Окончание Контрактной армии...

Легко ли совершать подвиги в свободное от зарабатывания на хлеб насущный время, но с такой же регулярностью, с какой приходится работать, да на свой страх и риск, совершенно безвозмездно, да ещё и при условии, что никто почти о твоём героизме не узнает? Да ещё и без изначальной привычки к подобному образу жизни? Человек - самое системное, самое общественное существо из всех обитателей земного шара. Для нас социальный инстинкт значит не меньше, чем инстинкт жизни, чего бы там кто об этом ни толковал. Хотя бы даже потому, что без людей, без человеческого воспитания чадо человеческое никогда не превратится в человека, то бишь никогда воистину не оживёт. А став таковым, в совсем ещё детстве ни один человек не захочет жить в совершенном одиночестве, на всём готовом, но без других людей. Анахоретами, иногда и абсолютными, люди становятся в достаточно зрелом возрасте, накопив уже значительный опыт общения с себе подобными - и воображаемо продолжая это общение в своём отшельничестве, вдобавок, как правило, имея при себе массу книг, чтение и перечитывание которых тоже является некой заменой живого общения. Так что и устав от людей, что не выгядит чем-то невероятным, отдельные представители рода людского выбирают уединение с сохранением хотя бы придумываемого общения с себе подобными.
Выходит, что очевидное большинство из нас предпочитает заниматься значительными делами на виду у многих, а лучше бы у всех.

Ну а как эти подвиги совершать и при всеобщем внимании, и при всеобщем одобрении, ежели они никому, кроме самого героя, нафиг не нужны? Оно, конечно, повосхищаются зрители, поохают и поахают и даже заплатят кое-сколько за зрелище, но если на решение всеобщей, для всех важной задачи героическое деяние не работает, если существует само по себе, то и будут все относиться к герою как к человеку странному, как к индивидуалисту, затрачивающему душевную энергию не на пользу всему обществу, а ради сугубо личного самоутверждения. А потому все, практически, люди, являясь монадами социума и чувствуя всеми печёнками свою неразрывную связь с родным социумом, своё единство с ним, стремятся в своих личных предпочтениях, всяких, разных, быть, как минимум, не против коллективной воли своих сородичей, земляков, соотечественников. А лучше быть с ними заедино. Ну а поскольку в государстве коллективная воля в значительной, в основном, в большей степени определяется волей господствующего класса, причём, иногда и не всего, а лишь наиболее властной его части, каковую волю государство и выражает, постольку подвиги, угодные государству, воспринимаются львиной долей граждан в качестве самого значительного занятия, самого крутого способа самоутверждения, самого истинного героизма. Не зря же говорится - на миру и смерть красна! Социальный инстинкт, волей-неволей, что бы человек ни думал, повышает его качество, заставляя, в первую очередь, стараться в общих интересах, а потом уже в своих личных. Социальный инстинкт и довольно робкую и пугливую персону может превратить в такого смельчака, который и сам потом удивится собственной смелости. Потом, когда уже не нужно будет стараться ради в с е х, потому что стараться ради только себя сил, характера у заурядного человека не достанет.

А что уж толковать о личности весьма не заурядной, каковой является наш персонаж, наш реальный герой (если он, конечно, ещё жив)? Жизнь в дегенеративном нашем социуме не воспитала в нём из его вышесредних природных задатков ценных качеств личности, не позволила отменным задаткам развиться должным образом, но и не уничтожила их напрочь, спасибо и на том. Есть, есть ещё женщины и мужчины "в русских селеньях с красивою силой в движеньях" и иными врождёнными достоинствами, ибо процесс дегенерации в России, точнее, совершенно противоестественный процесс естественного вымирания России находится в начальной стадии, всего-то лет 50 этой нашей беде. И генотип народа силён, и как его ни уродуют внешние обстоятельства, а индивидуумов с более или менее сильным фенотипом ещё довольно много. И вот, когда обстоятельства бытия нашего государства и народа сложились так, что люди подвижнического склада потребовались - кровь из носу - правителям России, то таких людей обнаружилось более, чем можно было бы ожидать, учитывая потребительскую психологию граждан постсоветской России, их доминирующее желание как можно больше не зарабатывать даже, а получать в виде зарплаты или как угодно. А тот несомненной факт, что свои подвиги эти, для кого-то неожиданные герои совершают тоже за очень даже, по меркам России, большую заработную плату, конечно, снижает уровень их героизма, но не сводит его на нет.

О чём я уж и говорил, да можно и повторить, хуже не будет: уж очень опасное это ремесло - воевать, притом, с врагами, которые тоже не лыком шиты. А в том, что бойцы ВСУ таковы, сомнений нет. Война длится без малого три года, успехи нашей армии очевидны, но это победы в противостоянии с противником, у которого, в общем и среднем, было меньше, чем у нашей армии, необходимого оружия. Дать им, хохлам, сколько нужно - так велика вероятность, что и они дадут дрозда, всыплют нашим героям по первое число. И это при том, что моральный дух вот сейчас, в январе 2025 года у украинских вояк весьма низок. Да и самый срок военных действий - явно слабого врага наша армия победила бы гораздо быстрее, а тут целых три года длится кровавый процесс, и конца пока ему нет.

Так что, понятно, героизм за весьма длинный рубль дешевле стоит, чем героизм за среднестатистическую зарплату, но и такой оценить очень даже просто, лично мне, по крайней мере. На себя ситуацию примерив. Ох, и боюсь я на войну идти, в принципе, не то, что за очень большое денежное довольствие, а за какое угодно! Как-то мне нахрен не нужны даже все сокровища мира  после моей смерти, вы представляете? И добро б я был гол, как сокол, и в долгах, как в шелках - а и тогда б ещё подумал, не лучше ли в местах лишения свободы пожить худо-бедно, чем героически погибнуть на войне, вероятность чего очень даже высока. Разве что, допустим, мне бы нужны были деньги на воспитание собственных детей и на другое подобное.

Или, допустим, если бы меня за мои долги могли бы просто грохнуть, наглушняк замочить. Тут уж выбирать не приходится, в таких вот и похожих ситуациях. И воинов СВО, которые стали контрактниками поневоле, тоже хватает. Так же, как и тех, которые надеялись повоевать полгода, бабла срубить и свалить, а им родное государство не позволило - до окончания СВО. О чём я выше уже писал. Тех, для кого война не стала, да и не могла стать истинным призванием, даже среди добровольцев, контрактников явное большинство. И тем не менее, достаточно среди них и настоящих героев, которым солдатский образ жизни не просто гож, а пришёлся по сердцу, которые этим делом желают заниматься и дальше. А дело это, как я выше говорил и доказывал, одно из самых значительных человеческих дел. И поди-ка в современной России определи лучших людей - людей высшего сорта, по самым жёстким критериям - среди занятых в других профессиях, где жизнью постоянно рисковать не нужно - не так-то их просто определить. Одно ведомо изначально - мало их в стране с прожитым пятидесятилетним периодом вырождения народа. А вот среди добровольных участников СВО воистину элитных людей много. Не совсем наобум я предположил - процентов 25, никак не меньше.

Правда, я как-то забыл упомянуть, что много среди этих воинов по призванию и явных психопатов, садистов, людей со слаборазвитым социальным инстинктом, у которых убийство себе подобного не вызывает очевидного инстинктивного, чувственного отторжения, свойственного в норме не только любому человеку, но и большинству животных. Ну а желание убийства как потребность в сильнейшем ощущении, необходимом сверхёмкой нашей психике, заложено, в той или иной мере, в человеческую природу - и сдерживается, прежде всего, именно социальным инстинктом. И хотя такие садисты, по их генетическим задаткам, могут тоже относиться к лучшим людям, всё-таки значительная их доля ничем, кроме своей патологии, от заурядно одарённых людей не отличается. Здесь имеет место случай, когда из двух желаний, без гигантских усилий индивидуума, побеждает сильнейшее. С одной стороны, страх смерти, а с другой - жажда убийства. И жажда убийства преобладает. Причём, до такой степени, что страх смерти умаляется, притупляется. Подобные персоны на войне почти всегда в своей тарелке. Но всё же слишком много их быть не может.

Ведь инстинкт жизни, а особливо, ту его составляющую, которая называется инстинктом самосохранения, то бишь банальным страхом смерти, никуда из психики человека (и прочих существ) не денешь. И среди психопатов-садистов не столь и много таких, которым инстинкт самосохранения нипочём. Они тоже очень боятся, в большинстве своём. Просто им несколько легче преодолеть свой страх, ибо вторая, положительная, составляющая инстинкта жизни - получение от жизни удовольствия - на войне реализуется у садистов в полной мере, когда они убивают или причиняют страдания врагам. И, тем не менее, "несколько легче" - это ведь не "совсем легко". Можно, конечно, объявить, посчитать всех добровольных участников войны либо садистами, либо жаждателям богатой наживы, но смертельный риск им преодолевать приходится, причём, постоянно. А именно умение жить в постоянном преодолении страха смерти и является показателем значимости человека. То есть, тот несомненный факт, что среди воинов-контрактников довольно много личностей с выраженными психопатологиями, просто садистов, едва ли исключает наличие среди них большого числа людей очень высокой пробы, по сути дела, элитных представителей русского народа, по их потенциальным способностям, каковых среди вырождающегося нашего народа осталось крайне мало. Было бы среди прочего населения России высококачественных людей много, тогда бы лучшие представители народа, находящиеся в контрактной армии, мало чего значили, не представляли собой потенциально силу.

Да, так вот, что касается нашего вполне конкретного воина родом из подмосковного Подольска. Воюя на СВО, получил он серьёзное ранение, можно сказать, чудом жив остался - попала ему автоматная очередь аж в живот, после чего перенёс он  несколько хирургических операций. А потом врач вывел часть его кишечника из тела, и пришлось раненому герою жить энный срок так, нося свои внутренности при себе в пакете. Вот в таком именно виде и встретил его мой бывший коллега, который мне эту историю и рассказал. Казалось бы, уж после такого почти смертного случая не захочет человек и дальше воевать. Вдобавок, и по чисто медицинским показаниям он подлежал освобождению от участия в боевых действиях. Однако же, ни о какой другой жизни и работе, кроме как продолжать воевать, наш героический подольчанин и слышать не хотел! Мол, вылечусь, как следует, и обратно вернусь. Вероятно, его ранение всё-таки не относилось к разряду превращающих человека в инвалида, в неспособного впоследствии держать в руках оружие и применять его по назначению в настоящей войне.

Ага, такая вот история, такая картина - ходит молодой мужик по городу, а у него прокол в пузе, из которого выведен его собственный кишечник, и лежит этот внутренний орган в пакете, и из него периодически выделяется дерьмо, так что долго по городу не походишь - пакет менять надо, да и воняет. Ну, потом специалисты сделают мужику операцию, хирургическую, и будет его пищеварительная система, почти как новая, не совсем, конечно, но почти. И такую вот превратность судьбы наш героический мужик схлопотал себе сам, по своему хотению, прекрасно зная-понимая, на что идёт, выбрав себе свою судьбу совершенно самостоятельно, ну, или, скажем, без внешнего принуждения. И теперь, когда судьба ясно ему показала, что цацкаться с ним ничуть не намерена и в следующий раз может и вовсе распылить его на молекулы, он почему-то не испугался столь серьёзного предупреждения и мечтает вернуться к своей смертельно опасной работе.

Да, т а к и е люди, действительно, на сегодняшний день относятся, по своим истинным способностям, к реальной элите российского общества. Они, большинство из них, в прежней жизни были либо никем, либо мало кем, ну, в лучшем случае, по своему социальному положению, относились к индивидуумам несколько выше среднего уровня. Понятно, не воротилы бизнеса, не областные чиновники, не учёные всероссийского или хотя бы регионального значения, не генералы, словом, не кто-то с чинами и званиями, но по своим природным возможностям круче многих современных хозяев жизни и обласканных этими уважаемыми людьми общепризнанных авторитетов, не говоря уже про тех, кто служит нашему преступному государству на очень даже высоких постах.
Однако же, и парадокс добровольных героев, воинов СВО, тоже очевиден. Ибо своим героизмом они творят явное зло, сейчас пока просто зло, но со временем то, что они делают, может превратиться в зло абсолютное. Даже если всё это безобразие обойдётся только обыкновенной войной, без использования ОМП, то и тогда ничего хорошего для России эта чёртова СВО не принесёт. Стране, которая не развивается нихрена научно-технически, а главное, и не думает о сколько-нибудь серьёзном всестороннем совершенствовании себя, только войны с самым сильным противником не хватало для того, чтобы поскорей загнуться системно. Так-то бы проскрипеть более-менее приличный срок, покамест резво развивающиеся азиаты походя, явочным порядком не разделили Россию на куски и не присоединили к себе, так нам ещё приспичило по-мировому повоевать, Мировую войну развязать! Чтобы поскорей государство развалилось!
И об чём же наши герои-контрактники думают, воюя якобы за интересы страны? Токмо о жирном жаловании за свою уничтожительную работу? О труднейшем и славнейшем деле воина, солдата, о самом значительном, об одном из самых значительных для мужчины видов деятельности?
Некоторые, уж это точно, о получении садистского удовольствия. Но про них, так же, как и про тех контрактников СВО, которые изначально вовсе не были героями, да и сейчас повоевав, особливыми героями не стали, я уж и не толкую. Но н а с т о я щ и е ребята, которых меньшинство, они-то неужто не понимают, что происходит в стране и в мире? Сдаётся мне, что дело даже не в их понимании или непонимании, а просто-напросто в их желании по-максимуму реализоваться в жизни, заняться, наконец, самым стоящим делом, которого без войны они, увы, не находили в нашей российской действительности. В деталях, что да как, эти молодые и чуть постарше, чем молодые, мужчины не разбирают, слишком далеко не заглядывают, к чему эта грёбаная война, якобы СВО, может привести. Просто каждый из них хотел стать, хочет стать, в конце концов, настоящим человеком, Человеком с заглавной буквы. Ну, и если при этом есть возможность ещё и заработать нормально, а также есть надежда на то, что ежели на войне их искалечит, то государство им как-то потом поможет, то что бы не заняться всерьёз одной из самых крутых профессий для мужчины, вообще, для человека?
А без войны близкого к ней дела - по значимости, по силе ощущений, по энергетике - в современной, в той, которая после распада СССР образовалась, России просто нет как нет. Частным-то образом можно чем угодно, и именно героическим, заниматься, но чтобы что-то государством поощрялось и огромной зарплатой вознаграждалось - такого днём с огнём искать надо, чего-то и найдёшь, но, опять же, не для каждого-всякого оно подойдёт - требуются и способности, и образование, и навыки. А для войны, вот для этой самой СВО, выходит, решимость и смелость, в первую очередь, потребны, а остальным умениям сперва знающие люди обучат в полевых условиях, а потом война обкатает, доведёт до ума, она учитель наилучший, жить-то все хотят, вот и приходится стараться из последних сил, профессионализма набираясь.
Таким макаром наше родное - куда уж роднее? - российское государство пытается осуществить свою абсолютно преступную, потому что чреватую гибелью большей части человечества, задумку по захвату, силовому, шантажистскому захвату мирового господства. А мы, русский народ, даже и не чешемся, чтобы помешать вытворяемому нашими правителями абсолютному злу осуществляться. Ох, мы и молодцы! Ну и в процессе войн, этой и последующих, потому как этой для решения поставленной задачи нашим вождям не хватит, почти все значительные, героические, то есть настоящие русские люди будут уничтожены. Так что превратится наш народ уже в полное дерьмо, чего, в том числе, наши уважаемые господа и хотят. Чтобы некому было эту великую мразь выкинуть на свалку.