Песочный дом. Глава 1. Обещания

Алое солнце медленно спускалось над Средиземным морем, а значит наступал закат, и у Старого Порта швартовались на ночь катера и яхты. Корабли плавно качались над водой в ритм морским волнам, и владельцы их либо пересчитывали дневную выручку, либо с хмурыми лицами привязывали свои судна к обвитому водорослями причалу, вконец отчаявшись найти туристов для морской прогулки под закатным солнцем Кипра. «Завтра больше повезёт, коль будет на то воля Всевышнего», - поддерживали их более удачливые товарищи, пряча фунты в широкие карманы потрёпанных шортов цвета хаки.

Вдоль пирса стоял подросток. Увидев его, вы не дали бы ему больше пятнадцати лет. Бросив быстрый взгляд на загорелые руки и шею, вы бы верно предположили, что он провёл последние несколько недель целыми днями купаясь в море. Пока владельцы яхт перетягивали канаты и бросали якоря, мальчик всматривался вдаль на линию горизонту, в ту самую точку, где неспокойное море сливалось с алым небом. Приятный морской бриз бил в его загорелое лицо, оставляя привкус соли на обветренных губах.

Отведя взгляд от линии горизонта, мальчик вынул мобильный телефон из карманов шортов, чтобы проверить время. Яркий неоновый свет экрана слегка обжёг его зрачки, сосредоточенные секундой ранее на мягком цвете заката. Шла двадцатая минута восьмого. «Опаздывают», - подумал он и пошёл вдоль пирса обратно в сторону кафе, оставляя за собой корабли вместе с их владельцами.

Подойдя к шумному заведению, мальчик уставшими глазами искал родителей и друзей семьи, которые уже несколько часов отдыхали за бокалами кипрского вина и громко обсуждали, как виделось ему, какую-то очередную взрослую скучную историю. Вокруг родителей суетился официант, торопливо меняя одно блюдо на другое в непрекращающемся потоке блюд мезе. Увидев Андрея, отец помахал ему рукой и подозвал к столу, на котором не было места и яблоку упасть, настолько тот ломился от количества тарелок с морепродуктами, от жареных кальмаров и рыб до томлённого в томатном соусе осьминога.

-Андрей, садись, поешь с нами, - крикнул сквозь ресторанный гам Борис, отец Андрея.
-Андрюша, ты где был? Я разволновалась! - воскликнула Ромина, мать Андрея, увидев подошедшего сына.

Андрей, закатив глаза, угрюмо сел за длинный деревянный стол.

-Просто Алика жду с утра. Куда они пропали? - проворчал он.
-Во-первых, положи себе рыбки, пока она горячая, и поешь, - Ромина, или Роми, как называли её родные, протянула сыну чистую тарелку.
-Что ты так переживаешь за Алика, сын? - сказал Борис, с наигранным удовольствием разрезая жареного осьминога, - они же поехали с семьёй в круиз, скоро причалят, тогда и увидитесь. Вы уже пятый день подряд круглые сутки вместе. .

Борис ловко подцеплял вилкой мелкие хрустящие кусочки осьминога и отправлял их прямиком на тарелки гостей, в то время как Роми поправляла рубашку сына, левая часть воротника которой неуклюже развернулась от сильного бриза на пирсе. Вместе с ними за столом сидели друзья Бориса и Ромины, крёстные родители Андрея, Эдгар и его жена Алина.

-Мальчики так близко дружат, - сказала Алина, обращаясь к Борису, - как же прекрасно, когда дети привязываются друг к другу с раннего возраста. Ведь это залог дружбы на всю жизнь.

Борис, не расслышав слова Алины, принялся с аппетитом есть осьминога, тщательно разжёвывая оказавшееся слегка резиновым на зуб мясо.

-Да какая дружба, - ответила Роми вместо мужа, - они весь год в школе постоянно ссорились. Я чуть ли не была вынуждена работу оставить, зная, что не пройдёт и дня без звонка от директрисы: то Андрюша толкнул Алика во время перемены, то какую-нибудь пакость учинил Алик. И вот ни с того, ни с сего, к концу восьмого класса вдруг выясняется, что они стали закадычными друзьями.

«Ну, мама», - хотел запротестовать Андрей, но отец жестом прервал сына, указал на тарелку, давая понять, мол, блюдо остывает. 

-Выпей вина, сын, расслабься, - произнёс Борис вслух, смачно жуя рыбное филе, - ты уже взрослый мальчик, не перечь маме.

«Тщательно жуй перед тем, как проглотить – это полезно для пищеварения», - вспомнились ему слова матери. Андрей долго пережёвывал доставшуюся ему долю морепродуктов, с надеждой поглядывая в сторону официанта. Но официант пока не торопился принести нечто менее резиновое, а лишь доливал командарию, домашнее местное вино, в быстро пустеющие бокалы гостей. Взгляд Андрея лениво прошёлся по сидящим вокруг людям. Гости прибрежного кафе, прилетевшие сюда с разных краёв света, чтобы отдохнуть и забыть ежедневную суету, окружавшую их в течение всего года, смеялись и шумно перекрикивали друг друга.

-Всё забываю спросить. Как вам кстати ваши апартаменты в Старом Городе? - поинтересовался Эдгар.
-Всяко лучше гостиницы, - отвечала Роми, одновременно накладывая греческого салата сыну, - а то знаешь, как было в прошлый раз, когда мы остановились в гостинице у берега? Удобства есть, но города самого не увидишь, просто весь день лежишь на пляже. А так мы хоть по вечерам гуляем, изучаем город.
-Изучаем город? – запротестовал опьяневший Борис, - зоопарки, аквапарки, аттракционы, яйца эти, прости Господи, все развлечения только для Андрюши, а для меня?

Эдгар чуть не поперхнулся вином, а Роми бросила на Бориса укоризненный взгляд, но сама с трудом смогла сдержать улыбку.

-Это же был местный парк скульптур! - крикнула она в ответ.
-Да, я целый год мечтал вырваться из Еревана, чтобы стоять под палящим солнцем в тридцатиградусную жару и смотреть на памятник, - продолжил Борис, показываю смешливым видом глубокую обиду на жену.
-Друзья, друзья, - вмешался Эдгар, раскрасневшийся от вина и смеха, - о чем вы вообще говорите, я что-то важное упустил?

Официант тем временем подошёл к их столу и начал быстро раскладывать тарелки с клефтико, запечённой бараниной.

-Do you know by any chance when the cruise yacht is expected to return?[ А вы, случайно, не знаете, когда вернётся круизная яхта? (пер. с английского)] - Андрей спросил официанта, когда тот менял его успевшую опустеть тарелку на чистую.
-I have no idea, my friend[ Без понятия, приятель (пер. с английского)], - последовал ответ, и Андрей, вздохнув, вернулся к еде и прислушался к разговору взрослых.

Тем временем Роми всё пыталась объяснить друзьям, на какие памятники жаловался Борис. Перекрикивая шутки мужа, она сказала Эдгару, что в парке скульптур Лимасола под тенью пальм лежат крупные и мелкие, разноцветные, овальные округлые камни - яйца динозавров.

-Боже, ты ничего не понимаешь в развлечениях, - продолжала Ромина, - там было здорово, Андрюше очень даже понравилось.
-Лично я предпочитаю только один тип яиц, не окаменелых, а обыкновенных куриных яиц на завтрак, желательно приготовленных по-нашему, по-домашнему, по-карабахски. На одно яйцо три помидора, лениво размешанные на сковородке, - Борис ладонью провёл круг в воздухе, наглядно показав процесс ленивого размешивания, - а про яйца динозавров судить затрудняюсь, к сожалению, не имел возможности испробовать, - смеясь, сказал Борис, довольный своей шуткой.
-Вот про кур, а вернее петухов, я не могу сказать ничего хорошего, - Ромина жестом попросила официанта подойти и долить вина в бокалы, - хозяева соседнего с нами дома держат кур и петухов во дворе, и каждое утро с рассветом словно заведённые эти петухи кукарекают, и вот уже вторую неделю, я не могу нормально выспаться. Мечта, а не отпуск!

На этот раз Андрей присоединился к общему смеху, ведь ему тоже было невмоготу просыпаться рано утром под непрекращающийся крик петухов. Ромина включала мягкий джаз на ночь, поэтому жаркое летнее утро начиналось с ворчания сонного отца и петушиных воплей сквозь It’s a Wonderful World[ Это чудесный мир (пер. с английского)] Луи Армстронга.

-Ничего, друзья, - вмешался Эдгар, - уверен, что после нескольких бутылок вина ночью никакие петухи не страшны!
-Это ты Боре скажи, - кивнула Ромина в сторону мужа, - его с фестиваля вина в городском парке невозможно было вытащить.
-Я всего лишь дегустировал местные сорта, - Борис принял обиженный вид, - и я не виноват в том, что их так много!

Гости заливались смехом, и в это время к столу подошёл парень ростом с Андрея, но чуть худее и с бледным цветом лица. Это был Алик, которого весь вечер ждал Андрей. Вместе с ним подошли его родители. Андрей заметил, что Алик выглядел бледнее обычного, видимо из-за морской болезни, мучившей его в течение всего круиза.

-Яхта пришвартовалась в Новом Порту, а не здесь, - сразу ответил Алик на вопросительный взгляд одноклассника, удивлённого тем, что он упустил из виду приближающийся корабль, - мы пешком ещё шли сюда.
-Привет, Влад, привет Лена, - крикнул Борис, - садитесь поскорее за стол. Как прошёл круиз?

Родители Алика, Влад и Лена, выглядели не менее утомлёнными, чем их сын, и с радостью приняли предложение Бориса. Переполненный кафе-ресторан был забит людьми и за столом не хватало мест. Эдгар пытался подвинуться и освободить место на одного человека между собой и Андреем.

-Мы лучше пойдём погуляем с Аликом, как раз места освободим, - мигом сориентировавшись, сказал Андрей, вставая со своего места.
-Да подожди ты, - воскликнул Борис в ответ, - Алик небось устал после круиза, посмотри на его несчастный вид, дай ему отдохнуть, сейчас найдём ещё пару стульев, все поместимся, не волнуйтесь.
-Нет-нет, не переживайте, вы сидите, я совсем не устал, честно, просто немного утомился, морская болезнь, понимаете, мы лучше пойдём с Андреем в Старый Город, купим мороженого, - Алик, попытался улыбнуться и, на долю секунды показалось, что бледное лицо действительно вернулось к прежнему цвету.

Ромина и Лена обменялись взглядами. Отцы выглядели спокойными, но тоже самое нельзя было сказать об их жёнах.

-Мы отпустим детей одних бродить по незнакомому городу? – забеспокоились матери.
-Не переживайте, - махнул рукой Борис, - они уже взрослые мужчины, а не дети. Место нашего дома знают? Знают. Не потеряются. Знаете, чем я занимался в их возрасте? Я один из Степанакерта в Гандзасар ехал на велосипеде и обратно!

Борис вздохнул, покачал головой и глазами найдя последнюю ещё не успевшую опустеть бутылку командарии, взял её в руку и налил себе вина в бокал. Мальчиков долго уговаривать не пришлось и они, попрощавшись, сразу выбежали из кафе. «Съешь хотя бы салата… а, эх», - пыталась докричаться Елена до сына, протягивая тарелку, однако тот не услышал её сквозь звуки музыку сиртаки, под которую танцевали греки и гречанки, успевшие напиться анисовой водки. Опьянение передавалось также гостям, теперь внимательно слушавших бывшего велосипедиста.

-Мои дорогие друзья, - Борис торжественно взял бокал в руки, обращаясь ко всем гостям, сидевшим за столом, а то есть к своей жене Роми, Эдгару с Алиной и только пришедшим, уставшим и проголодавшимся Владу и Лене, - мои дорогие друзья, как же я вас всех люблю. У меня только один вопрос, - Борис, драматично выдержав паузу, продолжил, - ну, почему же мы все такие хорошие? Почему мы никогда раньше не отдыхали вместе? И почему этот отпуск должен обязательно закончится? Сегодня я напьюсь и заплачу по этому поводу!
-Боря, уймись, дай гостям отдохнуть! Влад, Лена, пожалуйста, положите себе еды, попробуйте всего понемногу, - Ромина начала протягивать тарелки с остатками кальмара и баранины, когда официант уже начал подавать десерт, пахлаву вместе со сладким терновым ликёром.
-Как прошёл круиз? - спросила Алина.
-Прекрасно, - воскликнула Лена.
-Ужасно, - сразу же оборвал её Влад и продолжил, - меня укачивало всю дорогу, я получил солнечный удар, а завтра рано утром мы ещё улетаем в Рим.
-А ведь сам говорил, что хочет совместить две поездки, - недовольно добавила Лена.
-А кто уже три года подряд говорит, что хочет увидеть Рим? Но, это ещё ладно, так весь круиз Алик ныл и ждал, когда вернётся на берег, чтобы встретиться с Андрюшей, - сказал Влад, перед тем как его внимание перенеслось на привлекающую ножку баранины.
-Как же хорошо, что наши дети дружат, - невпопад произнёс Борис, - ведь... ведь дети должны дружить... Эдгар, Алина, - Борис повернулся лицом к гостям, сидящим по его правую сторону, - а когда же у вас будут дети?

Эдгар, смутившись от неожиданного вопроса, чуть не поперхнулся ликёром, положил рюмку на стол, незаметно бросил взгляд на жену и ответил:

-Боря, я сейчас тебе так отвечу, что ты обязательно разозлишься. Ты же знаешь, через полгода выборы, дел, ну, просто уйма, надо сосредоточиться и достойно пройти через... - но Эдгар не успел закончить мысль, так как Борис начал бить ладонью по столу.
-Я слышал тоже самое ровно пять лет назад во время прошлых выборов, Эдик, - сказал Борис, опустошив свой последний бокал с вином.
-Как только мы сформируем новое правительство, - Эдгар продолжал серьёзно смотреть на Бориса, - тогда, я торжественно обещаю, мы возьмёмся за этот вопрос, а сейчас... сейчас государственные дела важнее.

Алина закивала в унисон с мужем, Борис махнул ладонью и взял в руку рюмку с ликёром, а Ромина неодобрительно помахала головой.

-«Возьмёмся за этот вопрос», - Борис пародировал Эдгара.
-Ох, уж эта ваша политика, постоянно что-то происходит, - вступила в беседу Роми, - ещё несколько лет назад ты говорил, что вот-вот скоро пройдёт референдум по этой вашей... как её?
-Конституционной реформе, - ответил за неё Эдгар, улыбнувшись.
-Вот, по конституционной реформе, - продолжила Ромина, - и вы с Алиной сказали, что тогда у нас будет стабильная система, и вы наконец задумаетесь о детях. Но, объясните мне, какая связь между работой и семьёй? Чем вся эта ваша политика мешает личной жизни? 
-The personal is political[ Личное - это политические (пер. с английского)], как говорили в шестидесятых в Англии, - засмеялся в ответ Эдгар.
-Хватит паясничать, Эдик, - Ромина хлопнула его по плечу, - постоянно цитируешь своих английских философов.
-Если бы мы все ждали спокойных времён, то я не знаю, сколько бы нам ещё пришлось ждать, правда Владик? - сказала Лена, обращаясь к мужу.
-Так и есть, - проговорил Влад, аппетитно жуя баранину, - Эдгар, Алина, так дело не пойдёт.
-Друзья, пожалуйста, - вступила Алина, недовольно кусая губы, - не надо больше об этом, честно. У нас сейчас в президентской администрации столько дел, что я вздохнуть не успеваю. Уж, не говорю про детей.
-И как только президент вас отпустил двоих вместе в отпуск, - засмеялась Ромина.
-Эдгар очень сильно попросил Роберта Седраковича, - сказала Алина, дотронувшись кончиками пальцев до плеча мужа.
-А я, наверное, по вашему мнению прохлаждаюсь на телевидение? - Борис ударил ладонью об стол, так что посуда затрещала, - вы же оба люди на государственной службе, а как вы можете руководить страной, если даже не можете руководить семьёй?
-Борис... – упрекающим тоном обратилась Ромина к мужу, но Эдгар опередил её.
-Хорошо, хорошо, мы с Алиной торжественно обещаем, что мы подумаем о детях сразу после выборов! - крикнул Эдгар, улыбаясь, - теперь все довольны?
-Лично я доволен, - Борис вновь хлопнул сильно по столу и поднял рюмку, - за семью! И за нашу дружбу!

Гости опустошили рюмки, и Борис махнул рукой официанту, прося наполнить их вновь ликёром.

-Ну, хорошо, - Борис вновь хлопнул Эдгара по плечу, - расскажи какую-нибудь смешную историю, что у вас там на самых верхах интересного происходит.

За столом все уставились на Эдгара, который, на сей раз не найдя поддержки у жены, вздохнул и сказал:

-Раз уж мы припомнили нашего президента, расскажу вам одну историю, которую раньше никому не рассказывал!
-Давай рассказывай, я обещаю, что буду молчать, - Борис взял рюмку в руку и облокотился на стул.
-Дело было одной холодной зимой, - Эдгар начал свой рассказ, - вспомните, как холодно бывает порой зимой в Ереване. Доходило аж до минус двадцати. В тот год настолько холодно, что в нашем здании аж трубы лопнули.
-Я спала в куртке и ботинках, - с грустной усмешкой вспомнила Роми.
-А мы с сестрой водку пили, чтобы согреться, - засмеялась Лена, - тогда она ещё не эмигрировала в Америку.
-Нет же, - махнул рукой Эдгар, - я не про 90-ые годы рассказываю, а про начало нулевых, в первые годы моей работы в президентской администрации. Так вот одним зимним утром было так холодно, что помпа моей машины лопнула от мороза, и я тридцать минут топал в офис пешком сквозь сугробы. И вот в тот день президент возвращался из московской командировки. Мы кое-как добрались до аэропорта, нужно было срочно обсудить несколько важных вопросов. Стоим мы на взлётной полосе и ждём, когда самолёт приземлится. А там на открытом пространстве аэродрома даже ещё холоднее было, чем в городе. Я стою в шубе, носа не чувствую, а пальцы леденеют прямо в перчатках. В конце концов, самолёт приземляется, и президент спускается по трапу. Я стою, переставляю ноги с места на место, стараясь не заледенеть, и вдруг, вижу, что президент одет всего лишь в лёгкий летний костюм. Я смотрю и не могу поверить собственным глазам. Все стоят и мёрзнут, а он стоит перед делегацией и разговаривает, как ни в чем не бывало!
-С кем разговаривает, Эдик? - спросила Ромина сквозь смех.
-Наша делегация стоит, и он с нами разговаривает, - продолжил рассказчик, всё больше воодушевляясь смехом друзей, - в распахнутом пиджаке! А мы дрожим и думаем, когда же он сядет в машину, чтобы мы наконец уехали, а то умираем уже от холода, аж уши одеревенели от мороза. И тогда я вижу, что к нему подходит один из министров, и президент его отдельно от делегации в сторону отводит. Ах, как нам тогда было холодно, честное слово, так холодно, что я до сих пор мёрзну, когда вспоминаю тот холод. Я смотрю в морозное небо и молюсь о том, чтобы мы поскорее вернулись в администрацию. Взгляд мой медленно спускается вниз. И вдруг я смотрю и вижу… а у министра-то от макушки головы поднимается... пар! Я сначала подумал, может быть, это у меня галлюцинации. Так оказывается, нет! Оказывается, он так разнервничался от разговора с президентом, что начал потеть, а пот прямо на месте превращался в пар! Прямо как дым!

Борис прыснул от смеха, чуть не поперхнувшись второй рюмкой сладкого ликёра.

-Я потом уже президенту сказал, - продолжил Эдгар, - теперь вы знаете, что именно означает, когда говорят человеку «не парься».

Влад улыбнулся, продолжая жевать баранину, а женщины звонко смеялись, глядя на раскрасневшегося Эдгара. Довольный произведённым впечатлением, Эдгар опустошил рюмку ликёра и позволил Борису налить себе ещё. А в ресторане продолжал стоять шум, смех и гам. Уставшие официанты бежали от одного стола к другому. Незаметно для всех, в дальнем углу кафе, была сооружена импровизированная сцена, на которую вскоре поднялась темноволосая девушка, одетая в длинную тунику цвета морской волны. На сцене уже сидел гитарист с собранными за головой в пучок волосами, когда девушка подошла к микрофону и мягко постучала по нему пальцами, пытаясь привлечь внимание гостей кафе. Поняв, что попытка была безуспешной, она смущённо повернулась к гитаристу. Гитарист, окинув взором гостей, пожал плечами и ударил пальцами по струнам. Эдгар только закончил рассказывать свою историю, когда гости заметили, что шум вокруг них внезапно утих, и взоры гостей устремились вдаль кафе, где певица в чёрном платье начала шептать вступление к песне под мелодию гитариста.

-Послушайте же теперь историю про молодого принца с востока, потомка Синдбада Морехода, думавшего, что он может изменить мир, но не ведавшего помыслы Всевышнего и темноты человеческих душ, - пронёсся по прибрежному кафе звонкий шёпот.

И киприотка, к чьему голосу вскоре прильнули все гости в кафе у Старого Порта, спела песню про молодого принца, мечтавшего изменить несправедливый мир и бросившего вызов халифу, который, однако, не простил дерзости юнца и предотвратил его замысел – «чёрный мёд и чёрное молоко ждали его на рассвете». После смерти он ходил с пророком под облаками, озарёнными звездой Дамаска, где услышал последние слова: «Пойми, мой побеждённый выскочка, что ничего не меняется в этом мире».

Когда мелодия растворилась в шуме волн, послышались ленивые аплодисменты. На долю мгновенья кафе пребывало в тишине, прерывавшейся лишь звуками морских волн, бьющихся неподалёку о пирс. Гречанка, загадочно улыбавшаяся будто сама себе, удалилась со сцены вместе с гитаристом. Не прошло и минуты, как гости постепенно забыли и о принце, и о его трагической судьбе, вернувшись к своим разговорам, выпивке и еде. А через несколько минут шум и гам вновь поднялись в средиземноморском кафе. Борис все ещё смотрел в сторону сцены, теперь уже опустевшей, Ромина облокотила голову на его плечо. Эдгар и Алина, скрестив ладони на столе, глядели впереди себя, на море, над которым поднимался лунный полумесяц. Влад и Лена размышляли о своём, смотря в разные стороны. Тишину за столом, столь неподходящую всеобщему окружающему им веселью, в конце концов прервал Влад.

-На греческом языке Анатолия означает восток, почти как наша прародина, Анатолия. Для древних греков мы все, люди востока, были чуть ли не варварами, не знавшими высокой культуры Эллады, - сказал он.

Эдгар лениво кивнул в ответ Владу, беседовать о древнегреческой культуре никто уже не мог. Вино и ликёр под мелодию грустной песня погрузили пирующий в сладкую полудрёму. Однако расходиться никому не хотелось, несмотря на поздний час. Алина шептала что-то Ромине, а Борис встал со своего стула и сел с другой стороны стола, между Владом и Эдгаром. Официант в суматохе приносил кофе и халву. Гитарист, вернувшись на сцену, играл медленную греческую мелодию.

-Эдгар, ты знаешь, что я не буду самим собой, если не воспользуюсь моментом и не спрошу, - Борис пил кофе и заговорил полушёпотом, - как думаешь всё же, чего ожидать весной?
 
Эдгар поморщился, он не любил говорить о работе, особенно во время отпуска, но алкоголь и тёплая атмосфера в компании друзей всё же раздобрили его. Алина, слушавшая Ромину, чуть склонила голову в блок, пытаясь разобрать ответ мужа.

-Борис, ты же знаешь президента, - Эдгар пытался взвешивать сказанные слова, несмотря на дурманивший мысли алкоголь, перейдя, как и Борис на шёпот, как будто кого-то могли интересовать их разговоры кроме внимательно слушавшего Влада и Алину, - он не собирается ни менять закон, ни тем более нарушать закон, чтобы идти на третий срок, поэтому…

Борис, недослушав ответа, хлопнул ладонью об стол, так что жёны, теперь сидевшие вместе на противоположной стороне стола, вздрогнули.

-Да, что за напасть-то, а, я же ему столько раз говорил! - закричал Борис, забыв, что сам ранее говорил шёпотом.
-Боря, говори потише, - Эдгар откусил от пахлавы и глотнул кофе, пытаясь взбодриться, - Роберт Седракович так решил, значит так надо.
-Но объясни мне, зачем? - Борис не унимался, однако под взором жены всё же понизил голос, - зачем нам всем это надо?
-Нам может и не надо, - ответил Эдгар, уставившись в маленький стаканчик с кофе, - а ему, - Эдгар поднял указательный палец вверх, - ему надо.
-Ладно, но кто тогда будет вместо него?  – Борис не был готов удовлетвориться коротким ответом.

Эдгар вздохнул и продолжал вертеть в руки стакан, на дне которого ещё оставалась кофейная гуща. Влад пересел ближе рядом к Борису и внимательно прислушался к разговору.

-Кто будет, это решит народу, - грустно улыбнулся Эдгар, - но я могу предположить, что президент ещё не определился, кого поддержать. Посмотрим, кого выдвинут партии. Здесь главное, чтобы был человек, которому можно доверить страну.
-Пойми, - сказал Борис, - нам нужен правильный проверенный временем человек, который не будет самолюбивым, а то может легко быть испорчен властью.
-Главное, чтобы были реформы в социальной сфере, чтобы..., - хотел вступить Влад, но его быстро перебил Эдгар, не обращая внимания на сказанное.
-Самое главное, чтобы он не допустил никаких поблажек и не отступил от той линии, которой мы держимся в вопросе безопасности и независимости нашей общей родины, Армении и Карабаха, - строго сказал Эдгар.
-Да, именно, - добавил Борис, - но не нравится мне вся эта затея с новыми кандидатами, с новыми лицами. Пойми, система недостаточно зрела, и люди к этому не готовы. Ещё всякие оппозиционные силы подняли свои головы.
-Да, кто за ними стоит вообще, - буркнул Эдгар, положив руку на плечо Борису.

Влад нахмурился, но ничего не сказал.

-Борис, и ты Влад, - произнёс Эдгар в конце концов, - я вам обещаю, что всё будет хорошо, всё будет даже очень-очень хорошо. Просто подождите и сами увидите. А сейчас, хотя бы ещё пару часов дайте мне отвлечься от работы и насладиться этим вечером.

Борис одобрительно похлопал друга по плечу, также откусил от медовой пахлавы и бросил взгляд на жену, разговаривавшую с Алиной. В какой-то момент их взгляды соприкоснулись, и Борис прочитал вопрос в глазах жены: «не хочешь позвонить сыну?». Борис моргнул обоими глазами: «позвоню», хотел сказать он, но перекрикивать шумный гул ресторана уже не хватало сил.

-Мужчины, а что вы вдруг стали такими серьёзными? – крикнула Алина с другого конца стола.

Эдгар махнул в сторону жены и её подруг, и все за столом засмеялись.

-Давайте допьём кофе, - сказал Борис, вздохнув, - и пойдём искать наших детей. И, Эдгар, я жду, чтобы мы выпили за рождение вашего с Алиной ребёнка уже следующей осенью, вот прямо здесь, в Лимасоле, а вы там уже сами смотрите, как хотите, так и успевайте!

* * *

Выбежав из кафе на набережной, Андрей вместе с Аликом побежали вдоль улиц Старого Города. Несмотря на уже поздний час, в маленьких двухэтажных домиках ярко горели огни. Розовый закат, который Андрей наблюдал совсем недавно на набережной, успел смениться темнотой ночи, лишь только полумесяц висел над морем белым пятном, а звезды было невозможно разглядеть сквозь яркий свет кафе и магазинов. Мягкий бриз, доносившийся от моря, трепетал длинные и кудрявые от солёной воды волосы мальчиков. Вскоре, остановившись у одного из центральных кафе, одноклассники купили по фисташковому рожку мороженого и уселись за столик на улице прямо посреди туристов, шумно проходящих мимо них.

Посмотрев на мальчиков со стороны, вам бы показалось, что вместе сидят двое закадычных друзей. Однако, как верно заметила Роми, мама Андрея, они долгие годы вовсе и не были приятелями. Мальчики росли и переходили из класса в класс, невольно состязаясь во всём, что с ними приключалось. Каждый пытался перепрыгнуть другого: как в прямом смысле, когда на уроках физкультуры замеряли длину прыжка, так и в переносном, когда учительница литературы замеряла количество прочтённых слов в минуту. Эта состязательность ставила учителей перед нелёгким выбором, от «кого выбрать старостой класса?» до «кого отправить на городскую олимпиаду?». И учителя всегда останавливали свои взгляды на них двоих. И на ком бы не остановился выбор, один чувствовал себя в тени другого. Отличались они разве что тем, что Андрей не прилагал особых усилий и легче переносил, когда очередная победа переходила Алику, в то время как Алик старался перебороть Андрея во всём, тяжелее воспринимая горечь мнимых детских поражений.

И вплоть до прошлого школьного года между мальчиками сложилось своеобразное равновесие: Андрей побеждал на олимпиадах по гуманитарным предметам, а Алик по точным. Андрей играл в теннис, а Алик в футбол. Однако с началом восьмого класса в привычный порядок вклинились первые подростковых переживаний. И в один день мальчики они обнаружили, что репутацию теперь предстоит отстаивать уже не только перед учителями. Одноклассники, дружившие с Аликом, как и те, кто дружил с Андреем, невольно настраивали их друг против друга. Учителя, считавшие, что состязательность между мальчиками не только не мешала, а наоборот помогала их развитию, начали смотреть на всё иначе, когда дело дошло до ссор и стычек. Последовали звонки родителям, так тревожившие матерей. В конце концов, уставший от расстройств жены, Борис, ни разу прежде не ходивший на родительские собрания, решил всё же с глазу на глаз встретиться с Владом, отцом Алика, чтобы расставить все точки над «и». И каким же было удивление Бориса, когда во время разговора выяснилось, что Эдгар, друг детства Бориса, ставший крёстный отцом Андрея, является сокурсником и закадычным приятелем Влада, с кем Эдгар познакомился в университетские годы в Москве. После этого отцы строго настрого запретили мальчикам ссориться впредь, а сами начали часто встречаться за кружкой пива вместе с Эдгаром на выходных.

Сначала казалось, что Андрей и Алик должны были и дальше держать друг на друга зуб, однако к недоумению одноклассников, спокойствию учителей и радости матерей за последние полгода мальчики неожиданно для всех сблизились. Взрослые сделали вывод, что, преодолевая подростковый период, дети поняли, что между ними намного больше общего, чем они раньше подозревали. «А что здесь удивительного? - говорил Борис, - они же подростки, в них энергия бурлит. Ничего, скоро влюбятся в девчонок, тогда уж точно остепенятся». Тогда Ромина с укоризной смотрела на мужа: «влюбятся, и ещё перестанут нормально учиться», - говорила она, а Борис лишь улыбался и отмахивался. И сейчас, изнурённые жарким солнцем и купанием в море, сдружившиеся мальчишки впервые были готовы раскрыть друг другу свои переживания.

-Даже не могу поверить, - начал разговор Алик, на чьём лице уже не осталось следов морской болезни, - что уже через несколько дней вместо моря и пляжа, мы вернёмся в школу, где нас ждут скучные уроки, надоедливые учителя и постоянная нервотрёпка с контрольными работами. Да ещё и экзамены в конце года!
-И что ты предлагаешь? – Андрей слушал друга, слизал струю стекающего мороженого с рожка.
-Надоело мне это всё, – на минуту Алик оглянулся, как будто хотел проверить, не подслушивают ли его родители, – я вообще думаю улететь к тёте в Лос-Анджелес, у неё там какой-то свой бизнес. Прилечу к ней и скажу, мол, давайте, тётя, я вам буду помогать с делами, а потом, когда она увидит, что я справляюсь хорошо, начнёт мне больше доверять.

Андрей улыбнулся детской улыбкой и весело ответил Алику:

-Так тебе мама и отпустит в пятнадцать лет уйти из школы. Да ещё и в Лос-Анджелес улететь!
-В пятнадцать может и не отпустит, - Алик улыбнулся Андрею, - но через год уже можно. Когда окончу среднюю школу.
-Ты лучше скажи, - сказал Андрей, - как нам так устроить, чтобы учителя нас не завалили на контрольных за то, что мы первую учебную неделю прогуливаем.
-Что значит прогуливаем? Это же не мы так решили, а родители. Более того, мы не единственные в классе, кто пропускает первую неделю, - загадочно произнёс Алик, задумавшись на секунду, а затем вновь посмотрел Андрею в глаза и сказал, - ты мне скажи лучше, а ты что думаешь делать потом, ну, после школы?

Андрей пожал плечами и ответил, медленно доедая рожок:

-Не знаю, Алик. На самом деле я совсем не думал об этом. Мама говорит, чтобы я сосредоточился на уроках.
-Ну, а ты не думал пожить в другой стране? - Алик не спускал с него глаз.
-Да не особо, - ответил Андрей, - дома же все свои, и всё хорошо. А если всё хорошо, то зачем куда-то уезжать?
-Не знаю, - теперь уже задумался Алик, - мир увидеть, сменить обстановку. С новыми девчонками познакомиться в конце концов.
-Алик, на самом деле я хотел тебе сказать, - Андрей подбирался к тому, о чём хотел поделиться с другом, ожидая его весь день с круиза.

Но не успел Андрей продолжить, так как группа туристов, проходящая рядом с ними, неожиданно взорвалась смехом и аплодисментами. Мальчики вскочили с места, чтобы увидеть, что происходит. Оказалось, что, проходя по бульвару и заходя в кафе, они и не заметили, что бронзовый памятник некоего древнегреческого бога, на самом деле был не статуей, а мимом, воплотившим живую статую. Группа туристов, долго толпившаяся у кафе, в конце концов раскусила актёра, который помахал им, что привело туристов в восторг.

-Так что ты хотел сказать? - произнёс Алик, когда туристы наконец-то прошли, оставив чаевые актёру, благополучно вернувшегося в свой образ.
-Да ничего, - Андрей смутился, слегка покраснел и отвёл взгляд от лица Алика, - доедай быстрее и побежали к морю.

И, не дождавшись реакции Алика, Андрей выбежал из кафе на главную улицу и устремился в сторону набережной. Алик, не успев что-либо сказать, последовал за одноклассником, оставив рожок недоеденным на кофейном столике. Мальчики пробегали вдоль разноцветных кафе и ресторанов, заполненных посетителями, несмотря на поздний час ночи. Дети, впервые чувствующие свою самостоятельность, быстро пробегали сквозь толпы медленно бродящих туристов, и скоро совсем перед ними показались очертания средиземного моря.

Перейдя трассу, отделяющую город от набережной, мальчики гуляли по побережью, освещённому лишь отражением луны в воде. Они то бегали, то медленно брели по всё ещё тёплому песку. Рядом не было никого, кроме спящих бездомных и любовных парочек, целовавшихся перед морем. И тех и других мальчики осторожно обходили, ведь всё на пляже существовали в особом мире, и никто не хотел нарушать этот мир. В конце концов, устав бесцельно брести, отдаляясь от шума центра, мальчики уселись на крупные булыжники, отделяющие побережье от морских волн, в которых сверкала лунная дорожка. Издалека ещё был слышен гул города и шум трассы, но воздух был наполнен приятным звуком бьющихся о скалы волн.

-Помнишь, как нам однажды сказала учительница литературы? - улыбнулся Алик, - в этом мире от трёх вещей невозможно оторвать взгляд: облаков, огня и моря.
-Так и есть, - Андрей внимательно смотрел, как лунная дорожка отражалась на переливающихся волнах.

Посмотрев на Алика, он вновь хотел было сказать то, к чему готовился весь день с самого утра, но сердце забилось сильнее, и передумав, он сказал совсем другое.

-Как ты думаешь, Алик, - выдавил из себя Андрей, посмотрев вновь на море, - в нашей жизни всё происходит, потому что так задумано, или мы сами создаём то, что мы имеем?
-Если звёзды зажигают, значит это кому-нибудь нужно, - Алик засмеялся и похлопал одноклассника по плечу, - я вижу выпитое вино сделало тебя философом.
-Я серьёзно, Алик, - Андрей не улыбался, - что ты думаешь?

На этот раз Алик ответил не сразу. Он подобрал маленький камешек из-под ног и со всей силы бросил по лунной дорожке. Камешек подпрыгнул от волн всего два раза, и пропал под морской водой.

-Знаешь, - сказал Алик, - а я вообще стараюсь об этом не думать. Предначертано, не предначертано, что это меняет в моей жизни? Какая польза мне от этого знания? Посмотри, какое море, какой бриз, какая луна, это же так прекрасно. Главное, знать, чего ты хочешь и стремиться к этому, чего бы это не стоило. Вот, что я тебе скажу.

Андрей ничего не ответил, размышляя над сказанным Аликом. Несколько минут они сидели в тишине, слушая шум моря. Алик соскрёб с булыжника влажные водоросли и играл ими руками, прорезая их на тонкие тёмно-зелёные полоски и бросая в воду.

-Андрей, - сказал в конце концов Алик, прерывая тишину, полную шума волн, - а тебе нравится Фелиция?

Сердце Андрея ёкнуло, когда он услышал это имя. Весь вечер в нём боролись сильное желание поделиться таинственными и непонятными чувствами, только начинавшими проявляться в его сердце, и страх растерять эту же таинственность тем, что кто-то третий будет в неё вовлечён. Эти два стремления не давали ему покоя.

-Фелиция, - Андрей запинался, чувствуя, как сильно начало биться сердце в груди, - она очень хорошая, - воздух спёрся у него в горле, - она мне, наверное, нравится.
-Наверное? - Алик выбросил лоскуты оборванных водорослей и повернулся к Андрею, - наверное или точно? Потому что она мне тоже нравится.

Андрей замёрз на месте и продолжал смотреть на море, не обращая внимания на устремлённый на него взгляд Алика.

-И что мы будем делать с этим? - спросил Алик, прервав тишину.

Андрей ничего не ответил, он знал, что этот разговор рано или поздно наступит. Он столько раз хотел начать его сам, ведь он готовился к нему, но сейчас все мысли смешались в его голове.

-Раз ты молчишь, то скажу я, - продолжил Алик, положив руку на плечо Андрея, - ты мой друг, поэтому я скажу, как есть. Правда в том, что для тебя Фелиция не играет никакой роли. И не спорь со мной. Ты ведь никогда раньше не думал о ней, так? До того, как вы начали так мило общаться весной после той прогулки в парке.

Андрей хотел было что-то сказать, но не мог сформулировать ни слова, чувствуя, как краснеет от смущения.

-А мне она ещё с третьего класса нравится, понимаешь? - продолжил Алик, - я так долго ждал, когда я буду готов признаться ей в этом. Но я не могу общаться с ней, если буду знать, что ты против. И, если ты скажешь, что ты против, что ты действительно влюблён в Фелицию, так сильно, как влюблён я, то я пойму.

Андрей не шелохнулся в течение всей речи Алика. Всё окончательно спуталось у него в голове. Во рту пересохло, и он не знал, что ответить. Тонкие сети зарождающихся чувств как будто связались в тугой узел, и развязать этот узел не представлялось возможным. По крайней мере в этот момент.

-Нет, я не против, - в итоге выдавил из себя Андрей, чтобы как-то прервать сверливший взгляд Алика.

Но Алик не отвёл взгляда, не удовлетворившись ответом и пытаясь разгадать истинные чувства друга.

-Обещаешь? – произнёс Алик, положив руку на плечо Андрея. 

На долю секунды Андрей хотел было отбросить ладонь Алика со своего плеча и наброситься на него, но вместо этого он сглотнул слюну и закивал.

-Обещаю, - произнёс он полушёпотом.

В это мгновение в кармане шортов Андрея зазвонил мобильный телефон. Звонил Борис и сказал сыну, что они выходят из прибрежного кафе и направляются в сторону апартаментов. Положив мобильный обратно в карман, Андрей, уставившись на море, прошептал как будто самому себе:

-А мне все равно. Так даже лучше, просто отлично.

Вскочив с булыжника, он осторожно сошёл с него на песочную набережную и побрёл обратно в сторону Старого Города.

-Андрей, - Алик догнал его и пошёл следом, - надеюсь, ты действительно так считаешь и не сердишься на меня.

Андрей ничего не ответил, и в темноте ночи Алик не заметил, как глаза Андрея наполнились слезами от замешательства и бессилия. Впереди шумел прибрежный город, полный туристов, не планирующих засыпать. Андрей быстро протёр глаза и ускорил шаг, сжимая кулаки от обиды и оставляя Алика за собой.