Словацкие сказки 58

---
     Из проекта Самоглядное Зеркало, Самогляд Родаруса. Энциклопедия сказок Русского мира. Сказки родственных народов. Это народы, не имеющие своей земли в России. Сказки, когда-то переведенные, но со временем стали сказываться на русском языке. Это не все, конечно, сказки, тут их 58, а всего в проекте 1212.
============
     Это народ из западных славян, основной в Словакии. Всего их 5,5 миллионов, 20% проживают за пределами Словакии, больше всего их в США.
     В письменности появились в 15-м веке Христовой веры. Хотя эта народность появилась в Словении в 4-м веке по Рождеству Христову, занесённый сюда гуннскими ветрами в эпоху Великого переселения народов.
     Этноним происходит от термина «словен», так называют сейчас всех славян в русских летописях, так звали и одного из братьев русо-славян.
     По религии словаки, в основном, католики. Есть также протестанты, лютеране, грекокатолики и православные.
     Разговаривают между собой на словацком из группы славянских языков, а также на венгерском. Венгров в Словакии 20%.
     В сказках народных много историй о храбрых принцах, о прекрасных принцессах, о коварных колдунах, о мудрых стариках, о говорящих по-словацки животных, о разных волшебных предметах. Словацкие сказки воплотили в себе источник мудрости, историю и традиции Словакии.
     ++++++++++++++++
------
     Безрукая девушка. Словацкие сказки!!
========
     Жил-был мельник с мельничихой, и была у них дочка. Мельничиха заболела и от этой болезни померла. У мельника было хорошее хозяйство. Пришлось ему взять себе другую жену, а дочери — мачеху.
     Известное дело, доброй мачехи на свете еще не бывало. Правда, говорят, одна добрая была, да ее черти взяли. А эта падчерице никогда слова ласкового не скажет, — все только бранит да ругает. Глядя на нее, и отец разлюбил девочку: ему слаще стало мачеху видеть, чем свою дочку. Играли раз на деревне свадьбу.
     Первыми людьми в деревне считаются: кузнец, колесник, мельник, судья, сельские выборные. Без них там ничего не может быть — пи свадьбы, ни крестин. Вот пришли и нашего мельника на свадьбу звать.
     Он обещал прийти с женой. Потом кликнул дочь в горницу и приказал ей строго-настрого никому ничего не давать, пока они домой не вернутся. — А коли дашь, — сказал отец дочери, — смотри, я тебе, как вернусь, руки до плеч отрублю.
     Только ушли они на свадьбу, приходит на мельницу старенький нищий. И не успели они еще до места дойти, как он уж у девочки милостыню попросил. Девочка ответила, что не даст, потому что отец с матерью из дома ушли и ей строго-настрого приказали никому ничего не давать, а не то они, как вернутся домой, руки ей отрубят.
     Нищий не отставал, — говорил, что коли она ему подаст, отец с матерью об этом не узнают. Девочка поддалась на уговоры, подошла к шкафу, где запасы хранились, и дала нищему пригоршню муки. Она высыпала ее в сумку, где у него уж была мука. Нищий поблагодарил девочку и пошел себе.
     Пошел и рассыпал муку на тропинке между мельницей и тем местом, где свадьбу справляли.
     Мельник с мельнчихой недолго веселились на свадьбе; поели, попили малость и пошли домой: дома-то у них скотина была, и надо было ее кормить. Вышли из гостей и пошли по той самой тропинке, на которой нищий муку рассыпал. Вот мельничиха и говорит мельнику:
     — Видишь, какая у нас скверная девчонка. Только мы из дому, она все раздает.
     Пришли они на мельницу. На дороге муки много было рассыпано, а возле мельницы столько, словно кто полкадки высыпал. Страшно рассердился мельник, закричал на девочку.
     Потом взял топор, положил ее на чурбан и обе руки ей по самые плечи отрубил. Отрубил и выгнал ее из дому со словами:
     — Ступай на все четыре стороны. Я такую дочь видеть не желаю.
     Мельничиха очень обрадовалась, что мельник ее больше любит, чем свое собственное дитя. И стали мельник с мельничихой жить да поживать, но мы теперь их оставим и пойдем за девочкой.
     Чтобы прокормиться, бедняжке-приходилось пастись: найдет ягоды на земле, либо плод на низком дереве и, словно коза, губами сорвет. Она думала так: «Стану побираться, — будут мне милостыню подавать, но кормить меня никто не будет, потому что с нищего довольно, коли ему подают; кто же станет кормить его?»
     Шла-шла наша Ганечка (так ее звали) и пришла к большому королевскому саду, где было много плодовых деревьев — груш и яблонь. И росла там высокая трава. Стала Ганя пастись, но, питаясь от тех деревьев, ни одного яблочка, ни одной грушки целиком не съедала: которого половину откусит, которое все кругом обкусает, а огрызок оставит.
     Рук у нее не было, срывать плоды она не могла — одними губами их доставала.
     Она выходила из высокой травы только рано утром или поздно вечером, когда никого в саду не было. Пришел однажды в сад молодой принц, видит: все деревья снизу объедены. Подивился он этому, пошел к отцу и говорит:
     — Отец, что это за зверь у нас в саду? Снизу плоды обгрызает, а ни одного целиком не ест.
     Король ему в ответ:
     — Возьми с собой егеря и ступай с ним в сад. Покараульте там и увидите, что это за зверь.
     Молодой принц не стал брать егеря, а вскинул ружье на плечо и пошел караулить один. Но встал он поздно и ничего не укараулил. На другое утро опять пошел караулить, но опять пришел поздно и ничего не укараулил. На третье утро встал он пораньше, вскинул ружье на плечо и пошел.
     Посмотрел по сторонам и видит: стоит под одним деревом кудрявая девушка, без рук. Он навел на нее ружье, и она исчезла в траве. Но он заприметил дерево, под которым незнакомка стояла, и пошел к нему. Подойдя, стал искать в траве и нашел девушку.
     Она испугалась, упала на колени, стала просить, чтоб он ее простил, и рассказала ему о том, что с ней приключилось:
     — Светлейший принц, были у меня отец и мачеха. Они пошли пировать на свадьбу, а меня оставили дома и сказали, чтобы я никому ничего не давала, пока они домой не вернутся, а не то они мне обе руки до плеч отрубят.
     Но пришел нищий и стал меня просить, чтобы я дала ему немножко муки. Я его пожалела, взяла муки и высыпала ему в сумку, где у него мука была.
     Отец с мачехой, домой вернувшись, узнали об этом и страшно рассердились; отец отрубил мне обе руки до плеч и выгнал меня из дома. «Ступай, — говорит, — на все четыре стороны». Я пошла и пришла сюда. А здесь прячусь и кормлюсь плодами.
     Принц даже заплакал от жалости. — Не тужи, — сказал он, — пойдем со мной в замок. Я велю одеть тебя как следует и дам тебе служанку. Она будет тебя кормить.
     Взял он ее и привел к старому королю. Старый король тоже ее пожалел и ласково с ней обошелся. Он велел хорошо одеть ее, , причесать, и она стала такой красавицей, что на свете другой такой не сыщешь. Молодому принцу как раз пора была жениться. Пошел он к родителям и говорит:
     — Жениться хочу.
     Родители обрадовались, спрашивают:
     — Кого выбрал?
     А он им в ответ:
     — Беру Ганечку — ту, что без рук.
     — Зачем тебе нищенка? — возразили родители.
     А принц им: — Я сам пан, всего у меня вдоволь, могу взять и бедную.
     Родители видят, что он твердо решил взять Ганечку, и согласились. Он обвенчался с ней. Живут они месяц, другой, — вдруг приходит письмо, что старому королю надо на войну идти.
     Старый король рассказал об этом принцу. А тот объявил, что пойдет на войну вместо отца. Король говорит:
     — Ты еще молод. Как же тебе на смерть идти?
     Но принц на это ничего не ответил, а снарядился и поехал.
     Молодая принцесса Ганечка уже тяжелая была. Пришло ей время родить, и родила она хорошенького мальчика. Старый король сел, написал письмо золотыми буквами и послал его принцу с солдатом, потому что никакой почты тогда не было.
     Тот взял письмо и пошел. Шел он, шел и пришел на ту мельницу, где Ганечка прежде жила. И попросился переночевать. Мельник с мельничихой долго его впускать не хотели.
     Они думали, — это какой-нибудь разбойник, и перепугались: мельница далеко от села стояла. Но солдат до тех пор их упрашивал и жаловался на усталость, пока мельник с мельничихой над -ним не сжалились и не пустили его ночевать.
     — Издалека ли идешь, служивый? — спросили его мельник с мельничихой.
     Иду из такого-то города с письмом от короля к молодому принцу, — ответил тот. — Наша принцесса, — молодого принца жена, которая без рук, — родила хорошенького мальчика, и я несу принцу весть об этом.
     Мачеха сразу сообразила, что речь идет о той самой Ганечке, ее падчерице, которую они безрукою из дома выгнали. И тотчас задумала совершить обман. Купила она водки и угостила солдата.
     Тот напился и лег спать. Только он заснул, мачеха вытащила у него письмо, прочла его и узнала, о чем там написано.
     Она сейчас же кинула это письмо в печку, написала новое и сунула его солдату в карман. А в том новом письме сообщала, будто молодая принцесса родила пса, и спрашивала: что, мол, с тем псом делать?
     Утром солдат встал, поблагодарил за гостеприимство и пошел дальше — к молодому принцу. Принц прочел письмо, покачал головой и сказал сам себе, так что солдат слышал:
     — Ну что ж! Коли бог послал, с благодарностью принимать надо.
     Потом сел за стол и написал ответ, который приказал выбить бриллиантовыми буквами: чтоб о песике как можно лучше позаботились и о молодой матери тоже, а сам он принимает то, что ему бог послал.
     И отдал это письмо солдату. Солдат пошел домой той же дорогой и на ночлег решил остановиться там же, где его первый раз так хорошо приняли: ведь он ничего не знал о подлости мельничихи.
     Когда он пришел вечером на мельницу, мельничиха ласково приняла его, сейчас же сбегала за водкой и так его напоила, что он заснул как мертвый. Она опять вытащила письмо, которое он нес, прочла его и увидела, что там очень хорошо написано насчет Ганечки.
     Кинула она это письмо в печку и написала другое, в котором стояло, что как только король то письмо получит, чтобы тотчас выгнали Ганечку с ребенком из дома.
     Принес солдат письмо старому королю. Прочитал его король и вместе со старой королевой горько заплакал; им было жаль и мальчика и мать его: что она без рук с таким маленьким делать будет?
     Но сына своего они больше любили — ведь он был у них единственный — и сделали, как в письме было написано: привязали Ганечке маленького к груди и пустили ее куда глаза глядят.
     И пошла Ганечка, горько плача. Она не озлобилась и не стала бранить мужа, а просто ушла. И пришла к одной реке, не очень большой, но глубокой. Ей хотелось жить, и не могла она сразу утопиться, а легла на волну и стала ждать, чтобы поток унес ее в омут и она бы там утонула.
     Легла она на левый бок, — и только легла, сразу выросла у нее левая рука. Поблагодарила она бога, что у нее теперь одна рука есть, но еще не перестала горевать, думая, что и с одной рукой ей ребенка не выходить.
     И повернулась на правый бок, чтобы волна донесла ее до омута и там утопила. Но только повернулась, тотчас у нее и другая рука выросла. Вышла она здоровая на бережок и стала горячо благодарить бога за то, что теперь ей можно выходить ребеночка.
     Потом собралась и пошла. А куда — и сама не знает. Шла-шла и пришла в большой лес, в котором заброшенный замок стоял. А построил его тот самый нищий, которому она муки дала.
     Этот нищий все время о ней думал, что вот, мол, сколько она за свою доброту терпит, и хотел помочь ей, потому что нищий этот был добрый волшебник. Вошла она в замок и нашла там в одной из горниц постель и колыбельку, а на столе обед на одного человека и молоко для ребенка.
     Она осталась там жить и каждый день получала и еду, и питье, и все, чего ей хотелось.
     Словом, жила там, как у Христа за пазухой.
     Теперь посмотрим, что было с принцем. Вернулся он с войны домой и тотчас спросил, где жена его Ганечка и песик. Старый король с королевой глаза на него вытаращили.
     — О каком ты песике толкуешь? — спрашивают.
     — О каком вы мне писали, что его Ганечка родила, — отвечает принц.
     Подивились они и говорят:
     — Ганечка родила хорошенького мальчика, а не песика.
     Тогда вынул принц письмо и показал им. Король прочел и диву дался.
     — Это не я писал! — говорит.
     — Так где же моя жена? — опять спрашивает принц в нетерпении.
     — Да мы ее вместе с сыном из дома выгнали. Как ты написал, так мы и сделали, хоть горько и жалко нам было.
     Тут уж принц руками развел. — Я так писал? — спрашивает. — Покажите мне письмо.
     Король показал, а принц говорит:
     — Это не мое письмо.
     Стал он сильно горевать, места себе найти не мог; тоска его из дома так и гонит. Взял он егеря и принялся бродить с ним по лесам — охотиться. Раз зашли они далеко-далеко, так что уж несколько недель дома не были, и в конце концов попали в тот самый лес, где Ганечка с сынком жила.
     Ходят по лесу и никак не найдут ни деревни, ни какого-нибудь города. И сказал принц егерю:
     — Влезь на высокое дерево и посмотри, не светится ли где огонек.
     Егерь влез на дерево и крикнул, что видит огоньки, только очень далеко.
     Тогда принц велел ему хорошенько запомнить, где огни. Егерь слез с дерева, и они пошли в ту сторону и пришли к замку, в котором Ганечка с сынком жила. Посмотрели в окно и увидели женщину.
     Вгляделись в ее лицо, и им показалось, будто это принцесса, жена молодого принца. Тогда принц послал егеря попросить, чтобы она их ночевать пустила. Егерь вошел в горницу, поздоровался. Ганечка ему ответила и позволила им переночевать. Тогда вошел и принц.
     Пока Ганечка ужинать собирала, принц с егерем толковали о том, что хозяйка, мол, — вылитая принцесса, жена принца, только что вот руки есть у нее. Потом поужинали и больше об этом не говорили.
     Принц лег в постель, а егерь на лавку. Ганечка принялась шить, а мальчик играл около нее. Рука принца свесилась с кровати. Ганечка и говорит сыну:
     — Пойди поправь руку папе.
     А егерь не спал и слышал. Утром он рассказал об этом своему господину. Тот не поверил:
     — Я сам проверить хочу. Пойдем до ужина по лесу бродить, а ночевать опять сюда вернемся.
     Пришли они в замок во второй раз, и опять все было, как в первый. У принца рука с кровати свесилась, и Ганечка послала сына поправить ее, а то она онемеет и гостю будет больно. И прибавила:
     — Поправь руку. Этот пан — твой отец.
     Но в это время принц опять спал и утром не поверил егерю, который все слышал.
     Пришли они в замок и на третью ночь; принц твердо решил, что теперь уж спать не будет. И не заснул. Ганечка у стола сидела, а мальчик возле нее играл. Оглянулась она и видит: у принца нога с постели свесилась (а он ее нарочно спустил).
     — Поди, — сказала она мальчику, — поправь ему ногу: он твой отец.
     Но принц не дался, и слабенький мальчик не мог его ногу сдвинуть. Подошла мать — помочь ему. Тут принц вскочил с постели и закричал:
     — Как ты смеешь говорить, что я отец твоего мальчика?
     Она ему и рассказала:
     — Я дочь мельника. Отец мне обе руки отрубил. Я бродила по свету и попала в королевский сад. Сын того короля на мне женился. И жили мы душа в душу до тех пор, пока муж не поехал на войну. А я между тем родила этого мальчика, и меня с ним из замка выгнали.
     Так муж приказал.
     Принц в нее вперился: ну, вылитая жена, только с руками!
     — Откуда ж у тебя руки, коли отец тебе их отрубил? — спросил он.
     А она в ответ:
     — Когда меня из замка выгнали, пошла я куда глаза глядят и пришла к реке. Хотела в ней утопиться и легла на волну левым боком, — а у меня левая рука выросла. Повернулась на правый бок — выросла другая рука.
     Видно, в той волне такая сила была.
     Тут принц бросился перед ней на колени и стал просить, чтобы она простила его, что он ни в чем не виноват. И рассказал, как было дело с письмами. Вернувшись в замок, они тотчас велели позвать того солдата и расспросили его, где он ночевал, когда с письмами ходил.
     Тут и обнаружилось, что письма подменила мельничиха, Ганечкина мачеха. Король приказал ее казнить, а принц с принцессой живут и нынче, коли не померли. Мал.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Берона. Словацкие сказки!!
========
     В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, за красным морем, за дубовой скалою, где свет досками обшит, чтобы туда земля не сыпалась, жил-был король. И был у того короля сад, а в саду дерево, которому по красоте нет во всём мире равного.
     Дает ли это дерево плоды или даст когда-нибудь, это никому неведомо. Но узнать охота, особенно королю. Кто к нему в королевство ни заглянет, сразу ведёт король к дереву, чтобы поглядел и сказал, когда, по его разумению, и какие плоды оно принесёт. Только ни свои, ни чужеземцы сказать того не могли.
     Пришлось королю созвать со всего государства садовников, отгадчиков и мудрецов, чтобы те определили, когда и какими плодами покроется дерево. Сошлись, уселись, долго глядели, но ответить так никто из них и не сумел.
     Как вдруг появляется старенький старичок и говорит:
     — Какие плоды родит это дерево, никому из нас знать не дано. Ибо нету больше на всём белом свете таких деревьев. Но я расскажу, что слыхал, когда ещё совсем мальчонкой был, от одного старика и до сей поры никому не
     Говорил. Это дерево каждую ночь ровно в одиннадцать покрывается почками, в четверть двенадцатого расцветают цветы, без четверти двенадцать созревают золотые плоды, а в двенадцать кто-то, а кто — не знаю, их обрывает. Старичок умолк, а король вскричал громким голосом:
     — Эге, надо проверить, так это или не так. А коли всё правильно, золотые плоды сорвать. Дерево-то мое, ведь оно в моём саду растёт! Кто за это нынче же возьмётся?
     — Я возьмусь! — отвечает королю старший сын.
     На том и порешили, что пойдёт он караулить золотые плоды этой же ночью.
     Наступил вечер. Отправился старший сын в сад, набрал с собой вина да мяса жареного и расположился поудобнее. Сидит, на дерево поглядывает, ждёт что будет. Но всё было тихо, даже листок не шелохнулся. Пробило одиннадцать и дерево вдруг покрылось почками.
     Пробило четверть двенадцатого, лопнули почки и появились прекрасные цветы. Пробило половину и цветы превратились в блестящую завязь. Завязь стала на глазах расти и в три четверти двенадцатого дерево покрылось красивыми золотыми яблока-
     Ми. Разинул королевич рот, наглядеться не может. Хочет яблоки одорвать, только шаг к дереву шагнул, вдруг гром грянул, молнии засверкали, тучи собрались, дождь полил. Дунуло на него сонным ветром, он уснул и проспал мёртвым сном до самого утра.
     Проснулся, а дерево уже; пустое стои;т, золотых яблок нет, как и не было, и кто их в грозу обобрал — неизвестно. Печально побрёл королевич к отцу и рассказал, что с ним стряслось.
     — Ну, коли от тебя проку мало, — сказал средний брат, — я пойду! Разберусь, кто ходит к нашей яблоне и схвачу его!
     Согласился король.
     Стало смеркаться, а средний сын уже; в саду под деревом посиживает, мясом да пирогами лакомится. Всюду тишина. Но как пробило одиннадцать, стали на дереве почки лопаться. Ударило четверть двенадцатого, прекрасные цветы расцвели.
     Пробило полчаса, цветы стали завязью блестящей, а в три четверти всё дерево покрылось блестящими золотыми яблоками. Не стал средний королевич мешкать, влез на дерево, хочет яблоки собрать.
     Вдруг, ни с того ни с сего, ожгло его морозем великим. Мрак и тьма опустились на землю, всё льдом покрылось. Ноги у королевича по льду скользят, разъезжаются, упал он с яблони. Тут подул сонный ветер и уснул королевский сын, как убитый.
     Утром проснулся, а на дереве пусто. Стыдно ни с чем к отцу возвращаться, да делать нечего. И пришлось всё как есть рассказать.
     Королю и чудно и досадно. Уж и не надеется, что кому-нибудь удастся узнать, кто яблоки обрывает и куда пото;м девается.
     Подходит тут к отцу самый младший королевич. Его в доме никто и не замечал, потому наверное что не бахвалился он, как его братья, а только всё на дудке жалобно играл.
     — Отец, — говорит, — дозвольте и мне дерево покараулить, как моим братьям, может мне больше повезёт!
     — Куда тебе, коли уж братья не смогли! — говорит отец. — Отстань и не надоедай!
     Но младший королевич до тех пор просил, пока отец не согласился.
     Отправился он вечером в сад и свою дудку прихватил. Неподалеку от дерева остановился и заиграл, только эхо отзывается. Бьёт одиннадцать, дерево почками пошло, а он знай на дудке играет.
     Ударило четверть, цветы превратились в мелкую блестящую завязь. Завязь растёт, раздувается и в три четверти всё дерево уже; блещет прекрасными золотыми яблоками. А королевич играет, да всё жалобней и жалобней.
     В двенадцать раздался шум и на дерево опустились двенадцать белых голубей. Обернулись де;вицами-красавицами. Но самая среди них раскраса-
     Вица — княжна. Молодой королевич забыл про свою дудку. Забыл про золотые яблоки, глаз отвести от невиданной красоты не в силах. А золотая красавица оборвала золотые яблоки, спустилась к нему и говорит:
     — До сих пор я обрывала золотые яблоки, теперь настал твой черёд. Я рвала в полночь, ты будешь рвать в полдень.
     — А ты кто такая и откуда? — спросил её королевский сын.
     — Я Берона из Чёрного го;рода, — ответила она и тут же исчезла.
     Долго ещё смотрел королевский сын ей вслед, а пото;м перевел взгляд на дерево, словно надеялся её там увидеть.
     Пришёл он, наконец, в себя и побрёл домой. Увидал отца издали кричит, радуется:
     — Устерег, устерег, всё теперь знаю!
     — А коли устерег, — молвил король, — где же золотые яблоки? Золотых яблок у меня пока нету. Но будут! Ведь я теперь знаю, что
     Каждую ночь в двенадцать является за ними красавица Берона из Чёрного го;рода. Но каждый день в полдень я стану собирать яблоки. Так повелела Берона.
     Обрадовался отец, по спине сына похлопал, похвалил. Наконец-то будут у него золотые яблоки.
     Старый король радовался, а младший сын каждый день, ровно в полдень обрывал золотые яблоки. Все до единого за один час. Но стал королевич задумчив, со дня на день всё печальнее, потому что не мог позабыть Берону.
     Поначалу надеялся, как станет он яблоки рвать, она появится. Но Берона не появлялась и опостылели ему золотые яблоки. Стал он отца просить, чтобы отпустил его из дому.
     Долго противился король, не хотел меньшего сына отпускать. Но пото;м согласился, может повеселеет, когда вернётся. А королевич получив разрешение, тут же собрался в путь. С собой взял одного слугу, оружия побольше и еды вдоволь.
     Идут наши путники лесами, полями, минуют реки и горы, государства и моря. Прошли весь свет из конца в конец, но про Чёрный город и прекрасную Берону нигде ни слуху, ни духу. А силы у них уже; на исходе и провизия кончилась, но они идут всё дальше и дальше. Добрались, наконец, до какого-то за;мка.
     А за;мок тот принадлежал Бабе-Яге, золотая же Берона была её дочерью. Подошли они к за;мку, Баба-Яга им навстречу вышла, ласково приветила, спросила, что им надобно.
     — Пришли мы, — ответствует королевич, — узнать, не знаете ль вы чего про Чёрный город и золотую Берону.
     — Как же не знать, знаем, деточки мои! — говорит Баба-Яга. — Ой, знаем! Берона каждый день в полдень приходит в мой сад купаться. Если есть желание — можешь с ней увидеться.
     Учуяла Баба-Яга, что это жених явился, но виду не подала.
     Полдень близится и молодой королевич идёт в сад. Увидала ведьма, подозвала к себе слугу. Подольстилась и уговорила следом за хозяином идти и постараться прежде его Берону увидать. А пото;м сделать, что она велит. За щедрое вознаграждение. Дала в руки дудочку и говорит:
     — Как только увидишь Берону, заиграй на этой дудке. Твой хозяин тут же уснёт.
     Королевич гулял по саду, а слуга поджидал золотую Берону. Пробило двенадцать. Послышался шум крыльев и на деревья опустились двенадцать белых голубей и обернулись двенадцатью красавицами. Самая красивая из них, как солнышко ясное, — золотая Берона.
     Слуга обомлел от такой красоты. Чуть не позабыл, что ему старуха наказывала. Но вовремя опомнился и засвистел на дудке. Королевича тут же сон сморил, спит, как убитый, проснуться не может. Золотая Берона подошла к нему, взглянула нежно и прочь пошла.
     Только отошла, королевич тут же проснулся. Слуга рассказал ему, что золотая Берона здесь уже; была и ласково на него глядела. Королевич спрашивает, отчего же слуга не разбудил его. Тот посетовал, уж так, мол, получилось, но про ведьмину дудку ничего не сказал.
     На следующий день опять королевич в сад засобирался. Опять Баба-Яга слугу в сторонку отозвала. Пошептала что-то на ухо, что-то в руку сунула и протянула дудку. Слуга заприметил, откуда Берона приходит и кинулся туда.
     Услыхал, что голуби летят, увидал золотой блеск, засвистел в дудку и королевич крепко уснул.
     Берона подошла к спящему, печально и ласково на него поглядела и удалилась. Королевич проснулся и, узнав, что Берона опять приходила, рассердился на себя, что уснул, а на слугу, что не разбудил.
     Да что поделаешь? Коль было, так было! Решил на третий день не спать, хоть трава не расти! День к полудню клонится, отправился королевич в сад, ходит туда-сюда, глаза; трёт, чтобы не уснуть и увидать, наконец, свою радость несказанную. Да всё напрасно! Ведь старуха опять слугу уговорила.
     Как только среди деревьев появилась золотая Берона, слуга громко задудел и хозяин уснул так крепко, хоть на куски режь. Золотая Берона подошла к королевичу, жалостливо на него поглядела и сказала:
     — Невинная душа, спишь и не знаешь, кто твоёму счастью мешает, — а из её золотых глаз вместо слёз покатились жемчужины.
     Потом повернулась и вместе с подружками нарвала цветов и королевича цветами обсыпала. А слуге сказала:
     — Скажи своему хозяину, чтобы повесил свою шляпу на один крючок ниже, тогда меня получит.
     Взглянула на королевича ещё раз и исчезла.
     Королевич тут же проснулся и стал спрашивать слугу, не появлялась ли золотая Берона и откуда взялись эти цветы. Слуга ему всё рассказал, и про то, как со слезами глядела на него, как обсыпала этими цветами и что ему велела передать.
     Опечалился королевич, крепко призадумался. Понял, что ничего у него не выйдет и подался от Бабы-Яги прочь. И всю дорогу голову ломал, что бы мог значить Беронин наказ. И вдруг снится ему сон, будто приходит к нему золотая Берона и говорит:
     — Покуда при тебе этот слуга, ты меня не получишь. Его подговорили, это он тебе во всем помеха.
     Стал королевич думу думать, как ему поступить с неверным слугой. Но только решится его казнить, как опять передумает. Не хотелось ему верить, что собственный слуга предавал его. И опять всё шло по-старому.
     Однако слуга чем дальше, тем больше своего хозяина за нос водит и супротивничает. Стал ему королевич выговаривать, а он огрызается.
     Тут королевич не сдержался, выхватил саблю и отсёк слуге голову. Хлынула чёрная кровь, а тело сквозь землю провалилось.
     Дальше король один пошёл. идёт дремучими лесами, неезженными путями. Слышит однажды страшный крик. Вышел на лужайку, а там черти дерутся, только клочья летят.
     — Вы из-за чего это схватились? — спрашивает королевич у чертей.
     — А из-за отцовского наследства, — отвечают черти, — вот кожух, вот сапоги, вот плётка.
     — Спятили вы что ли, из-за такого старья драться? — смеется королевич.
     — Ишь ты! Из-за старья! Эти вещи не простые! Наденешь кожушок, ни один чёрт тебя не увидит! Обуешь сапоги — взлетишь в небо. А щёлкнешь плёткой, сразу попадёшь туда, куда задумаешь. Каждый из нас хочет завладеть всеми тремя вещами, потому что одна без другой, ничего не могут.
     — Ладно, черти! Я вас сейчас помирю. Бегите все втроём вон на ту гору, а вещи оставьте здесь! Кто по моему знаку прибежит сюда первым, тот их все и получит.
     Глупые черти поверили и помчались в гору! А королевич тем временем надел тулуп, обул сапоги, щёлкнул плёткой и подумал, что хочет попасть в Чёрный город.
     И вот летит он над горами, над домами, неизвестно над какой страной, и оказывается вдруг и воро;т Чёрного го;рода. Скидывает с себя кожушок и сапоги и сразу же встречает одну из красавиц, что прилетали с золотой Вероной. Кинулась де;вица рассказать своей хозяйке, кто здесь объявился.
     Верона не верит. Откуда ему здесь взяться? Посылает поглядеть другую. Та вернулась, «да, — говорит, — здесь он». Посылает третью, и она то же самое твердит. Тут уж и сама Верона к воротам вышла.
     А там её милый стои;т. Заплакала Верона от радости, и вместо слёз жемчужинки из глаз покатились.
     Но тут, откуда ни возьмись, три чёрта прибегают, голосят:
     — Отдай нам наш кожушок, сапоги и плётку!
     Швырнул королевич им вещи и они умчались прочь.
     Вот и свиделся королевич с золотой Вероной. Повела она его во дворец, показала всё своё княжество. Походили-поглядели, друг на друга порадовались, да и поженились. Он стал королем, и она вместе с ним. Так и прожили счастливо и долго, а сколько — мы про то не слыхали.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Ветер — король Ветров. Словацкие сказки!!
========
     Где-то, когда-то жил король и были у него сын да дочка. Ах, что это была за парочка. Парнишка, словно солнце красное, а девочка, словно зоренька ясная! Как пойдут брат с сестрой рука об руку по саду прогуливаться, старому отцу утешение, всему свету загляденье!
     Поехал раз король со своей дочкой покататься, да налетел на них вихрь, принцесса-то из коляски и пропала!
     Король кричит, по сторонам озирается, а её уже; и след простыл. Король во все концы слуг разослал, те в по стране рыщут, принцессу, как иголку в стоге сена ищут, нигде найти не могут.
     Загоревал король, плачет, причитает. А сын ему говорит:
     — Ах, батюшка, и у меня ведь на сердце камень. Но ты не убивайся, надежды не теряй. Я сам отправлюсь сестру искать, может, где и отыщу!
     Король сына благословил, оружие дал, в дорогу собрал.
     Идет принц через горы, через долины, кличет сестрицу, всех встречных-поперечных расспрашивает, не видал ли кто, не слыхал ли кто? Но о сестре ни слуху, ни духу.
     Ходил-ходил по горам, по долам и добрался, наконец, до большого озера, а там стая уток плавает. Сдернул он ружьё с плеча, прицелился в самую большую.
     — Стой, добрый мо;лодец, стой! Не убивай меня, я тебе ещё пригожусь! — кричит ему утка. — Я ведь знаю, куда ты путь держишь! Ступай вот этой доро;гой: твоя сестра в за;мке у Ветра.
     Удивился принц, повесил ружьё на плечо и дальше зашагал. идёт-бредет, вдруг встаёт на его пути большой муравейник, пройти мешает. Стал принц его ворошить.
     Муравьи забегали, забеспокоились, тут вылезает большой муравей с крыльями и говорит: — Не круши мой дворец, добрый мо;лодец! Обойди его с правой стороны, а я тебе ещё пригожусь!
     Улыбнулся принц таким речам и оставил муравейник на месте стоять.
     Шел он, шёл и добрался до лесных дремучих зарослей. Так запутался, что не знает, куда податься. Видит — тропочка, да и ту сухой пень заторосил, а в том пне полным-полно пчёл. Выхватил принц острый меч, хочет пень порубить, но тут вылезает королева-пчела.
     — Не тронь, добрый мо;лодец, мой дом, обойди его с правой стороны, а я тебе отслужу.
     Послушался принц, обошёл пень и стал себе дальше путь прокладывать. Пробрался он, наконец, сквозь чащобу и видит — на голой вершине высокий за;мок стои;т.
     — Ну, слава богу, добрался всё-таки! — вздохнул он и стал карабкаться на гору. Да не тут-то было, налетел на него чёрный вихрь, с ног сбивает. Пополз принц на четвереньках по жесткой траве и с великим трудом оказался наверху. Подошёл к за;мку, стучится — никто не отвечает.
     Заходит в покои, в одни, в другие — никого. И только в третьих видит — кум Ветер, король ветров, сидит, в окошко изо всей мочи дует.
     Король ветров обернулся к принцу и говорит:
     — Добро пожаловать, зятек, добро пожаловать!
     А тот, не мешкая, к делу — свою украденную сестру назад требует.
     — Ишь, ты, какой шустрый, — ответствует ему Ветер. — Погоди, не спеши! Теперь ты в моей власти! — подхватил его и на морской берег перенес. Снял с пальца перстень, да как швырнет на середину моря.
     — Коли принесёшь мне к утру этот перстень, отдам тебе сестру, а коли не сумеешь, ступай, откуда явился!
     Наш принц так и обмер, от страха слова сказать не может. Король ветров захохотал и ввысь взвился, только крикнуть успел, утром, мол, увидимся!
     Бродит принц по берегу морскому, горюет. Вдруг прилетает к нему утица:
     — Эй, — кричит, — братец, не печалься, ложись спать. Ты мне жизнь подарил. И я тебе помогу. Я тебе этот перстень принесу!
     На рассвете просыпается принц, а перстень у него уже; на пальце. Обрадовался он несказанно, а тут к нему сам Ветер-король жалует:
     — Ну, — спрашивает, — что да как? Где мой перстень?
     — Вот он! — отвечает принц, — и подаёт ему перстенёк.
     — Ладно, — ухмыляется Ветер, — но это ещё не всё, ступай за мной! Поднял Ветер принца на самую высокую башню за;мка, с собой мешок маку
     Прихватил и сверху вниз по ветру пустил.
     — Ежели к утру этот мак соберёшь, так и быть сестру освобожу и тебя с ней вместе!
     Пригорюнился принц, вокруг озирается и тяжёло вздыхает. Вдруг откуда ни возьмись крылатый муравей.
     — Не печалься, братец, — говорит он принцу, — ложись спать, а мы тебе весь мак к утру соберём.
     Отлегло у принца от сердца и отправился он спать. Утром явился на башню Ветер, король ветров, а мак уже; весь собран, в мешке лежит.
     — Будь по-твоёму, — отдуваясь сказал он, — бери сестру, раз ты такой прыткий, да только сперва её среди двенадцати подружек отыщи!
     — Только и всего! — усмехнулся принц. — Что же это за брат, коли родную сестричку не отыщет!
     Да только стал ему король красных де;виц показывать, а они все на одно лицо! Все принцу улыбаются, все говорят:
     — Здравствуй, братец, здравствуй!
     Потемнело у принца в глазах, сообразил он, что его дела; плохи. Но тут подлетает к нему пчела и шепнет на ухо:
     — Ничего, мо;лодец, не бойся! На которую я сяду — та и есть твоя сестра. Обрадовался принц, глядит, куда пчела сядет. Увидал, подбежал к сестрице, обнимает её, кричит:
     — Вот она, моя сестра.
     — Верно, — ответил надув щеки Ветер, король ветров, — больше держать не стану, ступайте своей доро;гой!
     Брат с сестрой не заставили себя долго просить и поспешили домой. Обрадовался отец, увидав, как рука об руку брат идёт со спасенной сестрой. Да и всем вокруг было на что поглядеть!
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Винталко. Словацкие сказки!!
========
     В чужедальней стороне жил король. Уж такой он был старенький, еле на ногах держался. Понимал он, что недолго ему королевствовать, позвал к себе утречком сыновей и сказал им такие слова:
     — Дети, мои дорогие! Сами видите, немного мне времени отпущено с вами оставаться, но пока я ещё жив, ступайте, походите по белу свету, поучитесь, ума-разума наберитесь. Без знаний и без опыта вам не прожить.
     Коли вы благополучно домой вернётесь и станете мне в делах помогать, то и после моей смерти вам не будет так трудно, как мне когда-то. Денег я вам дам, сколько попросите, да ещё буланых коней.
     Сыновья согласились и стали готовиться в дальнюю дорогу. Когда всё было готово, распрощались они с отцом-матерью, и вскочили на своих коней.
     Ехали они ехали, сначала дружно, да вместе, а пото;м два старших, позабыв, что отец наказывал, стали жить неразумно и скоро все деньги промотали. С пустой сумой далеко не уедешь, решили они повернуть домой. «Что нам по свету бродить, — думают, — лучше назад вернуться!»
     Начали младшего уговаривать. Но того дальний путь не страшит, он на их уговоры не соглашается. Братья его оставили, а сами назад повернули.
     Младший брат, а звали его Винталко, хоть и печалился, что один остался, ехал и ехал на своём буланом всё дальше и дальше. К вечеру добрался он до железного леса, а там через дорогу железный мост перекинут.
     Снял он с себя меч, передохнул немного, а пото;м пошёл в лес и подстрелил на ужин зайца. Вернулся обратно, зайца изжарил, поел.
     И пришла ему вдруг в голову мысль, что братья могут оговорить его и напраслину возвести, а старик-отец печалиться станет. Взял он лист бумаги, написал отцу, чтобы братьям не верил, коли станут на него наговаривать, что он, мол, жив-здоров.
     Написал, свернул листок, засунул буланому коню в ухо и велел домой скакать. Послушался конь, помчался стрелой, да только братья вперёд поспели. Спрашивает отец, где Винталко?
     — Где Винталко? — отвечают братья. — Да его в лесу волки задрали.
     Но тут прискакал конь весь в мыле и прямо к королю кинулся, потряс головой, из у;ха записка-то и выпала. Король удивился, взял записку. Прочёл и разгневался, а разгневавшись, приказал старших братьев из страны без всякой жалости гнать!
     — Пусть знают, как отца обманывать!
     А Винталко тем временем под железным мостом спать улёгся. Но в полночь налетел вдруг ветер, раздался страшный шум и треск.
     Проснулся Винталко, за меч схватился. Что такое? А это крылатый конь под драконом на мосту споткнулся. Разгневался дракон, стал своего коня ругать:
     — Семьдесят лет по этому мосту скачем, а такого с тобой ещё не случалось! Ты что почуял кого? Или здесь Винталко прячется?
     Тут из-под моста сам Винталко выскакивает и кричит:
     — Я здесь! Чего тебе надобно?
     — Хорошо, коли ты здесь, — отвечает ему дракон. — Давай драться, я давно хочу с тобой силой померяться. Как будем биться, на мечах или дубинками?
     — Мне всё равно, выбирай, что тебе больше подходит.
     — Ну, коли мне выбирать, бери дубинку в руки и начинай. Махнул Винталко дубинкой раз, другой, у дракона сразу три головы; с плеч слетели. Обозлился дракон, запустил в него свою дубинку, да промахнулся.
     Тут Винталко выхватывает меч и срубает с дракона го;ловы одну за другой, словно маковки. Стал дракон пощады просить.
     — Оставь мне жизнь, Винталко, я тебе ещё пригожусь.
     Согласился Винталко, приставил дракону го;ловы обратно, они тут же приросли.
     — Вот тебе мой коготь, коли будет опасность грозить, подумай обо мне и тут же придут тебе на помощь семьдесят полков таких же драконов, как я.
     Сказал, сел на коня и дальше поехал.
     А Винталко влез под мост, отдохнул немного, а когда рассвело, отправился в путь. шёл он шёл через горы, через долины. Вспомнил братьев и загрустил, да решил: чего уж тут тужить и песню запел.
     Полдень недалеко, но наш Винталко про обед не думает. Так и шагал до самого вечера, а стало солнце к закату клониться, он уже; до серебряного моста добрался, того самого, что неподалеку от серебряного леса.
     Забрался Винталко под мост, снял оружие, отдыхать лег. Поспал, в лес пошёл и зайчишку на ужин пристрелил, поел, спать лег. Да недолго ему пришлось отдыхать.
     Послышался вдруг страшный шум и налетел свирепый ветер. У другого бы волосы со страху дыбом встали, но не таков наш Винталко. Не струсил, знал, что это дракон летит, серебряного леса хозяин.
     Скачет крылатый конь по серебряному мосту, да вдруг споткнулся, едва удержался дракон, озлился и давай коня бранить:
     — Чтоб тебе провалиться, хромоногая кляча! Сто семьдесят лет каждую ночь здесь ездим, а такого с тобой не случалось! Может, почуял кого или что примерещилось ?
     — Почуял, — отвечает конь, — здесь Винталко прячется, тот самый, который твоего брата прошлой ночью победил.
     Дракон закричал:
     — Вылезай, Винталко, давай силой меряться! Дубинка решит, кто из нас храбрей и сильней!
     А Винталко ему в ответ: — Что ж, будь по-твоёму, я не прочь!
     Выскакивает он из-под моста и кидает свою тяжёлую дубинку в дракона. У дракона сразу трёх голов как не бывало. Швырнул дракон свою дубинку в Винталко, да мимо — дубинка глубоко в землю ушла.
     Рассвирепел дракон, схватил Винталко, сейчас разорвёт. Но Винталко — парень ловкий — выскользнул из его железных объятий, махнул мечом, всего одна голова на плечах у дракона и осталась.
     Понял дракон, что с Винталко шутки плохи, стал прощенья просить. Винталко его простил, приложил все го;ловы обратно и они тут же приросли.
     Достаёт дракон дудку и протягивает Винталко.
     — Вот, — говорит, — тебе дудка! Коли попадёшь в беду, подумай обо мне и в дудку дунь, тут же придут к тебе на помощь семьдесят полков таких же драконов, как я.
     Вскочил на коня и поехал дальше своей доро;гой. А Винталко опять спать улёгся.
     Отдохнул и снова в путь. Так и шёл, бедняга, голодный и холодный до самого вечера, а когда солнце стало садиться, увидал золотой мост, а возле него золотой лес. До того уморился Винталко, что на прекрасный лес и не взглянул, а сразу под мост забрался отдохнуть.
     Только ведь голод-то — не тётка, хочешь-нехочешь, пришлось ему в лес на охоту идти, чтобы хоть чем-нибудь подкрепиться. После ужина снова улёгся Винталко, а уснуть никак не может. Хоть смелостью не обижен, а только и ему под мостом показалось страшновато.
     В полночь завыл свирепый ветер и Винталко сразу понял, что это летит дракон — тех двух драконов старший брат. А тут и сам дракон на крылатом коне явился и швырнул на землю свою дубинку. Грохнула дубинка о землю, затряслась земля, а дубинка от земли в облака отскочила.
     Едет дракон по мосту, а его конь на каждом шагу спотыкается. Дракон своего коня ругает:
     — Ах ты, бездельник! Двести семьдесят лет мы здесь каждую ночь ездим, но такого ещё с тобой не случалось! Или ты почуял кого?
     — Почуял, хозяин, почуял! Здесь Винталко под мостом сидит, тот самый, что твоих братьев победил.
     И зарычал дракон:
     — Выходи, Винталко, давай на дубинках биться, поглядим, кто из нас мо;лодец из мо;лодцов.
     Вылез Винталко из-под моста и пустил в дракона дубинку: трёх голов, как не бывало! Швырнул и дракон свою дубинку, да мимо. Затряслась земля, загремели горы.
     Рассвирепел дракон, схватил Винталко и по пояс в землю вогнал. Винталко выскочил, схватил дракона и по плечи в землю вколотил. А пото;м давай мечом ему го;ловы сшибать. Летят го;ловы одна за другой, словно маковки.
     Вот уже; двадцать три головы; на земле валяются, взмолился тут дракон:
     — Пощади, Винталко! Признаю — ты сильней меня и моих братьев!
     Простил его Винталко, приложил го;ловы назад, они приросли, словно никогда с плеч не слетали. Обрадовался дракон, достал свистульку и подал её Винталко:
     — Бери, — говорит, — эту свистульку! Коли попадёшь в беду, и тебе помощь понадобится, подумай обо мне, подуй в эту свистульку. Тут же придут к тебе на помощь сто драконьих полков!
     Сказал дракон, влез на коня и помчался своей доро;гой. А Винталко лёг отдыхать и проспал до самого рассвета.
     Утром, как стала заря заниматься, Винталко снова отправился в путь. Перебрался он через высокую гору и перед ним раскинулась большая равнина. Глядит — на лугу древний старик невиданное стадо пасёт: тут и гуси, и утки, и коровы, и волы, да ещё всякая живность. Подошёл Винталко к старику, а тот увидал его, обрадовался, ведь приходился добрый мо;лодец Винталко этому старику родным внуком.
     Дед с внуком встрече радуются, рассказывают друг другу про своё житьё-бытьё. А пото;м стал Винталко спрашивать:
     — Чьё это вы стадо пасёте, дедушка? Не тяжёло ли вам с этой живностью управляться?
     — Тяжёленько, сынок, да что поделать — не могу от этой службы избавиться, потому что у меня могучие и злые хозяева. Вон в том за;мке живёт король, сам с муравья, но сильнее его никого на свете нету. Прозвали его Грош-король, или Чёрный муравей. А мать у того Гроша злая ведьма, каждый полдень сюда прибегает, раскрывает пасть, и я это стадо ей в глотку загоняю.
     — Ну-ка, дедушка — говорит деду Винталко, — загоните ей в глотку меня вместе со стадом, я у неё там порядок наведу!
     Согласился старик. Прибежала ведьма, разинула рот, одной губой в землю уперлась, другой — в небо, а старик ей стадо в глотку погнал, и Винталко вместе со стадом вошёл.
     Вспомнил Винталко про дракона о девяти головах и про его коготь, и тотчас же появились семьдесят драконьих полков и спрашивают:
     — Что тебе угодно, светлейший господин? И Винталко отвечает:
     — Разорвите эту ведьму, чтобы от неё и следа не осталось.
     Исполнили драконы его приказ, а Винталко пошёл к деду и стал про Гроша-короля расспрашивать и выведывать, можно ль на гору взобраться и его за;мок увидать.
     — Можно-то можно, — отвечал ему старик. — Туда никому вход не заказан, только прошу тебя не связывайся ты с Грошем. Хоть и есть у тебя могучие помощники, всё равно он сильнее всех на свете! Сто;ит ему взмахнуть своим волылебным прутиком, как все вокруг падают замертво.
     Но Винталко долго думать не стал, собрался и пошёл в за;мок к Грошу-королю.
     Вот Винталко к воро;там подходит. А Грош-король домой с охоты возвращается. Разобрал нашего Винталко смех: ну и могучий король — всего-то и есть, что плюгавый муравьишка!
     Не верит Винталко, что в такой козявке великая сила скрывается. Расхрабрился Винталко, запустил в него дубинкой, да промахнулся, стал Винталко в дудку дудеть, и в свистульку свистеть, достал драконий коготь и всех трёх драконов сразу вспомнил: тут же явились драконьи полки, накинулись на Гроша-короля, а тот всего лишь разок прутиком махнул и все драконы вместе с Винталко словно мухи на землю попадали.
     А Грош-король, как ни в чём не бывало, в свой за;мок ушёл.
     Но Винталко не умер, а только без памяти упал. Пришёл в себя и заторопился к деду. Тот места себе не находит, о внуке печалится, увидал своего Винталко, обрадовался, только удивляется, что это с ним? Тащится Винталко еле-еле, нога за ногу заплетается — едва жив. Стал дед внука расспрашивать:
     — Ты что же, всё-таки бился с Грошем-королем, сын мой?
     — Бился, дедушка, бился, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Да только он нас всех, словно мух, уложил своим прутиком.
     Дал ему старик выпить какого-то снадобья и Винталко пришёл в себя.
     На другой день, ни свет, ни заря, посылает Грош-король к Винталко слугу, в свой за;мок зовёт. Явился Винталко к нему в светлицу, а Грош-король кричит:
     — Как ты смеешь против меня идти ? Ведь я тебя на месте уложу. Одно у тебя спасенье: приведи мне красну-де;вицу, что за далёким морем живёт, и я тебя не трону. Даю один день. Подумай и приходи с ответом.
     Вернулся Винталко к деду, стал на Чёрного муравья жаловаться, совета просить, как ему красну-де;вицу, что за далёким морем живёт, к Грошу-королю привести.
     Отвечает ему старик:
     — Ступай обратно в за;мок и скажи Грошу, чтоб готовил тебе корабль, да такой, какого ещё на свете не было! Чтоб грузил его самым лучшим товаром и чтоб войско дал впридачу.
     Поблагодарил Винталко деда за добрый совет и в точности передал снова старика Грошу-королю. Тот отдал приказ и всё тотчас же было исполнено.
     Погрузил Винталко товар и войско на корабль и благополучно переправился на другой берег. Поставил корабль недалеко от крепости, где де;вица жила, и на следующий день стал его разгружать. По всему городу слух пронесся, что прибыл купец с красным товаром.
     Явилась на корабль и та самая де;вица-краса кое-что себе купить.
     Винталко увидел её, подошёл, пригласил самый лучший товар посмотреть. Де;вица товар смотрит, а Винталко дал знак кораблю отчаливать. И вот уже; несутся они по широкому морю на всех парусах.
     Нашей де;вице товар по вкусу пришёлся и накупила она столько всего, что денег не хватило.
     Обернулась де;вица к своей служанке, велит домой за деньгами бежать, служанка только из дверей выскочила, сразу в море свалилась.
     А Винталко с красой-де;вицей не скучают. Она и не заметила, как море переплыли и у берега встали. Стала красавица вздыхать:
     — Дорого;й мой Винталко, лучше бы я за тебя замуж пошла, чем за того Чёрного муравья, Гроша-короля!
     Да ничего не поделаешь! Вывел её Винталко с корабля и отдал Грошу-королю. Грош похвалил Винталко, поблагодарил, да велел каждый день в за;мок являться его невесту развлекать, чтоб одна не скучала, когда он сам на охоту пойдёт.
     На следующий день отправился Грош-король на охоту, а Винталко к его невесте пришёл и обо всём договорился. Велел у Гроша-короля выведать, в чём его сила.
     Возвратился Грош-король с охоты, а невеста вокруг него увивается да расспрашивает :
     — Скажи ты мне, душенька, в чём твоя великая сила ?
     Он отвечать не хочет, всякие небылицы плетёт, но она не верит, до того пристаёт, что Грош-король осердился, как топнет ногой, она тут же без памяти свалилась.
     На другой день пришёл Винталко и красавица ему всё рассказала. Винталко
     Снова велит выведывать. Вернулся Грош-король, а невеста ещё больше к нему ластится. Уж очень Грошу-королю красавица по сердцу пришлась, не утёрпел, во всём ей открылся:
     — Там-то и там-то, — говорит, — на таком-то лугу, под тем-то холмом есть колодец, весь снизу доверху драгоценными каменьями выложен. Я туда каждый полдень хожу. Мне навстречу выходит олень и выносит на рогах жбан с питьём и полотенце. Я питьё выпиваю, одним краем полотенца обтираюсь и вот — я владыка половины мира. А как вторым краем оботрусь — тут уж над всем миром господин!
     Винталко пришёл, красавица всё ему выложила, а Винталко только того и надо. Ровно в полдень кинулся он на тот луг, к тому колодцу. Олень к нему навстречу бежит и говорит человеческим голосом:
     — Ах, как хорошо, не придётся мне больше той чёрной козявке служить, теперь моим господином мо;лодец-красавец станет!
     И подносит ему питьё. Винталко выпил, олень ему полотенце подаёт, Винталко одним концом вытирается и становится владыкой половины мира, вытирается другим — и становится владыкой всего мира.
     Вернулся Винталко домой, а Грош-король с охоты едет. Остановил его Винталко, с коня скинул, тут Грошу и конец пришёл!
     Стал теперь Винталко королем. С красавицей-де;вицей обвенчался и о том своих родителей известил.
     Взял Винталко в свой за;мок и старого деда и отца с матерью. Стали они все вместе править страной. Наверное, до сих пор рядом на троне сидят, коли ещё живы.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Волшебная лампа. Словацкие сказки!!
========
     Жил когда-то монах-книгочей, днём читал, ночей не спал, всё только в книгах рылся, пока не вычитал, что там-то и там-то стои;т высокая скала, а в той скале укрыты большие богатства и волшебная лампа. Завладеть всеми этими богатствами может только мальчик семи лет от роду.
     Отправился монах в соседнюю деревню семилетнего мальчонку искать. Видит — пастушок овец пасёт. Подошёл к нему монах, спрашивает:
     — Мальчик, мальчик, сколько тебе лет?
     — Точно не знаю, но матушка говорила, будто семь лет, семь месяцев и семь недель.
     — Э, да ты молоде;ц! — похвалил его монах. — Хочешь со мной пойти за птицами вон к той скале? Птиц там много, но что с того, коли я на ту скалу забраться не могу?
     Монах мальчику всякую всячину сулит, а сам его всё дальше в лес заводит. Понял вдруг мальчик, что его беда ждёт.
     — Куда это, — говорит, — вы меня ведёте?
     — Идём, идём, скоро на месте будем, — отвечает монах.
     Мальчик обратно дороги не знает, плетётся вслед за монахом, со страху дрожит. Но вот пришли они, наконец, к огромной скале, а она раскрыта.
     — Иди, мальчик, сюда! — зовёт его монах. — Полезай в эту пещеру, найдёшь там богатый клад, бери, сколько душа пожелает, а мне только лампу прихвати, что на ржавом гвозде висит!
     И подтолкнул его.
     — Да смотри, — добавил монах, — сразу, как я тебя кликну. выходи, иначе там навеки останешься!
     Хочешь — не хочешь, полез мальчик в пещеру. Бредёт в темноте, видит свет и чем дальше идёт, всё светлее становится да красивее: серебряные деревья, трава серебряная, золотые цветы, а на дорожке камни-самоцветы лежат. Растерялся мальчик и не знает, что раньше брать. Стал камушки собирать и играть с ними. Тут сверху монах кричит:
     — Вылезай, мальчик, вылезай!
     А тот не слышит, всё в камушки играет. Через минуту снова монах кричит:
     — Вылезай!
     Мальчик то ли не слышит, то ли притворился. В третий раз крикнул монах:
     — Выходи!
     Но тут всё вокруг загромыхало, словно сто громов враз загремели, и вход в скалу со страшным шумом закрылся. Пастушонок ничего не заметил, даже не оглянулся, знай себе играет. Шёл, шёл и пришёл во дворец.
     Так прошло семь лет, но пастушку казалось, что лишь семь часов пролетело. Наконец набрал мальчик полную сумку камней-самоцветов, чтоб до;ма ими играть, и захотел из пещеры выбраться. Вдруг видит: на ржавом гвозде старая лампа висит.
     — Возьму и тебя, старушка, с собой, — говорит пастушонок, — пригодишься хлев освещать, всё равно у нас другой лампы нету.
     Хотел выбраться, а выхода не видит, тьма стои;т кромешная, ничего не видно. Перепугался он насмерть, вокруг себя шарит, за всё хватается. Задел случайно лампой за куртку и вдруг услыхал голос:
     — Что угодно, мой господин?
     С перепугу мальчик ответил:
     — Чтобы скала отворилась!
     Скала тут же открылась. Мальчик выбежал, а скала со страшным грохотом опять закрылась. Монаха там уже не было. Да и как он мог там семь лет просидеть?
     Мыкался-мыкался наш пастушонок по горам, по лесам, пока не повстречался ему человек.
     — Добрый человек, вы не знаете часом, где мой отец-свинопас живёт? — спросил его пастушок.
     — Да что ты, сынок! — отвечает тот. — Ведь в каждой деревне свой свинопас. Кто знает, который из них твой отец?
     Побрёл пастушок дальше и добрался наконец до того места, где когда-то своих овец пас, а оттуда и домой недалеко.
     Пришёл он домой, а отец давно помер, одна только мать-бедняжка навстречу идёт, с трудом сына узнала: так он за семь лет вымахал. Её сын рассказал ей про всё, что с ним приключилось, лампу в угол забросил, а камушки достал из мешка, играть собрался.
     Увидал эти камушки купец, так и вьётся вокруг пастушка, так и вьётся.
     — Продай, — пристаёт, — мне те камушки.
     — Сколько дадите за штуку?
     — Четыре гроша, — отвечает купец.
     — Коли по четыре гроша, забирайте все!
     Перекупщик мальчику деньги даёт, а тот радуется, что ни за что, ни про что такие деньги получил.
     Выходит мальчик в другой раз в камушки поиграть, а купец опять тут как тут. Шутки ради запросил мальчик за свои камушки сто червонцев. А тот ему, не думая, деньги даёт. Обрадовался наш паренек:
     — Мама, — говорит, — я теперь и жениться могу. Деньги на хозяйство есть. У меня в кармане сто червонцев звенят!
     — Ну что ж, пригляди, пригляди себе какую-нибудь девушку! — отвечает ему мать.
     Пошёл пастушок к одной, пошёл к другой — либо он тем де;вицам не мил, либо они ему.
     А время идёт. Деньги кончились и камушки кончились, ничего не осталось, только бедность да старая лампа в углу.
     — Ах, мама, — говорит как-то парень, — а я уж совсем про ту лампу позабыл. Пойду-ка я, её вычищу да продам. За чистую, небось, больше дадут.
     Взял он лампу в руки и потёр тряпицей.
     — Что прикажешь, всесильный король? — послышался вдруг из лампы голос.
     — Это я-то всесильный король? — рассердился пастушок. — Ишь ты, издеваться надумала!
     И он закинул лампу обратно в угол, только дума про ту лампу не даёт ему покоя. Взял он её и опять потёр, и снова послышался тот же голос:
     — Что прикажешь, всесильный король?
     Сообразил наш паренек, что лампа-то волшебная, и говорит:
     — Ничего, лишь пригоршню таких камушков, какие у меня были.
     И тут же перед ним возникла груда золотых камней.
     — Эх, мама, теперь-то уж я непременно женюсь! — говорит матери пастушок. — Возьмите камушки, несите их в подарок нашему королю и сватайте мне в жёны принцессу.
     Явилась мать в королевский за;мок и говорит королю:
     — Мой сынок вам кланяется и посылает камушки в подарок, а ещё спрашивает: не отдадите ль ему свою дочку в жёны?
     Рассердился король, что деревенщина смеет его дочь сватать, но больно ему камушки понравились.
     — Ладно, — отвечает он, коли твой сын такой богатый, пусть завтра сам за невестой является.
     Вернулась мать домой, всё сыну рассказала. Сын потёр лампу.
     — Что прикажешь, всесильный король? — послышался голос.
     — Завтра, к утру, пока я спать буду, чтоб были у меня медное платье, конь да медное войско!
     Утром открывает пастушок глаза, а всё уже готово. Сел он на медного крылатого коня и полетел со своим войском за невестой. В лесу повстречался с королём, а тот весь в серебре и войско у него серебряное. Увидал король, что жених всего-навсего в медной одежде, повернул обратно и не желает с ним даже разговаривать.
     — С чего бы это? — удивился пастушок и тоже домой воротился.
     Дома он потёр лампу и спрашивает:
     — Почему король со мной даже говорить не стал?
     — А потому, всесильный король, — отвечает лампа, — что он-то был в серебряной одежде, а ты всего-навсего в медной.
     — Ну, коли так, готовь мне на завтра серебряное платье, коня и войско.
     Утром вскочил он на серебряного коня и полетел к королю. Король вышел ему навстречу весь раззолоченный, увидал, что пастушок в серебре, и домой повернул. До;ма пастушок потёр лампу и спросил:
     — По какой причине король опять не допустил меня к себе?
     — Потому что не желает он свою дочь отдавать тому, кто беднее его. Надо тебе золотое платье надеть, тогда и получишь её!
     — Пускай к утру у меня золотое платье будет!
     На третий день весь лес засветился, когда пастушок в золотой одежде и на золотом коне с тем королём повстречался. У того-то короля платье было всего-навсего позолоченное, а у нашего пастушка — из червонного золота! Пришлось королю пастуху дочь в жёны отдать.
     Наш пастух своё золотое войско распустил и повёз королевскую дочь к себе домой. Зачем обманывать? Ведь у него всего-то имущества избушка-развалюшка! Стали они к деревне подходить. Пастушок жене и говорит:
     — Гляди, жена: на этот лужок ты мне будешь горшок с харчами носить, когда я стану овец пасти.
     Пришли в избу и улеглись с принцессой спать на соломе. Принцесса уснула, а пастушок лампу потёр.
     — Что прикажешь, всесильный король? — послышался голос.
     — Да ничего особенного. Построй мне за;мок, чтоб с неба на серебряной цепочке свешивался, а мою жену в тот за;мок на шёлковую постель отнеси.
     Что повелел, то и исполнилось. Королевская дочь от удивленья глаза; таращит, не поймёт, то ли спит, то ли проснулась. А муж ей говорит, что она в этом за;мке полная хозяйка. Так и зажили они вместе по-доброму да по-хорошему.
     А тем временем монах-книгочей всё читал да не спал ночей, и вычитал, наконец, в своих книгах, что пастушок завладел волшебной лампой и стал богатым паном. Взяло монаха зло, и стал он думать, как бы ему ту лампу заполучить. Переоделся в старьевщика, идёт по улице и кричит:
     — Старые вещи покупаю, на новые меняю!
     Пришёл в за;мок, стал старые лампы спрашивать.
     — Есть тут одна, с каких пор валяется, — отвечала ему пастухова мать и сменяла старую лампу на новую.
     Вернулся сын домой, а она ему и хвалится:
     — Погляди, сынок, я сегодня выгадала — за старую лампу, что в углу валялась, новую получила!
     — Ох, матушка, что вы натворили! Только этого мне и не хватало! — простонал сын.
     Он-то знал, что та старая лампа волшебная, и в тот же миг оказались они на куче мусора. А почему? Потому, что монах потёр лампу.
     — Что прикажете, фальшивый король? — спросила монаха лампа.
     — Отнеси за;мок вместе с принцессой за Чёрное море и повесь над морем на золотом гвозде на серебряной цепи. Пускай висит.
     Как приказал, так и случилось. Остался пастушок без за;мка и без жены. А тут ещё король разгневался, что его дочь исчезла, и хочет пастушка казнить. Пастушок его уговаривает, обещает и за;мок и жену хоть на краю света разыскать.
     Собрался наш пастушок и пошёл по горам, по лесам. Шел-шел, пока не добрался до какой-то избушки.
     — Вот и хорошо, — подумал он, — хоть разок опять под крышей переночую, может быть и про свою жену что-нибудь разузнаю.
     Вошёл — а в избушке пусто. Только сгорбленная старуха в уголке сидит.
     — Чего тебе надобно, добрый человек? — спрашивает она гостя.
     — Я ночлег ищу, — отвечает парень, — а ещё хочу узнать: не слыхали вы часом про мой исчезнувший за;мок и жену?
     — Про твой за;мок и жену, — сказала старуха, — я и слыхом не слыхала. Вот ветер, сынок мой, тот, может, что и знает, он все леса и горы насквозь продувает, бывает, что в сердцах столетние деревья с корнем выворачивает, во все тайники забирается. Ты его остерегайся и беги подальше, ведь только он тебя учует, сразу съест!
     — Чему быть, того не миновать, бабушка! Спрячьте меня куда-нибудь, может, ваш сын над моей бедой сжалится.
     — Ладно, коли сам того хочешь, оставайся!
     Спрятала его старуха в тёмном уголке. А вскоре прилетел лесной ветер.
     — Фу, здесь у нас человеком пахнет! — заревел он в дверях. — Давайте его сюда, матушка, куда вы его подевали?
     — Откуда, сынок, у нас человеку быть? — успокаивает его матушка. — Ты сам знаешь, что от твоего дыханья червячок в земле и тот погибает, не то что человек!
     — Ну-ну, не скрывайте, вон он в углу притаился. Выходи, парень, чего тебе здесь надобно?
     Вылез бедняга-пастушок из угла, встал перед великаном и сто;ит, словно мальчик-с-пальчик.
     — Ах, — говорит, — надобен мне совет в моей беде. Где мне свой за;мок искать?
     — Я его не встречал, но ты, видать, человек отважный. Я тебя прощаю и помогу добраться до моего брата — степного ветра. Он в пустынях дует. Там скорей найдёшь, что ищешь.
     Все в доме стихло, пастушок спокойно уснул, а утром ветер показал ему, как выбраться из дремучих лесов на дорогу.
     Выбрался пастушок из леса и попал в безбрежную пустыню — ни конца, ни края. Долго блуждал, пока не наткнулся на домишко. Встречает его на пороге старушка — мать ветра, но на ночь оставлять не хочет, объясняет, что сын её, пустынный ветер, ещё злее лесного ветра. Уж он-то пастушка не помилует!
     Но уговорил её пастушок, спрятала его старушка в уголок и фартуком прикрыла.
     Вдруг как свистнет кто-то на улице, словно триста пастухов разом в пальцы дунули. А это ветер к дому приближается и ещё издалека кричит:
     — Тащите, мама, этого человечишку из угла! Зря вы его прячете. Я его учуял, ещё когда из лесу в поле выбирался.
     — Ну-ну, не сердись, — успокаивает его старушка, — ведь этот человек от твоего брата пришёл, у тебя совета просить.
     — Ладно, дайте-ка, я на него погляжу! — отвечал ветер.
     И пастушок осмелел, выбрался из своего угла и встал перед великаном. Рассказал он ветру про свою беду, но только последний ничего про его за;мок не знает и советует собираться к третьему брату — морскому ветру.
     Утром показал ветер пастушку, куда идти, а сам в другую сторону отправился, чтоб не задеть его, коли разбушуется.
     Пошёл наш пастушок. Всё идёт да идёт, нигде не останавливается, и к вечеру попал он на берег морской в небольшую избушку. Мать морского ветра его встретила ласково, ведь её сын хоть и был самый страшный среди братьев, но свой свирепый нрав лишь на море показывал.
     К ночи он всегда утихал, и домой возвращался спокойный и охотно помогал всем, кто в его советах нуждался.
     Увидал ветер пастушка, поздоровался с ним приветливо, велел всё по порядку рассказывать.
     — Ну-ну! — сказал морской ветер, выслушав пастушка. — Ты ведь не только за;мок свой ищешь, а ещё и волшебную лампу! Так вот знай: за;мок твой над морем висит, и жена твоя там, а коварный монах неволит её за него замуж идти. Волшебная лампа у него в руках. Не знаю, как ты её вернешь. Коли тебе сама лампа не поможет, ничего у тебя не выйдет.
     Иди вдоль берега морского, и увидишь колодец. Возле того колодца монах отдыхал, когда мимо шёл. Если лампа тебя любит, то подаст она тебе какой-нибудь знак.
     Поблагодарил пастушок ветра и рано поутру отправился искать колодец.
     Идёт по берегу морскому и вдруг видит: де;вица пляшет. Кинулся он за де;вицей и поймать хочет, а та прыгнула в колодец. Он её в воде ловит, да напрасно. Вынул руку из воды;, а на пальце у него обручальное кольцо. Повернул кольцо, а оно говорит:
     — Что ж ты свою лампу позабыл? Пришёл монах, ту лампу купил и теперь её у себя держит. Знай, что я малая частица от той лампы.
     Обрадовался пастушок:
     — Дорогое моё колечко, ты как сюда попало?
     — Волшебная лампа монаху ни за что служить не хочет. Она до сих пор тебе помогает. Монах мимо колодца шёл, нагнулся к колодцу воды; попить, а лампа у него на шее висела, за камень зацепилась, я оторвалось и в колодец свалилось. Монах меня искал, а найти не смог.
     Ты теперь ничего не бойся. Я помогу тебе до лампы добраться. Поверни меня и пожелай оказаться в за;мке.
     Пастушок повернул колечко и пожелал оказаться в за;мке. И в то же мгновенье в за;мок-то и попал. Видит — садовник розы высаживает. Стал пастушок к нему в подмастерья проситься. Взял его садовник с охотой.
     Пастушок несколько недель в саду трудится, но его никто не узнает.
     Но вот расцвела первая роза. Пастушок её принцессе несёт. В первый раз принцесса улыбнулась с тех пор, как попала к монаху, но мужа своего не узнала. На другой день он ей вторую розу принес, она опять улыбается, но не узнает. Третью принёс — она его спрашивает:
     — Ты кто таков будешь?
     — Ты что, моя милая, иль меня не узнаешь? Я — муж твой.
     Глянула она повнимательнее и на шею к нему кинулась:
     — Ты как сюда попал?
     Пастушок ей всё и рассказал. Монах в то время, по своему обычаю, на охоте был. Посоветовались муж с женой, как завладеть волшебной лампой (ведь монах её всегда на шее носил).
     Пришёл монах домой, принцесса хворой прикинулась и просит, чтоб ей искупаться приготовили. Монах всё исполнил. Искупалась принцесса и хворь как рукой сняло. Стала она к монаху ласкаться, и он уснул крепким сном, а лампа, как всегда, на шнурке у него на шее висит.
     Подкралась принцесса и хочет лампу схватить, а монах проснулся и хвать её за руку, да только его опять сон сморил. Принцесса потихоньку подошла, шнурок перерезала, лампу сняла и своему мужу отнесла. Тот лампу потёр.
     — Эх, всесильный король, — говорит лампа, — давненько мы с тобой не встречались! Что прикажешь?
     — А прикажу я, дорогая лампа, чтоб мой за;мок на прежнем месте оказался. Негодяя же монаха велю в море кинуть!
     Сказано — сделано. Монаха съели рыбы, а за;мок снова на своём месте висит и золотом сверкает. Старый король каждое утро на то место глядел: не висит ли золотой за;мок на гвозде? Ох, и обрадовался он, когда за;мок в лучах утреннего солнышка увидал!
     Но ещё больше обрадовался, когда увидал, что дети его к нему в золотой карете едут. Кинулся он им навстречу, и пошли тут поцелуи да объятия!
     Задали они пир на весь мир. Целых три месяца гулянье шло. Стал пастушок могущественным королём и счастливо зажил со своей женушкой. Коли никто из них не помер, значит, и теперь живут.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Волшебный охотник. Словацкие сказки!!
========
     Жил в глухой долине старый охотник. И кормила его только охота. Неподалеку от его домишки было озеро. Плывёт он, бывало, по этому озеру на плоту и где что увидит, обязательно поймает.
     Прилетела однажды на озеро стая уток. По одной стрелять — остальных разгонишь, надо всех разом брать: он и так, он и эдак прикидывает.
     Вспомнил он, как ему охотники рассказывали, если утка заглотнёт змею;, то змея; сквозь неё проскользнет и сзади выйдет, и её тут же другая проглотит, из этой выберётся, её третья схватит, так и повиснут утки на змее нанизанные.
     Что ж. Свил охотник длинную-предлинную верёвку, смазал жиром, сам со своим плотом в камыш забрался, верёвку на воду пустил, сидит, не дышит. Прилетели утки, крякают, головастиками пробавляются.
     Вдруг видят верёвка! Первая проглотила, она сквозь неё проскользнула, вторая проглотила, за ней третья, четвёртая, а пото;м и все остальные. Верёвка то длинная была. Второй конец охотник крепко-накрепко к поясу привязал.
     Вывел он свой плот на середину озера и в ладоши захлопал. Испугались утки, ввысь поднялись и прочь полетели. А их много, целая стая, они и охотника вверх подняли. Кто знает, чем бы всё это кончилось, кабы утки
     Над его домишком не пролетали. На крыше труба торчит. Вот наш охотник-то за неё и ухватился и вниз по трубе прямо в свою кухню попал. Уток перебил, ощипал, выпотрошил, изжарил — и одну за другой с аппетитом уплел. Больно уж вкусны!
     «Эх, как бы мне с голоду не пропасть, — подумал он, когда с утками было покончено. — Ну-ка, пока сыт, пойду я по белу свету поброжу, может чего-нибудь раздобуду!»
     Шагает он по горам, по долам, а на небе луна светит. Видит — какой-то человек стои;т в луну целится.
     — Ты зачем это в луну целишься?
     — А чего? — отвечает тот. — Видишь на луне скалу? На ней сова гнездо свила. И никак шельма не хочет голову высунуть, чтоб я её подстрелил.
     — Не тронь, ты, сову, пусть совят высиживает. Пойдём лучше со мной по белу свету бродить, счастья искать.
     Уговорил. Дальше пошли уже; вдвоём.
     Идут, идут, видят какой-то человек стои;т, уставился на лужайку за лесом, а та лужайка верстах в десяти, не меньше.
     — Ты что глазеешь? Как бы без глаз не остаться! — говорят они.
     — А почему бы мне не глазеть! — отвечает тот. — Я своё жаркое сторожу. На ту лужайку ходят олени пастись. Только первый из лесу выбежит, я его увижу и, одним махом на лужайку перемахну и схвачу оленя. Вот мне и жаркое будет!
     — Брось. Пустое дело! Пойдём лучше с нами по белу свету счастья искать! Уговорили. Дальше уже; втроём идут. Шли-шли, мужика около дворца увидали. Весь в цепях запутался.
     — Ты куда это в цепях собрался? — спрашивают.
     — Как куда? У меня на хуторе ни деревца! Вот я и хочу какой-нибудь лесок цепями обвязать и к себе поближе перетащить, чтоб батракам далеко за дровами не ходить.
     Помогли наши путники ему лес перетащить, а он за это угостил их молоком и маслом. Но они и его уговорили. Пошёл он с ними вместе счастья искать.
     Шли, шли, видят старик на камне сидит. Одну ноздрю заткнул, в другую дует и дует.
     — Ты зачем дуешь?
     — Зачем дую? Видите, там на горе; ветряная мельница? Я в одну ноздрю дую, чтоб молола. А кабы дунул в две ноздри, её бы в щепки разнесло.
     — Бросай с мельницей забавляться, пойдём с нами счастья искать. Согласился мужик. Пошли все вместе.
     Шли они шли и до турецких земель добрались и там, перед самым главным турком свои фокусы стали показывать. Паша в награду позвал их с ним отобедать.
     За столом наши друзья знай себе бахвалятся, будто с детства только токайское вино пьют, и потому всё на свете умеют. Захотелось жене паши хоть капельку этого вина попробовать.
     — Эка невидаль, токайское вино, — говорит охотник, — мы ещё из-за стола не вылезем, а мои люди его вам на стол поставят!
     — Что ж, — покачал головой паша, — хотел бы я поглядеть, кто сможет так быстро сбегать на Токайскую гору.
     Охотник отвечает:
     — Да, хоть сейчас!
     — Хорошо. Коли к обеду на столе будет бокал токайского вина, вы получите столько золота, сколько сможете унести. А нет — голова с плеч, — молвил паша твердо.
     Ладно. Быстроногий одним прыжком перенёсся в Токай. А обратно что-то не возвращается. Жена паши разгневалась, хочет уйти.
     — Ну-ка, глянь, где он задержался! — крикнул охотник Остроглазому.
     Глянул тот, видит спит Быстроногий на подгорьи под развесистой грушей. Схватил Остроглазый свой лук и сострелил грушу. Упала она спящему прямо на нос. Тот проснулся и вот он уже; у стола, подаёт жене паши бокал вина. Выпили паша с женой токайского.
     Видно, крепко им вино в голову ударило, потому что в подвал за золотом отправили с нашими героями своего слугу. Что-то долго слуга назад не возвращается. Послал за ним паша солдата.
     — Беда стряслась, мой паша! — бежит солдат. Заперли они слугу в подвале, а пото;м силач обмотал весь подвал цепями и вместе со всеми сокровищами утащил на свой корабль. Вон они плывут.
     Вскочил паша на ноги, за ним солдаты поспешили на самый свой быстрый корабль и в догонку за беглецами пустились. Вот-вот настигнут.
     — Ты что же, старик? — говорит охотник Дуйветру, — докажи, что и ты недаром кашу ешь!
     Устроился старик на корме, одной ноздрей дунул в свои паруса, другой — на корабль паши. И отлетел турецкий корабль вёрст на десять! Паша чуть не лопнул от злости!
     А друзья благополучно добрались до своей страны. Разделили золото поровну и живут-поживают по сей день, коли ещё всё богатство не истратили.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Гордячка. Словацкие сказки!!
========
     Что было, то было, а когда — не знаю.
     Старая Недотепа про то знала, да молчала, и когда я спросила, говорила, что позабыла, сама как щепка тоща стала, но тайну не раскрыла, а пото;м и дух испустила.
     В зелёной роще стояла избушка, а в той избушке жила бедная вдова со своим маленьким сыном. Пока жив был муж-лесник, она не знала, что такое бедность. А как помер, туго ей пришлось.
     Стала бедная женщина в лес ходить по ягоды, по малину, по грибы, по орехи лесные. Добрые люди давали ей за них кто крупы немного, кто мучицы, кто сальца кусок, кто молока кринку.
     Мать по лесу ходила, а мальчик до;ма играл или во двор выходил позабавиться.
     Однажды, уходя, мать наказала ему нарубить сухого хвороста на растопку, что во дворе кучей лежал. Стал мальчик хворост рубить, а из-под него вдруг огромный змей вылезает и поспешно среди камней прячется.
     Мальчику змей понравился и захотел он с ним поиграть. Уселся возле камней, ждёт, не вылезет ли. Долго ждал, но змей так и не показался.
     С тех пор, каждый день ходил мальчик к этим камням и оставлял там немного еды, чтобы выманить зме;я.
     Однажды оставила мать сыну тарелку сладкого молока. Мальчик не поленился, отнёс тарелку с молоком к норе, а сам в сторонке стои;т, ждёт. Учуял змей молоко, вылез и осторожно подполз к тарелке. Мальчик зме;я увидал, от радости сам не свой, всё глядит на него да глядит, пока тарелка не опустела и змей не исчез в своей норе.
     Мальчик радовался, теперь он знал, как зме;я выманивать. Мать ему молока оставит, а он к норе бежит, зме;ю угощенье несёт, сам голодным остаётся.
     Прошло время — и змей к мальчику привык, стал из рук пищу брать.
     Много лет длилась их дружба. За эти годы мальчик вырос, превратился в пригожего юношу, а змей состарился и вскоре пробил его последний час.
     Однажды утром пошёл юноша зме;я навестить, а он с трудом из норы вылезает и печально так говорит ему:
     — Ах, Янко, Янко! Пришла пора навсегда прощаться, настал мой смертный час. Ты был мне верным другом и я хочу тебе за добро добром отплатить: вот тебе шляпа, свирель и топорик. Как наденешь шляпу, станут твои волосы
     Серебряными, как заиграешь на свирели, все вокруг в пляс пойдут и не остановятся, пока ты свирель от губ не оторвёшь! А велишь топорику: — Руби, топорик, руби! — станет он без устали рубить, пока не скажешь: — Хватит!
     Сказал змей и дух испустил.
     Янко еле слёзы сдержал, но понял, что ничего тут не поделаешь, отнёс зме;я в нору и замуровал его камнями.
     Но беда не приходит одна. Вскоре умерла и его добрая матушка и Янко остался на свете совсем один. Всё ему опостылело. Взял он подарки, что ему змей оставил, и отправился по белу свету службу искать.
     Долго ходил, не одну деревню миновал, не один город. Наконец, вышел на крутой бережок. Видит блестят перед ним серебряные купола огромного за;мка. Обрадовался Янко и облегченно вздохнул: «Может, здесь заживу спокойно!»
     Да только за;мок тот был заколдованный, и много народу в нём голову сложило: кто туда входил — живым не возвращался.
     Но Янко этого не знал и весело спустился с горы прямо к за;мку. Подошёл к воро;там, велел королю о себе доложить, и стал к нему на службу проситься. Король обрадовался и говорит:
     — Хорошо, сын мой, хорошо! Найдётся для тебя служба. Будешь овец пасти. Но скажу тебе наперёд, работа нелегкая. Коли робок да неловок, да хоть одна овца у тебя пропадет, лучше сразу отказывайся!
     — Ас чего это овцам пропадать? — отвечал Янко. — Я за ними пригляжу! Король отвечает:
     — И то верно! Хорошо, коли человек на себя надеется! Тогда не мешкай
     — Утром и выгоняй! У каждой овцы привязан на шее серебряный колокольчик, они сами найдут дорогу на пастбище. А ты за ними иди. Убережёшь всех до единой — я за наградой не постою, заплачу щедро!
     Янко радовался, что нашёл такую службу. После доброго ужина утомленный долгой доро;гой лёг спать и тут же уснул. Только глаза; закрыл — страшный сон разбудил его. Всю-то ноченьку вскакивал бедняга! Чуть свет он был уже; на ногах, надел волшебную шляпу и пошёл поглядеть, что за места вокруг.
     В за;мке все ещё спали, лишь королевская дочь не спала и выглядывала в окошко. Увидала она Янко, а Янко был собой хорош, строен, как тополь, серебряные волосы так и блестят!
     Де;вица своим глазам не верит, всё глядит, наглядеться не может, пока парень за углом не скрылся. Опустила она глаза; и глубоко вздохнула:
     Жалко мне тебя, милый юноша, ох, как жалко! Неужто и ты сюда попал,
     Чтобы бесславно погибнуть,» — заплакала принцесса, отворотилась от окна и белым платком слёзы вытерла.
     Янко в за;мок вернулся, спрятал свою шляпу, надел пастушеское платье и погнал овец в поле.
     Овцы бегут, серебряными колокольчиками позванивают, а он вслед за ними помаленьку бредет, королевскую волю выполняет.
     Не успел сто шагов пройти, как издалека увидал широкую равнину. Равнина вся словно медной краской покрыта. Это было медное поле.
     Овцы туда сами повернули, пришли, медную траву щиплют.
     А Янко, опершись на свой топорик, за ними приглядывает.
     Но тут вдруг вихрь налетел! Всё сильней, всё яростней разгуливается. Овцы в кучу сбились, кричат, а поле от вихря ходуном ходит. Янко и сам едва на ногах держится, не поймёт, что творится. Видит с востока огромная чёрная туча надвигается.
     «Буря! — решил он. — Куда мне от неё бедному укрыться?»
     Но не туча то была и не буря. А налетел на Янко дракон о шести головах и страшно зарычал:
     — Кто тебе разрешил на моё поле овец выгонять? Не знаешь, что я здесь хозяин? Кто осмелился поперёк моей воли идти — на месте умрёт!
     Когти выпустил, вот-вот Янко разорвёт.
     — Не спеши! — отвечает ему Янко. — Не торопись! Послушай сначала, как я на свирели играю!
     — Ладно, играй, — проворчал дракон и Янко начал наигрывать.
     В первый раз свистнул — дракон с места сорвался, с боку на бок переваливается, и чем быстрее Янко играет, тем быстрее дракон отплясывает. Уже; и сам себе не рад, а остановиться не может. А Янко в раж вошёл, знай себе наяривает. Дракона уже; совсем силы оставляют, стал он Янко просить:
     — Хватит, хватит! Больше не могу! Я тебя не трону, только выучи меня на своей дудке играть!
     — Выучить-то выучу, — улыбнулся Янко, — только твои когти для этого не гожи. Разве что их обтесать немного.
     — Что хочешь делай, только выучи, — согласился дракон.
     — Добро! — смеется Янко.
     Неподалеку стоял пень. Воткнул в него Янко свой топорик и пень расщепил.
     — Суй сюда когтищи-то, — приказал он дракону.
     Послушался дракон, засунул в щель когти, а Янко топорик выхватил, лапы с когтями и защемил!
     — Эй! Что ты со мной вытворяешь? — взревел дракон. А Янко ему отвечает:
     — Угомонись чуток, сейчас отпущу. Только скажи, что мне дашь, коли научу тебя на свирели играть?
     — На что мне твоя свирель сда'лась! — ревет дракон. — Лапы отпусти! А Янко ему в ответ:
     — Ну, нет! Ты у меня ещё и споешь! Дракон от боли корчится, умоляет:
     — Пусти меня, — кричит. — Я тебе медное яблочко дам и волшебную палочку. Хлестнёшь по яблочку палочкой, оно в медный за;мок превратится, бери там, что пожелаешь!
     — А где оно, это яблочко? — спрашивает его Янко.
     — В кустах лежит и палочка рядом.
     Кинулся Янко в кусты, ударил яблоко палочкой и встал перед ним медный за;мок. Вошёл Янко в воро;та, к нему со всех сторон слуги бегут:
     — Что прикажете, господин? — спрашивают.
     Янко ничего приказывать не стал, лишь поднялся вверх по лестнице, по всем покоям прошёлся, поглядел, что-где лежит, но ничего не тронул, только пёрышко взял, что на столе в медном бокале стояло. Вышел, стукнул по за;мку палкой, и за;мок снова в яблоко превратился.
     — Неплохой подарочек, — сказал он дракону, — но с тебя ещё кое-что причитается! Ну-ка, топорик, руби!
     Топорик давай рубить! Одну голову срубил, за другую принялся. Осталась у дракона последняя. Закричал дракон страшным голосом:
     — Бери медное поле, только эту голову оставь!
     Но Янко и этой голове не поверил, не остановил топорик. Пришёл дракону конец, а Янко вернулся к своим овцам. Они спокойно паслись, а вечером сами повернули к дому.
     Янко воткнул перо из медного за;мка в шляпу и от его яркого блеска всё вокруг повеселело. Стадо уже; к за;мку приблизилось. Янко подумал-подумал и шляпу с пером-то и припрятал.
     В за;мке тем временем тревожатся, почему овцы так долго домой не идут, ведь раньше ещё до полудня прибегали.
     Видят пастух со стадом идёт, все ахают, удивляются, как это он жив остался. А король радуется, что у пастуха-молодца; ни одна овечка не пропала!
     Загнал Янко овец, сам спать собрался, вдруг к нему принцесса прибегает и начинает такой разговор:
     — Эй, пастух, где перо, от которого такой свет идёт? Подари его мне!
     — Нету у меня никакого пера, ведь я на поле был, а там даже цветы не растут! — отпирается Янко.
     Но принцесса прицепилась, не отстает:
     — Ну, нет, — говорит, — я из окна всё видала, чего уж теперь таиться, подари, пожалуйста!
     И до тех пор просила, пока Янко ей перо не отдал. Вот радости было!
     Янко поужинал и отправился спать. Только какой это отдых! Не может парень уснуть, шестиглавый дракон стои;т перед глазами.
     Едва забрезжил рассвет, Янко на ноги вскочил, надел на голову шляпу и вышел во двор. Принцесса в окне караулит, увидала парня с серебряными волосами, радуется, что он жив-здоров. Но как подумала, что его впереди ждёт, опечалилась.
     Во второй раз погнал Янко овец. Но теперь уже; ничего не боялся, ведь свирель и топорик верно служили ему! шёл, шёл и вдруг глаза; зажмурил, такой свет в глаза; ударил. Это светилось Серебряное поле. Здесь сегодня овцы должны пастись.
     Только овцы принялись серебряную траву щипать, как вдруг налетел вихрь. Овцы, бедняжки, кричат, в кучу сбиваются. По небу чёрная туча ползёт — это дракон с грозным ревом летит. А у дракона того — девять голов! Налетел, зарычал страшным голосом:
     — Ты зачем меня тревожишь, на моём поле овец пасёшь? Знай, живым тебе отсюда не уйти!
     Вот-вот в Янко когти запустит, вот-вот на клочки разорвёт!
     — Погоди, не спеши, может договоримся, — отвечает Янко и подносит к губам свирель.
     Только заиграл, а дракон уже; приплясывает. Янко веселей играет, дракон быстрее скачет, с боку на бок переваливается, плясал-плясал, совсе из сил выбился.
     Стал дракон пастуха молить:
     — Постой, парень, брось дудку! Я тебя не трону, только выучи меня на ней играть!
     Пообещал Янко, заставил хитростью дракона когти в щель сунуть, заревел дракон от боли, посулил Янко серебряное яблочко и волшебную палочку, лишь бы освободиться.
     Янко подарки взял, хлестнул по яблочку палочкой и в тот же миг встал перед ним прекрасный серебряный за;мок. Янко его осмотрел, брать ничего не стал, только пёрышко, что на столе в серебряном бокале стояло. За;мок обратил в яблочко, яблоко убрал, а дракону так сказал:
     — За подарок спасибо, да только с тебя ещё должок. Ну-ка, топорик, руби!
     Принялся топорик за дело, вот уже; все девять голов с плеч долой полетели.
     Овцы спокойно наелись и к вечеру сами домой повернули, Янко за ними идёт. Только перо за шляпу заткнул, как всё окрест засияло-засверкало. Подошёл к дому, шляпу с пером в карман убрал.
     Обрадовался король, что все овцы целы, стал Янко нахваливать. А принцесса к парню бежит, как и в тот раз пёрышко выпрашивает. Что уж тут таиться ? Отдал Янко перо, обрадовал красавицу.
     После ужина Янко спать лег, но всю-то ноченьку во сне с драконами бился, с трудом утра дождался.
     На рассвете надел Янко свою шляпу и вышел во двор. Принцесса в окно глядит, сокрушается. Жалеет мо;лодца, ведь ждёт его на этот раз гибель неминучая.
     Выгнал Янко овец, и те быстро и весело побежали вперёд. Хороший у них теперь пастух. А Янко овец гонит, а сам думу думает, что-то нынче с ним будет. И вдруг всё перед ним засверкало. Это овцы на Золотое поле набрели, ходят, золотую траву щиплют.
     Тут откуда ни возьмись налетел ветер, по небу понеслись чёрные тучи, с грохотом обрушился на поле двенадцатиголовый дракон. На лету дуб с корнем вырвал и кинулся прямо к Янко.
     — Как ты смеешь на моём поле овец пасти? — взревел он и замахнулся на Янко дубом.
     Но в ту же минуту заиграла свирель! Дракон попятился, задрожал и давай вместе с дубом на месте топтаться, по колено в землю проваливается, а остановиться не может. До тех пор плясал, пока не свалился. Лежит, с места тронуться не может:
     — Хватит, хватит! — кричит дракон, тяжёло отдуваясь. — Я тебя не трону! Только научи меня на своей дудке играть!
     — Ладно, — отвечает Янко. — Но вот беда — когти у тебя кривые, надо выпрямить.
     И защемил дракону лапы. Дракон орет дурным голосом, а Янко ухмыляется :
     — Потёрпи, — говорит, — скоро пройдёт! А что мне дашь, коли я тебя играть научу?
     — Не учи, не надо! Только отпусти! — кричит дракон. — Бери золотое яблочко и палку. Как стукнешь палкой по яблочку, оно тут же в золотой за;мок превратится. Поищи его в кустах!
     Янко нашёл яблоко и превратил его в золотой за;мок. Погулял по за;мку, всё поглядел, ничего не взял, только пёрышко из золотого бокала, что на столе стоял. За;мок в яблоко обратил, а дракону говорит:
     — За подарок благодарю, но с тебя ещё должок. А ну, топорик, руби! Топорик мешкать не стал, принялся за дело. Вот уже; девять голов на земле лежат. Стал дракон просить, хоть три головы; оставить.
     — Я, — кричит, — тебе Золотое поле откажу!
     Но Янко не стал его слушать, велел топорику все драконьи го;ловы отсечь.
     Сам к овцам вернулся, а те на золотой траве пасутся.
     Наступил вечер, овцы сами домой повернули, а Янко украсил шляпу золотым пером. Вся долина осветилась, словно красное солнышко взошло. Как стали они к за;мку приближаться, Янко шляпу с пером спрятал. Никто о том не ведает, только принцесса, что опять у окна сидела и всё видела.
     Король овец пересчитал, велит Янко к себе звать и говорит:
     — Спасибо тебе, храбрый мо;лодец! Мы тобой довольны! Пятьдесят парней не справились, ты один справился. Оставайся у меня. Я тебя не обижу, платить стану столько, сколько ни один пастух не получал.
     Услыхала про то принцесса, обрадовалась, что ладный юноша в за;мке жить останется. Только Янко от короля вышел, а она уже; тут как тут и говорит:
     — Дай мне золотое пёрышко, которое всю долину, словно красное солнышко, освещает!
     До тех пор уговаривала, пока Янко перо не отдал.
     Янко больше никого не боялся и пас овец то на медном, то на Серебряном, то на Золотом поле. А про то, что с ним приключилось в те три дня, он никому ни словечком не обмолвился.
     Настало время принцессе замуж идти. Король приказал поставить высокую башню и прорубить в ней окна, одно другого выше. В первом окне приказала принцесса медное перо выставить, кто до него на коне допрыгнёт и перо схватит, того принцесса себе в мужья возьмёт.
     Как только разнеслась такая весть, съехались со всех стран князья, рыцари да именитые господа. Каждому лестно на красавице-принцессе жениться!
     Медное перо в окне стои;т, а король с дочерью из своего за;мка поглядывают.
     Подал король знак и началось состязание. Стали князья, рыцари да господа пришпоривать своих ретивных коней и один за другим к окошку взлетать. Да куда там! Не могут перо достать, только руки да ноги калечут.
     Янко в тот час как обычно овец пас. Повстречал в поле женщину и та ему про королевскую затею рассказала. Ушла женщина.
     Тут Янко, недолго думая, достал медное яблочко, стукнул палочкой и в тот же миг возник перед ним медный за;мок. Вошёл он в за;мок, приказывает коня седлать и рыцарские одежды подавать. И вот уже; бьёт копытом медный
     Крылатый конь, а для Янко готова медная одежда. Переоделся Янко, вскочил на коня и полетел в за;мок.
     Все статным рыцарём любуются, низко ему кланяются. А он как пришпорит своего коня, как взлетит к самому окну! И вот медное перо уже; в его руках. Все в ладоши хлопают, а он — прямиком к принцессе.
     Поклонился ей и перо подаёт.
     Но не понравился принцессе его медный костюм. Не стала гордячка перо из его рук брать. Рыцарь повернулся, вскочил на коня и поминай как звали.
     Король стал дочь бранить, да поздно, улетел медный рыцарь, не воротишь.
     Прошло несколько месяцев и принцесса снова просит отца объявить по всей стране: кто серебряное перо из окна возьмёт, станет принцессиным мужем. Это перо ещё выше поместили.
     Снова собрались рыцари, князья, да богатые господа, каждому хочется красавицу в жёны взять. Но напрасно они похвалялись, напрасно пришпоривали гарцующих коней, никто не мог до серебряного пера допрыгнуть.
     Янко как обычно овец пас. Услыхал он, что в за;мке творится, хлестнул по серебряному яблочку и перед ним возник серебряный за;мок. Янко приказал оседлать коня, а себе подавать рыцарское платье.
     И вот уже; бьёт копытом крылатый серебряный конь, а на Янко серебряное платье надето. Взлетел мо;лодец на коня и быстрее ветра помчался в за;мок.
     Люди глаз отвести не могут от прекрасного рыцаря, все перед ним расступаются! А Янко пришпорил своего коня и вот серебряное перо уже; у него в руках!
     Видел это король, видала принцесса. Янко ей пёрышко протянул, а она не хочет брать перо из рук рыцаря, не мил гордячке серебряный рыцарь. Ей этого мало. А Янко и в ус не дует, вскочил на коня и был таков.
     Совсем осерчал король на заносчивую дочку и долго её простить не мог.
     А она ну его молить, ну, уговаривать, до тех пор приставала, пока не уговорила: в самом высоком окне золотое перо выставили и разнесли по всему свету молву — дескать, мо;лодец, который до окна на коне допрыгнёт и перо достанет, на сей-то раз уж непременно принцессу в жёны возьмёт.
     Много храбрецов явилось своё счастье пытать; да как увидали, что окно чуть не под облаками, поворотились и восвояси убрались — бог с ней, с принцессой!
     Вдруг откуда ни возьмись летит Янко в золотых доспехах на крылатом золотом коне! Люди от блеска чуть не слепнут, все ахают, дивятся невиданной красоте золотого рыцаря! Да только Янко зря красоваться не стал, взлетел словно птица к самому оконцу и схватил золотое перо. Король с дочерью все
     Видели. Дочь аж сияет вся, места себе от радости не находит: вон какой красавец ей в мужья достанется!
     Да только рано гордячка обрадовалась. Погоди, что-то ещё будет!
     Подходит к ней рыцарь с золотым пером в руке, а нетерпеливая принцесса сама к нему тянется. Но Янко что-то задумал, перо не отдает, учтиво кланяется и говорит:
     — Позвольте мне, сударыня, оставить это перо у себя. Коли даёте слово за меня пойти, я вам его через два месяца верну, а вас увезу с собой!
     Король радуется, соглашается. А принцесса улыбается, руку в знак согласья протягивает.
     Янко вскочил на коня и полетел в золотой за;мок.
     Стали в королевском за;мке к свадьбе готовиться. Ждут не дождутся назначенного дня. Принцесса томится, на пальцах считает, когда явится золотой рыцарь. Вот и пришёл долгожданный денек. Гордячка от радости ног под собой не чует.
     Солнце уже; высоко поднялось, а золотого рыцаря всё не видать. Отец с дочерью ждут, все глаза; проглядели. Вот уже; и полдень близко, а его всё нет. Перед самым полуднем стучится в воро;та нищий. Впустили его, а он как был в залатанном зипунишке, шмыг прямо в принцессины покои. Подошёл к ней и руку подаёт:
     — Добрый день, красавица-принцесса, я за вами пришёл. Испугалась принцесса, разгневалась, ногами затопала и кричит:
     — Убирайтесь с моих глаз! Знать вас не знаю!
     — Как так не знаете? — усмехается нищий, — поглядите-ка на меня получше! Ведь я тот самый рыцарь, у которого вы из гордости не пожелали взять из рук ни медного, ни серебряного пера! Я — тот самый золотой рыцарь, за которого вы два месяца назад посулились замуж пойти! В доказательство нате, получайте!
     И кладёт на стол все три пёрышка, — медное, серебряное и золотое.
     — Теперь ни слова, ступайте за мной! Экипаж во дворе!
     Принцесса в слёзы. Услыхав её плач отец прибежал, узнал, в чём дело, опечалился, но виду не подал, лишь сказал дочери:
     — Поделом тебе, гордячка! Не привередничай. Что заслужила, то и получай!
     Делать нечего. Надела на себя принцесса старое платье, горько рыдая простилась с отцом и влезла на телегу.
     Янко хлестнул коня и они тронулись в путь. Ехали они ехали, пока не добрались до высокой горы.
     — В этом месте жить будем, — говорит жене Янко — это за;мок моего хозяина. Я побегу и скажу, что невесту привез, да спрошу, возьмёт ли и тебя в услуженье. А ты жди, я скоро вернусь!
     А сам ударил палочкой по медному яблоку и тут же вырос в медном поле медный за;мок. Янко велел челяди обрядиться в господское платье, будто они гости, сказал, что они с невестой станут им прислуживать.
     Вернулся Янко к своей гордячке и говорит:
     — Моего хозяина нету до;ма, вчера в другой за;мок уехал. А сюда гостей понаехала тьма, мне к хозяину нельзя, надо гостям прислуживать. Ступай за мной! Да быстро!
     Гордая принцесса, потупив голову, последовала за мужем. Пришли они в за;мок, в каморке переоделись и отправились в залу за гостями ухаживать.
     Стали гости приказывать: велят на стол носить да вино разливать.
     Ох, и не нравилось же это гордой принцессе! Да что поделаешь? Надо подчиняться. Гости напились, наелись и поразъехались. А молодожёны стали подъедать, что на столе осталось. Говорит тут Янко молодой жене:
     — А теперь, голубушка, поедем в другой за;мок к хозяину!
     Посадил её на телегу и поехал куда глаза; глядят. Наконец, добрались они до маленькой долинки. На холме лес кучерявится. Янко коня распряг и объясняет жене:
     — За этим лесом у моего хозяина ещё один за;мок стои;т. Я сбегаю узнаю до;ма ли он, а ты меня тут жди, я сейчас вернусь!
     Взобрался на холм, стукнул прутиком по серебряному яблочку и тут же в Серебряном поле Серебряный за;мок вырос. Янко туда. Приказывает слуге одеться господином, говорит, что они с женой сейчас придут и будут к нему на службу проситься, а он, чтоб им отказал и в соседний за;мок идти велел.
     Приказал, а сам спустился в долину, издалека жену кличет:
     — Пошли скорее, моя милая, хозяин до;ма!
     Явились они в Серебряный за;мок, глядит гордячка на красоту, на богатство, наглядеться не может. Переодетый слуга принял их любезно, но к себе на службу не взял. В соседний за;мок послал, там, дескать, нужна прислуга, он и её мужа туда отпустит.
     Заплакала гордая принцесса, полезла на свою телегу:
     — В этом прекрасном за;мке, — причитает, — меня даже в прислуги не берут!
     Янко её утешает.
     — Может, — говорит, — в третьем за;мке посчастливится!
     А она всё плачет да слёзы льёт. Долго ехали, несколько часов. Подъехали, наконец, к высокой горе.
     Тут и остановимся, — сказал Янко. — За этой горой у моего господина третий за;мок. Я вперёд пойду, погляжу, что и как, а ты меня здесь жди, я сейчас вернусь!
     Перебрался через гору, ударил по золотому яблочку прутиком и возник в Золотом поле Золотой за;мок. Сбежалась челядь. Янко каждому объяснил, кто что делать должен и вернулся назад за женой.
     Приводит её в золотой за;мок, а она от невиданной красоты обмирает! Янко и говорит:
     — Вот тут, моя дорогая, мы и будем служить. Пойдём со мной.
     Ничего не сказала принцесса, лишь вздохнула тяжёло, что не она хозяйка этого великолепия. Поднялись они по лестнице, Янко её в комнату привёл и быстренко за нею двери захлопнул.
     Тут явились к ней четыре горничные с красивыми нарядами, золотом и драгоценными камнями изукрашенными, и стали её переодевать. Не поймёт принцесса, то ли это явь, то ли ей сон снится? А горничные внимания не обращают, знай себе стараются, наряжают её с головы; до пят.
     Вдруг разлётаются двери на обе половинки, входит золотой рыцарь, берёт её за руку:
     — Ну, жена моя милая, больше ты не прислуга, а хозяйка всех моих трёх за;мков. Я лишь проучить тебя хотел да спесь сбить. Чтоб гордячкой не была!
     Отвернулся золотой рыцарь, надел на голову шапочку с тремя перьями и тут у принцессы, словно пелена с глаз упала: узнала она того самого Янко, который ей когда-то перья дарил. По шляпе да по серебряным волосам.
     Янко ей всё рассказал, и про драконов, и про то, как эти за;мки получил, и как рыцарём стал. Принцесса от радости и плачет, и прощенья просит, и целует своего отважного Янко!
     Живут они припеваючи, только птичьего молока им не хватает. Пото;м за старым королем поехали. Он, бедняга, очень по дочери стосковался. А тут ещё Янко куда-то запропастился! Всплакнул король на радостях, обнял Янко-пастуха, когда тот зятем к нему явился.
     И вместе с довольной дочерью стали они жить то в одном, то в другом, то в третьем за;мке. А гордая принцесса была теперь тихой, милой и доброй.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Двенадцать братьев, тринадцатая сестра. Словацкие сказки!!
========
     Было у короля двенадцать сыновей, мо;лодцы, один в одного, стройные, высокие, как молодые дубки, кто ни глянет, сразу видит — родные братья, так они друг на друга похожи.
     Да и почему им не быть похожими, ведь пагодки! Родители их крепко любили, но мать любила больше всех самого меньшого. Как увидит, сразу в улыбке расцветёт. И чем старше становились сыновья, тем больше радовались им родители.
     Но однажды королева загрустила, и даже, увидав своего младшего, не становилась веселее. Спрашивали сыновья, что за причина её печали. Может, они её чем-нибудь огорчили. Но мать не отвечала.
     Тут подошёл к ней младший сын и говорит:
     — Матушка, скажите, что вас так гнётет, не таитесь предо мной!
     — Ах, сын мой, дорого;й, — отвечает мать, — коли скажу, будет плохо, не скажу, будет ещё хуже.
     — Коли так, лучше скажите.
     — Да, видно придётся всё рассказать! Ох, го;ре мне! Двенадцать у нас сыновей, а дочки не было никогда. И это наше и ваше счастье. Потому что давным давно, вынужден был ваш отец дать страшную клятву: он оставит
     Своих сыновей живыми, пока у него не родится дочь. А вот теперь я жду ребёнка и чувствую, что будет у меня не сын, а дочь. Значит, все вы должны погибнуть. Отец ничем себя не выдаст и сначала отправит вас в другой за;мок. Но коли родится сестра, он в ту же ночь велит убить вас. Но я не хочу вашей смерти!
     Пока вы здесь — никому ни слова, даже братьям! Когда отец пошлёт вас в другой за;мок, послушайтесь и ступайте. Там ты всё братьям раскажи и каждую ночь смотрите с крепостных стен на наш за;мок. Если загорятся тринадцать свечей, значит, у вас родился тринадцатый брат, и бояться нечего.
     Но коли увидите всего одну свечу, то бегите! Это знак, что родилась сестра, и вам грозит опасность. На дорогу вам всё приготовлено, прощайте!
     Долго плакала мать и любимый сын утешал её. Может, всё обойдётся. Они увидят чужие края, а когда отца не станет, вернутся домой.
     Прошло несколько дней, отец позвал сыновей и сказал им так:
     — Дети, ваша мать занемогла, ей нужен покой. Отправляйтесь в другой за;мок, забавляйтесь там, играйте, пока королева не поправится. Тогда я позову вас обратно.
     Сыновья послушались, забрали своё оружие, простились с родителями и уехали в другой за;мок. Там младший брат рассказал, что да как, и как дальше быть.
     Стали они каждую ночь нести стражу на башне, двое до полуночи, двое после полуночи: ждать сигнала из отцовского за;мка.
     Первые две ночи не случилось ничего, а на третью, в самую полночь, загорелся на отцовском за;мке один огонёк. Подождали, не загорится ли второй, но второй не загорелся. Поспешно подняли они остальных братьев, взяли своё оружие, деньги, оседлали коней и помчались прочь.
     Поскакали братья в чужие края. Долог был их путь, кончились все деньги, продали они коней, и королевское платье, и оружие. Оборванные, голодные, добрались они наконец до высоких лесистых гор. И решили, как переберутся через те горы, пойдут на службу к какому-нибудь королю. Там отцу их уж никак не найти.
     Только лес этот дремучий всё не кончался. Идут они три дня и три ночи, а лес становится всё дремучее. Ни тропы, ни дороги, лишь зверинные следы. И когда братья от голода и усталости совсем выбились из сил, встал перед ними на поляне старый покинутый за;мок.
     В за;мке все двери нараспашку, но нигде ни души! В центре за;мка — палата, в ней — дубовый стол накрыт на двенадцать человек. Возле каждой тарелки лежит кусок чёрствого хле;ба.
     Хотели братья за хлеб приняться, ведь от голода едва на ногах стояли, да младший брат уговорил чужого не трогать. А сначала найти того, кто на стол накрывал, и попросить.
     Из палаты ещё одна дверь ведёт. Вошли братья, видят комнатушку, в ней постель, соломой застланная, стул, на стене бедная одежонка и оружие, всё, будто для старшего брата приготовлено.
     За первой комнатушкой — вторая, за второй — третья и так до тринадцатой, и каждая не заперта, и в каждой постель, стул, одежка и оружие: только тринадцатая дверь заперта.
     В замочную скважину братья увидали: стои;т против двери золотой трон, у стены — золотая постель, а на стенах золотая женская одежда.
     Стали братья ломиться в покои, думали найти там хозяйку, но так и не смогли двери ни отворить, ни выломать. Кричали, стучали, ни звука! Решили они поселиться в этом пустом за;мке.
     И комнатушки поделили: самый старший занял первую, второй — вторую, и так до самого меньшого. Ему досталась двенадцатая.
     Вернулись к столу. Можно теперь и хлебушек съесть. А там уже; в каждой тарелке немного супа налито. Когда братья съели всё, что кто-то на стол поставил, подле окна вдруг появилось мясо. Удивились братья: откуда всё берётся, ведь кухни в за;мке нет? Да чего уж тут раздумывать. Скорее бы
     Поесть, чтобы в животе не урчало! После ужина легли спать, порешив, будь, что будет!
     Когда проснулись, солнышко уже; высоко стояло. Надели новое платье, захватили оружие и вышли в палату поприветствовать друг друга.
     На дубовом столе уже; лежали двенадцать кусков чёрствого хле;ба и стояла свежая вода! Братья поели и каждый стал своим оружием похваляться и пробовать его.
     Так прожили они в за;мке несколько дней и всё ждали, что кто-нибудь да покажется. Но кроме них в за;мке не было ни души. И решили братья остаться здесь; от отца далеко, оружие есть, никто им не страшен. Правда, им не очень-то пришлась по вкусу грубая1 пища, они к жареному-печеному привыкли, но дичи хватает, сами мяса добудут.
     Собрались братья на охоту. В первый же день им повезло, кто птицу подстрелил, кто зайца, кто дикую козу. Заранее радовались, что вместо гороха да каши будет у них жаркое.
     Но наутро от настрелянной дичи не осталось и следа. Так и шло изо дня в день, из недели в неделю. Дичь ночью исчезала и желанное жаркое так и не появилось на столе.
     Кой-кому из братьев это надоело: с чего это им, королевским сынам, терпеть такую нужду! — найдут себе другое пристанище и собрались уходить. Но младший брат не пустил:
     — Подождём год-другой, пока отец про нас совсем позабудет и перестанет искать, — сказал он.
     Так и прожили они целых двенадцать лет на грубой, убогой пище. Разве что изжарят в лесу птицу или зайца. А на свою незнакомую сестру затаили зло и грозились:
     — Попадись только нам в руки, мы тебе покажем! — Ведь безо всякой вины приходилось им страдать и терпеть такую нужду.
     А между тем сестра их подросла и была собой хороша, как маков цвет. До того она была мила отцу с матерью, что они стали забывать о сыновьях. Уж так она пела и щебетала, что родители от радости сияли. О том, что у неё были когда-то братья, никто в за;мке и заикнуться не смел.
     Но когда щебетунья подросла и поумнела, стала она докучать родителям: правда ли, что нет у неё братца, скучно, мол, ей одной и поиграть не с кем. Особенно к матери приставала.
     — Ну, матушка, скажите же мне, неужто у меня не было брата? Ведь у каждого есть братик или сестричка!
     — Ах, доченька, не спрашивай, так уж получилось, что ты в семье у нас одна.
     — Но не всегда так было? Правда?
     — Может, и не всегда, да знать тебе об этом ни к чему. Легче не станет!
     — Станет, матушка, станет, вы только не таите!
     И до тех пор не давала матери покоя, пока та не рассказала ей всё о двенадцати братьях: какие они были, что делали, как ушли и пропали, и как отец велел их искать по всему свету.
     — И что же, матушка, так никто и не сумел отыскать их? — спрашивала девочка.
     — Никто, доченька!
     — Но я непременно их найду! Значит, плохо искали!
     — Видно не так это просто, коли даже следов не нашли, а ведь сколько войска понагнали. Куда уж тебе, ведь ты ещё мала!
     — Ну нет, я уже; большая. Пойду из деревни в деревню, от до;ма к дому и всюду буду спрашивать: «Не видали ли вы двенадцать моих братьев?» Добрые люди узнают, что я их сестра и мне помогут. Ведь не сквозь землю же они провалились, кто-то должен был их видеть.
     Долго бы продолжался их спор, как она станет братьев искать, если бы не подошёл сам король и не спросил, о чём это тут она щебечет.
     А девочка так прямо и сказала, что пойдёт своих братьев искать по всему белу свету.
     Король и грозил и просил, и откладывал со дня на день отъезд. Королева плакала, умоляла дочку, убеждала, что пока она братьев найдёт и сама погибнет, но та ни в какую, ни по хорошему, ни по плохому.
     Пришлось родителям согласиться. Дали денег побольше, да слуг повернее и проводили в дальний путь.
     И пошла она от деревни к деревне, из страны в страну, но о братьях нигде ни слуху ни духу. Деньги у неё понемногу разошлись. А слуги, один за другим, разбежались, кому охота терпеть вместе с ней беду и голод.
     Проплутав три дня в этих диких местах, девушка добралась до того самого за;мка, где поселились её братья.
     Вошла она в за;мок, чтобы расспросить о своих братьях. Внутри никого. Только в одной из комнат стол накрыт на двенадцать человек и у каждой тарелки лежит кусок чёрствого хле;ба.
     Она взяла кусок, что лежал с краю, и съела. Пото;м прошла через двенадцать маленьких комнат, дошла до тринадцатой. Дверь сама перед ней распахнулась, она вступила в покои и вдруг услышала грохот! Со страху наша красавица тут же спряталась под золотой трон.
     Это возвратились с охоты двенадцать братьев. Они ничего не заметили и сели за стол. Тут младший брат и говорит:
     — Кто мой хлеб спрятал? Пускай вернёт!
     — Ну, кто станет твой хлеб прятать, — говорит ему самый старший брат. — Ешь и молчи!
     — Сам гляди, нету хле;ба! Если вы мой хлеб не спрятали, значит вы его просто съели.
     — Кто позарится на твой кусок? Не дразни нас! — обозлились на него братья.
     — Вот еще! — говорит младший брат, — я-то знаю, что вам всегда мало! Все-то вы с голоду умираете. Мне столько же дают, а теперь вы у меня последнее отнимаете.
     Слово за слово. Из-за корки хле;ба вцепились они друг в друга, такой крик подняли, что сестра в тринадцатой комнате услыхала. Но тяжёлей всего было ей слышать, что она всему причиной, кабы не она, не пришлось бы братьям жить в такой бедности, а жили бы они до;ма по-королевски.
     В конце концов, накричавшись и набранившись, поклялись братья меньшому, что они его хле;ба не брали.
     — Значит, — говорит тут старший, — здесь кроме нас кто-то есть, надо его найти и убить, чтобы никому не было повадно ссорить нас из-за последнего куска хле;ба.
     Обыскали весь за;мок, но никого не нашли, потому что в тринадцатую комнату попасть не могли. Устали искать и разбрелись по своим местам.
     Стал раздеваться младший брат, слышит, в соседней, тринадцатой комнате, кто-то дышит. Сразу решил он, что нашёл вора; ведь до сих пор там даже мухи не летали. Приложил ухо к замочной скважине, ещё явственней дыхание услышал. Нажал на дверь — она и распахнулась.
     А перед ним прекрасная девушка стои;т, лицом и повадкой на него, как две капли воды;, похожа. Он сразу подумал: «Это наша сестра!» Стал он с ней тихим голосом разговаривать и спрашивать, кто она, и откуда родом. Она ему всё без утайки рассказала: она, мол, их сестра родная и намучилась порядком, пока братьев разыскала.
     Но, услыхав, как братья грозятся её убить, побоялась к ним выйти. А хлеб она потому съела, что чуть не пропала с голоду.
     — Ну, сестрица, ничего не бойся, — отвечает ей брат. — Оставайся здесь, пока я тебя не позову, а я всё так сделаю, что братцы тебя не обидят. Завтра я их задержу на охоте, а ты отхлебни из каждой тарелки супу и отломи от каждого ломтя по кусочку. Посмотрим, что они на это скажут.
     Приходят братья с охоты, а суп кто-то ел и от хле;ба отломил. Говорит старший брат:
     — Гоп! Кто-то тут объявился! Ест наш суп и хлеб! Не станем ужинать, сначала отыщем вора и убьём!
     — Нет, — говорит младший брат, — а вдруг это кто-нибудь из нашей родни или, может, сестра?
     — Уж эту-то и вовсе не помилуем! Из-за неё все наши беды!
     И пустились на поиски с мечами наголо. Сестра, бедняжка, забилась в угол, ждёт своей участи. Но тем и в голову не пришло заглянуть в тринадцатую комнату.
     После долгих напрасных поисков улеглись они спать, а утром отправились на охоту. Возвращаются вечером, а еды опять недостаёт, и все постели перевернуты.
     — Ну, на этот раз найдём и на месте прикончим! — грозятся братья за ужином. Больше терпеть не станем!
     А младший опять их уговаривает:
     — А что, если это и вправду сестра нас целый год ищет, чтобы позвать домой, потому что отец нас не тронет?
     — Тогда бы и мы её не тронули! — говорят братья.
     — Пошли! Она здесь, — сказал младший и повёл их в тринадцатую комнату.
     Увидели братья сестру, стали прощения у неё просить за то, что хотели ей зло причинить, и благодарить за освобождение.
     На утро братья взяли из сестриной комнаты золота на дорогу, своё оружие и подались поскорее прочь из за;мка. В тот самый день минуло тринадцать лет с тех пор, как они поселились в этом заброшенном за;мке.
     Идут они по двору и вдруг из какого-то угла слышится голос:
     — Уходите, а даже не расплатились! А я вас тринадцать лет кормил! Оглянулись — а там старец стои;т, седой как лунь. Подошли они к нему
     И спрашивают, какую он плату хочет.
     — Дети мои, — отвечает старик, — я вам всё скажу, но сначала послушайте, кто я и почему вы здесь очутились. Поглядите на меня — я родной брат вашего отца, я его вырастил и всегда был ласков с ним. Но он выгнал меня из страны. Я стал бедняком. Тринадцать лет я работал, всё делая своими руками, вынес и голод и нужду.
     И проклял вашего отца. Я поклялся, что не будет счастья ни ему, ни его потомкам, пока голодом и нуждой, какие когда-то терпел я, не заплатят они за мои муки. Вы выдержали испытание и теперь можете спокойно жить в моём за;мке и владеть моим богатством.
     У меня столько за;мков, сколько здесь комнат. Всё — ваше! Но сначала вы должны со мной расплатиться: пусть самый младший из вас отрубит мне голову.
     Братья долго отказывались, но старик приказал, — и младший брат отрубил ему голову. Как только голова старика слетела с плеч, он сам рассыпался в прах, и пустынный за;мок исчез вместе с ним.
     Перед братьями и сестрой раскинулась расколдованная страна с тринадцатью за;мками. Двенадцать братьев вошли в свои за;мки, а сестра — в свой. В за;мке её уже; ждали родители. Теперь они были все вместе, стали жить счастливо и правили долго.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Двенадцать месяцев. Словацкие сказки!!
========
     Было у матери две дочки: одна родная, другая мужнина. Свою она очень любила, а на падчерицу даже глядеть не могла. И всё потому, что Марушка была красивей её Олены. Марушка о своей красоте не ведала и всё никак не могла понять, почему мачеха как на неё взглянет, так брови насупит.
     Олена знай себе наряжается да прихорашивается, по комнатам прохаживается, по двору прогуливается или на улице торчит, а Марушка тем временем в доме прибирается, стряпает, стирает, шьёт, прядёт, ткёт, траву косит, корову доит — всю работу делает. Мачеха что ни день, то пуще её бранит.
     Но бедняжка Марушка всё терпеливо сносит. Злая баба совсем на неё ополчилась, Марушка со дня на день всё хорошеет, а Олена ещё безобразнее становится. И решила тогда мачеха: «Ни к чему мне держать в доме красивую падчерицу! Придут парни на смотрины, им Марушка глянется, а от моей Олены отворотятся. »
     Посоветовалась она со своей дочерью и такое они удумали, что добрым людям и в голову не придёт.
     Однажды, а было это аккурат после Нового года, пожелала Олена фиалок понюхать. А на дворе мороз трескучий.
     — Отправляйся-ка, Марушка, в лес да нарви фиалок. Желаю их к поясу прикрепить. Уж очень мне охота фиалочек понюхать.
     — Да ты что, сестрица-дорогая! Слыхано ли дело, чтоб под снегом фиалки росли? — отвечает бедная Марушка.
     — Ах ты, негодница, как ты смеешь отказываться, коли я тебе приказываю! — накинулась на неё Олена. — А не принесёшь фиалок, плохо тебе будет!
     Вытолкала мачеха бедную девушку за дверь и на крючок заперлась. Со слезами побрела Марушка в глухой лес. Снегу навалило выше головы; и нет нигде следа человека.
     Долго она по лесу мыкалась. Голод мучит, мороз до костей прохватывает. Совсем погибает. И вдруг вдалеке огонёк мелькнул. Пошла она на огонёк и добралась до самой вершины горы.
     А там большой костёр горит, вокруг костра двенадцать камней лежат, на тех камнях двенадцать человек сидят. Трое стариков, трое помоложе, трое ещё моложе и трое совсем молодых. Тихо эдак сидят, молча, на огонь уставились. Это были и двенадцать месяцев. Самый большой — Январь сидел на самом большом камне.
     Волосы и борода белые, как снег, в руке дубинку держит.
     Испугалась Марушка, стои;т не дышит. Но пото;м набралась храбрости, подошла поближе и говорит:
     — Добрые люди, разрешите мне обогреться, совсем я замёрзла. Большой Январь кивнул головой, спрашивает:
     — Ты зачем, милая девушка, явилась, чего тебе здесь надобно?
     — Фиалку ищу, — отвечает Марушка.
     — Не время сейчас для фиалок, снег лежит, — возражает Январь.
     — Ах, я знаю! Но сестра Олена с мачехой велели из лесу фиалок принести. А коли не принесу, плохо мне придётся. Прошу вас, дяденьки, скажите, где мне их искать.
     Тут Большой Январь поднялся, подошёл к самому младшему из месяцев, сунул ему в руки дубинку и говорит:
     — Братец Март, пересядь-ка на моё место!
     Пересел месяц Март на самый большой камень и взмахнул дубинкой над костром. Костёр вспыхнул высоко-высоко, снег стал таять, деревья покрылись почками, под буками зазеленела трава, в траве появились бутоны цветов. Наступила весна.
     В кустах, среди листвы, расцвели фиалки. Не успела Марушка в себя прийти, как цветы уже; покрыли землю густым голубым ковром.
     — Быстренько собирай, Марушка, быстренько! — приказал ей Март. Обрадовалась Марушка, быстро набрала цветов и связала в букет. Поблагодарила от всей души месяцы и поспешила домой.
     Удивлялась Олена, удивлялась мачеха, когда Марушка домой явилась.
     Открыла ей дверь, и весь дом наполнился ароматом фиалок.
     — Где ты их нарвала? — злобно спросила Олена.
     — Там, высоко в горах растут под кустами. Их там видимо-невидимо, — тихо отвечает Марушка.
     Олена выхватила у неё букет из рук, понюхала и матери дала понюхать и прикрепила к платью. А бедняжке Марушке даже нюхнуть не дала!
     На другой день развалилась Олена у печки и надумала земляники поесть. Кричит:
     — Отправляйся, Маруша, в лес и принеси мне ягод!
     — Ох, сестрица милая, что ты это удумала! Слыхало ли дело, чтобы под снегом земляника росла?
     — Ах ты, дрянь! Ты ещё отговариваешься! Ступай, не мешкая! Коли не принесёшь ягод, не сносить тебе головы;! — злобствует Олена.
     Вытолкала мачеха Марушку из дому, захлопнула за ней двери и крючок накинула.
     С плачем побрела бедняжка в лес. Снегу навалило выше головы; и нигде ни следа человека. Плутала она, плутала, голод мучит, холод до костей пробирает. Совсем погибает.
     Видит вдалеке тот же свет, что и давеча. Опять к тому же костру выходит. И сегодня двенадцать месяцев вокруг костра сидят. Выше всех Большой Январь, седой, бородатый, с дубинкой в руке.
     — Добрые люди, пустите меня обогреться! Я совсем замёрзла, — просит Марушка.
     Большой Январь кивнул головой и спрашивает:
     — Опять ты пришла, милая, чего тебе нынче надобно?
     — Земляники, — Марушка в ответ.
     — Да ведь зима на дворе, а в снегу ягоды не растут, — удивился Большой Январь.
     — Ох, знаю, — говорит печально Марушка. — Только сестра Олена с мачехой велели мне земляники насбирать. Коли не наберу, грозятся, что плохо мне будет. Очень прошу вас, дядюшки, скажите, где мне землянику искать?
     Поднялся тогда Большой Январь, подошёл к тому месяцу, что напротив сидел, подал ему дубинку и сказал:
     — Братец Июнь, пересядь на моё место!
     Месяц Июнь уселся на самый высокий камень и крутанул дубинкой над костром. Пламя вознеслось втрое выше, снег в минуту растаял, деревья покрылись листвой, пташки щебечут и поют, всюду цветы, наступило лето.
     Под кустами россыпи белых звёздочек. Они прямо на глазах превращаются в землянику наливаются алым соком, созревают.
     — Быстренько собирай, Марушка, быстренько! — приказал ей Июнь. Обрадовалась Марушка, полный фартучек насобирала. Поблагодарила
     Добрых месяцев и поспешила к дому.
     Подивилась Олена, подивилась мачеха. Отворили двери и запах земляники разошелся по всему дому.
     — Где ты её набрала ? — злобно спросила Олена. А Марушка тихонько сказала:
     — На высокой горе, её там тьма-тьмущая!
     Наелась Олена ягод досыта и мачеха наелась. Но Марушке даже отведать не предложили. А на третий день захотелось Олене румяных яблочек.
     — Ступай, Маруша, в лес и принеси мне румяных яблок! — кричит.
     — Ох, сестрица, дорогая, да ты что! Кто это слыхивал, чтобы зимой яблоки поспевали?
     — Ах ты, негодница, ты у меня поговоришь! Коли я велю, собирайся да беги в лес! Не принесёшь свежих яблок, берегись! — грозится Олена.
     Вытолкала мачеха Марушку на мороз, захлопнула за ней двери и щеколду
     Задвинула. С плачем поплелась бедняжка в лес. Снегу выше головы; и нигде ни следа человека. Долго она плутала. Голод мучит, холод до костей пробирает. Погибать собралась.
     Вдруг видит огонёк, двинулась она на свет, вышла к костру. Вокруг костра сидят словно прикованные двенадцать месяцев. А выше всех Большой Январь, седой да бородатый, с дубинкой в руке.
     — Пустите меня обогреться, добрые люди! Совсем пропадаю от холода, — взмолилась Марушка.
     Кивнул Большой Январь головой и спрашивает:
     — Ты зачем опять пришла, де;вица?
     — За румяными яблоками, — плачет Марушка.
     — Не зреют на морозе красные яблоки, — удивился Большой Январь.
     — Знаю, — печально говорит Марушка. — Да только Олена и матушка грозятся, коли яблок не принесу, расправиться со мной. Очень вас прошу, милые дядюшки, помогите мне и на этот раз.
     Поднялся тогда со своего места Большой Январь, подошёл к одному из месяцев, что постарше, дал ему в руки дубинку и говорит:
     — Садись-ка, братец Октябрь, на моё место!
     Сел Октябрь на главное место, крутанул дубинкой над костром. Взвилось пламя ввысь, снег исчез, листья на деревьях висят жёлтые, понемногу облетают. Осень. Нету цветов, да и не ищет их Марушка. Ищет яблоню. А вот и яблонька и высоко в ветвях висят румяные яблочки.
     — Тряси, Марушка, быстренько! — велел ей Октябрь.
     Тряхнула Марушка дерево, свалилось одно яблоко, другой раз тряхнула, второе яблочко свалилось.
     — Бери, Марушка, да поторапливайся домой! — кричит Октябрь. Послушалась Марушка, от души поблагодарила добрых месяцев и побежала
     К дому.
     Удивлялась Олена, удивлялась мачеха, когда увидали девушку. Отворили дверь, а она им два яблока подаёт.
     — Где ты их сорвала? — спрашивает Олена.
     — Высоко на горе. Их там ещё много, — сказала Марушка.
     — Ах ты, такая-сякая, негодница, почему же всего два принесла? Видно, по дороге остальные съела? — накинулась на неё Олена.
     — Нет, милая сестрица, не съела ни одного. Когда я в первый раз яблоньку тряхнула, свалилось одно яблочко, во второй раз тряхнула, второе свалилось. А больше мне не велели трясти. Велели домой бежать! — рассказывает Марушка.
     — Чтоб тебя громом разразило! — бранится Олена и вот-вот Марушку бить кинется. Мачеха ей уже; и палку подаёт. Но Марушка увернулась, кинулась
     В кухню да под печку забралась. Олена-жадина в одно яблоко вцепилась, второе мать забрала. Таких сладких яблок они в жизни не едали.
     — Дай мне, мама, шубейку, я сама в лес пойду! Эта негодница опять по дороге всё слопает. Я отыщу то местечко, будь оно хоть в пекле и нарву яблок! Мне сам чёрт не страшен!
     Напрасно мать отговаривала. Надела Олена шубейку, на голову платок повязала и отправилась в лес. Мать на пороге руки ломает, за свою девчонку боится.
     Добралась Олена до леса. Снега — выше головы;. Ни следочка не видать. Плутала, плутала, но румяные яблочки манят её всё дальше, словно кто-то сзади подгоняет.
     Вдруг видит вдали свет. Она туда, подходит к костру. Вокруг двенадцать человек, двенадцать месяцев сидят. Не поздоровавшись, не попросившись, протянула она руки к огню, стала греться, будто только для неё костёр разожгли.
     — Ты зачем явилась? Чего тебе здесь надобно? — недовольно спросил Большой Январь.
     — А тебе какое дело, старый дурень! Куда хочу, туда и хожу! — отрезала Олена и в лес подалась, словно там её уже; зрелые яблоки ждут.
     Нахмурился Большой Январь, крутанул дубинкой над костром. В ту же минуту небо помрачнело, костёр угас, подул холодный ветер, началась метель, не видно ни зги. Чем дальше идёт Олена, тем глубже в снегу вязнет.
     Ругает Марушу и весь белый свет. Промёрзла до костей, ноги подломились и свалилась злая Олена, как подкошенная.
     А мать Олену ждёт, из окошка выглядывает, на крыльцо выскакивает. Время идёт, а Олены всё нету.
     — От яблок оторваться не может, или ещё что случилось? Пойду-ка поищу, — решила она.
     Напялила шубейку, покрылась платком и побрела за дочерью.
     А снег всё гуще, ветер всё холоднее, сугробы стенами встают. Бредет она по пояс в снегу, Олену кличет. Но вокруг ни души. Заблудилась мачеха, клянет весь белый свет с Оленой вместе. Промёрзла до костей, ноги подломились и свалилась она на землю, как подкошенная.
     А до;ма Марушка успела обед приготовить, накормить да подоить коровушку. Но Олены с мачехой всё нет, как нет.
     — Куда это они запропастились? — беспокоится Марушка. Уж вечереть стало. Се;ла она за прялку. До самой ночи просидела. Веретенце давно полное, а от них ни слуху, ни духу.
     «Наверное, с ними что-то стряслось,» — переживает добрая девушка и с тоской поглядывает в окошка. А там ни души, только звёзды сверкают после вьюги. На земле чистый снежок лежит, крыши на морозе потрескивают.
     Второй день наступил. Нету их. Завтрак подоспел. Пото;м обед. Так и не дождалась. Ни Олены, ни мачехи. Обе в лесу замёрзли.
     Остался у Марушки домик, коровушка, сад да поле и лужок возле до;ма. А пришла весна и хозяин нашёлся. Парень-красавец. Женился он на Марушке и зажили они в любви и мире.
     Ведь мир да согласие всего дороже.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Девушка и дракон. Словацкие сказки!!
========
     Жил-был богатый пан, и была у него одна-единственная дочь-раскрасавица. Со всех краев приезжают к ней женихи свататься, но привередливая красавица одно твердит:
     — Я за того пойду, кто приедет в чистом золоте одетый!
     И вот примчалась однажды карета, шестёркой коней запряженная, из неё статный мо;лодец выходит, с головы; до пят в золото одет. Подала ему красавица ручку, со свадьбой торопит.
     Стали к свадьбе готовиться, двенадцать портных день и ночь невесте свадебный наряд шьют, а для жениха — свадебную рубаху с золотыми кружевами.
     В день свадьбы едут кареты одна другой краше. В них знатные гости, в последней — сам достойный жених. Обвенчали жениха с невестой, пошло веселье и танцы до упаду. С невесты пот ручейком льётся.
     Приковылял на свадьбу нищий на костылях. Хотят его в кухне покормить, а он в кухню не идёт, сел на пороге, стал к гостям приглядываться. Вот пошли жених с невестой плясать, вдруг нищий руками всплеснул, да как крикнет:
     — Гляньте-ка, люди добрые, гляньте! Что-то мне гости не нравятся! Вы только поглядите, у одних вместо ног конские копыта, у других — гусиные лапы!
     Услыхал его слова молодой муж, схватил жену в охапку и бегом во двор, гости поскорей в кареты кинулись, засвистели кнуты и все прочь умчались! Вот они уже; за деревней.
     Вдруг откуда ни возьмись чёрный петух! Закричал петух во всё горло, и в мгновенье ока провалилась вся свадьба сквозь землю, а на том месте озеро разлилось. Молодой муж подхватил жену, в небо поднялся и полетел, неведомо куда. Был он вовсе не добрый мо;лодец, а дракон о двенадцати головах, с двенадцатью хвостами!
     А чтоб людей обмануть, обвязался он соломенными жгутами, и все готовы были поклясться, что надето на нём чистое золото, а он сам — хорош и статен.
     День и ночь плачут родители, что пропала их единственная дочка и ни слуху о ней, ни духу, совсем с го;ря зачахли-исхудали, бродят, словно тени.
     Как-то раз к ним явилась какая-то бабёнка, увидала их слёзы, стала спрашивать, по какой-такой причине плачут.
     — Да разве тебе неизвестно, что у нас пропала дочь единственная. Хоть бы узнать, хоть бы проведать, где она, что с ней, хорошо ей иль худо! — причитает мать.
     — Не плачьте, — утешает её женщина. — Слезами го;рю не поможешь. Я помогу узнать, где ваша дочь и хорошо ей иль худо. Есть у меня сын, а он всё на свете видит, он её отыщет, где бы она ни была. Я его к вам нынче же пришлю.
     — Ах, пришлите, да только поскорее! — просит мать. Долго ли коротко, а той женщины сын уже; тут как тут!
     — Это ты — Всевид? — спрашивает его отец девушки.
     — Я, — отвечает парень. — Говорите, что я должен увидать, а вы — узнать!
     — Скажи нам, где наша дочь и что она делает? Тут Всевид оглянулся вокруг и молвит:
     — Эх, сударь, незавидно вашей дочери живётся! Ведь её дракон унес. Спрятал он вашу дочь среди голых скал, в темной пещере. И должна она день и ночь его двенадцать голов почесывать, чтоб ему сладко спалось.
     — А как её оттуда вызволить?
     — Вызволим, коли мы с братьями за дело возьмёмся. Там, где мой средний брат обушком ударит, сразу поднимется стена тройная, непреодолимая, а мой младший брат за сто вёрст не то, что комара, а ещё кого поменьше выстрелом собьёт.
     — Беритесь за дело, я всё отдам, что у меня есть, всё, что пожелаете.
     — По рукам! — согласился Всевид.
     Мать собрала сыновей в дорогу, дала каждому полную сумку хле;ба, котомку с брынзой и проводила.
     А Всевид уже; знает, куда путь держать и что в драконьей пещере происходит. Идут они прямо, никуда не сворачивают. Пришли — и Всевид сразу в пещеру кинулся. Видит: де;вица сидит, головы; дракону почёсывает, дракон дремлет, а сам её хвостами держит.
     Увидала девушка Всевида, перепугалась и шепчет:
     — Как ты осмелился к нам явиться? Ведь сюда и муха не залетит!
     — Не время разговоры разговоривать, — отвечает он. — Ты головы; почёсывай, чтоб дракон не проснулся, а что мне делать — я сам знаю.
     Она чешет, а мо;лодец её от хвостов освобождает. Снимет один хвост — дракон спросит:
     — Жена, почему это у нас человеком пахнет? А жена его успокаивает:
     — Это тебе снится, ты же знаешь, что сюда и мухе не добраться. Освободил он её от всех двенадцати хвостов и она вслед за Всевидом тихонько вышла из пещеры.
     Окружили братья со всех сторон де;вицу и прочь подались. Тут дракон проснулся — и за ними, а она со страха кричит:
     — Ой, не отдавайте меня, ой, не отдавайте! Говорит Всевид тому брату, у которого обушок:
     — Стукни обушком об землю, поставь стену, уж очень она громко кричит!
     — Нет, ещё рано, пускай поближе подлетит.
     А де;вица всё кричит, боится, что дракон её схватит и назад унесёт. Но только дракон к ней лапы протянул, ударил средний брат обушком об землю и тут же выросла стена тройная, превысокая. Бегает дракон вокруг стены и рычит:
     — Отдай мне мое, оно не твое! Отдай мне мое, оно не твое! А де;вица криком исходит:
     — Аи, не отдавайте меня! Аи, не отдавайте!
     Потеха да и только. Надоела братьям эта кутерьма, отвечают они дракону:
     — Нету здесь твоего! Где потёрял, там ищи! Но дракон упёрся и ни с места:
     — До конца света простою, коли не исполните моего желания, дайте мне хоть на один её волосок взглянуть!
     — Как же мы тебе на волосок взглянуть дадим?
     — Есть у вас обушок, вот и проделайте в стене щелочку! — крикнул им дракон.
     — Не слушайте его, — ничего ему не показывайте! — говорит братьям Всевид, он-то знает, что дело плохо кончится.
     Но тем так надоело крики да вопли слушать, что они согласились:
     — Экая малость! Пускай его глядит!
     Добился дракон своего. Показали ему волосок, а он его вокруг пальца обернул и вытащил за волосок всю де;вицу! Только ей и оставалось что кричать!
     — Аи, не отдавайте меня!
     Видят братья — из-под самого носа у них дракон де;вицу утаскивает. Тут Меткий стрело;к усмехнулся: пришёл его черёд отличиться и де;вицу заполучить.
     — Дракон у меня ещё попляшет, когда мой час пробьёт! И стал ждать.
     А дракон уже; далеко-далеко, почти не видать — с комара величиной стал.
     — Что ты мёдлишь? Стреляй! — шумят братья.
     — Ещё не время, — отвечает Меткий стрело;к.
     — Как бы не опоздать! — кричит Всевид. — Он уже; с полкомара!
     Тут стрело;к прицелился и — раз! Отстрелил дракону все двенадцать голов и двенадцать хвостов! Освобожденная де;вица к братьям навстречу кинулась,
     Братья — к ней. Отвели они её к отцу с матерью, то-то была радость превеликая! ещё бы! Ведь она у них была одна-разъединственная!
     Перестала де;вица ждать жениха в золото разряженного. Хорош ей в мужья и младший из трёх братьев, Меткий стрело;к. И другие два не в накладе: каждый получил богатую награду и стал на своей земле хозяйствовать. А потом? нашли они красивых невест и сыграли сразу три свадьбы, да такие веселые — ни раньше, ни пото;м таких не помнили.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Длинный нос. Словацкие сказки!!
========
     Где-то когда-то жил да был старый король и был у него один-единственный сын, да и тот давно на чужой стороне воевал.
     Однажды королевич получил из дому известие, что отец тяжёло занемог и если он хочет застать его в живых, пускай поскорей возвращается домой.
     Ни минуты не медля, садится королевич на коня и во весь опор мчится в свой за;мок, К счастью, король был ещё жив, да только очень уж плох. Он знал, что долго не протянет, день ото дня всё слабее становится, уже; едва дышит.
     Как-то утром зовёт король сына и чуть слышным голосом говорит:
     — Дорого;й мой сынок! Видно пришёл мой последний час. Ничего не поделаешь, давай прощаться. Слава богу, ты уже; человек разумный, надеюсь и без меня проживешь по правде.
     Правь мудро, будет хорошо и тебе и твоим подданым. ещё я оставляю тебе такое сокровище, что дороже самого королевства! Ищи его во дворе под колодцем, найдёшь — бери, но пользуйся с умом!
     Сказав это, он испустил дух. Молодой король отца любил и решил похоронить его с великими почестями. Созвал своих подданных и соседних королей и, не поскупившись, устроил богатые похороны, ничего не пожалел и в грязь лицом не ударил!
     Когда поминки кончились и соседи разъехались по домам, молодой король увидел, что в казне его пусто. Что оставалось делать? Только клад искать. Приказал молодой король позвать двенадцать мо;лодцев и велел копать под колодцем.
     Дружно взялись они за работу. Выкачали воду, начали землю рыть, а там не земля — а сплошной камень! Заступ от камня отскакивает, искры в разные стороны так и летят.
     — Поднажмите, добрые мо;лодцы, приналягте! — кричит король.
     Изо всех сил стараются работники, но вперёд ни на пядь не могут продвинуться.
     — Не жалейте силенок, ребятушки, за деньгами дело не станет! — повторяет король.
     — Да ведь с камнем не так-то просто сладить!
     Надоело королю глядеть на бестолковую работу, повернулся он и ушёл в свои покои. Стал думать, что делать, если под колодцем не окажется клада ? Большое сомнение его брало: где же это слыхано, чтоб под колодцем — и вдруг клад!
     И чем дольше он прикидывал, тем больше его злость разбирала: и на отца-то он злился, и на себя, и на весь мир. Совсем извелся король, бегает взад-вперед по покоям, вот-вот на себя руки наложит.
     Вдруг двери распахнулись — работники идут, небольшой ларец несут.
     — Вот, — говорят, — гляди, король, что мы под камнем нашли!
     Взял король в руки ларец, с боку на бок поворачивает, разглядывает
     — Ничего в нём особенного нет, так себе ларчик — из трухлявых досточек сбит.
     — Вот уж действительно сокровище! — с сердцем воскликнул он, да как грохнет его об пол! Ларец рассыпался — на полу торбочка, дудка, да поясок лежат, и ещё письмо. Схватил король письмо, читает:
     Кто торбочку тряхнет — вытрясёт золотых дукатов сколько его душе угодно. »
     Не стал он дальше читать, схватил торбочку и давай над столом трясти. Весь стол золотыми монетами усыпал. Повернулся к работникам:
     — Ну, — говорит, — потрудились вы, ребятки, на славу, надо мне вас по заслугам отблагодарить. Подставляйте-ка шляпы!
     И честь-по чести насыпал каждому по целой шляпе дукатов. Работники низко поклонились и отправились по домам.
     Остался король один, стал смотреть, что ещё в письме написано: «Кто заиграет на этой дудке — вызовёт войска несметные, а кто этим поясом подпояшется, тотчас очутится там, где пожелает!»
     Спрятал король три отцовских подарка и на душе у него посветлело!
     Прошло несколько лет и решил король, что пора ему жениться. Нарядился
     В самое лучшее платье и заиграл на дудке. В ту же минуту появилось перед ним огромное войско и он отправился во главе войска к соседнему королю на смотрины.
     Услышал король-сосед, что к его городу чужая армия движется, перепугался насмерть, потому что к войне готов не был и воевать не собирался.
     — Что делать? С таким войском мне не сладить, — молвил он, — придётся в ноги кланяться!
     И король кинулся к нашему королю навстречу и стал смиренно спрашивать, чего тот желать изволит.
     — Ничего, я, сударь мой, не желаю, — отвечает ему молодой король, — а пришёл я к вам на смотрины!
     Поднялось тут в городе ликованье неслыханное. Чужой король пригласил нашего в свой за;мок и приказал в его честь пир устроить.
     Стали все есть, да пить, да веселиться. Молодому королю принцесса весьма по душе пришлась! И вот уже; дело вроде бы на лад пошло. Молодой король рад-радёшенек, что и он люб принцессе!
     От счастья голову потёрял, давай перед принцессой похваляться, какая у него торбочка есть. И показал ей эту волшебную торбочку! А де;вица то была не промах!
     Наступила ночь. Все спать пошли. Наш король на радостях крепко-накрепко уснул. А хитрая принцесса подкралась к его платью, вытащила волшебную торбочку, а на её место простую подсунула.
     Утром жених проснулся и домой спешно отбыл, свадьбу готовить. Понадобились ему деньги на расходы.
     Достал он свою торбу, тряхнул — ничего нету — пусто. ещё раз тряхнул — опять ничего, в третий раз что было сил тряхнул — а дукаты всё не сыплются, да не сыплются. Глядит, а это — и не его вовсе торбочка!
     Разгневался король, достал дудку. Дунул, появилось перед ним войско несметное. Спрашивают его солдаты:
     — Чего тебе, господин, надобно?
     — Ступайте за мной! — приказывает он.
     Вскочил на коня и помчался в соседнее королевство. А там в толк не возьмут, почему это король назад вернулся. Навстречу бегут, но он от их поклонов отмахивается, на полном скаку кричит:
     — Торбу у меня кто-то стащил! У кого она? Немедля верните, не то худо будет!
     — Что ты, что ты, миленький, ты ж её просто позабыл, — щебечет принцесса, — пойди, погляди, я её в золотую шкатулку схоронила. Стоило ль тебе о ней так печалиться? Не всё ль равно, что у меня ей лежать, что у тебя? Целей будет!
     И так она перед королем рассыпалась, так его обхаживала, что он успокоился. Куда только злость девалась! И снова они пировали, веселились, а пото;м и в пляс пошли.
     Вытащил кто-то у короля посреди пляски из кармана дудочку и давай над ним потешаться, уж не промышляет ли он мелкой торговлей.
     — Дудочка-то она дудочка, да непростая! Захочу и всех вас вместе с вашим городом в порошок сотру. Вот дуну разок и сразу видимо-невидимо солдат появится. А ещё у меня пояс есть! Вот это пояс! Подпояшусь и скажу: «Хочу быть там-то и там-то!» и тут же окажусь, где пожелаю.
     Коварной принцессе только того и надо! Уснул король, а она подкралась к его платью, дудочку вытащила и отнесла к отцу.
     Сообразил старый король, что теперь сила в его руках, немедля приказал молодого короля к постели привязать, а на рассвете из за;мка с позором вытолкать да из го;рода взашей гнать.
     Молодой король чуть со стыда не пропал!
     Долго бродил он, не разбирая пути-дороги из края в край, пока, наконец,
     Не вернулся к себе домой. Да посовестился в рваном платье явиться к своему народу, украдкой пробрался в за;мок, скинул с себя лохмотья и облачился, как подобает королю.
     Только с той поры потёрял король сон и покой. Всё не может успокоиться из-за торбочки и дудки, а как вспомнит про свой позор, кровь в нём прямо вскипает! День и ночь ломал он голову, как отомстить коварной принцессе и её отцу. И вот однажды вечером подпоясался он волшебным поясом и загадал:
     «Хочу немедленно оказаться подле дочери такого-то и такого-то короля. Пускай она мои вещи вернёт!»
     Не успел подумать, как очутился рядом с принцессой. Она только-только спать легла, ещё и свечи не задула. Перед дверями стража стои;т. Принцесса завопила, из постели выскочила и сорвала с короля волшебный пояс.
     Прибежали солдаты, схватили его и потащили к старому королю. Когда тот узнал, где его поймали, то приказал бросить нашего короля в самую мрачную темницу, а на другой день отрубить голову!
     — Ах, до чего же я дожил! Лучше бы мне вас, подлых разбойников, никогда не знать-не видать! — кричал наш король, когда его уводили.
     Заперли его в темнице и солдата к двери поставили. А старый король разослал во все стороны гонцов, чтобы господ на казнь созывали. Он, мол, завтра собирается такому-то и такому-то королю за то-то и то-то голову с плеч рубить.
     Ох, и невесело пташке в клетке поётся! Наш король горюет, головой о двери бьётся: «Лучше голову разобью, чем доставлю врагам радость на мою казнь глядеть,» — решил он.
     Услышал шум стражник:
     — Э, королевич, брось, — говорит он ему, — может ещё как-нибудь из беды выпутаешься! Я когда-то твоёму отцу служил. Он меня не обижал, и я тебе добром отплачу. Ступай направо вдоль стены. Увидишь камень, что наружу выступает. Откати его и откроется лаз.
     Сделал король, как солдат велел, откатил камень и очутился на свободе.
     Стали утром господа на казнь собираться. Отворили темницу, а там пусто, нашего короля уже; и след простыл.
     Старый король от злости волосы на себе рвёт, а господа с чем пришли, с тем и ушли.
     Освободившись, молодой король забрёл в густой лес. Измученный, повалился на землю и заснул крепким сном. Проснулся голодный, стал вокруг озираться, чего бы это поесть, чем бы подкрепиться?
     Да кроме лесных орехов, ничего не нашёл. Долго пробирался сквозь заросли, пока не вышел на полянку, на которой паслись овцы. Видит, неподалеку стои;т пастушья избушка. Он туда вошёл, поклонился и сразу же спросил, не найдётся ли чего поесть.
     — Как не найтись, найдётся, голубчик мой, — отвечала ему старая пастушка, — присаживайтесь!
     Поворотилась, и вот уже; перед ним угощение стои;т: сы;ра кусок, хле;ба горбушка и ковшик воды. Он не заставил себя долго просить, сел за стол и наелся до отвала. Передохнул немного, поблагодарил добрых людей и отправился дальше.
     Идет он, бредет, а сам всё о своей обиде думает и чем больше думает, тем сильнее его досада берёт, глаза; туманом застилает. Не разбирая дороги, взобрался он на вершину высокой скалы, а под ней преглубокая пропасть. Остановился, стои;т размышляет:
     «Эх, лучше мне помереть, чем без отцовых подарков жить да такой позор терпеть!» — завернулся в плащ и бросился в пропасть.
     Пока летел, плащ возьми да распахнись, и ветер понёс короля далеко-далеко в лес. Зацепился король за смоковницу, а на ней полно спелых смокв. Недолго думая, нарвал он плодов и стал есть. Вдруг чувствует, нос у него вытягивается, растёт, растёт, вымахал труба трубой!
     — Вот ведь не везёт! — загоревал королевич. — Все-то беды на меня сыплются! Что теперь делать буду?
     Хочет с дерева спуститься, а нос не пускает. Пришлось ему задрать нос вверх и с превеликим трудом кое-как с ветки на ветку до земли добираться.
     Тут его от сладких смокв такая жажда сморила, чуть было не пропал! К счастью, слышит — поблизости ручеёк журчит, он к ручью побежал. И что же? Носище его к воде не подпускает. Наловчился как-то и хлебнул глоточек.
     — Ох и хороша же! — похвалил он водицу. — Батюшки, а нос-то вроде меньше стал!
     Выпил ещё воды, и нос у него уменьшился.
     — Вот радость! — воскликнул королевич. — Теперь я рассчитаюсь с обидчиками! Ну, погодите, вы у меня ещё попляшете!
     Нарвал он с дерева смокв, набрал из ручья воды; и вернулся к пастушьей избушке. Попросил там старой одежонки и отправился в за;мок к королю. К самым дверям подошёл.
     — Тебе чего, старик? — спрашивает его служанка.
     — Да вот смоквы продаю, — отвечает он.
     Служанка побежала доложить королеве, та приказала узнать, сколько старик за неё хочет.
     — Двенадцать дукатов, — отвечает торговец. И служанка сразу же ему деньги вынесла.
     Положил королевич дукаты в карман и прочь помчался, только пятки засверкали.
     А в за;мке мать с дочкой знай смоквами лакомятся. Вдруг принцесса взглянула на королеву и обмерла.
     — Ах-ах, — кричит, — как у вас, мама, нос вырос!
     — И у тебя, доченька, тоже вон какой вымахал! Что же это творится? Уж не от смокв ли?
     — Ах, маменька, — заломила принцесса руки, — что теперь с нами будет, мой нос уже; в пол упёрся!
     И у служанки тоже нос вырос. Не удержалась она, пока смоквы в королевские покои несла, одну ягоду съела.
     Мать с дочерью криком кричат, причитают. Услыхав этот рев, король сам к ним явился. Велел созвать лекарей со всего света. Созвали, да напрасно. Ни один помочь не может.
     Чем больше от тех носов отрезают, тем длинней они вырастают. Что делать? Пришлось терпеть насмешки, но на улицу свои длинные носы не высовывать.
     Прошло полгода, вдруг откуда ни возьмись — какой-то незнакомый лекарь является. В чёрном платье, с палочкой в руке, идёт себе по городу.
     — Бог в помощь! — крикнул он бабе, что в саду полола. — Какие тут у вас новости?
     — Ах, да какие у нас могут быть новости, — отвечает баба. — всё только худо, да хуже некуда. Даже смеяться теперь не велят.
     — Почему так? — спрашивает лекарь.
     — Да потому, — баба в ответ, — что королевские дамочки отрастили себе страшенные носища. Теперь если кто-нибудь засмеется, — его в тюрьму волокут. Думают, будто над их носами потешаются.
     — Отчего же им никто не поможет? — любопытствует лекарь.
     — А, чтоб они пропали вместе со своими носами! Тут и так докторов тьма-тьмущая перебывала, да все в каретах четверней! И ни один не вылечил.
     — Я не я буду, — молвит лекарь, — коли их не излечу! Ступай королю доложи. Вот тебе дукат.
     И даёт ей дукат.
     Обрадовалась баба, бегом побежала сообщать королю, что у нее-де лекарь сидит, обещает королеве и принцессе пособить.
     — Да только он не в карете, а пешком с посошком, — добавила она.
     — Не в том дело, — говорит король, — лишь бы моих дам от носов освободил.
     И велит лекаря в за;мок привести.
     Привели нашего лекаря. Король его спрашивает, берётся ли он беде помочь. Лекарь отвечает:
     — Берусь, но только, чтобы дам в полное моё распоряжение отдали!
     И чтобы доказать, что он знаток своего дела, велит дать кому-нибудь из слуг одну смокву съесть.
     Привели слугу, дали ему смокву, и только он её проглотил, как нос у него стал длинный-предлинный.
     — У этого слуги, — изрек лекарь, — крови мало, да и та жидкая и слабая, её не надо остужать!
     Дал ему глоток воды;. Нос тут же отвалился. Все обрадовались, а больше всех принцесса, ведь теперь она снова станет такой же прекрасной, как прежде!
     Зовёт лекарь служанку.
     — У этой, — говорит, — кровь погуще, и чтоб моё лекарство помогло, её следует разбавить! Несите сюда плётку!
     Приказал служанке скинуть с себя всё до рубахи и давай её плёткой охаживать, пото;м дал глоточек волшебной воды; хлебнуть — не больше наперстка. И носище тут же исчез.
     Принцесса дождаться не может, когда придёт её черёд, чтобы опять стать красивой.
     А лекарь говорит:
     — Погоди немного. Повремени! — и берёт в работу королеву. Хлестал он королеву три дня. На четвёртый смочил ей язык волшебной водой и длинный нос у королевы тут же отвалился.
     Подошёл теперь принцессин черёд. Чтобы молодую горячую кровь охладить, гуляла плётка по принцессиной спине шесть дней. Принцесса уже; без памяти валится, а лекарь и ухом не ведёт. Не пожелала принцесса боль терпеть, на седьмой день отказалась лечиться. Мать вокруг неё бегает, успокаивает, и так и эдак уговаривает, ещё денек потёрпеть. Все, мол, заживёт, лишь бы от безобразного носа избавиться.
     Подошёл последний день. Стала принцесса умолять лекаря бросить плётку, стала ему сулить, что пойдёт за него замуж, да ещё подарит ему огромное богатство.
     — Какое богатство? — поинтересовался лекарь.
     — А такое, какого ни у кого на целом свете нету, — отвечает принцесса, и достаёт золотую шкатулку и вынимает из неё торбочку.
     — Эту торбочку, — объясняет она, — потрясешь и получишь столько дукатов, сколько пожелаешь. А вот дудка — только в неё подудишь, сразу войско появится несметное. Вот поясок — сто;ит его подпоясать — сразу попадёшь, куда задумал.
     И подаёт ему дудку и пояс. Лекарь поясом подпоясался, торбу и дудку за него заткнул, подбоченился и повёл такую речь:
     — Знай, принцесса, я — тот самый король, которого ты велела с позором из го;рода гнать. Я — тот самый король, которого ты собиралась казнить. Я — тот самый продавец, у которого вы смоквы купили.
     Я мог вас без всяких мучений исцелить, но вы заслужили хорошую порку. А эти три вещи были моими и моими будут. Ты же, принцесса, за своё коварство и вероломство навсегда останешься с длинным носом!
     Сказав это, наш король пожелал перенестись в свой за;мок. Вернувшись домой, он зажил припеваючи и про всё злое да плохое позабыл.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Дюра-дуралей. Словацкие сказки!!
========
     Значит, дела; у нас такие: жила на свете вдова. У неё был единственный сынок, и звали его Дюра. Очень матушка своего сыночка любила, и так и этак с ним нянчилась, никуда не пускала и ничегошеньки делать не давала.
     Подрос Дюра, нигде не был и никого не видел. Ничего-то он не знает и ничего не умеет.
     Как-то раз пришлось всё-таки матери отправить его в люди, и сразу на ярмарку. У неё-то у самой, нога разболелась. Всё она Дюрке растолковала, что делать и как:
     — Ступай, сынок, на ярмарку. Купи мне сито, муку сеять. Старое совсем прохудилось, да и пора ему, оно мне от бабушкиной бабушки досталось. Только гляди, не покупай частое, а купи редкое. А чтоб не забыть, всю дорогу повторяй: «Сито редкое, сито редкое»!
     — Сито редкое, сито редкое! — послушно повторил Дюрка и побежал через поле на ярмарку.
     А на том поле пахари землю пашут, жито сеять собираются. Видят: бежит парень, что-то бормочет, и показалось им, что он кричит: «Жито редкое, жито редкое».
     — Эй, дуралей, вот мы тебя! — закричал один пахарь.
     — Зачем ты нам плохого урожая желаешь? — спросил другой, схватил палку и как следует избил Дюрку.
     — Будешь теперь помнить, — сказал один пахарь.
     — Говорить надо: «Посильнее да почаще»! — подтвердил другой.
     — Посильней да почаще! — повторил Дюра и дальше побежал.
     Добрался до трактира, а там два парня друг друга колотят.
     — Посильнее да почаще! — кричит им Дюрка.
     — Ах ты, такой-сякой! Ещё подначивать! — накинулись на него парни. — Молчал бы лучше!
     И надавали ему тумаков.
     Совсем наш Дюра растерялся и позабыл, зачем его мать посылала. Прибежал на ярмарку, стоял, стоял, думал, думал, заплакал и домой пошёл.
     — Ты что, Дюрка, плачешь? — спрашивает мать.
     — Да меня поколотили!
     — За что?
     — А я им сказал.
     — А что сказал-то?
     — Да позабыл!
     — Дуралей ты, дуралей! Надо было тебе от них убежать.
     — Так ведь я бежал и домой прибежал.
     — Вот и молоде;ц, я-то ведь тебе денег не дала. На, возьми денежки, да купи мне сковородку на трёх ножках. Старая уже; прохудилась.
     Бежит Дюрка, денежку в руке держит. Добрался до го;рода, схватил сковородку на трёх ножках, денежку на землю бросил и назад побежал.
     Видит: на дороге птичка-невеличка скачет. Он за ней. Птичка в кусты, Дюра за ней, но мешает ему что-то. Глянул — а это сковородка!
     — Ах ты, трёхногая, ты мне ещё мешать будешь! — кричит он. — Ступай домой сама. У тебя три ноги, а у меня только две!
     Положил сковородку на землю и опять за птичкой кинулся. Не поймал, домой пошёл. У дверей спрашивает:
     — Матушка, пришла сковородка домой?
     — Ах ты, Дюра-дуралей, как она придёт, коли ноги у неё не двигаются?
     Так и живёт Дюра-дуралей. Не знает мать, что с ним дальше делать. Думала-думала, наконец надумала:
     — Надо его женить. Жена из него человека сделает.
     И послала его на смотрины в соседнюю деревню:
     — Ступай к Халабалам, к Катруше. Помнишь, как её мать к нам ходила? Там уже; знают, что ты явишься. Да сиди тихонько, не то опять какую-нибудь глупость выкинешь.
     Пошёл наш Дюра, около домов бродит, не знает, в который войти. К счастью, он видит, что Катрушина мать на крылечке стои;т. Встретила она его, в дом позвала. Лавку обтёрла, Дюру к столу усадила.
     Для первого знакомства испекла в золе яички вкрутую. На тарелку положила, десять раз поклонилась:
     — Отведай, гость дорого;й.
     Но Дюра к угощению не притронулся. Сидит и под нос себе что-то гудит. Что с ним делать? Рассовала ему Катрушина мать яички по карманам и домой отправила.
     — Ну, как там, да что там? — спрашивает Дюру матушка.
     — А что? Встретили-приветили, лавку обтёрли и яички в золе испекли.
     — Где же они?
     — Ага, вот, в карманах.
     — Почему же ты их не съел?
     — Так ведь вы же велели сидеть смирно да тихо и больше ничего не наказывали.
     — Ах ты, Дюра-дуралей! Надо бы тебе яички облупить, каждое на четыре части разрезать, каждый кусок на кончик ножа надеть, в рот положить и съесть. Вот что надо было сделать!
     — Ладно, матушка, ладно, в другой раз буду знать.
     Пошёл второй раз на смотрины. Наварили ему гороху, так просто, для забавы, и поднесли в миске. Берёт Дюра по одной горошине, каждую обдирает, перед собой кладёт, на четыре части режет. На кончик ножа насаживает, глядь — а от горошины только мокрое место осталось.
     «Ах, чтоб тебя!» — думает Дюра, а Катруша — де;вица видная: на лежанке сидит и рот закрывает, чтобы со смеха не прыснуть. Пришёл Дюра домой избитый и взлохмаченный.
     — Ну, как дела?
     — Да там надо мной смеются!
     — Отчего же так-то?
     — Стал я делать, как вы велели: горошинку облуплю, на четыре части разрежу и на нож нанизываю.
     Дальше говорить не стал, слёзы из глаз ручьем бегут.
     — Никуда, — говорит, — больше не пойду!
     — Ах ты, глупенький, почему не пойдёшь? Такой беде легко помочь! Надо было горошек в горсть брать да в рот сыпать.
     — Так ведь и впрямь дело не трудное, — согласился Дюра и пообещал ещё разок на смотрины сходить.
     Пришёл, а там загон для овец ладят. В земле ямы железным ломом долбят, чтоб туда колья забивать. Разинул Дюра рот, уставился, глядит:
     — Нетрудна работа! А у нас такого лома нету. Может, и мне лом пригодится загон для овец поставить.
     Ладно, дали ему лом. А он, бестолковый, схватил его и принялся в рот заталкивать. Только зубы вышиб. С тем Дюра и домой прибежал.
     — Ну, что опять-то?
     — Так ведь я же всё сделал, как вы приказывали. Вот ломом-то и выбил зубы.
     — Экий ты, Дюра, дуралей! Надо было его на плечи взвалить да домой нести. А если тяжёл, а тут кто-нибудь на лошади с телегой едет, надо попросить, чтоб разрешили на воз положить. Лучше сядь возле Катруши и у неё что-нибудь попроси.
     Понравилось Дюре, что Катруша ему может что-то дать и он опять пошёл к ней. Катруша сидела на лавке у стола и шила. Дюра подсел сначала робко на краешек. Пото;м всё ближе, ближе и наконец осмелел и говорит:
     — Дай мне, Катруша, что-нибудь!
     А у неё при себе ничего нету. Вот она и подарила ему иголку.
     Вскинул Дюра иголку на плечо и радостно домой заспешил. Иголка-то ведь лёгкая, но он своей мудрой головушкой решил, что она ему плечо оттянула, ведь матушка говорила, будто тяжёло будет.
     Догоняет Дюра воз с сеном и кричит:
     — Люди добрые, постойте! Дозвольте мне на ваш воз мой лом положить.
     Те не оглядываясь, отвечают:
     — Сунь его в сено.
     Ткнул Дюра-дурень иглу в сено. Доехал до своей деревни, ищет лом, никак не найдёт. Тут только поняли мужики, что он иголку с ломом перепутал.
     — Ах ты, такой-сякой! — кричат. — У нас из-за тебя вол или конь упадёт, проглотит вместе с сеном иглу, тут ему и конец!
     Схватили палку и показали Дюре-дуралею, где раки зимуют. Насилу Дюра вырвался и домой прибежал. А до;ма матушка добавила:
     — Дуралей ты, дуралей! Другого слова не скажешь. Ты бы иголку в шляпу воткнул и домой принес!
     — Ах матушка, не гневайтесь, в другой раз так и сделаю.
     На следующей неделе опять отправила его мать на смотрины и велела теперь у Катрушиных родителей просить что-нибудь по хозяйству. Главное, чтоб невесту с собой привёл. А Катрушины родители ему и говорят:
     — Если ты такой ловкий парень, так бери телушку из хлева.
     Пошёл Дюра-дуралей в хлев и отвязал телушку. Одной рукой снял с головы; шляпу, другой ухватил телушку за рог и стал в шляпу заталкивать. Телушка испугалась и кинулась во двор, со двора на улицу и всё дальше и дальше бежит, совсем от страха взбесилась. Он бежит за ней и кричит:
     — На, малышка, на!
     Ничего не помогает. Явился домой с пустыми руками.
     — Что тебе дали, Дюра?
     — Дали мне телушку.
     — А где же она?
     — Пошла по свету гулять.
     — Ну и дуралей же ты, Дюра! Надо было её на верёвке вести, а до;ма в стойло поставить и свежего сена дать, чтобы привыкла к тебе!
     — Что же вы мне раньше-то не сказали?
     — А я сейчас говорю, чтоб ты знал, как надо делать. Ну не тужи, вернётся тёлка. Раз дали тёлку, значит и невесту отдадут, только попроси хорошенько!
     Отправился наш Дюра за невестой и с собой верёвку прихватил, а там отшучиваются, говорят, уж как сама Катруша захочет. А Катруша смеха ради подхватила Дюрку под ручку и пошла.
     Вспомнил Дюра-дуралей, что ему мать говорила, и накинул на неё верёвку. Шутки шутками, а Дюрка Катрушу уже; не отпустил. К счастью, дело было под вечер, а никто не видел, как Дюрка-дурень Катрушку на верёвке ведёт.
     Привёл Дюра невесту в коровник, привязал и свежего сена принёс. Пото;м к матери кинулся и хвалится:
     — Мамка, мамка, мне невесту дали.
     — Где же она?
     — Всё, как вы велели: привёл на верёвке, поставил в хлев и свежего сена дал!
     — Ах ты, дурень! Кто же так делает? Разве девушек на верёвке водят? Её надо было обнять и поцеловать, сказать «ах, ты моя милая, хорошая», взять за ручку и в дом привести. Я вам уже; на печи постлала, ложитесь, спите.
     Бедная мать се;ла на лавку, задумалась, как дальше с сыном быть.
     Дюра выскочил тем временем из дому и прямо в хлев, за невестой. А Катруша не стала дожидаться, отвязалась, вместо себя козу поставила.
     Уже; до;ма сидит, потешается, какую шутку позволила с собой дуралею учинить. Дюра козу отвязал, обнял, поцеловал и сказал:
     — Ты моя милая, хорошая!
     Взял за передние ножки, домой притащил, хочет на полати уложить. Видит вдруг: у невесты рога, и говорит:
     — Матушка, разве у невесты бывают рога?
     Мать от Дюры-дуралея притомилась, не стала его слушать, возьми да и скажи:
     — Не бывают. Знай себе спи!
     А коза ка-а-ак поддаст дуралея рогами! Забекала, замекала да с полатей прыгнула на лавку, прямо на матушку.
     — Ты что это, Дюра-дуралей, вытворяешь? — кричит мать.
     — Так ведь это не я, а невеста! Вы же мне велели её в дом привести и на печь уложить.
     Зажгла мать свет, видит: а это коза рогатая.
     — Ну, Дюра, видно придётся тебе брать в жёны такую же умницу, как ты сам, — сказала мать. — Мне уже; стыдно на люди показаться! Пускай с тобой жена помучается! Доковыляю-ка я до Вртяков да посватаю за тебя их Зузу.
     Дождалась мать утра, добралась до Вртяков и впрямь посватала их Зузу за своего Дюру, а вскоре и свадьбу сыграли. Ночью проснулся Дюра и говорит Зузе:
     — Жена, я пить хочу!
     — Ступай в чулан, там в бочке пиво, налей да попей!
     Поплелся Дюра в чулан. Схватил сито, наливает в него пиво, никак налить не может. Всё пиво вытекло, а он так и не напился. Вернулся к жене, жалуется:
     — Ой, жена, кружка-то вроде дырявая! Всё пиво вытекло, только лужа осталась.
     — Ступай обратно в чулан. Там в углу песок стои;т, возьми мешок, засыпь лужу.
     Пошёл Дюра в чулан. Схватил мешок с мукой и засыпал лужу. Вернулся и говорит:
     — Жена, отчего это у нашей мамки песок белый, но мягкий?
     Кинулась Зуза в чулан, увидала, что дуралей натворил, только руками всплеснула:
     — Ну и дуралей же ты, Дюра! Ведь ты муку рассыпал.
     — А я, жена, всё равно пить хочу!
     — Возьми на полке горлач с пахтой, вот и напьёшься!
     Выпил Дюра всю пахту, а пото;м засунул в горлач обе руки и как заорёт:
     — Ой, жена, не могу руки вытащить!
     — Бабахни горлач об лавку!
     Бах! Стукнул Дюрка горлач об лавку, да так, что черепки полетели в разные стороны.
     Что дальше было, мне уже; неизвестно. Я тогда ведром воду носил. Ведро перевернулось, вода выплеснулась, наводнение началось. Меня к вам сюда вода принесла. Что с Дюркой стало, не знаю. Может, наш дуралей и сейчас ещё среди людей обретается?
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Железный мужик. Словацкие сказки!!
========
     Был у матери единственный сын. А всего богатства у них — сливовый сад да пара волов. Пришла зима и, чтобы хоть как-то обогреться, вырубили они свой сад. А весной запряг сын волов, вспахал землю и посеял маку. Надо же как-то кормиться.
     Стал мак созревать, птицы его облепили, так бы весь и поклевали, если бы сын не достал из дальнего угла ружьё, что от отца осталось. Стал он мак стеречь. Сидит как-то, вокруг смотрит, вдруг видит — опускается на мак ястребёнок, прицелился Янко — трах! подбил ему крыло.
     — Эй, караульщик, ты почему мне подбил крыло? — кричит ему ястреб.
     — А почему ты клевал мой мак? — Янко в ответ.
     — Почему клевал, потому клевал! Голодный был! — опять кричит ястреб. — Знай! Мой отец — король всех ястребов! Коли не наладишь мне крыло, слетятся все ястребы, твой мак поклюют и глаза; тебе выклюют.
     — Видать, плохи мои дела! Подожди я тебя к своей матушке отнесу.
     И отнёс его к своей матушке. Пришлось той похлопотать, пока она лечебные травки насобирала да то крыло обложила. Пока столяра нашла и он палочками крыло укрепил, чтоб срасталось. Едва-едва ястреба подлечили. Да ещё обоих волов ему скормили, потому что прожорливый ястреб всё мяса
     Требовал. И опять же беда — не стал сын мак стеречь, вот птицы его весь и поклевали. Остались мать с сыном безо всего.
     — Ох, братец, видать, нам так не прожить, — сказал ястреб, когда уже; летать смог.
     — А как прожить? — спрашивает Янко.
     — А пойдём мы вместе с тобой к моему отцу. Пускай он тебе возместит убытки. Ведь я твоих волов съел. А твою матушку покамест в за;мок к королю печи топить определим. Вот и прокормится!
     Ладно. Осталась мать в королевском за;мке печи топить, а эти двое отправились в путь. Ястребок впереди летит, Янко следом шагает. Подошли они к морю. Ястреб перемахнул через море, а Янко стои;т на берегу, хнычет. Ведь он-то перелётеть не может.
     — Не хнычь, не хнычь, — кричит ему ястребок с того берега. — Мой отец знает, как человека через море перенести!
     Улетел и возвратился с красным полотенцем. Расстелил полотенце на воде и вот уже; они оба на другом берегу оказались. Тут ястребок и говорит:
     — Ну, браток, всё в порядке. Для начала дарю тебе это полотенце. Сможешь через все моря перебираться. А сейчас пойдём на ту гору к моему отцу. Уж он-то тебя с пустыми руками не отпустит. Отведёт в три подземных чулана. В первом будут одни червонцы, во втором — серебро, в третьем — золото.
     Станет сокровища предлагать, но ты не бери! В третьем чулане за дверью стои;т старый сундук. Попроси сундук и поскорее домой отправляйся. Заживешь, как тебе доселе и во сне не снилось!
     Старый ястреб обрадовался, увидав сына живым-здоровым. Они с Янко всё ему рассказали. Повёл он Янко по своим чуланам, стал сокровища предлагать несметные. Но Янко ото всего отказывается, только старый сундучок просит. Тот, что за дверьми в третьем чулане примостился.
     — Ишь, братец, какой ты умник, — говорит король. — Бери что хочешь, только сундучок не тронь!
     Но Янко стои;т на своём, подавай ему сундук, да и только.
     Делать нечего, пришлось ястребу сундук отдать и Янко домой проводить.
     Спешит Янко к дому. Море ему не помеха, перебрался на свой берег на красном полотенце. Решил передохнуть. Растянулся на широком лугу, есть захотел. И вдруг будто кто-то ему на ушко шепчет: «в том сундучке и съедобное найдётся».
     Открыл верхнюю крышку, а оттуда великое множество волов, коней, овец, коз, гусей, кур, уток повалило. Не видать стадам конца краю. — «На такой пирог не мал ли роток! — думает Янко». Открывает другую переборку.
     Оттуда повалили войска несметные, аж страх берёт. Да ещё, говорят, трети нету. «Как я такую ораву прокормлю», — подумал Янко и заглянул за третью переборку. А здесь золотые монеты блестят.
     Сколько ни возьми, их ещё больше становится. Пошёл Янко дальше, купил кой-какой еды, наелся.
     — Ну, парень, пора отсюда убираться! — говорит Янко сам себе, потому что ему больше и побеседовать не с кем. — Да только как мне быть? Скот, птицу, войско тут оставить или обратно в сундучок загнать? А как?
     Сидит, думами мается, совсем голову повесил. Вдруг подсаживается к нему страшный великан, с гору величиной, чёрный, как уголь. А был это Железный мужик.
     — Никак хочешь загнать войска обратно в сундук? — спрашивает.
     — Хотеть-то хочу, да не знаю как. Может, ты знаешь? — молвит Янко.
     — Как не знать! Для того я к тебе и явился! — Загоню, коли ты передо мной на колени встанешь и поклянешься, что не женишься на королевской дочери.
     На том и порешили. Янко пока что о женитьбе не помышлял. Обежал Железный мужик вокруг скота и войска, и они тут же убрались обратно в сундучок.
     Разошлись Янко с Железным мужиком каждый в свою сторону, только Железный мужик ему в след крикнул:
     — Смотри, не забудь, что обещал! Коли нарушишь слово, поймаю и на куски разорву!
     Вернулся Янко домой, показал матушке сундучок. А она давай смеяться:
     — На что, — говорит, — тебе такой хлам, я — говорит, — его и за двери бы не сунула. Зачем тебе сундук, коли класть в него нечего!
     Но Янко велит матушке пастухов искать, в том сундучке, мол, целые стада. Мать упирается, но он до тех пор приставал, пока она не пошла за пастухами.
     А люди хохочут, где же, говорят, задаток! Кого пасти, коли у вас скотины нету? Были два бычка, да и тех проели.
     — Осрамилась я совсем, — говорит матушка Янке.
     — Не беда, — отвечает Янко, — а скоту так и так на выгон надобно.
     И выпустил свои стада из сундучка. Ринулась скотина и птица на волю, вокруг чёрным-черно стало. И пастухов не надо. Откуда ни возьмись сами появились.
     Стали пастись стада на королевских лугах. Но как-то раз, когда мать пришла топить в за;мке печи, накинулся на неё король и строго спрашивает:
     — Чьи, мол, это стада на моих лугах пасутся? А коли её сын такой богатый, — говорит король, — то пусть к утру готовится к бою с моими семью ротами!
     Перепугалась мать, домой поспешила.
     — Да не бойтесь, милая матушка, — говорит Янко. — У короля семь рот, а у меня их семьдесят семь!
     Утром выпустил Янко своё войско в поле. И спрашивает:
     — Сколько вас против семи рот ставить!
     — Одного меня хватит! — выскакивает из рядов шустрый такой солдатик. Как схватились войска, и вправду этот шустрый все семь королевских рот одним мизинчиком уложил.
     Настал теперь черёд Янко распоряжаться. Приказывает он королю: ежели не отдаст свою дочь ему в жёны, придётся ему вместе с принцессой в Янкином доме печи топить, как матушка в его дворце топила.
     Приказал Янко себе за;мок построить и великолепное платье купил. Увидал король такое дело, не колеблясь посулил ему свою дочь в жёны. Всё, мол, лучше, чем печи топить.
     Вот едут они в богатой карете на свадьбу. Вдруг откуда ни возьмись
     Железный мужик! И прямо к Янко! А сундук то до;ма. Значит и войска при Янко нету. Что ему оставалось делать? Пустился бежать, только пятки сверкают. Железный мужик хохочет и вслед ему кричит:
     — Беги, беги! У меня хватит времени и войско из твоего сундучка выпустить и принцессу увести, и тебя догнать!
     Спасается Янко, мчится через тёмные леса, через высокие горы, нехожеными тропами и добирается, наконец, до избушки-развалюшки. А там Баба-Яга живёт. Постучался, входит: — Добрый день, матушка!
     — И тебе день добрый, сыночек! Знаю от кого бежишь-спасаешься. Ничего не бойся. Садись, похлебай супу да мяса поешь. Отоспись! Вот мой песик — Далекогляд. Когда Железный мужик подойдёт на три вёрсты, он залает в первый раз. На две — во второй, а на одну — залает в третий раз. Тогда я тебя разбужу.
     Поел Янко и спать улёгся. Залаял пёс в третий раз, старуха Янко разбудила, дала в дорогу лепёшку и велела бежать.
     Бежит Янко дремучими лесами, нехожеными тропами. Перед ним вторая избушка. И в ней Баба-Яга живёт. Постучался, вошёл:
     — Добрый день, матушка!
     — И тебе доброго денечка, сыночек! Знаю от кого спасаешься, но ты никого не бойся. У меня пёс — Далекослух. Когда Железный мужик будет в трёх верстах, он залает в первый раз. Когда будет в двух верстах, залает во второй раз, когда будет за версту, залает в третий раз. Тогда я тебя разбужу.
     Сел Янко, поел, пото;м спать лег. Когда пёс в третий раз залаял, старуха его подняла, сунула в дорогу лепёшки и велела бежать.
     Бежит Янко густыми лесами, нехожеными тропами. Прибегает к третьей избушке. Там тоже Баба-Яга живёт. Постучался. Вошёл:
     — Добрый день, матушка!
     — И тебе добрый день, сынок! Знаю от кого спасаешься! Но ты его не бойся! Садись, поешь супа и мяса. Поспи. Мой пёс — Сильный. Когда Железный мужик будет в трёх верстах отсюда, он залает в первый раз. Когда будет в двух верстах, залает во второй раз, а как приблизится на версту, залает в третий раз. Тогда я тебя разбужу.
     Сел Янко, подкрепился, спать лег. Как залаял пёс в третий раз, старуха разбудила Янко, сунула в мешок лепёшку и велела убегать.
     Домчался Янко до самого моря, а Железный мужик по пятам бежит, вот-вот схватит и на куски розорвёт. Но Янко всегда носил своё красное полотенце вместо пояса.
     Снял его, раскинул и вот он уже; на другом берегу. Не может Железный мужик через море перебраться. сел и стал ждать. Да и Янко уже; из сил выбился. Свалился и проспал целых три дня!
     На третий день проснулся, голову поднял и чуть со страху не помер! Три пса, величиной с корову, рядом лежат! Ему и с места не сдвинуться. Сунулся в мешок, кину им по лепёшке, может пропустят. А там ни крошки. Лепёшки-то собаками обернулись!
     И были это Далекогляд, Далекослух и Сильный. Старухи Янко собак в помощь дали. Увидали псы, что Янко проснулся, завертели хвостами, стали ластиться. Понял Янко, что псы обижать его не станут.
     Отправился Янко дальше. Собаки следом. Ни на шаг не отстают.
     Шли они шли, видят за;мок, а в нём принцесса, одинёшенька как перст. Стал Янко у неё служить. Ведь не было у принцессы никого, кто мог бы охранять за;мок и необозримые леса вокруг. Янко каждый день охотился в этих лесах со своими псами, а в за;мок возвращался только на ночь.
     А принцесса каждую ночь уходила на берег моря и кого-то там поджидала. А поджидала она Железного мужика. Вот вернётся он к ней, когда догонит Янко да разорвёт его на куски.
     Однажды увидал Железный мужик принцессу с другого берега и окликнул. Она его тут же узнала. Ответила. Вот они и договорились, как с Янко расправиться.
     А Янко о том ничего не знает-не ведает. Вечером вернулся, как обычно из лесу, отужинал и пошёл в обход по за;мку. Всё тихо, он и лёг спать, а под утро сморил его крепкий сон.
     Тут принцесса подкралась к нему на цыпочках, отвязала красное полотенце с пояса, и точно таким же обвязала. Только Янко из за;мка — она к морю! Переправилась на полотенце к Железному мужику и назад в за;мок вместе с ним воротилась.
     Показала, в какой комнате Янко спит, а где его псы. Ведь Железный мужик не смел псам даже на глаза; показываться.
     Вырыл он яму под дверью, где Янко ночует. Сидит, ждёт. Вечером Янко возвратился с охоты, а Далекогляд куда-то запропастился. Очень удивился Янко, ведь три пса ни на шаг от него не отходят.
     Вдруг видит — лежит Далекогляд у дверей поверх Железного мужика! А Янко-то думал, мужик ещё за морем! Стал Янко пса звать а тот не идёт! Два других вокруг стола скачут, что ни кинет, все сразу же заглатывают. А Далекогляд целую ночь с места не двинулся.
     На другой день Железный мужик под очагом яму выкопал и туда забрался. Но вечером первым с охоты примчался Далекослух и вцепился в мужика. Янко его и кличет и наказывает, но тот ни с места. Так и пролежал поверх мужика до самого утра.
     На третий день Железный мужик выкопал себе яму под самым столом. Решил, что за ужином, хоть за ногу да ухватит Янко. Но вечером на него Сильный навалился, так он до утра и с места сдвинуться не смог.
     Пришлось им с принцессой крепко подумать, чтобы что-нибудь придумать.
     Стала принцесса Янко обхаживать, так мол и так, небось те псы хворые, коли есть не хотят и даже с места не сходят. Надо бы их до;ма хоть раз оставить, пускай, мол, отдохнут, а она за ними присмотрит.
     Янко на уговоры поддался, изловил псов и в комнате каждого на цепь посадил, чтобы за ним не увязались.
     Псы на цепях воют, пока Янко один по лесам бродит. А Железный мужик на комнату три за;мка навешивает, чтобы собаки ненароком не выскочили.
     Ходил-ходил Янко, никакой дичи не попадается. Одна лишь мышка всё время под ногами вертится. Он её было ногой отшвырнул.
     — Ох, Янко, не тронь меня! — молвит вдруг мышка. — Разве не знаешь, как дорого тебе твоя клятва обошлась? А ещё дороже ты расплатишься, коли сейчас не поспешишь! Там Железный мужик твоих псов под замо;к сажает, как посадит, кинется следом за тобой и на куски разорвёт.
     Поспеши, пока он те замки; не запер. Но если не поспеешь, полезай на высокую вербу у воды;. Станет тебя Железный мужик вниз звать, скидывай с себя всё, что только сможешь. Пото;м увидишь, что дальше будет.
     Послушался Янко мышку и помчался, что было духу в за;мок. Прибежал, а Железный мужик последний замо;к прилаживает. Янко поскорее на вербу вскарабкался. Железный мужик из дворца выскочил, как бешеный, и кричит ему:
     — Слезай, не то тебя вместе с вербой на мелкие кусочки расшибу!
     Янко сбросил ему шапку. И тут же от шапки одни лоскуты остались. Железный мужик опять опускаться велит, а Янко с себя одежки одну за другой скидывает. Всё, что мог, изорвал Железный мужик, нитки не оставил.
     Нечего больше Янко вниз кидать. Разогнался тут Железный мужик и на вербу с разбегу бросился. Но в этот миг сорвался с цепи Далекогляд и на Железного мужика кинулся! Мужик его разок ударил, тут псу и конец пришёл!
     Опять на вербу налетел и так её тряхнул, чуть Янко вниз не сбросил. Но сорвался с цепи Далекослух и сцепился с Железным мужиком. Железный треснул его о земь, тут псу и конец пришёл.
     Снова на вербу накинулся и вот уже; с корнем её вырывает, да Сильный помешал. Он последним с цепи сорвался и бился с Железным мужиком до полудня. И одолел! Так хряснул мужика, лишь куча земли осталась! И стало этой земли всё прибывать, прибывать, пока не выросла целая гора.
     Но земля-то была с самого верху, а внутри — железо да руда. С тех пор и называют гору Железной и добывают из неё железную руду.
     Сильный поднял своих двух товарищей и все три пса принялись за
     Неверную принцессу. Разорвали её на мелкие клочья. А когда кара свершилась, обернулись людьми. И за;мок ожил и дремучие леса наполнились людьми. Янко нашёл свой сундучок и выпустил из него стада.
     Стали они на его лугах пастись. И войско выпустил. Теперь ему никто не был страшен. Денег у него стало, сколько душе угодно. Разбогател Янко, послал за матушкой, и женился на самой красивой девушке в их крае.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Женская хитрость. Словацкие сказки!!
========
     Когда-то очень давно — жили на одном дворе два мужика: один бедный, другой богатый. У бедного всего-то имущества — поросёнок, и тот некормленный.
     У богатого — стадо свиней сытых. Жили мужики, как вы уже; знаете, на одном дворе, и тощий поросёнок повадился по три раза на дню к богатому бегать: когда ячменя ухватит, а когда из корыта хлебнет.
     Надоело богатому такой разбой терпеть, взял он дубинку да как треснет поросёнка по лбу, тот на месте ноги-то и протянул.
     Пошёл бедняк к судье с жалобой. А богатей судье про свой ущерб толкует, не хочет бедняку за поросёнка платить. Никак их судья помирить не может.
     — Ладно, — решил, наконец, судья. — Оба вы ущерб понесли, а выиграет тот, кто к завтрашнему утру разгадает мою загадку: что самое жирное, что самое быстрое и что самое чистое на свете ?
     Вернулись мужики домой, носы повесили. Богатого жена встречает:
     — Ты что это, как в воду опущенный ?
     — Хоть ты не лезь, — огрызается тот. — Черту — и тому не отгадать! Загадал нам судья загадку и сказал, что тот верх возьмёт, кто её разгадает.
     — Какую-такую загадку?
     — Что самое жирное, что самое быстрое, что самое чистое на свете?
     — Нашёл над чем голову ломать, недотепа ты этакий! Как ты сразу не догадался? Что может быть жирнее нашей хавроньи? Быстрее наших коней? Чище нашего колодца? Ведь мы туда каждый год два пуда со;ли кидаем! Понял ты бсё?
     — Я ведь ты, женушка, права! — обрадовался богатей, рот до ушей растянул, будто уже; спор выиграл.
     И бедняк тоже домой вернулся. Навстречу ему единственная шестнадцатилетняя дочь от стола поднялась. Глянула на отца и сразу поняла, что дела; у него плохи.
     — Что с вами, батюшка? Неужто суд проиграли? Это для нас хуже грома в ясный день!
     — И проиграть не проиграл, а выиграть не выиграл! — отвечает отец и рассказывает, как дело было.
     — Ничего, батюшка, не горюйте, я к утру что-нибудь надумаю — сказала дочка, с тем и спать легли.
     Утром дочка что-то отцу на ухо шепнула, обрадовался бедняк и зашагал к судье. А там уже; богатый ждёт и первым к судье лезет.
     Вы бы поглядели, как он затылок скреб, когда судья на его отгадки только рукой махнул, и велел с такой ерундой к нему больше не соваться!
     — Ну, а ты что надумал? — обернулся судья к бедняку.
     — Прошу благородного пана выслушать, что я скажу: самая жирная — наша матушка-земля, ведь она всех нас кормит, самый быстрый — месяц ясный, он за четыре недели вкруг всей земли по небу обходит, а самое чистое — солнце, ведь оно всем одинаково светит.
     — Молодчина! — хлопает судья бедняка по плечу. — Твой верх. Не смел богатый сосед твою свинью убивать. Присуждаю тебе его хавронью в награду.
     На том и суд кончился.
     Богатый гордец потихоньку из суда убрался. Ему и в страшном сне не снилось, что судья ему так нос утрет. Стал бедняк уходить, а судья его обратно зовёт.
     — Ты, — говорит, — не сам загадки отгадал, много умников и среди богатых господ голову ломали, но так и не отгадали. Не отпирайся, говори, кто тебя научил ?
     Зачем бедняку скрывать? Он не таясь и отвечает: так, мол и так, моя родная дочь ночью всё обдумала, а утром мне на ушко шепнула.
     — Что ж, коли у тебя дочь такая умная, — молвил судья, — отнеси ей пучок льна, пускай она его за три дня намнет, вымочит, высушит, прочешет, спрядёт, а из пряжи полотна наткёт, полотно выбелит, а из того полотна белую свадебную рубаху сошьёт.
     Коли всё исполнит, я её в жёны возьму, а нет: так вынесу ей приговор, чтоб не лезла в мои судейские дела; и моему суду не мешала. А теперь убирайся прочь с моих глаз!
     Убрался бедняк! идёт-печалится, уж лучше б ему на этот суд не ходить или трижды его проиграть! Из пучка льна чтоб рубаху сшить, да ещё за три дня! Где это видано, где слыхано?
     Рассказал он всё дочке, а она и глазом не моргнула, лишь отломила с дерева тонкую веточку, подала отцу и говорит:
     — Возьмите, батюшка! — Да ступайте к господину судье и скажите, коли он мне к утру изготовит мялку, веретено, да прялку, да ткацкий станок, да всё, что ещё к тому надобно, то я его приказ непременно исполню!
     Понял судья, с кем тягаться надумал! Так ли, иначе ли, а как? Нам не известно. Но только он её приказ исполнил. В ответ и она ему на третий день свадебную рубаху прислала.
     — Добро, — говорит судья отцу, — коли твоя дочь такая мастерица, пускай на свадьбу является. Но только чтоб не днём, и не ночью, не пешком, не верхом,
     Да чтоб ехала по дороге, но не по дороге, не в платье, не без платья, и пускай несёт подарок, да чтоб не подарок!
     Только этого бедняку не хватало!
     Он головой качает, а дочь отца успокаивает, говорит, чтоб не беспокоился, она, дескать, всё сделает. А наш судья с того часа так к окошку и прилип, ждёт не дождётся, когда девушка явится. Он уже; давно прослышал, что ни умом, ни красотой с ней никто сравниться не может.
     На третий день на рассвете, когда всё ещё спали, стои;т судья у распахнутого окошка, и видит, появилась бедняцкая дочь.
     И правда — не днём то было, и не ночью, потому что только рассвет забрезжил, и была она не пешком, и не на коне, а сидела на козле, да ногами в землю упиралась, и брел козёл не по дороге и не без дороги — а по колее, и была де;вица не одета-не раздета: на ней сеть накинута, фартуком подпоясана, а под фартуком подарок, а может и не подарок.
     Судья ей навстречу служанку шлёт со свадебным нарядом.
     Де;вица-красавица переоделась, к судье в светлицу входит, двух белых голубков подаёт. Хочет судья их в руки взять, а они крыльями взмахнули и в окошко вылетели. И подарок — и нету его!
     — Ну, душенька моя, — говорит судья, — с этой минуты мы с тобой муж и жена, только ты умна, да и я не прост. Вот и соображай, зачем мне такая жена, коли станет она в мои судейские дела; лезть? Я тебе строго-настрого наказываю в мои дела; нос не совать. А коли замечу — в тот же день из дому выставлю, не пожалею.
     Согласилась девушка, тут они и свадьбу сыграли.
     Жили, они, как два голубка, но только до тех пор, пока жена в мужнины судейские дела; не сунулась. Видно, так ей было на роду написано.
     Предстали как-то перед судейские очи два путника. Один гнал с рынка стадо коней, другой стадо волов и оба в поле заночевали. Ночью ожеребилась кобыла.
     Жеребёнок забрёл к волам, там его погонщик нашёл, а вернуть хозяину не желает. Пришли они оба к судьбе жаловаться. Судья их выслушал и присудил жеребёнка погонщику волов. Видно, тот его лучше подмазал.
     — Чтоб такую правду чёрт побрал! — ругается погонщик. Услыхала его слова жена судьи.
     — Вы чем, добрый человек, опечалены? — спрашивает.
     — Да как мне не печалиться, пришли мы на суд, а у вашего судьи своя правда: вроде не кобыла ожеребилась, а вол!
     И рассказал всё, как есть.
     — Не горюйте, добрый человек, — успокаивает его жена судьи. — Послушайтесь меня и всё добром обойдётся. Пополудни пойдёт мой муж гулять на луг,
     Возле ручья. И вы туда же идите, да прихватите с собой косу и рыбацкие сети. Он к вам подойдёт, а вы косу хватайте и воду косите, а пото;м вылезайте на берег и в траве сетью рыбу ловите. Мой муж увидит, начнёт к вам придираться, ослом обзывать станет.
     А вы отвечайте: «Ох, пан судья, скорее в воде травы накосишь, да в траве рыбы наловишь, чем вол ожеребится!» — коли скажете ему такое — жеребёнок будет ваш. Только смотрите, не выдавайте меня, не то, мне больше в этом доме не жить! А я вам добра желаю да правду ищу!
     Сказала и бегом к мужу. И такой невинной прикинулась, будто ни о чем не знает—ничего не ведает.
     Вечером вышел судья на прогулку. И что же он видит? Тот самый погонщик воду косит, а в траве рыбу ловит!
     — Ты что это вытворяешь? Всё шиворот-навыворот делаешь! — Ах ты, осёл!
     — Зря вы, пан судья, меня ослом обзываете, — отвечает мужик. — Скорее в воде травы накосишь, а в траве рыбы наловишь, чем вол ожеребится.
     Все понял судья, разозлился.
     — Как ты смеешь над моим приговором смеяться? Не твоя голова такое сварила. Говори сейчас же кто научил ?
     — Так ведь, это. э. гм. — не может мужик слова вымолвить.
     — Нет уж, говори! Или не получишь своего жеребёнка. Небось, моя жена подучила!
     Сообразил мужик, что ему не отвертеться, и во всём признался.
     — А я и без тебя, — сказал судья, — догадался. Ступай да скажи, чтоб тот, другой, тебе жеребёнка отдал, я, мол, велел. Понял?
     — Понял, пан судья, понял, — подпрыгнул мужик от радости и помчался за своим жеребёнком.
     А у судьи на сердце кошки скребут. Чтоб слово своё сдержать, надо жену из дому выставить, а он её всё больше и больше любит, горлинку свою ласковую. И всё-таки, вернувшись домой, говорит:
     — Ну, жена, бери, что тебе здесь всего дороже, и ступай прочь!
     Она возражать не стала, только просит в последний раз вместе поужинать.
     Судья согласился. Ужин был вкусный и сытный. Хозяйка мужу всё подкладывает да подкладывает. Наелся судья доотвала. Тут его и сон сморил. Спит судья, как убитый, хоть в набат бей.
     А у жены уж?е коляска стои;т запряженная, приготовлена, приказывает она мужа в коляску посадить, сама с ним рядом пристраивается и прямо к отцу катит. Выскочила из коляски, постелила свою деревенскую постель и уложила мужа спать.
     Утром судья глаза; протирает, ничего понять не может — неужто его господские палаты за одну ночь в мужицкую избу превратились?!
     Тут подходит к нему жена и говорит:
     — Не правда ли, муженёк дорого;й, тебе хорошо спалось ? Видишь, и в крестьянской халупе сладко спится. Давай здесь навсегда останемся.
     — Ты что это вытворяешь? Как ты посмела?
     — Ты же сам разрешил мне взять с собой, что мне всего дороже. Вот я тебя и взяла!
     — М-да! — думает судья, — видать мне с женой умом тягаться — только время терять!
     И всё у них опять пошло по доброму да по хорошему. Вернулись они домой и её отца с собой захватили! И всю жизнь гордился судья своей умной женушкой!
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Заколдованный замок. Словацкие сказки!!
========
     Ребятишки всегда к старшим пристают: «Расскажи, да расскажи сказку!» И старшие заводят: «Жил-был мальчик, он нашёл ларчик. В том ларчике
     Зайчик, а у зайчика хвостик, во-от такусенький!» И покажут мизинец, а пото;м согнут мизинец-то, покрутят перед носом и молчок! Ребятишки кричат:
     — А дальше? Ой, какая сказка короткая! Рассказчик отвечает:
     — Кабы у зайчика был не хвостик, а хвостище, то и сказка была бы во-он какая! Хвостик-то был такусенький (и опять мизинец перед носом крутит), вот и сказка малюсенькая!
     Дети опять за свое, просят и просят, до того привяжутся, что рассказчик рукой махнёт:
     — Так и быть! Слушайте!
     Ребята сидят тихо, как мышки, и слушают сказку до конца:
     — Были у отца три сына, старший выучился на столяра, средний стал кузнецом, только младший никакому ремеслу обучен не был.
     Отправил отец всех троих по белу свету ходить, работу искать. Добрались
     Они до дремучего леса. Пока младший спал, два старших столковались, младшего до нитки обобрали и скрылись. Ведь у него нет никакого ремесла, а им его кормить неохота.
     Проснулся младший брат, видит, бросили его братья голого да босого. Заплакал, как дитя малое, и решил обратно домой пробираться, чтобы с голоду не пропасть. Да заблудился. Плутал, плутал и вышел к какой-то избушке.
     — Э, была, не была, — подумал он, — войду, спрошу, как в ближнюю деревню пройти.
     Вошёл, а тут два огромных пса выскакивают, ему дорогу загораживают, что есть мочи лают, вот-вот разорвут, пройти не дают. Сел он, сидит не дышит. Псы притихли, хвостами вертят. Один поближе к нему подполз и говорит человеческим голосом:
     — Эх, братец, братец, не знаешь ты, не ведаешь, что мы твои родные братья. Мы тебя обобрали и в глухом лесу бросили, а сами заплутались и попали к Бабе-Яге, она нас прутиком стегнула и в собак превратила. Смотри хоть ты ей не поддавайся! Мы тебя к ней пропустим, а сами следом войдём.
     Входит младший брат в избу.
     Баба-Яга его встречает ласково, обедать сажает. Накрывает на стол, ставит миски, а сама бежит в кухню за похлёбкой.
     — Из этой миски не ешь, — говорит ему старший брат, — это миска поганая, мы из неё хлебаем.
     Схватил миску в лапы, Бабе-Яге подсунул, а брату другую поставил. Баба-Яга ничего не заметила и поела в охотку из собачьей плошки! Пото;м начала младшему брату зубы заговаривать, а сама хочет до него прутом дотянуться.
     Но тот был парень не промах, выхватил у Бабы-Яги прут да её же и стукнул! Обратилась Баба-Яга в кошку, а он ей кричит:
     — Отвечай, Баба-Яга, как мне братьев от злых чар освободить? Баба-Яга долго отказывалась, да пришлось покориться. Велела она ему
     Прут толстым концом от себя повернуть и три раза братьев им стукнуть. Он так и сделал. Стали братья снова людьми.
     Оставили они кошку-кошкой пускай себе мяучит — и прочь подались. Долго шли, никого не видали, ничего не слыхали. Вдруг видят на голой скале заколдованный за;мок стои;т. Не стали старшие братья в за;мок входить, боятся, как бы с ними опять чего не стряслось.
     Младший один пошёл. Глядит, а вокруг за;мка город раскинулся. Только в том городе нет ни единой живой души! Весь город обошёл — так никого и не встретил. До самых крепостных воро;т добрался. А там два железных стража стоя;т, стоя;т не двигаются.
     Воро;та сами растворились, вошёл Янко внутрь, огляделся, а в за;мке тоже пусто, нет никого. Расхрабрился Янко, хозяином по за;мку расхаживает.
     Видит — покои, в покоях стол на одного накрыт, а на столе яства самые лучшие. Он сел и наелся досыта. В другие покои вошёл, там постель раскрыта. Растянулся он на мягких пуховиках и уснул.
     Рано утром в третьи покои двинулся. А там на столике серебряная скрипка лежит. Схватил он в руки смычок и хоть никогда играть не учился, заставил скрипку петь, да так, что любо слушать! На другой день в следующие покои пошёл и нашёл там золотую сверкающую скрипку. На золотой скрипке ещё лучше заиграл.
     На третий день дальше идёт. Находит скрипку, драгоценными камнями изукрашенную. Кто поглядит от блеска ослепнет. Заиграл Янко. Так играет, так играет — мёртвый и тот в пляс пойдёт!
     Ходит Янко по за;мку, в какую комнату не заглянет, всюду золото и драгоценности грудами свалены.
     Долго Янко в том за;мке жил. Но вот вечера и ночи стали тёмными, длинными, загрустил он один в темных комнатах. Вдруг видит на столе восковая свеча стои;т! В руку толщиной, в два локтя длиной. Только зажег он свечу, грохот послышался нестерпимый, это два стража от воро;т идут, его спрашивают:
     — Чего желаете, ваша светлость?
     Янко испугался, задул свечу, стражи исчезли.
     Сообразил Янко в чём секрет! Зажег свечу и стражники снова тут как тут! Стал их Янко расспрашивать, пока не дознался, что всё вокруг заколдовано, а жизнь железных стражей от свеч зависит. Где бы Янко ни был, как только свечу зажжет, они мигом возле него окажутся и всё, что он пожелает — исполнят.
     На следующий день набил Янко золотом полные карманы, взял свечу и пошёл дальше счастья искать.
     Приходит в королевскую столицу. Там король живёт, а у короля
     — Дочь-красавица. Да вот беда — замуж ни за кого идти не хочет. Решил тут Янко: «Ну, погоди, пташка, быть тебе в клетке. »
     Нанял себе неподалеку от королевского дворца дом с богатыми покоями. Вечером зажег восковую свечу, явились стражи. Он велит серебряную скрипку из за;мка нести. Поутру заиграл, далеко слышно. Услыхала игру королевская дочка, скрипку требует. Янко ей скрипку послал. На следующий день велит он стражам золотую скрипку нести. Встал у окна, взял скрипку в руки, весь народ ко дворцу сбежался, думали пожар, а это скрипка сверкает.
     Начал Янко играть, все музыку нахваливают, а сами на месте устоять не могут, ноги так в пляс и просятся. Королевская дочка опять скрипку требует. Янко ей не отказывает, шлёт скрипку в подарок. Она нарадоваться не может и сама на скрипке играет.
     На третий вечер велит Янко стражам нести ему скрипку с драгоценными камнями. Начал играть — все вокруг чуть не ослепли от блеска, а от весёлой музыки все в пляс пошли!
     Королевская дочка сама за этой скрипкой прибежала.
     — Умру, — говорит, — коли скрипку не получу! А Янко ей в ответ:
     — Ладно, получай! А замуж за меня пойдёшь?
     — Ступай к отцу меня сватать, — крикнула красавица, — а там поглядим!
     — Схватила скрипку и домой побежала.
     Отправился Янко к королю. А король ему и говорит:
     — Коль ты такой хват, что моей дочери понравиться сумел, то теперь добудь себе королевство, чтоб со мной в богатстве сравняться. Тогда и свадьбу сыграем.
     Вернулся Янко, зажег свечу, явились железные стражи.
     — Что угодно, ваша светлость?
     — Что мне угодно? Да королевство! Иначе король свою дочку за меня не отдаст.
     — Королевство Заколдованного за;мка давно уже; ваше. Но чтобы снять с него злые чары, свеча должна догореть. Только после этого мы вам больше служить не сможем. Один лишь единственный разочек, да и то в самой крайности! — ответили стражи.
     — Ну, за дело! — сказал Янко, — хочу, чтоб королевство Заколдованного за;мка избавилось от злых чар, а королевская дочь стала моей женой!
     И зажег свечу. Догорела свеча до половины, очнулись от сна князья и к Янко на поклон пришли. Остался от свечи огарок — явилось войско, послушное его приказам. А как свеча догорела, народ повалил — Янко в короли просить.
     Стал Янко королем, королевскую дочь в жёны взял и свадьбу сыграли.
     После свадьбы поехал Янко с женой в своё расколдованное королевство. Князей и войско вперёд послал, чтобы его встречали. Добралась королевская карета до самых гор, вдруг откуда ни возьмись два разбойника на карету кинулись, лихое дело замышляют.
     Вспомнил Янко про своих верных стражей. А они тут как тут! Давай разбойников колошматить! Вот это была драка! Ведь и разбойники были парни хоть куда!
     Схватились мо;лодцы не на шутку, никто уступить не хочет! Вдруг с разбойников железные доспехи свалились и узнал Янко своих братьев.
     — Это вы, братцы? — крикнул Янко-король. И они его узнали.
     Тут и драке конец. Все угомонились, с ним пошли, служить ему стали.
     Пришли они все вместе в королевство, а там уже; не заколдованный за;мок стои;т, а живые люди ходят и короля с королевой встречают. За;мок стал ещё богаче. Янко все покои обошёл и поселился с женой в самых лучших.
     Попировали на радостях! Может, он и сейчас ещё той страной правит, коли не помер.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Заколдованный лес. Словацкие сказки!!
========
     Жила когда-то в маленькой избушке бедная вдова с двумя сыновьями. Мальчики были похожи друг на друга, словно две капли воды;, даже родная мать их с трудом различала. Братья между собой ладили, а матушка любила их больше всего на свете.
     Год проходил за годом и всё шло у них хорошо да ладно.
     Но вот сыновья подросли, увидали, что другие в дальние страны уходят на людей поглядеть да себя показать, их тоже из дому потянуло. Стали они у матери проситься, чтоб отпустила. А мать ни в какую:
     — Разве вам здесь плохо? Кто знает, что там с вами стрясётся? Нет, уж лучше до;ма сидите, не оставляйте меня одну!
     Да какое там! Что сыновьям в голову втемяшилось — не выбить и силой! Бедняжка мать день и ночь слёзы льёт, а сыновья утешают:
     — Матушка, дорогая, не плачьте, не причитайте, за нас не тревожьтесь. Через три года ждите обратно. А чтоб вы ни в чём не нуждались, мы всё припасем заранее.
     Накупили они зерна, муки да всякой снеди. Сала припасли и дров заготовили, чтоб матушке на три года хватило.
     Отлегло у матери от сердца, стала она сыновей в дорогу собирать. Всего напекла-наварила, только мяса в доме не нашлось.
     — Дети мои, — сказала она, — придётся вам в лес на охоту идти. Не могу же я вас без мяса в путь снаряжать.
     Послушались сыновья, отправились в лес. Ходят, ищут добычу с раннего утра до полудня, с полудня до вечера, но всё попусту: в лесу даже следов дикого зверя нету. Решили домой возвращаться.
     Вдруг, откуда ни возьмись, выскакивают два волка и давай один другого рвать. Не знают братья, как быть: то ли стрелять в волков, то ли нет.
     «Если, — рассудили они, — мы сразу обоих на месте не положим, а только одного пристрелим, второй нас растерзает. Попробуем-ка лучше кинуть им по куску хле;ба с салом».
     Так и сделали.
     Волки тут же прекратили драку и покорно, будто собаки, побрели вслед за братьями до самого до;ма. Братья заперли волков в хлеву, а сами в дом пошли.
     — Ну, как поохотились? — спрашивает мать.
     — Да никак, — отвечают братья, — вот только двух волков привели да в хлеву заперли.
     — Ох, го;ре мне, — запричитала мать, — конец, видно, пришёл моей коровушке! Скорей бегите её спасать!
     Кинулись братья в хлев — видят, корова на своём месте стои;т, волки в угол забились, а пасти у них большими замка;ми защёлкнуты. Чудно, да и только!
     На следующее утро братья снова на охоту отправились и снова без добычи домой повернули, да увидали, что два медведя между собой дерутся. Кинули им по куску сала с хлебом, медведи угомонились и покорно пошли след за братьями до самого до;ма. Там их братья в хлев заперли.
     Мать про медведей услыхала, переполошилась, побежала в хлев, а там всё в порядке, и у медведей тоже пасти на замо;к защёлкнуты.
     На третий день братья снова с охоты пустые идут, смотрят, два льва между собой дерутся. Братья их накормили и домой привели.
     — Видно, дети мои, — сказала мать, — придётся вам без мяса обойтись! Собрали братья свои сумки, с матушкой распрощались, а зверей с собой
     Взяли.
     Шли братья три дня и три ночи, пока не добрались до перепутья, а там на перекрестке двух дорог липа растёт.
     — Братец, — говорит старший младшему, — здесь мы должны с тобой расстаться. Ты ступай по той дороге, а я пойду по этой. Вырежем на этой липе свои имена и воткнем в ствол ножи! Кто первый назад вернётся, пускай нож вытащит, коли кровь потечёт, значит брат живой, а коли вода, значит — помер.
     Младший брат согласился, вырезали они свои имена и воткнули в ствол ножи. Затем поделили зверей поровну, пожали один другому руки и зашагали в разные стороны.
     Долго пробирался старший брат сквозь густые леса, брел по полям, пока не добрался до го;рода. А город — весь в трауре. Вошёл он в трактир, спрашивает трактирщика:
     — Что тут у вас хорошего слыхать?
     — Что у нас может быть хорошего! Вот плохого хоть отбавляй, — отвечает ему трактирщик, — есть у нас в городе единственный колодец, мы все из него питьевую воду берём. Только уж больно дорога; та водица! Ведь за городом, в пещере, живёт двенадцатиглавый дракон, что ни день — съедает дракон одну девушку, а коли мы ему откажем, он никого к колодцу не подпустит, и мы без воды; погибнем.
     В городе уже; и девушек не осталось, все горожане своих дочерей отдали, подошёл черёд королевской дочери.
     Потому и приказал король город в траур одеть и ещё велел объявить, коли найдётся такой храбрец, что дракона убьёт, король ему принцессу в жёны отдаст да полкоролевства в придачу, а когда умрёт, то и всё королевство тому храбрецу перейдёт.
     Услыхал всё это старший брат и захотелось ему на принцессе жениться. Говорит он трактирщику, что попробует дракона убить.
     Трактирщик к королю бегом бежит, докладывает, что сидит, мол, у него такой-то и такой-то гость с тремя дикими зверями, сулится дракона убить; одет просто, но по всему видать, что мо;лодец он хоть куда, коли сумел зверей укротить.
     Король обрадовался, тут же послал незнакомцу красивое платье и велел, не мешкая, во дворец явиться.
     Переоделся наш парень и вместе со зверями отправился к королю. Все его приветствуют, а король слово даёт, коли он дракона прикончит, то свою дочь в жёны ему отдаст.
     Попросил наш парень, чтоб его зверям скормили по два барана каждому, а ему самому приготовили острую саблю.
     Только забрезжил рассвет, королевская дочь в карету се;ла. Карета едет, а за ней наш мо;лодец со своими зверями шагает, острую саблю в руке несёт. Подъехали они к пещере поближе, велит парень кучеру остановиться. Королевская дочь из кареты выходит, садится на коня.
     — Так, — говорит ей парень, — теперь держитесь, принцесса, покрепче и скачите вперёд, чтобы дракона из пещеры выманить, а карета пускай здесь остаётся.
     Королевская дочь стрелой промчалась мимо пещеры, дракон её учуял, одну голову высунул, но вместо красы-де;вицы увидал острую саблю. Наш мо;лодец не поленился: разом снёс дракону голову.
     Разозлился дракон, ещё три головы; высунул, из всех трёх пламя бьёт.
     Тут звери на помощь примчались и давай дракона на части рвать, а наш мо;лодец знай рубит, да колет, вот уже; четыре головы; прочь отлетели!
     Но куда там — дракон сразу восемь голов высунул, страшным огнём нашего парня поливает. Тот уже; и саблю с трудом держит. Волк с медведем тоже из сил выбились, только с боков на дракона кидаются.
     Вдруг лев разбежался да дракону прямо на спину. Так вцепился в него своими мощными когтями, что все восемь голов вместе с шеей отлетели! Пришёл дракону конец.
     Наш мо;лодец отрезал драконьи языки, положил в сумку и побежал к королевской дочери. Та на радостях не знает, как его благодарить: обнимает, целует. Пото;м сняла с пальца перстень, разломила пополам, одну половину ему дала, вторую себе оставила.
     А он положил ей голову на колени и задремал. И звери уснули. Увидал негодник-кучер, что все спят, схватил саблю и мо;лодцу голову то с плеч и снес! А принцессу семью клятвами заклял, чтобы его не выдавала. Драконьи го;ловы собрал, будто это он чудище убил, и помчался вместе с принцессой прямо к королю.
     Проснулись звери, увидали, что хозяин убит. Стали от тоски и печали выть да реветь.
     Потом лев волку говорит:
     — Беги поскорей по этой дороге, увидишь зме;я, он во рту траву тащит, своего брата воскресить собирается, его брата телега переехала. Проси у него половину той травы. Коли по-хорошему не даст, силой возьми!
     Волк немедля в путь пустился, да на возчиков наткнулся. Увидали его люди, за колья схватились, волк перепугался, назад кинулся.
     — Экий ты дурень! — обозлился лев. — Беги ты, медведь, принеси травы!
     Побежал медведь, тоже на возчиков наткнулся, увидали они медведя, попрятались на возах, словно мыши от кошки. медведь к зме;ю, травы у него просит, а змей травы не даёт да ещё норовит медведя ужалить.
     Обозлился медведь, придавил зме;я лапой и траву отнял. Что было мочи помчался медведь ко льву, лев потёр травкой хозяину шею, голову приставил, да как назло задом наперёд.
     Видит лев, что-то с хозяином неладно: идёт, а сам спотыкается. Пришлось повернуть голову как надо! Вздохнул парень глубоко:
     — Ну и сладко же я спал! — говорит.
     Собрал своих зверей и пошёл куда глаза; глядят.
     Через месяц снова попал он в тот самый город. Видит — на этот раз весь город красными полотнищами украшен. Зашёл он в тот же трактир, что и тогда, и спрашивает, какие в городе новости.
     — Добрые у нас новости, — отвечает ему трактирщик, — теперь мы за своих дочерей не боимся, ведь королевский кучер тогда дракона убил! Сегодня во дворце помолвка, а завтра кучер королевскую дочь под венец поведёт.
     Услыхал наш мо;лодец такое и закручинился — очень обидно ему стало, что негодяй-кучер такую удачу из рук у него вырвал. Вскочил он и говорит трактирщику:
     — Давай спорить, что и мне со свадебного стола кусок перепадет! Попросил у трактирщика корзинку, написал письмецо, завернул в него свою
     Половинку перстня, и всё это в корзинку положил. Пото;м сунул корзинку медведю в пасть и отправил косматого во дворец.
     Явился медведь во дворец, дворовые псы да гончие на него лают, кидаются, а он знай себе дальше идёт, они его и так и эдак добирают, но мишка корзинку поставил и разогнал брехунов, пото;м свою ношу снова в зубы взял и в те самые
     Королевская дочь увидала его, обрадовалась, навстречу кинулась:
     — Ах, — кричит, — почему так долго? Я измучилась, тебя ожидая!
     Она его за своего мужа приняла, ведь были братья похожи, как две капли воды;.
     Младший брат, сообразив, что попал к жене брата, отговаривался, как умел, да так и не втолковав ничего, остался в за;мке, ведь на дворе уже; ночь стояла.
     Утром он поднялся поздно, а как стал его слуга одевать, увидел печальный пожелтевший лес и спрашивает:
     — Почему все леса вокруг зелёные, только этот пожелтел-пожух?
     Слуга глаза; вытаращил:
     — Да ведь я вам, — говорит, — уже; объяснил. Позабыли вы что ль?
     — Позабыл, ты мне и не говорил вовсе, — отвечает ему младший брат.
     И слуга ему снова стал толковать, что лес заколдованный, и кто в него попадет, никогда больше оттуда не выберётся.
     Сообразил младший, что брат его в том лесу пропал. Отправился и он на охоту, повстречал лису, и та с ним обошлась точно так же, как и со старшим братом.
     Подошёл он к тому же самому дубу, развёл костёр и стал сало обжаривать. Звери рядом стоя;т, своих окаменевших братьев лижут.
     — Озябла я! — вопит старая ведьма с дерева.
     — Коли озябла — иди да погрейся, — отвечает ей мо;лодец.
     — Я бы пошла, да твоих зверей боюсь. Возьми мой прутик, постегай их, тогда я слезу!
     Повернулся наш мо;лодец — видит рядом с его живыми каменные звери стоя;т. Понял он в чём дело.
     «Ну, погоди, ведьма, — решил он, — я с тобой рассчитаюсь!»
     Не стал он своих зверей стегать, по земле прутом стукнул.
     Ведьма с дуба слезла, притащила на палочке жабу и давай её над огнём поворачивать.
     — Ты жаришь сальце, я жарю жабу, мне достанется сало, тебе — жаба! — дразнит она парня, а сама на его сало жабий жир капает.
     Надоело нашему парню, он возьми да и отпихни её. Ведьма на него набросилась, задушить хочет, но он своих зверей кликнул. Перепугалась старуха, стала умолять, чтоб он зверей остановил.
     — А ты воскреси тех, кто окаменел, — сказал он, — тогда я тебя отпущу. Разулась старуха, дала ему свои сапоги, велит на дерево влезть, взять там
     Золотой прутик и тем прутиком каменных зверей стукнуть. Так парень и сделал, и все звери тут же ожили.
     — Хватайте её и не отпускайте, пока не скажет, куда моего брата подевала! — крикнул он.
     Не вытерпела ведьма звериных когтей, дала ему мази, велела идти к той самой яме и намазать брату шею. Старший брат ожил, и они вместе пришли к своим зверям.
     Вы только послушайте, что дальше было!
     Звери не стали дожидаться приказа, сами на ведьму накинулись. Чепец с ведьмы прямо в костёр слетел и со страшным треском загорелся, а ведьму звери разорвали в клочья. Как только ей конец пришёл, вокруг сразу посветлело, и лес покрылся весёлой зелёнью.
     А пото;м случилось чудо! Те звери, что были в камень обращены, превратились вдруг в вооруженных рыцарей! Все между собой целуются и прощенья друг у друга просят.
     Наши братья смотрят, удивляются, глазам своим не верят. Тут вдруг говорит один из шестерых рыцарей:
     — Не удивляйтесь, вы наши спасители! Послушайте, что мы вам расскажем! Мы — шестеро братьев королевского рода. Родители не успели поделить между нами наследство, вот мы и начали между собой борьбу — кому стать королем.
     Наша родственница-ведьма нас за это прокляла и превратила в волков, медведей и львов, наказала между собой драться, пока два невинных брата нас не укротят, и мы не станем друг другу добро делать. Теперь вы знаете всё. Мы отдаём вам все свои богатства и хотим под вашей защитой дожить свою жизнь.
     Все вместе вернулись они в королевский дворец. Там, наконец, разобрались, кто из братьев королевский зять и принцессин муж, и кто кому брат. А разобравшись, на радостях такой пир задали, какого ещё свет не видывал.
     А вскоре добрые сыновья привели во дворец свою старую мать. Старший брат остался в этом краю королем, а младший с шестью рыцарями отправился в их страну. Они отдали ему королевскую корону и зажили спокойно и счастливо.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Замарашка — Грязная рубашка. Словацкие сказки!!
========
     Были у отца три взрослых сына. У двух старших только наряды на уме. Так вырядятся, что рот разинешь да присвистнешь им вслед. А младший, лентяй да неряха, знай на печке, да в золе валяется. Вот и прозвали его «Замарашка-Грязная рубашка».
     Засеял отец поле овсом. Но что ни ночь, какой-то нечестивец тот овёс вытаптывает. Никак хозяин не поймёт, что за напасть!
     «Ну, погоди, я тебя так и так поймаю!» — думает он.
     Кликнул сыновей и велит им поле сторожить:
     — Вы его словите да бока намните, кто бы он ни был. Чтоб отбить охоту добро портить!
     Два старших собираются, будто на край света: коней, собаку, дубинки — чего только с собой не тащат. Матушка им пирогов напекла, мяса нажарила-напарила. Полные сумки набила, аж по швам трещат.
     — Деточки мои, — говорит, — поешьте, там, в поле, как бы вы у меня с голоду не пропали.
     Ну, а Замарашка? Он украдкой отпер стол, собрал в полотняную торбочку сухих корок и зашагал в поле. Этого — коли он о чём попросит, мать из кухни
     Лопатой выпроваживает.
     Добрались братья старшие до поля, костёр развели, коней стреножили. Пирогов да мяса доотвала наелись, вином запили.
     Головушки у них отяжёлев повисли, свалились братья в овсы и пёс с ними. Хоть на кусочки режь — не проснутся. А Замарашку к себе даже близко не подпустили!
     Взобрался наш Замарашка на яблоньку-дичок, грызёт сухую корочку. Пить захотел, кислого яблочка поел.
     Ближе к полуночи примчались три коня, один прямиком к яблоньке и давай об неё боком тереться. Тут наш Замарашка — прыг! — Вскочил на коня, ухватился за уздечку, что есть силы держит. Жеребец, ну, скакать, с борозды на борозду, с межи на межу, с полосы на полосу!
     На дыбы встаёт, мечется, хочет седока скинуть. Но Замарашка крепко вцепился. Притомился конь-огонь, видит не высвободиться ему, он и говорит:
     — Ну ты и молоде;ц! Сними с меня уздечку. Тряхнешь — что пожелаешь, всё исполнится.
     Замарашка так и сделал, взял уздечку и домой поплелся.
     На утро огляделись братья, а овёс опять весь помят-вытоптан. Рассердился отец, что не устерегли.
     — Может, ты видал, кто вытоптал? — спрашивает Замарашку.
     — Что я мог увидать, коли я спал, — проворчал он себе под нос.
     На вторую ночь отправились караулить. Старшие братья набрали с собой пирогов, вина, жареного мяса. Замарашка — сухих корочек. Те ели, пили, пока не нерепились, А этот на яблоньке-дичке грыз сухие корочки и кислые яблочки. В полночь примчались два крылатых коня.
     Один сразу к яблоньке, боком об неё трется. А Замарашка с дерева — скок! И уже; у него на спине сидит! Конь с борозды на борозду, с межи на межу, с полосы на полосу мечется! Но Замарашка вцепился, не отпускает. Конь и говорит:
     — Отпусти меня, а себе бери уздечку. Тряхнёшь — все желания исполнятся!
     Взял Замарашка уздечку и спрятал.
     И на третью ночь отправляет их отец овсы караулить. Старшие опять едой-питьём запаслись. Сидят, от пуза едят, от пуза вином наливаются, пока их сон не сморил. Замарашка же, как и в те разы, сухие корочки кислым яблочком заедает. Не спит, караулит.
     Полночь ещё не пробило, как примчался лишь один конь-огонь, подошёл к яблоньке, потёрся. Замарашка — гоп! на него с дерева! По бороздам, по межам, по овсам скачут, до тех пор скакали, пока конь уздечку не отдал и не сказал:
     — Только уздечкой тряхнешь, всё получишь, что пожелаешь! Замарашка уздечку взял и хорошо припрятал.
     Братья, хмельные, утром еле до дому дотащились. А отец приказал овёс на солому скосить, всё одно от него толку нет.
     Однажды — хотите верьте, хотите нет, — вышел указ: король отдаст свою дочь за того, кто сумеет сорвать золотой перстень с золотого шнурка, висящего на окошке принцессы. Весть об этом разнеслась во все концы. Собрались к королю и Замарашкины братья.
     — Ну, а ты-то Замарашка-Гразная рубашка, поедешь? — спрашивают они его.
     — Почему не поехать? Поеду! — отвечает он и с ними рядом становится. Братья оседлали коней, расфрантились, а он взобрался на большую старую
     Свинью и пустился следом за ними по дороге. Не только братья, все окрест от смеха за животики держатся! Но только Замарашка выбрался за околицу, тут же тряхнул уздечкой:
     — Что господину угодно? — услыхал он голос.
     — Ничего не надо, только медное платье да медного коня!
     И тотчас появились и медный конь, и медное платье.
     Переоделся Замарашка, сел на коня и помчался во дворец.
     А перед дворцом уже; полно господ и все до окошка принцессы доскочить стараются, да всё напрасно. Стали Замарашкины братья скакать, да куда им!
     Как висел перстень, так и висит. Вдруг, словно с неба свалился, появляется добрый мо;лодец на медном коне! Взвился вверх, схватил перстень вместе со шнурком, махнул рукой королевской дочери — и прочь умчался.
     Только и разговоров, что о нём. Расспрашивают, ищут, во все стороны грамоты шлют. Но медного мо;лодца и след простыл.
     Во второй раз летят указы, кто, мол, сорвёт с окна, что прежнего выше, золотое яблочко, тот принцессу в жёны получит.
     Братья опять над Замарашкой потешаются:
     — Ну, как, Замарашка, к королевскому дворцу поедешь на пестрой свинье? А он только плечами пожал и говорит:
     — Поеду, отчего ж не поехать?
     Братья разоделись и в седла сели, а он за ними следом на пёстрой свинье трясётся.
     Но как только очутился Замарашка за околицей, достал из сумки уздечку и тряхнул.
     — Что угодно господину? — слышит он голос.
     — Ничего мне не надо, только серебряного коня и серебряное платье! Его желание не замедлило исполниться. Переоделся Замарашка и
     — Вперед!
     Перед королевским дворцом опять важные господа толпятся. Скачут, да всё напрасно. Вдруг, словно вихрь, налетел добрый мо;лодец в серебряной одежде, на серебряном коне. Люди аж рты разинули.
     Взлетел он к окну, яблочко схватил, глянул на королевскую дочь и исчез вместе с яблочком. Все уставились — уж вы не прогневайтесь, — как бараны на новые воро;та.
     Сколько ни расспрашивали, серебряный мо;лодец, как сквозь землю провалился.
     И в третий раз король провозглашает, чтобы собирались ко дворцу господа. Кто достанет из самого высокого окна башни золотой платочек, тому он и дочь в жёны отдаст и целое королевство.
     Понаехало тут господ, тьма-тьмущая. И Замарашкины братья туда же. А Замарашка трюх-трюх на свинье, людям насмех через всю деревню — да на гумно. Потряс уздечкой:
     — Что угодно господину?
     — Ничего! Только золотого коня, да золотое платье!
     Переоделся он в золотое платье, сверкает ярче солнца. Вскочил на золотого коня и поскакал во дворец!
     Никому и в голову не придёт в такую высь прыгать!
     Но тут, словно ураган, взвился к окну золотой мо;лодец на золотом коне, схватил платок и поминай, как звали!
     Не выдержал король:
     — Достать мне его, хоть из-под земли!
     Приказывает все города;, деревни, за;мки, дома;, кухни, печки, дворы, сараи, сеновалы обшарить! Ни одного уголка не пропустить!
     А Замарашка-Грязная рубашка, как утром с печки слез, так в портках да в рубахе до;ма за печкой сидит. На голове драная военная шапка. Ни дать, ни взять — пугало огородное. Но не зря он шапку нахлобучил — под шапкой золотое яблочко и золотой платочек спрятаны.
     Золотой перстень на шнурочке в золу зарыл, а шнурочек к пальцу привязал. Сидит, забавляется, как дитя малое.
     Явились король и солдаты — и шасть к ним в дом. Хозяйских сыновей разглядывают. Увидали Замарашку и насмехаются:
     — Уж не ты ли это Грязная рубашка был?
     — Это на свинье, что ли? — отвечает он в тон им с усмешкой.
     — Он у нас удалец! — говорит один из братьев. — Шапка у него гусарская — с гусями воевать!
     И для пущего смеха срывает с Замарашки шапку.
     Вдруг из-под шапки вываливаются яблочко и платочек! Замарашка хочет поскорее шапку нахлобучить и ненароком из золы перстень на шнурке выдергивает. Господа его тотчас и опознали. Удивляются, как это такой недотепа всё спроворил.
     Да только Замарашка-Грязная рубашка сам про себя лучше знает: тряхнул уздечкой:
     — Что господину угодно?
     — Золотое платье да коня золотого!
     Оделся, вскочил на коня и полетел в королевский дворец. Там его приняли с распростёртыми объятиями, отдали принцессу в жёны и свадьбу сыграли. И сейчас они живут, коли не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Замарашка — храбрый витязь. Словацкие сказки!!
========
     Где было — там было — в тридевятом царстве, в тридесятом государстве за красным морем, за стеклянной горой, за деревянной скалой город стоял. В том городе жил король и было у него три сына.
     Два старших — с виду славные ребята, а третий — пентюх-пентюхом, по прозванью Замарашка. Замарашка этот только и знал, что за печкой сидеть. Однажды поставил их отец перед собой и молвит:
     — Сыночки мои, вон вы какие вымахали! Пора испытать, будет ли из вас толк. Ступайте, походите по белу свету. Первым пусть старший собирается.
     Старший не стал задерживаться, взял из отцовской казны денег побольше, доброго коня, сверкающие доспехи — и поехал!
     Целый год бродил он по горам, по долам, по пустыням, пока не добрался до | медного леса.
     — Ну, с меня довольно! — сказал он себе. — Пора домой возвращаться, только захвачу из этого леса что-нибудь на память.
     Огляделся вокруг и отломил медную веточку. Вернулся домой, ещё издалека отцу кричит:
     — Отец, отец! Ох и далеко я был! До самого медного леса добрался! Поглядите, вот веточка!
     Но отец отвечает:
     — И только затем ты из дому уходил да так долго бродил? Ведь мы с твоей матерью когда-то в медный лес поутру хаживали. Вижу я, мало от тебя на свете толку. Ступай теперь ты, мой средний сын; что тебе на дорогу приготовить?
     И средний тоже взял доброго коня, сверкающие доспехи, денег побольше. Простился с домашними — и в путь! Через год он добрался до медного леса и отломил веточку на память.
     Подумал-подумал и дальше поехал. Коли с полпути вернётся — отец его срамить станет, что, дескать, не больше брата успел. Ходил он, бродил по горам, по долам, по пустыням, пока не добрался до серебряного леса.
     — Эге, — сказал он, — здесь-то мой брат ещё не побывал. Ну и красив же этот серебряный лес!
     Любовался-любовался и отломил серебряный прутик. Стал к дому подъезжать — ещё издали кричит:
     — Отец! Отец! Я дальше брата был. Поглядите, вот прутик из серебряного леса!
     Но отец отвечает:
     — И тебе, сын, хвалиться нечем. Ведь мы с твоей матерью когда-то в серебряный лес к полудню хаживали. Не будет из вас обоих толку! Ну, а ты, третий?!
     — Что ж, отец, — отвечает младший сын. — Может из меня что и получится. Подошла моя очерёдь счастья попытать.
     Старшие братья чуть со смеху не лопнули: Замарашка собирается по белу свету путешествовать! Сиднем за печкой сидел, а туда же! И отец, в задумчивости, за него не вступился. Разобиделся Замарашка, что его ни в грош не ставят и ушёл.
     Ходит он печально по двору, ходит, и сам не заметил, как вышел к навозной куче. Видит — лежит тощая кляча. Говорит вдруг кляча Замарашке такие слова:
     — Не горюй, Замарашка! Мы с тобой друзьями станем. Ступай к отцу и смело проси, чтоб дал тебе в дорогу меня, да ржавую саблю из чулана, он знает какую — и больше ничего. Отец станет тебя отговаривать, но ты на своём стой твердо и всё будет хорошо.
     Поблагодарил Замарашка клячу и к отцу пошёл:
     — Ну что, Замарашка? Не раздумал по белу свету идти?
     — Не раздумал, отец! — храбро отвечал ему Замарашка.
     — А чего на дорогу просишь?
     — Ничего, отец, только ржавую саблю из чулана да ту тощую клячу, что на куче навозной лежит!
     Покачал отец головой, не хочет его просьбу уважить, зачем, мол, это тебе! Да только Замарашка твердо на своём стои;т. Пришлось королю согласиться.
     Прикрепил Замарашка ржавую саблю к поясу, а клячу на соломенный жгут привязал и повел. Братья со смеху покатываются, люди глазеют — останавливаются, а кляча на все четыре ноги спотыкается да в грязи вязнет. Замарашка её чуть не на себе тащит, ни на кого вниманья не обращает, знай своей лошадёнке помогает.
     Худо-бедно выбрались они наконец из го;рода.
     Слез Замарашка с клячи, решил пешком идти. Но тут наша кляча встряхнулась и превратилась в лихого быстрого коня.
     — Ты, Замарашка, не думай, что я простая кляча, я ведь конь-огонь твоего батюшки, и твой ржавый меч — не простой меч, а меч-кладенец. Прикажешь ему и он сам врага рубить начнёт. Покорми меня, дай корытце овса и корытце огня!
     Обрадовался Замарашка и тут же притащил своему коню и овса и огня! Тот поел, и все жилки в нём заиграли.
     Вскочил Замарашка на коня, и вот уже; летят они над горами, над долами, над зелёными лесами.
     Вскоре остановился крылатый конь:
     — Вот, — говорит конь, — тот медный лес, до которого твой старший брат добрался, сюда я твоего отца с матерью завтракать возил. Спешивайся и дай мне корытце овса и корытце огня!
     Замарашка мешкать не стал, накормил коня, и помчались они снова, только долы да горы перед глазами мелькают. Через минуту заржал крылатый конь:
     — Вот мы и в серебряном лесу, до которого твой брат два года добирался. Сюда я твоего отца с матерью в полдень носил. Спешись и дай мне овса да огня!
     Поел конь овса и огня, и полетели они дальше. Вскоре крылатый конь снова остановился.
     — Ну, вот мы и в золотом лесу. Здесь твои братья никогда не были. Покорми меня ещё разок, а ночевать будем у старого друга твоего отца.
     Покормил Замарашка коня овсом и огнём и оглянуться не успел, как очутились они в большом за;мке. Замарашка вошёл и учтиво поклонился хозяину:
     — Эгей, сынок, — удивился старый король, — неужто я и впрямь на старости лет живого человека увидал? Неужели передо мной сын моего друга? Ты, видать, парень справный, за один день все три леса прошёл, не иначе мой друг ко мне своего сына посылает.
     Такой дружбы, как у нас с твоим отцом, не было и не будет. Ведь мы молодыми с Бабой-Ягой воевали. Он тебе, небось, рассказывал!
     — Рассказывать не рассказывал, — отвечает Замарашка, — но саблю дал!
     — Ага, сабля эта побила немало ведьминых солдат! Да вот беда — чем больше их поляжет, тем больше из земли встаёт. А теперь мы с твоим отцом стали стары, пришлось от Бабы-Яги отступиться.
     — Что ж, попробую я с ней сразиться, — сказал Замарашка. — Вы ведь не против?
     — Против! Жаль мне твоей молодости. Лучше вернись! Баба-Яга собрала всё своё войско и утром нападёт на нас. Я-то что? чему быть — того не миновать, а тебе молодому жить надо. Ступай домой, расскажи обо мне отцу.
     Но Замарашка от своих слов не отступился. Только занялся рассвет, а он уже; сидит на крылатом коне и вместе с королевским войском на врагов скачет. Ведьмины войска по всему полю рассыпались. Посреди войска, на высоком помосте сама Баба-Яга стои;т и отдаёт приказанья.
     — Смелей, вперед! — вскричал Замарашка и первым помчался на врага. Велит он своему мечу рубить и тот рубит неприятеля налево и направо! Но что толку, коли ведьмино войско словно из-под земли появляется. Сколько меч положит, столько новых солдат встанет!
     Но Замарашка пробился к ведьминому помосту и приказал мечу его рубить. Рухнул помост, Баба-Яга на землю упала, тут её власти и конец пришёл!
     И войско исчезло, все солдаты до единого сквозь землю провалились.
     Обрадовался король, что на старости лет избавился от Бабы-Яги, просит Замарашку у него погостить. Но тот не хочет, спешит поскорей к отцу.
     Собрался и полетел на своём крылатом коне. Нигде не останавливался, лишь покормил коня возле золотого, серебряного и медного лесов овсом и огнём, и в каждом лесу по веточке отломил.
     Но вот добрались они до родного го;рода, крылатый конь снова превратился в заморенную клячу и потащился, едва переставляя ноги. Люди глазеют, со смеха валятся. Братья насмехаются, а отец строго спрашивает:
     — Ну, сын мой, где ты побывал?
     — Поглядите, отец, — отвечает ему Замарашка, — вот медная веточка — там я завтракал, вот серебряная — там я в полдень был, а ночевал за золотым лесом у вашего старого друга. Вот вам золотая ветка. Друг же кланяется вам сердечно.
     — Спасибо, тебе, сынок, — ты молодчина! Неужто мой старый приятель ещё жив? Значит не загубила его проклятая Баба-Яга?
     — Она бы и загубила, да руки коротки. Мы её победили, навсегда от неё избавились, войско же её — сквозь землю провалилось!
     Отцу такое известие по душе пришлось. Рассказал он сыну про трёх дочерей своего друга. все три красавицы — одна другой краше, да вот беда: унесли их ведьмины сыновья-драконы. И нету такого храбреца, чтоб их вызволил.
     Услыхал Замарашка и решил тех красавиц освободить. Отец отговаривает: опасная, дескать, затея, но Замарашка настаивает и просит отца согласье дать.
     Разрешил король Замарашке счастья попытать.
     Пошёл тот прямо к своему коню и говорит:
     — Конёк мой, конёк, пора нам с тобой в путь собираться!
     — Знаю, — отвечает конь, — знаю, что ты задумал. Это дело опасное, тех драконов ещё никто победить не смог.
     Улыбнулся Замарашка:
     — Ведь и с Бабой-Ягой никто не мог сладить! Поехали!
     — Ну, коли ты того желаешь, — согласился крылатый конь, — собирайся, поедем!
     Утром на рассвете отправились они в путь: через город тощая кляча едва тащилась, спотыкалась — ну, просто смех, да и только!
     А за городом отряхнулся конёк, поел овса да огня, и вот уже; летят они — дух захватывает. Миновали и медный, и серебряный, и золотой лес, а на ночь снова остановились в большом за;мке у отцова друга.
     Король Замарашке рад, уговаривает отдохнуть и поразвлечься.
     — Нет, не до отдыха мне, не до развлечений, — отвечает Замарашка. — Я думаю и вам охота поскорей своих дочерей живыми-здоровыми увидать.
     — Лучше о них не говори, — пригорюнился король. — Им теперь из драконовых когтей не вырваться. А ты, сынок, их не спасёшь и сам пропадёшь!
     — Это мы ещё поглядим, пропаду иль не пропаду. Скажите лучше, как к тем драконам добраться.
     Долго думал король, сомневался, но в конце-концов обещал показать.
     На следующий день собрались они и поехали, ехали-ехали, пока не добрались до границ королевской земли. Показывает король Замарашке огромную пещеру и говорит печально:
     — Там моя самая старшая дочь у дракона о трёх головах томится. Коли сумеешь его одолеть, она тебе дорогу ко второй сестре покажет. Ну, ступай, желаю тебе удачи!
     Простился Замарашка с королем и его дружиной, а сам к той пещере направился. Долго бродил взад-вперед, искал-искал дракона, а найти не мог. Вдруг видит — свет. Пошёл он на свет и добрался до прекрасного за;мка. Замарашка смело в за;мок идёт, а навстречу ему — красавица-княжна. Здоровается — да невесело.
     — Ох, милый человек, откуда ты взялся? Столько лет я здесь прожила, а человека не видела! Только жаль мне тебя, добрый мо;лодец, очень жаль! Придёт мой муж и тебя сожрёт!
     — Чему быть — того не миновать! — отвечает ей Замарашка. — Я хочу с ним силой померяться и тебя освободить!
     Тут загремела во дворе дубинка, — а в ней весу двадцать пять пудов — аж земля задрожала.
     — Ой, муж вернулся! Теперь никому сюда ни войти, никому не выйти, — воскликнула испуганная княжна. — Вот тебе мой перстень, поверни его и станешь сильным, как сто молодцев. А пока спрячься!
     Только договорила, а дракон уже; тут-как тут, обнюхал углы да как закричит:
     — Жена, здесь человеком пахнет! Кто он? Где он? Я его съем!
     — Ах, муженёк дорого;й, откуда тут человеку быть? Ты же знаешь, что сюда даже воробьишке не добраться, не то что человеку.
     — Нет, жена! Я человеческий дух чую! Подавай сюда человека! Не то тебя съем, — взревел дракон ещё страшнее.
     Тут Замарашка не выдержал, вышел и собой княжну загородил:
     — Вот он я! Чего тебе от меня надобно?
     — А тебе от меня? Видать, ты парень храбрый, если так отвечаешь!
     — Давай бороться! — кричит Замарашка.
     — Коли ты того хочешь, так и я не против. Выйдем из пещеры, там посвободнее будет, — ревет дракон.
     Вышли они из пещеры. Замарашка снял меч, повернул перстень на пальце и тут же почувствовал себя сильнее, чем сто молодцев.
     Дракон зарычал, схватил Замарашку и всадил его по колено в землю. Но Замарашка высвободился и вогнал дракона в землю по самый пояс. Дракон едва выбрался, приподнял Замарашку и тоже вогнал в землю по пояс. Вылез Замарашка, собрался с силами, да как грохнет дракона оземь — он весь в землю ушёл, только го;ловы наружу торчат.
     Не может дракон двинуться, лишь разинутые пасти языками облизывает да пламя изрыгает. Приказал тогда Замарашка своему мечу все драконьи го;ловы напрочь снести!
     Замарашка к княжне идёт, а та его на радостях целует, просит немедля её домой везти. Но Замарашка велит дорогу к средней сестре показать. Старшая его отговаривает: сестрин муж — шестиглавый дракон, ещё свирепей и страшнее трёхглавого! Но Замарашка не слушает, собирается с драконом биться.
     Пришёл он ко второму за;мку. Средняя княжна его увидала, от испуга чуть жива осталась:
     — Ах, милый человек, как ты сюда попал ? Столько лет я здесь томлюсь, а ещё человека не видала. Беги, беги отсюда, добрый мо;лодец! Мой муж сейчас явится и сожрёт тебя!
     Не успела договорить, а в воро;та уже; дубинка в пятьдесят пудов летит, аж земля дрожит.
     — Ах, это мой муж вернулся! Теперь никому сюда не войти, отсюда не выйти, — воскликнула перепуганная княжна. — Вот тебе мой перстень, повернешь его на пальце, станешь сильным, как двести молодцев.
     Спрятался Замарашка и вовремя: дракон уже; прилетел, все углы обнюхал и заревел:
     — Жена, у нас человеком пахнет! Кто он, где он? Я его съем!
     — Муженёк дорого;й, откуда здесь человеку взяться? Ведь у нас и воробьишки-то не видать-не слыхать, не то, что человека.
     — Нет, жена, человеком пахнет, подавай его сюда! Не то тебя съем! — заревел дракон ещё страшнее.
     Тут Замарашка встал перед княжной, чтоб дракон не задел её ненароком и говорит: — Вот я! Чего тебе надобно?
     — Ах, ты червь земной! Или ты и впрямь такой храбрец, что так дерзко отвечаешь?
     — Коли не веришь, давай бороться! — не сдается Замарашка.
     Заворчал дракон и потащил Замарашку из пещеры вон. Схватил дракон Замарашку и всадил по пояс в землю, но тот повернул волшебный перстень и стал сильным, как двести молодцев.
     Вскочил Замарашка, как ни в чём не бывало, да так стиснул дракона, что у того кости затрещали, а пото;м швырнул оземь — одни го;ловы наружу торчат, из всех глоток пламя бьёт, дым валит.
     Замарашка своему мечу приказ даёт и иослетали тут все шесть драконьих голов одна за другой!
     Вздохнул Замарашка, пот со лба вытер и вернулся к средней княжне. Та его обнимает, целует, домой собирается. Но Замарашка не соглашается, велит дорогу к младшей сестре показать.
     — Как мы отцу на глаза; явимся, — говорит, — коли я вас не всех приведу? С тем и дальше пошёл.
     Долго пробирался сквозь дремучие леса, по каменистым тропам, пока не пришёл к третьему за;мку, где у дракона о двенадцати головах томилась младшая сестра.
     Испугалась княжна, руки ломает:
     — Ох, добрый человек, как ты сюда попал? Я здесь с давних пор живу — человеческого лица не вижу! Беги, добрый мо;лодец, беги! Мой муж вернётся, тебя на куски разорвёт!
     Не успела договорить, как стопудовая дубинка во двор влетела. Загремело всё вокруг, никому теперь ни войти, ни выйти.
     — Ах, что теперь будет! Бери поскорей этот перстень, поверни его и станешь сильным, как триста молодцев!
     А дракон уже; двери отворил, все углы обнюхал и заревел:
     — Жена, здесь человеком пахнет! Где он? Кто он? Я его растерзаю!
     — Муженёк дорого;й, откуда здесь человеку взяться? — успокаивает его княжна. — К нам даже воробышек не доберётся, не то, что человек!
     — Не хитри, жена! Здесь человеком пахнет, давай его сюда! Коли не отдашь — я тебя съем! — гремит дракон.
     Выскочил Замарашка, загородил собой княжну и говорит:
     — Вот я. Чего тебе надо?
     — Ах, ты букашка! Ты зачем явился? Видать, ты и вправду храбрец, что так дерзко мне отвечаешь!
     — Коли не веришь — давай бороться, — говорит Замарашка.
     Стал дракон ворчать, что какая-то мелюзга ему под ноги лезет, но всё-таки пошёл с Замарашкой во широкое поле.
     — Ну, подходи, букашка, — кричит дракон, — не то я тебя схвачу, из тебя и дух вон!
     Обхватил Замарашка дракона, сжал — у того только кости хрустнули, и загнал его в землю по самые колени. Да разве с драконом справишься ?
     Он как выскочит, как всадит Замарашку в землю по самый пояс. Выбрался Замарашка, повернул сразу все три перстня на пальцах и почувствовал в себе силу великую. Схватил он дракона поперёк брюха, у того аж спина затрещала, и вогнал в землю, только го;ловы наружу торчат. Д
     ракон пасти разинул, языки высунул, из пастей дым и пламя рвутся! Замарашка чуть с ног не валится от жара. Тут волшебный меч сам из ножен выскочил. Замарашка кричит, свой меч подбадривает:
     — Меч мой, дорого;й, руби, пока не изрубишь!
     Вот дракону и конец пришёл.
     Вздохнул Замарашка с облегчением, пот со лба вытер и пошёл к младшей княжне. Та на него глядит ласково, и он с неё глаз не сводит, уж больно красива!
     Собрали они в за;мке, что получше, погрузили на крылатого коня и отправились в путь. Заехали по дороге за средней сестрой, пото;м за старшей, прихватили из всех за;мков добра побольше и благополучно добрались до королевского за;мка.
     Старый король помолодел на радостях. Стал о свадьбе толковать. Замарашке младшую дочь в жёны прочит. Но Замарашка о том и слушать не стал и полетел на крылатом коне к своему отцу победами хвалиться и совет держать, как дальше жить.
     По пути остановился у золотого леса, пото;м у серебряного и у медного, коня накормил, по веточке отломил.
     Как добрались они до го;рода, превратился крылатый конь в тощую клячу и потащился в королевский за;мок. Но отец из окна высунулся, увидел сына и кричит:
     — Слава богу! Наконец-то мой любимый сын вернулся! — и кинулся ему навстречу.
     Рассказал Замарашка как перебил драконов и вернул дочерей старому отцу.
     — Ты у меня молоде;ц, хоть куда! — похлопал Замарашку король по плечу. — Теперь можно и свадьбы играть. Вас у меня трое и тех сестёр тоже три: одна другой красивей!
     Два старших, что до;ма на лавке сидели, не смущаясь согласились, в одночасье собрались, посватались и привезли жён к себе во дворец.
     А Замарашка всё вздыхает и ходит по дому задумчивый.
     — Что с тобой? — спрашивают братья. — Что ты нос повесил? Иль обидел кто? Иль куры весь хлеб исклевали?
     Тут и отец вмешался:
     — Что с тобой, Замарашка, что не весел, коли у всех радость? Ведь ты у нас герой — тебе первому и веселье!
     — А мне радость не в радость, батюшка, — отвечает ему Замарашка, — не могу я веселиться, пока не дознаюсь, есть ли кто на свете сильнее меня?
     Отец притворился, будто не слышит, стал опять сына уговаривать, чтоб невесту в дом привёл и зажил с ней в любви и согласьи. Но Замарашка только головой качает и снова спрашивает:
     — Скажи, отец, кто на свете сильнее меня?
     — Сильнее тебя, мой сын, только Железный монах, — печально отвечает отец. — Но с ним никому не сладить, ведь он знает всё, даже чужую думу. Скажет Железный монах слово и тут же его желанье исполнится. К нему и близко не подступиться.
     — Эге! К Бабе-Яге и к её сыновьям-драконам тоже никто до меня не подступался! Пойду -ка посоветуюсь с моим верным конём, — отвечает отцу Замарашка.
     — Конь мой верный, что стоишь печален? — спрашивает Замарашка. Говорит ему верный конь:
     — Как мне не печалиться, коли собрался ты к Железному монаху идти! Мы только подходить станем, а он уже; превратит нас во что захочет, тут нашей силе и конец придёт. Нет, я к Железному монаху не пойду.
     — Ну, коли сам не пойдёшь, то хоть меня отвези, — отвечает коню Замарашка.
     — Хорошо, но только больше ни о чем не проси.
     Замарашка поскорее к отцу побежал. А тот опять давай его отговаривать, и так и эдак старался, но понял, что своего не добьётся и отпустил любимого сына в дальнюю дорогу.
     Только Замарашка за воро;та выехал, как приказал король за;мок в траур одеть:
     — Не бывать больше в за;мке радости, не видать нам нашего Замарашку!
     А Замарашка тем временем миновал медный, серебряный и золотой лес и опустился в за;мке старого короля. Видит — весь за;мок в трауре.
     «Что такое? — подумал Замарашка. — ещё свадебное веселье не окончилось, а уже; траур объявлен. »
     А там в правду горе. Пока свадьбы играли, вышла младшая княжна прогуляться, на неё вдруг Железный монах напал, с собой утащил.
     Замарашке и без того не терпится с Железным монахом схватиться, а тут ещё больше заторопился, заспешил, помчал его конь к за;мку, где монах живёт, а по дороге говорит:
     — Видишь за;мок, что на курьей ноге трясётся, там и живёт Железный монах! ещё не поздно вернуться, ведь тебе с ним не сладить. Но поступай, как знаешь, а я тебя здесь подожду, погляжу, что с тобой будет!
     — Что будет, то и будет, я — иду! — ответил Замарашка и храбро двинулся к за;мку.
     А Железный монах уже; про Замарашку знает, ждёт его вместе с княжной во дворе. Княжна на Замарашку глядит лаского, а Железный монах — зверем:
     — Теперь тебе от меня не уйти. А ну — стань тотчас просом!
     И в то же мгновенье рассыпался Замарашка по земле просяными зёрнышками. Крикнул монах петуху, что в куче мусора копался:
     — Петух, клюй зерно!
     Склевал петух всё зерно без остатка, и пришёл тут нашему Замарашке конец. Так бы и пропал совсем, если бы не княжна. Думала она, думала, как быть, как Замарашку спасти? Пошла к Железному монаху и говорит ему льстиво и ласково:
     — Вот теперь ты мне мил, когда я своими глазами увидала, какие ты чудеса творишь! Никто в мире с тобой не справится! Только хочу я знать, можешь ли ты опять всё как было сделать?
     — Отстань! — разозлился Железный монах и пошёл прочь от княжны, а княжна — за ним. Приставала, приставала, пока не дозналась, что в такой-то светлице висят на стене две сабли, и днём и ночью они между собой бьются. Если заколдованную вещь между ними бросить, они её на куски рассекут и от злых чар освободят.
     А княжне только того и надо. Пробралась во двор и: «цып, цып, цып, петя-пе-тушок, цып, цып, цып!» — зовёт она петуха. Поймала, достала из зоба зёрнышки и бегом в светлицу, кинула между двух сабель, сабли их в мелкие крошки рассекли, и встал перед ней Замарашка, цел и невредим.
     Она ему молчать велит, даже шепотом слова шепнуть не даёт, чтобы Железному монаху мысль о нём и в голову не пришла. Спрятала княжна Замарашку. Велит сидеть — не дышать, пока она у Железного монаха ещё чего-нибудь не выведает.
     Воротилась княжна к Железному монаху, ластится к нему, выведать старается, в чем его необыкновенная сила. Да не тут-то было. Оттолкнул её монах и велел из покоев выйти.
     А княжна опять за своё и до тех пор приставала, пока тот не размяк:
     — Ну, коли это тебя сна-покоя лишает, так и быть, слушай: в семь лет раз пролетает над морем золотая утка. Кто её поймает, да из неё золотое яйцо достанет и съест, тот станет всесильным. Всё, о чём он подумает или про что узнать захочет — всё тотчас же узнает.
     И слово его для всех — закон! Сегодня как раз семь лет на исходе и та утка вечером прилетит. Завтра я снова на семь лет владыкой мира стану. А ты — будешь навеки моей!
     — А как же, мой дорого;й, а как же! — льстиво соглашается с ним княжна, а сама ждёт, чтоб монах покрепче уснул.
     Но вот стало смеркаться, и княжна поспешила к морю золотую утку встречать. Глядит — а утка уже; по волнам плавает. Заторопилась княжна к Замарашке новостью поделиться и всё ему рассказала.
     — Ступай, Замарашка, скорее! — торопит она его. — Вот через эти двери выбирайся да к морю беги — ведь скоро полночь. Смотри, на рассвете ты должен стать всесильным господином, не то ни мне, ни тебе от Железного монаха пощады не ждать!
     Выбрался Замарашка из заточенья и бегом к морю, стал золотую утку приманивать — «уть, уть, уть», а утка сама к нему в руки плывёт. Да не тут-то было! Только он утку поймал и засунул золотое яйцо в рот, а над ним уже; Железный монах стои;т и яйцо у него выхватывает.
     Но Замарашка был парень ловкий! Оттолкнул его и крикнул: «Стань кабаном!» И в то же мгновение превратился Железный монах в кабана и помчался в лес. Был теперь Замарашка самым сильным, самым могущественным на свете!
     Спешит наш Замарашка к своей милой княжне, а та уже; ему навстречу бежит. Сыграли они свадьбу и стали навеки мужем и женой.
     А крылатый конёк Замарашку ждёт не дождётся. Сели молодые к нему на спину и в за;мок к отцу княжны полетили. А там, как только их увидали, — траур сорвали, за;мок в красное обрядили и давай гулять да веселиться!
     Погуляли, прихватили с собой старого короля и к Замарашкиному отцу отправились.
     А в том городе да в за;мке уже; про Замарашкину победу знают, радуются и ликуют. Сняли траур, всё вокруг красным изукрасили и нарекли славного победителя Великим Замарашкой.
     Старые друзья-короли на радостях обнялись. И отдали свои короны Замарашке.
     Стал наш Замарашка над обоими королевствами королем. Может, и сейчас ещё на троне сидит, коли не помер.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Замок из яичной скорлупы. Словацкие сказки!!
========
     Жил-поживал когда-то, а когда мне и самому неведомо, молодой король. Каждый день ходил он в лес на охоту. А на опушке того леса вековал свой век старый мельник. Служил он раньше у короля и королевича вынянчил на своих руках.
     Каждый раз, возвращаясь с охоты, молодой король останавливался у мельника и знал в его избушке каждый уголок. Лишь к одному окошку не смел он даже подойти, а тем паче выглянуть.
     Королевич и так и эдак упрашивал старика, чтоб дозволил ему в окошко поглядеть, но тот не разрешал и только всё плотнее окно занавешивал.
     Сидит однажды королевич возле оконца, а старик из дому вышел.
     «Должен же я, наконец, узнать, — решил королевич, — что за тем окошком скрывается». И растворил окно.
     Видит, на озере под окном три девы купаются, одна другой краше, а самая младшая прекраснее всех. Не успел королевич вдоволь налюбоваться, как они его заметили, в тот же миг обернулись павами и улетели.
     Королевич сделал вид, будто ничего не случилось. Но старый мельник сразу всё понял и строго-настрого запретил королевичу в окно выглядывать, а коли
     Не послушается — с ним беда приключится, и тех птиц ему никогда более не видать.
     С той поры перестал молодой король на охоту ходить, одну только думу думает, как бы младшую паву заполучить.
     Ходит он как-то по двору и встречает старую вещунью:
     — Эх, королевич, королевич, знаю я, что тебя печалит. И если хочешь, дам тебе добрый совет.
     — Что ты можешь мне присоветовать, старуха, — перебил её король и велел прочь убираться.
     На другой день гуляет он по двору, а старуха снова ему навстречу идёт:
     — Послушай меня, королевич, я тебе добрый совет дам!
     — Убирайся, старая, со своими советами, — снова прогнал её королевич. На третий день опять ему старуха повстречалась.
     Королевич и говорит:
     — Ладно, так и быть, выкладывай, что там у тебя — да больше не приставай.
     — Ты, королевич, из-за трёх птиц изводишься, тех, что на озере возле мель-
     Ницы купаются. Очень тебе младшая по сердцу пришлась. Спрячься у озера за ракитами да погляди: на третьей раките, в яичной скорлупке, младшая свою рубашку прячет.
     Рубашку эту возьми и девам покажись, да только постарайся, чтоб они тебя раньше не заметили, иначе навсегда с озера улетят. Рубаху деве не отдавай, как бы ни умоляла: ведь без рубахи она не сможет своей матери на глаза; показаться.
     Спрятался королевич за ракитами, достал из скорлупки рубашку и вышел к озеру. Две старших свои рубашки схватили и прочь улетели, а младшая осталась на воде.
     — Отдай, отдай мне рубашку! — закричала она.
     — Не отдам, пока не пообещаешь моей женой стать.
     — Обещаю, только верни мне рубашку!
     — Нет, здесь не верну, пойдём в мой за;мок! Пришла краса-де;вица в его за;мок и стала его женой.
     А скорлупку вместе с рубашкой королевич спрятал на самое дно в сундук и не отдал рубашку молодой жене.
     Зажили они дружно да счастливо, но длилось их счастье недолго.
     Ушёл как-то королевич на охоту, а жена каждый уголок в доме обшарила и нашла сундук, а в нём скорлупку, а в скорлупке свернутую рубашку.
     Король домой прибежал, а она уже; павой обернулась и прочь полетела, только крикнуть успела:
     — Если хочешь меня найти, ищи за;мок из яичной скорлупы! Только он её и видел.
     Как тут быть: и без жены невмоготу, и за;мок из яичной скорлупы искать не под силу. Маялся, маялся и не выдержал:
     — Будь что будет, — сказал он наконец своей родне, — вы тут живите, как можете, а я пойду!
     Взял с собой слугу и пустился в далёкий путь по белу свету. Куда ни придёт, всюду про за;мок из скорлупы спрашивает, да только никто про него ничего не знает. И вы ведь тоже не знаете? Так бы и вернулся королевич ни с чем, если бы не старик, что в лесу на скале жил.
     Посоветовали королевичу люди к старику сходить, уж коли тот про за;мок не ведает, значит такого за;мка и вовсе нету.
     Долго-предолго плутал наш король со своим слугой по горам, по лесам, но нигде не повстречал даже птички-невелички. Однажды пришлось им на высокую голую скалу взобраться. Взобрались они на самую вершину, вдруг перед ними — пещера, а в ней старик живёт — седой, как лунь, борода — до пояса.
     — Здравствуйте, дети мои, здравствуйте, — молвил старый вещун, — каким добрым ветром вас ко мне занесло?
     — Каким, говоришь, ветром? Да вот остался я без жены, потому и разыскиваю её в за;мке из скорлупок, — отвечает ему молодой король.
     — Ох, сыночек, пустое это дело. Я-то тебе дорогу укажу, но ты хоть и доберёшься, всё равно оттуда живым не уйдёшь. Ведь их мать зачахла с го;ря, что младшая дочь пропала, и напустила на дочерей колдовство: каждого, кто туда явится, со света сживут.
     — Пусть так! Я должен идти, — ответил старику король, — всё равно мне без жены жизнь не в жизнь. Покажи мне в за;мок доро;гу!
     — Ну, коли так, я тебе помогу! Вот тебе яблоко железное, а вот — медное. Как подойдёшь к железной горе, кати наверх яблоко железное, а как до медной доберёшься — медное. Так и перевалите через горы. Как дойдёшь до стеклянной горы, возьми это зеркальце, поглядись в него, у вас со слугой вырастут крылья и вы перелётите через гору.
     Вот там-то и находится за;мок из скорлупок. Попроситесь туда переночевать. Коли жена твоя тебя любит, она тебе поможет и останешься ты цел-невредим. А коль цел останешься, возьми вот это яичко, облупи его, разрежь и кинь на все четыре стороны. Увидишь, что будет.
     Поблагодарил молодой король старика.
     Идут они через тёмные леса, по скалистым дорогам всё дальше и дальше. Всё дремучей леса становятся, ни одной живой души на сто вёрст окрест. Долго ли, коротко ли, но добрались они наконец до железной горы.
     — Давай на гору взбираться! — сказал король и полез вверх. Взбираются король со слугой, а ноги скользят, они на железную землю падают, ветер на них железные листья сыплет и по головам бьёт.
     — Видать, пришла наша погибель! — простонал король, — ноги у него подломились, сбил он слугу, и оба покатились вниз.
     Поднялись с земли, король и говорит:
     — Давай съедим последний кусок хле;ба, что у нас остался, всё равно пропадать, да попробуем ещё раз на гору взобраться.
     Стал слуга из мешка хлеб доставать, а с ним вместе железное яблоко выпало.
     — Король, король, ведь у меня ещё яблоко завалялось!
     — Что за яблоко?
     — А то железное, что вам старик дал.
     — Вот дурни, — закричал король, — мы тут маемся, а могли бы уже; за железной горой быть. Давай сюда яблоко!
     Подбросил он яблоко, и оно покатилось вверх, прокладывая им дорогу. Пошли король со слугой по этой дороге, перелезли через железную гору. А когда перелезли, доро;га за ними закрылась.
     Добрались король со слугой до медной горы, а та ещё круче железной. Полезли они вверх, шаг шагнут — и нос расквасят, а тут ещё ветер листья с деревьев срывает, по головам лупит.
     — Видно, пришёл нам конец, — кричит король слуге. — Выкидывай всё из мешка, да ступай вперёд, дорогу прокладывай!
     — И то правда, мешок меня вниз тянет, — отвечает слуга, полез в мешок и вытащил оттуда медное яблоко.
     Яблоко само вверх покатилось. Где яблоко прокатится, там перед ними доро;га скатертью расстилается, пройдут, она за ними смыкается.
     Так и перебрались король со слугою через медную гору.
     Шли-шли, наконец дошли до стеклянной горы. Гора гладкая, как зеркало, шагу не сделаешь!
     — Полезли вверх! — говорит король.
     Лезут они вверх, за каждый шаг разбитым носом расплачиваются, но с места не двигаются, только ноги разъезжаются. Лезли, лезли и опять в долину скатились.
     Уморились, ободрались, ни ногой, ни рукой шевельнуть не могут.
     Известно, что хорошая мысль не сразу приходит. Когда король со слугой совсем из сил выбились, вспомнил король, что старец-вещун дал ему волшебное зеркальце. Достали они зеркало, погляделись в него и в тот же миг выросли у обоих крылья. Перелётели наши путники через стеклянную гору и опустились на широком лугу.
     Видят: посреди того луга стои;т прекрасный, белый, словно снег, за;мок. Слуга белым за;мком восхищается, тех хозяек, что в том за;мке живут, хвалит, говорит, что у них во всей деревне никто так чисто хату не выбелит.
     — Да не белен он вовсе, этот за;мок, — объясняет ему король, — а из яичной скорлупы построен, потому он такой белый. Пошли поскорей туда! Поглядим поближе.
     — Быть того не может, — отвечает слуга, — такого за;мка на всём свете не было и нет!
     — Поторапливайся, да гляди! — перебил его король и заспешил, чтоб поскорее в за;мок попасть.
     Слуга за ним следом бежит, угнаться не может.
     — Какое лихо тебя разбирает, что ты едва плетешься? — сердится король.
     — Я бы рад поскорее, — отвечает слуга, — да не могу. Вон у меня какие крылья выросли! Вдвое больше, чем были.
     Обернулся король и видит: тащит слуга на спине огромные крылья.
     — Откуда у тебя такая махина ? — накинулся на него король.
     — Думаете, у вас меньше ? — ухмыляется слуга.
     — Врёшь поди? Как я теперь своей милой на глаза; покажусь?
     — А вы гляньте в зеркало! Вот оно! — отвечает слуга.
     Молодой король глядь в зеркало — и он не лучше своего слуги. Но только в волшебное зеркало глянул, как крылья отвалились. А вслед за ним погляделся в зеркальце и слуга, и у него крылья отвалились!
     Вздохнули они с облегчением и к вечеру благополучно добрались до за;мка.
     Смотрит слуга, удивляется, за;мок ведь и впрямь из яичных скорлупок выстроен.
     А перед тем белым за;мком разбит прекрасный сад. В саду три де;вицы прогуливаются, одна другой краше, а самая младшая — красавица из красавиц — и есть жена нашего короля.
     Слуга остался за оградой, а молодой король спрятался на тропке за розовый куст и стал слушать, о чём красавицы-сестры говорят.
     Слышит, что две старшие младшую бранят, зачем она позволила свою рубашку украсть, ведь с той поры на них материнское проклятие лежит.
     — Если, — злобятся они, — твой муженёк сюда явится, мы его ни за что не помилуем, либо отравим, либо ночью мечом зарубим.
     Младшая огорчается, не хочет их слушать. Остановилась и стои;т. Те вперёд ушли, а она обернулась к тому кусту, где её муж спрятался, стала розу нюхать. Тут они друг друга увидали, узнали, стали совет держать, как дальше быть.
     Сказала жена мужу, чтоб он сёстрам показался, но за ужином ни к чему не притрагивался. пото;м дала ему перстень, чтобы ночью не спал, а когда сёстры захотят его убить, наказала волшебным яичком перед ними похвалиться. И как ни в чём не бывало, пошла вслед за сёстрами в за;мок.
     Молодой король вернулся к слуге, и они тоже отправились в за;мок.
     — Кто вы да что вы, люди прохожие? — спрашивают их сёстры.
     — Так, мол, и так, — отвечает молодой король, — мы дальние путники и пришли к вам ночлега просить.
     Сестрицы их у себя оставляют, велят располагаться и добрый ужин стряпают.
     — Эх, повезло нам! — говорит слуга королю.
     — Не вздумай ни к чему прикасаться, — отвечает ему король, — как бы ни угощали-ни потчевали. Потому что вся еда отравлена!
     Стали сестрицы на стол яства ставить, по всему за;мку сладкий дух идёт. Потчуют гостей до десяти раз, но слуга на хозяина глянет — тот не ест и он ничего в рот не берёт, хоть слюнки и текут.
     После ужина уложили гостей на шёлковые постели, но король не велит слуге
     На мягком нежится, велит под кровать лезть, а сам всё больше сидит, чем лежит, ждёт, что дальше будет.
     Слуга и под кроватью захрапел, а молодой король от надежды и страха всё не засыпает.
     Но вот, ближе к полуночи, повеяло ветерком, и у молодого короля голова отяжёлела. Он бы уснул, если бы не перстень на пальце, тут-то бы ему и конец пришёл!
     Ровно в полночь распахнулись двери, и в покои входит старшая сестра, в руках обнаженный меч держит. У короля мороз пробежал по коже. А она подошла к постели, вот-вот проткнет короля. У того зубы от страха стучат, но он виду не подаёт, не шевелится.
     Она замахивается, а король лежит не двигается. Она в третий раз поднимает меч, сейчас убьёт, но тут король вскочил и показал ей волшебное яичко. У злодейки-то меч из рук и выпал.
     Схватил король меч, яйцо на четыре части разрубил и на все четыре стороны света кинул. Тут же всё переменилось. Жена бросилась к нему на шею, обещает навсегда с ним остаться, а две её старших сестры благодарят короля за освобождение.
     Три горы — железная, медная и стеклянная — избавились от злых чар, и утром со всех сторон к за;мку стал стекаться освобожденный от заклятья народ.
     А пото;м король навсегда поселился в той стороне со своей молодой женой. И зажили они счастливо. Может, и сейчас живут, коли не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Здравствуй, мостик. Словацкие сказки!!
========
     У одного вдовца была дочка. И, как у молодых де;виц водится, частенько ходила она к соседям то просто так посидеть, то с какой-нибудь работой. Соседская дочка была её лучшая подружка.
     Не обращала наша девушка внимания на то, что люди говорят, будто подружкина мать — ведьма. Та с ней всегда была приветлива и обходилась, как с родной дочерью. И дочь вдовца считала её чуть ли не матушкой.
     Приходит как-то наша девушка на посиделки, сели подружки за прялки, сидят, прядут. А ведьма, будто невзначай, глянула эдак на девушек и говорит:
     — Хорошо бы вам вместе, детки мои, в одном доме жить, да всегда рядышком сидеть! Вы уже; и сейчас будто две сестрицы! А ты, соседушка,
     — Продолжала она, — могла бы отцу шепнуть, неплохо, мол, в дом помощницу взять. То-то вам вдвоём было бы хорошо. Лучше некуда!
     Молодая соседка ничего не ответила, но про себя подумала: «Верно, неплохо бы».
     Пришла домой и говорит отцу:
     — Почему бы вам, батюшка, не жениться? У вас в доме помощница будет, а мне, сироте, — матушка. Я добрую женщину приглядела. Соседку нашу, она всегда ко мне ласкова!
     — Ах, доченька, — отвечает отец, — про неё люди говорят, будто она ведьма. Какая же она тебе матушка?
     — Мало ли что злые языки мелют! Возьмите её, батюшка, в жёны. Уговорила отца и женился он на соседке.
     И что из этого вышло? ещё свадьбу не отыграли, а мачеха уже; себя показала! Так она подчерицу обижала, что и передать невозможно. Работу самую чёрную даёт, целый день до поздней ночи спины бедняжка не разгибает.
     И не ест досыта. Из одной плошки с собакой ополоски хлебает, да лепёшки-опекиши жует. Вместо платья обноски с мачехиной дочери надевает.
     Зато свою доченьку мачеха наряжает, на славу, масляными лепёшками потчует да сладким гостинчиком карманы набивает.
     Оказалась и дочка не лучше мамаши. Подойдёт к бедняжке, когда та за работой надрывается, и похваляется:
     — Погляди, какое платье на мне! А на тебе одно тряпье. У меня есть лепёшечки сладкие, а тебе не дам — шиш тебе!
     Не ожидала бедняжка-сиротинушка такого от своей лучшей подружки. Плачет-заливается, сердечко от го;ря ноет. Пойдёт бывало к колодцу, там и наплачется вволю.
     Сидит она как-то у колодца, а тут отец идёт.
     — Видишь, дочка, — говорит он, — сказывал я тебе, что не будет добра от мачехи. Да делать нечего. Терпи, пока жизнь к лучшему не изменится.
     — Как вы хорошо говорите, батюшка! Вот я и дождалась вашего доброго слова, а не надеялась, — отвечала дочка. — Я уж как-нибудь сама со своей бедой справлюсь, пойду по белу-свету, поищу себе работы.
     — Ну что ж ступай, может, так оно и лучше будет, — согласился отец. Стала наша девушка в дорогу собираться. Просит мачеху проводить её из
     Дому, как у людей положено. Та на неё раскричалась: чего, мол, ещё тебе надо! Разве платье нехорошо? Или рук у тебя нету самою себя обиходить! Так ничего и не дала, только сухих корок сунула.
     Пошла бедняжка куда глаза; глядят. Шла она шла, добралась до мостика, через ручей переброшенного.
     — Здравствуй, мостик! — говорит.
     — И тебе доброго здоровьица, — отвечает мостик. — Куда путь держишь?
     — Иду работы искать.
     — Ох, переверни меня на другой бок! — просит мостик. — Сколько лет по мне люди ходят и всё по одной стороне и никто не догадается на другую перевернуть. Помоги мне, а я тебе добром отслужу!
     Перевернула девушка мостик и дальше пошла. идёт, идёт, видит — собачонка шелудивая.
     — Здравствуй, собачка! — поздоровалась девушка.
     — И тебе доброго здоровьица, — отвечает собачка. — Куда путь держишь?
     — Работу ищу.
     — Ох вычеши меня, голубушка! Сколько людей мимо прошло, никто надо мной не сжалился. Я тебе добром отплачу! — просит собачка.
     Вычесала девушка собачку и дальше пошла. Вскоре к старой груше подходит.
     — Здравствуй, груша! — говорит она.
     — И тебе доброго здоровья, красавица! Куда путь держишь?
     — Иду по белу свету работы искать.
     — Ах, обтряси мои плоды! Видишь, мне их удержать не в мочь и никто не оборвёт. Я тебе добром отслужу! — просит груша.
     Путница обтрясла спелые плоды и сразу дереву стало легче. А сама дальше пустилась. идёт, идёт и приходит на зелёный луг. А там бычок пасётся.
     — Здравствуй, бычок!
     — И тебе доброго здоровьица, девонька! Далеко ли путь держишь?
     — Иду работу искать.
     — Выведи меня с этого луга!. Я тут с незапамятных лет пасусь, и никто меня не выведёт. Я тебе добром отплачу! — просит её бычок.
     Вывела она бычка с луга и дальше поспешила. Подходит к печке. А там неугасимый огонь пылает.
     — Здравствуй, печка!
     — И тебе доброго здоровья, девушка! Далеко ли идёшь?
     — Службу ищу.
     — Ах, выгреби из меня жар! Столько лет он меня жжет, никто его не выгребёт. Я тебе добром отплачу!
     К печке кочерга приложена. Взяла наша путница кочергу и выгребла из печи жар. А сама дальше пошла. идёт, торопится, подзадержалась.
     Идет она дремучими лесами, идёт заброшенными дорогами. Кругом ни души. Наконец добралась до лесочка, а там одинокий домик стои;т. Вошла. Никого в доме нет. Только старая женщина сидит. Да и та вылитая Баба-Яга!
     — Здравствуй, хозяюшка! — говорит наша путница.
     — И тебе доброго здоровья, девонька. Ты зачем сюда забрела?
     — Я работу ищу. Может вы меня возьмёте?
     — Почему не взять? Возьму. Работа не трудная, всего-то дел — эти одиннадцать комнат подметать. Помаленьку справишься. А вон там, двенадцатая, туда не смей даже одним глазом глянуть!
     — Как скажете, так и сделаю, — ответила девушка, — и сразу, только с дороги передохнула, за работу принялась.
     И стала она изо дня в день одиннадцать комнат подметать. А в двенадцатую заглянуть ей и в голову не приходит. И всё-таки чудно ей показалось, что на двенадцатую нельзя даже одним глазком поглядеть! Думала-думала, что же там такое? Да так и не надумала.
     И решила, наконец, хоть в щелочку да глянуть.
     Отправилась как-то Баба-Яга в город по своим делам. А нашей девушке только того и надо. Отшвырнула она веник, подобралась к дверям и приотворила: а там посреди комнаты три больших кадки стоя;т.
     «Ох, — думает она, — что же в этих кадках может быть?»
     Распахнула двери пошире, подошла поближе и видит: в одной — червонцы, в другой — серебро, а в третьей — золото. Тут ей, будто кто-то подсказал, вскочила она в кадку с золотом, с головой окунулась и вся стала золотой.
     — Хоть память останется! — говорит.
     Но сообразила, что оставаться ей у Бабы-Яги уже; нельзя и пустилась что было духу прочь.
     Вроде бы всё хорошо, да не очень!
     Является Баба-Яга из го;рода. Одиннадцать комнат не подметены, а
     В двенадцатой — дверь нараспашку, на полу золотые следы. Поняла Баба-Яга что к чему. Схватила железные гребешки, уселась на прялку и айда за де;вицей!
     Вот-вот настигнёт возле самой печки! Да только печка беглянку пропустила, а на Бабу-Ягу выбросила весь свой жар. Прялка дотла сгорела, а Баба-Яга без памяти свалилась. А золотая девушка уже; далеко убежала.
     Баба-Яга за ней припустилась, только пятки сверкают. Возле бычка стала ведьма де;вицу нагонять. Сейчас схватит. А сама кричит, бранью осыпает:
     — Ах ты, негодница, ну, погоди, поймаю, сдеру с тебя позолоту железными гребешками!
     Но бычок де;вицу пропустил, а бабу на рога поднял, далеко загнал, отсюда не видать.
     А красавица всё вперёд бежит, около груши Баба-Яга её опять настигать стала. Но дерево на ведьму рухнуло, чуть было на смерть не придавило. Пока старуха из-под груши вылезала, наша беглянка уже; к собачке подбежала.
     — Ах, собаченька милая, помоги мне! — кричит.
     А Баба-Яга по пятам мчится! Собачка к тому времени совсем поправилась. Шустрая да здоровая стала. Выскочила Бабе-Яге навстречу, рвёт, кусает.
     Дальше девушка спешит. Перебежала через мостик, только на том берегу оглянулась. Баба-Яга следом за ней на мостик вскочила.
     А мостик возьми да перевернись. Свалилась злая ведьма в воду, погрузилась по самые уши! Тонет, пузыри пускает, но угрозами так и сыплет:
     — Повезло тебе, негодница! Догнала бы, всю шкуру спустила б! Погляди на мои железные гребешки!
     Да только напрасны были её угрозы да стращанья. Здесь, у реки, её власть кончилась.
     А наша золотая красавица уже; к дому подходит. Увидал её петух на отцовском дворе, закукарекал:
     — Кука-реку, перешла реку, домой идёт свою красу высоко несёт! свет — впереди блеск — позади!
     Но золотая девушка в дом не пошла. Мачехи побоялась. А пошла она к колодцу, где когда-то слёзы лила. Се;ла там, сидит. Увидала её мачехина дочка, кинулась к матери:
     — Мама, мама, наша то уже; вернулась! Поглядите на неё — вся чисто из золота!
     — Чего глупости болтаешь!
     — Да не болтаю! Там она, у колодца сидит.
     Мачеха — к колодцу. Притворилась, подольстилась, ласковым голосом в дом зовёт. А сама выведывает, где была, да что делала, почему вся в золоте.
     Вошла падчерица в дом, а вокруг неё сиянье разлилось. Мачеха ещё пуще подлизывается, нахваливает, чуть не до небес превозносит. А свою девчонку срамит да бранит:
     — Вот, гляди, недотепа! Кто по белу свету ходит, выгоду да пользу находит. А тебе бы только до;ма сидеть! Шла бы и ты из дому прочь, может от тебя тоже какой-никакой толк был бы!
     — А что! — фыркнула дочка, — и пойду! Отчего не пойти, пускай только скажет куда.
     Падчерица всё ей объяснила. Собрала мачеха свою дочку. Да только совсем по-другому. Напекла в дорогу масляных лепёшек, велела новое платье надеть. И далеко за воро;та проводила. И мешочек сама донесла!
     Гордо зашагала мачехина дочка в золотую службу. идёт-бредет, подходит к тому самому мостику. Ни ему здравствуй, ни прощай. Попросил мостик, чтоб на другую сторону перевернула, только огрызнулась:
     — Вот еще! Стану я с тобой возиться!
     Подходит к собачке. А та просит, чтоб она её вычесала. Она, дескать, добром за добро отплатит. Но девчонка отвечает:
     — Стану я со всякой дрянью мараться.
     На грушу даже не взглянула. Бычка стороной обошла. Приходит к печке, а та вся пламенем объята. Просит-умоляет угасить в ней огонь, она, мол, добром отплатит. Но злая девушка притворилась, будто ничего не видит-не слышит.
     Добралась она, наконец, к избушке в лесочке. Вошла. За столом Баба-Яга сидит.
     — Здравствуй, хозяюшка! — поздоровалась девушка.
     — Здравствуй и ты, де;вица! Ты откуда взялась такая? Куда путь держишь? — отвечает ей Баба-Яага.
     — Пришла к вам на службу проситься. Может возьмёте?
     — Отчего не взять. Возьму. Будешь подметать одиннадцать моих комнат. Только знай, в двенадцатую нос не суй! Коли хоть одним глазком заглянешь, пеняй на себя!
     — Ладно, хозяюшка. Всё по-вашему сделаю.
     И расположилась как до;ма.
     Подметала, подметала она эти одиннадцать комнат. Надоело. Дождаться не может, когда Баба-Яга из дому уберётся. Ушла наконец ведьма в город. Мачехина дочка шасть — в двенадцатую комнату!
     Увидала золото, забралась в кадушку и вся-то, с головы; до ног, в золоте искупалась. И платье и волосы, хоть выжми. Выскочила из бочки и прочь помчалась.
     Вернулась Баба-Яга, а по всем комнатам золото растаскано да разбрызгано.
     — Ну, погоди ж ты, негодница! — кричит, — я тебя проучу!
     Схватила железные гребешки, на ноги железные семимильные сапоги натянула.
     Подбегает девчонка к печке. А та на неё как жаром полыхнет, половины золота как не бывало. Добегает до бычка, тот рогами дорогу загораживает. Тут её Баба-Яга настигла и своими гребешками содрала с неё остатки золота! Девчонку бросила, давай золото собирать.
     Девчонка к груше кинулась. Но груша рухнула на неё, ветками придавила, никак ей не выбраться. Догнала её Баба-Яга и чуть не всё платье с неё спустила. Тут собачка налетела, рвёт на девчонке одежду, царапает до крови.
     Бежит мачехина дочка по мостику, ног под собой не чует, тут мостик повернулся и она в воду бухнулась.
     Еле-еле выбралась мачехина дочка из воды;. Вся изодранная, на обе ноги хромает. Домой потащилась.
     Увидал её петух, кричит:
     — Кука-реку, прошла реку! Одёжка в клочки, на лице синяки, впереди — пусто и позади — не густо!
     Мачехина дочка домой не идёт. Мамаши боится. Доплелась до колодца, сидит, плачет:
     — Ах, я бедная-несчастная! До чего дослужилась! Как теперь людям на глаза; покажусь!
     Услыхала мать. К колодцу бежит, плохого не ждёт:
     — Ах, дочка моя милая, наконец-то, ты вернулась! Чего же ты от меня хоронишься? Ну-ка, покажись, что выслужила!
     Глядит, а та вся ободранная да исцарапанная.
     — Ах, чтоб тебя приподняло да хлопнуло! Где это тебя, негодницу, носило?
     Так и ещё сильнее стала она бранить свою дочку. Из домов люди повыскакивали поглядеть, что происходит. С тех пор мачеха свою девчонку на дух не выносила. Знала, что ей, уродине несчастной, век теперь в девках сидеть.
     А за нашей золотой де;вицей вскоре приехал богатый молодой господин. Посватался у отца и женился на ней. И стали они жить-поживать да добра наживать!
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Златовласка. Словацкие сказки!!
========
     Жил-был кузнец такой бедный, беднее некуда. Когда-то и у него шли дела, но вдруг перестало кузнечное ремесло его кормить, а жена и ребятишки, мал-мала меньше, есть просят.
     И до того дошло, что в доме осталось у нашего бедолаги всего-навсего семь грошей. А тут ещё детишки хнычут, хле;ба хотят. Что тут будешь делать? Вот и подумал кузнец: «повешусь!» На последние деньги купил верёвку. Пришёл в лес, выбрал дерево повыше да сук покрепче, стал верёвку прилаживать. Вдруг откуда ни возьмись чёрная женщина!
     В чёрное одета и лицом черна! И давай его отговаривать. Грех, мол, это да мерзость! Остолбенел наш кузнец, постоял, постоял и прочь подался.
     Да разве от себя уйдёшь? Опять он верёвку на сук накинул. А чёрная женщина тут как тут. И опять за свое. Стои;т кузнец не дышит. Но только Чернявка исчезла, кузнец опять вешаться надумал.
     И вдруг Чернявка словно из-под земли выросла и говорит:
     — Не смей, кузнец, вешаться! Я тебе в твоей беде помогу, дам золота, сколько душе угодно. Но ты пообещай отдать мне то, что у тебя до;ма есть, а ты о том ещё и знать не знаешь!
     — О чём это я в своём доме знать не знаю, кроме го;ря-беды? Чепуховина какая-нибудь, — решил кузнец и согласился.
     — Тогда получай обещанное, — сказала Чернявка и насыпала ему полный
     Мешок денег. — А я за обещанным ровно через семь лет явлюсь! — и тут же исчезла, словно и не было её никогда.
     Кузнец домой побежал. Прибегает весёлый, золото на стол выкладывает. То-то все обрадовались. Жена блестящими монетками любуется.
     Накупили они еды. Дети прыгают, смеются. Наконец-то досыта наелись! Один перед другим хвалятся, кто живот туже набил.
     Стал кузнец рассказывать, откуда такое богатство:
     — Так, — говорит, — чепуха какая-то, разговора не сто;ит — пришлось посулить, что отдам такое, о чём сам не знаю, а в доме оно есть!
     Жена чуть не на смерть перепугалась. Она то уже; давно ребёночка ожидала, да говорить не решалась, а тут дитя под сердцем и шевельнулось!
     — Что же ты муженёк натворил, — заплакала бедняжка, — родное дитя продал, да к тому же ещё не народившееся!
     Ахнул кузнец, да делать нечего! Давши слово, держись.
     Ладно. Родилась вскоре у кузнеца дочушка. Такая раскрасавица. Волосики золотые, во лбу звёзда горит. Так и назвали её — Златовласка. Родители любили её, лелеяли и холили, как могли. Но вспомнят, что она вроде бы их дочка, а вроде бы не их, — сразу затоскуют.
     И вот исполнилось девочке семь лет. Час в час, минута в минуту загремела под окнами чёрная карета, из кареты вышла Чернявка и забрала к себе Златовласку.
     С плачем и причитаниями проводили всей семьей карету до околицы. Они бы и дальше бежали, да Чернявка строго-настрого заказала. В слезах да в печали вернулась семья домой, будто никогда больше не суждено им увидать милую девочку.
     Чернявка и Златовласка мчались в чёрной карете непроходимыми лесами, голыми полями, пока не домчались до прекрасного, огромного за;мка. Чернявка показала Златовласке весь за;мок, провела по девяноста девяти комнатам и молвила:
     — Здесь ты, дитя мое, будешь отныне жить. Девяносто девять комнат прибирать. Ходи, где пожелаешь, живи, где душе угодно. Только в сотую комнату даже одним глазком заглянуть не моги, не то худо тебе придётся! Через семь лет увидимся, а пока живи, не скучай!
     Сказала и тут же исчезла. И целых семь лет не было о ней вестей! Наша Златовласка жила в за;мке тихо и мирно. Ходила по девяносто девяти комнатам, подметала, прибирала, мыла и чистила, всё у неё блестело, как золото. Но в сотую даже одним глазком не глянула.
     Хотя, ох как хотелось! Даже спать мешало.
     Прошло семь лет и Чернявка явилась.
     — Ну, как? Ты в последнюю комнату заглядывала? — спросила она.
     — Нет! — ответила Златовласка.
     Чернявка осталась довольна. Она-то знала, что девочка говорит правду. Опять наказала то же, что и в первый раз, и исчезла ещё на семь лет.
     Прибирает наша Златовласка девяносто девять великолепных светлиц, ходит, следит, чтобы всё блестело, как зеркало. Год летит за годом, как во сне. И вот однажды, когда седьмой год подходил к концу, идёт она по за;мку и мечтает: Чернявка похвалит её за чистоту и блеск.
      И слышит, что из сотой комнаты доносится прелестная музыка. Словно серна помчалась Златовласка к дверям. А музыка всё нежнее и ласковей становится. Нажала девушка на ручку и — трах!
     Распахнулись двери и она оказалась в комнате. А там вокруг стола сидят двенадцать заколдованных. Застыли на месте, как их настигли злые чары. За дверью ещё один стои;т и говорит Златовласке:
     — Златовласка, ни за что на свете не выдавай нас! Как бы тебя ни мучила Чернявка, не говори про то, что увидала в этой комнате. Если промолвишь хоть словечко, будешь проклята на всю жизнь, а мы так и останемся навсегда заклятыми!
     И снова всё умолкло, словно онемело, а Златовласка вне себя от страха выскочила из сотой комнаты и прочь умчалась. Она и не заметила, как перед ней возникла Чернявка. Та уже; знала, что девушка последнюю комнату видела. Погрозила ей пальцем и говорит:
     — Златовласка, Златовласка, что же ты натворила! Ты ведь заглянула в сотую комнату! Отвечай, что ты там видела?
     Но наша Златовласка молчит, словно язык проглотила. Стала Чернявка ей угрожать страшными карами, но Златовласка молчит, ни звука. Тут Чернявка и говорит:
     — Если сейчас же не ответишь, что ты видела в той комнате, брошу тебя в глубокий колодец и сделаю навеки немой!
     И правда. Сбросила её злая Чернявка в глубокий колодец и напустила на неё порчу. Теперь, кроме Чернявки, она уж не могла ни с кем разговаривать.
     Очнулась Златовласка на песчаной насыпи. И о, диво, видит — ведёт под землю какой-то ход. Пустилась она бегом. Всё вперёд и вперёд, пока не оказалась на красивой полянке.
     Здесь и осталась. И жива была корешками да ягодами. Но Чернявка и сюда наведывалась и всё требовала ответить, что она видела в сотой комнате.
     Но Златовласка так ничего и не сказала.
     Неподалеку от полянки в лесах охотился как-то молодой король. И набрёл на спящую Златовласку. Глядит, наглядеться не в силах, откуда взялась здесь такая красавица? И чем дольше глядел, тем милее она ему становилась.
     Решил наконец разбудить, отвести в свой дворец и взять в жёны. Пускай люди судят, как хотят.
     Тихонько разбудил, стал спрашивать, кто да откуда. А она бедняжка — немая — всё молчит и молчит. Решил король, что это от испуга или со стыда. Спрашивает, пойдёт ли с ним во дворец, а она только головкой кивает.
     Привёз её молодой король к себе, велел одеть в роскошное платье и, долго не думая, женился.
     Златовласка так и не заговорила. Но муж её очень любил и жили они душа в душу. Прошёл год. Королева ребёночка ожидает. А сама всё печальнее и печальнее становится. Словно беды какой боится.
     Настал день и принесла молодая королева на свет мальчика. Волосики золотые, во лбу звёзда горит. Счастливее короля в целом мире не найти! Велит созывать всех соседей на пир, чтобы его радость разделили.
     Но вскоре радость его обернулась великой печалью. Это почему же? А вот послушайте:
     Ночью явилась к Златовласке Чернявка и стала угрожать, если не скажет, что видела в последней комнате, то она её сыночка с золотыми волосиками
     Задушит. Златовласка задрожала от ужаса, как травиночка в грозу, но ничего не сказала.
     — И тебе самой лихо придётся! — всё угрожает Чернявка.
     Но Златовласка молчит, ни звука!
     Задушила злая Чернявка милого мальчика, а Златовласке губы кровью намазала и тут же исчезла.
     Ни в сказке сказать, ни пером описать, до чего все перепугались, когда утром увидали эту картину. Король побледнел, как смерть, но ничего не сказал. Весь за;мок обыскали, всех строго расспросили, но так и не узнали, кто мог такое сделать.
     Стали поговаривать, уж не сама ли это Златовласка, ведь у неё на губах кровь. А она, невиновная, слова не может вымолвить в свою защиту. Иные на смерть её осудить призывали. Но король ничего не хотел ни видеть, ни слышать, потому что любил её. И зажили они по-доброму, как и прежде.
     Прошёл год и Златовласка принесла на свет девочку с золотыми волосиками и золотой звёздой во лбу. Как счастлив был король! Чтобы не случилось больше беды, приказал он поставить на ночь в комнату, где спала Златовласка с дитем, верную стражу.
     Только напрасно. Чернявка околдовала стражников и они уснули крепким сном. Встала она перед Златовлаской и угрожает:
     — Я так и так узнаю, что ты в той комнате увидала! А ты пропадёшь! Я младенца убью, король же тебя велит заживо сжечь!
     Но Златовласка молчит, как каменная. Задушила Чернявка девочку, Златовласке губы кровью измазала. И была такова.
     Утром нашли дитя мёртвым. Но стражники никого не видели и не слышали в комнате ни шороха, ни звука.
     Разгневался король, что в его дворце такое творится. ещё строже приказал искать злобного врага. Искали, искали, но никого не нашли.
     Тут уж все вокруг не таясь заговорили, что кроме королевы некому было ребёнка задушить. Ведь только стража в её комнате стояла. А у неё и губы в крови! И всё молчит, слова не скажет!
     Дошли до короля эти речи, заколебался он и сам повелел осудить Златовласку на смерть. На костёр её! На глазах всех подданных!
     Вывезли Златовласку из го;рода. Привязали к столбу. Подожгли под ногами хворост. Вдруг прямо в толпу врезалась карета и остановилась перед Златовлаской. Из кареты выходит Чернявка и говорит:
     — Вот видишь, сбылись мои слова: сейчас тебе конец придёт. Скажи, хоть теперь, — что ты видела в последней комнате моего за;мка?
     Но Златовласка молчала. Как ни добивалась Чернявка, ничего не смогла добиться.
     Дым и пламя уже; подобрались к Златовласке и вдруг, о чудо! Чернявкино лицо побелело и вся она изменилась. Приказала немедля костёр залить, потому что Златовласка невиновна! И сказала:
     — Счастье твоё и моё, что ты мне не отвечала. Этим ты меня и тех двенадцать освободила от злых чар. Иначе пропали бы мы все на веки-вечные и ты с нами!
     И подаёт ей — откуда они только взялись — двух её детишек, живёхоньких! А сама в мгновение ока исчезает вместе с каретой!
     И в тот же момент Златовласка заговорила и всё, что было, королю рассказала. Король ни глазам, ни ушам своим не верит. Да уж коли оно так, то значит не иначе! На радостях король не знает, что делать: золотых детей на руки брать или Златовласку обнимать и умолять о прощении.
     Пото;м привёз жену и детей в за;мок, зажили они теперь спокойно. И отца-кузнеца отыскали и вместе со всей семьей к себе в за;мок перевезли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Златорогий олень. Словацкие сказки!!
========
     В степи, у подножья гор, жила старая женщина и был у неё один-единственный сын. Повадился парень на охоту ходить, а когда возвращался на своём вороном коне, мать встречала его лаской и приветом и вела домой.
     Однажды, прогуливаясь по саду, увидал наш юноша оленя с золотыми рогами!
     Да только — чудно: олень от него не бежит, а будто дразнит — к себе подпускает, но в руки не даётся.
     Благослав — так юношу звали — пошёл домой, взял лук и стрелы, оседлал коня и помчался вслед за оленем, а олень на месте не стои;т, а всё дальше и дальше уходит — из сада в лес, из леса — в горы.
     Благослав за ним так далеко от до;ма ускакал, что не знает, как возвращаться. Стал дорогу назад искать, да не найдёт, а всё глубже в чащу забирается. Ничего ему не оставалось, как за оленем скакать. Миновал он уже; го;ры и долины и вдруг оказался во дворе большого за;мка. Вокруг за;мка высокая стена.
     — Ну, теперь тебе от меня не уйти! — подумал Благослав и вонзил шпоры в бока вороного коня.
     Усталый конь рванулся вперёд из последних сил. И, что за чудеса! Только
     Выпустил Благослав стрелу из лука, как полетела стрела и оленя насквозь пронзила — ив тот же миг пропал олень с глаз долой.
     Подбежал Благослав к тому месту, где олень стоял, и что же? Стрела в стволе дерева торчит, а на том дереве надпись: «Кто в за;мок войдёт, пусть поставит коня в конюшню, а сам поднимается наверх, в покои, и берёт там всё, что найдёт».
     — Вот и хорошо! — говорит Благослав своему вороному, а тот рядом стои;т, едва дышит.
     Отвёл он вороного в конюшню, а там корма предостаточно: и овес, и сено, и клевер!
     — Ешь и пей вволю! — сказал ему юноша, — а сам в покои пошёл.
     А в покоях и для него богатый стол накрыт. Напился-наелся, задумался: «Целый день промучился! Где же мне спать лечь?»
     Огляделся вокруг — видит, постель уже; приготовлена. Только он до постели добрался да разделся, как сразу уснул. Никто ему доброй ночи не пожелал.
     Снится ему, что пришли три девы и стали упрашивать его, чтобы прожил он в этом за;мке три дня, что они — королевские дочери и должны оставаться в этом за;мке до тех пор, пока не явится человек, который их освободит.
     Но для этого ему надо адские муки выдержать. Долго просили-умоляли, а пото;м исчезли.
     Тут вся комната ходуном заходила от страшного грохота и Благослав проснулся. Озирается вокруг — никого. Притих он, стал прислушиваться. Вдруг кто-то накинулся на него, душит, бьёт, дыхнуть не даёт. Но, к счастью, пробил урочный час, всё исчезло и он, измученный, избитый уснул крепким сном.
     Утром Благослав поднялся, оделся, а стол уже; накрыт. Поел-попил и пошёл поглядеть, что делает его вороной конь. Тот стоял спокойно в стойле, а еды и питья у него было вдоволь.
     Отправился Благослав дальше, видит — колодец с прекрасной чистой водой. Захотелось ему той воды; испить, попробовал дотянуться, но поскользнулся, руку и прядь волос в воде омочил. «Даже воды; здесь не напьёшься!» — подумал он. Глядит на свою руку, а рука от воды; серебряной стала и волосы тоже.
     Пошёл он дальше по саду гулять. Походил-поглядел на прекрасные цветы и деревья и вернулся обратно в покои.
     Так прожил он в том за;мке три дня. днём всё шло хорошо, а ночью чудища терзали и мучили его всё больше. Он бы, конечно, из за;мка сбежал, да девы каждый раз принимались его упрашивать и уговаривать, чтобы он три ночи продержался. Ведь только тогда он сможет освободить их от злых чар.
     На третью ночь, когда призраки в урочной час исчезли, он, вконец измученный, уснул.
     Снится ему сон, будто приходят три девы и благодарят его за освобождение, а младшая подходит к Благославу и на его мече пишет, что её отец живёт в таком-то за;мке, если Благослав в тот за;мок пойдёт и захочет взять её в жёны, она согласна. Написала, и все три сразу исчезли.
     Проснувшись поутру оседлал Благослав своего верного коня, завязал волосы и руку платками и помчался искать королевский за;мок.
     Подъезжает к за;мку, слезает с коня, хочет проверить, правда ли это или всё ему лишь приснилось. Вдруг его не узнают, вдруг младшая дева замуж за него не пойдёт.
     Слез Благослав с коня и отпустил его на все четыре стороны.
     Прибежал вороной к матушке Благослава, весело заржал, сын, мол, твой жив и здоров и беспокоиться о нём нечего.
     А Благослав пошёл в за;мок пешком, стал на службу проситься. Взяли его поварёнком. Велят в печь дрова подбрасывать и повара во всём слушаться.
     Работает поварёнок с охотой и ждёт той минуты, когда сможет молодую принцессу повидать. Ведь в том королевстве было заведено, чтобы принцессы по очерёди ходили на кухню и учились стряпать.
     В эту неделю на кухню ходила старшая. Придёт, и всё на Благослава поглядывает, дивится, что такой красивый парень вдруг в поварята пошёл! Глядит-глядит, да всё молчком, ни словечком с ним не обмолвится. И средняя сестра также; подивилась, поглядела — и всё.
     Стала в кухню младшая ходить, тут Благослав не вьщержал и снял со своего серебряного пальца повязку, чтобы принцесса увидала.
     А на следующий день выпустил из-под колпака прядь серебряных волос. Принцесса видит, но молчит. А на третий день велит повару, чтоб с поварёнком ей обед послал.
     Вошёл Благослав в покои к младшей принцессе, а она в том же платье, в котором в заколдованном за;мке была, он ей свои серебряные волосы и пальцы показывает, узнала его принцесса, обещает замуж за него пойти, только просит:
     — Подожди, пока мои сёстры себе мужей выберут!
     А вскоре король-отец объявил, что в такой-то и в такой-то день его дочери будут себе мужей выбирать: кому принцесса золотой платок кинет — тот и станет её мужем.
     Съехались в за;мок богатые господа да принцы. Встали перед королем. Две старшие сестры первыми свои платочки кидали. Выбрали себе принцев. А младшая долго никому платок не подаёт, от всех отказывается. Вдруг видит, поварёнок в дверях стои;т. Принцесса к нему спешит и свой платок подаёт.
     Разгневался король, велит поварёнка со двора гнать: ещё чего, чтоб какой-то поварёнок стал его зятем! Никогда тому не бывать! Но дерзкий поварёнок не желает уходить. Схватил его король за шиворот, вышвырнуть хочет, тут колпак-то и свалился!
     Все глядят — а у парня серебряные волосы. Понял король, что это тот самый мо;лодец, который провел в заколдованном за;мке три ночи и его дочерей освободил.
     То-то было радости!
     Послали гонцов, привезли матушку Благослава и сыграли богатую свадьбу. Все на той свадьбе были, ели-пили до отвала. И зажили Благослав с женой в мире и в согласии. Небось и сейчас живут, если ещё не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Змей, кошечка и пёс. Словацкие сказки!!
========
     Жила когда-то бедная вдова и был у неё сын Яник. Он ходил в школу, отменно учился и вел себя примерно. В том же городе жил король. Яник каждый день после школы забегал на королевский двор и рылся там в отбросах. Один раз ему посчастливилось: нашёл он грош.
     Обрадовался Яник — торопится к матери, своей находкой похвалиться. Стали мать с сыном думать, что с этим грошем делать. Наконец сын говорит:
     — Разменяю-ка я, матушка, этот грош на три крейцера, на что-нибудь да сгодятся.
     Так они и сделали.
     Назавтра отправился Яник в школу, вдруг слышит кто-то громко воет. Подходит ближе — а это мальчишки маленькую собачонку бьют. Стало Янику собачонки жалко, он и говорит:
     — Не бейте, ребята, собачку! Я вам за неё крейцер дам.
     — Хорошо, — отвечают мальчишки, — давай деньги, забирай собаку! Притащил Яник собачонку домой, а мать его ругает:
     — Ах, ты, дитя неразумное, что ты наделал? Чем пса кормить будешь? Ведь нам самим есть нечего!
     — Не браните меня, матушка! Я стану на улице сухие корочки собирать, вот мы её и прокормим, а собачонка нам ещё добром отплатит!
     Так и повелось: найдёт Яник сухую корочку и своему песику тащит.
     Прошло какое-то время. Опять Яник в школу идёт, и вдруг крик слышит. Кинулся — а там мальчишки-озорники кошку мучают. Стало Янику жалко бедняжку, он и говорит:
     — Отдайте мне кошку, а я вам крейцер дам! Мальчишки согласились.
     Принёс Яник кошечку домой. Опять его мать бранит:
     — Если, — говорит, — ещё кого-нибудь притащишь, я тебя вместе с ними из дому выставлю. Вы только поглядите, что он вытворяет!
     Яник помалкивает, боится слово сказать, как бы мать из дому не выгнала. Стало теперь у него две животины, а от гроша только один крейцер остался.
     Однажды в воскресенье возвращается он из костёла, видит — те же самые сорванцы змейку ремнями хлещут. Подошёл Яник поближе и говорит:
     — Не убивайте, ребята, змейку, отдайте её мне!
     — Отдадим, — отвечают мальчишки, — если дашь нам крейцер!
     Жалко было Янику последнюю денежку отдавать, но всё же решился. Отдал последнюю, а змейку себе взял.
     «Как я теперь домой вернусь, — думает Яник, — матушка меня поколотит! Ну, да ладно, будь что будет!»
     Вошёл в дом, а матери нету. Положил он змейку возле очага и стал ждать. Ждёт, а сам думает, может, что соврать матери? Да передумал.
     Вернулась мать, он ей всё как было и рассказал. И сердится-то матушка, и радуется, что у её Яника такое доброе сердце.
     Так все зверушки у них и остались.
     Змейка выросла и превратилась в большого зме;я. Однажды говорит змей Янику:
     — Садись-ка ты, Яник, на меня верхом, поедем к моему отцу.
     Яник не заставил себя долго упрашивать, уселся зме;ю на спину и поехал.
     Долго они ехали по горам, по долам, по зелёным полям, покуда не добрались до нужного места.
     И где бы им зме;и не попадались, все они выползали на дорогу и кланялись молодому зме;ю, потому что был он сыном Короля всех змей.
     По дороге говорит змей Янику:
     — Слушай меня, Яник, внимательно! Ты меня от смерти спас, и мой отец станет тебе за это предлагать всё, что пожелаешь, а ты ничего не бери, проси только маленький перстенёк. В нём сила волшебная. Сто;ит его три раза на пальце повернуть, как появятся двенадцать великанов и спросят: «Что прикажете, молодой господин?»
     Яник хорошо запомнил его слова.
     Подползли они к норе, где Король змей живёт. Все зме;и от великой радости шипят, извиваются, ведь молодой принц домой возвратился! Отец сына, а сын отца про житьё-бытьё расспрашивают.
     — Мне плохо жилось, — сказал, наконец, отец-король, — очень я по тебе тосковал.
     — Вы бы меня вовсе никогда не увидели, если бы не этот храбрый юноша. Он меня у смерти выкупил. Отблагодарите его, отец!
     — Отблагодарю, отблагодарю, — согласился старик. — Бери всё, что тут увидишь!
     — Ничего мне не надобно, — воскликнул Яник, — только ваш перстенёк, коли дадите.
     — Э, нет, перстенёк я тебе не дам! А вот золота да серебра бери сколько захочешь!
     — Ну, коли так — прощайте! — сказал Яник и пошёл прочь.
     — Постой! — закричал старый змей. — Чудной ты парень! На, получай
     Перстенёк! Да смотри, хорошенько береги его! Возьми ещё золота, да ступай! Поспешил Яник домой. По дороге захотелось ему испробовать волшебную силу перстня, вот он и крутанул его три раза на пальце. Тут же перед ним выросли двенадцать великанов и спрашивают:
     — Что прикажете, молодой господин?
     — Отнесите в матушкину халупу шесть ларей муки, кадушку брынзы, а на чердаке повесьте шесть больших кусков сала!
     — Хорошо, хорошо! — ответили великаны, исчезая.
     Как только добрался Яник до го;рода, сразу купил каравай белого хле;ба. Входит он к себе домой и видит: матушка от голода на постели без памяти лежит, а кошка с собакой того и гляди ноги протянут.
     — Матушка, милая моя! Очнитесь, очнитесь! Я вам булку белого хлебушка принес, скорее поешьте!
     Мать пришла в себя, Яник ей хле;ба даёт. Кошке с собакой тоже. Поели они и повеселели:
     — Ну, сын мой, где ты был-пропадал, меня не спросив? — говорит мать.
     — Не гневайтесь, матушка, был я со змеем у его отца-короля, там его и оставил.
     — И правильно сделал, — отвечала мать. А Яник просит:
     — Ох, матушка, и голоден же я. Настряпайте мне галушек.
     — Дорого;й мой сынок, уж не из золы ли? Муки-то у меня и наперстка не наберётся.
     — А вы в чулан загляните, может что найдёте.
     — К чему искать там, где не клал?
     — Ну-ну, ступайте, поглядите, вдруг что-нибудь да есть!
     Пошла мать в чулан, да так и обмерла: стоя;т шесть ларей отменной муки да порядочный боченок брынзы. Взяла мать муки, настряпала галушек, а пото;м брынзой сдобрила.
     — Только помазать нечем, сало у нас кончилось, — сетует она.
     — А вы, матушка, на чердак полезайте, — говорит Яник, — может там и сальце найдётся.
     Мать не стала упрямиться, полезла на чердак и нашла там сало. Отрезала кусок, вытопила, щедро помазала галушки. все ели до отвала и радовались, и было им хорошо. Пришло время, стал Яник взрослым парнем.
     — Матушка, — говорит он однажды. — Я жениться хочу. У нашего короля дочка-красавица, ступайте её за меня сватать!
     — Да ты, что, сынок, в уме ? — испугалась мать.
     — Ступайте, не бойтесь, может, что и получится! — не отстает Яник. Мать была женщина простая, послушалась сына, пошла во дворец.
     — Мой сын желает вам добрых дней и доброго здоровья и спрашивает, не отдадите ли за него дочку, — сказала она королю.
     — А вы кто же такие будете? — поинтересовался король.
     — Да вот из того маленького домика, хозяева, — отвечает ему женщина. Усмехнулся король.
     — Ну что ж, добро, — молвил он. — Передавайте своему сыну привет да скажите, что отдам ему дочь, если он мне к утру дворец поставит не хуже моего. Иначе и говорить не о чём.
     Пришла мать домой не солоно хлебавши.
     — Ну и дурень же ты, — корит она сына, — король над тобой насмехается!
     — А что?
     — А то, что отдаст тебе свою дочку, если ты к утру такой же дворец поставишь, как у него.
     — Ну, ежели только в том загвоздка, это мне по плечу, — обрадовался Яник. Легли они вечером спать. Яник повернул перстень и тут же встали перед ним
     Двенадцать великанов:
     — Что прикажете, молодой господин?
     — А прикажу, чтоб к утру мне такой же дворец построили, как у короля, только получше.
     — Быть по-вашему, — ответили великаны и исчезли.
     Яник вскочил чуть свет. Видит — дворец уже; стои;т, да какой красивый! Разбудил он мать, к королю посылает.
     — Желает вам мой Яник добрых дней и доброго здоровья, — говорит мать, — и велит передать, что дворец готов, теперь дочку отдавайте.
     Выглянул король в окно, а там дворец стои;т получше его дворца!
     — Скажите вашему Янику, что до тех пор дочку не отдам, пока он на той каменной скале виноградник не разобьёт, виноград не вырастит, да к утру мне вина из того винограда не пришлёт!
     Возвратилась мать домой, Янику королевский наказ передает.
     Яник повернул перстень, отдал приказанье, и на другое утро всё было готово: виноградник, виноград и вино.
     Король вина отведал, оно ему по вкусу пришлось, но дочку Янику так и не отдает.
     — Это почему же не отдаете? Ведь посулили! — спрашивает мать.
     — А я хочу, — молвил король, — чтоб от моего дворца к вашему дворцу шёл перекидной мост, чтоб вдоль него деревья росли, одни — в цвету, на других фрукты дозревали, а на третьих — зрелые плоды висели. Чтобы моя дочь, когда
     Со свадьбы пойдёт, их обрывала. Коли твой сын и это выполнит, тогда уж точно отдам!
     Яник и это королевское желанье выполнил, и принцесса стала его женой. Первый день гуляли у короля, а на другой — к Янику собрались. Утром глядит король в окно и удивляется: почему это в том дворце дым из труб не идёт? Гости к обеду званы, а печи не топлены!
     Послал король слугу разведать, что там да как. Тот возвращается и говорит, что у них, мол, на кухне только кашу варят для пса и для кошки.
     А тут сам Яник является и всех к обеду зовёт. Гости ума не приложат, что же это получается! Идут к Янику во дворец, по дороге фрукты рвут да лакомятся. А король не знает, куда деваться, мороз по коже продирает, вот ведь стыдоба!
     Настало время за стол садиться. Яник вышел во двор, повернул перстень и приказал великанам, чтоб самые отменные яства на стол тащили.
     Зовёт Яник гостей в залу, а там столы уже; накрыты. Чего только на тех столах нету — и еды, и питья — во век не съесть! Король дивится, надивиться не может!
     Кончилось гулянье, и зажил Яник со своей женой в мире и согласии. Но молодая жена только притворялась,-будто Яника любит, а на самом деле хотела во что бы то ни стало вызнать, в чём его сила.
     И Яник, как добрый муж, ничего от неё не утаил, всёрассказал. А ей только того и надо! Дала ему вина, и Яник уснул крепким сном. Тут она с его мизинца перстень сняла, на свой надела и три раза повернула. Великаны тут как тут.
     — Что прикажете, госпожа ?
     — Приказываю вам перенести этот за;мок к чёрному морю и подвесить на золотом волосе, а мужа с матерью, с собакой да кошкой здесь оставить!
     Закивали великаны головами и исчезли, а вместе с ними исчез и за;мок. Проснулся Яник, а над ним не потолок, а чистое небо! Поглядел он на свой мизинец, а перстня как не бывало!
     — Ну, — сказал он матушке, — с чего начинали, тем и кончим!
     — Что поделать, — отвечала ему матушка, — незачем было высоко залетать! С бедной бы женой, небось, счастлив был.
     — Ничего, мать, и так проживём!
     И стали они дальше жить, с хле;ба на воду перебиваться. Трудно от добрых харчей отвыкать, да и кошке с собачкой туго приходится. Жалко волшебного перстня. Однажды вечером сказали кошка с собакой своему хозяину:
     — Пойдём-ка мы перстень искать, пустишь нас?
     — Пустить-то я вас пущу, — отвечает Яник, — да только зря ноги собьёте. Кошка с собакой его выслушали, но всё-таки пошли. Бредут они по горам, по долам, всех встречных-поперечных спрашивают, не знают ли про такой-то и такой-то за;мок. Но никто толком ответить не может.
     Приходят они, наконец, к чёрному морю и вдруг видят, что их за;мок над морем на золотом волосе висит.
     — Ну и хорошо, — обрадовалась кошечка, — вот он за;мок. Только как в него попасть?
     — Я хорошо плаваю, — отвечает песик, — садись на меня, вместе поплывём. Кошечка согласилась.
     Плыли они плыли и к вечеру, когда солнце уже; зашло, добрались до за;мка. А там как раз служанки воду вёдрами набирают. Кошка с собакой вскочили в ведро. Их наверх и вытянули. пёс спрятался в кухне, кошка шмыгнула к дверям. А в покоях в это время совет держат, куда перстень на ночь спрятать.
     Наконец решила принцесса его под язык положить. Как сказала, так и сделала.
     Около полуночи, когда сон самый крепкий, пробралась кошечка в покои принцессы, свой хвостик в воду окунула, пото;м обмакнула в перец и госпоже под нос сунула. Засвербело у той в носу, она как чихнет, перстень-то — дзинь! — и по полу покатился. Тут кошка его схватила и в кухню к песику кинулась.
     Принцесса встала, зажгла свечу, стала перстень искать, не нашла, решила утром заняться. Только начало светать, кошка с собакой влезли в ведро, пошла служанка по воду, они вместе с ведром вниз-то и спустились.
     Посреди моря стал пёс кошку просить:
     — Дай мне перстень подержать, чтоб я тоже мог сказать, что его нес.
     — Ещё чего! Ведь потёряешь ненароком!
     А пёс не отстает. До тех пор приставал, пока кошка не согласилась. Вдруг у самого берега — бульк! — упал перстень в море!
     Кошка ну ругать пса, царапать, бить. Да разве этим дело исправишь? Вдруг из моря рыбка выскочила, кошка её хвать! А перстень-то у этой рыбы в желудке!
     Пошли кошка с собакой своей доро;гой. Пёсик опять кошечку просит, чтоб дала ему перстень нести.
     — Ведь мы уже; на суше, — говорит он, — тут я его в море не оброню!
     Дала ему кошка перстень.
     И вот они уже; до;ма. Кошка на радостях прыгает, а пёс хвост поджал, глаза; в сторону отводит.
     — Ну, где же перстень? — спрашивает Яник.
     — Здесь, — отвечает кошка, — пёс его несёт!
     А пёс голову опустил, молчит.
     — Ты что, потёрял его, что ли?
     — Потёрял! — сознался пёс.
     Накинулась на него кошка, на части разорвать готова. А пото;м говорит:
     — Яник, согни гвоздь и привяжи его к моему хвосту, я на поиски пойду, а ты, пёс, ступай со мной!
     Отправились они той же самой доро;гой обратно. Кошка собаке приказывает:
     — Когда гвоздь за что-нибудь зацепится, кричи: «Здесь».
     — Хорошо, — отвечает пёс.
     Идет кошка, хвост опустила, гвоздем дорожку скребет. Вдруг пёс кричит:
     — Здесь!
     И верно: перстень там лежит. Вернулись они с перстнем к Янику в дом.
     Перстень снова оказался у Яника, а вместе с перстнем вернулись богатство и сила. Только во второй раз Яник в жёны взял бедную девушку, и зажили они дружно и счастливо.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Золотая пряха. Словацкие сказки!!
========
     Далеко, далеко, где-то за Красным морем жил молодой господин. Стал он в разум входить, да и годами подоспел и надумал пойти по белу свету поискать себе невесту, чтобы и хозяйкой была и собой хороша. Ладно. Как задумал, так и сделал.
     Отправился в путь, ходит, ищет, да не заладилось как-то дело. Всё не может отыскать невесту по вкусу.
     Приходит он, наконец, в избушку одной вдовы. У той три дочки на выданьи. Две старшие, как зовут позабыл, — трудолюбивые, как пчелки. А вот младшенькая, Ганой её звали, сиднем-сидит, работать не хочет.
     Увидал всё это молодой господин, удивился: Гана за печкой дремлет, а сёстры прядут, только веретена мелькают. Говорит он матери:
     — Скажите-ка мне, матушка, почему вы и ту, что за печкой, к прялке не усадите? Ведь она уже; не маленькая да за работой и время быстрее бежит.
     — Ох, молодой господин, — отвечает мать, — я-то бы с радостью ей и прялку дала и сама бы кудель надела, да вот ведь беда! Она такая пряха, что к утру спрядёт на золотые нитки не только нашу кудель, но и все снопы с крыши, а пото;м за мою седую косу примется. Вот почему я её и не неволю.
     — Ну, коли так, — обрадовался жених, — отдайте мне её в жёны!
     Хозяйство у меня доброе: и льна, и конопли, и очёсков, и пакли — всего много. Напрядётся вдоволь!
     Старуха думала недолго, да и Ганка очнулась, наконец, от дремы. Жениху притащили из сундука цветастый платок, за ленту на шляпе барвинок заткнули и в тот же вечер обручили молодых.
     Девчата на посиделках позавидовали было Ганкиному счастью, но пото;м успокоились, и они поди в девках не засидятся, коли такая лентяйка замуж выскакивает.
     На следующий день велит молодой зять закладывать карету, усаживает заплаканную молодуху, теще подаёт руку, сёстрам кричит — «будьте здоровы» — и поскореее прочь из той деревни.
     Вроде бы всё ладно, да нет, ещё неизвестно!
     Сидит наша Ганка подле жениха, заплаканная, и печальная, как будто у неё куры весь хлеб склевали. Он ей то да се, а Ганка всёе молчит, как рыба.
     — Ты чего печалишься? — спрашивает он. — Не бойся, у меня не заскучаешь. Всё тебе дам, что твоей душеньке угодно. А уж льна и конопли да оческов с куделью на всю зиму тебе хватит! И яблок кисленьких, чтобы прясть споро!
     Только наша Ганка, чем дальше, тем всё больше печалится.
     К вечеру они были уже; в за;мке. После ужина будущую хозяйку отвели в большущее помещение. Здесь с полу до самого потолка громоздились тюки кудели.
     — Вот, — говорит хозяин, — тут тебе прялка и веретено, да румяное яблочко, а вот горох, чтобы во рту не пересохло. А ты знай себе — пряди! К утру перепрядёшь всё в золотые нитки, тут же свадьбу сыграем. Но коли этого не выполнишь, без суда велю казнить.
     Сказал и ушёл.
     Осталась Ганка одна. К прялке и подойти-то боится. Ведь она даже нитку ссучить не умеет.
     Стои;т она и горестно эдак причитает:
     — Ах, я несчастная! Опозорилась перед всем светом! Почему мать не научила меня прясть и другую работу работать, как моих сестёр? Я бы до;ма сидела! А теперь ни за что пропаду, бедная моя головушка!
     Вдруг расступились стены и перед испуганной Ганкой вырос маленький мужичок. На голове красный колпачок, вокруг пояса фартук повязан, золотую тачку впереди себя толкает.
     — Отчего это у тебя глазки заплаканы? — спрашивает он у Ганки. — Или что стряслось?
     — Как же мне бедной не плакать! — отвечает Ганка. — Вы только подумайте, приказано мне к утру всю кудель в золотые нитки ссучить! А коли
     Не выполню приказа, меня без суда казнят. Что мне здесь бедной делать среди чужих!
     — Ну, это пустяки, — отвечает мужичок, — не бойся! Я тебя научу прясть золотые нитки. Но ты должна обещать мне, что ровно через год придёшь на это самое место. И если не угадаешь, как меня зовут, — придётся тебе за меня замуж идти. И я тебя увезу на этой тачке.
     А коли угадаешь, я оставлю тебя в покое. Только знай, тебе от меня никуда не укрыться. Хоть на небо улети, найду и голову оторву. Ну как, согласна?
     По правде говоря, Ганке это предложение не слишком по вкусу пришлось. Но что ей оставалось делать? Она и говорит:
     — Всё равно мне пропадать! Будь что будет! Согласна!
     Услыхал мужичок, обежал вокруг неё со своей золотой тачкой, уселся под прялку и забормотал:
     Вот как, Ганночка, вот так, вот так! Вот как, Ганночка, вот так, вот так! Вот как, Ганночка, вот так, вот так!
     Учил, учил и выучил её прясть золотые нитки.
     А пото;м, откуда явился, туда и удалился. Стена его пропустила и сама за ним сдвинулась.
     Наша, теперь уже; в самом деле, золотая пряха, се;ла к прялке и стала прясть. Золотых ниток всё больше, а кудели всё меньше. До утра всё сделала и ещё и выспаться успела.
     Утром господин только с постели встал, тут же оделся и отправился на золотую пряху посмотреть.
     Вошёл в комнату, чуть не ослеп от блеска. Глазам своим не верит, неужто это настоящее золото. Но, когда убедился, обнял свою невесту и велел немедля свадьбу готовить.
     Сыграли свадьбу и зажили они дружно и весело. И если раньше муж любил Ганночку за золотую пряжу, то сейчас стал любить во сто крат крепче: ведь она родила ему прелестного сына!
     Ну, а что было дальше? Как ни хороша песня, а кончается. Счастье наших молодых тоже оказалось не вечным. День бежал за днём, день за днём, оглянуться не успели, как год пролетел.
     Час от часу Ганка всё печальнее становится. Глаза; от слёз покраснели, места себе не находит. Шутка ли, потёрять разом доброго мужа и любезного сыночка! Муж-бедняга ничего не ведает и утешает жену, как может.
     Но Ганка оставалась безутешной. Как подумает, что вместо милого мужа будет у неё плюгавый коротышка, чуть с го;ря на стенку не лезет. В конце концов не выдержала и всё мужу то и рассказала.
     Тот от страха побелел, как стена. И приказал объявить по всей округе: кто знает имя мужичка-невелички, получит за сообщение кусок золота величиной с голову.
     — Эх, вот бы такой кус золота отхватить! — шепчет сосед соседу. Кинулись на поиски, все уголки обшарили, только в мышиные норы не заглянули. Да где там, ищи иголку в стоге сена! Никто, ни одна живая душа коротышку не знает, и не может угадать его имени.
     Наступил последний день. А о мужичонке ни слуху ни духу. Наша Ганка глаз не осушает. Муж-бедолага, чтоб жениных мук не видеть, вскинул ружьё на плечо, взял свору гончих и отправился на охоту.
     Дело было под вечер. Вдруг на небе молнии засверкали. Ливень, как из ведра ливанул, хороший хозяин собаку из дому не выгонит. Слуги забились кто куда. И остался хозяин в незнакомом лесу, мокрый, как мышь, с одним-единственным слугой.
     Где укрыться от страшной бури? Где обсушиться? Озираются слуга и хозяин, может поблизости хоть пастуший шалаш увидят? Нигде ничего.
     Они, было, всякую надежду потёряли. Вдруг видят из норы, под камнями, дым клубами валит.
     — Ступай-ка, милок, погляди, — говорит хозяин своему слуге, — где дым, там и люди. Попроси, чтоб нас на ночь приютили.
     Ушёл слуга, но вскоре вернулся:
     — Нет, — говорит, — там ни дверей, ни шалаша, ни людей.
     — Ох, ты и нескладеха, — рассердился хозяин, — а зубами дробь выбивает, я сам пойду, а ты тут в наказание мокни и мёрзни.
     Ладно. Пошёл хозяин и тоже ни с чем вернулся. Только приметил он, что в одном месте из-под камня дымок вьётся. Разозлился он вконец и говорит слуге:
     — Хоть сам чёрт там сидит, я должен узнать, откуда этот дым! Подходит к самой норе, садится на корточки и заглядывает внутрь. И видит
     — Глубоко под землёй кухня. В той кухне варятся-парятся всевозможные кушанья, на каменном столике два прибора стоя;т. Вокруг столика бегает мужичок в красном колпачке, впереди золотую тачку толкает. Пробежит разок и запоет:
     Научил я пряху прясть, Теперь могу её украсть. Станет думать и гадать Мое имя называть. Скажет верно — не возьму, Коль не угадает — в жёны заберу! Величают же меня — Мартинко Клингач.
     И опять вокруг стола мечется, будто с ума спятил и поёт:
     Я варю и стряпаю И постель стелю, Коли скажет моё имя В жёны не возьму, А не угадает, тут же увезу.
     Хозяину только того и надо. Со всех ног кинулся он к слуге. Гроза понемногу утихла, а тропинка их к дому вывела.
     Жена его встретила заплаканная, несчастная, на себя не похожая. Думала и попрощаться не успеет.
     — Брось маяться, женушка! — воскликнул муж с порога. — Я узнал имя! Его зовут Мартинко Клингач.
     И рассказал всё по порядку. Ганка от радости ног под собой не чует. Мужа обнимает, целует, и повеселевшая идёт в ту самую комнату, где в первую ночь пряла. Садится за прялку и золотую нитку сучит.
     В полночь расступается стена и мужичок в красном колпачке, как и год назад, начинает вокруг неё бегать и орать во всё горло:
     Коли скажешь моё имя,
     Ты мне ни к чему,
     А не угадаешь, тут же увезу!
     Гадай, гадай, угадывай!
     — Попробую, может угадаю, — отвечает Ганка. — Тебя зовут Мартинко Клингач!
     Не успела договорить, коротышка хватил колпачком об пол, вцепился в свою тачку и откуда явился, туда и удалился. Стена закрылась и Ганночка облегченно вздохнула.
     С той ночи она больше золото не пряла. Да им с мужем оно и не нужно было. Они и без того не нуждались. Любили друг друга, и сынок рос не по дням, а по часам.
     Кто прочёл, — молоде;ц, а нашей сказке — конец.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Золотая страна. Словацкие сказки!!
========
     Шел я шёл, сам не ведая куда и зачем, широкими долинами, через высокие горы, по каменистым тропам и повстречал старика-нищего. Голова — с решето, борода по колено.
     — Куда, сынок, путь держишь? — спросил меня нищий.
     — Сам не знаю, а вы куда?
     — И я тоже.
     — Тогда пойдём вместе.
     — Может, что расскажешь?
     — Да не знаю я ничего. Вы — старый, бывалый, вам лучше моего про всё знать.
     — Ладно, тогда слушай, я тебе про Золотую страну расскажу. Послушайте и вы, дети, что услыхал я от старика-нищего.
     Жил когда-то король, а когда, да в какой стране, теперь уже; никому не ведомо. Хватит того, что он взаправду жил и был богат и силен. Соседние короли заключили с ним вечный мир, потому как одолеть его не надеялись.
     Росли у короля при сына-красавца, а самый младший — так красив и умен, что просто диво.
     Король наш славой своей и силой до того возгордился, что вообразил, будто нет на свете ему равного! Стал он зол и жесток и враждовал со всеми.
     В конце концов пришёл час расплаты. Напала на короля лютая хворь, ни спать, ни есть, ни пить не может. Жить не может и помереть не может. А что ещё хуже — из-за зловонья никто не хочет идти в тот дом, где он лежит.
     Так маялся он дни и ночи один да один, и даже любимые сыновья к нему из-за этого зловонья близко не подходили. Лекари с ног сбились, отыскивая всевозможные снадобья и травы, но всё напрасно! Все сходились на одном — нет в мире такого человека, который бы короля от страшной болезни спас.
     Объявили по всему свету, что коли найдётся человек, что возле больного короля проведёт хоть одну ночь, то дадут ему золота столько, сколько он сам весит, а коли вылечит короля — получит за то полкоролевства. |
     Много находилось умников, что со всего света являлись за золотом, но каждый, кто пытался к хворому королю в покои войти, от ужасного смрада прямо на пороге валился без памяти.
     В те времена в далёком краю жил ученый человек, который во всех травках и корешках разбирался и умел разные притирки да мази готовить. Но был он так беден, что всю жизнь бедствовал со своей женой и детишками.
     К тому же на него королю навет был, будто он колдун, и король навсегда запретил ему в этих краях врачевать.
     Идет однажды этот умный человек домой, печальную думу думает, как теперь жить станет? Вдруг слышит — глашатай кричит: «Там-то и там-то такой-то король занедужил, кто возле него хоть одну ночь просидит, тому дадут столько золота, сколько он сам весит».
     «Ну, не было счастья, да несчастье помогло!» — обрадовался наш знакомец и пошёл вместе с семьей в далёкий край к больному.
     Долго плутали они по болотам и лесам и наконец попали к воро;там королевского дворца.
     — Кто ты? Чей ты? — спрашивает лекаря караульный.
     — Я травник, — смело отвечает он, — иду из далёких краев к вашему королю. И должен хоть одну ночь возле него просидеть.
     Отвели его прямо к королевским сыновьям. Те дали ему одежку почище и повели к больному. Травник приготовил снадобье, намался им и вошёл к королю. Король обрадовался лекарю.
     — Здравствуй, добрый человек! А если и не добрый — пускай! Сколько лет лежу, а живого человека давно не видал! — говорит король.
     Сыновья королевские тем же снадобьем намазались и смогли к отцу подойти
     Поговорить с ним. Много радости было во дворце. Дали прибывшему столько золота, сколько он сам весил. Кончилась бедность. Но короля хворь всё не оставляет и не оставляет.
     Стали тогда лекаря уговаривать, златые горы ему сулить, чтоб попробовал он короля вылечить. Но тот отвечает:
     — Э, нет, государи мои, — не так это просто. Надо мне возле больного ещё ночь провести, коли выдержу, тогда скажу, смогу ли что-нибугь сделать.
     Согласились королевичи, велели богатый ужин готовить, а после ужина лекарь отправился к королю.
     Спит с ним рядом и снится ему сон, будто далеко, в Золотой стране есть колодец. Если хворый той воды; напьётся и умоется, то сразу станет молодым, как двадцатилетний юноша.
     Утром поспешил он сообщить про свой сон королевичам и попросил прощения, что не в силах старого короля исцелить. Коли сыновья хотят, пускай сами попытаются той воды; достать.
     — Это можно, — сказал старший сын. — Я мёдлить не стану! Тотчас же отправлюсь. Вы, батюшка, не против, чтобы я пошёл Золотую страну искать и вам воду?
     — Не против, не против, — простонал старый король, — ведь я и не живу
     И не умираю! Кто из вас целебную воду принесёт, тот станет после моей смерти наследником моего трона.
     Тут-то и загорелось всем братьям в Золотую страну идти, но право было на стороне старшего, и отец послал его. Взял тот с собой денег побольше, оседлал доброго коня и помчался, только пыль столбом. А на прощанье сказал:
     — Если через год не вернусь, пускай средний брат едет искать.
     Долго ли коротко ли, а гуляет старший королевич по белу свету, по горам, по долам, по большим городам и по маленьким деревням и повсюду спрашивает.
     Люди на его расспросы охотно отвечают, но как только речь о Золотой стране заходит, словно в рот воды; набирают. Ведь никто про ту страну ничего не слышал.
     Когда-никогда, а добрался всё же королевич до большого и прекрасного го;рода. Подивился его красоте и богатству, но ещё больше подивился, что во всем городе ни одной живой души — все спят или дремлют. Брел он брел и вышел на другой конец го;рода.
     Видит — три больших бревна, а на бревнах три древние старичка сидят, бороды да усы у них седые и такие длинные, что бревна закрывают.
     — Добрый день, старички! — поклонился старцам королевич.
     — И тебе того же! — отвечают старцы.
     — Люди добрые, — спрашивает королевич, — скажите, правильно ли я в Золотую страну путь держу. Почти весь свет обошёл, а о ней всё не слыхать.
     — Ты на верном пути, — отвечает ему самый древний старичок. — И наш город тоже когда-то был частью Золотой страны. А больше мы ничего про неё сказать не можем. Сегодня ровно пятьсот лет стукнуло, как мы на этих бревнах ребятишками играли.
     Вдруг что-то стряслось — и мы с той поры даже с места двинуться не можем. Вот мы уже; и состарились, а наш город всё спит да спит, и никто во всём городе проснуться не может. Много добрых молодцев в ту сторону прошло, но ни один назад не воротился.
     — Ну что ж, поглядим—посмотрим! — воскликнул королевич, пришпорил коня и исчез с глаз долой.
     Едет он и видит: впереди столбовая доро;га, золотом мощеная. Сразу понял, что перед ним Золотая страна, потому что другой такой дороги ещё нигде не встречал. Да посовестился по золоту ехать, свернул на тропинку. Проехал полдороги — дом увидал.
     Большой да красивый. Решил он, что это королевский за;мок. Но на самом деле это был Чертов трактир. На воро;тах надпись прибита: «Без денег не входи». И из до;ма дивная музыка слышится.
     «Это у меня-то денег нету!» — подумал королевич и въехал в воро;та.
     Тут его со всех сторон слуги обступили, помогают с коня слезть и ведут в роскошные покои. А там — дамы и господа сидят, королевича поджидают,
     Приглашают танцевать, а пото;м за стол зовут откушать. Никогда в жизни наш королевич так не веселился! Наконец решил, что пора уходить. Хочет платить, а ему такую цену заломили, что даже у самого короля-отца таких денег не найдётся.
     — Вы что, люди добрые, ведь я только вошёл! — говорит королевич.
     — Только вошёл или давно пришёл, — отвечают ему, — что за дело ? Коли нечем платить, останешься с нами навсегда.
     Некуда деваться королевичу, пришлось остаться.
     Ждёт несчастный отец своего старшего сына, и братья ждут-не дождутся. Стал год к концу подходить, они каждый день из окон выглядывают, не идёт ли он. Минул год — стали каждый час выглядывать.
     Да что толку! В конце концов решили, не иначе погиб королевич.
     Говорит тут средний сын: — Коли старший брат погиб, я пойду! Может брата разыщу да чудесную воду найду! Вдруг мне повезёт!
     — Отправляйся! — сказал отец, а сам боится, что и второй не вернётся. Средний сын не заставил себя долго просить, набил мешок деньгами, взял
     Острый меч, вскочил на резвого коня и по той же дороге добрался до Чертова трактира. Зашёл в трактир, ел, пил, плясал и тоже застрял там навсегда.
     Дома год ждут, второй год стал к концу подходить, а среднего сына всё нет и нет. Больному отцу и напомнить не смеют о пропавших сынах. Остался лишь последний, третий сын — отрада отца.
     А хворь всё не отступает, не даёт королю покоя. Не выдержал наконец младший сын, стал просить, чтоб отпустил его отец за братьями и целебной водой.
     — Как я могу тебя отпустить, — отвечает отец, — ты у меня один-единственный остался! Коли я и тебя потёряю, кто меня, старика, утешит, порадует, кто государством управлять будет?
     — Отпустите меня, отец! Может, мне повезёт и вам помогу и братьев освобожу.
     До тех пор просил, пока отец не согласился. Приказал тут королевич свой портрет нарисовать, а под портретом подписать, кто он да откуда, да как звать-величать, если посчастливится достать той воды;, чтоб мог он по себе в том краю память оставить.
     Чуть не весь свет объехал наш королевич, а про Золотую страну нигде слыхом не слыхать. Королевич всё едет, всё мчится на своём крылатом коне. Но вот прибыл он к воро;там заколдованного го;рода.
     Тут всё, как прежде: богатство да роскошь, а люди спят — с места не двигаются. Сколько не тряси — не просыпаются. На окраине го;рода увидал он три бревна, на них три старца седых сидят, бороды совсем бревна закрыли и в землю ушли.
     — Добрый вам день! — поклонился старцам королевич.
     — И тебе того же! — ответствуют старцы.
     — Не можете ли вы мне про Золотую страну сказать? Почти год до неё добираюсь, а всё никак добраться не могу.
     — Можем, можем рассказать, прекрасный королевич, мы на этом месте больше пятисот лет сидим. Играли мы ещё малыми ребятами на этих бревнах, как вдруг всё замерло, и мы с той поры шагу шагнуть не можем.
     Много добрых молодцев в ту Золотую страну прошли, да ни один обратно не вернулся. Вот и недавно двое прошли, и они не вернулись. Ступай отсюда подобру-поздорову!
     — Чему быть, того не миновать, — отвечал им королевич, — те двое — братья мои, я должен их разыскать. Прощайте.
     — Ну, удачи тебе! — простились с ним старцы, и королевич подался за воро;та заколдованного го;рода.
     Вдруг навстречу ему старик нищий плетётся, на клюку опирается, хромает. Королевич остановился и поздоровался.
     — Добрый день, дедушка!
     — И тебе день добрый, сынок! Куда путь держишь? — спрашивает нищий.
     — В Золотую страну, а вы куда направляетесь?
     — Да так, хожу да около добрых людей кормлюсь.
     — Погодите, дедушка, я вас с пустыми руками не отпущу, — говорит королевич, достаёт из кармана дукат и протягивает нищему.
     — Не спеши, добрый мо;лодец, за добро отплачу тебе советом: никто на свете не знает про Золотую страну больше моего. Послушай же, что я тебе скажу: как выйдешь на золотую дорогу, смело по ней езжай!
     Посреди той дороги стои;т Чёртов трактир, в нём есть всё, что душе угодно, звучит там прекрасная музыка, кто туда сам не пойдёт, того заманят или силой затащат. Но ты мимо иди, будто ничего не видишь и не слышишь. Как бы тебя туда не тянуло, как бы тебя не зазывали — не ходи!
     Коли войдёшь, то останешься вместе с братьями навсегда. Их в тот трактир заманили, и выбраться они не могут.
     В конце золотой дороги высится прекрасный за;мок, входи в него смело. Там такое увидишь, чего сроду не видывал. Да только и там не задерживайся! В первых покоях найдёшь на столе каравай хле;ба, возьми его с собой, он тебе пригодится.
     Во вторых покоях увидишь флягу и её спрячь, она тебе тоже пригодится. В третьих покоях лежит на постели д?евица — на всём белом свете нет её краше! Ты к ней не прикасайся! Прикоснешься — туго тебе придётся: целых три года не сможешь обратно на золотую дорогу попасть, да ещё три года ту де;вицу не увидишь.
     Над её постелью висит золотой меч-кладенец, он из ножен в ножны сам
     Перескакивает. Возьми тот меч, а свой на его место засунь. Тем мечом ты всех на свете победишь. Только смотри, береги его, как зеницу ока и даже во сне не снимай.
     В четвёртых покоях — колодец, а в нём та самая вода, что исцеляет все недуги. Сначала сам той воды; напейся и умойся, чтоб тебя ни одна хворь на свете не взяла, а пото;м набери водинцы для отца! Твой отец напьётся и умоется — сразу же станет здоров и молод.
     Как всё исполнишь, вернись на золотую дорогу и смело ступай в трактир! Покажи чертям меч-кладенец, и они разбегутся кто куда. Забирай тогда своих братьев и спеши к отцу! Только гляди в пути не спи, пока братья ещё не уснули. Они тогда флягу с водой у тебя утащут.
     Ведь отец тому свою корону передаст, кто ему воды; принесёт. А теперь ступай и делай всё, как я велел.
     Старик наперёд знал, что будет, и на прощанье ещё раз наказал королевичу, чтоб тот молодцо;м держался.
     Королевичу не терпелось попасть в Золотую страну. Страна и вправду оказалась золотой. Не успел конь шага шагнуть, как попал на золотую дорогу. Королевич помчался прямо по ней, никуда не сворачивая, только золотая пыль столбом взвилась!
     И вскоре оказался возле Чертова трактира. Вспомнил королевич про братьев, что в трактире застряли. А музыка знай играет, ноги сами в пляс идут.
     — Заходи, заходи к нам, до чего ж у нас тут хорошо! — кричат королевичу из трактира.
     Вот-вот уговорят! Но нет, вспомнил он стариковы слова и стрелой промчался мимо. Наш королевич был первым, кто за сто лет тот трактир стороной обошёл. Ехал он по Золотой стране до самого вечера и добрался наконец до Золотого юрода, к золотому за;мку.
     Здесь росло чудесное дерево, а вокруг него раскинулся зелёный луг. Королевич знал, что в за;мок ему пока входить нельзя и что нет там ни одной живой души. Он спешился, пустил коня на луг, а сам лёг спать и сладко проспал до самого утра.
     На рассвете встал, оседлал коня, рысью промчался через город и остановился позле за;мка. Здесь и вправду была такая красота, какой королевич никогда ещё не видывал.
     Только не стал он красотой любоваться, соскочил с коня, привязал его к золотой коновязи, а сам в за;мок поспешил. Входит в первые покои — глаза; от золота слепнут. Но он на золото не глядит, видит на юлотом столе лежит хле;ба каравай, он его взял и в сумку спрятал.
     Входит во вторые покои, а там ещё красивей. Королевич опять ни на что не глядит. Берёт со стола флягу и в третьи покои отправляется.
     В третьих покоях попался ему на глаза; меч-кладенец, что из ножен в ножны сам перескакивает. Он его взял, а свой на его место сунул.
     А под мечом краса-де;вица лежит. Он её стороной обошёл и дальше отправился.
     Отворил он четвёртые покои — глядит, а там чудотворный колодец, весь золотом выложен. Напился королевич чистой воды; и стал ещё красивей. Возле колодца увидал он фляги, набрал в одну воды;, пробкой заткнул и в свою охотничью сумку положил.
     Все покои обошёл, полюбовался сказочным богатством и повернул к выходу. Как стал он через третьи покои проходить, снова глянул на де;вицу-красу и остановился. Солнце ещё невысоко, времени до полудня много, а де;вица ему всё больше нравится, и подумал королевич, что прекраснее её на всём свете не видал.
     Подошёл он к её постели, поцеловал и поклялся, что станет она навеки его женой.
     Но вот уже; скоро двенадцать пробьёт. Не стал королевич медлить, положил свой портрет на золотой столик, вышел из за;мка, вскочил на коня, и конь помчал его прочь из го;рода.
     А вслед за королевичем, визжа и рыча, пустились чудища поганые, великаны да драконы, но королевич уже; город покинул и поскакал прочь, не ведая куда.
     Но тут вдруг в Золотом городе и в Золотой стране все люди очнулись ото сна и на ноги поднялись. Кто постарше, заторопился в за;мок к своей королеве, чтоб узнать, кто их освободил. Ведь тот человек должен стать королем и её мужем.
     — Люди добрые, — отвечала им королева, — в старых книгах сказано: тот, кто нас освободит, должен мне мужем стать, а вам — королем. Только все мы крепким сном спали и мне неведомо, кто тут был и куда он девался. В книгах стои;т: кто ровно в полдень из нашего го;рода уйдёт — тот и есть наш освободитель.
     Значит, его здесь нет, но ушёл он недалеко. потому садитесь на своих коней да езжайте искать его, кто бы он ни был, я стану его женой.
     Помчались горожане на конях, но разве нашего королевича догонишь! А королевич летел, летел и остановился лишь в соседнем государстве перед большим городом. Понял он, что заблудился.
     — Хорошо, хоть город недалеко, — решил он, — пойду-ка я здешнего короля навещу, может он знает, где королевство моего отца.
     Пришёл к королю, а тот ничего про его страну не слыхивал. Приняли его в том городе сердечно, подивились невиданной красоте. А пото;м в честь королевича пир устроили, стол ломится от яств, блюда сменяют блюда — конца-края им нет.
     Но странно королевичу, что при эдакой щедрости нету на столе ни кусочка хле;ба. Решил он, что здесь только бедняки хлеб едят, а господа — мясом лакомятся. «Ну, нет, — подумал он, — попрошу-ка я ломоть хле;ба. »
     — Дорого;й брат, — отвечал ему король, — я и сам бы за крошку хле;ба отдал всё, что у меня есть. Пускай мои подданные хоть понюхают хлебушек. Знай: в моей стране хле;ба было всегда в изобилии, но вот уже; более пятисот лет не стал у нас хлеб родиться.
     Наша королева — я здесь лишь наместник — живёт в Золотой стране, у неё хранится каравай хле;ба. В книгах сказано, что тогда в нашей стране станет хлеб родиться, когда мы тот каравай съедим. Я у неё каравай попросил, но получил ответ, будто он исчез. Теперь и надежды нету до хлебушка дожить!
     Понял королевич, что за чудо-хлеб в его сумке лежит.
     — Вспомнил я, — сказал он, — что в моей сумке лежит чудесный каравай. Коли хотите, я его вам отдам.
     Встал наш королевич из-за стола, принёс тот каравай. Король отрезал ломоть, отрезали по ломтю дворяне, каждый брал себе кусок, но хле;ба не убывало. С того дня начал опять в стране хлеб родиться и было его всегда вдоволь.
     Королевич задерживаться не стал и опять пустился в путь.
     Долго бродил он по свету, пока не пришёл наконец в чужую страну. Король пригласил путника на обед. Было на столе и хле;ба и еды — хоть отбавляй, а вот вина — ни капли.
     Королевич просит попить.
     — Дорого;й братец, — отвечает ему король, — я бы и сам отдал всё, что у меня есть, за вино! Но вот уже; более пятисот лет не родится у нас виноград. Королева Золотой страны, у которой я наместником, держала для нас флягу.
     Нам бы из неё только хлебнуть, и стал бы у нас снова виноград созревать. Но, слыхал я, пропала та фляга! Теперь мы на веки вечные с виноградом распростились!
     — Ну, коли так, — сказал королевич, — я вам помогу!
     Достал королевич из сумки флягу, все кинулись пить и пили-пили, сколько душе угодно! С тех пор в той стране виноград родит.
     Ездит королевич из страны в страну, только домой никак попасть не может.
     Долго ли, коротко ли он ехал, как вдруг оказался на той самой золотой дороге, где Чертов трактир стои;т. Многое там изменилось — ведь с тех пор три года минуло: сбылись слова старика, что если к принцессе прикоснется, попадет он сюда лишь через три года.
     Пришпорил наш мо;лодец коня — и к трактиру.
     Стои;т королевич у трактира. Весёлая музыка из окон звучит как и три года назад. Слышит — его зовут!
     — Иди сюда! Иди сюда!
     — Уже; иду на вашу чертову свистопляску. Берегитесь! — вскричал герой и выхватил меч-кладенец. Черти, как его увидали, всё побросали и разбежались в разные стороны.
     Так королевич освободил своих братьев и других принцев и королей. Все его благодарили, как только могли.
     Помчались королевские сыновья прямехонько домой. Младший двум старшим всё о своих приключениях рассказал, и про то, где воду хранит.
     Но ведь говорят, будто за добро — добра не жди — такая напраслина и с королевичем случилась. Стали старшие братья подумывать, как бы младшего со света сжить. Наконец договорились!
     — Зачем нам руки марать, пускай с ним отец сам расправится. Мы только воду подменим!
     Младший помнил слова старика и всё старался не уснуть раньше братьев. Но как-то раз притворились они спящими, уснул и он. Поднялись братья, достали флягу из его сумки, воду в свои фляги перелили, а в его нацедили тухлой болотной воды;.
     Пото;м все вместе помчались, как ни в чём не бывало дальше, и вскоре оказались неподалеку от отцовского за;мка.
     — Братец, — говорят старшие младшему. — Ты много го;ря хлебнул и живую воду ты раздобыл, ступай первым в за;мок, исцели и развесели отца. А мы следом за тобой явимся.
     Младший королевич, не ожидая подвоха, отправился к отцу. Радости не было конца! Но только отец той зловонной воды; выпил, как занемог пуще прежнего, от боли света белого не взвидел!
     Тут два старших в комнаты вбежали, младшего вытолкнули, оговорили, как только могли, и напоили отца украденной у брата живой водой. Отец напился и сразу здоровым стал, а как умылся, сделался мо;лодец-мо;лодцом.
     Поверил отец старшим сыновьям, а младшего даже слушать не пожелал. Осудил на смерть и велел охотнику завести его в лес.
     — Не пытайся, — сказал королевич охотнику, — нападать на меня, ведь у меня в ножнах меч-кладенец, от него ни один человек на свете живым не уйдёт. Вернись к отцу и скажи, что его приказ исполнил. Но, — продолжал он, — тебе нельзя дольше оставаться у моего отца, вдруг ты проговоришься.
     Вот тебе письмо, отправляйся с ним в такую-то и такую страну, там будешь ты до тех пор, пока я не вернусь. Ступай, и я пойду, куда глаза; глядят.
     Ходил он по горам, по долам, пока наконец не набрёл на мельницу. Мельник взял его к себе в работники, а за доброту и красоту полюбил, как родного. С той поры минуло три года.
     Давайте-ка мы с вами заглянем в Золотую страну и поглядим, что там происходит. В стране той долго допытывались да повсюду выведывали, кто их освободитель и куда он подевался. Да только так ничего и не узнали.
     Все оставалось как прежде: королева правила страной.
     Когда шестой год стал к концу подходить, королева что-то прибирала и перекладывала в тех покоях, где когда-то спала мёртвым сном. Вдруг видит — лежит портрет красивого мо;лодца, под ним надпись, кто он да откуда и когда здесь в заколдованном за;мке побывал. Всё сошлось в точности.
     В Золотой стране тому портрету очень обрадовались, немедля собрали послов и отправили их в ту страну, откуда явился к ним королевич-освободитель.
     Добрались до короля послы, поклонились и говорят:
     — Светлейший король! Шесть лет назад твой сын побывал в Золотой стране и нас освободил. Разреши поблагодарить его! Пускай он вернётся к своей жене — нашей королеве.
     Зовёт старый король старшего: — Это ты в Золотой стране был ?
     — Я, мой отец! — отвечает он.
     — Тебя ждёт королева и подданные! Побледнел королевич, но ничего не сказал.
     Королева Золотой страны тем временем велит мостить золотом дорогу и золотой мост через неё перекидывать: настоящий освободитель должен по золотой дороге и золотому мосту поехать.
     У воро;т велит ставить стражу и приказывает каждого, кто появится, останавливать.
     Старший сын короля благополучно добрался до Золотой страны, но по золоту не поехал, объехал стороной, ведь никто по такой дороге не ездит! Подошёл он к караульным, но те его дальше не пускают:
     — Стой, ты кто?
     — Я такой-то и такой-то королевич, иду к вашей королеве.
     — Сейчас мы узнаем, тот ли ты самый, — отвечают ему караульные и зовут королеву.
     Пришла королева и спрашивает:
     — По дороге ль ты ехал?
     — Нет.
     — А почему?
     — Боялся, ведь по ней и другие не ездят.
     — Значит и ты не лучше других! — вскричала королева, глядит на портрет — похож. Она ещё вопрос задает:
     — Когда ты в моём за;мке был, ты что-нибудь взял?
     — Ничего, кроме воды;.
     — Ну, братец, значит, ты мне не муж. У меня кроме воды; ещё кое-что пропало. А ты против этого меча пойдёшь?
     Выхватила меч, который победным считали, но королевич струсил, упал на колени, прощенья за обман просит:
     — У тебя мой брат был, — говорит.
     Зовёт к себе старый король среднего сына и спрашивает:
     — Ты в Золотой стране был?
     — Был, мой отец!
     — Долго же ты здесь сидишь, тебя жена и подданные ждут!
     Удивился королевич, не ничего не сказал. Подъехал к золотой дороге, но тоже побоялся по ней ехать. Королева сразу поняла, что и он не настоящий. Взяла портрет и меч и вышла ему навстречу. Этот брат ещё больше на портрет походил. Королева его спрашивает:
     — Когда ты в моём за;мке был, что ты у меня взял?
     — Ничего, кроме воды;.
     — Нет, у меня ещё кое-что пропало. Говори правду, куда делся тот, кто на этом портрете? По сходству видать, он с тобой родная кровь!
     — Здесь мой младший брат был, да только он занемог и до;ма остался, — стал выкручиваться королевич.
     — Занемог? — удивляется королева. — Не может такого быть! Никакая хворь не возьмёт того, кто хоть раз моей живой воды; напился. Клянись, что правду сказал! — И выхватывает меч из ножен, а средний брат на колени валится, прощенья просит.
     Тут вся Золотая страна поднялась и к старому королю двинулась, требуют младшего сына, не то всю его страну разорят.
     Великий страх охватил государство, а старый король горько пожалел, что так с младшим сыном обошёлся.
     Весть об опасности докатилась до далёких краев, где жил тот самый охотник, которому король когда-то приказал убить королевича. Решил охотник: «Теперь мне уже; ничего не будет, коли я правду скажу». Пошёл он к старому королю и во всём открылся.
     Одного только не знал охотник, куда младший королевич пропал. У короля сразу отлегло от сердца:
     — Сейчас, — сказал он, — надо об одном думать, как моего сына отыскать!
     — Это проще-простого, — отвечал охотник. — Ведь красивее королевича во всём мире нет. Велите повсюду объявить, что кто про самого красивого мо;лодца знает, пускай ведёт его немедля к вам за большое вознагражденье!
     Разлётелась молва по всему свету, дошла до мельника, а тот сразу сообразил, что речь идёт о его приёмном сыне. И отвёл он добра-мо;лодца к старому королю.
     То-то было радости! Мельника богато одаривают, отец сына обнимает, а братья на коленях прощенья просят.
     Молодой королевич понял, в чём дело, приказал готовить золотую карету и запрягать в неё оленей с золотыми рогами. А пото;м поправил меч на боку и помчался в Золотую страну. Добрался до золотой дороги и поскакал прямо по ней и на золотой мост выскочил. Тут его караульные останавливают:
     — Стой, ты кто?
     — Я — король таких-то и таких-то земель!
     — Может, оно и так, — отвечают караульные, — да только тебе подождать придётся, пока наша королева твои слова подтвердит.
     Тут и королева приходит, с собой портрет и меч несёт. Король был так же красив и молод, как на портрете, но королева всё-таки спрашивает:
     — Ты кто будешь?
     — Такого-то короля сын, господин тех-то и тех-то земель.
     — Ты в моём за;мке был ?
     — Был.
     — Коли был, говори, что взял?
     — Каравай хле;ба волшебного.
     — А куда его девал ?
     — В таком-то краю на ломти нарезал и раздал. С тех пор там у них хле;ба вдоволь.
     — Ладно, а ещё что?
     — Флягу вина. Вино отдал в другом краю. С той поры там виноград родится на славу.
     — Ладно. А дальше?
     — Взял я у тебя меч-кладенец, ты о том не знаешь. Свой же на его место повесил.
     — Ну, — говорит королева, — сейчас мы это проверим. Обнажи свой меч и обороняйся!
     И кинулась на него с мечом. Но наш мо;лодец выхватил настоящий победный меч, и королева свой тут же из рук выпустила.
     Кинулась она королевичу в объятья. А пото;м сыграли богатую свадьбу. Гуляли на той свадьбе и отец с раскаявшимися братьями, и все короли со всего света.
     Зажили они в мире и покое.
     И сейчас, наверно, живут.
     Про то старый нищий не успел мне рассказать, ведь наши пути разошлись, — как там, да что там — сказать не могу — чего не знаю, того не знаю.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Золотые братцы. Словацкие сказки!!
========
     Где-то, когда-то, а где и когда нам неизвестно, отправился один пан на войну. Таков был приказ короля.
     А пока он был на войне, жена родила ему близнецов — двух мальчиков, да таких милых и утешных, что во всём белом свете краше их не найти. Вот отец порадуется, когда вернётся с войны!
     Да не тут-то было! Жену свою он поручил старой бабке, а та только и ждала случая!
      Вы только послушайте, что эта ведьма сделала: слугам пригрозила, служанок подкупила и приказала им зашить бедняжку-жену вместе с детками в воловью шкуру и закопать во дворе в мусорной куче, а свою дочку уложила в её постель.
     Сама же повсюду растрезвонила, будто детки померли и велела устроить им богатые похороны.
     Ладно.
     Время бежало, и наконец наш пан вернулся с войны. Ведьма ему и говорит, что так мол и так, молодая жена лежит в постели хворая, а близнецы померли. Опечалился пан. Да ведь слезами го;рю не поможешь. Он к своей жене спешит, уж очень он её любил.
     Увидал — и обомлел! Куда только её краса подевалась! Сам он был человек честный, про обман не подумал и стал жить с той, которую ему бабка подсунула.
     Однажды утречком выглянула новая хозяйка в окошко и видит — на мусорной куче, где закопали жену с близнецами, за ночь прекрасная золотая орешня выросла.
     Забеспокоилась она и говорит:
     — Ах, муженёк, вели ту орешню выкорчевать! Ведь из неё отличная кровать получится!
     Тот согласился.
     Легли они в первый раз на золотую ореховую кровать. Он спит спокойно, ему хороший сон снится, а она глаз не смыкает, видно совесть загрызла. С боку на бок ворочается, вдруг слышит голоса:
     — Хорошо ли тебе, братец? — спрашивает первый голос. А другой отвечает:
     — Ах, какое там! Ведь на мне обманщица лежит! Тебе-то, братец, хорошо ли?
     — Мне-то хорошо, на мне ведь наш дорого;й отец лежит!
     Старухина дочка сразу поняла, что это золотые братцы-близнецы разговор ведут. Утром муж говорит:
     — Ох, и сладко я на этой постели спал, такие хорошие сны снились! А тебе как спалось, душенька?
     — А чтоб она развалилась! Никогда ещё хуже ночи не было! Если меня любишь, вели эту кровать разрубить и сжечь!
     Муж согласился. Золотую кровать разрубили и в печь бросили. Вдруг хозяйка кричит служанке:
     — Беги, скорей, заткни трубу, чтоб ни одна искорка из трубы не вылетела! Но поздно. Искорка из трубы уже; вылетела и опустилась на расцветший
     Розовый куст. В саду в тот час козлёнок пасся и розовый куст начисто обглодал.
     Велит злая баба, не мешкая, козлёнка зарезать. Пошла служанка козлиную требуху в ручей полоскать, выскользнула требуха у неё из рук и поплыла вниз_ по течению, к самому морю.
     Доплыла до моря ровно в полдень. Солнышко вовсю светит. Вдруг требуха посреди моря закружилась и вышли из неё два мальчика, золотые братцы, и давай в море плескаться.
     Ладно.
     Пришло Солнышко вечером домой, а мать его спрашивает:
     — Что нового на свете, сынок?
     — Ах, матушка, видел я двух прелестных мальчиков в море, похожих один на другого как две капли воды; — только один чуть побольше, другой чуть поменьше. Как они хорошо в воде играли!
     Говорит тогда мать Солнцу.
     — К утру я сошью для них две рубашки, ты им эти рубашки отдай, тому, что побольше — дай маленькую, тому, что поменьше — большую. Если они между собой не переругаются, а станут рубашками меняться, значит — это двойняшки, золотые братцы. Тогда неси мальчиков сюда, ко мне.
     На следующий день мать даёт сыну две рубахи, а он меньшую кидает тому, что побольше, а большую тому, что поменьше. Первый говорит:
     — Гляди, братец, — ты поменьше, а у тебя рубаха большая, я побольше,] а у меня — маленькая. Давай поменяемся, ты мне — свою, а я тебе — свою!
     И поменялись рубахами. Солнце сразу сообразило, что те мальчики — братья. Снова они целый день в море играли, а вечером Солнце отнесло их к своей матушке. Та их ласково приняла и сразу же начала всяким премудростям обучать, научила их так прекрасно петь, что сколько ни слушай — не наслушаешься.
     Однажды пришла в гости к матушке Солнца матушка Месяца. Ей детки так понравились, что подарила она им по золотому яблочку, чтоб было чем играть.
     А через какое-то время зовёт братцев матушка Солнца к себе и говорит:
     — Детки мои, вы уже; выросли, кой-чему выучились, у нас вам хорошо живётся, но ваша мать всё ещё в мусорной куче лежит, а вместо неё злодейка в доме хозяйничает.
     Сегодня ваш отец гостей созывает. Ступайте туда и под самым окошком начните петь. Злодейка пошлёт служанку, та станет вас прогонять, а вы не уходите, пойте! Ждите, что будет.
     Ладно.
     Пошли мальчики, встали под окнами и запели. Услыхала госпожа, посылает служанку:
     — Кинь что-нибудь тем нищим и прочь гони, пускай идут своей доро;гой. А мальчики не уходят, знай себе поют. Тут гости их пение услышали, стали
     Хозяина уговаривать, чтобы певцов в комнату позвал. Пошёл за ними сам пан. Один из гостей мальчика на руки взял, хозяин к себе второго посадил. Не успел никто им и слова сказать, как начали золотые братцы между собой разговор:
     — Хорошо ли тебе, братец мой золотой ?
     — Ах, как же мне может быть хорошо, если меня чужой пан на руках держит. А тебе-то хорошо ль, братец мой ?
     — Ах, как же мне может быть плохо, коли держит меня на руках родной отец!
     Гости переглянулись, о чём это братцы говорят, хозяин, удивившись, вопрос задает: о чём они толкуют?
     Тот из братцев, что постарше всё рассказал, и как баба злая велела их с матушкой зашить в воловью шкуру и закопать в мусор, и как отцу свою дочь подсунула, и как велела золотой орех выкорчевать, кровать изрубить, козлёнка зарезать, как попали они в море, а из моря к матушке Солнца, а оттуда уже; сюда, к родному отцу.
     Гости взяли лопаты, раскопали мусорную кучу и нашли там жену-бедняжку, и воловью шкуру зашитую.
     Вынесли её на солнышко, красавица ожила, стала ещё прекраснее, чем прежде, поднялась и говорит:
     — Муженёк мой хороший, зачем ты меня разбудил, ведь мне так сладко спалось! Ты уже; с войны вернулся? А где же мои детки?
     — Здесь, — отвечает муж, — вот твои детки, ты только погляди, какие красивые мальчики, золотые братцы!
     И рассказал ей всё как было. А пото;м стали они думать, как наказать обманщицу. Говорит хозяин:
     — Лучше всего ей самой себе наказанье придумать!
     Согласились гости. Позвали обманщицу и её мать-ведьму. Хозяин спрашивает их:
     — Чего заслуживает злодейка, которая мать с детишками погубить хотела?
     А те отвечают:
     — Чтоб посадили её на огненного железного коня и пустили по всему свету скакать!
     — Вот вы и вынесли сами себе приговор! — воскликнул хозяин. Как порешили — так и сделали!
     А пото;м хозяин попросил всех гостей остаться и ещё новых звать! Стали новую свадьбу играть, какой ещё никогда не было и не будет!
     И с тех пор зажил муж со своей настоящей женой и детишками в мире и согласьи. Золотые же братцы всегда были вместе и один другого любили.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Королева — злая волшебница. Словацкие сказки!!
========
     Жил когда-то богатый и сильный король и росла у него одна-единственная дочка Кветуша. Стала она в тот возраст входить, когда пора о замужестве думать. Собой была Кветуша так хороша, что со всего света собирались королевские сыновья её сватать.
     Некоторые ей по сердцу пришлись, можно бы и свадьбу играть, да мать-королева ни в какую. Одну, мол, разъединственную дочкуона так просто не отдаст и только тот её мужем станет, кто три ночи сумеет Кветушу усторожить, а иначе — ему голову с плеч долой.
     Принцы шли да шли её руки просить, дескать, эко дело, три ночи не поспать! Но только никто за Кветушей так углядеть и не смог. И все они головы; лишились.
     У соседнего короля было три сына. Все три не прочь Кветушу в жёны взять, да только кому первому идти? День и ночь спорили братья, так и не решили.
     — Первым пойдёт самый старший свататься, как положено! — не выдержал, наконец, отец-король, на том спор и закончился.
     Пошёл сватать Кветушу старший королевский сын. В за;мке его встречают приветливо. Королева говорит, что не прочь за него дочку отдать, только бы он Кветушу три ночи стерёг и устерег, чтобы никуда не пропала.
     Обрадовался принц, зовёт Кветушу погулять. Гуляют они по королевскому саду, прекрасными цветами любуются. Кветуша несколько цветков сорвала и дала королевичу.
     Он так обрадовался, что и сам заалел, как маков цвет! Пото;м они пошли к пруду, Кветуша кормила рыбок хлебными крошками, а рыбы го;ловы из воды; высовывали и рты разевали.
     Вдруг откуда ни возьмись — подходит к принцу старик-нищий — милостыню просит. Принц рассердился, накинулся на него:
     — Ты что не вовремя суешься, дорогу переходишь? Убирайся прочь! Посмотрел нищий на принца с укоризной и ушёл.
     Принц с принцессою обедать пошли, а навстречу ещё один путник бредет, у принца милостыню просит. И этого прогнал принц безо всякого сострадания.
     Обедали в королевском дворце весело, пили-ели сладко. После обеда принц на коня вскочил и поехал кататься. По дороге ему третий бедный путник встречается, просит сжалиться над его нищетой. Но принц и слушать не хочет, в гневе на беднягу кричит:
     — Ты мне не брат, не сват, с какой стати я тебе помогать стану? Не видишь, что ли, я — принц. Пошёл прочь с моих глаз!
     Пришпорил коня и помчался через горы, через долы, только пыль столбом. А бедный нищий долго ещё грустно смотрел ему вслед.
     Поздно вечером вернулся принц в город. Вошёл в покои, где спала Кветуша, и утомленный долгой скачкой тоже крепко уснул.
     Пробило полночь, проснулся принц, видит, а принцессы-то нету! Искал, искал, да так и не нашёл. Он в двери, а двери крепко-накрепко заперты.
     — Уж не через замочную ли скважину она улетела? — подумал принц и давай опять по всем углам шарить. Да только нету нигде принцессы Кветуши.
     На рассвете явилась королева-мать, спросила, где принцесса? Молчит принц, ничего не отвечает. Королева злобно усмехнулась и ушла. А тут и Кветуша явилась.
     Стал принц у неё выведывать, где она ночью была, а она отвечает, что сама ума не приложит, куда каждую ночь девается.
     На следующую ночь решил принц глаз не смыкать. Но только прилег, как тут же уснул, а принцесса опять исчезла. Утром явилась королева, спрашивает, где Кветуша? Принц так и обмер, стал отговариваться:
     — Видно, — говорит, — дело тут не чисто! Ведь через запертые двери ей самой не уйти!
     Усмехнулась королева, но так злобно, что у принца волосы на голове дыбом встали. Целый день ходит он сам не свой, знает, чем это ему грозит. Подошёл вечер, взял принц Кветушу за руку, крепко держит, решил ночью не ложиться. Перемогался-перемогался, но в конце концов не выдержал и уснул.
     Утром проснулся, а принцессы нету. Хочет он из за;мка бежать, а двери на все запоры заперты. Стал ломиться, да обессилел и рухнул на пол. Вдруг двери сами по себе распахнулись и в покои вступила королева.
     Она и спрашивать не стала, где Кветуша, лишь страшно захохотала. В отчаяньи рухнул принц перед ней на колени, просит пощадить, но королева его оттолкнула и заперла за собой двери.
     А тут и палачи подоспели, связали принца, вывели во двор и голову с плеч снесли.
     Печальная весть дошла до короля-отца. Заплакал король, не велит среднему сыну к принцессе Кветуше идти. Но после долгих его просьб король согласился и средний сын как ветер помчался на своём коне в Кветушин за;мок.
     Но и среднему не повезло. Не смог он Кветушу устеречь. И с ним кончилось дело, как со старшим братом.
     Дошла об этом весть до отца, загоревал он и строго-настрого заказал младшему сыну ехать Кветушу сватать. Да только отец свое, а сын — свое.
     Как-то раз пошёл младший сын с отцом по саду гулять.
     Видит принц, отец повеселел немного и начал он просить у него разрешенья за Кветушей ехать. Долго просил, наконец, король согласился. Стал принц в дорогу собираться. Совсем уж было собрался, вдруг кто-то в дверь стучится. Отворил принц, а там нищий стои;т, милостыню просит.
     Вынул принц из кармана грош, подал бедному человеку. Поблагодарил путник, стал к принцу на службу проситься, стал уговаривать, что он хоть с виду неказист, но работы никакой не боится. А принц ему отвечает:
     — Ну, тогда показывай, что делать умеешь.
     — Меня, — говорит путник, — люди Длинным зовут, коли я захочу, то могу до самых облаков дотянуться!
     И верно: тянулся, тянулся, рос, рос, пока не достал до самого неба, даже головы; не видать, в облаках спряталась. А пото;м вниз опустился, и стал таким, как прежде. После этого объявил, что устал с дороги, и спать улёгся.
     Принц ушёл, а Длинного до;ма оставил.
     Долго ли, коротко ли, проснулся Длинный, видит — нету принца, ушёл давно. Он во двор выскочил, до самых облаков вытянулся и вперёд помчался. Шаг шагнёт — десять вёрст отмахает. Солнце ему голову печёт, ведь он головой до самого солнца достаёт!
     Схватил Длинный облачко, голову прикрыл, от солнца заслоняется, ещё шаг шагнул и догнал принца. Удивляется принц — откуда он взялся? Зачем пришёл? А Длинный говорит: пойду-ка я с тобой, я тебе пригожусь.
     Шагают они по дороге, а навстречу им бродяжка плетётся, милостыню просит. Принц ему грош даёт и дальше идти собирается, а бродяжка и не думает отставать, набивается на службу. Он ведь тоже своё дело знает, не только хлеб есть мастак!
     — А что ты умеешь? — спрашивает его принц.
     — А вижу я всё за сто верст, — отвечает тот, — вот и зовут меня люди Глазастым.
     — Что ж! Это мне подойдёт, — обрадовался принц. — Скажи-ка, что сейчас мой дядюшка поделывает в своём государстве, за стеклянным морем?
     Тут Длинный подхватил Глазастого, взгромоздил к себе на плечи и вытянулся до самых облаков.
     Глазастый говорит Длинному, что ему облака мешают, дунул Длинный на облака да так сильно, что деревья попадали, будто их дракон хвостом посшибал. Расступились облака и Глазастый увидал, что происходит в стране за стеклянным морем.
     — Эй, — кричит принц, — что за ветер вы подняли, эдак меня вместе с конём унесёт!
     — Это я немного облака раздвинул, — отвечает Длинный, — чтобы Глазастому глядеть не мешали.
     — Ну, Глазастый, говори, что ты увидал ?
     — Там, за стеклянным морем господа к войне готовятся, мечи точат, и король ходит со своими двумя сыновьями.
     — Твоя правда, — улыбнулся принц, — пойдёшь с нами, но только конь у меня на всех один.
     — Невелика беда, — сказал Длинный, — садись Глазастый ко мне на плечи! Подхватил Длинный Глазастого, посадил к себе на плечи, а принца вместе
     С конём взял на руки. Оглянуться не успели, как добрались до соседнего государства к принцессе Кветуше.
     Старая королева сулит немедля отдать за принца дочь, коли принц убережёт её. А Кветуша в слёзы — жаль ей принца! Полюбился принцессе прекрасный принц с первого взгляда. Тот её утешает, обещает в жёны взять. Пошли они гулять по саду, да вокруг озера. Не заметили, как и день прошёл.
     Вечером сидит принц в своих покоях, вдруг кто-то в дверь стучится.
     — Кто там?
     Входит бродяжка, милостыню просит. Сунул принц руку в карман, достал дукат и отдал бродяжке.
     — Благодарю. Может возьмёте меня к себе на службу?
     — А что ты делать умеешь? — спрашивает принц.
     — Я, — отвечает тот, — очень много ем и пью и зовут меня люди Широким.
     — Что ж, и ты мне можешь пригодиться, — согласился принц.
     Вечером говорит Глазастый принцу, чтобы спал спокойно. Он сторожить будет.
     Уснул наш принц сладким сном, а Глазастый сидит караулит.
     Ровно в полночь видит он, что от принцессиной кровати оторвалась золотая розочка, пролетела через комнату и за дверью исчезла.
     Разбудил Глазастый Длинного и побежали они во двор. Во дворе Глазастый говорит:
     — Ну, братец, ступай на восток да шагай пошире, принцесса от нас в ста верстах.
     Длинный долго думать не стал, зашагал так прытко, будто у него пятки салом смазаны. Отмахали они сто вёрст — видят розовый куст. В середине куста — золотая розочка расцвела. Эта и есть принцесса Кветуша. Глазастый розочку сорвал, уселся Длинному на плечи, оглянуться не успели, а они уже; в за;мке.
     Принц проснулся, они ему розочку отдают. Только рассвело — является королева, доброго утра принцу желает, спрашивает, хорошо ли почивал и где прин-
     Цесса Кветуша. Принц поклонился, подаёт ей розу. Увидала королева — чуть от злости не лопнула, но ничего не сказала, розу схватила и прочь пошла.
     А вскоре и Кветуша вернулась. Вечером все спать улеглись и принц сладко уснул.
     Только Глазастый не спит, ждёт, что дальше будет. В полночь видит — золотая птичка из покоев через замочную скважину выпорхнула. Разбудил Глазастый Длинного и они вместе вышли во двор. Глазастый взгромоздился Длинному на плечи, а тот до облаков вытянулся.
     Поглядел Глазастый вокруг и говорит Длинному, чтобы спешил, ведь принцесса за двести вёрст улетела. Пустился Длинный за ней, шаг шагнёт — версту за собой оставит.
     Не прошло и получаса, а они уже; в лесу, а там золотая птичка с дерева на дерево порхает. Немало пришлось потрудиться, чтоб её поймать. Но вот уже; птичка у Глазастого в горсти. Да и самое время, скоро светать начнёт. Длинный в обратный путь спешит, и вот они уже; у принца в за;мке.
     Подаёт Глазастый принцу птичку, а в покои уже; врывается королева и спрашивает:
     — Где моя Кветуша?
     Принц ей птичку подал, королева от злости только зубами скрипнула. Превратила Кветушу в принцессу и послала с принцем гулять.
     Кветуша стала спрашивать, как это ему устеречь её удается, но он ничего ей не сказал.
     Вечером все спать улеглись, а Глазастый глаз не смыкает. Ровно в полночь раздался вдруг шум, а пото;м всё разом стихло. Выскочили Глазастый с Длинным во двор, Длинный до самых облаков вытянулся, Глазастый вокруг поглядел и говорит:
     — Бежим скорее за Широким, его черёд помогать: принцесса за триста вёрст отсюда на озере скрывается.
     Поспешил Длинный за Широким, посадил Глазастого на плечи, Широкого под мышку засунул и зашагал к озеру.
     Полтора часа прошло пока до озера добирались. Глядят, а по озеру белая лебедь плавает и так нежно поёт, что все трое забыли, зачем пришли! Первым очнулся Длинный и кинулся в воду чтобы лебедь поймать, а вода глубока, даже у такого верзилы только макушка наружу торчит.
     Что делать? Улёгся Широкий на берег и давай воду пить. Пил-пил, пока дно не показалось. Схватил Глазастый лебедь за крыло, крепко держит.
     А Длинный посадил Глазастого вместе с лебедыо на плечи, Широкого засунул под мышку и зашагали они через горы, через долы прямо в за;мок.
     Отмахали сто верст, тут Длинный вдруг и говорит Широкому:
     — Ну, братец, однако, ты тяжёленек!
     А тот отвечает:
     — Подожди, я воду выплюну, тебе сразу легче станет!
     Выплюнул Широкий воду — ох и много же её было! Все окрестные поля и деревни затопил.
     Вернулись они в за;мок. И самое время! Королева уже; в дверях стои;т, про Кветушу спрашивает. Подал ей принц белую лебедь. Разозлилась королева, что всё её козни прахом пошли и лопнула от злости.
     Белая лебедь тут же обернулась прекрасной принцессой. Кинулась она к принцу на шею, благодарит за освобождение от злых чар.
     Кветушин отец на радостях не знает, что делать! Приказывает поскорее гостей созывать на весёлую свадьбу.
     Принц не согласился, стал просить, чтобы повременили немного, не то его отец с матерью на свадьбу не поспеют. Стал принц Длинному жаловаться, а тот отвечает:
     — Не беспокойся, всё сделаю.
     Не успели во дворце и глазом моргнуть, а король с королевой уже; тут, как тут! Кветушин отец принял их по-королевски, да по-родственному. Радости было много и свадьба удалась на славу!
     Гуляло на той свадьбе много богатых князей и дворян. Музыка играла без устали целых четырнадцать дней!
     После свадьбы отправились принц с Кветушей в сад погулять. Подходят к ним Длинный с Широким и Глазастый, попрощаться хотят.
     Принц их не отпускает, говорит, коли го;ре вместе мыкали, зачем же от радости уходить? Но они не остаются, дальше идти собираются. Ведь и другим добрым людям помочь надо.
     Пожали они друг другу руки и разошлись в разные стороны.
     А принц со своей Кветушей жил-поживал и внукам своим на старости лет рассказывал про трёх верных друзей, которые ему и жизнь сохранили и с доброй женой соединили.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Король времени. Словацкие сказки!!
========
     Жили когда-то два брата. И хотя родились они от одного отца и одной матери, друг на друга нисколько не походили. Старший был жаден да скуп, и потому богат, младший же — хоть и был бедняк-бедняком, но по честности никто во всей округе не мог с ним сравниться.
     Младший не раз обращался к старшему за помощью — ведь иной день нужда вот как припирала! Он много не просил, еды — и только. А богач, будто и не брат родной.
     — Вот еще! — кричит. — Стану я с бездельниками возиться, — и гонит бедняка из дому прочь.
     Случилось однажды младшему совсем с голоду пропадать, но старший безо всякого состраданья его выгнал. Пошёл младший брат в лес хоть корешков каких поискать.
     Искал-искал, весь лес облазил, ничего не нашёл, лишь под дикой яблонь-кой — яблоки-падалицу. Не стал он привередничать, что, мол, кислы яблочки, лишь оскомину набьют, наелся до отвала, повалился на землю и, сам того не заметив, уснул.
     Спит он, и снится ему, будто у него левая рука чешется, а в его домишке огонь в очаге пылает.
     Продрог бедняк до костей от холода, проснулся, глядит, а уже; ночь опускается.
     «Ах, где мне, бедному, обогреться, — думает он. — Брат меня к себе не пустит, а в моём доме давно уже; очаг без огня. »
     Стои;т, думает, как ему быть, и тут вдруг его осенило: «Попробую-ка я пойти на Стеклянную гору; люди говорят, будто там вечный огонь горит. Эх, будь что будет! Коли люди не жалеют, может другой кто смилуется. »
     Поднялся и пошёл.
     Еще издалека увидал бедняк, что на Стеклянной горе; огромный костёр пылает, а вокруг него двенадцать странных фигур расположились. Набрался бедняк храбрости и направился прямо к ним. Подошёл, поклонился и стал просить:
     — Ах, добрые люди, смилуйтесь надо мной, я бедный человек, никому до меня де;ла нету, я замерз, а в домишке моём нет ни огня, ни дров. Позвольте мне около вашего костра хоть немного обогреться.
     Все двенадцать посмотрели на него и молвили :
     — Садись, сынок, с нами да грейся себе на здоровье!
     Сел бедняк. все молчат, и он боится слово вымолвить; только смотрит в огонь, да к этим двенадцати приглядывается. Видит, что они друг с другом всё время местами меняются.
     Обошли кругом костра, и каждый снова на своём месте очутился. И вдруг из пламени поднялся древний старик, седая борода до пояса, голова лысая — и обратившись к бедняку, произнес:
     — Не теряй здесь, приятель, времени зря, будь трудолюбив и честен! Бери горячих углей из нашего костра да ступай своей доро;гой!
     Тут все двенадцать поднялись, насыпали полный мешок углей и взвалили бедняку на плечи. Бедняк поблагодарил и пошёл с полным мешком по тропинке. Он согрелся, и ноша показалась не тяжёла.
     Пришёл домой, радуется, что хоть огонь в камельке будет, стал уголь высыпать и о, чудо! Каждый уголек, чуть коснувшись пола, превращался в золотую монету!
     Можете себе представить, как обрадовался наш бедняк! Сыпал он, сыпал без остановки, покуда всё не высыпал.
     Лежит перед ним целая куча золота и всё оно ему принадлежит! Он глазам своим не верит! Схватил золотые монеты в горсть и убедился, что это правда!
     А пото;м захотелось ему эту кучу монет перемерить, да нечем. Пошёл он к брату, стал меру просить.
     — Меру? — ухмыляется богатый. — Что тебе, оборванцу, с ней делать? И бедняк смиренно отвечает:
     — Мне сосед пшеницы задолжал, теперь возвратил, вот я и хочу её померить. Братец-то хоть и не поверил, но мерку дал, а чтобы убедиться, намазал дно смолой.
     Младший брат мерит да мерит монеты, много получилось, устал, столько намерил! Принёс мерку обратно, и богач сразу увидал, что ко дну прилипло несколько дукатов. Обозлился, стал на бедняка орать!
     — Ах, ты, такой, сякой! Хотел меня обмануть, да не вышло! Ты что, боишься, что я на твои дукаты позарюсь? Больно надо! А ты говори, всё как есть, где деньги взял? Не то немедля донесу, что ты их украл!
     Младший брат был человек честный и рассказал старшему всю правду.
     Стал теперь младший жить богато. Купил себе землю, купил скота и начал хозяйствовать по-доброму своему разумению. В хозяйстве и хозяйка нужна, женился младший брат. Взял в жёны пригожую де;вицу и зажил с ней в мире и согласии.
     А старшего брата завидки берут. Хотя у него и у самого всего предостаточно, ему ещё побольше заграбастать охота. Думал он думал и надумал: пойти на Стеклянную гору. Может, повезёт не хуже, чем младшему?
     Забрался он на гору, подошёл к костру и повёл такой разговор:
     — Позвольте мне бедному возле вашего огня погреться. Ночной холод меня совсем измучил, нет моей мочи дальше идти, а согреться негде.
     Тут один из двенадцати ему отвечает:
     — Ты, сынок, в счастливую минуту родился, и богатства у тебя вдоволь, но человек ты злой да скупой. Нас не проведёшь. Ты хотел нас обмануть и за это не миновать тебе кары.
     Богача, словно громом от страха поразило, уселся он среди тех двенадцати, сидит не дышит, слово сказать боится.
     Те двенадцать снова местами меняться стали, а когда каждый на своё место вернулся, поднялся из пламени старик, седая борода до пояса, лысина во всю голову, и сказал:
     — Плохим людям — плохо приходится! Твой брат — человек честный, потому мы его и оделили золотом, а ты — злой и не уйти тебе от наказанья.
     Подхватил тут один из двенадцати нашего богатея, стал его безо всякой жалости колошматить, второму передал, второй ещё сильнее отдубасил, швырнул третьему, третий — четвёртому, четвёртый — пятому, пятый — шестому и так один — другому, до самого последнего, а последний хорошенько его оттрепав, размахнулся и швырнул в руки старику. Тот схватил его и вместе с ним исчез в пламени.
     В это время в деревне петух прокричал и все двенадцать вместе с костром исчезли. Стали на другой день богатея искать, зовут-кличут, а о нём ни слуху, ни духу. Младший-то брат догадался, что с ним стряслось, но никому ни слова не сказал.
     Жил младший брат со своей женой мирно да ладно. Сами жили хорошо и другим помогали. Да недолго длилось их счастье.
     Отправился однажды муж в поле, возвратился домой, а жены то — нигде нету. Он туда, он сюда, жену зовёт, у всех спрашивает—ищет, а жена пропала, словно в воду канула.
     Измучился бедняга, день и ночь жену разыскивает, но всё напрасно. Ничто его больше не тешит, нигде не находит себе покоя. Убивался, убивался и решил пойти по белу свету, разыскать свою женушку.
     Идет-бредет, куда глаза; глядят. Уже; много дней идёт и добирается, наконец, до озера. На берегу того озера избушка стои;т.
     «Передохну-ка я, — решил он, — может, что и разузнаю».
     Вошёл в избу, а там что-то не ладно. В избе женщина сидит, увидала нашего путника, испугалась, кричит:
     — Человек! Чего тебе надобно? Что ты здесь позабыл? Коль покажешься на глаза; моему мужу, он тебя немедля съест!
     — А кто он, ваш муж? — спрашивает путник.
     — Разве ты не знаешь? — отвечает женщина. — Мой муж — король Воды;. Всё мокрое в его власти. Беги, беги, он вернётся и тут же тебя сожрёт!
     — Ах, пожалейте меня, куда я денусь на ночь глядя? Спрячьте меня, чтоб он не нашёл!
     Просил-просил, наконец, упросил, и она спрятала его за печь. Вскоре явился король Воды;. ещё в дверях кричит:
     — Жена, здесь человеком пахнет, давай его сюда, не то тебе плохо придётся! Она и так и эдак его уговаривает, да всё напрасно. Пришлось бедняге из-за печи вылезать. Стои;т он, дрожит, словно осиновый лист, отговаривается:
     — Ничего я, мол, плохого не сделал, а только пришёл узнать, не слыхал ли чего король Воды; про мою жену.
     — Ну, коли ты такой храбрый, — отвечает король Воды;, — я тебя прощу; но помочь тебе не могу, я про твою жену и слыхом не слыхал. Видал вчера, правда, уток на воде, может среди них и она была. Знаешь что? Ступай-ка ты к моему брату, он — король Огня, он больше моего знает.
     Обрадовался путник и прилёг отдохнуть.
     На следующий день дальше пошёл. Шел-шел и добрался до короля Огня. И тот ничего ему не сказал, а послал к третьему брату — королю Ветра. Явился бедняга к нему и рассказал, куда он идёт да зачем. Призадумался король, головой покачал, ничего толком сказать не может. А пото;м говорит:
     — Сдается мне, что видал я такую женщину под Стеклянной горой. Услыхав это, наш путник обратно повернул, ведь Стеклянная то гора стои;т
     Неподалеку от их деревни. Домой к себе заходить не стал, а двинулся вверх по ручью, что бежал под Стеклянной горой. В ручье плавают утки и ему вслед кричат:
     — Не ходи туда, добрый человек, не то пропадёшь!
     Но он всё шёл, пока не пришёл к самому подножью Стеклянной горы. Видит: под горой пещера, он туда влез, всё дальше и дальше забирается, а там дома; стоя;т. Обошёл все дома;, вошёл, наконец, в самый большой.
     Тут его со всех сторон обступили ведьмы да ведьмаки, страшный крик подняли:
     — Тебе чего здесь надобно? Чего здесь надобно?
     — Я за женой пришёл, сказывали мне, будто её здесь видели.
     — Здесь, она здесь! — закричали ведьмы. — Но ты её не получишь, пока среди ста других не найдёшь!
     — Экое дело! — отвечает он. — Да как же мне свою жену не узнать! Гляньте-ка, гляньте-ка, вот она! — и он бросился обнимать её.
     И жена его тоже обнимает, и оба они радуются, что наконец-то снова вместе. Тут шепчет ему жена на ушко:
     — Сейчас ты меня узнал, а что завтра станется, не знаю, потому что будет нас двести рядом стоять и все одинаково одеты. Ступай-ка ты ночью на Стеклянную гору, там живёт король Времени и его двенадцать слуг, спроси у него, как меня узнать. Если ты добрый человек — они тебе помогут, если злой — там и пропадёшь.
     — Ладно, — тихонечко отвечает муж жене. — Я пойду, но сначала объясни, почему ты вдруг ни с того, ни с сего убежала ?
     — А я, — говорит жена, — не убежала, это охотник выманил меня к ручью, сбрызнул водой, у нас у обоих выросли крылья и в тот же миг мы превратились в уток. Хочешь — не хочешь, пришлось мне следовать за ним. Он меня сюда привёл и опять превратил в женщину. Я хочу уйти с тобой, только узнай меня.
     На том и расстались. Она пошла к остальным женщинам, он — на Стеклянную гору.
     Слуги короля Времени сидели по-прежнему вокруг огня. Как только наш путник явился, они сразу узнали его и спросили, чего он хочет.
     — Скажите мне, — отвечал он, — как мне завтра узнать свою жену среди двухсот других?
     — Ох, добрый человек, не ведаем, что тебе посоветовать, подожди немного, может быть наш господин о том знает.
     И тут поднялся из пламени древний старик с седой бородой до самого пояса и с лысой головой, стал его путник спрашивать, а старик отвечает:
     — Все будут одинаковые и одинаково одетые, только у твоей жены на правой ноге, на постолах будет чёрная нитка.
     Поблагодарил его путник за добрый совет и поспешил вниз. На следующий день среди двухсот женщин он по чёрной ниточке отыскал свою жену.
     Сколько ведьмы не бесновались, пришлось им жену мужу вернуть и проводить, как положено: дали им в дорогу и денег, и зерна, и корову.
     У дороги росла ёлка, у ёлки — иголки, на ёлке — скворец, вот и сказке конец.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Кошечка-хозяюшка. Словацкие сказки!!
========
     У одного богатого пана было три сына. Двух старших умными считали, а третьего в дураках держали. Состарился отец и надумал сыновей заранее выделить, чтоб не дошло между ними до греха, когда он навеки глаза; закроет. Как решил — так и сделал.
     Позвал всех троих и объявил свою волю:
     — Ты, — говорит, — получишь от меня то-то, ты — то-то, а тебе — то-то: всем поровну без обиды.
     Только двум старшим такой дележ не по вкусу пришёлся, они — умники, всё себе захватить рады, а младшему — от бублика дырку.
     Стали они отца и так и эдак обхаживать, но он на их хитрости не клюнул и решил по-своему.
     — Ну, что ж, — сказал он. — Коли вам мой дележ не нравится, всё пока останется как есть, а вы ступайте по белу свету походите. Кто из вас через год в самом красивом платье вернётся, — тому всё и достанется.
     — Ладно, батюшка, — согласились братья.
     Из дому они вышли все разом. Шли-шли и очутились на перепутье. Тут двое старших отделились, младшего бросили. Себе выбрали дороги ровные да хорошие, а младшему оставили горбатую да ухабистую, по той дороге, видно, годы и годы никто не ходил. Самый старший попал в королевский город и нанялся
     На службу к королю. Средний — остановился в богатом доме да там и прижился. Младший же долго пробивался по нехоженой дороге, пока не увидал широкую лужайку, а на той лужайке чёрную кошку.
     — Ага! — подумал он. — Видно тут люди недалеко, коли кошка сидит!
     А тут кошка сама к нему подбежала и давай у ног тереться, а пото;м отскочила, оглянулась, словно за собой позвала. Он не стал долго думать и пустился следом за ней. Так они шли, пока не добрались до за;мка.
     Кошка в воро;та и наш мо;лодец за ней. Входит в прихожую, а там мёртвая тишина; из прихожей в светлицу, из светлицы во вторую, из второй — в третью, весь за;мок обошёл, нигде живой души не встретил.
     Наконец добрался он до комнаты, в которой стол на один прибор накрыт. На столе богатые яства стоя;т и бокал с питьём.
     Сел мо;лодец за стол, поел и питья отведал, тут вдруг растворяются двери, в комнату вскакивает чёрная кошка, прыгает на стол и говорит:
     — Приветствую тебя в моём доме!
     Чудно стало парню, что кошка разговаривает. А та снова свое:
     — Ничего не бойся. Я всё про тебя знаю, и про то, какой у вас с братьями спор вышел и чего ты ищешь. Я — хозяйка этого за;мка, тебе здесь хорошо будет. За этим столом станешь каждый день есть и пить, а красивую одежду я тебе дам, сможешь выбрать самую лучшую, но целый год будешь меня во всём слушаться. Каждое утро, ещё и заря не займется, я тебя будить стану.
     Ты встанешь, возьмёшь этот деревянный нож и пойдёшь в лес; там срежешь прут и обратно возвратишься, и будешь стегать меня до тех пор, пока я не кинусь на дверную ручку. И так каждый день. Вот и вся твоя работа.
     — Ах, милая Кошечка! Как же могу я вас стегать, коли вы мне ничего дурного не сделали? — стал отказываться парень.
     — Это уж сам решай, — перебила его кошка. — Не хочешь — не надо, только не видать тебе тогда красивого платья.
     Пришлось нашему мо;лодцу согласиться, и делать всё, что кошка велела.
     Еще не рассвело, а она уже; его будит. Вскочил парень с постели, взял деревянный нож, пошёл в лес, срезал прут, вернулся домой и давай кошку охаживать. Та по комнате мечется, орет дурным голосом, ему жалко стало, даже руки опустились. А кошка кричит:
     — Забыл, что я тебе велела?
     Хочешь-не хочешь, пришлось опять за прут браться. Вытянул он её раза три, тут Кошечка и кинулась на дверную ручку. На том он и успокоился. На следующее утро то же самое. И пошло так изо дня в день.
     Однажды говорит ему Кошечка:
     — А твои братья уже; домой идут!
     — Неужели? — удивился парень. Уж очень быстро год пролетел.
     — Ступай, — продолжала Кошечка, — в средний подвал, там увидишь золотое платье, возьми его и отправляйся в путь! Только золотое платье под низ одень, а своё старое — сверху, придёшь домой — сразу в золотом платье не объявляйся!
     Взял наш парень золотое платье, Кошечку за доброту поблагодарил и пошёл домой.
     На перекрестке дорог повстречал братьев, те сидят в новых красивых платьях, отдыхают. Увидали его, со смеху покатились и давай по-всякому обзывать!
     Он ни словечка им не ответил, так и пришли домой. Отцу на старших сыновьях одежда понравилась— а младшему только и сказал:
     — Ступай с глаз долой.
     Вышел парень из комнаты, скинул с себя старье, по двору взад-вперед в золотом платье прогуливается!
     Отец своим глазам не верит, приглядывается, глядел-глядел, а пото;м и говорит старшим сыновьям:
     — Вы только посмотрите, какое на вашем брате платье, не иначе из чистого золота.
     Те от удивленья только рты разинули. Вот конфуз! У младшего платье не в пример краше! Выходит, теперь всё младшему достанется! Да только отец иначе решил:
     — Нет, это ещё не всё. Придётся вам снова по белу свету походить. Кто из вас через год самого лучшего коня приведёт, тому всё своё имущество отдам!
     Собрались братья и каждый пошёл своей доро;гой. Госпожа Кошечка ждала младшего брата на том самом лугу и опять повела в свой за;мок. Всё было, как и в прошлый раз, обед на столе стоял, после обеда прибежала Кошечка и сказала:
     — Добро пожаловать ко мне!
     Поговорили они, побеседовали, и пообещала она ему через год красавца-коня, только велела во всём её слушаться.
     Стал наш парень ходить на заре в лес, резать деревянным ножом прутья, а возвратясь, хлестать беднягу Кошечку до тех пор, пока не кидалась она на дверную ручку. И так каждый день. Через год говорит ему госпожа Кошечка:
     — Твои братя домой идут и коней ведут!
     Удивился он, что год уже; пролетел, вроде бы только-только в за;мок явился.
     — Ступай в конюшню, — говорит ему Кошечка — там кони стоя;т, но ты бери того, который в углу привязан, не бойся, что он тощий. Погладишь его по спине и сразу увидишь, что за конь у тебя!
     Поймал наш парень тощего коняшку, от души поблагодарил госпожу Кошечку и отправился домой.
     Идет коняшка, едва ноги волочит, но только парень его по спине погладил, как обернулся он златогривым крылатым конём и полетели они быстрее ветра.
     Стали к перепутью приближаться, крылатый конь снова превратился в тощую клячу и поплелся едва дыша, ногу за ногу цепляя.
     Братья уже; пасли здесь своих буйных коней и, увидав младшего верхом на кляче, принялись над ним смеяться.
     Добрались они до дому, отцу понравились кони двух старших сыновей, а на клячу младшего он и глядеть не захотел. Все трое завели коней в конюшню и пошли обедать.
     После обеда вышел младший из покоев, переоделся в золотое платье, вывел из конюшни свою клячу, сел на неё и погладил по спине. И тут же загарцевал под ним златогривый крылатый конь и резво помчался по двору.
     Выглянул отец из окошка, увидал младшего сына на крылатом коне, кликнул старших двух и говорит:
     — Гляньте-ка, гляньте, на каком коне ваш брат скачет!
     Те двое от злости чуть не лопнули, но что делать, пришлось и самим его похвалить:
     — Хорош конь, — говорят, — да только наш один десятерых таких сто;ит!
     — Ладно, — сказал отец. — Сейчас увидим. Ступайте, седлайте ваших коней, будете через воро;та перескакивать.
     Сели братья на коней. Старший пришпорил коня, хочет через воро;та перемахнуть, но споткнулся его конь и ногу сломал, за ним средний помчался, да не перескочил, конь шею свернул.
     Тогда младший пришпорил своего коня и, словно птица, перемахнул через воро;та, а пото;м обратно во двор. Братья чуть со стыда не пропали, теперь всем стало ясно, у кого самый лучший конь и кому должно достаться наследство.
     Но отцу и этого показалось мало.
     — Должны вы, — сказал он, — ещё разок по белу свету погулять. Кто из вас через год приведёт самую красивую невесту, тому я и отдам все!
     Опять пошли братья каждый своей доро;гой.
     Кошечка уже; ждёт младшего на лугу и в свой за;мок зовёт:
     — Я, — говорит, — знаю, зачем вас отец из дому проводил. Слушайся меня, как до сих пор слушался, и через год будет у тебя невеста, за которую тебе краснеть не придётся.
     И снова стал наш парень на зорьке в лес ходить, резать деревянным ножом прутья и хлестать беднягу Кошечку.
     Когда был третий год на исходе, на рассвете явилась к нему госпожа а Кошечка и стала будить.
     — Поднимайся, — говорит, — твои братья уже; домой идут и невест ведут, настало время и тебе с невестой знакомиться. Сегодня ты меня не бей, а сделай вот что: бери деревянный топор да ступай в лес.
     Там наруби дров, принеси их во двор и сложи штабелем, а ещё настрогай столько стрел, сколько сможешь в охапку взять. Как будешь готов — приди ко мне!
     Сложил наш парень дрова штабелем и стрел охапку принес.
     — Хорошо, — сказала ему госпожа Кошечка, — теперь бери этот меч и разруби меня на три куска, куски положи поверх дров, а дрова подожги! Когда всё сгорит, из пепла появятся страшные чудища и начнут на тебя кидаться. Но ты в каждого кинь стрелу, и чудища тут же исчезнут.
     Пото;м явится жаба, а в пасти у неё будут ключи. Ты у неё ключи отыми. Жаба тоже исчезнет. А ты ступай туда-то и туда-то и отвори тем ключом покои. Теперь, бери меч и делай, что я велела.
     У нашего парня руки задрожали:
     — Ах, — сказал он, — разве я могу с вами так обойтись?
     Кошечка кричит:
     — Разруби меня, разруби, иначе у тебя невесты не будет!
     Что ему оставалось делать? Всё исполнил, как Кошечка велела. Забрал у жабы ключи, отворил комнату, а там де;вица-красавица сидит и говорит ему:
     — Ах, спасибо тебе, добрый мо;лодец, спасибо, ведь ты меня освободил.
     И рассказала ему, что с ней произошло: отец её был королем, после его смерти осталась она одна на всём белом свете. Явилась к ней ведьма, стала за своего сына сватать, но она за её сына идти не хотела и ведьма в отместку превратила её в кошку.
     Теперь-то она её не боится, ведь жаба, что пропала, и была та самая ведьма!
     Рассказала де;вица, а пото;м добавила:
     — Коли хочешь, я стану твоей женой!
     Вы и сами понимаете, что наш мо;лодец с радостью согласился. И тут всё вокруг них ожило. Со всех сторон повалили к за;мку люди, стали нашего парня благодарить за то, что их освободил.
     В тот же день молодые сыграли свадьбу, а после свадьбы запрягли в богатую карету лошадей и вихрем помчались к отцу.
     Старшие братья тоже своих невест привели. Да только куда им было до нашей красавицы!
     Обрадовался отец, младшего сына обнимает, и невестку тоже обнимает.
     — Сын мой, — говорит он, — все три раза ты себя лучше братьев показал. Тебе я и отдаю свои владения.
     Но сын отца благодарит и отвечает:
     — Я, — говорит, — ни в чём не нуждаюсь, всего у меня достаток, а что вы мне пообещали, — с охотой своим братьям отдам. Пусть живут в мире и согласьи, а мы будем жить у себя и вас, дорого;й отец, к нам просим.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Красавец принц и красавица принцесса. Словацкие сказки!!
========
     Где было — там было, а коли не было, так уж и не будет, потому что перестали чудеса твориться, какие творились во времена Каконя-короля.
     Жили-были король с королевой и владели они таким богатством, что никто не мог с ними в этом сравняться. Но не тешили их никакие богатства, и год от году они становились всё печальнее, потому что не было у них наследника.
     — Ах, кому же, кому после нашей смерти мы оставим королевство и всё наше богатство! — горевала королева. — Кто знает, в какие непутевые руки всё это попадет?
     И королю тоже эти мысли не давали покоя, но он утешал королеву:
     — Не горюй, душенька, не плачь, может ещё всё наладится.
     И, правда, через год принесла королева сына. То-то было радости! Побежали во все стороны гонцы звать к королю гостей. Три недели пировали. И музыка играла день и ночь!
     Родители души не чаяли в своём сыне, а он рос да рос и вот стал уже; статным юношей. Начали отец с матерью его уговаривать, чтоб женился.
     — Порадуй нас, сынок, — говорят, — хотим на старости лет на твоей свадьбе погулять!
     То такую принцессу ему сватают, то другую, одна другой краше! Да только все ему не по душе. И говорит он, что вовсе не желает жениться.
     Огорчился король.
     И давай его опять уговаривать и упрашивать. Да всё попусту.
     Что ж — не мытьем, так катаньем! — рассердился король, велел запереть ослушника в каморку, где ещё никто никогда не жил, да слугу приставил сторожить.
     У дверей той каморки был глубоченный колодец, а в колодце ведьма жила. Около полуночи, когда в за;мке все уже; спали, выбралась она наверх, глядит в замочную скважину — свет горит. Ведь у принцев, даже когда они почивают, в комнатах свечи горят.
     Удивилась ведьма. «Что там светит? — думает она. — Надо узнать!»
     Сунулась в замочную скважину — увидала принца. Превратилась ведьма в муху, влетела в комнату, смотрит на принца, головой качает.
     — До чего ж собой хорош! Красавец!
     Насмотрелась досыта, выбралась на улицу и отправилась по белу свету летать.
     Летала-летала и повстречалась с тощим долговязым мужиком-ведьмаком. Они друг дружку сразу признали.
     — Откуда путь держишь? — спрашивает ведьмак у ведьмы.
     — От моего принца-красавца, — отвечает та. — А ты откуда?
     — От моей красавицы-принцессы!
     — От твоей принцессы-красавицы?
     — От моей красавицы. Знай — нет краше её на свете!
     — Ишь, что выдумал, — махнула рукой ведьма, — мой принц во сто крат красивей! Коли не веришь — ступай, неси свою принцессу, давай сравним!
     Ладно. Помчался ведьмак стрелой, вернулся с принцессой. Принесли они её к принцу и рядом с ним уложили. И давай опять спорить:
     — Принц красивей!
     — Нет, принцесса краше! Спорили-спорили — надоело ведьме:
     — Ладно, погоди, — решила она. — Давай спросим.
     Как топнет ногой, тут комната ходуном заходила, и открылась посреди пола пропасть, а там чёрт сидит — Главный судья.
     — Чего вам надобно? — говорит. — Зачем меня тревожите?
     — Не злись, не гневайся, — успокаивает его ведьма, — рассуди наш спор, кто из этих двух красивей? Я говорю — принц, а он говорит — принцесса. Ты-то, чёрт, что скажешь?
     — Сейчас поглядим, — заворчал чёрт, — да послушаем, что они сами скажут.
     И тут ведьма с ведьмаком и Чертом превратились в мух и стали летать под носом у принца. Проснулся принц, увидал принцессу, глазам своим не поверил, решил, что он во сне её видит. Протёр глаза; — нет, не спит. Стал он на родителей сетовать, почему эту красавицу ему днём не показали.
     Смотрит-смотрит, и чем дольше смотрит — тем она ему больше нравится.
     — Эх, — говорит он, — коли бы мне её раньше показали, я б тогда слова не сказал, тут же сватов послал. До чего же хороша, до чего ж красива!
     И обменял свой перстень на принцессин. А мухи опять жужжат-жужжат; принц уснул, они принцессу разбудили. Увидала принцесса принца, удивилась и на родителей обиделась, почему ей этого красавца днём не показали. Глядит-глядит, и чем больше глядит, тем больше он ей нравится.
     — Ах, — говорит она, — коли бы мне его показали, я б ни словечка не сказала, сразу за него замуж пошла. До чего же красивый, до чего пригожий!
     Хочет с ним перстнями поменяться, видит: а они уже; переменены. Тут мухи улетели, и принцесса уснула. Мухи снова превратились в ведьму с ведьмаком, а чёрт объявил, что принц с принцессой по красоте равны.
     Отнёс ведьмак принцессу домой, а ведьма спустилась в свой колодец.
     Утром принц проснулся, стал своего слугу расспрашивать, что это за де;вица была ночью в его комнате. Бедняга-слуга ничего не знает, он-то всю ночь спал, как убитый.
     Отговаривался он, отговаривался, а пото;м возьми да скажи, что принцу, мол, всё приснилось.
     Рассердился принц, накинулся на слугу, хочет его в колодец кинуть. Тот еле-еле из его рук вырвался и в страхе кинулся к королевскому слуге, жаловаться, что принц, видно, умом повредился, всё про какую-то де;вицу спрашивает, которая в его комнате ночью была!
     А его в колодец сбросить собирается. Королевский слуга собрался и к принцу пошёл.
     — Доброе, — говорит, — утро, принц. Как спали?
     — Что за вопрос? — закричал принц. — Говори лучше, какая красавица у меня тут ночью была ?
     — Я ничего не знаю, — удивился слуга.
     Накинулся на него принц, — говори да и только, не то хуже будет! — тут и королевский слуга решил, что принц умом тронулся, и поспешил к самому королю.
     Выслушал король слугу, испугался, руки ломает:
     — Боже мой, боже! До чего я дожил на старости лет! Сведёт меня сын в могилу! Зачем я так сурово с ним обошёлся? Зачем я запер его в каморку!
     Так, стеная, и явился король к принцу.
     — Как, сын мой, поживаешь? — спрашивает. — Что с тобой случилось?
     — Вы знаете, что со мной случилось! — отвечает ему принц. — Не ожидал я от вас таких шуток.
     Напрасно король его убеждал, что ничего не знает, принц не верит и не верит, пришлось королю своей королевской короной поклясться. Заболел тут наш принц и слег. Совсем помирает.
     Принцесса, которую ночью к принцу приносили, тоже была единственной, долгожданной дочерью короля с королевой. Подросла она, и стали её принцы сватать, со всех краев съезжаются, а ей ни один не мил.
     Терпел-терпел отец да рассердился и приказал её в пустой комнате со старухой-служанкой запереть.
     Да только после той ночи, когда носили её ведьма с ведьмаком к принцу, пробудилась она ото сна и сразу о принце спросила. Никто ей ничего сказать не может, а сам отец короной клянется, что ничего не знает. Захворала тут принцесса и слегла, вот-вот на тот свет отправится.
     Король с королевой велят докторов звать. Доктора советы дают, а помочь не
     Могут. Принцессе день ото дня всё хуже и хуже становится. К счастью, у её служанки-старухи был сын солдат.
     Пораскинул солдат мозгами, стал просить короля, чтоб его с солдатчины отпустил, он хоть на край света пойдёт, но приведёт такого лекаря, что принцессу вылечит.
     Ладно. Согласился король. И на другой же день солдат собрался в дорогу.
     Вот уже; семьдесят шесть краев обошёл, а подходящего лекаря всё нет и нет.
     Добрался до семьдесят седьмого, пришёл в тот город, где больной принц лежит.
     — Какие тут у вас новости ? — у людей спрашивает.
     — Печальные у нас новости! — отвечают ему люди. — Королевский сын хворает-помирает.
     И рассказали всё, как есть. Солдат поспешил во дворец, обещает принца вылечить. Он, мол, лекарь из семьдесят— седьмой страны.
     — И не пытайся, — отвечает король, — тут у нас столько докторов перебывало, но ни один не помог.
     Солдат его уговорил, махнул король рукой:
     — Ну что ж, попытай счастья.
     — Вот и ладно, — сказал солдат, — только уйдите все, а меня с больным один на один оставьте!
     Все из комнаты вышли, подсел солдат к принцу и давай о принцессе рассказывать. Плел-плел, всё, что знал, выложил.
     Слушал принц, и лучшего лекарства ему не надо — сразу на постели сел!
     Тут король с королевой вбегают, видят — ожил их сын! Они на радостях даже заплакали.
     Всего неделя прошла, а принц как ни в чём не бывало, здоров и весел. И сказал тогда принцу солдат, что им в путь пора, как бы там принцесса с тоски не померла.
     Условились они, что да как делать, приготовили потихоньку два платья про запас и отпросились у короля вроде бы на охоту. Приказали коней седлать и поскакали в ближайший лес. Скакали-скакали, добрались до границы. Увидал принц путника и говорит:
     — Ступай к королю, добрый человек, и скажи, что повстречал я вашего сына. Велел передать, чтобы вы за него не тревожились, едет он в дальний край, но скоро вернётся.
     И дал путнику горсть дукатов.
     Скачут принц с солдатом день и ночь без остановки. Наконец добрались они до за;мка, где больная принцесса лежит. Солдат первым в покои вошёл. Видит: лежит принцесса ни жива, ни мертва, а король с королевой над ней плачут-причитают.
     — Не плачьте, — говорит им солдат, — я доктора привел, он вашу дочку обязательно вылечит.
     — Где он? Веди скорей! — перебивают его король с королевой.
     — Здесь, здесь, — отвечает солдат. — Только просит всех выйти, надобно ему с принцессой с глазу на глаз побеседовать.
     Король с королевой ушли в соседнюю комнату, а солдат позвал принца. Только принц через порог переступил — принцесса его тут же узнала, протянула к нему руки и говорит слабым голосом:
     — Это он! Он! Ах, здравствуй! Как хорошо, что ты пришёл. ещё немного и было бы уже; поздно!
     Подошёл к ней принц поближе — и всю хворь с неё, как рукой сняло. Прибежали король с королевой — глазам своим не верят! Вот так чудесный исцелитель!
     А принц от своей милой не отходит, но сам помалкивает, кто он такой, и принцессе велит молчать.
     Но вот поднялась она на ноги и объявила родителям, что это тот самый принц, о котором она спрашивала, а принц признался, что он королевский сын. А вскоре и свадьбу сыграли!
     Отпразновали свадьбу и все, кто мог, и стар и млад отправились к родителям принца. А те сына оплакивают, думают, что он погиб.
     Чего только не было на радостях! И пир горой, и музыка, и пляски!
     Была там и верба, на той вербе колокольчик-звонец, тут и сказке конец.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Краснобород и Златовласка. Словацкие сказки!!
========
     А сейчас я вам не сказку скажу — а бывальщину расскажу. В те добрые времена. когда? Ох, смотрите, не испугайтесь! Когда свинки ещё носили ботинки, а кошки щеголяли в сапожках, ослы шпорами звенели, а зайцы лисиц гоняли, в те далёкие времена девушкам хорошо жилось.
     Собаки им посуду мыли, а кошки её вытирали, гуси комнаты подметали, рыбы-сомы тряпки в Гроне-реке стирали, а раки их полоскали. Де;вицы же в ту пору, ручки сложивши, у тёплой печки сидели и ни одна не боялась, что её замуж не возьмут.
     И сейчас не опасайтесь, милые девушки, ведь свинки снова щеголяют в ботинках, а кошки — в сапожках, да и ослы шпорами позвякивают. Так что вы не тревожьтесь, долго до;ма не просидите. Придёт времячко, вам посуду не мыть, полов не мести, платья не стирать. Станете вы, ручки сложа, посиживать, а мужа себе найдёте по любви и согласию, как наша Златовласка!!
========
     — Какая такая Златовласка?
     Про то и речь пойдёт. Угомонитесь поскорее да слушайте! Сейчас не сказка начнётся — бывальщина!
     В тридевятом царстве, тридесятом государстве, за стеклянной горой, за де-
     Ревянной скалой, за соломенным столбом жил богатый король. У его единственной дочери Златовласки волосы — словно золотое солнышко, а очи — словно синее небушко.
     От женихов у Златовласки отбоя не было, на каждый палец — по десятку, но она ни за кого идти не хотела.
     Вроде не плох был король Краснобород, и отец за него бы отдал, да ведь прозвали его Краснобородом потому, что борода у него была красна, как огонь. Златовласка на ту бороду глянет, и вся охота идти за него замуж пропадает.
     Напрасно увивался вокруг неё Краснобород, как голубок вокруг голубки. Напрасно отец Златовласку уговаривал: что мо;лодец тот мо;лодцом, и богаче короля нету! Подумаешь — не нравится!
     Но Златовласка ни в какую — нет и нет, ни за него и ни за кого другого!
     Долго терпел отец, наконец, сказал:
     — Ну, дочь, моя, в девках сидеть я тебе больше не дам! Не позволю себя позорить! За кого-нибудь, но замуж пойдёшь! Я тебя неволить не стану, женихов — на каждый палец — десяток, ни тебе, ни мне покоя от них нет — выбирай сама!
     Стала Златовласка отца упрашивать, чтоб ещё годик разрешил до;ма посидеть да подумать.
     И вот кличет она однажды свою служанку:
     — Поищи, — говорит, — у меня в голове, что-то чешется!
     Искала служанка, искала, пока и вправду не нашла. Что? Да что в волосах иногда заводится. Никогда у красавицы Златовласки такого не бывало, а тут вдруг нашла служанка у неё преогромную вошь! В другой раз Златовласка бы со стыда сгорела, а тут даже обрадовалась и говорит:
     — Ты про эту вошь никому ни гу-гу, не то тебе худо будет! Вошка ни в чём не виновата! Станем мы её откармливать!
     Кормили они вошь потихоньку, держали в коробке до тех пор, пока она не выросла во-от такая! Сняли с неё шкурку, отдали дубить да выделывать, а пото;м туфельку сшили. Златовласка снова велит служанке язык за зубами держать!
     Не успели оглянуться — год прошёл. Зовёт отец дочку и спрашивает:
     — Говори, за кого пойдёшь?
     — А пойду я, батюшка, за того, кто угадает, из чего моя туфелька сшита. Сначала пускай гадают одни королевичи, а коли не угадают — тогда хоть и нищие!
     Как решили, так и сделали. Первыми стали гадать короли, а среди них и сам Краснобород. Только, как ни гадали, разгадать никто не смог.
     Рассердился отец, объявил, что отдаст свою дочь хоть за нищего, если тот загадке отгадку найдёт. Принялись разгадывать все, кому не лень, да опять невпопад.
     А Краснобород тем временем кое-что надумал. Пошёл он к служанке, посулил того-сего, она ему и рассказала из чего туфелька сшита.
     А вскоре явился в королевский дворец нищий на тощей кляче, в разбитую повозку запряженную. Челядь его прочь гонит, ты, что это, мол, в такой колымаге на королевский двор лезешь! Но нищий на своём стои;т:
     — Приехал, дескать, разгадать загадку и невесту с собой увезти.
     Так оно и случилось. Глянул нищий на туфельку, тут же угадал и говорит:
     — Коли она раньше могла быть на голове, почему бы ей сейчас не быть на ноге!
     Наша Златовласка залилась краской до самых ушей, стала его умолять, чтоб дальше ни словечка не молвил, обещала за него замуж пойти! А отец только и сказал:
     — Кого выбрала, того и получай!
     Пришлось ей одеться попроще, чтобы жениху быть ровня да обвенчаться наскоро. А пото;м посадил нищий свою молодую жену в колымагу и крикнул:
     — Но, кляча, беги покуда жива, а коли помрешь, — заведем другую!
     И ни шатко ни валко, покатили они прочь с королевского двора. Отовсюду люди сбегаются поглазеть, а Златовласка сидит, вся пунцовая, глаз не подымает.
     Тащились они тащились и добрались до большого поля. Там стадо белых овец пасётся. Златовласка спрашивает:
     — Эй, пастух, чьи это овцы?
     — Как — чьи? Короля Красноборода! Он у нас такой богатый и добрый, что нет ему равного под солнцем! — отвечает пастух.
     «Ах, я разнесчастная! Где была моя голова, когда за него идти не хотела? — вздыхает Златовласка. — «Ведь я могла всему этому хозяйкой быть — а теперь вот еду с бедным нищим!»
     Тащатся они дальше, видят зелёные луга, а на них стада коров пасутся.
     — Эх, пастух, чей это скот? — спрашивает Златовласка.
     — Как чей ? Короля Красноборода! Ведь он такой богатый и добрый, что нет ему равного под солнцем!
     «Ах, я разнесчастная, где была моя голова, когда я за него пойти не захотела? Ведь я могла быть всему этому хозяйкой, а сейчас вот еду с бедным нищим!» — думает Златовласка.
     Видит — в низине стадо коней пасётся.
     — Эй, пастух, чьи кони?
     — Как чьи? Короля Красноборода! Самого богатого и доброго под солнцем!
     «Ах, я несчастная! Почему не пошла за него! Ведь всё это могло быть моим, а теперь я еду с нищим!» Добрались они до высоких гор, большой город увидали.
     — Чей это город? — спрашивает Златовласка.
     — Это город короля Красноборода! — отвечает ей муж.
     — Не туда ли ты меня везёшь?
     — Угадала, женушка, туда. Недалеко от дворца у меня хатенка, будем там жить-поживать. Я стану милостыню просить и тебе найду какую-нибудь работу. Я кой-чего принесу, ты кой-чего заработаешь, вот и прокормимся! Заживём с тобой, как два голубка на зелёной ветке, не так ли, моя душенька?
     Златовласка в слёзы, не может слова вымолвить.
     А муж внимания не обращает: довез и высадил возле своей избёнки. Утром, на рассвете разбудил Златовласку и приказывает:
     — Я иду милостыню просить, а ты ступай в за;мок. Я вчера договорился. Станешь лен полоть. Это дело не трудное. Только нарви в огороде морковки да петрушки и в карман припрячь, всё в хозяйстве подмога! Да не больно нос-то задирай!
     Хороша будет похлёбка с морковкой да с петрушкой! Сваришь к моему приходу. Ну, ступай, а я дом запру.
     И с теми словами выставил её из дому и поплелся вроде бы попрошайничать в город.
     Что Златовласке оставалось? Неохота ей было в за;мок идти, а надо. В воро;тах уже; все работницы собрались и её с собой захватили. Между делом и разговоры пошли, будто молодой король Краснобород жениться собрался и потому всё в порядок приводит.
     Златовласка лишь вздохнула глубоко и ничего не сказала. Полет лен, полет, но вспомнила мужниное приказанье и сорвала с грядки моркови и петрушки. Стала вечером домой возвращаться, а у калитки садовник стои;т, каждой работнице карманы выворачивает. Ни у одной ничего нету, только у Златовласки морковка с петрушкой припрятаны.
     Накинулся на неё садовник, стал шуметь, кричит, за работу не хочет деньги давать!
     Дома муж её недотепой ругает, бранит, что похлёбку сварить не может. И добавляет:
     — Завтра, чтоб первой на работу вышла, не то мне за тебя в тюрьму идти, ведь Краснобород шутить не станет! Сама виновата, сама и выкручивайся!
     Утром пришла Златовласка во дворец, а садовник над ней насмехается: за руку ухватил, разглядывает:
     — Ну, — говорит, — покажи-ка свои пальчики, так ли они на работу горазды, как на воровство?
     Поглядел на её пальчики и кричит:
     — Гляньте, гляньте! И эта белоручка за чёрную работу берётся! Ей не работать, а только танцы танцевать!
     Шла мимо служанка — стал садовник её просить, чтоб забрала белоручку в комнаты, перины пухом набивать, а ему чтоб таких работниц больше не присылали.
     Взяли Златовласку в за;мок, велели в покоях прибирать. Смотрит Златовласка — даже до;ма у них такого богатства не было.
     А тут её кликнули: иди, мол, сюда, здесь станут выбирать, кто из вас самая пригожая, да самая тоненькая, на ту принцессины платья мерить будут. На ней и остановились.
     Все платья на неё примерили, тут же новое скроили, золотом вышили — и всё торопятся, торопятся, ведь завтра невеста короля должна в новом платье первый танец танцевать! Поздно вечером отпустили Златовласку домой. До;ма ей муж выговаривает:
     — Где так долго была? Что там делала? Что мне принесла?
     — Потому долго, что не отпускали! Ничего не принесла, потому что не дали! — расплакалась Златовласка.
     — Ну и дела! — ворчит муж, — ну и добытчицу я в жёны взял! Как нам дальше жить, коли ты второй день ничего домой не приносишь!
     Но увидал, что она от го;ря сама не своя. Стал он её задабривать.
     — Ладно, не печалься! Хорошо ещё, что мне милостыню подают! Я сегодня в за;мке был, там на кухне свадебные пироги пекли. И мне кой-чего дали. Нам на ужин хватит.
     И достаёт из сумы полную миску пирогов. Даже Златовласке по вкусу пришлись — не хуже, чем у них до;ма. И спалось ей в ту ночь хорошо, потому что муж стал добрее.
     Да только утром нищий опять за свое:
     — Ступай в за;мок. Я тебя на кухню определил, сказал, что ты у меня на такую работу ловкая, потому и пирогов дали побольше, ведь тебе они понравились! Там к свадьбе угощенье готовят, вечером сам Краснобород с молодой женой приедут. Только гляди, коли что дадут — сама не ешь!
     Возьми вот этот горшочек, а чтоб никто его не заметил, привяжи под передником. Да смотри, без тёплой похлёбки домой не являйся, я давно уже; горячего не ел!
     С этими словами выпроводил он её из дому, а сам отправился вроде бы побираться.
     Златовласке понравилось на кухне. И она там понравилась, потому что лучше всех знала, как и что стряпать и как к столу подавать. Оглянуться не успела, а день прошёл. Под фартуком, в горшочке она уже; держала для мужа немного похлёбки.
     Стала домой собираться — а её не пускают. Как можно уйти и не поглядеть на первый танец? Не отпустили Златовласку, втолкнули в покои, пусть хоть у дверей постоит да на гостей поглядит.
     А в покоях уже; полно господ, первый танец начинается. Все господа своих дам подхватили и парочками выстроились, у каждого дама рядышком стои;т, только у жениха почему-то дамы нету и нигде не видать подходящей.
     Но тут жених приметил возле дверей Златовласку, подхватил её и давай крутить-вертеть! Похлёбка у неё под фартуком расплескалась и облила ей всё платье! Сконфузилась Златовласка, а вокруг крик поднялся:
     — Ох, ах дама нашего короля всё платье залила!
     Танцы прекратились, вокруг кутерьма да галдеж! Златовласка и не заметила, как её со всех сторон обступили служанки и отвели в боковую комнату, а там сняли с неё простое платье и надели то самое, золотое, что вчера мерили да шили.
     Она отказывается, но служанки не слушают, одевают, наряжают — и толкуют, что она такая красивая, словно звёздочка ясная!
     Вдруг двери распахнулись и вошёл сам Краснобород, рассмеялся и сказал:
     — Ну, моя милая, узнаешь своего мужа из бедной избушки? Я-то тебя и в простом и в королевском платье узнаю!
     Поняла тут Златовласка, что к чему! Только погрозила ему пальчиком, улыбнулась и схватила его за руку.
     Краснобород представил всем гостям свою дорогую женушку и стали они гулять-веселиться и веселились до самого белого утра.
     А пото;м ещё лучше пошло. Приехал в гости к Златовласке отец, а ей теперь её краснобородый муж милее всех на свете! Говорят, что нынче Златовласка опасается одного — как бы его красная борода седеть не начала.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Магульена, Золотая панна. Словацкие сказки!!
========
     Где-то, когда-то жил король, и был у него единственный сыночек. Мать мальчика умерла, король женился на другой, а та оказалась очень злой мачехой. Мальчик всё допытывался у отца, что это за красавица на том портрете, что за печкой висит.
     Но отец ничего не говорил и твердил только одно: «Скажу, когда подрастешь».
     Наш принц подрос и всё также любовался прекрасным портретом. И вот, как-то раз, когда отец был в хорошем настроении, принц спросил:
     — Ах, батюшка, скажите мне, наконец, кто нарисован на том портрете, что за печкой висит?
     — Хорошо, — отвечает отец, — скажу. Это твоя покойная мать, звали её Золотая панна. Никто не мог сравниться с ней красотой. Когда я был таким, как ты сейчас, мы с ней поженились, теперь и ты должен найти себе жену, чтобы королевство не осталось после твоей смерти без наследника.
     Услыхала это мачеха и тут же предложила найти принцу хорошую жену. Но принц и слышать не хотел о жене, которую ему мачеха подберёт. И прямо объявил, что он женится только на такой же красавице, какой была его мать.
     Сколько отец его ни уговаривал, что второй такой красавицы не было и не будет, королевич стоял на своем.
     Тогда созвал король всех своих советников — подумать и решить, как найти для сына такую девушку.
     Собрались советники со всего королевства, думали с утра до вечера, да так ничего и не надумали. И на другой, и на третий день сидели и сошлись на том, что разошлют по всему свету послов искать для принца красавицу.
     Отправились послы в разные страны, через год все вернулись с ответом, что о такой девушке во всём мире никто и слыхом не слыхал.
     Что делать? Снова пришлось королю собирать своих советников. Сидели они ещё больше, чем в первый раз, но так ничего и не придумали.
     Наконец, поднимается со своего места седой старичок, который за всё время и словечка не вымолвил, и говорит:
     — Вижу я, что вы ничего решить не можете. И ещё я вижу, что коли сейчас мы нашему королю дельного совета не дадим, он придёт в отчаяние и с ним отчаяться вся страна. Ведь если мы принца не женим, весь королевский род, который так долго и счастливо правил нами, прекратится и королевство останется без короля.
     Я долго думал, как нам отыскать самую прекрасную де;вицу на свете, и надумал только один способ. Вы знаете, как велик и славен наш город, и сколько чужестранцев держат путь через него. Повелим-ка мы все колодцы в городе закрыть и строго-настрого запретим горожанам давать воду чужеземцам.
     Пусть всех отсылают в королевский за;мок, где оставим один открытый колодец, и у всякого станем спрашивать, не слыхал ли он о прекрасной де;вице.
     Такой совет пришёлся королю по сердцу.
     Много людей останавливалось на королевском дворе у колодца, но никто и слыхом не слыхал о такой красавице.
     Через три года пришёл в город путник, весь в пыли, еле ноги волочит от жажды. В первом же доме попросил он воды; напиться. Но ему ответили, что все колодцы в городе для чужестранцев закрыты, и, чтобы отправлялся он на королевский двор, только там можно воды; испить.
     Наш путник с трудом доплелся до королевского дворца, и уже; в воро;тах увидал колодец и около него стражу. Стал путник умолять дать ему поскорей воды;, потому что он совсем изнемог от жажды.
     Стража, увидав чужестранца, тотчас же налила воды; полную чашу, напоила путника и стала спрашивать, не слыхал ли он о несравненной красавице, которую ищет принц.
     — Слыхал, как же не слыхать, — отвечает путник, — ведь я весь свет из конца в конец обошёл. Кто на эту красавицу глянет, тот от изумления без памяти падает.
     Стражники схватили путника за руки и повели прямо к королю — пусть расскажет, всё, что он знает.
     Обрадовался король, он уж было засомневался, что может на свете такая
     Краса быть. Тотчас велел позвать сына, чтобы и он услышал, что путник о той ненаглядной красе говорить станет.
     — Светлейший из королей, — начал путник, — истинная правда, что я побывал во всех концах света. Но о такой красавице, какова Магульена Золотая панна, я нигде не слыхал. Ведь она так прекрасна, что коли кто на неё глянет, стар ли, млад ли, сразу без памяти падает.
     Но молодому принцу я не советую к ней свататься. И не только потому, что живёт она очень далеко, мало кто туда доберётся, но опасаюсь, чтобы не получилось так, как со многими королями и принцами.
     Ведь сто;ит на неё глянуть, как тут же при виде такой красоты человек падает с ног, и его уносят. А она за хворого замуж идти не желает.
     Молодой принц решил в тот же день отправиться в путь.
     — Нет, сын мой, — говорит король, — не спеши! Возьми с собой в дорогу денег, войско. А этот мудрый человек, если мы его хорошенько попросим, тоже поедет с тобой. С ним вы туда скорее доберётесь.
     И стал король путника просить с его сыном к красе ненаглядной ехать.
     Путник сперва отказывался и только после многих просьб согласился. С условием, что принц никого больше с собой не возьмёт и будет выполнять в пути любой его приказ.
     Как решили, так и сделали, и на другой день отправились в путь-дорогу вдвоём с принцем.
     Едут лесами дремучими да дорогами непроходимыми. Близко ли, далеко ли, только однажды застигла их в лесу ночь. Ходили они ходили по тому лесу и набрели на домик, где огонёк светился. Входят внутрь, а там старик за столом сидит и в книге пишет.
     Поклонились они ему, но он не ответил. Долго у дверей они простояли: думали поздоровается, когда писать кончит. Но тот всё пишет и пишет. Уж и стоять устали, и говорит принцу его спутник:
     — Как же мы тут на ночлег останемся, коли он нам ни так ни этак не отвечает?
     — А ляжем и всё тут, — говорит принц, — может, старик нас не тронет. И улеглись, принц заснул, а его спутнику не спится.
     К полуночи явились три стариковы дочери, которые по свету во;ронами летали.
     — Отец, у тебя никто не ночует? — спрашивают.
     — А ведь ночуют, — отвечает старик. — Да ничего! Вы рассказывайте, где побывали и что услыхали.
     — Ох, лучше не станем, ещё эти путники услышат!
     — Что вы, они крепко спят. А если и услышат, так им не до того! Ну, говори ты, старшая, где день провела, что слыхала.
     — Побывала я сегодня, — начала старшая, — далеко отсюда и слыхала, что какой-то принц ищет Магульену, Золотую панну, такую же красавицу, как его мать когда-то была. Но кто ему о красавице скажет, пусть на месте по щиколотки окаменеет.
     — А ты, моя вторая дочка, где летала, что слыхала? — спрашивает отец.
     — Летала я по всему белу свету и слыхала, что когда пустится принц за Магульеной, Золотой панной, то доедет он до распутья. Одна доро;га будет каменистая да болотистая, а другая — чистая да ровная. Коли поедет он по хорошей дороге, то никогда до Золотой панны не доберётся; а поедет по плохой — может, и встретится с нею. Но кто ему об этом скажет, пусть до колен камнем станет!
     — Ну, а ты, моя третья дочь, где ты летала и что слыхала? — снова спрашивает отец.
     — Летала я по белу свету и слыхала, что принц Магульену, Золотую панну не получит, если при первой встрече сразу ей в глаза; глянет. Но если посмотрит в первый день только на ноги до колен, на второй — до пояса
     И лишь на третий день в глаза; заглянет, тогда принц её получит. Но кто ему об этом скажет, пусть по пояс окаменеет!
     Старик рассказы дочерей в свою книгу записал. А странник не спал и всё слышал.
     Проснулся утром принц, встали оба и дальше отправились. Подходят к развилке. Говорит странник:
     — Ваша светлость, поедем по плохой дороге.
     — Нет, по этой ровной поедем, — отвечает принц. — Хватит уж нам по дремучим лесам да по нетореным тропам болтаться. Наконец-то мы выбрались на ровную дорогу.
     И тут же свернул на хорошую дорогу, а спутник пустился по плохой. Но вскоре принц вернулся — одному-то скучно показалось.
     Долго они ехали. Принцу не раз хотелось вернуться. Но товарищ напоминал, что они вот-вот приедут к Магульене.
     Однажды взобрались они на горку и видят вдалеке башни того го;рода, где Магульена, Золотая панна живёт. Повеселел принц. Вскоре прибыли они в город. Принц хотел сразу к королю идти — Золотую панну поскорее увидеть.
     Но странник напомнил, что принц ему дома; обещал: во всём своего товарища слушаться. Наняли они комнату в трактире и там заночевали.
     А на утро, когда они встали, путник и говорит принцу:
     — Ну, сейчас ты поедешь к Золотой панне. Как войдёшь в королевские палаты, тебя стража спросит: «Что тебе здесь надо?» Ты смело отвечай: «Хочу, мол, увидеть Золотую панну. » Тебя сразу к ней и отведут. Но если ты мужчина, не спеши!
     Не вздумай ей сразу в глаза; глядеть; она встанет на возвышение, ты глаза; опусти к земле и переводи взгляд вверх со ступеньки на ступеньку, пока не увидишь ноги Золотой панны до колен. Тут остановись и больше не гляди! В комнате будет стол стоять накрытый, а на нём тарелка супу и кубок с вином.
     Садись за стол, никому ничего не говори, съешь из тарелки треть, отпей вина треть, выйди из-за стола и молча возвращайся сюда! Сделай всё, как я тебе наказываю, иначе быть беде.
     Нашему принцу всё это показалось странным, но возразить он не посмел и пообещал своего друга во всём слушаться.
     Пришёл принц во дворец, стража отвела его к Золотой панне. Взглянул он на её ноги до колен, поел из тарелки, отпил вина из кубка и, не сказав никому ни слова, вернулся назад. Похвалил товарищ принца, что его не ослушался.
     На второй день утром снова послал спутник принца во дворец и наказал всё сделать, как вчера, но теперь на Магульену по пояс глядеть, половину тарелки супу съесть и половину кубка вина выпить. Принц всё выполнил и вернулся довольный.
     На третий день друг опять посылает принца во дворец, говорит, что теперь можно и в лицо Золотой панне взглянуть, но не спешить, а постепенно глаза; поднимать, полную тарелку супу съесть и всё вино из кубка выпить. Но ещё раз велел быть повнимательней.
     Ушёл принц, а наш приятель долго ещё вслед глядел, опасаясь, что последнего, самого трудного испытания принцу не выдержать.
     Во дворце принц предстал перед Золотой панной. Магульене, Золотой панне даже жаль его стало. Вдруг он не выдержит? А ведь такой красивый юноша! Но принц постепенно переводит взор всё выше и выше; увидел ноги, стан и, наконец — лицо! Как глянул, она смутилась, покачнулась.
     И у него голова кругом пошла, чуть было не упал, но взял себя в руки и устоял. Подошёл к столу, съел всю тарелку супу и полный кубок вина выпил. И это сил ему прибавило. А принцесса тем временем оправилась, сбежала вниз по ступенькам прямо к принцу и о. бняла его.
     Тут в комнату её отец, король птиц входит. Удивляется, что это в его доме творится. Молодой принц рассказал, кто он и зачем сюда приехал. Как выдержал он все испытания, и просит отдать ему Магульену в жёны. Король долго не соглашался и наконец сказал:
     — Ладно, — говорит, — отдам, но ты не смеешь возвращаться к своим родителям.
     Огорчился принц. Но очень уж ему не хотелось потёрять Магульену, Золотую панну, и он согласился. Тут же и свадьбу сыграли, и остался принц жить в королевском дворце.
     И своего друга велел он из трактира привести, чтобы тот жил с ним вместе. Но он не пожелал, сказал, что найдёт себе домик поблизости, чтобы быть у принца под рукой. Так и жили они все вместе, и молодой принц даже не помышлял о возвращении к отцу.
     Но прошло какое-то время и запала принцу в голову мысль, что хорошо бы ему с отцом повидаться, узнать, как он живёт без него. И чем больше он о том думал, тем больше его домой тянуло.
     Решил принц у короля отпроситься. Был однажды король так весел, что кажется никому на свете ни в чём не откажет. Начал принц упрашивать отпустить его домой к родителям. Долго король отказывал, но в конце концов согласился. Не мешкая собрались они и простились с королем.
     Принц с Магульеной, Золотой панной и другом сели в карету и поехали. К ночи подъезжают опять к тому домику, где старик жил, что в книге писал. Принц и говорит:
     — Мы опять тут ночевать будем? Ведь можно и дальше ехать!
     — Лучше здесь остановимся, — говорит спутник, — ведь уже; ночь на дворе!
     Входят. Старик и на этот раз в своей книге пишет, они молча спать легли. Принц заснул. Золотая панна заснула, только их друг не спит, прислушивается.
     Перед полуночью появились три стариковы дочери. Те, что во;ронами по свету летали. Старшая спрашивает:
     — Отец, тут у тебя никто не ночует?
     — Да, спят те же странники, что уже; как-то раз ночевали, — говорит отец. — Рассказывай, где ты сегодня была и что слыхала.
     Старшая дочь и говорит:
     — Летала я сегодня за тридевять земель и слыхала там, что принц на Золотой панне женился и с ней домой возвращается. Только едва ли доберётся он до до;ма. Ведь мачеха у него — ведьма.
     Она вышлёт навстречу им большое войско. И кубок вина. Выпьёт принц вино, ведьма его тут же на кусочки и разорвёт. А кто ему об этом скажет, тот выше пояса окаменеет.
     — Где же ты, моя средняя дочка, летала и что слыхала? — спрашивает отец.
     — Летала я по всему свету и слыхала, что принц со своей Золотой панной так до дому и не доедет. Даже если не станет пить из кубка. Как будет принц к дому подъезжать, пошлёт ему мачеха коня молодецкого, принц на него сядет и конь вместе с ним в море прыгнёт. А кто принцу об этом скажет, тот вмиг по самую шею окаменеет.
     — Где же ты, моя младшая дочь, летала и что слыхала? — спрашивает отец в третий раз.
     — Летала я по всему свету и слыхала, что принца и Магульену, Золотую панну самая большая опасность до;ма ожидает. Приедут они домой и лягут сиать, а злая мачеха нашлёт на них дракона.
     Ровно в полночь вылезет он из печи и любезного принца и его Магульену на мелкие кусочки разорвёт. А кто про это выболтает, тот вмиг камнем станет.
     Старик всё это записал, а странник выслушал.
     Утром поднялись наши путешественники и дальше поехали. Едут они по голой степи, уже; к дому подъезжают, как вдруг заклубилась пыль на дороге. Подъехали поближе и видят — большое войско им навстречу идёт, впереди всадник с кубком вина.
     Спешился, к карете подошёл и подаёт тот кубок с вином принцу.
     — Вот, — говорит, — король, твой отец, тебе посылает. Знает, что тебя в степи жажда томит.
     Принц взял кубок, уже; готов его к губам поднести, но тут друг подскочил:
     — Стой! — кричит, — ты меня слушаться обещал. Не пей из этого кубка! Лучше отдай тому, кто тебе его принес.
     Принц возражает, не погибать же ему от жажды, но путник настоял на своем. Пришлось тому человеку, кто это вино привез, самому вино выпить, — и вмиг его на куски разорвало.
     — Видишь, что бы с тобой было! — сказал спутник.
     Не знает принц, как благодарить, ведь он его от смерти спас. Едут дальше. До го;рода уже; рукой подать, а навстречу ведут коня молодецкого.
     — Это, — говорят, — тебе наш король посылает. Чтобы мог ты на коне в город въехать!
     Принцу надоело в карете сидеть, обрадовался, что может верхом промчаться. Хочет он на коня вскочить, путник не пускает.
     Разгневался тут принц, стал упрекать, что тот, мол, всегда ему мешает. Но путник не отступается.
     — Лучше, — говорит, — прикажи сесть на коня молодецкого тому, кто его привел.
     Так принц и сделал. Только верховой на коня вскочил, тот вместе с ним прыгнул в море!
     Приехали принц с Золотой панной домой. Старый король встретил сына с превеликой радостью. И мачеха притворилась весёлой и довольной. Весь город радовался, что принц к ним вернулся с Золотой панной. И пышную свадьбу в тот же день сыграли. Все ели, пили и танцевали в великой радости. Один только путник не весел был, всё раздумывал, как из последней опасности принца и Магульену выручить.
     После пира, когда принц с молодой женой спать собрались, попросил путник принца не ложиться с женой, а пустить его в их комнату, самому же ничего не бояться, тогда всё хорошо кончится.
     Принц согласился, но мачеха всё слыхала и подняла крик: как это можно позволить такому бродяге с женой принца в одной комнате ночевать!
     А принц ей в ответ:
     — А почему нельзя!? Ведь это он помог мне на Магульене жениться и не раз от смерти спасал!
     Лёг принц в другой комнате, а путника оставил с Золотой панной ночевать. Но старая ведьма даром времени не теряла: тайком от всех поставила стражу в комнату рядом со спальней и приказала в замочную скважину за странником следить, что он будет делать.
     А тот глаз не смыкает, взял острый меч в руки и ждёт. В полночь отвалился бок у печки, вылез оттуда дракон о двенадцати головах и прямо к Магульене. Она спит, ничего не слышит.
     Собрал путник все силы и на дракона кинулся, го;ловы прочь снёс, самого
     В куски изрубил и в окошко в проулок выкинул. Пото;м со стен кровь соскоблил, рубашку с себя снял и на полу кровь подтер. Прибрал, осмотрел комнату, не осталось ли ещё где-нибудь драконовой крови. Всё чисто, только на щеке Магульены одна капелька осталась.
     Подошёл странник и эту капельку с её щеки слизнул. И тут стража в соседней комнате проснулась и подняла страшный крик, что путник Магульену целует! На шум люди из всего дворца сбежались. И старая ведьма тут как тут, приказывает преступника связать и в темницу бросить.
     Утром мачеха стала принцу жаловаться: вот что его верный друг сделал! Ночью Магульену, Золотую панну поцеловал! Сперва принц не хотел этому верить, но мачеха продолжала на своём стоять, приказал тогда принц вести путника в суд и суд решил, что он заслуживает смерти.
     Повели его на виселицу. Просит путник, чтобы разрешили ему напоследок с принцем поговорить. Прибежал к нему принц, и тут его друг всё ему и выложил.
     — Так ли, эдак ли, — говорит, — мне всё равно пропадать. Хочу в твоих глазах перед смертью оправдаться. Помнишь, как мы у старика в пустом домике ночевали? Ты-то спал, но я — нет. Перед полуночью прилетели три стариковы дочери, и вот что они отцу сказали:
     Самая старшая поведала: «Летала я сегодня за тридевять земель и услыхала там, что один принц Магульену, Золотую панну ищет, такую же красавицу, как и его мать была. Кто об этом скажет, тот по щиколки окаменеет».
     Только путник эти слова произнес, сразу окаменел по щиколки.
     — Средняя дочь сказала: «Летала я по всему белу свету и слыхала, когда принц придёт на распутье и по хорошей дороге отправится, то никогда Магульену не найдёт, а если по заброшенной — может с нею и встретится. Но кто об этом скажет, до колен камнем станет».
     Только успел вымолвить, как сразу же до колен окаменел.
     — Младшая дочка сказала: «Летала я по белу свету и слыхала, что принц этот не получит в жёны Золотую панну, если при первой встрече сразу ей в глаза; глянет. И добавила: тот, кто ему об этом скажет, по пояс окаменеет».
     Вымолвил и тут же до пояса окаменел.
     — А на обратном пути мы снова к тому домику приехали. Ты и Золотая панна спали, а я не спал и слушал. Перед полуночью опять прилетели три стариковы дочери. Вот что они отцу сказали:
     Старшая сказала: «Летала я сегодня за тридевять земель и слыхала, что принц на Золотой панне женился, и с ней домой едут. Но едва ли доберётся он до до;ма, потому что мачеха пошлёт ему кубок с вином и когда принц
     Выпьёт вино, ведьма его тут же на куски разорвёт. А кто ему об этом скажет, тот выше пояса окаменеет».
     Не успел странник договорить, как мигом выше пояса окаменел.
     — Средняя дочь сказала: «Летала я по белу свету и слыхала, что принц со своей Золотой панной всё равно до дому не доберётся, даже если не станет пить вино из того кубка.
     Как станет принц к дому подъезжать мачеха пошлёт ему коня молодецкого, и тот вместе с принцем в море прыгнёт. А кто принцу об этом скажет, тот вмиг по самую шею окаменеет».
     Только успел сказать и вмиг по шею окаменел.
     — Младшая сестра сказала: «Летала я по всему свету и слыхала, что принца и Золотую панну самая большая опасность до;ма ждёт. Когда они с Магульеной уснут, злая мачеха нашлёт на них дракона, ровно в полночь набросится он на них и обоих сожрёт».
     — Вот, — сказал принцу друг, — не мог я тебе сразу всё это рассказать, но предупреждал, что тебе плохо придётся. Я того дракона убил, и выбросил в окошко в проулок. Золотую панну я не целовал, а лишь каплю драконьей крови, что ей на щечку брызнула, слизнул.
     Кровь ядовитая и прожгла бы кожу ей до мяса. А тут стража проснулась и меня связала. Только младшая старикова дочка напоследок добавила ещё, тот, кто всё это расскажет, целиком окаменеет».
     Не успел он толком всё объяснить, как превратился в каменный столб.
     У всех, кто слышал, этот рассказ, на глазах слёзы навернулись. Принц же обнял каменный столб и горько заплакал. Насилу его оторвали и во дворец отвели. С той поры стал принц печален, и ничто не могло его развеселить. Мачеха не смела ему на глаза; показаться, потому что он тут же велел бы её казнить. Старый король вскоре помер и всё королевство перешло к сыну. Но королевич по-прежнему был печален.
     И вот Магульене пришла пора ребёночка принести. В ночь перед этим событием нашему королю приснился сон, что он должен кровью новорожденного окропить каменный столб и тут же домой вернуться.
     Родился у Магульены сын. Король всё сделал, как ему во сне приснилось, а сам поспешил во дворец.
     Тут кто-то в дверь постучал. Смотрит молодой король а там его друг, жив-здоров стои;т и ребёночка здоровехонького на руках держит. Бросился король обнимать странника.
     Обнялись они и заплакали. Пото;м пошли к Магульене и рассказали ей всё как было. И настала тут радость и везенье, каких ни раньше, ни пото;м люди не видели.
     Я, правда, там не был, но слыхал. Слыхал, что и по сю пору они живы, коли ещё не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Меткий стрелок. Словацкие сказки!!
========
     Жили три брата, три сына одного отца. Два старших только и знают, свои мечи точат, хоть куда дорогу проложат, до того остры! А у третьего — одна забава: луки да стрелы!
     Снится однажды младшему сон, будто уснул он под открытым небом и подходит к нему старичок, будит, даёт в руки лист бумаги.
     — Получай, — говорит. — Здесь прописано: из тебя толк будет, коли не станешь бояться никого и ничего на свете.
     И пропал. Проснулся утром младший брат и понял, не простой это был сон. В руках у него грамота осталась. Пошёл он к отцу, стал просить, чтобы отпустил его попытать счастья в дальних странах.
     Услыхали братья и тоже встали перед отцом со своими мечами, не хуже младшего со своим луком и стрелами. Отцу неохота ни одного от себя отпускать. Но сыновья не отступаются. Пришлось согласиться.
     — Ну что ж, дети мои воля ваша. Поступайте, как знаете.
     Двое старших взяли свои мечи, младший свой лук да стрелы. Отец в дорогу благословил, а мать возле младшенького залилась горючими слезами.
     Да и нашим молодцам грустно было покидать дом, отца и матушку. Но вот скрылся за горой родной дом, и они зашагали весело. Идут, идут, подходят
     К постоялому двору. А постоялый двор принадлежал королю и тот наказал хозяину каждого путника даром кормить и поить. Зашли наши парни, наелись-напились досыта. И ещё бодрей вперёд зашагали.
     Так и шли они, пока не-добрались до непроходимой буковой чащобы, где и птичке-невеличке не пробраться. Вот уже; вечер подходит, а лес всё не кончается, ещё дремучее становится.
     Делать нечего, придётся заночевать. Собрали братья дров, чтоб на всю ночь хватило. И решили: кто будет костёр стеречь, не смеет братьев будить, чтобы с ним ни случилось. А утром не должен о том ни словечком обмолвиться, не то голова с плеч долой. У кого же костёр погаснет, тому не жить.
     Ладно. Дров набрали, сложили, костёр развели. Пламя до неба взвилось. Два младших спать легли и уснули. Старший присел к костру, меч рядом положил. То веточку подбросит, то вздремнет.
     Слышит он вдруг деревья трещат. Оглянулся, видит трёхголовый дракон среди деревьев продирается, пыхтит, прямо на него прет. Струхнул старший брат, чуть было братьев не окликнул.
     Да вовремя спохватился. «Не сносить мне головы;, — думает, — коли закричу. Но если поддамся дракону, тогда все трое пропадём. Эх, была не была!» А дракон уже; совсем рядом. Шипит, огнём плюется!
     Схватил добрый мо;лодец свой меч а храбро эдак — рраз!! Слетела у дракона голова. Два-а! Слетела с плеч другая. И три-и! Слетела третья.
     Схватил он бездыханное тело и уволок в сторону, в самую гущу. А языки повырывал и в мешок спрятал. Прибегает к костру, а тот уж совсем догорает. Но небо посветлело, заря занялась. Вздул старший огонь и разбудил братьев. Поднялись. Никто ни о чём не расспрашивает. Ни как спали, ни как караулил.
     Пошли они дальше, а леса всё не кончаются. Вечер застал их в чащобе, пострашнее давешней. Повторили, о чём давеча уговаривались, а когда костёр вспыхнул до неба, двое спать легли.
     Средний сел к огню, меч рядом положил. То дровец подбросит, то с дремотой борется, но, чу, где-то лист зашёлестел, где-то сова гукнула, спать не дают. И вдруг слышит — лес трещит. Обернулся, видит шестиглавый дракон лесом ломится, пыхтит, на него лезет.
     Испугался средний брат, чуть было братьев не кликнул. Да вовремя одумался. Чего доброго голова с плеч слетит. «Поддамся дракону и вместе с братьями костьми ляжем. Нет! Не бывать этому!»
     Дракон шипит, огнём плюется, но наш мо;лодец смело хватает свой меч — рраз! Две головы; дракону снимает. ещё рраз! Две другие с плеч летят. В третий раз махнул — последние две головы; на земле валяются.
     Схватил он дракона и в самую гущину сволок, а языки в мешок спрятал. От костра один-единственный уголек тлеет, но на небе уже; заря занимается. Раздул он
     Огонь и братьев разбудил. Никто никому ни словечка о том, как ночь прошла.
     Идут они дальше, а заколдованному лесу ни конца, ни края. Ночь застала их в таких глухих дебрях, что даже неба над головой не видать. Договор свой братья подтвердили ещё строже и разложили костёр.
     Когда языки пламени взвились аж до неба, двое старших спать легли. Младший к костру уселся, лук рядом положил. То веточку в костёр подкинет, то вздремнет, но вдруг лес зашумит, сова закричит, не дают ему уснуть. Но тут по лесу страшный треск пошёл!
     Глянул он и видит прёт на него дракон о двенадцати головах! Не стал наш мо;лодец дожидаться, пока на него дракон навалится, схватил свой лук и рраз, рраз! Стрелу за стрелой пустил, пока все го;ловы дракону не посшибал. Оттащил тело в заросли, языки вырвал, в мешок убрал.
     Да только, когда вернулся, в костре уже; ни искорки! Переворошил весь пепел, но и тот остыл. «Ну, — думает, — братья проснутся, тут мне и конец придёт! Пока спят, надо что-то делать!»
     Вскарабкался на вершину самого высокого дерева, во все стороны поглядел, нет ли где в этих глухих лесах огонька? Нигде ничего. Лишь в одной стороне что-то блеснуло, да и то очень далеко.
     «Пускай далеко, — думает он. — Моя жизнь на волоске висит, придётся тот огонёк найти и сюда принести». Слез с дерева и пустился в ту сторону, где, по его разумению, можно огоньком разжиться.
     Идет, а навстречу ему ночь.
     — Ты кто такая? — спрашивает он.
     — Я — ночь, — слышит в ответ.
     — Долго ли ты продлишься ?
     — Да нет, скоро светать начнёт.
     — Хорошо бы ты подольше не кончалась, не то для меня вечная ночь наступит! — Ступай за мной! — приказывает.
     А ночь — наутёк. Не поленился меньшой, скинул с плеча лук и пустил стрелу ей в ногу. Пришлось ночи плестись за ним следом. Хромает, едва ногу волочит. Тащилась, тащилась, вдруг как захнычет:
     — Ой-еей, ой-еей!
     — Ты что? — спрашивает он.
     — Ой, день нам навстречу идёт, он меня прогонит.
     И правда. Между деревьев что-то забелелось. Прицелился наш стрело;к, да так метко! И подстрелил день. Остановился день. Стрело;к к нему:
     — Добрый вечер! А день в ответ:
     — Ты что, бредишь? Не видишь, что ли, ведь я день?
     — Верно! Стал бы день, не попадись мне в руки. А теперь вы оба — и ты и ночь со мной останетесь!
     Привязал к дереву с одной стороны ночь, с другой — день, чтобы не помешали ему сделать задуманное. И пустился дальше впотьмах. Ведь тот огонёк уже; неподалеку был. И что бы вы думали?
     Видит меньшой брат — полыхает огромный костёр, а вокруг него сидят двенадцать великанов. Они уже; отужинали, и двенадцатый великан свой бокал допивает.
     — Эх, ничего мне не оставили! — подумал наш стрело;к. Натянул тетиву и выбил бокал у великана из-под самого носа, ещё и кончик носа оцарапал.
     Вскочили великаны на ноги. Откуда мол? Да кто таков? Ведь в тех лесах никогда ни один человек не появлялся. Наш мо;лодец сам к костру выходит.
     — Вот он я! Не меня ли ищете?
     — Это ты бокал разбил?
     — А кто же? Поглядите, вот мой лук!
     — Ну, ежели ты такой меткий стрело;к, мы тебя давно ждём.
     Усадили возле себя и поведали, по-какому случаю он им понадобился: неподалеку отсюда стои;т заколдованный за;мок, золота там лопатой греби не
     Выгребешь. Несметным богатством этим великаны и решили завладеть. Да никак в за;мок попасть не могут: есть там чёрная собачонка, бегает она по крепостным стенам взад-вперед, каждого издалека чует да такой лай поднимает, что все в за;мке на ноги вскакивают.
     Это бы ещё ничего. Великаны со всеми жителями сладили бы, но нет в за;мке ни калитки, ни воро;т. Одно лишь оконце, через которое мусор выкидывают. Великаны могут в это оконце лишь по одному протиснуться. Стали с нашим мо;лодцом совет держать.
     — Первым делом пристрелишь собачонку, — говорят, — а пото;м мы тебя подсадим в оконце. Ты тощенький, пролезешь. В за;мке все будут спать, ведь собачонка уж не залает. Оглядишься и нас одного за другим втащишь в оконце.
     Так. Подошли они к за;мку. Меткий стрело;к подстрелил чёрную собачонку, как только она залаять собралась. Двенадцатый великан подсадил его к самому окошку. Стрело;к был парень стройный, ловкий и пролез без труда.
     Ходит он по заколдованному за;мку, всё осматривает. А золота там и впрямь хоть лопатой греби, не выгребешь, но он к нему не притронулся.
     Только глядит, есть ли в за;мке хоть одна живая душа, чтоб от великанов спасла. Долго искать не пришлось. Заходит в покои, а там шесть служанок спят. Во вторые перебрался. И там столько же горничных спят мёртвым сном. Вошёл в третьи, это была прекрасная светелка.
     Посредине золотой стол стои;т, на нём бокал вина. Напротив стола — золотая постель, над постелью на стене золотой меч висит. В постели спит красавица-принцесса.
     Первым делом ему меч в глаза; бросился. Захотел он его снять. Да не тут-то было. С места стронуть не в силах. «С чего это я так ослабел, что и меча не сдвину». ещё раз попробовал. Нет, никак. «Выпью-ка вина, подкреплюсь».
     Выпил вина, сразу силой налился. Подошёл к стене, снял меч, как пушинку, и мечом опоясался.
     — А сейчас, — говорит, — можно и потрудиться!
     Как тихонько пришёл, так тихонько и подкрался к оконцу. А там его великаны ждут.
     — Ну, что там? — спрашивают.
     — Всё в порядке, — отвечает наш мо;лодец. — Золота — хоть лопатой греби, а все жители спят, как убитые. Поднимайтесь!
     Стали великаны по одному через оконце в за;мок пролезать. Только голову в окошко — а наш мо;лодец её мечом! А тело внутрь втаскивает. Всех перебил. Ведь от того вина у него сил во сто крат прибавилось.
     Не успела у последнего великана голова скатиться, как в за;мке тысячи людей ожили. Шум поднялся, крик: кто тут был, кто вино выпил, кто золотой меч унес?
     Не стал наш мо;лодец дожидаться, пока его схватят, мы-то с вами знаем, что
     Время его истекало, а уговор с братьями был строгий. Пролез он в оконце и поспешил туда, где ему давно пора быть.
     Прибежал к костру, что великаны разложили, взял огонька и помчался дальше. Добрался к тому дереву, где день да ночь привязаны были. Те на него накинулись, где, мол, столько времени пропадал! Не знает что ли, что всё в мире пойдёт шиворот-навыворот, коли он ещё хоть немного замешкается.
     — Ну-ну, хватит ворчать, — отвечает им мо;лодец, — сейчас я наведу порядок.
     Развязал их. Ночь подтолкнул в ту сторону, куда ему надо идти, а день
     — В обратную.
     — Теперь ступайте, да глядите никогда больше не встречайтесь! — пригрозил он им и бегом пустился догонять ночь.
     Добежал до своего угасшего костра. Братья ещё спали. Он огонь разжег, костёр разворошил, аж в самое небо пламя рвётся. Растолкал братьев, те поднялись и говорят:
     — Ох, братец, до чего же эта ночь долгой была! А он отвечает:
     — А мне она ещё дольше вашего показалась!
     И больше ни словечка, чтоб уговор не преступить. Однако братья поняли, что у костра стряслось что-то, коли у младшего на боку золотой меч блестит.
     С трудом выбрались они из дремучего леса и потихоньку-полегоньку направились туда, откуда пришли.
     . Вот было радости, когда увидали, тот самый постоялый двор, где останавливались в начале пути.
     — Зайдём? — спрашивают старшие братья.
     — Отчего не зайти, — отвечает младший, — ведь он для нас, путников, а король велел их даром кормить-поить.
     Входят братья, трактирщик их встречает с поклоном, сейчас, мол, расскажут, где были, что видели. А перед младшим шапку скинул и на почётное место усадил. Ведь у младшего-то на боку золотой меч сверкает.
     Шепнул хозяин словечко своему слуге и незаметно отослал. И стал потчевать гостей дорогими яствами и напитками. Отведали наши мо;лодцы доброго вина, развеселились. У старшего у первого язык развязался.
     — Не зря, — говорит, — ходил я по белу свету. В ту первую ночь, когда я костёр стерёг в глухом буковом лесу, кинулся на меня дракон о трёх головах. И что вы думаете я сделал? Ни звука не издал, как и договаривались, а схватил свой меч, зарубил дракона и тело сволок в заросли. Коли не верите
     — Вот глядите — языки из трёх голов!
     И достаёт из мешка три драконьих языка.
     — Подумаешь — три языка, — перебил его средний брат, — всего-то делов! У меня их шесть!
     И выкладывает на стол шесть драконьих языков.
     — Ну, коли вы проболтались, — говорит самый младший, — ладно! Значит нашему уговору конец. Сами придумали, сами и отдумали. Слушайте теперь про мои злоключения. Вот вам двенадцать языков — достаёт и на стол кладёт. — Глядите!
     А вот вам золотой меч — вынул меч, да как рубанет, только свист пошёл да заискрилось-заблестело, на все четыре стороны света лучи пошли.
     — А меч у тебя как оказался? — спрашивают братья.
     — Расскажу всё по порядку: с драконом всё было, как у вас. А вот про меч другой разговор!
     И поведал про ту самую долгую ночь и про то, что ночью случилось. Не успел договорить, а уже; перед постоялым двором золотые королевские кареты громыхают. Из первой вылезает король с дочерью, а из остальных королевские придворные.
     — Что такое? Что такое? — галдят все. Только хозяин помалкивает. Ведь это сам король повелел ему немедля слугу послать, как только на постоялый двор завернёт путник с золотым мечом.
     Младший брат только на принцессу глянул и сразу её признал. Это она спала в за;мке под золотым мечом. Сомнение его взяло, как же она здесь с королем очутилась.
     Король вошёл и прямехонько к младшему с вопросом:
     — Это ты золотым мечом сверкал? Отвечай, ведь нам этот блеск даже в за;мке виден был!
     — Светлейший король, мечом сверкал я, а меч — вот он! — смело ответствует наш мо;лодец.
     — Как он к тебе попал? — спрашивает дальше король.
     — Так, мол, и так, — рассказывает мо;лодец ещё раз.
     — Всё слово в слово совпадает, всё верно, — говорит король. — Одно лишь надо узнать. Сам ты добыл этот меч или где-нибудь ухитрился его достать? Сейчас выясним. Тот, кто добыл меч и вошёл в за;мок, должен быть очень метким стрелком.
     Ведь он сумел попасть темной ночью в чёрную собачонку. Ну-ка покажи, что умеешь! Коли собьешь с моего за;мка золотую макушку, значит это ты и есть!
     Высыпали всё на улицу. Глядят. Взял наш меткий стрело;к свой лук и стрелу, прицелился и золотая маковка с башни за;мка свалилась.
     Король берёт его за руку и объявляет освободителем своей единственной дочери. Нарекает своим сыном и благословляет молодых мужем и женой.
     Отдал король им полкоролевства и тот за;мок впридачу.
     А когда король помер, стал меткий стрело;к владеть всем королевством. Уж он-то мог его защитить, коли были у него лук да золотой меч-кладенец. Хорошо жилось при нём его отцу-матери, братьям и всем добрым людям!
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Мирская краса. Словацкие сказки!!
========
     В давние времена жил богатый-пребогатый король, но детей у него не было, а он очень хотел иметь сына, чтобы не угас королевский род. И вот пришло, наступило долгожданное время появиться ребёнку на свет.
     Снится королю сон, что будет у них с королевой мальчик, и в кумовья он должен взять того, кто утром первым на дороге встретится.
     Выглянул утром король из окна — видит нищий старик идёт. А тут прибегают к королю слуги и говорят, что этой ночью у него сын родился. Не очень-то хотелось королю нищего в кумовья звать, а надо. Велел он старика в дом пригласить, приказал вымыть, одеть и приготовиться к пиру.
     На праздник были званы и паны, и дворяне. Гости щедро одаривали мальчика и золотом и серебром. Только у старого нищего не было ничего. Он и говорит:
     — Все что-нибудь дали и я не отстану. Прочу я королевичу, когда он вырастет, Мирскую красу в жёны!
     Его слова записали, а грамотку спрятали.
     Красавец-мальчик рос и прилежно учился. И вот однажды рылся он у отца в бумагах и попалась ему в руки та грамотка, где про Мирскую красу сказано. Прочёл королевич и к отцу побежал:
     — Это, — говорит, — мне Мирская краса в жёны обещана?
     — Какая ещё Мирская краса! Откуда ей взяться? Болтовня пустая! — стал король сына отговаривать. Не хочет, чтоб единственный сын пускался по белу свету бродить, неизвестную Красу искать.
     Но наш королевич только о Мирской красе мечтает, не верит, что старик про неё зря написал. До тех пор родителей просил-умолял, пока наконец его не отпустили. Дали с собой золота и серебра, и быстрого коня.
     Вскочил королевич на коня и помчался по горам, по долам, по крутым берегам. Ехал-ехал и добрался до матери Солнца.
     — Как ты сюда попал, сыночек? спрашивает она королевича. — Ведь к нам даже птичке-невеличке не добраться!
     — Ах, сударыня-матушка, я пришёл спросить у вашего сына Солнца, не знает ли он, где Мирская краса живёт?
     — Вот оно что! Боюсь я, что ты с моим сыном не поладишь! Возвращается мой сын домой голодный и сердитый, лучше ему на глаза; не попадаться. Ну, ладно, входи, я тебя куда-нибудь спрячу.
     Спрятала она его под корыто, чтоб Солнце не увидало.
     А вечером Солнце домой вернулось. Только вошло, уже; кричит:
     — Мама, человеком пахнет, давай его сюда, я его съем!
     — Ах, сынок, — отвечает мать. — Откуда здесь человеку взяться. Тебе показалось Ведь ты целый день людям ярко светил.
     Уговорила-успокоила, но Солнце вдруг говорит:
     — Ладно, мать, веди его сюда, кто бы он ни был, я его не трону. Услыхал королевич, из-под корыта вылез, а Солнце его спрашивает:
     — Ты, братец, зачем явился ?
     — Узнать хочу, — отвечает королевич, — не слыхать ли тут у вас про Мирскую красу?
     — Про Мирскую красу? — Нет, я ничего про неё не знаю. Ступай лучше к Ветру, тот за мной следом мчится, может, где и заприметил её.
     Пошёл королевич дальше и добрался до Ветерка. Его матушка королевичу навстречу выходит:
     — Ты, сынок, как сюда попал? Ведь к нам и птичке-невеличке не добраться!
     — Да вот, сударыня-матушка, пришёл я спросить у вашего сына, не знает ли он, где живёт Мирская краса?
     — Это дело другое. Только не знаю, как быть, ведь мой сын придёт домой голодный, в такую минуту с ним лучше не связываться! Ну, так и быть, входи, я тебя спрячу.
     И посадила его под корыто, чтобы Ветер не сразу заметил.
     Вечером вернулся Ветер домой. Только через порог переступил, уже; кричит:
     — Мама, человеком пахнет, давай его сюда, я его съем.
     — Ах, откуда здесь человеку взяться ? Ты по свету летаешь, вот тебе и чудится везде человеческий дух!
     Уговорила-убедила, но Ветер вдруг и говорит:
     — Ладно, пусть выходит, кто бы он ни был, я его не трону. Услыхал королевич, вылез из-под корыта, а Ветер его спрашивает:
     — Ты, братец, зачем явился?
     — Узнать хочу, не слыхал ли ты про Мирскую красу?
     — Про Мирскую красу? — задумался Ветер. — Нет, ничего не знаю, хотя во все уголки забираюсь. Ступай к Месяцу, ох высоко гуляет, всё на свете видит, может, что и скажет!
     Пошёл королевич дальше и добрался до Месяца. Тот уже; до;ма отдыхает.
     — Что тебе, братец, надобно, кого ты ищешь? — спрашивает королевича Месяц.
     — Кого же ещё, как не Мирскую красу — не слыхать ли у вас про нее?
     — Слыхать, братец, слыхать! Я её прошлой ночью видал. Ох и хороша! Ох и чистая же душа! Увидишь — сразу голову потёряешь. Да живёт она не в нашем мире. Хочешь к ней попасть?
     — Очень. Только скажи — как.
     — Как? Придумаем! Я тебя сам к ней провожу.
     Пустились они в путь. Шли-шли, пока не дошли до глубокой пещеры, а оттуда прямой путь в другой мир. Месяц и говорит:
     — Дальше ступай один. Я тебя туда на верёвке спущу. Как дело сделаешь, возвращайся, за верёвку дерни, я тебя и вытащу.
     Спустился королевич вниз, отвязал верёвку и дальше пошёл. идёт-идет и приходит наконец к за;мку, а перед за;мком старуха индюков пасёт:
     — Добрый день, бабушка! — поклонился ей королевич. — Не возьмёте ль меня на службу?
     — Я? — удивилась старуха. — А чем платить? Ведь я сама едва концы с концами свожу. Ступай в за;мок. Там сегодня работника расчитали, может тебя возьмут, коли сумеешь туда добраться.
     — Почему же мне не добраться ?
     — Да потому, что туда ни одному человеку не попасть, если я ему дорогу не покажу.
     — Тогда, добрая душа, мне покажите. Заплачу — не поскуплюсь, — и он сунул ей в руки дукат.
     Обрадовалась старуха и провела королевича в за;мок. В за;мке долго думать не стали, взяли его и велели за столом прислуживать.
     Хозяин того за;мка к обеду всегда свою сестру приглашал. А была его сестра та, которую все называли Мирской красой, ибо не было в целом мире равной ей по красоте.
     У всех, кто в первый раз Мирскую красу видел, в глазах темнело и дыханье перехватывало. И с нашим королевичем то же самое приключилось, увидал он Красу — в глазах у него потемнело и если б его не подхватили, свалился бы замертво. С той поры наш королевич только о ней и думал.
     Да ведь просто на Красу глядеть — всё равно, что через стекло мёд лизать. Вернулся королевич к старухе, дукат принес.
     — Сударыня-матушка, — говорит, — не сердитесь, что тревожу, а пришёл я к вам за добрым советом.
     — За каким же, сынок?
     — Посоветуйте, что сделать, чтоб Мирскую красу в жёны взять?
     — Ох, сынок, посоветовать-то я могу, но чем дело кончится — того не знаю. Коли ты не меткий стрело;к, лучше не берись, а если моего совета точь-в-точь не выполнишь, тебя весь мир на смех подымет. Знай, Мирская краса ходит ку-
     Паться в сад на озеро вместе с двенадцатью подружками, сама тринадцатая. Ты спрячься и жди, когда они придут и в воду влезут. Тогда прицелься и стреляй в самую красивую де;вицу её — подружку.
     Если тебя раньше заметят или, ещё хуже, промахнёшься, — тут тебе и конец придёт. Попадёшь в подружку, Мирская краса кинется к ней и позабудет про свою корону, что в траву положила, а без той короны ей не жить.
     Ты корону хватай, надевай себе на голову и беги, беги, прочь, что есть духу! Да не оглядывайся, и ни за что не возвращай ей корону, не то всё пропало.
     Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Подошло время, а королевич уже; в кустах сидит, тихо сидит — не дышит. Мирская краса сняла с головы; корону, положила её в траву и вместе с подружками влезла в воду.
     Тут наш мо;лодец прицелился и в самую красивую де;вицу выстрелил. Она вскрикнула и в воду свалилась. Все к ней кинулись. Королевич же к короне — шасть, надел себе на голову и помчался прочь, что есть духу.
     Мирская краса положила де;вицу на траву, вверх поднялась и вместе с одиннадцатью подружками полетела вслед за королевичем. Стала его догонять, закричала:
     — Ах, господин мой, дорого;й, оглянись, посмотри, какое у меня красивое личико!
     Но королевич не обернулся, как она ни умоляла. Добрался до верёвки и Месяц вытащил его наверх.
     Мирская краса вслед за ним наверх прилетела. Месяц с неё глаз не сводит. Глядел, глядел и воскликнул:
     — Ах, до чего ж красива! До чего прелестна! Такой бы красавице корону на голову!
     Думает королевич: «Почему бы не вернуть Красе её корону, ведь мы уже; на землю выбрались, теперь Мирская краса в моих руках и ей от меня не уйти!»
     Надел на неё корону, хочет её красотой полюбоваться, а Мирской красе только того и надо: не успел королевич опомниться, а она уже; исчезла, улетела вместе с подружками.
     Месяц от огорчения на месте помер и закатился в Чёрную долину. Остался безутешный королевич без Мирской красы и без Месяца — верного друга и помощника.
     Что делать? Пошёл он через горы, через долы друга искать, ходит-ходит — найти не может. Долго ли, коротко, а добрался до пчел.
     — Пчелки, пчелки, скажите, не слыхать ли чего про Месяца ?
     — Как не слыхать, — отвечают пчелы. Лежит он в юдоли печали, а на его могиле цветёт тюльпан. Если кто-нибудь тот тюльпан сорвёт, Месяц очнется и ещё прекраснее станет.
     Пошёл королевич к могиле, сорвал тюльпан и Месяц — тоненький юноша вскочил на ноги как ни в чём не бывало:
     — Ах, братец-королевич, до чего ж я сладко спал!
     — Так и спать бы тебе веки вечные, если б я тебя не освободил, — отвечал королевич.
     — Пусть тебе за это во всём удача сопутствует, — сказал Месяц.
     Они снова стали друзьями и, посоветовавшись, решили, что опять пойдут Мирскую красу искать. Месяц привёл королевича к входу в другой мир и опустил на верёвке вниз. Тот — прямиком к старухе. Увидала его старуха, кричит:
     — Ах, ты такой-сякой, опять явился! Говорила я тебе, чтоб корону Мирской красе не давал! Не сумел сберечь, что тебе в руки попало! Не будет из тебя никакого толку!
     — Не гневайтесь, бабушка, всё обойдётся! — отвечает ей королевич, а сам дукат суёт.
     Старуха не сразу угомонилась, долго ещё ворчала, а пото;м и говорит:
     — Последний тебе, сынок, совет даю: как Мирской красе на озеро придти, превратись в жука и спрячься в лошадином черепе, что на берегу валяется. Мирская краса положит корону на землю, ты вылезай, обратись в человека, хватай корону — и беги! Да смотри!
     Коли она заметит, что жук шевелится, немедля пошлёт за мотыгой. Тут тебе и конец придёт.
     Поблагодарил королевич старуху за совет и поспешил на озеро. Долго ждать ему не пришлось, явилась Мирская краса, собралась купаться, а корону в траву положила. Королевич зашевелился, чтоб на волю выбраться, она его заметила, велит мотыгу нести и череп рубить. Но королевич-жук не даётся, всё глубже прячется.
     — Ах ты уродина эдакая, не стану я с тобой возиться! Знаю, прячешься, но к короне тебя и близко не подпущу, — обозлилась вконец Мирская краса и отшвырнула мотыгу в сторону.
     Но только она повернулась к королевичу спиной, чтоб в воду войти, он выскочил, схватил корону — и припустился бежать — на лошадях не догонишь, Мирская краса за ним летит, вот-вот настигнёт.
     — Обернись, обернись, мой господин, — кричит, — погляди, какая у меня красивая шейка!
     Но напрасно Мирская краса королевича прельщала, Напрасно умоляла. Он ухватился за верёвку и Месяц вытащил его на землю.
     Пришлось Мирской красе и её подружкам вслед за ним вылезать, ведь без короны ей не житьё. Теперь стал королевич корону пуще глаза; беречь, а Мирская краса от него ни на шаг.
     Собрался королевич вместе с красавицей к старикам-родителям, и Месяц с ними отправился.
     Добрались они к ночи до постоялого двора. Молодые в комнату пошли, а Месяц у порога пристроился, девушки-подружки голубками обернулись и уселись на крыше. Вокруг тишина. Тоько голубки на крыше воркуют:
     — Отец нашего королевича у себя в за;мке советника держит, а у того дочка есть, и хочет он эту дочку за нашего королевича замуж отдать. Отец нашего королевича приказал карету вызолотить, а советник велел ядом облить, наш королевич с Мирской красой в карету сядут и насмерть отравятся. А кто его предупредит, тот в каменный столб превратится!
     Месяц всё это выслушал, но сам молчок.
     На вторую ночь пришли они на другой постоялый двор. Королевич с Мирской красой в комнаты отправились. Месяц под порогом улёгся, а голубки на крышу уселись. В полночь голубки снова между собой разговор завели:
     — Отец нашего королевича советника держит, у того советника дочка, хочет он свою дочку за нашего королевича выдать. Вырастил советник дракона, тот дракон королевича вместе с Мирской красой, когда они спать лягут, сожрёт! Но кто им про то скажет — сразу в каменный столб превратится.
     Месяц выслушал, но опять молчит.
     Стали они к родному за;мку подходить, а им навстречу мчатся кареты. Первая карета блестит, вся золотом покрыта. Жених с невестой хотят в карету сесть, но Месяц к ним подскочил и говорит королевичу:
     — Послушай меня, братец! Не садись в золотую карету, а садись со своей невестой в самую последнюю!
     — Не пойму, — отвечает королевич, — почему мне нельзя в первую карету сесть, ведь мне её отец посылает! Но я твоего совета послушаюсь, я тебе верю, ты мой верный друг.
     И сел вместе с Мирской красой в старую, обшарпанную карету.
     Золотая карета примчалась в за;мок пустая. Все перепугались, уже; не стряслась ли беда с королевским сыном и его невестой! За;мок, дома;, церкви и бажни в траур одели и поднялися плач превеликий.
     Вдруг видят, последняя карета тащится, — старая, да побитая, в ней королевич сидит, а с ним Мирская краса. Тут же траур сорвали, все стали от радости прыгать, кричать, веселиться.
     Все на Мирскую красу смотрят, удивляются. Король пиры задает, все едят-пьют, веселятся.
     Один Месяц не ест, не пьёт, знает, что дальше будет. Пока другие пировали, он меч точил. Вечером, молодых в постель уложили, а Месяц потихоньку подкрался и встал в дверях.
     Пробило полночь и вдруг из-под порога вылезает дракон, хочет молодых сожрать. Но Месяц его своим мечом уничтожил.
     Прибежал королевский советник, поднял крик, будто Месяц жениха с невес-
     Той хотел убить. Молодой король готов сквозь землю провалиться, стыдно ему такое про своего братца-Месяца слушать, он-то этим речам не верит, а советник не унимается, да и вокруг все твердят, будто Месяц острым мечом своему королевичу угрожал. Приговорил король братца-Месяца к смерти.
     Повели его на казнь, а он посреди дороги встал, просит молодого короля в последний раз его выслушать.
     — Всё равно мне помирать — сказал Месяц. — Уж я тебе лучше всю правду скажу. Знаешь, что было, когда мы на первом постоялом дворе стояли?
     Все спали, только я не спал и хорошо слышал, о чём голубки на крыше ворковали: «Отец нашего королевича держит у себя в за;мке советника, у того советника дочка есть, он её за нашего королевича замуж выдать хочет.
     Нашего королевича отец приказал карету золотом крыть, а советник — ядом облить. Только королевич в карету сядет, тут же вместе с Мирской красой от этого яда помрет. » Вот почему я не пустил тебя в золотую карету.
     А когда на втором постоялом дворе ночевали, вы все спали а я у порога караулил и слыхал, как голубки на крыше ворковали: «Нашего королевича отец у себя в за;мке советника держит, у того советника дочка есть, он ту дочку хочет за нашего королевича отдать.
     Вырастил советник дракона, тот дракон нашего королевича вместе с Мирской красой сожрёт, как только они спать лягут. » Теперь ты понял, что я делал с мечом возле вашей спальни? Ведь это я дракона убил! Да только голубки ещё говорили: «Кто про это раскажет, немедля в каменный столб превратится!»
     Не успел Месяц договорить, как и вправду в каменный столб превратился.
     Все от страха на месте застыли, а молодой король кинулся к тому столбу и стал горько рыдать, что друга верного лишился. Советника по заслугам наказали.
     С тех пор, каждое утро орошал королевич столб слезами. Но Месяц всё не оживал да не оживал.
     Прошло много времени. Мирская краса уже; ребёночка ждёт. А молодому королевичу сон снится, что, как младенец на свет появится, надо, чтоб он своим мизинчиком к каменному столбу притронулся. Тогда заклятье исчезнет, Месяц оживёт, станет ещё прекраснее и проживёт долгую жизнь вместе со своими друзьями.
     Проснулся король, а ему говорят, что у него сынок народился. Исполнил король всё, как во сне было сказано, и Месяц ожил! Так и жили друзья вместе, долго-предолго и ещё того дольше.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Младший из двенадцати. Словацкие сказки!!
========
     Жил на свете рыбак. Был он так беден, что ему с женой и детишками только тогда удавалось поесть — хоть и не досыта — когда попадалась какая-нибудь рыбешка.
     Отправился он однажды на рыбную ловлю, закинул сети, вдруг появляется из воды; огромная птица и шипит:
     — Найдёшь — не губи!
     Стал рыбак сети вытягивать, тянет-тянет, а они тяжёлы что-то. Вытащил, и вдруг выкатываются из сетей в лодку три больших яйца. Рыбак вернулся на берег, яйца взял, а придя домой, положил их на печку. Хотела жена хоть одно яйцо голодным ребятишкам сварить, но муж не дал:
     — Не нашла — не губи!
     Поворчала жена, пошумела и успокоилась.
     На другой день рыбак снова на ловлю пошёл. Снова из воды; огромная птица появилась и хриплым голосом крикнула:
     — Найдёшь — не губи!
     Снова сети три больших яйца вытащили.
     Рыбак на берег вышел, яйца домой отнес, положил к тем трём на печку.
     Жена опять просит, чтоб позволил хоть одно сварить, но он не даёт. Тут она на него накинулась:
     — Ах, ты нищий оборванец, не видишь, что мы с голоду помираем ? Лучше бы рыбу носил!
     Эх, гром, да к ночи! — покричала баба и угомонилась.
     Пошёл рыбак в третий раз на рыбную ловлю, только сети закинул, снова выскакивает та же самая птица и кричит:
     — Найдёшь — не губи!
     И на этот раз он три большущих яйца вытащил. Положил их в лодку, а пото;м отнёс домой и отправил к остальным на печь. Едва уместились. Жена не выдержала, криком кричит.
     Пришлось рыбаку от греха подальше в четверый раз на рыбную ловлю отправиться. Закинул он сети, сидит ждёт. Не долго пришлось сидеть, опять поднялась из воды; огромная птица и закричала:
     — Найдёшь — не губи!
     И снова притащили его сети три большущих яйца, да и разорвались от их тяжести. Приплыл рыбак к берегу, взял яйца и к остальным на печь положил: едва уместились. Жена его бранит, даже заболела от злости; яйца всю печь загромоздили, а детям есть нечего.
     Вдруг начали яйца с треском лопаться. Лопнуло одно — выскочил из него парень, из себя мо;лодец, до того хорош — любо-дорого поглядеть. Лопнуло второе, из него такой же мо;лодец выскакивает.
     Одно за другим все двенадцать лопнули, а из последнего, из двенадцатого — самый красивый паренек вышел. Встали они в ряд перед рыбаком и гаркнули:
     — Накорми, напои, коли на белый свет принес!
     Ужены от изумленья вся хворь прошла, и давай она снова мужа бранить, да с кулаками кидаться, своих голодных детей что ли мало? Пускай эти новые, хоть самого его живьём съедят, а кормить их она не станет. Подрались муж с женой.
     — Ну, ну, угомонитесь! — молвили добры мо;лодцы, — чего вам из-за нас зря браниться? Нам здесь у вас делать нечего. Послушайтесь лучше нашего совета: отведите нас к королю да определите на службу, вам это на пользу пойдёт.
     Сказано-сделано. Рыбак отвёл парней в за;мок и выстроил их перед королем. Королю добры мо;лодцы по душе пришлись. ещё бы! Удальцы, один к одному, ровные, как дубочки, а самый младший — лучше всех! Взял король их на службу, а рыбака щедро наградил.
     Послал король мо;лодцов большой луг косить. Да вот недолга: что за день накосят и в стога соберут, то за ночь нечистая сила разбросает. Уж как они сторожили, да так никого и не поймали.
     Не может самый младший больше разбой терпеть, уселся под стог, сам решил сторожить. Ночью примчались двенадцать коней и прямо к сену: вот-вот раскидают. Наш мо;лодец на них было с косой пошёл, но тут говорит ему самый меньший конёк:
     — Не гони нас, какой тебе от этого прок? Лучше накорми досыта, ведь нам на работу идти. А теперь буди братьев и вели нас седлать, сам же — меня выбирай, да на меня садись!
     Разбудил парень братьев, все они вскочили на коней и поутру уже; гарцевали перед королем на гордых конях.
     — Ох, и вовремя ж! — обрадовался король. — Ведь война началась!
     А это на него соседний король войной пошёл, потому что не захотел он ему свою дочку в жёны отдавать!
     Явились братья на войну, а соседний король возьми да отхлещи их волшебным прутиком, они в тот же миг и окаменели, только младший не окаменел, а ослаб — и без памяти свалился. Пришёл он в себя, а вокруг всё мёртво. Говорит ему крылатый конёк:
     — Садись на меня верхом, да попроворней! Соседний король вот-вот
     К принцессе явится, станет просить, чтоб за него вышла. Нам надобно туда раньше его прискакать!
     Вскочил наш мо;лодец на своего коня — и сами понимаете — явился к принцессе раньше того короля. Но чужой король следом за ним примчался и давай принцессу уговаривать, чтоб за него шла, потому что на войне он всех добрых молодцев перебил до единого.
     — Ну уж и все! — говорит ему принцесса. — Один мо;лодец уже; здесь, прежде тебя прискакал! Я же за того из вас замуж пойду, кто принесёт из Стеклянного за;мка моё подвенечное платье, оно там в сундуке лежит.
     Тот король в Стеклянный за;мок ехать отказался. Зачем, когда принцесса ему и без того платья нравится? А младший из двенадцати пошёл к своему коньку и рассказал что да как.
     — Гей! Садись мне на спину, оглянуться не успеешь, мигом обернёмся!
     Вскочил мо;лодец на своего коня и помчался.
     Прилетают они к Стеклянному за;мку. Конёк парню и говорит:
     — Вот мы и на месте! Только к ведьме тебе одному идти придётся. Мужайся, а когда сундучок заработаешь, возвращайся ко мне. Я здесь, на лугу, пастись стану.
     Пошёл мо;лодец в за;мок к ведьме, просит, чтоб отдала ему сундучок, в котором принцесса своё подвенечное платье хранит.
     — Ладно, отдам, но не даром, — говорит ведьма, — тебе известно, что ты должен его заработать?
     — Что ж, я работы не боюсь! — отвечает мо;лодец, — говорите, что это за работа?
     — До вечера никакой, — говорит ведьма, — а утром придётся объезжать моего вороного коня. Поглядим, усидишь ли ты на нем?
     Стал наш мо;лодец под вечер вокруг за;мка прогуливаться. Видит: борзая между двух деревьев застряла, никак не выберётся. Помог ей парень, и обрадованная борзая прочь помчалась, только крикнуть успела:
     — Коли туго придётся, подумай обо мне, я тут же явлюсь!
     Утром вывела старуха из конюшни вороного коня, вскочил на него наш мол?одец. Сначала конь помаленьку да полегоньку скакал, а пото;м всё быстрее да быстрее, вот уже; мчится стрелой! И унёс он нашего мо;лодца в чистое поле. Держится парень в стременах и узду из рук не выпускает.
     Вдруг конь вороной под ним в зайца превратился и бросился в кусты. Наш мо;лодец поскорее о борзой подумал и вовремя, не то бы ему того зайца не видать! Только подумал — а борзая уже; зайца поймала, за ухо схватила и к нему притащила.
     Заяц тут же конём обернулся, и наш мо;лодец помаленьку-полегоньку добрался до за;мка.
     — Вот тебе конь, отдавай сундучок, — говорит он ведьме.
     — Ишь ты! Больно скорый, — отвечает она. — Завтра будешь моего серого коня объезжать. Приведёшь обратно — значит ты молоде;ц-удалец.
     Вечером стал наш парень вокруг за;мка прогуливаться. Видит: орёл в силок попался. Он его отпустил. орёл взлетел и кричит:
     — Подумай обо мне, когда туго придётся, я тут же на помощь явлюсь!
     Утром выводит старуха серого коня. Тот ушами прядает, копытом бьёт. Мо;лодец сел на него, и тот вскачь пустился. Из воро;т вылетел, словно на крыльях, и чем дальше они мчатся, тем выше забираются, и наш мо;лодец всё крепче коня в шенкеля берёт.
     Вдруг серый конь птицей обернулся. Мо;лодец на земле стои;т, ещё и про орла подумать не успел, а птица уже; в облака взвилась.
     Тут он про орла вспомнил, прилетел орел, ту птицу схватил и мо;лодцу в когтях принес. Птица конём обернулась, и наш мо;лодец спокойно вернулся в за;мок.
     — Получай коня, отдавай сундучок! — говорит он старухе.
     — Ишь, чего захотел! — отвечает та. — Завтра станешь моего белого коня объезжать! Коли и этого обратно приведёшь, тогда уж я тебе сундучок непременно отдам.
     После работы гуляет наш мо;лодец возле за;мка и выходит к пруду. Видит: на берегу рыба бьётся, мечется, не может назад в воду попасть. Взял он её и в воду пустил. Рыба ему и говорит:
     — Когда тебе плохо будет, подумай обо мне, я тут же приплыву на помощь. Утром выводит старуха белого коня. Тот на дыбы встаёт, копытами бьёт.
     Вскочил мо;лодец на коня. А конь из воро;т выскочил и прямо к пруду понесся! Не заметил наш мо;лодец, как на берегу очутился, вдруг из-под него утка вылетела, поплыла на другой берег и скрылась с глаз, а он на земле стои;т. Мо;лодец про рыбу вспомнил, а она тут как тут.
     — Ну, — говорит, — где же твой конь?
     — То-то и оно, дорогая рыбка, исчез где-то в пруду!
     Собрала рыба всю рыбью мелочь, поискали они утку и нашли, ухватили за ноги, чтоб улететь не смогла, и приплыли с ней к берегу.
     Только мо;лодец до неё дотронулся, она тут же конём обернулась, он на коня взобрался, и они потихонечку поехали в за;мок.
     Старая ведьма чуть от злости не лопнула. Приняла от него коня и повела в хлев. Мо;лодец за ней следом. А ведьма хватает помело и давай своих дочерей охаживать:
     — Разве так его удержишь? Негодницы вы, бездельницы!
     Ведь это были её родные дочери, и умели они в животных превращаться. Вернулась ведьма домой, от злости, как индюшка, надулась, что-то себе под нос бормочет. Но сундучок всё-таки отдала.
     Наш мо;лодец разыскал на лугу своего крылатого конька и благополучно добрался до дому.
     Поставил сундучок перед принцессой, а она говорит:
     — А где ключик? Я за того замуж пойду, кто мне ключ принесёт. Чужой король опять с места не трогается, а наш молодец к своему крылатому
     Коньку бежит:
     — Придётся нам, дорого;й конёк, за ключом ехать!
     — Поехали, — отвечает конёк, — только на этот раз без короля, а, вернее, без его волшебного прутика нам не обойтись. Ключ тот находится у огромного медведя в пасти, и надо сперва медведя прутом хлестнуть, чтоб он окаменел. Ступай, зови с собой короля или прутик у него возьми.
     Пошёл наш мо;лодец к королю, зовёт либо вместе ехать, либо прутик дать. А король ехать не желает, желает возле принцессы сидеть. К чему, мол, себя утомлять! Выхватил наш мо;лодец у него прут из рук и помчался на своём коньке прямо к тем скалам, где медведище спрятался.
     Медведь на задние лапы встал, вот-вот парня разорвёт. Хлестнул его парень прутом. медведь на месте окаменел, ключ и выпал из его пасти. Взял парень ключ и поспешил с ним обратно к королевской дочери.
     Чужой король спорит, говорит, что принцесса за него пойти должна, ведь без его прутика не видать бы им ключа! А наш мо;лодец не соглашается, говорит, что он и сундук и ключ принес.
     — Зря спорите, — разнимает их принцесса, — прежде надо сундучок отворить!
     Отворили сундучок, а там меч лежит.
     — Вот, — вскричала принцесса. — Я про него ещё раньше знала! Кому я дорога;, пускай велит тем мечом себе голову с плеч снести, чья голова оживёт, за того я и пойду.
     Оба согласье дали, и обоим снесли го;ловы. Наш мо;лодец тут же ожил. а чужому королю вместо свадьбы похороны устроили. Пошёл мо;лодец к своему коньку, благодарит за верную службу.
     — Признаёшь, что я тебе верой и правдой служил?
     — Признаю!
     — Тогда и ты мне сослужи службу. Отруби мне голову этим мечом. А пото;м достань из-под моего седла прутик, ступай на поле боя и своих братьев тем прутиком отхлещи. Верни им жизнь.
     Не хотелось нашему мо;лодцу своему верному коню голову рубить, да пришлось. Срубил, и вдруг вылетела из коня прекрасная голубка.
     Потом достал мо;лодец из-под седла прутик, пошёл на поле боя, отхлестал своих братьев, увидал, что они ожили, и по всему войску прутом прошёлся, ожили и солдаты.
     И он вместе с войском вернулся домой к принцессе. Стала принцесса его женой, а войско с тех пор служило ему верой и правдой.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Небояка. Словацкие сказки!!
========
     Где-то когда-то был у одного богатого купца единственный сын, который ничего — ну ничегошеньки на свете не боялся! У других даже от сказок волосы дыбом встают, а он как про что услышит, так и норовит отыскать, да поглядеть.
     Ему всё равно белым ли днём или в полночь облазить все брошенные за;мки, церкви, склепы, кладбища, где будто бы бродят привидения или иные творятся страсти.
     И взбрело ему в голову повидать белый свет. Он и говорит:
     — Коли нету здесь ничего, что может меня испугать, хотя люди о том болтают, пойду-ка я в чужие края. Хочу узнать, что же это такое — страх!
     Как ни отговаривали его отец с матерью, он ни в какую! Еле-еле уговорили взять с собой в путь оружие, коня и деньги. Мать на прощанье сварила добрый обед: молочный суп с клецками, лапшевник с маком и копченую свинину с кашей.
     В сумку напихала лепёшек, сколько вошло, да сыру, и такого и эдакого. И пустился наш Небояка храбро в путь, хотя дело было к ночи.
     Переночевал в дремучем лесу, а, проснувшись, отправился дальше, через непролазную чащобу, где стояла такая густая тьма, что не видал он ни дня перед собой, ни солнца над головой. Неведанными тропами пробирался он
     Через трясины, спускался в бездонные пропасти, взбирался на крутые откосы и вершины, куда лишь птица долетит. Встречались на его пути полянки да лужайки, пастбища и просеки, да буреломы среди ельника.
     Но чем дальше он шёл, тем лес становился гуще, топи и непролазные завалы чаще! С трудом отыскивал ложбинку для ночлега. Запасы еды кончились, лишь кое-где сорвёт черничку или брусничку, и на том спасибо. А то сам корешок съест, а конь лишайник пощиплет. Так прошла неделя и другая, и третья.
     Вконец измученный, изголодавшийся выбрался, наконец, наш Небояка к какому-то незнакомому за;мку. Большой за;мок, красивый, но только представьте себе: стои;т он на скале круглой, да гладкой, как яйцо.
     И не знает того купеческий сын, что за;мок то заклятый. И закляли его двенадцать духов. Как в него попасть? Он и с той стороны подойдёт и с этой, нигде подступиться не может.
     Так бы оно и осталось, за;мок перед самым носом, а он на голой земле целую ночь от холода зубами клацает, да вдруг воро;та сами по себе отворяются!
     Входит Небояка, видит — конюшня, еда в кормушке, в колодце — овес, в кадушке — вода. Прошёлся по покоям, нигде ни одной живой души! И лишь в одной светлице стол стои;т под красивой льняного полотна скатертью, на столе хлеб, солонка и бокал вина, на бокале надпись: «Путнику подкрепиться».
     Сел Небояка, выпил бокал — и тут блюда одно за другим, неизвестно откуда, сами на столе появились! Отужинал и спать в соседней комнате на мягкой постели завалился. Давненько ему в тепле и уюте ночевать не доводилось. Как лег, так сразу и уснул.
     Ровно в полночь проснулся Небояка от страшного шума и грохота! Вдруг двери распахиваются и в комнату врываются страшные чудища — те самые двенадцать духов — да все с дубинками.
     Накинулись на него: «Ах это ты, Небояка, ничего не боишься? Погоди, мы на тебя страху нагоним! Врываешься в наш за;мок, как разбойник! Теперь тебе отсюда не уйти!»
     Не дали и слова сказать, сгребли и ну бить-молотить, будто сноп. Так бы и перебили руки-ноги, если б не уробил их час — исчезли духи.
     Избитый, он с трудом добрался до постели. А там мазь стои;т, раны смазывать. Помазал, сразу всю боль, как рукой сняло, и он уснул, и проспал до самого белого дня.
     Проснувшись вскочил, оделся, а на столе уже; закуски ждут. Наелся Небояка до отвала и говорит:
     — Ну погодите, чудища, доберусь я до вас! Вечером вы мне рта раскрыть не дали, только били-колотили. Но ничего, теперь-то я с вами разберусь!
     Да только тщетно он их искал, весь за;мок перевернул — нигде никого. Во всём за;мке ни души, только его конь в конюшне стои;т, ухоженный, накормленный, весело ржёт, копытом бьёт, хозяина встречает.
     Что тут будешь делать?
     Снова купеческий сын весь за;мок обошёл, все углы обшарил. И нашёл, наконец, в одной стене маленькую дверцу, в которую пролезть смог, лишь согнувшись в три погибели. Распрямился, а там прекрасный сад! Посреди сада — озеро, чистое да круглое, как глаз, а в озере краса-де;вица, по самые плечи в воде сидит.
     — Что ты тут делаешь, краса-де;вица? — спрашивает Небояка. — Почему из воды; не вылезаешь?
     — Я бы рада, да не могу. Меня заколдовали.
     — Кто же тебя заколдовал?
     — Кто заколдовал? Жила я здесь с отцом-матерью, как в раю. Но однажды на нас напали двенадцать злых духов. Отцу и матери они не могли вреда причинить, потому что те были королями. Злые духи прогнали их далеко за море. А я тут маюсь с двенадцати лет. Не могу ни под воду, ни из воды;.
     Мне и разговаривать с тобой нельзя, ты уже; из-за меня ночью натёрпелся.
     Если ещё две ночи выдержишь, совсем меня вызволишь. Но теперь эти чудища станут тебя сначала улещивать да уговаривать, чтобы ты хоть словечко вымолвил. Если скажешь слово — погибнешь.
     Пото;м примутся ещё сильнее пугать да терзать, чтобы ты струсил. Но если ты не заговоришь и не испугаешься, то увидишь такое чудо!
     — Чему быть, тому не миновать! — воскликнул Небояка.
     И стал уговаривать принцессу, чтобы за него не беспокоилась и спокойно ждала, чем дело кончится.
     На другой вечер всё повторилось: на столе вкусный ужин, Небояка поел-попил и спать улёгся. Лечь-то лёг, а заснуть не может, ворочается, с боку на бок переваливается, будто по спине муравьи ползут. Полночь пробила и гости явились.
     Вертятся вокруг него, уговаривают, подольщаются, лишь бы он хоть словечко обронил. Но он молчит, ни звука. Тут они налетели на него, сграбастали, надули, словно меха, чуть наш Небояка не лопнул! Пото;м принялись по светлице гонять, как будто он мяч.
     Небояка молчит, ни стона, ни жалобы, всё вытерпел. Пробил их час и духи исчезли. Едва-едва дополз Небояка до постели, целебной мазью намазался и уснул крепким сном.
     Пришёл он утром к озеру, а принцесса уже; до пояса из воды; показалась и ещё красивей стала. Целый день Небояка у озера гулял, всё с принцессой речи вел.
     И на третий вечер на столе был вкусный ужин и опять Небояка ел да пил, да только вкуса не чувствовал. Всё думу-думал, что на третий раз с ним станется. Сон от глаз бежит.
     Страх охватывает. А чудища его обступили, самое огромное держит железный вертел. И опять принялись льстивые речи плести да уговаривать, чтобы хоть словечко промолвил. И вдруг как завизжат:
     — Коли ты ничего, то мы кое-что! Ты у нас ещё закричишь, когда мы тебя изжарим!
     Воткнули в него вертел и живьём в огонь сунули. Пото;м сняли с вертела и заорали:
     — Мало тебе? Сейчас добавим!
     Но тут пробил их час и они исчезли. Ох, как трудно было Небояке добраться до мази! Добрался всё-таки, намазался и уснул молодецким сном!
     Утречком протер глаза; — а вокруг него на цыпочках слуги ходят, чтоб не потревожить, а быть под рукой, когда проснётся.
     Встал Небояка с постели, они ему дорогое платье несут. Оделся, а принцесса его уже; в светлице встречает.
     За то, что освободил её из заклатья, благодарит и преподносит подарок — прекрасное белое полотенце, а на полотенце вышито её имя, и отца с матерью имена.
     — Вот тебе порука, что я твоя невеста. Но не бывать нашей свадьбы, коли ты не отведёшь меня к моему отцу. Если любишь, идём! Там и свадьбу сыграем.
     Пришлось пообещать, хотя душа его к тому не лежала.
     Вскоре собрались они в путь-дорогу, вскочили на коней и поскакали.
     Однажды пришлось им заночевать на каком-то постоялом дворе в горах. Хозяйничала там старая ведьма — Баба-Яга. И была у неё дочь. Как увидала Баба-Яга нашего Небояку, сразу надумала выдать за него свою дочь-уродину.
     Только как его-то заставить? Но сами знаете, Бабе-Яге всё нипочем. Взяла она иголку, воткнула Небояке в платье, и свалился он, как подкошенный. Утром принцесса с го;ря чуть разума не лишилась. Только делать нечего, жениха уже; не воротишь.
     Похоронила, поплакала и пустилась в путь к своему отцу одна.
     Только принцесса с постоялого двора подалась, а старая ведьма Небояку из могилы откопала, иголку вытащила и он ожил. Но на ведьмину дочь и глядеть не хочет, по окрестностям бродит, свою милую ищет.
     Да всё напрасно. Баба-Яга так его околдовала, что он от её до;ма далеко уйти не может. А коли и уйдёт, всё обратно возвращается.
     И вот однажды встретился он в густом лесу с доброй вольшебницей-старуш-кой.
     — Эх, Небояка, — говорит она ему, — когда б ты знал, что с тобой стряслось! — И рассказала ему, как всё было.
     А пото;м говорит она Небояке:
     — Вот тебе былинка! Засунь её в левый сапог под солому и ступай обратно на постоялый двор. Твоя хозяйка обернётся кошкой и будет на тебя кидаться. Ты её пни хорошенькой левой ногой, она разольётся колесной мазью. А ты собирай свои вещички да ко мне поторапливайся. Что дальше с тобой станется, о том не печалься!
     Небояка ещё только ко двору подходит, а навстречу ему уже; большая чёрная кошка мчится, дурным голосом мяучит, глаза; выцарапать норовит. Небояка её только раз ногой пнул, она и разлилась колесной мазью. А он свой скарб собрал и к старушке вернулся.
     — Вот и я, бабушка! Что посоветуете?
     — Посоветую, посоветую, — говорит старушка. — Ведьмы больше не бойся. Она так и останется колесной мазью, пока я не вмешаюсь. А ты ступай по этой, средней дорожке, да иди посерединке! Ни вправо, ни влево ни шагу!
     Подойдёшь к высокой крутой горе, на которую сможешь взобраться лишь след в след по протоптанной тропинке. На самом верху увидишь сад, в том саду каждый цветок придавлен человеческой костью. Ты все косточки собери и закопай. Когда их похоронишь, подойдёт к тебе чудище, ты уже; видал его в заклятом за;мке.
     Оно тебя не тронет, а поблагодарит да спросит, чего ты хочешь за доброе дело. Тогда ты потребуй, чтобы оно тебе открыло, где твоя принцесса. Только это и проси. То чудище — король и повелитель всего четвероногого зверья и это ему под силу.
     Дважды ей повторять не пришлось, Небояка поблагодарил добрую волшебницу и зашагал по середине дороги. Безо всяких приключений он благополучно поднялся на гору, в тот самый сад. Собрал и похоронил кости, и увядшие цветы тут же ожили.
     И вдруг перед ним, как из земли, появилось чудище. Поблагодарило и спрашивает, какую награду он за доброе дело просит.
     — Ничего не хочу, — отвечает мо;лодец, — скажи только, где моя пропавшая принцесса.
     — Это, братец, мне неведомо. Но ты погоди, я кликну своих подданных со всего света. Они тебе скажут, коли где её встречали.
     И заревело чудище, аж земля задрожала. Со всех концов ринулись к нему звери, чудище расспрашивает всех, от самого маленького до самого громадного, не попадалась ли им принцесса. Но никто её нигде не встречал.
     — Ну, ничего, не печалься, зима пройдёт, настанет лето, — говорит чудище. — Чего мои подданные звери не видали, то могут птицы углядеть. Ступай во второй сад! Там найдёшь моего брата, короля и повелителя птиц.
     Отправился Небояка во второй сад. А там другое чудище к нему шасть:
     — Чего тебе здесь надобно?
     — Чего мне надобно? Скажи, прошу, где мне мою принцессу искать?
     — Ладно, будь по-твоёму, — отвечает король птиц, — ведь и мне по сердцу доброе дело, что ты в братнином саду сделал. С той минуты и мои цветы ещё прекраснее расцвели. Погоди малость!
     И затрубило чудище во всю мочь, аж земля разверзлась. Будто горы со своих мест сдвинулись, такой гром стоял в небе, когда со всего света стали сюда слетаться птицы.
     — Не видали ль вы такую-то принцессу? — спрашивает король птиц от малой до великой.
     Отвечают птицы, не видали, мол. Так бы ничего король от своих пернатых подданных и не добился, как вдруг над дремучим лесом опять гром загремел. Огромный старый орёл кругами летит над садом и вниз опускается.
     — Ты что ж это так поздно являешься, аль не слыхал, как я своих подданных сзываю? — выговаривает ему король.
     — Слыхать-то слыхал, мой господин. Да только пришлось мне переносить за самое чёрное море дочь Чёрноморского короля.
     — Так ведь это же моя принцесса! — воскликнул обрадованный Небояка. — Здорова ли?
     — А чего ей сделается, — отвечает орел, — коли она сейчас на свадьбу наряжается!
     — С кем свадьба-то?
     — Да с каким-то князем!
     — А мы поспеем ещё на ту свадьбу?
     — Может поспеем, а может и нет, — говорил орел. — Я уже; стар и силы не те. Можем и в море свалиться.
     — Ах, орел, ты только попробуй!
     — Ладно, но если погибнем, грех будет на твоей душе.
     — Чему быть, тому не миновать! — вскричал Небояка и оседлал огромного орла.
     Они счастливо перелётели море и спустились возле самого го;рода, где жил отец той прицессы.
     Небояка поблагодарил орла и спрашивает, чем он может его отблагодарить.
     — За добро-добром, — отвечает орел. — Тащи сюда меч и отсеки мне голову!
     — Я? Тебе голову отсечь?! Да ни за что!
     — Тащи меч! — загремел орел, — не то будет поздно и ты никогда не встретишься со своей принцессой. Как только моя голова слетит, вырви моё сердце и рассеки его на две половинки, но так, чтобы они с одной стороны остались непорушенными. Когда бы ты сердце ни раскрыл, любое твоё желание исполнится. Ну, неси меч и секи мою головушку! Хватит, пожил, послужил, отдохнуть пора!
     Хочешь-не хочешь, пришлось Небояке его волю исполнить. Всё сделал, как орёл велел. Отсёк голову. Вынул сердце. Раскрыл сердце, попросил для начала сто дукатов. Глядь, а они уже; перед ним лежат!
     Затопорился наш Небояка в город и засел в трактире. Трактирщик только головой качает, на странного гостя глядя. Что за человек? Откуда взялся? Почему так чудно себя держит?
     — Вы что, пан трактирщик, удивляетесь? — спрашивает его Небояка.
     — А то, сударь, вы мой, — отвечает трактирщик, — лишь слепой не видит, да глухой не слышит. Ведь на каждой стенке приказ висит. И трубачи по всему городу трубят, что наш король свадьбу играет и всех созывает! Каждый там наестся-напьётся до отвалу и получит по дукату.
     — Недурно, недурно, — молвил Небояка. — Но коли у пана короля так, у нас должно быть ещё чище!
     Трактирщик глаза; вылупил, спятил что ли это парень или ещё что?! Но когда Небояка стал свои дукаты без устали сыпать, аж земле тяжко стало, сразу угомонился и по-другому на него глядеть стал.
     — А теперь, — приказал Небояка, — купите мне золотую карету, крылатого коня и соберите слуг, да побольше! Яства на стол ставьте на всякий вкус, а напитки самые лучшие! Всяк, кто пожалует ко мне на свадьбу, — я ведь тоже женюсь, — получит по пять дукатов!
     Когда весь об этом разнеслась по городу, королевские палаты мигом опустели. Все, кто только мог на ногах стоять, ринулись в трактир, есть, пить, веселиться, дукаты огребать. Увидал король, что делается, послал к Небояке на поклон с просьбой не делать ему такого сраму, а лучше пожаловать на королевскую свадьбу.
     Недолго думая, помчалась золотая карета в королевский за;мок. Да только вместо Небояки сидел в ней переодетый слуга. А сам Небояка, одетый слугой, уселся рядом с кучером на козлы. Проверить, шутки ради, узнаёт ли его суженая.
     В за;мке важные господа тут же посадили слугу рядом с собой, наперегонки изысканные яства подносят, дорогие вина наливают, чокаются. А пото;м предлагают пройтись с молодой в танце.
     Слуга, которого хозяин наперёд подучил, ел да пил до сыта, а от танца отказался, не верток, мол. Но есть у него слуга, больно ловкий и нет танцора на свете, чтоб его перетанцевал.
     Молодая услыхала, о чём речь и словно в шутку говорит, что охотно спляшет с мо;лодцем, которому нет на свете достойной пары.
     И тут Небояка повёл принцессу в круг. Вот это был танцор! Выкидывает он с молодой коленца и вдруг роняет на пол то самое полотенце, что принцесса ему ещё тогда, в заклятом за;мке подарила. Она тут же узнала своё полотенце, подхватила и воскликнула:
     — Не возьму в мужья, кому неволей поклялась, а возьму того, кто полотенце обронил!
     А Небояка тем временем выскочил из залы и все кинулись его разыскивать. Поднялась тут кутерьма, шум да гам. Он же, переодевшись, вышел на середину залы. Глаз не отвести от красавца-мо;лодца. Принцесса его сразу узнала и перед всеми на шею бросилась.
     То-то было радости вокруг!
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Оленёнок. Словацкие сказки!!
========
     Жил когда-то бедный лесник. Жена у него умерла, осталось двое деток, Эвичка да Яник. Лесник женился во второй раз. Ох, и натёрпелись же бедные дети от ненавистной мачехи!
     Слова доброго не слыхали, взгляда ласкового не видали, каждый божий день она их бранила да наказывала.
     В те времена люди бедно жили, а уж лесникам и вовсе туго приходилось.
     Бывало по три дня нет в доме ни кусочка хле;ба.
     Однажды утром спрашивает лесник:
     — Жена! Чем сегодня детей кормить будем?
     — А я почём знаю? — отвечает она. — Ступай в лес, может, что принесёшь. Пошёл лесник в лес. Уже; смеркаться начало, а он только одну птицу поймал.
     — Получай птицу, — говорит он жене, — да свари на ужин.
     Сварила она птицу, каждому досталось по кусочку, облизнулись, но досыта не наелись. На другой день лесник опять спрашивает:
     — Что мы есть будем? А жена отрезала:
     — Что ты всё ноешь да стонешь. Ступай лучше в лес на охоту! Отправился лесник на охоту. На этот раз посчастливилось ему зайца
     Поймать. Обрадовался он, принёс добычу жене, велел на ужин изжарить, а сам обратно в лес вернулся, может, опять повезёт.
     Мачеха зайца освежевала, собралась на противень класть, да задумала по воду сбегать. Пока ходила — откуда ни возьмись кошка! Схватила зайца и была такова. Вернулась мачеха, увидала, что стряслось, чуть замертво не грохнулась.
     Стала думать, чем мужа кормить? Да ещё его деток мерзких? Убью-ка их, а мужу скажу — в лес убежали и не вернулись.
     Вышла во двор, кричит:
     — Дети, соберите хворосту, будем мясо жарить! Дети хворост собирают, сестрица братцу и говорит:
     — Кто знает, зачем мачехе хворост понадобился!
     — Мясо жарить, — отвечает братец.
     — Нет, слыхала я, как она бормочет: «сегодня очерёдь мальчишки!» Видно, она что-то недоброе замышляет!
     — Ох, сестрица, я боюсь!
     — Не бойся, братец! Как вернемся домой, я стану просить, чтоб мачеха мне волосы расчесала. А ты мою ленту схвати, и поскорей с ней из дому беги! Я — за тобой, так и убежим.
     Притащили дети хворост, мачеха их хвалит: молодцы;, дескать, быстро управились. Эвичка просит её косу заплести, а она отвечает:
     — Сначала воду в большой котёл наноси!
     Эвичка воду наносила и побежала на чердак, там у неё два яблочка-дичка припрятаны были. Взяла она яблочки и вернулась к мачехе.
     Мачеха расплела Эвичке косу, ленточку в сторону отложила, стала ей волосы расчесывать. Тут Яник в комнату вскочил, схватил ленту и помчался прочь из дому!
     Эвичка за ним бежит и кричит: «Отдай мою ленту! Отдай мою ленту!»
     Мачеха подождала немного и за ними во двор выскочила, глядит, а они уже; далеко убежали. Поняла она, что дети её провели, рассвирепела, кричит, что есть сил:
     — Чтоб вам в того зверя превратиться, из чьего следа воды; напьётесь!
     Бегут братец с сестрицей по горам, по долам, куда глаза; глядят. Солнце высоко стои;т, припекает. Стала Яника жажда мучить. Видит он медвежий след, в нём водица дождевая отстоялась.
     — Эвичка-сестренка, я пить хочу!
     — Ах, не пей, братец, не пей! Ведь это медвежий след. Напьешься, превратишься в медвежонка! Съешь-ка лучше яблочко-дичок, утоли жажду.
     Съел Яник яблоко, утолил жажду.
     Шли-шли, глядят, — волчьи следы. Яника ещё больше жажда мучит.
     — Эвичка-сестричка, я пить хочу. Напьюсь-ка из лужицы!
     — Ох, не пей, братец, не пей! Напьешься из волчьего следочка, волчонком станешь! Съешь-ка лучше яблочко! — просит сестрица.
     Яник съел яблоко, утолил жажду.
     Идут они дальше. А солнце всё сильнее печёт, Яник совсем из сил выбился.
     — Эвичка-сестричка, дай мне ещё яблочко?
     — Ах, братик, мой братик, нету у меня больше яблочка, потёрпи немножко, тут колодец неподалеку!
     Видят — оленье копытце, а в нём водица.
     — Эвичка-сестричка, не могу больше терпеть, напьюсь из оленьего копыт-
     Ца!
     — Ах, братец, не пей, станешь оленёнком!
     Не успела оглянуться, а Яник уже; к копытцу прильнул, напился и тут же превратился в оленёнка.
     Эвичка увидала, руки белые ломает, горькими слезами заливается: — Ах, братец, мой несчастный, что мне с тобой делать? Налетят собаки, тебя растерзают! Охотники придут и тебя убьют!
     Эвичка слёзы льёт, а оленёнок печально бредет рядом. Не прошли и десятка шагов, видят родничок, чистый, как стеклышко. Напилась девочка ключевой водицы, и тут же у ней во лбу золотая звёзда засияла и волосы стали золотыми. Дальше идут, перед ними полянка, на полянке сена копна.
     — Здесь мы, братец-оленёнок, жить останемся, — говорит сестра, — здесь нас мачеха не отыщет!
     Забились от дождя и ветра в сено, скоротали ночь. А как солнышко взошло, се;ла Эвичка на сено, золотые волосы расчесывает, а сама слезами заливается, приговаривает:
     Знала бы родная матушка, что я на сене сижу, золотые волосы чешу, она бы меня пожалела!
     Стали они в лесу жить, оленёнок траву щиплет. Эвичка ягоды-корешки собирает. Много времени с той поры прошло.
     Хаживал в этот лес на охоту молодой король.
     Сидит однажды Эвичка на сене, золотые волосы расчесывает, вдруг оленёнок со всех ног бежит, за ним собака. Оленёнок в сено забился, а собака Эвичку увидала, хвостом завиляла и назад к своему хозяину помчалась.
     Король собаке кусок мяса кинул, собака мясо схватила, девушке отнесла и к хозяину вернулась! Он опять ей мясо даёт, собака опять куда-то мясо тащит. В третий раз король собаке мясо кидает, а сам за ней идёт. Видит на сене девушка сидит.
     — Ты что здесь делаешь? — удивился король.
     Все-все ему Эвичка поведала, выслушал король и спрашивает:
     — Пойдёшь со мной?
     — Нет, не могу, ведь вы оленёнка убить велите! — отвечает Эвичка.
     — Не бойся, — успокаивает её король. — Никто твоего оленёнка не тронет. Вам обоим у меня будет хорошо!
     Понравились Эвичке добрые слова молодого короля, не стала она противиться, се;ла вместе с братцем-оленёнком в карету и поехала во дворец.
     Во дворце с Эвичкой обходились ласково, ничего для неё не жалели. И братца-оленёнка не обижали.
     Что ни день у Эвички новые наряды, один другого богаче, учителя к ней ходят, наукам королевским обучают.
     Расцвела Эвичка, как маков цвет, а как в возраст стала входить — взял её король в жёны. Перед свадьбой поклялся он молодой жене, что никогда оленёнка в обиду не даст.
     Худо ли хорошо ли дело будет — кто знает!
     Жила в том за;мке старая карга, лютую злобу она на короля таила, что женился он на Эвичке, а не на её дочке.
     Собрался король на войну идти. Приказал старухе, чтоб королеве верно служила, она вскоре ребёнка ожидала.
     Родился красивый мальчик с золотой звёздочкой во лбу. Приболела королева, лежит в постели пить просит, а старуха ей и говорит:
     — Под окном река течёт нагнись, да попей!
     — Как же мне нагнуться, ведь у меня сил нет!
     — А мне-то что, — шипит старуха, — не хочешь, не надо, я тебе не слуга!
     Королеву жажда совсем замучила, ухватилась она за подоконник, перегнулась, старуха подскочила да в воду её и столкнула, а в постель свою дочку положила. Но мальчонку с золотой звёздочкой во лбу трогать не стала.
     Королева не утонула, а обернулась золотой уточкой и стала вместе с другими утками по реке плавать.
     Мальчик без матери кричит-надрывается, никак его старухе не укачать, не угомонить. Вдруг оленёнок в покои вбегает, рожки подставляет, «клади, мол, дитя, — показывает, — я его укачаю».
     Старуха положила ребёнка оленёнку на рожки и закричала:
     — Убирайся отсюда вон! Чтоб вам обоим шею свернуть!
     Бредет оленёнок по-над берегом, видит по реке утки плывут. Остановился и спрашивает:
     — Уточки серые! Где у сыночка матушка? Где у сиротинки родимая? А утки отвечают:
     — Далеко не ходите, на реке ищите!
     И тут подлетает к берегу золотая уточка, встряхивает крыльями, оборачивается королевой, берёт на руки своё дитя и говорит:
     — Мой сыночек, милый, сыночек родимый, я тебя покормлю, искупаю. Покормила, искупала, перепеленала, и обратно оленёнку на рожки положила. А пото;м превратилась в золотую утку и улетела к реке.
     Долго так продолжалось: оленёнок каждый день носил сыночка к матери, тот рос не по дням, а по часам и становился всё красивей.
     А вскоре и король с войны весточку прислал, чтоб его домой ждали. Велит старуха дочери в постель лечь и притвориться больной. А когда король с войны придёт, наказывает оленьего мяса на обед просить.
     Король с войны прибыл, увидал сына — обрадовался. А как глянул на ту, что в постели лежит, — обомлел! Куда только её красота девалась, где волосы
     Золотые и звёзда во лбу? Но старуха короля уговаривает: болезнь, дескать, никого не красит, а золотая звёзда и золотые волосы с королевы на ребёнка перешли. Старухина дочка в постели лежит и дурным голосом кричит:
     — Дай мне оленьего мяса, вели оленёнка зарезать!
     — Как же так, — дивится король, — ведь ты сама с меня клятву взяла, оленёнка в обиду не давать! А теперь велишь его зарезать?
     А она всё пуще кричит:
     — Ох, оленьего мяса хочу! Прикажите оленёнка зарезать!
     Пришлось королю согласиться. Уже; ножи точат, уже; воду в котлах греют, вот-вот придёт оленёнку конец.
     Но тут проснулся мальчик и стал плакать. Услыхал оленёнок, прибежал, рожками мотает.
     Старуха ребёнка и так и сяк успокаивает, а он всё не утихает. А оленёнок всё рожками качает. Король удивляется, а старуха объясняет: оленёнок, мол, хочет дитя укачать. Разрешил король. Оленёнок ребёнка на рожки принял и опрометью кинулся прочь.
     Король испугался, как бы с сыном чего не случилось и отправился за ним следом. Оленёнок к Дунаю прибежал. Увидал уток, кричит:
     — Утки сизокрылые, где у сыночка матушка, где у сиротинки родимая? А утки в ответ:
     — Далеко не ходите, на запруде ищите!
     Тут золотая уточка прилетела, превратилась в прекрасную женщину, взяла дитя на руки и молвила:
     — Сыночек мой милый, сыночек родимый, я тебя покормлю, искупаю, перевью!
     Обнимает его, целует, приговаривает:
     — Что-то твой дорого;й батюшка поделывает? Кабы знал он, кабы ведал, как меня злая баба в Дунай столкнула!
     Услыхал король, из кустов выскочил, жену к груди прижал, а она в золотую уточку превратилась, улететь хочет, но король её крепко держит:
     — Не пущу, не пущу, — кричит, — пока не спадут с тебя злые чары!
     Не успел договорить, как утка превратилась в златовласую женщину, олень в статного мо;лодца, а на руках у него дитя.
     Счастливые и радостные отправились они во дворец. Король шурина и королеву с сыном спрятал, а злая старуха решила, что оленёнок с ребёнком пропали, и обрадовалась.
     На следующий день велит король на праздник гостей созывать. Старуха от радости ног под собой не чует: дочка-то её королевой стала и сидит рядом с королем во главе стола!
     Пируют гости, дорогие яства едят, доброе вино пьют. Но тут поднимается король и такую речь держит:
     — Хочу я вам, гости мои, один вопрос задать. Скажите, какую кару заслужил злодей, коль он двух невинных хотел погубить, а ещё двух счастья лишить?
     Старая карга с ответом спешит:
     — Затолкать его в бочку с гвоздями да с высокой горы спустить! Что ж еще-то?
     Вдруг распахиваются боковые двери и входят в зал королева с ребёнком и статный мо;лодец-красавец!
     Рассказал тут король гостям, как было дело. И старой карге её вину доказал.
     Втолкнули злую старуху с дочерью в бочку и с горы спустили.
     Король посадил по правую руку королеву, по левую — её брата и стали они дальше пировать и веселиться все вместе. И сейчас, небось, веселятся, да радуются, коли ещё не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Поварёнок-победитель. Словацкие сказки!!
========
     Жил когда-то король, и был у него мудрый советник. Что бы тот советник ни присоветовал — всегда всё хорошо получалось, и король ни за какие сокровища мира не расстался бы с ним.
     Однажды, после прочих разговоров, обращается к королю мудрый советник и говорит:
     — Я, светлейший король, позволю себе кое-что вам предложить.
     — Выкладывай, — ответствует король. — Что там у тебя? И советник начал:
     — Наш край, — говорит советник, — благословенный, и земля наша вот уже; много лет хорошо родит. Ваши подданные счастливы, всё у них есть. Хорошо бы и дальше де;ла не хуже шли. Но сдается мне, что после урожайных лет придут и худые, неурожайные. Надо бы понастроить по всей стране амбаров да насыпать их зерном.
     Пришлись королю по сердцу эти умные речи. Похвалил он советника и повелел сделать всё, что надо.
     Застучали по всей стране топоры, строят плотники житницы. Амбар встаёт за амбаром, а самый большой амбар ставят в королевской столице на берегу моря. ещё несколько лет обильные урожаи радовали страну, но как только житницы наполнились зерном — так земля перестала родить!
     Всем стало ясно, что у этого советника ума в голове больше, чем у остальных, вместе взятых. Коли не он, всем бы с голоду пропадать.
     Повелел король бедным зерно даром раздать. Те на радостях доброго короля благодарят, а мудрого советника чуть не на руках носят.
     Но вот замечает наш король, из того амбара, что стои;т на морском берегу, зерно быстрее всего убывает. «Уж не воруют ли его по ночам?» — подумал король и велел поставить караул. Караульный сторожит, а зерна всё меньше и меньше становится.
     «Как бы я ни старался, — думает сторож, — не сносить мне головы;, коли король дознается, что я зерно не уберёг. Скажут ещё, будто сплю на посту. Что делать?»
     И в тот же вечер взял он с собой двенадцать вооруженных до зубов парней, расставил их по всему амбару, а сам посредине встал.
     — Теперь поглядим, — сказал он, — чья возьмёт!
     Так стояли они и сторожили до самой полуночи. И вдруг главный караульщик замечает, что рожь вниз сыплется. Поглядел получше — видит какое-то чудище большой лопатой зерно выгребает да в лодку ссыпает.
     — Сюда, ребята! Вот он! — закричал караульщик что есть мочи. Сбежались со всех сторон дюжие парни, разбойника связали и в амбаре
     Заперли.
     Радуется караульщик. ещё и рассвет не занялся, а он уж к королю бежит с новостью. Король его богато наградил и самолично отправился на разбойника взглянуть. Глядел-глядел, и сзади и спереди, никак понять не может, что за тварь? Вроде бы и на человека похож, а не человек. И на зверя походит, но не зверь.
     — Ну, — молвил король, — коли ты такое чудище-чудное, то и тюрьма у тебя будет не как у всех. Управляющий! Приказываю тебе построить тюрьму с тремя железными дверями и одним маленьким оконцем!
     Заперли разбойника в темнице, а тот зубами скрипит от ярости и ревет дурным голосом.
     Слух о пленнике разнесся по всей стране, ринулись люди на него поглазеть. Велит король звать соседних королей и богатых панов, чтобы тоже приезжали взглянуть на чудище. Стали гости со всех краев съезжаться. А тем временем в королевской кухне повара для них парят-варят, богатый стол готовят.
     Играл в ту пору во дворе королевский сынок. Мячик гонял. То подбросит его
     Вверх, то закинет на крышу, то об стенку стукнет. Подкинул королевич мячик повыше, а тот возьми да проскочи через оконце прямо в темницу. Испугался королевич, не знает, как быть. Добрался до оконца, заглянул внутрь и в страхе назад отпрянул.
     — Не бойся, — грубым голосом кричит ему разбойник. — Я тебя не обижу. Твой мяч здесь, но я тебе его отдам, коли меня на свободу выпустишь.
     Королевич к матушке кинулся, ласкается, обнимает. Мать его по головке гладит, а он потихоньку у неё из кармана ключи тянет. Схватил, в кулак зажал и выскочил вон из комнаты. Бегом в темницу, прибежал, все замки; отпёр и выпустил разбойника.
     — На, получай свой мяч, — сказал тот. — А я тебе за добро, придёт срок, добром отплачу.
     Сказал и — нет его — скрылся.
     Принц все замки; позапирал, вернулся к матушке, ластится, а сам ключи обратно в карман засовывает. В полдень пригласил король гостей к великолепному столу. Ели-пили до отвала. А пото;м отправились на разбойника глядеть. Тюремщик отворил первые двери, любопытные так и кинулись за ним. Тот вторые отпер — у всех глаза; на лоб вылезли, он третьи раскрыл — а темница-то пуста! Стоя;т гости, носы повесили, а король от позора чуть сквозь землю не провалился.
     — Кто бы разбойника ни выпустил, всё равно жизнью заплатит! Никому пощады не будет — хоть бы и сын родной! — воскликнул разгневанный король.
     Пришлось гостям ни с чем уйти, хорошо хоть попировали на славу.
     Много воды; с той поры утекло. Казалось, король про свой позор позабыл и про свою угрозу тоже. Надо же было такому случиться, что сам принц при отце вспомнил, как он когда-то разбойника из темницы выпустил.
     Загоревал король, сына своего он любил, да ничего не поделаешь! Дал слово — держись. Велит он ловчего звать и приказывает идти с принцем на охоту и там в лесу — казнить.
     У ловчего душа оборвалась, когда он услышал такой приказ. Да что поделаешь? С королем спорить не станешь. Вскинул ловчий ружьё на плечо, взял в руки лопату и корзину и позвал королевского сына. Тот от радости сам не свой: наконец-то отец разрешил на охоту идти. Схватил своё ружьёцо и пошёл, радуясь да оглядываясь, восхищаются ли, глядя на него, люди?
     Подошли они к дубраве, стали вглубь пробираться. Вдруг спрашивает принц у ловчего:
     — На что тебе лопата да корзина ?
     Ловчий не отвечает, только тяжёло вздыхает и дальше идёт. Далеко отошли, тут ловчий остановился и всё принцу рассказал.
     Принц просит жизни не лишать. Да так жалобно, что и камень бы растаял. Ловчий был человек добрый и жалостливый, он и согласился.
     — Ладно, — говорит, — я тебя оставлю в живых, ступай, куда глаза; глядят, только домой не смей возвращаться! — И отпустил принца.
     Юный принц, один как перст, блуждал по лесу без путей без дорог. Вдруг налетел свирепый вихрь, тьма окутала землю, засверкали молнии, грянул гром, и хлынул дождь, — конец сцета и только! Некуда бедному принцу укрыться, разве что под раскидистым дубом.
     Но и туда вода проникает. Тут ещё сверкнула молния, небо разверзлось, и принц увидал в скале пещеру. Он скорее туда и вовремя! Только-только из-под дуба выскочил, как раздался страшный грохот, ударила молния, и дерево разлётелось на четыре части.
     Но и пещера его не спасла. Ветер и дождь и туда проникли. Он ещё дальше отступил и вдруг свалился в глубокую пропасть, не расшибся, но что толку? Лежит принц промокший, озябший, голодный на дне пропасти! Совсем поми-
     Рать собрался. Вдруг поглядел он в сторону и видит: вдалеке свет виднеется, и словно бы свечка горит, а возле неё его мячик лежит.
     Принц сразу про чудесного разбойника вспомнил, которого из темницы выпустил. Задрожала земля, и подходит к нему тот самый разбойник.
     — Ну, здравствуй, — говорит он. — Хорошо, что ты здесь! Теперь я смогу тебя отблагодарить. Знай, я король подземного королевства. Коли станешь вести себя, как надо — тебе у меня хорошо будет. Только живи тихонько, ведь мои солдаты, таких людей, как ты, не выносят.
     Схватил он принца за руку и отвёл в отдаленные покои.
     — Здесь ты будешь жить, и никто про тебя не узнает.
     Стал принц жить тихонько, как мышь, а всё, что нужно, король подземного королевства сам ему приносил. В тех покоях, в шкафах, было множество книг, одну король принцу дал.
     — На, — говорит, — бери и читай!
     Прочитал принц книгу, получил вторую, и так пока всё не прочитал. Король обучил его и оружием владеть, и другим воинским премудростям. Так прошло два года. Однажды даёт король принцу дудку и молвит:
     — Ты уже; многому обучен, пора на люди выходить. Тут неподалеку есть город. Ступай туда, просись к королю на службу. Но и виду не подавай, что ты королевский сын. Коли тебе что понадобится, выйди в лес, три раза в дудку дунь, я тут же явлюсь. Да смотри, береги эту дудку!
     Взял он принца за руку, вывел из пещеры, до самого го;рода проводил, ещё раз наказал дудку беречь и скрылся с глаз.
     Отправился королевский сын в город, а там — прямо на королевский двор. Увидел повара, стал на службу проситься.
     — Вовремя ты пришёл, — отвечает тот, — нам как раз поварёнок требуется. Коли тебе такая работа не противна, можешь остаться.
     — Что ж, мне это подойдёт, — согласился королевский сын. И принялся за дело.
     Трудился наш принц не за страх, а за совесть, и повар не мог им нахвалиться. Да к тому же поварёнок был парень пригожий, с людьми обходительный, весёлый. Очень уж он пришёлся королевской дочери по душе!
     Она частенько пробиралась в сад и там играла с красивым поварёнком. Сам король его привечал и не раз приглашал во дворец, чтобы дочь не скучала.
     Так и жил не тужил наш поварёнок при королевском дворе.
     Но однажды обрушилась на королевство беда, узнал король, что на него сосед с большим войском идёт. Что делать? Сосед-то сильнее. Пришлось срочно
     Войско собирать. Собрал король, сколько мог, и пошёл воевать. Дочь свою любимую с собой взял, не оставлять же до;ма одну.
     Нашему поварёнку тоже на войну пойти охота. Стал он повара просить, чтобы отпустил его в такой-то и такой-то город, у него, мол, там дела. Отпустил его повар. Только поварёнок-принц не в город пошёл, а поспешил в дубраву. Взял в руки дудку, трижды дунул.
     Тут, откуда ни возьмись, явился король подземного королевства и спрашивает, что ему угодно. Поварёнок помощи просит. Не успел договорить, а перед ним целое подземное войско стои;т.
     Надел принц новое платье, встал во главе войска и пошёл на войну. А король подземного королевства ему вслед кричит, чтобы осторожен был и вперёд всех не лез.
     Вот-вот неравная битва начнётся, а переодетый поварёнок со своим войском уже; на помощь спешит.
     Завязалась жестокая схватка. Долго ли — коротко ли, но вот вражеское войско дрогнуло, побежало, и сам неприятельский король едва ноги унес.
     Поварёнок-победитель гордо выступил вперёд, поклонился своему королю, и не дожидаясь благодарности, вместе с солдатами возвратился в лес.
     Там он трижды в дудку дунул. Появился король подземного королевства. Поварёнок отдал ему солдат и одежду и поклонился в пояс. А тот подарил ему на прощанье золотое яблочко.
     Опоздал поварёнок на кухню, да сунул повару подарок, и всё обошлось.
     Вскоре вернулся король с войском и приказал звать гостей. За столом король стал чужого витязя расхваливать, а принцесса вдруг говорит:
     — Правда, правда, витязь тот статный, да только не краше нашего поварёнка!
     Позвала поварёнка и давай с ним играть да забавляться. Показывает ей поварёнок золотое яблочко. Очень оно принцессе понравилось.
     — Дай мне его! — просит она поварёнка.
     — Ладно, дам, — отвечает он, — коли босиком побегаешь. Думала принцесса, думала и согласилась:
     — Что тут такого? Зато у меня будет золотое яблочко! Дал ей поварёнок яблочко и стали они дальше играть.
     Чужой король не может пораженья забыть, собирает войско больше прежнего, снова идёт войной на нашего короля. Поварёнок опять уговаривает повара его отпустить. Тот отпускает.
     Бежит поварёнок в лес, трижды в дудочку дует. Король подземного королевства встаёт перед ним и спрашивает, что ему угодно.
     — Пришёл я к тебе опять за помощью, — отвечает поварёнок.
     Не успел договорить — как стои;т перед ним войско в два раза больше прежнего.
     Король подземного королевства велит поварёнку переодеть платье и вести солдат в бой.
     — Только смотри, будь осторожен, на рожон не лезь! Сказал — и пропал, нет его.
     Вот-вот начнётся бой, а тут поварёнок с войском подоспел. Просит у короля, чтоб его вперёд пустил.
     Король охотно согласился.
     Завязалась схватка. Насмерть солдаты дерутся, ни одна сторона уступить не хочет. Долго ли, коротко, но только стало вражеское войско, наконец, отступать, а вражеский король с горсткой солдат едва с поля боя ноги унес.
     Поварёнок-победитель с достоинством вышел вперёд, поклонился королю и, не ожидая благодарности, ушёл с солдатами в лес. Три раза дунул в дудочку, явился король подземного королевства, поварёнок вернул ему войско и платье, поблагодарил за помощь.
     На прощанье подарил король поварёнку ещё одно шлотое яблоко. Снова поварёнок опоздал домой, да сунул повару кое-что в карман и тот опять промолчал.
     А вскоре вернулся король с войском и приказал гостей звать. После ужина стал он расхваливать незнакомого витязя, а принцесса говорит:
     — Ваша правда, отец, тот незнакомец статный парень, да только не краше нашего поварёнка!
     И приказала поварёнка звать. Стали они играть, тут достаёт поварёнок второе яблочко, принцесса увидала, просит яблочко.
     — Я тебе его дам, — отвечает ей поварёнок, — коли платье выше щиколотки поднимешь.
     Принцесса заколебалась:
     — Ах, да как же это? — Но пото;м решила: — Подумаешь, дело какое! Зато У меня второе яблочко будет!
     И согласилась. А поварёнок подарил ей золотое яблочко.
     Решил король, что страна его теперь в безопасности. Но только снова слух до него дошёл, будто чужой король, собрав огромные силы, перешёл границу и идёт войной на его город. всё на своём пути сметает.
     Короля страх охватил. С трудом собрал он остатки войска. А сам всё вздыхает и вздыхает:
     — Что будет, если тот витязь не придёт к нам на помощь? Го;ре тогда всей нашей стране!
     И пошёл король воевать, взяв с собой горстку солдат и любимую дочь. Только они ушли, а наш поварёнок снова у повара отпрашивается. Повар его
     Отпустил, и он прямехонько в лес кинулся. Взял в руку дудку и трижды дунул в неё. Король подземного королевства тут же встал перед ним и спрашивает, что ему угодно.
     — Мне-то самому ничего, — отвечает поварёнок, — прошу тебя помочь моему королю. Чужой король опять войной идёт!
     Не успел договорить, а перед ним уже; стои;т войско в три раза больше, чем прежде. Король подземного королевства подаёт ему платье и говорит:
     — Только смотри, береги себя, вперёд всех не суйся! Сказал — и нет его.
     В великом страхе ожидал наш король начала боя.
     Вдруг примчался незнакомец и просит, чтоб разрешил ему король своих солдат вперёд вести. Отлегло у короля от сердца.
     Словно гроза налетел поварёнок с подземным войском на врагов, а те стеной стоя;т. Трижды ударяли по врагу его солдаты и трижды отступали. Обозлился тут поварёнок.
     Налетел сам на неприятеля, рубит, режет, без оглядки в самый огонь лезет. Вдруг ударил его вражеский меч по ноге, и наш поварёнок рухнул на землю.
     Тут бы ему и смерть пришла, если бы не солдаты. Подхватили они его, отнесли в королевский шатёр, и принцесса-красавица перевязала ему рану собственноручно вышитым полотенцем. А в это время его солдаты стали врага теснить, и вражеский король едва от плена ушёл.
     Поварёнок кое-как поднялся и вернулся с войском в лес. Трижды дунул он в дудку, и вернув королю подземного королевства платье, передал войско и поблагодарил за помощь. Но тут король подземного королевства взял у него из рук дудку и говорит:
     — Больше она тебе не нужна, да и помощь моя не потребуется, счастье твоё близко! Прощай! Больше мы не увидимся. Вот тебе на память третье золотое яблоко. Будь всегда счастлив, но знай — тот король, с которым ты воевал — твой родной отец!
     — Мой отец? — удивился молодой витязь.
     — Ничего не поделаешь — что было, то было!
     Хотел он короля подземного королевства за всё поблагодарить, но тот исчез, словно сквозь землю провалился.
     Явился поварёнок во дворец, а повар сердится, что опять опоздал, пришлось его подарком задобрить.
     Стал поварёнок на кухне помогать, из последних сил перемогается, чтобы никто не заметил его раны.
     А вскоре вернулся король со своими солдатами и велел гостей звать. Ну
     И задал же он пир! На том пиру все хвалят незнакомого витязя, чуть не до небес превозносят. А принцесса всех перебивает и говорит:
     — Что правда, то правда — тот витязь статный мо;лодец, да только не краше нашего поварёнка!
     Велит поварёнка звать и заводит с ним развеселые игры. Достаёт тут поварёнок третье золотое яблоко. Принцесса яблочко выпрашивает. А поварёнок и говорит:
     — Я тебе его дам, если позволишь мне с тобой в одних покоях спать. Пускай гам зажгут двенадцать свечей и двенадцать солдат вместе с твоей служанкой на страже поставят.
     Стала принцесса думать и надумала:
     — Эка беда! Ничего в том плохого нету. Зато у меня третье яблочко будет. И согласилась без отцовского ведома.
     Вечером в принцессиной светлице загорелись двенадцать свечей и двенадцать солдат вместе со служанкой встали на страже.
     Улёгся поварёнок и притворился спящим. А пото;м взял, да ногу-то и выставил, чтоб полотенце было видно.
     Увидала служанка полотенце, побежала к королю и всё рассказала.
     Явился король в светлицу — смотрит, а это полотенце его дочки, а юноша — ют самый витязь, что его выручал. Обнял его король, стал за помощь благодарить, уговаривает рассказать, кто он да откуда.
     Все ему юноша рассказал с самого начала до самого конца. Как узнал наш король, что вражеский король родной отец витязя, немедля послал к нему послов. К себе зовёт. Ведь его сын здесь! И обещана ему в жёны королевская дочь!
     Услыхал король-отец — ушам своим не верит. Позвал ловчего, стал расспрашивать. Понял ловчий, что правды не утаишь, во всём покаялся. Король его не бранил, а, обрадовавшись, что сын жив, богато вознаградил.
     А пото;м приказал запрягать, коней, взял с собой королеву и поскакал к соседнему королю. То-то было радости!
     Родители нашли своего сына, а сын — своих родителей. Одни родители обрели доброго зятя, другие — добрую невестку, а молодые — друг друга. Короли помирились и стали с той поры лучшими друзьями.
     А вскоре и свадьбу сыграли. После свадьбы принц с молодой женой к отцу уехал. А пото;м, как умер старый король, принц стал королем, а вскоре отошло ему и второе королевство. Он и сейчас там правит, если, конечно, не помер.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Про бедного мельника. Словацкие сказки!!
========
     У одного мельника детишек было, что дыр в решете. Пока одному ломоть сует, другой проголодаться успевает, а третий уже; канючит:
     — Дай, отец, хлебушка! Хоть горелого!
     «Лучше сквозь землю провалиться, чем в такой бедности жить, — думает мельник. Не успел подумать, а он уже; перед адскими воро;тами стои;т. Стал он в те воро;та топором бу;хать, аж всё вокруг гудит.
     — Ты чего шумишь? — накинулся на него чёрт.
     — Собираюсь у вас церковь построить!
     — Не надо, не строй, я тебе лучше мешок денег дам!
     Отвалил ему чёрт полнёхонький мешок золота, а мельник опять в воро;та бу;хает. Выскакивает другой чёрт:
     — Чего тебе надо?
     — Хочу церковь строить!
     — Не строй, я тебе лучше мешок денег дам!
     У мельника уже; два мешка золота, но он опять стучится, доски выламывает. Выбегает третий чёрт:
     — Тебе чего?
     — Собираюсь церковь строить!
     — Не строй, я тебе мешок денег дам.
     — Когда дашь, тогда и уйду!
     Взвалил все три мешка на плечи и пошёл. идёт и догоняет возчика с пустыми возами. Мешки на воз закинул, сам уселся и давай деньги считать.
     Тут-то и началось!
     Черти опомнились, за ушами почесывают: надо же такую прорву денег мельнику отдать! Кинулся первый чёрт вслед за мельником. Догоняет и кричит:
     — Стой, мельник, это ещё не твои деньги.
     — А чьи же?
     — Кто быстрее бегает — того и деньги!
     — Как так?
     — Говорю тебе: кто скорее добежит до той горы, тому все мешки достанутся.
     — Стар я взапуски бегать, отвечает ему мельник, — вон там под кустом мой младший брат спит, с ним и гоняйся!
     А под кустом-то заяц спал.
     — Вставай, братец, побежим наперегонки! — кричит чёрт.
     Вскочил заяц, и пока чёрт глаза; протирал, его уже; и след простыл. — Этого и самому черту не догнать! — плачется чёрт, вернувшись назад в пекло.
     Отправился вслед за мельником другой чёрт.
     — Стой, мельник, брось деньги считать, они ещё не твои.
     — А чьи же?
     — Поглядим, кто кого на лопатки положит.
     — Я — человек хворый, оголодавший, куда мне с тобой тягаться. Глянь-ка, там мой старый батька ходит, он сытый-кормленый, с ним и схватись!
     А там медведь бродил, шерсть на загривке дыбом, грозным рыком рычит.
     — Вставайте, дедушка, поборемся, — говорит ему чёрт.
     Медведь как хватит чёрта лапищей да как оземь шмякнет, тот едва на ноги поднялся. Возвратился чёрт в пекло едва живой.
     — Ну что, поборол? — спрашивают его чертяки.
     — Как же, — стонет тот, — сами ступайте, может, что и сможете!
     Догоняет мельника третий черт:
     — Стой, мельник, это ещё не твои деньги!
     — А чьи же?
     — А того, кто выиграет!
     — Во что?
     — Да кто громче свистнет!
     Свистнул чёрт, мельник едва на ногах устоял. Даже пот прошиб, не знает, как быть, за что браться! Стал он обод с колеса сбивать, чтоб без де;ла не сидеть, а чёрт и спрашивает:
     — На что тебе обод?
     — Нужен, братец!
     — За каким лихом?
     — Хочу его тебе на башку надеть, чтобы на части не разлетелась, когда я свистну.
     Не стал чёрт дожидаться, удрал!
     Припустился вслед за мельником самый большой чёрт с самого адского дна. Около околицы догнал. Остановил мужика чёрт и говорит:
     — Давай, сыграем в перекидушки, кто из нас больше свиней, что здесь пасутся, через забор перекинет — тому и деньги достанутся.
     Пока мельник с одной тощей свиньёй управлялся, чёрт всех больших да жирных через забор перекидал.
     — Ну, кто больше ? — ухмыляется чёрт.
     — Не знаю, — отвечает мельник, — я всем своим хвосты закрутил. Давай посчитаем, сколько твоих, сколько моих.
     Стали считать, а у всех свиней хвосты штопором закручены, только у одной самой тощей — прямой. Пришлось черту ни с чем в пекло возвращаться, а деньги мельнику достались.
     Накормил он детей досыта. Зажили они припеваючи и навсегда позабыли про бедность.
     А у мельника ещё дочь-невеста была. Только в доме деньги завелись, тут и женихи объявились. Первого повернули, второй идёт. А за ним и третий. Стала она выбирать. Выбрала. Отец ей свадьбу справил, как положено.
     Стали мы на коней садиться, чтоб за молодой ехать, влез и я на кобылу. Вдруг моя кобыла взбрыкнула, меня на землю свалила, к вам сюда закинула. Вот он я! А на той свадьбе без меня обошлись. Хорошо ли, худо ли — а погуляли-повеселились всласть!
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Пропавший мальчик. Словацкие сказки!!
========
     Жил когда-то богач. Он был так богат, что и сам не знал, сколько у него богатства. Но что за радость от жизни, коли нет у него наследника. И надежда, что наследник появится, тоже не больно велика, ведь богач был не молод.
     А вот жена его надежды не теряла и всё ждала. И дождалась. Младенцу пора уже; на свет появиться, как приснился богачу сон: родится у них мальчик. Но нужен за ним глаз да глаз, чтоб до двенадцати лет не коснулся он земли, не то тут же исчезнет.
     Ладно. Родился мальчик да такой славный, такой милый! Отец немедля нанял девять нянек, чтоб ни на минуту с ребёнка глаз не спускали. Строго-настрого запретил он класть мальчика на землю, и велел всем следить, чтобы сын земли не касался.
     Няньки хозяйский приказ свято соблюдали. И оставалось мальчику лишь несколько дней до срока. Отец уже; богатый пир готовит, чтобы отпраздновать двенадцатилетие своего любимца.
     Вдруг со двора послышался страшный шум. Нянька как раз мальчика на руках держала. Захотелось ей узнать, что там происходит. Забыла она, негодница, все хозяйские наказы, положила мальчика на землю, а сама в окно, как баран на новые воро;та, глядит, кто это там ругается да орет.
     Шум утих, нянька — к мальчику. А мальчика-то нету! До того перепугалась нянька, передать невозможно! Вспомнила, что хозяин говорил и в слёзы! Поднялась тут в доме кутерьма невообразимая.
     Примчался хозяин, спрашивает, что да как, не случилось ли чего с мальчиком. Нянька дрожит, как осиновый лист. Слова сказать не в силах. С превеликим трудом объяснила, что стряслось.
     Хозяин от го;ря совсем голову потёрял. Рухнули все его надежды. Тут же немедля разослал он во все концы своих слуг искать сына. Приказывал, умолял, сулил богатую награду, сыпал дукатами, будто крейцерами. Искали-искали, но так нигде не нашли. Исчез, словно сквозь землю провалился, словно его никогда и не было.
     Прошло время и заметил убитый горем отец, что в одной из его самых красивых комнат каждую полночь кто-то стучит и жалобно стонет.
     Стал он приглядываться и обуяло его желание узнать, что же там такое происходит? Вдруг это его пропавший мальчик? Объявил богач, что даст триста дукатов тому, кто проведёт в этой комнате хоть одну ночь.
     Триста дукатов для бедного человека не малые деньги. В хозяйстве подспорье. Много нашлось таких, кто согласился. Но только часы ударят двенадцать раз и поднимется шум да гром, люди пугаются. И за триста дукатов жизнь отдать жалко.
     Так и не узнал богач, кто там шумит и плачет. Может его сын, а может какое-то чудовище.
     Неподалеку от господского до;ма жила бедная вдовица-мельничиха с тремя дочерьми. Уж такие они были бедные, еле-еле с хле;ба на воду перебивались. Слухи о трёхстах дукатах и шуме-плаче в комнате дошли и до их избушки. Говорит тут старшая дочь своей несчастной матушке:
     — Матушка, неужели нам весь век голодными сидеть? Ну-ка попытаю я счастья, пойду, пробуду там ночь, может чего угляжу. Ведь триста-то золотых нам, ох, как пригодятся!
     Покачала мать головой, задумалась. Так ведь нужда! И позволила она дочке в богатый дом идти.
     Пришла старшая дочь к богачу.
     — Ты хочешь в той комнате провести ночь? — спрашивает он. — Хорошо, попытай счастья!
     — Попытаю, — отвечает девушка и радуется, что не прогнал её богач. — Только очень вас прошу, разрешите мне сварить себе ужин, я с утра ничего не ела.
     Хозяин кликнул кухарку и велел дать девушке провизии.
     Кухарка притащила всякой снеди, на три ужина хватит. Взяла девушка крупы, гороха, масла, муки, со;ли и дров для печки. Зажгла восковую свечу и отправилась в комнату.
     Развела огонь в очаге, поставила горшочки, накрыла на стол и постель разобрала. Стряпала, стряпала, не заметила,-как время пробежало. Пробило двенадцать. Поднялся тут в светлице шум да плач. Оглядывается мельничихина дочка на углы и от страха трясётся. Нигде никого, всё как на ладони видать, только вокруг гремит да стонет.
     Наконец всё стихло и перед ней появился красивый мальчик, посмотрел на неё печально. И вдруг спрашивает ласково:
     — Для кого ты всё это настряпала?
     — Для себя, — отвечает девушка.
     — А для кого стол накрыла?
     — Для себя, — говорит.
     Еще больше опечалился красивый мальчик, даже слёзы показались в серых глазах.
     — А для кого постель постелила?
     — Для себя, — в третий раз ответила мельничихина дочь.
     Залился тут мальчик горькими слезами и исчез, ломая руки.
     Утром мельничихина дочь рассказала хозяину, как было дело. Но как горевал мальчик, слушая её ответы, утаила.
     И за то, что переночевала она в той комнате одну ночь, отсчитал ей богач триста золотых.
     На следующую ночь собралась туда средняя сестра. Старшая научила её, что делать, да как отвечать. Так она и поступила. Пошла к хозяину, хозяин ей позволил набрать крупы, гороха, масла, со;ли, дров.
     Зажгла она восковую свечу, разложила огонь, накрыла стол, постелила постель и стала ждать. Появился мальчик, спрашивает: «Для кого стряпаешь, для кого стол накрыла, для кого постель постелила?» — она отвечает:
     — Для себя, для себя, для себя!
     Мальчик, как и давеча, горько заплакал, заломил руки и пропал. Утром она всё рассказала хозяину, лишь о том, что мальчик заплакал, умолчала.
     И хозяин отсчитал ей обещанные триста золотых. На третий день говорит самая младшая сестра:
     — Ах, сёстры мои, коли вам повезло и принесли вы по триста золотых, пойду-ка и я счастья попытаю.
     Да и мать, увидав, что со старшими дочерьми ничего худого не случилось, разрешила и младшей, своей любимице, к богачу идти, хотя теперь они уж не в такой нужде жили.
     Младшая, как и сестрицы, попросила у хозяина продуктов, взяла с собой еды, зажгла восковую свечку и поздним вечером отправилась в таинственную комнату.
     Разложила огонь в очаге, поставила горшки, собрала на стол, разобрала постель и в страхе и надежде стала ждать, когда наступит полночь.
     Пробило двенадцать. И тут же в светлице послышался шум и плач. Испугалась мельничихина дочь, шарит глазами по углам, но в комнате пусто, как на ладошке, только шум стои;т и плач слышен.
     Вдруг шум и плач оборвались, перед ней появился красивый юноша и приветливо так спрашивает:
     — Для кого ты варишь? Посмотрела на него девушка и ответила:
     — Для себя, но если хочешь отведать, так буду рада. Прояснился взгляд у юноши. Он следующий вопрос задает:
     — А для кого стол накрыла?
     — Для себя накрыла, но если пожелаешь присесть, то и для тебя, — сказала и лицо юноши озарилось улыбкой.
     — А кому постель постлала?
     — Себе, но если захочешь, ложись и спи.
     Тут юноша совсем повеселел, в ладоши захлопал и говорит: — Ах, как же хорошо, что ты меня не забыла! Но ты не уходи, подожди ещё немножко. Я пойду со своими благодетелями прощусь. Ведь они обо мне всё это время заботились.
     Повеяло тут тёплым ветерком и посреди светлицы разверзлась глубокая пропасть. И мальчик стал мёдленно в неё опускаться. Мельничихина дочка ухватилась за край его одежды и последовала следом за ним. И вдруг перед их глазами открылся неведомый мир.
     Справа текла золотая река, слева сверкали золотые горы, а посредине раскинулись прекрасные зелёные луга, покрытые тысячами цветов.
     Юноша шагал по тропнике, а девушка следом за ним, на цыпочках, чтоб он её не услышал.
     Шли они шли, и добрались, наконец, до серебряного леса. Только вошли в лес, выбежали разные зверушки, обступили юношу, прыгают, скачут, а он их одного за другим ласково так гладит.
     Мельничихина дочь отломила ветку с дерева и завернула в платочек. На память.
     Зашагали они дальше, к другому лесу. Золотому. Подошли поближе, оттуда вылетели стаи пташек, щебечут, вокруг юноши порхают, на плечи, на голову ему садятся. А он их ласково гладит.
     Мельничихина дочка опять отломила веточку и завернула в платочек, подумала:
     — Неизвестно ещё, поверят ли сёстры моему рассказу, где я была, да что видела.
     Простился прекрасный юноша со всеми зверушками и птичками и двинулся в обратный путь, по той же тропинке, а девушка потихоньку за ним следом. У входа она опять ухватилась за край его одежды и поднялась в ту же самую светлицу.
     — Вот и я, — сказал юноша, — сейчас и поужинать можно.
     Девушка поставила на стол всё, что наварила, они сели и с аппетитом поели. После ужина юноша говорит:
     — А сейчас надо спать ложиться.
     Легли они в красивую постель, а мельничихина дочка положила между ним и собой серебряную и золотую ветки. И вскоре тихий сон смежил их веки. На следующий день солнце уже; стояло высоко в небе, а мельничихина дочь у хозяина всё не объявляется.
     Не терпится хозяину узнать, что да как, но он ждёт. А от девушки никаких вестей. «Уж не стряслось ли с ней чего?» — подумал богач и пошёл поглядеть. А двери-то заперты.
     Приказал хозяин двери выломать.
     И — видит: спит в постели его пропавший мальчик, а рядом смелая девочка! Отец на радостях приказал готовить большой праздник и всю округу в гости звать. «Приходите, мол, разделить мою радость».
     Но сын, увидал рядом с собой ветки и, удивившись, спросил у девушки:
     — Ты со мной внизу побывала? Коли ты мне так верна, знай — ты меня освободила. А эти ветки станут двумя за;мками!
     Взял он веточки и одну за другой выкинул из окна. И тут же поднялись два больших за;мка, один золотой, другой серебряный.
     Стали в них мельничихина младшая дочь и молодой красавец жить и до сих пор живут, коли, конечно, не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Пророк Рак. Словацкие сказки!!
========
     Случилось, что Рак — хоть и был мужик продувной, всё хозяйство спустил, одна корова осталась. Коли жену бог разумом обидел — не долго всё прожить, до последней нитки! Думал-думал наш Рак и решил:
     — Ну-ка, продам я корову! На что она мне! Нерадивая баба всё равно её голодом уморит, а за шкуру много ль дадут? Что тут думать да гадать, найдётся и для меня какое-нибудь дело, авось прокормлюсь!
     Как решил, так и сделал; погнал корову на базар. Жена увидала — кричит ему вслед:
     — Коли коровку продашь, купи мне юбку! Хоть бы и узкую!
     — Ладно! И я думаю харчишками запастись! — отвечает он бабе, с другого конца деревни.
     Корову на базаре тут же купили. А мужик приобрел калёндарь да жареного гуся, сунул в мешок, а остальные деньги прогулял. Так и просидел за рюмкой до другого дня.
     А жена до;ма печь вытопила, сидит греется: «На что мне старая юбка, — думает, — коли в доме тепло? А мужик новую принесёт».
     Скинула лохмотья и в печь кинула. Юбка сгорела, огонь погас, печка остыла, пока мужик где-то вино пьёт. Стало бабе холодно зубами стучит, в худой рубахе. Под утро мужик явился, а жена из-за печки кричит:
     — Муженёк, дорого;й, дай мне поскорее юбку!
     — Какую ещё юбку? Я юбку не покупал!
     — Ах, чтоб тебя! Бедь я тебе кричала, хоть узенькую, да принеси!
     — А я гуся купил, отведай кусочек, только не шуми.
     Что бабе оставалось? Молчать да помалкивать! Холодно ей в рваной рубахе, да и людям на глаза; не покажешься. Хорошо хоть поесть принес!
     А мужику только того и надо. Баба за печкой сидит, молчит, а он калёндарь листает. А там такое написано — прямо чудеса в решете, да и только! Примета за приметой, загадка разгадку погоняет, штучки-дрючки-закорючки!
     Распустил мужик по деревне слух, будто на любой вопрос ответит, а коли у кого что пропало, немедля найдёт.
     Он, де, теперь пророком стал! Перевернул калёндарь вверх ногами, пальцем в строчки тычет, будто все премудрости пешком прошёл!
     Долго к нему никто не являлся! Но вот сидит он как-то за столом, тут сосед вваливается:
     — Соседушка! — начинает он.
     — Какой я тебе «соседушка»? Ты мужлан невоспитанный! Разве так являются к пророку? Выйди вон, пото;м вежливо постучись, а когда я крикну «войдите» — входи, снимай шапку и обращайся ко мне деликатно, по-господски! Ведь я — пророк!
     Пришлось соседу выйти и снова войти, на сей раз с поклоном:
     — Беда, господин пророк! Пропали у меня два вола! Вы не можете дознаться, чьих это рук дело? Я вам двадцать гульденов отсчитаю да меру гороха притащу, отборного, — чистое золото.
     — Так-то лучше, плут! Чтобы тебе сразу поклониться! Тащи двадцать гульденов да меру гороха! Найдутся твои волы.
     Обрадовался сосед, словно волы уже; до;ма стоя;т, тащит горох и деньги.
     — Подойди-ка сюда, — говорит ему пророк, — и гляди, коли глаза; есть! Вот этот, с кривым коленом — ткнул он пальцем в картинку на калёндаре, их ночью увел. Ежели он тебе волов до утра не вернёт, то окривеет и на второе колено! Вот тогда мы его и выведем на чистую воду!
     Словно молния пронеслась по деревне весть, что так, мол, и так, волы всё равно найдутся, а хромому туго придётся. А был это не кто иной, как колченогий Куба с нижнего конца деревни.
     Струхнул Куба, прихромал к пророку, стучится, как положено, низко кланяется:
     — Господин пророк, вы до;ма?
     — До;ма. Тебе чего, кривая душа? — отвечает пророк. А тот опять:
     — Душа-то душой! Душа, она плачет, да руки чешутся, глаза; на чужое зарятся! Я волов отдам, лишь бы со мной какой беды не приключилось!
     — А что дашь? — спрашивает пророк. — Чтобы беды не было?
     — И я могу дать не хуже соседа! Лишь бы всё обошлось! — отвечает Куба. И верно: всё обошлось. Пророк и денег получил и гороха, а волы к утру оказались на своём месте.
     Стали помаленьку все украденные вещи и к тому и к этому возвращаться, а кладовка да шуплик у пророка стали наполняться.
     Жену он и кормил и поил досыта, только юбку не покупал, даже самую, что ни наесть, узкую. «Пусть сидит за печкой, чтоб мне своей болтовней дело не испортила».
     А жена из себя выходит, хоть умяла уже; и гуся и порося и всё, что пророку от соседей перепало.
     Вскоре пропал у богатой барыни из за;мка золотой обручальный перстень, нету и нету, словно в воду канул. Никто ума не приложит, куда он подевался.
     Разнесся слух, что госпожа даст сто гульденов тому, кто перстень найдёт,
     А того, кто украл — на дыбе ломать прикажет. Бежит господский слуга к пророку: «Барыня, мол, велит перстень искать! Может, что пророку о пропаже известно».
     — Что до пропажи, то мне лучше, чем тебе известно, — ответствует пророк. — А ты, мужлан неотесанный, коли не знаешь, как положено с пророком разговаривать!
     И выставил слугу за дверь. Пришлось тому постучаться да вежливо поклониться. Принял его пророк и говорит:
     — Твоя барыня должна знать, что пророк пешком даже к господам не ходит. Коль пошлют за мной карету, — приеду.
     Барыня послала за ним парадную карету, и пророк с открытым калёндарем гордо прикатил в за;мок. Потребовал себе отдельную комнату, семь дней времени, да еду-питьё самые лучшие, пока не вызнает, где перстень.
     Барыня на всё согласилась. Барин же в то время был в отъезде. Кормили нашего пророка, как на убой, поили — чуть не лопался. Да только жене его надоело до;ма за холодной печкой сидеть. Голод не тётка, кого хочешь плясать заставит!
     И пустилась она, как была, в одной рубахе в господский за;мок, за мужем. Слуга на пророка зуб имел и привёл бабу ровнехонько к нему. Что пророку оставалось делать? Он её и так и эдак уговаривает, помалкивать велит: тут, мол, хоть наешься досыта, блюда на стол без счёта носят.
     — Вот, — говорит он ей, — сейчас будет первое!
     А это слуга по лестнице идёт. Услыхал он, от страха задрожал! Ведь это он перстень украл. А тут и второй входит, другое блюдо тащит. А пророк жене кричит: «Вот, женушка, второе!»
     И этот от страха дрожит. Он ведь вместе с первым в воровстве замешан! Третий является, третье блюдо несёт, а пророк опять жене хвастает:
     — Говорил я тебе, что и третьего дождёмся!
     Слуга только блюдо на стол поставил, перед пророком на колени бросился:
     — К чему, — говорит, — таиться, коли вы всё знаете? Это мы втроём перстень стащили. Как тут устоишь, ежели сам в руки просится? Уж вы, придумайте что-нибудь, чтоб барыня не дозналась, а мы вас отблагодарим, сотня гульденов и у нас найдётся! Она обрадуется, коли перстень найдётся, пока барин домой приедет!
     — Я так и знал, что это вы! — пророчествует пророк. — Только жалко мне вас, ребятки! Коли не станете меня во всём слушаться, ожидает вас беда великая. Денежки несите немедля а перстень дайте проглотить самому большому индюку во дворе. Остальное — моя забота!
     Слуги деньги притащили, от страха трясутся, а пророк спит себе спокойно.
     Утром барыня чуть всё дело не испортила, закапризничала, не желает красавца-индюка резать, да и только. Откуда мол там перстню взяться!
     — Больше перстню негде быть, — отвечает ей пророк, — меня чутьё не обманывает!
     Сделали как пророк велел — глядь, а перстень-то и верно, у индюка в зобу! Отсчитала барыня пророку сто гульденов и домой поскорей послала, пока барин не вернулся.
     — Я не прочь уехать, — говорит барыне пророк, — да как быть с моей бабой, что вечером в одной рубахе да и то рваной явилась?
     Велит барыня выдать ей своё лучшее платье. Сел пророк в карету, сам гоголем сидит и баба нос кверху задирает. Да в воро;тах с барином повстречались.
     Тот остановился, стал расспрашивать, с какой это, мол, стати, чужая особа в барынином лучшем платье едет? Что ж, шила в мешке не утаишь, пришлось всё как есть рассказать.
     — Ну, ежели вы такой пророк, я вас самолично испытаю! — заявил барин. Приказал богатый ужин готовить и двенадцать окрестных господ в гости звать. Всё равно индюк зажарен!
     Стали слуги угощенье на стол носить. Двенадцать кушаний в открытых блюдах тащат, тринадцатое в закрытом. Что там — никому неизвестно. Велит барин пророку угадать, что в том блюде под крышкой. Барин это лакомство с собой привёз и в этом году его ещё никто не едал.
     — Говори, да побыстрей! — торопит он пророка.
     Видит пророк — дело плохо. Деваться некуда. Вздохнул и говорит:
     — Ох, Рак, Рак, — видно, конец тебе пришёл! — ведь звали-то пророка Рак! Вскочил барин да как закричит:
     — Ну, ты и молодчина!
     Открывают блюдо, а там большущий морской рак лежит!
     Гости глаза; таращат — то ли на вареного красного рака, то ли на мудрого пророка. Говорят, будто каждый из господ отсчитал пророку ещё по сто гульденов.
     Приказали пророка домой в карете везти, чтобы мудрость пешком не ходила.
     Завелись теперь у Рака деньги и стал он хозяйствовать. Только с женой всё брань да ругань.
     И новая юбка не помогает, даром, что не узкая. Ему бы бабе своего ума вложить, и зажили б они тогда не хуже людей. Да как ей ума вложить? Да так! Пророка, мужика толкового, учить не надо — сам знает!
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Радуз и Людмила. Словацкие сказки!!
========
     Жил когда-то король, и было у него три сына и одна дочка.
     — Слышь-ка, жена, — говорит он однажды королеве, — многовато нас стало, надо что-то придумать, иначе не прокормимся. Давай-ка пошлём одного из сыновей службу искать, пускай живёт, как знает.
     — Что ж, — согласилась королева. — Я не против. Надо, пожалуй, Радуза послать.
     — Правда твоя, — отвечает король, — и я его наметил. Начинай собирать. Авось, не пропадет!
     И собрали Радуза. Он с отцом-матерью простился и отправился в путь. Долго шёл, пока не добрался до дремучего леса. Видит — на поляне одинокий дом стои;т.
     — Ну-ка, зайду я в этот дом, может какая-нибудь работа найдётся!
     А в том доме жили ведьма, её муж — ведьмак и де;вица-красавица Людмила.
     — Дай вам бог счастья, добрые люди! — поклонился им Радуз.
     — И тебе того же! — отвечала ведьма. — Ты откуда явился?
     — Да вот службу ищу, может, возьмёте?
     — Э, сынок, — ухмыльнулась ведьма, — каждому хлебушка хочется, да не каждый заработать умеет. Ты на какое дело мастак?
     — Хвалиться не стану, а работать буду не за страх, а за совесть!
     Не хотелось ведьме его в работники брать, да ведьмак за него словечко замолвил. Она и согласилась. Ночью Радуз отдохнул с дороги, а утром проснулся и к ведьме пошёл:
     — Что сегодня делать велите, хозяйка?
     Ведьма его с ног до головы; оглядела и к оконцу подвела.
     — Взгляни, — говорит, — в окно. Что там видишь?
     — А ничего такого! Пустошь средь леса.
     — То-то и дело, что пустошь. Получай-ка деревянную лопату да ступай на ту пустошь, вскопай её и деревья посади, и чтоб к утру выросли, отцвели да плоды народили, а утром мне те плоды принеси. Ну, ступай.
     Радуз идёт, ума не приложит: «Где ж это слыхано, чтоб эдакую пустошь деревянной лопатой вскопать, да ещё к утру!»
     Начал землю копать, копнул три разочка, и лопата развалилась! Понял Радуз, что от такой работы толку не будет. Швырнул обломок, уселся под дерево, сидит горюет.
     А ведьма лягушек наварила, велит Людмиле батраку обед нести.
     Людмила всё поняла, улучила минутку, когда ведьма вышла, схватила ведьмину палочку, что на столе лежала, приметила где её взяла, а сама думает: «Как же он, бедняжка, станет лягушек есть? Отнесу-ка я ему лучше свой обед». Пришла к Радузу, видит — он сидит, горькую думу думает.
     — Не тужи! — говорит Людмила Радузу. — Хозяйка тебе тут вареных лягушек послала, да я их выкинула. Вот тебе мой обед! А насчёт работы не беспокойся, гляди: вот палочка — она нам поможет. Стукнем о землю, к утру всё вырастет, зацветёт, родит, как хозяйка велела.
     Не знает Радуз, как Людмилу благодарить.
     А Людмила ударила палочкой по земле и тут же стали фруктовые деревья расти. Они росли, цвели и покрывались плодами. А Радуз тем временем наелся вволю и повеселел. Сели они с Людмилой, любезный разговор завели, так бы и сидели до вечера, да её до;ма ждали.
     Утром Радуз принёс полную корзину плодов и отдал ведьме.
     Ведьма удивилась, только головой покачала.
     — А сегодня что делать велите? — спрашивает Радуз.
     Подводит его ведьма к другому окну и спрашивает, что он видит.
     — Вижу я скалистый косогор. На нём колючий терновник растёт.
     — То-то и оно! Бери-ка за дверью мотыгу да ступай на косогор! Выкорчуй терновник, посади виноградную лозу, и чтоб к утру мне был виноград.
     Пошёл Радуз, стал терновник корчевать. Ударил разок деревянной мотыгой, ударил другой, она и разлетелась на три куска.
     «Что мне теперь, бедному, делать?» — думает он.
     Отшвырнул ручку от мотыги и уселся на камень. Сидит — горюет. Разве сделаешь всё это к утру! Ждёт, что дальше будет. Ведьма в это время наварила полный горшок змей. Подошло время обеда, она и говорит:
     — Тащи, Людмила, работнику харчи!
     Послушалась Людмила, стала собираться, захватила с собой палочку и свой обед.
     А Радуз сидит её дожидается, дождаться не может. Увидал — сердце в груди от радости так и запрыгало.
     — Пришла наконец! Я здесь с утра маюсь, ничего сделать не могу, мотыгу сломал, видно мне совсем пропадать, коли ты не поможешь!
     — Не мучь себя напрасно, — успокаивает его Людмила. — Тут хозяйка тебе змей наварила, да я их выкинула, а тебе свой обед принесла. И палочку захватила; виноградник сейчас готов будет, а завтра виноград соберёшь и ей отнесёшь.
     Подала ему обед, стукнула палочкой о землю и тотчас же потянулась вверх лоза. Она цвела, отцветала и вот уже; наливаются соком виноградные гроздья!
     Радуз и Людмила рядышком посидели, побеседовали, пото;м Людмила взяла горшок и палочку, поднялась и домой побежала. А утром Радуз явился, винограду принес.
     Ведьма своим глазам не верит, а Радуз опять работу спрашивает. Ведьма его к третьему окошку подводит, велит поглядеть и спрашивает, что видит.
     — Вижу я большие камни!
     — То-то и оно! Намели мне из них муки да хлеб испеки! Коли не выполнишь, не сносить тебе головы;!
     Струхнул Радуз, да делать нечего — отправился на работу, А ведьма успокоиться не может: как это Радуз два её приказа выполнить сумел?
     — Эй, старик, — говорит она ведьмаку, — тут что-то не ладно. Не иначе наша девчонка с работником сговорилась! Где ему самому с такой работой справиться! Только напрасно радуются, я их на чистую воду выведу, тогда им, голубчикам, не поздоровится! Нынче сама обед понесу.
     — Брось, — отвечает ведьмак, — Людмила девчонка хорошая, преданная. Оставь ты их в покое, не тронь!
     — Нет, старик, я чую: тут что-то не ладно! Недаром во мне всё так и кипит от злости!
     — Хватит, старуха, злиться! Нечего дурью маяться!
     Угомонилась ведьма, сварила на обед ящериц и отправила Людмилу к Радузу. Но Людмила услыхала, о чём ведьма с ведьмаком спорит, схватила со стола палочку, спрятала под фартук, взяла горшок с ящерицами и пошла.
     Радуз к тому времени камней надробил, — да что толку! Какая из камней мука? А про хлеб и говорить нечего. Ждёт Радуз свою Людмилу, не дождётся. А она уже; тут как тут!
     — Мне, — говорит, — старуха велела тебя ящерицами потчевать, да разве можно человека такой дрянью кормить? Я тебе свой обед принесла! Да только хозяйка почуяла, что я тебе помогаю. Совсем было собралась к тебе, а хозяин её отговорил. Коли до этого дойдёт, нам с тобой конец!
     — Душенька ты моя, любезная, я ведь знаю, что ты мне жизнь спасла, — отвечает ей Радуз. — Как только тебя благодарить-то?
     Сидели они сидели, задушевно беседовали, тут Людмила про работу вспомнила, палочкой по камням хлестнула, и мельница появилась.
     Вот уже; и жернова грохочут, мука в колоду сыплется, печь топится и тесто подходит. Людмила собралась и домой побежала.
     Утром Радуз старухе хлеба принес. Увидала ведьма — чуть от злости не лопнула, но смолчала и только такие слова выдавила:
     — Вижу я, что ты в работе усерден, всё, что я велела, сделал. Теперь ступай отдыхать.
     Наступил вечер. Ведьма пошепталась со своим мужем, велит Радузу в большой котёл воду носить. Радуз воды; наносил, а ведьма к котлу старика приставила воду кипятить, а как закипит, приказала её будить.
     Людмила сразу всё поняла, побежала к старику и принесла ему вино. Тот выпил вино и погрузился в сон.
     А Людмила к Радузу пришла и говорит:
     — Коли до утра отсюда не уйдёшь, она тебя в кипятке сварит. Я тебе помогу, давай вместе скроемся. Только клянись, что никогда меня не забудешь!
     Поклялся Радуз. Да только он и без клятвы не отдал бы свою Людмилу никому на свете!
     Тогда Людмила плюнула в очаг на головешку, схватила волшебную палочку и они побежали прочь из ведьминого до;ма. Вскоре проснулся ведьмак.
     — Работник, — спрашивает он, — ты всё ещё спишь?
     — Не сплю, — отвечает слюна на головешке, — только потягиваюсь!
     Ведьмак опять за своё:
     — Работник, подымись, подай мне сапоги!
     — Бегу, бегу, — отвечает слюна на головешке. — Только обуюсь!
     Тут и ведьма проснулась.
     — Людмила, подымайся, неси мне юбку и фартук!
     — Сейчас иду, только приберусь! — отвечает слюна на головешке.
     — Что это ты так долго обряжаешься? — удивляется ведьма.
     — Сейчас, сейчас! — отвечает слюна.
     Ведьме не терпится, подняла голову — глядь, а постель-то пустая.
     — Ах ты, старый хрыч, ведь они удрали! Постели пустые! — кричит ведьма мужу.
     — Гром их разрази! — поддакивает ведьмак.
     Вскочили ведьма с ведьмаком, ведьма бранится:
     — Всё твоя Людмилка! Ну и провела ж она нас! Будешь другой раз на молодых надеяться, старый сапог!
     Ведьмаку и сказать нечего.
     — Немедля беги за ними, хватай и сюда волоки! — кричит ведьма.
     Собрался старик и припустился вдогонку за беглецами.
     А Людмила говорит Радузу:
     — Что-то у меня левая щека горит! Оглянись, мой милый, что там видишь?
     — Ничего не вижу, — отвечает Радуз, — только чёрная туча летит!
     — Нет, это старик на чёрном крылатом коне. Надо спасаться, — сказала Людмила.
     Велела она Радузу ведьмака ждать, а на его вопросы отвечать с умом. После этого она стукнула палочкой о землю. Земля стала пашней, Людмила — пшеницей, а Радуз — жнецом.
     Тут и старик с бурей да градом на чёрной туче примчался, хорошо ещё, что всю пшеницу не побил.
     — Эге, дед, — говорит ему жнец, — всё равно вам всю пшеницу не положить, кое-что мне останется.
     — А я её вовсе не трону, — отвечает ведьмак и спускается вниз, — коли скажешь мне, не пробегала ль тут парочка?
     — Пока я пшеницу жал, здесь ни одной живой души не было. Говорят, в те времена, когда сеяли, какие-то двое вроде бы проскочили!
     Покачал ведьмак головой, исчез в туче и домой полетел. Радуз с Людмилой дальше побежали.
     — Ты что так скоро вернулся, хозяин? Что успел сделать? — спрашивает ведьма.
     А ведьмак говорит ей в ответ:
     — Кто их знает, куда они подевались! Я там живой души не видал, только жнеца, что пшеницу жал.
     — Это они и были! Ох и обманули ж тебя, дурня старого! Хоть бы один колосок с собой прихватил! Ступай за ними немедля!
     Послушался старик и улетел.
     — Что-то у меня левая щека горит! — говорит Людмила. — Обернись, Радуз, погляди, что там делается?
     — Ничего, — отвечает Радуз, — только серая туча летит.
     — Нет, не туча — это ведьмак на сером крылатом коне. Ты его дождись и не бойся! На вопросы с умом отвечай.
     Ударила Людмила палочкой по своей шапочке, и превратилась шапочка в часовенку, она — в мушку среди тучи мушек, а Радуз — в отшельника.
     Налетела серая туча со снегом да такую стужу нагнала, что крыша на часовне затрещала. Ведьмак слез с крылатого коня и прямо к отшельнику.
     — Не видали, — спрашивает, — двух прохожих — парня да девку?
     — Откуда им тут взяться? — отвечает отшельник. — Я здесь с незапамятных времен со своими мушками живу. Слыхал, что когда часовню строили, какая-то парочка проходила. Что-то вы холоду напустили, ещё всю мою часовню поломаете!
     — Не бойся, я домой вернусь, зря, видно, спешил-старался! — сказал ведьмак и назад поворотил.
     А старая ведьма его во дворе поджидает. Увидала, что он один возвращается и ну браниться:
     — Ах ты, старый недотёпа, опять один идёшь, никого не ведёшь! Где ты их оставил?
     — Нигде не оставил, там нету никого! Только часовня да отшельник с мухами. Я на них такого холоду напустил, что всех чуть не поморозил!
     — И дурень же ты! Ведь это они и были. Хоть бы дранку с крыши принес! Ну, погоди, я сама за них возьмусь!
     Собралась ведьма и помчалась вслед за беглецами.
     — Что-то у меня левая щека горит! — молвила Людмила. — Обернись, Радуз, погляди, никто нас не догоняет?
     — Догоняет, — отвечает Радуз, — красная туча на нас движется.
     — Это не туча, а старая ведьма на красном крылатом коне; собери все силы, эту ведьму не так-то просто обмануть. Я превращусь в золотую утку и поплыву по морю, а ты опустись под воду, не то она тебя огнём спалит. Как начнёт ведьма меня ловить, ты беги и хватай коня под уздцы. Остальное я сама сделаю, и всё хорошо обойдётся!
     Как сказано, так и сделано. Налетела ведьма, всё на своём пути огнём сожгла. У самого моря с коня соскочила и кинулась утку ловить. А утка её в сторону уводит, от коня подальше.
     Радуз из моря выскочил и крылатого коня под уздцы схватил. Утка к нему подлетела, обернулась девушкой, оба они на коня вскочили и помчались далеко за море.
     Увидала их ведьма и проклятья вслед шлет, чтоб Радуз Людмилу позабыл, коли его кто-нибудь поцелует, а Людмила чтоб семь лет своего милого не видала.
     Обратно старая карга уже; пешком шла, и всё её волшебство пропало! А ведьмак над ней потешался:
     — Надо же, такую хитрую ведьму провели!
     Наконец Радуз и Людмила добрались до того го;рода, где родители Радуза жили.
     — Какие у вас новости? — спрашивает Радуз встречного горожанина.
     — Новости, говоришь? Да вот какие: и король, и его сыновья и дочь — все померли. Осталась только старая королева, да и та всё плачет о пропавшем сыне. Так что веселья мало. Зато свары да брани хоть отбавляй: все на королевский трон метят!
     — Померли! — охнул Радуз. — Плохо дело.
     Отошёл он от горожанина, Людмилу в сторону отвел.
     — Давай, Людмила, так сделаем: ты здесь возле колодца сиди, чтоб в рваном платье к моей матушке не являться. Спрячься за тем густым деревом и жди, когда я вернусь. А я в за;мок пойду. Коли меня признают и королем сделают — вернусь за тобой и красивое платье принесу.
     Согласилась Людмила, и Радуз в за;мок ушёл. Мать его узнала, кинулась навстречу! Обнимает, хочет поцеловать, но Радуз не даётся.
     Все его признали, королем объявили и устроили весёлый пир.
     Радуз с дороги притомился, лёг отдохнуть, а когда спал, пришла королева-мать и горячо расцеловала сыночка в обе щеки. В ту же минуту забыл он про Людмилу, будто вовсе её и не было. А вскоре на другой женился.
     Долго плакала Людмила в одиночестве, не знала, бедная, что делать, куда деваться. А пото;м пошла к крестьянскому дому, неподалеку от за;мка встала и превратилась в стройный тополь. Все любовались красивым деревцем, только королю оно мешало, не даёт из окна глядеть!
     И приказал король тополь срубить. Как мужик ни просил, ни уговаривал, ничего не помогло. Срубили тополь.
     Вскоре у самого за;мка кудрявая груша выросла, а на ней золотые плоды налились. Вечером плоды соберут, а к утру опять дерево золотыми грушами обсыпано. Королю это дерево очень по сердцу пришлось. Зато королева его видеть не могла.
     — Хоть бы эта груша поскорее пропала! — твердила она. — Так я её ненавижу!
     Король её и так и сяк уговаривает, просит не трогать дерево, но она до тех пор приставала, пока он не велел грушу срубить.
     Вот уже; семь лет к концу подошли. Превратилась Людмила в золотую утку, плавает по озеру под королевским окном и всё кричит да кричит. Увидал её король, стал думать, припоминать, где он такую же уточку видел?
     Приказал утку поймать. А никто не может. Собрали со всей страны птицеловов да рыбаков и тем она в руки не даётся. Король совсем терпенье потерял:
     — Коли никто мою волю исполнить не может, пойду сам счастья попытаю.
     Пошёл к озеру, стал утку ловить. Утка из стороны в сторону мечется, король Радуз — за ней, схватил в конце концов. Только в руку взял, она в красавицу Людмилу превратилась и говорит:
     — Хорошо ж ты, Радуз, меня за верность отблагодарил! Но я тебя прощаю!
     Обрадовался Радуз, повёл свою Людмилу в за;мок, к старой королеве и сказал:
     — Она мне жизнь спасла, она и будет моей женой!
     Ту жену из за;мка выгнал и на Людмиле женился. Сыграли они весёлую свадьбу и зажили счастливо. И сейчас живут, коли не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Солнечный конь. Словацкие сказки!!
========
     Была когда-то печальная страна, тёмная, как ночь, в которой никогда солнце не светило. И заполонили бы её со;вы, летучие мыши, коли не было б у короля коня с солнцем во лбу.
     Яркие лучи рассыпались от него во все стороны, будто от настоящего Солнышка. Водили этого коня по всей стране и где бы он ни появлялся, всюду становилось светло, как днём. Но стоило коню скрыться, в лесу — сразу наступала такая тьма, хоть глаз выколи.
     И вдруг солнечный конь исчез! Чёрная ночь поглотила всю страну. Люди шагу ступить не могут, не то, что в поле выйти или какую другую работу делать. Неслыханная нищета обрушилась на несчастных жителей.
     И сам король испугался: что-то с его страной будет? Так ведь жить невозможно. Собрал король своё войско и отправился на поиски солнечного коня.
     Долго они шли. С трудом добрались до границ своего государства. Там уже; светлее стало: из соседнего королевства слабенький свет пробивался, через дремучие леса, которым нет ни конца, ни краю.
     Пошли они дальше и добрались, наконец, до одинокого домишки-развалюшки. В домишке человек за столом сидит, большую книгу читает. Поздоровался с ним король. А человек встал и говорит:
     — Ага, вот ты и подоспел. А я как раз в своей книге про тебя читаю. Идёшь ты солнечного коня искать. Да только зря стараешься. Тебе самому его назад
     Не заполучить. Предоставь это мне, ибо я — вещун. Я тебе его найду и верну обратно. Только дай мне в помощь одного из своих слуг. Которого — я сам выберу. Согласен? А сам — домой возвращайся. Не гоже свою страну в беде покидать.
     — Коли ты меня и моих подданных спасёшь, — вскричал король, — я тебя богато одарю! — И зашагал во главе своего войска восвояси.
     А с вещуном остался слуга, которого он сам выбрал. Посадил старик слугу в угол, сам за стол уселся и стал свою книгу читать. Так и читал до самой ночи.
     А на рассвете они уже; были в пути. Шли долго-долго. Шесть стран прошли. В седьмой остановились, возле самого королевского за;мка. Правили той страной три брата, ведьмины сыновья. И женила их ведьма-мать на трёх родных сестрах.
     Приказал вещун слуге спрятаться за скалистый утес, а сам обернулся зелёной птахой и взлетел на окошко к старшей невестке. До тех пор в стекло клювом долбил, пока она ему окошко не отворила. Обрадовалась молодуха пташке, гладит-приговаривает:
     — Ах ты, пташка-милашка! Был бы мой муж до;ма и он бы тебе обрадовался. Да он только к вечеру воротится. Поехал свою треть королевства проверить.
     А вещуну только того и надо!
     Вдруг — двери нараспашку, влетает в комнату старая ведьма. Хочет пташку задушить!
     — Как бы тебя эта тварь в кровь не ободрала! — говорит она невестушке, — а сама так и норовит своими лапами-граблями бедняжку сцапать. Но птичка мигом обернулась человеком и, не успели те опомниться, шасть в дверь и — след простыл!
     Вещун снова превратился в зелёную птицу и взвился к окошку средней невестки. Стук-стук — пока та не отворила. И эта обрадовалась пташке, гладит её и приговаривает:
     — Ах ты, пташка-милашка! Был бы мой муж до;ма, и он бы тебе обрадовался. Да он завтра только к вечеру воротится. Поехал свои две трети королевства поглядеть.
     А вещуну только того и надо! Вдруг — двери нараспашку, влетает старая ведьма, хочет пташку задушить.
     — Как бы тебя эта тварь в кровь не ободрала! — говорит она невестушке. А сама своими лапами-граблями так и норовит бедняжку сцапать.
     Но птичка мигом обернулась человеком и не успели те опомниться, шасть в дверь — и нет его!
     Еще раз оборотился вещун зелёной птицей и взлетел к окошку самой младшей невестки. Тук-тук клювом, она и отворила. Обрадовалась! Гладит пташку, приговаривает:
     — Ах ты, пташка-милашка! Был бы мой муж до;ма и он бы тебе обрадовался. Да он вернётся только через два вечера на третий. Поехал своё королевство проверить.
     А вещуну больше ничего и не надо. Теперь он узнал всё, что хотел. Но тут с ним чуть беда не стряслась! Старая ведьма примчалась, будто с цепи сорвалась, — чуть-чуть пташку не схватила. Но вещун в мгновенье ока стал человеком, шасть в двери — только его и видели!
     Прибегает к слуге, велит в город идти и купить еды на три дня. А сам бегом в лес. Знает, попадет ведьме в руки, она шутить не станет. Слуга его догнал, едва дух переводит:
     — Весь город, — говорит, — какого-то беглеца ищет. Хорошо меня самого не схватили.
     Пошли они дальше. Вот и мост, через который должны ведьмины сыновья
     Домой возвращаться. Кинул вещун поперёк моста бревно, а сам со слугой под мостом притаился. Ждёт вечера.
     Вечером издалека слышно, конь скачет. Это старший король возвращается. На мосту конь о бревно споткнулся.
     — Эй, какой шалопай бревно бросил? — вскричал разгневанный король.
     — Я бросил! А сам-то ты кто такой, что смеешь меня шалопаем обзывать! — выскочил из-под моста вещун.
     — Сейчас шкуру с тебя спущу, тогда узнаешь! — выхватывает король меч из ножен и на вещуна.
     Тут и вещун за меч схватился и стали они биться. Сразил вещун короля. Перебросил через седло и хлестнул коня, чтоб вез хозяина домой. Сам со слугой опять под мост схоронился. Ждут завтрашнего вечера.
     Подходит вечер, второй король возвращается. Споткнулся его конь о бревно, и он вскричал в гневе:
     — Эй, какой шалопай на моём пути бревно бросил?
     — Я бревно бросил! А ты кто такой, что смеешь меня шалопаем обзывать! — выскочил вещун из-под моста.
     — А такой, что ты мне и за дерзость и за пролитую кровь заплатишь! — обнажил меч и пошёл на вещуна.
     И вещун меч обнажил. Стали они рубиться. Сразил вещун короля. Мёртвого взвалил на коня, коня хлестнул, чтоб вез хозяина домой. Сам под мост схоронился. Сидят они со слугой до третьего вечера.
     На третий вечер мчится самый младший король верхом на Солнечном коне. Не споткнулся Солнечный конь, но пролитая кровь братьев застлала королю глаза;.
     — Эй! — вскричал король, — какой разбойник пролил кровь на моём пути?!
     — Это я пролил кровь твоих братьев! — кинулся к нему вещун, обнажив меч.
     Бьются, бьются, никак один другого не одолеют, только зря мечи сломали. Тут вещун и говорит:
     — Нет ту от этих мечей толку! Давай лучше превратимся в колеса и помчимся один на другого вон с тех косогоров.
     — Ладно, — отвечает король, — я обернусь тележным колесом, а ты каким полегче.
     — Ну, нет! Ты будешь лёгким, а я тележным! Согласился король.
     Взобрались они на косогоры и ринулись-покатились вниз прямо один на другого. Тележное колесо налетело на легкое, оно и рассыпалось на куски.
     А из тележного выскочил вещун и кричит: — Плохи твои дела! Мой верх!
     — Не спеши! — закричал король и встал перед вещуном. — Ты мне только пальцы покалечил. Превратимся лучше в пламень и станем один другого жечь! Я буду красным, а ты — синим.
     Э, нет, — отвечает вещун, — ты будешь синим, а я красным! И на это король согласился.
     Тут же около моста и обернулись они языками пламени и стали друг друга нещадно жечь. Жгут-жгут, ни один победить не может. Тут откуда ни возьмись — нищий старичок.
     — Дедушка, — просит синее пламя, — принесите воды; и залейте красное пламя, а я вам грошик дам!
     Потащился старичок, принёс воды;. А красное пламя вдруг как крикнет:
     — Дедушка я вам два дам! Только плесните вы эту воду на синее пламя! Дедушка так и сделал, видать, разбирался старый, что два гроша больше
     Одного. Тут королю и конец пришёл. Красное пламя вещуном обернулось. Схватил он Солнечного коня под уздцы, ногу в стремя и взлетел ему на спину. Нищего старичка отблагодарил, кликнул слугу и пустился дальше своей доро;гой.
     Едут они едут своей доро;гой. А старая ведьма тоже даром времени не теряет. Похоронила покойников, не посмотрела, что невестки горько рыдают, сверкнула глазами, топнула ногой, уселась на кочергу, подхватила трёх молодух — и взвилась в небо.
     А наши путники идут всё дальше и дальше, дремучими лесами, голыми степями, без еды, без воды;. Все припасы давно кончились. Голод их мучит, особенно слугу.
     И вдруг откуда ни возьмись, где раньше и дикой-то яблоньки не было, стои;т яблоня, вся сочными плодами обсыпана. Кинулся слуга к дереву, хочет яблок на дорогу нарвать.
     — Не тронь, не тронь! — кричит ему вещун. — Погоди, мне с коня сподручнее достать.
     Подскакивает к яблоне и разрубает её своим мечом. Рухнула яблоня на землю, алая кровь из неё хлещет.
     — Видишь, — говорит вещун, — и ты бы так лежал, коли откусил бы хоть кусочек яблока. Это ведьма нам старшую королеву на дороге поставила, чтобы нас яблоками отравить. Но теперь она нам больше не страшна, можем смело вперёд идти.
     Отошли немного, видят родничок бьёт. Вода чистая, хрустальная.
     — Эх, — говорит слуга, — хоть водицы попью, голод обману.
     — Постой, — отвечает вещун, — я сам воды; зачерпну.
     И сунул в родник меч по самую рукоять. И тут же вскипела вода алой кровью.
     — И с тобой бы такое же случилось. Ведь это ведьма среднюю королеву на дороге поставила, чтобы нас водой отравить. Теперь с ней покончено, можем смело вперёд идти.
     Только отошли, видят прелестный розовый куст. Слуга решил хоть ароматом прекрасных роз насладиться, коли нельзя ни поесть, ни попить. Но вещун одним прыжком опередил его и посшибал все розы своим мечом. Алая кровь так и брызнула во все стороны.
     — Это была младшая королева, — сказал вещун. — Она должна была удушить нас своим ароматом. Но и с ней покончено. Теперь ведьма лопнет от злости и больше к нам уже; не полезет.
     — Эх, сколько страху мы натёрпелись, — говорит слуга, — нелегко нам достался Солнечный конь!
     — Легко-не легко, — говорит вещун, — только конь-то ещё не наш!
     — Как так, не наш!? — молвит слуга.
     — А ты погоди, не спеши! — отвечает вещун.
     Не успел договорить, вдруг откуда ни возьмись — мальчонка — не мальчонка, а так, недомерок какой-то. Шмыгнул мимо коня и уздечкой забренчал. В тот же миг вещун грохнулся на землю, а недомерок вскочил на коня и был таков.
     — Говорил я тебе, рано радоваться! — поднялся с земли вещун.
     — Так-то оно так, — согласился опечаленный слуга. — Только что же это за прыткий мальчонка такой? Ну, попадёшься ты мне в руки. — погрозил он вслед ему кулаком.
     — Что ж, беги, догоняй, коли хочешь! — говорит вещун. — Только зряшная это затея. Всё равно тебе его не поймать. Ступай-ка ты подобру-поздорову домой, там и наешься досыта и напьешься вволю. А я тебя догоню, как только Солнечный конь опять моим станет.
     На том и расстались. Вещун назад повернул, за маленьким чародеем. Догнал и побрёл следом не спеша, прикинулся путником. Вдруг чародей оборачивается и кричит:
     — Откуда путь держите, добрый человек?
     — Из далёких краев, — отвечает ему вещун.
     — А далеко ли идёте?
     — Да вот какую-нибудь службу ищу.
     — В лошадях толк знаете?
     — Как же мне не знать, коли у меня у самого конь был.
     Обрадовался чародей и взял к себе вещуна конюхом. Прибыли они к чародею в за;мок. Вещун отвёл Солнечного коня в конюшню и принялся его обихаживать. Совсем как о своём коне заботится.
     А чародей об одном только думку думает: как бы заполучить ещё и красавицу-заморскую княжну. Ведь Солнечный конь у него уже; есть. Видно, очень его эта думка одолела, если при всём своём чародействе не разобрался, кого в слуги нанял.
      Да к тому же и все свои тайны ему раскрыл: и про коня и про княжну.
     Однажды кличет он своего слугу и говорит:
     — Ты, слуга, парень не промах. Но если не приведёшь мне заморскую княжну, что живёт в за;мке посреди моря, пеняй на себя. Не быть тебе живым!
     За;мок этот, скажу я вам, громоздился на высоком тополе, а тополь был высотой до самого неба. Ни с какой стороны к нему не подберёшься.
     Но хозяину нет дела, как там, да что там, — лишь бы слуга поскорей его приказ исполнил и невесту привел.
     Вещун раздобыл корабль, нагрузил его красным товаром, лентами, платками да нарядами, один другого краше. Самые дорогие развесил по всему кораблю и пристал к за;мку, что на высоком тополе посреди моря стоял. Увидала его княжна, тотчас же послала служанку узнать, продает ли купец товар.
     — А как же! Продаю, пусть княжна соизволит выбрать, — отвечает вещун. — Прошу княжну вниз спуститься да присмотреть, что её душеньке угодно, я ей дешево уступлю.
     Спустилась княжна на корабль, перебирает нарядные ленты да платки. Совсем закопалась и не заметила, что гребцы гребут что есть мочи, и корабль уже; к берегу приближается. Только тогда опомнилась, когда стала домой собираться.
     Опечалилась заморская княжна:
     — Знаю к кому меня везёшь, — говорит она вещуну. — Но если сердце у тебя доброе, не оставляй меня у него. Отведи лучше к тому королю, кто Солнечному коню хозяин.
     — Я и сам так думаю! Тот король тебе куда как лучше подходит. Быть по-твоёму, коли выведаешь у этого чародея в чём его сила.
     На том и порешили. И весело пристали к берегу. А недомерок-чародей уже; дожидается. От радости сам не свой, что княжну заполучил. Скачет, в ладошки хлопает. А княжна вокруг него так и вьётся, так и вьётся, выведывает что да как. Он ей и открылся:
     — Там, — говорит, — в глухом лесу, под за;мком, стои;т высокое дерево, под тем деревом олень пасётся, в том олене — утка, в той утке — золотое яичко. А в том яичке вся, душенька, моя сила. Только никому об этом ни словечка — там моё сердце. Заживём мы с тобой на славу и будем вместе скакать на Солнечном коне!
     Да только не радует её даже Солнечный конь. К чему ей этот коротышка? Едва уснул чародей, она к вещуну, и всё ему рассказала. Не мешкая, отправился тот в тёмный лес, застрелил под высоким деревом оленя, вынул из него утку, из утки яйцо.
     Яйцо расколол и выпил — тут злой силе чародея конец пришёл. Стал он слабым, как дитя, а вся сила перешла к вещуну. Вещун посадил княжну на Солнечного коня и повёз к королю.
     Добрались они к границе тёмного королевства, там слугу нашли. Неохота ему со света во тьму забираться, да и с пустыми руками боится пред королевские очи предстать. Обрадовался он княжне.
     И тут от Солнечного коня брызнули светлые лучи во все стороны тёмного государства! Кинулись им навстречу люди. Сам король, как на крыльях, примчался. Не знает на кого раньше глядеть: то ли на Солнечного коня, то ли красавицей княжной любоваться.
     Всё хорошо обошлось. Вещун и золотого коня привел, чтобы тёмный край освещать и статную невесту молодому королю.
     То-то было радости! Нашего вещуна на руках носили, похвалами осыпали, не знали, как благодарить.
     Король собрался было ему полкоролевства отказать, да вещун не принял.
     — Мне бы, — сказал он, — только мою избушку да мою книгу. Всё, что я в ней про тебя вычитал, я тебе отдал. Владей и будь счастлив!
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Соль дороже золота. Словацкие сказки!!
========
     Жил-был король и было у него три дочери. Пуще гла;за он их берёг, а когда подошла старость, и волосы снежком припорошило, стал подумывать, которой же из трёх быть после его смерти королевой? Все три пригожи, все отцовскому сердцу любезны.
     Наконец решил: пускай та из дочерей трон наследует, которая его больше всех любит.
     Позвал он дочерей и говорит:
     — Стар я стал, дочери мои, не знаю, сколько суждено прожить. Пора одну из вас на трон прочить. Но чтоб выбрать по справедливости, хочу знать, как вы меня любите. Отвечай, старшая дочь, как ты своего отца любишь?
     — О, мой отец, люблю вас больше, чем золото, — целуя батюшкину руку, вскричала старшая дочь.
     — Добро! А теперь говори ты, дочь моя средняя!
     — О, дорого;й отец! Люблю я вас как свой девичий венец! — кинулась отцу на шею средняя дочь.
     — Добро! А ты, моя доченька младшая, ты-то как меня любишь?
     — Я, батюшка, люблю вас, как соль любят! — отвечала Марушка, ласково глядя на отца.
     — Ах ты, негодница, — накинулись на неё сестрицы, — сравнивать отца с солью!
     — Да, я люблю его, как соль, — повторила Марушка и ещё нежнее поглядела на отца.
     Отец разгневался не на шутку. Как можно сравнивать родителя с какой-то ничтожной солью, которую каждый в щепоть берёт и сыплет!
     — Убирайся с глаз моих долой! Коль у тебя ко мне любви не более чем к со;ли! Когда наступят такие времена, что соль станет дороже золота, тогда и возвращайся, я сделаю тебя королевой! — крикнул король.
     Марушка от го;ря словечка сказать не может. Но приказ отцовский для неё закон. Собрала свои немудрёные пожитки и подалась, куда глаза; глядят.
     Долго она шла, не разбирая пути-дороги, пока не добралась, наконец, до тёмного леса. Вдруг, откуда ни возьмись, появилась на лесной опушке старая женщина.
     — Марушка! Куда путь держишь? Головку повесила, глядишь невесело? Зачем тебе про то знать, бабушка? Ведь помочь мне нельзя! — отвечает
     Ей Марушка.
     — Ты, девонька, говори, а я послушаю, может что и присоветую, иль ты того не знаешь, что седая голова на советы мудра!
     Поведала Марушка старой женщине своё горе. «Ничего, — говорит, — мне теперь не надобно, лишь дожить до того дня, когда отец поймёт, как сильно я его люблю. »
     По правде говоря, старая женщина и сама всё про Марушку знала, ведь была она не простая старушка, а мудрая вещунья! Но ничего она девушке не сказала, а к себе на службу позвала. Марушка обрадовалась. Будет где голову преклонить. Будет кому свою печаль поведать.
     И пошла она вслед за бабушкой. Пришли они в избушку за лесистыми горами. Старая женщина покормила девушку, чем могла. И то! Марушку уже; голод да жажда мучат.
     — Теперь не ленись, принимайся за работу. Умеешь ли ты прясть да нитки сучить, да ткать? А овец пасти и доить?
     — Нет, бабушка, ничему такому меня не учили, но коли вы покажете, я скоро выучусь, — отвечала Марушка.
     — Покажу, покажу, доченька! Тебе моё ученье впрок пойдёт, а придёт время — и в жизни пригодится.
     Марушка была девушка прилежная, как пчелка, и хотя раньше никакой работы не знала, скоро всему обучилась. Закатает рукава, белый фартучек подвяжет, и кипит работа в её руках — любо-дорого посмотреть.
     А во дворце в это время старшие сёстры живут не тужат. К отцу ластятся, на шею кидаются, любовь свою выказывают. Отец им ни в чем не отказывает, во всём потакает.
     Старшая то всё в дорогие платья наряжается да золотом себя украшает, а средняя пиры-балы задает да женихов привораживает. Совсем избаловались, сами не знают, чего бы это ещё у отца спросить. Стал, наконец, старый король соображать, что старшей дочери золото милее, чем отец!
     А как средняя объявила, что замуж собирается, понял, что не нужен ей отец-старик.
     Вспомнил он младшую дочь Марушку, да поздно, нет от Марушки ни слуху, ни духу.
     — Бог с ней, — отгоняет невеселые думы старый король. — Ведь она меня не больше чем соль любит.
     Однажды ждали дочери к себе опять гостей. Слух прошёл, будто сваты к средней едут. Вдруг в королевские покои вбегает повар, весь дрожит, побелел, как полотно.
     — Ох, король — батюшка! — вопит он. — Беда приключилась великая!
     — Ты что умом тронулся? — удивляется король.
     — Недолго и тронуться! Ведь у нас вся соль исчезла, то ли размокла, то ли сквозь землю ушла, только нету ни порошинки! Чем теперь солить будем?
     — Вот дурень! Пошли кого-нибудь за другой!
     — Некуда посылать, в каждом доме, во всей стране нету ни крошки со;ли!
     — Тогда соли; без со;ли, иль стряпай такое, где соль не нужна! — отрезал разозлившись король.
     А повару что? — «Будь что будет! Хозяин-барин, коли так велит, пусть так и будет!»
     И давай все кушанья варить без со;ли. Сначала стряпал, что в голову взбредет, пото;м на одни сладкие блюда перешёл. Ну и стряпня это была, в рот не возьмёшь! Стало всё меньше гостей на королевские пиры съезжаться, а пото;м гости и вовсе позабыли в за;мок дорогу.
     Ведь теперь у короля не было даже того, что в самой бедной избушке найдётся: «Хле;ба с солью да с доброй волей». Король ходит, словно в воду опущенный, а дочери, как ошпаренные мечутся. Прошли золотые денечки!
     Золота — пруд пруди, а со;ли во всём королевстве ни щепотки, хоть на край света иди! Исчезла, словно её никогда не было!
     Понемногу стала у людей охота к еде пропадать. Со;ли просят, хоть крошку, хоть маковую росинку на язык! Скот падает, коровы и овцы молока не дают, потому что исчезла соль. Начали люди хворать, с ног валятся.
     Король и дочери словно тени бродят. Вот какая беда на королевство свалилась! За щепотку со;ли король сулит столько золота, сколько человек на себе унесёт!
     Понял король, что соль дороже золота, а тут ещё совесть мучит, ведь выходит, что дочку Марушку обидел он понапрасну.
     А нашей Марушке тем временем живётся не худо. Нету такой работы, которой бы она не обучилась. А про отцовскую беду ей пока неизвестно. Мудрая то старушка всё, конечно, знает, но до времени помалкивает.
     Зовёт как-то она Марушку к себе и говорит:
     — Я ведь тебе когда-то сказала, что подойдёт твоё время и пробьёт твой час! Пора тебе, дочка, домой возвращаться!
     — Ах, добрая бабушка, как же я домой вернусь, коли батюшка меня прогнал? — заплакала Марушка.
     — Не плачь, дочушка, всё образуется. В твоих краях соль теперь стала дороже золота. Значит, надо тебе к отцу идти!
     Все ей вещунья рассказала, а пото;м добавила:
     — Ты мне честно служила! Чем тебя за верную твою службу наградить?
     — Ничего мне не надо! Это вам, бабушка, спасибо за добрые советы да за ласку. Вот только горсточку со;ли для моего бедного отца.
     — Только и всего? Ведь я всё могу, чего бы ты ни попросила, — улыбнулась добрая вещунья.
     — Нет, бабушка, спасибо, только со;ли, — отвечает ей Марушка.
     — Ну, что ж! Коли так ты соль почитаешь, пусть тебе со;ли на всю жизнь хватит! Вот тебе, милая, волшебная палочка. Как подует полуденный ветер, ступай за ней следом. Через три долины, через три горы пройдешь
     — Остановись и стукни палочкой 6 земь! На том месте земля отворится — ты внутрь войди! Что там найдёшь — всё твоё. Это тебе от меня приданое на свадьбу!
     Поблагодарила Марушка добрую вещунью, взяла золотую палочку и узелок с солью и печально побрела прочь.
     Жаль было Марушке с мудрой женщиной расставаться, да надеялась ещё вернуться за ней и в королевский за;мок пригласить. А старушка на прощанье ей говорит:
     — Обо мне не печалься, будь к людям добра, тогда и они тебе добром ответят!
     Вот и лесная опушка. Хочет Марушка ещё раз старушку поблагодарить — глядит, а её нету, словно и не было никогда. Осталась Марушка средь чистого поля одна, как перст. Оглянулась, вздохнула, всё вспомнила и поспешила к родному дому.
     Приходит в за;мок, и — то ли её давно не видали, то ли на ней платок повязан был — не узнаёт никто королевскую дочку! Не хотят к королю пускать.
     — Пропустите меня, — просит Марушка, — я королю подарок несу дороже золота. Он его сразу исцелит!
     Доложили королю, тот приказывает гостью впустить. Вошла Марушка, попросила хле;ба. Король велит хлеб нести, а сам тяжко вздыхает:
     — Хлеб то у нас есть, да вот со;ли нету!
     — Коли нету, так будет! — отвечает Марушка, отрезает ломоть хле;ба, развязывает свой узелок, посыпает хлеб солью и королю протягивает.
     — Соль! — обрадовался король, — ох, милая, и драгоценный же это подарок! Что хочешь проси, что пожелаешь — всё получишь!
     — Ничего мне не надобно, батюшка, только любите меня, как соль любите! — отвечает Марушка — и скидывает с головы; платок.
     Король так и обомлел от радости, когда узнал свою дорогую Марушку! Просит, умоляет, чтоб обиду позабыла. А Марушка к отцу ласкается, обнимает, глаз с него не сводит. — Всё ведь хорошо, что хорошо кончается, батюшка! — говорит.
     Разнеслась добрая весь по всему за;мку, по всему королевству, что младшая дочь пришла и со;ли принесла. Все радуются и сёстры тоже. Да не столько Марушке, сколько со;ли.
     Марушка зла не держит, угощает сестёр хлебом с солью. И каждого, кто придёт, наделяет из своего волшебного узелка. Стал король беспокоиться, как бы им самим без со;ли не остаться.
     — Не спеши добро раздавать, — говорит, а она отца успокаивает:
     — Всем хватит, батюшка!
     И верно, сколько со;ли раздаст, столько и прибудет!
     Все вокруг повеселели. У короля недуги прошли, будто рукой сняло. На радостях созвал он старейшин и прямо под чистым небом объявил Марушку королевой.
     Стои;т Марушка радуется, вдруг теплый ветер ей в лицо дунул. Поведала она отцу всё, что ей мудрая старушка наказывала, и пошла вслед за ветром. Миновала три долины и три вершины, хлестнула о земь палочкой — земля разверзлась, и Марушка вошла внутрь.
     Вдруг откуда ни возьмись — перед ней огромные палаты. Стены, потолок и пол блестят, да искрятся, словно ледяные. По бокам — штольни, а там по стенкам гномы карабкаются, в руках горящие светильники держат и Марушку такими словами встречают:
     — Добро пожаловать, королева, мы ждём тебя! Наша госпожа велела тебе королевство показать. Теперь всё твоё!
     Стали они вокруг Марушки бегать, светильниками махать, и по стенам вверх-вниз карабкаться. Стены засверкали, будто драгоценными камнями покрылись. Марушка ходит, этой красой любуется.
     Человечки дальше бегут, ведут её по длинным коридорам, где с потолков блестящие ледяные сосульки свешиваются. Показывают сад с прекрасными алыми ледяными розами и дивными цветами.
     Срывают самую красивую розу и подают своей королеве. Марушка подносит розу к лицу, но, увы, роза совсем не пахнет!
     — Что это такое? — спрашивает у гномов королева. — Я такой красоты никогда ещё не видала!
     — Всё это соль! — отвечают подданные.
     — Неужели? Разве соль растёт? — изумляется королева. — Что же мне делать? Как я посмею брать отсюда соль?
     — Бери, Марушка! Бери, сколько захочешь. Соль никогда не иссякнет, и никогда больше твой народ не останется без со;ли! — отвечали ей гномы.
     Марушка горячо поблагодарила их и поднялась наверх. Но земля за ней не сомкнулась.
     Вернулась Марушка домой, показала отцу розу и всё ему рассказала. Король понял, какое богатство получила его дочь от доброй волшебницы.
     А Марушка всё не может забыть бабушку. Велит закладывать карету и вместе с отцом едет в лес, хочет звать старушку в свой за;мок.
     Думала Марушка, что дорогу знает, что каждую лесную тропинку помнит,
     Но сколько ни ходила, сколько ни искала, все стежки-дорожки казались ей одинаковыми, будто маковые зёрнышки.
     Исчезла избушка, да и старую женщину найти не удалось. Только сейчас догадалась Марушка, что это была добрая волшебница. Пришлось ей домой возвращаться.
     В дареном узелке соль давно уже; кончилась, но теперь Марушка знала, где соль растёт: стали люди её оттуда брать. И сейчас берут, а соль всё не убывает! И у всех её вдосталь.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Три брата ворона. Словацкие сказки!!
========
     Было у одной бедной женщины три сына и дочурка-утеха. Мальчишки уже; подросли, а девочка была ещё совсем махонькая и ходить-то ещё не умела, и говорить не научилась.
     Мальчишки, как и положено, были бедовые, да настырные. Это б ещё куда ни шло, кабы не их бесстыдное обжорство. Ох, и маялась же с ними бедняжка матушка!
     Коли где кто нашкодит, набезобразничает — не иначе её ребята; коли где-что стряслось, знает она — её сыночки в том виноваты. А до;ма! Оставит что от обеда на ужин, а душа не на месте — ведь разнюхают и умнут!
     Даже мясо из горшка вытащут. Подкрадутся, достанут недоваренное — и нету его! Ума не приложит мать, что с ними дальше делать. И уговаривает, и просит, и наказывает. Да всё напрасно! Лопнуло, наконец, её терпение.
     Собралась она как-то в церковь. Поставила обед на очаг и пригрозила сыновьям:
     — Не вздумайте мясо таскать! Глядите, коли до него дотронетесь, я с вами такое сделаю, чего ещё ни одна мать со своими детьми не делала.
     А мальчишки ей в лицо хохочут, насмехаются. Разгневанная мать ушла
     В церковь, но только она через порог, а ребята шасть к очагу! Мясо из чугунка достали и тут же съели.
     Вернулась мать из церкви в надежде, что сыновья испугались её острастки. Подошла к очагу, заглянула в чугунок — а он пустешенек! Распалилась она неслыханным гневом и воскликнула.
     — Чтоб вам в воронов превратиться, чтоб вам во;ронами стать, чтоб вы один с другого мясо рвали!
     Не успела последнее слово выкрикнуть, как обернулись её дети тремя чёрными во;ронами, взвились со свирепым карканьем, взмахнули крыльями и улетели неизвестно куда!
     Мать, не помня себя от ярости, крикнула им вдогонку:
     — Летите, летите, злодеи ненасытные! До тех пор будете маяться, пока кто-нибудь из кровных родственников вас из беды не вызволит!
     Но материнский гнев, как снег по весне, — быстро растаял. Опомнилась бедная женщина, сердце кровью облилось, стала она рыдать, руки ломать, горькую судьбу несчастных детей оплакивать, себя корить. С тех пор глаза; её не просыхали.
     Прошли годы, от сыновей ни слуху, ни духу. Тем временем маленькая дочка превратилась в красивую девушку. Была она словно лебедь белая, словно роза алели её щеки, никто окрест не мог сравниться с нею красотой.
     И весела-то она и мила, работяща, всюду поспевает, матери и в доме и в поле помогает.
     Мать скрывала от неё своё го;ре и ни одним словечком не обмолвилась, что были у дочери когда-то братья.
     Да только девушке самой всё думалось и думалось, почему это нет у неё ни братца, ни сестрицы, у других, есть, да помногу. Она не раз спрашивала у матери, а мать, тяжёло вздохнув, отвечала, что нет, и никогда никого не было.
     Стала девушка у чужих людей допытываться, а те возьми да скажи ей, что были у неё три брата, но вдруг неизвестно куда исчезли, и никто про них ничего не знает.
     Стала девушка опять матушку спрашивать:
     — Матушка, моя родимая, люди поведали, что были у меня три брата. Скажите, не таите, куда они подевались?
     — Доченька, доченька, улетели твои братцы в дальние края, — ответила ей мать и залилась слезами.
     — Зачем? Да когда? Да куда? И больше не вернутся? Уж вы скажите, не таите, как дело было?
     — Ах, дочка моя, вот как дело было!
     И рассказала ей мать всё без утайки, как прокляла их в гневе, как они в воронов превратились, и то сказала, что будут они до тех пор летать по свету, пока кто-нибудь из близкой родни их от проклятья не избавит!
     — Не горюйте, матушка, не печальтесь! Ближе меня у них родни нету, мне и за дело браться! — отвечала девушка. — Я пойду, матушка, найду и спасу их! Чего бы мне это ни стоило!
     — Ах, доченька моя, не ходи, их не спасёшь и сама пропадёшь, — плакала мать, — не найти их тебе. Где-то они теперь летают! Да и как ты оставишь меня одну на старости лет безо всякой поддержки?
     — Не печальтесь, матушка, я вас не оставлю. Только мне на роду написано братьев освободить и я их высвобожу, даже если они за тридевять земель окажутся.
     Сестра решилась, никаких уговоров не слушает. Наконец, и мать хоть и с трудом согласилась и через несколько дней собрала её в дорогу.
     Шла сестрица горами-долами, пустыми полями, долго-предолго, и на своём пути ни одной живой души не повстречала. Приходит она, наконец, к Месяцу-ясному в дом. На пороге его матушка стои;т.
     — Дай бог счастья, хозяюшка! — поклонилась ей странница.
     — И тебе того же, девушка, — отвечает хозяйка. — Ты откуда такая взялась? Ведь до нас даже птичка-невеличка не доберётся, не то что человек.
     — Нужда заставила, вот и добралась! Пришла я узнать, не слыхали ль вы чего про трёх воронов, моих заколдованных братьев?
     — Про трёх воронов, твоих братьев, я, девушка, ничего не слыхала, дождись-ка лучше, пока мой сын домой вернётся, я у него выведаю и тебе скажу. А ты спрячься под это корыто, да смотри, тихонько сиди, не шевелись, как бы он тебя не съел!
     Спряталась девушка под корыто, сидит, ждёт, что дальше будет. Вскоре и Месяц вернулся. Только порог перешагнул, как закричит:
     — Мать! Здесь людским духом пахнет, давай сюда человека, я его съем!
     — Что ты, сынок, откуда тут человеку взяться, — отвечает мать. — Сам знаешь, к нам никому не добраться. Садись ужинай, да спать ступай, умаялся поди!
     Сел Месяц ужинать. Наелся вдосталь, угомонился и задремал, а мать ему волосы расчесывает. Только Месяц глаза; закрыл, а она его, как дернет за чуб!
     — Вы что это, мамаша, — вскочил Месяц, — меня за волосы таскаете? А мать ему в ответ:
     — Прости, сынок, я и сама ненароком задремала и вижу сон, будто кто-то меня спрашивает, не встречал ли ты трёх братьев, в воронов заклятых?
     — Нет, мама, не встречал. У Солнца глаза; побыстрей, может оно кого заприметило?
     — Вот и ладно, — стала мать сына успокаивать, — спи, сынок, спи! Выспался Месяц, снова в путь отправился, а хозяйка говорит страннице-красавице :
     — Слыхала, деточка? У нас ты ничего не узнаешь, ступай-ка лучше этой долиной, там найдёшь Солнце, может его матушка, что присоветует.
     Пошла девушка. Долго блуждала по горам, по долам, по голым полям, пока не пришла, наконец, к матушке Солнца.
     — Счастья, тебе матушка! — поклонилась путница.
     — И тебе счастья, девушка. Ты откуда здесь взялась? Ведь к нам сюда даже птичке-невеличке не добраться, не то, что человеку!
     — Ах, дорогая хозяюшка, пришла я у вашего сына спросить про трёх воронов, моих заколдованных братьев!
     — Может, он знает про твоих заколдованных братьев, я спросить могу. Да только, как мне с тобой быть? Вернётся мой сын домой и тебя съест!
     — Ах, матушка дорогая, сжальтесь, скройте меня куда-нибудь, — стала просить девушка.
     Спрятала её хозяйка под корыто.
     Только-только успела, а тут Солнце явилось, да как закричит: ¦ Мама, что-то у нас человеком пахнет — давай-ка сюда, я его съем!
     Что ты, сын мой, откуда у нас человеку появиться. Это тебе показалось, небось светишь ярко, да по всему небу ходишь, человеческий дух тебе и чудится. Садись, ужинай, да спать ложись, уморился поди?
     Солнышко-сын наелся и задремал, а мать у него в волосах ищет. Сын совсем было уснул, а она как дернет его за вихор.
     Что это вы, мама, — вскочил он, — меня за волосы дерете?
     — Да я, сынок, ненароком, — отвечает она, — я и сама задремала, да приснилось мне, будто кто-то спрашивает, не видал ли ты трёх братьев-воронов?
     — Где мне их увидать? Ведь я не везде свечу. Вот Ветер — тот каждую щель продует, ему легче узнать.
     Заснул Солнце-сын и проспал до самого утра.
     Утречком встал и ушёл из дому, а мать разбудила девушку и говорит ей:
     — Нет, мой сын про них не знает. Велел тебе у Ветра спрашивать. Ступай к нему! Он вон за той горой живёт.
     Показала девушке дорогу и проводила её до порожка. Побрела наша путница горами-долами, голыми полями. Долго шла, пока не увидала матушку Ветра.
     — Дай бог тебе счастья, матушка! — поклонилась она хозяйке.
     — Дай бог и тебе, девушка! — поблагодарила её матушка Ветра. — Ты как сюда попала? К нам и птичка-невеличка носу не кажет, не то, что человек!
     — Я вашего сына спросить хочу, не слыхал ли он про моих трёх заколдованных братьев, трёх воронов.
     — Про трёх воронов, твоих заколдованных братьев? Ладно, узнаю, когда домой вернётся. А что мне с тобой-то делать? Боюсь, он тебя съест.
     — Ах, добрая женщина, спасите меня, — стала просить путница. — Спрячьте куда-нибудь!
     Спрятала её хозяйка под корыто и строго-настрого наказала смирно сидеть. Ветер домой явился пасмурный, надутый.
     — Мамаша, — засопел он в дверях, — что-то у нас человеком пахнет, давай его сюда, я его съем!
     Мать к нему кинулась, давай успокаивать:
     — Да нет никого, сынок, всюду тебе человек видится, небось очень сильно дул! Сам подумай — откуда здесь человеку взяться?
     Пока Ветер по свету гулял, успела матушка изжарить целого быка и бадью пива наварить. Подала она ему поскорее ужин.
     — Ешь, — говорит, — сыночек, а пото;м сосни до утра.
     Наелся Ветер, напился, а мать к нему:
     — Притомился, сыночек, иди ложись, а я у тебя в голове поищу, слаще спать будешь.
     Только Ветер глаза; закрыл, мать как дернет его за волосы. Ветер вскочил, и завыл дурным голосом.
     — Успокойся, успокойся, — уговаривает его мать. — Я и сама вздремнула, да приснилось мне, будто кто-то спрашивает, не слыхал ли ты про трёх братьев, в воронов превращенных? Не видал ли где?
     — Видал. Они в Стеклянном за;мке живут, каждый день вокруг за;мка летают, — проворчал Ветер, повернулся на другой бок и захрапел.
     Выспался, и опять двинулся в путь. А добрая женщина разбудила странницу-красавицу и говорит:
     — Тяжёлое испытание тебе предстоит, девушка. Братья твои в Стеклянном за;мке живут, а Стеклянный за;мок во-он за теми горами; не знаю уж, как ты туда попадёшь. Ну, да ладно, погоди, изжарю я тебе в дорогу птичку, ты её съешь, а косточки не выкидывай.
     Доберёшься до за;мка, сделай из этих косточек лестницу и по ней поднимись наверх, к своим братьям.
     Поблагодарила наша красавица матушку Ветра за добрый совет, взяла узелок и пошла дальше.
     Шла она полями, лесистыми горами, долго-долго шла. По дороге птичку съела, а косточки собрала. Но вот, наконец, и Стеклянный за;мок. Гладкий, как яблоко. Никак не подступиться.
     Ни тропинки, ни ступеньки. Сделала девушка из птичьих косточек лестницу и добравшись до окна, спрыгнула в красивые хоромы.
     Видит — посередине стол накрыт на три прибора.
     — Это для братьев ужин приготовлен, — сказала она сама себе, — значит, скоро вернутся.
     Подошла к одной тарелке, отхлебнула супа и поскорей под кровать спряталась. Тут же послышался шум крыльев и в окне появились три во;рона, опустились на подоконник и сразу превратились в статных парней.
     Они спрыгнули с подоконника и принялись обмывать холодной водой раны, что один другому клювами да когтями нанесли. Пото;м сели за стол, вдруг все тарелки разом закрутились.
     — Гоп! — сказал старший, — тут кто-то из наших есть! Кто-то моего супу похлебал!
     — Что выдумываешь! Откуда ему здесь взяться, — ответили остальные и принялись за еду.
     Однако старший всё стоял на своём и сулился после ужина отыскать нежданного гостя. Но поев, забыл про свои слова и к утру уже; ничего не помнил. Утром поев взобрались братья на окно и тут же обернулись во;ронами.
     Взмахнули чёрными крыльями, стали рвать один другого и, каркая, полетели неизвестно куда.
     Вечером вернулись братья домой, обмыли раны и сели за стол. Только сели — опять у всех тарелки закрутились.
     — Гей, — молвил средний, — значит, ты, брат, вчера верно сказал, здесь кто-то из нашей родни есть. Гляньте-ка, гляньте, он мой суп ел, моё вино пил! Вот наемся, поглядим где он, да кто он.
     Самый младший стал его отговаривать, дескать, нету никого, откуда здесь кому-нибудь взяться! Но средний на своём стои;т: «найду, да найду, где он, да кто он». После ужина средний брат прилёг отдохнуть, вспомнил, что собирался сделать, да встать поленился.
     «Ладно, — решил он, — я тебя утром найду!» — А утром позабыл, не стал искать, и улетел вместе с остальными.
     На третий вечер сестра поела из третьей тарелки, отпила из бокала, да ещё и в постели понежилась.
     Братья домой вернулись, обмыли свои раны студёной водой и сели ужинать. Стали садиться, а тарелки у всех кругами пляшут.
     — Гей, — молвил самый младший, — тут что-то не ладно! Каждый день тарелки крутятся, а теперь и у меня супа и вина не хватает!
     Обернулся и ахнул — «Что же это! Да ведь моя постель помята! Уж я-то его найду!»
     Выскочил из-за стола, схватил меч и давай по хоромам метаться. Заглянул под кровать, а там де;вица-красавица прячется.
     — Вот ты где! — воскликнул он, — вылезай, поглядим ты к нам с добром или со злом!
     — С добром, с добром, — отвечала сестрица, вылезая из-под кровати. — Я — ваша сестра и пришла освободить вас от заклятья.
     Братья её признали и очень обрадовались. Долго они рассказывали ей про своё заклятье, а сестрица — про матушку, да про то, как к ним добралась. Под конец говорит сестра своим братьям:
     — Я к вам пришла, ничего не побоялась. Теперь скажите, как мне вас от проклятья избавить?
     — Ох, сестрица, сестрица! — отвечали ей братья, — мы-то скажем, да тебе не выполнить! Чтоб нас освободить, надо семь лет, семь месяцев, семь недель и семь часов ни единого словечка не вымолвить. Коли хоть что-нибудь скажешь, всё прахом пойдёт, и мы на веки вечные останемся чёрными во;ронами.
     — Трудно это, ох, как трудно, — согласилась сестра, — да ведь нельзя иначе! Я от своего слова не отступлюсь и не вернусь домой до тех пор, пока вас не освобожу!
     Поняли братья, что сестру не отговорить. Вырубили в могучем дереве дупло, посадили её туда, лишь оконце оставили, чтоб еду подавать.
     Прошло два года, а, может, и все три. Проезжал как-то молодой король в карете четверней возле Стеклянного за;мка. Путь лежал мимо могучего дерева. Только он до дерева добрался, кони встали, ни с места.
     Кучер их кнутом хлещет, а они из стороны в сторону кидаются, да на дыбы встают, а дальше не идут! Так и не удалось молодому королю по делам съездить, пришлось назад воротиться.
     Вскоре молодой король снова собрался в ту сторону. Других коней велел запрячь. Как и в тот раз летели кони, словно на крыльях, но только до дерева добрались — осадили и хоть убей, не идут дальше, да и всё тут.
     Прошло немного времени, в третий раз собрался король в путь. Велел новых коней запрячь. Кони помчались, как дьяволы! Донесли его до того же самого дерева и встали, как вкопанные, дальше не идут!
     На дыбы встают, храпят, копытами землю роют, а вперёд — ни шагу. Выскочил тут молодой король из кареты и направился к дереву.
     — Надо, — говорит, — поглядеть, что это за дерево такое, почему мои кони возле него пугаются.
     Глядел, глядел — видит оконце в стволе, заглянул внутрь, а там — милое девичье лицо. Выхватил он меч из ножен и давай вместе с кучером дерево рубить, до той поры рубили, пока девушку не вызволили.
     И хоть была она бедно одета да оборвана, но собой так хороша, что молодой король тут же влюбился и недолго думал, решил её в жёны взять.
     Стал спрашивать, кто она, да откуда, да что в дупле делает, а она ни словечка в ответ не говорит. Он опять спрашивает, а она то кивнет головой, то покачает. Он спрашивает, хочет ли она в его за;мок хозяйкой пойти, а красавица глаза; потупила и плечиком пожала.
     Молодой король обрадовался, посадил её в карету и повёз в свой прекрасный за;мок. Решил, что она осмелеет и со временем заговорит.
     Только приехали, а молодой король уже; посылает ей красивое платье. Нарядили её и стала она ещё милее. Глядит король не нарадуется, уж так она ему люба.
     Просит, хоть слово вымолвить, а она лишь улыбается приветливо, но на вопросы не отвечает: либо кивнет головкой, либо покачает.
     В конце-концов решил король на ней жениться. Как решил, так и сделал, но
     Она и на свадьбе ни слова не вымолвила, только кивнула головой: да, мол, будет она королю верна до самой смерти.
     С тех пор стали они мужем и женой и зажили дружно и счастливо. Но недолго длилось их счастье. У короля были враги, пришлось ему на войну пойти, а красавицу-жену одну оставить.
     С большой печалью простился с ней король, оставив под присмотром старухи, что в за;мке прижилась. А старуха та была — ведьма.
     У старой ведьмы к тому времени дочка подросла, да такая уродина! Ведьма мечтала, чтоб король её в жёны взял, а король того и в мыслях не держал.
     Вот злая ведьма на короля и затаила злобу лютую, а немую королеву и вовсе готова была со свету сжить. А вскоре и случай представился.
     Пока король был на войне, у королевы родился сынок, красивый, волосики золотые, во лбу золотая звёзда горит.
     Выкрала ведьма младенца, а на его место щенка сунула. Подобралась к окошку, чтоб мальчишечку выкинуть, а под окном в это время во;рон пролетал. Увидала его ведьма, бросила ребёнка и закричала:
     — Хватай его, во;рон, хватай!
     Схватил во;рон мальчика и унёс неизвестно куда.
     И разнесла ведьма по всему городу слух, будто у королевы щенок родился. Мало того, самому королю про то поспешила донести. Опечалился король.
     Но жену свою он любил, да и ведьме не хотел верить и послал ответ: «ничего, мол, как-нибудь обойдётся, пускай за щенком получше ходят, пока он сам не вернётся».
     Вернулся король домой, а там — и правда, в колыбели щенок лежит, а королева грустит и печалится, но не может от клеветы очиститься. Король жену не перестал любить и стали они жить, как и прежде жили.
     Подошло время королю опять на войну идти, опять оставил он королеву под присмотром старухи. И что же? Народился у королевы второй сын, с золотыми волосиками и золотой звёздой во лбу.
     Ведьма и этого младенца украла, кинула во;рону, что под окном пролетал, а королеве подложила котёнка. По городу слух распустила и королю отписала.
     Король домой вернулся, всё у них с женой по-прежнему шло, только душа у него болела, как на щенка или котёнка глянет. Совсем закручинился король, но жену любить не переставал.
     Прошло какое-то время, опять война началась, ушёл король, а у королевы доченька родилась с золотыми волосиками и золотой звёздой во лбу.
     И девочку ведьма украла, через окно во;рону выкинула, королеве трухлявое полено подсунула, а королю на войну отписала, что королева вместо младенца принесла трухлявое полено.
     — Это уже; слишком! — воскликнул король. — И говорить не говорит, и вместо детей родит мне каких-то уродов! Превратила меня в посмешище перед всем миром. Не стану больше терпеть!
     И решил король жену казнить.
     Вернулся с войны, даже суд не стал вершить, самолично приговорил её к смерти, а она, бедняжка, молчит — ни словечка не молвит, чтобы братьев вызволить. Приказывает тогда король вывести её в поле и голову с плеч срубить.
     Вот уж палач свой меч поднял! Вдруг откуда ни возьмись во;рон летит, несёт в клюве мальчика с золотыми волосиками и золотой звёздой во лбу и кричит:
     — Эй, палач, стой! Вот тебе мальчик, поиграй с ним — и кладёт ребёнка на землю.
     Палач остановился, глядит на младенца.
     И король про казнь забыл, с прекрасным ребёнком забавляется.
     Наконец, король опомнился и закричал:
     — За дело, палач!
     Палач меч поднял, только размахнулся, тут второй во;рон летит, прелестного мальчугана несёт с золотыми волосами и золотой звёздой во лбу, а сам кричит:
     — Эй, палач, стой! Вот тебе ребёнок, поиграй с ним!
     Палач отложил меч, стал с младенцем играть, тут к нему и король подошёл, ребёнком любуется. Время идёт, спохватился король, кричит:
     — За дело, палач!
     Палач поднял меч, вот-вот опустит, вдруг третий во;рон летит, несёт в клюве девочку с золотыми волосиками и золотой звёздой во лбу и кричит:
     — Эй, палач, стой! А ты, сестра, говори!
     В это мгновенье как раз минуло семь лет, семь месяцев, семь недель и семь часов, как сестра клятву дала! Три во;рона превратились в добрых мо;лодцов, а королева заговорила.
     — Я своих братьев освободила. И могу теперь, мой дорого;й муж, рассказать, почему молчала, и как злая ведьма тебя обманула, как подкинула мне щенка, котёнка и трухлявое полено вместо наших деток.
     И рассказала всё, как было. А братья добавили, что детей они унесли и выходили в своём Стеклянном за;мке.
     Услыхал король, что его красавица-жена говорит, увидал своих детей и хлынули у него из глаз слёзы радости.
     Стал он у жены прощенья просить за то, что так жестоко с ней обошёлся. А пото;м торжественно повёл обратно в за;мок. И повелел на радостях готовить пир на весь мир.
     Когда гости собрались, он загадал им загадку: был он, дескать, на войне и случилось у него так-то и так-то! Что про это дело дорогие гости думают?
     Какой кары заслужил тот, кто обрек четырех невинных на смерть? Ведьма не ведая, что все её козни раскрыты, первая возьми и крикни:
     — Какой кары? А в бочку с острыми гвоздями посадить и с высокой горы спустить.
     — Вот, старая ведьма, сама ты себе и наказанье придумала, — перебил её король, — ты хотела безвинную мою жену и моих детей жизни лишить, теперь получай по заслугам!
     Приготовили бочку с гвоздями, посадили в неё ведьму и спустили с высокой горы.
     С той поры король с королевой живут в любви и согласии. Братья с ними остались и мать-старушку к себе забрали. Жили они не тужили, пока не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Три голубка. Словацкие сказки!!
========
     Жила на свете сирота. По-другому и не скажешь, кроме отца не было у неё больше никого на свете, да только без материнской ласки так и с хорошим отцом дитя всё равно сиротина!
     Была она девушка добрая и собой хороша, словно цветок, и усердна, как пчелка, и домовита и тиха, как мышка, а на работу, как лев. Хлопочёт, тянет из последних сил немудрящее хозяйство. Говорит ей однажды отец:
     — Ох, доченька, не могу глядеть, как ты на работе изводишься. Надо мне жениться. Вдвоём хозяйничать легче будет.
     Не хотела дочь отцу перечить, радовалась, что будет у неё мать. Женился отец. В жёны взял вдовицу с дочкой, его дочери ровеснице, да не такой пригожей.
     Но только мать своей-то дочери всегда мать. Со своей пылинки сдувает, перед людьми нахваливает, а к сироте — мачеха, мачеха и есть. Узнала теперь бедная сиротка, что такое работа! По дому да по хозяйству надрывается, да ещё мачехе с дочкой прислуживает.
     Ни днём, ни ночью, ни посреди недели, ни в воскресенье ей передохнуть не дают. За стол с собой не сажают. Всё пинком да тычком, слова доброго не скажут, кинут за печь объедки, тем и сыта.
     Но девушка не жалуется, всегда-то она приветлива и мила, и в рваном тряпье всё равно во сто крат красивей, чем мачехина страхолюдина.
     Собрался однажды отец на ярмарку. Мачеха ему и говорит:
     — Купи мне то-то и то-то. А дочушке моей башмачки да юбку шёлковую, ещё лент купи да пряников медовых! — Да ещё всякого наговорила! Старик её наказы выслушал, глянул за печку и у своей оборванной дочери спрашивает:
     — Говори и ты, чего тебе привезти? Сирота ему потихоньку шепчет:
     — Ах, батюшка, дорого;й. Обо что споткнетесь, то и привезите!
     Уехал старик на ярмарку. Всё купил, что мачеха велела, только для своей родной дочки ничего не нашёл. идёт домой, раздумывает, не забыл ли чего. Шел-шел вниз по тропочке через лесок, и вдруг споткнулся о кривую орешину, с неё три орешка жёлтые, как воск, и свалились!
     — Ага, — решил он, — будет теперь гостинчик для моей дочки! Вернулся домой, раздал подарки. Никто так гостинцам не обрадовался, как
     Бедная сиротка. Спрятала орешки в карман, будто драгоценные жемчуга, и снова за работу принялась.
     В воскресенье утром сирота все дела; переделала, се;ла на порог, стала в церковь собираться. А мачеха кричит:
     — Ах ты, такая-сякая! На кого мы дом бросим! У тебя что дел больше нету! Выскочила во двор и меру гороха, перемешанного с чечевицей, тащит:
     — Перебери, пока мы из церкви вернемся!
     Все ушли, а бедная девушка сидит горох от чечевицы отбирает, а сама горько плачет:
     — Матушка, матушка, зачем ты меня с собой не взяла. Было бы мне лучше, бедной сироте!
     Плакала-плакала, а тут три орешка в кармане хрустнули! Достала, положила перед собой, глядит и радуется. Хорошо хоть батюшка добрый! Взялась опять за горох. Вдруг слышит кто-то в окошко стучится. Поглядела — а это три белых голубка; в дом стучатся-просятся.
     «Голубки;, голубки;! В дом хотят! Наверно, порадовать меня горемычную!»
     Впустила их, а голуби спрашивают:
     — Что ты, милая девушка, делаешь?
     — Видите, — отвечает она, — у всех праздник, а мне работать надо!
     — Не горюй, — проворковал один голубок, — оставь всё, как есть! Берёт орешек, клювом его раскрывает и достаёт платье шёлковое, как снег
     Белое.
     — Надевай поскорей и ступай в церковь! Мы здесь всё сами сделаем. Но только священник скажет: «Аминь» — не жди, спеши домой переодеваться.
     Обрадовалась девушка, нарядилась в красивое платье, как лилия, и пошла.
     Входит в церковь, на свободную скамью садится. все на неё глядят, а королевич тот и вовсе глаз не сводит. Так ему красавица приглянулась, что всё сидел бы в церкви до вечера да на неё смотрел.
     Но красавица голову опустила, ни на кого глаз не подымает. Услыхала: «Аминь», поднялась а поспешила домой! До;ма сняла с себя белое платье, сложила в ореховую скорлупку, а орешек спрятала.
     Тут и мачеха с дочкой являются, видят горох — отдельно и чечевица — отдельно. Не к чему придраться. Стала мачеха рассказывать и сиротку поддразнивать:
     — Вот кабы ты, замарашка, в церкви была, уж такую красавицу б повидала! Да тебе, замарашке, только за печкой сидеть!
     — А я её видала, когда она мимо шла.
     — Это как же так?
     — А я на колодец влезла, на самый журавль, когда по воду ходила.
     — На самый журавль? Да как ты смеешь на улицу глядеть? Слышишь, старик, эта негодница только и знает, что бездельничать! — рассвирепела мачеха.
     И хоть день был воскресный, пришлось старику снять журавля с колодца, лишь бы в доме было тихо.
     А королевич у всех спрашивает, что за девушка, откуда такая?
     — А она в тот дом вошла, где колодец с высоким журавлём! — отвечают люди.
     Королевич своим слугам приказывает все дома; обойти, колодец с журавлём искать; ходили слуги ходили, да как найти, коли его нету?
     Снова воскресенье подходит. Сирота в рваном платье за печкой сидит, в церковь собирается. А мачеха свою дочку перед зеркалом охорашивает, на падчерицу как накинется:
     — До;ма что ли дел не хватает? — кричит. — Никуда не пущу! Побежала в чулан, меру проса, с маком перемешанного тащит:
     — Вот, — говорит, — перебирай, коли к нашему приходу не переберёшь, я тебе покажу!
     Сидит падчерица, печалится, свою горькую судьбину оплакивает. Вдруг стучатся в оконце три голубка;:
     — Не плачь, милая девушка, впусти нас, мы всё сделаем. Дай-ка нам из тех трёх орешков один! — говорят.
     Дала им девушка орешек, голубок клюнул, серебряное платье вытаскивает:
     — Гляди, какое платье! Надевай и ступай в церковь! Но как услышишь «Аминь» — спеши домой. Не бойся, всё хорошо будет!
     Переоделась девушка, стала как звёздочка, в церковь спешит, ног под собой от радости не чует. Пришла, на то же место се;ла, по сторонам не оглядывается. А королевич с неё глаз не сводит и сердце у него сладко-сладко ноет.
     Как услыхала наша красавица: «Аминь», поднялась и тихонько выскользнула из церкви. Только домой вернулась, только платье сняла, а мачеха с дочкой уж тут как тут.
     Глядит мачеха, головой качает, ведь целая мерка мака с просом перебраны! И злость-то берёт и сказать нечего. Да всё-таки не утёрпела, злая баба, давай язвить:
     — Была бы и ты с нами в церкви, замарашка несчастная, повидала б красавицу! Да ведь тебе, запечнице, и место за печкой!
     — А я её видала, когда она мимо нас проходила, я на сливу лазила, хотела вам к обеду слив нарвать! — отвечает падчерица.
     Мачехе только того и надо, взяла бедняжку в работу:
     — Ах ты, негодница, — кричит она, — ты и в воскресенье по деревьям лазаешь, платье рвешь да на людей пялишься! Ну, погоди! — Эй, старик, ступай руби сливу, чтоб твоя сова на ней больше не торчала!
     Пошёл старик, хоть день был воскресный, срубил дерево от греха подальше.
     Королевич опять повсюду красавицу ищет. А ему говорят, что она в тот дом пошла, где у воро;т слива растёт. Приказал королевич сливу искать. Искали слуги, искали, не нашли, отец ведь дерево то — срубил.
     Опечалился королевич, призадумался:
     «Ну, погоди, — решил, — я тебя всё равно разыщу!»
     Третье воскресенье подходит. Переделала сирота всю работу, волосы причесала, уложила красиво, пошла к мачехе. А та свою дочку перед зеркалом наряжает. Стала падчерица мачеху просить, чтоб хоть разок её в церковь пустила.
     — Ах ты, грязнуха! Хочешь, чтоб из-за тебя, оборванки, нас на смех подняли? Никуда не пойдёшь, до;ма сиди!
     Бежит злая баба в чулан, меру муки с пеплом пополам тащит.
     — Берись за дело! Да к нашему приходу, чтоб всё перебрала! Подхватились они с дочерью под ручки и пошли, а бедная сирота до;ма
     Осталась. Сидит муку от пепла отделяет, а сама плачет-приговаривает:
     — Ах, матушка, матушка! Не мил мне белый свет, разве я с такой работой управлюсь?
     Слышит: тук-тук — это три голубка; в окно стучатся:
     — Не плачь красавица, не плачь! Мы тебе поможем, впусти нас в дом. Отворила девушка окно, впустила голубков. Один голубок орешек спрашивает. Клюнул, золотое платье достал.
     — Вот тебе платье. Надевай поскорей и ступай в церковь! Как услышишь «Аминь» — не жди, пока другие выходить станут, домой беги!
     Идет она в церковь, словно солнышко красное пригожа, на своё место садится, службу слушает и не замечает, что все на неё глядят, а королевич ей улыбается. Кончилась служба, прозвучало: «Аминь» — девушка поднялась, хочет домой идти!
     Но что это? Стои;т, с места сдвинуться не может, а того не видит, что королевич приказал под её лавкой смолу разлить. Она и так и эдак, старается ноги от смолы оторвать, наконец кое-как высвободилась и домой помчалась. А что один туфелек к смоле прилип — того не заметила.
     Только успела переодеться, а мачеха уже; во дворе. Некогда девушке золотое платье в скорлупу убирать, за дверь кинула. Мачеха — шасть в комнату! Видит — мука в мешок собрана, пепел в сторонке лежит — от злости слова сказать не может.
     А пото;м не утёрпела, давай падчерицу донимать:
     Эй, — говорит, — лентяйка, вот бы тебе в церкви побывать! Ох и хороша же там де;вица сидела! А ты, замарашка, за печью торчишь!
     — Да ведь я её видала, — отвечает падчерица, — когда она возле нашего дома; шла, я на крышу забралась, на самую трубу и вдоволь на красавицу нагляделась.
     Мачеха только того и ждала, накинулась на неё, как ведьма:
     — Ах ты, бездельница, ах негодница! Я тебе покажу, как на трубу лазить! Убирайся под корыто. Теперь ты у меня без обеда насидишься, грязнуха несчастная! Эй, старик, немедля трубу скинь, не то.
     Полез бедный старик на крышу, скинул трубу с крыши.
     А тут королевские слуги явились, красавицу ищут: мол, сказывают, что она в тот дом вбежала, где на крыше высокая труба стои;т. Глянули, а трубы-то никакой и нету! И пошли они прочь не солоно хлебавши.
     Но у королевича залог остался — золотая туфелька. Послал слуг, приказал из дома; в дом ходить, где де;вицы есть, туфельку примерять, которой из них в пору придётся, ту немедля к нему вести.
     Ходят королевские слуги из до;ма в дом, всем туфельку примеряют, но туфелька никому не годится. Увидала мачеха, что к ним идут, давай дочке ногу ужимать да уминать, а нога как была большущая, так и осталась.
     Слуги в дом вошли, начали мачехиной дочке туфельку примерять, а она ей и на нос не лезет!
     — Нет, этой не годится, — говорит, — а другой девушки у вас нету? А мачеха в ответ: — Что вы, что вы, никого у нас больше нет!
     Слуги совсем было со двора пошли, но тут из чердачного окна петух как закричит:
     — Кукареку, не спешите, кукареку, погодите! Под корытом поглядите!
     — Что такое? — остановились слуги. — Кого это надо под корытом глядеть?
     — Да, что вы! Этот петух всегда так кричит, — стала их отговаривать мачеха.
     Но слуги её не слушают, на чердак бегут. Видят два корыта стоя;т, а под ними вся в слезах, красавица сидит. Примерили ей туфельку, а она — как влитая!
     Спустились слуги вниз, глянули за дверь а там золотое платье брошено!
     Поняли слуги, наконец-то нашли, кого искали.
     Мачеха увидала, что падчерицу в карету сажают — от злости лопнула, тут ей и конец пришёл.
     Королевич сразу девушку узнал.
     — Это, — говорит, — ты, моя милая, три раза в церкви была?
     — Я, — стыдливо ответила девушка, и покраснела, словно маков цвет.
     — Где ж ты такие красивые платья взяла?
     Она ему всё по порядку рассказала и про трёх голубков не забыла. Надела на себя нарядное платье, ещё краше стала. А через неделю вышла замуж за короля. И стала бедная сиротка королевой.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Три дерева. Словацкие сказки!!
========
     Жил когда-то на свете бедный человек и было у него три сына. Два старших, считай, что умные, а вот младший — дурень. Так его и называли — пентюх. Время шло, сыновья росли.
     Зовёт их однажды утром отец и говорит:
     — Сами видите, сынки, что я из последних сил тяну, коли будем и дальше сиднем сидеть, из бедности никогда не вылезем. Вы уже; выросли. Собирайтесь-ка, да ступайте по белу свету своей доли искать!
     Идут братья, идут, куда глаза; ведут. Пришли на перепутье. Отсюда три дороги расходятся. Братья один на другого глядят, решают:
     — Что делать станем?
     Недолго совет держали. Два старших решили по прямым дорогам идти, а младшему приказали:
     — А ты по горбатой ступай, она для тебя, пентюха, самая что ни на есть подходящая.
     Делать нечего. Пустился наш дурень через ямы да колдобины. Чем дальше идёт, тем глубже в тёмный лес забирается. Долго он эдак плутал, пока, наконец, измученный, не выбрался на прогалину. Видит — там на самой середине три дерева рядом стоя;т.
     Стволы в три обхвата, ветви во все стороны торчат. И так-то странно и грустно у него на душе стало! Никогда в жизни таких деревьев не встречал, нигде в лесу не видал! «Ну, да ладно, — махнул он рукой, — хорошо хоть из леса вышел, можно теперь передохнуть».
     Сидит под дивными деревьями в тенечке, по сторонам оглядывается. Видит поодаль камни громоздятся. Стал лучше глядеть, нашёл в камнях лаз.
     Подошёл поближе, пригнулся, чтоб голову не зашибить, и влез в пещеру. Страх его берёт, дрожит, как осиновый лист, но не останавливается, дальше идёт. И с каждым шагом становится проход всё шире, всё просторнее и светлее.
     Отлегло у парня от сердца, совсем расхрабрился, твердо шагает. Вдруг — стоп! — Перед ним дверь стеклянная, за дверью — комната, посреди комнаты — стол, на столе один прибор, а сбоку — открытая постель.
     А наш парень, надо сказать, проголодался, недолго думая, сел он за стол и наелся до отвала. Вдруг в стене растворяется дверца, входит в комнату де;вица-краса и говорит:
     — Добро пожаловать, Янко. Я давно тебя жду!
     Удивился Янко, что его по имени кличут, не знает, что отвечать, радушному приему радуется. А де;вица-красавица ему отдохнуть предлагает.
     Янко не заставил себя долго просить, лёг в мягкую постель и проспал до белого утра.
     Утром Янко проснулся, а его уже; хлеб да сало на столе ждут. Тут снова входит в комнату де;вица и говорит:
     — Янко, я очень тебя прошу, сруби те три дерева, что на лугу растут! Только должен ты с этой работой за три месяца управиться! Сделай это для меня, а я тебе добром отплачу!
     — Сделаю, коли тебе это непременно надобно, — ответил Янко, и принялся за работу.
     Раз топором ударил, два ударил — а топор, будто от камня отскакивает, но Янко не отступается. Тут и работа легче пошла. Де;вица-краса к нему ходит, обед ему носит.
     Минул месяц, свалил Янко одно дерево, и в тот же миг треть скалы обрушилась; ещё месяц прошёл — рухнуло второе дерево, за ним ещё треть скалы отвалилась; на третий месяц третье дерево упало, а с ним и все камни исчезли.
     Отдохнул он немного, а де;вица-краса, ну его просить, чтоб он те деревья разрубил, да дров наколол, а пото;м поленья в кучу сложил и поджёг.
     Вспыхнул костёр, пламя высоко в небо взметнулось, со всех сторон на огонь всякая нечисть полезла, но де;вица успела Янко в руки хлыст сунуть. Стал Янко нечисть хлыстом охаживать, кого заденет, тот сам в огонь скачет.
     Семь дней и семь ночей маялся Янко, а когда огонь погас, свалился на землю и уснул мёртвым сном.
     Неизвестно, сколько спал наш мо;лодец. А проснулся в богатой светлице, всё на нём чистое да богатое. Удивился Янко, из постели выскочил, глянул в зеркало, сам себя с испугу не узнаёт.
     Тут в комнату слуга входит и с поклоном спрашивает:
     — Что прикажете, ваша королевская светлость?
     Янко глаза; вытаращил, понять не может, что такое с ним произошло? А слуга поклонился и вышел. Вскоре второй вошёл, а за ним и третий, стали на Янко нарядное платье надевать.
     Вдруг растворяются двери и в покои вплывают тринадцать девушек, все в белых одеждах. Начинают его благодарить, освободителем величают, просят одну из них в жёны выбрать. Долго думал Янко, которую взять? Все собой хороши, одна другой лучше! А пото;м решился:
     — Коли надо одну из вас выбирать, — говорит, — я ту беру, что мне во всех делах помогала.
     — Коли узнаешь её, так и бери, — пропели все тринадцать хо;ром.
     А его наречённая в самой середке стояла. Янко на неё показал, и она кинулась к нему на шею. Остальные преклонили колени и ещё раз поблагодарили, что освободил их, и все двенадцать ушли.
     Янко со своей избранницей наедине остался. Она ему всё про себя рассказала: и откуда дворец взялся, и что три дерева на лужайке да камни — это её королевство. Янко его от злых чар освободил. Теперь он станет королем, а она королевой, потому что выйдет за него замуж.
     Но это ещё не конец!
     Понимала красавица, что Янко, бедного отца сын, в короли не собирался, и велела со всей страны мудрецов звать, чтоб обучили Янко всем королевским премудростям.
     Янко вскоре стал хорошим королем и жилось ему преотлично. Но прошло время и захотелось ему родных повидать.
     Кликнул он войско, впереди солдаты шагают, позади солдаты шагают, а они с королевой посредине в богатой карете едут. Стали они к родному дому подъезжать, видит Янко, мужики скотину гонят.
     Янко среди них своих братьев узнал; из кареты вылез, натянул старое платье, в котором из дому уходил, и к братьям кинулся.
     — Ба, ба, гляньте-ка, наш пентюх! Ты откуда это взялся? — насмехаются над ним братья.
     — Важно, что я здесь! — отвечает Янко-король, выхватывает у одного из рук кнут и давай щёлкать. Тут примчалась королевская карета, за ней войско: все со страху разбежались, а Янко поскорее в карету уселся.
     Войско в деревне разместилось, а Янко в родительский дом подался. Родители на радостях хлопочут, не знают куда короля посадить, как королю услужить. Стал Янко с ними беседовать, про сынов расспрашивать.
     Мать-бедняжка — в слёзы, рассказывает ему, что был у них Янко, младший сын, он из дому давно ушёл, да так и не вернулся, а она его больше всех сыновей любила, он, мол, самый послушный был.
     — Не плачьте, добрая женщина, — говорит ей король, — ваш сын к вам вернётся! — а сам денег даёт, чтоб ужин готовила.
     Вот уже; в очаге огонь трещит, старики праздничное угощенье готовят, мясо жарят. А король тем временем куда-то вышел. Вдруг откуда ни возьмись, Янко является!
     Мать на радостях не знает за что хвататься, совсем про ужин забыла!
     А Янко жалуется, что продрог, просит у матери позволенья вертел с поросёнком над огнём покрутить и у очага погреться.
     — Хорошо, сын мой, — отвечает мать, — да только осторожней, а я сейчас вернусь.
     А Янко схватил нож и отрезал у поросёнка ножку. Мать возвратилась, видит Янко поросятиной закусывает, рассердилась, стала сына бранить:
     — Вот уж истинно, пусти козла в капусту! — обругала, тумаков надавала, и вон выставила.
     Но вот ужин готов, король за стол усаживается, мужицкой едой не гнушается.
     После ужина уложили короля с королевой в постель, а двух старших братьев на лавке. Король куда-то вышел, а тут и Янко явился. Братья на него ворчат, поздно, мол, ходит, даже короля прозевал.
     — Полезай, — говорят, — на лежанку, да спи!
     Янко с боку на бок ворочается, никак не угомонится, а пото;м вдруг подымается, и в постель к королеве лезет. Жалуется, что на лежанке не спится. Соскочили братья с лавки, тумаками Янко обратно на печь прогнали. А он опять в постель полез. Опять его братья кулаками приласкали!
     Но уж в третий-то раз озлился Янко, братьев расшвырял и влез в королевскую постель.
     Вскочили тут братья, родителей зовут! Свечи зажгли, стали Янко из постели вытаскивать. А Янко распахивает на груди грубую рубаху, все глядят да ахают — под простой рубахой корлевская звёзда горит!
     Бухнулись ему братья в ноги, прощенья просят.
     В Янко и не сердится,
     — Я, — говорит, — пошутить хотел!
     На другой день сели Янко-король с королевой в карету, родителей с братьями с собой взяли и поскакали в свой за;мок.
     Стали они вместе жить в мире и согласии, и сейчас живут коли ещё не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Три заколдованных князя. Словацкие сказки!!
========
     Жил когда-то король. Ничего не получал, только тратил, и был таким расточительным, что промотал бы все сокровища мира, если бы ими владел. Что тут говорить, коли на нём уже; нитки собственной не осталось!
     Но он не унывал. «Э, — утешал себя король, — как-нибудь проживём! Может что и наживём. Зверя в лесах много, начну охотиться. »
     Как сказал, так и сделал. Уцелел у него от всех богатств один за;мок. Стал он с семьей в том за;мке жить и ходить в лес на охоту. Что поймает, тем и жив с женой и тремя дочерьми.
     Однажды настрелял он множество дичи. На том бы ему успокоиться, но тут вдруг из кустов заяц выскакивает. «Ну, косой, и тебе сейчас придёт конец», — подумал король, прицелился и убил зайца.
     Вдруг затрещало всё вокруг, стали деревья валиться. Обернулся король, видит, огромный медведь через чащобу ломится, шаг шагнёт — всё на своём пути рушит, ревет — горы ходуном ходят.
     Король от страха пнём стои;т, а медведь поднялся на задние лапы, передние королю на плечи опустил и зарычал:
     — Я тебя сейчас на куски разорву! Как ты смеешь моих подданных трогать?
     Ты только что прямо на моих глазах застрелил самого верного моего слугу! Теперь либо с жизнью прощайся, либо обещай мне старшую дочь в жёны. Через две недели я за ней приду.
     Не выбраться королю живым из медвежьих когтей. Пришлось дочку пообещать. Отпустил его медведь.
     Не стал король своим ничего говорить, только бродит по дому хмурый, чёрной ночи чернее. На охоту ходить не смеет, что-то теперь с дочерью будет.
     Решил всё-таки не сдаваться, дочь медведю не отдавать. К концу второй недели выставил король вокруг за;мка надежную стражу. Приказал стрелять в каждого, кто к за;мку приблизится.
     Две недели минуло, третья пошла. Вдруг ровно в полдень, в двенадцати каретах катят господа. Из первой кареты выходит молодой князь, из остальных — важные паны, вслед за ними слуги тащат в за;мок богатые дары для невесты и её родителей.
     Князь королю с королевой кланяется, кланяется и принцессам, вперёд сват выступает и просит старшую дочь князю в жёны отдать.
     Ни дочь, ни родители не противятся, но несчастный отец говорит:
     — Хорошо бы королевской дочери за князя пойти. Только как нам быть, коли пообещал я её косматому медведю? Сегодня время медведю за ней явиться.
     — Ещё чего, медведю! Зачем вам свою дочь зверю отдавать? А коли медведь явится, у вас на этот случай стража выставлена, — уговаривает короля князь.
     Уговорил. И пошёл у них пир горой. Едят-пьют, благо жених с собой много снеди привез. Так и пировали до самого вечера. А вечером усадили молодую в карету, сел и князь, и все господа, что явились с ним, с ним же и уехали.
     А король как загулял, так и перестать не может, ведь угощенье-то дармовое! Гости у него не переводятся.
     Долго ли коротко, король снова всё на ветер пустил. Что тут делать? Пришлось опять на охоту собираться. Только не стал он больше зверя бить, медведя встретить боялся, стал на птицу охотиться.
     До поры до времени всё хорошо шло. Только видит однажды, кружат над ним два ястреба. Прицелился, выстрелил, и сраженные ястребы рухнули к его ногам. Зашумел тут лес, верхушки с деревьев как срезанные падают, а на плечи королю кидается могучий орёл и кричит:
     — Не уйти тебе от моих когтей! Как ты смеешь губить моих подданных? На глазах убил двух лучших моих солдат. Либо с жизнью прощайся, либо обещай мне свою среднюю дочь в жёны. Жди меня через две недели! Я за ней явлюсь!
     Королю деваться некуда. Из орлиных когтей не вырвётся, пришлось пообещать свою среднюю дочь орлу.
     Дома король ни словечка не сказал, только всё ходил взад-вперед, голову повесив, будто и жизнь ему не мила. Не стал король больше на птицу охотиться и решил свою вторую дочь орлу не отдавать, коли первая за медведя не пошла.
     На четырнадцатый день выставил он вокруг за;мка боевую стражу. Стоя;т стражники, го;ловы задирают, глядят в небо, не летит ли к за;мку орёл.
     Но в небе всё спокойно, ни одна птаха не показывается.
     Вдруг ровно в полдень примчались к за;мку двенадцать карет. Из первой кареты вылезает красавец-князь, ещё краше того, первого, из остальных — важные господа, а за ними слуги тащат в за;мок богатые подарки для невесты и её родителей.
     Князь королю с королевой и принцессами кланяется, вперёд сват выходит и просит короля отдать князю в жёны свою среднюю дочь.
     — Мы бы не против, — говорит отец, — но явились вы не в добрый час, вскорости за ней грозный орёл прилетит, так уж случилось, что пришлось мне ему свою дочь в жёны пообещать.
     — С какой такой стати? Ведь вы свою дочь не для птицы растили. А коли орёл прилетит, у вас боевая стража наготове стои;т. Чуть что — его на тот свет спровадят, — уговаривают короля сваты.
     Согласился король и пошёл тут пир горой! Князь всего навез, столы от яств ломятся, шумит веселье до самого вечера. А вечером усадили молодую вместе с князем в золотую карету, и все господа, что приехали, вслед за ними прочь покатили.
     Король же, как начал кутить, так и не остановился. Гулял-гулял, пока всё не прогулял. Стал с семьей впроголодь жить. Бросили обнищавшего короля не только друзья, но и слуги.
     Остался он один с женой и с меньшей дочерью в опустевшем за;мке. Что делать, не с голоду же помирать? Приготовил король снасти, стал ходить к морю, рыбу удить.
     Дело совсем было на лад пошло, да попался ему однажды на удочку голавль и препорядочный. Вскипело вдруг море, волны бушуют, о берег хлещут, а из волн рыба выскакивает громадная, хвостом что есть силы бьёт и кричит:
     — Сейчас я тебя в море утащу, мелюзга ты несчастная! Как ты смеешь моих подданных губить! На моих глазах ты убил моего верного слугу и за это тебе придётся либо с жизнью проститься, либо отдать мне в жёны младшую дочь. Жди! Через две недели явлюсь за ней.
     Что было королю делать? Пришлось пообещать.
     Дома он ничего говорить не стал, только ходил, словно в воду опущенный. Трудно, конечно, представить, что рыба доберётся до высокого за;мка, но страх мучит и мучит короля.
     Подошёл конец сроку. Всё вокруг тихо, спокойно, даже ветерок с моря не дует. Вдруг ровно в полдень въезжают во двор господа в двенадцати каретах. Из первой князь выходит.
     Да такой раскрасавец, ещё лучше тех двух. Из других паны повыскакивали, а за ними слуги в за;мок богатые подарки понесли, для невесты и для родителей.
     Князь королю, королеве и принцессе кланяется низко. Возле него сват стои;т и просит, чтоб король отдал младшую дочь князю в жёны.
     — Я не против, — отвечает король. — Да только вот какая беда: пришлось мне её рыбе морской в жёны пообещать, иначе бы та рыба меня в море утащила. Не в добрый час вы явились, время сейчас и рыбе здесь быть.
     — Ещё чего! Не сумеет рыба сюда добраться да и без воды; жить не сможет. Неужто вы отдадите своё дитя чудищу морскому ? Нет, мы сюда раньше пришли и не отступимся! — говорят сваты королю.
     И пошло тут веселье, свадьбу гуляли до самого вечера.
     А вечером усадили молодую рядом с прекрасным князем в карету, богатые паны в свои кареты сели, и один за другим умчались. Опустел за;мок, и остались король с королевой одни.
     В ту ночь не спал король, думу думал. Опротивело ему деньги на ветер бросать, нищенствовать да на подачки надеяться.
      Встал он утром совсем другим человеком, дочек, что выдал замуж неизвестно за кого, жалеет, у жены прощенья просит, ведь из-за его расточительства и безрассудства она столько мук приняла и дочерей лишилась.
     Перестал король пить да гулять, долги роздал, нанял слуг, взял себе мудрых советников и начал править своим государством как положено и дела; вести по-хозяйски. Вскорости родила ему королева чудесного сына.
     Мальчик рос не по дням, а по часам. Настало время и он превратился в красивого юношу. Больше всего королевич любил играть в саду. Однажды подошёл он к цветочным клумбам посмотреть на цветы — все клумбы цветами покрылись, только три стоя;т в запустении.
     Стал он садовника расспрашивать. А тот и так и эдак выкручивается, но толком не отвечает. Велит ему королевич эти клумбы возделать и засеять. Приходит в сад на второй день, и на третий, а клумбы всё такие же пустые, как и прежде.
     — Что такое? Ты что, меня не понял или ослушался? — рассердился королевич, и до тех пор его бранил, пока тот не выложил всё как есть: это, мол, клумбы его пропавших сестёр, и в знак траура цветы на клумбах не сажают. Таков приказ королевы.
     Королевич к матери кинулся, просит, чтобы она сама ему рассказала и про клумбы и про сестёр, ведь до сих пор ему об этом никто не говорил. Бедная мать в слёзы:
     — Да, сын мой, — сказала она. — Даже клумбы в саду печалятся, что мы столько времени не знаем, кому дочерей отдали и где они сейчас. Если бы не ты, я и сама бы с тоски засохла.
     — Не плачьте, матушка, я сестёр разыщу! — отвечает ей королевич.
     — Нет, нет, сын мой, только не это! — причитает мать. — Я всю жизнь боялась, что ты пойдёшь их искать и сам пропадёшь. Отцу даже виду не подавай, что про сестёр знаешь, не то нам от него достанется.
     Но королевич лишился сна и покоя. Промучился три дня, пошёл к отцу и смело сказал, что незачем от него правду скрывать, всё равно он отправится искать сестёр. Отец на сына не разгневался и с его решением согласился.
      От него, от старика, дескать, какой теперь толк, пускай молодой за дело берётся. А бедной матери опять мука сына в дорогу провожать.
     Уселся королевич в великолепную карету, следом за ним войско двинулось. Погнали лошадей прямо в тот лес, где отец когда-то медведя повстречал, ведь в ту же сторону князь старшую принцессу повез.
     Все было хорошо, пока не добрались они до густых зарослей: выскакивает
     Вдруг из кустов огромный медведище, и не успел королевич опомниться, как он раскидал солдат во все стороны и вот уже; в карету ломится.
     Не стал королевич своей смерти ждать, выскочил из кареты и давай бог ноги — кинулся прочь, через чащобу пробирается, в густых зарослях себе путь прокладывает! Добежал до какой-то пещеры и внутрь вскочил, спасенья от медведя ищет.
     А в пещере той — хотите верьте, хотите не верьте — красавица-принцесса на сухом хворосте сидит, с двумя медвежатами играет. Увидела она королевича, бросилась к нему навстречу, охает:
     — Ох, человек, в недобрый час ты явился! Слышу я, мой муж-медведь уже; домой возвращается: кто ты ни есть — разорвёт тебя на части, не помилует!
     — А я — вот кто есть — я сестру ищу. её за медведя замуж отдали. Помоги мне, если можешь, — отвечает ей королевич.
     Времени на долгие речи у них не было. Свирепый медведь уже; рычал пред самой пещерой, да так, что скалы тряслись. Спрятала красавица королевича под вязанки хвороста. А тут и медведь ввалился, все углы обнюхал и заревел:
     — Жена! Здесь человеком пахнет. Подавай его сюда! Я с целым войском расправился и его не помилую!
     Жена его уговаривает, а он уговоров не слушает, разгребает лапами хворост. Ухватил королевича за ногу, у того со страху память отшибло — не знает, где он и что с ним — потёрял сознание.
     Когда же он пришёл в себя и протер глаза; — никак понять не может, что с ним, куда он попал? А лежит он в великолепных покоях, на мягкой позолочённой постели.
     Вскочил королевич на ноги, из окна выглянул, видит — княжеский за;мок, на небе солнышко ясное светит, по двору люди ходят, княжеские слуги туда-сюда снуют, совсем как у них до;ма.
     Он ещё одеться не успел, как вдруг распахиваются настежь двери, и входит князь с княжной и с двумя молодыми князьями, князь подаёт ему руку и говорит:
     — Здравствуй, шурин, здравствуй! Ничему не удивляйся. Вчера я в медвежьем обличье готов был тебя на куски разорвать, а нынче приветствую, как человек человека! Мы тебя хорошо знаем, а вот ты ещё не знаешь, что был я когда-то проклят.
     Кроме твоей сестры, мы все здесь превращаемся в медведей и в разное другое зверье, покуда месяц на исходе, а когда месяц полный, снова становимся людьми. Вчера я тебя совсем было лапой закогтил, но тут пробил мой час, и я превратился в человека! Теперь ты наш желанный гость и останешься гостем целых две недели.
     Стал королевич гостить у сестры и шурина. Рассказал их сыновьям про своих старых родителей и про то, как живут люди там, у них. Время бежало быстро,
     Вдруг из кустов огромный медведище, и не успел королевич опомниться, как он раскидал солдат во все стороны и вот уже; в карету ломится.
     Не стал королевич своей смерти ждать, выскочил из кареты и давай бог ноги — кинулся прочь, через чащобу пробирается, в густых зарослях себе путь прокладывает! Добежал до какой-то пещеры и внутрь вскочил, спасенья от медведя ищет.
     А в пещере той — хотите верьте, хотите не верьте — красавица-принцесса на сухом хворосте сидит, с двумя медвежатами играет. Увидела она королевича, бросилась к нему навстречу, охает:
     — Ох, человек, в недобрый час ты явился! Слышу я, мой муж-медведь уже; домой возвращается: кто ты ни есть — разорвёт тебя на части, не помилует!
     — А я — вот кто есть — я сестру ищу. её за медведя замуж отдали. Помоги мне, если можешь, — отвечает ей королевич.
     Времени на долгие речи у них не было. Свирепый медведь уже; рычал пред самой пещерой, да так, что скалы тряслись. Спрятала красавица королевича под вязанки хвороста. А тут и медведь ввалился, все углы обнюхал и заревел:
     — Жена! Здесь человеком пахнет. Подавай его сюда! Я с целым войском расправился и его не помилую!
     Жена его уговаривает, а он уговоров не слушает, разгребает лапами хворост. Ухватил королевича за ногу, у того со страху память отшибло — не знает, где он и что с ним — потёрял сознание.
     Когда же он пришёл в себя и протер глаза; — никак понять не может, что с ним, куда он попал? А лежит он в великолепных покоях, на мягкой позолочённой постели.
     Вскочил королевич на ноги, из окна выглянул, видит — княжеский за;мок, на небе солнышко ясное светит, по двору люди ходят, княжеские слуги туда-сюда снуют, совсем как у них до;ма. Он ещё одеться не успел, как вдруг распахиваются настежь двери, и входит князь с княжной и с двумя молодыми князьями, князь подаёт ему руку и говорит:
     — Здравствуй, шурин, здравствуй! Ничему не удивляйся. Вчера я в медвежьем обличье готов был тебя на куски разорвать, а нынче приветствую, как человек человека! Мы тебя хорошо знаем, а вот ты ещё не знаешь, что был я когда-то проклят.
     Кроме твоей сестры, мы все здесь превращаемся в медведей и в разное другое зверьё, покуда месяц на исходе, а когда месяц полный, снова становимся людьми. Вчера я тебя совсем было лапой закогтил, но тут пробил мой час, и я превратился в человека! Теперь ты наш желанный гость и останешься гостем целых две недели.
     Стал королевич гостить у сестры и шурина. Рассказал их сыновьям про своих старых родителей и про то, как живут люди там, у них. Время бежало быстро, вот уже; тринадцатый день подошёл. Тут является к нему зять-медведь и говорит:
     — Мы тебя здесь хоть навсегда оставить рады, но близится мой час! Надо тебе поскорей уходить, не то быть беде. Я велел карету закладывать. Пора, собирайся!
     — Я и сам знаю, мой дорого;й шурин, — отвечает ему королевич. — Да только никуда с этого места не сдвинусь, пока не скажешь, как вас от злых чар избавить. Говори, не то я здесь у вас голову сложу!
     — Ну, если хочешь нас спасти, то ступай да ищи, а коли будешь искать, то найдёшь! Возьми в дорогу клок моей медвежьей шерсти. Когда тебе туго придётся, потри её между пальцами, и я сразу явлюсь на помощь.
     Слуги довезут тебя до границы моих владений, оттуда ступай да ищи! На высоком дереве увидишь орлиное гнездо. Постарайся до него добраться. Там твоя вторая сестра с моим братом живут. Они тебе дальше путь укажут.
     Кучер во дворе уже; щёлкнул кнутом: время, мол, собираться. Королевич обнялся с шурином, с сестрой и племянниками, уселся в карету, и кони помчались.
     Целый день мчались они по красивой стране, а к вечеру добрались до ручейка, и тут вдруг наш королевич увидал, что сидит он на бревне, а кони, кучер и слуги превратились в крыс, белок, мышей, зайцев и в других зверушек и разбежались кто куда. Так просидел он один целую ночь, не зная, куда путь держать.
     Занялся рассвет, королевич поднялся и пошёл через горы, через долы, вдоль глубоких оврагов. идёт, а сам ищет на столетних деревьях орлиное гнездо.
     Много времени прошло, и вдруг однажды под вечер видит королевич на высоком дереве гнездо. Вскарабкался он на дерево и в гнездо залез. А там красавица-принцесса играет с двумя орлятами, словно с родными детишками. Королевич сразу понял, что это и есть его средняя сестра. А та замерла от испуга и кричит:
     — Человек, ты как сюда попал? С неба свалился, что ли?
     Хотел он ей сказать, что он её брат, а она его перебивает, ещё пуще кричит:
     — Что ты, что ты, нет у нас времени объясняться! Орел, мой муж, уже; близко — слышишь, крылья шумят! Он тебя на куски разорвёт. Спрячься поскорее в гнезде под листьями.
     И быстренько его листьями забросала.
     Орел пулей влетел в гнездо и злобно закричал:
     — Жена! Я человека чую! Подавай его сюда, как он посмел сюда явиться, я его сейчас на мелкие кусочки разорву!
     И сбросил своей страшной лапой с королевича сухую листву.
     Испугался королевич, сомлел, так и не понял, что с ним происходит. Но вот он пришёл в себя, открыл глаза; и видит: на дворе белый день, а он лежит в великолепных покоях, на мягкой раззолочённой постели.
     И сразу сообразил, что да как. Умылся, привёл себя в порядок, а тут шурин-орел со своей женой, сестрой королевича, и с детьми пришли, приветствуют его: ведь они его сразу узнали!
     Королевич передал им привет от родителей и от семьи брата-медведя. Стали они жить ладно. Чем лучше им было, тем быстрее бежали дни и на тринадцатый день шурин-орел встал в дверях и говорит:
     — Ах, зять мой зятек, завтра я уже; за себя не поручусь, может с тобой и беда стрястись. Садись-ка ты лучше в карету, да поезжай в другой дом.
     — Знаю, знаю, — отвечал королевич, — но лучше я погибну, чем с места тронусь, пока не скажешь, как мне освободить вас от злых чар.
     — Ну, коли взялся за это, ступай, ищи и найдёшь! Дам я тебе в дорогу орлиное перо; окажешься в беде, потри его между пальцами, и я тут же прилечу к тебе на помощь. А сейчас ступай к озеру, там живёт третий наш брат-рыба. Как увидишь посреди озера клубы дыма — прыгай туда, а там уж сам разбирайся, что дальше делать.
     Кучер во дворе уже; щёлкнул кнутом: пробил, дескать, час! Королевич распрощался со своей родней и сел в карету.
     Мчались они без устали, а вдольдороги мелькали прекрасные края. Наш королевич не заметил, как они очутились возле какого-то ручейка. И вдруг видит он, что сидит в яичной скорлупе, а кучер, кони и слуги превратились в птиц и разлётелись в разные стороны.
     У королевича в глазах потемнело, а утром, когда пришёл в себя, увидал, что вокруг него лишь голая равнина да пустынные края.
     Шел он шёл по пустынным полям без конца без края и пришёл наконец к озеру. Видит возле берега из озера дым столбом валит. Не долго думая разбежался королевич, прыгнул в самую середину дымного столба и оказался в печной трубе, а в той печи его младшая сестра для мужа еду стряпала.
     Хотела было сестра его кочергой стукнуть за то, что напугал её, но когда он всё объяснил и передал привет от родителей да от сестёр и мужей их, обрадовалась.
     — Ну, уж коли ты здесь, — сказала она, — то мужа моего не бойся, он хоть с виду свиреп, но и мухи не обидит. А вот и он.
     Шурин-рыба бил хвостом, будто хотел всё на своём пути сокрушить, но вскоре угомонился, обернулся человеком и расцеловался со своим милым зятем.
     Озера как ни бывало. На его месте дворец стои;т, шурин зятя обнял, и стали они вместе по великолепным покоям прохаживаться, а пото;м пошли в сад погулять. От злых чар и следа не осталось. Так бы оно и шло, если бы не
     Подоспел день тринадцатый. Забеспокоился шурин, места себе не находит. А королевич от него не отстает, спрашивает, как их всех от злых чар избавить, до тех пор просил, пока тот ему всё не рассказал:
     — Далеко, — повёл он речь, — за морем стои;т дерево высокое и стройное, как ель, да только на его стволе ни единой веточки — всё оно голое, гладкое до самой макушки.
     А на самой макушке притулилась одна-разъединственная ветка. На той ветке — листочек, на листочке золотой ключик висит, его-то и надо добыть. Этим ключиком отпирается скала, в ней шесть комнат: первая — сени, во второй — такой мороз, что даже зубы стынут, в третьей — пламя бушует, в четвёртой — зме;и жалят, а в пятой — тишина.
     Кто не струсит и через все эти комнаты пройдёт, попадет в последнюю, в которой спит сам чёрт. Это он нас и нашу сестру заколдовал за то, что она не захотела за него замуж идти. Сестра же наша посреди комнаты в железном гробу лежит.
     Не спит и не бодрствует, не живёт и не умирает. чёрт время от времени просыпается, колет её острым мечом и спрашивает: «Ну, пойдеш за меня?» — «Ох, не пойду!» — кричит сестра от боли.
     А чёрт ей в ответ: «Ну, ладно, тогда хоть живи, да сгнивай!»
     И всё идёт, как шло. Если она скажет: «Пойду!» — чёрт на ней женится, а с нас проклятье снимет.
     А пока что все мы маемся! И так будет до тех пор, пока не найдётся смельчак, который подкрадется к чертовой постели и снимет золотую трубу, что у него в головах висит. Эта труба протрубит наше с тобой освобождение.
     Теперь королевич знал, что ему дальше делать. Он простился с шурином и с родной сестрой и поспешил поскорее уехать, пока не пробил роковой час. И самое время. Едва успел ноги из заклятого царства унести, как за его спиной уже; разлилось море.
     Выпрыгнул королевич на берег, глядит: до самых облаков тянется высоченное дерево. На дереве ни зарубки, ни сучочка, ухватиться не за что. Поплевал королевич в ладони, обхватил ногами ствол и полез.
     Вот-вот до макушки доберётся; эх, не удержался, вниз полетел, да как шмякнется оземь! Но не отчаялся, а опять полез на дерево. Вдруг нащупал в кармане что-то твердое, поглядел, а это нож. Хотел был его выкинуть, а пото;м передумал.
     Воткнул нож в дерево, ухватился и стал вверх подниматься: воткнет нож, подтянется и всё выше лезет. Вот уже; до половины добрался. Вдруг кабаны примчались! Хрюкают, корни у дерева подкапывают! Вспомнил он про шурина-медведя.
     Помял медвежью шерсть между пальцами, тотчас явились двенадцать медведей. Тут кабанам и конец пришёл.
     Добрался королевич до самой верхушки. Вот он уже; тянется к ветке за золотым ключиком. Но вдруг налетели на него ястребы, крыльями бьют, норовят глаза; выклевать, никак королевичу не отбиться, вспомнил он про шури-
     На-орла, потёр пальцами орлиное перо, накинулись орлы на ястребов, только пух полетел. Схватил королевич ключик и вниз спустился.
     Стал думать — голову ломать, какую же дверь этим ключиком отворить надо? Так бы и ходил он, ничего не выходил, если бы не задел тем ключиком за утес. Раздвинулся утес, и королевич попал в сени. Сени миновал, во вторую комнату прошёл. Из второй на него могильным холодом тянет, из третьей — жаром пышет.
     «Была—не была, — подумал королевич, — где наша не пропадала!» Разбежался и единым духом проскочил все четыре комнаты, лишь в пятой остановился!
     Один бок у него замерз, второй — обгорел, а грудь и спину зме;и изжалили. Но вот попал он в пятую комнату — и всё у него зажило. В пятой комнате стояла такая тишина, что и не расскажешь. Заглянул королевич в шестую, а там и в самом деле возле дверей на кровати чёрт растянулся, а в головах у него золотая труба висит.
     Посреди комнаты, в железном гробу лежит бледная красавица, ни живая, ни мёртвая. Тут двенадцать часов пробило. чёрт поднялся, колет де;вицу острым мечом и рычит:
     — Ну, что, теперь пойдёшь за меня?
     — Нет, не пойду! — отвечает та.
     — Ну, ладно, тогда.
     Не успел чёрт своё проклятье повторить, как храбрый королевич кинулся к золотой трубе. чёрт острым мечом машет, вот-вот ему руку отрубит, но королевич половчей оказался и успел на золотой трубе заиграть.
     И тут, словно сто громов загремело. Скалы обрушились, а чёрт сквозь землю провалился.
     Глядит наш королевич, а на месте скалы уже; огромный за;мок стои;т, а вместо пустынь да дремучих лесов — большой город да прекрасные веселые долины. В за;мке рядом с ним красавица-де;вица сидит, прекрасная и румяная, словно роза, быстрая как серна, кроткая как голу;бка.
     Ласкается она к юноше и нежно говорит: — Я только за тебя замуж пойду, ты меня от смерти спас.
     Взялись они за руки и вышли во двор — и что увидали? Перед за;мком полным-полно карет, в тех каретах важные господа сидят, а в самых богатых каретах впереди всех — шурин-медведь, да шурин-орел с жёнами и детьми, да шурин-рыба со своей молоденькой женушкой.
     Все королевича благодарят за освобождение. Братья отдают ему в жёны свою сестру да четыре королевства в придачу.
     Ну, что вам ещё сказать? Собралась вместе вся родня и отправились они к старикам-родителям. А те уже; ждут — не дождутся своих детей.
     Сыграли наши молодые такую свадьбу, какой никогда не было и не будет, пока этот мир стои;т.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Три золотые груши. Словацкие сказки!!
========
     Когда-то давным-давно, а когда, — уже; никто не помнит, — жила на свете волшебница. И была она так красива и богата, что второй такой в целом свете не сыскать. Сватались к ней и короли, и сиятельные господа, но она ни за кого идти не хотела.
     Когда же ей все женихи опостылели, приказала красавица объявить, что пойдёт за того, кто от неё три раза так спрячется, что она его отыскать не сумеет. Пускай будет хоть последний нищий.
     Молодые господа шли толпами! Прятались в укромные уголки, но напрасно
     — Всех она находила. Надоело молодцам, перестали с ней в прятки играть. Но вот приходит однажды добрый мо;лодец, на нём старый кафтан надет.
     По этой одежде но и прозванье имел — Кафтанчик. Кафтанчик красавице себя назвал, спрашивает, верна ли она своему слову.
     Не понравилось гордой волшебнице одежонка на парне. «Притворяется, — думает она, — да делать нечего, надо слово держать. Небось, я-то настоящая волшебница, а кто он — ещё неизвестно!»
     Да только Кафтанчик тоже не так-то прост, настоящий мастер! Перво-наперво обернулся он рыбой и ушёл на дно морское.
     Волшебница по обычаю на заре загадки разгадывала. Вот и теперь выспалась, вышла из своего за;мка, встала посреди сада, огляделась и стала гадать: «На земле тебя нету, на небе тебя нету, где ты? Ага, ты в море, на самом дне, ты рыбой обернулся, ну-ка, вылезай!»
     Ничего не поделаешь, пришлось вылезать.
     «Ладно, — думает Кафтанчик, — на первый раз осечка!»
     А волшебница уже; сообразила, что Кафтанчик этот парень не промах, а волшебник не хуже её.
     На второй день обернулся Кафтанчик птицей и взлетел выше облаков.
     Выходит волшебница в сад и начинает гадать:
     «На земле тебя нету, в воде тебя нету. Где ты? Ага, ты в небесах, ты
     — Птица, спускайся вниз!»
     Хочешь — не хочешь, пришлось спуститься, не удалось ему спрятаться.
     До самой ночи думал-гадал Кафтанчик, куда бы ему понадежнее укрыться, да так ничего и не придумал! На третий день утром на зорьке стал он по саду гулять, так задумался, что совсем позабыл, где он и зачем. Вдруг видит
     — Волшебница к садовой калитке идёт, искать его собирается. Спохватился
     Он и, обернувшись гвоздикой-цветком, на грядку встал. идёт волшебница по дорожке, — видит красивый цветок распустился.
     — Ах, — говорит, — откуда у меня появилась эта прекрасная гвоздичка? За ночь, наверное, выросла?
     С этими словами срывает она цветок и к лицу подносит. А пото;м встаёт посреди сада и начинает гадать:
     «На земле тебя нету, на небе тебя нету, в воде тебя нету — я не знаю, где ты! Отзовись!»
     — Вот я, моя милая! — крикнул Кафтанчик — и обернулся добрым мо;лодцем, только ещё пригожей стал. — Ну, теперь пойдёшь за меня?
     — Нет, не пойду, если до завтрашнего утра не принесёшь из тридевятого царства муки на свадебные пироги! — воскликнула волшебница — и бросилась бежать в свой за;мок. Вбежала и на железные засовы заперлась.
     Теперь уж к ней не попасть. Надо думать Кафтанчику, как муку добыть. Трудная это была задача. Ведь в тридевятом царстве хле;ба ещё на корню стояли!
     Был где-то у нашего мо;лодца дядюшка — колдун превеликий, а у дядюшки была тачка, сядешь в неё и сразу окажешься, где пожелаешь. Пошёл Кафтанчик к дяде, уселся в его тачку и в мгновенье ока очутился в тридевятом царстве. Велел пшеницу жать, в снопы вязать, молотить. Забежал на мельницу, зерно смолол и ранним утром уже; стоял перед за;мком с готовой мукой.
     — Я муку принес! Теперь пойдёшь за меня? — крикнул он волшебнице.
     — Пойду, коли ты из винограда, что за Чёрным морем растёт, вина принесёшь! — ответила она ему — и ещё крепче заперлась.
     Не простое дело за море перебраться! Но тачка Кафтанчику и теперь помогла и через минуту он уже; был, где задумал. Кафтанчик виноград собрал, подавил, в бочки сцедил и утречком, когда волшебница ещё спала, постучался в воро;та.
     — Ну, пойдёшь за меня? Вино уже; здесь!
     — С ума я сошла что ль за оборванца идти! — ответила красавица. — До тех пор не пойду, пока ты из тридевятого царства, тридесятого государства не принесёшь мне три золотые груши и не станешь таким же богатым, как я!
     И ещё крепче заперлась.
     Знал Кафтанчик, что на этот раз тачка не поможет. Пустился пешочком через горы, через долы в тридевятое царство, тридесятое государство. идёт по горам, видит человек вокруг дерева бегает, остановиться не может. Давно видать бегает. Много лет.
     — Бог в помощь, добрый человек, ты что это здесь делаешь? — спрашивает его Кафтанчик.
     — Не видишь разве — бегаю. Никто меня на такую службу не берёт, где бы я вдосталь набегаться мог, — отвечает он.
     — Пойдём со мной за тридевять земель, там и набегаешься. Согласился Быстроногий, и пошли они дальше вдвоём.
     Шли-шли, видят — человек сидит, перед ним девять караваев хле;ба горой лежат, а он во всю глотку кричит:
     — Ох, есть хочу!
     — А чего же не ешь? — говорят они ему. — Ведь перед тобой гора хле;ба!
     — Да ведь это мне на один зуб!
     — Пойдём с нами за тридевять земель, там наешься!
     Стало их теперь трое и зашагали они дальше. Идут они, идут, видят, человек сидит перед большим костром. На нём девять шуб надето, а он голосит:
     — Помогите, люди, холодно мне!
     — Да ты что! Ведь сидишь у костра весь укутанный! — удивились друзья. А тот зубами клацает, да весь дрожит, замерзает.
     — Пойдём с нами за тридевять земель, там согреешься! Стало их четверо и отправились они дальше.
     Шли-шли, видят возле самого колодца человек сидит, позади него большая река течёт, а он всё кричит:
     — Ох, пить хочу! Пить хочу!
     — А ты напейся, — говорят они. — Воды; то вдосталь!
     Этой мне не хватит! Хорошо, что на меня настоящая жажда не напала!
     — Пошли с нами в тридевятое царство, тридесятое государство, там напьешься! — говорят ему друзья.
     Стало их пятеро и вскоре они добрались до тридевятого царства, тридесятого государства. Вокруг высокие горы, а среди гор стои;т королевский за;мок.
     Явились они все впятером, гости незванные, к королю и стали у него три золотых груши требовать.
     — А кто вы такие, что ни с того ни с чего спрашиваете золотые груши?
     — Меня, — говорит Кафтанчик, — такая-то волшебница за ними послала. а это — мои друзья! — и рассказал королю, что за люди его приятели.
     — Ага, — решил король, — коли вы такие друзья, то сперва мне послужите, а коли заслужите, то и груши получите! Я как раз сыну свадьбу собираюсь справлять! Мои пекари и повара целую неделю пекут и стряпают и вдоволь всякого угощенья настряпали, а гости всё не едут! Коли гостей из девяти стран к утру созовёте, получите груши. А коли нет — го;ре вам!
     Ну и перепугались же наши друзья! Девять стран за одну ночь обежать не то, что к соседу заскочить!
     Один лишь Быстроногий, который вокруг дерева бегал, не испугался и велел королю приглашенья для гостей писать.
     — Уже; написаны! — ответствует король и вручает ему толстенную пачку. Считать не пересчитать.
     До самого вечера наш Быстроногий топтался возле за;мка. Остальные четверо от страха дрожат да его поругивают, зачем мёдлит, а он отвечает, что времени хватит!
     С вечерним ветерком двинулся он в путь, а на рассвете с утренним ветерком вернулся и ответ на каждое приглашенье принес.
     Утром отправились друзья к королю просить золотые груши.
     — Дам, дам! Только вот загвоздка — гости мне пишут, что не поспевают к завтрашнему дню на свадьбу. Коли хотите груши получить, вам надо всё, что мои повара настряпали, к утру съесть! Не то велю казнить!
     А их в за;мке и так кормили, как на убой! Разве мыслимо съесть весь хлеб, пироги и мясо, что на свадьбу наготовили? И охватил наших друзей такой страх, будто их уже; тащут на казнь.
     Один только Ненасыта не испугался. Пока остальные маялись, он знай лопал, пока не насытился.
     На другой день являются они к королю, золотые груши требуют.
     — Вы всё про груши толкуете, — насмехается король, — а я велел железную печку дубовыми поленьями топить. Поглядим, коли вы в ней переночуете, тогда, так уж и быть, ступайте, рвите груши! — сказал и выставил их вон из своих покоев.
     Ох, и перепугались же они! — «Ну, теперь то уже; наверняка пропали наши головушки! Изжаримся мы в этой печи, как цыплята!»
     А в печке огонь полыхает, близко подступиться не даёт. Стали они между собой ругаться да браниться, один другого попрёкает, зачем зазвал его сюда на верную смерть. Даже в волосы вцепились.
     Вдруг расталкивает их Дрожун в девяти одежках и говорит:
     — Чем браниться, пойдёмте-ка лучше во двор лучину щепать, не то ночью замерзнем!
     Но они его не слушают, знай бранятся.
     Наступил вечер, привели их к печи, стали внутрь заталкивать.
     — Полезайте попроворней! — говорят.
     А они упираются, пятятся от нестерпимого жара.
     Тут Дрожун в печь вскочил, своими одежками тряхнул, весь жар собрал, сразу холодом повеяло, зуб на зуб не попадает.
     Угас огонь, перестали они упираться, сами в печь полезли. Сидят мерзнут. А Дрожун развёл в уголке огонь, греется, никого близко на подпускает. Они
     Такой крик да шум подняли, что король в своих покоях до утра уснуть не мог. Утром король спрашивает, что за шум, что за крик ночью был. Отвечают ему, что это пятеро друзей в печи колобродили. А король не верит:
     — Нет, — кричит, — от них должны одни уголья остаться!
     Тут привели к нему всех пятерых, глядит король — четверо от холода трясутся.
     — Ну, — удивляется король, — теперь я вижу, что мне с вами не сладить. Ступайте золотые груши рвать.
     Повёл он их через высокие горы. Шли они долго-предолго, пока не добрались до огромного озера.
     — Глядите, — говорит король, — вон там, посреди озера луг, на лугу дерево растёт, — на дереве, на самой макушке, три золотые груши. Коли озеро выпьёте, то я не против, можете груши сорвать. Иначе вам туда не добраться. Вода никого не удержит.
     — Поди-ка выпей! — вздохнули четверо — и уже; навсегда с грушами распрощались: озеро-то без конца, без краю, даже дерева не разглядишь!
     — Давайте, пейте, — говорит вдруг тот, которого возле реки нашли.
     Ты и пей, — отвечают остальные, — коли тебе это на роду написано.
     — Ну, наконец-то, я свою жажду утолю! — вскричал он радостно, — улёгся на берегу и выдул всё озеро, словно кружку вина, а пото;м поднялся, обтёр рот рукавом, улыбается:
     — Вот теперь я напился! — говорит.
     Зашагали наши друзья по сухому дну на луг, к трём золотым грушам, а те сами в руки Кафтанчику просятся. Он шапку подставил, а груши уже; там лежат. И вдруг всё исчезло: и дерево, и горы, и король и возник перед ними расколдованный оживший край.
     Пошли наши друзья восвояси. Где бы они ни проходили, всюду люди благодарили Кафтанчика — своего короля освободителя! А красавица-волшебница больше не упрямилась и отдала ему свою руку.
     И зажили все счастливо: и тот, который набегался, и тот, который наелся, и тот, который согрелся, и тот, который напился, и сам Кафтанчик с молодой женой.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Три розы. Словацкие сказки!!
========
     Собирался как-то богатый купец за товарами в далёкие-предалёкие края, за самое синее море.
     — Что вам, мои дорогие дочки, привезти? Выбирайте по душе!
     Две старшие стали сразу отца просить: та дорогое платье, эта золотые перстни, да такие, каких ни у кого больше нету.
     Только младшая, всегда тихая и кроткая, как овечка, и сейчас молчала.
     — А ты что ж? Проси и ты, — уговаривал её отец.
     — Ах, дорого;й мой батюшка, — отвечала она, — лишь бы вы живы-здоровы из-за моря вернулись, а больше мне ничего не надо!
     Но отец не отступался, всё спрашивал, пока она не сказала:
     — Ну, если без того не обойтись, привезите мне три розы, что на одном стебле распустились!
     Старшие сёстры над ней насмехаются, говорят, что эдакую невидаль можно и до;ма найти! Но отец пообещал и стал с дочерьми прощаться.
     Удача сопутствовала купцу во всех заморских краях. Нагрузил он корабли дорогим товаром и поплыл к родным берегам. Старшим дочерям он вез драгоценные подарки и всю дорогу с них глаз не спускал, чтоб, упаси бог, не попортить.
     И лишь то его печалило, что для самой младшей дочери подарка он не нашёл. Искал, искал, да так и не нашёл. Видно, не цветут за морем три розы на одном стебле.
     А дальше вот что было.
     Стали корабли к берегу подходить, вдруг налетела страшная буря. Корабли с дорогим товаром разметало в щепы, а купца волны на голые скалы выбросили. Хорошо, что сил хватило на гору взобраться, не то волны смыли бы его обратно в бурное море.
     Бродит он по голым скалам, а кругом ночь чёрная. Устал, с ног валится. Тут молния ему путь осветила и увидал он вдруг перед собой покинутую крепость.
     «Будь, что будет, войду в неё, всё равно погибать!»
     Подошёл к воро;там — там стража стои;т; он ждёт, что его окликнут, но стражники молчат; подошёл поближе — ба! Да ведь они окаменели! Стал купец по за;мку ходить. И там всё пусто и всё окаменело. Везде темно, только в одной комнате свет горит. Входит в комнату, там стол на одного накрыт и постель приготовлена. Вдруг что-то в окно как загремит:
     — Это тебе, усталый путник, поешь, попей и отдохни!
     Он озирается, что это? Но вокруг снова ни звука, тишина царит. Расхрабрился купец, попил-поел, лёг и спокойно уснул.
     Солнышко уже; весело заглядывало в окно, когда наш купец пробудился ото сна. Стол был опять накрыт. Он закусил и решил кого-нибудь разыскать, поблагодарить за гостеприимство. Но вокруг было пусто, как и прежде. Лишь раскинулся возле за;мка прекрасный цветущий сад.
     Купец в сад спешит, думает там кого-нибудь найти, кто-то же за цветами ухаживает! Весь сад вдоль и поперёк обошёл — нигде ни души. Собрался уходить, вдруг видит перед ним великолепный розовый куст! Посреди куста ветка, на ветке на одном стебле три розовых бутона вот-вот раскроются.
     — Три розы! Подарок моей младшей дочери! Коли суждено мне домой нищим вернуться, пусть хоть её желание исполнится! — воскликнул купец.
     И сорвал ветку с тремя бутонами.
     Вдруг кто-то за его спиной как загремит, как зарычит. Обернулся купец
     — Чуть с ног не свалился со страху! Стои;т там огромный медведь с разверстой пастью! Положил зверь лапу купцу на плечо и говорит:
     — Живым отсюда не уйдёшь! Как ты посмел сорвать мои розы? Перепуганный купец кое-как объяснил, почему да зачем цветы сорвал.
     — Ну, коли у тебя есть дочь, — зарычал медведь, — я тебя живым отпущу, но с условием, что через неделю ты отдашь мне свою дочь в жени!
     Пришлось пообещать.
     Добрался наш купец до дому.
     Две старшие дочки на отца и глядеть не хотят, больно нужен им этот нищий с посохом; они ведь дорогих подарков ждали, а остались ни с чем. Только младшая дочь обрадовалась, выбежала отцу навстречу, обнимает его, целует и говорит:
     — Спасибо вам за розы, спасибо! Только самая для меня большая радость, что вы, батюшка, живым и здоровым домой вернулись! Не горюйте, что мы теперь бедные! Не пропадем!
     Отец видит, что две старшие дочери на него, на бедного, косятся да сторонятся его. Вспомнил, что и младшую потёрять суждено, так загрустил, что и описать невозможно. Чем печальней он становился, тем младшая дочь ласковей.
     Всё спрашивает, что с ним, просит не таить, рассказать, что у него на сердце. А отец молчит, боится, что она с тоски зачахнет, как узнает, какому чудищу он её пообещал. Но вот неделя к концу подходит, надо решать — либо самому погибать, либо во всём дочери повиниться. Рассказал отец всё, как было. А дочь ничуть не испугалась и говорит:
     — Ведь и медведь — живая душа! Моя вина, я у вас розу просила! Отец немного успокоился. А две старших сестрицы всё злорадствуют да
     Насмехаются: «Допрыгалась, — говорят, — из-за какой-то дурацкой розочки!»
     Младшая дочь внимания не обращает, помалкивает, в дорогу собирается. Привёл её отец в заколдованный за;мок. Ждёт день, ждёт два, когда медведь появится, а медведя всё нету. Пришлось дочку одну оставить.
     Ждёт и она, кто ей встретится в пустом за;мке, а там всё по её желанию делается: нигде ни одной живой души не видать, а что она ни задумает, тут же исполняется! На третий день пошла она в сад, стала вокруг розового куста прогуливаться.
     Вдруг грянул гром и возник перед нею страшенный медведище. Задрожала паша красавица. А медведь ей ласково говорит:
     Здравствуй, дорогая моя, здравствуй! Пойдёшь ко мне жить? — Отчего же не пойти, — отвечает она, — ведь и ты живая душа!
     Стал медведь с ней по саду гулять, любезную беседу вести. Но тут опять грянул гром и медведь исчез.
     Стала девушка каждый день с медведем по саду ходить, и сама не заметила, как к нему привыкла. уже; без него и жить не может.
     Что же дальше было?
     Пропал вдруг зверь, ни слуху о нём, ни духу. Девушка его ищет, кличет, да всё напрасно, только горы эхом отзываются. День минул, второй прошёл, стала девушка тосковать. На третий задумала все уголки в за;мке облазить. Обошла весь за;мок — одни каменные столбы.
     Обошла весь сад — одни поникшие цветы. Решила она к розовому кусту подойти, где в первый раз медведя увидела. Подходит к розам, а там медведь лежит не дышит.
     — Ах, медведь, мой дорого;й, что с тобой приключилось? Уж так ты мне мил стал!
     Плачет девушка, причитает. Украсила его розами, словно покойника, уходить собирается.
     — Нет, не уйду, поцелую его на прощанье, — сказала она сама себе. И поцеловала.
     Тут грянул гром, вздрогнула земля, девушка от страха глаза; зажмурила, не знает, что делать. Открывает глаза; — а перед ней прекрасный юноша стои;т и говорит такие слова:
     — Не бойся, моя милая, вот ты меня и освободила от злых чар.
     И всё ей рассказал: как колдун превратил его в медведя, а всё его королевство — в камень.
     Ожили все владенья короля, слуги пришли господина и госпожу приветствовать.
     В богатой карете отправились король с королевой за стариком-отцом. Как он был счастлив, что всё так хорошо обошлось! А старшие сёстры-гордячки от злости и зависти чуть не лопнули.
     И в ожившем за;мке на долгие годы воцарились веселье и радость.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Умный Матько и дурни. Словацкие сказки!!
========
     Пошёл как-то умный Матько невесту сватать. Встретили его радушно — лавку, где ему сесть, обтёрли. Сидят, беседу ведут. Говорит хозяин:
     — Ну-ка, мать, сбегай в чулан! Зачем — сама знаешь!
     А мать только того и ждёт — выскочила из горницы, за угощеньем побежала. Ждут её — прождут, запропастилась куда-то баба, нету её и нету! Отец говорит:
     — Ступай-ка ты, дочка, погляди, где там наша мать застряла ? Побежала дочка, и тоже пропала, как сквозь землю провалилась.
     — Какого лешего они там канителятся? Ну, погодите, уж я вас! — разозлился отец и сам за ними отправился.
     Сидит Матько хозяев дожидается. Долго сидел — никого нету. Он то зевнет, тодровец в очаг подкинет, то ещё чем займётся, чтоб не уснуть, а те всё не идут и не идут.
     — Ну, — решил Матько, — хорошо это или худо, а пойду-ка я сам и погляжу, что там с ними случилось. Может они в том чулане к полу прилипли.
     Пошёл, а в чулане уже; и свеча, что мать с собой брала, чуть не начисто сгорела!
     А все трое сидят, в голос ревут, аж за два до;ма соседям слыхать.
     — Вы что кричите? — спрашивает Матько, а от них слова толком не добьешься, одни только стоны да вопли.
     Мать криком кричит, кое-как ему объясняет:
     — Погляди-ка, любезный наш Матько! Вот она лесенка, что из чулана на чердак ведёт, а вот он топор висит. Вы с нашей Доркой поженитесь, у вас ребёночек будет, забежит он ненароком в чулан, стронет лесенку с места, топор ему на голову свалится и убьёт!
     Вот горе-то! Ах, бедное наше дитятко, бедное дитятко! — снова заголосила мать, а за ней и отец с дочкой.
     Не знает Матько — смеяться ему или плакать. Едва успокоил. А пото;м говорит:
     — Коли отыщу на свете ещё пятерых глупее вас, — тогда возьму вашу дочку в жёны! А пока — прощайте!
     Ходил-ходил, искал-искал, никто не попадается.
     Но вот добрался он до какой-то деревни. Видит, сарай, амбары да хлевы стоя;т. Он туда.
     — Погляжу, как здесь люди хозяйствуют, — решил он.
     И тут углядел, что возле одного курятника баба курицу безжалостно колотит, так колотит, только пухи перья летят.
     — Вы за что, хозяюшка, свою хохлатку наказываете? — спрашивает Матько.
     — Да вишь, дрянь какая, у неё двенадцать цыплят, а она никак не хочет их молоком кормить.
     Научил Матько бабу, что надо яичко сварить, облупить, порубить, да пшена напарить, перемешать и этой кашей цыплят накормить. Баба не. верит, что цыплята у курицы вымя не сосут.
     Увидала, как они клюют, обрадовалась, стала Матько благодарить, много денег дала.
     Вот и нашёл Матько первого дурня, может и не глупее, чем те его, но уж и не умнее.
     — Ладно, — думает, — первый дурень есть.
     Стал Матько ко второй деревне подходить — слышит, колокола звонят, а навстречу ему похоронная процессия движется. Мужики гроб несут, бабы следом плетутся, кричат, руки ломают, стар и млад на похороны сбежались, гроб открыт, а в гробу молодая красавица живехонька лежит.
     — Скажите, люди добрые, что это вы делаете, — спрашивает Матько.
     — А что? — отвечают ему. — Нашего старосты дочка по воду пошла, руку
     В кувшин засунула, а обратно вытащить не может! Вся деревня голову ломала, ничего не придумала, а де;вица совсем извелась! Что ж, ей всю жизнь кувшин на руке носить? Вот мы и хотим её разом от всех печалей избавить!
     — Экие вы дурни!
     Могли ему, конечно, за такое оскорбление всыпать, да Матько не ленивый был, разбил кувшин и освободил де;вицу.
     Всей деревней проводили его на богатый Старостин двор, вместо поминок весёлая гульба началась. А пото;м — блюдо по кругу пошло, насобирали умному Матько денег кучу.
     Вот вам и ещё дурни. Неплохо дела; идут!
     В третьей деревне хотели, чтоб церковь у них и снаружи и изнутри была белым-бела. Только из чего строить? Кто-то посоветовал из творога. Тут же начали молоко творожить, а из творога церковь ставить, поставили, да только без окон.
     Снаружи хороша, бела. Зато внутри хуже темницы. Стали в неё свет в мешках носить. Да всё напрасно.
     Но вскоре прилетели из леса птицы, проклевали в твороге дыры и стало в церкви светло.
     — Не иначе, как птички свет приносят! Наловим их, запрем, станут они там днём и ночью светить.
     Не долго думая, отправились всей деревней в лес, к высокому дереву, за птичьими гнездами. С собой длинную лестницу прихватили, на плечах несут. Да только лестница за каждое дерево цепляется, а где лес погуще, ни туда, ни сюда двинуться не даёт.
     Пришлось им перекладины одну за другой выламывать. Наконец добрались до высокого дерева, а у лестницы всего три перекладины остались!
     Но мужики-здоровяки — около дерева встали, влезли один другому на плечи и до самой макушки дотянулись. Самый первый до гнезда добрался и схватил его в кулак вместе с птицами. Кричит на радостях:
     — Держу! — тут самый нижний голову задрал, посмотреть хочет, а нога у него подвернулась, он и шлепнулся на землю, а за ним и все остальные.
     Птицы ждать не стали, тем временем и разлётелись. Ну и дела! У кого нога, у кого рука поломаны, а у кого и голова разбита.
     А тут в их деревню наш Матько пришёл. Научил он их церковь из камня построить, в ней окна прорубить и стены известью побелить. Стои;т церковь белая, красивая! Дали мужики Матько денег больше, чем церковь стоила.
     Так нашёл Матько третьих дурней.
     В четвёртой деревне проживали не такие уж и дурни: у этих была церковь солидная, каменная. Только ведь у глупости конца края нету! Видит Матько — тащат здоровые мужики быка на дом! Матько глазам своим не верит, спрашивает :
     — Люди добрые, что это вы делаете?
     — А что такого? Помер у нас богатый мясник, а быка на дом завещал, вот мы и хотим его последнюю волю выполнить, быка на дом затащить.
     Матько того быка продал, и объяснил, что не быка, а деньги надо на дом употребить.
     Получил Матько за умный совет и от этих мужиков вознагражденье. Нашёл, значит, наш Матько уже; четверых дурней.
     — Теперь, может, и пятых найду? — думает он. — Хотя, может, и пятые-то
     — Не последние?
     И верно, ходить далеко не пришлось. В пятой деревне, стали ему угощенье подавать, вдруг люди расступились, мыши на стол полезли — видимо-невидимо
     — Наелись мыши досыта, а люди за объедки принялись.
     — Что у вас тут делается? — спрашивает Матько, — я бы скорей с голоду помер, чем после мышей подбирал!
     — Раньше и мы так же думали, — отвечают ему люди, — так ведь нужда заставляет. А что делать с ними? Воюем, как можем, мышеловки ставим, но всё никак не сладим. Видно со всего света мыши к нам сбежались!
     — Ещё больше набегут, коли за ум не возьмётесь! — говорит им Матько.
     — Помоги нам, добрый человек, — просят его деревенские.
     Матько — за добрую плату — принёс им диковинного зверя. Он только и делает, что мышей ловит — попросту говоря, кота здоровенного.
     Обуял вдруг мужиков страх. Что станет этот невиданный зверь есть, когда всех мышей истребит? А Матько уже; далеко ушёл. Стали они ему вслед кричать. Матько из-за пригорка отвечает:
     — Не ваша беда!
     А мужики услыхали:
     — Вас тогда!
     Хотят мужики кота изловить — никак не изловят, решили деревню со всех сторон поджечь. Всё сгорело, а кот как ни в чём не бывало сидит живёхонек. А рядом с ним — откуда только взялась? — кошка! Вскоре кошки да котята всю деревню заполонили.
     Зато мышей не стало. Зажила деревня спокойно, и мыши не беспокоят, и кошки в одночасье пропали. А куда? — деревенские сами знают, на этот раз своим умом дошли, на своей глупости выучились.
     Не стал Матько больше дурней искать. Зачем? Кто знает, сколько их ещё на свете! Вернулся домой, денег принёс и говорит:
     — Дураков на свете много, пятерых я сразу нашёл, шестой будет моя жена, а седьмыми всех родственников, да свойственников посчитаем.
     Слыхали мы, что зажили Матько с женой — одна радость! Ведь всем известно, что умному мужу глупая жена, куда как подходяща! А ещё говорят, что умный и у дурака научится, а при одном умном семь дураков прокормятся.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Храбрый рыцарь — миру защита. Словацкие сказки!!
========
     Жил-был престарелый король и было у него три сына. Как и подобает хорошему отцу, хотел король, чтоб выросли они настоящими людьми. Созвал он со всего королевства мудрецов, велел королевичей всяким наукам обучать. Да только, как ни бились учителя, так ни с чем и разъехались.
     Уж очень королевичи бестолковыми оказались. Закручинился отец: таким сыновьям и целое королевство по ветру пустить нипочем!
     Долго горевал старый король, долго невеселые деньки тянулись. Как вдруг однажды раздался страшный грохот, задрожал королевский дворец! Выбежал король поглядеть, что там такое — видит, посреди двора в полном рыцарском облаченьи красавец-рыцарь на коне гарцует.
     Соскочил рыцарь с коня — и прямо к королю идёт. Король его принял милостиво, спрашивает зачем пожаловал.
     Рыцарь не мешкая объясняет:
     — Слыхал я, — говорит, — что есть у вас три сына и все три бестолковы не в меру. Коли будет на то ваша воля, пускай один из них, хоть бы и старший, со мной отправится. Поглядим, может из него толк будет.
     Обрадовался король и сразу согласился, в надежде, что у такого прекрасного рыцаря сын хоть чему-нибудь да обучится. Одно только ему досадно было — почему он не младшего выбрал, тот вроде бы пошустрее.
     Попрощался рыцарь с королем, королевского сына взял за руку, во двор вывел, а там крылатый конь ждёт. Вскочили оба на коня, рыцарь пришпорил крылатого и крикнул на прощанье:
     — Через год привезу сына обратно! Конь помчался — весь дворец задрожал.
     Так летели они, пока не попали в рыцарский за;мок. За;мок тот золотом, серебром, драгоценными камнями сверкает. Рыцарь водит королевича из одних покоев в другие, всё ему показывает и при этом говорит:
     — Всё это отныне твоё, можешь делать, что пожелаешь. Ничего с тебя спрашивать не стану, играй, забавляйся. Вот тебе игрушки-забавушки. Не скучай. Но только, как году конец придёт, ты мне такой ужин приготовь, чтоб я его запах за полвёрсты учуял.
     А я отправлюсь по белу свету бродить, ты меня целый год не увидишь. Но через год — жди! Исполнишь, что я велел
     — Не пожалеешь, я тебя щедро одарю. А теперь прощай, будь здоров! Сказал рыцарь и исчез. Остался королевич во дворце, стал из комнаты
     В комнату похаживать, драгоценные вещи перебирать, в играх да забавах время коротать. Год пролетел, он и не заметил. Слуга ему напоминает: «Завтра рыцаря домой жди! Времени в обрез!»
     Принц старается, ужин стряпает.
     Вдруг задрожал дворец, рыцарь примчался, с коня соскочил и прямо к королевичу:
     — Ты, я вижу, парень, — не промах, — говорит он. — Я за полвёрсты от вкусного духа чихать начал!
     Снял с себя доспехи, сел к накрытому столу и принялся за вкусный ужин. Когда все золотые и серебряные блюда опустели, рыцарь поднялся и говорит:
     — Ну, сын мой, потрудился ты на славу, бери из моего добра всё, что пожелаешь. Я тебя сейчас к отцу повезу, а по дороге ещё одарю!
     Стал королевич мешки золотом-серебром набивать, хватает, что подороже. Тут во дворе конь затопал, рыцарь королевича зовёт:
     — Иди, садись. О мешках не беспокойся, я их сам в батюшкин дворец переправлю!
     Уселись они на коня и полетели. Прилетают на красивую лужайку. Остановился конь. Рыцарь с королевичем спешились, рыцарь приказывает:
     — Встань на колени, приложи ухо к земле! Послушался королевич.
     — Что видишь, что слышишь? — спрашивает его рыцарь.
     Королевич с радостью отвечает:
     — Всё повидал, что на белом свете творится; и отца с братьями видал, они в моих вещах роются, в тех, что я у тебя набрал!
     — Добро! Станешь ты рынарем-Всевидом, будешь видеть всё, что на белом свете происходит! Получай этот дар от меня на память! А теперь едем к отцу.
     Взлетел конь в облака и до тех пор летел, пока перед королевским дворцом не опустился. Отец и братья приняли их с радостью. Отец рыцаря благодарит, погостить приглашает.
     — Времени нету, — отвествовал рыцарь, — но если пожелаете, можете отпустить со мной среднего сына.
     Король охотно согласился. Взял рыцарь среднего сына за руку, посадил позади себя на крылатого коня и полетели они в рыцарский за;мок.
     Рыцарь провел принца по всем покоям, всё показал, велел целый год вволю играться-забавляться. Но в конце года приказал такой ужин готовить, чтоб за версту вкусный запах в нос бил! Коли исполнит хозяйский приказ — получит щедрую награду.
     Подал на прощанье рыцарь королевичу руку, сел на коня и улетел.
     Средний брат, как и старший, себя ничем не утруждал, только всё из покоев в покои похаживал, редкостные вещи перебирал да в играх и забавах время проводил. В конце года спохватился и давай ужин стряпать. Удался ужин на славу, за верству заманчивый дух можно было учуять.
     Явился рыцарь, разделся, сел к столу, всё съел. Покончил с ужином, поднялся и говорит королевичу:
     — Ну, сын мой, я тобой доволен. Ты заслужил мою награду. Будет от меня тебе добрая память на всю жизнь! А пото;м к отцу отвезу.
     Вскочили оба на крылатого коня и летели долго-долго, до самого моря. На берегу конь остановился и рыцарь с королевичем спешились. Достаёт рыцарь три дуката и бросает в море, а королевичу велит за ними прыгнуть и принести дукаты обратно.
     Королевич глядит на рыцаря, уж не насмехается ли тот над ним, не шутку ли шутит? Нет, рыцарь не шутил. Увидал, что королевич колеблется, выхватил меч из ножен, над головой королевича крутит, вот-вот голова с плеч слетит! В море ли королевичу тонуть, от меча ли погибать, не всё ль одно?
     Пришлось королевичу в море кидаться. Только воды; коснулся, вода перед ним расступилась. Вокруг волна бушует, а где королевич шаг шагнёт, там море расступается. Нашёл он три дуката, на берег вынес.
     — Вот видишь, — хвалит его рыцарь, — а ты боялся! С этого часа станешь ты рыцарем — Воды; повелителем. Где бы ты с врагом не бился, ты сквозь воду пройдешь, а враг в воде погибнет. Это тебе мой дар на память! А теперь поедем к твоёму отцу.
     Прибыли они в королевский дворец, все им навстречу бегут, радуются, король не знает, как его за сыновей благодарить.
     — Не велика заслуга, — отвечает рыцарь скромно, — а если угодно, дай мне, король, и младшего на год в ученье.
     — Берите, берите, — отвечает король, — с превеликой радостью отдам вам негодника, может, вы из него человека сделаете!
     Не стал рыцарь вникать, чем младший сын отцу не угодил, а сказал про себя: — Может, он мне больше подойдёт, чем те два.
     Вскочили они с королевичем на крылатого коня, не успел королевич оглянуться, а они уже; во дворе рыцарского за;мка!
     Рыцарь повёл королевича в за;мок, стал по богатым покоям водить, красоту да богатство показывать.
     — А теперь, сын мой, — говорит королевичу рыцарь, — можешь ничего не делать, только любуйся этой красотой, да забавляйся. Одно лишь велю: к концу года готовь такой ужин, чтоб я его за две вёрсты учуял. Коли моё повеленье исполнишь, награжу тебя — не чета твоим братьям!
     Сказал, вскочил на коня и исчез.
     Год пролетел, как один денек, вот он и на исходе. Засучил королевич рукава и принялся ужин стряпать.
     Рыцарь во дворе доспехами громыхает, а стол уже; для ужина накрыт. Входит рыцарь в покои, ещё в дверях королевича нахваливает, — в двух с половиной верстах, — говорит, — добрым ужином пахло!
     Уселся рыцарь за стол и подобрал всё до последней крошки! Маковой росинки не оставил! А после ужина сказал королевичу:
     — Ну, такого ужина я ещё не едал! Награжу тебя за него по заслугам! Память тебе от меня будет вечная!
     Вскочили они оба на коня и полетели в ту сторону, откуда год назад явились.
     Летели, летели и остановились на той самой лужайке, где когда-то старший брат останавливался.
     Крылатый конь стои;т печально, он-то знал, что сейчас произойдет! Рыцарь с трудом опустился на землю, велел и королевичу спешиться. Тот соскочил, а рыцарь ему и говорит:
     — Сын мой, дорого;й! Стал я немощен, силы оставляют меня, я умираю и нет у меня никого, кому б я мог оставить свой за;мок да богатство, да верного моего коня! Всё это я отдаю тебе, владей, будь всему хозяином и господином.
     Рыцарь повернулся к коню, похлопал по спине, велел новому хозяину так же верно служить, как ему служал. И королевичу наказал:
     — С этим конём да с моим мечом, (с ним я ни днём, ни ночью не раставался) станешь ты самым славным рыцарём, будешь всему миру защитой и всё тебе подчиняться. Но смотри, коли у тебя этот меч с пояса снимут, ты сразу в камень обратишься. Помни и будь осторожен!
     Договорил рыцарь, отстегнул меч и королевичу подал. Только подал, как рухнул на землю и тут же дух испустил.
     Что мне делать? — отчаялся молодой рыцарь, — как его похоронить, коли нет никакой помощи?
     Не хотелось ему домой в печали возвращаться, не хотелось горькую весть нести. Вскочил он на коня и поехал обратно в рыцарский за;мок. Привёл людей и с их помощью похоронил старого рыцаря на красивом лугу под раскидистым деревом, что росло посредине.
     Пото;м молодой рыцарь отправил людей назад и приказал за;мок в добром порядке содержать до той поры, пока он не вернётся.
     А сам домой, к отцу, полетел. Опустился во дворе — дворец от грохота вздрогнул! Отец и старшие братья выбегают. Поначалу отец испугался,
     Подумал, что старый рыцарь один воротился. Поближе подошёл, сына увидал, стал спрашивать, где старый рыцарь, почему не явился? Сын отцу всё рассказал. Старик опечалился. И братья тоже. Но пото;м, когда узнали, что богатый за;мок к младшему брату перешёл, озлились старшие братья. Старый король поставил всех трёх сыновей перед собой и молвил:
     — А теперь, дети мои, покажите, чему вы у рыцаря за год научились? Старшие-то не хотели показывать, пока меньшой не вернётся. Братья стали
     Отговариваться, никому не охота первому начинать. Те двое на младшего кивают.
     — Нет, — отвечает младший, — есть такое присловье — вперёд старшего не суйся, — я уж лучше напоследок.
     Хочешь-не хочешь, пришлось самому старшему начинать:
     — Я — рыцарь-Всевид, приложу ухо к земле и всё слышу, всё вижу, что где творится.
     Средний говорит:
     — А я рыцарь — Воды; укротитель, — сквозь воду пройду, вода расступится, а я по; суху проберусь.
     И воскликнул тут меньшой:
     — Только-то и всего! А я — рыцарь Миру защита!
     Услыхали братья, ещё пуще озлились! Готовы его на куски разорвать!
     Стали все три брата под отцовской крышей жить.
     Да только отцу младший сын всех милей. Старшие не могли того стерпеть, стали разрешенья просить, пойти по свету, своего счастья искать. Попрощались с отцом-матерью, а на брата зло затаили. С тем и ушли.
     Поначалу только и было у них разговору, что про младшего брата. Всё судили да рядили, как бы ему радость и счастье испортить.
     Шли они, шли, подданные отцовские их встречали приветливо, и, как подобает, оказывали королевские почести, а как стали братья к границе отцовских владений подходить, взяли с собой несколько здоровенных парней, чтоб на чужой земле не бояться.
     Что ж, всё вроде было хорошо, да не больно!
     Как попали они на чужие земли, вообразили, что коли они рыцари, им всё нипочем, стали людей грабить да обижать. Идут, а за ними пепелища остаются, нищие да сироты плачут.
     Долго ли, коротко творили они разбой, а дошла жалоба до короля, что этими землями владел. Просят подданные себе защиты, а разбойникам — наказанья. Король отдал приказ: готовить войско и разбойников схватить!
     Услыхали братья, что король на них большое войско посылает. Средний брат старшего к реке ведёт, велит на берегу стоять. А тут и королевское войско подоспело.
     Солдаты думают: «Куда им против нашей силы, мы их сейчас в воду покидаем!»
     Но как до де;ла дошло, всё иначе обернулось: братья с разбойниками в реку спрыгнули и перешли её, словно по суху, солдаты увидали и за ними, но вода стояла глубокая и все утонули.
     А братья на берегу стоя;т потешаются. Да счастье то ведь переменчиво!
     Шлёт король другое войско. Стали братья деревню разорять. А солдаты её со всех сторон окружили, всех разбойников похватали, ни один не ушёл. К королю ведут, а братьев впереди всех толкают.
     Увидал их король, спрашивает, кто такие, да откуда. Они отвечают: «Такого-то, мол, короля, сыновья, ходим счастье ищем».
     — Таким манером счастья не сыщешь! — вскричал разгневанный король. — Не верю я, чтоб королевские дети такие безобразия творили! На вас поглядеть — сразу видно — разбойники вы и душегубы! — В заточенье их! — приказал король. — А пото;м, когда свершим над ними суд, — казним!
     В ту ночь, после того дня, приснился к утру их отцу страшный сон. Всё, что наяву с его детьми стало, всё ему во сне привиделось. Вскочил он на ноги и к младшему сыну побежал. Младший ещё крепким сном спал. Подходит король к его постели, а тот во сне зубами скрипит. Разбудил его отец, стал сон рассказывать, а сын говорит:
     — И я, батюшка, тот же сон видел, сомненья нет, всё правда. Значит, пора мне в путь собираться и несчастных братьев вызволять!
     Жалко отцу последнего сына от себя отпускать, тревожится, как бы с ним беды не стряслось. Но тот на своём стои;т, велит крылатого коня седлать, сам в дорогу собирается.
     Послышался во дворе конский топот. Отец заплакал, стал с сыном прощаться.
     — Отец, дорого;й, — успокаивал его сын, — вы за меня не тревожьтесь. Пока этот меч на моём поясе звенит, никто меня и пальцем не тронет.
     Сказал, вскочил на коня и полетел, как стрела из лука. Без задержки добрался до тех земель, где его братья в башне сидели.
     В город въехал, видит на площади народу тьма-тьмущая, посредине король восседает, по бокам — братья стоя;т, возле них — палач. «Плохо дело», — подумал он, — пришпорил коня и, словно с неба свалился, — предстал пред королевские очи. Братья его сразу узнали, веселее глядят.
     Молодой рыцарь учтиво королю поклонился, стал за братьев просить, чтоб простил их король и жизнь даровал.
     — Кабы пришли твои братья ко мне по-рыцарски да по-королевски, как ты, я б их по-иному принял. Да только они у меня столько людей побили, такой разбой учинили, что лишь смерти и заслуживают! — ответствовал король.
     — Твои потёри втрое возместятся, только даруй моим братьям жизнь! — говорит рыцарь.
     — Нет, — кричит разгневавшись король, — не можешь ты меня принудить, а за твою дерзость, велю я их казнить немедля!
     Услыхал такую речь молодой рыцарь, повернул коня и взмахнул мечом. Полетели тут солдатские го;ловы, одна за другой и никто не осмелился против него пойти.
     — Хватит, хватит! — вскричал перепуганный король.
     Отпустил братьев, а молодого рыцаря любезно в свой дворец пригласил на богатый пир да забаву. Старшие братья позабыли про страх и веселились напропалую.
     Кончилось веселье и братья, распростившись с королем, покинули город. Стал младший у старших спрашивать, хотят ли они его во всём слушаться и его советы принимать? Желают ли дальше под его охраной вместе идти и счастье искать?
     Братья, побывав в переделке, поумнели. Бросились на колени, клянутся почитать его, как отца родного и его добрым советам вечно следовать.
     — Быть по сему! — отвечал младший брат. — Идите со мной!
     Собрались они и все вместе отправились по славным городам и королевствам. Идут, никому обиды не чинят, и везде их с почётом встречают.
     Творят братья людям добро, а особенно младший старается, где пройдёт, всюду по себе добрую память оставляет, славными и геройскими делами.
     Обошли они немало земель и попали, наконец, в королевскую столицу. Глядят, диву даются! Весь город чёрным обтянут. Добрались до постоялого двора, у хозяина спрашивают, почему это весь город в трауре?
     Хозяин отвечает, что неподалеку от го;рода поселился дракон о трёх головах и каждую неделю отдают ему на съедение то юношу, то девушку. А нынче утром подошла очерёдь королевской дочери, которую все любят за её красоту и доброту. Вот почему повсюду траур.
     — Коли так, — говорит на это молодой рыцарь, — ступайте к королю и доложите, что сидит, де, у вас мо;лодец и берётся он избавить королевскую дочь от дракона-людоеда!
     — Не хвались, — послышался тут из толпы голос, — были у нас рыцари не
     Хуже тебя, бились с драконом, чтоб принцессу в жёны заполучить, да никто живым не вернулся, все там остались!
     — Ступайте, ступайте, — говорит рыцарь, — скажите, что нашёлся ещё один и рад бы за принцессу голову сложить, да смерти не боится, знает, что победа у него в руках!
     Нашлись за приличное вознаграждение желающие и сообщили королю эту новость, а вскоре возвратились с ответом, что король и его дочь рады приветствовать в своём дворце храброго рыцаря. Просят, мол, пожаловать.
     Молодой рыцарь вскочил на коня и полетел во дворец. Король с дочерью и придворные вышли ему навстречу. Все и даже сам король любовались красотой и статью рыцаря, и его платьем, что сидело на нём, как влитое. Король потчевал его добрыми блюдами, ублажал как мог и оставил ночевать.
     Как солнышко взошло, стали принцессу в карету сажать, а она от великого страха без памяти свалилась!
     Рыцарь впереди несётся на своём верном коне, король с народом за ним идёт. Около часовенки карета остановилась. Принцесса в часовню вошла, отважный рыцарь рядом прохаживается, король с народом издали глядит, что-то будет.
     И вдруг послышался страшный рев. Откуда ни возьмись дракон летит прямо к часовне, пламя из пасти вырывается. Летит принюхивается, на рыцаря и не смотрит. Огляделся дракон, взмыл под облака, сорвал с часовенки крышу, вот-вот внутрь ринется. Тут рыцарь как закричит громовым голосом:
     — Эй, тебе что тут надобно!?
     — Это тебе что надобно, земной червь! — взревел дракон, — я беру свое, что мне положено, а тебе до того де;ла нет.
     — Нет здесь ничего твоего и не будет! — отвечает рыцарь. — А коли хочешь получить — давай бороться!
     Обхватил дракон рыцаря и по щиколотку в землю вогнал, но рыцарь выскочил, достал свой меч и снёс дракону одну голову. Рассвирепел дракон, стал огнём плеваться. Принцесса рыцарю снадобьем раны лечит.
     Видит дракон, что рыцарю огонь не страшен, хватает его и по колено в землю вгоняет. Рыцарь выскочил, за меч схватился и вторую голову дракону снес.
     Все вокруг ликуют, многие рыцарю свою помощь предлагают, но он отказывается. Усталый дракон хотел немного отдохнуть, но рыцарь решил не ждать, пока тот в себя придёт и силы к нему вернутся. Схватил меч и снёс третью драконью голову, а самого изрубил на мелкие части!
     Прибежал король и все остальные, победителя приветствуют, а принцесса, сама не своя от радости, из часовни выходит и благодарит спасителя.
     С великими почестями вернулся рыцарь в город. Там уже; вместо траура на домах цветы и гирлянды красуются. Всюду только и разговору что о рыцаре. Люди теснятся, чтобы на рыцаря хоть одним глазком взглянуть. Во дворце пир готовят. Гости за стол усаживаются.
     Во главе стола короля с рыцарём сажают, а рядом с рыцарём — принцессу в розовом платье. Все пьют да едят, а король поднимается и говорит:
     — Дорогие гости! Нет того на свете, чем бы мы храброго рыцаря отблагодарить могли. И я тоже не в силах воздать ему по заслугам. Нету у меня сына и некому мне своё королевство оставить. От всей души желаю, чтоб рыцарь, коли он того пожелает, сел на мой трон, дочь мою в жёны взял и счастливо правил страной. Я знаю, он-то избавит страну от любой напасти!
     Рыцарь об этом уже; думал и советовался со своим конём, как быть, потому что хотел наш рыцарь себе в жёны такуя де;вицу взять, чтоб не было у неё никакого изъяна.
     Эта принцесса была собой очень мила: глазки черненькие, как вишенки, щечки, словно две розы цветут, но углядел рыцарь у ней бородавочку на правой руке! И решил, что принцесса подойдёт в жёны разве что его старшему брату.
     Поднимается он и говорит королю с поклоном:
     — Я бы с радостью вашу королевскую волю исполнил, да молод ещё. Надобно мне по белу свету погулять, чтоб честь такую добрыми делами заслужить.
     Но есть у меня два старших брата, вместе со мной путями-дорогами ходят, счастья ищут. Если король не против, хоть один, хоть другой могут здесь своё счастье найти.
     Король охотно согласился, велел братьев звать. Старший брат своё согласье дал и вскоре во дворце сыграли богатую свадьбу.
     После свадьбы отводит рыцарь своего старшего брата в сторонку и совет даёт, как дальше жить, чтоб счастья добиться. Тот выслушал и пообещал всё исполнить.
     И ещё напомнил младший старшему — коль услышит он, что младшему опасность грозит, чтоб немедля на помощь спешил.
     Стали средний с младшим в путь собираться, распростились с королем и принцессой. Она их со слезами проводила. Вскочили на быстрых коней и пустились в путь-дорогу.
     Добрались до чужой страны и не задерживаясь поскакали в королевскую столицу. ещё издалека увидали они высокие башни и королевский дворец. Только странно — на башнях и на стенах — чёрные полотнища висят.
     — Что за напасть? — спрашивают они у трактирщика, — почему весь город в трауре?
     — Ах, беда у нас великая! — отвечает трактирщик. — Возле го;рода шестиглавый дракон поселился, — каждую неделю отдает ему город на
     Съедение молодых людей, то юношу, то девушку. Подошла нынче очерёдь королевской дочери, завтра её к дракону поведут. Вот почему в городе траур.
     Говорит тут младший брат трактирщику, чтоб бежал немедля к королю и передал, что явился, мол, рыцарь и берётся его дочь из беды вызволить.
     Эх, господин, — махнул рукой трактирщик, — не ты первый, не ты последний! Много тут рыцарей побывало, много их билось с чудовищем, да никто живым не вернулся! Но коли такова твоя воля, я охотно королю доложу!
     Услыхал король — велит рыцаря поскорее к себе звать. Кидается к нему на шею, как родного сына обнимает, во дворце остаться просит. Принцесса тоже повеселела, когда рыцарь обещал, что ни один волосок с её головы; не упадёт.
     Только забрезжил рассвет, как отвезли принцессу в часовенку. Рыцарь перед часовней ходит. Поодаль народ толпится, смотрит, чем дело кончится.
     Тут со страшным ревом дракон прилетел, сорвал с часовни крышу и в сторону отшвырнул.
     А рыцарь ему кричит:
     — Чего тебе там надобно? Дракон оборачивается и ревет:
     — Своё беру!
     — Нет, не твоё и твоим вовеки не будет! — отвечает рыцарь. Завязалась между ними драка великая. Рыцарь выхватывает меч и одним ударом три головы; с дракона снимает. Разозлился дракон, как швырнет рыцаря, тот в землю по колено вошёл. Но тут же выбрался и отсёк дракону остальные три головы;.
     Народ ликует, с песнями провожает рыцаря с принцессой в город. Добрались до дворца, а король-отец ума не приложит, как храбреца благодарить! Велит застолье собирать, гостей со всех краев звать. Попили-поели, тут король со своего места поднимается и говорит:
     — Гости дорогие! Нету у меня таких сокровищ, чтоб отблагодарить рыцаря за его отвагу. Я уже; стар, самое дорогое моё сокровище, дочь моя единственная. За великое счастье сочту, коли рыцарь на дочери моей женится и моё место на троне займет.
     Рыцарь почтительно королю поклонился и, отговорившись молодостью да неопытностью, да доро;гой дальней, предложил королю, коль тот не против, в зятья своего брата.
     — Коли не ты, то пускай твой брат! Одна кровь, один род! — ответствовал король.
     Позвали среднего брата. И отдал старый король свою дочь ему в жёны да королевскую корону впридачу.
     Отшумела свадьба и наш рыцарь снова в путь-дорогу собрался, распростившись с королем и принцессой. Брату напоследок совет дал, что да как делать. Тот не перечил, со всем согласился. Вскочил рыцарь на быстрого коня и один-одинёшенек полетел дальше.
     Прибыл он в третье королевство. Остановился верный конь, велит рыцарю королевскую дочь в жёны взять:
     — Нету, — говорит, — в целом мире принцессы прекраснее, ищи не ищи нигде не найдёшь!
     Добрались они до королевской столицы, а в столице всё, как и в других столицах, где они побывали, всё в трауре. Узнал рыцарь, что поселился по-соседству девятиголовый дракон, молодых людей пожирает, нынче дошёл черёд и до королевской дочери.
     Рыцарь немедля велит о себе королю доложить и тот его тут же к себе требует. Рыцарь ему всё про себя рассказал и надежду высказал, что и это чудовище он одолеет.
     На другое утро, ещё и солнце не взошло, отвезли принцессу в часовню. Рыцарь неподалеку прохаживается. Народ издали глядит.
     Вдруг дракон со страшным ревом налетает, вот-вот на принцессу накинется. Но тут рыцарь к нему подоспел, одним махом шесть голов снес. Дракон взвыл и всадил рыцаря по самый пояс в землю. Рыцарь из земли выкарабкивается, а дракон его огнём из пасти поливает.
     Рыцарь, недолго думая, снёс чудовищу последние три головы;. Народ ему славу кричит, король обнимает и от великой радости не знает, как благодарить. После пира сказал король, что готов отдать ему и дочь и королевство! Рыцарь обрадовался, он знал, что краше принцессы нет в целом свете, и сказал, что согласен.
     Король без промедленья со своей головы; корону снял и на голову рыцаря надел. Свадьбу сыграли такую, что и описать невозможно!
     Прибыли в гости к младшему и старшие братья. Они его счастью радовались и обещали во всём слушаться.
     Отгуляли свадьбу, гости по домам разъехались и рыцарь с молодой женой зажили в радости и согласии.
     Но недолго длились счастливые денечки. Затаил один старый колдун на принцессу зло — сватался он к ней, а она отказала. И вот, гуляла как-то принцесса одна по садику, колдун подкрался, схватил её и к себе уволок.
     Ждут принцессу с прогулки, а она всё нейдёт да нейдёт. Зовут, ищут, а принцесса исчезла, словно никогда её и не было.
     Загрустил рыцарь, побрёл к своему коню, жалуется. А конь уже; всё знает и говорит хозяину:
     — Не горюй, постараемся её вызволить!
     Объявил рыцарь старому королю, что едет принцессу искать и до тех пор не вернётся, покуда не найдёт, пусть ему это хоть жизни сто;ит.
     Старый король его спачала отговаривал, коли дочери нет, пусть хоть зять с ним останется. Но рыцарь время зря терять не стал, собрался в дорогу, простился со старым королем и с народом.
     Подданные, прослышав, что рыцарь их покидает, плакали, как дети, ибо любили его и уважали. Сел рыцарь на своего крылатого коня и пустился, куда глаза; глядят.
     Едет он, молчаливый да печальный. А конь ему и говорит: — Коли будешь моих советов слушаться, счастье к тебе возвратится и жену свою вернешь!
     — Ах, — вздохнул рыцарь, — мне ведь только того и надо, ради неё я на любые испытания готов.
     — Ну коли так, — отвечает конь, — слушай: поедем мы сейчас через большой луг, на лугу том одно-разъединое грушевое дерево стои;т с душистыми плодами. Но не вздумай до тех плодов дотрагиваться, и не груша это вовсе, а старая ведьма. Как только ты к плоду притронешься, сам немедля грушей станешь.
     Пото;м мы подъедем к душистой яблоне, яблоки тоже не тронь. Это вторая ведьма, она тебя тут же в яблоко превратит. Перетерпи, не ешь с этих деревьев плодов. Наконец, доберёмся мы до колодца, ты пить захочешь, но не вздумай из колодца пить, а возьми свой меч да изруби колодец! Это не колодец, а всем ведьмам ведьма, тех двух — родная мать.
     Коли всё исполнишь, мы счастливо своей цели достигнем, коли нет — навеки в несчастьи останешься.
     Ладно, едут они дальше. Добрались до большого-пребольшого того луга, где груша стои;т. Сладкий запах так рыцарю в нос и бьёт. У рыцаря слюнки текут, но он спелых груш не трогает. Ехали-ехали. Вот и яблоня перед ними, аромат от неё ещё слаще.
     Рыцарь к яблокам тянется, еле сдерживается, вот-вот сорвёт яблочко невиданной красоты! Да, к счастью, вспомнил, что конь наказывал, и дальше поехал.
     Таким ты мне нравишься, — похвалил его конь, — ещё одно искушенье преодолеешь, как я сказал, — и всё будет хорошо!
     Но тут пришла беда. Рыцарь ещё по дороге жаловался, что жажда его сморила, чуть не насмерть. Только они к колодцу приблизились, рыцарь с коня соскочил и прямо к воде, вот-вот напьётся. Увидал это конь, бросил рыцаря и прочь помчался.
     Рыцарь увидал такое дело, на ноги вскочил, кричит, зовёт. Вернулся конь, стал ему выговаривать, почему колодец по его веленью мечом не изрубил.
     Сел рыцарь на коня и печально продолжал свой путь. Оглянулся назад — нет больше ни груши, ни яблони, ни колодца. Ведьмы снова ведьмами стали, путников преследуют, шепчут в спину:
     — Мы — великие колдуньи, но у рыцаря советчик помудрее нас! Пошушукались и пропали!
     Поблагодарил рыцарь коня, что от беды спас и впредь обещал его во всём слушаться.
     Миновали они большой луг и приехали в зелёный лес, там росли лесные плоды и текла чистая вода. Поели, напились ключевой воды; и снова в путь.
     Вскоре добрались наши путники до высоких скалистых гор с глубокими расселинами. Жутко им стало, ведь кругом ни одной живой души.
     Подъезжает рыцарь к отвесной скале. До чего ж огромная! Поднимает голову, а на самой вершине — могучая крепость стои;т. «Что там? — думает рыцарь. — Уж не ведьмы ль поселились? Будь что будет! Всё равно туда поеду. »
     Нашли дорогу. Добрались до вершины, вот уже; у воро;т стоя;т. Стоя;т, диву даются: вокруг гробовая тишина, никто их не встречает, нигде никого не видать. Конь прямо в конюшню побежал, а рыцарь огляделся и вверх по лестнице пошёл. Отворяет одни двери — тишина, отворяет другие, третьи
     — Никого. Дошёл до одиннадцатой — нигде никого. Решил было, рыцарь, что попали они к ведьмам в гнездо, да отворил двенадцатую дверь — видит седой старичок сидит, рыцаря такими словами встречает:
     — Я тебе рад! Наконец-то человек появился. Теперь я могу умереть спокойно.
     Стал старичок у рыцаря спрашивать, кто да откуда, да зачем явился. Тот ему всё по порядку рассказал и про свою беду и почему по свету бродит.
     — Зря ищешь, — закручинился старичок, — всё напрасно! Твоя жена так запрятана, что ты её никогда не найдёшь. Я тебе хороший совет дам: оставайся у меня! Будешь жить спокойно и за;мок тебе останется. Я долго ждал отважного человека, чтобы оставить ему все мои сокровища!
     — Нет, не по душе мне такое безлюдье, — ответствовал ему рыцарь. — Не могу я в одиночестве жить, я к людям привык. Что задумал — того добьюсь, и покуда есть у меня силы, стану искать свою любимую жену. Коли найду
     — Моё счастье, коли нет — будь что будет! А ты лучше собери меня в дорогу, чтобы я попал поскорее туда, где её скрывают!
     — Ну, воля твоя, — молвил старичок, — но я могу наперёд сказать, что тебя ожидает в будущем: спустишься в долину, там лужайку найдёшь, на той лужайке одни только гады ползучие.
     Два самых больших на тебя кинутся, остальные не тронут. Иди на них смело и своим мечом разруби тех больших, остальных только острием коснись и увидишь, что станет. Минуешь лужайку, выйдешь ко второй долине. Пройдешь долиной, увидишь горы — езжай дальше, не останавливайся!
     Дойдёшь до высокой скалы, остановись и поста-
     Райся внутрь забраться, там твоя жена живёт. Только знай, тут тебя смерть ожидает! А теперь давай простимся, я хочу умереть на твоих руках, ведь больше сюда ни один человек не доберётся!
     Сказал и дух испустил.
     Взял рыцарь недвижимое тело, положил посреди самой большой комнаты, вокруг свечи зажег и саблю сбоку пристроил. А сам отправился к своему коню. Всё ему доложил. Выслушал конь его рассказ и снова пустились они
     Дальний путь. Миновали долину, оказались на лужайке, про которую старичок говорил. Тут на них два гада накинулись. Рыцарь рассёк их своим мечом, а салом себя и коня натёр. Не успел закончить, как два гада в двух принцев превратились, и вскричали:
     — Слава храброму рыцарю, мира защитнику! Слава!
     Чем дальше они ехали, тем больше гадов на них нападало, но едва рыцарь к ним прикасался, они превращались в людей, так и ожила заклятая долина. Тут подходят к нему два принца со своими подданными и клятву дают верой и правдой ему вечно служить.
     И вторую долину рыцарь счастливо миновал и попали они, наконец, к той скале, где жила в заточеньи его жена.
     Посмотрел рыцарь на скалу и головой поник! Невозможно на эту вершину взобраться. Ждал-ждал он до самого вечера, не выглянет ли его милая! Но напрасно!
     Тут ему конь говорит:
     — У этой скалы заночуем, я буду всю ночь пастись, а тебе дам в руки свою уздечку, коли я тебе понадоблюсь, дёрни за уздечку, я тотчас же явлюсь! А ты спать ложись и всё, что во сне увидишь — запоминай! Приснится тебе, что в руке у тебя мушиное крыло.
     Держи его крепко, а как проснёшься, скажи: «Хочу стать маленьким, как муха, пусть у меня вырастут крылья!» Превратишься в муху и лети на эту скалу! Там найдёшь лаз, через этот лаз проберёшься к дверям, сквозь замочную скважину проникнешь в первые, а пото;м во вторые покои, но тут смотри будь на чеку!
     Как конь говорил, так и случилось. Конь стал пастись, а рыцарь спать лег. Чуть свет проснулся, вспомнил свой сон, взглянул на руку, а в ней крылышко! Рыцарь крылышко крепко держит и говорит:
     Хочу стать с муху величиной, да чтоб крылья у меня выросли!
     И сразу же стал с муху величиной! Полетел он вверх, пробрался к дверям и через замочную скважину проник в покои, а там ведьмы толпятся
     Видимо-невидимо! Он над их головами к другим дверям пролетел и в замочную скважину юркнул. Услыхали ведьмы шум, начали между собой переговариваться:
     — Мы, великие ведьмы, но у этого рыцаря есть советчик сильнее и хитрее нас! Что-то зашумело, вроде муха пролетела, мы такой никогда не видали, не слыхали. Лучше нам, сёстры, по добру, по здорову восвояси убраться, как бы чего не вышло!
     Собрались и поспешили прочь.
     Рыцарь тут же из мухи в человека превратился и встал перед женой! А та его сына нянчит. Увидела мужа, глазам своим не верит. Стали они радоваться, обниматься-целоваться, а пото;м жена мужа спрашивает, как он жил-поживал, и как сюда попал.
     Рыцарь ей всё про себя рассказал.
     — Это всё хорошо, — говорит жена, но теперь тебе грозит страшная опасность. Скоро явится колдун и тебя уничтожит!
     — Ну, мы ещё поглядим, кто-кого! — успокоил её рыцарь. — Ведь мы теперь вместе! А как тебя из беды вызволить — это уже; моя забота!
     Но нелегка была задача! Сам-то рыцарь, превратившись в муху, вниз спустится, а вот жена с младенцем на руках — они-то как? Стал он ступени в скале прорубать, вдруг видит — девушка сидит, горько плачет и просит её, сироту, на службу взять. Рыцарь у жены спрашивает, не нужна ль няня к ребёнку.
     — Нужна-то нужна, — отвечает жена, — да эту де;вицу брать не вздумай, ведь это ведьма, она тебя погубит.
     Но рыцарь жену не послушал, подхватил девушку и наверх отнес. Жена мужу говорит, чтоб был осторожней, не миновать, мол, теперь беды. А рыцарь её речам не внемлет, своё дело делает, надеется поскорее домой вернуться.
     Он-то надеялся, но всё по-другому было! Уснул рыцарь после тяжкой работы молодецким сном. Выстрели над ухом, не проснётся! А ведьма увидала, что все спят, подкралась к рыцарю, меч его отвязала и рыцарь тут же окаменел!
     Только ведьме её злодейство удалось, она прочь кинулась, тут к ней и остальные ведьмы собрались. Радуются, визжат.
     — Наконец-то! — кричит самая старшая. — Теперь, что захотим, то и будем делать, пока старик не вернётся. А пото;м дальше полетим! Сёстры — за мной!
     — Нет, постойте, погодите немножко, — говорит младшая, — куда меч девать? Надо так его запрятать, чтоб он никогда больше человеку в руки не попал!
     И решили ведьмы волшебный меч в море бросить, чтобы навеки от людских глаз скрыть. Зашвырнули его в море прямо со скалы.
     Вот и пришёл конец храброму рыцарю. Кто теперь будет добро творить? За бедных заступаться?
     А старший брат тем временем тревожится, то и дело ухо к земле прикладывает, знать хочет, где младший, что с ним, не стряслась ли какая беда ?
     Приложил он в последний раз ухо к земле и загоревал, увидал-услыхал, что брат его на скале мёртвый лежит, а меч его в море сброшен. Он всё рассказал своей жене и придворным и велел готовиться в путь: «Пойдём к брату на помощь!»
     Только рассвело, а старший брат с войском уже; коней веселит. Доро;гой решил старший брат к среднему заглянуть, с собой позвать, ведь без среднего им моря не одолеть! Средний не заставил себя долго просить, вскочил на коня и поскакали они к младшему на помощь.
     Вскоре добрались они до моря, где меч лежал, море было красным, как кровь от того меча, что столько крови пролил. Средний брат в воду кинулся, вода перед ним расступилась, стал он меч искать. Долго искал, наконец, нашёл и на берег вынес.
     — Теперь скорее к брату, — сказал старший.
     Прискакали они к скале, впереди два брата, за ними войско. Братья совет держат, как ведьмам отомстить. Ринулись они в покои и давай ненавистных злодеек волшебным мечом рубить. Покончили с нечистью и в следующие покои пошли, а там молодая жена сидит, над окаменевшим мужем плачет. Средний брат младшему меч к поясу пристегнул, тот очнулся и говорит:
     — Ох, как долго я спал!
     — Нет, брат, ты не спал, и кабы не мы, спать бы тебе вечным сном! Обнял рыцарь братьев, стал благодарить, что они его не позабыли. Пото;м потянул за уздечку и его окаменевший конь ожил, и с весёлым ржаньем появился перед хозяином.
     Рыцарь вскочил на коня, посадил на него и жену с сыном. Братья на своих коней взобрались. Вдруг летит старый колдун и ревет страшным голосом:
     — Как вы посмели сюда явиться? Стойте! Снимите принцессу с коня!
     — Вот я тебе сейчас покажу! — отвечает ему рыцарь.
     Спрыгнул с коня, выхватил из-за пояса свой меч и одним махом снёс колдуну голову!
     И отправились братья все вместе домой. Созвали гостей и закатили такой пир, какого ещё не было и уже; не будет. Прибыл на пир их родной отец, радостный и счастливый. Понаехали короли, князья и рыцари со всего света и все славили храброго рыцаря. А он поклялся, что всегда будет править справедливо.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Черноволосый принц. Словацкие сказки!!
========
     Была когда-то на свете большая страна, где все люди были рыжими, один только королевский сын уродился черноволосым. Ему после отцовой смерти на королевский трон положено садиться, да подданные из-за тех волос его видеть не хотят.
     Старый король не знает, как быть, заранее опасается за свою страну и за сына. Стал король думать, как делу помочь. Всех расспрашивает, как чёрные волосы сына превратить в рыжие.
     Одни советуют одно, другие — другое, третьи — так, четвёртые — этак. И мазали бедную его головушку, и терли, и мыли, и полоскали, но только всё напрасно — ничего не помогает. Волосы как были, так и остались чёрными. Поняли, что всё напрасно, и оставили бедного принца в покое!
     Но старый король день ото дня всё больше хмурится да злится, и сын уже; не смеет ему на глаза; показаться. Так оно и шло долгое время.
     Вдруг однажды долетела до королевского за;мка молва, будто в таком-то и таком-то городе волосы могут сделать такими, какие только человек пожелает. Но для этого надо в тот город поехать и надолго там остаться.
     Услыхал король и, не теряя ни минуты, собрал сына в дорогу и отправил в тот город на целых пять лет, строго наказав всё в точности исполнять, что бы ему ни посоветовали.
     Ладно.
     Может оно и хорошо, да кто знает! Поехал принц в тот город. Что с ним там только ни делали! Через пять лет посылает король за сыном слугу, а у принца тем временем волосы ещё чернее стали. Стыдно принцу домой возвращаться, а надо.
     Прошли они со слугой большую часть пути, стала принца жажда мучить. Спрашивает он слугу, не знает ли тот какого колодца поблизости.
     — Знаю, — отвечает слуга, — сейчас к нему подойдём.
     Долго ли, коротко ли, подошли они к колодцу. А колодец тот такой глубокий, что никак из него не напьешься, никак до воды; не дотянешься, только если один другого за ноги держать станет. Тут негодяй-слуга и говорит принцу:
     — Подожди, сперва я попробую, какова водица, а ты меня держи покрепче. Держит принц слугу за ноги, а тот напился и говорит:
     — Ох, и хороша же вода!
     Настала очерёдь принца. Только он вниз головой повис, закричал ему негодник-слуга :
     — Теперь ты в моей власти! Или я тебя утоплю или клянись, что станешь мне навеки слугой, а меня принцем объявишь!
     Что оставалось бедняге-принцу делать? Поклялся он своему слуге страшной клятвой и стал ему прислуживать.
     Пришли они в королевский дворец, а король-отец с матерью-королевой радуются, ведь сын теперь тоже рыжий стал! Подданные и придворные рыжего принца разве что на руках не носят!
     Да только фальшивый принц места себе не находит, боится, как бы кто всей правды о нём не узнал. Думал-думал, хитрость удумал и притворился больным.
     Король с королевой охают, велят лекарей звать, а лекари его всевозможным снадобьями пичкают.
     Он, шельмец, ничего в рот не берёт, всё об одном просит, чтоб слугу к волшебному колодцу отправили, он, дескать, из того колодца воды; попьёт и сразу поправится. Знал подлый обманщик, что колодец дракон стережёт и настоящему принцу там конец придёт, и тогда о его подлости никто никогда не дознается.
     Пришлось бедному принцу в путь собираться и за водой идти. Добрался он до колодца, увидал дракона и горько заплакал:
     — Ах! Несчастный, разнесчастный я человек!
     И слёзы его так и полились в колодец. Одна слеза упала дракону на слепой глаз и он тут же прозрел. Стал его дракон спрашивать, почему он плачет.
     — Как же мне не плакать, — жалуется принц. — Мне воды; надо, а я не знаю, как набрать.
     — Не бойся, — кричит ему дракон из колодца, — спусти вниз кувшин, я тебе воды; наберу.
     Опустил принц пустой кувшин, а дракон подал ему полный. Вернулся принц домой, плут-слуга той воды; напился, вскочил на ноги бодрый, будто ничем и не хворал.
     Но вскоре снова хворым притворился.
     — Я, — говорит, — только тогда поправлюсь, коли слуга приведёт мне из стеклянного за;мка красавицу Флориану.
     Пришлось принцу снова в путь собираться. Строго-настрого велят ему спешить и без Флорианы домой не возвращаться.
     Бредет наш принц и горькую думу думает, до чего же он дожил и что его дальше ждёт. Вдруг видит — полчища муравьев через дорогу перебираются. Красиво идут, ряд за рядом, будто солдаты.
     Остановился принц, ждёт: вдруг шаг шагнешь да какого-нибудь муравьишку раздавишь! Самым последним большой муравей с короной на голове двигался. Поблагодарил он нашего прин-
     Ца, что его подданных не обидел, и сказал, если какая-нибудь помощь потребуется, — пусть о нём вспомнит.
     Умолк муравей, а принц дальше пошёл своей доро;гой.
     Вскоре попал он в берёзовую рощу. Видит — две птицы в силке крыльями трепещут, выбраться не могут. Он птичек освободил и выпустил на волю. Птички весело защебетали и тоже помочь посулились.
     Вышел принц из рощи — к ручью подошёл, а там на берегу бьётся на песке рыба, а у той рыбы на голове жемчужная корона. Он поднял рыбу и в воду кинул.
     Поплыла рыба, а пото;м голову с короной из воды; высунула и говорит:
     — Я тебе ещё отслужу, — хвостом взмахнула и ушла под воду.
     Долго ходил наш принц по разным краям, пока наконец не набрёл на стеклянный за;мок. Торопится принц, чтоб ещё засветло туда добраться. Подходит — а в воро;тах Баба-Яга с обнаженным мечом караул несёт.
     Он ей учтиво поклонился, а она не отвечает, лишь злобно на принца косится. Как, мол, он сюда явиться посмел ? Вот-вот ему голову с плеч снесёт. Наш бедняга объясняет, что не его вина, сам бы он никогда сюда не пришёл, но только там-то и там-то захворал принц и до тех пор на ноги не встанет, пока Флориану в жену не получит.
     — Это дело другое, — отвечает Баба-Яга. — Значит, ты ни в чём не виноват! — и ведёт его в за;мок. — Отдыхай, — говорит, — завтра побеседуем. Подала ему сытный ужин и показала, где спать ложиться. Поел принц
     И уснул, как убитый. Утром является к нему Баба-Яга с обнаженным мечом и говорит:
     — Не ты первый, сынок, за Флорианой явился. Много здесь таких перебывало, но я её лишь тому отдам, кто как следует на меня поработает.
     Понял принц, что шутки плохи. Да только ведь без Флорианы нельзя ему домой возвращаться. Решил счастья попытать.
     — Вот и ладно, сынок, вот и ладно, — кивнула головой Баба-Яга. — Собирайся на работу!
     Пошла в кладовую, вынесла меру мака и с мерой проса хорошенько перемешала.
     — Получай. Всё перебери до зёрнышка, и чтоб к вечеру было готово! — сказала, повернулась и пошла к воро;там.
     — Ну, и задала же ты мне задачу, — сказал сам себе принц, — слыханное ли дело, мак от проса отделить!
     Стало ему своей головы; жалко. Да к счастью, вспомнил он про большого муравья с короной, а тот уже; тут как тут, стои;т перед ним, за ним следом валом-валят муравьишки поменьше.
     — Ничего не бойся, принц, — воскликнул Король-муравей, — вот мы и пришли тебе на помощь. Ступай, погляди на за;мок, а мы пока всё зерно переберём.
     И часа не прошло, как муравьи всё сделали, принц вернулся — нету муравьишек, только мак лежит отдельно, а просо — отдельно. Стало солнце заходить. Злобная Баба-Яга с обнаженным мечом примчалась. Ну, быть принцу без головы;! Да увидала две кучки зерна и сразу подобрела:
     — Вот и славно, — говорит, — вижу, что ты постарался. Теперь поужинай да отдохни! Только это ещё не всё, завтра получишь другую работу.
     Принц то собирался уже; Флориану в за;мок вести, но услыхав ведьмины речи, потёрял аппетит и сон. Целую ночь глаз не сомкнул, всё с боку на бок ворочался.
     Только заря занялась, а Баба-Яга уже; тут как тут, ставит на стол два пузырька и говорит:
     — Набери в эти пузырьки живой и мёртвой воды;, хотя бы по капельке и к вечеру возвращайся, а коли задержишься, не сносить тебе головы;.
     Повернулась и пошла воро;та сторожить.
     Стал принц думать-гадать, что за вода такая и где её взять. Вдруг слышит, кто-то в окошко стучится. Поглядел — а там две птички. Те самые, которых он из силка вызволил. Принц окно распахнул, слышит одна птичка щебечет: «Не печалься, мы тебе поможем, принесём воду живую и мёртвую. К вечеру жди. »
     Полетели птички в далёкие края.
     Принц тем временем по саду гуляет. Он вернулся, а птички уже; в окно влетают, из своих клювов в пузырьки воду капают — живую и мёртвую, и говорят:
     — Бери! Коли спросит Баба-Яга, где воду взял, отвечай, что мёртвая вода — слеза разбойного сына, а живая — слеза отца, который горько его оплакивает.
     Упорхнули птицы, примчалась Баба-Яга, а принц ей живую и мёртвую воду подаёт и рассказывает про то, что от птичек узнал. Взяла Баба-Яга склянки, похвалила принца. Но Флориану не отдает, покуда он ей ещё одну службу не сослужит. А какую — завтра узнает.
     Не спалось принцу и ужин был ему невпрок.
     Только солнце взошло, Баба-Яга явилась:
     — Пойдём со мной, — говорит.
     Хватает принца за руку, на морской берег ведёт и громким голосом кричит:
     — Я свой золотой перстень в море обронила! Коли ты его до вечера не достанешь, быть тебе без головы;.
     Оставила принца, а сама воро;та сторожить побежала.
     Печально бродит принц по берегу морскому. Не знает, что делать. Может в воду кинуться. Тут раздался громкий всплеск: глядит принц, а из воды; рыба выскакивает, та самая, которую он в ручей пустил, на голове жемчужная корона блестит.
     — Не печалься, принц — говорит ему рыба. — Я тебе на помощь пришла, сейчас найду перстень.
     И приказала всем рыбам в море перстень искать. Искали они с утра до полудня, с полудня до вечера, а найти не могут. Уже; и принц и королева-рыба беспокоиться начали, вдруг какая-то рыбешка перстень нашла и отдала своей королеве. Та выбросила перстень на берег и скрылась в волнах.
     Обрадовался принц, схватил перстень, к Бабе-Яге спешит.
     — Ну, где перстень? — ухмыляется Баба-Яга, а сама уже; меч поднимает.
     — Вот он! — отвечает принц, и перстень протягивает.
     — Ох, и повезло тебе, — удивилась старая, — Ох, и повезло же! Ну, ладно. Коли я что пообещала, значит сделаю. Только вы с Флорианой эту ночь ещё здесь поночуйте.
     Принцу и ужин пришёлся по вкусу и спал он сладко. А Баба-Яга всю ночь глаз не сомкнула. Затопила печь, пироги в дорогу испекла. На заре разбудила Флориану. Та мигом собралась, прихватила с собой склянки с живой и мёртвой водой. Перед за;мком уже; кони наготове стоя;т и карета богатая. Уселись Фло-риана с принцем и благополучно прибыли в королевский дворец.
     Увидал подлый слуга красу-де;вицу, сразу выздоровел. А Флориана на него и глядеть не желает. Уж больно ей принц — её освободитель — по сердцу пришёлся.
     Заметил такое дело негодник-слуга, обозлился и, чтобы спрятать концы в воду, зазвал королевского сына в сад и там убил. Прибежала Флориана, увидала мёртвого принца, брызнула на него живой водой и принц тут же ожил. И, о! Чудо из чудес!
     В ту же минуту его чёрные волосы стали рыжими. Рассказал ей принц, что с ним произошло и как дело было.
     А тут негодяй-слуга бежит, опять хочет на королевского сына напасть. Но Флориана брызнула на него мёртвой воды; — тут ему и конец пришёл.
     То-то было радости! Родители своего родного сына и невестку-красавицу обнимают, целуют.
     Сыграли весёлую свадьбу и все радовались вместе с ними.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Чернокнижник. Словацкие сказки!!
========
     Жил когда-то старый человек. И был у него единственный сын. Выучить сына старик не мог, потому что был уже; стар и к тому же очень беден. И вот однажды, горюя, позвал он сына и говорит:
     — Видишь, сын мой, стар я уже; стал, работать на тебя мне не под силу, милостыню просить стыдно, а накопить мы ничего не накопили. Ты уже; подрос, и придётся мне отдать тебя в люди — служить.
     — Что ж, батюшка, — отвечает сын, — об этом я и сам тоже подумывал. Старик взял окованную железом клюку, в сумку положил последний кусок хле;ба, что остался у них в доме и отправился с сыном службу искать. Шли они, шли через горы и долы и наконец увидели человека в чёрном одеянии, который сидел на камне и читал книгу.
     А был это — знайте! — чернокнижник, но ни отец, ни сын об этом не знали. Они поклонились ему и сказали:
     — Дай вам бог счастья!
     — Дай бог и вам того же! — ответил чернокнижник. — Куда это вы, стар человек, путь держите?
     — Веду сына в услужение отдать. Не возьмёте ли вы его?
     — Отчего же не взять! Мне слуга нужен, оставьте его у меня! Да кроме того, он может у меня и научиться кой-чему. Что дадите за науку?
     — Ах, что же я, бедный, могу дать, коли мне и самому есть нечего?
     — Ну, ладно. Семь лет я буду твоего сына у себя держать, а через семь лет приходи за ним. Если его узнаешь, будет он твой, а не узнаешь, навеки у меня останется.
     — Ладно, идёт! — отвечает отец. — Пусть так и будет!
     А сам при этом думает: «Неужто через семь лет я своего сына не узнаю?» Оставил старик сына у чернокнижника, а сам домой пошёл. Чернокнижник тут же стал у парня допытываться, умеет ли тот читать. А парень буквы знал, хоть и плохо, но опасался, как бы худа не было, если скажет, что он читать умеет; он и ответил, что грамоты не знает, где, мол ему учиться было?
     — Ну, если не умеешь, значит, ты-то мне и нужен! Дам я тебе одну работу. И с этими словами чернокнижник отвёл парня в дом. В первой комнате
     Лежали одни только щётки, во второй одни книги, и, наконец, в третьей, пустой, была только запертая дверь, что вела в соседнюю комнату.
     — Вот, гляди, здесь ты будешь жить. Этими щётками ты станешь обметать книги и другой работы у тебя не будет. А когда это занятие наскучит, вот тебе прутик, стукнешь им три раза в эту дверь, сейчас же прибегут твои сверстники, и ты сможешь с ними играть вволю.
     Проголодаешься — один раз в дверь стукни — и перед тобой тотчас еда появится. Я же на семь лет отправлюсь в путешествие, но ты веди себя так, чтобы я, вернувшись, остался тобой доволен.
     Уехал наш чернокнижник, а паренек один как перст остался в доме. Правда, жилось ему неплохо: стоило ему в дверь стукнуть — и на столе появлялись разные яства, три раза стукнет — прибегали мальчики с игрушками. Только опротивело парню вечно с книг пыль сметать.
     Открыл он одну из них и по ней читать научился. И стал читать всё подряд, пока не познал по книгам всякое волшебство.
     Через семь лет вернулся домой волшебник. Всё нашёл в полном порядке и парнишку похвалил.
     А что же тем временем делал до;ма бедный отец? Перебивался кое-как и всё раздумывал, сумеет ли он своего сына через семь лет узнать?
     Глядя на его сверстников, прикидывал: «Теперь он уже; подрос, вот таким стал, наверное? Ведь не превратится же он в какое-нибудь страшилище?»
     Прошло семь лет, взял он свою клюку и сумку и отправился в тот лес, где сына оставил.
     Идет по лесу. Уже; и дом чернокнижника недалеко. Вдруг навстречу ему бежит нарядный да статный парень.
     «Это может быть и мой сын, — подумал отец. — Только одет он был похуже».
     А это и на самом деле был его сын. Подбежал он поближе и говорит:
     — Ну, батюшка, узнаёте ли вы меня?
     — Эх, с трудом, — приглядывается отец. — Но, что правда, то правда, подрос ты здорово!
     — Это ещё полбеды, — отвечает сын. — Вот когда придёте к чернокнижнику, трудненько вам будет меня узнать. Покажет он вам на крыше голубиную стаю. Хорошенько смотрите, я буду среди голубей в третьем ряду сидеть, и крылышко чуть-чуть опущу вот так вы меня и признаете.
     И тут же убежал. Старик-отец дальше весёлый пошёл и добрался, наконец, до до;ма чернокнижника.
     — Я, — говорит, — за сыном пришёл.
     — Ну, ну, — отвечает чернокнижник, — семь лет минуло, что правда, то
     Правда, так бери же его, коли узнаешь, — и показывает на голубиную стаю на крыше. — Но если ты его с первого раза не узнаешь, он у меня навеки останется.
     Старик-отец опёрся на клюку и стал смотреть. Смотрит, смотрит на этих голубей и вдруг видит, что в третьем ряду один голубок крылышко свесил. — Вот он! — воскликнул отец и ткнул клюкой. — Вот мой сын! В третьем ряду сидит, крылышко свесил.
     — Правильно! Ты угадал! — отвечает чернокнижник.
     Отец требует вернуть ему сына, а злой чернокнижник так и этак изворачивается, говорит старику, что не может сразу его отпустить, потому что сейчас он — голубь. И чтоб его обратно в мо;лодца превратить, понадобится много времени. Но вскорости он сына ему вернёт.
     Так и пришлось отцу ни с чем уйти и сына оставить у чернокнижника.
     Однажды ушёл чернокнижник куда-то по своим делам, а наш мо;лодец собрал волшебные книги и — дай бог ноги! — к отцу удрал.
     — Значит, ты всё-таки освободился! — говорит ему отец.
     — Освободился! Да ещё прихватил у чернокнижника его волшебные книги, — отвечает сын.
     — Гляди, не пришлось бы тебе за них дорого расплачиваться!
     — Ничего, батюшка. Ведь я теперь сам волшебник почище чернокнижника! Только, отец, с пустыми карманами нам не прожить. Надо деньгами запастись. Я превращусь в годовалого бычка, а вы отведите меня на продажу. Но меньше, чем за сотню золотых, не продавайте.
     А когда продадите, не оставляйте верёвку у меня на шее, а просите её вернуть. Тогда я снова до;ма окажусь.
     Как он сказал, так всё и вышло. Отец продал бычка за сто золотых, верёвку с собой взял, и сын ещё раньше отца до;ма очутился. Когда все сто золотых вышли, говорит сын отцу.
     — Вот, опять мы с пустыми руками остались. Превращусь-ка я на этот раз в вола, меньше ста дукатов за меня не берите. А когда продадите, снимите с меня верёвку, и я к вам домой вернусь.
     И во второй раз всё хорошо обошлось: сын раньше отца домой вернулся.
     А на третий раз превратился он в коня доброго, молодецкого и велел отцу не меньше ста дукатов брать за него, а уздечку ни за что не оставлять покупателю.
     Приходит отец с конём на ярмарку, а коню его равного на всей ярмарке нету! Покупатели тотчас со всех сторон набежали, все о цене спрашивают, да всем сто дукатов кажутся слишком высокой ценой. Тут подходит богатый покупатель — а это был сам чернокнижник.
     — Старик, — спрашивает он, — сколько вы просите за этого коня молодецкого? — и хвалит коня: красив, мол, хорош!
     — И впрямь хорош, да никто за него сто дукатов не даёт.
     — А вы ничего не сбавите?
     — Право, сударь, ни единого гроша!
     — Я такого красивого коня давно ищу. Так уж и быть, заплачу вам сотню дукатов.
     И высыпал старику груду дукатов.
     А пока старик деньги считал да смотрел, нет ли фальшивых, вскочил чернокнижник на коня, взял уздечку в руки — только его и видели.
     «Ну, попался, теперь ты в моих руках, — думает чернокнижник. — Эх, и проучу я тебя! Покажу, как в чужое ремесло нос совать!»
     И пришпорив коня помчался, что есть духу! Только в другом селении перед кузницей остановился. Привязал чернокнижник коня к столбу, а сам вошёл в кузницу.
     — Кузнец, — говорит, — сделай пудовые подковы, мы этого коня калёным железом подкуем.
     А чтоб дело шло поскорее, сам принялся помогать кузнецу.
     Тем временем сбежались к кузнице мальчишки со всей деревни — на коня и на хозяина поглазеть. Один мальчуган подошёл совсем близко к коню. А конь ему и шепчет:
     — Мальчик, сними с меня уздечку.
     Мальчик так и сделал! Наш конь мигом в голубя превратился и прочь полетел.
     Увидал чернокнижник, тотчас в ястреба превратился и погнался за голубем. Летели они, летели, пока ястреб голубя не настиг. Вот-вот схватит!
     А поблизости был королевский сад. В нём гуляла королевская дочь, печальная и задумчивая, потому что отец её был при смерти и ни один лекарь не брался его вылечить.
      И вдруг, откуда ни возьмись, перед ней стои;т добрый мо;лодец и говорит ей, что он сейчас обернётся в золотой перстень и просит её надеть этот перстень на свой пальчик.
     Королевне добрый мо;лодец понравился, и она не стала отнекиваться. Парень тут же превратился в красивый золотой перстень, и королевна надела его на мизинчик.
     А тем временем король приказал объявить: тому, кто его вылечит, отдаст он в жёны свою дочь.
     Поначалу врачей набежало пруд-пруди, всякому хотелось вылечить короля, но вскоре все надежду потёряли и во дворец перестали показываться.
     Но вот на третий день утром приходит новый врач и обещает вылечить
     Короля. И опять это был тот самый чернокнижник. Вылечил он короля и сейчас же пожелал обменяться кольцами с королевской дочерью в знак того, что она согласна за него замуж выйти.
     Королевна долго отказывалась: нет, дескать, у неё для обручения подходящего кольца, и просила подождать. Но чернокнижнику хорошо было известно о перстне и сказал он ей:
     — Дайте вон тот перстенёк, с вашего мизинчика. Я ведь и на него согласен.
     Король приказал дочери снять этот перстень и обменяться с женихом.
     Стала королевская дочь с пальца перстень снимать, а он из рук выскользнул, упал на пол и вдруг рассыпался мелким просом. Увидал это чернокнижник, обернулся петухом и давай просо клевать.
     Всё уже; склевал, только одно зёрнышко в щёлку закатилось, и никак его петух достать не может. Превратился петух в мышь — думал так достать зёрнышко, но наше зёрнышко котом обернулось, кот живо мышь изловил и в клочья разорвал. Тут чернокнижнику и конец пришёл!
     И вдруг перед королем и его дочерью встаёт добрый мо;лодец и прощенья просит, что так их обеспокоил. Удивился король тому, что увидел, и приказал всю правду ему рассказать.
     — Ну, — говорит король, — коли ты такой мастер из мастеров и дочери моей нравишься, отдам-ка я тебе её в жёны!
     Тут же свадьбу сыграли. Добрый мо;лодец велел своего отца привезти, а после смерти короля и сам королем стал. И живёт он по сей день, коли ещё не помер.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Чёрт-батрак. Словацкие сказки!!
========
     Пошёл бедный дровосек в лес. Захватил с собой последнюю горбушку хле;ба в холщевой сумке. Вот и вся еда на целый день. Пришёл, сумку на сук повесил и взялся за работу. Рубит деревья, пни колет, толстые дубы валит, аж пот со лба в три ручья льёт.
     Откуда ни возьмись подобрался к сумке чертяка из самой преисподней и последнюю горбушку хле;ба то и стащил!
     Вернулся в ад и приятелям похваляется:
     — Глядите, этого хле;ба должно было дровосеку на весь день хватить, а я стащил!
     — Что это там такое? — вмешался Сатана.
     А когда разобрался, в ярость пришёл: как же можно у бедного человека последний кусок хле;ба отбирать! Разозлился и вынес приговор черту: немедля отправляться обратно и служить дровосеку целый год!
     На другой день бедолага-дровосек снова в лес собрался и уже; совсем было тяжёлый топор на плечо взгромоздил, как вдруг открывается дверь и в дом вваливается здоровенный верзила.
     — Добрый день, хозяин! — говорит. — Может возьмёте меня на службу?
     — Ах, сынок, да на что ты мне? — отвечает дровосек. — Самому есть нечего, а по лавкам куча голодных ребятишек слезами обливается.
     — Возьмите! Не пожалеете! За службу я ничего не хочу, а вам при мне хорошо будет.
     — Ну, тогда айда со мной лес рубить, коли тебе так уж приспичило, — сказал дровосек и подал ему топор.
     Не прошло и трёх дней, как лес, которого дровосеку и за целый год не вырубить, на земле лежал, ровными рядами уложенный. Пошли у дровосека дела; на лад. И ребятишки больше с голоду не плакали.
     — Ну, хозяин, — говорит батрак, — вы тут лес не спеша валите, а я пойду куда-нибудь на молотьбу наймусь, чтобы у нас на зиму хле;ба было вдосталь.
     — Ступай, — отвечает дровосек, — а я пока лес рубить стану, сколько силы позволят.
     На одной огромной пустоши у богатого пана хозяйство было. Триста скирд хле;ба в поле стояло, триста откормленных волов да триста откормленных боровов в хлевах лежало. К этому пану и пришёл черт-батрак, стал в молотильщики наниматься.
     — А где же твоя артель? — спросил пан.
     — Да вы о них не беспокойтесь! Дадите мне ваш хлеб обмолотить?
     — Отчего не дать! Только ведь не станешь же ты один молотить?
     — Один — не один — не всё ли равно?
     — А сколько за работу возьмёшь?
     — Ничего, лишь то, что на себе унесу, — отвечает батрак.
     «Делов-то, — подумал пан, — сколько он может унести?» — и согласился.
     И вот близко к полуночи застучали у скирд три тысячи цепов: тук, тук, тук, так, так, так! Тук, тук, тук, так, так, так! Это черти со всей преисподней сбежались товарищу помогать. К утру весь хлеб был уже; обмолочен, всё зерно провеяно и в мешки ссыпано.
     Чуть свет является молотильщик к хозяину, зовёт работу принимать. А хозяин только диву даётся, да радуется и велит молотильщику взять заработанное.
     Молотильщик подставляет свои широченные плечи, и панская челядь взваливает на него добрых десять мешков пшеницы.
     — Ну как, хватит с тебя? — спрашивает хозяин.
     — Да разве это много? — смеется молотильщик. — Кладите еще! С этим я ещё и подскочить могу!
     Наложили ему на плечи всё зерно. У хозяина волосы дыбом встали от страха.
     — Ну, теперь хватит? — во второй раз спрашивает, а молотильщик знай хохочет, мало, дескать.
     — Кладите, — говорит, — всё, что у вас есть! Видите, и с этим грузом я могу подпрыгнуть, будто с пушинкой! — И взвалил сотню тучных свиней на спину.
     — Ах, чёрт тебя побери, может хватит?
     А чёрт только смеется, подпрыгивает и велит подкладывать. Хозяин от злости чуть не лопается, но знает, давши слово, держись!
     — Выпускайте сотню волов! — кричит он работникам. — Уж их-то ему не унести!
     Но молотильщик и этих забрал и, захохотав в глаза; взбешенному хозяину, припустился бегом к своему дровосеку.
     — Нате, получайте! — и скинул ношу у дровосека во дворе. — Теперь вам голода бояться нечего, а я от вас уйду, потому что мой год истёк. Да вы хоть знаете, кто я? Помните, как у вас в лесу последний кусок хле;ба исчез?
     Дровосек кивнул головой.
     — Помню, — говорит, — ещё бы не помнить!
     — Так вот я — черт! Я хлеб у вас украл и в наказанье был послан год у вас отслужить. Ну, бывайте здоровеньки!
     И тут у до;ма такой хохот раздался, будто три тысячи лошадей разом заржали. Это черти потешались над своим приятелем, который у бедного дровосека в батраках служил.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Шурьенка и Атальенка. Словацкие сказки!!
========
     Жили когда-то старый дед и бабка. Украла бабка девочку. Звали девочку Атальенка. Выучила бабка Атальенку всяческому колдовству. Девчонка была проворная, по душе бабке пришлась: она во всём ей помогала. И начала бабка над дедом насмешки строить: у неё, мол, у бабы, девчонка есть, а у него никого нет.
     Рассердился старик и украл он мальчика по имени Шурьенка. Стал его школить, да на свой манер учить, но ведь недаром говорится, не будет из карася порося — до того был Шурьенка тупой.
     И никак не может ничему выучиться! Сколько раз бедолага слезами умывался, как начнёт его старуха бранить, а дед то на неё, то на Шурьенку кричит.
     День ото дня старуха всё злее! Однажды выгнала она Шурьенку на работу.
     — Слышь ты, дурень, — кричит, — коли на той горе; до вечера все деревья с корнем не выкорчуешь, не сносить тебе головы;!
     Взобрался Шурьенка на гору, пыхтит, кряхтит, ни одного дерева вытащить не может. Сел и заплакал. А тут Атальенка пришла, обед принесла. Увидала, что он плачет, спрашивает:
     — Ты чего?
     — Как же мне не плакать? — отвечает Шурьенка. — Старуха приказала все деревья на горе; до вечера выкорчевать, а я не могу, ни одного пенька вырвать. Боюсь домой идти, ведь она меня убьёт!
     — Не бойся, Шурьенка, — утешает его Атальенка. — Пообещай, что не бросишь меня ни в горести, ни в радости, а я тебе помогу.
     — Ах, душенька моя, всё тебе пообещаю, только помоги!
     — Ну, коли так, садись, да ешь!
     Пока Шурьенка ел, Атальенка выкорчевала все деревья и ушла. Вернулся Шурьенка домой, а старуха на него набросилась:
     — Ну, что, выкорчевал?
     — Всё, до последнего пенечка! — хвалится Шурьенка.
     Не понравилось это старухе, давай ворчать, криком кричать, весь дом на ноги подняла: ей, мол известно, что Шурьенка с Атальенкой замышляют, какие козни за её спиной строят! Бесновалась, бесновалась, пока спать не легла, с тем и уснула.
     На другой день велела она Шурьенке с большим мешком в лес идти и полный мешок мух наловить. Не наловит — тут ему и конец!
     Пошёл Шурьенка в лес, ни одной мухи поймать не может. Сел и заплакал. Тут Атальенка пришла, обед принесла, пожалела Шурьенку, опять спрашивает, будет ли он ей верен и в гор?е и в радости.
     — Буду, душенька моя, буду, только не отдавай меня старухе на растерзание!
     Атальенка велела ему обедать, и пока он ел, наловила полный мешок мух. Но только Шурьенка с мухами домой возвратился, поднялся в доме крик. Старуха уснуть от злости не может. До самой полуночи в голос орет, что Шурьенка с Атальенкой против неё что-то замышляют.
     На третий день послала старуха Шурьенку на мельницу, велела мух смолотить и вечером муки принести.
     Пошёл Шурьенка на мельницу, а мельник не даёт ему жернова поганить.
     Сел Шурьенка и заплакал.
     Подоспела Атальенка с обедом:
     — Ну, Шурьенка, клянешься в третий раз, что не оставишь меня ни в горе, ни в радости? — спрашивает она.
     — Клянусь, всё тебе обещаю, только спаси меня! — отвечает Шурьенка.
     — Ну, смотри, не забудь, что мне сейчас обещал! — говорит Атальенка и подаёт ему обед.
     Пока он ел, Атальенка всех мух превратила в муку и говорит Шурьенке:
     — На этот раз тебе от старухи не спастись. Она всё знает и надумала тебя в печи изжарить и съесть. Но если ты останешься мне верен и возьмёшь меня с собой, я тебе помогу из беды выпутаться.
     Вечером бабка тебя спать пошлёт, как ни в чём не бывало, а я начну посуду мыть. Как звякну тарелками в первый раз, ты просыпайся, как звякну во второй — вставай, а в третий — прыгай в окно, а я за тобой, вместе убежим.
     Сказала Атальенка и ушла, а Шурьенка вечером принёс муку и, дрожа от страха, как осиновый лист, отдал её старухе. Та опять давай браниться да кричать, что Атальенка с Шурьенкой спелись.
     Пото;м вдруг притихла, накормила его ужином и послала спать. А старику тем временем печь велела топить. Когда вытопит, чтоб старуху будил.
     Но Атальенка напоила его хмельным вином, свалился дед у печи на лавку и уснул мёртвым сном, не заметил даже, как кочерга сгорела.
     Атальенка тарелки моет. Раз звякнула, два звякнула, как в третий раз звякнула, Шурьенка-то из постели в окошко и выскочил. Атальенка во все углы плюнула, ведьмины сапоги схватила и вслед за Шурьенкой кинулась.
     Утром старая проснулась, как заорет:
     — Атальенка, погляди, протопилась ли печка?
     Тут из одного угла отзывается: — Сейчас, только оденусь!
     Через минуту старуха снова закричала, из другого угла кто-то откликнулся: — Сейчас! — Обозлилась ведьма, из постели выскочила, видит: изба пуста, старик на лавке храпит, а в печи погасло.
     Накинулась старуха на деда, честит его на чём свет стои;т, дубинкой охаживает, вслед за беглецами посылает.
     Старик надел сапоги, что в углу остались и зашагал. Шаг шагнёт — верста позади.
     Заметила его Атальенка, обернулась розой, а Шурьенку сделала острым шипом. Ничего старик поделать не смог, обратно домой вернулся.
     — Ступай ещё раз! — шумит старуха.
     Хочешь не хочешь, пришлось идти. Напялил дед другие сапоги — что ни шаг — две вёрсты.
     Заметили его беглецы, превратились она — в часовню, он — в попа;.
     Ничего с ними старик поделать не может, вернулся домой, и сказал жене, чтоб сама за ними бежала.
     — Уж я-то их не упущу! — зашипела ведьма, — уселась на помело и полетела за ними в красном облаке. Вот-вот догонит! Но нет — превратились тут Шурьенка в полноводную реку, Атальенка — в уточку.
     Хотела было старуха реку выпить, чтоб птицу схватить, стала пить да лопнула, тут ей и конец пришёл! А Шурьенка с Атальенкой стали снова сами собой. Шли-шли пока не пришли в ту страну, где Шурьенкины родители жили.
     А были они король с королевой. Велел Шурьенка Атальенке во дворе подождать, пока он родителям все расскажет.
     Да только позабыл Шурьенка Атальенку! А вскоре задумал свадьбу с другой играть. Гости из за;мка выходят — видят на дереве возле колодца де;вица-красавица сидит.
     Позвали её в за;мок, посадили за стол. Она за стол се;ла, достала из кармана золотой ларец, а в нём два голубка; целуются. Девушка говорит:
     — Сидят голубки; милуются, ровно Шурьенка с Атальенкой!
     Узнал тут Шурьенка свою Атальенку и взял в жёны, а ту, другую прочь послал.
     И стали они жить вместе, как два голубка;, и до тех пор жили, пока не померли.
     ++++++++++++++++++++++++++
------
     Янко и Мацко. Словацкие сказки!!
========
     Где было — там было: за красным морем, за деревянной скалой, возле стеклянной горы, в королевстве Компита-короля стояла маленькая деревенька. А в той деревеньке жил-поживал бедняк, и ничем-то он похвалиться не мог, разве что бедностью, хворями да кучей детишек мал-мала меньше.
     Ходил он со своими ребятишками в лес за хворостом, и что им за тот хворост люди давали — с того и жили. Невелики доходы, коли столько мелюзги по лавкам.
      Бедные детишки частенько, слезами умывшись, ложились спать голодными. Отец бы и рад их досыта накормить, да ведь где возьмёшь, коли нету. Так и перебивались они с хле;ба на воду.
     Но вот пошли они как-то в лес, видят на высоком дубе — гнездо. Старший залез на дерево, а в гнезде семь красивых яичек лежат. Он их из гнезда вынул и вниз спустился. Ребятишки радуются, а отец говорит:
     — Спасибо, хоть это! Только б не расколоть. В городе нам за эти яички что-нибудь дадут.
     На следующий день пошёл бедняк в город и предложил яички одному купцу.
     — А сколько вы за них просите? — спрашивает купец.
     — Ах, сами назначьте, — отвечает бедняк, — что дадите, то и ладно.
     Дал купец по денежке за яичко. Обрадовался бедняк. Бедняк ушёл, а в лавку прибежали купцовы сыновья Янко и Мацко, увидали яички, и давай около них крутиться. Мальчишки ведь мальчишки и есть — уронили одно яичко на пол, оно разбилось, и выкатился из него золотой шарик, что был в нём вместо желтка.
     Увидал купец золото, поскорей второе разбил, пото;м третье и так все до самого последнего — седьмого. И в каждом вместо желтка — золотой шарик. Выскочил купец из своей лавки, ищет того бедняка, а бедняк, к счастью, недалеко ушёл, слышит — его обратно зовут, возвратился в лавку.
     — Добрый человек, — говорит ему купец. — Уж очень мне яички понравились, принеси мне ещё таких, да побольше, я тебе хорошо заплачу.
     Достал несколько золотых и сунул бедняку в руку:
     — Вот, — говорит, — задаток.
     Бедняк такого счастья не ждал, обещает ещё принести. Пошёл накупил еды, домой принес. Детишки на радостях пляшут, хоть раз досыта наедятся.
     С тех пор стал бедняк каждый день ходить со своими мальчишками в лес, собирал хворост, а из гнезда доставал яички. Однажды пошли они, как обычно,
     В лес, и вдруг видят, как в то самое гнездо змей вползает, во рту яйцо несёт. Змей с дерева спустился и в лес пополз. Они вслед за змеем, глядят, а змей под дуплистым деревом исчез.
     И пото;м высунул голову, стал на солнце греться. Подскочил к зме;ю бедняк, отрубил ему голову да из дупла вытащил. В дупле том целая куча яичек лежит. Собрал их бедняк и отнёс купцу. Купец деньги даёт, а сам всё никак не успокоится:
     — Поймай птицу, что яички несёт и тащи ко мне вместе с гнездом! Я тебе за неё две телеги зерна дам — одну четырьмя волами запрягу, другую — четырьмя конями! А уж денег — отвалю сколько пожелаешь!
     Бедняк, набив карманы деньгами, весело возвратился домой.
     На следующий день, едва рассвело, послал он старшего сына ту птицу ловить. Пошёл мальчик в лес, стал к дереву подходить, видит, птица в гнездо залетела. Он обрадовался, полез на дерево, всё выше и выше залезает и добрался наконец до самого гнезда. Только руку протянул, чтобы птичку схватить, а птичка ф-р-р-р! Снялась с места и улетела.
     На следующее утро отправил отец второго сына, а пото;м третьего, но никто так и не смог птицу поймать.
     Видит отец, что от мальчишек мало проку, сам в лес собрался, да только не поутру пошёл, а дождался, когда смеркаться начнёт. Ночь опустилась, месяц светит, а он уселся под дубом и сидит.
     — Подожду минутку, — думает, — пока птичка покрепче уснёт. Сидел-сидел, дремал-дремал, а пото;м и вовсе уснул. Но ближе к полуночи
     Поднялся и на дуб вскарабкался, ведь он был лунатиком! Связал птичке крылышки и вместе с гнездом вниз спустился, положил гнездо в сторонку, а сам на старое место уселся, опять уснул.
     Утром проснулся, снова на дуб полез, а там ни птицы, ни гнезда. Досадует бедняга, не знает, что делать. Бегает взад-вперед, гнездо ищет и найти не может.
     Вдруг глянул в сторону, а там гнездо лежит, а в том гнезде птичка связанная. Схватил он её и прямо к купцу в город помчался.
     Увидал купец, что ему и птицу и гнездо несут, чуть от радости с ума не спятил. По комнате бегает, жену, сыновей обнимает. А пото;м велел запрягать один воз четырьмя волами, другой — четырьмя конями, а на возы мешки с зерном грузить. Дал бедняку денег и домой отправил.
     То-то было радости! Перестал бедняк с ребятишками за хворостом ходить, выстроил хороший дом, купил землю и зажил со своей семьей счастливо.
     А купец вбил над своей постелью два клина, а на них гнездо с птичкой положил. Птичка была кроткая да тихая и каждый день несла по яичку. Купец яички разбивал и доставал из них золото. Так продолжалось много лет и купец разбогател неслыханно.
     Однажды в праздник он дольше обычного в постели лежал, вдруг видит, расправила птичка левое врылышко, а на нём какие-то буквы. Поднялся купец, смотрит, а там написано: «Кто моё сердце съест — станет королем, а кто левое крыло — каждое утро будет находить под подушкой сто дукатов».
     Удивился купец, обрадовался. Приказал кухарке птичку изжарить к обеду, но предупредил:
     — Ты гляди, чтоб ни кусочка не пропало — не то худо тебе будет!
     А сам с женой и детьми на прогулку отправился.
     Зима стояла холодная. Мальчишки озябли и домой побежали, да поскорее в кухню, к очагу поближе. Кухарка их гонит, а они с места не трогаются, клянчат, чтобы поесть дала. Пока она на стол собирала, младший, Мацко, цап! Схватил со сковородки птичкино сердце — ив рот, и Янко расхрабрился, схватил левое крылышко и съел.
     А тут и сам купец пожаловал домой. И прямо в кухню. Мальчишки из кухни выскочили, а купец стал проверять, не пропало ли что со сковороды. Видит — ни сердца, ни левого крыла нету!
     Поднял крик, на кухарку накинулся, спрашивает, кто в кухне был ? Та на мальчишек говорит. А мальчишки у дверей слушают. Сообразили, что дело плохо, да из дому-то и удрали.
     Бегут, только пятки сверкают, боятся, как бы отец не догнал. Уже; темнеть стало, решили они заночевать на лугу, в стоге сена.
     — Давай, Янко, — говорит Мацко, — сегодня дальше не пойдём, как бы не заблудиться. В этом сене поспим.
     Согласился старший брат.
     Тут из сена большой олень выскочил и по лугу помчался. Заглянули мальчишки в стог и обнаружили там лаз.
     Утром, только заря занялась, Янко уже; на ноги вскочил. А Мацко ещё сладко спал. Пошёл Янко колодец искать, а тут Мацко проснулся, глядь — у Янко в головах полный кошелёк дукатов лежит!
     Янко от колодца вернулся, а Мацко спрятал кошелёк в карман и брату ни слова.
     Идут они дальше, добрались до какой-то деревни, проголодались и в корчму завернули. Велит Мацко, чтоб им сытный обед подавали. А Янко беспокоится, чем платить? Мацко его успокаивает:
     — Не бойся, брат, у меня ещё несколько крейцеров завалялось.
     Наелись братья, позвали хозяина. все диву даются, ведь Мацко за обед дукаты отсчитывает. Заплатили братья и дальше пошли. Долго бродили они туда-сюда и где бы ни заночевали, всегда находил Мацко у Янко в головах полный кошелёк денег. Столько набралось — девать некуда.
     Стал Янко спрашивать, откуда у брата деньги, а тот отвечает, нашёл, дескать. Пошли они дальше. И пришли наконец в город, где жил король. Сняли на постоялом дворе комнату и зажили богато, по-городскому.
     У старшего, Янко, был талант к музыке и рисованию. И вскоре выучился он так прекрасно играть и рисовать, что никто вокруг не мог с ним в этом сравниться. А Мацко — тот лишь сладко ел да пил, да гулял, и слушал, как его брат играет.
     Однажды, когда Янко, как обычно, играл, мимо них в богатой карете проезжала королевская дочь. Велит она кучеру остановиться и слушает прекрасную музыку. А пото;м приказывает во дворец возвращаться.
     На другой же день приказал король звать к себе Янко и спросил: может ли тот обучить его дочь музыке? За деньгами, мол, король не постоит. Согласился Янко.
     А в это время в соседней стране умер король. Надо нового выбирать. Был в той стране такой обычай: соберётся народ, высоко в воздух корону подбросят, кому она на голову упадёт, тот и становится королем. Слух об этом дошёл и до братьев. Очень захотелось Мацко отправиться в ту страну. Стал он брата звать:
     — Пойдём и мы, Янко, поглядим.
     — Ладно, — согласился Янко, и отправились они в ту страну.
     Народу собралось на площади — тьма-тьмущая. Ровно в полдень подбросили корону в воздух, взлетела она высоко-высоко и опустилась прямо на голову Мацко.
     Поднялся тут крик превеликий, вокруг охают и ахают, каждому хочется на короля поглядеть. Кто постарше бегут туда, где корона упала, видят — корона у незнакомого парня на голове.
     Схватили люди Мацко и Янко и давай бить-колотить. Те — ноги в руки и бежать, только на постоялом дворе остановились.
     А в той стране решили снова себе короля выбирать. Мацко опять зовёт Янко с ним в тот город пойти. Янко стал отказываться, но пото;м согласился. На этот раз встали братья в сторонке, боятся снова битыми быть.
      Ровно в полдень подбросили корону вверх, взлетела корона в облака и скрылась с глаз, а пото;м вниз опустилась и опять упала на голову Мацко. И на этот раз отдубасили Янко с Мацко за милую душу.
     И решили горожане, что в третий раз, кому бы корона на голову ни упала, будь то пастух или нищий, тому и быть у них королем! Наступил третий день. Мацко себе места не находит, опять зовёт Янко, а тот ни за что не соглашается:
     — Меня, — говорит, — из-за тебя два раза били, в третий раз могут и насмерть забить.
     Отправился Мацко один. Встал среди людей, никого не боится. В полдень подбросили корону высоко-высоко, и вдруг она снова очутилась на голове у Мацко! Тут все обступили его, кланяются в пояс, своим королем признают. А пото;м с великими почестями провожают в королевский дворец, сажают на высокий трон и просят их страной править.
     А Янко целый день королевну музыке обучал и лишь вечером отправился Мацко искать. Не нашёл и в большой печали назад воротился. «Наверное, — думает, — прибили брата Мацко в той стране».
     Стало ему, бедняге, лихо! Пока Мацко был рядом, ему ни о чём заботиться не приходилось, брат за всё платил. Как ему теперь жить в дорогих комнатах? Пришлось искать подешевле. И поселился он у старой вдовы.
     Первую ночь переночевал, стала та вдова утром его постель заправлять и нашла под подушкой кошелёк с дукатами. Так и пошло изо дня в день. Янко денег не спрашивает, вдова ему ничего не говорит, а дукаты прячет. Янко по-прежнему каждый день ходит в королевский дворец и обучает принцессу музыке.
     Во дворце он всем по сердцу пришёлся, особенно принцессе. Парень то он был мо;лодец-мо;лодцом.
     Справляли как-то именины короля, а на следующий день — королевы. Собралось во дворце множество гостей и Янко позвали. На этом пиру принцесса перед всеми гостями музицировала да так прекрасно, что гости нахвалиться не могли.
     На следующий день, во время обеда, стала принцесса матушкин портрет рисовать и приподнесла тот портрет ей в подарок. Матушка получилась очень похожей. Все удивляются, даже сам король спрашивает:
     — Дочь моя, кто тебя выучил так прекрасно рисовать? Сказала принцесса, что Янко.
     Тут все, словно сговорившись, подняли бокалы и выпили за здоровье Янко. А пото;м принцесса с Янко вместе музицировали. И получалось у них так утешно, что все только слёзы утирали.
     Кончился праздник и сказал тогда король нашему Янко:
     — С этого часа ты можеш жить в моём дворце, а я тебе буду вместо родного отца.
     Янко от души благодарит, но отказывается, говорит, что чести такой не достоин. Но король стоял на своём и на следующий день пришлось Янко переселиться в королевский дворец.
     Янко на новом месте выспался всласть, а утром оделся и пошёл по саду прогуляться. Тут же явилась служанка, стала комнаты убирать. Постель запра-
     Вляет, вдруг видит под подушкой полный мешок дукатов! Взяла она мешок и спрятала, а сама думает: «Вернётся, станет свои деньги искать». Янко вернулся, а денег не спрашивает.
     Так и дальше пошло. Не знает служанка, что ей и думать. Рассказала старой ведьме, что в королевском дворце жила, что так, мол, и так, вот такие дела; у нас творятся.
     Ведьма тут же побежала с другими ведьмами совет держать. Думали-гадали ведьмы и дознались, что Янко съел левое крыло чудесной птицы.
     Пополуночи вернулась ведьма во дворец, всё рассказала принцессе и стали они думать, как бы это у Янко крыло отобрать.
     А на следующий день отправился король на охоту и взял с собой Янко. Вечером насмерть усталые вернулись они домой. Янко свалился в постель и тут же крепко уснул. А тут явилась к нему старая ведьма, разбудила, даёт какое-то питьё.
     — Это, — говорит, — тебе принцесса подкрепиться посылает.
     Янко выпил и уснул. А вскоре ему душно стало, закашлялся он, поперхнулся и крылышко — то самое крылышко, которое он ещё мальчишкой съел — выскочило у него из горла! Ведьме только того и надо, схватила, вымыла и дала принцессе съесть.
     С тех пор у Янко больше никогда в головах кошелёк с дукатами не появлялся. Стала теперь принцесса деньги под подушкой находить.
     Но старая ведьма не успокоилась. Решила Янко из дворца навсегда выжить. Однажды ночью, когда он крепко спал, прокралась она в комнату, подхватила его и целую ночь носила над горами, над долами, над морями и сбросила на пустынный остров, а сама обратно помчалась.
     Утром Янко проснулся, удивляется, куда это он попал? Пустился бежать и добрался наконец до берега морского, глядит, а море-то красное. Остановился, стал думать, что дальше делать.
     Тут стали над ним чёрные облака собираться, ударил страшный гром, блеснула молния, и море вскипело до самого дна. Из бушующего моря выскочил огненный дракон и на Янко накинулся:
     — Как ты смел сюда явиться, я тебя сейчас съем!
     Но Янко стал говорить, что не он, мол, тому виной, не по своей воле сюда попал, а как попал и сам не знает. Дракон понемногу угомонился, а пото;м говорит:
     — Ладно, вырви из моего крыла одно перо и задумай, куда хочешь попасть. Вырвал Янко перо, подумал про королевский дворец — и сразу там очутился,
     Улёгся в постель и уснул. Только уснул, прибегает ведьма, хватает перо, что
     Янко дракон дал, взваливает Янко к себе на спину и вместе с ним летит за красное море, на тот же замый остров, где он уже; побывал.
     Проснулся Янко, видит — а он опять на том острове. Стал ждать, что дальше будет. Вдруг небо почернело, сверкнули молнии, загремел гром и море вскипело до самого дна.
     Выскочил огненный дракон, хочет Янко на части разорвать, а Янко его уговаривает. Уговорил, наконец.
     — Ладно, — сказал дракон, — вырви у меня ещё одно перо и подумай, куда хочешь попасть.
     Янко опять про королевский дворец подумал. Глядь — а он уже; там.
     Ведьма из себя выходит. Ночью прокралась к нему, перо стащила, схватила Янко и перенесла на тот остров. Проснулся Янко, перепугался. Ну, думает, на этот раз дракон уже; не помилует, разорвёт на части.
     Ходит Янко взад-вперед по острову, ждёт — что-то теперь будет.
     Вдруг чувствует приятный запах. Пошёл он на тот запах и пришёл к яблоне, а на ней прекрасные яблоки желтеют. И на земле их тоже тьма-тьмущая. Съел Янко яблоко. Вдруг у него на голове преогромные рога выросли. Стал Янко пробираться среди густых зарослей, а рога не пускают.
     Едва сквозь чащу пробрался, а там ещё чудесней пахнет. Пошёл Янко на тот запах— видит груша, а на ней красивые плоды. И на земле их тоже тьма-тьмущая. Стал он думать: есть или не есть.
     — Э, будь, что будет, — решил Янко, взял грушу и съел.
     Рога тут же отвалились. Стал Янко ещё красивей, чем был. Обрадовался он, что от такой беды избавился, набил карманы грушами и вернулся к яблоне. Набрал яблок, ждёт, что дальше будет.
     Вдруг налетели тучи, сверкнули молнии, загремел гром. В разгар бури прилетел дракон, когти выпустил, вот-вот Янко на части разорвёт. Но Янко опять его уговорил.
     — Ладно, я тебя прощу. Но только это уже; в последний раз! Вырви из моего крыла перо и хорошенько подумай, где хочешь оказаться. Ты забыл, как стащил у своего отца со сковородки птичье крылышко и съел?
     В том крылышке была сила волшебная, и у тебя с тех пор каждое утро под головой лежал мешок дукатов. Сначала твой брат, а пото;м хозяйка да служанка у тебя их забирали. А пото;м ведьма в королевском дворце отняла у тебя то крылышко и дала королевской дочери съесть. Эта ведьма три раза тебя сюда приносила.
     А брат твой съел от той птицы сердце и стал королем. Теперь ты знаешь всё — поступай как сочтёшь нужным!
     Вздохнул Янко, заплакал, вспомнил бедную вдову, у которой когда-то на постоялом дворе стоял, и тут же очутился у неё.
     Обрадовалась старушка. Ведь она любила его, как родного сына. Отвела она Янко в чуланчик а показала полное ведро дукатов.
     — Вот, сынок, — сказала она, — это всё твоё!
     Но Янко взял только половину, а остальное отдал доброй хозяйке.
     Янко оделся в купеческое платье и пошёл на площадь. Разложил яблоки, стои;т торгует. Весь город наполнился дивным ароматом, люди спешат поглядеть, что это такое. Подошла и принцесса, спрашивает, что за яблоки.
     — Это яблоки редкостные, волшебные, — отвечает Янко, — кто хоть одно отведает, сразу станет во сто крат красивей.
     Взяла принцесса яблоко в руку, хочет откусить, но Янко её за руку держит:
     — Нет, — говорит, — эти яблоки можно есть лишь в полночь. Да чтоб человек был в комнате один, да чтоб высунул голову сквозь оконную решётку.
     Принцесса, хоть и была собой хороша, всё-таки одно яблоко купила. Три тысячи отдала. Ведьма тоже не захотела оставаться безобразной и купила яблоко за две тысячи. Служанка — за тысячу золотых. Ждут-не дождутся полуночи.
     Подошла полночь, каждая в своей комнате заперлась, а комнаты их были рядом.
     Высунулись в окна, съели по яблоку, и тут же го;ловы их украсились огромными рогами и такими ветвистыми, что не могут они го;ловы обратно втянуть.
     Утром люди на улице останавливаются, удивляются, ужасаются.
     Узнал король, что стряслось, велит самых мудрых лекарей звать. Стали лекари те рога отпиливать, отпилят, а на их месте новые вырастают.
     Король приказывает объявить по всей стране, что коли найдётся исцелитель, то отдаст он ему свою дочь в жёны и полкоролевства в придачу, а пото;м и всё королевство.
     Слух о том разлётелся по всем странам. Да что толку? Никто не идёт. Во дворце уже; совсем надежду потёряли.
     Но вот в один прекрасный день во двор въехала карета. Из кареты вышел красивый юноша и не мешкая прямо к королю направился. Говорит, чяо берётся несчастных излечить.
     Но с одним условием: никто в его дела; не будет вмешиваться. Король на всё согласен. Дали лекарю ключи и отвели в те комнаты, где рогатые сидели.
     Он отпер все три комнаты и стал глядеть, что да как. А пото;м достал три ременных плётки. Первой взял в работу старую ведьму, отлупил плёткой с тремя хвостами.
     Пото;м перешёл к служанке, всыпал ей двойной плёткой. А пото;м и принцесса получила свое! Так продолжалось целых три дня.
     На третий день приказал внести в каждую комнату ванну с тёплой водой и на дно целебной травы накидать. Когда всё было готово, пошёл он к ведьме и говорит:
     — Ну, признавайся во всех своих грехах, говори, что натворила ты на этом свете!
     Стала ведьма каяться, сколько народу загубила, сколько несчастными сделала — слушать страшно! Умолкла ведьма, а он велит продолжать. Наконец рассказала ведьма про мо;лодца, у которого отобрала птичье крылышко.
     Да не простое, а волшебное, и отдала это крылышко королевской дочери, самого же мо;лодца унесла далеко, за красное море да там и бросила.
     Когда она всё рассказала, дал он ей грушу и велел маленький кусочек съесть. Только ведьма съела грушу, рога сразу исчезли. Пото;м он посадил её в ванну, а когда она искупалась, уложил в постель и говорит:
     — Скверная баба! За то, что ты со мной так обошлась, была ты справедливо наказана.
     И с теми словами пошёл к служанке. Та ему тут же всё свои грехи выложила. Янко дал ей кусочек груши, и рога отвалились. Служанка искупалась, он и ей велел лечь в постель.
     В конце-концов отправился он к принцессе, велел покаяться. Принцесса залилась слезами и, рыдая, сказала :
     — Ах, был у меня когда-то дорого;й моему сердцу учитель.
     Стало Янко её жаль, дал он ей поскорее кусочек груши, рога отвалились и стала она во сто крат красивей, чем прежде, и в тот же миг узнала Янко. Принцесса снова — в слёзы, умоляет её простить. Янко ей всё простил, усадил в ванну, а из ванны перенёс в постель.
     Потом дал ей снадобья, и она уснула. Во сне принцесса закашлялась, и крылышко выскочило из её горла.
     Янко схватил крылышко, вымыл его и съел, а принцессу оставил спокойно спать.
     Пока они спали, Янко приказал всем трём приготовить красивое платье, а пото;м каждой велел нарядиться. Первой привёл Янко к королю старую ведьму, пото;м — служанку, а последней — принцессу. Король с трудом узнал свою дочь, такой она стала прекрасной.
     Король тут же отдал её Янко в жёны да ещё полкоролевства в придачу и велел готовить свадьбу. На ту свадьбу съехалось множество господ и королей.
     В самый разгар веселья Янко встал и рассказал всё, что с ним произошло. Где он был и кто он есть. Узнал старый король Янко и обнял, как родного сына.
     Тут встаёт из-за стола соседний король, бежит к Янко, спрашивает, узнаёт ли он его.
     Янко поглядел, а это его брат Мацко. Бросились они друг другу на шею, обнимаются, целуются, радуются. Стали теперь братья королями в соседних государствах.
     ++++++++++++++++++++++++++
------