О друзьях-товарищах

В моей саратовской жизни было очень немного друзей. Я думаю, что на это повлияло трёхлетнее воспитание, которое я получил от моего первого учителя — начальника строительного управления, куда я попал по распределению после окончания института. Он учил меня выбирать друзей по определённым принципам. Например, друг не должен быть твоим подчинённым, он не может зависеть от тебя, а ты — от него, потому что это разрушает дружбу. Подбирай друзей по общим интересам, и одновременно так, чтобы у них можно было чему-то новому научиться. Ты должен быть в чём-то похож на своих друзей, вас должно что-то объединять. Будь осторожен при выборе, ибо ты доверяешь другу своё время, благосостояние и, возможно, жизнь. Вот поэтому я и не могу похвалиться количеством друзей — наверное, слишком тщательно и долго их выбирал.

О каждом из них я расскажу немного, но не через биографии, а через их поступки, наши общие хулиганства, анекдотичные случаи. Хочу просто развеселить возможного читателя этой главы. И, может быть, это поможет ему лучше понять меня. Ведь недаром есть поговорка, которая актуальна и сегодня: «Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты».

       ~~~~~~~~~~~~~~~
       Друг мой Колька
       ~~~~~~~~~~~~~~~

Наверное, первым из них мне хотелось бы представить Николая Архипова, с которым я познакомился, работая начальником управления в системе объединения «Саратовнефтегаз». Колька тогда возглавлял бригаду калымщиков, которая очень быстро и качественно делала крыши на разных зданиях. Я их попробовал в деле, и они мне понравились. Разговорился с бригадиром Николаем Архиповым и был приятно удивлён, что он закончил Саратовский индустриальный техникум, а потом Саратовский юридический институт, а ныне работает освобождённым секретарём партийной организации городского кожно-венерологического диспансера. Красиво? Для меня это было сродни удару по мозгам. Естественно, я его зауважал, и мы подружились. У нас было много общего и правильное видение окружающего мира. К тому же он был такой же «безбашенный», как и я. К примеру, сидим вечером после работы, выпиваем, и Колька меня спрашивает, был ли я когда-нибудь в Паланге? Я говорю нет, и он предлагает срочно лететь. Бросаем пить, едем в аэропорт, берём билеты на ближайший рейс на Вильнюс через час. По прилёту в Вильнюс берём машину до Паланги, приезжаем, ночуем в Паланге в гостинице, весь день гуляем, вечер проводим в самом дорогом ресторане и ночью вылетаем обратно в Саратов. Вот в этом весь Архипов, ну и я вместе с ним… Вот эта «безбашенность» нас и объединяла.

Кроме всего, я хотел бы предложить вашему вниманию интересный случай, как мы с ним по политическим соображениям легли к нашему другу, главному врачу саратовской городской больницы №8, Славке Липскому, в урологическое отделение с очень серьёзными диагнозами. У меня, «спасибо» Славке, был поставлен диагноз «рак мочевого пузыря», а у Кольки — «рак предстательной железы». Политика была очень простая: мы с Колькой одновременно попали под проверки Управления борьбы с хищениями социалистической собственности (УБХСС), и нам надо было временно отлежаться с почти «предсмертными» диагнозами и за это свободное время попытаться эти проблемы уладить. Я приехал к Липскому с вопросом, где он нас положит и на что можно рассчитывать, ведь палаты в больницах были человек на 10–12, и, может быть, одна на отделение могла быть одноместной или двухместной. У Славки, не в пример другим больницам, их было в достатке, но Славка сразу сказал, что на сегодня свободной палаты для VIP-персон у него нет. Тогда я предложил ему разрешить пройти мне самому и поискать что-нибудь подходящее в больнице.

И вот я пошёл по больнице и сразу на втором этаже отделения урологии увидел в коридоре тупик с окном, и у меня родилась идея отгородить этот тупик перегородкой с дверью и сделать палату на 2 места. Нет своего туалета, но рядом дверь общего мужского и лестничная клетка с запасным выходом наружу. Предлагаю этот вариант Славке, а у того глаза на лоб лезут. Короче, загоняю бригаду строителей, и через 2 дня палата готова. Лежать с Колькой с нашими диагнозами мы предполагали месяц и, зная, что будет скучно, притащили в палату телевизор, шашки, шахматы, домино, карты, книги, маленький холодильник и, так как дело было зимой, 2 пары лыж, благо больница находилась на опушке леса. В общем, залегли на «лечение». Свои автомашины поставили под окном — а вдруг понадобятся.

Лежать сначала было весело — общие оздоровительные процедуры, игры, телевизор, плохая больничная кормежка без намека на мясо, но у нас в холодильнике всё было — вплоть до водки. После утренней манной каши мы брали лыжи и уходили в лес. Если не было процедур, то катались до обеда. Однажды нас с лыжами застукал Липский и очень долго нас стыдил: «У меня люди умирают, а вы тут с лыжами…» Пришлось бросить катания. На обед — пустые щи и каша или картошка. Вечером опять каша, которую мы не ели, а выпивали и закусывали своими запасами. Потом телевизор и спать. Через неделю такой жизни нам всё осточертело, и мы на ночь стали уезжать каждый в своём направлении и по своим делам. Рано утром возвращались в отделение, благо у нас были ключи от запасного входа, и ложились спать.

Я помню один смешной момент, когда утром, пока мы ещё спали, в дверь постучалась санитарка, которая нас опекала, зная наши «тяжёлые диагнозы», и всегда приносила нам еду в палату, а в столовую мы из принципа не ходили. Так вот, Колька спал головой к двери, а я к окну, и он ответил на стук в дверь вопросом: «Кого там ещё на (нецензурное слово) несёт?» И получил ответ: «Мальчики, манную кашу будете?» На что Колька ответил вопросом: «С мясом?» Далее пауза на пару-тройку секунд и ответ: «С мясом, с мясом». Через пять минут нам принесли манную кашу с мясом. Вот так.
 
Через какое-то время все проблемы были улажены, и наше «заточение» кончилось, но мы так надоели друг другу, что не общались потом месяца два.

А ещё мне понравилась реакция Архипова в его первый приезд ко мне в Америку. Это когда мы с ним ездили в центр Кливленда и вернулись уже к вечеру, а на пороге дома лежала большая коробка. Колька спросил, что это, и я ответил, что это доставленный и купленный по интернету компьютер. «А если бы мы приехали завтра?» — спросил Колька. Я ответил, что он так бы и лежал на крыльце. Заключение Кольки: «Страна непуганных идиотов».

        ~~~~~~~~~~
          Славик
        ~~~~~~~~~~
   
Вячеслав Перевертайло был начальником саратовского управления, занимающегося вопросами электрификации объектов газовой промышленности.

Так вот, сидим у него в кабинете после работы, случайно вспоминаем Москву и начинаем спорить о том, сколько этажей имеет ресторан "Прага" на Арбате — два или три. Плюём на всё ради правды, едем в аэропорт, берём билеты и вылетаем в Москву. Успеваем к закрытию ресторана, быстро заказываем что-то выпить и закусить. После закрытия ресторана, так как попасть в гостиницу без предварительного заказа в те времена было невозможно, едем к Славкиной дальней родственнице, живущей в однокомнатной квартире с мужем и двумя детьми, и ночью спим в коридоре у входной двери, где нам постелили на полу, а рано утром, первым самолётом в шесть утра, вылетаем в Саратов. Вот она — "жажда правды".

        ~~~~~~~~
          Лёвка
        ~~~~~~~~ 

Когда я познакомился с Львом Макаровым, ему уже было под пятьдесят. Но душой он был очень молод. Всю жизнь он проработал в торговле, начав свою карьеру в 14 лет продавцом в ларьке во время Второй мировой войны. На момент нашего знакомства Лев занимал должность начальника отдела по закупке товаров из-за рубежа в управлении торговли Саратовской области. Меня восхищала в нём, казалось бы, необыкновенная житейская мудрость. Приведу пару примеров из нашего общения.

Однажды я собирался купить новую машину, не продав старую, а денег не хватало. Решил попросить у Лёвки взаймы пару тысяч, зная, что деньги у него должны быть. Приезжаю к нему домой и вижу гостя — нашего общего друга Сергея Басая, который просит у Льва взаймы, чтобы оплатить адвоката, ведущего дело его сына, в очередной раз попавшего в тюрьму. Лев отказывает ему, объясняя, что в данный момент у него просто нет денег. Сергей уходит, и Лев спрашивает меня, зачем я приехал. Я отвечаю, что всё понял: раз денег нет, то мне нечего просить, и уже собираюсь уходить. Но он спрашивает, сколько мне нужно и для чего. Я объясняю ситуацию, и Лев говорит, что готов дать взаймы. Тогда я спрашиваю, почему он отказал Сергею. А Лев популярно объясняет: сын Сергея садится в тюрьму не первый раз, а отдавать долг у Сергея возможностей нет — он простой начальник участка в строительном управлении. А ты, покупая новую машину, не продав старую, наверняка вернёшь долг. Поэтому, говорит, скажи, сколько тебе нужно.

Другой случай произошёл, когда мы встретились в центре города. Решив немного выпить по случаю встречи, мы купили бутылку водки и зашли в продуктовый магазин. Перед нами стояла небольшая очередь, причём в ней чувствовалось какое-то волнение. Мы не обратили внимания и продолжили общаться, так как давно не виделись.
Когда подошла наша очередь, мы, учитывая дефицит нормальных товаров в то время, попросили продавщицу взвесить пару селёдочек "Иваси". Она взвесила рыбу и сообщила, что у неё закончилась бумага и заворачивать селёдку не во что. Именно поэтому в очереди и возникло волнение. Лёвка попросил её что-нибудь найти, но она ответила, что мы не первые с таким вопросом и если не берём товар, то отойдите в сторону и не мешайте другим. Тогда Лев попросил книгу жалоб и предложений. В те времена такие книги были в каждом торговом учреждении, а страницы в них были пронумерованы, прошнурованы и опечатаны сургучной печатью. За жалобы работников магазинов могли наказать лишением премий.

Лев, как всегда, выглядел интеллигентно: пальто, костюм, галстук, шляпа и очки. Разъярённая продавщица со словами: "Да на, пиши, интеллигент сраный! Думаешь, одел шляпу и очки, и ты умнее всех?" бросила на прилавок книгу жалоб. Лев спокойно взял её и, сказав: "Не для того я в торговле сорок лет проработал, чтобы жалобы писать", открыл книгу на середине, вырвал два двойных листа, завернул селёдку и мы ушли.

Видели бы вы остолбеневшее лицо продавщицы и смех стоявших за нами в очереди! Это было что-то.

       ~~~~~~~~~~~~~~
        Борис Ревзин
       ~~~~~~~~~~~~~~
  Я впервые в жизни нарушил правило, которое завещал мне мой первый начальник управления. Он объяснял, что я не должен заводить друзей среди своих подчинённых. Бориса я не знал ранее, но один мой знакомый порекомендовал его как отличного снабженца, и я взял его на работу начальником отдела снабжения. И не прогадал. Уровень его "безбашенности" просто зашкаливал, и до него мне было, ой, как далеко.

Приведу пару интересных эпизодов из нашей дружбы, чтобы лучше раскрыть этого персонажа.

Однажды он подаёт мне заявление на отпуск — причём сразу на два месяца летом. Один месяц по закону, а второй — за свой счёт. И это в самое горячее время работы на всех объектах! Я его спрашиваю: "Ты с ума сошёл? Отпуск на два месяца в разгар сезона?" А он мне отвечает: "Если ты мне не подпишешь заявление, я просто завтра не выйду на работу."

Честно говоря, я обалдел от такой наглости, но виду не подал и решил мягко разузнать, в чём дело. Вот что я узнал. Оказывается, Борис перенял у кого-то методику лечения и обновления организма. Она заключается в следующем: целый месяц ты ничего не ешь, только пьёшь воду, а затем ещё месяц постепенно и понемногу возвращаешься к нормальному питанию. Такой курс проводится раз в пять лет. И как раз у Бориса подошло время для начала этой процедуры.

Я подписал ему заявление, но попросил рассказывать, как он себя чувствует во время голодания и что делает в этот период. Борис подробно описал свои ощущения и поделился, как он ежедневно, с утра до вечера, гуляет с бутылкой воды. Это меня заинтересовало, и я начал читать о таких методиках. Вскоре я тоже занялся голоданием, правда, всего на полтора дня в неделю. Это продолжается и по сей день, пусть и не всегда регулярно.

Другой случай произошёл, когда мы ехали с Борисом на моей новой машине — "Жигули ВАЗ-2108" — из Адлера в Сочи. Проезжаем через какой-то маленький городок, впереди отличная прямая дорога: встречная полоса скрыта за зелёными посадками. Решаю проверить, на что способна моя "восьмёрка", а Борис меня ещё и подзуживает. Разгоняюсь до 180 км/ч, как вдруг из кустов выходит инспектор ГАИ и машет полосатой палкой.

Торможу, но из-за скорости тормозной путь метров сто. Останавливаюсь и сдаю назад к инспектору. Борис говорит: "Если спросят, с какой скоростью ехал, отвечай — 40." Я подумал: "Бред какой-то."

Инспектор берёт мои права и спрашивает:
— Александр Семёнович, с какой скоростью вы ехали?
Я, думая: "Была не была," отвечаю:
— Сорок.
Борис оказался прав и всё просчитал. Инспектор вылупляет глаза и кричит сержанту, который сидит в машине с радаром:
— Какая скорость была у 2108?
Сержант отвечает:
— 178 км/ч.
Инспектор возвращает мне права, в глазах испуг, и говорит дрожащим голосом:
— Езжайте, Александр Семёнович, езжайте, но, пожалуйста, если можно, поаккуратнее.
 Как Борис смог просчитать реакцию инспектора на наше нахальство? Очевидно, тот решил, что я психически ненормальный, и не захотел связываться.
Чуть позже я понял, в чём дело. Проехав метров пятьсот, я увидел знак конца населённого пункта. Оказывается, мы ехали по территории городка, где разрешённая скорость — 40 км/ч. Теперь всё понятно, правда?

      ~~~~~~~~~~~~~~~~~~
       Валерка Михайлов
      ~~~~~~~~~~~~~~~~~~
    
Валерка учился на нашем факультете на год старше меня, и нас объединяло, наверное, честолюбие и мечты о будущих карьерах. Он немного раньше меня сумел занять руководящую должность и стал главным инженером городского управления "Саратовводоканал". При очередной нашей встрече он рассказал мне интересный случай из своей работы.

А дело было так.
Однажды зимней ночью на одной из центральных улиц города из-под чугунного люка на дороге начала бить мощная струя воды. Поступил звонок дежурному диспетчеру, и он отправил аварийную команду водопроводчиков. Те, спустя небольшое время, вернулись и доложили, что это канализационная система. Диспетчер посылает на место бригаду канализационщиков, но те возвращаются и докладывают, что это всё-таки вода. Тогда диспетчер звонит Валерке домой среди ночи и просит помочь разобраться.
 
Валерка даёт команду выезжать на место аварии и водопроводчикам, и канализационщикам, и сам отправляется туда лично. Два бригадира и он стоят у колодца и пытаются понять, что же из него вытекает. Бригадир канализационщиков берёт из машины стакан, зачерпывает текущую жидкость и выпивает её со словами:
— Конечно же вода! Валерка и канализационщики уезжают досыпать, а водопроводчики остаются устранять аварию. Утром выясняется, что это была всё-таки канализация. Вот так желание зимней ночью поспать пересилило отвращение и страх перед канализационной водой.

Вскоре Валерка перешёл на другую работу и стал заместителем по строительству областного управления торговли и общественного питания. Однажды он звонит мне и приглашает поехать с ним в Пензу. Пензенская область находится рядом с Саратовской, и до Пензы около 200 км. Спрашиваю: «Зачем?» Он объясняет, что Пензенская область выиграла 1-е место во всесоюзном социалистическом соревновании по качеству обслуживания в сфере торговли и общественного питания. Его посылают туда для обмена опытом. Причём нас встретят, накормят, поселят в гостиницу — всё бесплатно. Но ему будет скучно ехать одному туда и обратно. А машина — его.

Я подумал и согласился. Три часа езды — и мы в Пензе. Работники областного управления торговли и питания нас встретили, разместили в хорошей гостинице и повели в ресторан на ужин. За ужином нам рассказали, как Пенза, будучи глубинкой, получила 1-е место в соревновании на уровне всего СССР.

Оказывается, пару лет назад на должность первого секретаря областного комитета коммунистической партии назначили молодого мужчину, к сожалению, имя его я не помню. Он приехал откуда-то из Сибири, где работал 2-м секретарём областного комитета КПСС, и начал наводить свои порядки в Пензенской области. В том числе он серьёзно взялся за торговлю и общественное питание.

После работы он часто шёл домой пешком, не в пример другим первым секретарям СССР, в сопровождении двух охранников в штатском. По пути он заходил в магазины, кафе, столовые и рестораны, покупал что-то или заказывал, лично проверяя качество продукции и обслуживания.
 
Для примера нам рассказали случай, который напомнил мне эпизод из моей жизни. Как-то он зашёл в продуктовый магазин и заметил волнующуюся очередь. Немного постояв, он понял, что закончилась обёрточная бумага, и это создало проблему для покупки развесных товаров. Подошла его очередь, и он попросил взвесить полкилограмма вермишели. Продавщица взвесила и спросила, куда насыпать, ведь бумаги нет. Он снял шляпу и ответил:
— Насыпайте сюда.
И эта дура высыпала вермишель в шляпу 1-го секретаря Пензенского обкома КПСС. Рано утром, около 4 часов, был созван областной комитет партии, где сняли с должности управляющего трестом торговли и общественного питания области, причём с серьёзным партийным наказанием.
Вот так один человек смог за короткое время поднять уровень обслуживания Пензенской области до лучшего в СССР. Честно говоря, я позавидовал Пензе, имеющей такого хозяйственника в масштабах области.

      ~~~~~~~~~~~~~~~~~~
       Вячеслав Липский
      ~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Когда я познакомился с ним, он был самым молодым главным врачом среди городских больниц Саратова. Я знал его ещё с детства, потому что он жил в одном дворе с моим братом Мишей. Славка был моложе Мишки на четыре года и, соответственно, старше меня на три. Я помню Славкиного отца, который был чистокровным поляком и отчаянным антисемитом, и его мать, украинку. Другого слова, как "жид", по отношению к евреям, его отец просто не знал. Славка пошёл явно не в него. И вообще, во дворе он, будучи толстым и здоровым пацаном, был страшным забиякой и обидчивым драчуном.

Став главным врачом, он собрал вокруг себя на должностях своих замов и заведующих отделениями в основном одних евреев. Причем главным принципом подбора кадров была инициативность претендента. Сам он был настолько инициативным, что казалось, что энергия из него бьёт ключом.

Я не могу сказать, что мы были друзьями — вне работы мы не общались, но и не могу точно пояснить, кем мы были друг для друга. Просто мы соединили наши возможности и связи и помогали друг другу безвозмездно долгое время, до отъезда из России и моего, и его тоже. Ну и кто он мне?

Я хочу, чтобы читатели этого рассказа попытались понять, что такое 100% уверенность в человеке, который решит твой любой вопрос в пределах своих возможностей и даже шире.

Вспоминается момент, когда мне позвонила из Саратова Лариса Царенко, моя бывшая соседка по подъезду на улице Набережная. Мы до сих пор поддерживаем отношения, да и родители наши когда-то дружили тоже, и попросила помощи, а я уже пару лет жил в Америке. Она попросила помочь пристроить дочку Аленку, которая должна была вот-вот родить первенца с минуты на минуту. Но возникла проблема попасть в хороший роддом, а в плохой они не хотели. Так я дозвонился до Славки и за 5 минут решил эту проблему. Так у меня появился крестник в Саратове, хоть я его в церкви и не крестил, да ещё и назвали его Александром. Недавно с ним разговаривал по телефону, и ему уже 23 года.

Я хочу рассказать о Славке и его неуемной энергии на примере расширения его больницы № 8, в которую его назначили главным врачом. Больница имела один корпус и одно направление — "Урология". Через пару лет появился новый корпус с названием "Родильный дом". Немного позже появились корпуса с направлениями "терапия", "кардиология" и другие, и больница превратилась в большой медицинский комплекс, который был построен исключительно усилиями Славки и без намека на дополнительное финансирование от государства, что противоречило всем законам СССР.

Когда он начинал свою деятельность в должности главного врача, первое, что он сделал, — организовал несколько отдельных палат с удобствами для приёма нужных людей на лечение, чего в других больницах Саратова просто не было. Обычно палаты в больницах, даже послеоперационные, были на 8–12 человек. Я на себе испытал это удовольствие, когда лежал после операции в другой больнице, а на соседней кровати умирал больной человек.

Так вот, Славка эти палаты использовал для больных, которые могли ему чем-нибудь помочь материально в плане оказания строительной помощи или финансировании расширения его больницы.

К сожалению, на сегодня я потерял его телефон и не знаю, что с ним, но знаю, что он купил дом где-то в Черногории и там сейчас живёт. На днях случайно узнал, что он жив-здоров, и ищу через знакомых и друзей его телефон — очень хочется пообщаться.

Так вопрос: "Друзья мы или нет?" до сих пор и остаётся без ответа...

        ~~~~~~~~~~~~~~~~~    
         Честь и совесть
        ~~~~~~~~~~~~~~~~~   

Сейчас я буду говорить о честности и порядочности и перечислю людей, у которых я этому учился. Это мой дед, отец, младший брат отца, мать, мой родной старший брат Володя, мой двоюродный брат Миша, которые были для меня примером, как нужно жить, что у меня, к сожалению, не всегда получалось. Подъём по карьерной лестнице не давал мне это сделать, а советская коррупция стояла, по указу КПСС, на страже всего этого. Каждый руководитель должен был быть замазан в воровстве, чтобы быть управляемым, и КПСС должна была иметь эти ниточки управления, чтобы в нужный момент дернуть и, если надо, остановить пошедшего честным путём руководителя, вплоть до возбуждения против него уголовного дела. Ты не мог быть руководителем, если ты не давал взяток в вышестоящую организацию, и не важно, каким образом — деньгами или бесплатными работами на дачах, квартирах и гаражах вышестоящего начальства. Всё это делалось за счёт государства, а это и есть воровство.

Это не касалось отдельно взятых людей среди моих друзей, знакомых, подчинённых. С каждым из них я был честен и горжусь этим, а социалистическое государство — ну и хрен с ним.

Кроме вышеперечисленных, было ещё несколько человек, подходящих под эту категорию.

Особо в память врезался некто Горшков Анатолий Дмитриевич — заместитель прокурора Саратовской области по следствию, полковник юстиции. Вот о нём я и хочу рассказать.

Интересно было наблюдать отношение к нему криминального мира нашей области. Это было что-то на грани благоговения. Это был для них Бог, который ничего лишнего к их делу прицепить не может, что практиковалось повсеместно в районных, городских и областных судах, где навешивалось подсудимому всё, что не было раскрыто ранее, лишь бы закрыть предыдущее дело другого преступления, чтобы не портить показатели раскрываемости, которые, в свою очередь, влияли на показатели социалистического соревнования между судами, а это могло лишить работников судов премий. Нормально?

Мне пришлось разговаривать с бывшими подсудимыми, которых вёл Горшков, и все они в один голос говорили о порядочности прокурора в лице Анатолия Дмитриевича и безоговорочно ему во всём доверяли.
Я не понимаю до сих пор, как он смог стать полковником и замом по следствию областного прокурора, если в те времена такие люди, не берущие взяток и не дающие часть их вышестоящему начальству, никому не были нужны.

Меня с ним познакомил мой приятель, который также находился у него под следствием и, впоследствии, отсидевший несколько лет в тюрьме. Так вот, он считал, что ему повезло попасть к Горшкову, потому что, по его мнению, если бы был другой прокурор, то он получил бы срок в 2–3 раза больше. И не потому, что он такой добрый, а просто справедливый и честный.

Я был у Горшкова дома в его 2-ух комнатной квартире, требующей ремонта, и на мой, чисто профессиональный вопрос, почему всё так запущено, он ответил, что просто не хватает денег на ремонт. Для меня это было как гром с ясного неба. Человек, от которого зависят тысячи людей, не может сделать ремонт в своей квартире.

Он стал мне интересен, и мы после знакомства продолжили наши отношения, которые развивались довольно медленно. Постепенно я узнал его приоритеты и увлечения, среди которых самое большее, что он мог себе позволить, — это летняя рыбалка на Волге. Он имел старенькую лодку "Казанка" с таким же старым мотором и субботу с воскресеньем проводил на маленьком песчаном острове. Он ставил палатку на берегу, и у него был выкопан в песке маленький погребок. Вот и всё. Ловил он только жереха, и это было сродни спорту. В общем, это и была спортивная рыбалка. Никаких наживок в виде червей, мяса или хлеба — только металлическая блесна в виде маленькой рыбки с тройным крючком на конце.
Он меня брал несколько раз с собой и пытался научить бросать спиннинг, но у меня дальше, чем на 20 метров, не получалось, а сам он бросал на расстояние чуть менее 100 метров.

И вообще, мне нравились другие способы добычи рыбы. Например, пройтись с бреднем или поставить на ночь сети, посидеть у костра, со вкусом выпить, а на утро сети вытащить, и рыбы разной и живой у тебя под ногами — половина лодки. Вот это рыбалка!

Вкратце попробую описать, что делал Горшков на рыбалке. Мы приезжали на его островок, выгружали из лодки всё лишнее, в том числе и жену (:)), а потом выходили на лодке на фарватер Волги. Я садился за руль и быстро ехал, а Горшков, стоя впереди по ходу лодки, смотрел в бинокль и показывал рукой, куда мне править. В какой-то момент он находил стайку чаек, бросающихся в воду, и это означало, что они ловят мальков, а где мальки, там и жерех — он же хищная рыба. Так вот, по его команде я направляю лодку и, не доезжая метров 150 до пикирующих чаек, глушу мотор, и лодка тихо плывет по инерции, а Горшков готовит спиннинг и, когда остаётся метров около 70–80, бросает его совершенно точно в место на воде, над которым вьются чайки, и буквально через секунду вытаскивает жереха. Еще 3–4 жереха — и едем на свой островок.

Там уже жена подготовила место для горячего копчения и специально привезённые дрова определённой породы дерева. Ничего более вкусного из только что пойманной рыбы я в жизни не ел.
  В Горшкове я нашёл друга и прекрасного собутыльника с хорошим чувством юмора.

Хочу рассказать несколько случаев из наших похождений.
11 декабря 1986 года родилась моя дочка Юлька, и мы с Горшковым начали это обмывать сначала у меня дома, а потом уже хорошенько пьяные, часов в 10 вечера, поехали в роддом, главным врачом которого был мой друг Славик Липский, расположенный на окраине города, прямо на опушке леса. Территория роддома была отгорожена от леса забором в виде трех рядов фундаментных блоков, а это около 2 метров высоты, и поверх них забор из металлической сетки.

Так вот, стоим мы в снегу и орём поздравления моей жене, показывающей новорожденную Юльку из окна палаты на 3-м этаже, и вдруг видим, как на территорию больницы въезжает вытрезвительная машина и направляется в нашу сторону. Вероятно, кто-то из дежурных врачей позвонил в милицию и сообщил об орущих ночью пьяных дебоширах.

Я и сообразить ничего не успел, а Горшков кричит: «Бежим!» Он помчался в сторону леса и забора, я за ним. Как мы сумели перемахнуть эту стену с забором и сами не поняли, а в лесу снега по пояс — еле потом выбрались. Милиционеры попытались было за нами погнаться, но, увидев, сколько снега, плюнули. Потом мы поймали такси и поехали допивать в ресторан аэропорта — он позже всех других закрывался.

По дороге я у Горшкова спрашиваю, почему он — полковник юстиции — испугался двух каких-то милицейских сержантов. Сашка, говорит, ты не понимаешь ситуации. Прокуратура и милиция всегда были и будут врагами, потому что мы контролируем их работу, и если бы меня задержали пьяного, да ещё бы отправили в вытрезвитель, то эти сержанты получили бы премии и внеочередные звания от своего руководства, которому такой компромат на прокуратуру был бы ну очень нужен.

Другой случай: мы вместе возвращались на моей машине с дачи в город, и водителю, едущей за мной автомашины, не понравилось, что я ехал медленно. Он обогнал меня, остановился, вышел из машины, а одет он был в милицейскую форму с погонами майора, остановил меня и начал кричать, что лишит меня водительских прав на всю оставшуюся мою жизнь. Горшков вышел из моей машины, показал удостоверение и сказал ему, что тот не прав. Майор изменился в лице и подтвердил, что он не прав, и сказал, что такого больше не повторится.

Мне жаль, что мы с Горшковым впоследствии раздружились, но был один момент, когда он по пьянке начал хвалиться своей честностью, на что я со всей своей пьяной зловредностью напомнил ему, что сделал ремонт в его квартире "по товарищески" за 25% от настоящей стоимости, о чём он и не догадывался, и при серьезной проверке могло выясниться, что мы вместе с ним ограбили государство.

На этом, к сожалению, наши близкие отношения закончились. А жаль. И до сих пор жалею.