Тропа у каждого своя

1. ПОБЕГ

 Побег произошёл в один день. Серёжка, двенадцатилетний пацан, решил удрать из дома.
 Его отчим, здоровый рыжий мужик, не проходил мимо без затрещины, а  вечером, когда придёт с работы, обещал выпороть за то, что вовремя не вскопал грядки в огороде. Получить ремня. От этого...  Мать, возившаяся с сестрёнкой, не обращала никакого внимание на его обиды, только обещала добавить.

  Заковыка  получилась с напарником.  Толька, тоже живший с отчимом, отказался убегать, наотрез. Он знал, что ему будет! Все видели иллюстрацию картины "Иван Грозный убивает своего сына", а здесь? Отчим возьмёт его за голову, наступит на грудь, оторвёт и выбросит головёнку в мусорное ведро.

Отчим, именно так обещал сделать, если не дай бог, что - нибудь узнает! Обещал - значит сделает.

Отчим! Высокий, поджарый мужик, отсидевший не один срок. Он и зимой и летом ходил с оголёнными руками и грудью, показывая бицепсы и наколки. Побаивались все, даже соседский цепной пёс.
 К ним, иногда, подъезжал милицейский бобик.

Серёжка, опустив голову, сидел на уличной скамейке, вспоминал отца и как будто слышал его запах. Отец работал на Белазе и когда приходил с работы, от него пахло машинным маслом и соляркой.

 Отец разошёлся с матерью и уехал куда - то в Подмосковье. А мать вышла замуж, за этого рыжего...
 То, что уехал в Подмосковье, он слышал в разговоре матери с соседкой.
Надо бы разыскать отца.

  Поднял голову, напротив стоял самый младший из их соседской троицы, десятилетний  Юрка с футбольным мячом. Он всегда  с ним, то и дело чеканит или бьёт по забору, когда нет никого.

 Мечта этого шкета - стать капитаном дальнего плавания. Серёжка знал об этой мечте. Они неоднократно разговаривали о Нахимовском училище, были уверены, что кроме Ленинграда училище  есть и  в Севастополе. У Юрки глаза загорались от этих бесед. Дома его звали боцман. Он знал про Ленинград, Мурманск, Севастополь, Владивосток. Читал книжки про моряков. Любил Станюковича и Морские рассказы.

 Отец рассказывал ему об арктических экспедициях, о работе моряков и лётчиков. Два  больших отцовских альбома с фотографиями из Арктики. Будни на корабле. Самолёты и вертолёты. Белое безмолвие  и горы торосов. Лежбища моржей. Тюлени и их детеныши - бельки. Белые медведь и медвежата и ледокол на их фоне.
 Альбомы были в его распоряжении и постоянно просматривались.
 
Серёжка тоскливо посмотрел на приятеля. Мал совсем. И как - то через силу тихо предложил поехать в Нахимовское училище, но только родителям не говорить. Не отпустят. Уехать без спроса. И уехать сейчас. Вспыхнувшие глазёнки мальчугана без слов сказали: "Да".

- Поехали. Прямо сейчас.

 Что такое отказ, затрещина, грубость или что - то подобное, Юрка  не знал.
 Солдатский сын, любимчик, маменькин сынок, "весь в деда" и бабушки в наличии. Ребёнок купался во внимании близких, не зная отказов. Получалось - весь мир для него, о чём думать?

- Надо денег взять, запасную одежду, сумку или рюкзачок.

- Хорошо.

- Через полчаса встретимся.

Юра собрал рюкзачок, они с отцом часто ездили на рыбалку, он знал, что надо брать и где брать. Деньги, на повседневные расходы лежали в стеклянной прозрачной шкатулке, на комоде, в общей комнате. Сколько - то не считая, взял.
 Через час беглецы были на железнодорожном вокзале. Сережка посмотрел на расписание поездов, поезд Владивосток - Москва, прибывал через несколько минут, стоянка 2 минуты. Так сложилось!

 На перроне полно народу, начало лета. Контроля за посадкой, проверки билетов не было. Все проверки происходили уже в поезде. В пассажирских поездах общие вагоны занимали до трети состава. Общий вагон - это подобие электрички. Здесь едут на расстояние и 20, и 40, и 500, и 5000 километров. Постоянное столпотворение людей в дневное время, частые остановки, выход прибывших и вход новых пассажиров.

 Такие же два проводника как и в других вагонах, но более разбитные. Хорошо зарабатывали на "Зайцах", беря небольшую плату за проезд без билетов. Билеты проводники не забирали, они были на руках у пассажиров.

 Беглецы забрались на третью полку и от пережитого быстро заснули. Проснулись уже ночью и стали обследовать  вагон. В тамбуре стояли хмурые мужики и курили. Освоили туалет. Слопали домашние пирожки.

 Днём, уже смело расхаживали по вагону и рассказывали свою историю всем, кто интересовался, что едут в Москву, к тётке, которая их встретит. Пирожки им больше не понадобились, их постоянно и вкусно подкармливали то одни соседи то другие.

 Первые ревизоры, прошли через день, молодые! Оживлённо беседуя между собой, они не обратили на мелюзгу никакого внимания. Ревизоры - парень и красивая девушка - им было хорошо вместе, компостеры резво и звонко щёлкали.

Второй раз ревизоры вошли в вагон уже недалеко от Москвы. На просьбу показать билеты, растерявшийся Серёжка не знал, что ответить, но Юрка! Откуда, что взялось.

- Нас уже проверяли. И мы билеты выбросили.

 Тогда - Советский Союз - это не  "сегодня". Пассажиры всего вагона громко  загалдели и ревизоры поспешили удалиться.
Так беглецы прибыли на площадь трёх вокзалов.

Первой, неладное почувствовала мать Юрки. Она принялась плакать, когда не смогла его найти.
Отец, работавший на железной дороге, забил тревогу. Обратился в милицию. Милиция не находила особых оснований для беспокойства. Дети не пропадали. Встревожились, когда выяснилось, что пропали два соседних мальчика, десять и двенадцать лет. И, по косвенным признакам возникло подозрение, что убежали из дома специально, как беспризорники.
 
Скандал! Сделали запрос на автостанцию, в аэропорт, на железнодорожный вокзал. Бесследно.
  По железной дороге сделали запрос и разослали информацию о беглецах, опоздали и позволили беглецам доехать до Москвы. Прошло слишком мало времени, чтобы успели среагировать соответствующие службы.

2. МОСКВА

Беглецы путешествовали и двигались к цели. Они знали, что по реке можно спуститься до Коломны, а там по Оке до Волги. Знали и про Волго - Донской канал, а там рукой подать до Севастополя. Что будет потом, домашние детки не задумывались.

 Первый день бродили по Москве, стараясь выбраться к реке и им удалось. Ночь  провели на берегу, затем  на попавшейся лодке сплавились по реке до моста. Пристали к берегу и попались местной шпане. Юрку, отбросили в сторону, не били, мал ещё и он ничего не смог сделать, а  Серёжке досталось крепко. Отобрали деньги, разбили нос до крови и убежали. Раньше дрались "До первой крови, лежачего не бьют, двое дерутся - третий не лезь". (И после СВО, это в чём - то благородная традиция возродится, кому захочется чувствовать себя тогда фашистом теперь "Бандеровцем".

Стоял солнечный жаркий день, в стороне, в заливчике, на мелководье, плескалась стайка девчонок. Юрка спиной  вошёл в реку, решив искупаться. Пошёл спиной, утешая плачущего, избитого друга на берегу и... Беззвучно ушёл в воду...

На родине героев царила паника. В день, когда Юрка спиной пошёл в реку, с громким звоном, напополам, треснуло большое зеркало, в пустой комнате.

 На родителей, бабушек, на деда - смотреть было невозможно. Стало понятно, произошло что - то страшное. Отец, член горкома партии, вместе с родными пошёл в старейшую в области, чудом сохранившуюся церковь Николая - Чудотворца, где опустился на колени перед иконой Богородицы.

Серёжка поднял голову и не увидев ничего и никого, беззвучно нюнил.

Девчонки, знавшие что - то, наблюдали и когда увидели, что пацанёнок исчез, подняли звонкие крики и побежали к дороге, где на служебном мотоцикле "Урал" проезжал милиционер.

Молоденький лейтенант милиции, долго не мог разыскать тело мальчика в мутной воде, наконец нашёл далеко в стороне от предполагаемого места, вытащил, произвёл необходимые спасательные действия и перестал. Тело не подавало признаков жизни. Сел на лежащее на берегу небольшое бревно и ждал медиков.

 Затем, зачем - то поднялся и безотчётно повернул мальчика на грудь, затем снова на спину и заметил порозовевшие мочки ушей. С осторожностью стал снова проводить спасательные манипуляции, как учили.

Подъехала скорая, мальчика увезли в ближайшую детскую больницу в городе Люберцы, и вернули к жизни.

Время, проведённое утопленником в воде, нереально! Никто не пытался подвести арифметический итог. Начиная, сразу заканчивали подсчёт с недоумением. Несуразица.
 Врачи сказали: "Не испугался, сразу потерял сознание". Только как объяснить плавание под водой, далеко в сторону?

Плачущего Сергея, лейтенант увёз в ближайшее отделение милиции. Там Серёжку сначала напоили чаем с булкой, затем стали расспрашивать, кто?, куда?, зачем и откуда? От души смеялись и матерились, когда услышали откуда. Перепуганный Сергей, уже забыл обиды на мать, на отчима и всё подробно рассказал. До выяснения всех обстоятельств и ответов на запросы, его увезли в приёмник - распределитель, где и поместили.

Очнулся утопленник и ничего не понял, белая простынь, диван и сильно хочется по малой нужде, опустил руку, встретил ручку горшка. Встал на ватных ногах и напрудил почти полный горшок, постарался аккуратно опустить, упал на постель и забылся.

Проснулся от мужских голосов, один был очень знакомый, боялся узнать, но да! Да! Это отец. Затем всё смолкло. Через некоторое время вновь стали слышны голоса, открылась дверь и мужчины подошли к постели. Юрка не подавал виду, что слышит. Затем посетители отошли в сторону и продолжали негромкий разговор.

 Он разобрал только - то, что относилось к нему: врачебный контроль, травма, Физкультура, занятия  на свежем воздухе, избегать нервных срывов, учёба - не главное, положительные эмоции и так далее и тому подобное.

 Он хорошо понимал, что произошло и боялся вспоминать, все внутри противилось.
 Главное сейчас - отец здесь.

Перестал притворяться, что не слышит, открыл глаза и попытался сесть. Врач взял его под плечи, помог выпрямиться, придвинув подушку к пояснице.

 Отец смотрел на него, жалко улыбался и качал головой. Было неудобно, неловко, стыдно.

- Очнулся? "Герой" - спросил врач, потрепал ладонью его голову и вышел из кабинета.

Отец рассказывал о матери, о родных, не упрекал, спрашивал о самочувствии. Затем сказал, что неделю побудут в Москве и самолётом вернутся домой. Сказал что сегодня  послал матери телеграмму, где рассказал о его здоровье,  ещё о чём - то говорил и Юрка заснул.

Отец разыскал молодого лейтенанта милиции, сходил на приём к его начальству, выразил благодарность и как следует посидел с ним в ресторане.

Молодой лейтенант в красках рассказал как всё происходило, об обрывистом русле и о том, что был уверен в  напрасных усилиях и как - то неосознанно подошёл к мальчику, повторно.

Отец наверное торопил врачей,  через несколько дней, проведённых в больнице, беглеца выписали с предписанием, о лечении по месту жительства.

Отец дотошно расспросил врачей о режиме дня для мальчика и необходимых процедурах. В основном всё сводилось к рекомендациям хорошего настроения: "Ни в коем случае не нервничать и не перенапрягаться". Предупредили о возможных нервных срывах и возможных  внезапных приступах головной боли.

 Тогда он устроил сыну экскурсии по Москве. Они поселились в очень удобном месте, в гостинице "Алтай", в двухместном номере, на четвёртом этаже, недалеко от станции метро "Владыкино".
 Гостиница ведомственная, для работников станкоинструментальной отрасли, и для того чтобы заселиться, отцу пришлось рассказать администратору историю, показать бумаги. Так юный турист стал популярной личностью в этой гостинице и стал своим для персонала. Основное, что осталось в памяти от гостиницы - это гигантские фирменные эскалопы местного ресторана.  Много позднее, когда приходилось мотаться в Москву, останавливался  здесь. Рынок и капитализм сказались не лучшим образом. Эскалопы уменьшились, а цены на проживание - увеличились.

В обязательной программе оказались футбольные матчи: Спартак -  Торпедо, и ЦСКА - Динамо. Матчи проходили через день. Так сложилось. Повезло. Отец не мог пропустить.

Впечатления от просмотра футбольных матчей были схожи с впечатлениями Старика - Хаттабыча. С высокой трибуны смотреть странно. Футболисты как рой пчёл, бегают по полю за мячиком, время от времени меняя направление, останавливаясь, затем снова срываются в беге. И два вратаря в воротах, скучая, лениво прохаживаются, или стоят в воротах, облокотившись на боковую стойку.

На маленьком стадионе всё выглядит по другому, видны финты и обводка, мелкие передачи и эмоции на лицах спортсменов. Слышен и мат, сопровождающий неудачные действия. Да и футбольные ворота, выразительнее просматриваются через движение футболистов.

 После просмотра, Юрка стал болельщиком Торпедо, Почему? Непонятно.

 Кроме посещений парка и выставки достижений, они побывали у памятника Пушкину (такой же памятник стоит  перед школой). Гуляли по Красной площади, стояли у Царь-пушки с Царь-колоколом, посетили храмы. Просто бродили по улицам. Отец, семь лет прослуживший в Ленинграде, видимо сам соскучился по большому городу и крепко жалел, что не захватил с собой фотоаппарат, но кто - же знал?

То есть, "Не было счастья..." пацан в десять лет увидел то, о чём и мечтать не мог. Это приключение здорово помогло ему в жизни, такая концентрированная гора впечатлений не проходит бесследно.

3. ТАЁЖНЫЙ ЛАГЕРЬ "ДРУЖБА"
 
Когда возвратились домой, Юрка попросил прощения у матери, хотя  этого никто не требовал. Дед только крякнул, увидев его и прикатил  шикарный подарок - спортивный велосипед. А бабушки, а что бабушки...? Ахи да вздохи. Пирожки да булочки шалопаю.

Через несколько дней, после обследования в больнице, его отправили в таёжный пионерский лагерь "Дружба", принадлежащий фабрике, где трудилась мать нашего героя. В лагере отдыхали дети работниц фабрики и воспитанники подшефного детского дома. Небольшая часть мест выделялась местному колхозу, поставщику продуктов.

Лагерь "Дружба" располагался на окраине роскошной равнины, перед предгорьем "Восточного Саяна", в месте слияния горно - таёжных рек Индона и Голуметки.
 
Недалеко от русла реки, с правой стороны, протекал безымянный глубокий ручей, теряющийся в глухих зарослях подступающего болота. Ручей - питомник щучьего племени. Щурята! Рассекающие стрелки - как молнии, вспарывали его прозрачную глубину.

Белоснежные спальные корпуса и другие строения обширного лагеря, располагались на возвышенности, в сосновом бору, а река, пляж, футбольное и волейбольное поля лежали внизу, под крутым песчаным обрывом. Вдалеке виднелось село. Почти вертикальный обрыв крутой сопки выходил на южную, солнечную сторону. Благодаря удачному расположению, в лагере создавалась светлая атмосфера с тёмно - зелёным обрамлением с северной стороны.

 К пионерскому лагерю вела просёлочная песчаная дорога, поднимающаяся на возвышенность и упирающаяся в большие ворота, из старых, чёрных, потрескавшихся, толстых досок (плах). Далее по лесу высокой лентой поднимался глухой забор.

Со стороны обрыва забора не было, были многочисленные узкие, крутые тропинки.

Песок на берегу и в обрыве имел насыщенный ярко - рыжий цвет, что выдавало присутствие циркона. Песок совершенно не содержал камешков. Можно прыгать и съезжать на попе не боясь пораниться. Крутая часть обрыва была испещрена загадочными отверстиями, внушающими опасения и не зря. Наш герой всё таки сунул палец в отверстие и очень пожалел, там была оса, которая укусив палец благополучно улетела.

В отдалении, по вертикальному склону, виднелись гнездовья ласточек - береговушек, выписывающих резкие пируэты за насекомыми и издающих нескончаемое переливчатое щебетание, приятная музыкальная полифония.

После перенесённых потрясений, после больницы, Юрка был очень доброжелателен, приветлив и вскоре подружился со всеми в своём отряде. Настолько, что его единогласно избрали председателем совета отряда, от чего он чуть не плача отказался, представив, что придётся заниматься какими - то обязательными делами. Вожатая, видимо что - то знала и не стала настаивать.

На следующий день он забрёл в административный корпус и увидел детский бильярд, в два раза меньше чем взрослый, а также столы с шашками и шахматами. Ввязался играть в шахматы, поскольку к бильярду была очередь. Вдруг сзади кто - то затряс за плечи, обернулся и увидел Вовку, приятеля по футболу с соседней улицы. Вовка был старше на два класса, что не мешало им играть в одной команде, когда тот  приходил к своей бабушке. Вовка был сиротой и жил в детдоме, был старшим в группе и представил Юрку как своего друга. Возраст, старшинство - играет главную роль в детдоме, где старшие отвечают за младших, вся детдомовская мелюзга стала своей для домашнего, что редко бывает с посторонними.

 Юрка, после обеда, убежал к детдомовским и провёл с ними остаток дня. С ними интереснее, больше свободы. Успел подружиться с одногодком такого же роста,  Колькой Каротиным, которого все звали Кэра. Как он потом понял, Каротину был нужен надёжный напарник, потому что никто не хотел возиться по утрам с бидонами, полными молока. Кэра, второй сезон помогал Андреичу, одноногому инвалиду - завхозу тем, что с разрешения администрации ездил по утрам на ферму за молоком. Дорога ухабистая, бидоны могут свалиться с телеги, их нужно придерживать. Андреич не справлялся, а может просто занимал пострелят делом.

Ферма была расположена в стороне от села и дорога к ней проходила недалеко от тёплого озера, которое очень любила вся местная живность: и домашняя, и дикая. Небольшая горно - таёжная речка Индон с ледяной водой впадала в него, а из озера вытекала речка с таким же названием, но уже с очень тёплой водой. Озеро не замерзало в самые лютые морозы. Восточный Саян - сейсмоактивный район.

 (В наше несуразное время строительства дикого капитализма, в этом благословенном месте, ни дорог ни сёл уже нет).

Вечером Юра подошёл к воспитательнице, всё рассказал и отпросился помогать. Воспитательница очень удивилась и решила не мешать. Может установка такая была, не отгораживать домашних от детдомовских.

 Сразу после подъёма, Юрка вместо зарядки, побежал к столовой, где Андреич с Кэрой уже запрягли лошадку. Пустые бидоны в телеге, звонко позвякивали. Когда двигались мимо озера, в лес помчались несколько коз или не коз, может косули, не разобрать.
На ферме забрали пустые бидоны и загрузили полные, а одна из работниц, высокая круглая женщина, выдала.

- Новенький?
- Какой худышка!
- Давай пей.

И протянула большой алюминиевый ковш с молоком.
Пришлось выдуть.

Когда привезли молоко, вернулся в отряд. На завтрак ходили строем.

После завтрака договорились с Кэрой встретиться. Так и сделали. Кэра предложил пойти в потайное место. По узкой извилистой тропинке под обрывом пошли по направлению к гнездовьям ласточек - береговушек. Которые заблаговременно забеспокоились и отдельные птицы уже кружили и пролетали над головами. Кэра хохотал:

- "Не беспокойтесь. Мы не к вам".

Наконец дошли до перехода. Через русло реки был навален бурелом. Перед буреломом образовалось шумящее пенящееся озеро. Надо было переходить реку по обрушенным стволам деревьев. Юрке стало страшно. Он старался не показать страх, не будешь же рассказывать свою историю. Спасало ситуацию то, что река была небольшой, а стволы поваленных, принесённых половодьем деревьев лежали неподвижно, надёжно упираясь в переплетённые сучья других, вросших в землю полусгнивших деревьев.

Кэра в несколько минут оказался на другом берегу, Юрке пришлось напрячь всю свою мальчишескую смелость, побороть дрожь, и аккуратно огибая острые сучья кое - как пробраться.

Начиналось болото. Сначала пробирались сквозь высокие, громоздкие, покрытые зелёным и коричневым мхом разно размерные валуны. Яркий солнечный день, а здесь сумрак от густых высоких зарослей, прохлада, журчанье невидимой воды. Поражает цветовая гамма мха. Ярко зелёный, а здесь ржавый в крапинку, там сизый, внизу чёрный и темно - зелёный, в который нога в кедах погружается до колена. Для новичка необычно и страшно. Далее остовы мёртвых деревьев, ложные зелёные островки, как бы возвышенности, на самом деле, плавающие косячки травы. Кэра вовремя объяснил. Высоченные тонкие ивы и густой тальниковый кустарник. Идти тяжеловато.

 Сзади послышались голоса. Это два детдомовца, друга, шли по своим делам на каменный остров. Какие это были дела, сказали не сразу, но лучше бы совсем не говорили. Они ловили гадюку, затем снимали с неё шкуру и пока шкура была сырой натягивали на обструганную палку. А самих гадюк жарили на костре и поедали.

Юрке стало не по себе от их рассказа, но со временем он ходил с ними на каменный остров, попривыкнув, принимал участие в экзекуциях, правда без восторга, за компанию.

Тогда они разошлись. Кэра свернул на вдруг появившееся русло еле видимого ручейка, дно которого не проваливалось, было чёрным и твёрдым. Позднее, отец объяснил, что это пласты каменного угля. На солнце пласты рыжие, на сколе и в воде, чёрные. Через каждый метр, русло ручья становилось более обозначенным и глубоким. Ноги ныли от ледяной воды и через некоторое время пришлось идти враскорячку.

 Ручей быстро расширялся и друзья  пошли  по берегу. Этот скрытный безымянный болотный ручей впадал в одну из кружевных проток реки Индон, затем протока, попетляв в болоте, выходит в поле и впадает в основное русло.

Под сенью деревьев открылся небольшой заливчик и неожиданность! На берегу, кормой в воде, стояла маленькая плоскодонка. Где детдомовские взяли лодку? На протоку, которая кружила в большом диком болоте, никто не совался. О её существовании знали только детдомовские.

Рыба в протоке водилась в изобилии, но совсем не промысловых размеров. Щучки, пескари, гольяны, речные карасики. Не передать удовольствия  от поедания жареной на костре, без соли, только что пойманной рыбы.

4. ДРАКА

Вернувшись в лагерь и в свой отряд он увидел на своей кровати, возле окна, чужие  разбросанные вещи.
- Чьи это?
- Новенькие приехали - ответил Венька.
Венька - сын тёти Кати, подружки матери. Они друг друга знали, но учились в разных школах и поэтому редко встречались.
С полотенцами наперевес в комнату вошли трое пацанов, один из которых был явно старше их, крупнее и на целую голову выше. Он толкнул Юрку:
- Иди отсюда.
- Почему?
- Иди и всё, это моё место, можешь спросить Людмилу Васильевну.

Юрка пошёл искать воспитательницу. Нашёл и спросил почему она его место отдала вновь прибывшему?
-"Юра! Ты где пропадал? Я уже начала беспокоиться. Следующий раз предупреждай пожалуйста! Я  никому твоё место не отдавала, так и скажи новеньким".

Юрка почувствовал боль и свистящий шум в голове, пошёл назад, увидел сидящего на его кровати незнакомца, молча, с разбега, ударил его головой в лицо и стал молотить острыми кулаками куда ни попадя. Сколько это продолжалось не помнил, очнулся уже в  руках Людмилы Васильевны. Он чувствовал тряпичные руки и вялость, выплеснув энергию до дна.
Избитый в кровь незнакомец уполз с его кровати. Прибежала пионервожатая и вместе с Людмилой Васильевной стали стыдить избитого, за провокацию.
Все присутствовавшие при избиении встали на Юркину сторону. Избитый пацан оказался сыном председателя подшефного колхоза, который, после телефонного звонка, на следующий день, забрал отпрыска.

Наблюдавшие драку были ошеломлены. Мальчик десяти лет, хрупкой комплекции, ниже соперника на голову, избил в кровь сельского здорового пацана, старше его на три года.
После всего, Венька пытался расспрашивать его, где он так научился драться, но  ничего не добился. Юрке было не по себе. Он помнил ярость. В момент драки он чувствовал бешенство и  рассудочно бил  в нос, в глаза, и силой отводил руку избиваемого, который старался прикрыться. Он ещё не понимал, что это?

Со стороны взрослых никаких разговоров не было.
 Сельский пацан уехал, а двое приехавших с ним, остались, и были очень довольны. Им доставалось от председательского сынка. Пацаны из отряда Юрку зауважали, узнали и детдомовские, что ничего не изменило.

5. БУДНИ Сергея.

Отчим, дядя Коля или Николай Петрович, приехал за ним на поезде через неделю.

Приёмник -  распределитель - помещение казематного типа - с бетонным в крапинку шлифованным полом и высоченными потолками. В летний жаркий день здесь было прохладно, сыро и душно, солнце не проникало в зарешеченные глубокие бойницы окон. Вместо кроватей стояли деревянные отшлифованные постояльцами, тёмные полати. По углам расположились деревянные тёмные тумбочки, посередине квадратный стол и четыре скамьи. В туалет надо было спрашивать дежурного, выводили с сопровождающим. Каждый день до приезда отчима, Сергею как самому молодому,  приходилось выполнять наряд, мыть шваброй полы в камере и коридорах и в остальное время слоняться по камере из угла в угол. На улицу его не выпускали, и кормили здесь же в камере. Постояльцев не было. Приводили и через некоторое время уводили пацанов чуть постарше. Поэтому отчиму Сергей обрадовался. Готов был даже вытерпеть побои, которых не случилось.

 Он не знал, что Николая Петровича и мать прорабатывали в милиции перед отъездом.  Отчиму попало  от директора автобазы, где Николай Петрович работал механиком.

Продолжение следует...