Великий мистификатор, или В защиту Похлебкина ч. 3

 Запоздалые записки
Часть третья
Биография пунктиром
               
                Надо бы так устроить жизнь, чтобы   
               
                каждое мгновение в ней было значительно.
               
                И. Тургенев
Итак, в конце 1944 года Похлебкин демобилизуется и возвращается в Москву. С отличными характеристиками по службе поступает в МГИМО.
В первый набор МГИМО вошли 252 человека, а претендентов были сотни. В основном –фронтовики, прибывшие из госпиталей, или отозванные с фронта по спецзаказу за прежние успехи в учении, были потомки известных государственных деятелей и военачальников.  Преподавателями были легендарный Е. В. Тарле, А. Л. Нарочницкий, К. В. Островитянов — дипломаты, профессора, эрудит и оратор профессор А. З. Манфред.
«На каждом курсе в МГИМО у нас были стукачи» — вспоминает однокурсник В.Похлебкина Л.Москвин . Но сохранялась студенческая дружба, взаимовыручка. Многие продолжали общаться многие годы. «Колоритнейшими фигурами на нашем курсе были феноменальные эрудиты Мэлор Стуруа и Вильям Похлебкин, мой старый друг» (Л.Москвин).
Еще за студенческие курсовые Похлебкин получал награды!
Знаменитый выпуск МГИМО 1949 года...
В 1952 году В. Похлебкин защищает диссертацию по теме антинациональных правящих кругов Норвегии, становится кандидатом исторических наук. У него была страсть к Скандинавии.
В 1955 году Похлёбкин основывает журнал «Скандинавский сборник», становится главным редактором! Есть сведения, что издавал чуть ли не на свои деньги, что довольно странно для того времени.
Но... поругался (?) с начальством, как следствие в 1963 году отклонили тему его докторской диссертации, после чего он ушел из института. Переписывался с учеными Северной Европы, обменивался с ними научными работами.
Благополучная полоса в его жизни закончилась.
Далее – он вроде бы все время на виду, но стало ли меньше вопросов?
Биография его остается загадочной и противоречивой. Даже внешние события намечены пунктиром, разрознены. Не склонен он был обсуждать их, и не по особой скрытности, а потому что не придавал значения многому, что важно для других людей. 
Основать в 35 лет и стать главным редактором журнала (был до 1961 года), пусть специального «Скандинавского сборника – это была блестящая научная карьера! Успешно защитить кандидатскую диссертацию, готовить докторскую – и все потерять в одночасье.
В сталинские времена он был вполне солидарен с властью. Но эти времена закончились, хотя некоторая инерция сохранялась.
И расползлись повсеместно безответственность и лень, безделье, распущенность, воровство и пьянство. Тем более тогда уже сгинули лучшие: трудолюбивые крестьяне, образованные рабочие и просто порядочные люди – куда как их поубавилось! Ведь как бывает во время таяния снегов – из-под льда выступает перезимовавшая грязь, сор, ошметки...
Вот почему он не воспринял «оттепели», хотя несколько лет присматривался.
В декабре 1955 г. в числе первых советских людей, отправившихся туристами за границу, В.Похлебкин поехал на неделю в Финляндию, побывал в шести городах. Можно представить, как отбирали этих людей! Значит, еще не сомневались в благонадежности.
А вот юбилей Карема отмечался 8 июня 1984 г. в банкетном зале Королевского павильона на английском курорте в Брайтоне... В.Похлебкин получил приглашение, но поездка в Лондон не удалась – не дали заграничный паспорт. К этому времени он уже напрочь утратил благонадежность.
Но не будем забегать вперед.
Еще какое-то время после ухода из института его приглашали читать лекции, принимать экзамены, заменяя преподавателей. Студентка Наталья Беглова на всю жизнь запомнила, какой странный преподаватель принимал в 1968 году у них в МГИМО экзамен... Он не считался со временем, не обращал внимания на шпаргалки и ставил оценки не столько за ответы по билету, сколько по результату беседы. Экзамен окончился около трех часов ночи, студенты написали жалобу... Очередной камень в его огород.
***
В начале 1960-х годов, похоже, умерла мать, после чего началась склока В.Похлебкина с младшим братом. Известно, что они судились, разменивая квартиру. Оказалось, В.Похлебкин, который хотел жить в зеленом тихом месте, был облапошен и в 1966 году переехал в Подольск, в домик-развалюху.
Крайне немногочисленны рассказы о его повседневной жизни и быте – тем они ценнее. Вот что рассказывает его друг и сокурсник Лев Москвин, и лучше привести цитату:
«... Август совсем не пил спиртного, а ел один раз в день — рано утром! Моя жена Люся обижалась, когда он, отправляясь по делам из своего Подольска в Москву, заходил к нам (а это случалось почти каждую неделю, причем без всякого звонка – здесь интересно, потому что к себе в дом Похлебкин не пускал никого без предварительной договоренности! – Г.Р.) и категорически отказывался от ее угощений. «Он как Эммануил Кант», — вздыхала Люся.
Похлебкин жил скромно, да еще частенько попадал в опалу за «отход от генеральной линии партии», переписываясь и обмениваясь научной литературой с зарубежными учеными. В один из таких сложных моментов я позвал его в издательство «Прогресс» и предложил рецензировать иностранные книги. «Лева, — сказал он, — за рецензию тут платят 500–600 рублей. Мне столько не нужно. Я сейчас провожу эксперимент — на какой минимум можно прожить в месяц — и пока ограничил себя суммой 200 рублей. Прошу мне платить не больше!».
Я его проводил в гардероб, но мой друг сразу направился к выходу.
— А пальто?
— Я пришел без пальто!
— Мороз минус 20 градусов!
— Верхняя одежда у меня есть, не беспокойся, но она не укладывается в мой прожиточный минимум!
 Похлебкин был уникум во всем. Как-то мы отдыхали с дочкой в Пярну, в Эстонии. Вдруг в столовой меня окликнул…  Август! Оказывается, в университетской библиотеке в Тарту он заказал книги, их найти обещали через несколько часов, так он, чтобы не терять время, отправился на ознакомительную экскурсию в Пярну. Согласно своему эксперименту, в Эстонию он добирался то пешком, то автостопом, то на перекладных».
Сын Август (1975 г.р.) рассказал, что питался отец на 32 копеек (по другим данным – на 38 копеек) в день хлебом и чаем. Редактор С.Капилуш привозила масло, сыр и прочее, но он ни разу не съел ни кусочка – «чтоб не разбаловаться». Действительно, такое время в жизни Похлебкина было. Отчасти – отчасти! –  по нехватке денег, но в основном потому, что хотел он поставить опыт и доказать приемлемость такого питания. И работоспособность сохранил, и в весе почти не потерял.
Что надо непременно отметить: жесткую самодисциплину и железную волю Похлебкина.
Понятно, что простому обывателю такое поведение казалось по меньшей мере странным.
***
С разменом квартиры и переездом в Подольск порой связывают резкое изменение в его жизни. (По другим данным, в Подольск он переехал только в конце 90-х!).
Обычно пишут, что В.Похлебкин «долго искал себя», занимаясь историей, и лишь после, оказавшись без работы, увлекся кулинарией. Причем занятия были чисто теоретическими, поскольку питался он скудно и однообразно.
События, о которых умалчивают по тем или иным причинам их участники, нередко обрастают вымыслом, легендами, а порой ими же и заменяются.
Нечто подобное случилось и с В.Похлебкиным. Известно, что у него было много редких старинных книг. Откуда они у него? Каждый собиратель знает, что предметы в коллекцию приходят разными путями: что-то покупают, выкупают, выменивают, находят буквально на свалке, даже крадут...
Но вот и легенда – или быль?
По одной версии стену дома, где жил Похлебкин, случайно задел трактор. Домишко не развалился, но внутри осела стена и вывалился из нее... клад: много старинных книг XVII-XVIII веков, в основном, поваренные книги.
По другой – как писал когда-то очевидец в «Неделе» – просто старый дом пошел под снос, а Похлебкин стоял неподалеку, прощаясь с домом. И обнаружился тайник с книгами, которые он и забрал.
 А может быть, и не только книги?.. Немного странно, что кому-то пришло в голову так основательно запрятать книги безобидного содержания. Конечно, библиотеку Ивана Грозного до сих пор не нашли, но времена были другие.
Будто бы именно рецепты из тайника и стали потом основой историко-кулинарных книг и  статей В.Похлебкина. Хотя не встречаются у Похлебкина сведения из книг вовсе неизвестных – издания редкие, но в библиотеках хранятся. И перечень старинных кулинарных книг он приводит, хотя, конечно, не исчерпывающий (а есть ли такой?).
Встретилось даже мнение, что эти книги стали причиной убийства, их-то и украли! Будто бы он перепечатывал рецепты оттуда, на это и жил... «Откуда бы он вообще знал, сколько ингредиентов нужно для такого-то старинного блюда?… А 1990-е – были годы, когда кулинарная тема была особенно продаваема, популярна…» (Н.Морозов). Утверждение дилетанта, но к рецептам еще вернемся.
С середины 60-х годов Похлебкин регулярно писал кулинарные колонки в журнале «Огонёк» и газете «Неделя», начал там печатать свой кулинарный словарь..
В 1968 году вышла книга о чае, которая потом не раз переиздавалась.
Труды В.Похлебкина и после 1960-х годов не сводились к кулинарии. И нельзя сказать, что он много лет был в опале. Работы его по скандинавской тематике выпускались в 1955, 1956, 1957, 1958, 1961, 1966, 1971, 1974, 1975, 1985 годах. Всего было издано 13 названий общим тиражом свыше 620 тыс. экземпляров (без учета изданий на эстонском и финском языках). Книга по истории российско-финляндских отношениях вышла в Финляндии в 1969 году, то есть раньше, чем в СССР.
Монографию «Урхо Калева Кекконен» сам Кекконен признал лучшей работой среди всех, о нем написанных. В 1973 году В.Похлебкин чуть было не получил за нее от финнов 50 тыс.долларов (по некоторым данным – 200 тысяч) – но премию присвоили советские руководители. А по другим данным, премии такой не было никогда, а медаль автору вручили в посольстве в Москве...
В 1989 г. он опубликовал словарь международной символики и эмблематики. Возможно, в связи с этим возникли слух о его коллекции орденов и медалей баснословной будто бы ценности. Мало кто знал, что В.Похлебкин был прекрасным художником миниатюристом, воспроизводил любые рисунки...
По некоторым сведениям (неподтвержденным) он получал пенсию по инвалидности как участник войны. Получал, как видно, и гонорары. В целом понятно, на какие средства он мог скромно жить довольно долго, причем его не привлекали к ответственности за тунеядство, как многих (И.Бродского, например).
Снова больше слухов, нежели информации.
Но получается, что его материальные трудности были преувеличены... Но он не только не опровергал слухов о своей бедности, а словно подчеркивал этот статус!
***
 Некоторые описывают и застолья. Он любил и умел угощать.
Вольфсон Зеэв, которому нужна была консультация по поводу короткометражного фильма, отобедал у Вильяма Васильевича Похлебкина в 1974 году, и об этой трапезе постоянно рассказывал знакомым. Причем В.Похлебкин сказал, что можно встретиться в «моем институте» (но там он уже не работал?) или в «Неделе», но о кулинарии беседовать «всухую» он не любит – не его стиль.
Меню обеда: тельное, куриный бульон, баранья котлета, венская сдоба (штрудель), желтый японский и черный китайский чай. Немного белого грузинского вина. «Во время еды В.В. то и дело вскакивал, извлекал с полки нужную книгу и читал в качестве пояснения, что мы едим, откуда «есть пошло» блюдо, как оно приготовлено и чем хорош именно такой путь приготовления...»
Потом, беседуя, В.Похлебкин проявил очень хорошее знание еврейской кухни, о которой тогда не говорили.
Заметим, что в 1974 году он был женат на Е.Бурьевой; она никогда не сетовала на скудное питание, наоборот, говорила, что Август хорошо готовил.
Свое 75-летие В.Похлебкин отмечал в Государственной публичной исторической библиотеке, где постоянно работал с архивами. Маргарита С. вспоминает этот банкет, для которого он купил дорогие продукты... Говорит, что «он любил устраивать праздники для других».
***
Очевидно, Похлебкин был по природе одиночкой и в семье не нуждался. Но дважды пытался создать семью. Первая жена — эстонка, с ней он познакомился в молодости, во время работы в Тартуском университете, от этого брака родилась дочь Гудрун, ставшая антропологом. Гудрун Велдре (Gudrun Veldre) и сейчас работает в Тартусском университете. Но увидеть ее фото и связаться с ней практически невозможно.
 Вторая жена — Евдокия Бурьева — была намного моложе. Они познакомились в 1971 году, ей было всего 19 лет. Причем инициативу проявила она, под огромным впечатлением книги о чае... Завязался роман. Влюбленные поженились, и в 1975 г. у них появился сын Август (стал, как упоминалось, переводчиком, предположительно живет в Германии).
Ребенок родился не сразу, а как бывает в таких случаях – когда женщина желает сохранить отношения. Евдокия, видимо, совершила ошибку, типичную для молодой женщины: решила, что она, да еще и ребенок, станут центром вселенной для пожилого мужа, осчастливят его. Но для ученого главным была работа, он был постоянно занят, в семье он не нуждался – у него иная система ценностей. Помогать молодой матери он, конечно, не стал. Она почувствовала себя лишней в его жизни и в 1977 году подала на развод.
Сын и дочь В.Похлебкина практически не общались с ним. Особых родственных чувств, по всему видно, не испытывали. Впрочем, о чувствах я достаточно написала в первом очерке.
О В.Похлебкине были сняты два документальных фильма: телефильм «Смерть кулинара. Вильям Похлебкин», 2009 г. Документальность относительна: кадры будто бы оперативной съемки с места происшествия датированы 22 марта, то есть постановочные. И «Вильям Похлебкин. Рецепты Нашей Жизни», 2014 г. О знакомстве с ученым и даже дружбе рассказывают Вальтер Кисляков, Аркадий Арканов, Лев Москвин, Светлана Капилуш, Елена Мушкина, Игорь Бухаров... Но ничего нового – увы! – не сообщают.
Загадкой остается и его убийство, несмотря на множество версий.
Только вопросов становится больше.
В квартире обнаружили огромное количество неопубликованных работ – рукописей. Они были сложены под столом, в нишах, в углах комнат, прикрытые материей, и оказались все разбросаны... Один из редакторов видет у него список неопубликованных работ – он был не менее опубликованных. Где эти рукописи? Может, убийцы нашли, что искали?
А.Генис, знавший В.Похлебкина и состоявший с ним в переписке, вспоминал его «последнее письмо», которое он якобы писал прямо перед убийством, потому что на страницах – пятна крови...
Трогательно, но... Каждый, кто знает обстоятельства преступления (описывала в первом очерке), усомнится: в квартиру вошли «на плечах», в то время, когда Похлебкин отпирал двери. Убивали в прихожей, в комнате. И даже если на столе лежало письмо, то кто бы его потом А.Генису отправил? Доблестная милиция? Которая не желала признавать факт убийства и еле возбудила уголовное дело под нажимом Б.Пастернака?.. Впрочем это – хотя и выразительная, но деталь.
Где он приобрел привычку носить всюду с собой пресловутую отвертку? Несколько раз сходив в разведку? В штабе полка? Или на батальонной кухне? Будто бы ею и убили, вместо контрольного выстрела пробили оба виска (хотя еще две отвертки были возле тела).
Помимо фрагментов правой и левой теменной кости в качестве вещественных доказательств были изъяты... кисти рук. Эти действия производятся, если есть затруднения с дактилоскопированием трупа. Кому понадобилась идентификация личности В.Похлебкина?
Знаю от редакторов издательства «Центполиграф», которое выпустило в свет к 75-летию Вильяма Васильевича Похлебкина полное собрание его сочинений на кулинарные темы, что после трагических событий марта 2000 года сын заперся в той самой квартире и практически не выходил из нее несколько месяцев... Странно?
Версии и гипотезы. Каждую можно обосновать – и каждую опровергнуть.
Понятно, что хотя он и общался с людьми, и совершались какие-то внешние события, но основная жизнь его протекала скрытно.
И так нелепо закончилась. Могила на Головинском кладбище несколько лет оставалась запущенной, заросшей.
На фото: Октябрьский проспект в Подольске, 60-е; мемориальная доска на доме; могила В.Похлебкина в 2008 году.
Примечание:  Москвин Лев Борисович (родился в 1926 г. в г. Гомеле Белорусской ССР) — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института социологии Российской академии наук. Выпускник МГИМО 1949 года.