Новогодние хулиганства. Главы 1-4

Глава 1

Давайте знакомиться! Друзья зовут меня Лис, в школе учителя с презрением выплёвывают «Лисовский!», мама ласково произносит моё имя – Даня, отчим сдержано – Данил, и лишь одному человеку на этой земле позволено звать меня Лисёнком. Это моя любовь, мой ангел, моя белокурая красавица – младшая сестрёнка Белла. Поскольку давно повелось, что меня окружают сплошные звери, сестру я тоже определил в животный ряд. Зову её зайчонком. Мама в девичестве носила фамилию Зайцева, и сестра, судя по фотографиям, очень похожа на неё в детстве. Это потом родительница вышла замуж за моего отца и стала Лисовской. А через три года после его смерти встретила отчима по фамилии Лосев. Вот с появлением на горизонте Сохатого и начались все мои проблемы. Нет, он не дерётся, не напивается в стельку, не сидит на маминой шее. Отчим со стороны выглядит вполне примерным семьянином, только меня он жутко бесит. Скорее всего, в нём раздражает правильность. К нему не за что придраться, он весь такой идеальный, этакий образец для подражания, эталон. А я не хочу быть таким! Я имею право получать двойки, приходить домой с синяками под глазами, могу потерять новую перчатку, забыть дома ключи, показать кому-нибудь средний палец или просто выругаться. Для меня это норма, а для него нет. Укоризненный взгляд и спокойно брошенное в адрес мамы: «Не беспокойся, я поговорю с ним» заранее выводят меня из себя, ещё до начала воспитательной беседы. Отчим отнял у меня маму, заверив её, что мальчику нужно мужское воспитание, и единственное, за что я ему благодарен, так это за подаренную мне сестру. Белле всего пять, и ей неважно, какую оценку я сегодня принёс из школы, откуда у меня новая ссадина на щеке и почему мусорное ведро мною до сих пор не вынесено. Она просто любит своего старшего брата таким, какой есть.

Завтра начинается новый календарный год, и я решил, что с двенадцатым ударом часов всё кардинально изменится. Настало время показать свою значимость. Хватит подчиняться чужим правилам. Я не намерен больше осторожно красться вдоль дороги своей жизни. Лис готов выйти из тени и доказать, что он главный в собственной судьбе.
Жалкое подобие лесной красавицы искусственно подмигивало электрической гирляндой из угла большой комнаты. Я торопливо поставил под покрытые пластмассовым инеем ветки упакованный в картонную коробку и обёрточную бумагу подарок для Беллы, взял свой школьный рюкзак, сегодня набитый вовсе не учебными принадлежностями, и поспешно вышел.

Улица встретила меня лёгким морозцем и зимней свежестью. Снег, выпавший ночью, искрился и переливался, отражаясь от ярких огней витрин и наружной рекламы. Поток игривого ветра бросился мне в лицо, как только я свернул на соседнюю улицу. Застегнув пуховик по самое горло, я избавился от непрошенного попутчика и зашагал бодрее. Солнце в это время года чаще пряталось в небесной вате, измазанной краской серого, мышиного цвета. Вот и сегодня оно не улыбнулось сверху и не осветило мне путь. Ничего, справлюсь сам. Вечно куда-то спешащие прохожие даже не представляли, кто попадается им навстречу. Им нет до меня дела точно так же, как маме и Сохатому. Про меня будто все забыли. Но я заставлю говорить о себе.
Слепленный из свежего снега комок полетел прямо в цель – старый фонарный столб принял удар точно в грудь. Меткая стрельба вселила в меня ещё большую уверенность в собственных силах. Да, всё получится!

Глава 2

- Шмель, ты что ли? – окликнул я встречного парня, замотанного шарфом по самые глаза.
С Максом Шмелёвым мы учимся в параллельных классах, но это сейчас, когда он выбрал математику и информатику, а я биологию и химию в качестве профильных предметов. До седьмого класса коротко стриженный затылок Шмеля постоянно маячил перед моим носом. Из-за того, что Макс невысокого роста, учительница постоянно садила его вперёд, мне же, долговязому, как она выразилась, можно и на задней парте посидеть. Маленький и шустрый Шмель всё время суетился и создавал вокруг себя много шума. Ему везде хотелось успеть, а главное – любой ценой оказаться в центре событий.

«Как, ты ещё не пробовал курить?» - спросил он меня в конце шестого класса и тут же назвал время и место, где должно было состояться моё «приобщение к кругу крутых».
Затягиваясь за углом школы после уроков первой в своей жизни сигаретой, я сильно закашлялся, покраснел, словно мак, и согнулся пополам, пытаясь выплюнуть собственные лёгкие, напрочь испорченные одной затяжкой, как мне казалось.
За этот неудачный опыт, честно говоря, я Шмелю премного благодарен. Если бы мне понравилось, то чувствую, что, как и он, спускал бы все карманные деньги на сигареты. А так есть возможность скопить, чтобы порадовать Беллу подарком на Новый год или день рождения.
Бесит лишь, что Шмель при любом удобном и не очень случае вспоминает тот постыдный эпизод моей биографии и бравирует перед собранной аудиторией, как он меня учил курить, только я, бездарь, так и не научился.

«Что с него взять?» - неизменно добавляет Макс в конце очередной публичной издёвки в мою честь и противно хихикает. Вообще его смех больше напоминает жужжание. То ли это от неправильно выросших зубов, то ли из-за врождённой шепелявости парня. Только такой дефект делает Шмелёва ещё больше похожим на полосатое насекомое.
Вынув из ушей наушники, Макс остановился передо мной и изобразил на лице радость от встречи.
- Здорово, - протянул мне руку, даже не удосужившись снять перчатку.
- Привет! – ответил я, глядя сверху вниз.
С седьмого класса Шмель так и не вырос. Связано ли это с пагубной привычкой, или он просто из породы низкорослых, не знаю, но видно, что Макса сей факт напрягает. Разговаривая со мной, он сразу вытягивает шею и выпячивает колесом грудь, только выше от этого не становится.

- Ну, идёшь сегодня к Жанке? – спросил он таким тоном, будто сотню раз говорил мне об этом, а я никак не мог дать ответ, потому что ждал маминого разрешения.
В действительности же о том, что на Новый год кто-то идёт к Жабе, так мы за спиной прозвали одноклассницу Макса, я услышал впервые. Жанна Бородавкина, помимо своей говорящей фамилии, была ещё обладательницей слишком широкого рта. Ей бы монетку между губами зажать, вылитый талисман материального благополучия станет.
- Конечно! – стараясь казаться беспечным, ответил я. – Кинь мне приглашение в беседу, а то я, видимо, пропустил.
Шмель быстро добавил меня в чат приглашённых и начал демонстративно вставлять в уши наушники, показывая тем самым, что разговор окончен.
- Ну, я полетел, - сказал он и, не прощаясь, зашагал прочь.
Моё «увидимся» повисло облаком пара на временно опустевшей улице, а я двинулся своей дорогой.
Что ж, появилась хоть какая-то определённость. Не придётся всю ночь слоняться в толпе отмечающих Новый год на центральной площади города, опасаясь отморозить пальцы на ногах.

Глава 3

В кармане куртки пиликнул мобильный. Дурацкий сигнал, извещающий о новом сообщении. Давно хотел его поменять, но всё руки не доходят.
«Шмель добавил вас в чат».
«Спасибо!» - мысленно отреагировал я.
И тут же телефон издал противный звук вновь.
«Только не это! Вернее, только не этот!» - ошарашенно пялился я в экран, увидев, кто написал в чате после моего появления. Это был Лют!

С Вовой Лютаевым мы друг друга на дух не переносим. Возникла взаимная неприязнь в середине 9 класса, когда я вдруг понял, что мне сильно нравится одноклассница Оля Векшина. Она как-то резко похорошела, расцвела что ли. Моментально из крикливой девчонки, вечно пропадающей на своём кружке по вокалу, превратилась в утончённую и женственную особу противоположного пола, коими в 15-16 лет усиленно начинают интересоваться парни. Вот я и залип. Рыжие пряди её волос так красиво отливали огнём, когда на них попадали лучи весеннего солнца, что я переставал смотреть на доску и слушать учителя, переключая всё своё внимание на Олю и её локоны. Поскольку в классе из парней я был самым нормальным (именно так девочки между собой называли мальчиков, с которыми нестыдно начать отношения, отсаживая на «скамью запасных» ботаников и неудачников), то почему-то решил, что на выпускном вечере танцевать вальс Оля будет со мной. О том, чтобы озвучить свои намерения девушке, я даже не подумал. А она, не стала полагаться на волю судьбы и попросила встать с ней в пару Лютаева. Он учился в десятом классе, и к своему выпускному из девятого, естественно, танец уже разучил. Лют возможность не упустил. Он с Олей не только встал в пару на танец, но и вообще решил замутить отношения.

История их любви вершилась на моих глазах. Лют ждал Олю после уроков, провожал до дома или приглашал выпить по чашке кофе в ближайшем кафе, дарил цветы и шоколадки и, конечно, репетировал вальс. Очень смело он прижимал хрупкую фигурку Оли к своему крепкому телу и без стеснения кружил по актовому залу. Не знаю, что между ними происходило за пределами школы, но только за неделю до выпускного Лют не явился на репетицию. Оля тогда пришла заплаканная, хотя никому ничего не объяснила. На другой день Лют появился как ни в чём не бывало, выполнял указания наставника, в такт переставлял ноги, но Оли едва касался, будто она в чём-то вымазалась, и теперь ему противно её трогать. С репетиции девушка выскочила первой и, как мне показалось, вновь в слезах. На празднике их пара монотонно и без особого удовольствия «откатала» программу, после чего Лют с гордо поднятой головой прошествовал к выходу.

Честно сказать, я этому был несказанно рад, наивно полагая, что теперь Оля бросится в мои объятья. Не тут-то было.
«Отстаньте от меня все!» - зло выкрикнула девушка на мои попытки проявить участие к её душевной трагедии, а после официальной части мероприятия и вовсе ушла с праздника. В тот момент в моей душе зашевелилась жалость. Это ж как нужно было обидеть девчонку, чтобы она окрысилась на весь мужской пол?!
Через пару дней я встретил Люта на улице.
- Что ты с ней сделал? – без предисловий спросил в лоб.
От неожиданности Лютаев остановился и посмотрел мне в глаза. В его зрачках плясали бесы. Никакого сожаления о содеянном.
- Ничего! – нагло ответил он, обнажая клыки.
- На ней же лица теперь нет! Сама не своя.
- Ну, так возьми её, будет твоя! Моей уже побывала! – засмеялся Лют и пропустил удар в свою нахальную морду.
Подрались мы тогда серьёзно. В качестве сдачи мне тоже досталось так, что неделю сидел дома и зализывал раны.
И вот сегодня ночью нам предстоит оказаться в общей компании. Лют написал одну лишь фразу: «Готовься, Лис!», и я его понял.

Глава 4

Кстати, об Оле. После экзаменов я не видел её целое лето, даже испугался, что она уйдёт из школы, и тогда мы вообще, возможно, больше не встретимся. Оказалось, что опасаться нужно было другого.
В сентябре Оля пришла в школу, но это была будто бы не она. Я не узнал прошлую Олю Векшину. Из милой и решительной рыжеволосой девушки она превратилась в дерзкую и наглую рыжую бестию. Такая трансформация не то, чтобы удивила, она напрочь стёрла всю мою симпатию к Оле. Я не узнавал объект своих вчерашних страданий. Оля громко и заливисто смеялась над пошлыми шутками своих подружек, которых выбрала под стать себе, таких же надменных и нахальных, с ярким макияжем на лице, в вульгарной одежде и полным отсутствием интеллекта.

Лютаев, между прочим, тоже был ошарашен парадоксом преображения Оли. Я бы даже сказал, Ольги. Уменьшительно-ласкательная форма имени ей сейчас вовсе не подходила. Высоко задрав нос, Векшина гордо вышагивала по коридору, даже не думая здороваться со своим бывшим ухажёром. Лют понаблюдал немного за её выходками, а потом переключил внимание на новенькую из своей одиннадцатой параллели. Мои чувства к Оле словно собрались в большой снежный комок, который от её палящего огненного поведения вдруг моментально растаял, не оставив после себя даже маленькой лужицы, высушив и испепелив всё вокруг.

Таким образом, и мой, и Вовин интересы к Векшиной угасли, но взаимная неприязнь никуда не делась. Каждый помнил ту драку, в которой не было победителя.
Наверное, у заклятых врагов так и бывает, что вроде нет причин для противоборства, или они уже не помнят, из-за чего началась вражда, но по привычке продолжают ненавидеть друг друга.
Ольга, как шаловливая белка в лесу, кинула шишку в одного лесного гостя, затем в другого, а после этого быстро спряталась, оставив путников разбираться между собой.
Ничего! Разберёмся! Сегодняшней ночью и выясним, кто кого! И даже белку, тьфу Векшину, впутывать в это дело не станем.

Продолжение: http://proza.ru/2025/01/07/1167