Современники Пушкина и его творчества

Тульчин первой половины 1820-х гг.: Пушкин, Потоцкие, Пестель, Киселёв и другие

Пушкин побывал в Тульчине в феврале 1821 года, потом ещё дважды — в августе и ноябре 1822 года. Остановившись на квартире у Пестеля, он также общался с генерал-интендантом Юшневским, Басаргиным, В,Раевским и другими участниками "Южного общества".

В Тульчине хозяйкой была графиня Софья Потоцкая. В 1817 г. её дочерям было по 16 и 15 (или 14) лет. Графиня Потоцкая планировала выдать дочерей замуж за одного из их двоюродных братьев рода Потоцких, но в 1817 году с семейством графини Потоцкой познакомился Павел Дмитриевич Киселёв, через какое-то время генерал вернулся в Петербург.

В своё время мать Киселёва, Прасковья Петровна, ограничивала общение сына «достойными сверстниками». В московском доме Киселёвых устоялся дух «преданности религиозной традиции» и «культ монархической власти» (Н.Дружинин). Двери дома были открыты  для тех, кто уже сделал карьеру или сделает её во взрослом возрасте - для И.И.Дмитриева (сенатор) и Н.М.Карамзина (придворный историограф), князя П.А.Вяземского (друг Киселёва, поэт, камергер, зять Карамзина) и А.И.Тургенев (друг В.А.Жуковского по Московскому университетскому пансиону, брат ректора Московского университета, друг Вяземского, порученец царя - похоронит Пушкина и уедет к брату-декабристу заграницу), если очень кратко.
<...>

Во время походов 1814 и 1815 годов российская армия была разделена на две: 1-ой командовал Барклай-де-Толли, 2-ой — генерал Беннигсен. По возвращении из-за границы 2-я армия Бенингсена была расположена в юго-западных губерниях и Бессарабии. Её главная квартира находилась в Тульчине Подольской губернии, а в 1818 году в Тульчине разместился её штаб.

В том же году группа молодых прогрессивно настроенных  офицеров штаба объединилась в Тульчинскую управу тайной организации «Союз благоденствия» («Общество Главной квартиры»). Организатором и душой управы был полковник П.И.Пестель, адъютант главнокомандующего второй армии.

В январе 1818 года Киселёв возвратился в Тульчин из Петербурга, чтобы подготовить 2-ю армию к смотру, который предполагалось провести во время объезда Александром I южных губерний.

В 1819 году царь назначил Киселёва начальником штаба 2-й армии, что вызвало письменное прошение к царю об отставке ("из-за несправедливости") нового командующего армией Витгенштейна. Александр l ответил посланием в том духе, что имели место всего лишь кадровые перестановки.
Тогда же в штаб назначили генерал-интендантом А.П.Юшневского.

Письмо о демарше фельдмаршала графа П.Х.Витгенштейна было прочитано А.Орловым и копия передана новому главнокомандующему Киселёву. Орлов, Закревский и Волконский советовал своему другу, как вести себя в сложившейся ситуации: по  прибытии в армию главнокомандуюший Киселёв беседовал с командующим Витгенштейном и сумел заручиться его видимым расположением, однако в армии принят он был настороженно.
Немудрено, он предложил предоставить пустующие казённые земли Таврической губернии переселенцам с территорий Османской империи и российским отставным солдатам, заслуженным офицерам и чиновникам. Вероятно, он имел в виду новые военные поселения, что не имело сочувствия свыше.

Пушкин о Киселёве:
***
На генерала Киселёва
Не положу своих надежд,
Он очень мил, о том ни слова,
Он враг коварства и невежд;
За шумным, медленным обедом
Я рад сидеть его соседом,
До ночи слушать рад его;
Но он придворный: обещанья
Ему не стоят ничего.
(А.С.Пушкин А.Орлову, 1819).

В 1819 году в Тульчине П.Д.Киселёвым увлёклась Софья Потоцкая, и с 1819 года он стал постоянным гостем в доме графини. Её настойчивость и постоянство привели к обручению в феврале 1821 года. Но скоро только сказка сказывается: «запутанные семейные дела», в том числе несогласие старой графини Потоцкой, были между обручением и свадьбой,

В 1820 году, весной, в Петербурге, Пушкина вызвали к военному генерал-губернатору графу М.А.Милорадовичу для объяснения по поводу содержания его стихотворений и эпиграмм на Александра I (в том числе, на Аракчеева, архимандрита Фотия), несовместимых со статусом чиновника. Шла речь о высылке чиновника в Сибирь или заточении в Соловецкий монастырь. Благодаря хлопотам друзей Пушкина (прежде всего Карамзина) перед царицей Елизаветой Алексеевной, удалось добиться смягчения наказания: Пушкина перевели из столицы на юг, в кишинёвскую канцелярию наместника новоприсоединённой территории, названной Бессарабской областью, И.Н.Инзова, где все прежние документы писаны были по-французски.

В 1820 году, 11 октября выехав из Одессы, день проведя в дороге, 12-го утром прибыл в Тульчин и оставался там до утра 14 октября некто Гераков, учитель знати. Каждому дню уделил в своём дневнике краткое описание занятий и впечатлений:
«12-е октября. Тут штабс-квартира 2 армии, под начальством графа Витгенштейна. Начальник штаба генерал-майор Киселев; более 250 штаб- и обер-офицеров живут в Тульчине. Киселева уважают подчиненные; адъютанты его, сколько я мог заметить, отличные молодые офицеры: Абрамов, Бурцов, князь Трубецкой и другие, и все в трудах полезных для службы и для них самих»; «Обед у Киселева был хорош, молодые офицеры чинно сидели и дельно говорили, что более доказывает их хорошее образование…».
В дневнике указаны или были вымараны опасные фамилии Вольфа, Павла Пестеля, Александра Барятинского, Александра Крюкова, Николая Басаргина, которые всегда обедали у Киселёва.

«13-е октября. Тульчин. Хотел ехать — но по просьбе Киселева остался еще на сутки. Гостеприимный хозяин возил меня по окрестностям Тульчина, которые весьма изрядны. Молодые офицеры у него в комнатах всегда в деле, и обедают все у него; им некогда праздности учиться; сам он по десять часов сидит за работою. Честь ему и за то, что он мне говорил: предшественник его Рудзевич первый привел в хорошую организацию письменные дела и завел строгую дисциплину; обоим честь. После обеда были у генерал-интенданта, человека отличного просвещения, любезности и честности. Радует меня то, когда лакомые места занимают бескорыстные люди. Меня водили в лазарет на сто человек, где нашел я отменную чистоту. В канцеляриях опрятность и чистота. Все вместе заставляет почитать Киселева. Остаток дня провел чисто и приятно».
По словам Киселёва, ему пришлось приложить много труда, чтобы «из светского полотёра превратиться в делового человека»: сам много занимался самообразованием и привлекал подчинённых. Офицеры (Михаил Петрович Бестужев-Рюмин за несколько месяцев до бунта) со словарями учили русский язык -  обязывала необходимость вести документацию и подавать прошения царю, отвечать следователям на русском языке. Но он так и не выучил русского, а разрешения отвечать по-французски не получил.

Напротив, из биографии «7-го класса Гени», чиновника, который служил в интендантстве и при А.П.Юшневском подвергся допросу во время Тульчинского следствия (вопрос о нем был задан и Юшневскому), мы узнаём: «Капитан французской службы Гени в числе других пленных 12 года, не желая воспользоваться правом возвратиться на родину, остался на службе в России, и в течение короткого времени не только выучился правильно языку нашему, но даже изучил все законы и постановления. В 19 году я с ним познакомился; он служил при бывшем тогда генерал-интенданте Стале…».

В 1820 г., в конце декабря начале января 1821 г., в отпуск курсирует в Москву, через Тульчин, Владимир Горчаков, с братьями Орловыми (Алексеем и Михаилом) и отмечает многоязычие - русскую, французскую и немецкую речь, добавляя: «Весьма замечательно, что из числа тогдашней тульчинской образованной молодежи, в которой недостатка не было, для французского и немецкого языков являлись заклятые пюристы, как мой приятель К…в (Крюков) и другие. Но для русского чисторечия не нашлось ни единого; был, правда, один Б…, да и того чуть-чуть не окрестили педантом». «Б.» комментаторы никак не расшифровывают, возможно, это один из братьев Бобришевых-Пушкиных, которые, обучаясь до "Школы колонновожатых" в Московском университетском пансионе, хорошо знали русский язык и, в частности, писали на нем стихи. Рифма - хороший мнемонический приём для выучивания языка. Хорошо структурированные стихи Пушкина мог выучить любой человек, не зная русского языка поначалу.

Софья Станиславовна была «очень эмоциональной, искренней в чувствах, своевольной аристократкой» (Басаргин, Смирнова-Россет), человек с «живым, неустойчивым» характером (Заблоцкий-Десятовский), для которой правила хорошего тона были светскими условностями. 
Из-за характера Софьи или из-за чего-либо другого, но 25 августа 1821 года в Одессе Киселёв и Софья Станиславовна  дважды обвенчались: в одесском костеле и в лагере за городом.
Мать невесты сделала вид, что не в курсе событий: на церемонию не приехала, а направляясь из Петербурга заграницу на лечение, не посетила молодожёнов.

Кишинёв: Пушкин, Инзов. Одесса: Орлов.

В 1821 г. в Кишинёве Пушкин близко общается с членами "Союза благоденствия": М.Ф.Орловым, К.А.Охотниковым, В.Ф.Раевским, до этого вступает в масонскую ложу Инзова «Овидий», о чём пишет в своём дневнике.

В 1821 г., в феврале, Пуш­кин вмес­те с А.Л. и В.Л. Да­выдо­выми вы­ез­жа­ет из Ки­ева в Туль­чин. Не исключено, что был послан Инзовым переводить с французского документы канцелярии.

1821 г., Петр Иванович Трубецкой (1798–1871), с осени 1821 г. — супруг дочери П.Х. Витгенштейна, Эмилии. По-видимому, с тайными обществами не связанный.
В 1822 году, в мае, в Вятском пехотном полку, которым командовал Павел Пестель  появился новый офицер, Майборода.

В 1822 году Мечислав Потоцкий принимал в своей тульчинской резиденции российского императора Александра I; до этого он поссорился с матерью из-за наследства, дело дошло до царя; мать выхлопотала Мечиславу звание камер-юнкера, что обязывало бывать при дворе, но он самовольно оставил столицу и вернулся в Тульчин, а мать уехала в Берлин.

В 1822 г., 7 июня у супругов Киселёвых родился сын Владимир.

В 1822 г., в августе, Пушкин посетил Тульчин.

В 1822 году, 24 ноября,   графиня Потоцкая умерла в Берлине.

В 1822 году, в ноябре, Пушкин посетил Тульчин.

Киселёв принял участие в сложном процессе раздела её наследства после смерти графини. Поместья Потоцких были отягощены долгами, доходы с них не покрывали и процентов по долгам. И после развода с Софьей, много лет (до 1846 года) Павел Дмитриевич управлял имениями бывшей жены, и когда сумел обратить их в деньги, передал Софье Станиславовне. Брак разрушил роман Киселёва с Ольгой Потоцкой, которая после отъезда матери в Берлин жила в семье сестры.

Считается, что Пушкин после поражения восстания Ипсиланти в 1821 году, революций в Пьемонте и Неаполе в 1821 году, революции в Испании в 1823 году разочаровался в революционных идеалах.
Припоминаем, в августе и ноябре 1822 г. Пушкин побывал в Тульчине, останавливался на квартире у полковника П.И.Пестеля, организатора и души Тульчинской управы, адъютанта нового главнокомандующего второй армией Витгенштейна. Молодые офицеры собирались на квартире Пестеля. Здесь можно было встретить генерал-интенданта А.П.Юшневского, В.Л.Давыдова, госпитального врача Ф.Б.Вольфа, И.И.Иванова, А.П.Барятинского, С.Г.Волконского,
Н.И.Лорера и других активных участников будущего декабрьского выступления. Майборода дал подробные показания по делу декабристов. Они в казематах Петропавловки недоумевали - "Где Пушкин!"

Пушкина соединяли личные дружеские связи с группой заговорщиков "Южного общества" и "Союза благоденствия" Пестеля и Орлова: с В.Давыдовым, С.Волконским, семьями Раевских, Орловых.
Стихотворения Пушкина «Деревня», «Вольность», «Кинжал», послание к Чаадаеву («Любви, надежды, тихой славы»), его эпиграмма на Аракчеева - были известны каждому декабристу.
«В бумагах каждого из действовавших, - пишет с Пушкину В.А.Жуковский, - находятся стихи твои». Ходячим мнением было то, что нет «сколько-нибудь грамотного прапорщика в армии», который не знал бы наизусть этих вольнодумных творений.

В 1823 году группа офицеров штаба, объединившаяся в 1818 г. в Тульчинскую управу тайной организации «Союз благоденствия», стала руководящим центром "Южного общества" заговорщиков.
В 1823 году Майборода получил чин капитана и орден Св. Анны 3-й степени.

На юге Пушкин не оставил эпатажных выходок, привлекавших к нему вовсе не нужное заговорщикам внимание:
«Обритый после болезни, Пушкин носил ермолку. Славный стихами, страшный дерзостью и эпиграммами, своевольный, непослушный, а еще в ермолке — он производил фурор. Пушкин был предметом любопытства и рассказов на юге и по всей России».(М.М.Попов, «Александр Сергеевич Пушкин»)
Если хотите, Пушкин был вольнодумцем среди вольнодумцев, вольнодумцем в оппозиции к заговорщикам.

В мае 1823 года в Кишинёве Пушкиным был начат роман в стихах «Евгений Онегин»; финал первой главы романа предполагал историю путешествия героя за пределами родины по образцу поэмы Байрона «Дон Жуан».
В сожженной песне (главе) «Евгения Онегина»: «Все это были разговоры между лафитом и клико, куплеты, дружеские споры... И не входила глубоко в сердца мятежная наука... Все это было только скука, безделье молодых умов, забавы взрослых шалунов». Пушкин сознавал, что в Тульчине и в Кишинёве отсутствует единая движущая сила, одним словом - не было единства.

В июле 1823 года Пушкин добивается перевода по службе в Одессу, в канцелярию графа Воронцова.

В 1824 году полицией в Москве было вскрыто письмо Пушкина, в котором он писал об увлечении «атеистическими учениями». Это послужило причиной отставки поэта от службы.
В 1824 году, во второй половине июля, новороссийский и бессарабский генерал-губернатор граф М.С.Воронцов получил уведомления вице-канцлера К.В.Нессельроде о высочайших повелениях от 8 июля: «находящегося в ведомстве Государственной коллегии иностранных дел коллежского секретаря Пушкина уволить вовсе от службы» и от 11 июля — перевести Пушкина на жительство в Псковскую губернию с тем, чтобы он находился там под надзором местного начальства.
В 1824 году, 30 июля, Пушкин, получив 389 рублей и 4 копейки прогонных денег, выехал в Псковскую губернию.

В августе 1824 года Майборода был принят в "Южное общество" декабристов.

В 1824 году супруги Киселёвы поехали лечиться заграницу. В дороге получили известие от Ольги о смерти сына. Почти через год Киселёв напишет Закревскому из Тульчина: «Жена нездорова и пособий врачебных не имеет, а рассеянности ещё менее. Сын мой — общая отрада наша, — нас оставил, и всё здесь напоминает о бывшем благополучии и печаль настоящую». Софья Станиславовна не могла более иметь детей.

В 1825 году, 25 ноября, на высочайшее имя от Майбороды поступил донос, который через генерал-лейтенанта Рота был отправлен в Таганрог И.И.Дибичу.
В 1825 году, 20 декабря, Майборода составил список членов тайного общества.

В 1826 г. Николай I, приказал из следственных дел декабристов «вынуть и сжечь все возмутительные стихи» и другие произведения Пушкина. Сохранились листы одного следственного дела, где по приказу Николая I «Кинжал» Пушкина был тщательно зачеркнут рукою военного министра А.Татищева. "Ты довольно шалил, надеюсь, что теперь ты образумишься и что размолвки у нас вперед не будет. Присылай все, что напишешь, ко мне; отныне я буду твоим цензором», - резюмировал отношения с Пушкиным император. «...после длинного молчания он протянул руку с обещанием — сделаться другим» (Николай l в передаче Корфа).

«Бунт и революция мне никогда не нравились, это правда; но я был в связи почти со всеми и в переписке со многими из заговорщиков».
(из письма Пушкина Петру Вяземскому от 10 июля 1826 года)

Об отношениях Ольги Потоцкой с М.С.Воронцовым Пушкин записал в «Дневнике» 8 апреля 1834 года:
"Болховской сказывал мне, что Воронцову вымыли голову по письму Котляревского (героя). Он очень зло отзывается об одесской жизни, о графе Воронцове, о его соблазнительной связи с О.Нарышкиной (Потоцкой) etc. etc. — Хвалит очень графиню Воронцову."

Воронцов, устроил брак Ольги Потоцкой со своим кузеном Нарышкиным для прикрытия собственного романа с ней. Воронцов брал на себя многие расходы по содержанию Мисхора, где жили Нарышкины летом, оплачивал карточные долги мужа Ольги.

Если читать биографии Потоцких, Киселёвых, Воронцовых, Раевских, то коллизии "Евгения Онегина" предстанут отшлифованной биографией, сказкой, для детей. В романе интересна фигура генерала, мужа Татьяны, в котором вполне мог быть законспирирован П.Д.Киселёв. Он женился на Татьяне (Софье) по безумной любви, а потом полюбил Ольгу (Ольгу). Пушкину и его Евгению уж не было места среди них.

Иллюстрация: фото рисунка Пушкина - Екатерина Николаевна  и Михаил Фёдорович Орлов
____________
В Тульчине в первой половине XVII века был устроен укреплённый замок, благодаря польскому магнату Адаму Калиновскому и европейским купцам (полякам и евреям).

С прекращением рода Калиновских замок перешёл к Потоцким, благодаря крупнейшему землевладельцу Украины, графу Станиславу Щенсному Потоцкому
(20 февраля 1751, Тартаково — 14 марта 1805, Тульчин).

Третьим браком, с 17 апреля 1798 года был женат на Софии Глявоне (12 января 1760, Бурса — 24 ноября 1822, Берлин), для которой это был второй брак. Свадьба была в Тульчине.

София Константиновна Глявоне, известная как София де Челиче, почиталась современниками как  «прекрасная фанариотка» (la belle phanariote) или «прекрасная гречанка». Легенды приписывали ей биографию куртизанки и шпионки: от наложницы султана до сожительница многих константинопольских знаменитостей. С Потоцким она стала польской титулованной графиней.
Дети:
Александр Потоцкий (1798—1868),
Мечислав Франтишек Юзеф Потоцкий (1799—1876),
София Потоцкая (1801—1875),
Ольга Потоцкая (1802—1861),
Болеслав Потоцкий (1805—1893).

Дочери старой графини:

София Станиславовна Потоцкая (1801, Тульчин — 2 января,1875,Париж);
Ольга Станиславовна Потоцкая (1802, Тульчин — 7 октября 1861, Париж)

- Павел Дмитриевич Киселёв -
после Бородино был назначен адъютантом генерала М.А.Милорадовича, что повлияло на сближение Киселёва с Александром I.
Второго апреля 1814 года Киселёв был назначен флигель-адъютантом Александра I. В дальнейшем он успешно выполнил ряд важных поручений императора.

В составе свиты находился на Венском конгрессе и оставил заметки о его работе. В 1815 году в Берлине присутствовал при помолвке великого князя Николая Павловича с принцессой прусской Шарлоттой, после чего пользовался расположением обоих супругов.

В 1815 году Александр l отправил Киселёва на юг разбираться с жалобами
В декабре 1817 года, Киселёв докладывал царю: 1. Жалобы Жуковского на беспорядки по интендантской части «отчасти справедливы», 2. Армия, отдалённая от центра, «отстала во всех отношениях», 3. Учебных заведений в Новороссийском крае недостаток, который помогут устранить военные училища и кадетские роты для сирот и детей малоимущих офицеров и чиновников при пехотных корпусах (проект он передал князю Волконскому), 4. Неустройство в Новороссийском крае вюртембергских колонистов, над коими надлежит учредить попечительство для обеспечения их безопасности (раздачу денег колонистам на обустройство, предложенную ранее, Киселёв считал средством малоэффективным и разорительным для казны).

-  Гавриил Васильевич Гераков (1775–1838), грек. Он не раз встречался с семейством генерала Н.Н.Раевского в своём путешествии 1820-1821 гг. Посетил начштаба 2-ой армии Киселёва (11-14 октября 1820 г.)

- Владимир Петрович Горчаков (1800–1867) окончил московскую Школу колонновожатых в 1819 г. С 1820 г. был дивизионным квартирмейстером при штабе 16-й дивизии, которой командовал М.Ф. Орлов, с мая 1822 г. участвовал в топографической съемке Бессарабии. В январе 1826 г. Горчаков вышел в отставку, впоследствии жил в Москве20. В годы службы он также вел дневник, на основе которого опубликовал в 1850 г. «Выдержки из дневника об А.С. Пушкине», однако повествование было непрерывным, без разбивки по дням, содержало подробные описания и диалоги – то есть первоначальные записи, несомненно, подверглись обработке. «Главный недостаток его воспоминаний — в неумении отделить основное от второстепенного, в подробности описания событий, не имеющих прямого отношения к Пушкину, что вынуждает печатать их с сокращениями», — пишут составители двухтомника «А.С. Пушкин в воспоминаниях современников». Но так ли это, ответить практически невозможно. Действительно, Владимир Горчаков пишет не только о Пушкине – а также, например, о своем начальнике Михаиле Орлове, о различных представителях кишиневского общества и т.д.

Александр Крюков был известен как гастроном, сибарит и светский человек. Описание Горчакова отражает вполне сходные привычки — приятель спрашивает его, едва поприветствовав: «Хочешь чаю, водки, завтракать?» — выдает слуге подробные указания по приготовлению блюд и отправляет его за шампанским. Горчаков в это время отправляется выполнять обязательное для всякого офицера действие — явиться по прибытии к генерал-квартирмейстеру, дежурному генералу и самому начальнику штаба, о котором он пишет: «…Начальник штаба в присутствии моего генерала и Федора Федоровича [Орлова] удостоил меня благосклонным приемом, и таким, как мне казалось, искренним и радушным, что я вообразил себя переселенным в родную семью; но, однако, с подобными родственниками оставаться долго не следует, я откланялся, получив приглашение к обеду».

До обеда у «приятеля К.» происходит завтрак с шампанским, за которым уже собралось несколько «тульчинских сослуживцев-товарищей».