Страшная квартира

 
Любовь с первого взгляда неоспоримый факт, но вот ненависть с первого взгляда, наверное, исключение.

 Тесть Анатолия Гундякова, уволенный в запас подполковник  Гнатюк Игнат Петрович, возненавидел своего будущего зятя, едва тот перешагнул порог их квартиры.
Возможно это было вызвано  для него неожиданностью заявления его единственной и чрезмерно любимой им дочери, что стоящий перед ним человек, её муж.

Может быть неблагозвучная фамилия зятя покоробила слух подполковника, а долговязое, отнюдь не атлетического сложения тело молодого человека  вызвало в стареющем служаке презрение и брезгливость.

Но это всё незначительные мелочи в сравнении с тем что в связи с бездарным замужеством дочери он мгновенно лишился возможности вернуться обратно на службу, где благодаря родственным связям( ведь младший генеральский пасынок давно положил глаз на дочку) он сам бы обязательно дослужился до генерала.

 Стать родственником всемогущего, почитаемого в армейских кругах человека -это же апогей для любого мыслящего! 

Простить дочери и зятю потерю такой карьеры?  Ни за что!   

 Злобно хмыкнув, сплюнув на пол, он развернулся на 180 градусов и зашагал в свою комнату.

 Разумеется,  Анатолий опешил, ужаснулся и перепуганный вернулся в свою комнату в коммуналке Плуталова переулка, где жил с матерью. После обильных слёз и уговоров жены через неделю он принёс чемодан со своим холостяцким скарбом в трёхкомнатную квартиру на Невском проспекте.

От дома до работы три минуты ходьбы, но  возвращаться домой одному Анатолий никогда не решался.

 Однажды он поссорился с женой, не заслужено обвинившей свекровь, (его мать, мамочку) и когда громко выразил своё возмущение, тесть выскочил из комнаты, и, вплотную подойдя к нему, с угрозой отчеканив каждое слово, заявил: -Не сметь! Кричать! На мою дочь! Иначе! Я тебя!

Он протянул руки с когтистыми пальцами к горлу Анатолия, Тот отшатнулся, едва не упав.

 С того дня он боялся остаться один на один с этим бульдогом в галифе. Лучшего сравнения не придумать. Ненароком ведь загрызёт, пугал сам себя.

Поэтому он ждал возвращения с работы жены. Он встречал свою незабвенную Ирочку  у выхода из метро Московского вокзала. Они заходили в магазины и, нагружённые покупками, шли домой.
 
Ирина всегда входила в прихожую первой, немного задерживалась в дверном проёме, давая этим возможность отцу не спешно удалиться в свою комнату, чтобы не встретиться с нелюбимым зятем.

Но в выходные дни они вынуждены были встречаться за обеденным столом. Отец перебрасывался парой незначащих фраз с дочерью, делая вид, что не замечает зятя, но всё же, как бы невзначай, изредка бросал в его сторону колючий взгляд, отчего Анатолий ещё больше робел и терял аппетит

А потом с Анатолием начало  происходить нечто странное. Ему постоянно не везло.
 Едва ли не каждое утро, теряя драгоценные минуты, ему приходилось отыскивать пропавший куда-то то ботинок, то кепку, то зонт, то перчатки, что приводило к опозданию на работу.

 Затерявшуюся вещь он находил иногда в самом неожиданном месте : ботинок в мусорном ведре, а кепку в духовке газовой плиты.. Жена уходила на работу на час раньше его и все эти пропажи он списывал на её рассеянность.

Сказать ей об этом, зная её обидчивость, он не решался, но когда приходилось весь  рабочий день сидеть с мокрыми ногами, обнаружив то дырку, то порез на подошве ботинок, что случалось в сезон промозглых дождей и мокрого снега  осенью и ранней весной, когда по городу разгуливал грипп, и потом каждый раз неделю валялся в постели с температурой и насморком, Анатолий задумался о происходящем с ним.

Вначале он не понимал почему ему так не везёт. Где и как можно порвать, проколоть,  терять где-то зонты, перчатки, недоумевал не только он сам, но и жена, недовольная незапланированными покупками одежды и ремонтом обуви, что и без того съедало скудный семейный бюджет.

Но когда это стало для них ежегодным бедствием, Анатолий понял, что  это не случайности, а происки тестя, жаждущего избавиться от своего зятя.
  К этому выводу он пришёл на четвёртый год семейной жизни, когда став, тайком от глаз жены, прятать обувь в комнате под тахтой, обнаружил, что носки его теперь сухи в любую погоду.

Судя потому что тесть перестал обедать вместе с ними и взгляд его при случайных встречах сверкал откровенной ненавистью, Анатолий понял, что тот догадался обо всём и, очевидно, готовит какую-то новую пакость для него, но совершить её, к счастью зятя, не успел — инсульт  и следуемая за ним смерть тестя унесла тайну навечно.

Анатолий словно родился заново. И на похоронах, и на поминках  он с трудом удерживал в душе ликующую радость, стыдливо пряча глаза от жены и с усилием изображая на лице скорбную мину.

Он так устал  в течение сорока дней изображать скорбь перед женой и коллегами, что безмерно обрадовался, когда Ирина сказала, что ей предложили бесплатную путёвку в Сестрорецкий санаторий. Он уговорил, буквально заставил её согласиться отдохнуть и подлечиться.

Ирина послушалась мужа. Он проводил её до Финляндского вокзала и оттуда сразу отправился на выставку Иеронима Босха, о котором было достаточно  много  разговоров и споров среди его коллег, посетивших выставку. Анатолий не участвовал в спорах. На выставке он не был из-за Ирины. Оставить её на выходной одну он не решался. Она всё ещё не пришла в себя после похорон.

Он вернулся домой поздно вечером, пребывая в странном настроении ожидания пугающей неприятности, что обязательно должно случиться с ним.
 Оно, настроение, возникло там, на выставке, когда он, подойдя почти вплотную к холсту, среди сотни рож, морд, харь с получеловеческими, полузвериными чертами  вдруг ощутил на себе пронзительный взгляд одного из них.

Что-то было удивительно знакомое в этой полузвериной морде с тяжёлым как булыжник подбородком, хищно загнутым носом и колючим как игла взглядом.
Боже мой!.. Так это ж он! Гнатюк, собственной персоной! Ну , Босх, ну Босх! Надо же такое!-  Анатолий злорадно смеялся, не отводя взгляда от глаз Гнатюка, нарисованных пять веков назад.- Вот это талантище.

Глаза словно притягивали его к себе, злобно сверкая и как будто, оживая, начали вылезать из орбит. Вдруг из холста потянулись к лицу Анатолия две руки с когтистыми пальцами.

Он в ужасе отшатнулся и упал на чьи-то руки, успевшие подхватить обмякшее тело.
-Что с вами? Вам плохо? Может скорую?- вопрошал чей-то бас.

-Нет, нет...Я оступился...Просто оступился. Простите,- бормотал он, страшась взглянуть на картину.
-
Да, глядя на эти рожи не то что то оступишься, заснуть — не заснёшь. Ты только взгляни на этого,- обращаясь к рядом стоящей женщине, мужчина указал толстым как сарделька пальцем, очевидно, на Гнатюка.

 Тот, как бы обидевшись, отвёл взгляд в сторону и безвольно опустил руки.

-Чёрт побери! Он же был так нарисован. Я же помню- именно так, -недоумевал Анатолий, приходя, наконец, в себя, - а тогда что было? Живые глаза, когтистые пальцы... Что это?  Как объяснить?..Бред? Галлюцинация? А может я схожу с ума?

Всю дорогу до дома эти мысли не оставляли Анатолия.  Уже в прихожей, снимая ботинки, он, довольный, усмехнулся, вспомнив как прятал их почти полгода под тахтой.
 -Теперь можно оставлять их где угодно, дорогой мой тестюшка, - улыбаясь, он взглянул на дверь в комнату Гнатюка. Дверь была слегка приоткрыта и из тёмной щели ему явно почудился мрачный взгляд тестя.

Японский городовой!- Вскрикнул он, озлобляясь .- Что ты совсем спятил?! Дебил!

Дверной звонок требовательный, не терпеливый, своей неожиданностью испугал Анатолия. Он вскочил, поскользнулся и не заметил как пяткой ударил по ботинку. Тот скользнул к дверям в комнату Игнатюка.

Кто там?- спросил он дрогнувшим голосом.
-Вы не знаете где ваша соседка Виолетта Георгиевна? Я целый день звоню ей, а она не отвечает.- Голос женский, обиженный.
-Разве вы не знаете, что на выходные она уезжает на дачу?
-Ой, простите, забыла. Извините.

Анатолий нагнулся, чтобы взять тапки с полки и обомлел, .похолодев.

Только что он поставил рядом два ботинка, а теперь сиротливо стоит один, а носок другого выглядывает из щели в дверях в комнату тестя.

Ледяные мурашки пробежали по всему телу, дыхание оборвалось.

Кто?.. Он?.. Не может быть. Он давно мёртв. Но ботинок...он там... я же вижу.

Ботинок лежал на боку,  кичась своей рифлёной  подошвой и как бы молча поддразнивал: - Ну что, трусишь. Боишься забрать.

-Ерунда всё. Я ещё с ума не сошёл, - уверял себя Анатолий, вспомнив что вроде бы  задел что-то ногой, когда прозвучал звонок. Очевидно это был ботинок , потому он и оказался тут.

Анатолий присел на корточки и потянул ботинок на себя. Щель в двери стала суживаться, а кожа ботинка морщиться. Ботинок слегка сдвинулся с места и замер , словно его держали за дверью. Наполняясь ужасом Анатолий потянул сильнее, но ботинок не поддавался. Кто-то явно вцепился в него. Из щели высунулись зеленоватые когтистые пальцы.

А-а-а!- заорал он и оторвав руку от ботинка, отшатнулся назад и опрокинулся на спину. Ноги его вытянулись и ткнули подошвами в дверь. Она распахнулась, отшвырнув ботинок к стене.
 
 Анатолий приподнялся на локтях. Комната, освещённая люстрой в прихожей, была пуста. С портрета на стене насмешливо смотрели на него глаза Ирины.

-Что она могла бы подумать, увидев меня на полу?- Его обожгло стыдом. Он вскочил, поднял ботинок и истерично рассмеялся.

Как же он сразу не мог догадаться, что каблук зацепился за полотно двери и, когда он потянул на себя ботинок, тот просто стал закрывать дверь и она его защемила.

-Идиот!- подытожил  Анатолий свои размышления. - Вот у таких идиотов и рождается мистика.

Он приготовил холостяцкий ужин. Пельмешки со сметанкой прошли на ура. Бокал красного вина «Каберне» добавил удовольствия. Он включил телевизор. Щёлкая переключателем, наткнулся на фильм, где его любимая актриса Варлей летала в  гробу по церкви.

-Так это же Вий, - обрадовался Анатолий, вспомнив что смотрел фильм в юности и тот тогда оставил жутковатое впечатление. Сейчас все эти страсти-мордасти выглядели наивно и глуповато, но когда, разрывая стену,  полезли наружу немыслимые уроды, ему стало не по себе, и как тогда в юности также жутковато.

  Он протянул руку к пульту и застыл, увидев как штора  задёргалась, потом стала  пучится, угрожающе шелестеть.
Казалось кто-то залезал в форточку, пытаясь отодвинуть мешающую ему штору.
-Вор? Или?- Анатолий ужаснулся, представив когтистые пальцы тестя, вцепившиеся в штору. -Что тебе надо? Я тебя сейчас...

Откинув одеяло, он осторожно опустил ноги на пол и, зажав пульт в кулаке, на цыпочках стал красться к окну. Штора вдруг опала, повисла недвижно.

-Ага! Испугался, - злорадно рассмеялся Анатолий и резко отдёрнул штору в сторону.

Из открытой настежь форточки чёрными глазами окон уставился на него пятиэтажный дом на противоположной стороне проспекта.

Прохладный, упругий поток воздуха ударил в лицо. Штора зашевелилась.
Ветер...Всего лишь порывы ветра. Идиот, -обругал он себя и вернулся в постель.

Спать уже не хотелось. Он включил ночник.   
 До самого утра он так и не сумел сомкнуть глаз. Весь рабочий день клевал носом, прячась за кульманом. Спать в этот день лёг необычно рано, около десяти. Уснул мгновенно, словно провалился в бездонную яму.

Спал так крепко и долго, что опоздал на работу на два часа.
_ Всё, Гундяков. Пора с этим кончать. Три года терпел твои постоянные опоздания. Прощал... Как же – специалист! Но сегодня! Это вызов! Ты своим поведением разлагаешь дисциплину коллектива.  Не позволю. Пиши по собственному, если не хочешь по статье!

_ Боже мой! Это же он! Он! И после смерти мстит...Мёртвый мстит. .. Что будет дальше? Что же делать? -бормотал окончательно перепуганный Анатолий, даже не замечая, что шагает по тротуару Перекупного переулка.
Неожиданно он остановился . Знакомая дверь знакомого подъезда.  Там, на третьем этаже его ждёт мать.

-Мамочка, родная, я вернулся.  Навсегда.
Порог той страшной квартиры он не переступит никогда. Он так решил.
-Я не хочу стать пациентом дурдома,- пояснил он матери свой неожиданный приход.