Клопунпай 1

BBP
Планета постельного безумия.

Из инструкции:

Говорятор — устройство, предназначенное для того, чтобы космическому путешественнику было чем заняться, когда он остается надолго один или когда ему станет грустно и одиноко в бесконечной вселенной, которую он пытается покорить.

Правда, это был старый рекламный слоган. Новый GPT звучал гораздо лучше:

Говорятор — это инновационное устройство, созданное для того, чтобы космический путешественник не чувствовал себя одиноким и подавленным в бескрайних просторах вселенной. В те моменты, когда тишина космоса становится гнетущей, а одиночество — невыносимым, Говорятор станет верным спутником, способным поддержать и развлечь. Он не просто устройство, а настоящий друг, готовый выслушать, ободрить и предложить мудрый совет. С Говорятором каждое путешествие станет не только захватывающим приключением, но и глубоко личным опытом, наполненным смыслом и надеждой.

Из описания:

Планета Клопунпай. Названа так в честь тех, кто ее населяет и очень любит примитивные земные радости. Гордое название планеты Земля, как ее называют клопунпайцы, к сожалению, нигде не прижилось, потому что планета известна, а точнее, крайне мало известна более разумным обитателям других миров, отнюдь не с лучшей стороны (они даже склонны думать, что никакой лучшей стороны у нее просто нет).

Глава 1. Орбитальная станция.

Космический корабль класса «Юниверсгейт» подлетал к небольшой орбитальной станции в отдаленной солнечной системе, вращавшейся вокруг небольшой планетки так незаметно, чтобы ее обитатели не догадались о ее существовании. Сами обитатели планетки, конечно, могли думать всё, что угодно, про космос, плоскую землю, существование под куполом и купола на плоскости (они вообще были постоянно склонны думать обо всем и плодить ненужные идеи), но космос был, хотя и хорошо спрятан, а космонавты всего лишь летали где-то низенько под куполом, рассказывая всем остальным обывателям, тоже с чисто вымытыми и причесанными волосами, как и у них самих, как же там хорошо.

&1

Космическая станция Клопунпай-2 вращалась вокруг планеты Клопунпай, о которой, конечно же, давно уже забыли, и только редкие путешественники посещали планету в надежде найти то, что уже больше нигде не встречалось в обитаемой части вселенной.

Они вышли из стыковочного узла и медленно стали двигаться по коридору. Из динамика в стене послышался занудный голос (конечно же, голос принадлежал местному компьютеру-говорятору):

— Конечно, оно где-то точно встречалось, но возможно было закрыто от посторонних глаз по той простой причине, что очень опасно для окружающих, собственно, как и эта парочка из орбитальной станции и пыльной планетки на окраине вселенной. Опасно, но не смертельно, потому что каждый волен распоряжаться своей собственной судьбой.

Их мысли или предчувствия, или он даже не знал, как выразить это, были виртуозно прочитаны машиной и тут же сформирован ответ.

Андрей весело улыбнулся и решил, что еще не дошел до того, чтобы отвечать голосу из стены. Предупреждение было строгим, но поданным в философской манере, чтобы не отвлекать туристов, уже начинающих свое турне. Все-таки даже за условные деньги променять свою свободу на свой собственный интерес ради другой свободы, пускай и более низшей, было странным, но их с котом сюда тянули больше воспоминания, поэтому они не подпадали под общую категорию туристов.

В книгах рассказывалось когда-то о планетах низших животных перевоплощений. Только немногие люди, попавшие туда волею судеб, искали выход на планеты более высокого уровня, куда уже не могли попасть несчастные обитатели этих промежуточных систем. Наверное, большинство из них оставалось там навечно, до нового цикла творения.

В своей диссертации капитан Ю, родившийся на Юпитере и успешно покинувший солнечную систему десять лет тому назад, замечал, что «похоже, что перевоплощение нужно для бессознательной эволюции, пока душа еще на животном уровне или детском, потом уже, когда она вырастает и способна на сознательный самоанализ и рост над собой и понимание своих ошибок, то эволюция идет уже без потери памяти».

Впрочем, туристов не сильно интересовали такие подробности, потому что они вроде как уже давно отказались от говоряторов и жили как-то по-другому. Но, смотря на их неподдельный интерес, у него возникали некие сомнения, правильно ли он понимает их стремление познать все тот же запретный плод.

— Ты опять ищешь гармонию там, где ее совсем нет. Что ты знаешь про женоподобного барчука с планеты 8410655 или про змей с планеты 3479922? Практически не знаешь ничего, поэтому их цели и желания недоступны тебе. Разве ты можешь попросить бортовой компьютер станции сканировать их (как он сканировал твои мыслепотоки) и потом рассказать тебе, что у них в головах, если там, конечно, вообще что-то есть, если они специально для тебя не притянут пару мыслей или чего-то похожего.

Голос опять принадлежал динамику в стене.

Андрей посмеялся над удачной шуткой, и хотя змей и барсуков пока нигде не было видно, идея ему была понятна. Видимо, змеи и барсуки не раз насолили обитателям станции, так что резон приводить их в пример был вполне понятен.

Они были здесь с котом в последний раз лет двадцать пять назад, и снова низшее начало притянуло их на эту странную планетку, но они не знали, зачем именно. Просто притянуло и все. Желания думать не было, они взяли и прилетели. Они с котом не привыкли задавать сложные вопросы, которые, возможно, были адресованы только им двоим, а предпочитали действовать, ведь времени впереди была целая вечность.

Видя, что пауза затягивается, за него говорятору решился ответить рыжий кот. Он уже достиг сознательного возраста и имел право отвечать за своего хозяина, пусть даже и динамику в стене. Таким образом, он избавлял Андрея от необходимости выполнять много ненужных и бесполезных дел.

— Уважаемый говорятор, если вы хотите предупредить нас о последствиях посещения планеты и станции, то делаете это совершенно напрасно. Цель нашего путешествия — это попытка найти историческую нить, соединяющую весьма отдаленные воспоминания и текущую реальность. Если бы вы могли так далеко заглянуть во времени, к моменту своего создания, то, возможно, поняли бы нас лучше.

Он ухмыльнулся сообразительности кота. С тех пор как они были знакомы, кот сильно продвинулся вперед и перестал использовать не только свое кошачье самадхи, но и быстро минул человеческую стадию развития, перейдя в высшую кошачью. Он свистнул коту в знак одобрения, взял его на руки и пошел вперед, подальше от навязчивого динамика в стене.

По пути висели рекламные плакаты, предлагающие разные виды туров с обязательной медицинской страховкой и возвращением в исходное состояние. Предлагались разные виды туров в зависимости от типа и устойчивости путешественника. Отдельно красовалось предупреждение, что бывшие жители Клопунпая проходят дополнительное обследование, так как посещение планеты может быть чрезвычайно опасно для них.

На стене висела выцветшая памятка туристам:
«В вашем путешествии, как и прочим неосознанным жителям планеты, гарантирована полная потеря памяти. Собственно, ради этого вы и прилетели сюда».

— Это мне напоминает киоск по продаже хлеба, в который ты ходил пару сотен лет назад, — сказал рыжий кот. — Разные батоны и разные ценники на них.

— Не волнуйся, на этой планете батоны точно есть, и если ты снизойдешь, чтобы вспомнить свое бездомное детство, то точно сможешь погрызть кусочек хлеба, но только так, чтобы я этого не видел.

В ответ могло раздаться жалобное мяу, сигнализирующее о том, что все понято, но послышалось только сердитое сопение… Он с удивлением посмотрел на кота и понял, атмосфера планеты уже начинает действовать на него.

«Никакой смеси низшего и высшего, потому что только низшее», — подумал он. Главное, чтобы орбитальщики их вовремя вернули назад, иначе придется ждать слишком долго.

&2

Надо сказать, что вся станция пестрела плакатами, объявлениями и прочей рекламой и предупреждениями. Можно было догадаться, что все это не просто так.

Они продвинулись еще немного вперед по длинным и извилистым коридорам, и рядом со стойкой приема гостей увидели очередной плакат, на котором была изображена смущенная девушка в цивильной одежде с фейспалмом и рядом с ней три дикаря с Клопунпая в джинсах, кроссовках Nike и майках с надписью «Майкл Джексон» (все это заботливо ему подсказал говорятор). В руках дикарей были примитивные регистраторы связи и видеозаписи и электронные трубки-сигареты. Им казалось, что все должны испытывать гордость за их регистраторы, красные тапочки и майки.

— Ну и мировоззреньице, — подумал он про себя. — Что могут вообразить себе эти клопунпайцы?

Плакат был призван предупредить незадачливых туристов о том, что им предстоит увидеть. Девушка была из древней группы первого контакта и уже понимала, с чем она имеет дело, потому что закрыла лицо ладонью, когда ее снимал фотограф, намекая на то, что делать тут нечего (высокоразвитые цивилизации всегда облетали за тысячу парсеков эту неприглядную планетку).

— Вот так вот, — сказал голос сверху.

Андрей рассмеялся и ответил:

— Конечно, ты вечно ругаешь мой родной дом, хотя я подозреваю, что он и самому тебе чем-то нравится, но ты точно об этом никогда мне не скажешь (высший голос любил все только высокое и с изрядной долей презрения и скептицизма относился к низкому, считая его чем-то вроде болезни, которую необходимо было преодолеть). Однако вся жизнь была чем-то вроде болезни с неизвестным диагнозом.

Голос опять опережал его:

— Да, но это можно сказать только про твою жизнь тут. Ты вечно думаешь, что другие живут точно так же, но это всего лишь твое очередное большое (они все большие) заблуждение.

Он с тоской посмотрел в иллюминатор и вниз на голубую планетку. Кажется, и на него уже находил тот туристический пыл, заставляющий бросаться на поиски того, что уже было давно забыто.

— Даже если ты стал частицей бесконечной вселенной или космоса, все равно ты продолжаешь идти куда-то вперед, уже, конечно, никому не завидуя, выражаясь сугубо по-человечески.

&3

Из очередного динамика в стене донесся голос, сообщавший о том, что постепенно у них будут появляться мысли.

Андрей вспомнил, что есть такое, что сейчас его всеобъемлющему содержанию, его силе присутствия, не требующей выдавать по сто идей по каждому вопросу, за небольшую часовую прогулку внутри станции, уступить место любования простейшими радостями обитателей планетки Клопунпай.

— Черт возьми, — возмущенно подумал он, — кто же придумал такое идиотское название? Причем здесь pie и clopu(i)n? Впрочем, ответ он мог получить только на поверхности планеты, потому что должно быть местные обыватели должны были знать точно, в чем здесь дело.

Коридор начал приобретать черно-белые оттенки. Жизнь начала приобретать постепенно черно-белые оттенки. Опыт прожитого, квинтэссенция страданий и разочарований, кристаллизованная в новое существо, утрачивала свою силу, и ее место уступало чему-то другому. Андрей знал, что сопротивляться бесполезно, но можно смотреть на происходящее немного со стороны, дозируя степень подключенности (в голову влез какой-то компьютерный термин)...

— Вам следует подготовиться к началу перегрузок и движению на планету в спускаемом аппарате. Даже если вы полностью уверены, что аппаратура станции способна нарушить существующие тут законы гравитации, то все равно вы испытаете перегрузки, так как полностью отвыкли от работы ума и низких вибраций. По мере повышения нагрузок вам начнет отказывать память, и вам будет казаться, что вы навсегда заключены в скафандре тела, как это, возможно, было с вами очень давно, если вы проходили через эту планету на пути ваших космических странствий.

— Мы проходили не только через “эту планету”, — зевнув, вспомнил кот, — и сменили не одну шкурку прежде, чем смогли улететь с нее.