Большая земля

Рассказ опубликован в альманахе "Новый Енисейский литератор" 5/2024 (декабрь) № 95


                Большая земля
  Широка земля и сколько в ней таится секретов! Не все ее сокровенные уголки изучены и обузданы. Человеку нужно больше богатств, больше ресурсов, больше еды, больше земли. За счет простых людей прирастала империя на дальних подступах. Распахнулся простор для каждого, и возрастали города на костях и человеческой плоти и горести. Стонет земля человеческим голосом, хрустят кости под ногами. Позабыты эти тяжкие дороги, давно померк истинный облик земли средь вымощенных городов, а значит, смог человек обуздать непокорное.
  Под руководством седовласого коренастого мужичка малая экспедиция из восьми человек должна найти подходящую землю и создать поселение.
— Ищем малый клочок земли, пригодный для жизни, ищем у реки. Если встанем там, то правый рукав наш. Земли удержатся за нами, и разрастется страна вширь. Осваиваем землю, составляем карту этой местности, отправляем телеграмму и возвращаемся домой. В этот раз работа пустяковая, за два-три месяца указ выполним. Надеюсь, вернемся всем составом, — твердо подытожил седовласый Алексей.
   Не все с охотой согласились отправиться в путь. Добровольцев на авантюру не нашлось. Земли далекие, холодные, дикие, необузданные. В бригаде было только два опытных экспедитора — седой Алексей средних лет и пожилой охотник Павел. Алексей нестар, седина волос — это работа ледяных ветров, лап зверей, бешеных рек и пройденных троп. Он всегда точен в расчетах, любую государственную задачу выполнял своевременно и на отлично. Павел был метким, опытным стрелком, всегда в бою одолевал буйного зверя. Любил курить как дышать. В дороге самым ценным из его продовольствия был порох и табак. Павел — верный служивый, не перечивший Алексею и выполнявший все указания, его голоса будто не было слышно, всегда сопровождал Алексея как тень. Остальные члены экспедиции были юношами и молодыми мужчинами около тридцати лет.
    Для молодого картографа Григория это была третья экспедиция. Мужчина порой был в себе не уверен, где-то робок и не мог преодолеть страх, но в расчетах местности и чертежах был грамотен, тем и заслужил доверие у руководства. Отправились в путь не по своей воле Егор, Иван и младший Пашка. Это самые молодые мужчины в бригаде, которых Алексей звал мальчишками. Заданием молодых геодезистов стало слушаться и выполнять указы Алексея, а также вся самая тяжелая физическая работа. Самым старшим из геологов был Николай, рослый молчаливый мужчина с густой темной бородой и суровым взглядом. Николай — единственный из членов экспедиции, у которого дома осталась семья. Старатель Дмитрий без сожаления отправился в путь. Ни один золотой камень не уйдет от Дмитрия — будь это даже золотая песчинка, он и ту отыщет. Дорога к новым землям для него — золотой путь. Дмитрий нескупой, честный человек, лишнего самородка не упрячет в своем кармане. Все, и даже золотую пыль, отдаст на благо государства. Себе заберет только то, что положено. Дмитрий у чинов был в почете, поэтому не голодал и был не обижен за свой труд.
    В путь стоило уходить как можно скорее: за новые местности шла тихая борьба, и Алексей это знал. Нужно утверждать и укреплять границы, пока желанные земли не перешли во владение иноземцев. Путь к большим землям лежал через реки.
По дороге к порту Ванька подобрал пса, которого захотел взять с собой на корабль. Алексей лишь тяжко вздохнул, махнув рукой.
— Ну пущай! Если живой доберется до земли, будет помогать в освоении. Помрет — тушку в реку скинем. Как судьба собачья распорядится, так и будет.
У перрона Иван, Егор и Пашка дали особенное, на их взгляд, имя псу. Теперь кобеля гордо именовали Странник.
     Трудный, необъятный путь оправдал ожидания путников. Они неделями сплавлялись к большой земле по рекам, из притока в приток. Реки бушевали, и поднимались, как моря, и выходили за берега. Но воды рек, словно руки, донесли до заветного берега, куда пришла русская зима. Тайга сурово встретила путников. Голод и усталость занимали все мысли. На поваленном от снежных бурь дереве мужчинам удалось сделать привал, покурить и отдохнуть. Внешняя красота местности отвлекала от мысли о долгой и тяжелой дороге. Место завораживающее, уже развеялись мысли о сожалении, что отправились в экспедицию. Странник терпеливо перенес все невзгоды дороги и отправился в поисках земли вместе со своим хозяином.
      Две ночи понадобилось экспедиции, чтобы выйти к нужной местности. Суровые каменные столбы величаво вымахнули ввысь, под ними располагались заснеженные деревья; путников укутывали собой белоснежные сугробы. Дойдя до местности, Алексей ногой расчистил клочок земли, твердо вонзил палку в сырую землю, усыпанную погнившими хвойными иголками, которые припорошил снег.
— Вот здесь вот встанем. На десять изб хватит. Гришка, рисуй карту! За месяц управимся.
     Выбор местности главным геодезистом не был по душе остальным членам бригады. Не одобрил планов Алексея в своих мыслях пожилой охотник Павел, хоть он и промолчал. Николай и младший Пашка, оглядев все вокруг, поняли, что почва неплодородна, место у реки было пустым, земля под ногами — вязкая, вокруг туман и неизвестность. Кто живет за мохнатыми зелеными ветвями, Алексея не беспокоило, как и почва, усыпанная еловыми иглами.
       Алексей убеждал, что зима уже на закате, через месяц снег уйдет и работа пойдет быстрее. Но понадобится не месяц, а два; первый месяц нужно перетерпеть. Бригада уверяла его, что подсчеты неверны, место выбрано негодное.
— Почва совсем плоха: вспашем, а все равно ничего не взойдет. Нужны лиственницы для перегноя. Но вечнозеленые деревья усыпали своими иглами почву, выделяя кислоту, эта почва — не жилец, — утверждал Пашка.
       Но Алексей его не слушал, в ответ Пашка получил указ сооружать жилище. С презрением на землю и товарищей смотрел Николай и молча, невольно выполнял все указы. Бригада начала сооружать жилище из поваленных веток, жечь костры и готовить пищу из припасов.
— Что можно с собой увезти? — шепотом и с хитрой улыбкой Пашка обратился к старателю.
— Золото, мех. А ты шкуру выделывать умеешь?
— Нет.
— Тогда камушки ищи. — Похлопав Пашку по плечу, Дмитрий закурил крепкую самокрутку, от ее дыма воздух стал тяжелым и спертым.
В глухой тиши раздался голос Николая:
— Врешь ты, Димка! Сам видишь, что здесь ни зверька пушистого, ни камней. Здесь только мы, а эта земля — болото, в котором мы потонем. В суровых условиях человек лучше проявляет себя, рвется наружу из него стойкость, сила и выносливость. Либо вытекает, словно горькая желчь, подлость, жадность и коварство. Вот мы и посмотрим, кто на что из вас горазд.
Палатки выросли как грибы, их припорошило снегом так, что не разберешь, медвежья это или человечья берлога. Экспедиторам пришлось совсем худо. Тайга проверяла на прочность каждого, суровость морозов затрудняла поиски добычи. Еды не хватало, все тело дубело. От холода и голода мужчины отказывались работать: свернувшись калачом в своих палатках, они пытались согреть себя и спасти. Каждый сам боролся за свою жизнь.
— Карта не точная, а приблизительная. Я сделал все, что мог! — озлобленно Григорий бросил к ногам Алексея оборванный кусок бумаги с чертежами.
Дерзость была во благо, но кулачные бои были неизбежны. Не по себе было Ивану: душа — как в тисках, участвовать в раздорах он не желал. В суете от боев он растворился, как туман, и уже никто не заметил его отсутствия.
Иван заплутал в таежной тишине.
   Шел не за золотом, не за соболиными мехами, и земли были не нужны; не в поисках добычи, а по роковой случайности невольно пропадая в таежном зыбуне.
«Все. Пропал. Не выбраться… Сохатый воет, хрипит вдали, слышно только его», — подумал он.
      Не нашел Иван своей тропы, шел по грязи, прикрытой тонкими нитями снега, брел по склону. Ноги вязли в высокой траве, которая спряталась под снегом, а под ногами — камни, палки, грязь, скользкие бревна. На спине, как тяжкий груз, висел рюкзак. Нога вступила в траву между ветками, и из-за тяжести рюкзака Иван неуклюже рухнул на сырую землю. Трава была усыпана сухими ветками и не дала после падения укатиться со склона. Несколько дней Иван провел, плутая по тайге, доедая последние припасы, спрятанные в рюкзаке, и укрываясь от морозов в поваленных деревьях.
     Прозвенел клич птиц. Широко раскинулась тайга. Казалось, что она и есть весь мир. А вместе с ней разлилась река по долине, один из ее рукавов побежал вниз по склону. Вдоль берега бушующей воды решил пойти Иван, пока не заметил, как за ним увязалась собака, которая все пыталась взять чей-то след. На шерсти пса висели кусочки засохшей грязи. Откуда собаке взяться одной в таком затерянном углу? В грязи, со склоченной шерстью, Ваня не сразу признал своего любимца Странника. Собака отвернула морду и вприпрыжку побежала в другую сторону от хозяина. Она завернула за увядший, белоснежный от налипшего снега багульник и скрылась за хвойными лапами. Иван растерялся: то ли видение его настигло, то ли глаза обманывают, а может, это и вовсе волчонок был. Мужчина хотел выйти по протоптанной тропе, но собака сбила его с толку. Усталость измучила Ивана. Поразмыслив недолго, путник побежал за собакой из последних сил. Нужно настигнуть пса как можно скорее, пока их дороги не разминулись. Думал, что настигал быстро, что есть мочи, но наяву это было не так. Грузно дышал, каждый шаг давался тяжко, ноги не слушали Ивана. За елями, куда убежал пес, раскинулась белоснежная ложбина. Кобель скрылся из глаз, и собачьи следы запорошило снегом.
— Снова не туда забрел, — отчаянно вздохнул Иван.
     За спиной раздался знакомый лай. Это был тот самый Странник — он узнал своего хозяина и покорно ждал, а затем настороженно вновь что-то искал в снегу — возможно, чей-то запах или след. Пес бросил взгляд на геолога, повернулся к нему спиной, гордо задрав хвост, и со звонким лаем побежал вглубь леса, позвав за собой хозяина. Странник вывел на ложбину и вновь гордо залаял. На ложбине дымились костры. Рядом был раскидан мусор, стояли палатки, кто-то копошился в одной из них. Звонко, не смолкая, лаял пес, пока вдали не показались Николай с Григорием. Мужчины отделились от бригады и пошли своим путем к другим землям.
Месяцы в суровой тайге дали разлад в экспедиции: уступать из бригады никто не желал. Расчеты оказались неверны, земля была пустой, каждый побрел своей неведомой дорогой. Человек всю жизнь учится общаться с людьми! Каждому для жизни нужен человек, мы все зависим друг от друга.
       Заря горит с рассветом. Розовые тонкие переливы, сквозь которые прорываются яркие золотые лучи солнца, ослепляют глаза. Река окутана туманом, звонко кукует кукушка, эхом доносятся людские голоса. Николай, Григорий, Дмитрий и Иван считались в бригаде погибшими. Они, сами того не ведая, нашли нужный кусочек желанной земли.
      Зима завершила свое царствование на земле, за ней пришли холодная весна и душное лето. Скитания бригад продолжались. Целью каждой из них была уже не земля, а жизнь.
    Залило зеленое таежное море. Бликами мелькала перед лицами вся зеленая растительность. Затеряться можно в этих сочных оттенках! Неспокойно на душе, хоть кругом благоухает безмятежная тишина. Вдали проплывет туман и тает за сопкой. Мятеж в душе даровал страх. Чудится страшный вой сохатого, а за спиной притаился косолапый охотник. Взгляд у зверя мудрый, но ярость его не упрятать за толстой шубой. Ветер дул в лицо, значит, медведь учует человеческий запах раньше, чем человек — зверя. Выдать медведя поможет его громкое чавканье за кустом. Неожиданный выстрел ранил медведя, заставив бросить свое лакомство. Павел стрелял метко, по чуть-чуть, наслаждаясь охотой. Хищник учуял охотника, двумя рывками он настиг его, завязался бой. Один бился за свою жизнь, другой — ради шерсти и жирного розового мяса, которое спасет его от голода. Медведь вошел в охоту. Он не реагировал на крик, выстрелы и дым. Его разум затуманен, страх затуплен, одолевает голод. Где в этой битве человек, где зверь — неясно, а может, это зверь в человеке. Двумя выстрелами Павел убил медведя. Добычей стал не человек, а медведь. Охота на зверя — не единственное увлечение Павла. После крепкого самогона во время рыбалки он любил палить по рыбе из ружья.
      Измученные Алексей, Павел, Егор и младший Пашка прошли все испытания, дарованные таежным временем; они остались в живых благодаря своему опыту, силе и отваге. Алексей с тяжким раскаянием признал ошибки в своих расчетах, и он был готов пожертвовать всем, даже своей жизнью, ради того, чтобы все члены экспедиции остались живы и вернулись в свои теплые дома. Зачем ему земля? Не нужна она ему больше, и тайга немила — глаза не видели бы ее! Земля была непригодна для жизни, а близкое соседство с диким зверем — опасно для человека. Алексей по ночам пускал слезы и рвал на себе волосы за то, что не прислушался ни к одному из товарищей.
Работа давалась с трудом. Мысли о несправедливости не покидали молодого Ивана. В сердце жило смятение чувств. С каждым днем работа становилась для него труднее, топор — тяжелее, тайга — страшнее, ели — выше, и они уносили за собой вверх его надежды. Ивану казалось, словно он в зыбуне, из которого нет выхода. Со временем чувство горести ушло, оставив за собой смирение, но в душе трепетала маленькая надежда на спасение и возвращение домой.
     Шагая по грязи, пробираясь через заросли и поваленные сухие деревья, отодвигая руками от исцарапанного лица ветки и еловые лапы, Дмитрий размышлял о том, для чего он здесь. Для чего ему тайга? Принесет ли ему этот путь счастье и покой, либо это верная дорога к гибели?
Все четверо сидели на ложбине у обрыва и смотрели, как буйная река бьется о берега. Долгое молчание прервал Николай:
— Думал, быстро землю обойдем, обуздаем, передадим государству и вернемся домой без невзгод и потерь. Я полжизни по землям ходил, но мне и слова дать нельзя — я не высший чин, не начальник. Глупо Алешка просчитался, хоть и мужик в годах; подступать опыт и мудрость должны.
Товарищи лишь молча согласились. Каждый в своем сердце простил Алексея и остальных ребят. С болью и тоской в душе они молили лишь о том, чтобы остальные члены экспедиции были живы, и корили себя, что их дорогам пришлось разминуться. Николай тяжко вздохнул, его душа и сердце не желали молчать.
— Сказочники верят, что в тайге — тишь и благодать, чиновник не достанет, закон кроток на таежной земле, а богатство ее в руки падает.
Николай — мужик с чистой душой: он намеревался вернуться за брошенными товарищами, отыскать их живыми, вывести на ложбину и вместе основать поселение, а после — вернуться домой. Но если не найдет их живыми, то тела или их частицы с почетом предаст земле. Его думы разделили Григорий, Иван и старатель Дмитрий.
— У берега золотая россыпь утекает сквозь пальцы. Так утекли мое детство, отрочество и молодость. Здесь понял, кто я есть. Я каторжник, я раб, я строитель. Я измучен, но благодарен судьбе. Я все принял. Я терял надежду и обретал силы. Терял страх и обретал мужество. Теперь я непобедим. Моя дорога, как река, которая уносит меня вдаль, но не дойдет до берега. У каждого своя тайга. Жизнь — она и есть тайга: необъятная, непокорная и страшная, с зыбунами и ложбинами, марями и золотыми самородками, тихая и прекрасная.
В дочке Елене Николай видел свое отражение — тот самый самородок, который искал всю жизнь. Она для него — необъятная река, отражающая жизнь.
Наутро Николай, Гриша, Иван, и Дмитрий отправились в путь назад, за своими товарищами, уже по протоптанному пути. Трудны необъятные дороги России, особенно те, которые заводят в таежные леса! Монотонное журчание ручьев успокаивало и навевало сон. Сопки проросли старейшими кедрами, за ними прятались папоротник и багульник. В тайге наступило умиротворение. Лиственницы стоят нарядные в своих зеленых платьях, и только ближе к покорению сопки заметны переливы цвета. От палящего солнца стали выгорать сочные листья, меняя свои оттенки. Лишь древние папоротники остаются неизменны. Пришла очаровательная ночь, затмевая день, раскрывая бутон новой жизни. Мысли о скором свидании с товарищами не давали покоя. Благо путь оказался легким, река была тихой и покорной, берега чистые, все как на ладони. Узнав Алексея за время тяжких месяцев, мужчины были уверены, что остальные члены экспедиции не покинули старого места.
После тихой ночи наутро Николай с молодыми мужчинами отыскали товарищей. Алексей и его бригада были худы, истощены и измучены. При встрече, после крепких дружеских объятий, весь гнев и обиды улетели вместе с холодным таежным ветром. Отведав у костра припрятанный кусочек оленины, воссоединенная бригада из восьми работяг на следующий день после отдыха решила отправиться в путь к открытой, пригодной для жизни, но еще не обузданной местности.
Лето в тайге жаркое и душное. Беда настигла путников, снова над ними взошли серые тучи. Река вышла из берегов, били дожди, обдували ветра. После наступало затишье, становилось душно. В трудных местах мужики решили сплавляться на лодках, которые сооружали по пути к реке. Расступились рощи — кругом простор, вдали виднелись сопки, хребты, покрытые густой зеленью, но с лысыми шпилями. Лес завалил один из притоков реки, который вел к ложбине. В плавнях было трудно находить проходы, приток сужался, идти на лодке по течению было опасно. Лодки пришлось перетаскивать самим на берег.
— Туманы, гнус, ветер, сквозняки — так все и перемрут. Комарье и чумным не побрезгует! — бурчал недовольно Николай, ведя по знакомым тропам измученных товарищей.
Берег был усыпан хвойной гнилью, стоял прелый запах в воздухе. У реки прохлады не было, становилось душно, донимала жара, одолевала жажда. Все вокруг казалось тесным. Мошкара и оводы закружили вокруг своих жертв. Только успевай их давить ладонями! Многим мошкам удавалось избежать своей гибели. Все терпели, переносили тяготы дороги. Добравшись до берега, мужчины сделали привал: Алексей совсем ослаб и захворал. Река вышла за берега и буйствовала. Лодка ушла на дно. Ее долго било о берег, пока не треснула опалубка и обшивка борта. Всех членов бригады охватили страх и отчаяние из-за утраты их маленького судна, которое давало им шанс на спасение и могло вывезти на большую землю. Только один Алексей не печалился, а, смирившись, пожелал, чтобы товарищи не заботились о нем и оставили его помирать у воды, а сами набрались сил и отправились дальше спасать свои жизни. Никто не ответил Алексею согласием, у всех его слова вызвали недоумение. Бригада уложила Алексея спать. Наутро вода ушла, лодка оказалась не нужна, и после крепкого сна экспедиция пешим путем добралась до заветной земли так же легко, как и до выхода реки из берегов.
Мокрый песок спрятал драгоценные камешки. В туманном молоке виднелась ярче всех самая облысевшая сопка — своей высотой она прорезала небо до самой мглы. Ветер дул сквозь деревья и издавал вой. Деревья свысока смотрели на путников, грозно покачиваясь на ветру. Ни на одном клочке земли не было покоя: земля не принимала, не рада была, — а этот уголок запал в душу: его не хотелось отрывать от сердца, место ощущалось родным и откликалось в душе. Покой и гармония воцарились на этой земле, все было не страшно, когда ты именно здесь.
Алексей на новой земле исцелил свое тело и сердце и вновь покаялся перед товарищами, которые давно забыли все беды и обиды.
Обжить местность удалось быстро: сама тайга расступалась перед скитальцами. Мужчины соорудили несколько небольших домов на основе деревянного каркаса. Жилища были окружены высокими деревьями, с которых гордо осматривали лес птицы. Каждое утро они перекрикивались низкими гортанными звуками, напоминая путникам, что скоро они вернутся домой. Крики птиц нельзя назвать пением, но звучало это мелодично и красиво. Иван решил забрать Странника с собой в путь в свой дом, ведь этот пес стал его спасителем и путеводной звездочкой. Григорий быстро составил карту; ее точность поразила всех и даже высших чинов. Судьба уберегла каждого, ведь каждый еще сгодится для большой земли! Иван с неимоверной тоской покидал уже обжитую и покоренную им землю: каждая травинка, каждая веточка были родными. Но он гордо сдерживал слезу и думал о новой экспедиции. Николай похлопал Ивана по плечу и, крепко обняв на прощание, сказал: «Все равно на этой земле — не здесь, так там — ищут и ждут именно такого, как ты».