Спецназ. На крыльях впереди страха. Глава 86 Роман

Глава. 86                Апогей: или – или.


Когда солдаты подвергаются смертельной опасности, они ничего не боятся. Когда у них нет выхода, они держатся крепко.

Когда они заходят в глубь неприятельской земли, их ничто не удерживает. Когда ничего поделать нельзя, они дерутся.

Сунь Цзы из трактата «Искусство войны»



Перед ними лежали два изуродованных тела. Ребята склонили головы...

Мёртвые безучастно смотрели в ярко синее небо. Один из «трёхсотых» был совсем плохой и лежал на носилках, а остальные двое измождённые изощрёнными пытками изуверов и голодом могли ещё с трудом передвигаться самостоятельно.

Тех, кто мог двигаться Кречет посадил в кабину Урала к сержанту Сухорукову. Двоих «двухсотых» с помощью полковника Родьева, замполита подполковника Березина и радиста Коли Сапеги поместили в кузов Урала, а «трёхсотого» на носилках водрузили на броню.

Кречет специально не стал размещать раненного бойца в десантный отсек БэТээРа-80 по одной простой причине – в случае его подрыва, те кто находится на броне имеет более высокие шансы для выживания.

При погрузке «Груза 200» Сергей обратил внимание, что у одного мёртвого тела бойца отсутствуют обе ноги по колено, а места их отрыва замотаны грязными обрезками ткани.

Обрубки его ног смотрелись каким-то нелепым придатком к телу.

У второго «двухсотого» голова в области левого виска была проломлена и залита засохшей кровью.

Истлевшая, рваная и грязная ткань обмундирования обоих тел обильно пропиталась кровью. Кровь уже загустела, почернела, покрылась пылью.

Сперва Кречет подумал, что ноги солдату оторвало миномётной миной в бою, но дальнейшие события открыли суровую и неприглядную правду о том, как нелюди, изуверы и вурдалаки вымещали злобу на беззащитных пленных.

Трое избитых и искалеченных, исхудавших и постоянно голодных, а оттого излишне нервных пацанов растерянно смотрели на своих неожиданных спасителей.

Сергей смотрел, как их, стонущих калек, грузили в грузовик и даже представить боялся, какие мысли у них в голове сейчас. Что они испытывали в душе на тот момент неведомо никому кроме их самих !...

Кречету бросилось в глаза худые и изможденные лица «трехсотых». Лица осунулись, не бриты, в глазах – пустота. Под глазами несвойственные мешки.

Они были в синяках и ссадинах, а их худенькие тела больше напоминали узников фашистских концлагерей.

Грязная истлевшая и изорванная в клочья военная форма болталась и висела на них мешком. Кречет, втягивая своими пересохшими и потрескавшимися губами горный воздух, отрешённо глядел в неуютное чеченское небо.

В это время Виталий Житов пружинистым движением заскочил в кузов Урала где его уже ожидал Алексей Борзунков, а к кузову поспешило несколько сепаратистов.

Друг против друга стояли непримиримые враги и ярые антагонисты, а смирить их взаимную и неприкрытую ненависть могло лишь только одно – смерть !

Взгляды с обеих сторон могли прострелить любого насквозь ! Спецов охватила жажда реванша за устроенную засаду и неприкрытое вероломство бандитов, а также нежелание последними соблюдать свои договорённости.

Спецы, ухватив труп боевика, швырнули его из кузова.

Первый «двухсотый» своего земляка «чехи» успели поймать, а вот второй и последующие полетели на землю с глухими ударами о землю.

Спецназовцы с размаху выбрасывали трупы боевиков из кузова грузовика, как выбрасывают на свалку гнилые бревна или иную рухлядь…

Лица чеченских ваххабитов позеленели и перекосились от лютой злобы, а глаза загорелись фосфорическим блеском огня ненависти.

Они посылали в адрес Борзого и Жито проклятье и трёхэтажный мат, а также дергали затворы оружия, но это только завело и раззадорило разведчиков.

Сейчас бандиты своим поведением напоминали разъярённых хищников готовых в любую секунду вцепиться острыми клыками в глотку врага.

Это была стая ! Стая, жаждущая и алкающая крови здесь и сейчас !

Ваххабиты злобно рычали:
- Мы разорвём и порежем вас русские свиньи на мелкие кусочки ! и далее лился длинный поток грязной и отборной матерщины.

Но у многих стоящих боевиков в Алхазурове находились семьи и родственники и эта холодная, и реальная действительность удерживала горячий Кавказский темперамент, словно удавка или железная цепь от рокового соблазна нажать на спусковой крючок автомата.

Каждый горец высоко ценил и тщательно оберегал жизнь и безопасность своей семьи с близкими родственниками.


Продолжение следует …