Специфика работы

- Извините, невольно подслушал ваш разговор, - свесил голову с верхней полки попутчик, едущий с нами в одном купе поезда. - Почему вы утверждаете, что счастливых людей не бывает? - спросил он моего коллегу, с которым мы не спеша, сидя за раскладным столиком, маленькими глоточками потягивали "Жигулёвское", с кайфом обсасывая при этом каждое рёбрышко вяленой воблины, беседуя для разминки на размытую тему "обо всём и ни о чём", в надежде нащупать общую, интересную для обоих.

   С Сергеем, старшим помощником капитана, мы раньше две навигации работали на одном судне. Так получилось, что этой поздней осенью наши суда почти одновременно пришли в порт на зимовку, и, чтобы было веселее ехать до дома на поезде, будучи земляками, он согласился подождать меня один день, купив заранее билет и на меня.

- А что, Толик, я действительно это утверждал? - спросил меня мой друг, специально немного привстав с нижней полки, чтобы увидеть лицо незнакомого попутчика, вмешавшегося в нашу непринуждённую беседу, лежащего на полке как раз над ним. - Слезайте сюда, у нас полно пива и икряной воблы, - предложил Сергей, расстилая на столе для чистки рыбы ещё один лист газетки.

- Здравствуйте ещё раз, я Володя, еду домой после окончания навигации, - легко спрыгнув с полки в свои тапочки, представился молодой мужчина, подсев рядом со мной.

- О-о, ещё один "водоплавующий", - воскликнул, улыбаясь, мой земляк, выставляя на стол дополнительно пару бутылок пива. - Я Серёга, старпом, а это Толик, радист. С какого парохода будешь? Стой, погоди, дай угадаю! После тебя, Толян, вроде, никто больше не приходил. Значит, либо "Охта", либо "Капитан Зимин".

- Угадал! С "Зимина" я, вторым механиком на нём. Задержался на три дня, дела кое-какие были, - тоже улыбаясь, пожал для знакомства нам руки Володя. - Только первую навигацию здесь отработал, с самой весны на Чёрное море ходили.

   Познакомились, разговорились под пивко. Пару раз сходили покурить в тамбур.

- И всё же, хочу вернуться к вашей прежней теме беседы, - выставляя из спортивной сумки на стол две бутылки коньяка, обратился Володя к моему старпому. - Почему, Сергей, ты считаешь, что счастливых людей не бывает? Разве мы сейчас недостаточно счастливы? Наконец-то едем домой, целых девять месяцев свои семьи не видели. Денег целую кучу заработали, будем отдыхать теперь аж три с лишним месяца.

   Серёга вопросительно посмотрел сначала на меня, как бы спрашивая: "Чего этому "умнику" от меня нужно?"

- Не надо путать радость со счастьем, вот что я имел в виду, - убирая пустые пивные бутылки под стол, поставил он на передний край три стакана в подстаканниках. - Может, рановато для коньяка? Боюсь, сейчас увлечёмся и про пиво забудем. Как бы оно не испортилось.

- Радость? - немного задумался второй механик. - Может, ты и прав, приятель. Что-то я уже так давно радости не ощущал, что уже за настоящее счастье её принимаю.

- Ты, наверное, не до конца понял, о чём мы разговаривали. Я говорил не о всех людях, а имел в виду только нас с Толиком, - откупоривая бутылку коньяка, обратился он к оппоненту. - Видал, какая симпатичная проводница у нас билеты проверяла? Если бы она сейчас вдруг пригласила меня с дури к себе "в каюту" на пол часика, я бы не отказался, - улыбнулся он себе в усики, - но всё равно после этого я бы не счастье приобрёл, а лишь физическое наслаждение, удовлетворив свои сексуальные потребности. Счастье - это нечто другое, - разлив коньяк по стаканам и разломав плитку шоколада, он многозначительно поводил, направленным вверх, указательным пальцем.

- Интересная у тебя философия получается, - выпив свой коньяк, продолжал дискутировать новенький коллега. - А не зажрался ли ты случайно, Сергей? Чего тебе, вообще, надо, чтобы стать счастливым? Ответь, если не жалко.

- Да я по своей природе никогда жадным не бываю, приятель, - полез мой Серёга за сигаретами в карман пиджака, висящего на крючке. - Курнём, может, в тамбуре?.. Секретничать тут особо нечего. Ты просто не знал, - прикуривая сигарету, продолжил он свой ответ, -  мы с Толиком на данном этапе жизни относимся к тем самым мужчинам, которые не отказались бы пожить лучше, чем живётся сейчас.

- Хм! А что, бывают, разве, которые бы от этого отказались? - выпуская дым в сторону, спросил оппонент.

- Ну, наверно. Если можно жить в будущем лучше, счастливее, то получается, что в настоящем жизнь хуже. То есть, её уже полностью счастливой назвать нельзя, - улыбнулся Серега. - Женат сам-то?

- Да, конечно! Дочке уже скоро пять лет исполнится. Мне двадцать восемь.

- Вот видишь? Чего тебе ещё лучшего тогда хотеть? - гася окурок, спросил мой земляк. - Мы с Толяном, например, "разведёнки". Оба алименты выплачиваем, он за одного, я за двоих. Банальная история, казалось бы, ставшая уже популярным анекдотом в народе - "Мужик возвращается из командировки, а в шифоньере за это время "моль" завелась в виде голого соседа с пятого этажа". Кому-то смешно, а кому-то хоть плач - счастье лопнуло.


   Володя смущённо извинился, давая понять, что всё понял, и эта животрепещущая тема исчерпана. Ехать нам было почти двое суток, второй механик должен был сойти немного раньше. Говорили уже на общие темы, рассказывая друг другу об интересных эпизодах последней навигации. Я рассказал, как мы браконьерничали, ловили осетров в Каспии, работая на линии Махачкала - Питер, перевозя девяносто второй бензин. Сергей поведал о своих двух случаях сильного шторма, произошедших в середине Каспия, когда он на Иран ходил. Каждому было, что вспомнить, чего интересного рассказать, а коллегам послушать. Втроём мы хорошо и приятно коротали время в пути, общаясь на взаимно интересные темы. Пассажиров было до удивления мало, вагон всю дорогу почти пустовал.
   Иногда на какой-нибудь остановке подсаживался четвёртый попутчик, нарушая наше комфортное пребывание под монотонный стук колёс. Тогда, действуя по законам психологии личности, мы заставляли его добровольно сменить купе.
 
- О-о! Ну, здравствуй, тётка, - с якобы радостной ноткой в голосе, встречал Сергей пожилую торговку с многочисленными баулами. - Присаживайся к столу, не стесняйся! Мы моряки, народ простой и бесхитростный, сейчас будем водку жрать, песни запоём. Ну, а потом, как положено, драться начнём. Ты уж на это время уходи в тамбур куда-нибудь на всякий случай, а то как бы рикошетом не того самого. Присаживайся, присаживайся, не стесняйся!
 
   От такого гостеприимства тётка сразу хватала свои баулы и бежала в другое купе. Однажды к нам подсел пухленький "мужчинка" с солидным животом, постоянно сморкающийся в платок через каждые пять минут. Представился аудитором, едущим в командировку для проверки какой-то фирмы. Часто пытался встревать в наш разговор со своей бухгалтерской темой. После перекура в тамбуре мы сговорились разыграть перед ним спектакль.
 
- Давай, аудитор, выпей с нами по-братски, - совал ему в руки Серёга целый гранёный стакан водки. - Мы с зоны откинулись, свободу свою обмываем. Я пятнашку за мокруху оттянул, Толян чутка поменьше - двенадцать.
 
   Аудитор как-то сразу сник лицом, стал часто моргать, вытирая лысину своим сопливым платком. Выпивать отказался наотрез и скромно забился в угол у входа.
 
- Ну, и чего? Неужели ты его в живых оставил? - закусывая, спросил меня Сергей. - Это же против наших воровских законов.

- Нет, конечно. Замочил, как полагается. Ножом по горлу - вжик, и все дела, - изобразил я кровожадного мокрушника. - Он слишком много знал и слышал. - покосился я на неугодного попутчика, крутя раскладной нож в руке, - Крови, правда, много было, перепачкался весь, но зато тихо. А ты разве бы иначе поступил?

- Во, видал? - показал всем охотничий нож Сергей, специально заранее достав его из чемодана. - Между рёбер в сердце, и никакой пачкотни. Культурно работать надо, брат. Этот ножичек всегда при мне. Эй, мужик, иди, выпей с нами по-братски, последний раз предлагаю!
 
   Бедный бухгалтер с трясущимися руками быстро схватил свои сумки и испарился. Мы ржали над ним, как молодые мустанги, радуясь, что снова остались втроём. Володя рассказывал о своих рейсах Волгоград - Туапсе с дизелькой. О нелегальном посещении Керчи на катере, когда стояли двое суток на рейде перед выходом в пролив, и о том, как бедно там живёт украинский народ. Но постоянно непроизвольно возвращался к той, казалось бы, давно исчерпанной теме.

- Но почему вы до сих пор не можете себя счастливыми чувствовать? Не понимаю я вас. Ну, развелись, и что с того? Будто вы одни такие на всём свете, - то ли спрашивал, то ли размышлял он вслух. - Пойду-ка я в ресторан сбегаю, моя опять очередь.

   Мы уже давно "угомонили" свои запасы спиртного, неоднократно по очереди бегали в ресторан за его пополнением.

- Если посчитать, то почти каждый второй из нашей братии в таком положении - специфика работы у нас такая, - продолжал он гнуть свою линию. - И что же, все они непременно несчастными должны быть? Да с такими деньгами...

- Деньги есть, конечно. Могу по приезду ещё одну новую машину себе купить, могу значительно расширить квадратуру жилплощади, - раскладывая снова закуску на столе, как бы оправдывался перед ним Сергей. - Счастье каждый понимает по-своему. Мы с Толяном давно знаем друг друга, не один пуд соли вместе съели, как говорится. Оба считаем, что нет никакого толка строить новый дом без фундамента, без опоры и базы - рано или поздно всё равно рухнет. Да и для кого строить, Володя? Для нас с Толяном счастье - это просто обыкновенное состояние души, при котором, как у всех нормальных взрослых людей, семья с ребятишками имеется. Не хочется кукушкой быть, обыкновенным грачом жить охота, обустраивать постоянно гнездо со своей грачихой, вместе учить летать наших грачат. Толян вон свои радиожелезяки любит, ты со своими дизелями да бензогенераторами всякими никак расстаться не можешь. Вам хоть что-то подобное на берегу найти можно, а мне как? Я ж ничего больше делать не умею, только судном управлять. Не переучиваться же мне. Да и не хочу, мне эта работа нравится, не могу без неё. Кто на кого учился, как говорится.
   
   Володя сошёл, а мы с Серёгой ещё почти шесть часов до дома вдвоём ехали.

- Странный парняга. Ты не находишь? - отозвался Серёга о нашем попутчике.

- Ничего странного не нахожу, нормальный мужик, - возразил я. - В его словах много житейской истины имеется. Надо и нам с тобой как-то к жизни приспосабливаться, не век же бобылями ходить.


***


   В феврале, приехав на новую навигацию, случайно встретил в баре нашего коллегу, бывшего попутчика, Володю. Он сидел в одиночку за стойкой, поглощая коньяк. Подсел к нему.

- Привет счастливчикам! Как жизнь молодая? - приветствовал я его.

- О-о, какая встреча! Очень рад тебе, Толик, - обрадовался он. - Можешь меня поздравить, в вашем с Серёгой полку прибыло. Тоже развёлся после Нового года, рога вот выросли, - сообщил он новость, пытаясь изобразить улыбку на пьяном лице. - Прав оказался старпом, счастье лопнуло сразу. Не знаешь, он уже приехал?

- Поменялись вы с ним семейными положениями, похоже, - ответил я новостью на новость. - Сошёлся он со своей женой. Увольняться приезжал, вчера только его домой на поезд проводил. Говорит, что устроился капитаном на речной буксировщик. Чего не сделаешь для счастья. Я бы, наверное, так не смог.

- Во-о, верно ты говоришь. Предавшая однажды, изменит и дважды, - закуривая сигаретку, начал он вещать истину, обращаясь к народной мудрости. - Черт знает, что за бабы нынче пошли - никому уже верить нельзя. Я ж её из глухой деревни взял. Она даже серебряных ложек до этого не видела, алюминиевыми всю жизнь пользовалась, а теперь из обыкновенного стеклянного бокала шампанское пить не станет, хрусталь ей подавай, видишь ли.

- Это называется, "Бытие определяет сознание!", - подхватил я его тему. - Хорошее "бытие" ты ей создал, но ведь не это её испортило, правда? - закусил я коньяк лимончиком. - Был бы ты рядом, она, может быть, и из алюминиевой кружки с тобой не отказалась это шампанское выпить. Правильно ты тогда сказал, специфика работы у нас такая. Я вот решил - всё, хватит с меня. Последнюю навигацию оттяну здесь, и на берег. Хватит буревестником гордо реять между тучами и морем, пора нормальным грачом всем о приходе весны объявлять.