Проклятие матери

ПРОКЛЯТИЕ МАТЕРИ
(фрагмент)
Тело матери Альберта привезли в шестом часу пополудни. Сотрудники похоронной конторы, два мужика с довольно ушлыми физиономиями и лёгким запахом перегара, подняли гроб по лестнице на третий этаж, занесли в квартиру, поставили в центре гостиной и открыли крышку.

Альберт увидел её лицо. Бледное, усталое, измученное, с густой сетью избороздивших его морщин. Казалось, что его мать просто заснула. Как сильно она поседела за все эти годы, что он к ней не приезжал, отметил он про себя. Но дело здесь было, наверное, не только в возрасте. Кроме этого, конечно, сказалась ещё и её болезнь. Последние годы его мать тяжело болела, а в последние месяцы она вообще была парализована, она не могла ходить.

Сиделка матери всплакнула. Это была маленькая, лет семидесяти или около того, старушка, которая, несмотря на свой почтенный возраст, ещё крепко держалась на ногах. Последние годы именно она ухаживала за его матерью, когда та, из-за своей болезни, уже ничего сама делать не могла. А когда у матери отнялись ноги, она ещё и таскала её на себе: то в ванную, чтобы помыть, то на балкон, чтобы она подышала свежим воздухом, то в уборную. И как только у неё на это хватало сил!

Вот тк, вот!, - подумалось Альберту. За его матерью ухаживал совершенно чужой человек! А он, Альберт, её единственный сын, не удосужился приехать даже на праздники или на выходные! Сколько раз мать просила его приехать! Она просила его об этом в каждом их телефонном разговоре. И каждый раз он отказывал ей, ссылаясь на какую-нибудь, порой просто выдуманную им, причину. То ему некогда, то он нездоров, то жена нездорова, то он устал от работы, то ремонт.

И Альберт, вдруг, с болью осознал, насколько жестоким было его поведение по отношению к матери! Неудивительно, что сиделка встретила его недружелюбно. Нет, она ничего оскорбительного ему не сказала. Но он постоянно чувствовал исходящий от неё холодок.

- Вы подойдёте завтра к десяти? спросил её Альберт.

На десять утра были назначены похороны.

- Подойду, - сухо отозвалась она.

Сиделка ещё немного постояла у гроба, утёрла слёзы, вышла в прихожую, обулась, надела шапку и пуховик, и снова заглянула в гостиную.

- Имей в виду, незадолго до смерти твоя мать тебя прокляла! негромко произнесла она, после чего вышла из квартиры.

Альберт остался один.

Вот она, их маленькая двухкомнатная квартирка, в которой прошло всё его детство! В ней всё оставалось точно таким же, каким оно было и тогда. Та же мебель, те же обои, та же люстра, тот же палас. Правда, всё это заметно постарело. Обои выцвели, палас протёрся, а мебельная стенка так та и вообще пришла в полную негодность: все стеллажи открыты, половина полок поломано, в серванте ни одного стекла. Несколько лет назад у неё отломились ножки, и она плашмя рухнула на пол. Как раз тогда и побились все её стёкла. И с тех пор она стоит не на ножках, а просто на собственном дне.

Какое же в квартире постыдное запустение!

Альберт повернул голову к прихожей. Свет, проникавший в неё через открытую дверь гостиной, освещал висевшее на вешалке старое заношенное чёрное пальто и сверкавшую заметными залысинами серую меховую шапку, которая лежала на верхней полке. Это была одежда его матери.

Боже мой, сколько же этой одежде лет! Его мать ходила в этой шапке и в этом пальто, ещё когда он учился в школе! И она носила их до последних дней! Новую одежду ей купить было не на что!

Альберт тяжело вздохнул и прошёл в детскую. Это была его комната, это было его бывшее царство! Он включил свет и осмотрелся. В ней, как и в гостиной, всё было точно таким же, как и тогда. Его шифоньер, его кровать, его письменный стол, его детские книжки! Они по-прежнему стояли на книжной полке, и, судя по скопившейся на них пыли, их с тех пор никто никогда не брал. Альберт стал поочерёдно их доставать и протирать. Кортик, Бронзовая птица, Тимур и его команда, Приключения Тома Сойера. Это были книги, которые он в детстве зачитал до дыр! Нужно будет обязательно забрать их с собой! Хоть какая-то останется память о детстве!

В детской тоже царило запустение.

Как же так? Как можно было такое допустить? Он уехал из дома после окончания школы, - поступил в институт, который находился в другом городе, и после окончания института там и остался, - и с момента его отъезда в квартире ни разу не делался ремонт!

А на что было его матери делать ремонт? На что ей было обновлять свой гардероб? Девяностые годы! С работой было тяжело! Зарплаты были маленькие, да ещё и выплачивались с большой задержкой! Ей и на питание-то едва хватало!

А тут ещё он! На одну стипендию-то ему не прожить! А ведь ему нужно было хорошо питаться, прилично одеваться, чтобы выглядеть не хуже остальных! И она ежемесячно высылала ему половину своей зарплаты. А на остальное жила, как могла!

И вот, наконец, он получил диплом. Но трудности на этом не закончились. После учёбы ему довольно долго никак не удавалось найти себе работу. А тут ещё возникли проблемы с жильём. Из студенческого общежития его, понятное дело, выселили, и ему пришлось снимать комнату. А ещё нужно было питаться! А работы нет! И мать по-прежнему высылала ему деньги.

И вот, наконец, его взяли на работу. Думалось, что трудностям пришёл конец. Но отнюдь! Зарплата у него была маленькая, большая её часть уходила на оплату жилья. А тут ещё пришлось и срочно жениться! Ну, так сложились обстоятельства! Родился сын. Жена, естественно, нигде не работала, ухаживала за ребёнком. Денег опять стало катастрофически не хватать. Кто ему тогда пришёл на помощь? Ну, разумеется, мать!

И вот его сыну, наконец, исполнилось три года. Жена начала работать, с деньгами немного полегчало. Но его мать к тому времени уже вышла на пенсию. А пенсия-то она, как известно, невелика!

А потом его мать тяжело заболела. Лекарства, сиделки! Деньгами он, конечно, ей помогал. Но много присылать он не мог. Своя жизнь, своя семья, свои проблемы!..

У Альберта защемило сердце. Он обхватил голову руками и принялся ходить из угла в угол.

Какая же несчастливая получилась у его матери жизнь! Все лучшие годы она прожила для него! Всё ему отдавала! И ничего в своей жизни, по сути, так и не видела!

Как же он был к ней несправедлив! В отличие от неё, он не помогал ей в ущерб себе! Она по нему скучала, а он по ней нет! Но почему всю эту свою несправедливость он осознал лишь только после её смерти?!

Альберт подошёл к окну. Безлунное небо катилось густой чёрной лавиной. Ветер усилился и бился в стекло. Очевидно, надвигался дождь.

Альберт погасил в детской свет, вернулся в гостиную и уселся в кресло. Он снова взглянул на лежавшую в гробу мать и ощутил в душе мучительную боль.

Каждый человек имеет свои основы жизни. И внезапное потрясение этих основ причиняет, порой, ощущение настоящей катастрофы. Альберт чувствовал себя деревом, которое рубят под корень. И то, что сейчас с ним происходило, нельзя было просто отбросить прочь. Это был мучительный душевный процесс! Это была мучительная переоценка ценностей! Величие материального внезапно вытеснилось в нём величием морального. Его заливали гнев и отчаяние. Отчаяние от содеянного, гнев на самого себя. Он чувствовал себя зажатым в порочных тисках. Он был обездвижен этими тисками. И он не знал, как ему из них выбраться.

И почему до нас всё доходит лишь только тогда, когда понимать всё это становится уже поздно? Почему мы заглядываем в свою совесть только в роковой для нас час, когда, образно говоря, поезд уже ушёл? Душевные муки, укоры совести! Но ведь ими уже ничего не изменишь!

У Альберта защипало в глазах. Он вытер выступившие слёзы, его взгляд снова упал на мать, и тут он остолбенел. Голова матери была повёрнута в его сторону, её глаза были открыты, и она холодно смотрела на него.

Внутри Альберта как будто раздался взрыв. Он в ужасе вскрикнул, дёрнулся назад и инстинктивно закрыл лицо руками. Его словно окунули в ледяную воду. Всё его тело пробрала паническая дрожь, а в ушах стало отдаваться бешеное биение сердца.

 (конец ознакомительного фрагмента)