Экономный буровой мастер из Записок, часть 16

Ну, вы же все смотрели фильм Андрона Кончаловского «Сибириада»? И видели колоритный образ бурового мастера Тофика, друга одного из главных героев фильма – Алексея Устюжанина. Буровой мастер, это царь и бог на вверенной ему буровой вышке. От него зависит всё. Где воткнуть вышку и забуриться, решают начальники геологоразведки. А вот как только буровая вышка замерла в одной точке, тут главным на сцену выходит буровой мастер. Как будут и где установлены балки для проживания буровиков, дизелистов, электриков, поварих. Где будет площадка, куда будут садиться вертолёты. Где складывать все эти трубы, цемент, хранить солярку, необходимую для работы дизелей на буровой – это всё прерогатива бурового мастера. Где установить баню и котлобак, откуда буровая будет брать пресную воду, где делать грязевой бассейн. Вопросов очень много. И ещё, смотря какое место будет выбрано для буровой. Буровые вышки устанавливает ВМК – вышкомонтажная контора, потом их людей сменяет НРЭ – нефтеразведочная экспедиция. Вот для этих людей, буровиков, главный начальник – буровой мастер. И обживаются они на буровой капитально, основательно.

Каких только буровых мне ни довелось повидать за долгие годы полётов! И вы знаете, когда первый раз прилетаешь на незнакомую буровую, где ты ещё ни разу не был, а тебе просто указали точку на карте, то с воздуха, при первом беглом осмотре перед посадкой, уже можно понять, что за бурмастер тут командует. Я не говорю о его отношениях с людьми в коллективе, нам этого не дано узнать. Мы прилетели, привезли груз на внешней подвеске, поставили его, отцепили крюк, забрали троса и улетели. Или привезли первый раз груз внутри грузовой кабины вертолёта. Тогда, пока его разгружают, а это иногда может занять час или два, кое-что можно рассмотреть. Или ты делаешь на эту буровую много рейсов, завозя большое количество разнообразных грузов на внешней подвеске, тогда тоже можно присмотреться ко многому. Но вот когда ты первый раз увидел из своей кабины буровую внизу, многое можно оценить.

Жилые балки стоят аккуратно, в два ряда, образуя короткую улочку. Между ними ровные дорожки из досок. Такая же дорожка ведёт и к вертолётному посадочному щиту. От посадочной площадки, прямо к вышке, тянется другая дорожка, по ней проложены трубы, служащие как бы рельсами для специальной тележки, на которую мы аккуратно укладываем грузы. Причём, подцепщики-такелажники вовремя встречают вертолёт. Мы только зависли над этой тележкой, а они тут же подбежали и палками развернули всю пачку буровых труб, чтобы они легли точно вдоль этой тележки, как надо, одним концом подвески, точно повёрнутые на буровую. Тогда их легко можно подкатить к вышке и уложить на стеллажи. Насос для скачивания соляры из ёмкостей установлен аккуратно, чтобы и нам было удобно ставить ёмкости, и мужикам с ними работать. Мешки с цементом тоже уложены аккуратными штабелями, и обрывки этих мешков  не летают по всей буровой от потока воздуха, поднятого несущим винтом. 
Знаете, это сразу чувствуется, когда на буровой дисциплина и порядок. На другую буровую прилетишь, а тебя толком не встретят, или показывают, мол, клади подвеску труб одну на другую. А чтобы можно было вытащить троса, укладываешь трубы чуть наискосок. Потом работяги сами будут этот железный «бурелом» растаскивать трактором, превращая тундру или лесную подстилку вокруг вертолётного щита и буровой, в рукотворное болото.

Так вот, буровая, на которую мы в очередной раз прилетели за грузом, с воздуха выглядела, как картинка. Аккуратный ряд балков-домиков, дорожки, и всё прочее. Это была одна из Баганских буровых. Номер уже точно не помню. Баганской она именовалась по названию маленькой речушки или большого ручья Баган, что находится в километрах пятидесяти, если память мне не изменяет, от нашей подбазы Возей-51 (теперь это место называется Верхнеколвинск). Почему я говорю, что буровая была? Да потому, что сейчас она переезжает на новое место. Видать, бурили-бурили, смотрели керны (пробы породы из скважины) и поняли, что нефти здесь нет, значит согласно прикидкам специалистов геологоразведки, надо переставить буровую на новое место, километров на  двадцать в сторону. Вот мы и занимаемся переброской грузов, в данный момент балков-домиков на новое место.
Прилетели, глянули сверху на буровую, заходим. Прочитали карты контрольных проверок перед посадкой на не радиофицированную площадку, и я положил машину в левый стандартный разворот. Это, когда сначала отворачиваешь вправо, изменяя курс на 90 градусов, а потом, слитный почти вираж с разворотом влево на 270 градусов и выходом на посадочную прямую, строго против ветра. Я всегда кручу в левую (свою сторону), поскольку сижу в левом пилотском кресле, командирском. Мне так удобнее, я всё вижу, оцениваю удаление до площадки и момент выхода в створ, на посадочный курс. Можно крутить и вправо, но тогда мне придётся смотреть в правый блистер, за носом второго пилота и слушать его команды.

Заходим, на прямой, снижаемся, открылись ленты перепуска воздуха из двигателей, сквозь наушники, к рокоту лопастей, гулу двигателей, добавляется знакомое шипение. Балок, который мы должны взять на подвеску, уже вытащен трактором на середину площадки и стоит немного в стороне от щита. Я говорю по СПУ (самолётному переговорному устройству) бортоператору Вите Таранченко: «Сейчас зависну над балком, выложи им «паук» (такое четырёх лучевое устройство из тросов с карабинами на концах) прямо на крышу балка! А то будут таскать его по грязи, карабины нам забьют, хрен потом откроют «флажки»!». Витя согласно кивает. Мы много лет летаем вместе, поэтому понимаем друг друга сразу. «Флажки» - это такие поворотные стопоры на замках карабинов «паука». Забьются грязью, потом толком карабин не закроется, и нам дольше висеть над грузом, пока подцепщики будут возиться с карабинами и «флажками».

Зависли над балком, бортоператор аккуратно опустил тяжёлый «паук» (он весит 75 килограммов) на крышу балка, и мы отошли на посадочный щит. Аккуратно поставил вертолёт на бревенчатый настил щита, чуть прокатился вперёд, чтобы основные амортстойки разошлись, и нас не раскачивало, и убрал двигатели на режим малого газа. Движки облегчённо засвистели, а мы сидим в кабине вертолёта и через лобовые стёкла кабины смотрим, как два подцепщика возятся на крыше балка и разбирают лучи «паука», поочерёдно закрывают карабины на кольцах-петлях, сделанных из тросов, в верхних четырёх углах балка, потом поворачивают «флажки» - фиксаторы, чтобы карабины не раскрылись, и мы не вывернули эти скобы, когда начнём поднимать груз вертолётом.

Я лениво смотрю на балок. Балок, как балок. Стоит на санях, сделанных из труб, дверь балка заколочена накрест досками. Так, иногда, делают, если нет в двери замка, чтобы она не открылась в полёте, а то улетит. Мы ведь потащим балок по небу со скоростью примерно 100 километров в час, а это скоростной напор почти 27 с половиной метров в секунду.

Наконец-то мужики управились, все карабины зацепили за петли балка и машут нам с крыши руками. Зависаем. Заходим на груз. В наушниках голос оператора: «Висим над балком. Три метра вниз, выпускаю крюк. Так, «паук» зацепили, защёлка крюка закрыта, убираю трос. Трос в замке, горит «зелёная»! Подцепщики слезают с балка, отошли в сторону. Натягиваем троса. Вверх четыре метра, над грузом. Троса натянуты!». 

Ваш выход, маэстро! Тихонько отрываю груз от земли и тяну «шаг-газ» вверх, посмотрим, насколько вытянем. Не понял! Вытянули на три-четыре метра, и балок потянул нас к земле. Я «шаг» дальше не беру, смотрю на обороты несущего винта, а они уже у отметки восемьдесят процентов. Куда тянуть? Что за фигня? Сейчас не очень жарко и ветерок дует, топлива у меня на борту не очень много, порядка четырёх с половиной тонн, а я не могу взлететь с пятитонным балком (ну пусть пять с половиной тонн) на «пауке» и крюке? Я ведь прямо своей левой рукой, держащей «шаг», чувствую, что под вертолётом висит что-то гораздо более тяжёлое. Я даже могу ощутить разницу в 200 килограммов, хотя для МИ-6, это что слону дробина. Ну ка, попробуем ещё раз! Результат аналогичный. А я ведь топлива брал, чтобы на одной заправке два балка перекинуть. Благо, тут не далеко. Новое место для буровой за лесочком, на краю болота.

Сейчас посмотрим, что это за балок такой. «Оператор, отцепи крюк, пусть «паук» так и лежит на крыше балка!». Отцепились, перемещаемся на щит. Сели, двигатели убрали на малый газ. Говорю второму пилоту: «Валера, возьми пожарный топор, сковырни доски на дверях балка и глянь, что там внутри у него!». Валера кивает, отстёгивает привязные ремни, выскакивает в грузовую кабину, хватает с держателя на створках аварийный топор красного цвета и в открытую переднюю дверь левого борта, с грохотом по ступенькам трапа, услужливо поставленного бортрадистом-оператором, слетает на щит. И по его брёвнам, а потом по грязюке несётся с топором в сторону балка.

Мой взгляд на бегущего с топором Валеру, упирается в балок через лобовые стёкла кабины, а поскольку я сижу на приличной высоте от земли (метра два с половиной), то я вижу не только балок, что мы не можем взять, но и дальнюю перспективу. И понятно, что на линии моего взгляда виден ещё один балок, в дверях которого стоит бурмастер и внимательно смотрит в нашу сторону. Увидев Валеру, с топором в руках, несущегося по прямой, бурмастер срывается из двери своего балка и шустро улепётывает в сторону ближнего леса.

Мой второй пилот Валера, добрый, спокойный человек, правда, с несколько суровым выражением лица. Но бурмастер не знает, что Валера и мухи не обидит. И, видя его, приближающегося с топором, уносится в лес. Он ведь не знает, что я Валеру послал только к этому балку. Глядя на скоростной бег бурмастера по пересечённой местности, я начинаю догадываться, что дальше произойдёт.

Валера махом сносит эти две доски, которыми заколотили дверь балка, открывает её и скрывается внутри домика. Через какое-то время он показывается снаружи и, скрестив руки над головой, даёт знак: «Глуши двигатели!». А мы и так на малом газе промолотили почти две минуты, я успел бросить взгляд на часы. Выдержали время и выключили двигатели. Они затихают и только лопасти несущего винта посвистывая, замедляют своё вращение. Наконец я затормозил несущий винт и вертолёт затих. В кабину заходит Валера, всё ещё с топором в руке, я, повернув голову, встречаю его взглядом. Второй пилот говорит: «Там, в балке, на полу всякое железо, на глазок, больше тонны!». Понятно. Идём всем экипажем, смотрим. Зовём мужиков-такелажников: «Разгружайте! А мы пока покурим». Мужики, матерясь, начинают вытаскивать весь этот «вторчермет» на землю. Видимо, они его недавно, по команде бурмастера, туда его и грузили. Сидя на автопокрышке на углу щита, я лениво смотрю, как, из балка вытаскивают всё это железо. Подняв глаза выше, я вижу между кустов и деревьев голову бурмастера. Из ракетницы, что ли в него выстрелить? Далеко, не попаду. Да и хвойный лес можно поджечь, а оно нам надо?
Наконец-то всё железо вытащили из балка и опять заколотили дверь досками. Мы предупредили мужиков, что если кто-то попробует ещё раз сделать такой фокус, то с топором за ними будет гоняться уже весь экипаж. Мол, так и передайте бурмастеру! Запускаемся, прогреваемся, зависаем, подцепили балок, трос в замке, отрываем груз от земли. Мама дорогая! Я уже на первом отрыве чувствую, как машина мощно тянет груз в небо. Поехали. «Экипаж, взлетаем!».

За вторым балком прилетели, там уже всё было нормально. Во-первых, часть топлива уже выработали, и балок был без «сюрпризов». Оттащили его на новое место буровой, отцепили и пошли на заправку. До конца дня ещё несколько раз за этими балками, делая сдвоенные рейсы на одной заправке. Всё было нормально. Но бурмастер носа так и не высунул. Видать, ему передали наши слова. Я понял его не хитрую арифметику. Мужик он хозяйственный, справный, по буровой видать. Везде порядок. Может им там, в конторе, премию выписывают, за сэкономленное число часов налёта при переезде. Не знаю. Но он видимо решил убить двух зайцев одним выстрелом. И балки перевезти, и часть железа, чтобы не заказывать лишние рейсы вертолёта. В те времена, ещё советские, тоже деньги умели считать. Только такая «экономия» могла выйти боком бурмастеру, не говоря уже о нас. Поэтому, за такими справными любителями экономить, нужен глаз да глаз. «Экономный» бурмастер лопухнулся дважды. Первый раз, когда придумал загрузить балок железом. А второй раз, когда подсунул нам этот балок в первую очередь. Видать, хотел увидеть, что получится – увезёт, не увезёт?  Вот, если бы этот балок был вторым, когда я пришёл за ним, уже спалив полторы-две тонны топлива, то, скорее всего, утащил бы, хоть он и тяжёлый. А так, работа у вертолётчиков нормальная. Не соскучишься!