Игра судьбы -9

  За Сенькой Графом с самого начала было установлено наблюдение. Как только он вновь вернулся на рынок после допросов в УВД города Краснодара по делу о нападении на отдыхающих в пансионате "Кавказ", его тут же поставили на контроль. Все его связи отслеживались и проверялись, друзья, знакомые и подозрительные личности незамедлительно фиксировались. Все его рыночные контакты не вызывали никаких подозрений. Весь апрель месяц не было дельных результатов этой слежки. Но сразу после первомайских праздников вечером понедельника четвёртого числа, Сенька сам объявился внезапным звонком в милицию. Ему, ох как не хотелось быть причастным и нести уголовную ответственность за тяжкие преступления, тем более, неизвестно чем закончится история с избитым шахматистом Степаном Никитичем, старик до сих пор, хоть и пришёл в себя, был в тяжёлом состоянии, а его внук еле-еле оправился от всех своих переживаний на почве насилия над ним. Стоя в телефонной будке на фоне зажигающихся огней проспекта, Сенька орал в телефонную трубку:
- Алло, тут на рынке сейчас я видел Ваську Хилого, того самого, ну помните?.. Он меня просил разузнать про пансионат... Вы сказывали, чтобы я звонил, ежели чего, вот и звоню! У нас сегодня санитарный день на рынке, а он по пустым рядам ходит... На дальних лотках шмотьём торгуют, вот он к кому-то и пришёл.
  Сперва у сотрудников угрозыска были сомнения, относительно личности опознанного Сенькой. Не понятно было, зачем вдруг разыскиваемый сюда мог прийти? Подумал, что его уже не ищут, или был какой-то серьёзный к этому повод? Так или иначе, а на проверку сигнала выдвинулась опергруппа с капитаном Султановым во главе. Они сперва встретились со звонившим, а так же с человеком, который за ним всюду ходил, проследили за тем, на кого указал Граф, и как только тот собрался покинуть пределы города, сев в случайное такси у рыночной площади, поперёк дороги сразу встал милицейский служебный автомобиль. Такси затормозило, преступнику было некуда деваться, и он сдался на милость властям.
  Его привезли в следственный отдел, Богданов лично его стал допрашивать, но толку не добился, Васька Опойков занял крепкую оборону. Узнавший об этих событиях на утро вторника полковник Лазарев мрачной тучей ходил по кабинету взад и вперёд, бросая злые фразы и не стесняясь в выражениях:
- Попадись он мне, этот сукин сын, я бы лично оторвал ему всё, что можно оторвать... Стервец, паскудник! - он обернулся на хихикнувшего Егорова и улыбающегося Рузаева. - Что, вам смешно?! А мне не очень!.. Иринка, вон, до сих пор дома одна оставаться боится. Как приехала "с отдыха", так не выходит никуда, шок ещё не прошёл... А дочка?! Как она только уцелела в этой вакханалии?! - полковник строго взглянул на Егорова. - Себя на моё место поставь!.. Что с тобой бы было, если бы покалечили твою жену и напугали дочь? Ты бы на части порвал всех, кто хоть как-то причастен!.. Я не прав?!
- Правы, - опуская вниз глаза, произнёс Егоров. - Прикажете выдвинуться туда, в Краснодар? Ваша супруга, как свидетель выступает в этом деле, а её сейчас беспокоить нельзя. И вы не можете, проверками засыпали. Кто-то должен туда ехать, как представитель заинтересованной стороны.
- Мне бы самому туда попасть, да не отпустят, - Лазарев со стоном опустился на стул. - Проверка по части военного ведомства началась - они и в порту, и у нас тут заседают, и документов целая уйма ходит по кабинетам... Нет, не отпустит начальство, надо быть на месте. А ты поезжай, я тебя официально уполномочил, как заинтересованное лицо со стороны потерпевших. За одно и нашим поможешь... Как, кстати, там дело с твоим стажёром разрешилось? Опять его принял под своё крыло? Летом он тут будет обретаться?
- Да, к нам его оформили в качестве стажёра от школы милиции. Он сейчас проживает на территории военного городка в общаге, домой его не пускают. В его же квартиру! Представляете?
- Мы чем-то можем помочь парню? - переспросил Рузаев.
- А чем?! Они все родственники по линии его сестры, родители её мужа, - ответил Егоров, - тут дела семейные, мы не может вмешиваться. А парня жаль... Ну, ладно, это дело десятое, сейчас пока он вместе с Зайцевым оттачивает стрелковые навыки в тире и на полигоне... Сюда к нам его будем вызывать на самый крайний случай. Но Сашка толковый парень, его можно задействовать в оперативном плане, если будет такая необходимость.
- Понятно, - Лазарев потянулся за сигаретой. - Ну, ладно, Лёша, оформляй командировку в Краснодар, и выезжай завтра с утра.
- Будет исполнено, - радостно отозвался Алексей, предвкушая встречу с Евгением, которой всегда с таким желанием дожидался.
  Сегодня они должны были с майором Рузаевым закончить сбор документов по проверке для военного ведомства, Егоров углубился в их подбор и сортировку в кабинете у Рузаева, а завтра... в дорогу! Надо предупредить жену, Светлану, и не забыть погулять сегодня вечером с дочкой, как обещал, в парк с ней сходить на "лодочки".

  Петька Ковалевский уже два часа к ряду гипнотизировал Альку, сидя рядом с ней на дне рождения её подруги и коллеги по работе в совхозной столовке, Серафимы Павлюченко. Пока девушки веселились и балагурили между собой, Петька не спускал глаз со своей жертвы. Девицы изрядно напились, особенно Алевтина. В последнее время она часто грешила такими излишествами, не отдавая себе отчёта в том, что потихоньку затягивалась и проваливалась в этот сладкий омут тяги к спиртному. Она работала помощником повара на практике, ей были доступны многие блюда, свежие продуты, выпивка в том числе. Паниковал по этому поводу, пока только её дед Аким Платонович Лагуткин, отец её матери, у которого и проживала Алька этим летом. Она работала при совхозе Первомайский, жила в посёлке Илютино, ощущала полную свободу и независимость от родительского глаза. Её сестра была далеко, к тому же семья Малофеевых ожидала пополнение, ждали первенца, и сюда Зоя приезжала редко. Она обещалась наведаться на праздники, но не приехала. Зато Петька был всегда на подхвате. Сашка день и ночь тренировался на своём полигоне, с ним они виделись только один раз после его приезда в город. Ну, что же, видать и правду сестра говорила, что легкомысленно он относится к своим друзьям, раз дал её на откуп Пепетусику!.. Алька не сомневалась, что по-прежнему нравится парням, что стала ещё привлекательней, интереснее, её по-женски сформировавшаяся фигура притягивала своими округлыми формами, беленькое миленькое личико с обиженно-надутыми губками сияло молодостью. Она, пока, держала на расстоянии Ковалевского. Чего она от него хотела, девушка сама порой не понимала до конца, а вот он... Ему она нужна была, как женщина. Он звал в ЗАГС, но Алька до этого ещё, видимо, не созрела, размышлял Петька на эту щекотливую для него тему. А до остального? Может быть о серьёзном думать сестра запрещает? Как бы там ни было, правы его знакомые ребята, ЗАГС всегда может подождать, а вот желание и молодость ждать не станут, они пролетают, как быстрокрылые птицы по осени. И если девушка нравится так сильно, надо ловить момент такого желания. А вот ответственность своего поступка, он не способен был ещё оценить до конца, и не хотел бы, при случае, её понести сам. Значит нужно было выбрать подходящий момент для атаки, и он, постоянно находясь рядом с Алькой, такой момент для себя выбрал. Он нашёл лазейку именно в её последней привычке выпивать. Специально не видел в том ничего дурного, и вот сегодня, сидя за столом в доме Алькиной подруги, постоянно ей подливал "горькую", надеясь её напоить до безрассудства. Но все его планы сорвались, когда Серафима предложила Альке остаться у неё на ночь и не шаландаться по сельским дорогам, хоть и с провожатым парнем.
Петька брёл домой расстроенный, но не терявший надежду на следующие праздничные дни, которые уже скоро подходили по майскому календарю своей торжественной поступью. Ведь все отмечают День Победы, и Алька будет тоже праздновать, и обязательно с ним, непременно с ним!..

  Краснодар. 7 мая. Четверг.
  У широкого окна, выходившего на проезжую часть говорливой улицы, спиной к сидевшему в допросной Опойкову, стоял Егоров, мрачным взглядом рассматривающий что-то на дороге. Вот поехал трамвай, громыхая красными вагонами, раскачиваясь на повороте... Надо было успокоиться, Алексей чувствовал, как закипает всё внутри. Он теребил свои густые чёрные кудри, кусал губы, но волна бешеной ярости к сидевшему за спиной, не спадала. Только что в соседнем кабинете его опознал парнишка Марк Буньков, описал все подробности той страшной для себя ночи, не постеснялся даже детали рассказать. Молодец, держится бодро, хоть ещё трясётся весь от напряжения, дрожит часть лица и подрагивают плечи. Дрожавшими пальцами он поправил очки на носу, разглядывая Опойкова, потом ровным голосом произнёс:
- Он... это он меня насиловал и бил деда. Но был не один, тех я вам уже описал, а этот... мерзкий ублюдок, несмотря на то, что тощий, как доска, сразу сбил меня одним ударом, а потом...
  Вспоминая эти слова, Егоров крепче сжимал кулаки. Рядом с Опойковым сидел Женька, он вёл протокол допроса подозреваемого, но толком добиться от этого типа ничего не могли они уже больше часа.
- Всё, Жень, кончай возиться с этим барахлом! - повернулся на каблуках Алексей. - Я сейчас просто сделаю то, что приказал мне полковник Лазарев перед выездом сюда - кастрирую этого ублюдка!.. Оторву ему яйца вместе со всем остальным прикладом!
- Зачем отрывать, так себя утруждать? - ровным голосом произнёс Султанов, поднялся вышел из кабинета, вернулся через несколько минут с огромными ножницами в руках. - Вот!.. - протянул он их довольно-улыбающемуся Алексею. - А я выйду от греха... Занимайся, раз тебе на это добро дали!
- Точно, возьму сейчас бараньи ножницы, - зловеще прохрипел Егоров, надвигаясь на свою жертву. - И отчекрыжу тебе всё, что торчит!..
  Опойков захлопал глазищами, кинул взгляд на уходившего из дверей Султанова, подёргался на стуле, пристёгнутый наручниками к его железной спинке, и во всё горло заорал:
- Не имеете права!.. Не можете так поступить, не можете это со мной сделать!
- Ещё как могу, свиное рыло!.. И главное, мне за тебя ничего не будет! Я псих! И справка имеется... - Егоров навис над Хилым, придавил коленом его ноги и выставил вперёд своё грозное оружие тупым концом, ножницы с широкими кольцами для хвата надавливали на ширинку.
- Псих? А как же ты в милиции служишь, как тебя сюда взяли? - выкрикивал Василий, выпучив глаза ещё больше.
- А по блату! - выкрикнул Егоров. "И через постель", - хотел он добавить, но не стал. Он всё сильнее наступал на бедолагу, давя его к стулу, буквально припечатывая в него. Вот ножницы уже полезли тупыми, холодными концами за ширинку, Опойков тяжело задышал, вскинул голову и заголосил:
- Не-ет! Не надо, нет!.. Чего вы хотите, изверги?
- Это я-то изверг?! Ах ты тварь подколодная, упырь недоношенный!.. Ты кого это так прозываешь, а, паскуда? Ушлёпок еб... - Алёшка включил всё своё красноречие. - Не ты ли в пансионате со своими дружками бил и насиловал? Тварюга какая, а!.. Только что мальчишка потерпевший тебя опознал, и старик чуть не умер, и ещё неизвестно, будет ли жив! Так что получишь на всю катушку, и за дружков своих ответишь, один по этапу пойдёшь, всё на тебя спишем, если промолчишь. А там мало не покажется - ночной налёт, истязание мирных, безоружных людей, женщин, стариков и детей, тяжкая статья изнасилование... Этого тебе мало, упырь, мало?! - Алёшка напирал со злорадной улыбкой.
- А-а-а! - взвыл от страха и боли, когда ножницы нажали на его самое сокровенное место, Опойков. - Я... готов дать показания, готов!.. Не... надо!..
  Алексей тут же позвал Женьку из коридора, а ещё через пару минут Опойков взахлёб рассказывал о своих связях и дружках, с которыми ходил на дело в пансионат "Кавказ".
- Я первый раз так играл, можете мне верить... Как этот Кряж приехал из Прибалтики, так и завелись. Я его раньше не видал, никогда не видал, правда... Он низкорослый, лет сорока, морда вся чем-то испещрена, как после оспы, очки носит, кепку никогда с головы не снимает, шея обмотана плотным шарфом. Мрачная рожа!.. Его к нам Сердюк привёл. Потом уселся за стол, стали играть на интерес. Он тогда нам и подсказал, как можно быстро заработать на игре, указал на то, что его хозяин хорошо платит за свои затеи... Проигрались мы все пятеро, а он вместо того, чтобы стребовать деньги, подкинул идею, как можно отыграться, поставив на кон... человека вместе себя. Объяснил, как это работает... Мы знали и раньше такие игры, но никогда не прикидывали, а тут... Когда проигрались вконец, он начал нам условие ставить...
- Потом на что играли? - спросил Евгений, ведя протокол. - После пансионата?
- На дни рождения, - ответил Опойков, кося глазами на край стола, где лежали огромные ножницы. - В мае у братвы, получается, что пятнадцатого и двадцать третьего числа... Пятнадцатое отыграли, а двадцать третье - нет, проиграли этот день, - он опустил голову вниз, замолчал, пожевав губами.
- Что, опять язык завязал? Быстро сейчас развяжу! - рявкнул Егоров. - Что на этот день ставили, кого проиграли?
- Ни "кого", а "чего"... Мы на людей не играли, правду не играли... - тихо проговорил Опойков.
- Хорошо, "чего" вы проиграли? - повторил вопрос уже Евгений.
- На "Сосновую рощу" играли, на дом отдыха в Листвянке.
- Цель? - невозмутимо продолжал Султанов.
- Устроить ночную облаву и шмон у отдыхающих... При случае, если придётся, юшку пустить, а более ничего...
- Итак, запишем, что 23 мая сего года на дом отдыха в посёлке Листвянка будет произведён налёт банды Рахманина, - заносил в протокол Султанов.
  Егоров повернулся после этих слов к Опойкову, тот покрылся красными пятнами, что указывало на его испуг при произнесении фамилии художника. "Знает, сукин сын, чья это инициатива!" - мелькнуло у Алёшки. Он тут же скривил губы в злорадной усмешке, ловя на себе испуганный взгляд этого упыря. Тот от страха разлепил губы и добавил:
- 23 - это суббота, приняли решение туда в ночь на воскресенье выдвигаться... Так надёжнее, ночью-то...
- Сколько вас должно там быть? - продолжал Султанов допрос.
- Точно не могу сказать, не знаю... Шесть или восемь человек!

  В кабинете у полковника Родионова собралась вся оперативная группа, работающая по делу о нападении на пансионат. Он координировал все действия, к нему стекалась необходимая информация, именно он отвечал теперь за разработку оперативно-розыскным отделом всех мероприятий и операций.
- Итак, если данная информация правдоподобна, нужно брать на месте этих голубчиков, с поличным, на деле! - ходил возле сдвинутых столов, заложив руки за спину, Родионов. - По возможным адресам и явкам, которые дал нам подозреваемый Опойков, уже поехали наши сотрудники, но весьма вероятно, что никого там мы не застанем. Наверняка в банде известно о задержании Опойкова. И вот тогда возникает вопрос, станут ли "игроки" осуществлять свой дерзкий план на деле? Не свернут ли они нападение, о котором, возможно, Опойков не сможет умолчать? Они рассчитывают на его молчание, но никак не могли рассчитать напор нашего сотрудника Егорова... - ухмыльнулся Родионов.
- Так или иначе, - вмешался в разговор Богданов, - а в этот указанный день стоит обезопасить туристов дома отдыха "Сосновая роща", заменив их на своих сотрудников. Ведь если что получиться, потом локти придётся кусать!.. Придут они, или нет, опаска имеется. Тем более, что шаги такой банды, как Рахманинские отпрыски, совершенно непредсказуемы. А мы с вами, товарищи, уже сталкивались с этими... мерзкими тварями! - Богданов потёр левую сторону раненой груди, вспоминая нападение возле собственного дома. - Одним словом, выгребаем всё, что есть в городе, все резервы... Просим военных нам помочь, занимаем все номера в пансионате, и ждём!
- Там два корпуса, центральный и вновь построенный трёхэтажный корпус на западной стороне с прилегающим к нему двухэтажным зданием для обслуги. Где ждать? Занимать оба? - спросил серьёзно настроенный Сойников.
- Потому я и сказал про резервы, - откликнулся на это Богданов. - Могут быть любые неожиданности. Повернувшись к Егорову, добавил: - Алёша, возвращайся в Приморск, пусть полковник Лазарев, как заинтересованное лицо, пришлёт тоже к нам группу для усиления наших резервов, официально. Подбёрёшь надёжных людей, всё оформишь как следует, и выдвигайтесь сюда к двадцатому числу, будем вас ждать!.. Тем более, что это Рахманинский след, а вы его с Женькой отрабатываете вместе, вам на это добро дали. Из архива МВД СССР нам прислали для ознакомления подробные документы на этот счёт, там все первоначальные данные о подобных преступлениях, в том числе связанные с этим "гением кисти и пера". Давай, Алексей! - он внимательно взглянул на Егорова, на его упрямый подбородок, понял его решительный настрой. - Покажешь фото этого Опойкова жене полковника Лазарева для опознания. Сам к ним домой сходишь, без присутствия полковника. Он не может принимать участие в опознании своей женой этого бандита, по уставу не положено.

  Вернувшись в Приморск, Егоров первым делом выполнил задание Богданова относительно опознания Ириной Лазаревой бандита Василия Опойкова. Она его видела, стоявшим в дверях, но потом он ушёл в соседний номер, а в их комнате орудовали другие бандиты. И всё же, его она чётко опознала. Вторым шагом был подбор в группу усиления в помощь краснодарским товарищам оперативного состава для выдвижения в пансионат "Сосновая роща" посёлка Листвянка под Краснодаром. Понятное дело, что во главе группы едет он сам, а вот с остальными надо было ещё согласовать все детали. Проработав вместе с полковником Лазаревым все вопросы, в субботу утром после торжественного мероприятия по случаю празднования Дня Победы, они придя с собрания стали заниматься подбором кадров. Итак, в оперативную группу усиления кроме Егорова было решено включить старшего лейтенанта Зайцева, помощника майора Рузаева лейтенанта Воеводина, сержантов Капустина и Дробыша, а ещё Алексей решил пригласить сюда Сашку Терещенко, как своего стажёра для оперативной выучки. За него он будет сам нести ответственность, личную ответственность, потому что Терещенко ещё не был сотрудником УВД и не входил в его оперсостав.

  Алька в прачечной стирала халаты для кухни, когда к ней прокрался туда Пепетусик. Он вошёл с огромным букетом белых роз, поклонился ей, остановившись в дверях.
- Алечка, давай сегодняшний день проведём вместе. Второй день праздника, воскресенье, а мы с тобой всё держим какую-то дистанцию, как школьники. Я приглашаю тебя в кафе... и Сашка уже там, - быстро прибавил он, памятуя её запрет на отрицание его присутствия без Терещенко. - Мы в кафе на центральной усадьбе совхоза собрались, и он приехал, чтобы вместе нам посидеть... Ведь ты в Приморск сегодня не поедешь, завтра утром на работу, а нам на службу. Алечка, возьми с собой своих подружек и... пошли! - он протянул ей букет в руки.
  Алька растаяла от такого внимания, быстренько переоделась в своё розовое цветастое платье, взяла Петьку под руку и вышла с ним из служебного помещения во двор. Солнце сияло, грело, слепило глаза, отбрасывая радужные искры растаявшего утреннего тумана. Они шли вдоль улицы, весело болтая на разные отвлечённые темы.
  У маленькой кафешки центральной усадьбы совхоза Первомайский было многолюдно. Играла гармонь, пели и танцевали весёлые, разных возрастов люди, кидая по сторонам задорные хмельные взгляды. Сашка сидел внутри этого складного деревянного домика за круглым столом рядом с вазочками, заполненными цветными шариками шоколадного мороженного. Алька прошла к нему и положила руки на его плечи. Сашка поднял глаза, окинул взглядом вошедшего с ней Пепетусика, и улыбнувшись произнёс:
- А вы вместе отлично смотритесь, ребята!
  Алька тут же отдёрнула руки, села за столик, опустив вниз ресницы.

  Она сидела между ними за столиком: простого вида белобрысый Сашка, с доброй, мягкой улыбкой, и яркий, кареглазый брюнет с холодным взглядом. Кого выбрать? Кто достоин её руки? Она косила глаза сперва в одну, потом в другую сторону. Перед мысленным взором встало недовольное лицо сестры. Она говорила ей о сложном выборе, предостерегала от ошибок. А может быть она слишком хороша для них обоих? Алька брезгливо поморщилась.
  Её странный взгляд заметил Сашка, улыбнулся ей и поднялся из-за стола:
- Мне пора, - сказал он, посмотрев на висящие часы на крашенной стене, - договорились сегодня встретиться с сестрой у сквера Моряков. Она вышла из больницы. Потом ещё в тир надо, Зайцеву обещал... Хочет погонять меня в выходной, пока там сегодня никто под ногами не мешается. Так что, оставляю вас наедине, изволю откланяться, - он демонстративно отвесил поклон.
- Ну, что же, раз надо, так надо! - Петька поднявшись, протянул Сашке руку. - Жаль, что не сможешь остаться до вечера, а то бы... погуляли ещё!
- Не когда!.. Пока, ребята! - Саша выскочил из кафешки, добежал до остановки, кинул взгляд вдоль улицы, откуда поворачивал в сторону ожидающих пассажиров маленький местный газик.

  Вечером у бытовки, рядом с общественной столовой, где работала Алька, сидела шумная компания. Серафима, соседка Зубковой, подвыпивши затянула грустную кубанскую песню, Петька ей вторил, обнимая Альку за талию. Она от выпитого вина с водкой вперемешку, сияла красным румянцем в пол лица. Видя, что она на него не обращает внимания, Петька поймал момент, вытащил из кармана свёрнутый в бумажную трубочку сонный порошок, и сыпанул его Альке в гранёный стакан.
  Она не помнит, сколько ещё выпила потом. Сильно закружилась голова...
- Саша, Сашенька, - шептала она всю дорогу, пока Петька тащил её до дома.
Дед вышел в сени на стук в дверь и ахнул, его внучка была "на бровях" уже в который раз, а кавалер и усом не вёл, чтобы её отвадить от такого уродства.
- Эх, ты!.. - только и сказал Петьке в упрёк дед, схватив Альку под локоть.
Аким Платонович заперся изнутри, уволок внучку в маленькую спаленку, закрыл окно, задёрнул занавеску, уложил непутёвую девчонку в постель.

  Серафима шла с посиделок поздним вечером. Подходя к своему дому, краем глаза увидела мелькнувший на углу дома старика Лагуткина мужской силуэт. Она прошла к забору и заглянула к ним на двор. Так и есть, какой-то парень ловко влез на приступок, дотянулся до окна, сунул руку в форточку, открыл створку, залез к Альке в комнату, и скрылся в темноте. Серафима хмыкнула от зависти и... побрела к себе домой. У калитки напротив в шахматы играли местные мужички, один из них крякнул, потирая руки, он тоже наблюдал Алькиного кавалера непрошенно сунувшегося в гости. А, кто сказал что непрошенного?

  Петька долго не сводил жадных глаз с неподвижно лежавшей на кровати Альки. Он с неким холодным восторгом смотрел на неё, изучая губы, брови. глаза... Его взмокшая, прилипшая ко лбу чёлка, указывала на внутреннее напряжение, требующее достойной разрядки. Он с нежностью копировал все её подрагивания и жесты. Петька не мог решиться на самое основное... Может быть он так и уйдёт отсюда, просто посидев и насладившись её формами, её посапыванием и мурлыканьем во сне.
  Алька же под воздействием незнакомого ей препарата была в полуобмороке. Дыхание её замедлилось, руки задвигались сами собой, как в бреду она шевелила губами, видя перед собой неопределённые силуэты и движущиеся картины. Начинались настоящие галлюцинации, чего Петька предвидеть не мог. Она впала в забытье, ей требовалась уже медицинская помощь, но парень этого не знал, не видел, и не хотел воспринимать. Он слушал её шёпот, переходящий в стон, она звала... Сашу Терещенко, что бесило и настораживало Ковалевского.
- Сашенька, миленький... пойди ко мне, Сашенька! - её губы сомкнулись.
  Что же, вот он тот самый момент настал!.. Петька не стал больше теряться, он запрыгнул на постель рядом с девушкой, стянул с неё одеяло на пол.
- Да, я здесь, - произнёс он и коснулся её губ своей большой ладонью.
  Дальше он заскользил руками по её телу, ногам, плечам... Она замотала головой, напряглась, пытаясь скинуть его с себя, вскрикнула, но его крепкая ладонь впилась ещё сильнее в её пухлые губки, а потом с силой зажала их...

  Утром, когда вошёл в комнату, чтобы разбудить свою внучку на работу, дедушка Лагуткин застал такую картину - Алька в разобранном виде полуголая лежала на краю кровати, свесив руки, постель была сильно смята, на шее и щеках у девушки были синяки и кровоподтёки. Колени расцарапаны, от страстных объятий разорвана рубашка на груди. Оторванные лямки на плечах повисли, одеяло валялось на полу, окно было настежь распахнуто. Дед кинулся к Альке, затряс её, приподнимая голову, но она, сильно бледная лицом никак не реагировала на его движения и крики. С ходу поняв, что здесь ночью произошло, стрик кинулся в сельскую контору вызывать по телефону врачей.

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.