Елизавета Кравченко

 Главы из киноромана "Совесть человечества"
          
    Сыскное    агентство   «Графиня де  Монсоро»,  принадлежавшее     Елизавете    Кравченко,  в  прошлом   чемпионке    СССР   по   стендовой  стрельбе,   как   и  предполагал  Максим,  процветало.  Офис  агентства  занимал   целый   этаж   в   жилом  старинном  здании  в   районе   Кузнецкого моста. С некоторых  пор  хозяйку    привозили  и  увозили  на  работу  в  роскошном  черном   лимузине. Внушительного  вида охранники   склонялись  в почтительном поклоне, когда она  выходила  из  машины.
           Дожидаясь  в   приемной  встречи  с   Елизаветой,  Максим   вспоминал, как  она   начинала. Агентство тогда находилось в  маленькой    комнатушке   с  тесной   как  шкаф прихожкой.  Мотаться по делам приходилось на  стареньких «Жигулях».  Первое  время    едва   сводила    концы  с концами. Все, что  удавалось заработать,  уходило на оплату аренды помещения  и  коммунальных  услуг.   Солидные  клиенты,  заглянув   к  ней,  с порога  уходили,  не  допуская  мысли,   что  в   этой   убогой   обстановке  можно  рассчитывать  на    квалифицированную    помощь. Ни приличного компьютера,  ни комфортной мебели, ни кондиционера. Чтобы  удержать клиента   иной  раз приходилось   снижать  тарифы   до   смехотворных размеров,    из-за чего   она  частенько   прогорала, когда  расходы  оказывались выше гонораров.  Помощники  покидали ее, накапливались долги и арендодатель угрожал расторжением договора.
    Однако  с такими друзьями,  как   Максим Великанов, талантливые и смелые, не прозябают.  Хозяйка  «Графини»  сделалась  почти  легендарной   личностью    после рекламной двухполосной статьи о ней Максима Великанова.
       С тех пор  дела ее  пошли в гору со сказочной быстротой.   Миллионы   читателей   узнали    героическую  биографию    Елизаветы   и   увидели   снимки, любовно выполненные  Николаем,  на  которых  «русская бой-вумен"  с  обложки самого читаемого еженедельника России стреляла  из  автомата по движущимся мишеням,   дальше – на развороте -   швыряла  на  татами  здоровенного мужика. На другом снимке - одной рукой прижимала к груди дочь, другой обнимала  немецкую овчарку Альфу, которая спасла ей  жизнь в  Афгане.      
        Подобные  публикация  откровенно  рекламного характера   в  еженедельнике    с    за-миллионным  тиражом  стоили   бы  ей   больших денег, которых у нее  тогда  не было.  Тем более -  с  фотографией героини на обложке. Генрих Галактионович  не позволял  своим сотрудникам  использовать  газету  в личных целях,  но  Максиму доверял,  как  себе. Любая публикация Максима, считал он,  так или иначе работает на популярность и тираж газеты.
          Максиму очень хотелось рассказать в статье о том, что  Елизавете Кравченко, выпускница   разведшколы  Министерств  обороны,  выполняла задания  в  одной из Африканских  стран, в которой шла гражданская война,    в    первую чеченскую  кампанию  забрасывалась   на территорию, контролируемую боевиками. Но в целях  ее  безопасности не стал писать об этом эпизоде ёе биографии.
         Ее последнее задание - освобождение   журналистов   из   зинд+ана одного  известного полевого  командира  едва   не  закончилось для  нее гибелью. Максим даже записал в своем блокноте некоторые подробности этой операции  в надежде, что  когда-нибудь можно будет об этом рассказать.
                Из блокнота  Максима:
     «   ...Отряд из двенадцати человек,  с  тремя освобожденными  из плена  заложниками,  петлял в горах,  уходя  от  боевиков.  Вызываемая  по рации помощь запаздывала,  и  тогда командир,  майор  Александр Егоров,    принял решение  разделиться на две группы.  Одна -   вместе с  освобожденными журналистами, в том  числе и  старшим лейтенантом  Елизаветой Кравченко,     должна  была  пробиваться к своим, другая -  во главе с командиром - прикрывать ее  отход. Вопреки  приказу командира, Елизавета осталась с группой прикрытия. Она была уверена, что часть боевиков попытается  обойти занявшую оборону федералов   с  фланга и  ударить  им  в спину.  Так и случилось, бородачей  было человек  десять. Меткими выстрелами из снайперской винтовки, она  подстрелила  двоих, остальных заставила залечь. Боевики попробовали ликвидировать снайпера выстрелом из подств+ольного гранатомета. Осколком разорвавшегося рядом снаряда Елизавету ранило в плечо.  Превозмогая боль, она  продолжала стрелять. Когда боевики попытались штурмом взять высоту,  пустила в ход гранаты.
     Боевики   отступили,  когда  в небе появились вертолеты федералов. Задания было выполнено, заложники доставлены в Москву, трое участников операции погибли, среди них и  командир разведгруппы – Александр   Егоров. За героизм   и  умелое действия по освобождению заложников  ему было    присвоено посмертно  звание  Героя России.  Остальных  наградили медалями «За отвагу» в том числе и  Елизавету Кравченко.   
        Вернувшись из  последнего задания,  Елизавета   подала рапорт об отставке.  Ее долго уговаривали  остаться, обещали  даже  загранкомандировку,  но когда узнали, что она  ждет ребенка от геройски погибшего  командира,  комиссовали   по состоянию здоровья, чтобы  она могла получать пенсию и пользоваться социальными  льготами. Так  закончилась  карьера  разведчицы Елизаветы Кравченко. Вскоре, спустя несколько месяцев,  у  нее  родилась дочь Сашенька. Елизавета  назвала ее в честь отца девочки – майора  Александра Егорова».      
         Максим   познакомился   с   Елизаветой  в  клубе  «Самурай»,  когда    готовился к выступлениям в турнирах по  боям без правил. После смерти  родителей -  была такая  блажь. Да и  себя хотелось  проверить на  вшивость.  Достигнув пика формы, бывший чемпион  мира по вольной борьбе стал побеждать одного за другим -  и  вдруг отказался выступать в поединках. Говорили, что  причиной послужила бой, в котором его одноклубник  получил тяжелую черепно-мозговую травму и  остался инвалидом. С тех пор Максим  больше не выступал в турнирах. Видимо, решив, что  для него бои  без правил возможны только с  врагом.  Но  продолжал  ходить в клуб тренироваться. В  те годы Елизавета Кравченко  совершенствовала там свое мастерство.  По ее просьбе, Максим  часто выходил с ней  на спарринг.  Она многое умела, но чемпион   неизменно, без единого удара,  бережно  укладывал ее  на  лопатки. Оказавшись под ним, она раскидывала руки по сторонам,  торжественно   признавая свое поражение, и надеялась, что когда - нибудь в награду за проявленную женскую слабость, он поцелует ее. Но так и не дождалась.
  Профессиональная порядочность   Елизаветы    Кравченко  не  подвергалась сомнению. За нее могли поручиться очень  уважаемые и серьезные люди.  Хозяйка «Графини»  гарантировала клиентам  стопроцентную конфиденциальность, как священник на исповеди. Богатые люди, предпочитавшие говорить о своих проблемах  без протокольных формальностей,  посвящавшие  ее   в  свои  тайны, могли не беспокоятся  об утечке информации         
     Сколько раз   враги   ее   клиентов подсылали к  ней  парламентеров с целью перекупить информацию, в которую ее посвящали клиенты.  Предлагали немалые  деньги, запугивали. Криминальные  группировки  пробовали  ее  подмять  под  себя. Официальные органы оказывали на нее давление,  предлагая взаимовыгодное сотрудничество –  обмен информацией и  «крышу», подсылали к ней и лазутчиков, которые под различной личиной  должны были  втянуть ее в конфликт  с  законом,  и тем самым загнать  в угол и оставить без лицензии. Несмотря ни на какие  посулы  и  угрозы, Елизавета  с  порога отметала подобные предложения. Но все позади, у нее появились могущественные покровители, установились с силовиками надежные связи.
       Елизавета   бралась за   разного рода  дела.  Порой очень серьезные. Раскручивала  даже преступления,  относящиеся  к  разряду  тяжких. Убийства, ограбления, изнасилование.   Негласно вела  расследования и  параллельно с официальными органами.  И бывало  раньше них  расследовало дело.  Так, пока следствие  раскачивалось, она  выяснила, что  числившийся похищенным сынок известного в Москве девелопера,  сам организовал свое похищение и надеялся получить за  себя выкуп и сбежать за кордон с невестой, которую его отец не признавал и грозил лишить сына  наследства,   если тот не одумается.   Но все-таки львиная доля выпадала  на так называемые семейные дела.  Беспокойные  родители  хотели   знать,  чем  занимаются их  дети  вне  дома,  какие вокруг них вертятся  люди,  не грозят ли  им  опасности со стороны мафии. Не употребляют ли  наркоту, не зависают ли  в казино. Ревнивые, не в меру подозрительные  мужья и жены  требовали ведения   круглосуточно наблюдения   за своими половинами, а также любовниками и любовницами.  Особенно  много приходило женщин, которым легче было доверить женщине тайны своего сердца. Елизавета умела слушать и расположить к себе клиента. У нее как у опытного стоматолога, те, кто поначалу робел, кому было нелегко, а порою больно  рассказывать о своих семейных проблемах, сами открывали рот и  выкладывали все как на  духу, забывая про боль   
          Случалось, что, получив  доказательства супружеской неверности,   особо слабонервные, в основном мужчины, хватались за сердце и даже падали  обморок прямо у  нее в кабинете. У Елизаветы  в аптечке  было все необходимое для приведения в чувства таких клиентов.
       Одного такого клиента, увидевшего фотографии, на которых его молодая жена развлекается  с  его  несовершеннолетним сыном,  увезли в больницу. И там, в  реанимации, он скончался.
      Поэтому, прежде чем   браться  за   подобные  дела,   Елизавета  предупреждала клиента о  возможных  последствиях.  Прежде чем передать вещественные доказательства, проводила психологическую  подготовку. Иногда она ловила себя на мысли, что работа ее не совсем чистоплотная. Но, в конце концов, кто- то же должен заниматься  санитарно - профилактической работой. Иногда она  поражалось парадоксальности ситуации: люди ищут   правды, презирая ложь, а ведь именно правда губит людей,  в то время как ложь чаще позволяет им прожить до глубокой старости.
     Елизавета никогда не бралась за “ темные  дела ”,  которые       вступали  в  серьезные  противоречия  с законом ,  угрожали  жизни и здоровью  третьих  лиц, бросали тень на репутацию порядочных людей.  Эти принципы она не  нарушала не при каких обстоятельствах. Возможно,  такая  нравственно-правовая  отбраковка,    позволила  ей  выжить в конкурентной борьбе , уберечься    от   происков конкур+ентов,  которых  раздражала ее  популярность  и  создать добрую  репутацию своему предприятию на рынке этого вида услуг.
             В тот день  у  Елизаветы  в кабинете сидела  видная богатая  женщина, приближавшаяся к бальзаковскому возрасту.  Сгорая от ревности,  она  требовала  немедленно  установить  слежку за мужем.
    - Он завел любовницу... я  это чувствую! Добудьте мне скорее доказательства,   и я  пошлю его к чертям.
Она достала сигареты из сумочки
- У вас можно курить?
Да, конечно, - Елизавета пододвинула   пепельницу и  сочувственно  спросила:
     - Вы   любите  его?
   -  Да... все-таки двадцать пять   лет  вместе. Поженились студентами, переносили вместе все невзгоды и т+яготы жизни.
   -  Тогда зачем сразу разводиться?
   -  Лучше ужасный  конец, чем ужас без конца! А вы как считаете?
-  Я  считаю, что надо   хорошенько подумать, прежде чем  принять судьбоносное решение.
    - Предлагаете простить изменника?
    - Если измена совершена впервые, то любимому человеку можно  дать шанс загладить вину.  А еще важны обстоятельства
  - Я не собираюсь прощать измену, а потом, кто изменил единожды, изменит еще раз?  О каких обстоятельствах может идти речь?
  -  К сожалению, - вздохнула  Елизавета, - мужчины в  большинстве своем, в отличие от  женщин, полигамны. Часто  изменяют  из спортивного интереса. Продолжая при этом  любить своих жен. Как знать, может  быть, в этом  их  биологическое  назначение.
- А супружеский долг? А совесть?  А репутация?
-    Мы  с  вами  женщины,    прекрасно знаем,  как  представительницы нашего слабого пола умеют добиваться своего.  Это -  как  гипноз,  самые   стойкие   попадаются  в  сети коварных  соблазнительниц - от  дворников  до президентов –как кролики в пасть удаву.
- Странные рассуждения, однако. Но я  своего  делить ни  с  кем не стану. Я все решила, дороги  назад нет.  Если мои подозрения подтвердятся,  выставлю  за дверь.
          Она нервно затушила сигарету и с брезгливым выражением, словно ее затошнило, выпустила  в  сторону струйку дыма.
    - Я вся извелась, срываюсь на работе на подчиненных. Вчера прогнала горничную без причины, нагрубила отцу... Я должна знать правду как можно скорее.    Мне порекомендовали вас как высокого профессионала, умеющего быстро  и незаметно проверять факты,  добывать  доказательства, а  вы  пытаетесь меня убедить, что с  изменой мужа можно смириться. Все это я уже слышала от своей матери…
    - Простите, это мой человеческий долг -  предупредить вас.
   -  Не старайтесь напрасно
   -  Ну  что ж,  если решение ваше окончательное, то  сегодня же мы приступим к работе.
     Она взяла под руку безумно ревнивую  клиентку и вместе с  ней вышла из кабинета.
  - Можете не беспокоится, в течение недели все выяснится. Мы сделаем все быстро и незаметно. Поверьте,  я всей  душой вам сочувствую и глубоко вас понимаю.
     Увидев Максима,  Елизавета бросилась к нему на  шею,  обняла, расцеловала,  завела в кабинет.
- Совсем забыл меня!  Эгоист!   -
-  Еще какой! …
- Ты  случайно не женился?  Признавайся!
-   Кому я нужен …
- А  эта  таджичка, она еще живет у тебя?
-  Да, живет. Нельзя  ее  пока отпускать...
  - Ты  никак  удочерить ее  решил?
- Какой из меня отец. Мне б собаку завести.
- Как поживает  твой  приятель
- Какой еще приятель
- Ну, Николаша, влюбчивый такой. Он  сделал мне тогда такие классные снимки. Передай ему,  что я высоко ценю его как профессионала.
     -    Не  передам. Он ведь потом  не отвяжется. И еще,  только по секрету: он мне не приятель.
- А кто же? - удивилась Лиза.
- Этот сукин сын - мне друг! - улыбнулся  Максим.
- Знаешь, мы  как-то стали реже пользоваться  этим словом.
     В кармане куртки Максима запищал и завибрировал пейджер. Максим извинился и  по привычке, повернувшись боком, прочитал сообщение, посланное Верой.   Она попросила его  проехать  с  ней  на отсуженную у Зарецкого дачу.  Конечно, это был предлог для очередной встречи.
-  Женщины тебя  нигде не оставляют в покое. Бьюсь об   заклад -  сообщение послала женщина,  и  назначила  любовное свидание.
-  Ну  ты прямо  Мата Хари.
-   Кофе? Коньяк?
-   Нет, спасибо.
- Ты пришел по делу или все-таки соскучился? – умные серые глаза Елизаветы  участливо блеснули.
- Конечно, соскучился.   Хотя, не скрою, есть и  дело  к тебе.
             Он положил   на   стол  пакет со снимками и   данными   на   Зарецкого.
   - Тут ориентировочка на одного  типа.  Этот человек хочет моей смерти.  По сведениям, которым я получил,  он уже однажды попытался устранить меня, но неудачно.
     Не то от возмущения, не то от удивления,  возможно от всего сразу, Елизавета даже привстала:
- Да я его гада…
- Не  надо так волноваться,  время такое, урод на уроде.  Я  в общем не в панике, но хотел бы  знать, что он опять замышляет и  упредить его  в случае чего.   В следующем номере появится  продолжение  моей статьи,  посвященной его деятельности.  Он мечется, ищет удобного случая мне отомстить.  Мне нужно, чтобы твои ребята  недельку-другую   присмотрели за ним.
-  Я займусь этим сама. Будь спокоен.
-  А ты будь осторожна, он без охраны сейчас ни ш+агу, а они отморозки. Не лезь на рожон. Я ведь тебя знаю…
- Она снисходительно улыбнулось.
- Да, и выстави счет нашей бухгалтерии.
- А по-дружески нельзя!
- Нет, Можем частично рассчитаться рекламой!
- Договорились – частично рекламой.
- Держи, - Максим  протянул  ей  аппарат сотовой связи. – Новинка, вчера хозяин раздал каждому по штуке,  а мне досталась сразу два.  Так что  будем постоянно  на связи.