Глава 8. Рейчел Джонсон и другие хлопоты

18+. Присутствуют нецензурные выражения.       



Система Глизе-433, планета Болхиа. Научно-производственное объединение «Сталинград-на-Болхиа», госпиталь, блок психологической помощи, 24 января 2347 г. 15:00 (по Москве).



К концу рабочего дня, Лилия-651Х наведалась к психологу, старой знакомой Ларисе Мораитис, чтобы узнать, как обстоят дела у одного подопечного.

С ней была учительница русского языка и интерлингвы из местной школы широкого профиля Елена Ивановна Крючкова, очаровательное русоволосое создание двадцать седьмого года рождения. Очная школа Сталинграда работала в три смены: утром она учила ребятишек-болхианцев из местного детского центра, днем, - гуриассийцев, а вечером – взрослых болхианцев из Амфидо и Гуэннохорро. Работа учителя на дальних рубежах Федерации была нелегка, - ведь ей приходилось работать с представителями двух разных рас, и основными ее учениками были взрослые люди, в том числе и те, у которых руки были по шею в крови и которые знали вкус этой крови в буквальном смысле.

- Ну, прежде чем заняться нашим делом, я бы хотела поинтересоваться успехами одного вашего ученика-гуриассийца, которого зовут Адениро. – Лилия критически окинула взглядом точеную фигурку молоденькой учительницы, ее ангельское личико, реку пышных, красивых светло-русых волос, светло-голубую блузочку, непростительно откровенно подчеркивающую довольно пышную для двадцатилетней девушки грудь, и ровненькие безупречные ножки, которые пыталась скрыть не самая длинная в мире юбка (всего лишь чуть ниже колена). – Как его успехи?

Сама Лилия в этот день решила отказаться от официоза, и была одета, как и положено зрелой почтенной даме, - черная прямая макси-юбка*, темно-зеленая кофточка, черные сапожки по щиколотку и легкий осенний черный плащ. В ушах – скромные золотые сережки с квадратными маленькими хризолитами, на голове – осенняя черная беретка. Лилия, не чувствовавшая холода, считала непрактичным тратиться на собственную зимнюю одежду, - одного теплого пальто, вечно живущего в шкафу, ей было достаточно.

Ни один мужчина в Сталинграде-на-Болхиа, кроме молодого супруга (и техников-ремонтников) никогда не видел Лилию Георгиевну в легкомысленном виде, в одежде с открытыми руками выше локтя или с обнаженными ногами выше колена. Особенно после ее замужества, - за исключением, конечно, ее спецовского военного обмундирования. В этом случае она позволяла обнажить на людях руки выше локтя, - когда надевала свою фирменную красную футболку с эмблемой спецподразделения «Гроза». Ну и за исключением того страшного вечера, когда они спасали малыша из пруда, и 651Х случайно порвала свою форменную юбку до середины бедра. Как и положено почтенной грузинке в годах, да еще и жене гуриассийца, Лилия Георгиевна старалась максимально закрывать свое тело для посторонних мужских глаз. И конечно, Лилия, как порядочная жена гуриассийца, никогда не вышла бы на люди в юбке без чулок, с голыми ногами. Это в высшей степени непристойно! Ну а как эти чулки крепятся к поддерживающему кружевному устройству, и как выглядит само это устройство, изо всей мужской публики планеты знал, разумеется, только Адениро!

- Я поняла, о ком вы… Адениро Жю Альто… - промолвило робеющее под грозным взглядом грузинской царицы-генерала ангельское создание. – Очень способный и почтительный юноша! Он, несомненно, один из самых способных учеников в классе. Но… он иногда забывает закрепить дома материал, из-за чего у него бывают как триумфальные, так и провальные уроки.

- Вся наша жизнь такая, черно-белая, - философски заметила Лилия. – Адениро, мой супруг, часто бывает занят домашними делами и не всегда вовремя успевает выполнить домашнее задание… Я проконтролирую… Скиньте мне на мой основной адрес темы, по которым он «плавает», я подтяну.

- Да, конечно, товарищ генерал… Вы не волнуйтесь, его соседка по парте ему помогает, – сказала на свою голову Елена Ивановна. – Тоже очень способная девушка.

- Соседка? – Лилия будто уперлась в силовое поле и остановилась. – Какая еще соседка?

- Узвилле, девятнадцатилетняя девушка, дочь крестьянки… Они просто ровесники, и я подумала, что они будут гораздо долее продуктивно сотрудничать. А, если говорить о каких-то сословно-феодальных пережитках, Адениро, к счастью, свободен от них.

- Она замужем? – Лилия Георгиевна мгновенно подключилась к школьной базе данных и нашла дело Узвилле. С портрета на личном деле на нее смотрела цветущая смуглокожая юная красавица с пышными смоляными волосами. – Нет, не замужем… То есть вы посадили женатого молодого человека с незамужней девушкой? С какой целью, позвольте узнать?!

- Ну… они дружат… - Елена Ивановна едва прорастающим женским чутьем поздно поняла, что речь идет не о детях, и сажать молодого мужа зрелой дамы-генерала с девушкой-сверстницей, - очень плохая примета.

- Дружат?! – удивилась 651Х. – В школе нужно знания получать, а не дружить! Значит так, я просто уверена, что эта девица плохо на него влияет, и вы пересадите его к другому молодому человеку! И впредь прошу моего мужа с ветреными девицами не сажать! Увижу его, узнаю, с кем он там дружит!

- Но Лилия Георгиевна… Вы все не так поняли…

- Вы меня услышали, Елена Ивановна?! – слегка повысила голос Маргалитадзе, и ее глаза нехорошо засветились.


– И еще… Позвольте сделать вам замечание относительно вашего внешнего вида. Вы еще неопытный, молодой человек и можете не знать обычаев и традиций гуриассийского общества. Так вот, настоятельно НЕ РЕКОМЕНДУЮ демонстрировать ни мужчинам, ни женщинам свои прелестные ножки. Это может быть воспринято неоднозначно! И ваша блузка… Я бы на вашем месте использовала сверху кардиган или безрукавку, чтобы сделать вашу фигуру более плоской…при ваших-то природных богатствах! Вы учитель, вы не имеете права возбуждать в ваших учащихся никаких иных чувств, кроме как тяги к знаниям! И учтите, что в плане гуриассийцев интерес к вам могут проявить не только местные мужчины, но и женщины. У них там своя чокнутая атмосфера, вас должны были проинструктировать... А вы, кстати, замужем? У вас есть молодой человек?

- Нет… Но какое это имеет отношение к моей работе? – Бедная Елена Ивановна была готова от стыда сквозь землю провалиться.

- Огромное! Вы поймите, я не стыжу вас и не пытаюсь показать вас хуже, чем вы есть, - немного смиловалась над бедной девушкой Лилия. – Тут дело не только в вас, но и в контингенте. Контингент с отстающих планет, а мы должны быть маяками нравственности. Любое наше действие рассматривается ИМИ под микроскопом, и порой, каждый невинный для нас с вами шаг ИМИ может быть истолкован абсолютно превратно. Вы это понимаете? Иной раз придумают такое, чего и не было! Я и ту, и ту публику знаю слишком хорошо.

- Я понимаю… - Крючковой хотелось сейчас написать заявление об уходе, уйти из профессии и сжечь саму себя на костре за свою распущенность и развратность. – Хорошо, я все учту.

- А как успехи у Везера? Везера… Ткхлиссо*? Собственно, мы сейчас к нему.

- Очень приличный, воспитанный и скромный товарищ! Но в плане учебы… увы… Все плохо! Восемь тем – незачет! Он и в школе не появляется уже давно.

- Восемь тем?! – удивилась Лилия. – А можно поподробнее? Насколько давно?

- Да, он говорил, что вы всегда отвлекаете его на задания и… простите для каких-то личных нужд… И … это абсолютно неправильно! – Сконфуженная Елена Ивановна вдруг воспряла духом и перешла в контрнаступление. – Вы перекрываете ему дорогу к знаниям! Он … получается, как ваша собственность! Что изменилось у этого несчастного человека? Что раньше он был чьей-то собственностью, что сейчас! А у нас, получается, не социалистическое общество, а … тот же самый феодализм! И нашли кого… Самого бессловесного и бесправного человека!

- Вы в адеквате вообще, обвинять меня черт знает в чем?! Я его использовала в личных нуждах?! Спасибо, у меня для этого супруг имеется! Я его снимала в учебное время три раза за последние два месяца с условием, что он все догонит!

- Не знаю… Он так сказал… - Елене Ивановне казалось, что у нее сейчас лицо сгорит.

- Ах вот как… - задумчиво произнесла Лилия. – Ну, сейчас мы выясним, когда и куда я его вызывала! Вот сейчас я его и использую для личных нужд … восемь раз! Все хромосомы сейчас пересчитаю, подлецу, и еще одну лишнюю добавлю, для красоты!

- Не смейте… пожалуйста! – Елена Ивановна решительно схватила 651Х за руку, но тут же одумалась, отпустила. – Ему просто очень тяжело учиться… Ему долгое время вообще запрещали даже учиться читать жестокие хозяева! Его били палками и кнутами по спине эти… варвары! Вот это и дало психологический эффект отвращения к учебе!

- Я стесняюсь спросить, а вы где его спину-то увидеть успели? – наклонила голову Лилия, словно мудрая сова. – Или он конспект забыл, и домашнее задание на собственной коже написал?! А оценку вы ему куда ставили? Ниже и правее текста, да?! Я, конечно, слышала про реформы образования, но не подозревала, что изменения настолько радикальны!

- Почему вы так циничны? – изумилась Елена Ивановна. – У человека горе! Я присутствовала на медосмотре!

- У нас тут у всех горе! – строго сказала Лилия. – Елена Ивановна, а почему такая бурная реакция именно, когда речь идет о Везере?

- Нет, ничего особого… - Елена отвела глаза и начала потихоньку переходить в невидимую инфракрасную часть спектра из-за крайней растерянности и смущения. – Просто он наиболее пострадавший мужчина из всех. Он очень несчастен, у него, к тому же, я слышала, и личная драма произошла…

- И вы решили уделить ему особое внимание? – не без ехидства спросила Лилия. – На общественных началах? Хм… А я вас поддерживаю! Вы молодец!

- Вы думаете?! – обрадовалась неожиданной поддержке Елена Ивановна.

- Конечно. Вы испытываете к нему симпатию, я правильно поняла? Как женщина? Ну-ну, будет вам краснеть! Собственно, а почему нет? Учитель ведь тоже не железяка бездушная! Вы оба взрослые люди… Вот и используйте свою симпатию, свою влюбленность, как эмоциональное топливо! Совершите нравственный подвиг! Спасите несчастного человека, помогите справиться ему с его горем! Помогите преодолеть его вековую отсталость, станьте для него нравственным маяком и ведите его к свету, в ряды полноценных членов общества! Представляете, если вы это сделаете вы буквально спасете душу человеческую! Как вам такой вариант?

- Я согласна! Даже в выходные согласна с ним заниматься, бесплатно! Но…согласится ли он?

- А кто его спрашивает?! – Лилия посмотрела куда-то вдаль ясным горящим взором человекообразной машины. – Мужчин, если в ежовых рукавицах не держать, они вам устроят… вон, за купол выйдите и посмотрите, что устроят… Те же дети, только с большими причиндалами! Не волнуйтесь, я сейчас все организую… И, кстати, не так уж и бесплатно! Пусть он вам по дому поможет, по хозяйству… Это будет справедливо!

- Да нет, что вы?! Это же опять эксплуатация человека человеком будет?

- А что такого? Вы бесплатно на него свой выходной тратите, это не эксплуатация вас? Вот пусть он вам и компенсирует в порядке хозрасчета! Вы пока подождите, я вас позову…

Лилия прошла в царство Мораитис. Штатного психолога Сталинградского медицинского комплекса до событий сорок второго года она презирала, но потом все переменилось.

Ларису Лилия застала за разбором мнемограмм, напечатанных на бумажных листах. Увидев генерал-даму, Лариса слабо улыбнулась для вежливости, встала, подошла к Лилии и нежно поцеловала ее в щеку, как старая подруга. Все, как обычно: греческая красавица во всем черном, старше себя самой лет на пятнадцать, на столе портрет генерала Благого с черной полосой и две православные иконы. А 651Х по температуре губ и характеру неуловимых человеку сигналов, тут же поняла, что Лариса опять в глубокой депрессии.

- Привет, - ответила Лилия, осторожно касаясь пальцем ее века. – Тушь поехала… Аккуратно постой семь секунд, я подкорректирую.

- Спасибо, - кивнула Лариса, одетая, как обычно, в черное гуриассийское платье и платок, скрывающий волосы. – Я как раз закончила с твоим Везером.

- Каргад, диди мадлоба… Слушай, Лариска, хочешь, в выходные заваливай к нам в гости, - предложила Лилия. – Напьемся, в караоке попоем…

- В следующий раз, ладно? – вяло и безынициативно ответила Мораитис. – Ты не обижайся только…

- Опять депрессия? Может, пора выходить из сумерек? – ненавязчиво так спросила Лилия. – Поругайся что ли хоть со мной! Помнишь, как мы с тобой ругались? Я тебе грозила карами небесными из-за Стеллы, ты мне в ответ… Классное было время! Ну, хочешь, накричи на меня за что-нибудь? Не держи в себе, можешь даже материться!

- Спасибо, не хочу… - улыбнулась через силу Мораитис. – Да ты не обращай внимания, меня каждые два-три месяца накрывает, особенно, когда солнца нет … Так-то я давно уже в норме… Даже смеяться могу!

- Поняла, не дура… - подняла ладони Лилия. – Ну, чего там по моему крепышу? Ти-ту, чеми гого, кто бумаги не жалеет?! Это что за барство?! Накажу, слушай…

- Это я для него же и распечатала, - ответила Лариса. – Кстати, сообщаю тебе, как чекисту экстренную новость. Мне звонил Вождь местной нации. Лично звонил.

- Кто? Игрения?

- Да… - Лариса достала сигарету, включила вытяжку… - Позвонил лично, дико смущаясь, судя по голосу. Я с третьего раза поняла, что он хочет, даже переводчик не справлялся… Попросил меня, чтобы я к нему приехала в Гуэннохорро. Хочет личной беседы, как со специалистом. Причем, я так поняла, он к этому долго шел. Что-то у него тоже тараканы в голове разгулялись.

- Куда курить начала, глупая?! – всплеснула руками киборгесса. – Ну, что мне с тобой сделать? В отпуск тебе надо! К солнышку, на море»

- Не хочу… Я только прилетела, только работать начала… - отказалась Лариса. – Разрешение на курение себе сделала, экологический налог плачу… Только при маме и папе не позволяю себе, конечно… Я съезжу к Игрении.

- Поедешь? А чего он сам не приедет?

- Не знаю… Я думаю, боится, что мы тут ему принудительную мнемографию сделаем! Может, ему на своей территории спокойнее… Лиль Георгиевна… А я должна буду тебе все пересказать, что он расскажет? Все-таки существует такая штука, как врачебная этика… Он, получается, мой пациент будет?

- Давай так: ты поезжай, послушай, а потом мне в общих чертах расскажешь, что сможешь. Тогда и решим, надо ли тревогу бить? Может, у него просто на девок не стоит? – попыталась разрядить обстановку скабрезной шуткой Лилия.

- Может быть… - молча кивнула Лариса. – Только еще неизвестно, когда… Он сказал, еще перезвонит, чтобы подтвердить… Может, еще откажется… Ладно! Вот тебе данные по Везеру!

- Там все сильно плохо?

- Все, как и у нас, у всех… - махнула рукой Лариса. – Только у него еще осложнено тоской по родине и чувством вины перед женой.

- За что? За то, что она же его и бросила?

- За то, что их сын умер, и за то, что не смог защитить ее от посягательств хозяйчиков… Мерзость какая! Она там в доме какого-то ублюдка жила, и он ее пользовал… Ну ты понимаешь… Некоторые из его хозяев, кстати, остались на свободе и неплохо себя чувствуют. Опять толерастию включаем, товарищ генерал!

- Так там тогда всю дворянскую верхушку класть надо! Каждого второго!

- Понятно… В свое время в России вас это не остановило… - с мрачным лицом сказала Мораитис. -
Везер у меня под аппаратом полежал, я его лучиками полечила, вроде опять ожил… Ему бы в отпуск слетать домой. Такая же ситуация, как у меня... Вот только себя исцелить не могу. Когда оператор и пациент одно и то же лицо, машину клинит… Старое оборудование, в общем…

- Поняла… Хрен ему, Везеру, а не отпуск! Я поговорю с ним?

- Ладно… Только поделикатнее… Все-таки этот косяк его на космодроме тоже родом из его подсознания. Не умеет он быть жестоким, только если это не его угнетатели!

- А то ты меня не знаешь, я сама деликатность! – Лилия сказала это таким комичным тоном, что Лариса не выдержала и рассмеялась, отвернув голову и прикрыв лицо. – Ладно, я пошла… Лариса!

- Что? – обернулась к ней Мораитис.

- Ты мне брось это! Я тебе сгинуть в твоей раковине не дам! За уши на свет вытащу! – пригрозила ей пальцем Лилия.

- Спасибо! – благодарно улыбнулась ей глазами угасающая тропическая красавица в черном. – Я вас люблю, Лилия Георгиевна!

- И я тебя, чеми ангелози!


Двигаясь по коридору к палате, где размещался болезный, Лилия поневоле думала о Мораитис. Когда-то она считала эту выскочку бесполезной выскочкой, прилетевшей на «Зарю-21» к своему любовничку. Август сорок второго года расставил точки над i, и Мораитис неожиданно показала себя истинным лекарем человеческих душ. Сама потеряв любимого, по которому сохла, Лариса принесла огромную пользу выжившим, спасая их психику, успокаивая и оттаскивая за уши от роковой черты безумия и суицида. Сама молча переживая в душе те же кошмары, да еще и пропуская через себя боль пострадавших… Было время, когда Лариса подсела на наркотики, и пришлось ее также за уши с них стаскивать. А один раз Лилия по звонку Стеллы ворвалась в квартиру Ларисы и застала ее в полной ванне, куда Лариса уже легла со скальпелем. Попытку суицида отрицала, говорила, что хотела мозолями заняться…

И самоотверженный труд, и спасенные, возвращенные ей к жизни земляне, и воскрешенные полубезумные слепцы из дворца спорта заставили уважать неистовую гречанку без разговоров. Как у классика: «Он уважать себя заставил, и лучше выдумать не мог»! Болхиа исправно продолжала вскрывать человеческие души, обнажая либо внутреннюю гниль даже у самых приличных и респектабельных людей, либо скрытый свет и алмазную волю даже у закоренелых грешников. Зауважала и по-своему полюбила бедную бывшую скандалистку и Лилия. Против фактов и дел не попрешь…

После гибели Благого вражда Стеллы Жю Сет и Ларисы Моаритис мгновенно сошла на нет. Делить-то стало некого… Бывшие соперницы стали товарищами по несчастью, а потом и подругами. Мораитис даже пару раз в гостях была в Москве у Стеллы, а Стелла с семьей разок гостила в Греции.

Вот только кто спасет неистовую гречанку, несчастную Мораитис? И вроде бы и ожила, и расправила, было, крылья для новой жизни… Но последний год-полтора все чаще и чаще накрывала ее зеленая тоска.

Что ж, настало время Везера… Разгромив, разоблачив и приравняв прогул уроков к саботажу, Лилия со спокойной совестью приостановила действие лейтенантской лицензии гуриассийца, а затем отдала темнокожего рейдера в полную собственность Елены Ивановны Крючковой на месяц. 651х грозно пообещала, что его звание будет восстановлено только когда дерзкий бунтарь ликвидирует все свои хвосты по русскому языку и по интерлингве.

- Елена Ивановна, делайте с этим неразумным все, что хотите в рамках действующего законодательства, но через месяц, максимум через сорок дней вы мне отчитаетесь, что Везер программу выполняет! А ты, Везер, на месяц полностью принадлежишь этой женщине, и будешь выполнять ВСЕ, что она прикажет! Или до свидания, обратно на Гуриасс… Нравится?! Это тебе за то, что мной смел прикрываться! «Личные нужды»! Ох, не был бы ты своим, я бы тебе показала «личные нужды»! Я замужняя женщина, у меня вообще-то тоже честь имеется! Что мой муж подумает?!

- Только у рабов нет чести по-вашему! Только с нами можно делать все, что угодно?! – не выдержал, воскликнул Везер, но нежная и могучая рука пригвоздила его к постели. Темнокожий хилликиец и представить не мог, что за него возьмется сама королева. Он и прикрывался-то ее именем, чтобы у учительницы не возникало лишних вопросов – решение генерала кто же станет оспаривать?! А время прогулянных занятий Везер проводил в основном на территории гуриассийского поселения.

- А это ты сам решай, ты раб или человек! Удобно устроился! То он свободный бунтарь, то он скотина бессловесная! Конечно, удобно, с раба какой спрос?! Нет уж! Хрен тебе, товарищ Везер! Ты человек! И забудь уже свою бывшую, которая, кстати, ПЕРВАЯ ЗАХОТЕЛА ЛЕТЕТЬ СЮДА, если ты вспомнишь свой первый разговор с княгиней Стеллой! Так что будем действовать по заветам товарища Чехова! Елена Ивановна, расскажите ему про Чехова заодно! Все, Везер, ты меня разозлил всерьез! Товарищ Крючкова, берите и владейте, шоб он был счастлив и здоров! О любом нарушении докладывать мне лично в любое время!

- Я не могу научиться вашим наукам, - обреченно сказал Везер. – Зачем вы смеетесь надо мной? Я и так вам благодарен за освобождение из неволи. Что вам еще надо?

- Нет, Везер! – воскликнула Лилия. – Ни хрена ты не благодарен! У нас это так не работает! Кто тебе сказал, что ты не можешь? Кто тебе запрещает? Ты все можешь! По специальной методике, но можешь! Ты уже доказал, что можешь! Ограничитель только в твоей голове! И не мне ты должен быть благодарен, не я тебя спасла. Народ! Многонациональный советский народ! Советский народ тебя освободил, поставил на ноги, накормил и доверил тебе в руки оружие! Я лишь часть этого народа, и Елена Ивановна тоже. Нас семьсот миллионов человек, и наш народ ждет тебя, чтобы и ты стал его частью! В Советском Союзе каждому найдется место: русскому, украинцу, белорусу, еврею, грузину, хилликианцу… Вот твоя благодарность! Истовая служба не мне, - народу! Не как тупой дикарь мешки таскать, а как грамотный специалист! А эта женщина для тебя – как мать вторая! Она хочет вложить в твою душу свет знаний, чтобы ты был умнее и образованнее своих прежних хозяев! Чтобы они на тебя смотрели, как на полубога! Она – ангел Господень, которого Бог послал тебе за твои муки, и бегать от нее, - это значит плевать в милость Божью! Все понятно? Будешь уклоняться от учебы – прокляну по церковному обычаю!

- Здравствуйте, товарищ Везер, - Елена Ивановна, пунцовая от смущения, присела рядом с абсолютно расстроенным и испуганным темнокожим учеником, который был старше ее на десять с лишним лет. – Я очень сочувствую вашему горю, но вы должны сдать офицерский минимум, а у вас очень много пропусков. Я вам помогу все восполнить… но вы должны тоже… проявить старание…

- Я попробую, госпожа… Простите меня милостью вашей… - Везер, услышав нежный тонкий голосок петроградской учительницы, опустил голову и уставился в подушку, будто его сейчас будут приковывать к стене и бить до потери сознания. Лилия-651Х и учительница русского языка Елена Ивановна вообще были единственными женщинами в Сталинграде, при которых Везер прятал глаза и зараз превращался в покорное тихое животное. Хотя нет, на Лилию он пытался в сердцах несколько раз повышать голос…

- Конечно-конечно, я все понимаю… - затараторила робкая учительница, недавняя выпускница Петроградского Государственного педагогического университета. – Моя задача не убить вашу самооценку, а наоборот, поднять ее, чтобы вы не боялись учиться. Вы ведь боитесь учиться, потому что считаете это уделом господ и дворян?

- Да… Откуда вы знаете, госпожа?

- Это логично… Я очень много о вас думала… Я помогу вам не бояться. И … не называйте меня так… Просто, Елена Ивановна…

- Да, госпожа Эленэ! Простите, я не умею выговаривать куалийские длинные имена.

- Вот это и предлагаю сделать темой нашего первого занятия. Нет-нет, вы лежите..!

Лилия изобразила на лице довольную ухмылку, глядя на две смущающиеся органические единицы, и направилась дальше по своим делам в штаб. По дороге она успела позвонить своему Адениро и елейным голосом поинтересоваться о его здоровье:

- Дорогой мой человечек, как ты? Ты уже дома? Умница! Я скоро приду, и мы с тобой поговорим о твоих успехах в школе. И о твоих друзьях тоже… Да, я сегодня говорила с твоей учительницей русского языка госпожой Элене. Она мне столько интересного рассказала! Так что жди меня, дорогой! Душу выну и в задницу засуну! Дружит он, шени дедац мовгитхани, с какой-то органической самкой!

Последние фразы Лилия сказала уже, когда связь с Адениро прервалась. Но юный виконт по третьей ангельской степени ее голоса уже понял, что что-то не так, и по прибытии домой госпожа, возможно, будет ему немного откручивать голову. Наверное, из-за оценок… Он не подозревал, что оценки здесь ни при чем, и что сегодня его ожидает генеральная репетиция Черного Последнего Суда Божьего с показательной демонстрацией и рая, и ада.

- Госпожа генерал! Мэм! – услышала Лилия голос на североамериканском инглише. Если бы 651Х была бы человеком, она бы страдальчески закатила глаза:

- Ти-ту! Опыть вы, мисс Джонсон? Сколько вы меня еще будете преследовать?! Я сейчас патруль вызову!

- Не вызовете, мэм! Я не нарушаю никаких законов! Я просто очень прошу мне помочь!

Перед Лилией возникла взволнованная девушка лет двадцати, одетая в теплый тренировочный костюм с сумкой на плече. У девушки было очень красивое, овальное лицо, тонкие бровки, высокий, прямой лоб, немного заостренный носик и очень выразительные огромные зеленые глаза. Пышные русые волосы были заплетены в пучок на затылке. Очки в почти прямоугольной оправе, которые ей совсем не шли, делали ее старше и серьезнее, - по крайней мере, девушка так думала.

- Мисс Джонсон, я вам уже сто раз говорила, - вакансий нет! – ответила Лилия, отмечая про себя, что девушка очень взволнована, что ее руки бесконечно теребят манжеты спортивной розовой кофты с надписью «Atlanta».

- Простите, мэм, я согласна на любую вакансию по профилю, с половинной оплатой! – Девушка скрестила пальцы, сжала ладони, будто молила Лилию о последней надежде. – Для меня это очень важно! Понимаете, я третий ребенок в семье… И я должна отработать два года на территории на периферии Федерации, чтобы компенсировать затраты на университет! Иначе мою семью переселят на Запад, или на север Канады, а у мамы хорошая работа в Джорджии… И братьев не примут в хороший университет…

- Вы самый старший ребенок или самый младший? – спросила Лилия. – Рейчел вас, кажется, зовут?

- Да, мэм… Самый старший…

- Братья – близнецы?

- Да, мэм… Я взяла на себя роль «лишней».

- А что маме вашей было трудно переселиться в Канаду или в Гренландию? Да и из Канады летать на работу в Джорджию не так уж сложно, - нахмурилась Лилия. – Вы врач по профессии?

- Да, мэм… Мне двадцать лет, я закончила университет в Теннеси, отработала год на практике в Атланте за прожиточный минимум, но я не хочу работать десять лет за двести «эр»… Мне предложили три года в «горячей точке», и я вновь восстановлюсь в гражданских правах… Но мне сообщили на сайте Федеральных государственных услуг, что у меня осталось лишь три месяца, мэм… Иначе будут санкции в отношении семьи, мэм… Пожалуйста, любую работу, хоть за бесплатно!

- А раньше чего думали? Чухнулись, когда осталось три месяца?

- Простите, мэм… Личная драма … и личная недисциплинированность, мэм... К тому же мне обещали экспедицию на Каллисто*, а туда неожиданно взяли боле квалифицированного врача.

- А почему к нам? Почему не в родной североамериканский сектор? Почему не в «Йеллоу Форт»?

- Нет вакансий, мэм! – развела руками расстроенная девушка. – Да и им нужен врач минимум с пятилетним стажем и от тридцати лет!

- Ну и у меня нет вакансий! – развела руками Лилия. – Медицинская служба вообще в ведомстве гражданского сектора! Прилети вы сюда хотя бы два года назад, я бы вас с руками оторвала, а сейчас нет! Я вас могу своим личной iklite взять, да только государство под эту вакансию средств не выделит!

- Я согласна, мэм! – У девушки даже губы задрожали от волнения. – Кем хотите, только официально! Только не надо отрывать мне руки! Или это такая русская идиома?

- Ладно, молчу, неудачно пошутила… - сконфузилась 651Х. – При вас! При вас сейчас наберу местному начальнику исполкома, но если уж он скажет «нет», значит, «нет»!

- Пожалуйста, мэм! Я терапевт, у меня есть специальность «Медицина катастроф»! Я была отличницей на курсе!

- Алло, Леонид Степанович! Здравствуй, генацвале… Не отвлекаю?! Слушай, Леонид Степанович, у тебя вакансий нет в больнице? Любых, хоть самых завалящихся? – спросила Маргалитадзе, наблюдая, как у девушки меняется лицо, как загорелись ее глазки в надежде, как она закатила глаза к небу, поднесла соединенные ладони ко рту, как шептала молитву… И вроде искренне… Притворства Лилия не заметила.

- Дхэ мшвидобиса, калбатоно Лилия*! – поприветствовал киборгессу профессор Ганин. – Рогор хар*?

- Ну, Леонид Степанович, чистый грузин! – улыбнулась Маргалитадзе. – Для закрепления срочно на пляж в Шекветили, а потом в ресторан! Я такие места знаю, пальчики оближете!

- Ох, не искушайте, Лилия Георгиевна! Рад бы в рай, да радикулит пока не пускает! – усмехнулся Ганин. – Да вот, изучаю на досуге… Дайте угадаю… Рейчел Джонсон, молодой врач из Атланты?

- Точно так… Вторые сутки домогается меня с непристойными предложениями!

- Завидую! Меня бы кто подомогался! – рассмеялся профессор. – Нет, увы… жаль девушку, но нет… Ирину Геннадьевну, сразу говорю, не отдам и не меняю! Когда вы там ее почините уже?!

- Ясно, - Лилия демонстративно развела руками, показывая Рейчел, что дело швах. – Ладно, Леонид Степанович, спасибо… Извините за беспокойство!

- Да не за что… Если только к Татьяне вашей судовым врачом… Но там деньги уж совсем невеликие…

- А что, откроют такую вакансию? Бухгалтерия пропустит? – спросила Лилия Георгиевна.

- А как не открыть? По штатному расписанию на корабле третьего класса обязан быть медик! У Татьяны же получается корабль третьего класса, с гипердвигателями? Вот только оклад там не больше тысячи… Ну, может, тысяча двести… К тому же девочка поражена в правах… Вот родители эгоисты, ей-богу!

- У нас здесь такая же была. Сейчас вождю и нации служит! – ответила Лилия. – Плюс еще человек пять по разным формированиям. Леонид Степанович, я от вас впервые слышу, что на грузовом планетарном корабле обязателен медик!

- Лилия Георгиевна, голубушка, да вам ли не знать! Вы же люди военные, у вас порядок на первом месте! – распушил усы Ганин. – По советскому военно-космическому статусу корабли первого и второго классов вследствие невысокой дальности полета, планетарные и орбитальные катера могут обходиться хоть одним человеком. Десантный корабль «Алькор» - это уже третий класс, по южноамериканской классификации его даже в четвертый записывают. А дальше уже межзвездные суда с пятого по двенадцатый – там уже по штату постоянные команды! Я этот вопрос на ус намотал! Думал еще, - где же медработника брать, который на такие деньги пойдет?

- Понятно… Ладно! Обрадую девицу! Только прежде проверю ее хорошенько! Спасибо, батоно Леонид, нахвамдис*, дорогой! А против радикулита первое место – Уреки и пляжи с магнитным песком! В общем, я вас официально ангажирую в отпуск посетить с исследовательскими миссиями и Уреки, и Шекветили, и, кстати, Бахмаро*!

- Торжественно обязуюсь! – со смехом поднял правую руку Ганин. – Если супруга моя Аиша Камаловна одобрит! У меня, Лилия Георгиевна, отпускная дорога, как у древних богов, в долину священного Ганга, к теще!

- Хорошо! Привет вашей супруге! Рейчел! На корабль судовым врачом пойдете?

- Да, мэм! – буквально подпрыгнула на месте американка. – Как вы прикажете! Хоть сейчас!

- Но должна предупредить сразу… - наставническим тоном сказала Лилия. – Командир корабля – очень непростая дама, с очень сложным характером. Герой Советского Союза, ветеран боевых действий, неоднократно была ранена, сбита, горела в машине… Потеряла родителей в сорок втором, пережила психологический коллапс, лечилась от алкоголизма… Сейчас списана по ранению, переведена в гражданский сектор… Старый суровый воин, отставной капитан, космический волк в юбке! Стандартные флэшбеки, воспоминания, сны, где она до сих пор сражается… Это вам не Атланта, не Земля, предупреждаю сразу! Киборг, а не женщина! Грубовата, прямолинейна, непримирима к несправедливости и беспорядку, знает цену товариществу, несколько раз по краю жизни и смерти ходила … Даже я, чего греха таить, иной раз с ней спорить остерегаюсь! Только такое место у нас есть. И сразу говорю, у нас здесь на каждую специальность отдельного лакея нет. Придется и уборкой заниматься, и готовить, и стирать, и некоторые другие специальности освоить… Мы тут все многопрофильные специалисты, я, вон, сразу две должности занимаю, а, бывает, своим подчиненным сама еду готовлю и на дежурство в детское отделение выхожу, как рядовая нянечка. Мы тут все одна большая семья, чужих бед у нас не бывает! Ну что, пойдете?

- Вау! – испуганно отступила на шаг молоденькая американка из Атланты. – Интересное предложение… Я могу подумать?

- Нет! – лязгнула Лилия. – Или «да», или «нет»! Сейчас!

- Да, мэм! Я согласна! – решилась Рейчел.

- И еще… - Лилия поглядела на нее свысока, хотя и была ниже ростом белокожей американки. – Должна сразу вас предупредить о требованиях морально-нравственного порядка. Вы уже выучили название нашего городка? «Сталинград!» Это наследник другого Сталинграда, великого города на Волге, в России. Это советская воинская святыня, город, остановивший зло и заплативший высокую цену! Поэтому у нас здесь строгий восточный уклад и традиционные семейные ценности! Всякого рода нетрадиционные взгляды на любовь и брак исключены, тем более, их пропаганда или попытка реабилитации! Я правильно поняла, вы религиозная девушка? Строгих моральных ценностей, традиционного уклада? За нравственностью на территории слежу лично, и не дай Бог..!

- О, да, мэм, не беспокойтесь! – поспешила уверить строгую советскую начальницу девушка из вольного американского города. – Я христианка, отношусь к Христианской баптистской церкви Юга. Не могу сказать, что я прямо уж такая религиозная, но Бога почитаю! И..и у меня есть жених! Мы собираемся пожениться! Я сама не люблю всяких «нетрадиционных»!

- Можно быть и атеистом, у нас большинство такие… - смягчилась Лилия. – Но высоконравственным! Мораль и нравственность в нашем городе, - не пустой звук!

- Да, мэм, как скажете! Когда я могу приступить?

- Когда пройдете комиссию! И обязательную мнемографию! – Лилия предъявила испуганной девушке свое служебное удостоверение. – Решать, будете вы работать здесь, или нет, будет наша контора!

- Нет, мэм! Вы будете смотреть мои мысли и мое прошлое? Но я не согласна!

- Не согласны – до свидания! Все, кто попадает к нас, проходят такую процедуру. Даже наши сотрудники. Здесь форпост Земной цивилизации, и случаи проникновения на наш объект вражеских агентов уже были! Вам же нечего скрывать?

- Да, мэм, нечего… - жалобно заморгала глазками бедная девушка. – Но … там моя личная жизнь с Полом. Это мой жених… И это увидят остальные?

- А вы такая стыдливая девушка? – лукаво улыбнулась Лилия. – Это хорошо! Не волнуйтесь, девственников здесь нет, жизнь всех поимела! Да и потом, просматривать ваши грехопадения все равно будет машина. Ей безразличны тонкости вашей сексуальной жизни, если там все в рамках закона, разумеется.

- Ну… хорошо, мэм… Если машина, то ладно…

- Чудненько! – Лилия вызвала патрульного и приказала проводить девушку в отдел кадров. Когда американка отбыла, киборгесса поморгала глазами, будто аварийная сигнализация, проверяя один из узлов, и сказала:

- Конечно, машина… Я что, не машина? От Системы не утаишься! Надо будет еще запрос отправить в американскую FBI, что за девица такая, и в общую сеть Организации. И запросить отчет о ее работе в Атланте.

Подумав о перспективах, Лилия решила вернуться к Ларисе Мораитис… Что-то ей не понравилось в ее голосе... Как бы чего не удумала, глупая органика!

Без стука ворвавшись в ее кабинет, Лилия увидела, как Лариса сидит за столом, уткнувшись в ладони и беззвучно плачет.

Лилия осторожно подошла к несчастной гречанке, подняла ее на руки, забрала из-за стола, присела на кушетку и усадила к себе на колени, как маленькую. Лариса, уткнувшись в плечо киборгессе, разрыдалась в голос, орошая слезами Лилину одежду. 651Х, шепча ей на ухо слова утешения, принялась покачивать ее, будто ребенка. Лариса рыдала от всего сердца, не стесняясь и не сдерживаясь.

- Ну, что случилось? Что такое?! Ты вроде отошла нормально, два года веселая была, смеялась… - спросила Ларису заботливая мама-Лилия.

- Я недавно с одним из сыновей Эдуарда поругалась… - сквозь слезные судороги прошептала Ларису. – Он сказал, что я … в общем, неважно… И запретил заходить на его виртстраницу.

- Чего?! – угрожающим тоном спросила Лилия. – Ну-ка дай мне эту страницу! И его номер! Я ему популярно, на пальцах, объясню, кому куда заходить можно, и куда сходить именно ему просто необходимо!

- Не надо… Это все пустое… - прошептала Лариса. – Давит, Лиль… Я ведь от него ребеночка хотела! И …так… и… не … родила! Хоть бы продолжение осталось! Плохо мне, Лиль!

- Ты мамой для нескольких десятков человек стала! Ты им жизнь вернула! Ты же героиня греческая, богиня Гигия*! Тебе ли печалиться?!

Зареванная Лариса с потекшей тушью согласно кивнула головой и продолжила плакать, уткнувшись в грудь киборга. Лилия терпеливо ждала, пока гречанка проплачется, и ей станет легче.

- Хочешь анекдот про сванов* расскажу? – спросила 651, выждав еще некоторое время. – Значит так, приезжает гость в высокогорное сванское селение. А там у каждой калитки по голому мужику стоят, раком, жопой кверху… Гость глазам не верит, жмурится, щиплет себя за кожу, - не сошел ли он с ума? Нехарактерное, понимаешь ли, явление, для суровой горной Сванетии… А путь его лежит на самую вершину, где живет главный… Дошел он, и видит, как старший по деревне за плетнем с плазменной снайперской винтовкой сидит и через прицел смотрит на все это хозяйство… Гость здоровается и говорит, что ему непотребное показалось, что у каждой калитки… «Нет, не показалось!» - заявляет пахан с винтовкой. – «ПЫдарас в деревне завелся! Я на него мышеловка поставил!»

- Да ну тебя, Лилька! Вот ты похабница! - Лариса прыснула со смеху, еще по инерции продолжая плакать. Женщины общались на русском языке, и нарочитый грузинский акцент, имитация хриплого сванского баса и активная жестикуляция руками не могли оставить Мораитис равнодушной.

- Вот, так держать! Интересно, раз такая фигня, почему же Стелла летала без медика, если у нее тоже корабль третьего класса? – размышляла про себя Лилия. – Иванникова, разумеется, не в счет, она скорее, как временное бесплатное приложение… И как Округ это пропускал? Надо будет выяснить… Ладно! Слушай, Ларка, другой анекдот! Про кахетинца!..


ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *


Макси-юбка – юбка, длиной до щиколотки.

«Везер…Тхлиссо», - Тхлиссо не фамилия Везера, а что-то вроде прозвища, указывающего, из какой области он происходит. В хилликийском обществе фамилии рабам не полагаются, а вот в обществе Земли придумать какую-то фамилию потребовалось. Так и записали в паспорте, - Тхлиссо. Отчества у Везера тоже нет – рабы редко знают своих отцов, да и матерей-то не всегда.

Каллисто – один из спутников Юпитера.
- Дхэ мшвидобиса, калбатоно Лилия! – Добрый день, госпожа Лилия! (груз.)

- Рогор хар? – Как дела? (груз.)

- Нахвамдис – До свидания (груз.).

Бахмаро – горный курорт в западной Грузии, в Гурии (муниципалитет Чохатаури).

Гигия – богиня здоровья в древнегреческой мифологии.

Сваны – грузинский субэтнос, проживающий на севере и северо-западе Грузии.