Две стороны одного Урала из Записок, часть 16

Давно, в детстве, когда только научился читать, моя мама, видя, как я всё больше втягиваюсь в этот процесс чтения, предупреждала меня, что читать за едой вредно. А я никогда за едой и не читал. Лёжа читал, сидя, под одеялом с фонариком читал, а за едой – нет. Не хотел отвлекаться от чтения.
А вот про телевизор речи не было. Да и какое тогда было телевидение? Всего два канала. Правда, передачи были интересными, спектакли, фильмы. Как говорится, тогда телевизор было не стыдно всей семьёй смотреть. Телевидение было хорошим, добрым, познавательным. Просто, в начале – середине 60-х годов никто перед телевизором долго не засиживался, тем более в дневное время был перерыв между передачами. Для детей, если и покажут мультики пару раз в неделю по 10-15 минут, и то хорошо. Как сейчас помню, во дворе играет куча детишек разного возраста, во всякие занимательные игры, шум, гам стоит. Но стоит хоть одной из мамаш выйти на балкон или крикнуть в открытое окно: «Саша (Петя, Маша, Оля, Вася) – мультики!!!», как двор мгновенно пустеет, будто нас и не было в песочнице или на карусели. Все рванули к ближайшему телевизору, какой поближе. Расселись на полу в одной квартире, посмотрели «Ну, погоди!» или что-нибудь, типа «Шайбу, шайбу!», и сразу же назад, во двор, продолжать свои детские игры. Славное было времечко. Никаких тебе забот и хлопот.
 
А вот есть, и одновременно смотреть телевизор, эту дурацкую привычку, я приобрёл уже в годы солидные, ближе к пенсии. И ведь знаю, что редко что-нибудь хорошее можно увидеть по нынешним телеканалам, а смотрю. В основном новости или аналитические телепередачи. Уже привычка, чтобы «ящик» что-нибудь вещал. Правда, новости сейчас такие, что запросто можно лишиться аппетита. Как пел незабвенный Владимир Семёнович Высоцкий: «Уважаемый редактор! Может лучше про реактор, про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд, то тарелками пугают, дескать, подлые летают, то у вас руины лают и собаки говорят…» (песня «Канатчикова дача»).

Поэтому, стараюсь при трапезе смотреть что-нибудь нейтральное. О природе, о путешествиях, о животных и птичках. Но иногда случайно попадаешь на очень интересные передачи. Завтракали мы с супругой в субботний выходной день в большой комнате перед большим новым телевизором. Экран огромный, цвета яркие, всё хорошо видно. И вот пью я утренний субботний чай, ем бутерброды и одним глазом посматриваю на большой экран. Хоть, малость, и глуховат, но я громкость чуть добавил и мне всё хорошо слышно и видно.

Чем дальше смотрю, тем медленнее ем, всё больше увлекаясь тем, что вижу на экране. Идёт передача, на телеканале «Юрган». Это наш местный канал, он больше рассказывает о жизни жителей Республики Коми, наших соседей из Ненецкого автономного округа (НАО, столица Нарьян-Мар), Ямало-Ненецкого автономного округа (ЯНАО, столица Салехард), соседней, Архангельской области, Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО). Рассказывает канал о жизни и заботах народов, населяющих эти регионы. О народных обычаях, национальной кухне, природе, красотах Севера. Как живут оленеводы, рыбаки, да и остальные люди в этих суровых местах.

Смотрю, показывают места и посёлки, что находятся в нижнем течении Оби, южнее Салехарда. Названия слышу знакомые – посёлки Шурышкары, Мужи, Овгорт, Берёзово, озеро Варчато. А память мгновенно подсовывает полётную карту, где все эти посёлки обозначены. И ты вспоминаешь всё это, что показывают по телевизору, будто это было только вчера. Будто вот вчера ты пролетал над этими местами. Но вспоминаешь ты, то, что видел тогда, и видишь, как всё это выглядит сейчас. И тут я себя поймал на мысли, что картинки в голове и в телевизоре – разные. Ну да, столько лет прошло. Чего ты хотел, Саня? Сейчас поясню.

Когда-то в рассказе «Земля вертолётчика» я писал, как мы видим землю с высоты в отличие от пилотов больших лайнеров. Поскольку, вертолёт довольно тихоходная штука, летишь над землёй с небольшими, разными скоростями. Если с внешней подвеской (груз на крюке под вертолётом), то это скорость от восьмидесяти до ста пятидесяти километров в час, смотря какой груз везёшь. Высота полёта тоже не очень большая. Если облачность прижимает или совсем плохая погода, то это 100-150 метров. Если день солнечный, и облачности нет, или она находится на высоте метров 600-800, то едешь на высотах от 250 до 400 метров. Ну, чтобы меньше была болтанка и связь вести лучше. Чем выше летишь, тем дальше тебя слышно по УКВ-радиостанции.
 
Значит, летишь не быстро и не высоко. Если груз на крюке едет спокойно, то пилотирование вертолёта не требует у тебя больших усилий и не отвлекает внимание. Или груз внутри машины, а пилотирует второй пилот. Но, даже когда сам ведёшь вертолёт, то у тебя хватит времени, чтобы не только пилотировать, но и смотреть по сторонам, особенно вперёд и вниз. И вот здесь проявляется самая любимая часть летания, по крайней мере, для меня (я ведь пишу о своих ощущениях) – это смотреть на землю с высоты, отдаваясь волшебству полёта.

Когда-то моя любимая учительница математики, Зоя Ивановна Старикова, огорчённо говорила, громко обращаясь ко мне (это было в классе восьмом или девятом, уже сейчас не помню): «Саша, а может, хватит уже глядеть в окно на небо и облака? Может, ты соизволишь посмотреть на классную доску и обратишь внимание, что на ней написано? Тебе ведь никто не будет платить деньги, когда ты после школы начнёшь работать, за то, что ты таращишься в окно!». Светлая память, моей дорогой учительнице. Но она ошиблась. Саша, таки, нашёл работёнку, где платят неплохие деньги, за то, что ты смотришь на небо, на облака, на землю внизу и сидишь, почти ничего не делая, лишь немного двигаешь руками и ногами в нужную сторону и в нужный момент. Работа – загляденье!
 
Так вот, повторяю – летишь ты не быстро и не высоко. Если груз на крюке, то стараешься обходить село, посёлок, что находится внизу, по краю. Не дай бог, троса оборвутся, и тяжёлый груз улетит вниз, на голову людям. Поэтому облетаешь, как говорится, по краю огородов. И, естественно, смотришь внимательно вниз. У лётчиков хорошее зрение, на внимательность тоже не жалуемся. Поэтому, пока пролетаешь мимо деревни, успеваешь рассмотреть всё довольно подробно. Вон там дымок тянется из трубы бани, там мужики на берегу реки колдуют чего-то с лодочным мотором. Вон, по улице села катит трактор с прицепом, там крышу на доме перекрывают. Естественно, ты окидываешь взглядом весь посёлок. Его улицы, дома, где, что стоит и как выглядит. Вон виден сельский магазин, возле него стоит машина, разгружает товар. А вон по просёлку пылит автобус из соседнего села. Всё хорошо видно, как с балкона, и ты всё запоминаешь. Та деревня побольше, побогаче, в ней много домов новых, которых ты раньше не видел, когда пролетал здесь год назад. А эта деревня победнее, ничего в ней не строится. Там видна такая плотина, перекрывающая малую речушку, впадающую в Обь, и уже есть довольно солидный водоём, а на бугре красивая церковь стоит. Вот так летаешь, смотришь, любуешься, интересуешься, как живут люди на земле.

За долгие годы полётов довелось облетать всю Республику Коми, вдоль и поперёк. Бывать и в Архангельской области и в Пермском крае, и в Нарьян-Маре, Амдерме, Варандее. Естественно, удалось побывать и за Уралом. В Салехарде, Лабытнангах, Ханты-Мансийске, Надыме, Новом и Старом Уренгое, Берёзово, на Мысе Каменном, в Новом Порту, на Ямале. Где только не носило наши экипажи по работе, в командировках. А, как же?! Все эти месторождения нефти и газа, они же не сами по себе, случайно нашлись. Геологоразведка без вертолётов никуда. Особенно тяжёлых, таких, как мой родной МИ-6. Это, когда надо завозить на новые буровые всё. Домики-балки, дизеля, электростанции, котлобаки, бани, солярку, всевозможные трубы, части буровых вышек, если их только не тащат по земле десяток-полтора тракторов. Помогать строить трассы ЛЭП, нефти и газопроводы, завозить продукты и менять вахты на буровых. Наработались мы, по самое, не горюй! Перелопатили такую кучу работы, что не в сказке сказать, ни пером описать. Зато теперь у страны есть, и нефть, и газ, и алмазы. Всего этого надолго хватит. На несколько поколений. А есть месторождения, которые только найдены, обозначены, но эту кубышку Россия ещё не распечатала. Время не пришло.

Страна с нами рассчиталась нормальными лётными пенсиями. У всех они разные. Кто, где летал, какой там районный коэффициент, какой у тебя стаж, налёт на момент выхода на пенсию, какой был средний заработок и так далее. Кто списался «по ушам», то есть глухой, а кого другие болячки одолели, за которые государство платить не хочет. Делает вид, что эти болячки образовались не от профессиональной деятельности вертолётчика (вибрация, шум, перепады давления и температур, нагрузки на руки, не регулярное питание), а просто от старости. Я не жалуюсь, какая пенсия есть, такая и есть, с голоду не пропаду. А здоровье? А что здоровье, мне грех жаловаться, какой есть пока, такой и есть, сам профессию выбирал. Хотелось бы болячек поменьше, но тут уж, как судьба распорядится. Вон, многие мои друзья, однокашники по училищу, уже давно и навсегда улетели.

Так вот, смотрю я на эти посёлки и сёла за Уралом, те, что сейчас мне показывают по телевизору. Смотрю, и отмечаю, как некоторые из них похорошели. Дороги нормальные, дома новые появились, крыши покрыты современными материалами, стены отделаны сайдингом. Показывают рыбаков на Оби, как у них обстоят дела с рыбалкой. Про города Салехард и Ханты-Мансийск, и говорить не приходится. Не города, а конфетка. Салехард (бывший Обдорск) я помню по давнишним временам. А сейчас глянул – здания красивые, планировка улиц и площадей прекрасная, красивые тротуары, фигура огромного мамонта, музей-острог бревенчатый, Академия северных народов. А здание аэропорта в Салехарде – это вообще сказка.  Элементы архитектуры напоминают жилища северных народов – чумы. А перрон, рулёжки, взлётно-посадочная полоса, просто загляденье. А я ведь помню, как всё это выглядело много-много лет назад. Сижу перед экраном, затаив дыхание, смотрю, даже про завтрак забыл.

А потом телевизионщики показывают нашу, европейскую или западную сторону Урала. Посёлки Усть-Кара, Каратаиха. Они относятся к Ненецкому автономному округу, нашим соседям, которые находятся севернее границы Республики Коми. Показали ещё посёлки в Архангельской области, это наши западные соседи.
И вдруг меня пронзила мысль. А здесь всё так же, всё знакомо, будто и не было этих долгих лет, что прошли с того момента, когда я летал над ними и смотрел вниз, или садился в них, когда была заявка «Заказчика». Я не хочу сказать, что жизнь в них остановилась. Живут люди, в тундре пасутся стада оленей, рыбаки ловят рыбу. Но знаете, какое-то странное ощущение. Я говорю только о своих впечатлениях. Будто на той стороне, за Уралом, жизнь какая-то другая. Вроде и климат одинаковый, суровый, с лютыми холодами и зимними вьюгами, вроде те же леса и такая же тундра. И там, и тут под землёй есть нефть и газ, лесу на земле навалом, реки текут. Конечно, река Печора поменьше, чем Обь, не такая протяжённая и полноводная, но тоже не абы какой ручеёк, всё-таки 1809 километров протяжённостью.

Все годы, что я пишу эти «Записки», а прошло уже более семнадцати лет, я рассказывал не только о полётах, жизни и работе вертолётчиков, но и много внимания уделил непосредственно жизни людей в Республике Коми и проблемам, с которыми они сталкиваются. Я смотрю все репортажи и выпуски новостей нашей республики, хорошо знаю о проблемах. Писал о том, как стремительно уменьшается количество населения в республике. В 1978 году, когда я сюда приехал после окончания Кременчугского лётного училища, нас было 1 миллион 250 тысяч человек. Сейчас, по последним статистическим данным, приведённым в газете «Аргументы и Факты» (вставка «Коми») нас 726 тысяч человек. Убыль – полмиллиона за 46 лет.
Я помню, какой была «всесоюзная кочегарка» - город Воркута, в те годы. Рейсы самолётов ТУ-134, каждый день – несколько из Шереметьево до Воркуты, через Сыктывкар. Вокруг основной, центральной части города было много посёлков. Возле каждой шахты. В посёлках были клубы, школы, детские садики, магазины. Сейчас, если в интернете посмотреть фото и репортажи из Воркуты – плакать хочется. Брошенные посёлки, пустые дома, квартиры продаются за бесценок, да и кто их там купит. Из посёлков возле шахт людей стараются переселить в центральную часть города. А очередь на переселение с северОв в «большую Россию» такая, что об этой проблеме на Прямой линии с Президентом России сказала одна из жительниц республики. Я понимаю, комбинат «Северсталь» господина Мордашова нашёл других поставщиков угля. Уголь у них подешевле, более удобная логистика. Всё правильно. Капитализм, ничего личного, детка. Это просто бизнес. А город Воркута стал исчезать. Аэропорт Воркуты долго не могли передать из республиканской собственности в федеральную. А ведь его надо содержать, ремонтировать. А это огромные деньги. Раньше хоть самолёты гражданской авиации летали часто. А кто сейчас полетит в Воркуту? А закрыть аэропорт совсем – нельзя. Он совместного базирования. На той стороне полосы базируется авиация федеральной погранслужбы. Я так надеялся, что с оживлением Севморпути, а он сейчас приобретает значение важной водной магистрали в связи с общим потеплением климата на северАх (кромка паковых льдов отходит дальше от берега) и усложнением международной обстановки, и Республике Коми что-то перепадёт из федерального бюджета. Да ещё, если возобновят знаменитую «стройку 501-503» - это железная дорога от Салехарда до Игарки.  А ведь Северная железная дорога идёт как раз через Республику Коми, с ответвлением у станции Сейда и через Приполярный Урал прямо к станции Лабытнанги, а через реку Обь, на той стороне, Салехард. Мост нужен. Да ещё и почти от Лабытнангов протянута самая северная железная дорога в мире. Через устье реки Юрибей, прямо до Бованенково, на Ямале. Но это только пока мои надежды. В городе Инта, что в 170 километрах северо-восточнее Печоры приказало долго жить градообразующее предприятие «Интауголь». По той же причине, что закрываются или уже закрыты шахты в Воркуте.

Вот и получается. Нефть, газ – есть. Линии ЛЭП – есть, ещё мы их строили. Нефтегазопроводы -  есть, мы их тоже помогали строить. Печорская ГРЭС (бывшая всесоюзная комсомольская стройка) – есть, исправно работает. Налоги республика платит, как положено.
Но я вижу посёлок Берёзово за Уралом и посёлок Ижма в Республике Коми, и понимаю, что разница есть, и довольно ощутимая. Только не надо мне говорить, что я нытик и вижу только плохое. Неправда. Я тоже радуюсь, когда в наших посёлках снова открываются новые ФАПы (фельдшерско-акушерские пункты). Старые были закрыты при той же «реформаторше» здравоохранения – мадам Голиковой. Я радуюсь, когда в селе построили детскую площадку и открыли сельский клуб, или отремонтировали школу. Я рад за людей, которые будут всем этим пользоваться. Но, когда я в очередной раз вижу в Коми новостях репортаж из Лесозавода (район города Сыктывкара, между прочим, это наша столица), где деревянный двухэтажный дом на восемь квартир уже скоро развалится. В подвале вода, в углах плесень, с потолка во время дождя течёт, того и жди, что замкнёт электропроводку, а мне этот дом показывают несколько раз, мне становится горько и стыдно. Дом никак не могут признать аварийным и переселить из него людей. Я смотрю на депутатов и начальников, обсуждающих этот вопрос много раз, и вспоминаю, что жена меня предупреждала, чтобы я не выражался.

Я возвращаюсь всё к той же передаче, утром выходного дня. Почему так получается, что в одной стране живём, но только по разные стороны Уральских гор, а жизнь очень здорово отличается? Я понимаю, что и на той, восточной стороне Урала, у жителей проблем хватает. Не всё так благостно и красиво, как показали в телевизионной передаче. Но меня не оставляет мысль, что Республика Коми всё время где-то в стороне от большой жизни.

Я знаю, что в республике много чего хорошего делается. В той же Максаковке, что под Сыктывкаром, в бывшем санатории, открыт новый реабилитационный центр для участников СВО, которые получили ранения в ходе боевых действий. Там же принимают на лечение и реабилитацию наших местных жителей – инвалидов. Ремонтируются небольшие автодорожные мосты через речки. И под Сыктывкаром, и у нас, возле Печоры, в сторону посёлка Белый-Ю. Но когда я вижу, какие инфраструктурные проекты осуществляются в других регионах, я понимаю, что мы сильно отстаём. Я не знаю, что этому способствует.  Удалённость региона от центра? Так вон, на Дальнем Востоке, в Хабаровском крае, который ещё дальше от центра, мы видим стройки, новые предприятия, создаются рабочие места. Я уже отмечал странную закономерность. Первые лица государства, включая Президента, премьер-министра, спикера Госдумы и прочие, как-то стороной обходят Республику Коми. Какие только регионы они ни посещают. Чукотку, Якутию, Дальний Восток, Кузбасс, Причерноморье и Кавказ. А нас, как будто и нет на карте. Я повторяю, что много раз видел руководителей разных областей России и разных регионов за одним столом с Президентом страны в его кабинете. Они приезжают с какими-то проектами, альбомами, буклетами, графиками. Рассказывают, что уже построено, сделано, а что только ещё в планах. Говорят о проблемах, о финансировании и так далее. Президент внимательно слушает, кивает, соглашается с чем-то, рассматривает материалы и бумаги, которые привёз с собой тот или иной руководитель. Ни разу за последние годы я не видел такой встречи с Уйбой, Гапликовым, Гайзером, Торлоповым (я перечисляю руководителей республики от ныне действующего до предшественников). Гайзер уже сидит, за создание ОПГ, Торлопов, по-моему, под домашним арестом или прекратили дело за давностью. Гапликов побыл тут у нас, помахал сабелькой, и растворился где-то в российских просторах. Уйба руководит, старается, то ездит в зону СВО, увозит вместе с волонтёрами то, что собрала для воинов республика, то мелькает на экране в общем зале во время проведения Владивостокского экономического форума. Пока он занимается всем этим, Республика Коми осталась без самолётов, которые возили пассажиров в Усть-Цильму, Печору, Инту, Усинск, Воркуту. Носился один единственный старый ЯК-40, который мы взяли в аренду в Вологде (если не ошибаюсь), да и тот ушёл на ремонт. Сейчас вроде взяли у авиакомпании Ю-Тэйр старый АН-24 вместе с экипажем, чтобы он осуществлял рейсы по городам республики, в которой раньше была целая армада своих АН-24, АН-26, ЯК-40 и были экипажи для этих самолётов.

Я читаю нарекания пассажиров поезда Адлер-Воркута, что негоже северянам ездить в таких неприличных условиях. Вагоны убиты, кондиционеры не работают и прочее. Нам-то с женой пока везёт. Моя лётная пенсия пока позволяет накопить деньги, чтобы раз в год съездить на скором поезде 41/42 Воркута-Москва-Воркута (он идёт через Печору), в нормальном новом купейном вагоне с биотуалетами, кондиционерами, отличным обслуживанием, чистотой в вагонах и заботливыми проводниками. Столько лет ездим на этом поезде, ни разу не было нареканий. Раньше вагоны обслуживала компания ТКС, а сейчас Федеральная Пассажирская Компания, но всё равно впечатления от поездки до Москвы и обратно (а это 32 часа в пути в один конец) - прекрасные. Спасибо железнодорожникам! Но вот другие пассажиры, которые путешествуют на пассажирских поездах (не скорых) этого направления, жалуются.
 
А помимо телевизионной передачи, я наблюдаю изменения в городе Печора, в котором живу уже 46 лет. Когда вышел на пенсию, то часто стал гулять по городу, в нашей, речной части города. Или когда едешь по делам в другую, железнодорожную часть города, то часто из окна автобуса наблюдаешь следующую картину. Многие двухэтажные деревянные дома, построенные в 50-х, 60-х годах прошлого века, стоят уже с пустыми глазницами окон или просевшими крышами. А через некоторое время видишь, как их уже снесли, и на месте когда-то уютного дома, где жили люди, лежит безобразная куча строительного мусора, останки дома. А потом и её убирают. И вот уже на месте дома, пустырь, который постепенно зарастает бурьяном, а зимой он покрыт толстым слоем снега. И таких мест в городе всё больше. И на центральных улицах, и на боковых и в переулках. И ты, глядя на эту печальную картину, понимаешь, что людей в городе становится всё меньше. Предприятий в городе мало, старики умирают, молодёжь уезжает. Я вижу в местной газете объявления о продаже квартир. Некоторые объявления размещены там уже довольно долгий срок. Несмотря на  довольно скромную запрашиваемую цену, в нашем городе трудно продать квартиру. И мне становится всё грустнее, когда я вижу, как в других регионах страны дела идут немного по-другому. Да, в нашем городе благоустраиваются парки. В них красивые аллеи, скамейки, фонари. Я люблю гулять по таким аллеям, любоваться синим небом, дышать чистым воздухом, наблюдать за белками, которые носятся по стволам деревьев и безбоязненно подходят к человеку, если тот угостит их орешками.

Но я так же замечаю, что когда-то в городе было четыре книжных магазина, а сейчас один. Зато, как грибы после дождя появляются вывески магазинов «Красное и Белое». Я вспоминаю, как во времена горбачёвской кампанейщины боролись с алкоголизмом и потреблением спиртного. Водка по талонам, перед магазином заграждения из стальных труб, о которые давятся мужики друг у друга на головах, чтобы получить заветные бутылки. Зато сейчас, пей, хоть залейся. Вокруг моего дома пять магазинов, торгующих спиртным до самого вечера. И всё это не дальше 50-100 метров. Ей богу, ирония судьбы. Когда хотелось выпить – не было возможности. А сейчас и возможность есть, а не хочется. Только, когда совсем на душе тяжко станет от дум моих, накатить немного коньячку.

Теперь мы с радостью читаем в республиканской прессе и по местным новостям в интернете, что к нам в республику приедут молодые врачи, несколько человек. Ну, дай-то бог. А то есть аппарат МРТ, но он или не работает, или нет специалиста, чтобы на нём работать. Я смотрю репортажи из московских клиник и понимаю, что реформы медицины, они где-то там, в центре.

Тут недавно попался мне в интернете материал о нашем национальном парке «Югыд-Ва» (чистая вода, на коми языке). Он расположен в Уральских горах, что в девяноста километрах на восток от города. В хорошую погоду, с высокого берега Печоры эти горы прекрасно видны. Когда я ещё летал, доводилось пролетать над этими местами, иногда и садиться там на своём вертолёте МИ-6. Это когда ещё эта территория не была объявлена Национальным парком. А потом, уже когда я работал на земле, в аэропорту, инженером ГОАР (группа организации авиационных работ), я всё-время имел дело с администрацией этого парка, поскольку почти два десятка лет с гаком, в период с поздней весны и до ранней осени, сам отправлял в этот парк группы туристов на вертолётах нашего авиапредприятия.

Места там изумительной красоты. Есть на что посмотреть. Уральские горы стоят мощными массивами – гора Народа (или Народная), Манарага, Колокольня, Сабля, Ларцемпея, плато Парнук. На нашу, западную сторону Урала, с горных склонов текут реки – Косью, Вангыр, Верхний Вангыр, Большой Паток, Вангер-ю, Торговая, Глубник, Кожым, Щугор, Аранец, Сыня, Уса и так далее. Реки пересекают или разрезают скальные массивы. Одни только Верхние и Нижние ворота на Щугоре стоит посмотреть, когда река проходит между двух каменистых утёсов. А гора Манарага возвышается зубчатой короной, как крепостная стена над долиной реки Косью. А какие там, в горах, озёра! Чистейшая ледяная вода. А вокруг каменные стены и осыпи. И тишина стоит такая, что в ушах звенит. А если ты оказался на берегу горной реки, то прекрасно слышишь плеск и звон водяных струй холодной горной реки. А вокруг неописуемой красоты тайга с осенними яркими красками. Летом, конечно, комары, мошка, до определённой высоты, где вы находитесь над уровнем моря. А какая чудная рыбка Хариус водится в хрустальной воде горных рек. Это, если у вас есть сноровка, умение и все необходимые рыбаку приспособы и снаряжение.

Зимой в этом парке бывает, катаются на снегоходах и лыжах. Но это иногда кончается плохо. Вылезут такие любители на, казалось бы, безобидное снежное поле и обвалят на себя лавину. Горы коварны, они миллионы лет стоят и им плевать, кто там попадёт под раздачу. Местный житель или приезжий турист из Москвы или Санкт-Петербурга. Поэтому всегда, когда мне приходилось иметь дело с тургруппами из разных городов страны, которые желали, чтобы их доставили в горы нашими вертолётами, я всегда дотошно выпытывал у них: «В МЧС, у спасателей, зарегистрировались, маршрут движения точно указан, сроки выхода из гор или где вас точно в горах забирать вертолётом, когда вы сплавитесь по реке вниз от места высадки? Каким путём вы пойдёте от одной горы к другой, покажите мне маршрут?», и так далее.

Я уже писал об этой работе. Я точно знаю (знал), сколько человек, с каким количеством груза, может взять вертолёт МИ-8, где он может их высадить в горах, и где может забрать, и сколько будет стоить такой полёт в расчёте на всю группу или на одного человека. Что можно запихнуть в вертолёт (палатки, надувные лодки, плоты, спальники, продукты и прочее туристическое снаряжение), чтобы и груз разместить нормально и людям места хватило.

Я уже более двух лет на пенсии, но вот недавно мне в интернете попался материал одного туриста, который побывал этим летом в наших горах. Я ещё только увидел фото, даже не стал читать подписи. Я же вижу, что вот стеной стоит гора Манарага, вот берег реки Косью, вот турбаза. Небольшой такой домик разноцветный. Там можно переночевать, укрыться от дождя, приготовить пищу. Не отель «Хилтон», конечно, но жить можно. Почитал я восторженные отзывы туристов о красотах Приполярного Урала, посмотрел на фото, сделанные с борта вертолёта МИ-8. Ага, понятно, где они пролетали, и что там за пейзажи внизу. Вот только он написал, что самым значительным расходом в поездке были траты на полёт вертолёта МИ-8. 170 тысяч рублей с человека. Значит, они подбирались к базе под Манарагой не из Печоры. А скорее всего из Ухты, или даже из Сыктывкара. А это далеко. Ближе всего лететь к горам от нас, из Печоры. До них всего по прямой, как я уже говорил, 90 километров. Правда, заход в горы будет всё равно по реке Косью. Заброска на эту базу из Печоры составит по времени два часа. И если они, туристы, не сплавляются по реке Косью до самой железной дороги, то и вывозить их примерно два часа, с того места, где высадили. Итого – четыре. Когда я работал, цена за час полётного времени вертолёта МИ-8 была около 225 тысяч рублей, значит всего (заброска-вывоз) стоит 900 тысяч рублей. На борту 15 туристов, плюс егерь-инструктор Национального парка «Югыд-Ва». Но его мы не считаем, он не платит, ещё Нацпарк за разрешение в горы берёт тысяч пятнадцать с группы (такая сумма была раньше, когда я работал). Значит, 900 тысяч надо разделить на 15 человек, получается, по 60 тысяч рублей с человека. Ну, это приемлемо, всё-таки не 170 тысяч. Такие турпоездки бывают раз в году. Значит, надо по пять тысяч в месяц откладывать на оплату вертолёта. Это, если лететь от нас, из Печоры. Какие сейчас расценки на вертолёт МИ-8 в Печоре, в нашем АО «Комиавиатранс», я не знаю. Ведь цена на вертолёт каждый год поднимается. Уж я это точно знаю, привык за два десятка лет работы с вертолётами и «Заказчиками».
 
А ведь о нашем национальном парке «Югыд-Ва» не многие в стране знают, не говоря уж о туристах из ближнего и дальнего зарубежья. Часто в местной республиканской прессе идёт полемика. Одни говорят, что Нацпарк, это закрытая территория и нечего туда пускать большое количество людей. Меньше знают, значит, природа будет чистая, не нанесём вреда экологии и так далее. Другие, как и я, считают, что этот Национальный парк, при надлежащей организации дела, нормальном финансировании, выполнении охранных, экологических мероприятий, достаточном количестве егерей-инструкторов, из числа местных жителей, и современной организации бытовых условий для отдыха в горах, мог бы приносить не плохие деньги и дать какое-то количество рабочих мест, пусть и сезонное, для нашей республики. Можно было бы принимать в гости к нам не сотни человек, только за весенне-летний-осенний сезон, а это четыре-пять месяцев, а тысячи, и почти круглый год. Я уже говорил, что в самых красивых местах Национального парка можно было бы построить турбазы с нормальными бытовыми условиями, завезти лодки, снегоходы, лыжное снаряжение, обеспечить спутниковой связью, питанием и прочим. Хочешь – любуйся горами, хочешь – лови рыбку, как это сейчас принято – поймал, сфотографировал, отпустил. Или, в крайнем случае, пустил одну-две на жарёху, или сделал «скоросолку» (местные инструктора научат, как её делать). Ходи, дыши свежим воздухом, собирай грибы, ягоды, катайся на лыжах или снегоходах, в зимний период, конечно. Но для доставки в горы нужны не только двадцатиместные средние вертолёты МИ-8 (МТВ) с полётным весом под 12 тонн, а маленькие, на 6-8 мест, типа нашего «Ансата» или того же VRT-500, который никак не доведут до ума в Минпромторге и ОАК (объединённой авиастроительной корпорации). Тогда и расходы на вертолёт у одного конкретного туриста будут значительно меньше. Тем более логистика, как сейчас модно говорить, позволяет спокойно добраться поездом до Печоры, Кожима, Инты. Здесь встретить, разместить людей, и, пожалуйста, можно отправлять в горы. Сколько раз я так делал. Они в 6 утра приезжают в Печору московским поездом, в 7 утра уже у меня, а в 8 утра уже улетели в горы. При наличии погоды в горах, конечно. Ну, погода в горах – это особая песня. Можно было бы точно просчитать маршруты, особенно при наличии современных GPS, которые помогают экипажу определить своё место с точностью до метра. И проходить в горы, к точкам высадки не при погоде – «миллион на миллион», когда светит ясное солнышко, но и при наличии облачности над горами. Только всё точно просчитать, я имею в виду безопасную высоту полёта, и доставить людей на место без малейшей угрозы их жизни и здоровью. А не как это сделала Камчатская авиакомпания «Витязь-Аэро», когда угробили людей, а потом, в конце концов, лишились лицензии и сертификата. Авиакомпания в Печоре должна быть маленькая и компактная. Несколько вертолётов, лётчиков и техников. Всё должно решаться здесь, на месте, а не за 500 километров, в Сыктывкаре. А то намучился я с этими проблемами. Туристы приезжают, а мне надо думать, где взять вертолёт, откуда его ближе пригнать в Печору. А это дополнительные расходы. Не могу же я их вешать на туристов. Они же не виноваты, что в Печоре вертолёта нет. Они и так 900 тысяч рублей платят за то, чтобы слетать в горы. Об этих вертолётных страстях и отношениях с Нацпарком я уже упоминал в своих предыдущих рассказах.

Возвращаясь к делам Республики Коми, мне хочется сказать следующее. Пока я пишу эти строки, у меня складывается ощущение, что начало меняться кое-что в жизни нашего региона. Слышу по телевизору, как до конца года в республике будет открыто 17 новеньких ФАПов в разных сёлах и посёлках и 2 амбулатории. На открытие одной из них, в Усть-Цильме, приехал Глава Республики Владимир Викторович Уйба. Я посмотрел по телевизору репортаж, порадовался за Усть-Цильму. На следующий год запланировано открытие ещё одиннадцати ФАПов. Это радует. Правда, я вижу по телевизору заседание Правительства России, и воочию наблюдаю ту «добрую» фею в очках, стараниями в медицинских реформах которой все эти ФАПЫ на территории республики несколько лет назад были благополучно закрыты. Какая шустрая и не потопляемая «реформаторша».  Умничка, гляди ты! Когда командир вертолёта совершает ошибку, то его хоронят вместе с экипажем, либо отдают под суд, либо выгоняют с работы. А здесь, с «девушки», как с гуся вода! Подумаешь, позакрывали ФАПы, уехали доктора, люди остались без медицинской помощи, намучились с поездками к врачам на вертолёте за 200-300 километров. Потом и люди плюнули на всё и начали уезжать из этой глухомани, где даже врача нет. А теперь, бодро рапортуя, опять откроем «медицину» на селе. Подумаешь, делов то! А с людьми как быть? Теперь молодому врачу (фельдшеру) при ФАПе и квартиру дают с горячей и холодной водой, отоплением, и зарплату хорошую и подъёмные. А где врачей то взять? Глава республики в новостях лично докладывает, что к нам в этом году приедут четыре  (ЧЕТЫРЕ!!!) врача. Ну, слава Богу, спасибо и за это!  А то читаешь в Печорской газете «Волна», что в местном КВД нет врача венеролога. Уволился и уехал. То ли на пенсию вышел. И теперь к нам будет приезжать врач вахтовым методом, откуда то из Ухты или Сыктывкара, на месяц или дней на сорок пять. И уже как-то не весело становится, переживаешь за граждан, которым этот врач может понадобиться.

Смотрю репортажи из Якутии, где через реку Лену будет сооружён красавец вантовый мост. Длиной пять километров, с тремя опорами и двумя судоходными пролётами высотой 17 метров. Шаман на берегу реки костёр жжёт, стучит в бубен, взывает к богам, чтобы помогли в строительстве. Рабочие бросают монетка, на «счастье» в бетонный раствор. Сейчас начнут забивать сваи на обоих берегах. В планах сказано, чтобы к 2028 году мост стоял. Через него пойдёт значительный автопоток, если не ошибаюсь, пять тысяч машин в сутки. Он соединит не только берега реки, но и дорога от этого моста пройдёт рядом с месторождениями ценнейших ископаемых, прямо на берег Охотского моря. И как говорит Владимир Владимирович: «Хоть этот проект с нулевой окупаемостью, но он очень нужен стране!». Я очень рад за далёкую Якутию.

И сразу вспоминается, что и у нас, в Республике Коми, тоже должен появиться новый мост. Через реку Печору, в районе большого села Усть-Уса. Я это место хорошо знаю, тысячи раз пролетал над ним. Конечно, не такой грандиозный мост будет, как в Якутии, но тоже сложное сооружение. На эту стройку выделили 3,92 миллиарда рублей. Это хорошо. Вот только пока, нигде и ничего не слышно, ни в федеральных новостях, ни в республиканских, как идёт дело. С проектированием, когда начало работ, кто будет строить, и когда планируют завершить строительство. Я понимаю, что когда мост будет построен, то за рекой Печорой, дальше на север, будет только два города до самого побережья Баренцева моря. Усинск, молодой город газовиков и нефтяников, образовался в 1984 году (если не ошибаюсь), и почти в устье реки Печоры, город Нарьян-Мар, столица Ненецкого автономного округа. А слева, и справа от дороги, уже есть такая, Нарьян-Мар-Усинск, только нефтяные и газовые месторождения, открытые геологоразведкой и обустроенные когда-то давно, при помощи экипажей вертолётов нашего Коми управления гражданской авиации, сейчас называемого АО «Комиавиатранс». И Усинск, и Нарьян-Мар довольно небольшие по площади города, компактные, с относительно небольшим количеством жителей, многие из которых имеют свои автомобили. То есть значительного потока автомобилей через мост не будет. Основные богатства нашей Большеземельской тундры, это нефть и газ. Их, конечно, автомобилями не возят. Они транспортируются по уже давно построенным нефте и газопроводам. Ну, может только завозка материалов и оборудования для каких-нибудь новых участков трубопроводов, которые находятся на некотором удалении от основной трубы. Остаётся только завоз продуктов, топлива, медикаментов и прочего в эти два города, и на некоторые месторождения, а также перевозка вахт и поездки на частных автомобилях из нашей глухомани на Большую землю, как у нас говорят, и обратно. Даже, если брать за проезд по мосту плату с легковых и грузовых автомобилей, он, наверное, никогда не окупится. Как говорит Президент: «Нулевая окупаемость». Но мост, я считаю, всё равно нужен. Всё-таки будет сухопутная дорога от берегов Баренцева моря до самого Азовского и Чёрного морей и во всю огромную Россию.

Вот скажите, дорогие мои читатели, часто ли вы слышали, чтобы на федеральных телеканалах упоминали Республику Коми? В том плане, что открыто новое производство чего-нибудь, где организованы сотни полторы рабочих мест. Или открыт участок автодороги, по которому можно ехать с ветерком, как в других регионах страны? По центральному телевидению Республику Коми вспоминают, только когда ушли под откос три вагона пассажирского поезда под Интой, или обвалился подъезд общежития в Печоре, или, на худой конец, когда по центральной улице летней светлой ночью пробежал медведь, правда небольшой. Его случайно сняли из окна дома. И тогда страна узнаёт, что есть по западную сторону Уральских гор такая республика, и в ней хоть что-то происходит. Никто в большой России не знает о наших кулинарных фестивалях «Черинянь-Гаж» (праздник рыбного пирога), в деревне Бызовой, что рядом с нашим городом на берегу реки Печоры. И вот снова «радость». На всех федеральных каналах новость: «в лесах под Сыктывкаром носится здоровенный страус Эму». Он сбежал со страусиной фермы. Поймать пока не могут. Но видео уже показали. И местное телевидение и ГАИшники предупреждают водителей, чтобы те были внимательнее. Мол, если такая «цыпочка» неожиданно выскочит на дорогу перед машиной, то мало никому не покажется. И, наконец-то, 31 октября 2024 года опять полыхнуло на всех федеральных каналах телевидения, а потом и по республиканскому ТВ, вечером, а также в новостных лентах интернета: «Страуса Васю, который бегал на свободе целых четыре дня, таки поймали и вернули обратно, на птичью ферму». Показали само видео поимки беглеца, как на него накинули сетку, накачали успокоительным и отвели на место, откуда он сбежал. Всё! Теперь центральное телевидение не вспомнит о нашей республике, пока что-нибудь здесь не стрясётся.

А вот уже и стряслось. Но по федеральным каналам этого не покажут. «Лукойл» уходит из Республики Коми. В смысле, компания перерегистрировалась, и теперь будет платить налоги в Перми. То есть добывать нефть она продолжает в Республике Коми, а налоги платить в другом месте. Когда я ещё работал в аэропорту, то организовывал срочные полёты вертолётов МИ-8 для устранения последствий разлива нефти в реку Колву. Разлив этот допустила компания «Лукойл». И не один раз, с тех пор. Получается, что природные ископаемые компания добывает в Коми, получает прибыль за счёт наших ресурсов, гадит разливами нефти тоже в Коми, а налоги будет платить в Перми? Один из крупнейших налогоплательщиков уходит из республики, а мы, слава богу, страуса Васю поймали.

Вот сейчас смотрю, как Президент посетил Башкирию, провёл совещание и встречается с главой региона. Как говорится, с глазу на глаз. Сидят, разговаривают. Глава Башкирии – Хабиров, рассказывает и показывает красочные буклеты. Президент внимательно слушает и кивает. Идёт серьёзный разговор о жизни, планах на будущее, финансировании и строительстве в Башкирии.
Я уже писал, как мне хотелось бы увидеть такой же момент, только с Главой Республики Коми. Крайний раз Владимир Владимирович Путин, будучи премьер-министром (в бытность Президентом Дмитрия Анатольевича Медведева) был в Республике Коми в апреле 2006 года. Приехал на четыре часа, побывал на участке модельного леса под Сыктывкаром и убыл. Было это ещё при Главе Республики Торлопове. Том самом, который потом побывал под следствием, сейчас не помню, он под домашним арестом или где-то отбывает срок. Его сменщик – Гайзер, сейчас сидит. Гапликов, где-то растаял на просторах российских. Уйба, дай бог ему здоровья, сейчас пока руководит. Интересно, почему к нам в Коми, давно никто не едет из первых лиц государства? Место здесь заговорённое, что ли?
Я смотрю, как развиваются города и регионы, куда уехали после окончания училища, мои однокашники. Часть моих друзей уже ушла, в свой самый дальний полёт, навсегда. Но часть, ещё живы. Они живут в Архангельске, Тюмени, Салехарде, Сургуте, Нижневартовске, Новом Уренгое, Екатеринбурге, и других, малых и больших городах России.  Кто живёт в крохотных посёлках, в селе. Россия большая, всем места хватит. Но я больше думаю о тех местах, что находятся по разные стороны одного Урала. Вроде и климат схожий, и реки, и леса похожи. Но вот всё-таки сидит у меня в голове одна мысль, особенно после просмотра той передачи: «Саня, а ты не ошибся с выбором места для своей работы после училища?». Что значит, ошибся? Кто это может знать, как повернётся жизнь, и где ты будешь через сорок шесть лет?  И будешь ли? Чего теперь, жизнь есть жизнь, «фарш обратно не прокрутишь», как говорят. Да и прикипел я к этой земле и людям за все эти годы всем сердцем и душой. И хочется, чтобы жизнь у нас чуть повеселее и нормальнее стала. Может Президент заедет, подмогнёт чем-нибудь. Всё-таки мы тоже регион России. И не такой уж маленький. Хоть нас на этой земле всё меньше и меньше. А хотелось бы, чтобы ехали сюда люди. И работать, и жить, и детей рожать, и отдыхать, наконец. Пусть они увидят всю эту северную красоту и узнают о ней. Край-то прекрасный, и люди здесь хорошие. На этом и хотелось бы закончить.

Но жизнь вносит свои коррективы. Прошла информация, что грядёт смена руководителей двух регионов – Ростовской области и Республики Коми. И объясняется, почему. Республика Коми является трудным регионом, руководитель не нашёл общего языка с элитой республики, часто менял состав правительства и так далее. А нам то, что делать?! Пока будет новый глава, пока вникнет в наши проблемы? И вот, 5 ноября 2024 года, на следующий день после праздника Дня народного единства, все слухи об отставке Главы Республики Коми превратились в достоверную информацию. В дневном выпуске республиканских новостей Владимир Викторович Уйба предстал перед нами и заявил: «Я ухожу в отставку, мне предложена Президентом России работа на новом, федеральном уровне. Благодарю всех за совместную работу!». Занавес. Выборы следующего Главы Республики Коми состоятся 14 сентября 2025 года, то есть почти через десять с половиной месяцев. Временно исполняющим обязанности Главы Республики назначен Гольдштейн Ростислав Эрнстович, бывший глава Еврейской Автономной области.
Да, Саня, видать не скоро тебе придётся увидеть, как Глава нашей Коми земли будет говорить с Президентом страны о проблемах этого региона и громадье планов на будущее.