи ты так страшно, братец медведь, а то я еще испугаюсь… Давай жить вместе, я тебе за хозяйку буду.
     — Давай! — говорит медведь. Вот и стали они жить вместе.
     Медведь пойдет на добычу, принесет говядинки — и себе хватает и лисичке. А той все меду хочется.
     — Сходи да сходи, старик, на пасеку, принеси меду! Нечего делать, принес медведь меду, целых два улья приволок.
     — Вот, — говорит, — из одного съедим, а другой на зиму спрячем.
     Ели-ели и спустя некоторое время весь мед и съели. А другой улей на чердак спрятали. Медведь не торопится, а лисичке очень уж хочется. Думала-думала, как бы это из второго улья полакомиться. Пошла бы, да медведь тотчас спросит — куда да зачем. Вот лежит она и стук-стук хвостом по стене. Медведь спрашивает:
     — Что там стучит?
     — Да это стучат, в кумы меня приглашают.
     — Ну и ступай; а я посплю.
     Пошла она и сразу на чердак, да к тому улью, и наелась, сколько хотелось. Потом возвращается. Проснулся медведь:
     — Ну, как твоего крестника назвали?
     — Да Починочком.
     — Какое чудное имя!
     — Да уж какое поп дал. Какое ж там чудное!
     — Ну, ладно.
     На другой день опять лежит и стук-стук по стене хвостом.
     Медведь спрашивает:
     — Что это стучит?
     — Да это меня в кумы приглашают.
     — Ну так ступай, а я посплю. Пошла она и опять к тому улью, а в нем мало осталось. Возвращается, а медведь проснулся и спрашивает:
     — Ну, как же твоего крестника назвали?
     — Да Серединкою. А медведь:
     — Вот какие ж у твоих крестников все имена чудные! А лисица:
     — Да что ты, старик, придумываешь? Как же так чудные, ежели и святая Середа имеется.
     — Может, и правда, — говорит медведь. На третий день опять лежит она и стук-стук хвостом по стене. А медведь:
     — Кто это стучит да стучит?
     — Да это меня в кумы зовут.
     — Ой, да как же тебя часто в кумы зовут! — говорит медведь.
     — Э-э, старик, меня ведь люди-то любят.
     — Ну, так ступай!
     Пошла, весь мед съела, еще и улей опрокинула и вылизала.
     Потом прибежала, легла и лежит. Медведь спрашивает:
     — Ну, как же твоего крестника звать?
     — Да как? Переверни да вылижи.
     — Во-от, да такого имени еще и на свете не бывало! — Что ты, старичина, выдумываешь? Ты поп разве, что знаешь?
     — Ну, пускай будет по-твоему!
     Вот немного погодя медведь и говорит:
     — А пора бы уж и медком полакомиться! Полез на чердак, а улей порожний.
     — Лисичка-сестричка, это ты съела?
     — Нет, не я!
     — Нет, ты!
     — Да чтоб мне и вчерашнего дня не прожить, коли я съела!
     — Врешь, лисичка, это ты не крестников крестила, а мед ела. Теперь я тебя съем!
     И к ней, а она от него в лес, да и убежала.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Мужик болтанский. Украинские сказки!!
=======
     Жил-был мужичок убогий, снял он, значит, четверть под озимь. Вот подошла пора рожь сеять, а батраки и говорят: один — пять рублей давай, а другой — четверть горилки купи. Мужичок подумал-подумал.
     — Что ж, — говорит, — пять рублей я дам или четверть куплю… Нет, дорого будет. — И пошел на ярмарку, купил лошадь, дал за нее три золотых и десять грошей.
     Вот купил он себе, значит, лошаденку, сделал соху и пошел сам пахать. А четвертина-то его у самого леса была. Ну, вот начал он пахать, и стали на лошадь комары и оводы нападать, за бока кусают, пахать не дают; вот мужичок лошадь рядном и накрыл, а поднялся ветер и сбросил рядно. Схватил мужичок рядно, махнул по коню и убил тридцать оводов, а комаров и не счесть. Остановился он, смотрит и думает: «Чего ж мне теперь горевать, я и сам теперь такой богатырь, что одним махом тридцать богатырей положил, а мелкой силы и счету нет». Вот и надумал он себе: «Поеду-ка я странствовать по свету, дома сидеть на печи да сверчков слушать надокучило». Заложил он за пояс топор, накинул на свою лошаденку рядно, сел, да и поехал. Вот он себе и едет, подъезжает к распутью, а там столб стоит. Мужичок подумал, подумал, слез с коня, подошел к столбу и написал табличку (а был он мужичок грамотный). Написал, значит, вот что: «Проезжал, мол, мужик болтанский, богатырь басурманский — одним махом тридцать богатырей сразу положил, а мелкой силы и счету нет», — и дальше поехал.
     Вот бежит Бова Королевич, наезжает на тот столб, смотрит и думает: «Что оно такое? Проезжал мужик болтанский, богатырь басурманский, что одним махом тридцать богатырей положил, а мелкой силы и счету нет. Против нас троих нету никого на свете сильней, а то вот посильнее нашелся». Ну, и давай он по той дороге гнаться. Гнался он, гнался, глядь — едет какой-то мужичок на такой клячонке, что только шкура болтается да кости гнутся. Бова Королевич и говорит:
     — Здравствуй, мужичок! Тот и говорит:
     — Здорово!
     — А не ты ли, — спрашивает, — мужик болтанский, богатырь басурманский, что одним махом тридцать богатырей положил, а мелкой силы и счету нет?
     Мужичок отвечает:
     — Я.
     — Ну, не гневайся тогда, что мужичком назвал.
     — А ты кто? — спрашивает мужичок.
     — Бова Королевич.
     — Ну, так становись рядом, поедем. Вот бежит теперь Яруслан Лазаревич, поглядел на тот столб и говорит:
     — Что оно такое? Против нас двоих нет никого сильнее, а выходит, что этот посильней будет, одним махом тридцать богатырей положил, а мелкой силы и счету нет.
     Вот прочитал он эту надпись и ну гнать коня, потом догоняет.
     — Здравствуй, — говорит, — Бова Королевич! Чего это ты с мужиком едешь? А тот и говорит:
     — Молчи!
     Ну, он и догадался и спрашивает мужичка:
     — А не вы ли, — говорит, — будете мужик болтанский, богатырь басурманский, что одним махом тридцать богатырей положил, а мелкой силы и счету нет?
     А тот отвечает:
     — Я.
     — Ну, не гневайтесь, что мужиком назвал.
     — А ты кто? — спрашивает мужичок.
     — Я — Яруслан Лазаревич.
     — Ну, вставай в ряду по правую руку, поедем!
     И поехали.
     Бежит теперь Илья Муромец, да на столбе и читает.
     — Господи, — говорит, — нету против меня никого сильней, а этот посильнее будет — одним-то ведь махом тридцать богатырей положил, а мелкой силы и не счесть.
     И давай коня гнать, богатырей догоняет.
     — Что это вы, — спрашивает, — с мужичком едете? А те говорят:
     — Тише, помалкивай!
     Вот он и догадался, мужичка спрашивает:
     — Не вы ли мужик болтанский, богатырь басурманский, что одним махом тридцать богатырей положил, а мелкой силы и не счесть?
     А тот отвечает:
     — Я.
     — Ну, так прощенья просим, что мужичком обозвал.
     — А ты кто таков? — спрашивает мужичок.
     — Я — Илья Муромец, сильней всех богатырей на свете.
     — Ну, становись в середину!
     И поехали. Вот задумали теперь три богатыря ехать в Дикое поле, где есть такая царевна, которая за того, кто к ней доедет, и замуж пойдет. Ехали они, ехали, приезжают в Дикие степи, ставят три куреня и три флага выкидывают. Мужичок снял с коня ряднышко, коня пустил пастись, а сам ряднышком прикрылся и лег спать.
     Глянула царевна в подзорную трубу и говорит своим князьям:
     — На мои степи выехали три богатыря, три флага подняли. Отрядите, — говорит, — мои милые князья, шестерых богатырей, шесть зверей, а мелкой силы чтоб и счету не было, и пускай они тех богатырей побьют, а мне головы их напоказ привезут.
     Князья мигом войско снарядили и в степь выслали. Бова Королевич посмотрел в трубу и говорит товарищам:
     — Что делать? Выступает против нас шестеро богатырей, шесть зверей, а мелкой силы и не счесть! Товарищи и говорят:
     — Спросим у мужичка.
     Приходит Бова Королевич к мужичку и просит:
     — Мужик болтанский, богатырь басурманский, давайте совет нам: едет против нас шестеро богатырей, шесть зверей, а мелкой силы и не счесть, что нам теперь делать?
     — Ты, — говорит мужичок, — славный богатырь, Бова Королевич, садись на своего коня и езжай им навстречу, Ты шестерых богатырей, словно шесть оводов, побьешь, а мелкую силу твой конь потопчет.
     Сел на своего коня Бова Королевич, поехал и давай биться: шесть богатырей и шесть зверей порубил, а мелкую силу конем потоптал, одного только оставил, записку написал и царевне вестку подал. Вот выпускает тогда царевна на них девятерых богатырей, девять зверей, а мелкой силы и не счесть.
     Яруслан Лазаревич глянул в подзорную трубу и говорит:
     — А что будем делать: выступает против нас девять богатырей, девять зверей, а мелкой силы и счету нет? Товарищи и говорят:
     — Ступай да спроси у мужичка!
     Пришел Яруслан Лазаревич к мужичку, спрашивает:
     — Мужик болтанский, богатырь басурманский, давайте совет нам: выступает против нас девять богатырей, девять зверей, мелкой силы счету нет, что нам делать?
     — Ты, — говорит мужичок, — славный богатырь, Яруслан Лазаревич, садись на своего коня и езжай им навстречу. Ты девять богатырей, словно девять оводов, побьешь, а мелкую силу твой конь потопчет.
     Сел на своего коня Яруслан Лазаревич, поехал и давай биться: девять богатырей и девять зверей побил, а мелкую силу конем потоптал, одного только оставил, с вестями к царевне послал. Вот выпускает тогда она на них двенадцать богатырей, двенадцать зверей, а мелкой силы и счету нет.
     Глянул в трубу Илья Муромец и говорит:
     — А что будем делать: выступает против нас двенадцать богатырей, двенадцать зверей, а мелкой силы и счету нет?
     Товарищи и говорят:
     — Ступай да спроси у мужичка.
     Пришел Илья Муромец к мужичку и спрашивает:
     — Мужик болтанский, богатырь басурманский, давайте совет нам: выступает против нас двенадцать богатырей, двенадцать зверей, мелкой силы и счету нет, что нам делать?
     — Ты, славный богатырь, — говорит мужичок, — Илья Муромец, садись на коня и езжай им навстречу: ты двенадцать богатырей, двенадцать зверей, как двенадцать оводов, побьешь, а мелкую силу твой конь потопчет.
     Оседлал Илья Муромец коня, сел и поехал. Ну и давай с теми богатырями биться, давай биться: двенадцать богатырей, двенадцать зверей побил, а мелкую силу конь потоптал, одного лишь оставил, записку написал и царевне весть послал.
     Вот царевна видит, что дело тут не пустяшное, зовет к себе своих князей и говорит:
     — Что нам делать: три богатыря побили всех наших богатырей, всех зверей, а мелкой силы и не счесть? А князья и говорят:
     — Так выпустим на них двенадцатиглавого змея, что сидит па двенадцати цепях прикованный; если и он с ними не справится, придется нам их, как гостей, принимать.
     Решили и спустили с цепей двенадцатиглавого змея. Летит змей, так земля и дрожит, зверь в лес прячется, а мелкая птица за море улетает.
     Вот Илья Муромец поднялся раненько, в подзорную трубу глянул и говорит товарищам:
     — Плохое дело, товарищи, на нас двенадцатиглавый змей летит, под ним аж земля дрожит, зверь в лес прячется, а мелкая птица за море улетает.
     — Что ж, — говорят, — пойдем, товарищи, к мужичку. Вот пришли к нему и говорят:
     — Мужик болтанский, богатырь басурманский, мы свое отбыли, а теперь ваш черед подошел: летит на нас двенадцатиглавый змей, идите теперь вы с ним справляться.
     Мужичок поднялся и думает: «Ну, конец, моему лыцарству! Поездил я маленько по свету, людей повидал, а теперь приходится живьем змею отдаваться, уж тут, пожалуй, не выкрутишься» Вот он встал, рядном своего коня накрыл, топорок за пояс заткнул, сел и едет. Богатыри и говорят ему:
     — Возьмите у кого-нибудь из нас коня, ваш чуть дышит, пожалуй, и до змея-то не довезет.
     — Не надо, — говорит, — ваши кони меня не выдержат.
     Дернул за недоуздок и поковылял. Вот подъезжает он к змею. Змей на него летит, так земля и дрожит, зверье в лес прячется, а мелкая птица за море улетает… Мужичок внимания на то не обращает, за недоуздок коня дергает, а конь помаленьку и плетется. Глянул змей на этого лыцаря, остановился и стоит.
     — Это что такое, насмешка надо мной, что ли?
     — Верно! — мужичок в ответ.
     Спрыгнул с коня, топор из-за пояса вытащил и ударил зверя по голове, так одна голова и покатилась, потом по второй, и та упала.
     Видят тогда три богатыря, что змея мужик болтанский, богатырь басурманский, побивает, у них славу отымает, сели на коней и бросились на змея с двух сторон, а третий за хвост схватил — побили его, порубили, на огне спалили и пепел по ветру пустили.
     — Теперь, — говорит мужичок, — можно нам и к царевне ехать свататься; плохо только, что вы, богатыри, завистливые: я хотел змея топором порубить, а вы не дали; зачем вы не в свой черед в Дикое поле выступили?
     И крикнул на них. Илья Муромец, как старший, говорит:
     — Что ж, прощенья просим, наш славный мужик болтанский, богатырь басурманский, вы над. нами теперь старшина: хотите идите с царевной венчаться и царство себе забирайте, а нет, поедем еще по свету силу свою показывать.
     — Спасибо за честь! — мужик болтанский ему. — Только царевне я не жених, ведь вы меня мужиком называли, а по свету свою силу показывать, людей удивлять да людской покой мутить тоже не приходится. А вы, как богатыри знатные, убранство у вас богатое, а кони дорогие, поезжайте к царевне свататься, а я позади поплетусь.
     Вот оделись богатыри в лучшие свои одежды и вперед двинулись, а мужичок коня напоил, рядном его накрыл, сел на него, дернул за недоуздок и поехал за ними.
     Царевна видит, что всех богатырей ее побили, двенадцатиглавого змея в пепел обратили, и думает: «Нечего делать, надо дорогих гостей встречать». Вот позвала она своих князей н велит:
     — Отворяйте ворота, расстилайте к моему дворцу холстины да богатырей хлебом-солью встречайте!
     Открыли ворота, хлебом-солью богатырей встречают, кланяются, а царевна на крыльцо вышла и двери им в свой дворец отворила; богатырей приветствует, за стол сажает, дорогим вином-медом потчует. А мужик болтанский, богатырь басурманский, подъехал ко дворцу, лошаденку у крыльца привязал, рядно с нее снял, у дворца разостлал, улегся себе и трубку покуривает.
     Вот богатыри пьют-гуляют, каждый из них на царевну поглядывает, и думают: «Кого же она из нас троих удостоит?» Царевна видит, что все богатыри один другого краше, один другого милее, и сама не знает, за кого ей замуж идти. Пьют они, значит, гуляют, а к делу не подступают. Царевна тогда и говорит:
     — Кто из вас, славные богатыри, моего двенадцатиглавого змея одолел, пусть тот со мной чарку вина выпьет.
     Богатыри глянули один на другого: туда-сюда, а того богатыря, что двенадцатиглавого змея убил, к нету. Они тогда — нечего делать — и говорят:
     — Есть еще с нами мужик болтанский, богатырь басурманский, что одним махом тридцать богатырей положил, а мелкой силы и не счесть; он сейчас у дворца лежит и трубку покуривает, пускай сюда явится; да только мужик он чудной, одежа на нем простая, на клячонке ездит, а как спит, то рядном укрывается.
     — Раз так, то так, — говорит царевна, — пускай мои князья его, как должно, оденут и к столу приведут.
     Одели князья мужика болтанского и за стол усадили. Ну, вот царевна наливает всем по чарке и говорит:
     — Кто из вас, славные богатыри, моего двенадцатиглавого змея одолел, пускай тот со мной чарку вина выпьет.
     А мужичок не испугался, чарку поднял и говорит:
     — Я!
     Вот тогда царевна с ним повенчалась и его управлять своим царством поставила,
     Я у него был, горилку с ним пил, да и к вам вот пришел, эту сказочку сказал, — может, и вы по чарке на стол мне поставите.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Названый отец. Украинские сказки!!
=======
     Остались три брата сиротами — ни отца, ни матери. Ни кола ни двора. Вот и пошли они по сёлам, по хуторам в работники наниматься. Идут и думают: «Эх, кабы наняться к доброму хозяину!» Глядь, старичок идёт, старый-старый, борода белая до пояса. Поравнялся старик с братьями, спрашивает:
     — Куда, детки, путь держите?
     А они отвечают:
     — Наниматься идем.
     — Разве у вас своего хозяйства нету?
     — Нету, — отвечают. — Кабы нам добрый хозяин попался, мы бы честно у него работали, слушались и как родного отца почитали.
     Подумал старик и говорит:
     — Ну что ж, будьте вы мне сынами, а я вам — отцом. Я из вас людей сделаю — научу жить по чести, по совести, только слушайтесь меня.
     Согласились братья и пошли за тем стариком. Идут тёмными лесами, широкими полями. Идут, идут и видят — хатка стоит, такая нарядная, беленькая, пёстрыми цветами обсажена. А около хатки вишнёвый садик. А в садике — девушка, пригожая, весёлая, как те цветики. Поглядел на неё старший брат и говорит:
     — Вот бы мне эту девушку в жёны! Да коров, да волов побольше!
     А старик ему:
     — Что ж, пойдём свататься. Будет у тебя жена, будут у тебя и волы и коровы — живи счастливо, только правды не забывай.
     Пошли они, сосватались, отгуляли весёлую свадьбу. Сделался старший брат хозяином и остался с молодой женой в той хатке жить.
     А старик с младшими братьями пошёл дальше. Идут они тёмными лесами, широкими полями. Идут, идут и видят — хатка стоит, хорошая, светленькая. А рядом пруд, у пруда мельница. И пригожая девушка возле хатки что-то делает — такая работящая. Средний брат посмотрел на неё и говорит:
     — Вот бы мне эту девушку в жёны! А в придачу мельницу с прудом. Сидел бы я на мельнице, хлеб молол — был бы сыт и доволен.
     А старик ему:
     — Что ж, сынок, быть по-твоёму!
     Пошли они в ту хату, высватали девушку, отгуляли свадьбу. Теперь средний брат остался с молодой женой в хате жить.
     Говорит ему старик:
     — Ну, сынок, живи счастливо, только правды не забывай.
     И пошли они дальше — меньшой брат и названый отец. Идут они, смотрят — бедная хатка стоит, и девушка из хатки выходит, пригожая, а так-то бедно обряженная — прямо латка на латке. Вот меньшой брат и говорит:
     — Ежели бы мне эту девушку в жёны! Работали бы мы — был бы у нас хлебушек. Не забывали бы мы и про бедных людей: сами бы ели и с людьми делились.
     Тогда старик и говорит:
     — Добро, сынок, так и будет. Только гляди, правды не забывай.
     Оженил и этого, да и пошёл себе путём-дорогою.
     А братья живут. Старший так разбогател, что уж и дома; себе строит, и червонцы копит — только о том и думает, как бы ему тех червонцев побольше накопить. А чтоб бедному человеку помочь, об этом и речи нет — сильно скупой стал!
     Средний тоже разжился, стали на него батраки работать, а сам он только лежит, ест, пьёт да распоряжается.
     Младший живёт потихоньку: коли что до;ма заведётся, с людьми поделится, а нет ничего, и так ладно — не жалуется.
     Вот ходил, ходил названый отец по белу свету, и захотелось ему посмотреть, как-то его сыны живут, с правдою не расходятся. Прикинулся он старцем убогим, пришёл к старшему сыну, ходит по двору, кланяется низко, приговаривает:
     — Подайте старику убогому на пропитание от щедрот ваших!
     А сын отвечает:
     — Не такой ты старый, не прикидывайся! Захочешь — заработаешь! Я сам недавно на ноги встал. Проваливай!
     А у самого от добра сундуки ломятся, дома; новые понастроены, товару полны лавки, хле;ба полны закрома, денег несчётно. А милостыни не дал!
     Ушёл старик ни с чем. Отошёл, может, с версту, стал на пригорок, оглянулся на то хозяйство да на то добро — так всё оно и запылало!
     Пошёл он к среднему сыну. Приходит, а у того и мельница, и пруд, и хозяйство хорошее. Сам у мельницы сидит.
     Поклонился дед низёхонько и говорит:
     — Дай, добрый человек, хоть горстку муки! Я убогий странник, нечего мне есть.
     — Ну да, — отвечает, — я ещё и себе не намолол! Много вас тут таких шатается, на всех не напасёшься!
     Ушёл старик ни с чем. Отошёл немного, стал на пригорок, оглянулся — так и охватило ту мельницу дымом-пламенем!
     Пришёл старик к меньшому сыну. А тот живёт бедно, хатка маленькая, только что чистенькая.
     — Дайте, — говорит старик, — люди добрые, хоть корочку хлебца!
     А меньшой ему:
     — Иди в хату, дедушка, там тебя накормят и с собой дадут.
     Приходит он в хатку. Хозяйка поглядела на него, видит — он в лохмотьях, обтрёпанный, пожалела его. Пошла в клеть, принесла рубаху, штаны, дала ему. Надел он. А как стал он эту рубаху надевать, увидела хозяйка у него на груди большую рану. Усадила она старика за стол. накормила, напоила. А тогда хозяин и спрашивает:
     — Скажи, дедушка, отчего у тебя на груди такая рана?
     — Да, — говорит, — такая у меня рана, что от неё скоро я помру. Один день мне жить осталось.
     — Экая беда! — говорит хозяйка. — И нету от этой раны никаких лекарств?
     — Есть, — говорит, — одно, да только его никто не даст, хоть каждый может.
     Тогда хозяин говорит:
     — А почему же не дать? Скажи, какое лекарство?
     — Трудное! Если хозяин возьмёт да подожжёт свою хату со всем добром, а пеплом с того пожарища засыплет мою рану, то рана закроется и заживёт.
     Задумался младший сын. Долго думал, а пото;м и говорит жене:
     — А ты как думаешь?
     — Да так, — отвечает жена, — что мы хату другую наживём, а добрый человек умрёт и вдругорядь не родится.
     — Ну, коли так, выноси детей из хаты.
     Вынесли они детей, вышли сами. Глянул человек на хату — жалко ему своего добра. А старика жальче. Взял да и поджёг. Хата жарко занялась и… пропала. А на её месте встала другая — белая, высокая, нарядная.
     А дед стоит, в бороду усмехается.
     — Вижу, — говорит, — сынок, что из вас троих только ты один с правдою не разминулся. Живи счастливо!
     Тут узнал меньшой сын своего названого отца, кинулся к нему, а его и след простыл.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Покатигорошек. Украинские сказки!!
=======
     Жили старик да старуха. Было у них шесть сыновей да одна дочка. Вот батька послал раз сыновей поле пахать. Собрались сыновья и говорят:
     — Пусть нам сестра на пашню обед принесёт, чтобы среди дня домой не возвращаться.
     Сестра спрашивает:
     — А где же вы пахать будете?
     Братья говорят:
     — А мы проведём плугом борозду от самого до;ма и прямо до поля. Вот ты той бороздой и ступай.
     Собрались братья, поехали. Едут, сами борозду плугом прокладывают.
     А в лесу, близ того поля, жил змей. Увидел он, что братья борозду прокладывают, и догадался, что это след для кого-то. Змей затоптал ту борозду, а к своему двору проложил новую.
     А мать в это время приготовила для сыновей обед и говорит:
     — Неси, дочка!
     Вот дочка и понесла братьям обед. Вышла она из дому и пошла вдоль змеевой борозды. И до тех пор шла, пока не зашла на змеев двор. Там змей её схватил и говорит: Е
     — Будешь теперь всегда у меня жить, а родных своих позабудь: не вернёешься к ним никогда!
     В полдень братья выпрягли волов, сели — ждали, ждали обеда, а сестра всё не идёт. Так до самого вечера голодные и работали.
     Вернулись вечером домой и спрашивают у матери:
     — Почему же сестра не принесла нам обед?
     Мать говорит:
     — Обед вам Олёнка давно уж понесла, да вот до сих пор назад не пришла. Я думала, она с вами вернётся. Уж не заблудилась ли где?
     Встревожились братья:
     — Может, Олёнку утащил тот проклятый змей, что в лесу живёт? Надо идти искать её!
     И пошли все шестеро по борозде. Идут да идут, меж собой разговор ведут. Видят — пастух стадо свиней пасёт.
     — Здорово, дядька пастух!
     — Здорово, хлопцы! Куда идёте?
     Братья говорят:
     — Идём сестру искать. Видно, её проклятый змей утащил!
     — Коли хотите вы отнять у зме;я свою сестру то зажарьте и съешьте самого большого кабана из моего стада!
     Не поняли братья, зачем это надо, но спорить не стали. Зарезали самого большого кабана, изжарили, стали есть. Ели-ели — и четвёртой доли не съели.
     — Ну, — говорит пастух, — раз вы все вместе не смогли одного кабана съесть, лучше и не ходите к зме;ю. Домой возвращайтесь! А пойдёте — не бывать вам в живых!
     Не послушались его братья, пошли дальше. Идут да идут, видят — пастух стадо коров и волов пасёт. Остановились братья, поздоровались с пастухом:
     — Здорово, дядька пастух!
     — Здорово, хлопцы! Куда это вы идёте?
     — К зме;ю идём, сестру отнимать.
     — Коли хотите её отнять, — говорит пастух, — поймайте самого большого вола из моего стада, зажарьте и съешьте всего!
     Поймали братья самого большого вола, зарезали, изжарили, стали есть. Съели по куску, а больше и не могут.
     Говорит им пастух:
     — Не смогли вы шестеро съесть одного вола, так, видно, невелика ваша сила и не отнять вам сестру. Возвращайтесь-ка лучше подобру-поздорову.
     Не послушались его братья. Дальше пошли. Идут да идут, видят — возле дороги пастух табун коней пасёт.
     — Здорово, дядька пастух! — говорят братья.
     — Здорово, хлопцы! Куда это вы идёте? идём мы к тому зме;ю, что в тёмном лесу живёт. Он, проклятый, нашу сестру утащил. Будем выручать её!
     Показал пастух на вороного жеребца и говорит:
     — Кто из вас поймает вот этого вороного жеребца да сядет на него, тот и зме;я убьёт, и сестру выручит. А кто не поймает — пусть лучше домой возвращается!
     Стали братья ловить жеребца. Ловили, ловили, да не поймали.
     — Возвращайтесь домой! — говорит им пастух.
     — Нет, пойдём сестру выручать!
     Пошли дальше. Идут да идут и пришли к змееву двору. Вошли во двор, огляделись, стали сестру звать.
     Вышла Олёнка, их сестра, и говорит:
     — Братики мои, голубчики! Зачем вы сюда пришли? Ведь вам этого зме;я не одолеть. Как прилетит он домой — всех вас погубит. Куда же я вас спрячу? Посидите вот в этом хлеву.
     Только братья спрятались в хлев, загудела, затряслась земля. Прилетел змей, оглядел всё, обнюхал и говорит:
     — Фу, фу! Как человечьим духом пахнет!
     А Олёнка ему в ответ:
     — Какие же тут люди, кроме меня? Ты по свету налетался, человечьего духу нанюхался.
     — А может, и так! — говорит змей.
     Стала Олёнка выспрашивать его:
     — Что бы ты сделал, если бы мои братья сюда пришли? Погубил бы ты их?
     — Нет, — отвечает змей, — не погубил бы. Как дорогих гостей встретил бы!
     Обрадовалась Олёнка, побежала во двор, открыла хлев и говорит:
     — Выходите, братики!
     Вышли они. Змей спрашивает:
     — Ну, как живёте-можете, гости дорогие?
     — Ничего.
     — Давай, Олёнка, угощать гостей дорогих. Собирай обед!
     Подала сестра обед. Змей по целой воловьей туше глотает, а братья по кусочку съели — больше не могут. Змей говорит:
     — Неси теперь орехов на закуску.
     Принесла Олёнка мешок железных орехов. А орехи — каждый по кулаку. Змей и говорит братьям:
     — Ну, гости дорогие, будем орешки грызть!
     Змей знай щёлкает орехи один за другим. А братья взяли по одному ореху, хотели раскусить, да не смогли. Засмеялся змей и говорит:
     — Ну, хлопцы, биться будем или мириться?
     — Будем биться!
     — Тогда идёмте на ровное место, на площадку!
     Пришли на гладкое место, на площадку. Дунул змей — стала площадка чугунной. Ударил змей братьев — всех шестерых вогнал в чугунную площадку. Пото;м вытащил всех, бросил в глубокую яму, а яму завалил тяжёлым камнем.
     Ждали, ждали старик да старуха своих сыновей, а их всё нету.
     — Ну, — говорят, — видно, сгинули они, пропали, никогда к нам не вернутся. Одни мы, горемычные, на белом свете остались!.
     Как-то раз выстирала старуха бельё и пошла на реку полоскать. Полощет она бельё и видит катится по берегу горошина. Подняла она ту горошину, проглотила и пошла домой.
     Много ли, мало ли времени прошло— родился у неё сын. Стали думать старики, как его назвать. Вспомнила старуха горошинку, которую возле реки нашла да проглотила, и говорит:
     — Назовём его Покатигорошком!
     Так и назвали.
     Растет Покатигорошек не по годам, не по дням — по часам, да по минутам. И вырос такой-то большой, такой-то складный да пригожий! Во всём отцу с матерью помощник, ни от какой работы не отказывается.
     Задумал раз старик выкопать возле хаты колодец. Стал копать. И Покатигорошек с ним копает. Копали, копали и докопались до огромного камня. Старик говорит:
     — Надо людей на помощь звать, одним нам этот камень не вынуть!
     Пошёл звать людей. Пока старик ходил да людей звал, Покатигорошек сам вытащил камень. Стои;т, подкидывает камень, будто это маленький камешек. Пришли люди — дивятся, глазам своим не верят: никогда такого силача не видывали!
     Стали старик и Покатигорошек копать дальше. Копали, копали и выкопали железную булавку.
     — Пойду я, батька, к кузнецу, — говорит Покатигорошек, — пусть он мне из этой булавки булаву выкует!
     Пришёл к кузнецу, принёс булавку. Удивился кузнец, думает: «Разве можно сделать из этой булавки булаву?» Да и выковал булаву из своего железа. Приходит Покатигорошек и спрашивает:
     — Ну что, выковал булаву?
     — Выковал.
     — А из моей булавки она?
     — Из твоей.
     Взял Покатигорошек булаву, вернулся домой и говорит отцу:
     — Брошу я мою булаву в небо и лягу спать, а вы меня через двенадцать суток разбудите. Когда булава будет вниз падать, я её подхвачу!
     Вышел во двор и забросил булаву вверх. После того вернулся в хату, лёг и заснул.
     Через двенадцать суток летит булава вниз, гудит вовсю! Разбудил отец Покатигорошка. Тот вышел, подставил мизинец. Булава как ударилась о мизинец, так и рассыпалась на мелкие кусочки.
     — Нет, — говорит Покатигорошек, — не из моей булавки кузнец эту булаву выковал! — Пришёл к кузнецу, велел другую булаву выковать — из своей булавки. — А обманешь, так я тебя самого разобью молотом на наковальне!
     Крикнул кузнец своим помощникам:
     — Заметайте скорее кузню! Просевайте мусор, ищите булавку: я ведь её на пол бросил!
     Замели помощники кузню, собрали мусор в кучу, стали просеивать. Просеяли и нашли булавку.
     Взял кузнец булавку, положил в огонь — и стала она на глазах расти. Принялся кузнец ковать. И такую булаву выковал, что и двадцати мо;лодцам не поднять. А Покатигорошек взял ту булаву одной рукой, принёс к себе во двор и подбросил в небо. А сам опять лёг спать на двенадцать суток. На тринадцатые сутки летит булава вниз, гудит страшно.
     Разбудил отец Покатигорошка. Тот вышел, подставил мизинец, булава о мизинец ударилась — только немножко погнулась.
     — Ну, — говорит Покатигорошек, — с такой булавой можно куда хочешь идти!
     Пришёл он в хату, сел с отцом и матерью обедать.
     Как пообедали, он и завёл разговор:
     — Были ли у вас до меня дети?
     — Было у нас шесть сынов да дочка Олёнка.
     — А где ж они?
     Заплакали старики:
     — Погибли они все, пропали. Не иначе как их проклятый змей погубил.
     — Hу, — говорит Покатигорошек, — если так, пойду я их разыскивать, выручать.
     Стали отец и мать отговаривать его:
     — Не ходи, сынок! Они вшестером пошли, да не вернулись, а ты один и вовсе пропадёшь!
     — Нет, — говорит Покатигорошек, — не пропаду. Как же я моих кровных братьев да сестру не выручу из беды? Не может того быть! Шейте мне суму да сушите сухарей на дорогу!
     Нечего делать: сшила ему мать суму дорожную, насушила сухарей. Взял Покатигорошек суму, взял свою булаву, попрощался с отцом, с матерью и пошёл разыскивать сестру и братьев.
     Идет он да идёт, видит — пастух стадо свиней пасёт. Поздоровался Покатигорошек с пастухом. Пастух его спрашивает:
     — Куда идёшь, хлопец?
     — Иду к зме;ю — сестру и братьев выручать.
     — Их змей забрал и тебя заберёт! Вот если поймаешь самого большого кабана в моём стаде да съешь его, так победишь зме;я! А не съешь -лучше подобру-поздорову домой возвращайся!
     Покатигорошек тут же изловил самого большого кабана, зарезал его, изжарил и съел всего. Поблагодарил пастуха и пошёл дальше. идёт он да идёт, смотрит — пастух пасёт стадо коров и волов.
     — Здорово, дядька пастух!
     — Здорово, хлопец! Куда это ты идёшь?
     — К зме;ю иду — братьев да сестру выручать!
     — Э, да есть ли у тебя сила то? Вот коли съешь самого большого вола из моего стада, так, может, и выручишь. А нет — лучше и не ходи к зме;ю, сам пропадёшь!
     Заколол Покатигорошек самого большого вола, зажарил его и съел целиком, только кости оставил. Поблагодарил пастуха и пошёл дальше.
     Идет да идёт, видит — пастух табун коней стережёт.
     Остановился он, поздоровался:
     — Здорово, дядька пастух!
     — Здорово, хлопец! Куда путь держишь?
     Рассказал Покатигорошек пастуху, куда и зачем он идёт. Пастух говорит:
     — Ну, если поймаешь вон того вороного жеребца да сядешь на него — есть у тебя сила, убьёшь зме;я. А не поймаешь — самого тебя змей убьёт!
     Поймал Покатигорошек вороного жеребца, схватил за гриву и только вскочил на него — жеребец так и припал к земле.
     — Э! — говорит Покатигорошек. — На таком коне далеко не уедешь!
     Попрощался с пастухом и пошёл дальше. Долго по лесу шёл и увидел большой-пребольшой двор. Вошёл во двор — тихо, в дом заглянул — тихо, никого не видать (змей то в ту пору по свету летал, на добрых людей нападал).
     Вышла девушка, спрашивает его:
     — Зачем ты, хлопец, забрёл сюда? Кто ты такой?
     — Эх, дивчина, дивчина! Какая же ты недогадливая! Я твой брат Покатигорошек, пришёл зме;я убить, а тебя и братьев домой увести!
     — Какой же ты мне брат! Не знаю я тебя.
     — Так я ж родился после того, как ты и братья пропали!
     Рассказал Покатигорошек сестре об отце, о матери. Пото;м спрашивает:
     — А где же наши братья?
     Заплакала девушка:
     — Пришли братья сюда, меня выручить хотели, да все тут и погибли. Избил их проклятый змей до полусмерти и в яму бросил, а яму тяжёлым камнем завалил. И с тобой то же будет. Убегай лучше, пока его нету.
     — Ну, — отвечает Покатигорошек, — не затем я сюда пришёл, чтобы убегать. Пришёл я, чтобы зме;я убить да вас всех из злой неволи вызволить.
     Только сказал — затряслась, загудела земля.
     — Ой, братик дорого;й! — говорит Олёнка. — Прячься скорее: змей летит!
     — Нет, — отвечает Покатигорошек, — не буду а прятаться. Не в прятки играть я пришёл!
     Прилетел змей, закричал:
     — Фу! Фу! Человечьим духом пахнет!
     — Как же не пахнуть, — отвечает Покатигорошек, — когда я к тебе пришёл!
     — А ну, хлопец, чего тебе тут нужно? Биться или мириться пришёл?
     — С таким губителем не мириться, а только биться! — говорит Покатигорошек.
     — Хо-хо! Вот ты какой! Ну ладно, будь по-твоёму. Только сначала пообедать нужно!
     — Что ж, я не против!
     Приказал змей подавать обед. Подала Олёнка.
     — Погляжу я, каков ты силач, — говорит змей. — Можешь ли ты целого кабана съесть?
     — А вот погляди! — отвечает Покатигорошек.
     И съел кабана. Змей и глазом мигнуть не успел.
     — А целого вола съешь?
     — И это нетрудное дело.
     Съел и вола.
     — Молоде;ц! — говорит змей. — А теперь посмотрим, как ты ещё одно угощенье отведаешь.
     И приказал принести мешок железных орехов; каждый орех — по кулаку. Принесли орехи. Змей грызёт по два ореха, а Покатигорошек — по четыре. Как сгрызли они все орехи, змей и говорит:
     — Ну что же, биться или мириться?
     — Биться!
     — Так идём на гладкое место, на площадку.
     — Идём.
     Пришли на площадку. Дунул змей — стала площадка медной. Змей и говорит:
     — Бей ты первый.
     — Нет , — отвечает Покатигорошек, — бей ты сначала: ведь ты тут хозяин, а не я!
     Вот ударил змей Покатигорошка по голове — по щиколотки в медную площадку его вогнал.
     Вытащил Покатигорошек ноги, как замахнулся своей булавой, как ударил зме;я — вогнал его в медь по колени.
     Вырвался змей, размахнулся, ударил Покатигорошка что было сил — и его по колени в медь вогнал. Обрадовался, да рано: Покатигорошек сейчас же вытащил ноги, изловчился и ударил зме;я булавой — вогнал его в медь по пояс. Хотел было змей вырваться, да не тут-то было: Покатигорошек его ещё раз булавой ударил. Не дал опомниться — в третий раз ударил и убил до смерти.
     После того пришёл к сестре и спрашивает:
     — Куда змей наших братьев запрятал?
     Привела его Олёнка к камню— камень огромный, сотне казаков не сдвинуть. Покатигорошек толкнул его, камень так и отвалился в сторону, на мелкие крошки рассыпался.
     — Живы ли вы, братцы мои родные? — спрашивает Покатигорошек.
     А братья так ослабели, что и ответить не могут.
     Вытащил Покатигорошек братьев из ямы, дал им с силами собраться и повёл их всех к отцу, к матери. А змеев двор спалил, чтобы и памяти о змее не осталось.
     Увидели отец и мать всех своих детей живыми-здоровыми — то-то обрадовались! Стали их целовать, обнимать, к сердцу прижимать.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Портной и волк. Украинские сказки!!
=======
     Был у попа портной. Пошел он на село работать, а на ту пору не послал бог корму несчастному волку. Взобрался волк на гору, да и просит бога:
     — Дай, господи, поесть, а то помру!
     — Ох, ступай, — говорит, — волк, что встретишь попово, то и будет тебе в пищу готово. Идет волк, ходит кобыла.
     — Здорово, кобыла, а ты чья?
     — Ох, волк, я попова!
     — Вот ты мне в пищу и готова!
     — Ох, да посмотри, — говорит, — волк! Я была в городе, принесла бумаги.
     Стал волк, разглядывает бумаги. А кобыла как скакнет, оглянулась — не видать уже волка.
     Идет волк, думает; «И дурак же я однако! И не пан я и неграмотный, и зачем мне было какие-то бумаги разглядывать?»
     Идет волк, а тут баран ходит.
     — Здорово, баран! Ты чей будешь?
     — Попов.
     — Вот ты мне для пищи и готов!
     — Ой, становись ты, волк, внизу, а я на горку взойду. Раскрой рот, а я сам к тебе и влечу.
     Разогнался баран, как дал ему в лоб, так волку чуть конец не пришел.
     Вот идет волк и думает: «И какой я дурак! Да разве я пан какой, что захотел легкого хлеба?»
     Повстречал волк свиней.
     — Здорово, свиньи! Вы чьи?
     — Поповы!
     — Вот для пищи вы мне и готовы.
     — Ох, братец волк! Дозволь нам хоть песенку спеть. Пока свиньи волка манили, крестьяне заметили его и прогнали.
     Идет волк, встречает портного.
     — Здорово, портной! А ты чей?
     — Попов!
     — А-а, так ты мне для пищи готов!
     — О-ох, братец волк! Дозволь мне тогда перед смертью хотя бы умыться. Дай мне твоим хвостом утереться.
     Вот обкрутил портной руку волчьим хвостом и как всыпал ему трижды аршином, так волк чуть на месте и не остался…
     Смекнул портной, побежал да на дубе и спрятался. Стал волк думать-гадать, как бы ему портного догнать. Собрал молодцов, подошел к самому дубу.
     — Вон, братцы, сидит на дубе портной. А давайте-ка, братцы, достанем его оттуда…
     Вот лег бесхвостый внизу, а остальные на него и взобрались; уже одному волку встать и портного достать.
     А портной и говорит:
     — Хотя бы понюхать перед смертью табаку. Понюхал:
     — Апчхи!.
     А волк подумал, что тот кричит: «Аршин». И как махнет оттуда, — волки посыпались, схватили того волка и разорвали. И пропал бедняга.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Про злыдней. Украинские сказки!!
=======
     Жил в каком-то селе мужик, такой бедный, что часто, бывало, и поесть нечего и маленьким его детям, и ему с женой. Работать он не ленился, трудился с самого утра до позднего вечера, а все что-то не ладилось. Бьется он как рыба об лед, никак из нужды вылезти не может.
     "Что за причина? Почему я никак из нужды не вылезу?" — думает бедняк.
     А причина этому была такая: поселились у него в хате под печкой злыдни и во всем ему мешали.
     За что мужик ни возьмется — все злыдни портят, всякие пакости придумывают, всякий вред ему наносят: то пшеницу сгноят, то волов уморят, то в огород чужих свиней впустят.
     Как-то раз под праздник раздобыл бедняк кусок сала да краюшку хлеба и стал кормить своих ребят.
     А был он музыкант — любил на скрипке играть. И так хорошо играл, что заслушаться было можно.
     Вот после ужина взял он скрипку и стал играть. Как услышали дети музыку, вскочили все — руки в боки и давай танцевать!
     Танцуют дети, а отец смотрит на них, радуется. Глядь — вместе с ними танцуют какие-то человечки: уродливые, маленькие, ручки длинные, шейки тоненькие, мордочки гадкие, злобные. И так их много, что и не сочтешь.
     Догадался бедняк, что это злыдни. Отложил он скрипку в сторону, а злыдни всей гурьбой бросились под печку. Толкались, толкались—спрятались.
     Вот бедняк и догадался сразу, как от них избавиться. Как забрались злыдни под печь, он и спрашивает их:
     — Может, вам под печью тесно, неудобно сидеть?
     А злыдни ему в ответ:
     — Нет, не плохо! Нам хорошо! Удобно! Мы всюду можем поместиться!
     Достал бедняк свой рожок, понюхал табаку да и говорит:
     — А в этот рожок поместитесь?
     — Поместимся! — отзываются злыдни.
     — А ну посмотрим, как вы поместитесь! — сказал мужик да и опустил открытый рожок пониже.
     — Ну, где вы все?
     А голоса уж из рожка слышатся:
     — Вот мы все в твоем рожке!
     — А под печкой остался кто?
     — Никого нет! Все в рожке! Все!
     А мужику только того и надо. Закрыл он покрепче свой рожок, потом пошел к заброшенной мельнице и засунул рожок под тяжелый жернов:
     — Оставайтесь тут навсегда, не нужны вы мне!
     Да и вернулся домой.
     И с того дня сразу стало бедняку хорошо: что ни задумает — все ему удается, во всем ему удача. Появился у него достаток, перестали его дети голодать. Завел он волов, свиней. Смотрят на него люди, сами дивятся.
     А в том же селе жил другой мужик, богатый — богаче его во всем селе никого не было. И был он такой завистливый, что второго такого и не сыщешь! Очень ему было досадно, если кто другой не нуждался, на поклон к нему не шел.
     Проведал он, что бедняк от нужды избавился, ровней ему стал, и так озлобился, что и не расскажешь!
     Долго богатей отгадывал да раздумывал, как это разжился мужик-горемыка, но не мог отгадать, не мог додуматься.
     Вот пошел он как-то к бедняку и стал с разными шутками да прибаутками выведывать у него, отчего тот стал в таком достатке жить.
     — Да вот работаю рук не покладая, оттого и живу хорошо!
     — Ну, а прежде разве меньше работал?
     — Не меньше, да злыдни мешали: в избе у меня поселились, все дела портили, во все лезли. Хорошо, догадался я избавиться от них!
     — Как догадался-то? Как избавился?
     — Да вот заманил их в рожок, закрыл крепко-накрепко и засунул этот рожок со злыднями под жернов на заброшенной мельнице.
     — Вот оно что! — говорит богатый. — Ну, прощай, мне домой пора!
     Попрощался и ушел. Да не домой пошел, а прямо на ту заброшенную мельницу. Пришел, нашел жернов, под который бедняк свой рожок засунул, приподнял его и достал рожок. Открыл крышку и говорит:
     — А ну, злыдни, выходите на волю! Идите к своему хозяину! Он по вас соскучился.
     Думал богач, что злыдни так и бросятся назад к бедняку.
     А злыдни пищат:
     — Ну нет! Не пойдем мы к нему! Боимся. Он опять какую-нибудь хитрость придумает. Того и гляди, совсем нас погубит, со свету сживет!. Ты нас избавил, ты нас на волю выпустил — к тебе в хату и пойдем: ты добрый!
     — Э! — закричал богач. — На что вы мне нужны! Не хочу!. Не возьму вас к себе в хату! Прочь от меня убирайтесь!
     Куда там! Все злыдни разом кинулись к богатею-завистнику, обхватили его крепко со всех сторон, уцепились — и не оторвешь! Скидывал он злыдней, скидывал, да не мог скинуть, не мог освободиться — так и пошел со злыднями домой.
     Вошел в хату — злыдни соскочили с него и разбежались, спрятались кто куда. Да так спрятались, что и не найдешь! И стали злыдни с того дня жить у богатого. И пропало все его богатство: волы да коровы стали дохнуть, коней украли, пропали овцы и свиньи, хлеб перестал родиться. А потом сгорела у него и хата, и двор сгорел. И стал завистливый богач нищим.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Про курочку, которая несла золотые яйца. Украинские сказки!!
=======
     Жили себе дед да баба, была у них курочка ряба. Три года они курочку кормили, со дня на день яичка от нее ожидали.
     Ровно через три года снесла им курочка яичко, и было то яичко не простое, а золотое. Радуется дед и баба, не знают, что с этим яичком и делать, своим глазам не верят, что курица золотое яичко снесла. Попробовали его разбить, а оно такое крепкое, — не разбивается.
     Дед бил -бил, не разбил, баба била-била не разбила. Положили яичко на полку. Бежала мышь, хвостиком задела, упало на стол яичко и разбилось. Дед плачет , баба плачет, а курочка кудахчет:
     — Не плачь, дед, не плачь баба, я снесу вам яичко, не простое, а золотое, только три года подождите.
     Дед и баба подобрали золотые скорлупки и продали их евреям. Денег получили не много. Хотелось им поставить новую хату, да денег не хватало, надо было еще три года ждать, чтобы на хату достало. Подождали они неделю, подождали вторую, прождали и третью, больно долго им казалось, ждать надоело. Вот и говорит дед бабе:
     — Знаешь что, старуха? — Чем нам ждать целых три года, давай мы сразу зарежем курицу и достанем из нее золотое яйцо. Да там оно, видно, не одно, может их там штуки три, а то и четыре. Вот и заживем тогда , будет у нас новая хата, земельки купим и кланяться никому не будем.
     — Ох, и правда, дедусь, давай зарежем!
     Зарезали курочку, но ни одного не оказалось в середке яичка. Стали опять дед с бабой плакать. Высунула мышка голову из норы и говорит:
     — Не плачь, дед, не плачь баба, схороните вашу курочку в садике, на перекрестке, подождите три года, а потом откопаете на том месте клад. Да зарубите себе на носу, что все, чего пожелаете, не сразу получается.
     Закопала баба курицу возле сада на перекрестке, как раз возле поросли, воткнула для приметы палку. Ждут год, ждут второй, — не хватает терпения , захотелось им поскорее выкопать клад. Уже наступил и третий год, а они все ждут. Вот баба и говорит деду:
     — А давай мы, дедусь, посмотрим.
     — Не спеши, старуха, обождем маленько, тут уже немного осталось. Дольше ждали, теперь меньше осталось ждать.
     — Да нет, старый, мы ничего и трогать не будем , мы только посмотрим , наклевывается ли там наш клад.
     — Гляди, старуха, чтоб не испортить все дело.
     — Не бойся, дедусь, ничего худого не будет.
     Пошли они с заступом в сад. Копали-копали и выкопали целую кучу золотых жуков. Загудели жуки и разлетелись во все стороны. Так остались дед с бабою жить в старой хате, не довелось им новой поставить.
     А мышка высунула из норы голову и говорит:
     — Вы вот старые уже, а глупые. Чего не подождали, пока три года исполниться? Была бы вам большая куча червонцев, а теперь они все разлетелись.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Птичий царь - Кук. Украинские сказки!!
=======
     Первым старшим среди птиц был Кук. Велела ему жена собрать всех птиц и сделать из их костей гнездо. Все послетались, только ворона нету. Кук вышел и спрашивает:
     — Все птицы налицо?
     Отвечают:
     — Ворона нету.
     Нет его день, нету второй - сидят птицы два дня не евши. На третий день прилетает ворон.
     — Где ты был? — спрашивает его Кук.
     — По свету летал, разглядывал, чего больше: гор или долин.
     — Чего ж больше?
     — Долин.
     — Врешь! — говорит. — Должно быть поровну.
     — Нет, долин больше, ведь я ту гору долиной считаю, где вода стоит.
     Отпустил Кук птиц покормиться и велел на другой день всем собраться.
     Слетелись на другой день все птицы, одного ворона нету. Кук вышел и спрашивает:
     — Все птицы налицо?
     — Ворона, — говорят, — нету.
     Нет его день и второй нету. Сидят уже птицы два дня не евши. На третий день прилетает ворон. Кук вышел и спрашивает:
     — Где ты был?
     — Деревья считал: каких больше - сухих или зелёных?
     — И каких же больше?
     — Сухих, — говорит.
     — Врёшь! Зелёных больше.
     — Нет, — говорит, — сухих больше. Ведь я то дерево сухим считаю, на каком хоть одна ветка сухая.
     Отпустил Кук птиц покормиться и велел всем на другой день собраться.
     На другой день слетелись опять все птицы, а ворона нету. Ждут его день, ждут второй - нет ворона. На третий день прилетает ворон. Кук его спрашивает:
     — Ты где был?
     — По свету летал.
     — Что ж ты делал?
     — Считал, кого больше: женщин или мужчин.
     — Кого же больше? Женщин или мужчин?
     — Женщин, — говорит, — больше.
     — Врёшь, — говорит.
     — Нет, женщин больше. Я ведь того мужчину женщиной считаю, который женщину слушается.
     Кук и задумался: "Плохо, что хотел я жену послушаться!" - и сказал ей, что больше её уже не будет слушаться.
     Взбунтовались птицы и решили выбрать старшего. Испугался Кук, спрятался в нору. Сокол говорит:
     — Я его убью, только покличьте его наружу! А стоял над той норою дуб. Начала кукушка дразнить Кука. Подлетела к норе и всё:
     — Куку! Куку!
     Кук рассердился, вылез из норы. Она на дерево. Он в нору. Слетела кукушка с дерева, подлетела к норе:
     — Куку! Куку!
     Рассердился Кук, опять вылез из норы. Она на дерево. Кук опять спрятался в нору. А она снова:
     — Куку! Куку!
     Кук и в третий раз погнался за нею и сел на сук. Тут сокол и убил его. Кук упал. Не знают птицы, что он убитый. Кукушка всё ниже подлетает и всё:
     — Куку! Куку!
     Он молчит. Она тогда:
     — Хи, хи! Ку-ку-ку по Куку.
     И стал Сокол на место Кука. А кукушка еще как летела Кука дразнить, то яичко снесла. Взялись другие птицы его высидеть. Вот с той поры она на своих яйцах и не сидит.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Русалочка. Украинские сказки!!
=======
     Было это давным-давно…
     В те времена жили еще на нашей земле храбрые и славные рыцари — казаки-запорожцы. Они были так смелы и отважны, что слава их гремела не только на Днепровских порогах, но и по всей бескрайней Украине. Молва о них шла по всему белу свету.
     И жил среди них молоденький казак, по имени Иваненко, круглый сирота. Он стыл храбрым воином и мог в одиночку сразиться хоть с тремя басурманами разом. Да только не по душе ему были война, бои и сражения. Его добрая и ласковая душа не позволяла ему убивать даже заклятого врага. Жизнь самое дорогое, что есть у каждого; а потому не хотел казак посягать на чью-либо жизнь.
     Вот и оставил он Запорожскую Сечь. Покинул своих побратимов, славных воинов-казаков, и подался в монастырь. Некоторое время жил он среди монахов. но не пришлось ему по душе и монастырское житье. Кроме праведных, добродетельных монахов, святых людей, есть много и грешных, лукавых, несправедливых И этих, неправедных, было, к несчастью, больше. Увидел это казак Иваненко и сказал себе:
     — Уж коль не остался я с казаками-рыцарями, где хороших людей больше, чем дурных, то не останусь и с монахами. А пойду лучше, куда глаза глядят. Может, сыщется на свете тихий уголок, где смогу я спокойно жить и трудиться в меру своих сил.
     Сказано — сделано.
     Шел он, шел… По лесам и болотам, по городам и весям. И дошел до Полтавщины, до речки Псел. II все ему тут показалось мило — и небо, и горы, и степи, — ну будто рай Божий! А речка была такая быстрая и прозрачная, что дно видно даже в самом глубоком месте. Вот и решил он здесь поселиться. Вырыл в горе пещеру, обшил ее досками, накрыл камышом, сделал окна и дверь, печь сложил и стал себе жить-поживать. Вокруг землянки посадил яблони, груши, сливы, ягоды, всякие овощи. Так и кормился он со своего огорода, а, случалось, и рыбку поймает.
     Правда, жаль ему было и рыбу. Но что тут поделаешь, так уж устроен мир, что рыба существует для пропитания людей. Помнил казак и то, что сам Христос накормил голодных пятью рыбами. Несколько лет прожил казак в одиночестве. Потом появились и другие люди. Осмотрелись, оценили здешнюю красоту и построили себе домики. Так вырос хутор, который назвали Иваненков, потому что первым поселенцем был здесь казак Иваненко.
     Скоро соседи-хуторяне стали просить казака, чтобы ловил он рыбу не только для себя, но и для них. Ведь люди эти не обжились как следует на новом месте, и не было у них еще ни лодок, ни сетей. А Иваненко стал уже умелым рыбаком.
     И вот однажды, лунной ночью, отправился казак ловить рыбу. Забросил он свой невод и — глазом не успел моргнуть — как попалось в сеть что-то большое.
     Стал он вытаскивать невод на берег. Вытянул до середины — и удивился. На песке показалась половина огромной рыбины, на которой серебром блестела и переливалась чешуя. Рванул он невод изо всех сил и вытащил его на берег. Вытащил и остолбенел.
     Это была не рыба, а необыкновенной красоты девушка с блестящим рыбьим хвостом вместо ног.
     Русалка! — вскрикнул казак.
     И хоть был не робкого десятка, бросился прочь. Но тут услышал он нежный, словно плеск волны, голос:
     — Куда же ты бежишь, казак?! Да, я — Русалка. Ты поймал не то, что нужно, но не оставляй меня в сетях. Отпусти меня в воду. Остановился казак, подошел к девушке. А как увидел ее — не смог уже отвести глаз! Уж больно она была хороша! Вот только бледная очень, да глаза печальные и задумчивые. Начал казак осторожно высвобождать Русалку из невода. Освободил и говорит: Ну, теперь ты — свободна. Плыви себе с Богом!
     — Трудно мне доползти до воды, — говорит ему Русалочка. — Уж коли ты так добр ко мне и согласился меня отпустить, так сделай еще одно доброе дело: отнеси к воде. Не хватило духу казаку Иваненко отказать девушке. Поднял ее, отнес к реке и бережно опустил в воду. Русалка юркнула в речку, но вскоре над водой вновь появились ее нежные, словно высеченные из розового мрамора, руки и увенчанная белыми цветами головка. Она благодарно улыбнулась казаку и сказала:
     — Спасибо тебе, рыбак. Отныне я буду верно служить тебе. И чего бы ты ни пожелал от реки, получишь в тот же миг…
     Улыбнулся тогда и казак.
     Благодарю тебя, красна девица! Что же мне попросить у речки?. Ничего мне от нее не надо, кроме хорошего улова. Но с этим делом я и сам управлюсь. А у девушки я никогда еще помощи не просил и просить не стану.
     — Ладно! — ответила Русалка. Будь по-твоему. Только не забывай обо мне.
     — Не забуду! — сказал казак.
     — Ну так прощай, казак… Хотя нет… — прервала она сама себя. Раз уж ты не боишься меня, то… До свидания!.
     — Будь здорова, плыви! — ответил казак, глядя, как она уплывает.
     Собираясь домой, он вернулся за неводом и заметил в нем десяток ершей и сомика. Рыбы оказалось столько, сколько было ему нужно.
     Вот тебе раз! — подумал он. — Гляди-ка, какое неожиданное знакомство!.
     С той поры ни днем, ни ночью не выходила у него из головы прекрасная Русалочка. Что бы он ни делал, а думал только о ней. День миновал, другой, третий, — казак не идет на речку. Не хочет, чтобы Русалка вновь одарила его рыбой. Не годится это! Не к лицу молодому казаку, чтобы в работе помогала ему девушка!
     На пятый день играли на Иваненковом хуторе свадьбу. И стал отец невесты просить казака, чтобы наловил он рыбы для свадебного стола. Что тут скажешь?! Взял он свой невод и поплыл на лодке вверх по реке, подальше от того места, где поймал он Русалку. Думал, что там он не встретит ее, а значит, обойдется без ее помощи.
     Вечерело. Забросил казак невод в воду и думает: Пару-то щук я и без нее поймаю. А может, и линь какой-нибудь попадется… — И не успел он так подумать, как почувствовал, что рыба дергает невод.
     Вытащил он невод на лодку. Так и есть: две хороших щуки и линь, да преогромный!.
     — Так вот ты какая! улыбнувшись, громко сказал казак. Тебе и говорить ничего не нужно, сама догадываешься!
     И тут — возле лодки вынырнула Русалочка и говорит:
     — Добрый вечер, казак! Поймал, что хотел?
     Поймал, поймал! Спасибо тебе… И поплыл он вниз по реке, а Русалочка поплыла рядом с лодкой.
     Плывут они, разговаривают. Хорошо стало на душе у казака от их разговора.
     Никогда, говорит, — не думал, что вы Русалки такие милые и славные. Старые люди говорят, что вы рыбаков в воду завлекаете, христианские души губите.
     Русалочка слушает его и смеется, словно серебряными колокольчиками звенит.
     — Если бы люди не выдумывали всякого вздора, то было бы больше проку и от нас, и от другой невидимой силы. Вот послушай-ка…
     Оглянулся рыбак, а ее уж и след простыл!
     Что за чудеса? — воскликнул казак, осмотрелся вокруг и заметил на берегу какого-то человека.
     Тут только уразумел он, что не желала Русалка другим людям показываться.
     И очень захотелось казаку вновь увидеться с Русалочкой. Вот и стал он ловить рыбу только по ночам. Рыба ловилась хорошо, и всегда попадалось в сети ровно столько, сколько ему требовалось. У него было теперь много свободного времени, и жить ему стало интересно и весело. Русалочка была пригожая и милая. Она много рассказывала о всяких подводных чудесах, о старике Водяном, Ребятах-Потерчатах, о рыбах, раках и подводных растениях. А ей самой было интересно слушать рассказы казака о жизни людей. Вдоволь наговорившись, они пели чудесные песни. Казак играл на бандуре. Он научил Русалочку многим казацким и бурлацким песням.
     И не успели они оглянуться, как прошло веселое лето. Небо потемнело. Пожелтела и опала в лесу листва. Вместо жемчужной росы траву по утрам покрывала серебристая изморозь. Однажды ночью ударил крепкий мороз и сковал прозрачным льдом, словно зеленоватым стеклом, всю речку Псел.
     Затужил, закручинился казак-рыболов. Не мог он теперь видеться со своей милой Русалочкой. Словно недужный, сидел он в своей землянке и не знал, за что взяться, куда податься, чтобы развеять грусть-тоску…
     Прорубил он лунки во льду, чтобы рыбам было чем дышать. Но рыбу не ловил…
     Шло время.
     Миновала уже и Варвара, о которой люди говорят, что она «от ночи оторвала, да ко дню приметала». Минули и Николай с Савкой, что «без гвоздей на речках мосты строят» из прочного, чистого и гладкого льда. Приближалось Рождество…
     И стали хуторяне уговаривать казака, чтобы наловил он- рыбы на Сочельник. Не мог он в Святой вечер оставить людей без рыбы, взял свой невод, топор и отправился на речку к своим лункам. В этот день разыгралась сильная вьюга. Валил такой снег, будто кто-то пух из перин выпустил…
     Дошел рыбак до старой ветлы, которая стояла напротив того места, где прорубил он самую большую лунку. Сбросил тулуп, взял топор и принялся искать эту лунку. Мороз затянул ее тонким ледком, а ветер присыпал толстым слоем снега. Промахнулся казак и ступил прямо в лунку, на тонкий лед. Лед проломился, упал Иваненко в воду и пошел под лед…
     Да только не утонул казак. Спасла ему жизнь его Русалочка, которая со своими сестрами вынесла его из воды на лед. Но этого было мало. Рыбак потерял сознание, и, чтобы оживить его, выбралась Русалка из воды и начала растирать казака снегом. Долго старалась она, пока не раскрыл он глаза и не стал дышать полной грудью. А как увидел казак возле себя милую свою Русалочку, так и забыл обо всем на свете. Накинул он на нее свой тулуп, и стали они, как и прежде, смеяться и болтать. И никак они не могли наговориться. А лунка тем временем опять замерзла. Когда же пришло время расставаться, стал рыбак искать свой топор, а его нет. Что тут делать?! Лед-то прорубить нечем, и не может он Русалочку отпустить в воду. А тут и петухи на хуторе стали петь… Завернул тогда казак Русалочку в теплый тулуп и понес к своей землянке. Придя домой, он натопил печь, уложил свою гостью на белую постель, накормил-напоил, а сам с утра пораньше снова отправился за рыбой. Не хотел он, чтобы к нему в землянку пришли люди и увидели его милую Русалочку.
     Так же, как и летом, — в один миг, — наловил казак рыбы, разнес ее по домам и поспешил в город за гостинцами. Накупил он там для своей милой женушки всякой всячины: и сорочек вышитых, и безрукавку плисовую, и монисто богатое с монетами, и платок шелковый. Не купил только туфельки, ведь не было у нее ножек. Накупил всего и заторопился домой.
     Да только хутор его был неблизко. Когда он был уже недалеко от дома, взошла вечерняя звезда и начался Сочельник. Заспешил казак пуще прежнего и с горечью промолвил:
     — Бедная моя головушка! Русалочка-то моя с кровати не встает, а я так опоздал, что и время ужина пропустил. Когда ж я теперь сварю кутью и узвар?
     Отворил он дверь своей землянки и глазам не поверил. Стоят в красном углу, на зеленом сене два горшочка-близнеца: в одном — - кутья, в другом — узвар! А на столе гора пшеничных пирогов: и с кашей, и с картошкой, и с маком. Здесь же и рыба жареная, и борщ постный с вьюнами. Все это — на роскошной белой скатерти, затканной серебром. А посредине, в сверкающей раковине — чудесная, свежая водяная лилия!.
     На кровати, как лежала, так и лежит его милая женушка, ласково ему улыбаясь…
     С той поры и зажили душа в душу казак Иваненко и Русалочка из речки Псел. Казак ловил рыбу, а Русалка вроде никогда и с кровати не встает, но все у нее в землянке прибрано, начищено, ухожено. Рай да и только! И сама она такая добрая и милая, как теплый майский вечер. Казак Иваненко был от счастья на седьмом небе. Да только недолго длилось его счастье. Увидели люди, что есть у казака жена. Увидели и то, что она «недужая» и никогда не поднимается с кровати. Поначалу жалели они казака. А потом стали поговаривать, что не такая она немощная, как ленивая. И начали люди глумиться нал ней и казака допекать. Казалось бы, не их это дело. Да только так уж люди устроены, что всегда вмешиваются, куда не следует!.
     Очень досаждали они этим и казаку, и Русалочке.
     Но больше всего печалило казака другое. Стал он замечать, что его милая женушка и вправду слабее: на глазах, прост тает, как воск. И худеет она, и дышать ей тяжко. Видать, трудно ей жить без воды Все равно, что рыбе на песке или вольной пташке и л теплого края жить в клетке, в холодной чужой сторож. И вот однажды, в конце зимы, начал казак расспрашивать Русалочку: — Скажи, что с тобой, милая моя женушка? Всю правду скажи… Чего тебе не хватает?
     Всего у меня вдоволь и всем я довольна, дорогой муженек. Только одно, признаюсь, меня печалит: недолго мне жить осталось. Уговорила я своего отца Водяного, чтобы разрешил мне покинуть речку и жить на земле. Ведь хотела я быть с тобою вместе. Позволил он мне жить с тобою, да только не больше. чем до весны. А как пригреет весеннее солнышко и сойдет лед с реки, как выплывут мои сестры и подружки в первую лунную ночь на берег, так и придет мне конец. Развеюсь я. словно утреннее облачко, и упаду прозрачной росой на молодую траву…
     Опустил казак голову Долго сидел молча, опечаленный, а потом и говорит:
     — Одно только остается: отнесу я тебя ночью к реке. Отпущу снова в воду. Плыви себе и живи долго-долго. Пусть потеряю тебя, лишь бы ты жила… Спасибо тебе, добрый мой муж! ответила Русалочка. — Только теперь мне уже ничто не поможет. Коли уж вышла я из воды и пришла к тебе, ненаглядному, в дом, нет мне пути назад. Но я ни о чем не жалею. Знала я, что должна заплатить жизнью за свою любовь.
     Заплакал казак и говорит:
     Ну, что ж, любимая моя. делили мы с тобой счастье, разделим и беду. Без тебя мне свет не мил…
     Готов и я отдать жизнь за нашу любовь.
     Когда начало солнышко пригревать, когда начал снег таять да лёд на реке трещать, говорит
     Русалочка своему мужу:
     — Вот и истекает наше время. Отпусти меня, милый, этой ночью к реке. Попрошу я совета у отца своего, Водяного. Знаю я, не допустит он. чтобы погибла человеческая душа.
     Согласился казак-рыболов. Взял он Русалочку на руки, отнес к реке и опустил в холодную воду. Отпустил её, а сам остался на берегу. Сидел, смотрел, как л ел по реке плывет, как зеленеет на взгорках первая травка… Так и ночь наступила. Уже и луна начала за гору садиться, и первые петухи вот-вот закричат, • — а он все сидит, склонив голову. Ждет, печалится…
     Вдруг слышит Русалочкин голос:
     Милый мой! Вот и пришла я к тебе!
     Словно ото сна пробудился казак Иваненко.
     — Куда же пойдем мы? — спрашивает.
     — Смилостивился над нами батюшка и даровал нам еще долгую жизнь. Только жить мы будем не на земле, не в воде, а в воздухе. Будем летать над речкой. Оба мы любим наш родной Псел, вот и пришла я ещё раз спросить у тебя: так ли я тебе люба, что согласен ты не быть человеком, только бы оставаться нам вдвоем?
     Ты и сама знаешь, моя милая! радостно ответил казак. Тут и спрашивать не о чем!
     — Ну, так тому и быть! Наклонись ко мне, сокол ясный, обними покрепче и поцелуй!.
     Прыгнул казак в воду, обнял свою красавицу-жену и прильнул к ее устам…
     И вдруг забурлила вокруг вода. Небо закрыла черная туча. Загрохотал страшный гром, поднялся ветер и погнал высокую волну по тихой речке Псел…
     Еще какое-то время качались, обнявшись, на волнах казак Иваненко и его жена, прекрасная Русалка. И видели они, как из бурных весенних волн появился седой, старый Водяной, как поднялся он над ними и взмахнул рукой…
     И тут на хуторе запел первый петух. Влюбленные отделились от воды. На спинах у них выросли черные, словно бархатные, крылья с белой кромкой. Взмахнули они крыльями и протяжно закричали…
     Взмыли над водой две речные чайки…
     Только были это не чайки… А был это казак Иваненко и его верная жена, Русалочка из речки Псел.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Сказка про Ивана и чудесную книгу. Украинские сказки!!
=======
     Было то, либо не было. Жил на свете бедный человек с тремя сыновьями. Когда дети подросли, говорит старший сын:
     — Тату, не на что нам до;ма всем жить, придётся, видно, на стороне работу искать.
     — Ну что ж, — сказал отец, — ступайте.
     Сперва отправился старший брат. Шёл он, шёл и увидал хатку. Отворил дверь, глядит — старуха в хатке сидит. Хлопец поклонился:
     — Добрый день, бабко.
     — Добрый день, сынку.
     — Ищу себе работу. Может, вам пригожусь? — спрашивает.
     — Пригодишься, — отвечает старуха.
     — Ну, а какая будет служба? Что надо делать?
     — Будешь овец пасти.
     — Добре!
     На другое утро рано бабка хлопца разбудила, дала ему хле;ба, дала топор и сказала:
     — Смотри нигде овец не запирай, а иди следом за ними. И где что увидишь удивительное, чего век не видал, что бы то ни было, отруби немного и принеси мне.
     Погнал хлопец овец. идёт вслед за ними: куда овцы, туда и он. А как наступил полдень, обежал он стадо кругом, и овцы улеглись и до самого вечера спали. Вечером пригнал хлопец овец домой. А старуха только взглянула на овец, как тут же рассердилась и вырезала у мо;лодца из спины ремень:
     — Вот тебе плата за твою службу! Ступай куда знаешь!
     Вслед за старшим братом пошёл искать работу средний. Он попал к этой же самой старухе, и с ним стало то же самое. С тем и воротился средний сын домой. Тогда стал проситься младший:
     — Тату, пустите и меня. Пойду работу искать.
     Отец с матерью уговаривают:
     — Уж коли старшие братья ничего не заслужили, так чего же ты можешь заработать?
     — Не тужите о том, не печальтесь, чего-нибудь да заработаю, только отпустите, — неотступно просит хлопец.
     Ну что тут станешь делать? Отпустил его отец. Ушёл младший брат и как раз угодил к той же самой старухе.
     — Добрый день, бабко, — поздоровался мо;лодец.
     — Добрый день, сынку.
     — Работу вот ищу. У вас, бабко, нет ли какой службы?
     — Почему нет? Дело найдётся! — старуха отвечала.
     — А что за работа и чего надо делать?
     — Будешь овец пасти, вот и вся твоя работа.
     На другой день рано утром дала старуха хлопцу мешок да топор и сказала:
     — Овец нигде не запирай, а куда они пойдут, туда и ты следом ступай. Да коли увидишь что диковинное, что бы там ни было, отруби немного и принеси мне.
     Овцы щиплют траву да идут, щиплют да бредут, и хлопец вслед идёт, идёт и идёт. Так дошли до реки. И тут хромой баран проговорил:
     — Садись, пастух, на меня, перенесу тебя через реку.
     Переправились на другую сторону. Что такое? Растёт на том берегу трава-мурава шёлковая, сочная, густая, а скотина, что тут пасётся, лядащая, худущая, словно грабли.
     Подивился хлопец и нарезал охапку той травы, сунул в мешок.
     Бредут овцы дальше и вышли на такое место: земля совсем голая, словно пол в хате, а скотина на той земле тучная, что твои перины.
     «В чём тут дело?» — думает хлопец.
     Вырезал ком той земли, сунул в мешок. А овцы всё дальше идут, и Иван следом за ними. К дому повернуло стадо. Хромой баран и говорит:
     — Слушай, Иван. Как будет тебя баба спрашивать, чего хочешь за то, что хорошо пас овец, и станет за хорошую службу давать тебе и серебро, и золото, ты не бери, а проси книгу, что в укладке лежит. Баба не захочет отдавать книгу, а ты знай неотступно проси и ничего иного не бери за работу. Ведь то книга не простая, а волшебная: открой её, и всё у тебя будет, чего пожелаешь.
     Пригнал хлопец стадо домой. Взглянула старуха на овец и рада-радёхонька: хорошо паслись, будто налитые, аж светятся, как звёзды. Спрашивает Ивана:
     — Ну, что ты там видал?
     — Видал заливные луга. Растёт на лугах трава шёлковая, густая, сочная, а скотина, что пасётся там, лядащая, чуть на ногах держится. Почему так?
     — А потому, что пастух негодный, — баба отвечает.
     — А почему на голой земле коровы тучные?
     — Потому что пастух хороший! Ну, а теперь, сынку, проси что хочешь за твою хорошую службу.
     — Ничего не хочу, бабко, отдай мне только ту книжку, что у вас в укладке лежит.
     — На что тебе та книга? Я тебе дам четыре воза золота и четыре пары коней!
     — Ничего не хочу, кроме книги.
     — Ну ладно, отдам тебе книгу, но смотри, по дороге не раскрывай, не заглядывай в неё. Когда придёшь домой, строй хлевы на коней, коров и на всякую живность, какая только есть на свете. Как построишь, все двери отопри, стань против хлевов и открой книгу, увидишь, что будет.
     Иван взял книгу и пошёл домой. Шёл, шёл, притомился, сел отдохнуть и подумал: «А что, как погляжу, чего есть в той книге?» И только успел раскрыть книгу. Батюшки светы, откуда что взялось! Валом повалил разный скот табунами, стадами, отарами. Побежали кто куда, в разные стороны.
     Хлопец вскочил на ноги, кинулся бежать, загонять скотину. Ну да разве тут справишься? И увидал: бежит баба, сердитая-пресердитая, огонь из глаз мечет. «Ну, — думает хлопец, — пропал я!» Прибежала баба и кричит:
     — А что я тебе говорила, неслуху! Не раскрывай книгу, пока домой не придёшь да хлевов не поставишь. Не послушался меня, теперь пеняй на себя. Скотину я тебе всю соберу, всё будет как было. А за ослушанье век останешься ты холост — не женат. Коли опять не послушаешь, лиха-беды наживёшь: как только женишься, того часу и умрёшь.
     Обежала она кругом табунов, стад, отар, и вся живность пропала из глаз, будто век её не бывало. Подала Ивану книгу:
     — Ступай да помни, что я тебе сказала!
     Пришёл хлопец домой. Его спрашивают:
     — Ну, чего ты заслужил? Показывай!
     — Вот эту книжку, — говорит Иван.
     Стали братья над ним смеяться. А Иван просит отца:
     — Поставьте, тату, новые хлевы для разной скотины.
     — Откуда я тебе поставлю новые хлевы? — говорит отец. — На то надо много денег, а где их взять, те гроши?
     — Не тужи, не кручинься, тату, есть у нас на что хлевы поставить, — сказал сын, — вот тебе гроши.
     И тут же снял золотую обложку с книги:
     — Хватит и этого золота.
     Нанял отец мастеров, и в скором времени выстроили всякие хлевы и закуты. Когда всё было готово, хлопец раскрыл чудесную книгу, и, откуда ни возьмись, валом повалили кони, коровы, овцы и всякая иная живность прямо в хлевы и закутки. Разбогател отец с сыновьями, стал Ивана уговаривать:
     — Пора тебе, сынку, жениться!
     — Не могу я жениться, — тот отвечает. — Коли вздумаю жениться, тут же на свадьбе и умру.
     Много ли, мало ли прошло времени после того, и отец с матерью уговорили-таки Ивана жениться. Высватали ему красивую дивчину из богатого до;ма.
     И только вышли от венца, как увидал хлопец ту самую бабу. Он вскочил на коня и кинулся наутёк куда глаза; глядят.
     Гнал коня, гнал, доехал до Пятницы. Пятница ему говорит:
     — Не бойся, мо;лодец, ничего. Возьми вот эти три яблочка, они тебе со временем пригодятся. И ни вот тебе ещё ширинку. Как доедешь до моря и станет тебя смерть настигать, махни этой ширинкой, и море расступится, а как перейдешь на другой берег, опять махни ширинкой, море и сольётся. Смерть твоя и отстанет от тебя. Через море ей не перебраться нипочем.
     Поблагодарил хлопец Пятницу и поехал дальше. Приехал к морю. Коня пустил пастись, а сам привалился отдохнуть и не заметил, как крепко уснул. В ту пору баба-ведьма и настигла его. Кинулась она сперва на Иванова коня. Коня разорвала, обернулась к Ивану — что такое? Охраняют хлопца три пса по имени Тяжигора, Далековид и Далекочуй. В тех псов обернулись три яблочка, что Пятница Ивану дала.
     Проснулся добрый мо;лодец, увидал бабу-ягу, вспомнил про шириночку. Махнул шириночкой, и вода расступилась. Он и перешёл на другой берег. Там снова махнул шириночкой, и море слилось. Осталась баба-яга на другом берегу.
     Построил хлопец себе хатку и стал ходить с Тяжигорой, Далековидом и Далекочуем на охоту.
     Тем и кормился. Жил он так долго ли, коротко ли, никого из людей не видал.
     И вот как-то раз повстречалась ему дивчина красивая на вид. Приглянулась дивчина мо;лодцу, и в скором времени они поженились.
     Иван по-прежнему на охоту ходил, а жинка по дому управлялась, хозяйство вела.
     Как-то раз, когда Иван был на охоте, вышла молодица к морю и глядит на другой берег. А баба-яга обернулась мо;лодцем пригожим и стала с того берега ласковые речи говорить. Молодице тот хлопец по сердцу пришёлся, а пуще того льстивые слова запали в душу, и стала она каждый день на берег выходить, с красивым хлопцем разговоры вести. Так со дня на день время идёт. Пото;м стал молодицу тот хлопец уговаривать:
     — Как бы ты меня да на ваш берег переправила!
     — Переправить то бы я тебя с радостью переправила, да только не знаю как.
     — Я тебя научу, — хлопец ей говорит. — В изголовье у Ивана есть чудесная шириночка. Возьми ту шириночку, махни три раза, вода расступится, и я перейду к тебе.
     Молодица так всё и сделала: махнула шириночкой три раза, море расступилось. Баба-яга под видом пригожего хлопца перешла через море и говорит:
     — Вот бы нам с тобой теперь Ивана сгубить, и тогда бы я на тебе женился. Где у вас псы спят?
     — В сенях, — молодица отвечает.
     — Тогда ты вырой яму в хате под столом и схорони меня там.
     Ухоронила жинка хлопца-оборотня в той яме, сверху землёй прикрыла.
     Воротился Иван домой. Поужинали, стали спать ложиться, а псы в сени никак нейдут. Улеглись в хате под столом, как раз над ямой, где баба-яга ухоронилась.
     На другой день утром Иван кликнул псов и ушёл на охоту. Баба-яга чуть живая выбралась из ямы и говорит:
     — Попроси мужа — пусть завтра псов до;ма оставит, тогда я его одного погублю в лесу.
     Перед тем как Ивану прийти, жинка напоила, накормила хлопца-оборотня и опять схоронила в яму. Пришёл Иван. Сели ужинать.
     — Не бери, муженек, завтра псов на охоту: что-то я боюсь одна оставаться.
     Утром Иван ушёл один, а жинка загнала псов в клеть и крепко дверь прикрыла. Баба-яга вылезла из ямы и кинулась догонять Ивана. Стала настигать и закричала:
     — В этот раз не уйдёшь от меня!
     Иван влез на матёрый дуб, а баба-яга принялась грызть тот дуб своими страшенными зубами.
     Все это Далекочуй услышал и говорит:
     — Беда! Баба-яга погубит нашего хозяина. Надо скорее бежать на выручку!
     Выломали псы дверь и кинулись бежать сколько сил хватало. Когда прибежали, дерево уже; ходуном ходило — вот-вот упадёт.
     Схватили псы бабу-ягу и разорвали её на клочки.
     Пришёл Иван домой, взял чудесную шириночку, вышел на берег и махнул три раза той шириночкой. Море расступилось, и он со своими верными Тяжигорой, Далековидом и Далекочуем перебрался на свою сторону. Там снова махнул шириночкой: слилось море и навеки разлучило его со злой жинкой.
     Тут и сказке конец.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Сказка про Ивасика. Украинские сказки!!
=======
     Жили себе муж с женой, и был у них сыночек единственный Ивасик. Как подрос немножко Ивасик, стал просить отца:
     — Сделайте мне, батько, лодочку да вёслышко, буду я ловить рыбку и вас на старости лет кормить.
     — Куда тебе, сынок, мал ты ещё, — говорит отец.
     А он своё: сделайте, да сделайте. Вот смастерил ему отец лодочку и вёслышко, и стал Ивасик рыбачить. Поплывёт далеко-дальнешенько речкой, а мать тем временем ему есть наварит, в два горшочка нальёт, возьмёт ещё и рубашечку белую для Ивасика, пойдёт к берегу, станет и кличет:
     Ивасику, Ивасику,
Приплынь – приплынь
Ко бережку:
Дам я тебе и есть, и пить,
И хорошо походить.
А Ивасик услышит:
     — Да ведь это моей матушки голосок. Плыви, плыви, лодочка, к бережку.
     Приплывёт, пообедает, рубашечку белую возьмёт, поблагодарит, отдаст матери наловленную рыбку и снова на речку.
     Углядела Ивасика ведьма да и говорит себе:
     — А неплохо было б Ивасикового мясца отведать. Ну-ка заманю я его.
     Стала она обеденной порой на бережке, зовёт:
     Ивасику, Ивасику,
Приплынь-приплынь
Ко бережку:
Дам я тебе и есть, и пить,
И хорошо походить.
     Послушал-послушал Ивасик:
     — Нет, не моей матушки это голосок: у моей матушки голосок, как из шёлка, а это такой, как у волка. Плыви, плыви, лодочка, подальше!
     Смекнула ведьма, что так не заманит, побежала к кузнецу:
     — Кузнец, скуй ты мне такой голосок, как у Ивасиковой матери.
     Кузнец сковал ей тоненький голосок, пошла она на речку и уже новым голоском кличет Ивасика:
     Ивасику, Ивасику,
Приплынь-приплынь
Ко бережку:
Дам тебе и есть, и пить,
И хорошо походить.
     — Вот это моей матушки голосок. Плыви, плыви, лодочка, к бережку.
     Только Ивасик на бережок, а ведьма его - цап! — да и потащила в свою хату. Принесла да и говорит дочке:
     — Вот тебе, Алёнка, мальчонка, зажарь мне его на обед.
     — Хорошо, мама, — отвечает Алёнка. — Я уже печь истопила.
     — Тогда я за солью пойду, — говорит ведьма, — пока вернусь, чтобы жаркое было готово.
     Пошла ведьма за солью, а Алёнка взяла лопату и говорит Ивасику:
     — Садись, хлопец, на лопату.
     — Да я не умею!
     — Садись же, садись!
     А Ивасик то руку положит, то голову, а всё не садится, будто не умеет, а потом Алёнке:
     — Ты покажи мне, как сесть, я и сяду.
     — Да вот же как, гляди!
     Уселась Алёнка на лопату, а Ивасик её - хлоп! — в печь, заслонкой закрыл, там она и изжарилась.
     Выбежал Ивасик из хаты, вдруг слышит - ведьма идёт.
     Он стремглав на явор влез, спрятался и сидит.
     Вошла ведьма в хату, видит - нет Алёнки.
     — Ну, проклятая девка! Только я из хаты, а она уже и умчалась. Вот я задам тебе! Что ж, сама пообедаю. Вытянула из печи жаркое, наелась, пошла улеглась под явором и ну качаться:
     — Покатаюсь, поваляюсь, Ивасикового мясца наевшись.
     А Ивасик не вытерпел да с явора ей:
     — Покатайся, поваляйся, Алёнкиного мясца наевшись!
     — А, как ты тут, такой-сякой разбойник! Погоди же, всё равно съем я тебя!
     И принялась ведьма явор грызть; грызёт и зубами щёлкает. Видит Ивасик, плохи дела, а тут глядь - гуси летят. Он им:
     Гуси, гуси, лебёдушки!
Возьмите меня на крылышки,
Понесите меня к батюшке,
А у батюшки и есть, и пить,
И хорошо походить.
     А они говорят:
     — Нам некогда, пусть тебя задние возьмут.
     И полетели. А ведьма всё грызет, аж трясётся явор.
     Подлетели задние гуси, Ивасик к ним:
     Гуси, гуси, лебёдушки!
Возьмёте меня на крылышки,
Понесите меня к батюшке,
А у батюшки и есть, и пить,
И хорошо походить.
     — Пусть тебя последняя возьмёт! — сказали да и полетели.
     А ведьма уже так явор подгрызла, что он наклонился, вот-вот упадёт.
     А тут летит гусочка; одно крылышко у неё перебито, от стаи она отбилась да так сама позади и летит. Ивасик заплакал и к ней:
     Ой гусочка-лебёдушка,
Возьми меня на крылышко
Да понеси к батюшке,
А у батюшки и есть, и пить,
И хорошо походить.
Пожалела гусочка Ивасика:
     — Ладно уж, садись, может, как-нибудь и долетим.
     Сел на неё Ивасик, и полетели.
     Ведьма как увидела, что Ивасик удрал-таки, рассвирепела да так надулась, что и лопнула.
     А Ивасик с гусочкой полетели-полетели да под батюшкиным оконцем и сели. Стал Ивасик под окошком и слушает, что там старики говорят. А там мать пирожки из печи по два вынимает, кладёт их на окошко да приговаривает:
     — Это тебе, дедушка, а это мне. Ивасик из-за окна и отзывается:
     — А Ивасику и нету!
     — Ой, старик, — говорит мать, — что-то мне будто голос Ивасика слышится!
     — Да где там, старуха, нашего Ивасика уже и на свете нет.
     Утерла старая слезы и опять к пирожочкам:
     — Это тебе, дедушка, а это мне. Ну а Ивасик снова:
     — А Ивасику и нету.
     — Да нет, старик, — говорит мать, — я хорошо слышу, это он.
     Вышли старики за порог, глядь: Ивасик стоит под окошком. Поздоровались, обнялись на радостях и рады-радехоньки! Мать Ивасику и головку помыла, и рубашечку белую дала, и накормила, а гусочке самого лучшего зерна насыпала.
     Так и стали они вместе жить. И до сих пор живут. Да хлеб жуют.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Солнце, Мороз и Ветер. Украинские сказки!!
=======
     Шел прохожий, увидел у дороги трех человек и говорит им:
     — Добрый день! — и прошел мимо.
     Стали те между собой спорить, которому из них он сказал, догоняют его, спрашивают:
     — Кому ты из нас доброго дня пожелал? А он спрашивает:
     — А вы кто такие будете? Один говорит:
     — Я — Солнце. Другой говорит:
     — Я — Мороз.
     А третий:
     — А я, — говорит, — Ветер!
     — Ну, так это я Ветру сказал. Вот Солнце и говорит:
     — Я тебя в жнива спалю.
     Говорит ветер:
     — Не бойся: я подую холодом и буду тебя охлаждать.
     А Мороз грозит:
     — Я тебя зимой заморожу. — А я как подую, то ты скоро и уйдешь, вот оно и потеплеет.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Соломенный бычок. Украинские сказки!!
=======
     Жили себе дед да баба. Дед служил на смолокурне смолокуром, а баба дома сидела, пряжу пряла. И такие они бедные, ничего у них нет: что заработают, то и проедят. Вот и пристала баба к деду — сделай да сделай, дед, соломенного бычка и смолой его осмоли.
     — И что ты, глупая, говоришь? На что тебе такой бычок?
     — Сделай, я уж знаю на что.
     Деду нечего делать, взял сделал соломенного бычка и осмолил его.
     Ночь проспали. А наутро набрала баба пряжи и погнала соломенного бычка пастись, села сама у кургана, прядет пряжу, приговаривает:
     — Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду! Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!
     Пряла, пряла, да и задремала. А тут из темного лесу, из дремучего бора медведь бежит. Наскочил на бычка.
     — Кто ты таков? — спрашивает. — Скажи! А бычок говорит:
     — Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолен.
     Медведь говорит:
     — Коли ты соломенный, смолою осмоленный, дай мне смолы, ободранный бок залатать.
     Бычок ничего, молчит. Тогда медведь цап его за бок и — давай смолу обдирать. Обдирал, обдирал и зубами увяз, никак не выдерет. Дергал, дергал и затащил бычка бог весть куда!
     Вот просыпается баба, — нету бычка: «Ох, горюшко мне! Да куда это мой бычок делся? Пожалуй, домой уж пошел».
     И вмиг донце и гребень на плечи и — домой. Глядь — медведь по бору бычка таскает, она к деду:
     — Дед, дед! А бычок-то нам медведя привел. Ступай да убей его!
     Выскочил дед, оттащил медведя, взял и кинул его в погреб.
     Вот на другой день, ни свет ни заря, набрала баба пряжи и погнала бычка на пастбище. Сама села у кургана, пряжу прядет и приговаривает:
     — Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!
     Пряла, пряла, да и задремала. А тут из темного лесу, из дремучего бора серый волк выбегает и — к бычку.
     — Кто ты таков? Сказывай!
     — Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолою осмолен!
     — Коли ты смолой осмолен, — говорит волк, — дай мне смолы бок засмолить, а то вот проклятые собаки ободрали.
     — Бери!
     Волк мигом к бычку, хотел смолу отодрать. Драл, драл, да зубами и увяз, никак не вытащит: как ни тянет назад, ничего не поделает. Вот и возится с этим бычком.
     Просыпается баба, а бычка уже не видать. Подумала:
     «Пожалуй, мой бычок домой побрел», — да и пошла.
     Глядь, а бычка волк тащит. Побежала она, деду сказала. Дед и волчишку в погреб бросил.
     Погнала баба и на третий день бычка пастись; села у кургана, да и заснула. Бежит лисичка.
     — Кто ты таков? — спрашивает бычка.
     — Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолен.
     — Дай мне, голубчик, смолы, к боку приложить: проклятые борзые чуть с меня шкуру не сняли!
     — Бери!
     Завязла и лисица зубами в шкуре бычка, никак вырваться не может. Баба деду сказала, бросил дед в погреб и лисичку.
     А потом и зайчика-побегайчика поймали.
     Вот как пособралось их, уселся дед над лазом в погреб и давай нож точить. А медведь его и спрашивает:
     — Дед, а зачем ты нож точишь?
     — Шкуру с тебя хочу снять да из той шкуры себе и бабе полушубки сшить.
     — Ох, не режь меня, дедушка, лучше отпусти на волю: я тебе много меду принесу.
     — Ну, смотри!
     Взял и выпустил медведушку. Сел над лазом, опять нож точит.
     А волк его и спрашивает:
     — Дед, зачем ты нож точишь?
     — Хочу с тебя шкуру снять да на зиму теплую шапку сшить.
     — Ой, не режь меня, дедушка, я тебе за это отару овец пригоню.
     — Ну, смотри!
     Отпустил дед и волка. Сидит, опять нож точит. Высунула лисичка мордочку, спрашивает:
     — Скажи мне, дедушка, будь милостив, ты зачем нож точишь?
     — У лисички, — говорит, — хороша шкурка на опушку да воротник, хочу снять.
     — Ой, дедушка, не снимай с меня шкуру, я тебе гусей и кур принесу!
     — Ну, смотри!
     Отпустил и лисичку. Остался один зайчик. Дед и на него нож точит. Зайчик спрашивает его зачем, а он говорит:
     — У зайчика шкурка мягонькая, тепленькая — выйдут мне на зиму рукавички да шапка.
     — Ох, не режь меня, дедушка, я тебе и сережек, и тесемок, и красивое монисто принесу, отпусти меня только на волю!
     Отпустил и его.
     Вот ночь проспали, а наутро, еще ни свет ни заря, вдруг — тук-тук! — кто-то к деду в двери. Проснулась баба:
     — Дед, а дед! А к нам кто-то в двери скребется, выйди погляди!
     Дед вышел, смотрит — а это медведь целый улей меду приволок.
     Взял дед мед и только прилег, а в дверь снова: тук-тук!
     Вышел, а волк полон двор овец пригнал. А тут скоро и лисичка кур, гусей и всякой птицы принесла.
     Зайчик натащил и тесемок, и сережек, и монисто красивое. И дед рад, и баба рада. Взяли овец продали да волов накупили, и стал дед чумаковать, да так разбогатели, что лучше и не надо.
     А бычок, как не стал уже надобен, все на солнце стоял, пока не растаял.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Телесик. Украинские сказки!!
=======
     Жили себе дед да баба, детей у них не было. Горюет дед, горюет баба:
     — Кто же за нами на старости лет присмотрит, коль детей у нас нету?
     Вот баба и просит деда:
     — Поезжай да поезжай, дед, в лес, сруби мне деревцо, сделаем колыбельку, положу я чурочку в колыбельку и буду ее колыхать, будет мне хоть забавушка!
     Дед и поехал, срубил деревцо, сделал колыбельку. положила баба, чурочку в колыбельку, качает и песню поет:
     Люли-люли, мой Телесику,
     Наварила я кулешику
     И с ножками и ручками,
     Хватит тебя накормить!
     Колышет да поет, колышет и поет. Вечером спать улеглись. Утром встают, глядь-а из той чурочки сделался сыночек. Они так обрадовались, что боже ты мой! И назвали того сыночка Телесиком.
     Растет сынок, подрастает и такой стал красивый, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке рассказать.
     Вот подрос он и говорит:
     — Сделай мне, тату, золотой челнок, а веслышко серебряное, буду я рыбку ловить да вас кормить!
     Вот и сделай дед золотой челночек и серебряное веслышко, спустили на речку, он и поплыл. Вот плавает он по речке, рыбку ловит, деда, бабу кормит; что наловит-отдаст и опять поплывет. Так и живет на реке. А мать ему есть приносит. Вот она раз и говорит:
     — Гляди, сынок, не ошибись, как стану я тебя кликать, плыви к бережку, а если кто чужой, то плыви дальше!
     Вот мать сварила ему завтрак, принесла на берег и кличет:
     Телесик мой, Телесику!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.
     Услыхал Телесик.
     — Это моя матушка мне завтрак принесла!
     Плывет. Пристал к бережку, наелся, напился, оттолкнул золотой челнок серебряным веслышком и поплыл дальше рыбку ловить.
     А ведьма и подслушала, как мать Телесика кликала, подошла к берегу и давай кричать толстым голосом:
     Телесик мой, Телесику!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.
     А он слышит.
     — Нет, это не моей матушки голос. Плыви, плыви, челнок, дальше, дальше! Плыви, плыви, челнок, дальше!
     Челнок и поплыл. А ведьма стояла-стояла и пошла от берега прочь.
     Вот и мать Телесика наварила ему обед, принесла к бережку и кличет:
     Телесик мой, Телеснку!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.
     Он услыхал.
     — Это моя матушка мне обед принесла!
     Приплыл он к бережку, наелся, напился, отдал матери рыбку, которую наловил, оттолкнул челнок и опять поплыл.
     Приходит ведьма к берегу и опять толстым голосом:
     Телесик мой, Телесику!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.
     Услыхал он, что это не материн голос, и махнул веслышком:
     — Плыви, плыви, челночек, дальше! Плыви, плыви, челночек, дальше!
     И поплыл челночек вперед.
     И вот так который раз: как мать принесет и позовет, он и пристанет к берегу, а как ведьма зовет-он махнет веслышком, челнок и поплывет дальше.
     Видит ведьма, что ничего не поделает, и пошла к кузнецу:
     — Кузнец, кузнец! Скуй мне такой тоненький голосок, как у матери Телесика!
     Кузнец и сковал. Подошла она к бережку и начала кликать:
     Телесик мой, Телесику!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.
     Он и подумал, что это мать:
     — Это моя матушка мне есть принесла!
     Да и подплыл к бережку. А ведьма выхватила его из челна и понесла к себе домой.
     — Оленка, Оленка, отопри!
     Оленка открыла, вошла она в хату.
     — Оленка, Оленка, истопи-ка печь, да так, чтобы камни разваливались.
     Натопила Оленка так, что камни разваливаются.
     — Оленка, Оленка, испеки мне Телесика, пока я в гости схожу.
     Оленка и говорит:
     — Садись, Телесик, на лопату! Я попробую, ты тяжелый или нет.
     А он говорит:
     — А я не знаю, как садиться.
     — Да садись! — говорит Оленка.
     Он и положил на лопату голову.
     — Да нет же, садись совсем!
     Он положил одну руку.
     — Вот так? — спрашивает.
     — Нет, не так!
     Он положил другую руку.
     — Так, что ли?
     — Да нет же, нет! Садись весь!
     — А как же? Так, может? — Да и положил ногу.
     — Да нет же, — говорит Оленка. — Не так!
     — Ну так сама покажи, — говорит Телесик, — а то я не знаю, как.
     Она только села, а он — за лопату, бросил Оленку в печь и заслонкой прикрыл, а сам запер хату, взобрался на явор, да и сидит.
     Вот прилетает ведьма.
     — Оленка, Оленка, отвори! Молчит Оленка.
     — Оленка, Оленка, отвори! Не слышно Оленки.
     — Вот чертова Оленка, уже убежала с хлопцами играть.
     Ведьма сама открыла хату, открыла заслонку, вынула из печи и ест-думает, что это Телесик. Наелась досыта, вышла на двор и катается по траве.
     — Покатаюсь, поваляюсь, Телесикова мясца наевшись!
     А Телесик с явора:
     — Покатайся, поваляйся, Оленкиного мясца наевшись!
     Она слушает. И опять:
     — Покатаюсь, поваляюсь, Телесикова мясца наевшись!
     А он снова:
     — Покатайся, поваляйся, Оленкиного мясца наевшись!
     Она глянула наверх и увидела Телесика. Кинулась к явору, начала его грызть. Грызла, грызла, все зубы поломала, а перегрызть никак не может. Кинулась к кузнецу:
     — Кузнец, кузнец, скуй мне такие зубы, чтобы явор перегрызть и Телесика съесть!
     Кузнец и сковал. Как начала она опять. Вот-вот уже перегрызет. И вдруг летит стадо гусей. Телесик их и просит:
     Гуси-гуси, гусенята! Возьмите меня на крылята, Понесите меня к батюшке, А у батюшки и поесть, и попить, И хорошо походить!
     А гуси в ответ:
     — Пускай тебя средние возьмут!
     А ведьма грызет-грызет. Телесик сидит да плачет. Вдруг опять летит стадо гусей. Телесик и просит:
     Гуси-гуси, гусенята! Возьмите меня на крылята, Понесите меня к батюшке, А у батюшки и поесть, и попить, И хорошо походить!
     А те ему говорят:
     — Пускай тебя задние возьмут!
     Телесик опять плачет. А явор так и трещит. Ведьма уже устала, пошла напилась воды и опять грызет. Вдруг летит еще стадо гусей. А. Телесик обрадовался и просит:
     Гуси-гуси, гусенята! Возьмите меня на крылята, Понесите меня к батюшке, А у батюшки и поесть, и попить, И хорошо походить!
     — Пускай тебя последний возьмет! — Да и полетели.
     Телесик думает: «Пропал я теперь навек», — да так горько плачет, весь слезами обливается, а ведьма вот-вот явор повалит. Вдруг летит себе один-одинешенек гусенок, отстал, еле летит. Телесик к нему:
     Гусeк, гусeк, гусенятко! Возьми меня на крылятко, Понеси ты к батюшке, А у батюшки и поесть, и попить, И хорошо походить!
     Он и говорит:
     — Садись.
     Телесик сел. Вот принес гусенок Телесика к батюшке и посадил его на завалинке, а сам полетел.
     Вот сидит Телесик на завалинке. А баба напекла пирожков, вынимает из печки и говорит:
     — Этот пирожок тебе, дед, а этот пирожок мне! А Телесик со двора:
     — А мне?
     Вынимает она опять пирожки:
     — Это тебе пирожок, дедуся, а это мне! А Телесик опять:
     — А мне?
     Они удивляются.
     — Ты не знаешь, дед, кто это будто кричит: «А мне?»
     — Нет, — говорит, — не знаю.
     — Да, наверное, дед, мне послышалось. — И опять пирожки из печи вынимает:
     — Это вот тебе пирожок, дедуся, а это мне! А Телесик сидит на завалинке.
     — А мне? — спрашивает.
     Выглянул дед в окошко-а это Телесик! Выбежали они, схватили его, внесли в хату да так радуются. Накормила его мать, напоила, голову ему помыла и чистую рубашечку дала.
     Вот и живут, хлеб жуют, постолом добро носят, коромыслом воду возят, и я там был, мед пил, по бороде текло, а в рот не попало.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Хромоножка-уточка. Украинские сказки!!
=======
     Жили себе дед и бабка, а детей у них не было. Всё горюют они; а потом дед и говорит бабе:
     — Пойдём, старуха, в лес за грибами! Пошли. Собирает баба грибы, глядь - в кустике гнёздышко, а в гнездышке сидит уточка. Вот и говорит баба деду:
     — Погляди-ка, дед, какая красивая уточка!
     Говорит дед:
     — Возьмем её домой, пускай у нас живёт. Стали её брать, видят - у неё ножка переломана. Они взяли её осторожненько, принесли домой, сделали ей гнёздышко, обложили его пёрышками, посадили в него уточку, а сами опять за грибами пошли.
     Возвращаются, видят - всё у них уже прибрано, хлеб напечен, борщ сварен. Они к соседям спрашивать:
     — Кто это? Кто это?
     Никто ничего не знает.
     На другой день пошли дед с бабой опять за грибами. Приходят домой, глядь - а у них и варенички сварены и веретёнце с пряжей на окошке стоит. Они опять у соседей спрашивать:
     — Не видали ли кого?
     — Видали, — говорят, — какую-то дивчину, воду из криницы несла. Такая, — говорят, — красивая, только немножко хроменькая.
     Вот дед и баба думали-думали: "Кто бы это быть?" - никак не придумают.
     А баба потом и говорит деду:
     — Знаешь что, дед? Сделаем так: скажем, будто мы идём за грибами, а сами спрячемся и поглядим, кто это нам воду носит.
     Так они и сделали.
     Стоят за овином и вдруг видят - выходит из их хаты дивчина с коромыслом: такая красавица, такая красавица! Только что немного хроменькая. Пошла она к кринице, а дед с бабой в хату; глядь - нету в гнёздышке уточки, только перьев полно. Взяли они тогда гнёздышко и бросили в печь, там оно и сгорело.
     А тут и дивчина с водою идёт. Вошла в хату, увидела деда и бабу и сразу же к гнёздышку, а гнёздышка-то и нету. Как заплачет она тогда! Дед и баба к ней, утешают:
     — Не плачь, галочка! Будешь нам вместо дочки. Будем мы тебя любить и холить, как свою родную. А дивчина говорит:
     — Я век бы у вас жила, если бы вы не сожгли моего гнёздышка да за мной не подглядывали. А теперь, — говорит, — не хочу! Сделайте мне, дедушка, прялочку и веретёнце, я от вас уйду.
     Плачут дед и баба, просят её остаться - не соглашается. Вот и сделал тогда ей дед прялку и веретёнце. Села она на дворе и прядёт. Вдруг летит стайка утят, увидали её и запели:
     Вон где наша дева,
Вон где наша Ева,
На метёном на дворе
Да на тёсаном столбе.
Самопрялка шумит,
Веретёнце звенит.
Сбросим ей по пёрышку,
С нами пусть летит!
А дивчина им отказывает:
Не хочу я с вами:
Как ходила по лужку,
Поломала ножку,
Вы меня покинули,
Дальше себе двинулись!
     Сбросили они ей по пёрышку, а сами полетели дальше. Вот летит вторая стайка. Эти тоже запели:
     Вон где наша дева,
Вон где наша Ева,
На метёном на дворе
Да на тёсаном столбе.
Самопрялка шумит,
Веретёнце звенит.
Сбросим ей по пёрышку,
С нами пусть летит!
     Дивчина и им тоже отказала, и они улетели, сбросив ей по перышку. А тут летит и третья стайка, увидели дивчину и враз запели:
     Вон где наша дева,
Вон где наша Ева,
На метёном на дворе
Да на тёсаном столбе.
Самопрялка шумит,
Веретёнце звенит.
Сбросим ей по пёрышку,
С нами пусть летит!
     Сбросили они ей по пёрышку; обложилась дивчина пёрышками, сделалась уточкой и улетела вместе со стайкой. А дед с бабой опять остались одни.
     Вот вам и сказочка и бубликов вязочка.
     ++++++++++++++++++++++++++
------