***

Aslan Saidoulaev
28 декабрь 2024;г. в 10:55  ·
След в истории. Часть 12.
                Вместо эпиграфа.
                «Ученый» и «любитель книг»,  Шамиль, князю Барятинскому:  «Я погиб бы с мечом, как повелел великий пророк,                но моя борьба повлекла бы к гибели моих жен и детей. Ради них я сдался, сардар, и готов умереть на плахе,                но мои дети… мои бедные дети».                Ист.   Л. А. Чарская. Книга. Горец.
В этой части повествования поговорим об «ученом муже, любителе книг» Шамиле и «шамилевской» библиотеке. В истории человечества самым известным фантазером является барон фон Мюнхгаузен. Его слава меркнет перед фантазиями отдельных историков из соседней республики, сочиняющих  столь красочные и неправдоподобные небылицы. Греховные деяния люди совершают разным путем; одни поступками, другие словами и письмом.                Самые опасные из них те, что искажая факты, строчит небылицы и одурманивают несмышленых. Короткая мирская слава не стоит того, чтобы мы подгоняли  историю под свои мелкие интересы. Задача историков, писателей, журналистов и других лиц, объективно отражать нынешнее и прошлое. Идти на поводу у необразованной толпы и не воспитывать в них тягу к правде, может не особо умный человек. Не бойтесь осуждения со стороны необразованных людей, бойтесь Бога, что позволил вам приобрести знания. Знания даются не для сокрытия или искажения фактов, а для праведного воспитания молодежи.  Те, кто утверждает правоту Шамиля во всех вопросах, приписывают ему качества, которых у него и близко не было, совершают плохую услугу и нынешним и людям будущего. 
    Наши соседи пишут, что «в конце XVIII и середине XIX вв. - в Дагестане книжная культура была широко развита на арабском языке и языках народов Дагестана». Отрадно такое читать, очень хотелось бы, чтобы так было на самом деле. Только жаль, что ничего этого на практике не существовало, тем более «на языках народов Дагестана». Посмотрим, кто читал эти книги, ведь без читателей, книги хлам, а читающие должны обладать грамотой. Если по Гаджи Али, основным  занятием людей в Гимрах было «схвативши осла за хвост» гонять в горы – летом продавать «курагу, а осенью — лук», то о чем идет речь?        Или посмотрим как на счет читателей у другого летописца Мухаммеда Тахира, он пишет: «на протяжении последних веков дагестанцы считались мусульманами (между «считались» и «были», огромная разница –М.А.). У них, однако, не имелось людей, призывающих к проведению в жизнь исламских решений и запрещающих мерзкие с точки зрения мусульманства поступки… Мало того, дагестанские кадии … восхваляли главарей (раис) за проведение этого права в жизнь… А сколь мерзкими были их поступки при встречах и общении, особенно с неверными русскими. Дагестанцы ходили вместе с ними даже воевать против мусульман. Дагестанцы общались с неверными днями и ночами - общались деды, их дети, внуки и братья. Дагестанцы отдавали неверным в залог своих сыновей, ища для себя милостей. Дагестанцы делали своими правителями разных идолишь из числа неверных или своего дагестанца, чьим поведением, однако, были довольны неверные. Дагестанцы предпочитали службу императору (патишах), искали его расположение».
    Где у такой публики время для чтения книг. Кому эти книги нужны, кроме как очень узкому кругу лиц, да и то, активно сотрудничающим с «неверными»?  О каком многовековом исламе в Дагестане идет речь, когда основная масса населения не живет по исламу? Не зря первые имамы Дагестана проверяли людей, на знание ими сур Аль-Фатиха и Аттахияту. Среди всей этой неправедно ведущей себя массы людей, вдруг появляется новый «светила науки» - Шамиль. Как пишут летописцы, и подтверждает М. Ибрагимова в своей книге, новоявленному «светилу» Шамилю, не помешало то, что его отец был пьяницей. На сыне этот факт не отразился, и: «Успешно закончив курс грамматики, логики, риторики и арабского языка, Шамиль в 20-летнем возрасте приступил к изучению философии и законоведению. Молодого Шамиля особенно пленяли рассказы о жизни и подвигах древних героев Греции и Рима. Учился Шамиль в тяжелых условиях, почти впроголодь». До Греции он добрался, а какова лежащая под носом Россия, так и не узнал. Не ведал ни о масштабах ее, ни о населении.