Клюква для Леонида Викторовича Де-Симонъ

1. Приказ о награждении поручика Леонида Де-Симон орд. Св. Анны 4 степени «За храбрость»; 2. орд. Св. Анны 4 ст. (крепился на оружии с Анненской лентой); 3. 4. фрагменты открытки с поздравлением Леонида с Рождеством; 5. Леонид (1914) перед тем, как ушёл на фронт добровольцем; 6. вольноопределяющийся 16 драгунского полка (1915); 7. командир роты 151 пехотного Пятигорского полка поручик Де-Симон (1917); 8. на оружие у награждённых производилась надпись: «За храбрость».
*** 
Мне, юноше, оставшемуся без обоих дедов (в таком положении, к сожалению, оказались многие из моего поколения после 1945 года), очень хотелось знать о них как можно больше. Сами они рассказать о себе уже не могли – героически погибли во время войны. Согласитесь, предыдущие поколения (прадеды, деды, отцы) привносят в нас не только воспитывающий опыт жизни, но мы являемся, в определённом смысли, продолжением их жизни. И пустота при их отсутствии непременно должна быть заполнена – всеми доступными способами. В этом проявляется закон формирования полноценной личности. Сам я не считал и не считаю себя таковой, не восполнив эту пустоту.

Отец не мог в полной мере передать мне опыт через поколение, он был младший у своих родителей. К тому же распространяться о своей семье в «революционное» время было не принято, и отца, его родители, берегли от правды, которая могла ему навредить от предвзятых толкований. Считалось, вполне достаточно официальных представлений о предыдущих поколениях, и государство стремилось заполнить души детей и внуков наших дедов разукрашенным, идеологически выдержанным, официозом.

Однажды к нам в гости приехала старшая сестра моего отца – Муза Леонидовна, 1919 г. рождения. Я не преминул этим воспользоваться и стал её расспрашивать о деде. Она ответила: «Серёжа, рассказывать не стану, лучше напишу тебе о нём коротко». Я до сих пор храню эту запись. Муза прожила со своим отцом 22 года, пока он не был призван в ряды Красно Армии, но тем не менее её воспоминания, на которые я какое-то время полностью полагался, требуют уточнений.

Цитирую: «Родился в 1895 г. Образование 5 классов гимназии в Сочи, школа прапорщиков. После войны 14-го года чин – штабс-капитан. Служил в уланах и пехоте. Награждён офицерским Георгием за спасение артиллерийских орудий». Далее продолжать не буду, так как дальнейшее выходит за рамки этой миниатюры. Итак, кроме первого предложения, которое подтверждается другими фактами, остальное, не хочу никого обидеть – это «развесистая клюква», в том переносном смысле, что слово «развесистый» употребляют обычно к большим растениям, но не применимо к кустам клюквы, – следовательно, всегда преувеличение.

Насчёт «штаб-капитана», не знаю, надо проверять. То, что служил в кавалерии, подтверждено фотографиями, когда дед Леонид приезжал к родителям на хутор вольноопределяющимся (№6) с шашкой на боку (нижние чины носили шашки только в кавалерии). На погоне у него номер полка – 16. До школы прапорщиков, дед воевал первоначально, вероятно, в 16 драгунском Тверском полку, входившем в Кавказскую дивизию, на Юго-Западном фронте. Хотя нельзя исключить и 16 уланский Новоархангельский полк?

После школы прапорщиков направлен в 151 пехотный Пятигорский полк на Северо-Западный фронт, где поручик Леонид Викторович Де-Симон (№7,8), где 8 июня 1917 г. за спасение окруженной артиллерийской батареи, в результате кровопролитного боя с немцами – награждён орденом «Святой Анны IV степени «За храбрость», на армейском жаргоне названный – «клюква».

Этот знак отличия являлась наградой только за личные боевые подвиги независимо от офицерского чина. Его давали даже не за конкретный подвиг, а за участие в нескольких сражениях, если офицер находился среди атакующих или под огнём в первой линии окопов, то есть проявлял храбрость в реальных боевых действиях. И это была не «развесистая», а настоящая фронтовая, политая кровью героев, «клюква», которой дед заслуженно гордился.

Позже Леонид Викторович Де-Симон за кровопролитный бой 10 января 1917 г. награждён орденом Святого Станислава III степени с мечами. Об этом я узнал в 1988 г. в ЦГВИА СССР (Фонд 358, опись II, дело 2765-2, лист 277).

В заключении: полностью согласен с мыслями Пушкина: «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал» (Пушкин – Чаадаеву, 19 октября 1836 г.)