Тропа 4

Когда мы были совсем маленькими, отец в возрасте двадцати девяти лет, работая монтажником, упал с высоты. Он выжил, но ходить больше не мог.
Сидя на коляске, по дому все делал сам: готовил, выкладывал кафель, водил машину, играл на баяне. Улыбка и шутки не сходили с его уст. Ради его похвалы я бежала с радостью прибираться дома. Пили по шесть стаканов горячего чая, подолгу засиживаясь у окна в сильные морозы, заслушиваясь его интереснейшими историями.
Мне семнадцать, папе сорок два. Я иду к нему в больницу, несу его любимые блинчики с молоком. Раз в год ему прочищают глубокую рану после травмы, в больнице. Я захожу в палату и впервые в жизни вижу папу, скрюченным от боли. «Доча, мне так плохо!» - говорит он. В это время заходит врач, просит выйти и подождать его за дверью. Откуда-то ко мне залетает мысль: «Папа умирает и сейчас мне это скажут». Ужас охватывает меня: «Я не хочу этого слышать!» Пулей выбегаю из больницы, не дождавшись врача. Дома маме сказала: «Папе плохо», не рассказав ей о своих мыслях. Она решает, что достирает белье и утром пойдет в больницу.
Утром маме сказали: «Папа умер, еще ночью». В голове моей долго гудело: «Я сбежала. Я струсила. Я оставила его умирать одного".
Сбегать, предавая, я буду еще много раз в жизни, в разных ситуациях.
Трусость видеть чужую боль, нежелание разделять ее с другими, страх ответственности, отбрасывает так далеко от того, что может исцелять тебя и другого.
Как жить с чувством предательства? Как перестать предавать? Как разделять чужую боль, не сбегая?

Марина Швайкофер
 
Когда мне сообщили о болезни сына, я поняла, что означают слова «как гром среди ясного неба». У меня не было времени на иллюзии, что кто-то ошибся в анализах, мне нужно было включать турбины. Я сказала родным, что нам нужно уехать в столичную клинику и вылечить сына во что бы то ни стало.
Нашли знакомых и организовали квоту в Питер. После я узнаю, что люди годами ждут то, что нам сделали за месяц.
Будучи в клинике, я радовалась тому, что мы с малышом в палате лежим одни, хотя она рассчитана на двоих.
Я радовалась, когда зав.отделением разрешила мужу жить с нами в палате, чтобы видеться с сыном и помогать мне.
Когда мы попали в реанимацию, нас попросили освободить палату, чтобы клиника могла взять на лечение другого ребенка.
Я негодовала от того, что все наши вещи и игрушки пришлось сгрузить в какой-то подвал.
Вспоминаю и не могу понять, что это было. Мне было плевать на жизнь других детей и я «брала от жизни всё»?
Направляя все силы на свою боль, не остается места для других? Но почему хватает сил ненавидеть мир вне больницы?
Тогда каждая минута моей жизни была наполнена одним: «Только оставь его жить, Ты не можешь поступить со мной так жестоко».
Было ли место Богу в этом или только моим распоряжениям как Ему поступить?

Наталья Гладких
 
Почему Ты забираешь у меня самое дорогое???
Прости... я забываю, что всё это дал мне Ты.
Господи, почему так больно...
Когда вокруг меня много людей, кажется, что большего для счастья и не надо. Разглядывать их, быть рядом, слушать.
В 16 я впервые приехала на аэродром сделать первый прыжок с парашютом и, кажется, осталась там навсегда. Это был другой мир, без городской суеты, забот о карьере, деньгах и проблемах. Только залитое солнцем поле, небо и всегда улыбающиеся люди. Мы вместе готовились к прыжкам, ели, бесконечно смеялись и жили такой спортивной семьей каждый выходной. Важные директора и студенты, опытные и совсем юные, казалось, были на одной волне. Мы не расставались и в будни: созвоны, переписки и встречи, дни рождения и отдых.
Всё обрушилось в один миг. Отказ двигателя и полные крылья топлива. Выжил только один. Дмитрий. Кажется, перелом пальца...
На борту были самые дорогие, те, без которых не понимала как дальше жить и дышать. Всё закончилось: смысл, жизнь, дружба, всё, что составляло мою вселенную.
Это никогда не было моим: люди, время, мой "рай" на земле. Всё надо было отдать. Почему они? Почему так?
Боль от потерь с годами притупляется, и уже не просишь всё отменить, только в глубине продолжаешь ждать ответа на своё "почему?".
Как будто "понять" наполнит жизнь смыслом.

Анна Климцова
 
От врача к врачу, так проходили первые 5 лет нашей супружеской жизни. Внешне это все выглядело так, словно мы живем для себя. Не исключаю, что для кого-то так это выглядит и сегодня. На подобные вопросы я улыбалась, что тоже не всегда, а внутри все клокотало.
Много раз мне предлагали пойти на ЭКО. В ответ на это у меня был только один вопрос: «Если дети - это чудо, будет ли чудом делать так, как хочется тебе, все решая за Бога?» «Значит ли это, что нужно оставить всякое желание? И какими должны быть шаги в ожидании ребенка?» - вот мои вопросы к Небу.
Всё или ничего. В периоды отчаяния было и так, что я говорила мужу: «Оставь меня и найди ту, которая родит». Потом успокаивалась и все начинала вновь. Через какое-то время из кабинета врачей я выползала. Эти бесконечные рекомендации звучали для меня как приговор. «Сколько можно, Господи? Неужели не заслужила?»
Получилось ли у меня сегодня остановить эту борьбу? На физике, но не в мыслях. Мысли вещь такая, их одним махом не победить. В современном мире уметь ждать - наука непонятная. Полагаться на Что-то, что нельзя обьяснить, тем паче. Да и зачем, скажет кто-то. Но только этой Надеждой на самом деле и можно жить. Останавливаясь. Слушая Жизнь.

Ольга Набросова

4 декабря 2020.

_______


К «Тропе 5»:

http://proza.ru/2025/01/29/1269


Назад к «Тропе 3»:

http://proza.ru/2025/01/08/833