Глава 10 Рая всё знает

           Обломки старых поколений,
           Вы, пережившие свой век!
        Как ваших жалоб, ваших пеней
           Неправый праведен упрек!
         Как грустно полусонной тенью,
           С изнеможением в кости,
         Навстречу солнцу и движенью
         За новым племенем брести!..
                Ф. И. Тютчев


       Раиса Никифоровна, убедившись на практике, что мудрость житейская ею постигнута, приняла обязанность на себя весьма хлопотливую и неблагодарную — учить других. Принявшись за этакое дело просто и искренно, она усердно советовала. И это от всей души.
      Приходя в соприкосновение с людьми, баба Рая находилась всё время в состоянии недоумения. Чего они всё путают, суетятся, делают всё наоборот, когда и так всё ясно, просто и легко? Видно не понимают и объяснить им некому. Вот баба Рая и объясняла с усердием.
      Заговорить с каждым и посоветовать может она любому. Будто не существует понятий для неё "свои" и "чужие". Каждый чей-то сын или дочь. Каждый добрый. Каждый свой. Всех, кого сводила судьба с бабой Раей, считают искренно, что именно с ними у неё близкие родные отношения. Правильность её уважают. Сама доброта её излучается в мудром, глубоком взгляде.
       Рассуждая на житейские темы, она вспоминала прошлое, сравнивала его с настоящим и предсказывала нелёгкое будущее.
        Познания её в политике так скудны, что она наивно вопрошала слушателей своих: отчего с нами не дружат другие страны? Отчего не любят Россию?
        Если замечали ей что-либо или обсуждались мудрёные вопросы, баба Рая преспокойно их не понимала. Делала вид, что другие ничего не понимают и переходила на иную тему. В частности, на тему огорода или учения другого лица в домашних или личностных делах. Должно заметить, что собеседники оставались каждый при своём мнении.
      Бабушку Аллу с Анютой учила много.
—Алла, — приложив руку к груди, вздыхает Рая, — ну как вы всё не понимаете? Ну зачем ты купила девке белые сапоги? Они же замораются. Моя внучка в институт не ходить у белом. А тебе, скажи, бабке, зачем белая куртка, а? Каждое пятнышко видно. Ты ж руками стираешь! Сколько раз говорю, купите вы себе стиральную машину.
—Рая, — с раздражением отвечает Алла, — у меня аллергия на стиральный порошок.
—Ояё, ну что вы за чудики. Зачем же порошок? И детским мылом можно.
—Рая, всё! Не начинай. А насчёт куртки, так я бордовый цвет не выношу, а про чёрный и говорить не приходится.
—Ну ты, ладно, старая. Ну, а Аню правильно приучай. Вот тебя не будет, как она на свете будет жить? Ты не разрешаешь ей ничего делать!
—Рая, ну, а что ей разрешишь? Слонов — учат, медведей — учат, она же — в жизнь не научится. Пусть за бабкиной спиной живёт.
—Ояё. А как же робили мы? Как чёрный вол. Я девочкой всё умела делать. Как раньше мы жили: ни телефона, ни телевизера. Машина — диво для нас была. Воду носили, печку топили, бельё на речке полоскали. Коров доили, в стадо водили. А счас: у хате вода и холодная, и горячая, только крант верти, у магазине усё на свете продается. А никто ни огорода не хочеть, ни скотины. Молодые на всём готовом живуть. Спроси у моих девок или у твоей, ти умеете корову доить? И всё вам не то, и всё вам плохо. — Пела Рая и добавила, шепнув Анюте, — не слухай бабу. Учись всё делать. — Не помогёте мне у подвал банки опустить?
—Отчего бы нет, поможем, — ответили ей.
     Подвал у бабы Раи в одном строении с летней кухней и сараем.
     Анюта обратила внимание на лежащие у входа в погреб плетёные корзины, детские сани и полушубочек.
      Спустившись в погреб, нашли стоявшими в несколько рядов банки со всякой всячиной: перцами, помидорами, огурцами, вареньями.
—Возьмите, что понравится, — предложила Рая.
       Провожая собеседниц, Рая вполголоса замечала Анюте:
—Не слухай, бабу. Слухай, что добрые люди говорють. Учись у меня. Я же хочу как лучше.
        Хотя Анюта и так переняла все Раины свычаи и обычаи, так что учиться у ней более и ни к чему.
        Поняв, что Рая всё знает, она все сомнения и вопросы поверяла только ей.
        Перейдя в восьмой класс, Анюта остро стала задумываться, куда же поступить после окончания ею школы.
—Рая, бабушка хочет, чтобы я была учительницей, — задумчиво произнесла Анюта.
—Учительницей? Даже не смей. Тебе дети очи повыколють. Ты такая скромная, что и отпору никому не дадишь. — Закутываясь в телогрейку отвечает баба Рая.
—Оля говорит, чтобы я была матушкой.
—Вот матушкой тебе больше всех подойдёт. Ты знаешь, такая...
—Какая? — Улыбается Анюта.
—Как матушка. Мне всё бабы говорють, а что это девочка ходить к тебе, как монашенка? Отчего на ней юбки длинные?
А я говорю, ти я знаю? Нравится ей так.
—Подруженька моя, Раечка, одна ты меня понимаешь, душу мою.

       Однажды Анюта подошла к бабе Маше, найдя её очень взволнованной и возмущённой. Таковой бабу Машу, Анюта до и после этого никогда не видела.
—Это же надо, неуважение какое! — причитала она, на серых глазах её выступали слёзы.
—Что случилось, баба Маша? — с участием спросила Аня.
—Старая жаба говорить на меня. Я ему —деточка, а он, я тебе не деточка, у меня имя есть.
       Деточка эта, лет шести, каталась спокойно на велосипеде по дороге. Между тем, понимая к чему идёт дело, сообразила и позвала маму. Анюта побежала за бабой Раей.
—Что это вы ребёнка травмируете! — услышали они нервный женский голос, подходя к скамье.
      Постепенно волнение нарастало, и, наконец, в разговор вмешалась баба Рая.
—Послушай меня, — обратилась она к маме мальчика, — вот рядом со мной живёт соседка. Поучись у этой многодетной мамы. Хлопец её несмышлёныш, как и твой. С утра кричить мне: баб Лая, привет! А мать ему: что ты сказал? Сейчас же извинись. Надо говорить: здравствуйте, бабушка и поклониться. Вот как.
        Этим разговор и окончился.
—Во, Райка, — хвалит баба Маша, — ты подумай, всё знает как сказать.
—Рая у нас самая добрая на улице, — добавила Аня.
—Да ладно вам, я помочь завсегда рада, — скромничает Раиса Никифоровна.
—Рая всё знает, — многозначительно заключила Анюта.

       По поводу воспитания поколения нынешнего, баба Рая имела неоспоримое мнение своё. Когда она ещё работала, детям внимания от неё доставалось мало. Зато ласкова с ними была бабушка их, Раина мать, которую забрали с деревни, согреть её старость.
      Бабушка — самое дорогое существо, сама доброта, и любовь к внучатам, дающее ту ласку и те воспоминания, какие родители не могут дать им.
       Баба Рая на своей улице — любимая бабушка местных ребят. Угощает их конфетами, раздаёт им полезные советы. Во взрослых внучатах же своих Рая души нечает, пестует с самого детства.
       На выходные к бабушке Рае приехали внучки, светские красавицы, впрочем, весёлые и хорошенькие собой.
      Сдобу же, какую они любят к чаю, не нашлось, и Анюта, вызвавшись, принесла таковую, сбегав скоренько на базар.
      Рая благодарила, а внучки, улыбаясь, смотрели на Анюту, как на нечто диковинное, пришедшее к ним с картин позапрошлого столетия.
—Возьми, возьми, — откладывая угощение Анюте, просит баба Рая.
—Ну Рая! — Возмущается Аня.
—Рая всё знает. — отрезала Рая.

      Анюта на улице смотрела на золотые, кудрявые листья берёз и думала:"Как неумолимо время.  Всё проходит. Школа моя скоро закончится. Для них — я Анюта, то есть дебёлая моя оболочка, хотя в имени ещё моём заключается вся моя сущность. Но, самое моё существо — душа моя. Они не знают, что в ней, а я также не знаю, какие чувства в них."
        Размышления прервались её. Проехал мимо батюшка. Анюта, идя домой, решила, что пора побывать на исповеди. Сколько бывала в тайне она там за этот год, никто не знал, никто из знакомых и полузнакомых не видел.

        Клином улетали птицы в тёплые края. Переправлялись в заграничную сторону — зимовать. Когда-нибудь и мы отправимся в сторону иную, нам неведомую, не знаем мы ни дня, ни часа этого перехода. Что жизнь наша? Сколько бы лет не жили, она, как день вчерашний.
        Баба Рая проводив гостей своих, долго стояла у калитки. Жмурилась на тёплые солнечные лучи. Мысли её возвращались в давно забытое гнездо, родную покинутую деревню.