Квартира ценой в жизнь

- Ну что, Павлуша, поговорим? - Глаза Николая Александровича недобро поблескивали в полумраке, за спиной он явно прятал что-то тяжёлое.
Павел поневоле отступил на несколько шагов, пытаясь сохранять спокойствие.
- Мне кажется, мы уже все обсудили, - сказал он.
- Ошибаешься, - Николай Александрович улыбнулся, обнажив золотой зуб.
Этим зубом мужчина страшно гордился. Ему постоянно твердили, что иметь золотые зубы в наше время – моветон, но дядя Коля всегда упирался.
- Что вы понимаете? – огрызался он. - Это мой трофей.
Он вернулся с этим зубом после очередной отсидки. Было это в начале девяностых. Уточнять обстоятельства, при которых сей трофей был добыт, никто не решался.
Если бы Паша раньше познакомился с этим родственником своей тогда еще невесты, возможно, свадьбы и не было бы.
- Так что, Павлуша, думаешь и дальше упираться? – дядя Коля медленно наступал на Павла, который сделал еще несколько шагов назад. Отступая, он на полном серьёзе выглядывал пути возможного бегства.
- Ты же понимаешь, что я не остановлюсь, - зловеще шипел дядя Коля, - терять мне особо нечего. А у тебя дома мать, жена беременная. Неужели готов рискнуть и их жизнями? Было бы, ради чего. А ведь тебе всего лишь достаточно быть более сговорчивым, чтобы все были живы и целы. С тобой разберусь, к бабам твоим заявлюсь. Они-то спорить точно не решатся.
Николай Александрович продолжал свой монолог, продолжая медленное наступление. Павел понимал, что он не шутит. Знакомый с азами психологии, он неплохо разбирался в тамком поведении людей и знал, что угрозы, передаваемые криками, не стоят и гроша. Зато, когда говорят вот так спокойно и размеренно… Внутри у Павла все давно похолодело, хотя он старался не показывать страха.
- Бабы твои на все согласятся и все подпишут, - продолжал дядя Коля. - Только потом и с ними придется что-то решать, сам понимаешь. Какой там срок у твоей?
- А почему ты мне решил шанс дать? – поинтересовался Павел, всячески стараясь подавить дрожь в голосе.; - Откуда такое великодушие?
- Да неохота лишний грех на душу брать, - признался дядя Коля. - Хотя, мне, конечно, одним больше, одним меньше… Просто бабы с детьми – не мой профиль. У меня тоже собственный кодекс имеется. Но ты сам мне выбора не оставляешь. Дело-то уже в принципе. Я привык, чтобы в жизни все по-моему было. А ты решил авторитет мой уронить. Нехорошо это, Павлуша.
Павла начала охватывать паника. Неужели план срывался? Он снова осторожно пошарил глазами по сторонам. Ни единого намека не было на чье-то присутствие.
- Хорошо, - наконец, сказал он. - Завтра приходите. Я все подпишу.
- Завтра, говоришь? – глаза дяди Коли светились недоверием. - Нашел дурачка. Завтра ты ментов с собой приведешь.
Наконец, Павел заметил, как у одного куста, что их окружали в этом безлюдном месте, чуть качнулась ветка и проявилось мужское лицо. Тут же он испытал внезапное облегчение. Все страхи и панические настроения, которые готовы были уже полностью завладеть Павлом, разом испарились.
- Да пошел бы ты, знаешь куда? - кинул он в лицо уголовнику. - Тебе адрес назвать, или сам догадаешься? И семейку с собой прихватить не забудь. Козёл!
Павел понимал, что достаточно спровоцировал бывшего родственника. Последнее слово было им сказано для, так сказать, закрепления результата.
Павел не ошибся. Глаза дяди Коли гневно вспыхнули.
- Ах ты…
Вместе с отборной бранью на свет была извлечена самодельная бита и уголовник бросился в атаку. Через несколько секунд для обоих мужчин все закончилось...
... Когда Павел познакомил своих родственников и друзей с невестой Лидией, многие были шокированы. Успешный, образованный, умный и начитанный Павел, городской до мозга костей, москвич в четвертом поколении, а рядом… Слово "неотёсанная" - было самым мягким в отношении её. Всё, что она делала, говорила, как одевалась и общалась, отдавало густым базарным духом. Ольга Степановна, мать Паши, пожалуй, была единственной, кто старался воздерживаться от негативных высказываний в сторону невесты сына.
- Возможно, она дает Паше то, что не смогли другие девушки, - не очень уверенно оправдывала сына женщина.
И она быланедалека от истины. Неискушенному домашнему парню Лида пиоказывала такие фокусы в постели, что Паша просто терял голову.
Год назад бабушка Павла перед смертью завещала ему свою квартиру в "сталинке", двухкомнатную, просторную, с огромными окнами и высокими потолками, в хорошем и тихом районе. Так что место для интимных свиданий  у влюблённых имелось и Лида имела возможность демонстрировать свои умения.
Павел женился, игнорируя пересуды и суждения и уже официально поселил молодую супругу у себя.
- Так что, теперь у меня тоже квартира в Москве есть, - как-то заметила Лида свекрови, когда та заглянула к молодожёнам в гости.
- Пока ты здесь живешь, - осторожно заметила Ольга Степановна.
- Не поняла, – удивилась сноха. - Так у мужа и жены ведь все общее.
- Милочка, ты немного путаешь, - терпеливо говорила свекровь. - Общее только то, что вы приобретете во время брака. А эта квартира – только Пашино имущество.
- Но если он умрет, я же смогу стать наследницей? – не унималась Лидия.
У Ольги Степановны брови поползли вверх. Во время посиделок со свекровью Лида налегала на вино, поэтому язык у нее развязался сам собой. Павла при этом разговоре не было, он отправился в магазин за тортом.
О мыслях жены он узнал только со слов матери и поначалу ей не поверил.
- Мама, я знаю, как вы все относитесь к Лиде, - заявил Павел. - Да, она не из нашего круга. Но я её люблю.
- Паша, я лишь хотела тебя предупредить, - спокойно сказала Ольга Степановна. - Будь осторожен. И еще…
Женщина немного помедлила, но все же решилась озвучить то, о чем давно думала.
- Никогда не думала, что я это скажу, - Ольга Степановна как будто дополнительного воздуха в грудь набрала. – Не торопитесь с детьми. Поживите, присмотритесь друг к другу получше.
Павел откровенно удивился. Совет быть осторожным вызвал у него оторопь - это что, не поворачиваться к жене спиной? И про детей... Дело в том, что Паша был поздним ребенком. Когда он появился на свет, Ольге Степановне было уже сорок два года, его  отцу - пятьдесят. Родитель скончался несколько лет назад и незадолго до смерти сокрушался, что не успел дождаться внуков. Вскоре подобные настроения передались и Ольге Степановне. И вдруг такое заявление...
Когда постельные утехи немного приелись, а пелена страсти стала спадать, Павел  стал внимательнее присматриваться к молодой жене и поневоле заметил то, о чём ему давно талдычили друзья.
Однажды Лида заявила ему, что её мама и брат едут к ним в гости.
- На свадьбу не смогли, так хоть теперь с тобой познакомятся, - сказала она.
Варвара и Николай Александровичи, родные брат и сестра, были полными противоположностями друг друга. Невысокая, пухлая и румяная тёща и долговязый, худой Лидин дядя. С собой они привезли нехитрые деревенские гостинцы -  домашние яйца и сметану.
Тёща чуть ли не из кожи вон лезла, выслуживаясь перед зятем. И лучший кусочек ему в тарелку положит и по волосам потреплет. Гости не обозначили время своего пребывания в Москве, просто жили - и всё.  Утром Паша уходил на работу, вечером возвращался и Варвара Александровна встречала его свежим ужином.
Павел благодарил, нахваливал, но через неделю стал за закрытыми дверями спальни вежливо интересоваться у жены, когда её родственники собираются отчаливать обратно.
- Ну, что ты, Паша? – Лида с укором смотрела на мужа. - Они тебе мешают разве? Тебя все равно весь день дома нет. Ты же видишь, как мама старается.
Однажды за ужином тёща завела разговор издалека.
- Детишек-то скоро делать собираетесь? – поинтересовалась она.
- Как только, так сразу, - сухо ответил Павел.
- Не тяните с этим делом, - настаивала Варвара Александровна. - И трудностей не бойтесь - я всегда помогу. Только это…
Тёща лукаво посмотрела на Павла.
- Мне бы прописку.
Павел слегка улыбнулся.
- Варвара Александровна, если нам понадобится ваша помощь, мы сообщим, – сдержанно ответил Павел.
- А ты не хами! – вмешался в разговор Николай Александрович. - Тёща тут для него старается, а он нос воротит. Устроились в городских хоромах, буржуи! Ты хоть знаешь, какая жизнь в деревне тяжелая? Потаскай воду на своем горбу, да в огороде поработай!
- Коля, тихо! – попыталась урезонить брата Варвара Александровна, но тот в ответ только шикнул.
- Ничего не тихо! – мужчина уже принял на грудь, поэтому даже не собирался сдерживаться. - Жалко ему для матери жены уголок выделить в квартире. Совсем зажрались!
Николай Александрович стукнул кулаком по столу.
- Сделаешь, как велю, понял? – рявкнул он Павлу. - Завтра же Варьку тут пропишешь. А иначе пеняй на себя!
Павел спокойно поднялся со своего места за столом.
- Вон из моего дома! – тихо, то твердо сказал он.
Варвара и Николай Александровичи в изумлении посмотрели на него. А Лида от неожиданности даже открыла рот.
- Паша, ты чего? - пробормотала жена.
- Чтобы через полчаса вас тут не было! – повторил Павел. - Иначе я вызову полицию.
Упоминание о стражах порядка возымело действие на Николая Александровича. Он кивнул сестре:
- Собирайся и пошли отсюда!
Варвара Александровна посмотрела на зятя, на притихшую дочь и отправилась собирать вещи.
Уже в дверях Лидин дядя остановился, и, не оборачиваясь, тихо процедил: обернулся на Павла.
- Ты еще пожалеешь об этом, - и хлопнул дверью.
Лида, до сих пор сидевшая молча, за время сбора родственников успевшая втихомолку "приговорить" бутылку вина, напустилась на мужа.
- Паша! Ну ты жлоб! Скотина неблагодарная! – упрекала она его заплетающимся языком. - Я его ублажала по-всякому, а он маму мою прописать не хочет, угла для неё пожалел.
- Вон ты как заговорила? Ты, выходит, не семью со мной строила, а ублажала меня с далеко идущими планами?  – усмехнулся Павел. - Теперь мне все ясно.
- Чего тебе ясно? Чего ясно-то? Ты что, думал, я просто так надрываюсь в постели? Думаешь я в деревне всю жизнь коротать должна? И мама моя чем тебе не понравилась? А? Буржуй недорезанный! Теперь тебе придётся жильём с нами поделится! Я теперь беременная!
Лида много чего несла ещё, видно накопилось почти за год совместной жизни и Паша подумал, что это даже хорошо, что она в одно лицо выпила всё вино - он под эту сурдинку узнал о жене то, что до этого не сумел разглядеть.
На следующий день Лида с вещами была отправлена на малую родину, в отчие края. Павел сам посадил ее на поезд, несмотря на протесты.
Развели их заочно. Паша снял копию со своего свидетельства о разводе и отправил его теперь уже бывшей жене. Чтобы у неё не оставалось сомнений.
Вскоре Павел познакомился с Яной, чудесной девушкой, которая только окончила институт и пришла стажироваться в компанию, где он работал. Их роман был достаточно скорым, и Павел женился повторно. Мама просила его не спешить, памятуя о предыдущей женитьбе, но Паша не послушался.
Родня бывшей жены время от времени напоминала о себе упреками и даже угрозами. Лида также предприняла несколько попыток вернуться, но Павел довольно жёстко её отшил. Скорую свадьбу на Яне он предпринял ещё и потому, что таким образом надеялся избавиться от посягательств бывшей жены и её родни.
Яна забеременела и Ольга Степановна на этот раз ничего не сказала сыну. 
Угрозы со стороны дяди Коли не прекращались. Он уже требовал, чтобы Павел полностью переписал  квартиру на его сестру, в противном случае грозил разного рода карами. Павел пытался обращаться в полицию, но там только разводили руками. По факту словесных угроз, которые слышал только Павел, никто шевелиться не собирался.
Яна вспомнила о своем бывшем однокласснике, который теперь работал в органах, и позвонила ему.
- Кирилл, такое дело…
Кирилл четко проинструктировал Павла, что ему следует делать – назначить встречу для серьезного разговора. И спровоцировать, чтобы угрозы бывшего родственника были зафиксированы.
Следствием этих инструкций и стал разговор с Лидиным дядей...
... Николай Александрович и сам не понял, как оказался уложенным на землю лицом вниз со скрученными за спину руками. А Кирилл перечислял ему статьи, на которые тот накуролесил.
После ареста дяди Коли его сестра и племянница разом замолкли. Однако Павел и Яна не торопились выдыхать с облегчением. Посовещавшись между собой и с Ольгой Степановной, они решили продать наследственную квартиру и купить такую же в другом районе. От греха подальше.
Пашина мама обожала вторую невестку и полностью ей доверяла, но все же предложила оформить новую квартиру на нее, Ольгу Степановну. Для спокойствия души. Яна это было неприятно, но она согласилась, понимая стремление дуть на воду после ожога молоком.
В конце концов, разводиться с Павлом она не собиралась и вообще, сказала мужу, что вышла за него не ради квартиры. В чём Паша и не сомневался.