Trump and Putin A Prelude to the New Global Order?

                Trump and Putin: A Prelude to the New Global Order?

       (Our analysis is concise yet substantial, offering professionals and
        policymakers ample material for reflection. While this article refrains
        from delving into the intricacies of international treaties or legal
        nuances, it provides a foundation for deeper exploration of normative
        frameworks. It is an invitation for strategic minds to engage and dig
        further into the legal and geopolitical dimensions of this evolving
                narrative).

        By Vladmir Angelblazer, International Jurist,
                2025-01-10


       January 10, 2025, brought a confirmation from the Kremlin: Russian President Vladimir Putin is prepared to meet with U.S. President Donald Trump shortly after his inauguration. The anticipation surrounding this potential summit is palpable, as its agenda remains officially undisclosed. However, the contours of their discussion are becoming evident in light of Trump’s recent press conference, which sent shockwaves through Western capitals. Trump’s team appears resolute in defining its future policies both domestically and internationally, with bold and controversial propositions including Canada’s status as a de facto 51st U.S. state, the purchase of Greenland, and the replacement of neoliberal leadership in Germany, United Kingdom and France. His administration’s reassessment of Ukraine policy has also garnered global attention.

              A New Chapter in Global Politics?

       Repeatedly in our political analyses, we have highlighted that while globalization is an inevitable trend, superpowers will continue to pursue regionalization of their interests for decades to come. This upcoming meeting may signify the early stages of a geopolitical realignment, where spheres of influence are redrawn to reflect emerging global power structures. Russia and China may find themselves managing the expanse of Eurasia, Eastern Europe, Central Asia, and the Indian subcontinent—a region increasingly referred to as the Global South or East. Meanwhile, the United States could solidify its dominance over North and South America under the frameworks of USMCA (United States-Mexico-Canada Agreement) and Mercosur (Southern Common Market), maintaining its foothold in Europe, Japan, Australia, and strategic parts of the Pacific.

              American Interests: The Foundations of Policy

       The United States’ interests are deeply rooted in decades of economic, military, and legal frameworks. For instance, the evolution from NAFTA (North American Free Trade Agreement) to USMCA under Trump’s first term demonstrated a shift toward a more assertive economic nationalism. NAFTA’s original intent—to stimulate U.S. investments in Canada and Mexico—gave way to a recalibrated agreement reflecting Trump’s vision for equitable trade. Similarly, the foundational agreements of Mercosur underscore the U.S.’s recognition of Latin America as a critical economic and strategic region. Together, these agreements establish a robust legal and economic basis for U.S. regional hegemony.

              Greenland: A Geopolitical Prize

       The repeated U.S. interest in purchasing Greenland underscores the island’s significance as a strategic asset. From the 1941 defense agreement between Denmark and the United States to Trump’s renewed 2019 and 2024 proposals, Greenland has remained a focal point of U.S. geopolitical strategy. While Denmark and Greenland’s leadership have consistently rebuffed such offers, Greenland’s discussions of independence could reopen the question of its future alignment. For the United States, Greenland represents not only a gateway to the Arctic but also a bastion for defense and energy resource exploration.

              Trump’s Vision for a Realigned World

       Trump’s administration has repeatedly signaled its intent to dismantle existing neoliberal institutions in favor of bilateral and regional agreements that prioritize American interests. His critique of NATO’s relevance, his transactional approach to alliances, and his skepticism of global governance frameworks all point to a vision of the world segmented into regional power blocks. This vision aligns with the growing reality that global conflicts often arise from superpowers encroaching on each other’s spheres of influence.

              The Putin-Trump Meeting: A Turning Point?

       The upcoming meeting between Trump and Putin could mark a critical juncture in this realignment. While the specifics of their dialogue remain speculative, the two leaders are likely to discuss the stabilization of their respective regions of influence. For Russia, this could mean tacit acknowledgment of its role as a stabilizer in Eurasia and the Global South. For the United States, it may involve a reaffirmation of its dominance in the Americas and strategic parts of the Pacific.

       Moreover, Trump’s unorthodox approach to diplomacy—often blending bold rhetoric with transactional pragmatism—may lay the groundwork for a global modus vivendi. This potential “New World Order” would not necessarily reduce competition between superpowers but might channel it into more predictable and regulated frameworks. Skeptics might argue that such a model risks perpetuating inequality or destabilizing weaker states caught between power blocs. However, smaller states are likely to be integrated into the spheres of influence of superpowers under frameworks of intergovernmental relations and agreements akin to the “Pater Familias” model. Thus, their stability may be better ensured through these arrangements.

              The Regionalization of Global Ambitions

       If the world is moving toward a multipolar structure governed by regional hegemonies, it may reduce the prevalence of resource-driven wars and imperialistic ventures in so-called “hot zones.” The planet could benefit from this shift, as superpowers focus on managing their domains rather than projecting military might globally. These tectonic shifts are inevitable, having roots in centuries-old traditions of territorial balance, beginning with the Treaty of Westphalia. After two devastating world wars, the time for a recalibrated order has finally come. However, such a transition will require careful negotiation, robust legal frameworks, and mutual respect for sovereignty— qualities that have often been in short supply in international relations.

              Broader International Context

       While the focus on the U.S. and Russia is justified, it is crucial to acknowledge that other key players like China, the EU, and India are watching closely. These vast powers are poised to act once the U.S. and Russia begin the process of crafting this new global order. The ongoing conflict in Ukraine epitomizes the struggle for regional influence. The U.S. may have initially aimed to subsume Russia’s influence entirely, but the dissolution of the USSR has not led to Russia’s exclusion from the ranks of superpowers, nor is it likely to in the future. This standoff has captured the attention of China and India, which are biding their time to see how the U.S.-Russia rivalry unfolds. Strangely enough, the problematic region is the African continent. Who will dominate it, and whether the peoples of Africa can achieve peace on their land, will also depend on how the superpowers reach an agreement...

              Practical Implications

       Institutions like the UN and WTO will not disappear but will need significant reform. The UN, as an essential international body, will likely evolve to reflect the realities of a multipolar world. Russia, one of the UN’s founding members, consistently advocates for adherence to international norms within the Security Council. As for the WTO, its extensive legal corpus will remain valuable, but its role may diminish as regional trade unions and open market agreements take precedence.

              Conclusion: Toward a Century of Stability?

       The upcoming Trump-Putin summit could provide a preliminary sketch of a geopolitical order that may define the next century. While skeptics may view this meeting as another iteration of great power politics, its implications could extend far beyond. If successful, this dialogue might herald an era of regional stability and reduced global conflict. Yet, as history has shown, the balance of power is always precarious. Whether this meeting will foster long-term cooperation or deepen existing rivalries remains to be seen. For now, the world watches and waits.



                Трамп и Путин: прелюдия к новому мировому порядку?

       (Наш анализ краток, но содержателен, предлагая профессионалам и политикам
       обширный материал для размышлений. Хотя эта статья воздерживается от
       погружения в тонкости международных договоров или правовых нюансов, она
       дает основу для более глубокого изучения нормативных рамок. Это
       приглашение стратегически мыслящим умам заняться и глубже изучить
       правовые и геополитические аспекты этого развивающегося повествования).

               Владмир Ангелблазер, Юрист-международник,
                2025-01-10


       10 января 2025 года Кремль подтвердил: президент России Владимир Путин готов встретиться с президентом США Дональдом Трампом вскоре после его инаугурации. Ожидание этого потенциального саммита ощутимо, поскольку его повестка дня остается официально нераскрытой. Однако контуры их обсуждения становятся очевидными в свете недавней пресс-конференции Трампа, которая вызвала шок в Западных столицах. Команда Трампа, похоже, решительно определяет свою будущую политику как внутри страны, так и на международном уровне, выдвигая смелые и спорные предложения, включая статус Канады как фактического 51-го штата США, покупку Гренландии и замену неолиберального руководства в Германии, Великобритании и Франции. Переоценка его администрацией политики Украины также привлекла внимание всего мира.

              Новая глава в глобальной политике?

       Неоднократно в наших политических анализах мы подчеркивали, что, хотя глобализация является неизбежной тенденцией, сверхдержавы будут продолжать добиваться регионализации своих интересов в течение десятилетий. Эта предстоящая встреча может означать ранние этапы геополитической перестройки, когда сферы влияния перекраиваются, чтобы отразить формирующиеся глобальные структуры власти. Россия и Китай могут оказаться управляющими пространствами Большой Евразии, Восточной Европы, Центральной Азии и Индийского субконтинента — региона, который все чаще называют Глобальным Югом или Востоком. Тем временем Соединенные Штаты могли бы укрепить свое господство над Северной и Южной Америкой в рамках USMCA (Соглашение США-Мексика-Канада) и МЕРКОСУР (Южный общий рынок), сохраняя свои позиции в Европе, Японии, Австралии и стратегических частях Тихого океана.

              Американские интересы: основы политики

       Интересы Соединенных Штатов глубоко укоренены в десятилетиях экономических, военных и правовых рамок. Например, эволюция от НАФТА (Североамериканское соглашение о свободной торговле) к USMCA в первый срок Трампа продемонстрировала сдвиг в сторону более напористого экономического национализма. Первоначальная цель НАФТА — стимулировать инвестиции США в Канаду и Мексику — уступила место перекалиброванному соглашению, отражающему видение Трампа о равноправной торговле. Аналогичным образом, основополагающие соглашения МЕРКОСУР подчеркивают признание США Латинской Америки как важнейшего экономического и стратегического региона. Вместе эти соглашения создают надежную правовую и экономическую основу для региональной гегемонии США.

              Гренландия: геополитический приз

       Неоднократный интерес США к покупке Гренландии подчеркивает значимость острова как стратегического актива. Начиная с оборонного соглашения 1941 года между Данией и Соединенными Штатами и до возобновленных предложений Трампа 2019 и 2024 годов Гренландия оставалась центром геополитической стратегии США. Хотя руководство Дании и Гренландии последовательно отвергало такие предложения, обсуждения независимости Гренландии могут вновь поднять вопрос о ее будущем выравнивании. Для Соединенных Штатов Гренландия представляет собой не только ворота в Арктику, но и оплот обороны и разведки энергетических ресурсов.

              Видение Трампа перестроенного мира

       Администрация Трампа неоднократно заявляла о своем намерении демонтировать существующие неолиберальные институты в пользу двусторонних и региональных соглашений, которые отдают приоритет американским интересам. Его критика значимости НАТО, его транзакционный подход к альянсам и его скептицизм в отношении глобальных рамок управления — все это указывает на видение мира, сегментированного на региональные блоки власти. Это видение соответствует растущей реальности, согласно которой глобальные конфликты часто возникают из-за вторжения сверхдержав в сферы влияния друг друга.

              Встреча Путина и Трампа: поворотный момент?

       Предстоящая встреча Трампа и Путина может стать критическим моментом в этой перестройке. Хотя подробности их диалога остаются спекулятивными, два лидера, вероятно, обсудят стабилизацию своих соответствующих регионов влияния. Для России это может означать молчаливое признание ее роли как стабилизатора в Евразии и на глобальном Юге. Для Соединенных Штатов это может означать подтверждение ее доминирования в Америке и стратегических частях Тихого океана.

       Более того, неортодоксальный подход Трампа к дипломатии — часто сочетающий смелую риторику с транзакционным прагматизмом — может заложить основу для глобального modus vivendi. Этот потенциальный «Новый мировой порядок» не обязательно снизит конкуренцию между сверхдержавами, но может направить ее в более предсказуемые и регулируемые рамки. Скептики могут утверждать, что такая модель рискует увековечить неравенство или дестабилизировать более слабые государства, зажатые между силовыми блоками. Однако более мелкие государства, скорее всего, будут интегрированы в сферы влияния сверхдержав в рамках межправительственных отношений и соглашений, родственных модели «Pater Familias». Таким образом, их стабильность может быть лучше обеспечена посредством этих соглашений.

              Регионализация глобальных амбиций

       Если мир движется к многополярной структуре, управляемой региональными гегемониями, это может снизить распространенность ресурсных войн и империалистических предприятий в так называемых «горячих зонах». Планета может выиграть от этого сдвига, поскольку сверхдержавы сосредотачиваются на управлении своими владениями, а не на проецировании военной мощи в глобальном масштабе. Эти тектонические сдвиги неизбежны, имея корни в многовековых традициях территориального баланса, начиная с Вестфальского договора. После двух разрушительных мировых войн, наконец, пришло время для перекалиброванного порядка. Однако такой переход потребует осторожных переговоров, надежных правовых рамок и взаимного уважения суверенитета — качеств, которых часто не хватало в международных отношениях.

              Более широкий международный контекст

       Хотя акцент на США и России оправдан, важно признать, что другие ключевые игроки, такие как Китай, ЕС и Индия, внимательно следят за ситуацией. Эти огромные державы готовы действовать, как только США и Россия начнут процесс создания этого нового мирового порядка. Продолжающийся конфликт на Украине олицетворяет борьбу за региональное влияние. США, возможно, изначально стремились полностью подчинить себе влияние России, но распад СССР не привел к исключению России из рядов сверхдержав, и вряд ли это произойдет в будущем. Это противостояние привлекло внимание Китая и Индии, которые выжидают своего времени, чтобы увидеть, как развернется соперничество США и России. Как ни странно, проблемным регионом является Африканский континент. Кто будет там доминировать, и смогут ли народы Африки добиться мира на своей земле, также будет зависеть от того, как договорятся сверхдержавы...

              Практические выводы

       Такие институты, как ООН и ВТО, не исчезнут, но потребуют значительной реформы. ООН как важнейший международный орган, скорее всего, будет развиваться, чтобы отражать реалии многополярного мира. Россия, один из основателей ООН, последовательно выступает за соблюдение международных норм в Совете Безопасности. Что касается ВТО, ее обширный правовой корпус останется ценным, но ее роль может уменьшиться, поскольку региональные профсоюзы и соглашения об открытом рынке возьмут верх.

              Вывод: к столетию стабильности?

       Предстоящий саммит Трампа и Путина может предоставить предварительный набросок геополитического порядка, который может определить следующее столетие. Хотя скептики могут рассматривать эту встречу как еще одну итерацию политики великих держав, ее последствия могут выйти далеко за рамки. В случае успеха этот диалог может возвестить о наступлении эры региональной стабильности и сокращения глобальных конфликтов. Однако, как показала история, баланс сил всегда шаткий. Будет ли эта встреча способствовать долгосрочному сотрудничеству или углубит существующее соперничество, еще предстоит увидеть. Пока мир наблюдает и ждёт.