Три в одном, продолжение

Три в одном: оглушительная весна, страстное лето, уступчивая осень. Мечтаю на десять шагов вперед, влюбляюсь в бледно-розовые рассветы, в золотистые капельки солнечных бликов, в голубоглазые небеса, в караваны сахарных облаков, проплывающие по бездонному океану беспредельности. Юная веселая подружка-весна играет в ладонях вечности, она бежит наперегонки со мной босиком по лугу времени, стряхивает росу с удивленных полевых цветов, перепрыгивает через переливающеюся всеми цветами радугу, разбрасывает вокруг себя солнечные зайчики счастья.
Как быстро проходит счастливое детство, беспечная быстроногая юность, первая любовь, слезные клятвы быть вместе до самого конца, затем зрелые годы, полные забот, планов, ожиданий, неотложных дел, коммунальных обязанностей, привязанности к миру, жене, детям, работе, карьере, событиям, накоплениям, имуществу. Пульсирующее время наматывает мою жизнь на винт, на лопасти, на оси, на маховики, на шестеренки вращающегося колеса неизбежности. Еще один день, еще один год, еще одно незаметно пробежавшее десятилетие, фотовспышка судьбы, пару раз оглянулся, а жизнь прошла. Глаза, лица, взгляды, непрощенные обиды, границы, барьеры, повороты, часовые пояса, шаги навстречу друг другу, руки, сплетенные в замке, следы на мокрой траве, капельки дождя, стекающие по лицу, шум колес поезда, на котором я еду в никуда.
Я сам никто, пустое место, вычитание от ноля, бесконечно малая величина, точка безубыточности, я ничего не значу, я слеплен из осеннего дождя и песка перемен невосполнимости, распадаюсь, осыпаюсь ежесекундно, каждый миг, улетаю крупинками вслед за неудержимым ветром времени. Пролетела жизнь моя как один миг в суете и делах насущных, как кинолента в старых фильмах, одни картинки быстро сменяли другие, и вот наступил момент, когда утром в отражении зеркала я вдруг увидел старика. И это я?  Как больно, обидно, досадно, прискорбно, столько недоделанных дел, незавершенных проектов, неисполненных надежд. Я пытаюсь разгладить морщины на уже увядшем лице, смотрю на обвисшее тело свое, некогда могучее и полное сил.
Время съело мою плоть, остроту моих чувств, силу моих рук, в погоне за суетным я забыл о том, кто я, в чем мой долг, каково мое истинное предназначение. Я проиграл свое время, его почти уже не осталось, как человек проигрывает все свое состояние в игральные кости. Смерть-хозяйка уже жарко дышит в мою согнутую спину, а за ней Ты, Господь, и Твое могучее колесо времени. Успею ли я вырвать из своего сердца мирские привязанности и бесстрашно сделать решительный шаг к Тебе, не оглядываясь назад, на еще одну проигранную мною жизнь?
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 10, глава 2
Ничто в здешнем мире не бывает вечно, ни вещи, ни имущество, ни отношения между людьми, даже собственное тело мы когда-нибудь утратим, что уж говорить о семье, доме, накоплениях, имуществе. Каждый человек одинок и никому нет до нас никакого дела. Одинокими мы приходим в этот мир, одинокими его покидаем и за поступки свои должны расплачиваться в одиночку.
 
Вопрос: Хотел бы ты узнать точную дату своей смерти?
Ответ: Да.
Мое тело и моя душа следуют различными маршрутами, плоть моя незаметно разваливается под напором неукротимого временного потока, словно карточный домик от дуновения легкого ветерка, а я, вечная душа, готовлюсь высадиться в незнакомое мне тело и продолжить свое путешествие уже в иной системе координат.
Три в одном: старость, страх и безнадежность. Ни прошлое, ни будущее не имеют реального существования, существование присуще только настоящему.
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 6, глава 1
Парикшит спросил: Я хочу услышать о том, что должно делать человеку дабы не попасть в адские урочища?
Шука отвечал: Грехи прилипают к деятелю, как комья грязи к ногам путника, если не смыть их сразу, потом они утянут на дно адской трясины.
Парикшит спросил: Почему человек, зная, что будет осужден людским судом и будет страдать в аду, продолжает творить зло? Что за сила заставляет его действовать во зло себе? И почему, раскаявшись в одном злодеянии, он следом совершает другое? Если нельзя не совершить грех, то зачем тогда искупать его? Не напоминает ли это валяние слона в грязи после купания?
Сын Вьясы, Шука, отвечал: Действительно, искупление греха — занятие бессмысленное, смыть с себя грех полностью можно только знанием. Лишь познавший свою суть и суть окружающего мира избавляется от прошлых грехов. Тот, кто в поиске своей истинной сути обуздывает свои чувства и ум, обязательно добьется успеха. Дабы постичь истину, дарующую бессмертие, нужно воздерживаться от всякого прелюбодеяния и чувственных удовольствий, необходимо жертвовать нуждающимся, избегать суетных отношений, говорить одну лишь правду, воздерживаться от насилия и хранить чистоту помыслов. Кто следует этим правилам, тот смывает с себя грехи, совершенные в мыслях, словах и делах. Но грехи как сорняки: если не истребить огнем знания их корни, они прорастут вновь. Лишь тот, кто сдался на милость Непорочному, тот сжигает дотла семя порока в своем сердце. Служение Всевышнему искореняет грех так же быстро, как утреннее солнце рассеивает туман.
 
Она: Что ты скажешь, учитывая тот факт, что я вот-вот умру?
Ответ: Я буду скучать по тебе!
Она: Нет, нет, я не об этом, я хочу знать, что ты будешь делать дальше, оставшись наедине с судьбой?
Осень, одетая в грусть и печаль, тихий шелест опадающих листьев, я загляделся на окружающие пейзажи, а скорый поезд под названием «молодость» безвозвратно ушел. Все драгоценное время, милостиво отпущенное мне Богом, я безнадежно проиграл, прогулял, растранжирил, промотал, прожил в долг, собственноручно выкапывая глубокую яму своим надеждам.
Я словно плененная, истерзанная временем птица, что бьется отчаянно в агонии между жизнью и смертью. Рвется хрупкая нить, связывающая меня с внешним миром, вращается земля, дни сливаются в недели, недели — в месяцы, месяцы — в годы, короткометражный фильм, детство, юность, зрелость и наконец я здесь, мой ход, мой шаг, мой вдох, мой последний шанс, козырей в моих руках уже не осталось. Все делю на два, на четыре, на восемь, черное и белое, как клавиши на фортепиано, как фигурки, расставленные на шахматной доске, как день и ночь, как «да» и «нет».
Неукротимая река времени, молодость, удача, возможности, перспективы, вероятности, все замирает на конце секундной стрелки, чтоб в следующий миг сорваться с места и опрокинуться в неведомую бездну. Робкий кусочек оставшегося счастья, оно уходит так быстро, что не успеваешь крикнуть ему вслед, вдогонку: «Постой, погоди немного, не бросай меня, я не смогу без тебя».
Три в одном: судья, палач и петля на шею. А где-то совсем рядом, на другой стороне дороги, разрисованной цветными мелками, поет, звенит, кричит, смеется, трепещет, гонится за ветром чей-то наивный цветок надежды, беспечный, нелепый, задорный, как все юношеские мечты.
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 5, глава 11
Переселяясь из тела в тело душа, увлекается в круговорот перерождений.
Если мысленный образ желанного предмета перемещается в сферу чувственного опыта, душа называет это исполнением желаний и испытывает от этого радость. Если же образ вожделенного предмета так и остается в уме, душа считает это крушением надежд и испытывает страдания. Так свободная по природе душа, наблюдатель, попадает в зависимость от образов, которые рисует сама себе в мыслях.
 
На землю придут следующие поколения, другие одноразовые герои, их чувства, их желания, их ощущения, их планы, их намерения, их мечты, и побегут они по дороге своего счастья, протоптанной миллиардами предыдущих жизней. Среди нас нет невинных, мы все виновны, хотя не верим в это, среди нас нет настоящих, мы все одноразовые и лишь своевременно замещаем своими жизнями умерших.
Я крошечная монетка, закатившаяся внутрь полой стены вечности, коловращение жизни. Смущаясь и стыдясь, приближается стеснительный закат, задыхается небо, багряный солнечный диск падает за острые заснеженные вершины гор, стремительные воды реки времени несут меня от рождения к смерти, останавливаюсь, обессиливаюсь, задыхаюсь, подламываюсь, распадаюсь на микроэлементы и обнуляюсь. Стервятники склюют мое тело еще до заката, а то, что останется от меня, сплетется с землей.
Три в одном: горит огонь, течет вода, бессмертная частичка сознания выбирается из одного куска поверженной плоти, чтобы в следующей серии оказаться уже в другом, модифицированном теле.
Новая история, кто-то невидимый помещает меня в главное меню: стандартизация, группирование, распределение, базовая станция, новоявленные координаты прибытия, физиологические и геометрические параметры, характеристики и пропорции, видоизмененный маршрут следования, интеллектуальные способности и удачливость, старт, движение, отсчет времени пошел.
 
«Шримад-Бхагаватам», Книга 4, глава 29
После разрушения тела я продолжаю существовать. Как предметы появляются и исчезают в пространстве, так плотские оболочки появляются и исчезают. Забота о теле, жене и детях не требует человеческого разума. После многих рождений удачливая душа получает разум и тело человека. И если она не использует эту возможность, дабы освободиться от иллюзии обладания, она снова низвергается в низшие виды жизни, в круговорот перерождений.
Обрати свой взор к Кришне, будь милосерден к другим существам, познай свою подлинную суть в связи с безусловной Красотой, и тогда ты обретешь действительную свободу. Радости и печали приходят и уходят, прошлое, настоящее и будущее, пролетая как сон, обращаются в прах. И только ты, бессмертная душа, и Истина пребудете вечно.

Три в одном: не плачь, потому что здесь для тебя уже все закончилось, улыбнись, потому что с тобой это было, и иди вперед, потому что это не конец твоего пути!