Третий сон Веры Павловны

- Панночка, - Верке стало грустно. – Я совсем запуталась. Тебе хорошо – летаешь себе и летаешь.
- Думаешь, мне легко? – панночка опустилась на лапу ели. – Хочешь кедровых орешек?
Какое-то время панночка и Верка хрустели орешками.
- А тебе жалко, ну этих? Я как-то видела, как вы с хозяином леса с ними делали всякое… - Верка не знала, как сказать.
- Испугалась? – панночка внимательно посмотрела на Верку.
- Нет, совсем нет. Если бы это был кто-то другой, то забоялась бы. Странно? – Верка удивлялась своим мыслям.
- Не жалко. Когда у тебя ничего нет, нет и выбора.
- А если я стану плохой, ты меня тоже в тайгу уведешь? – Верке не было страшно. – Будет больно?
- Уведу. Нет, больно не будет. Болит душа, а когда ее нет, остаются рефлекторные сокращения мышц, имитирующие состояние, которое вы называете жизнью.
- Тогда ладненько, - Верке стало полегче. – А душа может обратно вернуться? В то же тело?
- Как много вопросов! Что сегодня с тобой? – рассмеялась панночка.
- Папаня говорит одно, маманя другое, тетя Галя, тетя Ира, дядя Евпатий… Голова кругом! – Верка снова задумалась.
- У тебя вся жизнь впереди, - панночка смотрела прямо перед собой. – Выучишься, будешь работать, создашь семью, заботы, станешь бабушкой…
- А ты? – Верке показалось, что панночка с ней прощается.
- Забудешь. Ведь я только сон. Очень скоро забудешь.
- Я хочу с тобой, можно? – Верке не хотелось оставаться одной.
- Подумай о родителях, как им будет больно, если тебя не будет.
- Но я не хочу с тобой расставаться! С тобой так хорошо!
- Мы еще встретимся.
- Когда?
- Когда твой жизненный путь закончится. Я встречу тебя. А сейчас живи так…
- Чтобы не было мучительно больно? – Верка вспомнила надпись на доске в школьном сортире.
- Береги честь с молоду, - панночка подлетела и стала трясти Верку. – Запомни! Запомни! Запомни!
- Да поняла я! - Верка стала отбиваться. – Отстань!
- Это ты матери так говоришь? – панночка заговорила голосом мамани. – Я те дам, отстань! А ну, живо вставай! Скотина не кормлена!

Верка открыла глаза. У себя в комнате. Форточка от ветра постукивает. Небо светлеет. Спят все.
"Панночка!" – вспомнила Верка. Вскочила с кровати, подбежала к окну. Будто тень пробежала по двору. И никого.
Верка открыла глаза.
- Чего не спишь? – папаня с маманей что-то обсуждают за столом. – Завтра рано вставать.
- Воды попить, - Верка зачерпнула ковшиком из ведра. – А где гости?
- Какие гости? – папаня и маманя удивились
- Дядя Евпатий, тетя Галя, тетя Ира… - "Забыли что ли?" – подумала Верка.
- Говорила, не ешь на ночь, кошмары будут сниться, - маманя всплеснула руками.
- Да точно были гости. Они еще в хлеву жили. Съехали? – "Неужели забыли?" – Верка не могла поверить.
- Тебе бы артисткой быть. Ладно, иди, спи, - папаня закурил папиросу.
"Нет! Я им сейчас докажу!" – Верка стала подробно рассказывать про гостей, как тетя Ира называла папаню "голубчиком", а Евпатий был академиком…".
- Совсем девка с ума спятила. Какая я тебе Мария Ивановна? Забыла, как мать родную звать? Пелагея Анисовна, а папаня твой не Варфоломей, а Сидр Векторович. Вырастили на свою голову! От родных отца и матери отказывается! Не нравимся мы ей, - Пелагея в сердцах отвернулась.
- Ты того, мать не обижай, - Сидр вступился за супругу. – Говори, да не заговаривайся.
- Ну, почему вы мне не верите! – Верка заплакала. – Сейчас я вам докажу. – Верка выбежала во двор и побежала к хлеву, где жили гости. Ее встретило  мычание и похрюкивание. Никаких следов. Нет, есть! Впереди что-то серебристое, круглое, на Луну похожее. Так и есть Луна, в окошко светит. А это кровать, а это я – Верка. В доме тихо, все спят. Надо водицы испить.
Верка открыла глаза...