Кроме меня самого

Ван Гог при жизни не блистал известностью. Вот так и я - как Ван Гог. Не блистаю. Хотя порою кажется, что пишу блестяще. Перечитываю и удивляюсь- как интересно пишет этот незнакомый человек!.. Ба! Да ведь это же...  я! Подумать только. И никто меня не знает. Даже я сам. Слова словно отделяются от меня. И создаётся вымысел автора. А при прочтении - я словно жму руку этому автору. Мы с ним на одной волне. И такая между нами глубокая связь образуется, что... А на поверхности - никого. Ни меня, ни автора. Ни славы и не бесчестия. Я не специально. Во всяком случае, нет такой задумки. Я вообще не рассуждаю, когда пишу. Слова сами отделяются от меня, как ступени при запуске космической ракеты. И я лечу всё глубже и глубже в себя. И не останавливаюсь, пока не отделится последняя ступень. Пока не прозвучит то самое последнее слово, которое оставит за собой ледяную космическую тишину. И разве кто сможет услышать ее, кроме меня самого? Конечно нет, никто ведь по доброй воле не горит желанием оглохнуть от одиночества. Известность приносит другое, как раз то, чего нет в моей тишине. Ван Гог порезал себе ухо. А я никому не поверил. Я верил лишь тому, что пишу. Ведь это было моим дыханием. Таким естественным, что я никогда его особенно не замечал. У него был свой ритм, свой воздух, своя глубина. Со временем дыхание изменилось. Я перестал дышать так часто. Промежутки между вдохом и выдохом стали наполняться новым значением. Правильно ли я дышу и что же я значу? И значу ли что-нибудь? Всё мысли, слова... воздвигающиеся из костяшек домино тексты, несущие какие-то смыслы... А где же среди всего этого я? Сам я?..

Ах да! Я ведь... никому не поверил.