Рокот-12 Начало штурма Мариуполя

Их предупредили: направление было чрезвычайно тяжёлым. 9-й полк, который удерживал эти позиции до них, понёс значительные потери. Одна из рот полка сражалась героически, но, как сообщили Айгуму, из всей роты уцелели лишь четыре человека.

Поселок Виноградное представлял собой густую частную застройку с редкими многоквартирными домами. Ведение боевых действий в таких условиях было сродни битве в лабиринте — каждый уголок мог таить потенциальную угрозу. Айгум и его бойцы были новыми на этом направлении, они еще не успели изучить его и осознать все опасности, подстерегающие на каждом шагу.

Им стало ясно: их ждёт не меньший вызов. Это был очередной виток войны, от которого зависели жизни тех немногих, кто ещё держался впереди.

Решение поговорить с человеком, хорошо осведомлённым о ситуации в городе, было продиктовано твердой необходимостью избежать ошибок, сделанных ранее. Группа собралась на месте, готовясь обсудить план действий. Вскоре к ним привели одного из разведчиков — человека, который выжил в этом смертельном вихре боевых действий и знал тактику противника как свои пять пальцев.

Разведчик оказался чеченцем. Взглянув на него, командир решил наладить диалог, начав с приветствия. Этот разговор был важен не только для получения информации, но и для создания доверительной атмосферы. Подняв руку в приветственном жесте, командир произнес несколько ободряющих слов. Он расспрашивал разведчика: что происходит в городе, какие трудности ждут впереди, и как избежать ошибок, которые уже стоили столь многих жизней.

Разведчик, казалось, был лишён иллюзий. Его слова были прямыми, местами даже мрачными. Он рассказал об особенностях этого участка — о рельефе, где углы подъёма были такими крутыми, что даже БТР на пониженной передаче с трудом мог подняться.

На склонах гор возвышались дома — долгие годы они стояли здесь, как молчаливые свидетели жизни, но теперь превратились в укрепленные точки. "Ты как на ладони," — сказал разведчик, описывая ситуацию. Любая попытка пересечь это пространство днём была очевидным самоубийством.

Он говорил с горечью и болью о потерях. Рассказывал, как техника оказывалась под шквальным огнём гранатомётчиков и расчётов с противотанковыми ракетными комплексами, как машины и их экипажи становились лёгкой целью.

«Техника горела. Солдаты не могли уйти. Их просто расстреливали». Эти слова, полные трагизма, не оставили равнодушным никого в кругу.

В какой-то момент командир поднял руку, давая сигнал разведчику замолчать. Его слова были важны, но теперь настала очередь новых решений. Смотрев на лица своих товарищей и других командиров в кругу, глава группы проговорил:

"Мы понимаем, с чем столкнулись. Но мы не хуже их. Мы бойцы, и у нас есть своя тактика." 

Эти слова прозвучали уверенно, даже с вызовом. Группа молча кивала в знак согласия. Предложение было уже ясно каждому — двигаться под покровом ночи. Командиры обменялись быстрыми взглядами, будто спрашивая друг у друга: "Готовы?" Ответ был очевиден.

Оставив сомнения позади, группа подготовилась к своему ночному прорыву. Они вооружились тепловизорами и обсудили детали плана, учитывая бесценную информацию, предоставленную разведчиком. В этих условиях каждый шаг был на вес золота, а ночное время должно было стать их основным козырем.

Теперь бойцы понимали: тёмная ночь станет их союзником, а это место — полем для новой битвы. Боевая группа была полна решимости, осознавая, что это решение подарит им шанс на успех и защиту своих товарищей.

Обстановка в комнате была напряженной, словно все ожидали неизбежного. Разговор с разведчиком начался с общих вопросов, но постепенно приобрел более личный, острый характер. Разведчик, выслушав их, заговорил о предстоящих трудностях. Однако Айгум, главный в группе, быстро понял: его слова могут внушить страх тем, кто находился рядом. Время действовать решительно, а не сомневаться.

Обсуждение ситуационного плана завершилось принятием единственно возможного решения — заходить в город ночью. Ночной эфир в рации ожил, команда передала распоряжение: начали движение две роты. Первая — десантно-штурмовая, получившая позывные «Струны», и вторая — «Рокоты». В помощь группе было выделено несколько бойцов ДНР, чтобы усилить её состав.

Под покровом ночи колонна начала медленный подъём на БТРах. Склон, который при свете дня казался неприступным, теперь становился совершенно иным. Напряжение висело в воздухе, но неожиданно проход оказался тихим. Ни одного выстрела, никакого сопротивления. Когда колонна продвинулась на 500 метров, Айгум принял решение, которое оказалось важнейшим шагом за весь рейд.

«Лучше спешиться и пойти пешком», — передал он по рации командиру «Рокотов». После короткого обсуждения приказ был утвержден. Все члены группы покинули технику, цепью выстроившись для дальнейшего передвижения. У каждого из них за спиной был личный груз — оружие, патроны, обязательный запас батареек для тепловизоров. Айгум, перекидывая ремни вверх и вниз, всё ощущал тяжесть груза в рюкзаке. Но он прекрасно понимал: оказаться в темноте без тепловизора — равносильно смерти.

Прогрессируя вглубь жилого района, бойцы видели последствия ожесточённых боев. Дома и улицы всё ещё горели, освещая путь неровным, тревожным светом. Остовы разбитой техники словно молчаливо свидетельствовали о том, что здесь произошло. Каждый шаг бойцов был выверен, каждая жесткая команда — предельно точной.
Цель группы была ясной: добраться до церкви. Айгум достал фотографию этого здания, которую носил с собой для ориентира. Она вдруг напомнила ему о миссии, о том, зачем они здесь. Церковь стояла не как символ религии, а как точка маршрута — точка, откуда предстояло продолжать борьбу.

Задача заключалась в следующем: дойти до церкви и закрепить рубеж, чтобы усилить оборону в соседнем частном секторе.
Шаг за шагом они подходили всё ближе. Группа была готова любой ценой завершить начатое. У улиц и домов, объятых огнём, в темноте ночи, бойцы видели только один путь — до конца.

Ночь под покровом тьмы и дыма тянулась бесконечно. Бойцы двигались в постоянном напряжении, шаг за шагом зачищая улицы. Преодолев одну улицу, двигались к следующей. Всё складывалось удачно — враг не поджидал за очередным углом, а их стратегия оправдывала себя. Двигались они организованно и целенаправленно, пока не оказались у другой церкви — храма Христа Спасителя, который находился гораздо дальше планируемой точки маршрута.

В какой-то момент стало ясно, что они слишком глубоко зашли в вражескую территорию. Айгум начал докладывать о ситуации командованию, сообщая о перемещении группы. Однако вместо ясных распоряжений в эфире услышал вопросы. «Как вы вообще там оказались?» — звучал встревоженный голос. Непонимание среди подразделений постепенно росло.

На одной из улиц, в крайнем доме, точнее сказать — на его дворе, неожиданно собралось до девяноста бойцов. Пространства не хватало всем, и это явно создавало напряжённость. Айгум пытался сохранять спокойствие, но ситуация требовала действия. Он тихо прокричал напарникам: «Идите отсюда!», но в ответ услышал только разноголосицу.

Один за другим бойцы из другого подразделения — тех самых «Струн» — отвечали, что остаются. «Нет, мы!», — перекрикивались они. «Мы тут первые, занимайте позиции дальше!», — срываясь, говорил Айгум. Однако его слова не достигали цели: «Мы не можем пройти дальше», — парировали бойцы из другой роты. Спор становился всё более ожесточённым, но решение оставаться на этом участке закрепить у них было. «Нас это больше не волнует, мы будем ночевать здесь и держать угол!», — наконец было сказано.

В какой-то момент Айгум вышел из двора на улицу. Осмотревшись, он увидел знакомое светящееся здание — школу. Напряжение не ослабевало, но всё складывалось против них. При этом тактика Айгума оставалась неизменной: уходить под покров горящих домов.

Их путь всегда выбирался расчётливо, так, чтобы тлеющие здания служили прикрытием от тепловизоров врага. Горящие здания порождали хаотичные сигнатуры тепла, и в разгар ночи это существенно снижало точность артиллерии противника. Контуры бойцов растворялись в огненном мареве, что позволяло избежать быстрой наводки. Казалось, этот метод буквально спасал их жизни на каждом шагу.
Но накал ситуации длился. Они двигались дальше, снова и снова оценивая свои шансы. Дом за домом, улица за улицей, ночь продолжала их испытание осторожностью, выдержкой и каждым тщательно спланированным шагом.

Они вышли в очередной двор практически незамеченными, тишина только усиливала ощущение скрытой угрозы. Айгум остановился, взял в руки тепловизор и начал осматриваться. На первый взгляд всё казалось обычным, но лишь до тех пор, пока в объективе устройства он впервые не заметил совершенно необычное явление.
Перед ним был человек. Сквозь стекло, которое его скрывало, тепловизор отчётливо показывал силуэт фигуры. Мужчина затягивался сигаретой, и это действие, словно ожившая картина, ярко вырисовывалось в деталях. Айгум, имея большой опыт работы с тепловизорами — будь то в охоте или в боевых условиях, — был озадачен. Это был феномен, с которым он раньше не сталкивался.

Он снова посмотрел в тепловизор. Фигура проявлялась всё так же чётко. В этот момент мужчина опять затянулся, и автомат за его спиной — чётко остуженный силуэт оружия — стал контрастно выделяться. Мужчина стоял боком, не подозревая об опасности. Айгум, сохраняя спокойствие, доложил об увиденном Рокоту.
Рокот подошёл, посмотрел в тепловизор и сразу подтвердил наличие противника. Ситуация требовала чётких действий. К ним подошёл командир роты Струна. Он также осмотрел место через прибор и убедился, что враг скрывается за стеклом. Вопрос был простым и важным: «Что будем делать?».

Айгум решил не медлить. Он снова направил тепловизор в сторону цели, держа её в прицеле, и ждало только одно — момент для выстрела. Мужчина снова затянулся, и это стало последней видимой ему ошибкой. Айгум принял решение, зная, что третьей попытки может не быть.

Короткая очередь прервала тишину. Стекло моментально разлетелось осколками, в воздухе смешались звук выстрела и крик, резкий, угасающий. Это была тяжёлая участь для противника. Любая пуля, проходя через стекло, превращает также сами осколки в отдельные смертельно опасные элементы. Сила удара оставляет минимальные шансы выжить, а у этого человека их и вовсе почти не осталось.
Крики продолжали доноситься изнутри. В доме начали звать по имени — «Антон!». Это добавило хаоса, звучало тревожно и истерично, стали слышны передвижения. Бойцы Айгума, заметив движение, также не стали ждать. Растворившаяся тишина переросла в новое столкновение. Ещё несколько коротких очередей — и окна дома осыпались стеклом.

Оказалось, что дом использовался как перевалочный пункт врага. Во дворе стояла боевая техника, а именно украинский транспортёр БТР-4Е, известный под названием Буцефал. Для противника это место, без сомнения, имело важное значение. Теперь же оно стало их новой линией сопротивления, которая столкнулась с органичным командным взаимодействием Айгума и его группы.

Бойцы готовились к новому витку противостояния. Враг раскрывал свои позиции, но и их тактика продолжала оставаться на высоте. Тишина, замешательство и, наконец, точный выстрел — всё это обеспечивало шанс на успех.

 Ситуация обострилась, движение стало заметно не только Айгуму, но и другим бойцам подразделения. Начался интенсивный огонь. Через мгновения к Айгуму подошёл боец с позывным «Палач». Он предложил навести огонь БТРа на здание противника, так как враг явно сосредоточил там свои силы и технику.

Обстановка не была простой. Помимо плотной перестрелки, которая не позволяла двигаться по открытому пространству, у бойцов также не оказалось тяжёлого вооружения, способного пробить бронетехнику. Единственным средством был РШГ-2 — термобарическая ручная граната, но её воздействия на вражеские танки и БТРы было недостаточно. Они приняли решение подсветить цель для БТРов, которые находились неподалёку.

Айгум связался с экипажем техники, чтобы произвести корректировку. БТРы включили ночные прицелы и развернули башни в нужном направлении. Айгум, рискуя, выдвинулся из укрытия. Его задача была проста, но опасна: показать направление для точного удара. Сделав выстрел, он попал точно в край здания. Экипаж техники тут же среагировал — башни БТРов открыли огонь по обозначенной цели. Здание загорелось – враг был вынужден оставаться под обстрелом в охваченном пламенем строении.

С рассветом картина стала более ясной. Айгум и его подразделение подошли к месту боя. На территории врага остались брошенные КАМАЗы и БТР-4, тот самый Буцефал. Противник отступил, оставив технику и позиции.

Одной из главных наград той ночи стала встреча с бойцами 9-го полка. Они встретили подразделение Айгума искренне, тепло и с огромной благодарностью. Эти солдаты, измотанные первыми ударами, говорили, что долго ждали подкрепления и именно этой помощи им не хватало.

Утром началась эвакуация раненых и погибших. Бойцы 9-го полка обратились за помощью. Один из погибших — их товарищ с позывным «Водолей» — всё ещё оставался в зоне боевых действий.

Подразделение выдвинулось на указанное место. Картина оказалась ужасающей. Судя по всему, группа бойцов 9-го полка попала в окружение, но не согласилась ни на сдачу, ни на переговоры с врагом. И тогда противник предпринял варварский шаг — кинул в подвал коктейли Молотова, задохнувшихся от огня и дыма бойцов не стало.
Айгум и его товарищи помогли собрать останки сгоревших бойцов. Это был один из самых душераздирающих моментов, через который приходилось пройти бойцам. Тела погибших уложили на броню БТРа, сверху. Погибшие отправились в последний путь, приняв героическую, но трагическую смерть.

Айгум – человек, который всегда с глубоким уважением относится даже к тем, кто уже не с нами. Для него это была не просто обязанность, но и принцип чести. Когда тело погибшего бойца по позывному «Водолей» было обнаружено, ситуация была сложной – не было возможности должным образом его укрыть или спрятать.

О погибшем стало известно, когда кто-то из бойцов узнал его по деревянному кресту, который покоился на его груди. Этот большой крест выделялся даже в таких условиях. Сразу стало ясно, кто перед ними. Один из товарищей погибшего подошёл, глядя на тело, слёзы выступили на его глазах. Он тихо проговорил: "Это Водолей".
Айгум понимал, что просто бросить тело на броню или донести его невзрачно – недостойно. Он обратился к бойцам: "Послушайте, мы не доказать что-то хотим, нам важно сохранить честь. Да и люди всё видят." После короткого обсуждения все согласились с этим. Было решено не перегружать его так на броню, а вызвать гражданскую машину. Как только транспорт прибыл, тело бережно и аккуратно уложили в салон. Это был прощальный путь, с достоинством.

Айгум и его подразделение скоро получили новую миссию. Им предстояло двигаться севернее от Виноградного. Их прежние позиции были пробиты и отработаны, теперь команда должна была помочь соседним направлениям. Вместе с бойцом по позывному «Рокот-11» они разработали тактику прорыва.

Суть плана была нетривиальной, но эффективной: танки врывались на большой скорости в здание или центр объекта – в данном случае это была старая школа. Когда танки наносили мощный удар, подразделение Айгума пробивало дыру, чтобы впоследствии закрепиться на новых позициях.

Тактика оказалась успешной: проникновение внутрь с внезапной силой позволяло бойцам захватывать стратегические точки. После этого они дожидались основных сил своего подразделения, которые занимались обороной местности. Работы хватало до самого позднего времени. Обычно они стояли до двух часов ночи, после чего происходила ротация.

На смену приходили бойцы из ДНР – те самые парни, которые, несмотря на свою усталость и недостаток оснащения, продолжали бороться. Кто-то из них был вооружён старыми винтовками Мосина, другие – автоматами. Их задача была не менее важной: удерживать позицию до тех пор, пока подразделение Айгума готовилось к следующему прорыву.

Всё это казалось хаотичным, но за каждым действием скрывалась чёткая стратегия. Это было не о том, чтобы просто воевать, а о том, чтобы биться с уважением – даже к тем, кто пал в бою. Айгум оставался верен этим принципам, продвигаясь вперёд, шаг за шагом, ради общей цели и в память о тех, кто навсегда останется в строю только в их сердцах.

 Айгум и его отряд уже пережили немало боевых эпизодов, когда пришел новый приказ. Распоряжение было четким — поддержать подразделения ДНР, которые намеревались пройти вдоль берега, очищая этот участок от угроз. Отряд Айгума уже обладал значительным опытом в подобных операциях, и они слаженно занялись реализацией задачи.

Одной из ключевых точек их маршрута стал район, отличающийся важностью в тактическом плане. Район был занят, а после этого последовало указание: необходимо расчистить завал у церкви, который стал естественной преградой на пути движения сил. Используя свое умение работать с реактивными штурмовыми гранатами (РШГ), бойцы аккуратно начали разбор преграды с дистанции около 400 метров. Их действия были уверенными и методичными — завал вскоре был ликвидирован.