Мистер Икс для Гермионы Грейнджер. Эпилог

Бонусный эпилог. Седьмая глава.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *


Медовой месяц пролетел быстро.  Вж-ж-жих! И нет его. Именно сегодня я почувствовала,  что завтра или послезавтра мы уедем из этого тропического рая, полного света, солнца,  сладких фруктов и приторного  аромата цветов, растений и ягод. Останется лишь дедушка Драко - Абраксас Малфой.

За это время я привыкла  просыпаться на острове в кремово-розовом рассвете, в солнечных лучах и под шум волн Индийского  океана, а засыпать под шелест всё тех же волн, в свете луны, окутанная её серебристым светом. И в объятиях  мужа. Драко с каждым днем открывал для меня всё  новые и новые игры в постели,  так что маленький Мангуст в объятиях  Василиска проигрывал  по всем параметрам в изощренной  фантазии слизеринского  змея. Влюбиться в Ангела-президента, казалось,  было больше невозможно,  но я влюблялась  с каждым днём  всё  сильнее. Однако неизбежность отъезда меня расстраивала - я не  хотела уезжать из тропического  рая, где Малфой-младший  научил меня любить, быть любимой, желанной,  а главное - оставаться собой.

Вольто,  дед Драко,  по-прежнему  шутил  со мной, словно Арлекин, "прикалывался", как сказал бы старшенький  сын Гарри и Джинни - Джеймс Сириус Поттер.

Абраксас и так, и эдак веселил  меня по утрам, особенно когда Драко  улетал  по делам на остров Маэ - в столицу Сейшельских  островов. Чтобы мне не скучать. Вольто,  рассказывал  что-то  новое из детства Драко, ну или приглашал  в дом Пэнси Паркинсон-Гойл - жену Грегори. А уж она,  ровесница Малфоя-младшего,  часами развлекала  меня рассказами  о своём друге детства: о его шалостях  в Хогвартсе и о похождениях  в Хогмид.

- Знаешь, - произнесла как-то Персефона Элоиза, - я никогда не понимала Драко.  Он ещё в Хогвартсе мог иметь любую девчонку.  Да что там - за ним бегали и парни, Грейнджер! Но наш слизеринский принц никого  из них не хотел. На четвёртом курсе он танцевал с обеими сестрами Гринграсс,  на пятом - с кем-то с Гриффиндора.  С парнем - для смеха и прикола,  и чтобы вывести из себя Люциуса,  который являлся попечителем Школы Чародейства и Волшебства. Драко влетало и от декана Слизерина - Северуса Снейпа, которому, в свою очередь,  доставалось от Люциуса. Все эти годы и даже после, Драко  не имел настоящей девушки - однодневные бабочки в постели не в счёт. Несмотря  на свой имидж своевольного  и свободного холостяка,  Малфой-младший всегда ждал особенную девушку - не такую, как все. Он имел многих,  спал со многими девицами,  но таки женился на тебе. Весь лондонский  бомонд ахнет,  ведь Драко  выбрал в жены не кого-то  из них, а тебя. Поверь, малышка-Грейнджер, он будет любить тебя вечно. Я думаю, что и после смерти.

- Пэнси,  - ахнула я, - не надо о смерти!

- Это к слову, Гермиона, - отмахнулась  девушка, - не бери в голову! Драко впервые влюблён,  а уж если Малфои влюбляются,  то это навсегда. Вот взять хотя бы  деда Вольто... Несмотри на то, что он такой забавный - он до сих пор верен своей жене Офелии, которая  умерла,  когда дяде Люциусу исполнилось семь лет. Он воспитал сына сам и воспитал прекрасно, хоть и не женился больше, а ведь по Абраксасу до сих пор  сохнут старушки из высшего  света, знавшие его все семьдесят лет. Вольто верен жене и по сей день - он носит даже кулон на шее с  гравировкой леди Офелии. Люциус в свои пятьдесят лет влюблён в собственную жену - леди Нарциссу.  Я уверена, что и Драко - сын своего отца и внук деда Вольто.

Я слушала  Персефону и кивала.  Драко  - очень серьёзный маг и суровый бизнесмен. Я знаю, как он работает по ночам, пока я сплю  после пастельных  ласк.   Утром я часто просыпаюсь одна, потому что на рассвете, что чаще всего, Малфой-младший уже улетел по делам. Серьёзный,  умный, но мой до мозга костей, когда  я беру инициативу в свои руки и Драко  не может устоять. С ним я теряю стыд и страх. Мы с блондином становимся одним целым. Словно год не виделись, мы с Драко  бываем ненасытны, когда он возвращается на остров из столицы Маэ - Виктории.

- Ты - судьба Драко, Грейнджер! - улыбнулась Пэнси,  закончив свою речь. - Он спал со многими, но женился совсем на другой  девушке,  и теперь он твой, Геомиона.  Первый год в обществе лицемеров  и лжецов, именуемым  "высший  свет", тебе будет непросто,  дорогуша. Все женщины будут шептать и говорить вслух о тебе;  станут  оценивать твой внешний вид,  бриллианты - всю тебя. Ты не должна их бояться, как бы низко и ужасно они не вели себя. За тобой, рядом с тобой будет Драко.  Помни об этом всегда, дорогая. Но и сама держись высоко - как леди Малфой, как жена Драко.

- Я понимаю, - ответила я и по коже пробежал  мороз. Никогда ещё я не связывалась с бабами из высшего  света.  А здесь - увела их потенциального жениха.  Да, за такое бомонд  вряд ли увенчает  меня оливковой ветвью дружбы и любви, скорее уж пошлют эти дамочки  проклятье мне в спину, наведут  порчу или попытаются  травануть.

Я скорее почувствовала,  что приехал Драко,  чем услышала его шаги.

- Он приехал! - произнесла я и рванула  вниз, не разбирая  ступенек, когда услышала голос Паркинсон-Гойл вслед, что Малфой-младший приедет лишь вечером.

Но он приехал. Я увидела блондина  и влетела в его объятия под аплодисменты Вольто, Грегори  и других работников  замка. Муж обнял меня и поднял на руки,  целуя и целуя.

- Грейнджер,  любовь моя! - шептал  между поцелуями супруг.  Я лишь обнимала его и слезы  лились  из глаз. - Хотел тебя удивить...

- Я чувствую тебя всегда, Драко,  - ответила я. - Когда ты улетаешь  по делам, когда возвращаешься и когда ты просто дома.  Я чувствую тебя на ментальном  и малекулярном  уровне, Малфой.

- Это всё  потому, яхонтовая  моя, - ответил за внука Абраксас, - что ты - истинная жена и его вторая половинка.  Так могут чувствовать друг друга только истинные пары на земле. Многие не сразу находят своих настоящих, а многие - никогда. Боги  соединили  вас сами, вселенная благоволит,  чтобы вы почувствовали друг друга сразу и навсегда.

- Идём на море? - произнёс муж и я кивнула. - Оно всегда снимает с меня усталость, пропитывает  силой и вдохновением.

На мне был сарафан солнце-клёш и тонкие босоножки на ногах.

- А купальник? - прошептала я на ухо любимому.

- Мы будем в костюмах  прородителей человечества, - ответил он. -  Идём!  Пока летел на вертолёте,  чуть не выпрыгнул  прямо в океан. Он прекрасен...

Мой личный Мистер Икс нырял в  океане, утопал  в его мощных волнах,  а я снимала на свою "Саламандру" Драко, греясь на солнце.  Мой муж  был прекрасен в капельках  воды,  которая  переливалась  бриллиантами на солнце.  Вся кожа Малфоя блестела.  Нет, колдофотоаппарат и колдрфото  не передадут  ту красоту мужчины,  что запечатлели глаза - природный фотоаппарат,  фиксирующий  и запечатлевающий всё на свете.

Я сцеловывала  все  солёные капли с кожи Драко  и обнимала супруга.  Мои губы снова и снова шептали "любою", пока я ласкала его тело, его грудь и  торс.  Малфой стонал под моими ласками,  он выгибался  на песке, пока я смеялась и не могла оторваться  от него. Для меня  на вкус он был достаточно приятен. Я улыбнулась,  когда он не выдержал  и излился  мне прямо  в горло. Я уже довольно неплохо научилась это делать, хоть Драко  и не настаивал, но очень любил,  когда я ласкала.

Он тяжело дышал после оргазма,  но я не дала ему передыха,  зная, как блондин  любит. Я села на него сверху.

- Ты сегодня очень горячая, Грейнджер,  - произнёс любимый, когда мы достигли вместе освобождения. - Необычная.

- Может, всё  потому, Драко,  - ответила я, сцеживая  его до капли в себя,  - что я чувствую. Скажи, мы ведь  сегодня последний день здесь?

- Ты действительно всё  чувствуешь,  Гермиона, - выдохнул  аристократ  и вышел из моего тела.  Он лёг  рядом и уложил  меня на себя. - Пришли хорошие вести: бывшего мэра Шотландии снова посадили и теперь уже лет на пятьдесят - считай до смерти. Нам и провоцировать не пришлось, он напал на нынешнего мэра магической Шотландии  - Ричарда Блума. Он что-то  кричал, мол, только он является мэром страны горцев и никто иной. И вторая новость - постройка твоего  издательства закончено. Как назовёшь  его - тебе  решать. Как и выбрать себе новый псевдоним, - добавил он в конце.

С прогулки  мы вернулись  к ужину, пообедав на природе - эльфы принесли поесть нам, а также волшебные шахматы и карты, чтобы мы смогли  поиграть. 

На пляже мы снова занимались любовью,  полностью отдаваясь друг другу. Только небо, бескрайний океан и мы с Драко.

"Люблю!" - шептал,  кричал, стонал и рычал  мой муж, пока я обнимала его, тяжело дыша.   Мы купались в океане, перекусывали,  играли и снова занимались любовью.

- Люблю тебя! - отвечала  я, принимая  всю страсть любимого супруга. - И мне тебя с каждым днем все больше не хватает. Я не мыслю и секунды  без тебя, без твоего сильного тела на мне.

- Ты стала такой, какой я тебя мечтал видеть все пять лет, - улыбнулся Малфой-младший. - Моей телом, душой и мыслями.  Ты вся моя.

Его сильные толчки  доставляли  радость, от них кипела кровь в венах,  сводило от желания  пальцы на ногах.

- Продли  мгновения своих толчков,  Драко,  - попросила я, - уж больно мне нравится то, как ты это со мной  делаешь.

И блондин  продлил, дав мне с лихвой  насладиться его мощными,  но очень родными толчками.

Мы вернулись в холодный и снежный Лондон ночью следующего дня, проведя в самолёте двенадцать часов. На том же самолёте,  на котором чуть больше месяца назад  глава холдинга "Платиновый Дракон" увёз меня в свой тропический рай. Я со слезами на глазах улетала  с острова, так как возвращаться в Альбион не хотелось.

- Ну, что ты, яхонтовая моя, что ты! - обнимал меня дед Драко - Абраксас. - Остров только твой, Гермиона, только ваш с внуком. В любую  минуту  он готов к вашему возвращению.

Лондонский бомонд  сломал об меня зубы,  когда Малфой ввёл  меня в общество. Я была сильной и смелой - подстать  жене Драко.  Да и Люциус с Нарциссой  были рядом, Драко  обнимал  меня так, что никто не посмел и взглянуть на меня хмуро.  Блэки тоже поддержали,  смирившись с тем, что с выбором сына Нарциссы спорить нельзя.   Ну, а если приняли Блэки,  то все прочие 26 избранных семей просто сказали "да".

Я ушла из журнала "Мистер Икс",  оставив на прощание Гилдерою  колдрфото тропического рая, сказав,  что вся эта красота подарена  мне Драко Малфоем. Но не произнесла название острова и его координаты.  Локхарт  плевался  и бесился,  когда узнал, что я вышла за блондина - это во-первых, а во-вторых, что ухожу из его журнала,  ибо у меня теперь  будет  свой  журнал и свое издательство. Мой "Орден Феникса".

Надо сказать, что от Гилдероя  Локхарта перешли самые лучшие профессионалы.  Причин было три: низкий заработок,  неуважение  к ним главного редактора и любовь ко мне. Я всех приняла в свое издательство.

Перед Пасхой стало известно, что я беременна. Первым нам  об этом сообщил Вольто.  Копия семейного  гобелена на острое "Белая Магнолия" показал Абраксасу белый  цветок лилии. Не розовый,  присущий девочке,  а белый - мальчику. Родители  Малфоя-младшего сейчас были в гостях у моих родителей - в Австралии, а потому не видели на гобелене в мэноре белого бутона лилии.

- Дай-ка мне к телефону яхонтовую  невестку! - попросил самый старший Малфой.

- Вольто, ты на громкой связи, - возразил Драко.  - Говори, дед. 

Я плакала от радости,  когда услышала по громкой связи Абраксаса.  Но только Вольто не знал об этом.

- Гермиона,  дитя! - произнёс тогда старик, который,  впрочем, многим молодым даст фору. - Поздравляю тебя, моя яхонтовая невестушка! Вы с Драко  постарались. Сегодня я увидел маленький  бутончик лилии на гобелене, дорогая. Месяца через четыре бутон  раскроется и появится личико будущего  внука. Цветочек белый, а это  значит  будет  мальчик - правнук.  Порадовали старика. Дитя, ты слышишь меня?

Я всхлипнула и Драко  меня обнял.

- Твоё  известие расрогало Грейнджер,  Вольто,  - ответил за меня мой муж. - Она рада, но сейчас плачет.

- Плачет? - удивился Абраксас. - Дитя, надо танцевать, а не плакать. Гермиона, ты слышишь меня?

- Я слышу, дедушка!  - ответила я и зарыдала  в голос.

- Ну, ничего, яхонтовая,  ничего! - выдохнул  старший Малфой. - Это всё  сейчас твои гормоны.  Первый триместр беременности особенно  тяжел.  Гермиона, никакой нагрузки, нервов  или стрессов,  понятно?  Оставь всё  на заместителя,  а сама больше отдыхай и прогуливайся на свежем воздухе.

УЗИ  через  несколько месяцев  показало  действительно  мальчика.



* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
СПУСТЯ ТРИНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *



~• От Автора •~



Малфой проснулся поздно ночью. Один в кровати. В мэноре,  в их с Гермионой апартаментах,  состоящих из кабинета, личной библиотеки и огромной спальни. Его жена подарила Драко сына четыре месяца назад,  которого он назвал  Эриданом Абраксасом.  Бежево-русый цвет волос и светло-карие глаза. Здоровый физически и магически полноценный ребёнок. Ему в семье все были рады - даже Вольто прилетел  с острова,  ведь внуку первое имя дал Драко, а второе пожелала сама Грейнджер - в честь деда Абраксаса,  чем умилила  старика, который всегда  её  веселил  и подстегивал на "Белой Магнолии".

Драко  удивился, проснувшись один.  Он вспомнил спросонья, что его Миона,  должно быть, встала, чтобы покормить сына. Он нащупал  на прикроватной  тумбочке  волшебную палочку, и произнёс формулу заклинания "Люмос". Мгновенно появился свет, который позволил Малфою  найти на полу пижамные  брюки и футболку с эмблемой маленького золотого снитча с левой стороны - подарок Грейнджер.  Мягкая, удобная и изумрудного  цвета. Он оделся и поспешил выйти в коридор, чтобы  найти Гермиону.

Жёнушка  нашлась сразу. Мужчина услышал тёплый и нежный голос Грейнджер в соседней комнате - за стеной, где распологалась  детская. Тёплая полоска света просачивалась  под низом двери. Он приоткрыл её и увидел супругу в кресле.  Она сидела в широченном кожаном кресле, а её ноги лежали на мягком стуле.  Гермиона кормила Эридана грудью  и пела колыбельную.  За окном шёл проливной  апрельский дождь,  а в камине трещали березовые  поленья,  отчего в детской было тепло и уютно.

Малыш причмокивал, теребя  ручкой  грудь матери. Словно котёнок,  закутанный  в лёгкое  одеяльце. 

Конечно, жена Драко никогда ничего не замечала, когда кормила сына. От её голоса ребёнок засыпал, перед тем сыто  срыгнув в грудничок.

- Песня про белого медвежонка  с его мамой - это шедевр,  любовь моя, - тихо произнёс Драко, опустившись на колени перед женой и малышом,  - и у тебя хороший голос, и слух прекрасный.  Ты не говорила, что пела в Хогвартсе.

- А я и не пела, - улыбнулась Миона.  - Зачем? У профессора Флитвика и без меня были приличные певчие,  чтобы исполнять гимн Хогвартса. Дани  любит слушать меня и хорошо засыпает именно под эту песню.

- Хотел бы и я уснуть под твою колыбельную, Грейнджер,  - мечтательно проговорил блондин. 

Гермиона перевела  взгляд на любимого и её глаза потемнели.  Она любила Драко  с каждым днем всё  сильнее, а он принадлежал лишь ей одной  на зависть всем этим леди-вамп магического общества Лондона. Только её Малфой с красивым телом Ангела и идеальными волосами, которые он отрастил и собирал в низкий  хвост.  По просьбе Грейнджер, кстати,  у которой  был  пунктик  относительно длинных волос. Ей безумно  нравились шелковистые пряди Драко, которые она в порыве страсти могла намотать  на кулак  и делать  с мужем всё,  что пожелает.

Аристократ  явно понял её взгляд,  а потому улыбнулся.

- Эридан уснет и я тебе персонально спою, любимый,  - ответила шатенка.  - Под дождь  за окном и под треск дров в камине, Драко, песня получится задушевной.  Но только после того, как я нашего сына оставлю на пару часов с эльфом Добби,  а там и твоя мама сменит его в пять часов утра. Мы ведь должны наверстать упущенные месяцы после родов.

Малфой обнял колени супруги и провел руками по ногам. Да, они помнили те месяцы, когда Гермиона оправлялась  после родов и они не могли  заниматься любовью.

Потом он поднялся и встал за спиной жены, чтобы видеть и сына.  Малыш,  увидев отца, выпустил  сосок и по его подбородку  спустилась струйка  молока.

- Вы с Эриданом одной души, - улыбнулась Гермиона,  когда блондин  склонился ниже. - Он тебя обожает.

Драко  протянул  руку и мальчик  схватил отца за палец. И вдруг  улыбнулся.

- Так и должно быть,  родная, - ответил аристократ,  - ведь мы - папа с сыном.

- Так-то оно так, - усмехнулась гриффиндорка,  -  но я точно знаю, Малфой,  что Эридан  первое слово произнесет "мама".

- Нет, мой сын первым произнесет слово "папа", - парировал блондин. -  Хочешь пари, жизнь моя? 

- Легко!  Давай заключим пари и обсудим условия,  но после того,  Драко,  как я уложу  ребёнка  спать, - ответила Миона.

Эридан смотрел на отца и мать и улыбался. Конечно,  ребёнок  только чувствует, но пока не понимает слов, которые говорят старшие. Дани  различает своих дедушек  и бабушек,  многочисленных тетей  и дядей со стороны французских Малфоем; родственников  Грейнджер из Германии и Австралии, а так же Блэков.  Крестным малыша стал Сириус, а крестной  мамой - тётя Беллатриса, которая снова вышла замуж, но уже за чикагского ювелира - Тома Риддла. Она сменила свою фамилию с Лестрейндж на Риддл,  как и место жительства,  переехав в "Город ветров".

Эридан  распознавал  всех по голосу,  но больше всех любил  родителей  и прадедушку Абраксаса.

- Но ты пришёл  и отвлекаешь  сына от ужина  и сна, - добавила молодая женщина,  пытаясь дать малышу  сосок, но Эридан  смеялся  и выплёвывал. - Малфой,  прекрати!

- Мой маленький  барс,  - произнёс тогда Драко, называя так сына,  который был тёплым и пушистым, как котёнок белого барса, - мамочку  надо слушаться.  Давай-ка,  котёнок,  пора тебе доужинать. 

И мальчик принялся активно сосать  грудь,  схватив одной рукой палец отца, а другой -  прядь волос матери.

- Я похожа на корову,  которая нужна телёнку только для кормления, - выдохнула  вдруг  Грейнджер. - Ты для сына - самое главное, а я?

- Нет, милая, - возразил мужчина, нежно целуя  в висок  и в плечо жену, - ты не права! Мать для каждого  ребёнка  важнее.  Отец нужен для строгости и  авторитета, а мама для воспитания души, чтобы привить все самое лучшее,  научить теплу, любви и семейному очагу. Именно Нарцисса  привила все это мне в детстве, вскормила  со своим молоком, обучая меня с пелёнок, что значит семья,  родители, важность семейных  уз и домашний уют.  Отец учил этикету  чистокровных волшебников,  гордости и величию  рода Малфой; умению пользоваться связями и заводить нужных, полезных  людей.  Он привил мне и как беречь семью, любить жену, защищать и воспитывать детей, но именно мама дала мне всё,  без чего я не стал бы тем, кого ты любишь, Грейнджер.  Твоя роль матери в жизни Дани и других наших детей, которые родятся позже,  -  бесценна. Не говори так никогда. Мы с тобой, любимая,  одно целое, и только мы можем дать нашим детям всё  необходимое,  воспитать их настоящими  людьми.

- Я знаю!  - кивнула Гермиона и губы её дрогнули.  - После родов всё  ещё шалят  гормоны, вот меня и колбасят  всякие мысли.  Малыш  засыпает,  Драко.

Она знала,  что Малфой всегда приходил и приходит  на помощь, чтобы подсказать ей что-то  или помочь. Он всегда знает,  что ей надо и когда, но сейчас,  после рождения сына, она вырывалась  на работу в свое издательство на час или два. Её жизнь вдруг превратилась в череду сплошных  кормлений и вставаний по ночам, а потому она немного ревновала. Она хотела работать,  не уступая Драко, но пока Эридан маленький - это  вообще невозможно.

Да ещё этот  гормональный  сбой в организме.  И Малфой  снова  рядом в минуты, когда какая-то  тень словно окутывает  её.   Свет Ангела-президента разгоняет  всегда морок с души  Гермионы,  а горячие поцелуи восстанавливают  её  душевное равновесие.  Он понимал жену на острове,  понимал и в Лондоне и поэтому всегда оберегал. Драко  иногда спал ночью в детской,  чтобы только Грейнджер  отдохнула,  зато сам дремал  утром на совещаниях и переносил встречи на другое время. Ребёнок в семье -  всегда непросто,  даже если рядом родители, которые  тоже всё  понимают и помогают.  Однако и Гермиона, и сам Драко  решили лично  воспитывать сына, ведь это  их забота,  а не Люциуса с Нарциссой или Маркуса с Арией. Они сами должны быть в полном контакте  с собственным ребёнком,  стать ему родителями, друзьями - всем миром. Поэтому  молодые родители и старались все делать сами по возможности.

А тем временем сынок спокойно наелся. Гермиона погладила малыша по спинке,  приподняла  немного, чтобы он срыгнул.

- Молодец,  родной! - улыбнулся Драко и взял на руки мальчика.  На его руках под "угу-угу" блондина, Эридан  уснул и Малфой  положил сына в кроватку,  накладывая чары Безмятежного сна.  Теперь до следующего кормления.

Эльфы, Типси и Добби,  появились в детской и стали присматривать за маленьким хозяином, пока не придёт Нарцисса.

- Ты в моей рубашке, любовь моя? - поинтересовался  очень тихо Малфой в дверях детской и провел  по обнаженной  попе жены  ладонью. Она приостановилась,  чтобы Драко сжал ягодицы  или провел  по ложбинке  между ними. - Грейнджер,  жизнь моя, ты такая...

- Ты разорвал  мою сорочку  в клочья и любимое белье, родной мой, несколько часов назад, - ответила Миона,  - поэтому я и надела твою рубашку. Она  пахнет  твоим парфюмом  и тобой, а это сводит меня с ума, Драко.

В коридоре блондин  прижал супругу к стене и поцеловал в шею,  лаская рукой между её ног. Гермиона застонала.

- Хочу тебя,  любимая... - прошептал мужчина.

- Пять метров до наших комнат, - ответила шатенка и Драко  поднял на руки  жену. - Потерпи...

- Я заметил твою яркую помаду,  милая, - добавил аристократ. - Кормила  сына...

- Я накрасилась для тебя, зная, что ты придёшь,  - засмеялась молодая женщина, когда Малфой уложил жену у камина на тёплый ковролин. Пол был  под чарами утепления и подогрева, чтобы можно было зимой ходить босиком. Эту новую формулу придумал Абраксас несколько лет назад, отчего все волшебники в Альбионе стали применять. - Наложи на дверь и стены чары Неслышимости. 

- Да, едва не забыл, - спохватился Драко и отвлёкся  от жены. - Минуту, любимая!

Драко  любил в их  играх, когда  Грейнджер применяла именно эту помаду. Её она купила в каком-то  бутике в Париже. Яркая,  сочная, красная и немного вульгарная.  От неё Драко  оказался в полном в восторге, когда гриффиндорка была на третьем месяце беременности и они поехали по делам в Париж. В отеле тогда Малфой безумно  возбудился,  особенно  во время минета,  когда Грейнджер ласкала его губами с этой помадой.  Тогда они опоздали на поезд,  что идёт  под Ла-Маншем,  и приехали только на следующее утро, потому что слизеринец  не мог выпустить из объятий жену.

И вот теперь Гермиона  снова накрасилась этой помадой,  зная, как та действует  на Драко - будто  красная тряпка  на быка.

Когда Малфой вернулся и лёг между ног супруги, он прорычал,  жадно целуя её:

- Ты же понимаешь, моя сладкая ведьма,  что обречена?

- Да! - прошептала  она в губы мужа. - Я хочу  этого, Драко!

В редкие случаи, когда Грейнджер  не до капли  сцеживала  молоко из груди в бутылочку,  чтобы леди Малфой потом покормила  внука,  или когда маленький Эридан выпивал  сам, глотка два оставалось для Драко - прямо как сегодня. И Малфой  пил его, целуя  и лаская грудь. Он утверждал, что молоко имеет вкус того, что Гермиона сегодня ела или пила.

Она застонала,  когда муж присосался  к груди и вытягивая  лакомство, что осталось от ужина сына.

- Миндальное молоко с мёдом? - произнёс  аристократ. - Изысканный  вкус.

- Как ты узнал? - удивилась Миона,  когда Драко  уже был в жене.

- Вкус ужина Дани сегодня - вкус миндального молока с мёдом,  - ответил слизеринец. - И мне  пару глотков  досталось. Изысканное лакомство. Мастита не будет,  любимая,  я выпил всё.

- Ты бы хотел ещё  ребёнка?  - спросила вдруг Геомиона.

- Ты спрашиваешь  меня об этом?  -  улыбнулся аристократ. - Конечно, я хочу и второго ребёнка и ещё, но не сейчас. Милая, тебе нужен отдых и восстановление. Да и я соскучился по тебе, Грейнджер.  Пока мне не надо переживать, что я могу как-то  навредить тебе, когда твой живот - что арбуз.

- Я согласна с тобой, Драко, - ответила Грейнджер, - но тоже хочу ещё двоих малышей, как минимум.

- Мы с тобой отличаемся  от наших родителей, которые  успокоились, родив  только нас.

- Мы точно не успокоимся,  потому что, - кивнула согласно Гермиона, - росли  без братьев и сестер.  И это было чертовски  скучно. Нам с тобой не с кем было играть в детстве  и делиться секретами  в юности.

- У наших  детей будет  всё  иначе! - ответил Драко. - Мы будем большой семьёй! Летом поедем на наш остров.

- Хочу на яхту с тобой на неделю, - выдохнула  Грейнджер, - сына оставим на Вольто и родителей. Хочу тебя там, Драко.

- Только прикажи,  ведьмочка! - рассмеялся Малфой  и обнял жену.