Сокровища россыпью

   
    Нет, не россыпью, конечно, а плотно уложенными пачками конвертов – подруга за ненадобностью прислала мне с сотню моих писем к ней.
    Когда-то долгожданные, читаные-перечитанные, волновавшие, забавлявшие, огорчавшие или разочаровывавшие послания стали теперь не просто ей не нужны, но слишком болезненно напоминают об иллюзиях и разочарованиях юности, об утратах и упущенных возможностях.

    Мне они тоже без надобности. Я в них себя вижу такой, какую хотела бы забыть… Но, с другой стороны, какие-то мелочи перебираю с удовольствием, что-то вспоминается приятное и даже лестное, а кое-какие мои рассуждения и описания удивляют оригинальностью и отточенностью.
    Но нелегко вырезать и оставить только то, что могут с интересом прочитать мои потомки, поэтому я опять и опять нерешительно откладываю в сторону листочки, и их количество пока явно превышает скомканные и брошенные на пол для отправления в печку экземпляры.
   
    1.Черное море. Второкурсница.

    «Приехала бы ты сюда и увидела всё своими глазами. Но раз нет – смотри моими!

    Здесь необыкновенное место. Длинная коса, с одной стороны – синее и соленое море, с другой – серый и пресный днестровский лиман. База наша у моря, но до лимана минут десять ходу через железное полотно и шоссе.
    Когда ветер с моря, оно чернеет и волнуется, - можно перейти на тихий днестровский берег и лениво плавать в теплой нежной воде.
    Морской пляж песчано-ракушечный, длинный - до горизонта с обеих сторон, где выдаются длинные мысы, а на них ночью цепочки огней. На всем протяжении пляжа, с неровными промежутками невысоких дюн с редкими палатками дикарей на них, - базы отдыха. Это просто дощатые одноэтажные домики, они не загромождают линию горизонта.
    Почти примыкает к берегу поселок в виноградниках, ближе к станции – пестрый и пахучий базар, продовольственные магазинчики с надписями на украинском. С утра раскрываются палатки с ярким тряпьем для отдыхающих. Между всем этим разгуливают толпы загорелых людей в шортах и парео. В скромных на вид ларечках с утра и до темной ночи продают дешевое сухое светлое вино – я пробовала, очень вкусное! Женам не уследить за мужьями, которые с утра отправляются купаться, а заодно освежиться ароматной влагой. Рядом открытый кинотеатр и танцевальная площадка под открытым темным и очень звездным (август же!) небом…

    Ночью с востока над морем поднимается половинка луны, кидает дорожку к турецким берегам через глянцевое черное пространство. Дорогу разбивает беспокойный прибой. Наверное, он заодно с пограничниками, которые проходят здесь ближе к полночи и следят за порядком. Не очень строго следят, потому что там-сям горят огоньки костров, бродят парочки, звучат голоса и песни.

    Мы с соседкой Валей познакомились с джаз-бандом из Одессы. Она немедленно влюбилась в колоритнейшего красавца и теперь живёт очень беспокойно, не понимая себя и на что-то надеясь. И, когда моя забота – только слушать банджо и бархатные звуки итальянских песен, она убредает с одесситом в ночь, чтобы вернуться через полчаса с пунцовыми щеками и растерянными глазами. Валечка правильно воспитана строгой мамой, ясно, что она скоро наскучит красавцу, который уж явно не настроен на романтические отношения с невинной девочкой.

    На горизонте стоят или незаметно перемещаются звёзды кораблей, два прожектора обшаривают море и небо, а те всё меняются, словно кто-то передвигает декорации и освещение. И ветер начинает задувать предрассветный, и петь боле не поётся, и музыканты допили свое вино и устали. «Луна! Луна, над ласковым берегом светит. А море, а море целуется с луною…».  Всё хорошо, и беспокойное сердце ничего и никого не ждёт. Сохранить бы этот настрой до Ленинграда, подруга моя!».

2. Ленинград, в квартире тёти Нюры. Третьекурсница.

   "Знаешь, ещё я обнаружила в себе способность дрожать над собственной шкурой. А узнала я это так. В один чудесный вечер, когда по телевизору только что закончилась четвертая серия замечательного  фильма «След ведёт в «Седьмое небо» (студия ДЕФА), где произошло очередное убийство с душераздирающим воплем, я, подрагивая от холода и ужаса, закрыла балконную дверь, умылась и легла в постель, убедившись предварительно, что задвижка на входной двери закрыта.

    Братец уже спал, а я не могла, думала о том о сём … Как вдруг пришло в голову: а что, если бы сейчас кто-либо открыл дверь?
    И не успела развить эту мысль, как услышала совершенно ясно звук вставляемого в замочную скважину ключа.

    Сначала я просто растерялась от такого совпадения.
    Ключ поворачивался в верхнем замке, потом в нижнем. На ручку двери нажали – она, естественно, не открылась. Я ещё не чувствовала почти ничего: решила, приехали наши из деревни, сейчас будет звонок. Но звонка не было. На дверь ещё раз нажали. Потом щелчок – закрылась.
    Задвижка… как хорошо, что я не забыла её закрыть!
 
    Я лежала и ждала. Ты понимаешь, я почувствовала такой холодный ужас, до тошноты. Но потом с удивительным спокойствием стала представлять, что делать, если ОНИ всё-таки сумеют забраться… Это спокойствие было каким-то обреченным, словно жизнь уже на карте и терять нечего. Потом я решила, что, если попытка повторится, я побегу и разбужу Славу (его комната у двери, но он спал, видимо, крепко).

   Я действительно вскочила, когда опять послышался тот же звук,  и зажгла свет, на цыпочках подошла к двери. Заглянула в замочную скважину, с содроганием надеясь, что с той стороны не увижу такой же, но увеличенный стеклом чей-то глаз.
   На лестничной площадке горел свет И никого не было.

   Я не сразу успокоилась. Ведь мне ничего не показалось, я не слабонервная, вообразить я не могла…

   Утром Слава сказал, что, наверное, сосед сверху ошибся этажом и открывал «свою» квартиру. А второй раз мне показалось (в чём я не была уверена).
   Только почему ключи соседа подходили к обоим нашим замкам?

   Наверное, проще всего было зайти днём к этому соседу и разрешить сомнения. Но… я не пошла, конечно.  Славку это вообще не волновало, а мне ещё два вечера было страшно, и я ругала себя за мнительность и трусость.

    А вообще – до чего нелепо умереть от руки человека, даже не знакомого с тобой, и никакого права не имеющего на чужую жизнь!
   На мою жизнь…".