Песочный дом. Глава 2. Куда ведут дороги

В зоне прилётов международного аэропорта Рима стояла большая высеченная из дерева копия Витрувианского человека, известная с детства большинству людей прославленная работа Леонардо да Винчи. «Вот он, идеальный человек, - думал Влад, стоя в длинной очереди перед паспортным столом, - интересно, если бы подобный человек жил среди нас, как бы он себя чувствовал себя, глядя на нас, столь неидеальных?». Влад протянул свой паспорт работнику таможенной службы и лениво улыбнулся, однако тот, не оценив приветливости гостя, неряшливо поставил въездную печать, что окончательно испортило и без того плохое настроение Влада. И хотя им не пришлось долго ждать чемоданы, неприятный осадок от безразличия незнакомого ему итальянца всё же остался.

Пока Алик покупал напитки в кофейне, Лена ловила такси и спорила с водителем, согласовывая цену поездки до гостиницы. Вернувшись, она жестом указала Владу, что машина ждёт на улице, - «таксист сказал, что довезёт за пол-цены, если мы захватим с собой ещё одного пассажира», - сказала она, отпивая обжигающий губы горячий кофе из бумажного стакана. Влад равнодушно пожал плечами, взял чемоданы за рукоятки и поплёлся к выходу, следуя за женой. Сзади следовал Алик, в одной руке держа свою сумку, в другой четырьмя пальцами балансируя стаканчики с кофе. Выйдя из аэропорта, они сразу почувствовала на себе сорокоградусную жару Рима. «Как если бы и не уезжали из Еревана, - подумала Лена, садясь в машину и вытирая капельки пота на лбу бумажной салфеткой, - только гораздо влажнее».

Все трое уселись на задних сидениях автомобиля, так как впереди, рядом с водителем уже сидел молодой, темноволосый мужчина в чёрных очках с курчавыми волосами и гавайской рубашке. «Salve![ Привет! (пер. с итальянского)]», - крикнул он, обращаясь к новым пассажирам, и широко улыбнулся. «Hello», - буркнул Влад в ответ. Полный водитель нажал на газ, и машина тронулась с места. Кондиционер старенького микроавтобуса зашумел, и скоро температура снизилась до терпимой. В машине некоторое время царила тишина, и лишь рёв мотора, треск кондиционера и шум магистрали, окружённой с обеих сторон пожелтевшей от солнца травой, заполняли собой замкнутое пространство автомобиля. Чтобы разбавить царившую в машине неловкую тишину, водитель включил радио, лениво крутя пальцами круглый переключатель радиоволн. Остановив свой выбор на понравившейся ему станции, таксист начал насвистывать себе под нос слова в такт песне: «vuelvo al sur, como se vuelve siempre al amor[ Я возвращаюсь на юг, как всегда возвращаются к любви (пер. с итальянского)]». Влад, будучи главой факультета романо-германской филологии ереванского государственного университета, знал итальянский и моментально перевёл в уме слова песни.

-Красивую музыку слушает наш водитель, - сказал Влад, обернувшись к членам семьи.

Однако Алик и Лена не обратили внимания на слова отца. Лена отвлеченно смотрела вдаль, и сквозь рамку окна у неё перед глазами проплывали проезжающие мимо машины и казавшиеся бесконечными пашни и луга, протянувшиеся вдоль трассы с обеих сторон. Алик же сразу, как они сели в машину, натянул на голову наушники и, закрыв глаза, погрузился в полудрёму, навёрстывая сон, прерванный ранним утренним подъёмом в Лимасоле. Не найдя собеседника среди семьи, Влад, сидевший на серединном кресле, наклонился вперёд и сказал на английском:

-Прошу прощения, а вы сначала нас отвезёте к гостинице или господина рядом с вами?

Водитель ответил, что сначала отвезёт соседа в еврейский квартал, так как он по дороге, а потом высадит их у гостиницы рядом с фонтаном Треви.

-Не дождусь, когда же наконец-то доеду до mia casa[ Моего дома (пер. с итальянского)], - сказал, улыбающийся спутник, услышав ответ водителя, - я три месяца был в командировке в Гонг-Конге, и поверьте мне на слово, найти там cibo kosher[ Кошерную еду (пер. с итальянского)] практически невозможно. Но вот я опять в своём родном городе, citt; della mia infanzia[ Городе моего детства (пер. с итальянского)], - говорил он, приправляя английскую речь итальянскими словами.

Лена всё также не проявляла интереса к беседе и продолжала смотреть в окно и думать о своём, а Влад отреагировал на слова пассажира.

-А вы, позвольте спросить, сами местный, я так понимаю?
-Да, я римлянин, - улыбнулся впереди сидевший пассажир, и солнце отразилось в тёмных линзах его очков, - позвольте представиться, меня зовут Джейкоб, - он повернулся и протянул руку Владу, - а вы, я догадываюсь, туристы. И откуда вы прилетели в наш citta gloriosa[ Славный город (пер. с итальянского)]?
-Меня зовут Владимир, а это моя жена, Лена, - ответил Влад, пожав протянутую руку, - мы из Армении. Мы отдыхали с друзьями на Кипре, подумали, что хотелось бы повидать ещё и Рим этим летом. А то работа, знаете ли, хоть летом хочется успеть отдохнуть и повидать другие страны.
-Bene[ Хорошо (пер. с итальянского)]. У меня много знакомых армян в Риме. Со многими у меня близкие дружественные отношения. Кажется, я даже однажды был на острое рядом с Венецией, и там находилась la chiesa armena[ Армянской церковью (пер. с итальянского)], не так ли?
-Да-да, именно, это остров святого Лазаря, - Влад улыбнулся.
-Очень интересно, - сказал Джейкоб, очертив в воздухе круг указательным пальцем, - меня всегда восхищал ваш трепет к своей вере, тем, как вы почитаете традиции. 
-Да, это так - Влад воодушевился, - мы с детства воспитываем детей в армянской вере, в армянской традиции.
-Che bello[ Как здорово! (пер. с итальянского)]! - воскликнул Джейкоб, - сейчас мало где можно найти верность традиции.

Джейкоб замолчал, и в автосалоне вновь наступила тишина, прерывающаяся лишь шумом мотора. Влад задумался о том, насколько сказанное им действительно отражала ту жизнь, которую он жил. Когда водитель повернул направо, съехав с магистрали, пассажирам открылся вид на Рим, очертания которого появились вдалеке.

-Позвольте мне задать вопрос, - тишину прервал Влад, - меня всегда интересовало, как объяснить то, что народ, вышедший из Египта и прошедший по дну Красного моря, постоянно терял уверенность во Всевышнем?

Джейкоб улыбнулся и кивнул головой.

-Вы задаёте правильные вопросы, - сказал шёпотом Джейкоб как будто говоря сам с собой, а потом продолжил громче, - я сам часто задумывался об этом, но у меня нет готового ответа. Возможно, есть причины, которые нам неизвестны. Их мы поймём только в самом конце замысла Всевышнего. Хотя, конечно, сhiamato nel cono, cono nel naso[ Начало в конце, конец в начале (пер. с итальянского)].
 
«Начало в конце, конец в начале», - повторил Влад понравившуюся фразу в уме, но не успел обдумать её, как водитель чуть невпопад добавил свои пять копеек в беседу.

-E se un regno ; diviso in parti contrarie, quel regno non pu; durare[ Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то, и если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот (пер. с итальянского)], - водитель процитировал Евангелие от Марка и перекрестился открытой ладонью, - бабушка повторяла мне в детстве, светлая ей память.

Тем временем автомобиль уже въехал в Рим, и компания случайных спутников проезжала по дороге вдоль реки Тибр. Машина всё ближе и ближе подъезжала к центру города. Влад бросил взгляд на свою жену,  в восхищении смотревшей на имперскую архитектуру зданий, отражавших яркое солнце ранней осени. Лена улыбалась, и взгляд Влада медленно прошёлся по её улыбке, губам, и морщинкам на щеках, появившихся в последние годы.

-Arrivato[ Приехали (пер. с итальянского)]! - крикнул он и вырулил машину в сторону парковки.

Увлечённый мыслями, Влад не заметил, что автомобиль уже проезжал по улице с ресторанами, увешанными израильскими флагами. «Mmm.. cibo kosher!» - произнёс Джейкоб, проведя языком по обсохшим губам. Припарковавшись у здания, на которое указал Джейкоб, водитель вышел из машины и начал вытаскивать чемодан из багажника. Джейкоб же подошёл к открытому окну заднего сидения и, наклонившись, обратился к Владу.

-Mio caro amico[ Мой дорогой друг (пер. с итальянского)], - Влад увидел белоснежную улыбку Джейкоба, - сердечно рад знакомству. Желаю вам хорошо провести время в Риме. Будет время, навестите меня. Теперь вы знаете, где меня найти, - он вынул из нагрудного кармана рубашки визитку и протянул Владу чёрную карточку из нежной бумаги, шёлковую на ощупь.

Влад пожал протянутую руку Джейкоба и, перед тем как положить визитку во внутренний карман пиджака, обратил внимание на замысловатый узор на одной из сторон шёлковой визитки - белая буквы «А» в объятиях полукруга с загнутыми кончиками. Водитель, отъехав от еврейского квартала, медленно повёл автомобиль по узким улочкам Рима, везя гостей к гостинице у фонтана Треви.

***

В то время как Алик проезжал вместе с родителями по жарким улицам Рима, над Средиземным морем лениво поднималось солнце. Волны после бурной ночи мягко наплывали на песок, отражая солнечные лучи в переливающемся аквамарине. Наступал очередной жаркий день сентябрьского бабьего лета. Хоть и было рано Андрей вместе с родителями успели проснуться и спуститься к морю и теперь загорали на песчаном пляже, пустующем без пока ещё спящих туристов. Проснувшись под кукареканье петухов, Ромина сразу же решила, что они должны спуститься к побережью и искупаться в море, не теряя ни минуты времени. А спешить приходилось из-за того, что отец старшей сестры Андрея Ники, Валдис, муж Ромины от первого брака, обещал заехать за ними вместе с Никой утром и отвезти в одно интересное место, куда, по словам Ники, не каждый турист добирается. Ника, перелетевшая из Еревана в Лимасол год назад, училась в английской академии и готовилась поступать в университет в Лондоне. Хоть Ромина с мужем и сыном находились в Лимасоле уже вторую неделю, встретиться с Валдисом и Никой никак не удавалось, так как Ника была с одноклассниками в Никосии. А так как гости улетали обратно в Ереван следующим утром, Ромина не хотела пропустить последний утренний морской заплыв перед отлётом.

-Мам, напомни, куда именно мы поедем? - Андрей стоял перед матерью, загорающей на песке под крупным красным зонтом.
-Валдис точно не сказал, а я и не спросила. Спроси папу, может, он знает, - ответила она, перелистывая журнал, который она всегда брала с собой на пляж.

Борис тем временем только приходил в себя после ночного пиршества. Скрестив ноги, он сидел на песке перед морем близко от надвигающихся волн. Когда очередная волна накрывала его ступни и бёдра, он вздрагивал, как будто с удивлением каждый раз осознавая их неумолимый прилив. Разум его ещё был в полудрёме, несмотря на утренние усилия Ромины взбодрить мужа. В руке он держал бутылку газированной воды, а на голове косо сидела потрёпанная белая кепка. На вопрос сына, он ответил: «Андрюша… ты же видишь, что я ничего не соображаю. Скоро Валдис приедет, поедем и сами увидим. А сейчас иди, поплавай лучше… мне пока ещё не по себе». Андрей оставил родителей в покое и потопал вдоль берега, по пути собирая ракушки и камушки необычной формы.

Прошедшей ночью вернувшись домой после разговора с Аликом, он сразу лёг в кровать и уснул. Противоречивые эмоции, царивший в его сердце, не позволяли ему полноценно осознать произошедшее накануне. Проснувшись ранним утром, он сначала попытался отодвинуть от себя мысли, но теперь, гуляя по пляжу, начал осознавать, что он зол. Но не на Алика, а на себя. Злость сочеталась с чувством смущения за ступор, парализовавшим его и не позволившим ответить Алику. Теребя ракушки в руке, он мысленно пытался оправдать себя, и смущение действительно отошло на второй план, сменившись желанием поквитаться. И это яркое лихое чувство начало наполнять его энергией. Он потрепал рукой курчавые не расчёсанные волосы и улыбнулся, глядя на быстро плывущие по небу облака.

Гуляя по пляжу, он вскоре дошёл до двух детей, мальчика и девчонки, играющих в песке. Дети не заметили его, так как увлечённо строили песочный замок. С каждой сильной волной, часть замка оказывалась под водой, но дети продолжали смеяться и отстраивать замок заново. Недалеко от них под зонтом сидела молодая женщина, видимо мать детей. Он оглянулся назад в сторону родителей и вдалеке увидел смешную сцену, как Роми пыталась взбодрить Бориса. Она толкала его в воду, а он и не сопротивлялся, только стонал и неуклюже падал боком под надвигающуюся волну, обнимая и затаскивая за собой в море жену. «Как дети», - покачал головой Андрей, бросил ракушки и камни в песок, шагнул в воду и медленно пошёл вглубь, потихоньку привыкая телом к холодной утренней воде.  «Андрей! - громко крикнула Роми издалека, - мы уходим ровно через пятнадцать минут, надо успеть принять душ и подготовиться к поездке». Андрей помахал рукой в сторону родителей и нырнул в воду головой. Прохладная утренняя вода остудила голову, разгорячённую солнцем, и Андрей кролем поплыл вперёд навстречу волнам. Морская вода казалось ему лёгкой и приятной. Волны то бились о его тело, то приятно поднимали его же над водой. «Как же всё-таки хорошо летом на море», - теперь думал Андрей, повернувшись на спину и глазами созерцая голубое безоблачное небо, когда приятная прохлада воды стала привычной. Чувство спокойствия и защищенности окружали его сердце так же, как солёная вода обволакивала его тело. Не оборачиваясь назад, он продолжал плыть дальше и дальше, отдаляясь от берега. Андрей сам не заметил, как он вскоре доплыл до каменных волнорезов. Раньше Андрей ни разу не заплывал так далеко.

Забравшись на волнорезы, он оглянулся и посмотрел в сторону пляжа, на фоне которого родители казались маленькими точками на жёлтом песке. Солнце отражалось в волнах, и блики лучей ослепляли его. Взволнованное море окружало Андрея со всех сторон, и сильный ветер бил в грудь и лицо, сбивая дыхание. Неожиданно странное незнакомое чувство охватило его сердце. Ещё несколько минут назад он ощущал себя в полной гармонии со стихией, а сейчас, осознав, что стоит один среди бушующего моря, он испугался. Андрей громко крикнул, надеясь, что родители услышат его возглас, но голос мгновенно утонул в шуме волн, не дойдя до берега. «Что делать, стоять здесь на камнях и ждать помощи или поплыть обратно?» - думал он. После минутного раздумья Андрей соскользнул с волнорезов и, оттолкнувшись от камней ступнями, поплыл обратно. Но на этот раз плыть оказалось гораздо тяжелее. Вода, казавшаяся такой тёплой и приятной, когда он отдалялся от берега, теперь была холодной и затягивающей, и каждое движение давалось Андрею с трудом. Казалось, что море не желало отпускать его, стремясь удержать в своих объятиях. Ноги начало сводить непривычными судорогами, а нагрянувшая усталость становилась невыносимой. На мгновение он запаниковал, но и пытался успокоить себя. «Просто продолжай плыть, продолжай двигать ногами и руками, берег совсем уже близко, - говорил он сам себе, но дурные мысли приходили ему на ум, - неужели начался отлив, и я не приближаюсь к берегу, а только отдаляюсь?». В лицо ударила волна, и Андрей сильнее зажмурился из-за попавшей в глаза морской воды. Когда казалось, что силы на исходе, ступня дотронулась до песочного дна. Достигнув мели, он прекратил плавать, встал на ноги и пошёл сквозь воду. В глазах у него темнело. «Что это такое происходит со мной?» - спрашивал он себя, боясь упасть в обморок.

Выйдя на берег, Андрей увидел, что его ноги в крови. Он сел на песок и окрикнул родителей, которые уже собирались возвращаться в квартиру. Только когда родители, взяв его за руки, помогли дойти и лечь на лежак, он осознал, что произошло. Облокотившись несколько раз на волнорезы, он порезал ими бёдра и ступни, не осознавая, что волнорезы являлись всего лишь скалами, заострёнными от постоянных ударов волн.  Хотя раны были не глубоки, но обильно кровоточили. И хотя в морской воде он не ощущал боли, теперь стало понятно, почему появились судороги, и нагрянула резкая усталость. Роми разволновалась, видя текущую кровь на ногах сына. «Как ты так умудрился? Зачем тебе было одному плыть так далеко?» - кричала она, оборачивая ноги сына в чистое полотенце. Увидев переполох, издалека подбежала мать двух детей, играющих с песком. Догадавшись о том, что произошло, она принесла с собой аэрозольный йод. Киприотка не говорила по-английски и, оставив им весь флакон, вскоре вернулась к своим детям. Обработав раны и убедившись, что они всё же не опасны, Роми немного успокоились.

-Не волнуйся, - сказал Борис, смотря на сына с лёгким недоумением, - раны красят мужчины. До свадьбы заживёт.
-Видимо сегодня мы поедем без тебя, - произнесла Роми, - останешься дома.
-Мам, кровь уже остановилась, давай лучше наложим бинты и поедем вместе, - запротестовал Андрей, которому совсем не хотелось оставаться одному в квартире.

Андрей попытался встать, но, наступив на песок, понял, что раны на ступнях не позволяют ему уверенно облокотиться на ноги.

-Так дело не пойдёт, - сказала Роми, вздохнув, - лежи здесь, мы пойдём домой, соберём вещи, найдём бинты, а потом, когда Валдис с Никой приедут за нами, мы вместе с ними заберём тебя отсюда. А пока высыхай под солнцем.

Так и решив, Борис с Роминой потопали по горячему песку в сторону трассы и дальше вглубь Старого Города. Андрей же остался один на пляже и начал потихоньку приходить в себя от произошедшего. Подняв буро-коричневое от крови и йода полотенце и посмотрев на свои ноги, он увидел, что порезы больше не кровоточили, кровь свёртывалась. «Ну и угораздило меня всё же, - подумал он, - плыл бы лучше вдоль берега, и зачем надо было отдаляться. Никогда больше не заплыву так глубоко». И, разозлившись, он бросил полотенце на горячий песок и уставился на море. Солнце, поднимавшееся в зенит, начинало палить, и только тень зонта спасала Андрея от надвигающейся жары. Солнце отражалось лучами в морской воде, как вчера ночью отражался в ней же лунный свет.

Физическая слабость тела, будто отвергнутого морем, позволило разуму полностью отдаться чувствам взволнованного сердца, которые он так усердно пытался укоротить. Мысли неминуемо уносили его от жаркой кипрской осени к ереванской весне, когда он и Фелиция впервые посмотрели друг на друга не как одноклассники, а как юноша и девушка. Закрыв глаза, он позволил воспоминаниям поглотить его, и мысли перешли к их первому случайному свиданию в парке, куда их привезли со всем классом. Казалось, что ещё вчера она была для него ничем не отличающейся от других одноклассницей, а теперь чуть ли не в течение нескольких часов, а то и минут, она стала казаться для него именно той, которая нужна ему, чтобы заполнить некую пустоту, которую он в то же мгновенье осознал в себе. Он сидел на скамейке и отвлеченно думал о чем-то своём, а Фелиция неожиданно появилась рядом с ним и неуверенно улыбнулась ему своей девичьей улыбкой. Андрей оглянулся и впервые в столь знакомых зелёных глазах увидел невиданный ранее блеск.

Андрей улыбнулся, вспомнив о том, как сильно он смутился тогда от близости стройной молодой фигуры, и сердце заныло в груди. Так они и сидели весенним днём, разделённые сантиметрами выцветшей скамейки, желая, но боясь произнести что-то, и, замерев, они смотрели друг другу в глаза, не промолвив ни единого звука. В следующие дни и недели, преодолев ступор, они начали общаться длинными бессонными ночами. Лежа, укрывшись тёплыми одеялами в своих комнатах в разных сторонах города, и, уставившись в темноте в неоновый свет экранов мобильных телефонов, они обменивались сообщения. Одной майской ночью, не осознавая, что на него нашло, он написал ей: «спокойной ночи, надеюсь этой ночью мне приснишься ты». После нескольких минут на экране мобильного появилась иконка с нераскрытым конвертом. «Тогда сладких снов тебе», - ответила она. Прочитав ответ Фелиции, Андрей посмотрел в окно, и ему показалось, что все звёзды в ночном весеннем небе Еревана засветились серебрено-зелёным цветом. И, крепче укутавшись в одеяло, он впервые ощутил медленный и приятный прилив неги, распространяющийся от сердца по всему телу. И сейчас, лёжа с порезанными ногами на пластмассовом лежаке, Андрей хмурился, вспоминая о том, как легко он отрёкся от неё прошлой ночью.

-Андрей! Андрей! – прервал его воспоминания радостный крик издалека.

Услышав своё имя, Андрей, облокотившись на лежак, обернулся и увидел сестру, одетую в ситцевое платье, бегущую босиком в его сторону по горячему песку. Он попытался подняться, но рухнул обратно на лежак от резкой боли в стопе. Добежав до Андрея, Ника набросилась на него, крепко обняв. Андрей не видел сестру больше года и удивился про себя, видя сестру столь повзрослевшей за год. Облокотившись на её плечо, Андрей с Никой медленно шаг за шагом пошли по песку в сторону дороги, где их уже ждали родители.

-Ну, как ты так умудрился, - ругала брата Ника, помогая осторожно передвигаться, - ты всё-таки остался таким же неуклюжим, каким и был.
-Видишь, Ника, ты, как и в детстве, меня опять выручаешь, - сказал он, и они засмеялись, несмотря на обжигающие ноги песок.

Вскоре они добрались до ожидающего их синего джипа. За рулём сидел дядя Валдис, отец Ники, рядом с ним Роми, обмахивавшаяся веером. На заднем сидении сидел Борис, который успел задремал, облокотившись на окно.

* * *

Тем временем в Риме Алик вместе с родителями уже располагались в гостиничном номере. Разговор с Джейкобом в такси заставил Влада на некоторое время отвлечься от утренней хандры, однако приятная задумчивость длилась недолго. Обойтись без злоключений не удалось при регистрации номера. Администратор гостиницы долго не могла найти резервацию в системе. Влад терпеливо ждал, пока итальянка сосредоточенно вбивала что-то в клавиатуру и щурилась в монитор компьютера, а потом звонила менеджеру, громко обсуждая что-то на итальянском. Когда неловкая ситуация затянулась ещё на десять минут, Лена взяла чемоданы за рукоятки и пригрозила, что они сейчас же уйдут в другую гостиницу. Резервация в конце концов нашлась, но гостям пришлось ждать в лобби, пока уборщица успеет прибраться в номере. К счастью, неприятные ощущения забылись, когда гости вошли в номер, ведь там их встречал вид на величественный фасад Палаццо Поли.

Войдя в номер, Алик, не обратив внимания на открывшуюся перед ним панораму, сразу же запрыгнул на кровать и вновь уставился в мобильный телефон. «Хоть бы обувь снял», - цыкнула Лена, начав вытаскивать одежду из чемоданов и раскладывать вещи по полочкам в шкафу. Влад тем временем приоткрыл окно, из которого доносился плеск воды и шум галдящих рядом с ним туристов. Лена, отстранившись от раскрытых чемоданов, посмотрела на мужа и сына. Казалось, что оба, погруженные в свои дела и размышления, были мысленно очень далеко от неё.

-Ну, что, так и будем сидеть с унылыми лицами? - сказала Лена, - ладно уж, не помогли мне с чемоданами, но у нас вообще-то всего один день в Риме. Собираетесь провести его в номере?

Влад, отвлёкшись от мыслей, обернулся на жену.

-Дорогая, не надо было чемоданы распаковывать, - произнёс Влад, потерев заспанные глаза, - мы же наоборот тебя ждём. Куда хочешь пойти? Может, успеем ещё сегодня в Ватикан?
-Не успеем, - вздохнула Лена, - лучше завтра утром.
-Алик, - произнёс Влад, присев на кровать рядом с сыном, - может быть, тогда прогуляемся до Колизея? Ты же так любил всё, связанное с Древним Римом.
 
Алик, оторвавшись от телефона, посмотрел на отца.

-Пап, я забыл сказать, - произнёс он, - В Риме сейчас находится моя одноклассница, и мы договорились с ней встретиться, - Алик указал на мобильный.
-И с каких пор ты сам решаешь, где тебе проводить время? - сказал Влад, строго смотря на сына.
-Мы же весь отпуск были вместе, - парировал Алик, расправив руки в стороны, - и почему мне нельзя делать то, что я хочу?
-Я не сказал, что тебе нельзя, - Влад чувствовал, как раздражение вновь начинает наполнять его, но не мог ничего поделать с этим, - я хотел сказать, что было бы лучше, если...
-Так, хватит спорить, - перебила Лена, - пусть Алик встречается с одноклассницей после прогулки с нами.

Влад пожал плечами и, проворчав себе под нос, что Лена не позволяет ему воспитывать сына, он встал с кровати и уставился вновь в открытое окно. Вздохнув, он попытался отвлечь себя наблюдением за туристами, бродящими у фонтана, пока Лена, отложив чемоданы, переодевалась в соседней комнате. Влад смотрел на беззаботных туристов. «Посмотри, - говорил он сам себе, - обычные люди просто живут своей жизнью, радуются вместе. Ни на что не жалуются. Вон даже семья, похожая на нас: муж, жена и сын». Влад бросил короткий взгляд на сына, всё ещё лежавшего на кровати. Подойдя к двери в соседнюю спальню, он приоткрыл её и сквозь проём увидел Лену, переодевавшуюся в чёрное платье. Влад улыбнулся: «Да, и у меня семья точно такая же. Вот только, вернуть бы всё так, как было. Но как же было? И как вернуть?» - спрашивал он сам себя.

Чувство внутреннего разлада с семьёй не всегда тревожило Влада. Долгие годы он жил, как сейчас ему казалось по инерции: преподавал лингвистику, зарабатывал достаточно, чтобы позволить себе скромную, но комфортную жизнь. Однако в последние месяцы он заметил, как длинными вечерами сердце его окутывало уныние. Сначала его начали раздражать студенты, в ленивых взглядах которых он видел презрение к себе. Вскоре раздражение перешло на коллег, один за другим вступавших в Республиканскую партию, особенно после победы на недавних парламентских выборах. А следом Влад заметил, что и дома он не может найти себе покоя, наблюдая, как его растущий сын всё больше времени проводит за компьютером. Но хуже всего стало тогда, когда он осознал, что охладел к жене.

Когда Борис предложил всем вместе улететь на Кипр, Влад обрадовался. «Это то, что нам нужно, - говорил он сам себе, на время отложив в сторону все переживания и загоревшись идеей совместного отпуска, - мы проведём время вместе, и всё станет как было раньше». Но отпуск всё шёл, закаты сменялись рассветами, а ничего не менялось. Влад решил, что ему надо поговорить с Леной, найдя для этого подходящий момент. «Как странно, - думал он, глядя на жену, одевавшуюся в соседней комнате, - прожить с женщиной шестнадцать лет и ни раз не поговорить по душам».

Когда Лена одела туфли, и Алик вспрыгнул с кровати, они вышли из гостиницы и оказались на улице города, где каждая брусчатка каменной мостовой отдавала стуком многовековой истории. Подойдя к фонтану Треви, они на мгновение затаили дыхание, поражённые грандиозностью самого фонтана и величественными нишами дворца, возвышающегося за ним.

-Алик, - Влад обратился к сыну, когда они проходили мимо фонтана, вокруг которого толпились и фотографировались толпы туристов, - существует поверье, что человек, бросивший в этот фонтан монетку, обязательно приедет в Рим ещё раз. Вот так, - и он бросил несколько монет в воду.

Алик неохотно кивнул, и они продолжили двигаться по булыжным улицам сквозь толпы людей. Однако не успели они отойти от фонтана, как Алик неожиданно заявил, что ему нужно свернуть в переулок — он собирается на свидание.

-Прямо сейчас? Не хочешь с семьёй провести больше времени? - Влад, прищурившись, посмотрел на сына.
-Мама, - заныл Алик в ответ, и Лена толкнула мужа в ребро локтем.
-Смотри, не потеряйся там, - вынужденно признал поражение Влад, кладя в руки сына купюры денег.
-Почему я должен потеряться? - смутился Алик и отстранил руку матери, которая пыталась погладить его по голове.

«Мальчик слишком быстро вырос», - подумал Влад, когда они с Леной остались наедине. Пройдя в тишине минут десять, Влад, положив руки в карманы, посмотрел на Лену, которая задумчиво улыбалась и рассматривала потемнение за века каменные фасады зданий. Влад не мог увидеть глаза жены сквозь солнечные очки, спасавшие их от палящего солнца. Проходя мимо спрятавшейся между улочками маленькой базилики Сант-Андреа-делле-Фратте, Лена взяла мужа под руку.

-Влад, я хотела тебя спросить, - сказала она тихо, опередив мужа, - у тебя всё в порядке?

Влад бросив взгляд на памятник ангела Бернини, установленный перед базиликой. Ангел устремил свой показавшийся Владу вопрошающий взгляд в небеса, держа в детских ручках терновый венец. Не ответив на вопрос жены, он вынул её ладонь из-под своей руки и двинулся медленным шагом дальше вдоль улицы. На секунду ему показалось, что мысль примет в его уме определённую форму, и он наконец выразит то, что гложет его, но вместо этого, в конце концов почувствовав на себе пристальный взгляд жены сквозь солнечные очки, он лишь произнёс:

-Что ты имеешь в виду, милая?

Услышав свои же слова как будто со стороны, он почувствовал досаду от того, что произнесённое звучало неискренно спокойным.

-Не знаю, - ответила Лена тоже спокойным тоном, однако Влад почувствовал ноту недовольства, - просто хотела удостовериться, что всё в порядке. Ты сам не свой в последнее время.

«Тяжело», - пронеслась мысль у него в голове. Теперь годы брака казались Владу лишь бесконечной попыткой избежать трудных разговоров. Ничего не ответив, они и дальше ходили по улицам Рима. Город, разгорячённый солнцем, казалось, был полной противоположностью того, что происходило между Владом и Леной.

-Лена, знаешь, ты права, - произнёс Влад, - мне действительно беспокойно.
-Что ты имеешь в виду? - спросила Лена.

«Она наверняка чувствовать то же самое», - подумал он.

-Просто, наверное, я утомился, - сказал Влад, запнувшись, - на работе всё изменилось в последнее время, и мне это неприятно.

Проходя сквозь узкие улочки города, они и не заметили, как дорога привела их к Пьяцца-ди-Спанья, в центре которой стояла колонна Пресвятой Богородицы. До заката было не скоро, и солнце палило на них с безоблачного неба. Рядом с площадью простиралась парадная лестница, ведущая в храм. Присев на ступеньках лестницы, они продолжили разговор.

-Ты начал говорить о работе, - сказала Лена, сняв очки и сразу же прищурившись от яркого солнце.

Влад глазел на площадь, по которой бегали дети и ходили влюблённые парочки, взявшись за руку. Он не снял очков.

-Университет, - Влад повернулся лицом к Лене, -  это, как маленькая модель государства, это действующий организм,  как семья. И изменения, они могут как усилить его, так и разрушить.

Лена продолжала вопросительно смотреть на мужа, пытаясь понять, что он пытается сказать. Влад уже и сам не знал, мысли спутывались в его голове.

-Лена, а знаешь, что, - Влад встал и вытер рукой пот со лба. Лена встала вслед за ним. Он внимательно посмотрел ей в глаза и сказал, - вчера Эдгар рассказал нам по большому секрету, что Кочарян точно не пойдёт на третий срок. Теперь осталось понять, кто будет преемником.

Лицо Лены изменилось, улыбка сошла с лица, и она сказала:

-Какую это имеет связь с тем, о чем мы говорили, - пожав плечами, Лена пошла в сторону толпы студентов, собравшихся под статуей Девы Марии.

«Действительно, ну, какое это может иметь значение», - сам себя выругав, подумал Влад, а на уме вдруг всплыла фраза, которую Влад услышал от Эдгара вчера: «частное есть политическое». Догнав жену, он, стоя сзади, положил руку ей на плечо, ожидая, что она отдёрнет её. Но Лена не отдёрнула. «Странно, совсем не те ощущения, что прежде», - подумал он, почувствовав пальцами овал плеча.

-Извини, - прошептал Влад, - я несу какую-то чушь весь день.
-Ты точно больше ничего не хотел мне сказать? – твёрдо произнесла Лена.

После минутной паузы Влад произнёс:

-А кто эта девушка, с которой встречается Алик?
-Просто одноклассница, - вздохнула Лена, всё же убрав руку мужа с плеча.

* * *

-Ну, что, все пристегнулись? - Валдис окинул взглядом салон автомобиля, в котором расположилась вся большая семья, - потерпевший, как ты там? - он подмигнул Андрею, - как ты умудрился забраться на волнорезы?

Андрей, перемотавший порезанные бёдра и ступни бинтами, которые ему принесла Роми, теперь выглядел, как ожившая мумия.

-Кто же знал, что они острые, - Андрей протянул ладонь Валдису сквозь салон автомобиля, и с неё посыпался обсохший песок.
-Ну ты даёшь, - Валдис пожал повисшую в воздухе руку Андрея и повернул ключ зажигания, заводя мотор автомобиля.
-Как твои дела? – спросил Андрей, пытаясь сменить тему разговора.
-Какие здесь могут быть дела, - ответил Валдис, - море, солнце и горы. Все дела давно остались в Ереване. Сейчас вы мне будете рассказывать, как дела. А то я совсем оторвался от жизни.

Джип пустился в дорогу. Отдаляясь от береговой линии и проезжая Старый Город, сонные гости быстро покидали пределы прибрежного Лимасола. Выехав на трассу, они проехали мимо английской академии, находившейся на окраине города. «Смотри, моя школа!» - показала Ника брату огороженное здание, над которым развивался Юниан Джек. Вскоре дорога на их пути стала более извилистой, так как Валдис увозил их всё дальше от моря в самое сердце Кипра. Борис же отсыпался, навёрстывая минуты сна, оборванного Роминой рано утром. Облокотившись на дверцу, он периодически похрапывал, особенно на крутых поворотах, которые всё чаще и чаще встречались по уходящей в горы дороге. Андрей тем временем не мог спокойно усидеть на сидении. Хотя боль из-за порезов была не резкой, а только ноющей, он ёрзал из-за соли и песка, успевших высохнуть на его теле.

-Мам, - сказал Андрей, окликнув сидевшую на переднем сиденье Ромину, - может, где-то по дороге можно будет купить какое-нибудь чистое белье? Я весь чешусь от соли.

Ромина посмотрела на Валдиса, но тот не успел ответить, так как Ника воскликнула.

-Пап, вдоль дороги скоро будет поворот. Если свернуть, то мы выедем к таверне и деревенскому рынку. Мы всегда заезжаем туда с одноклассниками, когда едем в походы, - сказала Ника энергично, - давайте там остановимся, и Андрюшу переоденем, и купим чего-нибудь поесть в дорогу.

От голоса Ники очнулся Борис.

-А мы ещё не доехали? – буркнул он, недоумённо смотря по сторонам.
-А, проснулся! – крикнул Валдис, заезжая в крутой поворот, на который указала дочь, - доехали и уже обратно едем, конечно, просто тебя решили не будить.

Борис, округлив глаза, посмотрел сначала на сына, а потом на жену, и Роми рассмеялась, поймав на себе обескураженный взгляд мужа.

-Прекращай свои глупые шутки, - сказала она Валдису и толкнула его кулаком в плечо.
-Эй, я за рулём вообще-то, поосторожней! - крикнул он и тоже рассмеялся.
-Так, куда мы всё-таки едем? - спросил Борис, потянувшись и пытаясь привести себя в форму.
-Пап, не говори, это сюрприз! - не дала ответить отцу Ника, - сидите и ждите, пожалуйста. Где-то через час доедем, и сами увидите.
-Ладно, ладно, будет ждать, - ответил Борис, зевнув, и посмотрел в окно в сторону проезжающих рядом машин и густых зелёных холмов, за которыми всё ещё можно было разглядеть синее море.
-Ну, не молчите же вы теперь, а расскажите, что нового происходит в Ереване? - сказал Валдис, не терпевший тишины.
-Всё по-прежнему, - ответила Ромина, - Андрей идёт в школу, Боря и я работаем как обычно. А в городе всё быстро меняется, вот Северный проспект практически достроили.
-Я слышал, что бывшие жильцы жалуются, - Валдис свернул с основной дороги и повёл машину по просёлочной тропе, - говорят, что их выгнали из их домов.
-Всем дали достойную компенсацию, - ответила Ромина недовольно, - и позволили людям выехать из трущоб в новостройки.
-Это были даже не трущобы, а мусорная свалка, - сонным голосом произнёс Борис.

Валдис так удивился, что повернулся и посмотрел на Бориса.

-Папа, смотри вперёд! – крикнула Ника, и Валдис нехотя обернулся.
-Должен же наш город принять достойный вид в конце концов, - Ромина продолжила отвечать.
-Время покажет, - буркнул недовольно Валдис, сильнее нажимая на педаль, из-за чего машина, которую они возили по неровной горной дороге, подпрыгивала ещё сильнее.
-Веди спокойнее, пожалуйста, - недовольно взглянув на отца, произнесла Ника.

Вскоре просёлочная дорога привела их к маленькой греческой таверне, окружённой густым лесом. Подъезжая, они заметили, что в трактире скопилась толпа людей, несмотря на то что место было столь далеко от основной дороги. Припарковав джип неподалёку, семейство вышло из машины. За таверной находился маленький рынок, и Валдис направился туда вместе с Андреем за покупками. Андрей все ещё хромал, но передвигался, опираясь на плечо Валдиса. Остальные заглянули в таверну, из которой доходили волнительные разговоры и бурных смех. Зайдя внутрь, их глаза ослепило обилие красных роз, казалось вся таверна была увешана ими. Сотни роз закрывали собой каждый метр пространства таверны, и инсталляции из цветов свисали со стен. Среди красного убранства, выделялась девушка в белоснежном, хоть и вышедшем из моды платье невесты. Шла подготовка к свадьбе. Рядом с невестой стояли весёлые подруги, поправлявшие на себе разноцветные платья.

Купив холодных закусок, бутербродов из свежего выпеченного хлеба и бутылок пива в баре, они вышли из таверны, где уже заиграла громкая музыка. Валдиса они встретили у автомобиля, он стоял с большим пакетом фруктов. Выложив всю купленную еду на капот машины, они приступили к незапланированному обеду. Оказалось, что никто не успел поесть с утра, и все были рады возможности заморить червячка. Сам Андрей же, переодевшись в чистую одежду в салоне машины, вскоре вышел и присоединился к семье.

-Пап, слушай, - обратилась Ника к отцу, одновременно отрывая горбушку ещё тёплого хлеба, - ты бы видел, как таверну украсили к свадьбе.
-Дай угадаю, - сказал Валдис, заглатывая дольку апельсина, - все декорации из роз, а невеста в белом?
-Невеста вполне себе была ничего, - буркнул Борис, опохмеляясь местным пивом.
-Местная мода? - спросила Ромина.
-Мода! - фыркнул Валдис, - все здесь бегают за модой, забывая исконно кипрские традиции. Я своим приятелей-греков постоянно упрекаю в этом.
-А они что? - спросил Борис.
-А они мне говорят: «Валдис, мы тебя пониманием, но молодёжь теперь другая, чем раньше». Не понимают, что следует держаться того, что ценно.
-За годы жизни в Европе ты стал традиционалистам, - усмехнулась Ромина, - что нельзя было сказать о тебе в Ереване.

Валдис сначала хотел что-то ответить, но, передумав, махнул рукой и положил в рот очередную дольку апельсина. Пока родители вели беседу, Андрей жевал бутерброд с пастурмой и халлуми. Услышав слова Валдис про то, что надо держаться того, что ценно, в уме вновь пронёсся вчерашний разговор с Аликом, и на него вновь нахлынуло неприятное чувство досады. На ум пришла мысль, что уже несколько недель, как он не писал Фелиции,  несмотря на то, что вспоминал её чуть ли не каждый день. Проверив карманы, он осознал, что забыл телефон дома, не взяв его с собой утром на пляж.

-Блин, - произнёс вслух Андрей, и это отвлекло родителей от их мыслей.
-Что случилось? – спросил Борис, обмакивая краешек хлеба в хумус.
-Мобильный забыл дома, - с досадой сказал Андрей.
-Если тебя это успокоит, - засмеялся Борис, - я забыл зарядить телефон ночью, и зарядка уже села.
-Тоже самое у меня, - засмеялась Ромина.
-Вот, что значит, пить всю ночь! – сказал Борис и открыл вторую бутылку пива.
-Не важно, - махнул рукой Валдис, - дальше этого места всё равно мобильная сеть ловит, не будеа мы только к вечеру вернёмся обратно в город.

Подкрепившись, Валдис протёр капот автомобиля, послуживший для семьи импровизированным столом. Семья уселась обратно в джип, и они продолжили поездку, оставив позади сельскую свадьбу. Солнце поднималось в зенит, и наевшиеся гости уселись в джип в полусонном состоянии. Пока дети и Ромина отдыхали, Валдис обсуждал с Борисом качество и количество картофельного урожая на Кипре – «целых четыре урожая в году!» - громко перекрикивая шум мотора. Радио, как и телефонная связь, вскоре действительно пропали. Валдис возил своих гостей всё выше и выше в горы под мифическим названием Троодос, находившимися в крепких объятиях Пафосского леса.

* * *

Пока Влад и Лена гуляли по площади Испании, Алик уселся в кафе неподалёку от римского Пантеона, величественного «храма всех богов».  И хотя Фелиция опаздывала, Алик сидел за столиком рядом с окном, и в предвкушении встречи не мог сдержать глупую улыбку на лице. Лишь только воспоминание о вчерашнем разговоре с Андреем омрачало его приподнятое настроение. Хотя он больше недели готовился поговорить с Андреем, теперь ему казалось, что он выбрал не самые подходящие слова. «Не надо было так резко, - думал он сейчас, - мы ведь друзья в конце концов». Алик посмотрел в окно, и взгляд его остановился на двух уличных торговцах, продававших побрякушки туристам. «С другой стороны  у него не может быть причин для обиды», - заключил Алик свои размышления. Взгляд его остановился на часах, висящих на дальней стене кафе. Алик потянулся к мобильному телефону, чтобы написать Фелиции, как вдруг она вошла в кафе.

Увидев сидевшего рядом с окном Алика, Фелиция улыбнулась, расправила каштановые локоны на смуглых загорелых плечах и прошла в его сторону. Сердце Алика забилось при виде улыбке, по которой он соскучился за летние каникулы.

-Как ты? - произнёс Алик после того, как они обнялись и сели за стол.
-Чудесно! - ответила Фелиция звонко, - Рим просто сказочный город, такой чудесный, такой открытый!
-Я здесь в первый раз, - ответил Алик.
-Я не в первый, но с каждым разом только сильнее хочется остаться здесь навсегда. Так не хочу возвращаться в школу! - засмеялась Фелиция.
-Не страшно прогуливать первую учебную неделю? - ответил Алик.
-Не меньше тебя! - последовал ответ, - Трудно поверить, что через несколько дней всё это останется позади, и мы снова окажемся на скучных уроках.

Алик кивнул и откинулся на стул, нечаянно остановив свой взгляд на зелёных глазах спутницы.

-Может, закажем чего-нибудь? - прервала паузу Фелиция.
-Да, конечно! - Алик вскочил со стула и повернулся, чтобы пойти к кофейной стойке, - что тебе взять?
-Кофе и одну из этих сицилийских трубочек… Забыла слово, вафельные…
-Каноли? - переспросил Алик, и Фелиция закивала головой, показав пальцем в сторону стойки с десертами, где лежала целая груда засахаренных трубочек.

Пока бариста возилась с приготовлением кофе, Алик, стоя у барной стойки, украдкой поглядывал на свою спутницу, уставившуюся на экран телефона. «Красивая», - мелькнуло у него в мыслях, и на миг он замер, любуясь её сосредоточенным лицом. Взяв поднос, на котором лежали стаканы с кофе и две пары каноли с фисташковыми и шоколадными начинками, Алик вернулся к столу, положил поднос на стол, и уселся удобнее на деревянный стул.

-Получается, - сказал Алик, наклонившись ближе к однокласснице, - ты наконец-то вернулась домой?
-Так и есть! - Фелиция отпила молочную пенку из стакана, - и вообще я твёрдо решила: как только закончу школу через три года, перееду сюда, к отцу, поступлю в университет. Но Марта не такая.

Марта была старшей сестре Фелиции, учившейся в той же школе, начинающей  последний одиннадцатый класс.

-Марта уже который год грезит Англией, - сказала Фелиция, неодобрительно покачав головой, и посмотрела в окно, за которым все ещё стояли уличные торговцы, - а какие у тебя планы?
-Пока не знаю, - ответил Алик, чуть нахмурившись, вспоминая вчерашний разговор с Андреем, - может быть, улечу в Лос-Анджелес. Хочу заняться бизнесом. Хотя папа настаивает на том, чтобы я пошёл по его стопам. Профессура…  но я пока не знаю.
-А меня привлекает, когда мальчики знают, чего хотят от жизни, - подмигнула Фелиция.
-Ну, а если ты улетишь в Рим, - Алик продолжал смотрел на подругу, твёрдо держа чашку с кофе перед собой, - ты не будешь скучать по Еревану? По подругам?
-Они меня будут навещать, - сказала Фелиция, поправив волосы за головой, - а в Ереван всегда можно прилетать в гости.

Фелиция хрустнула вафельной трубочкой, глотнула кофе и сказала:

-А вот если я сильно влюблюсь, тогда, может быть, придётся остаться в Ереване.

Фелиция засмеялась, хоть и румянец появился на её щеке. Она отвела взгляд и глотнула из стакана.

-Я должен тебе кое-что сказать, - произнёс Алик, сам от себя этого не ожидая, - я люблю тебя.

Фелиция прикрыла ладонью рот, будто пытаясь скрыть появившуюся улыбку, и покачала головой.

-Алик, - неожиданно став серьёзной ответила Фелиция, - извини, но моё сердце уже занято.
-Ты бы не говорила так, если бы знала, - так же серьёзно ответил Алик.
-Алик… - Фелиция начала смущаться, - ты очень хороший, но...
-Но Андрей лучше? - выпалил Алик.

Фелиция, не окончив то, что хотела сказать изначально, положила стакан с кофе на стол, и ответила:

-Андрей тоже хороший, он очень добрый и внимательный, если ты очень хочешь знать.
-Тогда почему он не написал тебе ни слова за лето? – бросил Алик в ответ.
-Откуда ты знаешь? - прищурив глаза, спросила Фелиция.

Алик заёрзал на деревянном стуле, как будто тот вдруг стал особенно жёстким и неудобным. В голове у него родилась идея, а не рассказать ли Фелиции о его вчерашнем разговоре с Андреем. «Не предам ли я нашу дружбу? - пронеслась мысль в голове, - c другой стороны я освобожу её от сомнений, и этим сделаю всем только лучше». Решившись, Алик начал пересказывать весь их с Андреем ночной разговор.

-Он так и сказал, что ему всё равно? - спросила Фелиция, посмотрев в глаза Алику, когда тот закончил.
-Именно так, - ответил Алик тихим голосом, - он просто не ценит, а я, - Алик взвесил то, что хотел сказать в течение секунды и произнёс, - а я люблю. Я давно хотел это сказать, просто... не было подходящего момента.

«Или храбрости», - подумал сам про себя Алик. Фелиция же, откинувшись назад на стул, посмотрела в окно, за которым проходили толпы туристов под палящим римским солнцем. Задумавшись, она вертела пальцам на столе уже пустую чашку, на донышке которого кофейная гуща складывалась в некое подобие формы, которую ни она, ни Алик не смогли бы прочитать.

-Ну, что ты скажешь? - нетерпеливо прервал тишину Алик.

Фелиция оглянулась на Алика так, как будто она только вспомнила, что он сидит перед ней.

-Ну, если так, тогда, он, - она выдержала паузу, - он меня сильно обидел.

Алик почувствовал, как его щёки вспыхнули - то ли от жары, то ли от второго выпитого за день кофе, то ли от вихря чувств, сменяющих друг друга в его сердце. Фелиция же достала телефон и быстро набрала сообщение. Однако, перед тем как отправить, она остановилась на секунду, стёрла сообщение, написала новое и тогда уже отправила.

-Давай больше не будем про это говорить, - вздохнула она, спрятав телефон в сумке, в ответ на вопросительный взгляд Алика.

И, забыв об Андрее, они продолжили разговаривать про кино, про книги, про то, что Фелиция успела увидеть в Риме, а Алик в Лимасоле. Доев вафельные трубочки, они вышли из кафе и гуляли вместе по городу, пока солнце не перекрасилось в розовый цвет заката и начало опускаться над вечным городом. Алик и Фелиция, впервые ощущая себя не просто мальчиком и девочкой, а юношей и девушкой — взрослыми, самостоятельными, — впитывали романтику города, струившуюся в воздухе и просачивавшуюся сквозь арки узких улочек.

Гуляя по городу Алику казалось, что каждый турист и местный житель, каждый уличный продавец и попрошайка, все объединились в этот день, чтобы создать особенную ауру, поднимавшую Алика над пространством и временем. Когда сумерки начали переходить в ночь, Алик проводил Фелицию до дома её отца, находившегося на берегу Тибра, где Фелиция и жила во время каникул. Перед тем как простится Алик робко наклонился, чтобы поцеловать Фелицию, а она засмеялась и подставила щёку под поцелуй.
***

Выехав из таверны, Валдис продолжил вести машину полную гостей всё выше и выше в горы. Час спустя, когда солнце только начало спускаться с зенита, они наконец достигли места назначения. Преодолев очередной горный перевал, взору гостей открылся монастырь, скрытый как нерушимая крепость высоко в горных лесах Кипра.

-Вот он, - воскликнул Валдис, - вот куда я хотел вас привезти. Это Киккский монастырь.

Припарковав машину, гости вышли из автомобиля. Посмотрев по сторонам, они вдохнули чистый горный воздух, наполняющий нерушимую красоту, которая открылась перед ними среди горных хребтов и перевалов. «Ну, что, пошли?» - сказала Ника, прервав немое созерцание. И они медленно двинулись в сторону основного входа в монастырский комплекс. Они продвигались осторожными шагами, словно боялись нарушить ауру только что открытого ими места. Хромавший Андрей на сей раз держался за руку отца.

-Чуть не забыл сказать, - спохватившись, произнёс Валдис, когда они подошли к главному входу, обрамлённому крестами, - женщинам надо накрыть голову платком, здесь с этим строго.

Секундное замешательство Ромины прервала Ника, которая, оказалось, помнила о платках и принесла с собой две разноцветные шали для себя и матери. Киккский монастырь состоял из отдельных зданий, вход в некоторые был закрыт для туристов, и зайти они могли только в часовню и музей. Спасаясь от палящей жары, в первую очередь гости остановили выбор на музее. Туристов и в правду было мало. Ника оказалась права, когда говорила, что не каждый турист доезжает до столь далёкого от прибрежных курортов места. Пока Валдис вместе с гостями гуляли по музею, издалека послышались песнопения. В часовне началась дневная служба.

Проходя из залы в залу, Борис внимательно рассматривал иконы и реликвии, хранящиеся за стеклянными столами. Каждый раз увидев что-то необычное, он подходил к Ромине, держа под руку сына, и докладывал о том, что увидел.

-Смотри, видишь то серебряное полотно? - прошептал Борис, кивнув в сторону противоположной стены, - за ним находится икона Девы Марии.
-А почему она находится за полотном? - шепнул Андрей в ответ.
-Она сокрыта, - громче произнёс Валдис с противоположной стороны зала, - согласно поверью, если человек увидит лик Девы Марии, он ослепнет от её красоты.
-Получается, что не всё тайное становиться явным, - отреагировал Борис.
-Уместнее было бы сказать, - произнесла Роми, - ценное раскрывается лишь в сокрытии. Ведь к священному невозможно прикоснуться. Его можно только ощутить.

Услышав слова матери, Андрей почувствовал внутреннее напряжение от близости к священному, из-за чего ему захотелось выпрямиться и встать ровно на двух ногах, однако, облокотившись, резкая боль пронзили ступни там, где были порезы. Пришлось снова взять отца за руку. Так они проходили под анфиладами, а с высоких потолков на них смотрели фрески ангелов. Звук песнопений становился всё громче, когда они проходили из одной залы в другую. Медленным шагом, они дошли до маленькой часовни, где началась литургия. Монахи, облачённые в чёрные одеяния, пели гимны на греческом языке, отдавая хвалу Всевышнему. В передних рядах сидели местные жительницы из соседних деревушек, пришедшие на службу. Прихожанки, склонив голову, едва слышно шевелили губами в такт молитвам. «K;rie, el;ison, Christe el;ison»[ Господи, помилуй. Христе, помилуй (пер. с греческого)], - повторяли монахини, погружая в состояние приятной неги гостей, стоявших в нескольких рядах от них. Перед алтарём один из священников смешивал елей и благословенную воду, другой читал молитвы, а третий управлял серебряным держателем с горящим фимиамом. Андрей, стоя рядом с родителями, заворожённо смотрел за ровными движениями священнослужителей. Прошло не меньше пятнадцати минут, когда гости зажгли свечи из коробки для пожертвований у входа в часовню, и, произнеся короткие молитвы, вышли во внутренний двор монастыря.

Сквозь безоблачное небо палило медленно ползущее на запад солнце. Гости же гуляли в тени между высокими колоннами, на которых держались балконы, думая о своём. Проходя по двору, они заметили, что в срединной части под оливковым деревом сидит монах и с закрытыми глазами тихо шепчет слова на неизвестном им языке.

-Здешние монахи, - произнёс Валдис, - особые люди. Они полностью отдалены от мирской жизни. Они весь день молятся, медитируют, готовят вино из винограда, выжимают масло из оливок. И так годами.
-Не представляю такой жизни, - выпалил Андрей.
-Это позволяет им, - Валдис обратился к Андрею, - наблюдать за жизнью с высоты птичьего полёта, рассматривать не сами вещи, а их сущность.
-У нас, к сожаленью, нет такой возможности, - вздохнула Ромина.

Гости продолжали обсуждать монашескую жизнь, не заметив, как монах открыл глаза, бросил на гостей заинтересованный взгляд, встал со своего места и быстрым шагом пошёл в их сторону. Борис и Ромина сначала смутились - им показалось, что их громкий разговор отвлёк монаха от молитвы, и тот собирался сделать им замечание. Однако вместо этого монах подошёл к ним вплотную и крепко обнял Валдиса.

-Знакомьтесь! - произнёс Валдис, - это мой давний друг из Москвы, Георгий.

Удивлённые гости поздоровались с Георгием и представились ему. Выяснилось, что Валдис знал Георгия ещё с юношеских лет. Георгий рассказал, что долгое время занимался бизнесом в Москве. «Неприлично разбогател, - смеясь рассказал он, - а потом, как это часто бывает, всё потерял». Андрей внимательно смотрел на Георгия, высокого светловолосого мужчину с доброй улыбкой и не мог представить, что тот когда-то был бизнесменом. Георгий рассказал, что долгие годы безуспешно пытался восстановить своё состояние. Однажды, блуждая по ночной Москве, находясь в глубокой печали, дорога привела его к церкви, открытой в том позднем часу.

-И с тех пор, - рассказывал Георгий, - я посвятил себя служению. Путешествовал по многим монастырям, и вот уже год живу здесь, в Киккском монастыре. Где-то полгода назад я случайно столкнулся с Валдисом в Лимасоле.
-Лучшая встреча за всё время здесь! - сказал Валдис, похлопав Георгия по плечу.
-А я как успел соскучиться по родной речи, - произнёс Георгий в ответ.

Разговорившись, Георгий предложил гостям посидеть вместе вокруг стола, находившегося в углу противоположной стороны двора. Гости отказывались, но Георгий настаивал и в конце концов смог уговорить. Усадив гостей за стол, он убежал, но вскоре вернулся с двумя кувшинами вина, свежим хлебом и оливками. Андрей с облегчением вздохнул, когда сел на стул. Хотя ноги сильно не болели, но приходилось делать шаги осторожно, чтобы не наступить ненароком на ещё не зажившие раны.

-Какой же у вас восхитительный монастырь, - произнесла Ромина, когда Георгий наконец-то сел вместе с ними.

Георгий рассказал гостям, что Киккский монастырь - один из крупнейший православных монастырей Кипра  и за свою историю он неоднократно восстанавливался после разрушительных пожаров. Андрей, уплетая свежий хлеб с оливками, внимательно слушал отца Георгия, пока тот не закончил свою историю. Некоторое время гости молча сидели, наслаждаясь звоном колоколов из часовни. Отец Георгий смотрел куда-то далеко, находился в своих размышлениях и лишь прерывал знойный покой тем, что подливал вина гостям. Когда его рука оказалась рядом с бокалом Андрея, мальчик заметил замысловатое кольцо, красовавшееся на указательном пальце правой руке монаха. Андрей заметил, что на передней стороне кольца была выгравирована буква «А», обрамлённая золотым полукругом. Странное ощущение нахлынуло на Андрея. Сердце забилось сильнее от мысли, что он где-то видел этот символ раньше, но не мог вспомнить где.

-Вино, - произнёс Георгий, - символ души, а тело – сосуд, содержащий душу.
-Как может вино быть символом души, не понимаю? - сказал Андрей, отвлёкшись от мыслей о кольце.
-Мир - лишь материальная проекция духовных миров, - спокойно сказал Георгий, - мысли создают реальность, а значит изменив наши мысли, мы меняем смысл событий. А меняя смысл событий, меняем сами события. Так вино облагораживает сосуд, в котором налито.

Совсем не поняв слов Георгия, Андрей лишь молча уткнулся в свой бокал.

-По этой логике, - сказала Ромина, - даже какое-то маленькое незначительно событие, даже мысль, может оказаться судьбоносной?
-Мы не знаем, какими дорогами Всевышний ведёт нас, - улыбнулся Георгий, пригубив ещё вина, - и только, когда проходят месяцы и годы, начинаем осознавать, как некогда незначительными событиями выткано полотно судьбы.
-А что делать, когда всё идёт не так, как хочется? - буркнул Борис.
-Терпеть, - засмеялся Валдис.
-Терпение - это привычка, которая вырабатывается в результате долгого созерцания вечности, - добавил Георгий.
-Тебе легко говорить, - ответил Валдис, - здесь спокойно и мирно. И время течёт совсем по-другому чем для нас, вечно беспокойных.
-Когда предаёшься молитве, - ответил Георгий, - спокойствие раскрывается внутри тебя.

Доносящиеся из храма песнопения прекратились, что говорило о завершении дневной литургии. Тишина гор, смешавшись с жарким зноем, вместе с домашним вином склоняли гостей ко сну. Принеся ещё один кувшин вина вместе с банкой горного мёда, Георгий сообщил, что должен вернуться в монастырь. Обнявшись с гостями, он направился обратно в часовню. Солнце ещё не собиралось скрываться за горами, но лучи, сменив угол, теперь покрывали монастырский двор вертикальными тенями, падавшими от колонн. В это время Андрей и Ника раскинулись на сидениях вместе с Борисом, а Валдис вместе с Роминой прогуливались вдоль монастырского двора. Проходя вдоль колоннад, Валдис живо расписывал Ромине, как он внимательно следит за её обучением.

-Я говорил с учителями пару месяцев назад, - сказал Валдис, - они в восторге от Ники. Говорят, что у неё есть все шансы поступить в лучшие английские университеты.
-И чья это заслуга? - улыбнулась Ромина.
-Ну, конечно, же твоя, - ответил Валдис, - хотя я тоже целый год отвечаю за её учёбу, так что и мне достанутся лавры почёта!
-В последний раз, когда я с ней говорила, она хотела учиться на архитектора.
-Так и есть, - Валдис на минуту задумался, - но я всё надеюсь уговорить её выбрать более практичную профессию. Например, финансы или экономику. Но ещё посмотрим. Мы уже приглядываемся к университетам. Подавать надо уже совсем скоро.
-Андрюша видит в ней пример для подражания, - сказала Ромина, - поэтому постарайся сделать так, чтобы она действительно поступила.

Остановившись, они посмотрели через двор на противоположную сторону, где под тенью сидели Андрей и Ника, звонко смеясь.

-Андрюша, я надеюсь, что ты хорошо следишь за моей собакой, - говорила Ника, обращаясь к брату.
-Уж точно лучше, чем ты, - ответил Андрей с укором, - выгуливаю каждый день три раза, до школы, после школы и ещё раз вечером.
-Ну, смотри только, не порежься о верёвку ошейника, - сострила сестра.

Андрей попытался схватить её за длинную косу, но она увернулась, и они оба засмеялись. Борис же, осознавая, что он вновь пьян, с грустной улыбкой смотрел на детей и лишь смеялся иногда в такт их шуткам. 

-Ну, что, возвращаемся в Лимасол? - спросил Валдис, - когда они вместе с Роминой вернулись к столу.
-Видимо пора, - вздохнул Борис, вставая, - нам завтра рано улетать обратно в Ереван.
-Жаль, что с Георгием не успели больше времени провести, - вздохнула Ромина.
-Ничего, - махнул рукой Валдис, - прилетите опять, я уговорю его остаться с нами в Лимасоле подольше, - и в последний раз оглянувшись на часовню, они потопали к машине за стенами монастыря.

Усевшись в машину, всё семейство молча ехало обратно в Лимасол вниз по горным ущельям. Пока автомобиль преодолевал один перевал за другим, каждый из пассажиров думал о своём. Ромина размышляла о том, стоит ли Нике изучать архитектуру или прислушаться к совету отца. Валдис думал о том, что ему стоит пригласить Георгия в гости уже через пару недель, так как в Лимасоле становилось скучно без друзей. Борис размышлял о будущем Андрея и Ники и, в конце концов, заснул, вновь облокотившись на окно. Ника гнала от себя мысли о том, что завтра ей надо в школу и скоро придётся заполнять формы для поступления в университет, а Андрей невольно вспоминал Фелицию, её глаза и улыбку, и приходил к выводу о том, что однако зря он всё таки не ответил Алику вчера на пляже.

Полтора часа спустя, доезжая до Лимасола, они увидели, как солнце начинает спускаться к закату, и Средиземное море окрашивается в ало-розовые тона. Прощаясь, Ника и Андрей крепко обнялись, и долго не хотели отпускать друг друга. «Не пропадай, братишка», - сказала Ника, вытирая слезы. Валдис попрощался с Роминой, пообещав несколько раз, что будет внимателен к Нике. Борис же, пожав руку Валдису, взял Андрея под руку и повёл в апартаменты. «Нам ещё собирать вещи к полёту», - вздохнула Ромина, открывая входную дверь. Но первым делом, они поставили разряжённые мобильные телефоны на зарядку, а Андрей полез проверять свой телефон. И в одно мгновение настроение в квартире резко переменилось. Ромина увидела десятки пропущенных звонков от Эдгара. Перезвонив, все услышали его встревоженный голос: «где же вы весь день пропадаете? На нашего Вартана совершено покушение!». Борис дрогнул и холодным взглядом посмотрел на жену. Андрей тоже стоял, как вкопанный, но уставившись в свой мобильный. Он прочитал сообщение от Фелиции.