Акармара, ч. 3, август 1992, гл. 3

                3
        То, что случилось самое худшее, они осознали, пока бежали к укрытой под навесом машине...
        Город гудел как сумасшедший улей.
        Услышав главные новости, выяснили, что придётся двигаться навстречу грузинским войскам, другого варианта вернуться просто нет, и забавный автобусик стал медленно пробиваться к шоссе сквозь толпы высыпавших на улицы взбудораженных людей.  Прозрачную, как аквариум, из-за больших окон, машинку с голубыми и белыми полосами, в которой обычно возили детей из Акармары, приветствовали и провожали глазами многие, но никто их пока не останавливал.
        Митя понимал, что как профессионал, поступает неправильно. Он обязан немедленно развернуться и гнать машину на север, любым способом добраться до Адлера и, следуя инструкциям, отправить профессора в Москву первым же бортом. Но он вёл Бусю, как прозвали девчонки симпатягу ЗИЛ-118, в Акармару. Там остались драгоценные дети Галети. Витающий в облаках хрустальный Эрик, звенящая, как серебряная струна, Кара. И две умирающие от рака беспомощные девчушки. Они не должны быть одни.
        Матеря всех известных ему богов, грузин, абхазов, власть и собственное начальство, личный профессорский «ангел-хранитель» выжимал из автобусика максимальную скорость. Машина гневно рычала - её задача обеспечить комфорт, а не устраивать гонки по разбитой дороге...
        Удача сопутствовала им довольно долго, до самой Очамчыры. Автобус остановили после полудня, на повороте к Акармаре. Несколько минут они растерянно разглядывали  шоссе и горную дорогу, заблокированные бронетехникой, расстрелянную белую «Волгу» на обочине...явные следы первых стычек, первой крови...
Несмотря на возражения Мити, Вилкас Янович вылез из машины, прошёл сквозь цепочку вооружённых молодых мужчин, с интересом изучающих окружённый ими автобусик и направился к двум пожилым абхазам в штатском. В одном из них профессор узнал главу администрации местного района.
        Объясняться пришлось долго и эмоционально. У Мити опять возникло ощущение, что отпущенное им время уходит безвозвратно. Бегом Галети вернулся к машине. Устроился на сидении. Все трое сквозь лобовое стекло молча наблюдали как сдвигается в сторону один БТР, создавая узкий, только-только протиснуться, проход. Тихо, на одной ноте, скулили Мира и Соня. Но к ним никто не обернулся. Профессор был благодарен, что ни один из спутников не задаёт сейчас вопросы.
        Он был потрясен и ошарашен. Никогда не было никаких препятствий. Все его просьбы выполнялись местными по первому требованию. Но только что двое хорошо знакомых и всегда таких услужливых мужчин, путая абхазские и русские слова, с избытком удобряя матом свои аргументы, объяснили куда он должен пойти и что может случиться с яркой машиной по дороге в Ткварчели.
        Не выдержала Роза:
        - Что там?
        - Бой был, кого-то удалось задержать. Но большая группа грузин с бронетехникой ушла в горы по этой дороге. Чачба, - Вилкас Янович кивнул в сторону одного из мужчин, с которым только что разговаривал, - считает, что хотят захватить не столько город, сколько контролировать железную дорогу.
        - Ту, которая от шахт идёт? - не сдержался водитель. - На хрена?
        Галети пожал плечами.
        - Вроде бы, человек двадцать абхазов два часа назад перекрыли поворот на Ткварчели, оттуда слышны были выстрелы, тяжёлые, как-будто танк стрелял. Что там сейчас, никто не знает. Мы будем первыми, кто поедет. Подстрелить, не разобравшись, могут обе стороны. Предлагают остаться здесь. В очамчырской больнице пока устроиться.
        - Исключено, - Митя и Роза ответили одновременно.
        - Исключено, - подтвердил Галети.
        - Если это первая ласточка была и в горы большой отряд рванул, то через короткое время основные грузинские силы подтянутся, на Сухуми пойдут. Здесь камня на камне не останется, этот посёлок в порошок сотрут. И мы заодно под раздачу попадём.
        Роза и Галети кивнули, соглашаясь.
        - Ну, с богом! - Митя уверенно повёл автобусик в образовавшийся разрыв.
        Профессор с удивлением увидел как Роза, прежде чем вернуться к уставшим завывать и уткнувшимся в окно девочкам, перекрестила водителя и оставшихся на обочине вооружённых людей. Сам он, проезжая мимо последнего, нахмурившегося усатого мужчины в камуфляже, поднял руку в прощальном приветствии. Кто знает, сколько осталось им обоим прожить?!
        Митя вёл машину очень осторожно, почти крадучись. Километров десять они буквально проползли на брюхе. В первом же селе не увидели ни одного человека, все дома закупорены. После поворота на Гуп вздохнули чуть свободнее. Считай, полдороги проехали и никого! И Митя надавил на газ...

        ...Кара помогла тихо скулящим девочкам раздеться, отвела в туалет, кое как умыла, заставив наклониться над раковиной. Ни одна из них, на удивление, не вредничала. Безропотно проглотили принесённые бутерброды и вскоре затихли под одеялом, укрывшись с головой. Убедившись, что они крепко спят, девочка облегчённо вздохнула и отправилась к остальным.
        В кабинете яркий свет так сиял, что резало глаза. Профессор и Эрик держали на вытянутых вверх руках настольные лампы, освещая накрытый простынёю стол с лежащим на нём Митей. Водитель  был раздет до трусов, очень бледен, часто дышал, как убегавшаяся собака. Над Митиным боком склонился и что-то делал незнакомый дядька в Анусинном фартуке поверх футболки.
        -Это, ничего, это ерунда, - ласково приговаривал он, внимательно разглядывая рану. - Пуля руку только задела, а в бок тебе осколки от стекла врезались. Всё почистим, зашьём, красивей прежнего будешь. Как вас угораздило-то, Вилкас Янович? Что, никто не видел, что в машине дети? - не меняя интонации спросил доктор, продолжая своё дело.
        Невозмутимая "Пышная Роза" стояла рядом, поднос с какими-то инструментами и бинтами мелко подрагивал на вытянутых руках, выдавая её состояние.
        Кара устроилась на полу возле двери, стоять никаких сил не было. Не прерывая рассказа, профессор одобрительно кивнул девочке. Рассказывал он монотонно, без эмоций.
       - Грузины блокпост на дороге перед Ткварчели установили, километра за полтора. Танки я не видел, но два БТР стояли по обочинам. Не на самой дороге, в зелени прятались. Митя газанул, чтоб проскочить, побоялся, что если остановят, плохо придётся. Нам повезло, что не регулярная армия, ополченцы. На травке они отдыхали, не ожидали никого. Пока сообразили, мы уж их почти проехали. Те, что справа разместились, девчонок в окнах увидели, помахали даже. Мы в ответ улыбаемся и машем. А со стороны водителя вдруг выскочил один, даже не в камуфляже, заорал что-то, да как саданёт из автомата. Стёкла посыпались, машину повело, Митя каким-то чудом на скорости удержался, вилять начал. Я сначала подумал, что это он специально так, от пуль уходит. Оказалось, сам ранен и два колеса слева пробиты. Хорошо, что никто за нами не погнался и остальные все целы. До окраины Ткварчели кое-как дотянули. Там одно колесо я поменял, больше запаски не было. Митя все помогать рвался, хорохорился. Мы хотели его в больницу, он ни в какую. Орёт матом, приказ нас не оставлять! Девчонки ему вторят как иерихонские трубы, аж перепонки лопаются. Кое-как Роза его руку перебинтовала, бок побоялись трогать и сюда. Машина, сволочь, из рук вырывалась, но добрались. Хорошо, Пал Палыч, ты сегодня не на дежурстве, дома оказался.
        - Да, какое там!, едва застали. Заскочил поесть, да переодеться. Наши баррикады устроили, дежурим. Далеко никто не отходит, домой по очереди забегаем. Ты, профессор, помойся, заглотни что ни то, да пойдём со мной. Мужикам расскажешь, что да как, что видел. Митя, - позвал он нежно и похлопал того по щекам.- Укольчик ещё действует? Я закончил тебя штопать. Ты как там, живой?
        - ....твою мать! - с чувством произнёс раненный шофёр и добавил стыдливо. - Пардоньте, девочки.
        Митю устроили на диване, доктор впихнул ему таблетку снотворного и они с профессором ушли. Роза, Эрик и Кара, стараясь не шуметь, убирали последствия «операции на дому», рассказывая друг другу подробности произошедших событий.
        - Роза, - вдруг вспомнила Кара, - А где Ануся, Риша, Нана?
        - О, Господи! - медсестра тяжело осела на диван у Мити в ногах, но тут же её лицо озарила улыбка. - Вилкас Янович, сказал, что всех троих в городскую больницу отправил, машину вызвал. Ануся проследить должна была. Давайте, закончим побыстрее и позвоним, может что надо!
        Эрик, хлопнув себя по лбу, помчался на кухню. Но там уже никого не было. Только изгвазданная скатерть на столе и разбитая чашка на полу. Он поставил греться чайник и взялся за веник...