Майор Пронин и современность

      Читая заметки Сергея Чупринина о толстых журналах (возможно, уходящих в безвозвратное прошлое), узнал кое-что о журнале «Москва». У читателей этот журнал был знаменит тем, что в 1966 году в ноябрьском номере впервые начал печатать «Мастера и Маргариту».

     Оказывается, нынешняя «Москва», с которой длинная история, в настоящем виде возникла или возродилась где-то в 1957 г. под управлением Николая Атарова, хорошего писателя, не очень яркого, очень дисциплинированного, но при этом ничем грязным не испачкавшегося. Тоже мне, чистюля, мыслили  многие. Выраженная чистоплотность есть, как вы понимаете, крупная политическая и жизненная ошибка. Натурально, работать ему по-человечески не дали, из журнала изъяли, и на это место выписали откуда-то другого, вполне подходящего бездарного работника.

     Так жаль, с Атаровым начали было работать: Корней Чуковский, поэт Владимир Луговской (боец с Ташкентского фронта), Анна Берзер, Ефим Дорош, Алексей Кондратович и др. Подвизался в этой команде и Лев Овалов, прославившийся эпопеей о блестящем контрразведчике майоре Пронине. То был наш советский Джеймс Бонд, причём задолго до зарождения британского. Вот бы нам  такого автора на «Прозу.ру»!

     При разгроме редакции Овалов «рассказал собравшимся о нездоровых нравах, царящих в самом коллективе редакции», — отчиталась «Лит. Газета». Что за нездоровые нравы? Уж не ЛГБТ ли? О нет, не так интересно. Нездоровье просочилось через повесть Константина Симонова, в которой усмотрены были намёки на незаконные репрессии в отношении преданных коммунистов. И ещё какая-то повестушка этим согрешила. Редакционные разговорчики опять же…

     Овалов, Симонов, Атаров — коммунисты без страха и упрёка. Овалов сам сидел где-то на Урале, то ли как якобы англо-немецкий шпион, то ли как виртуальный троцкист-идеалист. Формулировки тут не важны, важен срок. Он  на зоне и свою прекрасную семью создал. И вот оказался, как показали события, наиболее передовым. И даже более чем! Атаров, тот во время войны был военным корреспондентом. Симонов тоже. Вернее, это другие тоже. Симонов в ходе фронтовых командировок лез на передовую, как его ни удерживай, и даже собственноручно отстреливался от фашистов из пулемёта. Напрасно Овалов так. Нехорошо. Да и вперёд следовало бы поглядеть.

     Про оваловского майора Пронина я, кажется, что-то когда-то читал, но не могу припомнить. Тем не менее, ваш покорный слуга оказался соавтором анекдота. Я был ещё школьником. В провинциальной театральной среде ходили анекдоты на тему современной драматургии. Современность, современность требовалась! Например. Приносит драматург пьесу о современности: «Не выпить ли нам кофею? — спрашивает графиня. — Отнюдь, — говорит граф», и следуют подробности их интимной жизни. Но позвольте, где же современность? А вы слушайте до конца. В конце за окном раздаются удары парового молота! Другой вариант — за окном скрежещет «чего-то железного». Или за окном паровозный гудок. Или ещё что, на тот момент современное. Мой вариант был такой: «за окном виднелись проницательные глаза майора Пронина».

      Шли годы, менялись моды. Майора как-то подзабыли, путают даже с милиционером (работником полиции), что недостойно  т а к о г о  героя. И я предложил обновлённый вариант: «”Лихо”, за окном по-немецки подумал Штирлиц».

     Казалось бы, на том и конец, ан нет. Возрождается у читателя интерес к м-ру Пронину! Штампуются переиздания, появляется на свет Божий неизданное. Один мой бывший коллега, сам монтёр по столбам, звонит: «У тебя, Андрюха, книжек до хренища, нет ли про майора Пронина? Дай почитать».

     Книжки нет, только глупый анекдот.