Гельбах, Эндери, Балх

Гельбах — аварское село в Кизилюртовском районе Дагестана. Согласно имеющимся данным, образует сельское поселение село Гельбах как единственный населённый пункт в его составе. Расположено на берегу реки Сулак (Чирюртовское водохранилище), в 4 км южнее города Кизилюрт.

Гельбах окутан мифами, и история его теряется в тумане веков. Еще в 19 в. составитель «Памятной книжки Дагестанской области» Е.И.Козубский писал, что Гельбах, «по преданию, одно из древнейших поселений аварцев… Аварское название Гельбак одни производят от гел — мера емкости, около гарнца, бак — взимание (от глагола бакизе — взять), ибо прежде здесь взималась за переправу через р. Сулак пошлина — гел хлеба» [ Козубский Е.И. Памятная книжка Дагестанской области. Темир-Хан-Шура, 1895. С. 402-403].

По другой версии, название этого села объясняется посредством кумыкского языка, а возникновение его связывают с деятельностью известного политического и военного деятеля 17 в. Султан-Мута Тарковского, который первоначальным местом своего пребывания выбрал аул Гелбакъ, где жители оказали ему покровительство. Как считают, именно в это время село получило свое «символичное название на кумыкском языке - «прийдя увидь». [Акбиев А. С. Начальный период деятельности Солтан-Мута (конец XVI - начало XVII вв.)//Материалы первой научной конференции, посвященной 460-летию Султан-Мута - сына Чопана шамхала Тарковского, основателя Эндиреевского владения. Махачкала, 2008].

Однако подобные этимологические истории не состоятельны. Наивность их очевидна. В первом случае версия несостоятельна по той причине, что в дагестанских языках, в частности в аварском, отсутствует демонстрируемая Е.И.Козубским модель образования топонимов, а во-втором - по хронологической неоправданности утверждения, так как, село Гельбах упоминается еще в исторической хронике «Дербент-наме», составленной в 11 веке, причем касаясь событий, имевших место быть на пол тысяча лет еще раньше до их описания, тогда как жизнь Султан Мута (Султан-Махмуда Эндиреевского) определяется 1548 – 1643 годами, то есть, как минимум четырехсотлетием позже периода составления этого источника.

Арсенал народных этимологий пополняет и известный исследователь С.Г. Кляшторный, который дает иное объяснение происхождения названия. Согласно его мнению, в основе термина Гельбах «лежит широко распространённый в 7-11 вв. тюркский титул (имя) Кулбага, Кюльбагъа, буквально означающий: «достославный, знаменитый, достопочтенный бег». Это имя (титул) «состоит в одном ряду с именами Кюль-тегин, Кюль-белга и т.п., означающими принадлежность к высшему слою тюркской аристократии», полагает исследователь. В этом он повторяет мысль автора «Истории Ихрана», также известного историка А.В.Гадло, который склонен интерпретировать этот вопрос в том же духе.

Тем не менее, согласиться с такими этимологическими историями также трудно. Нам представляется, что базой для такого рода интерпретаций названия села для историков служит «Дербент-наме», в котором в пункте, где упоминается Гельбах говорится: «Хакану принадлежал Дешт-и-Кыпчак, (а также) Семендер, то есть Тарху, Анджи, то есть Эндирей, Ихран, правитель которого Гельбах» (Мухаммед Аваби Акташи. Дербент-наме. Махачкала. 1992. С.41-42).

В сносках к этому пассажу комментаторы источника Шихсаидов и др. пишут, что «Арабографичная орфография текста допускает также иное чтение этого слова: Гюлбах, Кюлбах и т.д.». В некоторых списках сочинения Гельбах сопоставляется с Эндирей: «Гельбах теперь (называемый) Эндирей». В комментарии к тексту № 35 также дается пояснение о том, что «Гельбах» употреблен в тексте (хроники) как имя (или титул) правителя Ихрана и как топоним., о чем, в принципе мы уже сказали выше.

Мы думаем, что автору первоначального текста (протографа) хроники «Дербент-наме» Юсуфу аль-Лакзи, если действительно попытаться выводить название Гельбах, как и предполагает С.Г.Кляшторный и А.В.Гадло, из тюркского именослова, то соответствующие термины должны были стать известны лишь в 11 в., после того, как в степях к северу от Каспийского и Черного морей появились кыпчаки, а не раньше, как они это представляют в таком широком временном интервале 7-11 веков. Об этом, например, свидетельствует фраза из хроники: «Хакану принадлежал Дешт-и-Кыпчак», поскольку, раньше появления на политической арене самих кыпчаков, такие фразы и прочие тюркские имена или термины сами по себе не могли появиться на Кавказе. А это лишает нас возможности связать название Гельбах, упоминаемое в источниках в контексте событий 6 века, с терминологией, появившейся в связи с событиями 11 века.

Кроме того, следует учесть, что нигде ни в именослове, ни в титулатуре тюрков термин или имя «Кулбага, Кюльбагъа» не отмечается. Во всяком случае, мы не смогли его установить. Поэтому думаем, что все современные интерпретации исследователей производятся, отталкиваясь от вышеупомянутого сообщения в «Дербент-наме». При этом опорным моментом, который берется в расчет, становиться созвучные имена известных политических и военных деятелей Второго восточно-тюркского каганата Куль-тегина и Бильге-кагана, сына Кутлуга, соправителем которого Куль-тегин являлся.

Деятельность этих людей происходила далеко на востоке. Куль-Тегин прославился как воин, восстановивший в первой половине 8 века гегемонию тюрков-сиров в Центральной Азии благодаря вторжению в Хакасию и нанесению поражения киргизам. Стела, посвященная этим событиям (памятник тюркской рунической письменности VIII в.) найдена в 1889 Н. М. Ядринцевым в Монголии в урочище Кошо-Цайдам, на берегу реке Кокшин-Орхон. Следовательно, по логике вещей, если эти имена и приобрели статус титулов, то произойти это могло лишь после 8 века, а не до этого рубежа. А само средневековое государство, которым они управляли находилось на территории Монголии с центром в Отюкене на берегу реки Орхон. Поэтому вряд ли можно полагать, что до появления вблизи Кавказа тюркоязычных кыпчаков за тысячу километров к западу от Монголии кто-либо что-либо знал об этих именах.

И даже в этом случае имена Куль-Тегина и Куль-Бельге становятся известными лишь через двести лет после упоминания дагестанского Гельбаха в источниках применительно к событиям 6 века. То есть, между этими терминами лежат не только длинные географические расстояния, но и временные. И поэтому свести их к единому знаменателю при соблюдении объективности представляется практически невозможным.

Анализ показывает, что автор хроники «Дербент-наме» плохо ориентируется в историческом материале, с которым работал, путает Анжи с Эндиреем, Семендер с Таргу, местом пребывания хакана (Хазарии. – Г.А.) называет Накрат - то ли Новгород, то ли Вятка и т.д. И это не удивительно, ведь он рассказывает о событиях, которые имели место быть за пять веков до него. Именно в контексте такого плохого знания автором исторического материала, можно воспринимать попытку его объяснить и название дагестанского села. В принципе, его трактовка основана на тех же принципах народной этимологи, что и все подобные трактовки, разница лишь в том, что осуществлена она в 11 веке. Автор просто берет и привязывает ставшее ему известным через кыпчаков имя или титул тюркского правителя к названию дагестанского населенного пункта.

Это не должно удивлять. Таким же образом он пытается объяснить происхождение названия и Шехр-и Татар, связывая это с тем, что город после определенных событий стал подвластным крымскому хану, хотя в реальности этот населенный пункт с кабардинским населением более известен как Верхний Джулат и располагался на левом берегу Терека, в районе г. Майского Кабардино-Балкарии. Также, перемешав все что можно перемешать, автор хроники пытается на свой лад объяснить происхождение название Эндирей, а также происхождение титула правителя Серира – «сахиб ас-Серир», о чем смотрите ниже. Возможно, за такими интерпретациями стоит не сам автор, а переписчики, которые вносили в текст повествования какие-то свои поправки. Но кто бы этим не занимался, нам здесь важно заметить, что попытки объяснить некоторые названия и титулы средневекового Дагестана в «Дербент-наме» присутствует.

В отличие от исторических документов, в которых ни имя, ни титул Кульбага, нам не удалось найти, женское имя в вариациях Кульбагила, Кульбахир, Гульбахар, Гульбагьор повсеместно встречается в современном женском именослове народов Ирана, Средней Азии и Кавказа. Оно имеет иранское происхождение и означает «Весенний цветок». Созвучное мужское имя в виде Кульбако (Кульбага) Константин Иванович, Кульбиков Алексей Алексеевич, Кульбок Мартын Андреевич встречается и в русской имя наречной традиции. Связано оно с кулебяки – «пирог» или кулебяхи – «ржаная лепёшка». Но все это не имеет никакого отношения к рассматриваемой теме.

Нам представляется, что связывать название села Гельбах с приведенными выше терминами тюркского происхождения Куль-тегин, Куль-бельге и не выявленным пока «Куль-бага» невозможно еще и по той причине, что этот населенный пункт в источниках упоминается задолго не только до событий шестого и последующих веков новой эры, о которых рассказывается в «Дербент-наме», но и еще задолго до выхода тюрков на политическую арену вообще. И происходит это в столь далекие времена в форме Гелда.

Так, древнегреческий историк 2-го века н.э. Клавдий Птолемей в своем географическом описании Албании делит ее территорию на пять зон, естественно-географическими рубежами которых выступают называемые им реки Восточного Кавказа. Причем в четырех таких районах он особо выделяет по одному городу и называет иные населенные пункты. В междуречье пограничной с азиатской Сарматией река Соана и река Герр – это город Телайба и населенный пункт Тилбис, в междуречье Герра и Кайсия – город Гелда и пункты Тиавна и Табилака, в междуречье Кайсия и Албана — город Албана и пункты Хабала, Хобота, Бозиата, Мисия, Хадаха, Алам, в междуречье Албана и Кюра — город Гайтара и 11 населенных пунктов и, наконец, между анонимной рекой, впадающей в Кюр, и границей с Иберией — еще пять населенных пунктов.

Деление территорий на зоны Клавдием Птолемеем начинается от южных границ Азиатской Сарматии, которые, согласно автору «Армянской географии» («Ашхарацуйц») Анания Ширакаци (7 в.), простирались вдоль Кавказских гор у Грузии и Албании до Каспийского моря. Другими словами, согласно этим данным, северная граница первой зоны территорий Албании (или территорий на тот момент подвластных ей) начинается с района Сунжы (Соаны) и Терека (Герры). Возможно, названия рек в сообщении перепутаны. Обычно считается, что Герр – эта река в Скифии. Также известно, что в местности у реки Герр располагались скифские царские могильники. Геродот помещал эту реку в Приднепровье (Геродот IV 47), а Птолемей, согласно некоторым источникам – в Приазовье. Поэтому, вполне вероятно, что Терек здесь назван Геррой по ошибке, в то время как  тогда у нее название должно было быть совсем иным. А что касается современного названия Сунжи – притока Терека, то оно представляет собой трансформацию старого названия Соаны в сочетании с общеизвестным финно-угорским гидроформантом -жа из *га (Соана> Соанга> Сунга> Сунжа). Но, как бы то ни было, здесь ясно то, что границы первой зоны территорий, подвластных Албании, согласно Клавдию Птоломею, начинаются отсюда.

В междуречье Герры (Терека) и Кайсия (Койсу) находится вторая зона. Именно здесь – на реке Кайсия, современном Сулаке находится важный для нашей темы город Гелда. Далее, от Кайсия до Албаны (Самура) простирается третья зона. Здесь среди прочих населенных пунктов, называется и город Хадаха, которая согласно устным преданиям даргинцев, некогда представляла собой столицу Кайтага. Южнее от Албаны (Самура) до Кюра (Кура) лежит четвертая основная территория Албании со своими вышеназванными городами и населенными пунктами. И наконец, между анонимной рекой, впадающей в Куру, и границей с Иберией расположена пятая зона, где указывается еще пять населенных пунктов.

Морфологически название Гельда полностью укладывается в нормы образования аварских топонимических структур и соответствует таким названиям как, например, Арада, Обода, Анада, Аркида, Шотода, Гебгуда, Сабда, Архида, Санида, Тамуда и т.д., в которых сегмент -да представляет собой показатель местного падежа со значением «на» в роли топонимического форманта. В топонимических названиях такие показатели демонстрируют пространственную ориентацию объекта, то есть местоположение его (в данном случае села), которое словесно не передается. С этой точки зрения Гелда буквально означает «(село расположенное) на высоте (или на возвышенности) у ущелья».

Слово гел «1. ущелье, теснина, каньон; 2. глотка» имеет иранского происхождение, в частности до сих пор представлен в языке курманджи. А из дагестанских языков оно отмечается в топонимике агульского села Усуг, которое административно входит в современный Курахский район. Представлено оно в названии местности Гелухъ, расположенное возле села и буквально означает «За тесниной, за узкой местностью». В связи со всем сказанным следует отметить, что Гелда и Гельбах являются версиями одного и того же названия, в основе которых лежит один и тот же этимон – единое исходное значение, благодаря которому и образовались эти слова. Версии обусловлены разными обстоятельствами и характеризуют разные исторические периоды их. 

Но основным источником информации о интересующем нас населенном пункте Гельбах остается, не раз упомянутая здесь, историческая хроника «Дербент-наме». В ней сообщается, что после укрепления дербентской стены Кубад-шахом, хакан Хазарии «Залежи золотой руды, которые были на той границе, и залежи серебряной руды, имевшиеся на Тереке, передал сепахсалару (главнокомандующему) этой пограничной линии – правителю Ихрана. После этого примирения, между Кубадом и Хаканом не было больше нарушения (мира)».

Здесь важно понять, что Ихран, чей правитель назван главнокомандующим пограничной линии на Тереке, является упрошенной (или искаженной) передачей названия раннесредневекового политического образования аварцев Варахран, полное название Варахранзан. Правитель его, как известно носил титул «варахрарзаншах». Позднее под влиянием некоторых обстоятельств старое название этого политического образования было вытеснено из обихода. Взамен утраченного оно получает новое (правда чужое) название Серир. В исходном своем положении оно восходит к титулу «сахиб ас-Серир», которое постепенно обособляется и в арабоязычных источниках превращается в название страны. В реальности государственное образование под таким названием не существовало. Следует также отметить, что согласно сведениям грузинского церковного историка Леонти Мровели границы Варахрарзана /Серира как раз-таки шли по Тереку (Картлис Цховреба).

В хронике «Дербент-наме» в интересующемся нас контексте также сообщается, что через Ихран протекает большая река, имеется в виду Сулак. И что «Все реки, вытекающие из Гюрджистана (Грузии), протекает через него. На этой реке он (Исфандияр) построил город под названием Балх».
Это примечательный и поворотный момент одновременно. Ибо именно это обстоятельство и стала причиной превращения прежнего названия Гелда в композитное образование Гел-ба(л)х с редукцией второго излишнего сонорного -л в структуре, и которое читается буквально, как: «Балх у каньона». «Управитель (крепости) Балх, построенный Исфандияром, «был на Кумукской стороне», то есть на правой стороне реки, тогда как, надо полагать, остальная часть города находилась на левой. В противном случае в хронике на это обстоятельство не обратили бы внимание.

До Сасанидов на восточном Кавказе строительную деятельность вели представители и прежних правящих династий персов, в частности, Исфандияр, сын Гуштаспа (Гистаспа, Биштаспа, Виштаспа) – легендарного иранского царя поборника веры Зороастра. «Дербент-наме» сообщает, что в крепости Ихран(а) (как скорее всего должно было быть, а не «в крепости Ихран», как передано в источнике) восседал сепахсалар Исфандияра, сделав золотой трон. Поэтому (правителя) Ихрана называют «Владелец трона» (сахиб ас-Сарир). Арабы, однако, называют его Хатем ал-Джабли.
Правда, автор хроники вновь ошибается, утверждая, что «Правитель Балха стал известен как Эндирей». На самом деле, Эндер-и с характерным иранским языкам изафетом -и в финале, после которого должно было идти, не дошедшее до нас, продолжение фразы (в этом плане для сравнения смотрите составные названия Дешт-и Кыпчак, Маджар-и Кучек, Маджар-и Бозорг / Кыпчакская степь и Малый и Большой Маджары соответственно), является эпитетом крепости, данное ей строителями исходя из той роли, которую она здесь играла и со среднеперсидского переводится как: «Внутренние ворота», то есть, «ворота во внутренний горный Дагестан». Именно этот эпитет арабы перевели на свой лад, как Хатем ал-Джабли, буквально: «Печать гор».

Гельбах был не только крупным военным стратегическим пунктом на севере Ираншахра, но и столицей местного политического образования Варахранзан, некогда формированного теми же падишахами. Именно здесь начиналась знаменитая дорога Бузнаса нух - «Дорога отцов», идущая в горы, и которую пытаются восстановить в наши дни на народные средства представители аварских районов. Здесь же находилась и резиденция правителя (в тексте «Дербент-наме» резиденция сепахсалара Исфандияра) - ставленника и главного военного начальника его, который восседал, «сделав золотой трон». То обстоятельство, что здесь находилась резиденция правителя политического образования послужило причиной возникновения легенд «О золотом троне правителя Сарира», к которой арабоязычные авторы привязали еще и древнеиранские мифы о сокровищах шахиншахов, которые в моменты опасности отправляют в другие регионы.

Разумеется, никакие сокровища иранские шахиншахи сюда не отправляли. Последний правитель этой страны Ездигерд III, после захвата арабами Ктесифона, действительно бежал, но в восточном от Кавказа направлении в сторону провинции Хорасан (прежнее название — Апаршахр/Абаршахр) и в 651 г. был убит в г. Мерв. И вряд ли можно полагать, что он был настолько глуп, что отправил самое ценное из того, что имел – золотой трон (символ власти), если даже таковой имелся, в сторону противоположную, куда направлялся сам, к тому же в место, контролируемое на тот момент хазарским каганом - извечным противником иранских правителей.

После появления в регионе арабов и местные власти Варахранзана / Сарира вынуждены были перенести столицу в менее доступные для завоевателей районы, то есть, в горы. А в покинутой ими столице Гельбахе / Эндер-и некоторое время еще находился брат правителя, который возглавлял военные подразделения, контролирующие путь в глубь страны. Затем уже в период интенсивных арабо-хазарских войн Гельбах не раз становился военной ставкой хазарского кагана. В 732 году стотысячная армия под командованием сына его Пашенека возле Дербента была разбита войсками Абу Убейда Джерраха и тот в панике отступает в Эндирей. После этого - уходит на родину. В самом тексте хроники автор в этом пункте вновь допускает полную «чехарду» имен и названий, ошибочно называя сепахсалара Гелбахом, а правителя Балха – Эндиреем и т. д.

Сын кагана Пашенек перед своим уходом на родину правителям укреплений и городов, расположенных севернее Гельбаха, в частности Батрасу – правителю Малого Маджара приказывает подчиниться правителям Ихрана: «Повинуйся приказаниям Гельбаха – правителю Ихрана. Если тот сильный враг (мусульманское войско) придет в эту сторону, соберитесь все в Ихране и, объединившись, ведите войну с врагом… Правитель Ихрана не нарушал приказов Гельбаха, потому что Ихран издревле был троном падишаха, известного по имени Исфандияр ибн Гуштасп. Кто бы ни становился правителем Ихрана, правители вышеупомянутых городов (Сурхаб / Кизляр, Малый Маджар и др.) должны подчиняться ему».

Вряд ли молодой сын кагана знал такие тонкости древнеиранской и восточно-кавказской истории, чтобы привести их в пример своим подчиненным. Скорее всего здесь автор хроники, несмотря на невероятную запутанность имен, титулов и названий, допущенную им в тексте рассказа, пытается тем самым подчеркнуть то высокое положение, которое занимали правители Ихрана / Варахрана в иерархии местных правителей и ту роль, которую играло это политическое образование в жизни региона. Это положение подтверждается и сведениями, упомянутого выше Леонти Мровели, который утверждает, что под влиянием правителей Хузаниха находились территории к северу от пограничного Терека вплоть до великой реки Ра (Волги). Такова вкратце и в общих чертах история небольшого по нынешним меркам дагестанского селения Гельбах, о которой, может быть, многие и не подозревают. Но Аллах знает лучше.