Нарвалы

Нарвалы
Хроника последних лет


Действующие лица:

Клаус, молодой человек
Август, брат Клауса
Клара, сестра Клауса
Ида, жена Клауса
Мать, мать Клауса
Отец, отец Клауса


Явление первое

На полу сцены расстелен чёрный половик. На половике мелом проведены линии. Сцена разделена на несколько зон: гостиная, кухня, комната Клары, комната Августа, спальня родителей, спальня Клауса и Иды.
Каждый из членов семьи чем-то занят в своих комнатах. Мать готовит на кухне. На кухню входит Клаус с гарпуном.

Клаус. Доброе утро, мама!
Мать. Доброе утро, Клаус! Ты на охоту?
Клаус. Да, мы с Августом решили поохотиться на нарвалов.

Мать недовольно поджимает губы. Клаус обращает внимание на молчание матери.

Клаус. Всё в порядке, мама?
Мать. Зря вы охотитесь на бедных животных. Лучше бы поудили нельму. Из неё получается такая вкусная строганина!
Клаус. Ты же знаешь, мама, что мы с Августом с детства охотимся на нарвалов. Я только научился ходить, а отец уже брал меня с собой на охоту. А Август научил забрасывать гарпун. Помнишь, мы в детстве часто ругались с Августом? Так вот, мы подружились именно потому, что я попросил Августа научить меня охотиться на нарвалов.
Мать. Как знаешь, сынок! И всё-таки мне кажется это излишним. С тех пор, как к власти пришёл наш добрый вождь, нам привозят мясо крупного скота и птицы, фрукты и овощи. Уже нет надобности убивать несчастных животных. А где вы собрались охотиться, сынок?
Клаус. На Синем берегу.
Мать. На Синем берегу?! Но это же так далеко!
Клаус. А что делать, мама?! Обычно мы охотились на Дальних берегах. Но теперь там война. В баре на Крутой горе один старик рассказал мне, что снаряды долетают даже до нашего берега.
Мать. Не может быть! Если бы это был так, наш берег уже бы давно стоял на ушах!
Клаус. Но старик так сказал, мама. Ладно, пойду будить Августа. Опять он спит до полудня!

Клаус выходит из кухни и идёт в комнату Августа.

Мать (громко). Только не наседай на него, сынок! Ты знаешь, Август тяжело встаёт.


Явление второе

Клаус стучится в комнату Августа.

Клаус. Просыпайся, Август! Пора охотиться на нарвалов!

Август не спит: он сидит у кровати и точит гарпун.

Клаус. Август, вставай! Нарвалы в это время подплывают к берегу ближе обычного. Мы можем опоздать. (Заглядывает за дверь.) Август? Август! Ты чего не отвечаешь? По-моему, весь дом слышал, как я барабанил в дверь.

Август невозмутимо точит гарпун.

Клаус. О, смотрю, ты уже готовишься! Только гарпун нужно было наточить накануне вечером, а не заниматься этим сейчас. Ты же знаешь, что в это время нарвалы подплывают к берегу ближе обычного. Мы опоздаем!

Август не отвечает.

Клаус. Август, ты, что, стукнулся головой о гарпун?! Ты слышишь, что я тебе говорю, а?

Август, наконец, отвлекается от гарпуна.

Август (хмуро). Закрой дверь.
Клаус. Что? Я тебя умоляю, Август! С каких пор ты стал стесняться при мне переодеваться?!
Август (угрожающе). Закрой дверь с той стороны.

Клаус закрывает дверь в комнату Августа. Стоит и думает над произошедшей ситуацией. Потом идёт обратно на кухню.


Явление третье

Клаус входит на кухню. Мать всё так же готовит.

Клаус. Мама, ты не знаешь, что приключилось с Августом?
Мать. А что с ним?
Клаус. Вот, и я хочу знать, что с ним! Он точит у себя в комнате гарпун и делает вид, будто не замечает меня, а потом и вовсе потребовал выйти из комнаты.
Мать. Возможно он просто не выспался, сынок. Ты же знаешь, Август долго раскачивается с утра.
Клаус. Пока он раскачивается, нарвалы отплывут от берега.

На кухню входит отец. Видно, что он только с улицы. На капюшоне снег. Отец снимает варежки.

Отец. Доброе утро, жена! Доброе утро, сын!
Мать. Доброе утро, милый!
Клаус. Доброе утро, пап!
Отец. (Указывает на гарпун.) А ты чего притащил эту штуку на кухню?
Клаус. Мы с Августом договорились сегодня поохотиться на нарвалов. Но он похоже встал не с той ноги.
Отец. Ну, так охотьтесь на улице! На кой ты притащил эту штуку на кухню? (Садится за стол.) Чайку организуешь, милая?
Мать. Сейчас, дорогой!
Отец. Так куда, говоришь, вы собрались?
Клаус. Охотиться на нарвалов. Мы с Августом договорились вчера, но сегодня он встал не с той ноги.
Отец. А чего вы меня не предупредили? Я планировал сегодня взять кого-нибудь из вас на лёд. Нужно привезти несколько килограмм домой. А то, гляди, у нас закончится вода.
Клаус. Ну, ты мог предупредить кого-нибудь из нас ещё вчера, что собираешься на лёд. Мы уже договорились охотиться на нарвалов.
Отец. А почему это я должен вас предупреждать? Вы же знаете, что до обеда я могу попросить вас помочь по хозяйству. Это вам надо было предупредить меня, что вы собираетесь на охоту.
Клаус. Но мы уже договорились охотиться на нарвалов.
Отец. Знаешь что?!.

Мать ставит перед Отцом жестяную кружку горячего чая.

Отец. Спасибо, милая! (Клаусу) Ты!.. Мы можем обойтись и без твоих нарвалов. В морозной камере полно рыбы. А, вот, если в доме закончится вода, тогда выйдет неприятная ситуация. (Указывает на гарпун.) И убери, наконец, эту штуку с кухни!
Клаус. Что ж за жизнь такая!
Отец. Поговори мне ещё!

Клаус выходит из кухни и натыкается на Августа с гарпуном.

Клаус. О, неужто соизволил выйти?! А всё уже! Нашу охоту обломали!

Август ничего не отвечает. Клаус проходит мимо Августа и идёт в сарай. Август входит на кухню.

Август. Что этот очумелый несёт, пап?

Отец поднимает голову от кружки с чаем и замечает Августа с гарпуном.

Отец. Ещё один! Завязывайте заходить с этими штуками на кухню!
Август. Хорошо, пап.

Август оставляет гарпун в коридоре.

Отец. И, вообще, напрасно ты его приготовил. Мы едем колоть лёд.
Август. А что такое? У нас кончается вода?
Отец. Воды, на самом деле, у нас вагон. Но я переживаю, что, снаряды начнут долетать до нас и загрязнят весь лёд, и останемся мы без воды.
Мать. Так снаряды всё-таки попадают на наш берег?
Август. Ну, хорошо, пап! Поедем колоть лёд.
Отец. Да? Ты всё-таки в настроении?
Август. А с чего ты решил, что я не в настроении?
Отец. А твой брат тут жалуется, что ты встал сегодня не с той ноги!
Август. Ай, не обращай на него внимания! Это он сегодня с утра чудит.
Отец. (Допивает чай.) Ну, что, поехали?! Или заправишься чайком на дорогу?
Август. Не стоит. Поехали! Раньше двинем в путь - раньше вернёмся.
Отец. Дело говоришь. Хоть одного путным воспитал.

Август и Отец выходят из дома и уезжают. Из сарая на кухню возвращается Клаус, так же с гарпуном.

Клаус. А где Август?
Мать. Они с отцом уехали на лёд.
Клаус (иронично). Ну, славно поохотились!


Явление четвёртое

В гостиной сидит Ида и увлечённо смотрит телевизор. В комнату вбегает Клаус с гарпуном.

Клаус. Нет, ну, ты представляешь?! Мы же вчера при тебе договорились сегодня ехать на охоту. А сейчас он делает вид, будто ничего не было! Он вообще делает вид, будто меня нет!

Ида не отвлекается от телевизора.

Клаус. Ида? Ида!
 
Ида не отвечает.

Клаус. Ох, славно! Теперь и ты меня не замечаешь. Будто меня и вовсе нет в этом доме! (Кричит.) Да?

Ида пугается и отрывается от телевизора.

Ида. А? Что такое? Чего ты кричишь?
Клаус. Я говорю, сколько вы будете продолжать делать вид, будто меня нет?
Ида. Извини! Я увлеклась! Тут по телевизору такое рассказывают! Представляешь, оказывается, войну, на самом деле, устроили люди с Синего берега, а мы только защищаемся. Подумать только! А я столько била голову, зачем нам нападать на Дальние берега, а, оказывается, это они на нас нападают, а мы только защищаемся! Вот же не живётся людям спокойно!
Клаус. Э-э-э!.. Я, конечно, не разбираюсь в политике, но как мы можем защищаться на чужом берегу?
Ида. Ты, что, дурак? Ты слышишь, что я говорю?
Клаус. Я-то слышу, что вы говорите, а, вот, вы похоже совсем не слышите меня. Я говорю, мы вчера при тебе договаривались пойти на охоту, а сегодня он делает вид, будто меня нет!
Ида. Да о ком ты говоришь?
Клаус. Об Августе, Ида, я говорю об Августе!
Ида. Я не помню, чтобы ты вчера звал его на охоту.
Клаус. Да вы, что, все - сговорились?! В дураки хотите меня записать?!

Клаус выходит из гостиной и идёт в комнату Клары.

Ида. (Кричит в коридор.) Правильно! Кричи! У тебя же жена всегда во всех грехах виновата! (Снова утыкается в телевизор.)

Клаус стучится в комнату Клары.

Клаус. Клара! Клара, ты в комнате? Пожалуйста, открой дверь! (Кричит Иде.) Раз уж жена с братом поехали кукухой, сейчас сестра всё прояснит. (Стучит в дверь.) Клара, ты в комнате?

Дверь открывает Клара.

Клара. Ну, Клаус, чего ты кричишь с утра пораньше?
Клаус. Доброе утро, Клара!
Клара. Не могу пожелать тебе того же.
Клаус. Скажи, ты вчера хотела попросить Августа отвезти тебя в город. Ты просила его?
Клара. Ну, просила.
Клаус. А что он тебе ответил?
Клара. Он сказал, что вы сегодня едете с ним на охоту.
Клаус. Вот! (Хватает Клару за руку.) Пойдём со мной.

Клаус тащит сестру в гостиную.

Клара. Клаус, что ты творишь? Ненормальный!

Клаус входит в гостиную и втаскивает в комнату Клару.

Клаус (кричит). Вот!
Ида. (Отвлекается от телевизора.) Что такое?
Клара. Ида, твой муж сошёл с ума!
Клаус. Вот! Сейчас мы установим истину! (Кларе) Скажи, что тебе вчера сказал Август?
Ида. Клаус, ты с ума сошёл? Отстань от неё!
Клаус. Говори, что тебе вчера сказал Август? Почему он отказался везти тебя в город?
Клара. Он сказал, что сегодня вы едете на охоту.
Клаус. (Отпускает Клару.) Вот!
 
Клаус с победным видом уходит в их с Идой спальню. Ида окончательно отрывается от телевизора и разглядывает руку Клары.

Ида. Всё в порядке? Этот сумасшедший тебя не зашиб? Да что с ним сегодня такое?
Клара. Не сердись на него. Ты же знаешь, он спокойный и смирный. Видимо у него действительно что-то случилось. Пойди, узнай у него.
Ида. И правда, на него это не похоже. Я поговорю с ним.


Явление пятое

Ида заходит в их с Клаусом спальню. Клаус сидит на кровати и точит гарпун.

Ида (нежно). Сколько раз я говорила, не садись на кровать в верхней одежде.

Клаус послушно скидывает куртку на пол. Ида ложится на кровать.

Ида. Эй! Ну, иди сюда. (Притягивает Клауса к себе.) Что случилось? Чего ты такой взбаламученный с утра?
Клаус. Ты же знаешь, что каждый год мы с Августом идём охотиться на нарвалов. Мы вчера договаривались ехать на охоту. Нет, если ты передумал, пожалуйста! Только скажи! Но зачем делать вид, будто меня нет?!
Ида. Вы с Августом оба - взрослые дети. Из вас двоих ты самый спокойный, но бывают дни, когда и к тебе на ломанной кобыле не подъедешь. Чего уж говорить о нём?!
Клаус. Ты не понимаешь. Скоро у нарвалов миграция. Они уплывут за дальние берега, и об охоте в этом году можно будет забыть.
Ида. Милый, мы живём в чудесное время! Благодаря нашему великому вождю, нам привозят продукты с юга, о которых когда-то мы могли только мечтать. Знакомые с детьми говорят, что в магазинах появились детские игрушки, книжки, настольные игры. Представь, нашим будущим детям не придётся, как нам, играть с костями касатки. Наш великий вождь принёс цивилизацию в наш дикий край.
Клаус. Да разве вы не видите, как всего за несколько лет он напрочь лишил наш народ самостоятельности?! Раньше природа была нашим садом, и мы умели пользоваться его дарами. Мы жили всегда счастливо и одинаково вне зависимости от того, кто сидел во власти. А сейчас? Решит ваш вождь перестать поставлять к нам продукты. И что вы будете делать? Из нашего с тобой поколения не осталось людей, кто умеет охотиться на китов. Да что там?! От строганины, которая в моём детстве считалась деликатесом, молодёжь плюётся. И как мы будем жить, когда к нам перестанут поставлять продукты с юга?
Ида. Милый, наш вождь никогда этого не допустит.
Клаус. Кто знает! В конце концов, ваш вождь тоже не вечен.
Ида. (Смеётся.) Да что с ним может случиться?
Клаус. Ты знаешь про такую штуку как смерть?

Ида помрачнела, но после вернула весёлое положение духа.

Ида. Ох, милый! Можешь считать меня сумасшедшей, но я чувствую, мне так кажется, что наш великий вождь будет с нами всегда.
Клаус. Дурочка моя!
Ида. Ты не знаешь, чем сейчас заняты мама с Кларой?
Клаус. Мама готовит на кухне. А Клара, наверное, как всегда у себя в комнате.
Ида. Она, кажется, собиралась куда-то ехать.
Клаус. Да, в город. Но она надеялась, её отвезёт Август. Теперь она, наверное, останется дома.
Ида. А мама? Мама собиралась куда-нибудь идти?
Клаус. Кажется, нет.

Ида ложится на спину и вздыхает.

Клаус. Что такое?
Ида. Я уже не помню, когда ты в последний раз любил меня. Видимо эти годы сильно отразились на моём лице.
Клаус. Нет, что ты! Милая, ты всё так же прекрасна, как и прежде. Просто раньше мама работала, и Клара ходила на учёбу. А сейчас мы толком не можем остаться наедине.
Ида. Ну, может, нам пора построить своё гнёздышко.
Клаус. (Усмехается.) Дорогая, даже если мы построим иглу из льда, мы до старости не расплатимся за землю.
Ида. Да уж! В этой стране люди совсем не занимаются сексом, потому что до зрелых лет не могут съехать от родителей, а когда съезжают, настаёт тот возраст, когда уже хочется просто спать. Знаем мы такие истории. В конце концов, некоторые могли иметь хоть зерно понимания и иногда выходить из дома гулять.
Клаус. Давай, не будем обвинять в наших проблемах моих родителей.
Ида. Клаус, твой отец уже столько лет требует внуков и до сих пор может войти к нам в спальню без стука. Он, что, думает, детей чайки с миграции приносят?!
Клаус. А что я могу ему сказать?! Он у себя дома.
Ида. Знаешь что?!. (Успокаивается.) Иди ко мне!

Ида притягивает мужа к себе. Клаус падает на жену. Ида страстно целует его.

Клаус. Ида, подожди!

Ида не останавливается.

Клаус. Ида! Мама - в соседней комнате!

Ида стягивает с Клауса одежду, и они зарываются под одеяло. Под одеялом происходит мельтешение, доносятся томные звуки.
На кухне Мать готовит ужин и наблюдает сквозь "невидимую" стену за Идой и Клаусом. Клара бродит по коридору из комнаты в комнату и то и дело поглядывает на Клауса с Идой.


Явление шестое

На следующее утро Отец и Август завтракают на кухне.

Отец. Ещё раз спасибо, сынок! Хорошо вчера поработали.
Август. Да ладно, пап! Для семьи же потрудились.
Отец. Я горжусь, сынок, что вырастил такого хорошего парня. Ты понял то, чего не понимает Клаус.
Август. И что же?
Отец. Что жить нужно сегодняшним днём. Клаус постоянно смотрит куда-то туда, в прекрасное далёко, и сам не знает, наступит ли оно. Я оптимист, ты знаешь, и списываю это на его молодость. Он ещё не понял, что завтра не существует, есть лишь сегодняшний день. И нужно сосредоточиться на нём.
Мать. Правильно отец говорит. (Ставит миску с салатом на стол.) Клаус вечно летает в облаках. А мы как?! День прожил и слава Богу! Правильно я говорю, милый?
Отец. А что это? Овощи? Начерта ты купила овощи? Ты хоть смотришь на ценник, когда берёшь что-то?
Мать. Милый, не нервничай. Я вчера прочитала, что человеческому организму необходим разнообразный рацион для полноценной жизни. А мы, что? Одну рыбу и едим.
Отец. Правильно! Родители мои ели рыбу и дожили до глубокой старости. Я всю жизнь ем рыбу и помирать не собираюсь. И дети мои всю жизнь едят рыбу; вон, какими красавцами выросли, хоть и один бестолковый. Но это пока. Это молодость.
Мать. Ну, вот, именно, милый, мы всю жизнь рыбу и едим, откуда тогда мы можем знать, каково организму, когда съедаешь миску салата на обед?
Отец. Послушай, дорогая! Я деньги не кую, я их зарабатываю. У нас кулёк помидоров стоит, как килограмм оленины. В следующий раз подумай о нашем бюджете, когда ещё раз вычитаешь что-нибудь. Ну, или можешь выйти на работу, и покупать траву на свою зарплату.
Мать. А я бы и вышла! Думаешь, это жизнь мечты - целыми днями дома сиди, только убирай за вами. Да только, если я работать пойду, вы же здесь все сразу волком завоете. (Возвращается к готовке.)
Отец. (Подвигает миску салата к Августу.) Ешь, сынок. Я не буду.
Август. Ты хоть попробуй, пап.
Отец. Да что я – козёл?! Траву есть! (Пробует салат.) Ну, ладно, похрущу чуток, пока чаёк греется. (Накладывает себе в тарелку салата.)
Август. Я честно, пап, не совсем тебя понимаю.
Отец (жуя салат). Ты о чём?
Август. Клаус, конечно, дурачок. И летает в облаках. Но этого вашего принципа, мол "день прожил и слава Богу", я не понять не в состоянии. Так получается, что и охотиться не нужно. Зачем? Это же, пока добудешь, разделаешь, и день пройдёт. От одного нарвала мяса на полгода хватит. Двух убил, считай, на год себя провизией обеспечил. Жира надолго хватает: может служить и горючим, и лекарством, и смазной мазью для механизмов. Из шкуры его получаются отличные накладки на сани. Рог его всегда считался богатым предметом интерьера. А, если подумать, зачем столько трудиться? Ты же, если на нарвала идёшь, то на будущее работаешь? А чего на него работать, если оно может не наступить?
Отец. Вот, правильно мыслишь, потому мы сейчас на нарвалов и не ходим. У нас полная морозная камера нельмы. С ней мороки нет. Вышел, поудил, вечером уже приготовил. Идёт война, сынок, завтра гляди и прилетит снаряд в наш дом. И толку что ты нарвальего жира запас?
Мать. Милый! Не говори так хотя бы, когда я в комнате!
Август. Ну, если так рассуждать, то придёшь к мысли, что и жить не нужно.
Мать. Август!
Август. Не так всё должно быть.
Отец. (Усмехается.) Ну, раз ты не согласен с отцом, скажи, почему вчера не поехал с Клаусом охотиться на нарвалов?
Август. Ты попросил помочь тебе колоть лёд.
Отец. А Клаус говорит, ты ещё до того, как я попросил, заднюю дал.
Август. Ну, побольше Клауса слушай! Он тебе много чего расскажет. Ладно! Пойду собак кормить. Они, бедные, устали вчера. До сих пор их не слышно: спят, наверное.

Август уходит. Отец накладывает в тарелку остатки салата, который всё это время уминал за обе щёки.
В коридор из спальни выходит Клаус и пересекается с Августом.

Клаус. Как вчера съездили?

Август не обращает внимания на брата и проходит мимо. Клаус заходит на кухню.

Клаус. Нет, ну, в самом деле, что с ним такое? Второй день не с той ноги встаёт!
Отец. Это твоё "доброе утро"?
Клаус. (Кланяется.) Доброе утро!
Отец. Поёрничай мне!

Отец уходит из кухни. Мать убирает посуду за мужем и сыном.
 
Мать. Хоть бы раз за собой убрали - паразиты!

Клаус садится за стол. В миске у матери замечает кусочки овощей.

Клаус. О, а что у нас сегодня, овощи?! Молодец, мам! Хоть ты понимаешь, что на одной рыбе человеку не прожить, в отличие от этих.
Мать. А тебе с чего салату? Ты же вчера не ездил лёд колоть. Сегодня ешь только рыбу.
Клаус. Неплохо! Мне это нравится! Значит, в рабочем посёлке нас кормили всех одинаково, вне зависимости от того, кто работал, а кто полдня шалапайничал. А в доме родном еда теперь по выдаче за трудовые заслуги. Скажу тебе, мама, что, если бы твой старший сын меня вчера не кинул, у нас бы уже сегодня в морозной камере мяса на год вперёд хранилось.
Мать. А толку хранить мяса на годы вперёд, если возможно завтра на наш дом снаряд упадёт?
Клаус. Понятно! Наслушалась нравоучений папаши! Знаешь, я, пожалуй, сегодня без трапезы останусь.
Мать. Издеваешься над матерью, да? Я с утра пораньше встала, всё утро у плиты простояла, а ты теперь выкаблучиваться передо мной будешь?
Клаус. Нет, мам, ещё не заработал я на завтрак. Пойду рыбу удить. Зачем в море на нарвала идти, чтоб потом весь год в шоколаде жить?! Лучше каждый день по шесть часов у лунки сидеть, пальцы и задницу морозить, чтобы на ужин сносно поесть.

На кухню входит Ида.

Клаус. О! Жена!

Ида накладывает в тарелку рыбы.

Клаус. Жена, пойдёшь со мной рыбачить?

Не обращая внимания на Клауса, Ида уходит с тарелкой рыбы в гостиную.

Клаус. Прекрасно! Теперь и жена родная от Августа заразилась!
Мать. Может, ты опять что-нибудь натворил и как всегда сам не сообразил?
Клаус. Нет, мама, просто у нас дом потихоньку с ума сходит.

Клаус идёт в гостиную.
Ида сидит на кресле перед телевизором и грызёт рыбу. По телевизору передают репортаж с места боевых действий.

Клаус. Жена! Жена! (Щёлкает пальцами перед лицом Иды.) Жена! Жена!

Ида не обращает внимания на мужа.

Клаус. Вот, значит, как, да?! Хорошо, ты можешь пойти по пути моего тупого братца и игнорировать меня, но только скажи, почему? Почему? Я имею право знать.
Ида. …
Клаус. Это потому, что у нас ничего не было?! Но я ведь тебе говорил, что не могу собраться, когда за стеной мать и сестра. Можно было ожидать, что у меня ничего не получится. Но это вовсе не означает, что я больше тебя не хочу, или, что я гуляю на стороне.
Ида. …
Клаус. Ответь же что-нибудь!
Ида. …
Клаус. Ида, пожалуйста, ответь!
Ида. …
Клаус. Ида, может быть, я был не самым хорошим мужем и заслужил кары, но, ей богу, не этого!
Ида. …
Клаус. Тяжело вынести, когда жена делает вид, что тебя не существует! Тяжело вынести, когда все делают вид, что меня не существует!
Ида. … … …
Клаус (яростно). А-а-а!

Клаус прибегает на кухню. Мать пугается при виде обезумевшего сына. Клаус достаёт из шкафа посуду и с яростным криком разбивает её.

Мать. Что ты творишь! Ненормальный!
Клаус (кричит). Я бью посуду!
Мать. Господи, немедленно прекрати! Видел бы тебя твой отец!

Клаус разбивает ещё несколько тарелок и внезапно успокаивается, приглаживает волосы.

Клаус (спокойно). Всё в порядке, мам.

Клаус уходит из кухни. Ошарашенная Мать садится на стул и закрывает лицо полотенцем.


Явление седьмое

Услышав шум, Клара вбегает на кухню и застаёт подавленную мать.

Клара. Мамочка, что случилось? Я слышала шум. (Замечает битую посуду.) О, Боже! Что здесь произошло?
Мать. Твой брат сошёл с ума!
Клара. Это он натворил?
Мать. Вбежал на кухню, как ошалевший! Принялся бить посуду! Боже, что с ним творится в последнее время?! Клара! Вы ведь хорошо общаетесь! Поговори с братом. Узнай, что за чёрт овладел им.
Клара. Хорошо. Я прямо сейчас поговорю с ним. Какой ужас!

Клара идёт в спальню Клауса и Иды и стучит в дверь. Никто не отвечает. До неё доносится шум из гостиной. Клара проходит в гостиную. Ида сидит перед телевизором; Клаус бросает перед ней вещи, бьёт мебель, разбивает стекло; но Ида невозмутимо смотрит в телевизор.

Клаус. Ну! Что ещё мне сделать, чтобы ты обратила на меня внимание?! (Поднимает телевизор.)
Ида. (Вскакивает с кресла.) Нет!
Клаус. Ага! Теперь ты обратила на меня внимание! (Собирается разбить телевизор.)
Клара. Клаус, немедленно прекрати!
Клаус. (Останавливается.) Клара? Клара, сестра, только ты есть у меня. (Пихает телевизор в руки Иды и обнимает Клару.) Клара, милая, только ты есть у меня. Ты не представляешь, как мне плохо. Эти сволочи издеваются надо мной.
Клара. Пойдём, Клаус, я уложу тебя. Тебе нужно успокоиться, поспать.

Клара проводит Клауса в спальню Клауса и Иды и укладывает в постель. Садится рядом и гладит брата по голове.

Клара. Что случилось, Клаус? Почему ты себя так ведёшь?
Клаус. Мне страшно, Клара, мне страшно. Я всегда чувствовал себя лишним в семье, словно кукушонком, которого безалаберная мать подкинула в чужое гнездо. Но я терпел, проглатывал все их издевательства. А теперь они решили по-другому вытворить меня из дома: они делают вид, будто меня не существует. Они хотят, чтобы я поверил в то, что меня не существует. И я уже сам не уверен, существую ли я. Клара, скажи мне, я существую?
Клара (ласково). Клаус, какие глупости ты говоришь!
Клаус. Нет-нет, скажи мне! Мне нужно это услышать. Я существую, Клара? Я существую?
Клара. Ты существуешь, Клаус. Существуешь.
Клаус. Спасибо, Клара! Спасибо тебе!
Клара. Давай, соберись! Поспи, отдохни. Скоро обед. Выйди, поешь со всеми.
Клаус. Не хочу есть, Клара.
Клара. Нет, Клаус, ты выйдешь и поешь со всеми, иначе я обижусь!
Клаус. Не надо, Клара! Я выйду, я поем. Только не поступай, как остальные! Не делай вид, что меня не существует.
Клара. Не буду, глупый. Спи.

Клара дожидается, пока Клаус уснёт, и выходит из комнаты.


Явление восьмое

Клаус в гостиной подключает провода к телевизору.
На кухне Мать накрывает на стол. За стол сели Отец и Август, а вскоре подошли и Ида с Кларой.

Отец. Ида, а где твой муж?
Ида. Не знаю.
Отец. Вечно где-то шарохается, когда стол уже накрыт. Опять будет есть один, как отщепенец.

На кухню входит Клаус в добром расположении духа.

Клаус. Всем приятного аппетита!
Отец. Давай быстрее! Мать старалась. Остывает.

Клаус садится ближе к Иде. Та встаёт и отсаживается подальше от него. Клаус старается никак не реагировать на произошедшее. Остальные ведут себя так, будто ничего не видели.

Отец. Чем занимался, Клаус? Мы, вот, с Августом топим баню. Вечером попаримся как следует.
Клаус. Я подключал телевизор.
Отец. Который сам же вырвал из кабеля с проводами. Угу, понятно.
Клаус. По телевизору передают, что эти, что с другого полушария, на Марс полетели.
Отец. Да? И что же? Не грохнулись при взлёте?
Клаус. Нет, успешно взлетели. Через четыре месяца, говорят, долетят.
Отец. Ясно! Значит, здесь на Земле почудили, теперь полетели Марс засирать. А знаете что! Правильно они сделали, что на другую планету свалили. Через четыре месяца их страны не будет существовать. Это я вам точно говорю.

Август и Ида смеются.

Отец. Что ещё по телевизору говорят?
Клаус. Не знаю. Не смотрел.
Отец. А чего так?
Клаус. Срать пошёл.
Мать. Клаус!
Отец. И как там? Нормально всё?
Клаус. Не знаю. Я, вот, стою, смотрю на эту дырку, а из неё дерьмом несёт.
Мать. Клаус!
Отец. И что?
Клаус. Смотрю в неё и думаю: они, вот, в космос летают, а мы в дырку срём. Двадцать первый век на дворе. Цивилизация, гуманизм, культура, высокие технологии. А мы в дырку срём.
Отец. Мы ещё в космос летаем.
Клаус. Да, летаем. Вокруг орбиты кружим, как дураки. А они на Марс летают.
Отец. Ну, так вали к ним! Раз срать в дырку твоей пижонской заднице не нравится. Только что ты там забыл? Ты думаешь, они тебя там примут?! Мы там никому не нужны! Ты думаешь, у них там хорошо? Да ни черта подобного, скажу я тебе!
Клаус. А здесь? Здесь хорошо?
Отец. Послушайте! (Встаёт из-за стола. В зрительный зал.) Вы думаете, вам всем там мёдом намазано? Вы думаете, вас там ждут? Да мы все на хер там не сдались! Вы все ищете, где хорошо, а я вам так скажу: везде хорошо, где нас нет! Вы вечно твердите, что государство вам что-то должно. А вы для государства что-нибудь сделали? Здесь значит родились и самолично решили, что здесь не пригодитесь? Вы, что, самые умные? Вы, что, не патриоты? Пригодитесь! Ещё как пригодитесь! Все на фронт пойдёте! Будете там учиться родину любить!
Клаус. Пожалуйста, не кричи на меня при моей жене!
Отец. Совсем охамел, щенок, на отца голос подымать! Сейчас я покажу тебе, кто в доме хозяин!

Отец поднимает со стула Иду и кладёт на стол. Ида раздвигает ноги. Отец залезает на Иду. Все собравшиеся за столом спокойно наблюдают. Клаус встаёт в угол.

Клара (в зрительный зал). Это метафора на моральное подавление отцом сына.

Отец слезает с Иды.

Отец. Спасибо, доченька, что разъяснила.
Клара. Не за что, папочка! (Целует отца в щёку.)

Все члены семьи расходятся. Клаус остаётся стоять в углу.


Явление девятое

На следующее утро Мать и Клара убираются в доме.
Клара заканчивает убираться в своей комнате и переходит в гостиную. Мать после уборки в их с Отцом спальне идёт с веником и совком на кухню. Там она застаёт Клауса, который до сих пор стоит в углу.

Мать. Господи, Клаус! Ну, что за ребячество?! Ты простоял здесь всю ночь! Я смотрю на тебя - у меня сердце кровью обливается.
Клаус. Он поставил меня вчера в угол, а сегодня даже не зашёл на кухню проверить как я тут. Значит, буду стоять до тех пор, пока ноги не подкосятся и не упаду.
Мать. Боже мой, сынок, кому ты пытаешься что доказать? Он уже давно забыл о тебе!
Клаус. Вот, именно, мама! Он забыл! Вчера отчитал меня при жене, как пацана, унизил моё мужское достоинство, а сегодня, как ни в чём не бывало, пошёл к мужикам на лунки! Всё! Буду стоять здесь, пока он не придёт и не отпустит меня!
Мать. Боже, дай ему благоразумия! Такой здоровый вымахал, а ума, как у ребёнка.

Мать уходит из кухни.
В гостиной Клара сметает пыль. Ида всё в той же позе сидит перед телевизором. Клара то и дело поглядывает в телевизор. В какой-то момент увиденное на экране забирает всё её внимание. В глазах её наливается ужас.
В панике она бежит в спальню Клауса и Иды, но застаёт там Мать за уборкой. Клара бежит по коридору на кухню.

Клара (кричит). Клаус! Клаус!

Клара забегает на кухню.

Клара. Господи! Ты до сих пор стоишь здесь?!
Клаус. Да! (Замечает ужас в глазах сестры.) Что случилось?
Клара. Я сейчас смотрела телевизор.
Клаус. Ты смотришь этот зомбоящик?!
Клара (кричит). Не перебивай! (Успокаивается.) По новостям передают: наш вождь рассматривает закон о запрете охоты на китов и нарвалов.

Клаус долго стоит в изумлении.

Клаус. Ублюдки.

Клаус выходит в коридор. За ним выбегает Клара.

Клаус (кричит). Ублюдки! Свиньи! Сволочи! Да что они себе возомнили?!
Клара. Куда ты?
Клаус. На охоту! Я уйду и вернусь сюда только с двумя тушами взрослых нарвалов! И мне плевать, что скажут другие! Поеду один!

Клаус входит в свою с Идой спальню и застаёт там за уборкой Мать.

Клаус. Мама? Что ты тут делаешь?
Мать. Убираюсь. Клаус, у вас тут такой бардак!
Клаус. Мама, сколько раз говорить: не надо хозяйничать в нашей с Идой спальне! Ида сама уберётся в комнате.
Мать. Знаю я, как она уберётся! Ты вообще видел, какой слой пыли у вас под кроватью!
Клаус. Это неважно, мама! Мы - взрослые люди, и мы в состоянии сами о себе позаботиться.
Мать. То я смотрю, как вы в состоянии о себе позаботиться! Хоть бы раз твоя жена соизволила зайти на кухню и что-нибудь приготовить!
Клаус. Она пыталась готовить, когда только въехала сюда. Но ты же сама не давала ей к плите подойти.
Мать. Правильно! Потому, что стряпня ни одной прошмандовки не способна заменить блюдо из любящих материнских рук.
Клаус. Вот, поэтому, я и женился так поздно! Ты постоянно требовала, чтобы я привёл женщину в дом, и сама же не принимала не одну из них.
Мать. Потому, что я видела, что все эти молодые дурочки не способны заменить тебе меня.
Клаус. Ужас! Сколько прекрасных, добрых, красивых, умных, удивительных женщин я потерял из-за тебя! И каждую я любил больше жизни.
Мать. Давай, обвиняй мать за то, что она всего лишь заботится о своём ребёнке!
Клаус. Каждую я любил больше тебя!

Мать даёт Клаусу пощёчину.

Клаус. Убирайся! Убирайся из моей комнаты!

Клаус хватает Мать за руку и выводит из комнаты.

Мать. Да ты совсем страх потерял, мальчишка! Твоя комната находится в моём доме!

Клаус выводит Мать в коридор и захлопывает дверь.
Наконец, Клаус собирается на охоту: надевает верхнюю одежду и берёт с собой гарпун.
Клаус выходит в коридор и идёт к заднику сцены. Из-за задника неожиданно выходит Отец.

Отец. О! А, вот, ты-то мне и нужен! И уже одетый! Поехали!
Клаус. Куда?
Отец. Там приехала гуманитарная помощь от нашего великого вождя. Всем бесплатно раздают гречку и туалетную бумагу.
Клаус. Зачем нам гречка? У нас скудные запасы газа. Мы не можем каждый раз варить и подогревать гречку. Нам нужны продукты, которые могут долго храниться на холоде, и которые можно потреблять в холодном виде. Нам нужно мясо нарвалов! Его твой великий вождь не соблаговолил раздать простому народу. Я уже молчу, как ты собрался подтираться туалетной бумагой в минус пятьдесят! Она же затвердеет!
Отец (не теряя доброго положения духа). Мальчишка! Ничего ещё не понимаешь в этой жизни! Дают - бери.
Клаус. Я не поеду.
Отец. Чего это?
Клаус. У меня свои планы на жизнь.
Отец. Вот, и оставь свои планы на жизнь для себя. А сейчас о семье надо подумать. (Обнимает сына за плечо.) Пойдём!

Отец проводит Клауса к заднику сцены и толкает туда. Потом заходит сам.


Явление десятое

На кухне Мать стоит на коленях перед иконой и молится. В комнату входит Клара.

Мать. А! Доченька! (Хлопает по половицам.) Вставай. Помолись с мамой.
Клара (грустно). Мать приглашает дочь встать на колени.
Мать. Не капризничай. Мама предлагает тебе пообщаться с Господом. Иди ко мне.
Клара. Думаю, не стоит идти на разговор с Богом с дурными мыслями.
Мать. А у моей доченьки в голове дурные мысли?
Клара. Мам…
Мать. Что такое, милая?
Клара. А ведь он прав.
Мать. Кто?
Клара. Клаус.
Мать. (Поджимает губы.) И в чём же он прав - твой непутёвый братец?
Клара. Это ведь ты прогоняла всех его невест. Это ведь из-за тебя он мучился и неделями пропадал на охоте, пытаясь заглушить боль. Он любил их всех. Но не мог пойти против тебя.
Мать. И это правда, доченька. Потому, что между матерью и теми ****ями он больше любит мать.
Клара. Нет, мам, боюсь, дело в другом. Ему просто некуда идти. Для него мука жить с вами, но выбора у него нет, потому что за дверью дома его ждёт холодная тундра. Это ваша с папой вина. Если бы вы отпустили его, когда он только повзрослел и хотел объездить мир, сейчас бы он закалился и вырос в мужчину. Но вы столько лет держали его в этих тепличных условиях, как в клетке. И сейчас, выйди он в большой мир, его съедят. Мир стал непригоден для него. И я просто хочу знать: ты понимала, что делаешь?

Мать встаёт с колен.

Мать. Клаус был очень игривым ребёнком. Уже в десять лет бегал в дикую тундру совсем один. Ему никогда не сиделось на месте. Я знала, стоит ему вырасти, он тут же уедет куда-то далеко отсюда. И я приняла решение, что не хочу терять сына.
Клара. Вся твоя любовь, ласка, забота - всего лишь холодный расчёт запереть сына в золотой клетке. Он никогда ничего не видел в жизни, кроме этой хибары. А ведь он свободолюбивый, как нарвалы, которых убивает. Он хочет бороздить океан.
Мать. Тебе никогда не казалась нездоровой его любовь к этим рыбам?
Клара. Ничуть! Потому, что он сам нарвал. Большой, свободный, прекрасный. Созданный Господом, нести в мир красоту. А люди каждый день убивают его. Для чего? Чтобы божественное творение стало лишь средством решения бытовых проблем?!
Мать. Как ты красиво говоришь, Клара! Из тебя бы вышла прекрасная поэтесса!
Клара. Боюсь, что не выйдет.
Мать. Почему же, доченька?
Клара. Потому, что вы заперли меня в этой клетке так же, как и Клауса.
Мать. Доченька, ты серьёзно?
Клара. Да, всё, что я говорила, ложится на Клауса, но я говорила и о себе. Вы никуда не выпускали меня из дома. У меня никогда не было друзей-мальчишек. Я помню, как ты избила Томаса, когда он пытался залезть ко мне в окно, чтобы подарить флейту, которую он сделал из бивня нарвала.
Мать. Он хотел воспользоваться тобой, милая.
Клара. Не говори так! Ты не можешь этого знать.
Мать. Я должна была тебя защитить.
Клара. Боже, что ты такое говоришь?! Он был ребёнком!
Мать. Он - мужчина, милая. А у них у всех одно в голове вне зависимости от возраста. (Целует дочь в лоб и обнимает за голову.) Моя дочь - добропорядочная христианка, а не грязная ****ь, каких приводил её неотёсанный брат.
Клара (шёпотом). Твоя дочь - христианка, которая хочет трахаться.
Мать. (Отпускает дочь и отстраняется от неё.) Что ты сказала?
Клара. Я хочу трахаться, мама. Я хочу, чтобы меня трахнули! Получается, я тоже ****ь?

Мать медленно подходит к дочери. Нежно гладит её щёки, губы, глаза, волосы. Затем заматывает волосы в кулак и резко ставит на колени. Клара кричит от боли.

Мать. Молись, сука! Молись! Грязная ****ь! Как ты посмела сказать мне такое? Как посмела ты подумать о таком?

Мать бьёт Клару по хребту. Клара падает ниже и молится сквозь рыдание.

Мать. Я всегда была добропорядочной христианкой! Моя мать воспитывала меня правильно. Трижды я согрешила и легла под твоего отца, чтобы выносить и родить вас - неблагодарных ублюдков! Но этот грех я замолю. Господь мне его отпустит. Господь любит меня. Я всю жизнь жила праведно, а твой папаша трахался на стороне. Сколько раз я батрачила здесь на кухне и наблюдала, как он драл жену твоего брата, пока грязная ****ь утыкалась в телевизор. Ты думаешь, в этом доме есть стены? Но в этом доме нет стен. Я всё вижу и всё знаю. (Наклоняется к Кларе.) И я знаю, что умру и попаду в Рай, а вы с папашей просто сдохнете.

Мать даёт Кларе подзатыльник и уходит прочь из комнаты.


Явление одиннадцатое

В гостиной Ида сидит на кресле, задрав ноги на сиденье, и смотрит телевизор. В комнату заходит Клара и встаёт между Идой и телевизором.

Ида. Клара, уйди! Ничего не видно!
Клара. Это правда, что ты спала с моим отцом?
Ида. …
Клара. Что? Тоже будешь делать вид, что не замечаешь меня, как моего брата?
Ида. Клара, я не виновата!
Клара. Я хочу, чтобы сегодня ты собрала свои вещи и убралась вон. Я всё расскажу Клаусу, когда он вернётся.
Ида. Клара, я не виновата. Твой отец сказал, что выгонит меня из дома, если я не сделаю, что он просит.
Клара. Я тебе всё сказала.
Ида. Я боялась, что он выгонит меня из дома. Я не хочу уходить от вас: у вас есть телевизор.
Клара. Что бы вечером тебя здесь уже не было.

Клара идёт прочь из гостиной. Ида оборачивается и вскакивает на кресло.

Ида. Ты не имеешь права меня выгонять! Ты здесь не хозяйка! Я расскажу твоему отцу, что ты меня обижаешь, и он тебя выгонит из дома. Ты слышишь, Клара? Твой отец выгонит тебя из дома.

Клара уходит из комнаты. Ида на кресле забивается лицом в ноги и громко рыдает.


Явление двенадцатое

В дом заходит Август.

Август. Мама!.. Мама! Клара!

Никто ему не отвечает: Клара закрылась у себя в комнате, а Мать - в спальне.
Август проходит в коридор и слышит, как из гостиной доносится плач Иды. Проходит в гостиную.

Август. Ида? Что случилось? Почему ты плачешь?
Ида. О, Август! Твоя сестра! Она хочет выгнать меня из дома!
Август. Как это? За что?
Ида. Она узнала, что я спала с твоим отцом, и теперь требует, чтобы я ушла из дома!
Август. Подожди.

Август выходит из комнаты, проходит по коридору и стучится в дверь комнаты Клары. Клара открывает дверь.

Клара. Август? Что случилось?
Август. Ты меня спрашиваешь?

Август отодвигает Клару и проходит в её комнату.

Август. С каких пор ты решила, что можешь выгнать Иду из нашего дома? Ты считаешь себя здесь хозяйкой? Она, между прочим, жена твоего брата!
Клара. Ты не знаешь того, что знаю я.
Август. И чего я не знаю?
Клара. Ида спала с нашим отцом! Ида изменила Клаусу с нашим отцом, отец изменил матери с женой нашего брата.
Август. Она тоже мне это рассказала. И что с того? Только идиотка не поняла бы, что это была лишь метафора морального подавления отцом сына.
Клара. Нет, Август, ты многого не знаешь! Мама мне всё рассказала. Это была не метафора. Ида и Отец спали на самом деле.
Август. А я ещё раз повторю, что только идиотка не прочла бы в этом метафоры. Значит так! Если я узнаю, что ты впредь обижаешь Иду, я подниму с родителями разговор, что тебе следует учиться в интернате - будешь приезжать домой только на каникулы.

Август возвращается к Иде в гостиную. Ида сидит в кресле и плачет.

Август. Ида! Ида, милая, не плачь! (Садится на подлокотник кресла и обнимает Иду.) Не плачь. Я всё решил. Теперь никто не будет тебя обижать. Не плачь. Они все глупцы. Они не понимают, что это была лишь метафора. Метафора морального подавления отцом сына. Хочешь… Хочешь, я сделаю так, что Отец больше никогда не будет подавлять сына? И Отец больше никогда не тронет тебя.

Ида вытирает слёзы и кивает.
Август уходит за кулисы и возвращается на сцену с губкой и пачкой мела. Он проходит в спальню Клауса и Клары, стирает губкой название комнаты на полу и мелом выписывает новое название "Спальня Иды и Августа".
Август возвращается в гостиную. На руке у него остался мел. Он проводит рукой по щеке Иды и оставляет на щеке следы мела.

Август. Ну, вот, и всё, милая Ида. Я закончил. Теперь Отец больше не будет подавлять сына. Теперь Отец больше не тронет тебя.
Ида. Спасибо тебе, Август!
Август. Пойдём со мной.

Август и Ида уходят в спальню Августа и Иды.


Явление тринадцатое

Клаус и Отец возвращаются домой.
Клара лежит у себя в комнате, впившись в подушку, и плачет. Услышав шум в коридоре, она выбегает в коридор.

Клара. Клаус! Клаус!

Хмурый Клаус игнорирует сестру и сворачивает в гостиную.

Отец. Что случилось, доченька? Почему ты плачешь?
Клара. Клаус!
Отец. Зачем тебе Клаус? Оставь его. Он сейчас не в лучшем настроении.
Клара. Я всё знаю. Я знаю, что ты спал с Идой. И я всё расскажу Клаусу.
Отец. Ну, ты даёшь, доченька. Все же знают, что это была всего лишь метафора морального подавления отцом сына.

Отец идёт с мешком на кухню.
Клаус входит в гостиную и никого там не застаёт.

Клаус. Надо же! Неужели оторвалась от телевизора?!

Клаус берёт пульт и включает телевизор. Переключает каналы.
В гостиную вбегает Клара.

Клара. Клаус!
Клаус. Боже, Клара чего ты кричишь?
Клара. Клаус, я должна тебе что-то сказать.
Клаус. Подожди.

Клаус делает телевизор громче. В новостях передают, что великий вождь подписал закон о запрете охоты на нарвалов.

Клара. О, боже! Клаус, пожалуйста, только держи себя в руках.

Клаус в ярости поднимает телевизор и разбивает его вдребезги.

Клара. Клаус, пожалуйста, прекрати! Это ещё не конец света.
Клаус. Как же я ненавижу эту ледяную пустыню! Ей правят жулики и воры!
Клара. Клаус, прошу тебя, не говори так! Может, это и к лучшему. Столько людей погибает во время охоты на нарвалов. Наш великий вождь не будет принимать закон просто так: он заботится о народе.
Клаус. Может, кто-нибудь подскажет твоему вождю, что нужно заботиться не о народе, а о жизни отдельного человека?!

На шум в коридор из кухни выходят Отец и Мать.

Отец. Что там у них происходит?

В доме раздаётся звонок.

Мать. Ох, я пойду - открою.

Мать уходит за задник сцены.
В коридор выходит Клаус и встаёт около спальни Иды и Августа. В комнате Ида и Август занимаются сексом.

Клаус. Ну, спасибо тебе, папа! Съездили за гречкой, ничего не скажешь.
Отец. Что случилось? Что ты опять устроил?
Клаус. Ваш вождь подписал закон о запрете охоты на нарвалов. Сегодня! Сегодня я мог в последний раз посвятить день самому любимому делу в жизни! Но ведь ты, папа, ты никогда не даёшь мне жить по-настоящему, жить так, как я хочу!

В спальне Иды и Августа Август и Ида вылезают из кровати. Ида встаёт перед Клаусом и нагибается, держась руками за плечи Клауса через "невидимую" стену. Август встаёт сзади Иды и имеет её.

Отец. Я требую от тебя чего-то, потому что забочусь о тебе. Я - твой отец, и я знаю, как лучше для тебя.
Клаус. Ты не можешь знать этого лучше меня!
Отец. Я желаю тебе только счастья!
Клаус. Нет, пап! Ты желаешь, чтобы у меня были деньги. Но счастье, увы, не в деньгах.

Из-за задника на сцену выходит Мать с конвертом. Её переполняет радость.

Отец. Ах, вот, оно как! Счастье, увы, не в деньгах?!
 
Отец подбирает с пола губку, где её оставил Август, и принимается стирать линии на полу, обозначающие стены.
 
Мать (радостно). Клаус! Милый! Радуйся, сынок! Тебе пришла повестка!

Отец стирает линию между коридором и спальней Иды и Августа, и голые Август и Ида падают на Клауса.

Мать (так же радостно). Тебя призывают на фронт!

Отец усиленно стирает все линии на полу.
 
Клаус (разглядывая голых Иду и Августа на полу). Что… Что здесь происходит? Ида? Август?
Отец (стирая всё больше линий). Тебе не нравится наша семья! Тебе не нравится наша страна!
Мать. Подумать только, мой сын будет защищать нашу великую родину!
Отец. Тебе не нравится президент, за которого я голосовал! Тебе не нравится война, которая нас кормит!
Мать. Мой сын будет бороться с фашизмом!
Отец. Ты недостоин жить в этой стране!

Вскоре Отец стирает на полу все линии, и семейный дом превращается в чёрное пустое пространство.
 
Клаус. Всё! С меня хватит! Я хочу жить! Хочу жить своей жизнью! Я ухожу!
Отец. Тебе некуда идти. Куда ты пойдёшь?
Клаус. На охоту. Буду остаток жизни охотиться на нарвалов. И плевать, если меня посадят.
Отец. Нет! Я не стану отцом врага народа!

Клаус берёт гарпун и идёт к заднику сцены.

Отец. Стоять! (Матери) Держи его!

Мать встаёт перед задником и не даёт Клаусу пройти. Август и Ида бегут на четырёх лапах на Клауса и лают по-собачьи. Клаус разворачивается и отгоняет их гарпуном. Мать толкает Клауса в спину, и тот падает кувырком. Отец отбирает у него гарпун и отбрасывает в сторону. Август и Ида пытаются загрызть Клауса. Он отпинывает их и набрасывается на Отца. Клаус душит отца. Клара подбирает гарпун на полу и пронзает Клауса в спину.
Семья собирается вокруг мёртвого Клауса и съедает его.


Эпилог

Посередине сцены стоит стол. За столом сидит вся семья: Август, Ида, Клара, Отец и Мать. На столе лежит скелет огромного нарвала.

Отец (горестно). Дорогие дети! Сегодня мы собрались помянуть нашего младшего и самого любимого сына, вашего брата, настоящего героя войны. Клаус доблестно воевал за нашу страну на Дальних берегах. И по злой иронии судьбы героя, которого не удалось задеть вражеской пуле, поразила пуля его боевого товарища. Вы знаете, ваш брат, наш сын, если считал себя правым, то до последнего отстаивал свою точку зрения, из-за чего и поссорился с боевым товарищем, который позже на поле боя выстрелил Клаусу в спину.
Мать. Мы долго думали, на что потратить деньги, которые наш великий вождь - о, хвала и честь ему - выделил нашей семье в качестве соболезнований и сожалений о нашей тяжёлой утрате. И, наконец, зная, как сильно Клаус любил охотиться на нарвалов, мы решили приобрести один из немногих оставшихся невредимым скелетов рыбы, которая уже давно вымерла.
Отец. О, покойся с миром, любимый сынок!
Мать. Пусть Господь учтёт, что убивал ты не со зла и не ради собственной выгоды, а защищая родину. И пусть в Царствие небесном подарит тебе то, чего ты так сильно всю жизнь желал. Охоться же вечность в Царствие божьем ты на нарвалов.


Занавес


Рецензии