Книга вторая Время испытаний Пролог

Пролог. ВСЁ ЗЫБКО И НЕПРОЧНО.

 Завершалось двадцатое столетие. В конце семидесятых, начале восьмидесятых страна жила своей обычной трудовой жизнью. Казалось, что всё вокруг ещё стабильно и прочно, непоколебимо и незыблемо, а вот Сергею что-то не давало покоя. Внутри у него было какое-то неприятное чувство тоски и тревоги. И он не знал, что с этим поделать.
 Сергей плохо спал, редко улыбался. Внутри себя постоянно оставался холодным и неживым. И это его злило. "Так в чём же дело? - спрашивал он себя, вглядываясь в небольшое зеркало над умывальником, когда чистил зубы после сна или же брился старой отцовской опасной бритвой.
 Иного способа борьбы с густой чёрной щетиной на щеках он не признавал. Безопасная её не брала, а от электрической от давно отказался.  Вглядываясь в своё отражение он особых изменений в себе не замечал. Если, может быть, оно несколько поблекло и осунулось, глаза потускнели.
 Но стоило только ему улыбнуться и слегка подмигнуть левым глазом своему отражению в зеркале, как выражение его лица менялось и он становился прежним.Это его успокаивало:
 "Всё хорошо,- думалось ему тогда,- всё на свете преходящее, успокойся, всё устаканится",- как говорили его друзья во время их нечаянных встреч за "круглым столом", где-нибудь на полянке в парке "Берёзовая роща".
 - И твоя семейная жизнь вполне наладится,- говорили ему друзья,- родители твои окрепнут, станет всё на свои места.
 Это его тоже успокаивало. Правя отцовскую бритву, на его широком и гладком офицерском ремне из прочной кожи, которой и годы нипочём, Сергей продолжал всё равно думать о том, о злосчастии судьбы. Потом он начинал жалеть себя и думать, что жить ему мешают его расшатавшиеся нервы, что ему съездить куда-нибудь отдохнуть, что его семейная жизнь отняла у него много сил здоровья. Потом решил, что ему нужно сосредоточится сейчас только на работе, забыть про всё. К тому же, его всё более и более начинали тревожили происходящие события в стране и на комбинате, в Крутом Яру. Что-то было не так в общественном сознании и в повседневной жизни.   
 Его смущало то, что буквально через день после кончины Брежнева, двенадцатого ноября 1982 года, уже состоялся внеочередной Пленум ЦК КПСС, на котором был избран Генеральным секретарём Андропов. Как-то очень быстро и стремительно всё это произошло, когда ещё закончились ещё траурные дни. Да вот ещё: гроб с покойным Генеральным секретарём как-то неловко опустили в могилу и в этом многие увидели плохую примету. Сергей не был суеверным, но и ему показалось это неспроста.
 Все думали, что с приходом к власти Андропова мало что изменится в стране, строящей, и довольно успешно, социалистическое общество в окружении братских социалистических стран и народной демократии. Правда, были некоторые трудности со снабжением продовольственными товарами и народного потребления, но это всё считалось временными трудностями или же кознями капиталистических стран.
 Однако, как догадывался Сергей, в развитии советской экономики не всё было благополучно. И прежде всего с трудовой дисциплиной и в организации труда. Это он видел по своему Крутояровскому металлургическому комбинату.
 Прогульщиков было много, как и тех, кого выявляли на рабочих местах в нетрезвом виде. В целом же предприятие работало успешно, плановые задания выполнялись и перевыполнялись, награждались победители социалистического соревнования, внедрялись передовые методы труда, о чём писал Сергей в своём "Калининце", рассказывая о передовиках производства и лучших бригадах.         
 Но и нарушителей не убавлялось. Не помогали товарищеские суды, лишение премий и всяческих льгот, тринадцатых зарплат, перенос отпусков на зимний период и снятие с очереди на получение квартиры. И потому взятый курс Андроповым с первых своих дней у руля государства на введение в стране железной дисциплины его скорее обрадовал, чем огорчил.
 Никто не знал с какими намерениями пришёл генсек к власти и этот первый его шаг многих насторожил. Многие подумали о том, что начнётся координированный разгром всякого инакомыслия, ужесточится борьба с коррупцией и заевшейся номенклатурой, начнётся партийная чистка. Вначале так и показалось. Никто не знал как это будет и на Крутояровском металлургическом комбинате, в том числе и в его парткоме.
 Сергей же стал теперь значительно чаще публиковать острые и злободневные материалы про нарушителей трудовой дисциплины и общественного порядка не только с товарищеских судов и заседаний парткомов и профкомов, партийных комиссий и народного контроля, с еженедельного совета директоров посёлка, но и ещё стал сам регулярно посещать Крутояровское отделение милиции брать и интервью у его начальника. Эти материалы у читателей пользовались особенным вниманием.
 На комбинате появился даже общественный комитет по борьбе с пьянством и алкоголизмом, который возглавил бывший алкоголик, а теперь рьяный борец с алкоголизмом. Появился также на территории комбината наркологический кабинет с врачом наркологом. Но это всё мало помогало.
 Кроме того, "андроповские" облавы в кинотеатрах и в других общественных местах, с требованием при себе документов, вызывали не только недоумение, но и внутренний протест. Советские люди давно отвыкли от этого и это им напоминало тридцать седьмой год. Рождался тихий общественный ропот.
 В то же время начался выпуск дешёвой "андроповской" водки.Но ещё более его поразила статья Ю.В.Андропова "Ученье Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР" в журнале "Коммунист". Где генсек, преломляя современные проблемы строительства социализма через марксистское учение, откровенно заявил, что объективный характер экономических законов требует " избавиться от всякого рода попыток управлять экономикой чуждыми её природе методами", о чём уже не раз предостерегал сам В.И.Ленин. Говоривший "об опасности, которая кроется в наивной вере иных работников, будто все задачи социалистического строительства можно махом решить коммунистическим дикретированием".
 По сути это дезавуировало прежнюю идею непосредственного перехода от социализма к коммунизму, заменив её идеей " совершенствования развитого социализма". Подчеркнув при этом, что "наша страна находится в начале этого длительного исторического этапа. Который, естественно, будет знать свои периоды и свои ступени роста".
 Чуть позже, на июньском Пленуме ЦК, генсек разовьёт свою мысль:" если говорить откровенно,мы ещё до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живём и трудимся., не полностью раскрыли его закономерности , особенно экономические. Поэтому порой мы вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок".
 Для многих это стало откровением. В том числе и для Сергея. Но оно особенно не обсуждалось не только в обществе, но и в партийных кругах. Что сказано в высокой трибуны, то и верно. Партийцы привыкли к партийной дисциплине и инакомыслие в её рядах не допускалось, тем более при новом генсеке, бывшем руководителе Комитета Государственной безопасности.
 Время безоглядной гласности и разрешённого охаивания партии ещё не наступило.Но до этого осталось совсем немного. Не долговечным оказалось время Андропова, Вскоре его заменит Черненко и многим показалось возвращение времени Брежнева. Но его время окажется ещё короче и придёт Горбачёв, погубивший партию и страну. А в конце двадцатого столетия явится могильщик СССР Ельцин, предавший партию и страну.
 Сергей этого пока не знал, но остро чувствовал. Всё было как-то зыбко и непрочно, несмотря на внешнюю крепость страны. Ему было тревожно и нехорошо не только потому, что его личная семейная жизнь надломилась и дала глубокую трещину. Которая с каждым днём становилось всё более глубже, болезней и ощутимей, терзающей его душу и тело, но и от непонимания того что происходит со страной и со всеми живущими в ней людьми, в том числе, и с коммунистами. Несмотря на это он продолжал верить партии и пытался как-то преодолеть непонимание между ним и женой, наладить их семейные отношения.
А.Бочаров.
2025.