НЮТА. Тайна имени

          У папы с мамой дочка Нютка – это вовсе вам не шутка!
          Ждет в лесу вас волчья яма, если скажете ей: «Аня»,
          Те, кто «Нюрку» ищут тут – те живыми не уйдут!
          Нюта всех испепелит, покалечит, не простит.

***

     Нюта, Нютка – вообще мы с Таней назвали её Анной, как красиво звучит: «Анна Андреевна Озерова». Графиня, не меньше! Когда мы придумывали имя для дочки, то сыграли на созвучии имен мамы и дочки - Аня-Таня, Таня-Аня. Но, начав взрослеть (зачёркнуто: это чудовище в юбке) наша дочка решила по-своему. Имя Аня, Анечка, Аннушка, Анита, Анюта, Анютка, а вместе с тем Нюру, Нюсю, Натку, Нитку, тем более Нюрку и тому подобное - она не принимала ни в какую. Она искренне считала, что это всё разные имена. Называть себя чужим именем она, конечно, допустить не могла. Это оскорбляло её (Ея Величества) достоинство! Реагировала всегда агрессивно и ревностно отстаивала свое исключительное право носить выбранное имя. Сами понимаете, более ни одной «Нюты» в поселке имени Гвоздницына быть не могло. Это грозило началом, ни много ни мало, гражданского конфликта, наверняка, с долгосрочными непоправимыми последствиями для инфраструктуры и экологии всего городского округа.
     Звать ребенка Анной нам всем показалось как-то пафосно. Но, дома иногда все-таки «Анной Андревной» ее величали. Она кое-как принимала, потому что, наверное, официальное обращение по-другому и не переиначишь. Путем долгих проб и ошибок, вся родня и примыкающие к ним друзья, остановились на нейтральном варианте. Так и стали покорно звать ее Нюта или Нютка. Мама еще иногда называла ее Нютхен, на немецкий манер. Но, что позволено маме – Минотавру точно смерть. Имя «Нюта» Нютке нравилось. В первом классе даже произошел конфликт с учителем прямо на первом уроке первого сентября.
     Молодая учительница, которая получила свой «первый класс в первый раз», совершила свою первую ошибку. Оплошность для неё могла стать фатальной в карьере или даже в более широком масштабе. Руководительница первого класса имела неосторожность при знакомстве с детьми произнести имя: «Анечка», по отношению к госпоже Озеровой. Поселок у нас не большой – детки погодки в основном знают друг друга, кто по дворовой жизни, кто по совместным занятиям. Кружков для детишек у нас по пальцам перечесть. В общем, знакомые с Нютой по садику ребятишки первые почуяли угрозу и упредительно начали сползать под парты, пытаясь укрыться от неминуемой бури. Но, несчастная молодая учительница, вовремя не оценив искажающееся ненавистью личико еще незнакомой девочки и наливающийся праведным гневом взгляд, не поймав обонянием наполнившуюся от многовольтного напряжения озоном атмосферу в классе, усугубила свое положение. Она продолжала фразу: «Ну, Нюра Озерова, не стесняйся! Давай познакомимся.» И только тут она ужаснулась. Вся такая жизнерадостная и ориентированная на детей, отличница всего педагогического факультета и умница, обнаружила себя в зоне отчуждения. Количество белоснежных бантов и причесанных макушек среди близлежащих к ней парт явно уменьшилось.
     Нюта сдерживалась до последнего, но.... Закипающий пар начал вырываться. Она резко встала, сжала кулаки и сквозь зубы продавила каждый слог: «Не на-зы-вай-те ме-ня АНЕЙ! По-жа-луй-ста!». Имя она выпалила как снаряд из миномёта.

- А как же нам к тебе обращаться, Ню… - Делая усилия удержать на своем лице стремительно тающую улыбку и оглядываясь вокруг попыталась сказать начинающая учительница. Разведя руками. Поддержки вокруг не было.

     В это время жесткие, тщательно затянутые мамой косички начали выпрямляться в разные стороны, параллельно земле и расплетаться. Вплетенные в них белые ленты лопались и медленно змейками в противоток разбегающимся локонам ползли к бантам. Банты обуглились и помахав на прощанье тлеющими лентами спланировали на пол. Все кончики волос ощетинились волнистой проволокой. Между проволочками с треском бегали электрические разряды.

- Я Ню-Та! В крайнем случае, Анна Андревна! Вы поняли?! – Продолжала заводиться Нюта, отчеканивая каждое слово. – Тем более, я не Нюра! По-то-му что Ню-ра ДУ-РА! А я НЕ ОНА! Это СОВСЕМ не моё имя!

     Черная клубящаяся тьма затянула потолок класса. Сверкнула молния и от удара грома задрожали окна всей начальной школы… Шквал урагана ударил в лицо учительнице и разметал ее прическу.
     Конечно, о всех катаклизмах в здании школы мы узнали только со слов самой Нютки. И с большой вероятностью они никогда не происходили в реальности.
Но, то, что в классе происходило потом, дети рассказывали своим родителям очень выборочно и шепотом. Упертость юной Озеровой была известна уже давно почти всем в нашем поселке, сильного осуждения со стороны родителей наших одноклассников мы потом не ощутили. Даже наоборот, говорили «спасибо», что в этот раз никто из присутствующих ребятишек не пострадал ни морально, ни физически. Мы дружно переадресовывали благодарность новому педагогу нашей школы.
     Малую вероятность, что сверхъестественные катаклизмы имели место быть - исключать нельзя. Мама, которая встречала Нюту из школы, уверяла, что внешний вид у Нютки и её учительницы соответствовали именно самому фантастическому и зловещему описанию. И только потом позвонил директор школы и пригласил нас на воспитательную беседу. Он не хотел портить Первое сентября, но и выхода у него уже не было.
     С учительницей и директором разговор был тяжелым. Хорошо, что в честь праздника не особо долгим. Необходимо сказать, что хотя учительница и была доведена нашей дочуркой до полуобморочного состояния и до самой тонкой грани нервного срыва – свой красный диплом она получила не зря. Она смогла-таки предотвратить ядерный апокалипсис. И довести почти сорванное первое знакомство с детишками до логического завершения, не пропустив ни одного первоклашку мимо своего внимания. После громких препирательств новоиспеченной школьницы с учительницей, мощный энергетический всплеск был сведен на нет. Как мудрый политик, педагог вынуждена была принять почти позорную для своей стороны капитуляцию, и заключить сумевший обуздать неумолимую Озерову мирный меморандум. Нам, конечно, посоветовали обратиться к детскому психологу «на всякий случай». Но подробности произошедшего и основные пункты перемирия остались известны только двум противоборствующим сторонам, укрепив их, пока еще не заметную, дружбу в дальнейшем. Директор дипломатично был на нейтральной стороне, что не мешало строгими взглядами бросаться в сторону всего семейства Озеровых. Тут мы зауважали учительницу почти безгранично.
     Со своей стороны, мы обещали поговорить с Нютой о непозволительности повышения тона в сторону преподавательского состава. И опасности использования электрического тока против мирных взрослых. Пускай и в понарошку.
     В последствии, учительница стала на уроках называть нашу дочь исключительно Анной Андреевной, всегда гротескно подчеркивая величие этого имени, по сравнению с такой маленькой симпатичной девочкой, которой была первоклассница Озерова. Чуть реже, аккуратно и с нежностью в голосе «Нютой» все-же её называла. Наверное, в педагогических целях. Возможно, для снижения напряженности. А может и просто так, так как учительница безмерно любила детей. Она ни в коем случае не допускала в своем классе резко отличающегося отношения к кому-то из отдельных личностей.