85-86

Его звали Гюнтер. Потому что он немец.  Или Хельмут, я уже не помню точно. Это было давно.
Я хорошо всё помню. За день до нашего знакомства со мной пытался знакомиться сириец. Он был очень красивый. И он прекрасно это знал, но спросил меня, заглядывая мне близко и снизу в глаза своими красивыми черными глазами, красивый ли он. Его мама сказала ему, что он красивый, но он хочет знать, что думаю я. Я сказала, что он красивый и ушла. Это было на морвокзале, где я минуту назад проводила своего друга в дальнее плаванье. На десять месяцев. За это время можно было выйти замуж и родить. Но он говорил, что это его работа. Да, это его работа. Но не моя же.
Еще за неделю до этого, когда я после пар в институте шла с толпой студентов к себе в общежитие, ко мне подошёл чешский студент и сказал, что хочет меня нарисовать. Я помню была в красном платье в мелкий цветочек. Я отказала ему, так как считала, что это не очень прилично. Я его совсем  не знала.

Гюнтер водил меня в итальянскую пиццерию, которую открыли на втором этаже кинотеатра "Нептун". Он всегда давал официантам ровно десять процентов чаевых. До копейки. Когда мальчик-официант забрав купюры, уходил, он его подзывал и заставлял забрать всю мелочь.
Проходя мимо какого-нибудь старого дома, он рассказывал мне интересные факты о нём. Например, вот этот интересный барельеф над входом в дом, мимо которого я проходила, наверное, раз пятьдесят, не замечая его, означал в дореволюционные времена дом присутствия. А вот этот фонтанчик миленький с двумя ангелочками, один из которых сидел сверху чаши фонтана, свесив ножки с отколотым и много раз приделанным вновь пальчиком, а другой, стоя в самой чаше, протягивал к нему свои ручки, соорудил один богатый торговец в память о своих двух детях, которые оба в подростковом возрасте заболели шизофренией, и этот дом, у которого стоит этот фонтан этот купец же и построил и отдал под клинику для душевнобольных, в которой жили и лечились его дети.
Ну, надо же! Этот фонтанчик был самым милым местом в городе и мало кто о нем вообще знал, хоть и находился в самом центре. К нему нужно было знать дорожку от центральной улицы. Откуда Хельмут всё знал? Он сказал, что просто очень любознательный и интересуется историей тех мест, где бывает. Мне очень повезло с ним, он ходячая энциклопедия и с ним никогда не было скучно. Я совершенно по-новому смотрела на город, который и до этого очень нравился мне.  Когда мы грелись на солнышке, сидя зимним днем на скамейке в бульваре с видом на море и корабли, стоящие на рейде, и рассуждали о дальних плаваниях в далёкие страны, нам грезилось самое радужное будущее. Эта была невыносимая легкость молодости.
Зубную пасту он покупал самую дешёвую.  Это мы, бедные советские студенты, нищеброды, покупали какой-нибудь дорогущий колгейт с разноцветными полосками и показывали друг другу это чудо, а он просто выбирал самую дешёвую пасту, типа Лесной василек, и мыло из того же разряда. И никогда не изменял своим привычкам и принципам.
Мы любили летней жаркой душной ночью лежать на пляже и пялиться в небо. Одной рукой он держал меня за руку, а другой показывал в небо, рассказывая, что где находится. У него был бесподобный немецкий акцент. Наверное, именно из-за него я стала с ним встречаться. Он долго меня не целовал. Почти полгода. Но однажды после вечеринки в общаге мы зашли ко мне в комнату, и не включая свет, уселись на кровать. Он долго нежно гладил мой локоть и, когда я с усмешкой повернулась к нему,  он приподнялся и поцеловал меня. Он признался, что у него в Германии дома есть девушка, которая его ждет. Я сказала, что у меня тоже есть парень и я его жду.
Мы похихикали над этим немного и занялись любовью. Потом ему пришлось уйти, так как пришла моя сокурсница, которая жила со мной в комнате.

Утром Хельмут пришел с цветами и увел меня в город выпить кофе и поесть пиццу. После завтрака мы на трамвае поехали на пляж, хотя еще было прохладно, начало мая. Пляж был почти пустой, но там играли в волейбол и мы присоединились. Возвращаясь поздно вечером в общежитие, напротив в летнем кинотеатре показывали фильм. Мы купили билеты по двадцать копеек, и усевшись под звездным небом, стали смотреть фильм под звуки цикад и проезжающего трамвая сразу за перегородкой кинотеатра. Фильм был про любовь между богатым шейхом и его наложницей. Когда наступила любовная сцена,  в самый интересный момент в первых рядах неожиданно встаёт какой-то мужик и собирается уходить. Весь зал взорвался от оглушительного смеха.
В этот вечер во время фильма Гюнтер признался мне в любви, нежно заводя прядь моих волос за ушко. Я хитро на него посмотрела, но про его девушку не напомнила ему. Он так мило сказал "Я тьебья лублу", что не хотелось разрушать этот  флёр  влюбленности.
В начале лета, когда закончилась его стажировка, он уехал в свою Германию к своей девушке.  На следующий день вернулся из рейса мой парень. Было видно, что он очень соскучился за мной. А я за ним.