Игрушки из Записок, часть 16

Есть у меня такая странная привычка. Я, взрослый мужик, уже на пенсии, люблю заходить в магазины, где продают детские игрушки. Захожу, внимательно рассматриваю, что там стоит на полках или за стеклом витрин. Но, поскольку, я всё-таки мужского пола, то меня естественно интересуют не куклы и кукольные домики, или посуда для детских кухонь,  или розовые пупсы. Я смотрю на игрушки для мальчишек – всякое игрушечное оружие, автоматы, пистолеты, смотрю на всякие машинки, кораблики, игрушечные вертолёты, танки, самолёты, поезда и прочее. Смотрю, как они сделаны, какая у них фактура, какого они цвета, рассматриваю детали и элементы той или иной игрушки. Руками ничего не трогаю, просто внимательно смотрю. Иногда в нос шибает резкий запах какой-то дешёвой пластмассы или другого полимерного состава. Я смотрю на игрушку и пытаюсь угадать, что это за такой странноватый уродец передо мной. Какой-то гибрид танка или БМП, или пузатенький вертолёт, лишь отдалённо напоминающий настоящую машину.

Жена знает об этой моей привычке, поэтому спокойно ждёт, пока я неторопливо прохаживаюсь вдоль полок магазина. И лишь потом, на улице, с лёгкой улыбкой спрашивает: «Насмотрелся?». Я тоже, слега улыбаюсь и киваю, мол, насмотрелся.
Не зря говорят, что все мы родом из детства, и многие наши привычки и не осознанные желания идут именно оттуда. Сейчас поясню, о чём я.

Много сейчас в интернете роликов, да и по телевизору показывают, плюс мои хорошие знакомые говорят, сколько теперь у детей дома игрушек. Молодые мамы жалуются, что сыночка за собой игрушки не убирает. Посмотришь, действительно, везде валяются машинки, кубики, на полу, под столом, на полках. Много, очень много игрушек. Разных, на любой вкус и возраст. А дитятко малость поиграется, и ему уже не интересно, новую игрушку подавай. Всё более дорогую, сложную, со всякими спецэффектами. Эта машинка (если говорить об игрушках для мальчиков), и огоньками мигает, и сиреной гудит, она радиоуправляемая. Как говорится, на любой вкус и цвет.

Я не сомневаюсь, что мои мама и папа любили меня, когда я был маленьким, меньше, чем любят своих детей нынешние родители. Любили, заботились обо мне. Чтобы я был одет, накормлен. Но вот игрушки. Не то, чтобы у папы, ещё, когда он жил с нами, денег не было. Всё-таки машинист тепловоза, заработки нормальные. Но он не считал нужным баловать меня. Купил мне всего несколько игрушек. А ведь прошло более шестидесяти лет, но я их до сих пор помню. Это маленький синий «Запорожец» (горбатый). Простая пластмассовая машинка синего цвета с чёрными колёсиками и жёлтыми фарами. Размером, чуть больше спичечного коробка. И цена на днище выбита – 36 копеек. И чёрный металлический пистолет, похожий на ТТ, который стрелял пистонами. Цена – всего 40 копеек. Но дело не в цене. Это были мои игрушки, с которыми я спать ложился, и вставал. Я всегда знал, что стоит протянуть руку под подушку, а они там. Не то, чтобы бросить их в комнате, где попало. Они мне душу грели. И ещё один чудесный подарок сделал мне отец. Мы как-то гуляли с ним вдвоём. И за старым мостом, в маленьком магазинчике игрушек, я увидел небольшую яркую коробочку. На ней был изображён самолёт (как я потом узнал – АН-2). Я ещё спросил папу: «Ведь самолёт имеет крылья, хвост и колёса. Как же он там помещается, в этой плоской коробке?». Папа хитро улыбнулся и сказал, что самолёт в коробке находится в разобранном виде, и его ещё надо собрать. Я не понял, как это – собрать? Папа достал из кармана деньги, отдал за эту коробочку один рубль и передал покупку мне в руки. Я ещё удивился, какая она невесомая, эта коробочка, и как нарядно блестит обтягивающий её целлофан. Папа понял, что мне уже не до гуляния, и сказал: «Пойдём домой! Сейчас всё увидишь».

Мамы дома не было. Папа достал из набора своих инструментов маленькие напильнички – надфильки, кусачки и ещё что-то. Разрешил мне сорвать целлофановую обёртку с коробки. На картинке, на верхней части коробки был красиво нарисован самолёт АН-2. Как мне папа объяснил, эта модель изготовлена в ГДР, переводные картинки на неё, буквы и флаги – немецкие. Я наблюдал, затаив дыхание, как отец аккуратно отсоединял детали модели от литников,  зачищал эти места напильничками. Обработал все детали, подготовил их, внимательно рассмотрел вкладыш-инструкцию. А потом приступил к сборке. В коробочке ещё был маленький прозрачный пузырёк с жидкостью. Папа пояснил, что это полистровый клей для сборки моделей, он летучий, быстро выдыхается, поэтому держать пузырёк открытым долго нельзя. И он, кончиком маленьких ножничек, тихонько приоткрыл плотно прилегающую крышечку. Тогда я впервые почувствовал этот удивительный аромат. Запах полистрового клея, знакомый всем, кто хоть когда то собирал модели. Я внимательно смотрел за руками отца, как его пальцы аккуратно соединяли деталь за деталью. И через какое-то время передо мной на столе стоял серебристо-серый самолётик. С прозрачной плёнкой в прямоугольных иллюминаторах, прозрачным фонарём пилотской кабины, толстенькими колёсами шасси, и особенно мне понравился крошечный дутик (колесо) хвостовой опоры. Саблевидные лопасти винта, заклёпки на фюзеляже, антенна и расчалки между крыльями. Я восхищённо смотрел на объёмный самолёт, который вот только что, на моих глазах, был собран из того, что помещалось в плоской, небольшой коробке. Я уже хотел потрогать модель, но отец остановил меня: «Подожди, сына! Ещё не всё!». Он аккуратно вырезал картинки декали, принёс из кухни в мисочке тёплую воду, и на моих глазах, осторожно и правильно перенёс декаль на фюзеляж, киль и крылья самолёта. Папа сказал: «Сейчас он высохнет, и можешь взять его в руки, за подставку. Но помни, он лёгкий, хрупкий, его легко сломать, и не дай бог, уронить!».

Я кивал головой, не в силах оторвать взгляд от самолёта. Это была моя первая модель. Знал бы батя, что он сотворил покупкой этого самолёта! Маленький кирпичик лёг на чашу весов судьбы, которая привела меня к порогу лётного училища, и моя дорога в авиации продлилась целых 46 лет. Это вместе с учёбой в училище, десятилетиями полётов в небе Заполярья и работой инженером в аэропорту.
И ещё одну штуку сотворил батя. Он дал мне в руки свой перочинный нож, который был пределом моих мечтаний. Я видел много раз, как отец что-то делает этим ножом. Папа предупреждал: «Смотри, нож острый! Я научу, как его правильно точить, когда он затупится». Я тогда даже ещё в школу не ходил, только собирался в первый класс. Мама всполошилась: «Шурик порежется!». Папа ответил, что такое может случиться, если сын (то есть я) будет невнимательным или неаккуратным.
Говорят, что у каждого мужика должен быть на левой руке (если он правша) шрам от ножа. Не может не быть. И у меня такой шрам есть. На указательном пальце левой руки, когда нож сорвался. А батя предупреждал!  И теперь, когда я вижу этот беловатый шрам, я вспоминаю отца и его предупреждение.

Если вы думаете, что только отец постарался в развитии моих навыков и умений, то должен сказать, что и мама приложила руку. Я хорошо помню тот день, когда мама пришла с работы, слегка уставшая, но довольная. По её виду я понял, что меня ждёт какой-то сюрприз. Но она сказала: «Вот, малость, отдохну, приведу себя в порядок, поужинаем, и ты кое-что увидишь!».

Я еле дождался конца этого ужина, не ощущая вкуса пищи, хотя мама всегда готовила вкусно. Мамуля сказала: «Нам сегодня дали небольшую премию, и я решила сделать тебе подарок!». И достала из своей сумки картонную коробку, на которой была невзрачная картинка, зато видна чёткая надпись – «Конструктор». Читать то я уже умел ещё до школы.

Ну, а в коробке находилось, вы сами знаете что. Колёса с резиновыми шинами, плоские металлические пластины с дырочками, уголки, панели с загнутыми боковинами, металлические оси, отвёртка, ключ, и в отдельном закутке целая россыпь винтиков и гаечек. А сверху в коробке лежала книжица-инструкция, что можно собрать из всей этой кучи железок. На каждой странице какая-то новая машина или агрегат.

Это был царский подарок. Был у мамы сын, и считай – пропал. Не насовсем. Просто стоило мне усесться за стол и открыть коробку, мир вокруг переставал существовать для меня. Мама посмеивалась, рассказывая соседкам: «Дытыны не видно, и не слышно! Сидит тихонько со своим конструктором, и только железки позвякивают». А мои пальчики привыкали работать с мелкими винтами и гаечками. Как правильно повернуть ключ и вставить отвёртку, чтобы всё это закрутилось, как надо. Я начал собирать всё, с первой страницы этой инструкции. Соберу, проверю, иду маме показывать, что получилось. Получалось нормально. Мама хвалила. Я быстренько  пересобрал всё,  что было намалёвано в этой книжице. А дальше уже начался вольный полёт фантазии. Я собирал какие-то замысловатые агрегаты, выпрашивал у друзей, находил на улице какие-то подходящие железки. Мама говорила, что вроде бы в книжке нет того, что ты тут собрал. Я объяснял, что придумал, как сделать по-своему, а не как в инструкции.

Я, почему так долго рассказываю об этом «Конструкторе» и об отцовском ноже? Потому, что игрушки я начал делать себе сам. Разные. Из разных материалов. В моём далёком детстве между нашими домами стоял такой решётчатый павильон «Овощи-фрукты». Там в весенне-летний и осенний сезон продавалось всё, чем богата щедрая земля Украины. Найдёшь себе позади этого павильона в куче деревянных ящиков из-под помидор или яблок, разбитый ящик, и, высмотрев подходящую, оторвёшь дощечку. Так, ширина, толщина и длина подходит, трещин, сколов и сучков нет. Значит, самое то. Сначала поскоблишь её, чтобы заусеницы в пальцы не впивались. Потом разметишь карандашом линии. И начинаешь. Где-то отпилишь, где-то ножом обработаешь грубо. А потом надо уже потихоньку, аккуратно, чтобы не испортить, начинаешь делать себе деревянный меч или большой кинжал. Да, чтобы эфес был, витая рукоять, гранёный клинок нужной формы. Потом всё это обрабатываешь напильником, шкуркой. Глядишь, и получилась занятная штука, которую, наигравшись можно обменять у друзей-приятелей, на что-нибудь, тебе нужное. Какую-нибудь железку или инструмент.

А руки то учатся, привыкают к более сложным операциям и действиям. А голова в это время тоже думает, как удобнее это сделать, чтобы меньше усилий потратить, какие для этого нужны инструменты и приспособления, и где их взять.
Увидел я в фильме про войну красивый пистолет. Это потом я узнал, что он называется Люгер Р08 или «Парабеллум». Это сейчас тебе интернет выдаст всё об этой «машинке». Историю создания, как он собирается, как разбирается, как работает. Куча фотографий, чертежей и видео. А тогда, в конце шестидесятых, этого ничего не было. А мне очень хочется иметь такую игрушку. Значит, надо делать самому. Нашёл в какой-то документальной книге про войну фотографию нашего бойца с этим трофейным пистолетом, да и в фильмах несколько раз видел и пытался зарисовать. Навыки работы с инструментами у меня были. И я завёлся. Пилил, вырезал, шлифовал, точил. Получилось. Канал ствола прожёг гвоздём – «соткой». Сверлить нельзя, ствол может треснуть. В рукоятку вставил свинцовую «колбаску», для веса. Покрасил в чёрный цвет, потом потёр изделие, сделал матовым, типа под воронение. Недолго я любовался плодом своих рук и хвастался приятелям и друзьям. Вечером у меня отобрал эту «игрушку» участковый милиционер. Объяснил, что, мол, очень похож на настоящий, хотя там ничего не движется, просто деревянная болванка. А то вдруг я кого пугать им начну, мне же неприятности. Ну, это только повод, чтобы отобрать. Времена тогда были мирные, спокойные, советские. Можно было гулять вечером без опасений. Ни наркоманов, ни бандитов. Скорее всего, забрал, чтобы отдать своему пацану. Ну, хоть такой «ценитель» моей работы.
Сколько же я всяких прищепок извёл на огневые самострелы, сколько катушек от ниток потратил на маленькие самодвижущиеся игрушки. А чего там – катушка, резинка, пуговица и проволока. Сам себе делал самолёты из картона. Сначала плоские, потом объёмные. Научился вычертить и вырезать из картона «выкройку», чтобы модель получилась с объёмным фюзеляжем и круглым капотом двигателя. Сейчас такие наборы самолётов из бумаги продаются в магазинах. Конечно, если мне удавалось собрать денег, сдавая вымытые бутылки, или подработать, разгружая ящики с овощами, тогда я покупал, если удавалось достать, и модели самолётов, производства ГДР. Но они были дорогие. Модель ТУ-134 стоила 3 рубля 50 копеек. Поэтому, я стал делать самолёты из дерева. Маленькие, но я старался, чтобы они как можно больше имели сходство с оригиналом. Слава богу, в журнале «Техника молодёжи» публиковалась историческая серия – «Оружие победы». Вот оттуда и появились И-16, И-153 «Чайка». Иногда, ради забавы, удавалось сделать самолёты из подручных материалов. Пробка от бутылки из-под вина, колёса от какой-то игрушки, крылья вырезал из пластмассовой линейки, а винт, из жести. Такой забавный, пузатенький самолёт получился, как из американских мультиков, которые я уже увидел взрослым человеком. Самолёт я обменял на электромоторчик. Он мне нужен был для изготовления подводной лодки.

Может, кому-то покажется смешным, то, что я сейчас пишу. Мол, сидит дед-пенсионер и вспоминает, как он мальчишкой игрушки делал сам себе. Просто меня мысль не оставляет. Вот сейчас такое огромное количество игрушек у детей. И они уже их не ценят. И одновременно всё это отбивает охоту к творчеству. Всё уже продаётся готовым. За тебя уже подумали и всё сделали. Покрутил в руках, поигрался и оставил, потому что уже не интересно. Вон папа с мамой очередную игрушку принесут, ещё более дорогую и с прибамбасами. Я думаю, что мне повезло, раз у меня не было много игрушек. Сам себе придумывал, развивал фантазию, навыки. Да, сейчас в магазинах игрушек тоже продаются всевозможные конструкторы. И металлические, и всякие «Лего». Но мне кажется, что сейчас всё меньше мальчишек хотят что-то сделать своими руками. Да ещё такое, чтобы оно было единственным. А не как нарисовано на картинке. Может, я ошибаюсь, но я чаще вижу в руках у детей эту «мыльницу» - телефон, планшет. А там уже всё придумано за тебя. Твоё дело только кнопки нажимать.

Вы знаете, я, лётчик на пенсии, собираю теперь модели самолётов. Но, не абы какие, а коллекционные. В основном покупаю самолёты фирмы «Herpa». Они идут в маленьких, ярких коробках. А внутри специальный двойной (верх и низ) ложемент из целлулоида. Внутри этого ложемента, как в коконе, крошечный самолёт. Его надо аккуратно достать и поставить на полку. Я выбираю не обычные, пассажирские лайнеры. Они мне не интересны. Что там – фюзеляж, два двигателя и разные ливреи авиакомпаний. Я гоняюсь, долгие годы за машинами, которые имеют неповторимый облик. Это самолёты разных эпох авиации. Вот и стоят у меня на полках АН-2, Ю-52, «Хейнкель-111», SR-71, ТУ-95, «Каталина», DC-3, МиГ-25 и много ещё чего. Я тихонько, время от времени,  мягкой кисточкой стираю с них пыль, внимательно смотрю, с какой подробной деталировкой они выполнены, держу в руках эти тяжёленькие машины, и сам себе усмехаюсь: «Не наигрался?!». Нет, сейчас я не играю. Просто, мне приятно держать в руках то, что сделали мастера. А я люблю тонкие, миниатюрные работы.
 
Есть  такое выражение: «Все мы родом из детства». Это правда. Всем в детстве хотелось игрушек. Когда мы с бабулей шли по селу Узин мимо маленького магазина с вывеской «Игрушки» над дверью, я начинал тихонько боком подталкивать бабулю к магазину. Может она захочет купить мне какую-нибудь игрушку. Бабуля моя всё прекрасно понимала, и говорила: «Деточка, Сашик, яки играшки? Нам ещё надо сахар и масло подсолнечное купить, и хлеба!». Всё понятно, идём мимо.
Те же манёвры, только с мамой, в Кривом Роге,  заканчивались также. Только мама ещё раньше улавливала мои не высказанные мечтания, и говорила, как Иван Бутько в сериале «Сваты»: «Даже темы не заводи!». Она, конечно, не так высказывалась, но говорила конкретно: «Шураня, какая машинка или паровоз? Тебе надо ботинки новые, ты растёшь, будто тебя поливают!». И всё. На этом разговоры закончены. И маленький трёхосный грузовик «Татра» с фарами и стоп-сигналами, и колёсами на пружинках, повторяющими «косолапость» реальной не загруженной машины, игрушка, сделанная в той же Чехословакии,  так и останется под стеклом прилавка. Да и пусть стоит себе, ценой в три рубля. Мне ботинки нужнее сейчас.

Когда-то пас нашу корову летом в селе. В тот раз пришлось гнать мою манюню не на обычное место, потому что забор вокруг аэродрома был обновлён, и привычная дыра-проём в колючей проволоке была заделана.  Шла очередная кампания борьбы с нами, сельскими пастухами, которые имеют наглость пасти своих коров на территории (а она огромная) режимного объекта – базы дальней авиации Узин. Но, ничего, вояки скоро успокоятся, мы снова проделаем дырки в ограждении, и всё пойдёт своим, накатанным путём. Тем более, по этим тропинкам ходим не только мы со своими коровами, выпасая их между авторотами, складами, капонирами и локаторными станциями. По этим тропинкам ходят вольнонаёмные, работающие на аэродроме, ездят на велосипедах прапорщики и офицеры, кто живёт поближе. Не через основной же КПП им кругаля давать? Поэтому, «народная тропа» не зарастёт никогда. Но в тот раз пришлось пасти корову не на аэродроме, а возле свалки. Тем более, их две. Одна, там, куда вывозят обычный мусор. А вот вторая – техническая. Вот уж где сокровища волшебной пещеры. Там можно найти радиодетали, трубки всякие, шестерёнки, какие-то блоки. Я оттуда много чего притаскивал, даже штурвальную колонку от самолёта ТУ-95. Правда, пришлось везти её на тележке. Там же попадались обломки моделей самолётов, которые солдатики вытачивали из плексигласа. И в тот день я увидел среди обломков и всякого хлама маленький самолёт, модельку. Он был чудно сделан. На нём были видны даже заклёпки на фюзеляже. Расшивка самого фюзеляжа, маленькие прозрачные иллюминаторы, и лобовые стёкла фонаря кабины. Была отбита только левая вертикальная шайба хвостового оперения, не было лопастей на правом винте, и не было левой стойки шасси с маленьким колёсиком. Это потом, когда я стал взрослым, то узнал, что в мои детские руки тогда попала модель самолёта L-200 «Морава». Модель, кстати, тоже была изготовлена в Чехословакии.  Видать, какой то лётчик из гарнизона привёз эту игрушку своему сынишке, а тот поиграл, подломал её и выбросил в коробку. А потом его мама, наводя порядок, скорее всего, выбросила модельку в мусор. Так игрушка видимо и оказалась на свалке. Я держал в своих руках маленький самолётик и думал, как же его «подлечить», чтобы он стал, как новенький. Но тогда я всего этого ещё не умел. Не знал, как работать с пластмассами, из чего выточить недостающие детали, и как их вообще сделать. Всё это умение пришло гораздо позднее. Но тогда, я глядел на самолётик и думал: «У меня, наверное, никогда таких игрушек не будет!».

У судьбы прекрасное чувство юмора. И все наши желания сбываются. Иногда. И когда я, по прошествии более пятидесяти лет, стою возле своих полок с моделями самолётов, миниатюрными, изящными, я как будто снова ощущаю зной летнего дня, слышу аппетитный хруст сочной травы, которую подбирает за моей спиной наша корова. Я прекрасно понимаю, что и откуда идёт. Из детства, моего.
Мужики до самой смерти где-то в глубине души остаются мальчишками. Только цена их игрушек с возрастом меняется. И, поэтому, когда мы с женой опять проходим (в разных городах) мимо какого-нибудь магазина игрушек, я ей говорю: «Я пойду, посмотрю!». Она слегка улыбается и говорит: «Сходи, полюбуйся».