Киоши. Дао

Рассказ является продолжением повествования «Кэндзабуро» http://proza.ru/2024/11/30/1692 и «Два меча» http://proza.ru/2024/12/09/1772

Время шло. Небыстро, но неумолимо. Весна сменяла зиму, а лето – весну. Природа то замирала, то дарила радость своим цветением. То ленивый дождь нашёптывал стихи своими редкими каплями, то свежий ветер с гор задумчиво пел свою песнь. То солнце уверенно прогоняло утренние туманы, то бледная луна едва проступала сквозь ночные облака. Мой сын Киоши подрастал. Любимая жена Аико ухаживала за ним. Но вот Киоши уверенно встал на свои ножки, вот сказал свои первые слова. Наконец я подарил ему его первый, пока сделанный из сандалового дерева, детский меч. Молчалива в то время была хризантема, пока я спокойно пил свой чай. Когда же ему исполнилось пять лет, мы с ним пошли в святилище, где я ему рассказал о богах и духах. Мой ребёнок испугался новых знаний о мире, но я запретил ему бояться. По крайней мере, я внушил ему то, что никому нельзя показывать свой страх. Даже мне, отцу. Тем более мне, своему отцу! Хоть он и был мал, он понял меня. И бесстрашно отпустил мою руку. Ему ещё многое предстояло узнать и многому научиться. Но страха в его глазах я больше никогда не видел, и это радовало меня. Он должен стать и станет воином. Пусть он испытывает жалость только к торопливо падающим в тишине лепесткам отцветающей сакуры. Но пусть в нём растёт непререкаемое почтение к свету, который окружает его.   
Вскоре родился ещё один мой сын Мицуо. Я решил, что пусть теперь Аико занимается младшим сыном, а старший идёт по жизни уже без постоянной опеки матери. Так было правильно. Киоши уже становился большим. Я часто приглашал к себе во дворец странствующих мудрецов-монахов. Мы вели с ними беседы о правильном пути. О Дао, что управляет миром. Киоши всегда был рядом и жадно впитывал мудрость, приносимую монахами. Однако, мне этого казалось недостаточным. И когда ему исполнилось двенадцать лет, я сделал то, на что решился давным-давно. Я решил отвести его на обучение своему брату Саито, слава о мудрости которого давно уже звенела во всех землях и уделах. Саито давно жил в горах как отшельник. Его меч Куроями по-прежнему хранился у меня, рядом с моим мечом – Раито.
Было утро. Темно. Чуть накрапывал дождь. Или уже шёл снег? Даже птицы ещё не проснулись. Мы вышли в дальний путь. Чем выше мы поднимались в горы, тем становилось холоднее. Мир перевернулся? Бамбуковые деревья стояли в снегу… Наконец сквозь облака выглянуло пристыженное солнце. «День пришёл», - шептал нам на ухо холодный ветер. Мы присели отдохнуть на замшелый камень. Тихо.
- Отец, мы идём в гости к моему дяде? К Саито-сан?
- Да. Только в гости иду я один. Ты же останешься у него.
- Я буду у него учиться?
- Да. Он научит тебя всему, что знает. Он так обещал.
- Отец, зачем ты взял с собой меч моего дяди Саито? – спросил Киоши.
- Саито был великим воином. Но сейчас он отшельник и хидзири (святой мудрец). В какой-то миг его меч Куроями стал ему мешать познавать путь – Дао. Поэтому он оставил меч мне. На время. Теперь, я думаю, можно вернуть ему меч. Впрочем, он сам решит.
Мы немного перекусили и отправились вверх по склону горы. Несмотря на выглянувшее солнце, сосны, как брошенные дети, здесь стояли в инее.
- Отец, что такое Дао?
- Это великая мудрость жизни.
- Почему мы молимся богам и духам? Раз есть великая мудрость жизни!
- Я не силён в этих вопросах, Киоши. Саито тебе всё расскажет. А как воин – научит тебя обращаться с мечом. Именно поэтому я и хочу вернуть ему его меч.
Мы шли ещё три дня. Наконец, мы добрались до того места, где отшельником жил мой брат Саито. Мы подошли к небольшой пещере, возле которой была устроена небольшая хижина из бамбука. Мы подошли к ней. Хижина и пещера были пусты. Но из лесочка, из-за сосны к нам вышел Саито.
- Кэндзабуро! Это ты? Я издалека услышал, что кто-то приближается к моему жилищу… Дай мне тебя обнять! Кто это с тобой? Неужели Киоши?
Мы обнялись.
- Да, это мой старший сын Киоши. Ему уже двенадцать. Помнишь, мы с тобой договаривались, что я отправлю к тебе на обучение? Этот миг настал.
- Ну, здравствуй, дорогой Киоши!
Мальчик почтительно поклонился.
- Здравствуйте, Саито-сан.
Я протянул Саито свёрток. Он взял его и сразу же догадался, что в нём.
- Мой меч, - почти шёпотом сказал он.
- Ты заберёшь его?
- Да, спасибо. Он мне ещё пригодится. А меч для Киоши?
- У него пока нет меча. Он ещё мал. Ему не разрешается носить оружие. Но великий мастер Тара Киемори ещё жив, хотя и не делает теперь мечей. Но я попрошу его сделать для меня исключение. Он изготовит для моего сына вакидзаси (короткий меч). Хороший меч делается долго. Через три года я пришлю меч сюда. Время промелькнёт как сон одной короткой ночи.
Я оставил сына. Я отправился домой. Через три года я вернусь сюда.

Через год мастер Тара изготовил короткий меч для моего сына, который могут носить и не самураи. Я подождал какое-то время. И снова была зима. На мглистом небе белая луна казалась спилом дерева. Вот она нырнула в плотные облака. Что может быть глупее темноты? Что может быть страшнее тишины? Что может быть опаснее ночного пути? Однажды к вечеру слуги привели монаха, который постучал в дверь моего дворца. Это был вечный монах Рёгэн. Я не видел его много лет. Он вошёл в помещение. Стало светло. Рёгэн не сказал ни слова, но я всё понял. Вечный монах только лишь кивнул головой. И ушёл. На следующий же день я отправился в путь. Я должен был идти в горы. Проведать сына и брата. Все эти бесконечно длинные, но и бесконечно быстрые годы, я никому не разрешал навестить их. Чёрными ночами филин ухал на сосне. Туманными днями звуков было больше. Я останавливался увидеть росинки на горных розах. На заброшенном кладбище я видел много лисьих нор. Не зря говорят, что в лис вселяются души покойников. Две лисы целый день шли за мной. Я поймал зайца и оставил его на широком замшелом камне. Отойдя на сотню шагов, обернулся. Лисы уже забрали зайца и отстали от меня. Я бы мог их убить. Но лучше так, как я сделал. Они могут быть коварными.

В тот миг, когда я появился возле хижины Саито, они сидели у низкого столика и о чём-то разговаривали. Мой сын стал совсем взрослым. Он увидел меня и почтительно замер. Саито стоял немного в стороне. Мы молчали некоторое время. Потом все втроём обнялись.
- Я рад тебя видеть, Кэндзабуро, - произнёс Саито.
- Я тоже, - ответил я ему.
- Присаживайся за столик, Киоши сейчас приготовит чай для нас всех.
Мы подождали, пока сын приготовит чай. И в этот момент появился Вечный Монах Рёгэн. Мы сидели за столом уже вчетвером.
- Саито, чему у тебя научился за эти годы мой сын?
- Всему, - уклончиво ответил брат, - я много с ним занимался для укрепления духа. Киоши стал настоящим воином. Он может выходить на поле боя без меча. Он может биться голыми руками. Он может переплыть ледяное горное озеро. Он может взять в руки горящую головню. Он может кулаком разбить камень и проломить любой щит. Он быстр, как рысь. Он может неслышно, словно кошка, двигаться сквозь чащу. Но он может, словно буйвол, бежать сквозь заросли бамбука, сметая всё на своём пути. Он вынослив, как вол. Он силён, как тигр, хотя ему только пятнадцать лет. Мечом он владеет также, как и ты, Кэндзабуро. Но не это главное.
- А что может быть главнее этого для воина?
Рёгэн вступил в разговор.
- Для воина всё важно. И сила, и тактика, и движение. Но главнее всего – Дао. Путь и достижение гармонии. Я сейчас сам кое-что спрошу у этого ученика.
Все сделали по глотку чая. Мой сын с почтением ожидал вопросов Рёгэна. Вечный Монах провёл рукой ото лба к подбородку, а затем и дальше, погладив тонкую седую бороду.
- Киоши… Чтобы ты сделал, если бы Яшмовый владыка сказал одно, а Творец Мира другое? Кого бы ты послушал?
- Разве может Яшмовый владыка сказать одно, а Творец Мира другое? – ответил Киоши.
- А разве нет? Разве они одно и то же? Разве они не могут мыслить по-разному?
- Могут, Учитель. Но в их словах не может быть противоречий. Они лишь дополняют один другого.
- А в чём главное предназначение человека?
- Главное – следовать Дао, своему пути. Дао – это достижение гармонии.
- А в чём заключается гармония?
- Гармония – это принятие законов природы и мироздания.
- Хорошо, Киоши. Это верно. Означает ли это, что Дао – это кратчайший путь из одного места в другое?
- Нет, Учитель. Короткий путь может оказаться самым длинным, а самый длинный путь – коротким. Но самым верным.
- Так как определить верный путь?
- Дао подскажет. Сердце подскажет. Неверный путь никогда не приводит к гармонии.
- А что для тебя важнее: Синто (путь богов) или Дао – твой личный путь?
- Оба пути важны. Только путь богов ими уже пройден, и я не могу влиять на него. А мой личный путь – это Дао, достижение личной гармонии и познание Абсолюта.
- А что для тебя Абсолют? Достижим ли он?
- Абсолют – это начало всех начал. Абсолют лежит в основе Дао и нравственности.
- Молодец, Киоши! Ты прав.
Я сидел и молчал. Саито тоже, затаив дыхание, слушал вопросы Рёгэна и ответы юноши. Полагаю, что ни я, ни Саито не ответили бы на некоторые вопросы Вечного Монаха так же убедительно и уверенно, как мой сын. Я был горд за него. Мы сидели за столом целый день. Уже спустилась ночная мгла, и луна стала изливать свой свет, отбрасывая тень сосны на циновку возле столика. Саито зажёг четыре костра вокруг, стало теплее.  У одинокой хижины вспыхнул светлячок. Вскоре чуть забрезжил рассвет. Но вопросы у Рёгэна не заканчивались.
- Киоши, может статься, что ты станешь даймё своей земли. А, может быть, ты поднимешься выше. В чём тогда будет твоя главная задача?
- Кем бы я ни был, я останусь нравственным человеком и буду слушать своё Дао.
- А народ? Как ты будешь им управлять?
- Дао – это достоинство. Я должен буду не растерять его.
- А что порождает друг друга?
- Бытие и Небытие.
- А что следует друг за другом?
- Прошедшее и Наступающее. И так без конца.
- Может ли человек остановиться в своём Дао?
- Нет, не должен. Остановится – всё потеряет.
- А как следует управлять людьми? Как избегнуть бунтов и недовольства?
Тут я замер. Я и сам не знал ответа, хотя и был даймё своей земли. Мы переглянулись с Саито и ожидали ответа моего сына. Он молчал, видимо обдумывая свой ответ.
- Надо возвеличивать достойных.
Но Рёгэн только покачал головой.
- Нет, Киоши. Тут ты не прав. Не стоит возвеличивать достойных. Им начнут завидовать, а это начало разрушения. Если не будет возвеличивания, то не будет попыток выслужиться. Причём, выслужиться любой ценой. Это плохо. А чтобы не было воров – не стоит ценить дорогие вещи.
- Хорошо, Учитель, я запомню. Я думаю, что если действовать свободно, без задних мыслей, тогда ты ничем не связан. И тогда только Дао ведёт тебя в правильном направлении.
- Так, Киоши. Надо уметь умерить себя. Тогда и другие будут умеренными.
- Понял, Учитель. А как же война? Как же тогда защищать свою землю от неумеренных?
- Покажи мне свой меч, Киоши.
Сын вскочил с места, кинулся в хижину и вынес свой небольшой меч. Вечный монах взял его, осмотрел со всех сторон.
- Хороший меч. Не самый большой, но достойный. Как его имя?
- Сонген (Достоинство).
- Хороший меч. Хорошее имя. Тебе подходит. Теперь же я отвечу на твой вопрос. Войну надо вести только в самом крайнем случае. Разящий меч и сильное войско – это не то, что может принести счастье. Не стоит полагаться на меч, если обладаешь Дао. Тот же, кто равнодушен к славе и выгоде, находится выше всех. И наоборот. Кто стремится к славе – слаб и не обладает Дао. Ты ещё юн, Киоши. Но что ты думаешь о Любви?
- Я думаю, что тот, кто исполнен Любви – всегда побеждает!
- Верно, Киоши.
Костры горели, освещая оранжевым светом всю округу. Мудрец и юноша вели разговор. Два воина внимали им.
Я понял, что мой сын Киоши намного сильнее меня. Я был счастлив. Утром Вечный Монах Рёгэн исчез. Я поклонился своему брату Саито. Он мне. Киоши – нам обоим.
- Я забираю своего сына. Он возвращается домой. Он станет моим верным помощником. Саито, мой брат. Скоро я пришлю к тебе своего второго сына.
- Присылай, Кэндзабуро, - ответил Саито. – Киоши, будь достойным. Следуй своему Дао.
- До свидания, Саито-сан, - произнёс Киоши и ещё раз поклонился дяде.