Испытание

Тусклый свет пробивается сквозь зарешёченное окошко. Оно расположено под самым потолком. Сквозь него даже небо видно с трудом. Полумрак. Но мне все равно. Я даже не могу повернуться в его сторону. Я лежу на полу. Нет, не на полу. На полу лежит крест. А уже на кресте лежу я. Мои руки раскинуты в стороны и прибиты к кресту. Я распят. И хоть палачи и пощадили мои ноги, просто примотав их к кресту верёвкой, я не могу пошевелиться. Малейшее движение вызывает сильнейшую боль в моих искалеченных руках. Любая попытка пошевелиться приводит к кровотечению. Я чувствую как, с каждой каплей, уходит моя жизнь. Сколько прошло времени – я не знаю. Сколько я здесь? Может год, а может три дня. Я потерял счёт времени. Он хочет, что бы я мучался как можно дольше. И как можно больше находился в сознании. Иногда ко мне заходит охранник и обливает меня водой. Но я уже не понимаю – где реальность, а где нет. Я знаю только одно, что иногда я могу видеть комнату, в которой лежу и тогда я могу попытаться призвать Смерть. Только это бывает всё реже и реже. Не смотря на все старания охранника. И, все чаще, я отправляюсь в мир грёз. В котором нет Его. В котором я жил, не зная горя. Туда, где я был счастлив. Вся моя жизнь пролетает перед глазами.

Вот я маленький. Мне лет пять или шесть. Я помогаю отцу в поле. Отец держит тяжелый плуг, а я погоняю волов. Как же приятно было приходить вечером домой. Мать готовила ужин к нашему приходу. Мы садились за стол. Отец читал молитву. После этого мы начинали есть. Мои ноги гудели от усталости, но мне было хорошо. Я был рад тому, что у меня есть возможность трудиться и зарабатывать свой кусок хлеба.

Вот я постарше. Здесь мне лет десять. Отец берёт в поле младшего брата, а мне доверили пасти наших коров. Каждый день, рано утром, я выгоняю их на пастбище за деревней. И там, до самого вечера, слежу за ними. Мне нравится наша природа. Я смотрю во все глаза и мне хорошо. В то время я научился играть на свирели. Слушая, как шумит ветер в ветвях деревьев, как шуршит листва на ветру, я пытался играть это. Однажды мою музыку услышали соседи. С тех пор ни один праздник не обходился без того, что бы я, что-нибудь не сыграл. Мой отец гордился мной, а все говорили, что мой талант от Бога.

Я верил им. Я верил в Бога. С ранних моих лет отец говорил, что только вера помогает нам жить. Просто надо соблюдать заповеди и верить. Верить безоговорочно. И мы жили. Даже тогда, когда случался неурожай, и мои родители не знали, как прокормить нас. Мы всё равно верили, и Бог помогал нам. Надо было только работать. Нельзя сидеть и сложа руки ждать помощи. Работать ещё больше и тогда всё становилось хорошо.

А вот я ещё старше. Мне уже шестнадцать. Я тогда встретился с ней. Точнее я встретился с ней уже давно. Она была дочкой нашего соседа, но в тот год я, как будто, заново её увидел. И как я мог раньше не замечать её красоты. Её, таких дивных, глаз. Её хрупкой фигурки. Я не мог отвести от неё взгляд. А она, словно, нарочно дразнила меня и убегала гулять с подругами. Я боялся ей сказать хоть слово и немел в её присутствии. А как же я хотел рассказать ей про свои чувства!

Поток ледяной воды возвращает меня в реальность. А, может, мне это только кажется. Нет, я в реальности. Видимо я дернулся, когда почувствовал воду и боль в руках говорит мне об этом лучше, чем что бы там ни было.

- Господи, за что мне эти муки! Помоги мне. Пошли мне смерть! Кто мне поможет, если не ты? Не ужели ты не слышишь меня, Боже?! За что?!

Я, снова, ухожу в небытие. Тусклый свет моей камеры сменяется заревом пожара.

В то лето пришёл он. Он пришёл к нам как путник. Усталый путник. Он был одет во всё черное, не смотря на жару. И хоть он и выглядел странно, по нашим меркам, мы приняли его. Он сказал, что хочет жить в нашей деревне. Что здесь ему нравится. Что ж, мы были рады всем. Как же мы ошиблись. А когда мы это поняли – было поздно.

Он провёл у нас всего несколько дней, а уже некоторые мои односельчане прекратили работу. Они собирались вокруг него и слушали его речи о легкой жизни. О том, что работать совсем не обязательно. Что работать должны ни на что больше не годные людишки. А они, такие здоровые и сильные, могут прожить и так. Всё, что им надо они могут просто взять. Еду, выпивку, женщин. Всё. И им это нравилось. Я не узнавал своих соседей. Всё чаще слышались разговоры о том, что стал пропадать скот, что к кому-то влезли в дом. Люди стали запирать двери на огромные замки, хотя раньше хватало только небольшого запора, что бы ветер не хлопал дверью.

В день, когда всё произошло, меня не было в деревне. Отец послал меня в соседнее село к священнику, что бы я позвал его к нам. Он хотел попросить его помочь разобраться во всём. Святой отец, после того, что я рассказал ему, сказал, что приедет на следующий день. Он предлагал мне переночевать у него и поехать вместе с ним, но я не мог. Словно, что-то заставило меня поспешить домой.

Зарево я увидел на подходе к деревне. Я побежал. Я бежал, как только мог, но я опоздал. Я смотрел на свой дом, точнее на то, что от него осталось и слёзы душили меня. Вместо дома было огромное кострище, на котором лежала куча брёвен. Всё, что осталось от моего дома. Подойдя ближе я увидел, что из под одного из них выглядывает рука. Это была рука моего младшего брата. Я узнал её по шраму, который остался после того, как однажды его покусала собака. Мой брат сгорел заживо. Меня замутило и я побежал прочь. Я бежал вдоль улицы и не узнавал её. Многие дома горели, но их никто не тушил. Людей не было совсем. Когда я добежал до центральной площади, я уже почти ничего не видел от слёз и гари.

- О, смотри-ка, ещё один,- услышал я за спиной.

Я почувствовал, как меня схватили и куда-то поволокли. Потом меня поставили на ноги. Передо мной стоял стол, за которым сидело человек двадцать мужчин. Я знал их всех. Но я не узнавал их. Какое-то звериное выражение делало их лица страшными и чужими. Во главе стола сидел пришелец.

- О,- сказал он. – А мы тебя заждались. Всё думали - где же ты? Да и девка твоя тебя звала, но не дождалась.

Я бросился к нему.

- Где она? Где все?

Но добежать мне до него не удалось. Из за стола вскочило несколько человек, и повалили меня на землю лицом вниз.

- Они – далеко, - сказал он засмеявшись. – В гостях. Пошли проведать вашего любимого бога.

- Вы убили их? Ты убил тех, кто дал тебе приют?!

- Ну зачем же так сразу? Приют я не просил. Я сказал, что хочу здесь остаться. Просто вы не так меня поняли. Я же не сказал, что хочу остаться вместе с вами и ковырять эту землю.

Я повернул голову к столу.

- А вы? Что, тоже не хотели здесь жить вместе со всеми? Мы же были как братья, а теперь вы сидите за столом и пируете среди смерти. Вас же Бог накажет за всё это. Воздаст каждому по заслугам его!

За столом воцарилась тишина. Человек в черном встал и подошел ко мне.

- Бог, - взревел он. – Что дал тебе твой бог? Возможность возиться в земле как червь. Так на, жри её.

Наступив мне на затылок, он стал с силой вдавливать меня лицом в землю.

- Доволен?- спросил он, убрав ногу.

Я поднял голову. Я чувствовал, как из моего разбитого носа течёт кровь, но, почему-то, не чувствовал боли.

- Бог накажет тебя за всё это. Пусть я слаб и не смогу справиться со всеми вами, но Он сможет. Пусть не сейчас, но ты ответишь за это. Вы все ответите.

Человек в черном внимательно смотрел на меня. Потом он рассмеялся.

- Возможно. А может и нет. Кто знает? Ну что сидите? – сказал он, поворачиваясь к сидящим за столом. – Объясните ему – насколько он слаб.

Я увидел, как они стали вставать из-за стола и приближаться ко мне.

Меня били все сразу. Удары сыпались по всему телу. И тогда пришла боль. Огненной рекой она разливалась по мне. Вбивалась в каждую часть моего тела ржавыми гвоздями. Разрывала меня на части. Потом, кто-то ударил меня по голове, и я потерял сознание. Сколько меня ещё били – я не знаю. Через некоторое время, очнувшись, я пошевелился.

- Смотри-ка – жив ещё, - человек в черном подошёл ко мне, взял меня за волосы и поднял голову так, что я смотрел ему в глаза. – Так, что ты там говорил о боге?

Моё лицо было разбито, поэтому я только смог прошептать:

- Он накажет…

Человек в черном плюнул мне в лицо.

- Уберите от меня этого святошу, - сказал он, оттолкнув мою голову и поворачиваясь к своим сотрапезникам. – С глаз долой.

Затем он снова посмотрел в мою сторону.

- Я  знаю, что с тобой сделать. У твоего любимого бога был сын, ты же помнишь, что с ним сделали? Я сделаю с тобой почти то же самое. Только мучиться будешь дольше и врядли потом воскреснешь, - он рассмеялся. – Только, что бы ты не портил нам праздник – ты будешь находиться в закрытом помещении.

Несколько человек поволокли меня к сараю, чудом уцелевшему во время пожара. Там уже сколачивали крест.

В который раз ледяная вода возвращает меня в сознание… И снова боль… Снова медленный уход в забытье…

- Господи, почему ты оставил нас?.. Почему оставил меня?...

Вдруг, в моей голове прозвучали слова:

- Почему же оставил?.. Я с тобой…

Голос произнесший их был одновременно торжественным и печальным. Он завораживал. И, не смотря на закрытые глаза, мне показалось, что в сарае стало светлее. Ну, вот и все, подумал я, мой конец приходит, скоро я предстану перед тем, кто бросил нас.

И опять тот же голос:

- Я не бросал…

- А как тогда это все могло произойти?

У меня не было сил спорить. Я чувствовал, что жизнь постепенно покидает меня. Я мог только спрашивать.

- Как же ты мог позволить случиться такому? Мы же верили… Мы же все делали во славу твою…

- А где сейчас твоя вера? Легко верить когда все хорошо в жизни. А теперь пришла большая беда. И что, вера кончилась? Ты считаешь, что я оставил вас?

- Но мои родные… Мать и отец, братья и сестры, моя невеста… Их нет! Я остался один… Да и то, не на долго.

- На самом деле вы утратили свою веру. Утратили давно. Ваши ритуалы стали привычной традицией. В словах, которые вы произносили, нет веры. Молитвы превратились в простое сотрясение воздуха. Именно это позволило ему придти к вам. И многие, прельстившись легкостью получения достатка, пошли с ним. Это же так просто – найди того, кто слабее и забери у него то, что хочешь. А с теми, кто еще сильнее – просто поделись и можешь продолжать. Правда до тех пор, пока кто-то из сильных не захочет забрать у тебя все. А зло может порождать только зло. И ростки его опасны. С огромными ядовитыми шипами. Им без разницы кого колоть. И рано или поздно им попадется и тот, кто их посеял. А чем дольше растет росток, тем сильнее он становится и тем больнее будут раны от него. И только настоящая вера может быть и щитом от зла, и орудием против него. Тяжелым трудом заработай свое богатство и оно принесет тебе радость. Поделись им – оно принесет радость не только тебе. У того кто сеет зло радости нет. Есть только веселье. Нет любви. Есть только похоть. И еще есть страх. Страх грызущий его изнутри и заставляющий совершать все более темные поступки. Страх того, что найдется кто-то сильнее. И самое страшное для него, что на его пути встанет тот, кто несет в себе свет истинной веры.

Ледяная вода иглами впилась в мое лицо и выдернула меня из забытья. Голос исчез. В сарае снова стало темно. Но я подумал, что теперь я знаю, что нужно сделать. Я должен выбрать – терпеть, как бессловесная скотина, которую привели на бойню, или… Возможно, я тоже погибну, но я должен стать тем, кого боится тот, кто в черном. Я должен вернуть свет себе, не смотря ни на что. Иначе все мои родные погибли зря. И еще я почувствовал, что страх смерти исчез. Осознав и приняв то, что, скорее всего, умру в любом случае, я перестал этого бояться. А перестав бояться я понял, что могу выбирать как. И что если я сделаю правильный выбор Бог поможет мне.

Я не хотел помирать распятым в грязном сарае. Я чувствовал сильнейшее желание поквитаться за всех своих близких. И еще я хотел уничтожить человека в черном. И, если это не получится сразу, то гнать его по всей земле не давая передохнуть и обосноваться нигде. Гнать до тех пор, пока он сам не исчезнет.

Повернув  голову, я посмотрел на правую руку. Из ладони торчал гвоздь. Боли нет, сказал я себе и стал двигать ладонь вверх, скользя по торчащему гвоздю. Рука горела, как будто на нее лили кипяток. Боли нет, внушал я себе. Ладонь уперлась в шляпку гвоздя. Рывок вверх. Шляпка прошла сквозь ладонь разрывая плоть. Ощущение было такое, что руку просто сунули в костер. Зажмурив глаза я рванул вторую руку. Боль окутала меня будто раскаленный кокон. И когда мне показалось, что я больше не смогу сделать ни одного движения вспыхнул яркий свет.

Очнулся я сидя на земле прислонившись колодцу на краю центральной площади. Когда-то мы здесь собирались всей деревней что бы отметить какое-то событие или принять важное для всех решение. А сейчас деревни не было. Вокруг стояли полуразрушенные, обгоревшие останки домов. И ни души. Я посмотрел на руки. Ран не было. Остались только глубокие шрамы. Боли тоже не было. Странно, но я ничего не помнил с того момента как увидел свет. Поднявшись, я пошел вдоль улицы к тому дому где я был распят. Он был тоже разрушен. На его развалинах я увидел трупы всех тех, кто сидел за столом с человеком в черном. Но его тела не было… Ушел… Я не помнил как я убил их всех, но это было не важно. Я должен найти человека в черном… Нет… Не должен… Я хочу найти его… А когда найду – буду гнать снова и снова. Пока у меня хватит сил… А их будет много. Мне их даст вера. Истинная вера в то, что добро обязательно победит.