Из Саласпилса на волю

  ИЗ САЛАСПИЛСА НА ВОЛЮ.


     Байба вышла из Двинского вокзала на площадь и остановилась. Она приехала в Ригу из Юрмалы, где жила; намеревалась посетить Цетральный рынок, но еще в поезде вспомнила о рижских парках, столь близких ее сердцу, где можно было бы прогуляться по аллеям, потом присесть на скамейку, полюбовться клумбами из разнообразных цветов, расположенных среди изумрудных газонов. А сейчас, в августе, парки особенно прекрасны, залиты солнцем! И стоит только повернуть налево, пересечь площадь, пройти улицей мимо цирка, и вот он, великолепный Верманский парк, и да, еще может сегодня особенно повезет: на эстраде выступят артисты, или даже оркестр. Но тут Байба заметила на пути в сторону парка двух немецких солдат с бляхами жандармерии на груди, нет не буду менять планы, поверну направо, в сторону рынка. Как ни странно,  это решение обрадовало Байбу, она предвкушала встречу с каналом, с грохочущем трамваем и конечно с пятью величественными ангарами Центрального рынка.

Вот он, первый красавец-павильон возвышается над всеми строениями в округе, мощный, основательный, сколько комфорта он добавил рижанам! Продуктовые товары здесь можно выбирать и покупать с удовольствием, прохаживаясь по просторным торговым рядам. Отдельно молочный павильон, где всегда свежее молоко, творог, сметана, сыр, масло. Или вот мясной, где можно приобрести целую тушу барана, поросенка, гуся, утку, курицу, аккуратно нарубленное мясо. Нужен копченый окорок: -L;dzu (Пожалуйста), ищете латвийский бекон: - ;oti  labi (Очень хорошо). Но самый привлекательный- это рыбный павильон, здесь вы можете завладеть рыбой, которую рано утром поймали или вчера закоптили. Угорь все же был дороговат, а вот минога очень дешева.

Слева от входа, на площади, Байба заметила необычное оживление: люди подходили к немецким военным и задерживались там. Дама присмотрелась, и увидела за толпой жавшихся друг к дружке детей. Может быть они потерялись и ищут родителей, а военные следят за порядком? Байба решила проверить свои соображения и обратилась к седовласому господину, одетому в добротный костюм:
-Что это за дети?
-Из Саласпилса.
-Из Города?
-Нет, из лагеря. Они там долго содержались одни, без родителей.

Байба присмотрелась к детям, они были худые, отвратительно одетые, с отрешенными, затравленными глазами. Люди подходили к детям и беседовали с ними. Дама заметила, что девочка справа от нее кого-то искала. Она стояла впереди группы детей и у Байбы создалось впечатление, что девочка стремиться о чем-то попросить. И дама поздоровалась:
- Labdien.
-Добрый день, только я по-латышски не понимаю.
-Скажи по-русски.
-Тетенька, возьмите нас.
-Кого вас?
-Меня, двух моих сестер и брата Володю. Нас сюда утром привезли на машине и всех почти разобрали. Берут по одному, реже по двое. Старшие, таких как я и Володя, будут работниками, младших возьмут на воспитание. Тут предлагали забрать нас поодиночке, но нам нельзя расставаться. А обратно нашу семью в Саласпилс не довезут.

У Байбы не было планов обзавестись чужим ребенком, а тут сразу четверо. Противиться молящим глазам этой девочки она не смогла, и быстро ушла в павильон. Перед глазами все расплылось, но ноги несли ее дальше. Удобство центрального рынка позволяло переходить из павильона в павильон, не выходя на улицу. Мимо Байбы проносились прилавки с продуктами, подчас продавцы пытались вернуть даму к действительности, тактично предлагая товар. Байбе стало трудно дышать, она вышла на воздух и способность мыслить вернулась к ней. Что сказала девочка? Какая была у нее последняя фраза? "Не довезут". Это что значит?... Расстреляют. Да, расстреляют! Байба побежала обратно, к детям. Хорошо, что на свежем воздухе, так легче бежать. И люди ей уступали дорогу, раз человек спешит, значит у него важное дело. Байба подбежала и увидела. что ее четверка детей последние, остальных разобрали. Размышлять уже некогда, дама подошла к офицеру:
-Я намереваюсь взять четверых детей.
-Хорошо, только не взять а купить.
Тут Байба обрадовалась. что не успела истратить деньги на рынке, заплатила офицеру, Получила документы на детей. Вернулась к детям, дала руку девочке и спросила,
-А как тебя зовут?
-Тетенька, меня зовут Люба.
-Меня называй мадам Сарновска.

Так за руку с Любой и пошли к поезду, младшие девочки с двух сторон взяли брата и молча последовали за старшими.
В поезде сели на две скамейки, что размещались одна напротив другой. Состав тронулся. Дети с интересом наблюдали в окнах огромные рижские дома, потом они слегка испугались сильного грохота. Байба их успокоила:
- Поезд всегда шумит, когда едет по мосту через реку.
-Какая огромная река, сказал Володя.
-Наконец-то заговорил, -заметила Байба. Я раньше думала что латышские дети лучше воспитаны, чем русские, но смотрю на вас, вы очень дисциплинированные.
-Ох, мадам Сарновска, мы же три года пробыли в лагере. А там все дети знают, если будешь капризничать, плакать, просто шуметь ночью, тебя убьют. Привезли к нам новенькую девочку, разместили со мной на соседней койке, она поняла порядки лагерные, вела себя хорошо, но ночью проснулась, не плакала, просто стала звать маму, так девочку забрали из барака и ее никто больше не увидел.
-Да, тоскливая у вас была жизнь. И совсем не играли?
-Что вы, мадам Сарновска, конечно играли. Только тихо. Прятки заменили игрой Немцы-русские. Русские прячатся в бараке, а немцы ищут. Некоторых рябят часами не могли найти! Барак был огромный. Там был мильон детей. они вспоминали мирную жизнь, о родителях рассказывали. А еще играли в школу, учили младших считать, показывали им буквы.
-Не унывали?
-Младшие часто грустили, но, мы, старшие, их успокаивали, сказки, истории рассказывали и учили чему могли, и даже лечили. Скажите, госпожа Сарновска, куда мы едем?
-В Юрмалу. Это город близко к Риге, но там нет больших домов, зато есть море. У меня дом на станции Меллужи с большим участком и погребом, где хранятся выращенные мною овощи. К весне овощи хорошо дорожают и я их в Риге на Центральном рынке продаю. Люба, скажи, а как вы в Саласпилсе оказались?
-Мы родились и жили в маленькой, тихой деревне Ляхово Псковской области, на границе с Белоруссией и Латвией. Началась война, никого из деревни не упели эвакуировать. Как пришли немцы, папа ушел в партизаны. За это маму забрали в Германию, а нас в лагерь под Саласпилсом. Когда нас привезли, я заметила, что младших детей определяют в отдельный барак. И чтобы не разлучаться с родными, сказала, что мне 6 лет, а не 7. Володе тоже снизила на год возраст. А младшей сестре прибавила, сказала, что ей 3 года, двухлетних тогда, в сорок первом уничтожали.
-Надо же, хватило у тебя ума, а то бы уже не было такой красоты. Всю дорогу любуюсь твоей младшей сестрой, вот только она совсем слабенькая. Подкормим, подлечим.
-Мадам Сарновска, и мы с Володей вам по огороду поможем. Меня до войны мама многому научила. А в лагере мы ничему не учились, только кровь у нас брали постоянно. А дети понимали: живем потому что кровь сдаем.