Птичка - синичка

Умер у нас хороший сосед. Ну, не прям сосед, а можно сказать хороший товарищ. Друг с соседнего села, дед Коля. Старенький был уже, за восьмой десяток лет. Машины не было, ездил всегда мимо нас на велосипеде в соседнее село. Проезжая остановится, бывало возле нашего дома, в гости зайдёт. Сухенький такой, работящий старичок, сплошная жила, можно сказать.
- Вася, «приедь» к нам да забери кормовой буряк. Мы с Катей посадили, думали обычный, а он для скотины. А у нас нет её. Забери, а?
     И Вася с удовольствием едет и забирает, то буряк, то кабачки переростки, то тыкву огромных размеров. У Бога ведь всего много, успевай только благодарить! В общем, для нашей худобы хорошее подспорье, как говорится, самое то. А вот теперь нет деда Коли. Можно сказать, был целый журавль в руках, а вот теперь он в небе. Смекаешь о чем я толкую? Помнишь поговорку: «Лучше синица в руках, нежели журавль в небе!». А в нашем случае был целый журавль в руках. Теперь же синичка, да и та подбитая. Но об этом попозже. 
     Как же жалко, забирает Господь потихоньку от нас хороших, добрых и светлых людей. Царствие ему Небесное за его натруженные руки и заботливую душу. Похоронила Екатерина мужа, а дочери городские, говорят ей, мол: «Продавай усадьбу да переезжай в город к нам. Нам некогда ездить сюда к тебе, у нас работа, дети!». В общем, грубо говоря, не до тебя, мама. Это я, конечно же, утрирую, но суть от этого не меняется. Так вот синичка, это и есть Екатерина, жена его. А почему подбитая? Да потому что без него как без рук осталась, всё равно, что без второго крыла птица. 
     Ну да, продолжу:
-Ни, - отвечает Катя, - никуды я нэ пойиду, тут и помырать буду.
     Проходит наверное с неделю времени звонит Катя моему Васе:
- Вась, ты прийды, покажи, як насос вмыкать (включать, значит).
     Хозяйством всем занимался то Коля. Собрался Вася, поехал к Кате. Показал как да что нажимать, куда втыкать, что включать, чтобы система заработала, чтобы насос зашуршал да водичка из шланга полилась.
- Теть Кать, вы всё поняли? - говорит ей Вася.
- Всэ поняла, - отвечает Катя, - тут вмыкнуть, там загудыть и водычка зашуршить. Добре Васю, що нэ пойму, подзвоню тоби, да спытаю, гарно? 
- Хорошо. 
     На том и разошлись.
А сегодня звонит мне и говорит: 
- Люд, а ты шлангу за собой тягаешь, когда поливаешь или просто распрыскиватель ставишь? 
-  Кать, я за собой тягаю, так как после распрыскивателя в огород не влезть из-за грязи им сделанной. Тем более ты на коляске загрузнешь и не вылезешь из огорода.
     Помолчала, промолчала она в трубку видать, прикидывая возможности и говорит:
- Людонька ты прости меня, что я вас тревожу да все спрашиваю, просто у меня кроме вас ближе никого нет. 
     На том и попрощались. 
     Сижу, а у меня сердце прям кровью обливается. Катя инвалид-колясочница и пытается что-то сделать сама, без мужа, без детей. А она меня на пять лет старше все-таки, а я уже ничего не могу. Какая у неё сила духа всё-таки. Ух, села на телефон и давай набирать «Поссовет». Говорю:
- В вашем районе остался инвалид один. Может быть, шефство над ним возьмёте, или «Тимуровцев» пришлёте, чтоб хоть раз в неделю пришёл кто-то да полил огород, да тяпку в руках для приличия подержал?
- Да, - отвечают мне, - есть у нас волонтёры, один на десять человек. Должен быть по правилам один на семь, чтобы к каждому из семи раз в неделю заглянуть да кашу сварить. А так как их не хватает, то получается один на десять человек. Но вашего инвалида мы не можем уважить, так как он прописан не в нашем районе.
     «Вот такие пироги". Получается, о собаках и кошках заботимся, да пристраиваем через объявления в разные добрые руки. А о человеке заботы нет, будто не человек она вовсе. Ну да, ну да, не человек, птичка - синичка. Как она будет, даже не знаю. 
 
P. S.  Один старый монах, он был инвалид (Схиигумен Мелхиседек), сказал такие страшные слова, которые были опытом всей его жизни: «Человек в этом мире не нужен никому, кроме самого себя и Господа Бога!». Меня поразил тогда этот страшный духовный закон, с которым встретится каждый человек.

Даже самые близкие люди, по природе своей всего лишь «человеки». Наступает такой предел, когда человек ничего не может сделать для другого, и тот остаётся один на один с собой. И один на один с Богом. Не понимая этих величайших духовных законов, которые, к сожалению, сейчас большинство не знают, люди впадают в страшную смуту.