4. Семь лет, восемь зим

Пошла восьмая зима, как я в дальнобое.

Могла ли я представить, куда занесёт меня судьба, когда семь с лишним лет тому назад выгуливала ранним утром собаку, и мучительно размышляла, что же мне делать, несчастной женщине без всяких средств к существованию? как растить детей? за какие деньги кормить? Нагло и вызывающе тишину ещё спящего города порвал рёв мотора мусоровоза, я вздрогнула от неожиданности, и ...паззл сложился....

Решение, которое я пыталась найти на протяжении последнего месяца, пришло само собой. Точнее, вспомнилось. Чётко, отчётливо вспомнилось.

... Мы ехали на Минск. Я везла сотрудников фирмы на аттестацию, и рядом со мной сидел наш гидрогеолог, мужчина в возрасте, умный, толковый, Царствие ему Небесное. Мы разговаривали о том, о сём по работе, и в какой-то момент он сказал: «Повезло Сергею, что у него есть ты, столько работы делаешь, тебе это нравится». «Нет», - мотнула я головой, - « Мне это не нравится. Делаю, потому что надо, это вынужденно, семейный бизнес, и всё такое». «А кем бы ты работала, если бы могла выбирать?» - задал он следующий вопрос, и я моментально, не задумываясь, ответила: «Водителем!». Сказала, и сама от неожиданности чуть руль не выпустила. Вот это я выдала, однако!! Хотя, задумавшись, это можно было логично объяснить. В последнее время мне действительно не нравилось работать в офисе. Работы, как и ответственности, было много. От работы я не отдыхала ни дома, ни на работе. Единственной отдушиной и уважительной причиной не портить зрение перед компьютером за сметами, договорами, и прочей административной мудристикой были только такие вот выезды, и я понимала уже не только подсознательно, но и вполне осознавала, что единственное, что меня мирит с той работой – это возможность ехать куда-то что-то решать, делать, а потом – ехать обратно, и хорошо, когда это куда-то было как можно дальше, и лучше - одной, чтобы дорога, скорость, и сам на сам со своми мыслями. Ну, или песни под магнитолу орать, если настроение соответсвующее.
Вспомнилась эта история, паззл сложился, и придя домой с прогулки, я села за резюме. Просто потому, что там были клеточки для этого, я указала все свои категории от «А» до «Е», и уже примеряла для себя всё, что угодно, роль водителя-мерчендайзера или шофера-экспедитора, и, к слову, было пару таких мест, куда я бросила заявки, что я побаивалась услышать «ок, приходите, попробуем», но то, что получилось в итоге, было, конечно, полной неожиданностью как для меня самой, так потом и для окружающих.

Кстати, мой бывший муж больше чем полгода не знал, где и кем я работаю, ему об этом не сказал никто, хотя все, и, думаю, даже его фубля, знали, где я. Гонцу, принёсшему плохую весть, это могло бы не сойти срук. Поэтому он спокойно себе думал, что я езжу продавать косметику в Москву, отчаянно нуждаюсь в его деньгах да и в нём самом, утирая по вечерам горькие слёзы из-за того, что "променяла семью на мотоцикл". Это отдельная история, и мотоцикл по факту был, только вот дело было совсем по-другому, но не суть. Очень мне понравилось его выражение лица, когда он на судебном иске наконец-то вычитал мою должность и место работы. Признаться, до того и мне удавалось обходитьэтот вопрос стороной. Есть в белорусском законодательстве такой момент, я даже не знаю, как к нему относиться, но на первых порах меня это хоть и коробило, но выручало. На вопрос: «Ваше место работы?» и мой ответ о том, что я не желаю его указывать, сотрудники наших правоохранительных органов писали «безработная». Ну, безработная так безработная, без разницы. В свете этого мои заявления выглядели примерно так: безработной бывшей жене директор предприятия угрожает расправой, преследует, оскорбляет, ну, и всё такое... Впрочем, это унижение мне компенсировалось. Как я сказала выше, в суде... Б/у муж всё заседание заикался, не знал, что сказать, и что делать, он, похоже, тоже не знал. Ко второму заселанию его попустило чуток, а к третьему и следа почти не осталось, так, нервный тик иногда прихватывал... Впрочем, именно тогда (возможно, в состоянии аффекта) он написал первое письмо мне на работу (позже найду ссылку, я об этом всём уже рассказывала, повторяться нет смысла), а потом начал отчаянно мешать мне работать, перемежая свои истерики крайностями «Найди работу, и научись зарабатывать!» и «Ха-ха, старуха Сара не будет смотреть твоих детей!». Ну, я же говорю – крайности... "Сарой" была то я, то моя мама, то мне нужно было найти работу (хотя я нашла очень хорошую, и за месяц зарабатывала так, как у него на фирме – за год), то надо было сидеть дома и растить детей. Короче, его бомбило.... Ну, ничего не поделаешь, милый... Вначале бомбило и меня...

Было ли мне страшно в моей новой профессии? Было, даже скрывать не буду. Особенно от зимних гор, и не только от австрийских и итальянских. На российских холмах на М-1 было едва ли не страшнее. Узковато, ещё эти оградительные тросы, снежная каша, ухабы и колдоёбины, с которых, кажется, тебя сейчас выбросит на движущуюся рядом машину, всё это на высоких скоростях.. брр-рр...до сих пор страшно вспомнить. Потом много чего ещё было. Из самого яркого – циклоны на Балканах и в Москве. Наверное, именно они... Просто всё как-то уже смазалось и подзабылось в целом. Вся эта работа, по сути, один сплошной нерв, по крайней мере тогда, когда я работала на кругах. Там был квест за квестом, хватало и противозаконного, за что, как я понимала, в случае чего – тюрьма и сума, и слава Богу, что это миновало.

«Привет, пуцяшэствия!» - глумился бывший супруг. Отсюда, кстати, и название серии моих блогов  - «Путешествия на фуре». «Тебя бы, пуцяшэственник недоделанный, сюда», - мрачно думала я, и представляла его в обделанном памперсе, - «урод хренов... Мама Маша будет смотреть моих детей... ага...»

Помню, как тряслись мои ручки-ножки, когда я выскочила на подъём, припарковалась в кармане, рассчитанном на несколько грузовиков, и сунула руку в полку за сигаретами. Где там... До этого на моей машине ездил экипаж пацанов на Казахстан, и, походу, они позаимствовали мои успокоительные. Я же практически никогда не доставала их, в крайних случаях, раз в месяц, может, получалось, когда градус событий на родине зашкаливал. Вот, как в этот раз примерно. Дети были у моих родителей, и всё было хорошо, но приехал их папашка (как они говорят мне – «твой бывший»), выдернул их оттуда, и начал мне написывать свои сообщения, чтобы я ехала домой смотреть детей, а то мама Маша будет их воспитывать. Я спокойно отписывала, чтобы он вернул детей туда, где их взял, хотя внутри меня всё закипало, дорога была так себе, я притормаживала то ретардой, то ножным тормозом, сопка сменяла сопку.... а потом в какой-то момент спуск оказавлся и затяжным, и более крутым, и бортовой компьютер выдал, что тормоза потеряли свои свойства... Впереди был тоннель. Хорошо, что дорога была трёхполосной, а движение – не очень интенсивным. Мысленно я отрисовала себе весь этот весёлый слалом... Благополучно остановившись наверху горы, и не найдя сигарет, я вышла из машины. По моим щекам потекли слёзы. Я смотрела вниз на те изгибы дороги, откуда я только что приехала, я смотрела вверх, куда мне ещё предстояло ехать, смотрела на эту свою огромную машину, и казалась сама себе такой маленькой и такой несчастной. Горная Германия – это ещё не самые страшные места, но Боже, как же мне было не по себе от мысли, что мне потом этими же дорогами возвращаться назад...

Слёзы лились из моих глаз и тогда, когда на 19-ой дороге в Польше я объезжала аварии, а потом не смотря на предупреждение о том, что последствия циклона расчистят не раньше чем через 2-3 дня, въезжала в Словакию. Ехала, и слёзы лились из моих глаз чуть ли не всю ту Словакию. Именно там, на тех серпантинах, на заснеженных склонах, где не было больше почти никого, из больших машин – я, да ещё на всю ту дорогу с десяток за пару часов пути хорошо если насобиралось бы, меня переломало всю, и из жалости к себе родилась злость по отношению к человеку, захотевшему сломать мою жизнь. Это был ещё один важный переломный момент, я становилась сильнее и смелее. Я крутила «Берега» Лепса всю ту сотню километров, и мысли были не столько о дороге, сколько о том, что дома - проблемы, бывший муж перед новым годом вызывал милицию к моим родителям, чтобы забрать детей, которые там на зимних каникулах были, и, понятное дело, сбежав из его коттеджа, назад возвращаться не хотели. И смс-ки его дурацкие о том, что я бросила детей, а сама путешествую, тоже настроения не прибавляют. Алименты на двоих детей - в эквиваленте 80 долларов, а он меня упрекает, что я путешествую за детские деньги и за счёт работодателя, и живу в своё удовольствие... Ну, и делает всё, чтобы сорвать меня с работы, взял моду подстерегать детей возле дома, на остановке пытается перехватить, возле школы. Дети шарахаются, прямым текстом и ему, и РОВД-шникам, и ИДН-щикам, и в суде говорят, что не хотят с ним общаться, но, увы... И что делать со всем этим, я не знала. Потом вытерла слёзы.

Это были третьи жернова, третья ломка. Меня ломало и психологичекси, и рейс был тоже непростым. Горы Польши и Словакии были только началом. Потом я откапывалась от снега в Болгарии, потом заблудилась и когда уже нашлась, буксовала в Сербии, там даже трактор для расчистки от снега буксовал, столько навалило. Там же пришлось надевать цепи... И меня накрывало. Я не то чтобы ненавидела...
 
Отпустив с миром и добром вначале, что я увидела в ответ? Как тот уволок добро, а потом вернулся пошатнуть мой мир? Устроил мне отдельно взятый геноцид? Экономическую блокаду? Потом попробовал подкуп, шантаж, угрозы? Даже не хочу вспоминать весь тот трэш, тот блокбастер, в который он превратил мою жизнь, и жизнь моих детей. Между прочим, и его детей тоже. Многие, кто наблюдал этот цирк со стороны, уточнял – это же его дети? Все трое? Реально, очень странно было видеть такое отношение к детям со стороны родного отца, и это было как раз то, что было невозможно ни понять, ни простить, ни допустить... Поэтому и получилась из спокойной девчули, закошенной под дом, семью и созидание в итоге львица, рвущая врага, посмевшего обидеть её выводок. Вспомнилось сравнение с фильмами про апокалипсис, где в родного человека вселялся какой-то чужой, и этот человек превращался в монстра, и вот эти морально-нравственные терзания, память о том, что когда-то что-то связывало, очень мешало принятию рациональных решений. Сейчас я по-другому смотрю на принятие решений, и, возможно, слишком радикальна, но у меня нет больше никаого желания на мирные переговоры, на эти медленные  танцы и реверансы. Раньше я считала, что со всеми людьми можно договориться, достичь консенсуса, но, как оказалось, нет. Есть недиалогоспособные личности, с травмированной психикой, не способные к разумным диалогам и договорённостям. Они понимают только тогдпа, когда  ты с ним разговариваешь с позиции силы. Точнее, он с тобой пытается разговаривать с позиции силы, и думает, что добьётся своего, и, как правило, ему это удаётся. Удавалось до поры до времени. Моё терпение было долгим, но оказалось не безграничным. А потом ещё и сама жизнь научила, что люди есть разные, и монтировка у меня есть. И если кто-то будет лезть ко мне и к моим детям со своей «мамой Машей» носатой, то получит этой монтировкой по горбу, а этой маме Маше нос её крысиный прижму так, что будет пищать и молить о пощаде.
Это тогда, на тех словакских серпантинах, в циклон я ехала, крутила «жизнь входит в берега» Лепса, и плакала. Сейчас «а ночью на кухне она скинет туфли» и что-то там «её делает сильней, и злей, злей, злей» не вызывает ни слёз, ни эмоций. Туфли практически никуда не ношу, скинуть могу только боты АДР, и не на кухне. А ещё этими ботами АДР могу дать по яйцам, пусть только появится где-нибудь в поле зрения... Я не жалею о том, что пришлось сменить костюмчики и платьица на шофёрский прикид, туфельки – на ботинки с железными носами, офис – на кабину грузовика, а мягкий и покладистый характер – на свою сегодняшнюю позицию «только сунься, получишь люлей». Бывший муж давно не суётся, и, наверное, был бы счастлив, если бы и я забыла о его существовании. Я бы тоже, если честно, с удовольствием забыла бы. Я и так его забыла. Он мне не вспоминается давно, и как мужчина, перестал будоражить мои воспоминания практически сразу, как я поставила точку в отношениях, а вот как фрик, как что-то пакостливое и негативное, вымазавшее в дерьмо своё окружение, а потом ещё и ряд должностных лиц, вынужденных расхлёбывать всю его эту вот дрисню, он ещё находится в моём информационном поле, в контексте уголовного дела, которое, я надеюсь, следственный комитет таки домучает, ну, и там ещё по мелочам, будь она неладна та  мама Маша, надо было ей не только в мамы к моим детям лезть, но и на должность директора в нашей с моим бывшим мужем семейной фирме, от которой она решила не дать ни мне, ни нашим с ним детям ничего, а если конкретнее, то половину от нуля была готова выделить. Ну, это был её выбор – фальсифицировать документы, ходить в суд рассказывать, что это она, не я и не мои дети с ним жили, удивляя этой информацией и моих детей, и наших с ним соседей, ну, и я только смотрела на всё это, присвистывая от удивления... Доказательства того, что она врёт, кто-то из судей припрятал, и они так и не дошли до судебного заседания, надо не забыть вытянуть на свет Божий и эту историю в свете вновь открывшегося интереса вышестоящих контролирующих органов к этой истории. Наверное, не очень долго остаось ждать, когда будут сняты шапки-невидимки с тех оборотней в погонах, которые помогали прятать «Димона»  (тоже дам ссылку) и его сокровища (и ещё одна ссылочка).

Впрочем, это не так важно и не так интересно, это был личный выбор. Мой бывший муж решил прятать своё добро, нажитое со мной, от наших с ним детей, и не будем его осуждать, бывает. Он сам рос в неблагополучии, тут работать с психологами надо. У меня же – свои заботы. Заканчиваются новогодние каникулы, и диспетчерка уже написала, что через пару дней – в работу. Не смотря на то, что это моя восьмая зима в трассах, каждый раз, признаюсь, выезжаю как в первый раз, особенно после перерыва, особенно когда снега ещё не видела. Так, снежинки кружились, тонким слоем ложились. 27-ого декабря первый раз почистила свой бус машин от снега в этом сезоне. До этого раз только было, что утренний заморозок стёкла слегка покрыл. Ни о чём, короче, была до января моя зима.
Только на этой неделе увидела снег и лёд, когда ехала 1-го января лесами с Карловых Вар. Там, наверное, какая-то пятизначная дорога была нечищеная, какие—то лесозаготовки по обочинам, и сама дорога без разметки, там легковушки бы скорость сбрасывали, разъезжаясь, не говорю про то, чтобы фуру встретить. Не говорю про то, чтобы на фуре фуру встретить...

Ездила уже как-то, к слову, с подобным страхом. Свернула чуть раньше, чем нужно было. Поехала по указателю, а не теми объездами, как товарищи указали. И попала вот на такую же дорогу, только ещё страшнее. Узкая над крутыми лесными откосами, извилистая настолько, что не факт, что задом выедешь, и такое – километра на 4. Понимаю, что встретить лесовоз, трактор – здесь плёвое дело, и развернуться негде, с таким вот ощущением возможного п*здеца, простите, и ехала. Потом поворот под острым углом в самом селе, но это уже были мелочи.

Покатаешься по таким вот дорогам по милости недопуцяшэственника телевизионного, потом и появляются в лексиконе фразы «я своё отбоялась», а нейки кривеньки тролль вызывает не страх и раздражение, а праведный гнев.

Ладно, что я о нём и о нём? Он начинает думать, что ни о чём другом, кроме как о нём, мне и думать не о чем. И очень ошибётся. Сумку надо собрать. Ехать скоро.